~ Альмарен ~

Объявление

Активисты месяца

Активисты месяца

Лучшие игры месяца

Лучшие игровые ходы

АКЦИИ

Наши ТОПы

Рейтинг Ролевых Ресурсов - RPG TOP Рейтинг форумов Forum-top.ru Демиург LYL photoshop: Renaissance

Наши ТОПы

Новости форума

12.12.2023 Обновлены правила форума.
02.12.2023 Анкеты неактивных игроков снесены в группу Спящие. Для изменения статуса персонажа писать в Гостевую или Вопросы к Администрации.

Форум находится в стадии переделки ЛОРа! По всем вопросам можно обратиться в Гостевую

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » ~ Альмарен ~ » Старые рукописи » Искра и ветер


Искра и ветер

Сообщений 101 страница 107 из 107

1

https://pp.userapi.com/c848636/v848636266/3bc60/1EscjMuePQs.jpg
Участники: Вей-Эст и Амарилла.
Место: Переправа через реку Гелион и далее на Запад.
Краткий сюжет: Продолжение путешествия Лайнидор. Выздоровление Шалисы. Новые встречи и приключения.

<<< Закон небесный и земной - Предыдущая глава || Следующая глава: Лайнидор: Пожар соблазна >>>

Отредактировано Амарилла (10-06-2019 18:54:21)

+2

101

***
Так и получилось, что вместо обычного омовения  прогулка обнажённой вампирессы оказалась куда увлекательнее и в итоге она очутилась верхом на бревне огромного тугого члена, содрогаясь в экстазе, и вернулась в фургон с пустым кувшином, вся растрёпанная и вновь забрызганная спермой. Такое пикантное появление мигом согнало весь сон с пробудившегося Вея, дико распаляя его возбуждение, в глазах вивенди разгорелся лихорадочный блеск, и весь он поднялся навстречу, горя желаньем взяться за свою ненасытную любовницу как следует.
Продолжая играть избранную для себя роль, Амарилла поставила кувшин на землю и потупилась, будто невольница, ослушавшаяся повеления господина. Слух о том, что произошло у ручья, похоже, уже облетел половину лагеря, а те, кто ещё ничего не слышал, видя вампирессу, придумывали собственные версии. Хотя, смысл их, в общем-то, сводился к одному, вполне очевидному факту, разве что немного разнилось количество мужчин, поливавших рыжую красотку семенем, да пикантные подробности того, как она довела их до этого состояния.
Что поделать, люди не могут без сплетен. Так что простое и, к слову, довольно скромное выражение благодарности за бесконечную доброту южного великана к случайным попутчикам на словах очень быстро превратилось в самую развратную оргию, которую только могло нарисовать воображение скучающих от однообразных пустынных пейзажей торговцев. Более того, внезапно отыскались не только очевидцы этого события, но даже его непосредственные участники, так что вскоре всему каравану было известно, что Амарилла основательно провинилась и, разумеется, всем не терпелось узнать, как же на это отреагирует вивенди.
С одной стороны, вампирессу даже немного жалели. Невольница ведь не повинна в том, что хороша собой, и что заставляет члены всех мужчин, оказывающихся в пределах видимости, топорщиться кверху и указывать на неё, словно стальная игла в хитроумном гномьем изобретении всегда указывает на север. Но с другой стороны, степняки уже много дней не видели празднеств и публичных казней, порядком истосковались по зрелищам и охотно стекались посмотреть на представление. А рабыня… Ну, что с ней сделается? Не убьют же её, не искалечат. Кто же в здравом уме попортит такое сокровище? А всё остальное переживёт. И толпу заодно потешит.
Говорят, красноречие южан подобно мёду, льющемуся из широкогорлого кувшина сквозь игольное ушко - столь же сладко и обильно, сколь редко попадает в цель. Чем цветистее и краше описание, тем больше в нём возникает пикантных подробностей и пышных иносказательных зеркал, искажающих истину, в которых каждый волен видеть то, чего пожелает. И как водная гладь, подёрнутая рябью, преломляет отражение действительности, так и сладкозвучные описания порой уводят неуёмную фантазию слушателей в неведомые края. А уж если история пересказывается и создаётся "всем миром", когда каждый рассказчик с жаром вносит свою лепту, смакуя каждую деталь - жди зарождения поразительной эпопеи.
Близости обольстительной Аллигры страстно жаждал практически каждый мужчина каравана - неудивительно, что история с похождениями белокожей красотки распространилась подобно пожару. Сама возможность того, что шикарная огневласая распутница совсем не прочь польстить своим страстным вниманием достойного джигита, горячо будоражила головы и сердца, не говоря уже о том, что ниже. Вот и ожидания возможных последствий казались пропорциональны размаху буйной оргии и каждый горел желанием узнать, что из этого выйдет.
Но чего бы ни напридумывали себе болтливые сплетники и выдумщики, они обманулись в своих ожиданиях и не дождались никаких публичных зрелищ, представлений, наказаний и прочих проявлений немилости. Изнутри фургона не доносилось ни вскрика, ни даже стона - ведь ротик Амариллы к тому времени был уже основательно занят.

+1

102

На самом деле, Лила не успела даже изобразить виноватую невольницу, как оказалась в объятиях своего мужчины. Удивительно, но явные следы полученного наслаждения совсем не гневили его, отнюдь нет. Наоборот, лишь сильнее разжигали страсть и соблазн Вея, распаляли его до предела, дрожью прокатываясь под кожей, отзываясь болезненной пульсацией напряжённого члена. Кто бы не ласкал его восхитительную женщину, опаляя своим вожделением, упиваясь мимолётной фееричной близостью - она всё равно была только его, его любовью и его собственностью, безраздельно принадлежала лишь ему одному, целиком и полностью, разделяя желания, эмоции и чувства, погружаясь в абсолютное, совершенное единение, сплавленное, скованное магией и безудержной страстью. Перед богами, людьми и прочими разумными созданиями неся на себе символ этой принадлежности, столь же явный и очевидный, как нерушимая крепость широких стальных обручальных оков, благословлённых самим Спящим, чья печать исподволь влияла на них обоих... Так желанно, так сладко!  И никакой невольничий аукцион или "новый хозяин" не могли изменить этого, сколь бы сильно не стремились друге мужчины сделать Амариллу своей. И чем глубже Вей с Лилой погружались в пучину безграничного взаимного упоения, тем крепче становилась эта связь, и Эсту доставляло невыразимое наслаждение видеть её демонстративное проявление, лицезреть свою Амариллу в образе соблазнительной невольницы, в ореоле обнажённого искушения, в кандалах и звенящих цепях, пленённую страстью и всеми желанную; заполнять её собой и овладевать ею снова и снова, доводя до сладостного изнеможения... А потому приумножение экстаза и упоения вокруг его ненасытной любовницы ничуть не сокрушали Эста и были именно тем, чем и являлись - очевидными свидетельством желанности и испытанного удовольствия.
В этот раз он связал её так тесно, так основательно. Подрагивающие пальцы свободно порхали по атласной нежной коже, сжимая округлости и выпуклости податливого тела, оглаживая тугие узлы... Веревочные витки упруго вжимались в кожу при каждом движении, всякий раз взрываясь новым острым калейдоскопом ощущений, подпитывая предвкушение, тягучее томление и горячую пульсацию внизу живота, лишь сильнее разжигая потаённый зуд неугомонного артефакта в пропитанном соком лоне. Пыльцы стискивали торчащие ягодицы, скользили по самому краешку толстой свечи, туго запрессованной в попку... Оглаживали изящные окольцованные запястья и щиколотки, скованные напрямую, безо всякой цепи, будто проверяя надёжность стальных оков... Наконец, вивенди проник в неё... И было исступление и всепоглощающий восторг.

+1

103

Лёжа спиной на большом тюке с тканями, Амарилла блаженно прикрыла глаза и, свесив голову с его края, ласкала Вея губами. Почти насытившаяся и довольная жизнью вампиресса в этот раз была исключительно нежна и нетороплива, проходясь кончиком языка по чувствительным выпуклостям и ямочкам, следуя вдоль ствола, прижимая проскальзывающий в горло член к нёбу и неохотно выпуская его обратно, чтобы снова поймать губами и повторить всё с начала.
Всё-таки, какой бы монстр ни вырос там у Какао и насколько бы хороши ни казались другие мужчины, Лиле нужен был именно её вивенди. Такого, как он, больше не было и такого, как у него, тоже. И сейчас вампиресса чувствовала, что он вместе с ней радуется удачной "охоте", и так же как она истосковался по близости и прикосновениям своей женщины. Потому каждое из них стало особым ритуалом заботы и нежности, снимая лишнее напряжение с чресел, позволяя ему растечься по телу, заполнить и переполнить его и из болезненно давящей, рвущейся наружу силы, превратиться в нечто созидательное, в ту самую жизненную энергию, которую Амарилла знала и ценила уже давно.
Эст в ответ так же медленно ласкал её, силой мысли заставляя трепетать гладкий камушек, поглаживая и проталкивая всё дальше внушительную свечу, заполняющую соседнее отверстие. Гладкий воск легко преодолевал сопротивление, проникая внутрь, но так же легко и выскальзывал под напором сжимающихся мышц. Приходилось каждый раз возвращать свечу обратно и так до тех пор, пока попка вампирессы не начала охотно принимать каждое новое проникновение.
Так уж устроены живые существа, что если что-то странное, болезненное и даже отвратительное повторить достаточное количество раз, то оно начинает приносить удовольствие. С неживыми происходило то же самое, только ещё проще, ведь своих физических пределов не знали даже они сами и, помимо естественной осторожности, испытывали жгучий интерес ко всякого рода экспериментам.
Когда ягодицы вампирессы перестали сжиматься, а колени расслабленно разъехались в стороны, Вей поднял её скованные лодыжки и потянул их на себя так, чтобы Амарилле пришлось просунуть голову между ними, а замок кандалов упирался в затылок. Стройная и гибкая, расслабленная бесчисленными удовольствиями вампиреса легко завязалась в узел, даже не отрываясь от облизывания своего любовника. Теперь она опиралась на тюк лишь лопатками, а выставленные кверху попка и промежность приглашающе раскрылись перед Эстом.

+1

104

Но прежде чем он продолжил ласки, в воздухе проскочила искра и на фитиле вставленной в вампирессу свечи занялось пламя. Заглотившая член до самого основания и дотянувшаяся языком до яичек, Амарилла так увлеклась этим занятием, что не сразу заметила, что там происходит, и спохватилась, только когда горячая струйка воска прокатилась по ложбинке между ягодиц и потекла по спине. Вампиресса судорожно сглотнула, протолкнув член ещё дальше, и невольно вытянулась и замерла, чувствуя, как нагреваются края свечи.
Дети ночи боятся пламени и, хотя такой маленький огонёк едва ли мог серьёзно ей навредить, боли он всё равно мог причинить достаточно. Даже от простого прикосновения к коже, не говоря уж о таком чувствительном месте.
Чтобы заставить рыжую оттаять, Вею пришлось снова вынуть член и несколько раз дразняще провести по губам. Упустить такую вкусную игрушку Амарилла не могла и снова ухватилась за него, возвращая на прежнее место. Теперь она стала ещё аккуратнее, но попка всё равно покачивалась из стороны в сторону, заливая воском ягодицы и нетерпеливо раскрытое лоно. На мгновение обжигая, воск тут же застывал и вскоре, убедившись, что это совершенно не больно, а очень даже приятно, вампиресса утратила всякую осторожность.
Крохотный огонёк трепетал и мерцал, отбрасывая блики на белую аппетитную попку, призывно выставленную вверх. В полутёмном фургоне он казался особенно ярким и неуклонно делал своё дело, растапливая капающий воск. Смачно причмокивая, скованная Амарилла целиком отдавалась своему восхитительному занятию, покачиваясь взад и вперёд вслед за скольжением тугого ствола, заполняющего горло, и горячие восковые дорожки стекали по ложбинкам округлых форм, застывая промеж ягодиц и в лепестках раскрытого лона, постепенно залепляя его, скатываясь по бёдрам, срываясь на живот. Сама того не ожидая, пленённая страстью вампиресса вдруг предстала перед своим господином и любовником в виде живописного и весьма пикантного подсвечника - самого соблазнительного и прелестного, какой только можно вообразить. Вибрирующий окатыш, погружённый в лоно сложенной пополам Лилы, пронзал её волнами дрожи, добавляя ещё больше восковых потёков.

+1

105

Вей хрипло, сбивчиво дышал, вторгаясь в раскрытый ротик, в объятия губ, и подавался вперёд, сжимая взмокшими ладонями напряжённое ножки, оглаживая их, мусоля упругие шарики грудей, тесно зажатых между колен подрагивающей вампирессы. Её пронзительные и нежные ласки, поначалу расслабленные и осторожные, сделались настойчивее и нетерпеливее, когда Амарилла "вошла во вкус", не отпуская, целиком заглатывая отвердевший член своего мужчины. Лила щедро дарила ему саму себя и вивенди содрогался от неистового наслаждения, захлёбываясь потоком сливающихся воедино эмоций. Кожа его горела, мускулы Вея то и дело сводило судорогой. По жилам тёк жидкий огонь, а пульсирующая плоть в горле вампирессы неконтролируемо подёргивалась, готовясь исторгнуть из себя жгучий поток квинтэссенции упоения.
Удивительно, как рилдировы украшения в антураже сладострастной пленницы и постоянная близость вивенди всё больше влияли на её "рацион"... Разумеется, тут сказалось и всеобщее вожделение, и культ любви горячего Юга, и зудящий магический артефакт в её истекающей соками промежности... Если раньше Амарилла предпочитала пополнять энергию, напрямую поглощая кровь или вытягивая жизненные силы своих жертв, то теперь... Способ питания вампирессы всё больше становился весьма специфическим, подменяя привычный кровавый пир. Играя роль податливой рабыни, его бесконечно желанная женщина просто утопала в океане бесчисленных наслаждений, буквально пылая в ореоле неудержимого соблазна и теперь, похоже, с особым удовольствием совмещала приятное с полезным, давая волю своим аппетитам, позволяя живительной субстанции на пике экстаза заполнять её трепещущее тело. Хотя недавние похождения рыжей развратницы демонстрировали, что "эссенция страсти" скорее проливалась мимо, чем попадала куда следует... Расточительное упущение, учитывая скудность объёмов мужского семени людей-караванщиков, по сравнению с вивенди!..
Вампиресса с приглушённым чмоканьем заглотила его ещё основательнее, покачивая всеми своими обнажёнными прелестями. Эст не сдержал вожделенного стона. Движения сделались жадными, хаотичными, ненасытными. Ох, как это было потрясающе!..
Воистину - идеальный способ охоты, с какой стороны не посмотри. Никто ничего не заподозрит, образ вожделенной пленницы остаётся неприкосновенным, а само действо приносит ей двойное наслаждение... "Жертва" так и останется в уверенности, что утомление вызвано её собственными... усилиями, а не целенаправленным поглощением энергии, в то время как блаженная истома покажется величайшей наградой.
Укус всегда действовал подобно жгучему дурману, заставляя жаждать продолжения, тут же и вовсе не придётся заставлять, о - да, не придётся!.. Что же до того, что источником желанной энергии, мог оказаться (и оказывался) кто-то из караванщиков... это лишь безумно распаляло фантазию и сладострастие Вея. Он больше не рассматривал их как соперников. Почти... Это должно было лишь означать, что его восхитительная любовница получила дополнительную порцию наслаждений, и, возможно, даже не одну...
Такие мысли только подстёгивали дикое возбуждение Эста, захлёстывая каскадом жгуче-сладострастных эмоций. Ведь только с ним любимая сполна могла разделить переполнявшие её желания... Лихорадочные вспышки жгучих образов чередой проносились перед помрачённым взором вивенди, лишь подливая масла в дикий огонь подступающего экстаза.
И когда они накатили лавиной могучего всепоглощающего жара, он выгнулся, стиснул зубы, и в горло скованной Амариллы ударила тугая струя горячей спермы.

+1

106

Лучшее, что в этот момент могла сделать скованная вампиресса это расслабиться и впустить в себя как можно больше живительной влаги, хотя шаловливый язычок всё ещё поглаживал исторгающую её напряжённую мужскую плоть. Обычно кусая жертву всегда приходилось сдерживать упоение и хищный азарт, чтобы не забыться, не отнять слишком много и, в итоге, не лишить жизни. Здесь же живительный поток прекращался сам собой, когда приходило время, и Амарилла могла об этом не беспокоиться, сполна наслаждаясь моментом, которого так долго и старательно добивалась.
Рыжая развратница была довольна и счастлива и в последние месяцы это становилось всё более заметно. Лила хорошела буквально на глазах. Тело её округлилось, став ещё более приятным на ощупь, тёмные глаза похотливо блестели, затягивая в свои омуты неосторожных зрителей, и весь облик будто насквозь пропитался яркими красками. Это наворованные отовсюду кусочки чужих жизней собрались воедино и наделили его внутренним светом, не таким ярким, как дневной, но не менее манящим и притягательным.
Вивенди медленно освободил её рот, позволяя выпрямиться, и сам опустился рядом. Для живых любовные игры рано или поздно становились утомительными и им требовался отдых. Амарилла же наоборот чувствовала себя великолепно и казалось, что не осталось на свете дела, которое она не смогла бы совершить. Собственно, может быть, так оно и было на самом деле.
Вместо того чтобы сразу же освободиться, она лишь немного распрямила спину, чтобы свеча оказалась в строго вертикальном положении, и пока Эст отдыхал, таким необычным образом освещала внутренности фургона, наблюдая за подбирающимся к раскрытой попке огоньком. Впрочем, простым наблюдением дело не ограничилось. Не смотря на статичность своего положения, вампирессу оно безумно возбуждало и, чем сильнее пламя подогревало нежную кожу по краям занятого свечой отверстия, тем сложнее становилось Лиле оставаться неподвижной. Но металась она отнюдь не от боли или страха, а от рвущегося наружу экстаза.

+1

107

Свеча горела около часа и всё это время Вей имел удовольствие наблюдать её безуспешные попытки сдержать эти порывы. А когда огонёк почти опустился прямо в Амариллу, края её "подсвечника" оказались слишком высоки и расплавленный воск погасил пламя. Дав ему окончательно застыть, вампиресса легко вынула коротенький огарок, соскользнула с тюка и насадилась разгорячённой попкой на вновь поднявшийся член отдохнувшего вивенди.
Плавно ёрзая у Вея на коленях, она то и дело сжимала его в себе, а вибрирующий артефакт теперь доставлял наслаждение обоим. И ещё долго они ласкали друг друга: связанная Амарилла теми способами, что оставались ей доступны, а Вей-Эст так, как подскажут ему желание и фантазия. Ночь в Жатаркале прошла незаметно, как и всё остальное время пребывания там. Любовники не увидели ни торгов, ни ветровых ловушек, ни жёлтых алмазов, но нельзя сказать, что кто-нибудь из них об этом пожалел.
В последнюю неделю пути до Лайнидора стало очевидно, что Южный Ветер и его ночное солнышко, подчинили их неуёмной сексуальности всех своих попутчиков. Когда они не были заняты друг другом, мужчины стремились привлечь внимание Амариллы, что у них обычно получалось. Правда, совсем ненадолго. В очередной раз отведав чужой плоти, она возвращалась к Эсту, по которому украдкой вздыхали все женщины каравана. Самые смелые и целеустремлённые из них в итоге тоже оказывались в повозке ненасытной парочки и успели изведать вкус семени вивенди, ласки вампирессы, а то и действие какого-нибудь из коллекции любовных артефактов. Особенно много в эти дни доставалось загадочному чёрному морфу, которому во что только не приходилось превращаться.
Но рано или поздно любая дорога заканчивается и вот в прорехе между краями полога арбы показались залитые закатным светом стены Лайнидора. Амарилла, в это время упоённо ласкавшая Вея губами, оторвалась от этого занятия и уселась на торчащий кверху член, словно на трон, с которого в самый раз любоваться своими будущими владениями. А город жил своей жизнью и пока ещё не подозревал, что его новые некоронованные правители едут в потрёпанной повозке вместе с рабским караваном, который вот-вот войдёт в задние ворота, как "скипетр" вивенди раз за разом входил в попку вампирессы.

Следующая глава - Лайнидор: Пожар соблазна >>>

Отредактировано Вей-Эст (10-06-2019 18:39:35)

+1


Вы здесь » ~ Альмарен ~ » Старые рукописи » Искра и ветер