Сияющий огненно-красный диск заходящего солнца, ослепительно яркий и необычайно огромный, медленно тонул в густых кронах лесного моря, подрагивая в горячем мареве - где-то там, в дальней дали, среди зелёных холмов, уходящих за пылающий закатный горизонт. Последние лучи отражались в глазах Эста, приобрётших точно такой же цвет, что и пылающее вечернее небо над головой - особенность, присущая всем вивенди. Ласковый ветерок трепал рыжекудрую шевелюру миниатюрной, восхитительно фигуристой женщины, с видимым удовольствием  прильнувшей к нему - совершенно нагой, если не считать амулета с чёрным камнем, висевшим на тонкой цепочке у неё на шее, комплекта внушительных стальных кандалов и широкого ошейника. И при этом вся она так и лучилась страстным сытым довольством и негой. Атласная белая кожа женщины, покрытая следами удовольствий, приобрела румяный, нежно-персиковый оттенок, ничуть не страдая от тёплых прикосновений солнечных лучей, и лишь острые кончики удлинившихся клыков под верхней губой могли бы навести на мысль, что прелестная развратница была вампирессой, причём не какой-то там рядовой нежитью, а той самой Амариллой, древней и могущественной чародейкой, долгие века занимавшей должность советницы при вампирском Анклаве.
Впрочем, Вей почти не вспоминал об этом. Чувствуя касание округлого нежного плечика, полной грудью вдыхая окутывающий её дурманящий аромат, он растворялся в притягательной близости своей любимой женщины, которая была для него всем. Проклятие Рилдира, ставшее даром, сплавившим воедино такие разные сущности вампирессы и вивенди, продолжало увлекать их в пучину всяческих приключений, раскрываясь всё новыми жгучими желаниями, в которых любовники находили ранее неведомые, опьяняющие грани взаимных наслаждений.
Вей с Лилой стояли у самой вершины холма, скрывающего в своих недрах туннели гоблинов и святилище с разбитым алтарём, и именно отсюда начинались их новое путешествие.
Закатное светило, разукрашенное киноварью, предвещало перемену погоды. Там, далеко на западе, хозяйничали могучие ветра, и вивенди даже отсюда мог почувствовать их отголоски. Похоже, именно там расстилалась великая пустыня, в песках которой стоял город Лайнидор, куда любовники так давно стремились добраться. Перед ними лежал целый мир, и пора было отправляться в путь. 
Вей приобнял свою вампирессу и, не желая отказывать себе в удовольствии, со смачным шлепком прихватил её за упругое место пониже спины. С пальцев его сорвалась шальная искра и Лила ойкнула от неожиданности, дёрнувшись под его рукой.

Сперва они просто хотели оставить гоблинские пещеры позади, ведь где-то в окрестностях по-прежнему моги ошиваться одурманенные бравые воители «Серебряной стрелы», утащившие вампирессу Майю и наверняка основательно вкусившие её прелестей, прежде чем, без сомнения, прикончить её. Но потом Лила убедила Вея всё же отыскать ту хвостатую девицу, Шалису, оставленную ими под Гресом, и даже, вопреки ожиданиям, вновь сумела открыть портал.
Глядя на подрагивающий, нестабильный провал хаотически кипящей Тьмы, Эст преисполнился самых мрачных предчувствий. Ему живо вспомнились специфические ощущения, возникавшие при переходе – словно какая-то непреодолимая сила пытается вывернуть тебя наизнанку, растащить на части и изничтожить в бесконечной, беспросветной пустоте. Тихий голосок в глубине сознания настойчиво увещевал, что так оно и будет, стоит лишь на мгновение задержаться там, или при малейшем шансе того, что что-то пойдёт не так. И даже если портал сработает, кто знает, где они окажутся на этот раз, а ведь они были уже почти на прямом пути к желанной цели.
Отчасти опасения оправдались. Всё-таки портал «Тьмы и Хаоса» очень точно соответствовал своему названию. Их занесло в какую-то неведомую безлюдную глушь, очень далеко на север, и никакой Шалисы тут не наблюдалось. Безлюдные и нехоженые края эти, поросшие царственными кущами хвойных деревьев, дубрав, березняков и мелких согр, больше походили на ландшафты предсеверных земель, которые Вей с Амариллой пересекали по пути к Кариду, чем на те буйные изумрудные леса жаркого юга, которые они только что покинули. При этом голоса многих птиц и здешних лесных обитателей были ему совсем не знакомы. Полностью дезориентированному вивенди понадобились все его навыки следопыта, чтобы обнаружить признаки того, что хвостатая девица действительно могла проходить тут, и довольно давно. Что было странно, ведь они оставляли её в компании эльфа, успешно практикующего телепортацию. Определившись с направлением, вивенди с вампирессой налегке направились по следу, преимущественно – бегом, лишь изредка переходя на полёт, чтобы не потерять его, и Эст частенько пропускал обнажённую Амариллу вперёд, любуясь её выдающимися формами. Ей доставляло удовольствие поддразнивать его, чтоб в конце концов ощутить порывистые, жгучие прикосновения на своей гладкой коже.

Вивенди, как и вампиры, умели двигаться куда быстрее людей, преодолевая значительное расстояние, и оттого такой способ перемещения оказался весьма эффективным, хоть и значительно расходовал силы. Они бежали ночи напролёт, едва слышимые и почти неразличимые, словно тени, а на рассвете подыскивали укромное местечко, чтобы остановиться на отдых. Если такового не находилось, Лила призывала на помощь ползучие силки могильного корня и свивала из них уютное гнёздышко где-нибудь под сенью густых деревьев. Эти остановки Вей использовал, чтобы поскорее оправиться после марафона сладострастия в гоблинском святилище. Между ног, там, где остались отметины от клыков вампирессы, ещё пульсировала тягучая жгучая боль, но чрезвычайно соблазнительный вид его любовницы, красующейся в одних кандалах, то и дело выливался в неудержимо растущее напряжение, которое нельзя было не заметить, и в такие моменты лукавый взгляд Амариллы становился ещё более искушающим. При этом с пальцев Вея то и дело неожиданно с треском срывались небольшие яркие молнии, попадая во всё подряд. Лилу, кажется, это забавляло, а вот ему не раз приходилось спешно затаптывать тлеющую лесную подстилку, вспоминая Рилдира и всю его родню.   
Когда вивенди достаточно пришёл в себя и привык к ночному бодрствованию, он выточил себе новый лук из дубовой ветви, причём пару раз умудрился спалить тетиву своими молниями. С наконечниками для стрел тоже пришлось повозиться, но свою задачу они худо-бедно выполняли, так что он вновь начал охотиться, запасая провизию впрок. У них с Лилой совсем не осталось соли, и вивенди старался заменить её обилием специй и пахучих трав, но всё же это было совсем не то.
Временами им попадались неосторожные путники, в основном охотники-трапперы, которые тут же становились добычей Лилы, и порой для этого даже не требовалось никакого ментального вмешательства – сам вид Амариллы служил наилучшей приманкой, и уловив приближение жертвы она каждый раз придумывала что-нибудь новенькое. Впрочем, такие развлечения всегда оканчивались одинаково.

Наконец, когда солнце в очередной раз показалось над восточным краем небосвода, вампиресса и вивенди вышли к  излучине широкой, быстро текущей реки, преградившей им путь. На другом берегу, далеко впереди, маячили зубцы крепостной башни, а за шумом воды угадывалось отдалённое людское многоголосье – они почти добрались до человеческого поселения.

- Нет! - выкрикнул Вей, подлетев к бездыханной страдалице и упав на колени рядом с вампирессой. - Только не это!
Что за злосчастный рок преследовал эту хвостатую? Единственный брошенный камень, пролетевший мимо воздушного барьера, и тот угодил прямо в неё. Сначала в Гресе, теперь тут...
Вивенди склонился над нею, ужаснувшись тому, сколько крови потеряла девица. И как назло, ни он, ни Амарилла не обладали никакими целительными способностями. Сам Эст никогда не чувствовал в себе предрасположенности к целительству, предпочитая восстанавливаться в ветреном облике, а специфика Лилиных колдовских умений и вовсе больше подходила чтобы калечить, а не исцелять.
- Ей нужен лекарь!
Только вот все поразбегались в ужасе - где его теперь тут найдёшь?.. Вей рывком поднял на руки связанную измызганную фигурку, совсем как тогда, в Гресе - уже теряя шумы жизненных токов, но отказываясь признавать очевидное. Не для того они с Лилой добирались сюда столько времени, чтобы подоспеть прямо к Шалисиной кончине. Ну уж нет!
Хвост безвольно свесился вниз, рыжие волосы слиплись и окрасились в алый. Кровь тоненькой струйкой потекла на траву, и вивенди ощутил неуместно-бессознательную искорку пробудившегося вампирского голода, возникшего из самых прагматичных побуждений, оттого, как бессмысленно пропадает живительная жидкость. Амарилла не препятствовала ему, но и не пыталась как-то помочь хвостатой - да и чем тут можно было помочь?..
Пинком распахнув дверь ближайшего амбара с сеном, Вей опустил тело на сеновал у дальней стены и тут заметил ещё и рукоятку ножа, торчащего у Шалисы в боку. Видать, "стражники" напоследок постарались. Вивенди скрипнул зубами. Да что же это!?
Девица быстро становилась абсолютно тиха внутри, прямо как его вампиресса - ни сердцебиения, ни вздоха. И при этом ещё и оцепенело недвижима. Она была мертва - это было совершенно очевидно и несомненно.
Как же им теперь быть? Случившегося было уже не исправить. Или, всё-таки?.. Мысли судорожно бились в его голове, в поисках выхода. Лила ведь умеет обращаться с мёртвыми. Может, и с хвостатой ещё можно что-то сделать? Пока ещё тёплая. Может, можно вернуть Шалису, превратить в вампира? Нужно полить труп вампирской кровью? Закопать?.. Эст оторопело взглянул на свою женщину, задавшись вопросом о том, как именно это должно происходить.
Амарилла только покачала головой. Она и сама не понимала, как такое могло произойти прямо у неё за спиной и почему матер смерти не почувствовала приближения своей верной помощницы. А теперь было уже слишком поздно. И вампирессе только и оставалось, что стоять рядом, да просчитывать возможную месть.
Как же непривычно выглядела она в этом "костюме сбежавшей любовницы". Долгие месяцы прошли с тех пор, как Амарилла в последний раз прятала под плащом или одеждой свои аппетитные формы, и теперь Вею безумно странно было видеть её такой.
Вивенди вытащил из тела Шалисы острое лезвие ножа, покрасневшее от крови. Да что эти люди себе думают!? Что можно резать всех, кто отличается от них, и не важно, чем именно?
Из ладоней Эста с треском ударила разветвлённая молния, вызвав непреднамеренный пожар. Пересушенное сено занялось быстро, затягивая пространство едким молочным дымом, и Вей с Лилой бросились тушить пламя. Ещё не хватало поджариться здесь! Но когда огонь в амбаре был наконец потушен, обнаружилось, что пламя теперь снаружи, а дверь не открывается. Видать, осмелевшие крестьяне решили спалить всех "колдунов" разом, пока представилась такая возможность. Зря, что ли, костёр для хвостатки подтаскивали?
И когда они только успели? Благочестивые Имировы отродья, чтоб их! Почувствовав реальную угрозу, вивенди швырнул в стену амбара смертоносно-острые и тонкие воздушные сгустки-лезвия, прорубив в ней отверстие, достаточное, чтобы они с Лилой могли выбраться.
Снаружи всё вокруг заволокло клубами дыма - похоже, огонь перекинулся на соседние дома. Вокруг них метались фигуры горе-поджигателей. Хламида на вампирессе была вся в подпалинах и тоже дымилась. Амарилла была настроена воинственно. Вей потянул её к опушке леса, от греха подальше, когда позади послышался громкий треск и новый всплеск испуганных выкриков. Вивенди горестно охнул, сообразив, что они забыли Шалису, но вернувшись к амбару, они обнаружили только ещё один здоровенный пролом в стене, словно какая-то неведомая сила вломилась внутрь или выломалась оттуда как раз с той стороны, где они оставили хвостатую. А потом сверху с жутким треском обрушилась крыша, похоронив под собой остатки горящего строения.

Глазам оторопевшего Вея предстала занимательнейшая картина. Сперва "одичавшая" хвостатая принялась рывками метаться из стороны в сторону, отчаянно пытаясь стряхнуть с себя Амариллу, но не тут то было. Тогда она вновь опустилась на все четыре конечности и скачками припустила по краю поляны, наматывая круги, порыкивая и тряся головой, двигаясь при этом жутко неестественно. Новая Шалиса явно была необъезженной. И откуда только что взялось?.. Лила тоже временами рычала, цепляясь крепче, впиваясь когтями в нарушительницу спокойствия и разрывая на ней и без того расхристанные жалкие лохмотья, а длинные рыжие пряди обеих так и вскидывались в воздухе от их диких прыжков.
Наблюдая всё это, Эст не знал даже, тревожиться ему или веселиться. Что ни говори, а следить за происходящим было увлекательно. На ком только Лила не каталась!... Видок у воскресшей Шалисы был не просто потрёпанный и оборванный, но и изрядно подкопченный, а на полуголой вампирессе до сих пор дымились обрывки одёжи, оставляя за участницами безумного родео причудливый дымный шлейф.
Ошалевшая  Шалиса вздумала было сигануть на дерево, но с Амариллой на спине получилось не очень. Не удержавшись на стволе, хвостатая грянулась оземь, подмяв под себя Лилу, и тут же взвилась, как ошпаренная, а в сумбуре сплетённых эмоций вивенди уловил вспышку страстного вампирьего голода, вкусившего горячей крови, когда вампиресса распробовала Шалису на вкус.
Ладно, порезвились, и хватит. Сосредоточившись, Вей простёр руки, сгущая воздух вокруг обеих, делая его густым и вязким, словно патока, замедляя, затрудняя любые движения. А затем бросился на помощь своей женщине, помогая скрутить буйную Шалису, для чего как нельзя лучше подошли Лилины верёвки. Та никак не желала сдаваться, шипя и пытаясь отбиваться, и в процессе каждому досталось по нескольку ударов хвоста, но, в конце концов, дело было сделано.
Забавно. При каждой их встрече Шалиса почти всю дорогу оказывалась связанной, причём в исключительно практических целях - не то, что их с Лилой горячие развлечения, подстёгиваемые тёмными, но такими сладостными желаниями, коими так щедро наградил их старина Рилдир.
- Вот что воскрешение с людьми делает... И не совсем людьми. И совсем не людьми. Да что же она такое?
Отдышавшись, Эст развеял чары, помог вампирессе подняться и присел над обездвиженной, лежащей на земле Шалисой, пытливо вглядываясь в её жутковато преобразившееся лицо. С Лилой не случалось подобных преображений даже в самом голодном виде, а ведь выглядела она тогда знатно. Да уж, прежняя Шалиса тут едва ли угадывалась. Перед ними словно оказалось совершенно новое существо, в глазах которого плескался лишь страх да бессмысленная  агрессия. По-видимому, недовольная столь пристальным вниманием, хвостатка дёрнулась всем телом, шипя и обнажая внушительные клыки.
- Гмм... Смотри-ка, почти как у тебя. Она, случаем, не могла и без твоей помощи стать вампиром? - поинтересовался Эст. Зная силу Лилиной жажды... На двух вампиресс его точно не хватит.
Если прежний облик Шалисы порой вызывал ассоциации с испуганным зверьком, желающим забиться в безопасную норку, то нынешняя преобразилась в полноценную хищницу.
- А может, её кто-нибудь проклял? - продолжил он, уже будто сам с собой. - Или заболела... Умерла, точнее. Нет, не то. А может, те призрачные тени из Греса добрались и сюда и как-то умудрились захватить её?
По спине Вея прошёлся холодок. Кто знает, что стало с миром, ведь они с Лилой так долго отсутствовали. Может, потусторонняя скверна, наводнившая Грес, расползлась повсюду, и ещё не раз напомнит о себе?
- И что нам теперь с нею делать?..
Крепко связанная хвостатка снова рванулась из пут и перекатилась на живот, неудобно уткнувшись лицом в траву. Вивенди попробовал было перевернуть её назад, но с ладоней его вновь посыпались искры, а вслед за ними и крохотные потрескивающие молнии. Шалиса взвыла. Ощутив на себе острые иглы мечущихся, змеящихся разрядов, вонзающихся под кожу, бьющих по всем направлениями, вивенди дёрнулся и отшатнулся, подняв свои руки к глазам.
- Да что же это?..
А молний, между тем, становилось всё больше.

- Я заготовил достаточно вяленого мяса, но ей, наверное, теперь нужна только свежатина, - выдохнул Эст, прижимаясь разгорячённой спиной к шершавой коре древесного ствола. – Только кровь, или...
Может, Шалиса в теперешнем своём виде и напоминала безумного вампира, но вполне возможно, могла теперь стать полностью плотоядной, а это означало определённые проблемы. Хорошо, что заклинание сработало. Кто бы мог подумать… Всё веселее и веселее. А раньше-то он считал, что это Лилины аппетиты небезопасны для окружающих.
Вивенди горячо вздохнул, всё ещё всецело находясь под влиянием пронзительно острой, упоительной экзальтации, разлившейся по венам от её обжигающего укуса, близости обнажённого гибкого тела, гладкости кожи, судорожного сплетения пламенных эмоций. Как и всегда, чем крепче вампиресса стискивала зубы, жадно, ненасытно впиваясь в него, чем глубже вонзала свои клыки, тем отчаяннее ему хотелось, чтобы это не прекращалось. И всякий раз, отстраняясь после укуса, его женщина оставляла в нём толику дразнящей, неудовлетворённой истомы, словно растлевающее, страстное намерение продолжения. Порождающее почти неудержимое, порывистое желание самому наброситься на неё, едва только восстановятся силы.
Окутанный звенящей слабостью, Вей медленно улыбнулся, с наслаждением любуясь обнажённой, безумно соблазняющей грацией своей восхитительной любовницы. Право, ни к чему скрывать такую красоту. После нескольких долгих месяцев непрерывного ношения цепей в мире Изнанки во всех движениях Амариллы появилась особенная гармоничная плавность, захватывающая всё тело, и даже походка сделалась почти танцующей, гипнотизирующей. Вивенди просто не мог оторвать от неё восхищённого взора, и Лила улыбнулась в ответ, игриво поведя бёдрами.
А ещё прежде каждое её движение постоянно сопровождалось дразнящим, шуршащим позвякиванием цепочек, и поэтому теперь ему казалось, что чего-то не хватает.
Эст накрыл подрагивающими пальцами болезненно пульсирующее место укуса. А ведь несколько лет назад он и представить не мог, как часто в него будут впиваться вампирьи клыки, и как горячо он будет жаждать этого... Поистине, жизнь полна сюрпризов.
Молнии исчезли. Чем бы ни был вызван этот неконтролируемый каскад спонтанно прорывающейся магии, Лилино вмешательство полностью погасило недавнюю вспышку, ведь вся необузданная энергия целиком досталась ей. С какой стороны не посмотреть, это был действенный способ.
- Если я опять начну раскидываться молниями, теперь ты знаешь, что делать, - довольно отметил он.
Вей не находил причин, природы происхождения таких неожиданных, неуправляемых всплесков магии, и это тревожило его. Но раз уж Амарилла так сходу нашла практическое решение проблемы, то не стоило и беспокоиться. У них сейчас были заботы поважнее.
Почувствовав, что вновь может твёрдо держаться на ногах, вивенди прихватил свой неказистый, наскоро сделанный лук и отправился на охоту. Следовало поостеречься. Пусть уж омертвевшая Шалиса остаётся на месте, от греха подальше. Они ведь едва отошли от горящей деревни, и чуткое ухо вивенди даже отсюда отчётливо слышало возгласы и причитания горе-поджигателей.
Вернулся Эст с белой, пушистой овцой-недобитком, на своё несчастье отбившейся от отары. Лила тем временем обустроила лагерь и даже поработала над вешним видом их новоявленной хвостатой нежити, избавив ту от замызганных лохмотьев и заменив своей похищенной рубахой. Обновлённая фигура свеженькой покойницы определённо в этом нуждалась.
Хвостатая совершенно не походила на себя прежнюю, будто от былой Шалисы осталась только оболочка, послушная воле Амариллы, да буйный дикий нрав, надёжно запертый внутри - лишь глазища сверкали. И глядя, как яростно она набросилась на бедную овцу, Вей вновь наглядно убедился в этом - только клочья шерсти полетели.
Вести себя за едой новая Шалиса совершенно не умела, поэтому была спроважена в кусты, где и прикончила свой первый завтрак в новой ипостаси. Но при этом так измызгалась, что решено было снова спуститься к реке, чтобы смыть с себя кровавые потёки - это касалось и их с Лилой, хотя вампиресса, конечно, даже увлекаясь, трапезничала не в пример аккуратнее.
Широкий Эриадор стремительно увлекал за собой говорливые волны, сверкающие в солнечных лучах. Тут было довольно глубоко. Амарилла в одних тускло поблёскивающих браслетах на голое тело осталась на бережку, в тени ракитовых зарослей, устроившись на песке и опасливо поглядывая на текучую воду, а вот Шалиса бездумно и безропотно забрела в реку и принялась хлюпаться там, прямо в рубахе. Вей тоже пару раз окунулся, подрагивая от свежести кристально-чистых вод, бегущих с гор.
Случайно проплывающий мимо лодочник, разинув рот, так засмотрелся на происходящее, что врезался в заросли осоки, перевернулся и едва не утоп. После чего был вытащен на берег и допрошен, а затем познакомился с вампирессой поближе, но, разумеется, едва ли так, как он мог себе пригрезить.
В итоге Вей с Лилой выяснили, что деревенька погорельцев зовётся Лисьей Осокой, что до Ниборна отсюда  рукой подать, а на том берегу, совсем рядом, находится замок барона, и ни о каких метаморфах тут слыхом не слыхивали.
Они оказались очень далеко к северу, и путь до Лайнидора увеличился во много раз. Теперь вновь предстояло решить, как лучше туда добираться.
Самым простым решением было бы спуститься по реке - на юг, до самой пустыни, но Лиле такое путешествие вряд ли бы пришлось по вкусу. Они могли бы бежать или лететь, как и прежде, но с Шалисой это могло быть совсем не так просто. А ещё можно было попробовать прибиться к какому-нибудь южному торговому каравану, возвращающемуся домой, и проделать весь путь с относительными удобствами. Конечно, оставался ещё чисто магический способ, портал Хаоса, но Эст был уверен, что прибегнуть к нему стоит лишь в самом крайнем случае.
Всё это ещё предстояло обсудить, а пока стоило поскорее убраться отсюда, чтобы не наткнуться на конный разъезд или каких-нибудь магов. Обескровленный лодочник так и остался на берегу, а Вей в компании двух дам - обнажённой вампирессы в кандалах и одичавшей хвостатой бестии, вновь растворился под сенью леса.

- Любопытное у него представление о дриадах… - также мысленно отозвался Эст, лукаво взглянув на обеих. Если рубаха одичавшей Шалисы, совсем побуревшая от грязи и ничуть не прикрывавшая хвоста, ещё как-то напоминала элемент одежды, то Лилу незнакомец застал при полном наборе стальных украшений на голое тело, включая позвякивающие цепочки, соединяющие щиколотки и запястья с руническим ошейником. За исключением рыжих шевелюр, между двумя девицами не наблюдалось вообще ничего общего, кроме эффектности нарядов, так что предположение охотника также немало позабавило вивенди. Впрочем, сам он никогда не был в этой части Альмарена, а о дриадах и вовсе никакого представления не имел – так может, местным виднее?
- Предпочитаешь сыграть с ними в молчунью? – улыбнулся он своей вампирессе. Что-то в этом определённо было. Чем меньше будут знать потенциальные попутчики, тем крепче будет их сон. – А ты, правда, не возражаешь против путешествия по воде?
- Именно так, - без слов согласилась вампиресса. – Шалиса не разговаривает и, если я тоже буду молчать и иногда шипеть на кого-нибудь, то её поведение покажется менее странным. А вода, это не страшно. С тобой я вообще ничего не боюсь.
Лила плавно придвинулась ближе, собственнически положив ладонь на грудь вивенди, и страстно прижалась к нему, изящно изогнувшись, будто бы с видимым удовольствием принимая негласные правила игры. А затем, расшалившись, дала волю рукам, под звон оков бросая косые взгляды на пришельца, поддразнивая и откровенно наслаждаясь растущим смущением парня. Шалиса же только неразборчиво заворчала и отстранилась вглубь шалаша, сверкая глазами.
Стараясь сосредоточиться на разговоре, хоть это было ох как непросто, Вей представился и представил своих спутниц, ограничившись именами, а затем, не без мысленного вмешательства Амариллы, вытянул торчащую колбасу из цепких пальцев хвостатки и вернул хозяину пропажу, извинившись за неудобство. 
Охотнику ещё здорово повезло, что связанная заклятием Шалиса в последние дни изрядно присмирела. Её-то голодная тяга к свежей плоти никуда не делась, и вместо пропажи колбасы он запросто мог бы лишиться чего-то куда более ценного. Не подозревая о собственном везении, парень рассыпался в неуклюжих благодарностях, переводя взгляд с вивенди на Лилу и отчаянно краснея, словно маков цвет.
Похоже, этот Ноа с самого начала не принял Вея за обычного простолюдина, чему наверняка немало поспособствовали обстоятельства их встречи и недвусмысленно распутное поведение вампирессы. Сам гость, как выяснилось, был сыном Виго Вирстейна - владельца небольшой речной флотилии, и вполне мог бы замолвить за них словечко перед отцом. Что было очень кстати – ведь не так-то просто подыскать причины, чтобы взять на борт грузовых барок таких пассажиров.
Идея эта Вею понравилась. По реке они быстро смогут преодолеть изрядную часть пути, при этом не расходуя сил, да ещё и с определённым комфортом. Вот только чем заплатить столь дальнее путешествие? Денег у них почти не оставалось, так что для начала вивенди предложил Ноа помочь с пополнением запасов, как-никак лишний лук не помешает, а дичи в окрестностях водилось порядочно. Главное – попасть на борт, а дальше они что-нибудь придумают.

За время разговора ладонь вивенди, обнимающая Лилу за плечико, спустилась на спину, мало-помалу соскальзывая всё ниже и ниже, пока не примостилась на упруго выставленной попке, сминая пальцами аппетитные булочки ягодиц. А после этого парнишку ещё и пригласили к завтраку. В смысле, чтобы разделить его, а не в качестве главного блюда. Хотя для Ноа второе, пожалуй, стало бы предпочтительнее первого. В такой нескромной компании он пару раз чуть не подавился и, в конце концов, решил, что будет безопаснее вовсе ничего не есть. Говорил он тоже мало и постоянно заикался, но если передать смысл его слов в целом, то выходило, что Вею с девушками можно было найти место на кораблях, вот только вид этих самых девушек будет смущать команду.
В этом был резон и дамы милостиво согласились одеться. Вернее Амарилла одёрнула Шалисе рубашку и строго-настрого запретила задирать подол выше колен, а себе вокруг бёдер повязала свёрнутый на угол лоскут ткани. Всё остальное при этом оставалось на виду, но для дикарок из леса, за которых их принял Ноа, и того было вполне довольно.
- Это ненадолго, - шутливо заверила она. – Да и тебя такая преграда не остановит, а человечьи приличия хоть немного, но нужно соблюсти.
Это, действительно, помогло. По крайней мере, Ноа больше ничем не подавился и даже практически перестал икать. Но вот его отцу и остальным торговцам, которые не видели того, как Лила и Шалиса расхаживали прежде, легче от надетых на них тряпочек вовсе не стало. С пришвартованных у обрывистого травянистого берега барок на них уставились все, кому не лень. Один бедолага так перегнулся через борт, что не удержался и полетел в воду. А приведший их парнишка, видя такую реакцию, и вовсе готов был сквозь землю провалиться.
Барки вовсе не походили на изящные морские корабли, скорее на большущие лохани для стирки, которые кто-то додумался заколотить сверху досками и на каждой поставить по домику. Основная часть товаров скрывалась в трюмах, кое-что было уложено под навесами прямо на палубе, а между ними лежали одеяла и прочие вещи матросов, отчего всё это напоминало кочующий плавучий табор, только разве что без танцовщиц в широких цветастых юбках и стаек вороватых чумазых ребятишек.
От такого количества внимания Шалиса начала нервничать и прижалась к Лиле. Вампиресса приобняла её и погладила по голове. Матросы шептались, одни показывали пальцем, другие, постарше, ворчали и на "бесстыжих девок", и на любопытных. Оставалось попасть к Вирстейну и убедить его в том, что ему нужны столь необычные пассажиры.

Виго резонно заметил, что "дриады" будут постоянно отвлекать команду, на что Вей сообщил, что они могут разместиться в трюме, где-нибудь в уголке, и не доставят беспокойств.
- Вы и вовсе нас не увидите, - ответил он.
- А как же магический ветер? - нахмурился шкипер. - Такая поддержка нам точно нужна будет.
Вивенди пообещал, что будет подниматься наверх и помогать по первому требованию.
Это решило дело. Виртесен, протянув лапищу, встряхнул его за руку, скрепляя договор, а затем оглядел сгрудившихся вокруг моряков.
- Эй, чего слюни распустили? Ставь паруса снимай сходни и отчаливай!
Вей же, обжигая взглядом свою закованную в цепи вампирессу, тяжело сглотнул. Ох, как же ему не терпелось оказаться с ней наедине!..

Чтобы поскорее убрать двух полуголых девиц с глаз команды, не видевшей женщин уже не первый день, Амариллу и Шалису спровадили в трюм первой барки, но места там оказалось совсем мало. Тогда, к вящему удовольствию матросов, их переселили на вторую, для чего пришлось перетащить несколько ящиков с грузами на палубу. Освободившийся уголок отгородили куском парусины, соорудив импровизированную дверь, и выдали новым пассажирам пару соломенных тюфяков.
Пока Вей разбирался на палубе, Лила осмотрела их новое жилище и выудила из бездонной сумки одеяла, еду и воду, начаровала несколько призрачных огней и закуток между связками кож и рулонами ткани мигом превратился в кусочек сказки. Самым сложным оказалось объяснить Шалисе, что есть она теперь будет по расписанию. Только тогда, когда охотники будут приносить свежую дичь. Хвостатая основательно задумалась, а потом залезла на самый верх, в щель между товарами и палубой, свернулась калачиком и заснула.
С одной стороны, поведение её было логичным, не можешь восполнять энергию, то хотя бы не трать. Сон в этом смысле лучший вариант, вот только нежить на него не способна, а девушка посапывала совсем по-настоящему, иногда вздрагивая и что-то бормоча, но не пробуждаясь. Амарилла же напротив, не спала, дожидаясь вивенди, но в место него под полог заглянули двое раскрасневшихся, довольных матросов.
- А где ещё одна? – громким шёпотом спросил первый у своего приятеля.
- Не знаю, - хрипло ответил тот. – Да нам и одной хватит.

Потешившись произведённым эффектом, Эст продолжил, уже мысленно, и с удовольствием:
- Ммм... Умеешь ты нагнать жути, моя сладкая. Эти уж точно вовек такого не забудут!.. Если им с этим не помочь, конечно. А то ещё дезертируют, чего доброго - как бы таким манером вся команда не разбежалась. Только чувствую, до того у тебя будут и другие нежданные гости, такая ты у меня соблазнительная... Так почему бы не совместить приятное с полезным? Угостись посетителями как следует, раз уж они сами так к тебе хотели. И отправь - несолоно хлебавши. Оставь им взамен приятные ложные воспоминания, образы, эйфорию от укусов... Пусть себе даже втихаря потом хвалятся воображаемыми любовными успехами - у тебя же больше "гостинцев" будет. Что же до возможности того, что в какой-то момент "посетителей" станет больше, чем того жаждет твой голод... Всегда можно отправлять их восвояси, и вовсе не пробуя на зубок. Что называется, и волки сыты, и овцы целы. Разве что Шалисе придётся потерпеть, при её-то способе питания. Вести себя за трапезой она совершенно не умеет...
Вею было ничуть не жаль матросов, пытавшихся покуситься на его женщину, но в итоге становящихся лишь обедом для неё; и в то же время в каком-то плане ему было даже лестно от мысли, что пребывание Амариллы на борту может оказаться окутано буйными эротическими фантазиями, скабрезными слухами и байками несостоявшихся "любовничков". Пожалуй... пожалуй, это только подливало масла в бушующее пламя его возбуждения. А что до искреннего убеждения ходоков в том, что им и впрямь посчастливилось вкусить запретного плода... Это будут лишь их фантазии. Лила всегда мастерски умела управляться с чужими мыслями, изменяя или подчиняя их своей воле. Как и моментально перевоплощаться из податливой, страстной развратницы в опаснейшую хищницу.
- Ну, что думаешь на этот счёт?.. - Вивенди лукаво переглянулся с ней, лаская пальцами её нежный подбородок.
- Думаю, что мой милый чуть-чуть сердит на незваных гостей, - так же мысленно отозвалась она. – И прежде, чем решать их судьбу, нужно хоть немного смягчить твой нрав.
Вампиресса взглянула на упомянутых личностей, но уже без той жуткой гримасы, с помощью которой выгнала их из отгороженного для неё и вивенди уголка трюма. Теперь Лила выглядела озорной и весёлой, что вызвало у будущих главных блюд явное недоумение, которое усиливалось тем больше, чем дольше они за ней наблюдали. А Лила тем временем совершенно перестала обращать на них внимание и вновь прижалась к Эсту, постепенно спускаясь всё ниже.

Царящий на палубе сумбур, шум реки, громкие разговоры заглушали доносящиеся из трюма звуки, но кто-то из старших, видимо, потеряв застрявших внизу парней, сунулся было к люку, зазывая их по именам. Однако расслышав резкий, прерывистый звон цепей, короткие возгласы и женские стоны, решил, что лучше туда не спускаться.
Непосредственные же свидетели происходящего, видя всё это прямо перед собой, совсем ошалели от вожделения и один из матросов, потеряв голову, забыв про страх и не в силах терпеть, попробовал было облапить Лилу спереди, видимо решив, что там ещё достаточно пространства для манёвра. Реакция вампирессы была молниеносной. Вонзив в него свои коготки, она рывком подтянула парня ещё ближе. Сверкнули тонкие острые клыки и Амарилла хищно впилась в бедолагу, поглощая его горячую кровь, продолжая сотрясаться в диком, неистовом урагане смачных толчков и лишь крепче стискивая зубки.
Глаза укушенного матроса широко распахнулись, а потом закатились и он, едва держась на ногах, с блаженным стоном оперся о ящики. Когда у живых созданий энергия бьёт через край, им самим это не в радость и укус вампира, который и сам по себе довольно приятен, приносит ощутимое облегчение. Второй истолковал его слабость, как нечто опасное, и видимо, рассудив, что ну их, этих магических баб, шарахнулся к лестнице. Но та оказалась слишком близко от предающейся любовным утехам парочки и Амарилла перехватила его, просто вытянув руку.
Трудно было заподозрить столько силы в руках такой маленькой женщины и парень не то что сделать что-нибудь, а даже пискнуть не успел, как оказался в её объятьях.
- Боли боишься?.. – жарко простонала вампиресса ему в самое ухо и, вместо того, чтобы укусить, ухватила за горло и прошептала несколько слов на чужом языке, режущем слух долгими шипящими звуками.
Если у половины команды внезапно появятся отметины от укусов, это будет смотреться очень подозрительно, потому Лила воспользовалась заклинанием, отнимающим силы у парня и передающем их ей. Приятных ощущений, в отличие от укуса, оно жертве не доставляло, но для вампирессы особой разницы не было. Особенно когда сзади старался Эст, похоже, всерьёз вознамерившийся пронзить её насквозь. Хотя, скорее всего, дело было всего лишь в том, что снизу в невысокую, худенькую Лилу помещалось гораздо меньше, чем сверху, и то, что она целиком и полностью могла обласкать губами, казалось просто огромным, когда проникало в неё с другой стороны.

В данный момент, как бы эти двое не желали принять участие в происходящем, после лилиных "страстных объятий" они явно были не в состоянии сделать этого, как не могли и отвести глаз от откровенного действа, разворачивающимся прямо перед ними.
Потирая руками заметные следы, оставленные женскими пальчиками на своей шее, второй из сегодняшних "горячих блюд" изумлённо выдохнул, увидев, как тугие кожаные ремни один за другим затянулись на теле рыжей "дриады", крепко привязывая её запястья к верхней части бёдер, не позволяя развести руки в стороны, и без того ограниченные звенящей цепью. Как янтарный шарик кляпа заполнил её рот, стягиваясь ремешком на затылке, а длинная рукоять ножа медленно погрузилась в пульсирующее лоно, так что наружу осталось торчать лишь острое лезвие.
Вивенди сгрёб её в охапку, повалил на пол и устроился сверху. Сдвинув в сторону цепь, тянущуюся от ошейника, мужские ладони сжали наливные яблочки грудей, пальцы судорожно стиснули набухшие соски сладко постанывающей пленницы сладострастия, а затем напряжённо подергивающийся член заскользил в ложбинке её грудей, всё быстрее и напористее, обнимаемый с обоих сторон мягкой упругой плотью.
Уносимый на крыльях вожделения, Вей вновь задыхался, захлёбывался ураганом экстаза, сливающегося воедино, в вихре жгучих эмоций, блеске родных серых глаз, хищном урчании утолённого голода, в пламени единения, в сполохах разметавшихся, слипшихся рыжих волос. Всё яростнее, всё быстрее, всё жарче!.. Яркий каскад острых сверкающих молний впился в нежное тело вампирессы, пронзая до основания, а затем  обильный поток семени выплеснулся на скованную Амариллу, мутными дорожками растекаясь по атласной белой коже.
Вампиресса потянулась к нему, всем видом демонстрируя, как сожалеет о трате столь драгоценной субстанции, но рот был занят куском янтаря и сделать что-нибудь оказалось не в её силах. Оставалось только смириться и Лила откинулась на просоленные доски пола, сливаясь с эмоциями Эста и чувствуя, как семя стекает по груди и шее. Тяжело дыша, вивенди встал на колени рядом с ней и, казалось бы, всё было кончено, но дальше изумлённые матросы могли наблюдать, как тело рыжеволосой распутницы поднялось над полом на половину ладони и плавно начало раскачиваться взад-вперёд, отчего рукоять воткнутого в пол ножа то почти выскальзывала из неё, то глубоко проникала в исходящее соком лоно.
Не уставая поражаться тому, что в умелых руках может сотворить воздушная магия, Лила закусила кляп и откинула голову назад. Вивенди стоял рядом и вновь наливающийся вожделением член касался то её плеча, то шеи, то щеки, а на кончиках пальцев Вея разгоралось голубоватое свечение. Парящая вампиресса поднялась чуть выше и руки Эста легли ей на грудь, одарив небольшим разрядом молнии. Кляп заглушил надломленный стон. Амарилла изогнулась всем телом, уворачиваясь от его жгучих ласк, но, не имея опоры, лишь изменила позу, так и не сдвинувшись с места.

Отредактировано Вей-Эст (11-06-2018 19:30:13)

Хрипло дыша, Вей медленно обошёл свою полностью оприходованную "пленницу", наслаждаясь пикантным зрелищем. Впрочем, полностью ли?.. Одним своим видом она добела распаляла его желания, что уж говорить об эмоциях! Обуревавшие её страсти буквально пронизывали Эста насквозь, были почти физически ощутимы. А уж мягкость и податливость шикарной, скованной кандалами женщины, его женщины, и вовсе доводила вивенди до исступления. О, его милая прямо-таки напрашивалась на продолжение!...
Лукаво улыбнувшись, Вей порылся в бездонной сумке вампирессы и извлёк оттуда очень крупные и необычные чётки. То, что надо. Каждый округлый, гладко отполированный камешек размером чуть больше ореха, вместо бус нанизанный на прочную разомкнутую  нить, имел неправильную округлую форму и несколько отличался по размеру и цвету, а вместо креста или кулона по центру ожерелья располагался большой и широкий изогнутый коготь, чёрный и гладкий, со стёсанным, скруглённым кончиком. Эти чётки он нашёл в одном из ларей, стоявших в той башне в мире Изнанки, где они с Лилой провели долгие зимние месяцы в полном уединении. Уютном и горячем - посреди вьюжной, суровой зимы. У него всё не было случая пустить их в ход, и вот теперь он собирался исправить это.
Пальцы коснулись прохладной обнажённой кожи вампиресы и Лила замерла, не видя происходящего. Эст плавно отвёл в сторону стальную цепь, скользнул по кромке набухших лепестков, затем вдруг спустился ниже, раздвинул мягкие ягодицы и легонько протолкнул внутрь первый камешек. За ним последовал ещё один, и ещё. Скованная Амарилла затрепетала, чувствуя, как округлые камешки заполняют её изнутри, проскальзывая всё глубже, но Вей не остановился, пока половина всей нити не оказалась в ней. Тогда вивенди взялся за коготь и плавно ввёл его в пульсирующее лоно, медленно погружая всё глубже, пока тот не уместился в вампирессе практически целиком. Оставшаяся половина "ожерелья" теперь свободно свисала вниз из попки постанывающей Амариллы. Словно внося завершающий штрих, Эст легонько похлопал по основательно заполненной промежности вампирессы, и вместе с этим движением разом вытянул из неё весь воздух, отчего внутренние стеночки сжались, ещё плотнее обнимая округлые камешки и коготь. А затем плавно потянул чётки на себя, медленно-медленно преодолевая сопротивление, вытягивая их наружу.
Вампиресса всхлипнула и испустила протяжный, приглушённый стон, ласкающий слух донельзя возбуждённого Вея, и когда камешки и коготь, наконец, выскользнули из неё, окончательно обмякла, полностью утонув в океане экзальтации. Запустив пальцы в густые мягкие локоны, он приподнял безвольную головку Лилы и избавил от скользкого кляпа, заполняющего рот. А потом вновь подарил ей огонь своего вожделения, в порывистом несдержанном ритме, да так, что стройные голые ножки вампирессы, открытые жадным взорам обделённых вниманием зрителей, принялись конвульсивно подёргиваться.

- Ты потрясающе смотришься, - восхищённо заметил Эст, с удовольствием оглядывая свою вампирессу. Горячая мужская ладонь собственнически сжалась на её аппетитной попке. – И "хвостик" тебе идёт. Ммм... Интересно, долго ли ты сможешь удержать его в себе, в таком состоянии? Давай поверим?.. - Лукавая улыбка озарила его лицо.
Истомлённая, затраханная, обильно залитая семенем сладострастница, сверкая в полумраке кандалами и белой кожей, выглядела столь соблазнительно, что член вивенди тут же вновь встал колом, а шаловливые ручки любимой ещё и обхватили его сквозь ткань штанов, будто в качестве дополнительной точки опоры, что делало ощущения совместной «прогулки» ещё более жгучими. Разлитое в воздухе наслаждение, окутывающее Амариллу, было концентрированным, плотным, физически ощутимым. Соблазнительно позвякивая цепями, она переступала с ноги на ногу очень размеренно и плавно, то и дело вздрагивая, ахая и облизывая приоткрытые губки, бросая на Вея такие взгляды, что его тут же омывало волнами жара. При этом каждое глубоко прочувствованное движение обнажённого женского тела получалось невероятно развратным.
На подходе к их уединённому уголку в дальнем конце трюма, Амарилла запнулась, зажмурилась, на миг стиснув пальчики на мужском естестве и испустив тихий стон, а затем ножки её подломились и она мягко упала прямо в объятия вивенди, всё же не потеряв при этом ожерелья, свисающего из заполненной промежности.
Подхватив любимую на руки, Эст утянул её в отведённый им закуток, озарённый светом магических огоньков, порывисто прижал в уголке и принялся осыпать сладкими, чувственными поцелуями, теребя, покусывая торчащие соски, обжигая дыханием и прикосновениями прохладную гладкую кожу в тех местах, что ещё не была залита глазурью семени. Чувствуя, как ладони Эста свободно скользят по всему её телу, вампиресса выгнулась, томно постанывая и ещё крепче сжимая в себе нить крупных скользких камешков, а вивенди ласкал её всё жарче, всё требовательнее, и шикарная, нагая, скованная кандалами женщина растекалась и таяла в его объятиях, открываясь навстречу, всецело отдаваясь феерическому единению, пламенея и сгорая в плену упоительной страсти.

Когда Амарилле приходилось подолгу дожидаться вивенди, скованной, а то ещё и связанной в какой-нибудь замысловатой позе, она прислушивалась к тому, что происходит на корабле и хитренько улыбалась. Матросские байки раз за разом обрастали всё новыми красочными подробностями и вампиресса даже позаимствовала из них некоторые любопытные идеи. Оставалось только диву даваться, насколько изобретательной может быть людская фантазия, особенно учитывая, что почти ничего из этого не происходило в реальности.
Вот уж правду говорят, что семьдесят процентов любого дела, это умение правильно создать его видимость. Так у них и получалось. Увидев крохотный кусочек бурных развлечений Эста и Лилы, остальное люди додумывали сами, пересказывали друг другу, добавляли новые подробности и после четвёртого или пятого повторения слухи эти практически не имели с самими развлечениями ничего общего и вот-вот грозили превзойти их по размаху и изощрённости.
Более того, на этой почве у вампирессы даже появились поклонники. К счастью, освобождать её никто не порывался, здраво рассуждая, что покушаться на имущество столь сильного мага себе дороже, но разговоры о том, что Вей мог бы обращаться со своей собственностью и получше, а не держать постоянно в трюме и кормить непонятно чем, она слышала уже не раз. На самом деле Амарилла была очень довольна тем, что не приходится выходить на палубу, но спустя несколько дней пути тоже призадумалась об этом и ей стало любопытно взглянуть, как сильно изменялась река, по мере их продвижения на юг.
Прогулку, само собой, пришлось согласовать с капитаном. Вирстейн почесал бороду и решил, что выгуливать девок иногда и правда нужно, но чтобы не отвлекать корабелов, делать это распорядился ночью, когда все, за исключением стражи и рулевого, будут спать, а ещё лучше, когда барки пристают к берегу. Так Вей с Лилой и поступили. Темнота вампирессе совершенно не мешала, а пустая палуба и тишина вокруг ей даже нравились.
Вот и сейчас она сидела на борту пришвартованной возле лесочка барки, свесив ноги в воду, придерживая кувшин с пахнущим мёдом и яблоками травяным взваром и не забывая подливать оттуда Вею. Густо высыпавшие на небо звёзды отражались в реке, иногда мимо проносилась ночная бабочка или птица, стрекотали цикады и казалось, что весь мир принадлежит двоим влюблённым, потому что только они не спали в этот поздний час.

- Ты цела!? – тихо воскликнул вивенди, сбегая по сходням, всматриваясь в то место, где макушка вампирессы показалась над поверхностью тёмных вод. Миг – и он растворился в ночном воздухе, а затем возник неподалёку, по колено в воде, торопливо пробираясь навстречу. -  Я так рад, что всё обошлось!.. Почувствовал, что ты движешься, и хотел перехватить… А это ещё… кто?
Облегчение в его голосе смешивалось с нескрываемым изумлением. Подумать только, любимая даже под водой умудрилась найти себе приключение, потенциальное развлечение и ужин.
- Это она на тебя напала!? Покусала, ещё! Надо же…Вот так «рыбка», – выдохнул Эст, глядя на впечатляющий трофей. Даже в потёмках можно было различить, что напавшее на неё создание определённо не человек. Как и то, что оно имеет выраженные женские формы.
- Никогда ничего подобного не видел. Похоже, подводных барышень тянет к тебе не меньше, чем наземных удальцов, - улыбнулся он. – Ты ведь у меня такая сладкая…
Подхватив слабо трепыхающуюся Лилину добычу, Вей помог выволочь её на мелководье и в конечном итоге вытянуть на песок.
- Она просто защищала свою территорию, - объяснила Амарилла, потирая почти затянувшуюся рану на руке. – Почувствовала ещё одного хищника, а силу его определить не смогла, вот и напала. Молодая ещё, глупая. Вон, даже хвост до конца не сформировался.
Оказавшись на берегу, «русалка» беспомощно задёргалась, поблёскивая чешуйками, вскидываясь и мотая сросшимися ногами, отчего гибкие кончики удлинённых ступней странно заколыхались. Эст внимательно и с некоторым опасением следил за ней, а потом опустился на песок чуть поодаль, усадил на себя мокрую Амариллу и принялся выбирать длинные скользкие ленты водорослей, налипшие на её цепи.
- Ух, какая ты холодная стала, сразу!.. Да-а, вот не знал, что в этих водах может обитать такое «чешуйчатое диво»! – шепнул он на ушко вампирессе. – По-видимому, это одна из причин, почему ты не хотела, чтобы я называл тебя «рыбкой»? Тогда, в Аменде, - шутливо добавил он, смакуя яркие воспоминания. Вивенди заботливо исследовал место укуса на руке вампирессы, но оно уже сгладилось под его пальцами и практически исчезло без следа. Пресыщенная энергией и живительными соками, Амарилла восстановилась очень быстро.
Рука Вея, перебиравшая звенья Лилиных цепей, добралась до низа живота и он принялся вытягивать водоросли, обвившиеся вокруг верхней части бёдер вампирессы, тянущиеся за ней подобно верёвкам. – Ну-у, не ёрзай, а то ведь сама в тине вся, как болотница…
Соблазняя своей обнажённой близостью, Амарилла вздыхала и выгибалась под его руками, и Эст поминутно отвлекался от этого занятия, но, наконец, привёл свою женщину в надлежащий вид. Больше на ощупь, конечно, потому что небо затянуло облачностью и вокруг стало ещё темнее.
Теперь надо было разобраться с зубастой девой-рыбой, по-прежнему валяющейся на берегу. Лила назвала её мавкой, но Вею это ни о чём не говорило.
- Ты ведь не для того вытащила её на сушу, чтобы тут же выпускать обратно? – мысленно усмехнулся он, критически разглядывая силуэт лежащей девицы. Похоже, на воздухе та чувствовала себя не лучшим образом. Прыти-то поубавилось. Во всяком случае, перестала брыкаться и скалить зубы-колышки. - Уж я-то знаю, что бывает с теми, кто пытается покуситься на тебя… Сами становятся добычей. Значит, у тебя уже есть какие-то планы на её счёт? – полуутвердительно произнёс он. - Везёт же нам на диковинных.. и диковатых. Сперва Шалиса враз одичала, как померла, теперь вот эту зубатку из воды вытащили. Ладно, давай для начала возьмём её на борт. В бочку с водой, например, а то же, поди, засохнет вся. Надеюсь, капитан не будет против.
Раньше Вей никаких дел с водным народом не имел, более того, даже не догадывался об их существовании. Поди разбери, как с ними обращаться. Но очевидно было, что в воде этой «мавке» будет лучше.

- Да что ты такое говоришь, женщина? – удивлённо уставился на неё Ноа. – Как же можно полюбить эдакое чучело?
- Точно так же, как меня любит почти вся команда твоего отца.
- Так то ты. Ты – другое дело. А это скользкое, зубастое… утопленница, как есть утопленница. – Он попытался подыскать ещё какие-нибудь аргументы, но выходило скверно и, в конце концов, сын капитана по самые уши залился краской и пробубнил: - Да на такое и не поднимется даже.
- Ну, с этим я тебе помогу, - пообещала Лила. – И подержу её, чтобы не кусалась. Соглашайся. А если нет, то прикончить её, чтоб не мучилась да людей понапрасну не губила и дело с концом.
Вей следил за происходящим, невольно улыбаясь. Ритуал «расколдовывания» наклёвывался крайне любопытным.
- Как видишь, тебе предстоит ответственная миссия, - сообщил он, похлопав ладонью парня по плечу и кивнув на квёлую «русалку». – Ты можешь стать для неё избавителем. Так, или иначе. И только ты – я для этого не гожусь, даже рыбе будет понятно, что я уже «занят».
- Но как я могу? Она же не человек!..
Эст хитро переглянулся с вампирессой.
- Можешь. Не ты первый, не ты последний. У вас тут почти каждый первый интенсивно посещает мою милую «дриаду», отбоя от гостей не стало. А она тоже не человек. – Шагнув к Лиле, оказавшись позади, вивенди обнял её за талию. - И ведь никто не жалуется, совсем наоборот.
- Их можно понять! – запальчиво возразил парень. – На борту женщин не бывает месяцами, а она… Ты… Такая!.. - Под хитреньким взглядом Лилы Ноа зарделся и скис. – А эта… Может, попросить кого-нибудь ещё, а?
Эст  медленно покачал головой.
- Считай, сама судьба привела тебя сюда сегодня. Сделать благое дело.
Младший Вирстейн насупился.
Всё ещё влажная, покрытая чешуйками кожа дево-рыбы в зеленоватом свете магических огней приобрела тусклый, болотно-бутылочный оттенок. Растрепавшиеся волосы и водоросли из косы прилипли к плечам, придавая кусаке вид совсем чудной и нечеловеческий.
- Так вот, значит, кто такие мавки! – добавил Вей на ушко своей вампирессе. – Завлекают женихов в омут. Кажется, это как раз о них поют менестрели. Даже я что-то такое слыхал.  «…Ах, зачем же умер он», - процитировал Эст строфу из старинной баллады.
Мавка на полу шевельнулась, будто даже с укором поглядев на него. И снова поникла.
- Ну, ладно, - буркнул Ноа, наконец решившись. - И… как её надо… любить?
- А ты не знаешь, как? – шутливо поднял бровь вивенди. – Может, нам с Амариллой тебе показать?..
- Нет!.. То есть…  да знаю я! – Совсем покраснел Ноа. – Но, любить, в смысле - в том самом?..
- Не в бровь, а в глаз! – жизнерадостно подтвердил Вей. – Дерзай. Видишь, Лила даже пообещала тебе помочь... достичь нужного настроя.
- Но в сказках-то всегда говорится, что любят по-другому! – жалостливо сообщил Вирстейн. – Ну, вздыхают вместе, улыбаются…
- Можешь повздыхать и поулыбаться, но с нею это только под водой. Думаешь, так будет лучше? – с самым невинным видом спросила вампиресса.
Она присела рядом с мавкой и с интересом приелась её разглядывать. Ну да, обычная такая нежить. Бессловесная, мало-мальски соображающая, но более всего ведомая инстинктами и тем, что требовало от неё проклятие. Водные девы, как и вампиры, очаровывали людей и утаскивали их в омут, чтоб съесть, из-за того видимо два этих вида проклятых так не любили друг друга. Прежде Амарилла уже встречалась с водной нежитью, только было это очень давно и ничем хорошим не кончилось. Но теперь она была не просто вампиром, а ещё и весьма недурным некромагом, потому разглядывала странное создание с совершенно другим интересом.
Не то чтобы вампиресса как-то выделяла сына капитана среди множества других людей, но всё же парень он был неплохой и ничем не заслужил в столь молодые годы стать калекой. Довольно и того, что по её милости Ноа предстояло лишиться невинности с эдаким чудищем. Потому Амарилла приложила некоторые усилия и подчинила деву-рыбу своей воле точно так же, как за несколько дней до этого сделала с Шалисой. В воде этого сделать было невозможно, ведь заклинание под водой не прочтёшь, а тут хватило лишь тихого шепотка.
"Рыбка" престала дичиться, без толку шипеть на вампирессу, ведь всё равно сделать ей ничего не выйдет, и только жалобно смотрела то на Ноа, то вивенди. Лила поманила парнишку пальцем, иди мол, сюда, познакомься хоть, прежде чем расколдовывать. В том, что столь нехитрый ритуал может снять проклятие и вернуть нежить к жизни, у Амариллы были большие сомнения. Изначально всё это затевалось, чтоб припугнуть водоплавающую пакость, наказав тем самым за укус и внезапное ночное купание, но чем дальше, тем больше эта затея нравилась вампирессе, и отступать от задуманного она уже не собиралась.

Теперь уже мавка удивлённо наблюдала за тем, что делают с вампирессой. Но безучастной зрительницей она оставалась недолго, потому что тут же сама оказалась на спине, сложенная едва ли не пополам. Трясущейся рукой Ноа ощупал чешуйчатые бёдра и, отыскав некое сходство с устройством женского тела, торопливо, будто боясь передумать, сунулся в единственное найденное отверстие. От такого неласкового обращения водная дева дёрнулась и светло-жёлтые глаза её сделались огромными, словно две полные луны. Но более ничего необычного не произошло, ни зубов, ни чего похуже у мавки в том месте не оказалось и парень, облегчённо вздохнув, бережно погладил её по волосам, без слов пообещав впредь быть поделикатнее.
Амарилле с этим повезло гораздо больше. Вей никуда её не торопил и лишь неторопливо двигал бёдрами из стороны в сторону, позволяя сначала насмотреться и удовлетворить своё любопытство.
Последние дни (и ночи) этот корабельный трюм повидал немало восхитительно распутных и шокирующих сцен, более того, даже в присутствии многочисленных свидетелей и участников событий, в чьих жадных взорах и фантазиях оприходованная вампиресса представала во всей своей красе и в откровенно-вожделенных подробностях. Вот и сейчас она вновь оказалась лежащей на полу, плавно соскальзывая в пучину экзальтации и сжимая в себе отвердевший член. Только на этот раз она была не одна. Сейчас колоритная сцена будто раскололась надвое, на две зеркальные составляющие, в которой одна пара повторяла за второй, стараясь не отставать и подсматривая всё самое вкусное, ловя в ответ заинтересованные взгляды Амариллы, которой всегда нравилось понаблюдать со стороны, в том числе  и себя саму – в самом разгаре процесса. Вей же, как и всегда в моменты жгучей близости, полностью уделял внимание только ей одной.
Длинные мужские пальцы проникли в Лилу по соседству с пульсирующим членом, по ту сторону тонкой внутренней стеночки. Постепенно проникая всё дальше, они заставляли рыжую сладострастницу ахать и вздрагивать всем телом, ведь они были куда подвижнее «ожерелья» из камушков-чёток.
Со связанными ногами получалось теснее, что только добавляло яркости ощущениям. Примостив стройные Лилины ножки себе на плечо, вивенди вторгался в трепещущее тело вампирессы, покачиваясь вверх-вниз, медленно подаваясь вперёд, насаживая её на себя, чувствуя изнутри и заполняя своим тугим, горячим присутствием. Холодок упругой мокрой кожи распалял Эста, и на смену ему приходил жар нетерпеливого скольжения по волнам наслаждения. Игривая податливость и пикантность положения скованной, связанной Амариллы ещё больше раздували пламя вожделения, охватывающего его каждый раз при взгляде на свою женщину, а уж когда он оказывался в ней, как сейчас!..
Мавке с её парнем повезло меньше. Впрочем, водная нежить, в любом случае, едва ли смогла бы оценить его старания, потому Лила немного поделилась с ней своими эмоциями. Эффект получился неожиданный, водной деве и правда будто бы понравилось происходящее и, видя, что магия действует, Ноа стал прикладывать вдвое больше усилий. Какое-то время вампиресса беспокоилась, что если она отвлечётся, то может утратить контроль над мавкой, но рано или поздно это всё равно случилось бы.
Вскоре взаимные переглядывания практически прекратились, сменившись тяжёлым дыханием, сочными шлепками и надломленными возгласами. Ноа сосредоточился на своей чешуйчатой барышне, налегая на неё и закусив губу от усилий, Вей же отдался урагану экстаза, и его рывки стали столь нечеловечески быстры, что со стороны казались почти размытыми. Сотрясаясь на распалённом члене, Амарилла извивалась и стенала всё громче, пока копьё страсти не пронзило её чередой глубоких рывков, захлестнув обилием вязкого семени.

По мере продвижения на юг извилистая Элайда становилась всё шире и глубже, постепенно замедляя свой бег. Леса же по берегам сделались более пышными, раскидистыми и изумрудными, подступая ближе к реке и порой даже заходя в неё, образуя сплошное переплетение извилистых выбеленных корней, торчащих над поверхностью и уходящих под густую шелестящую сень. Причудливые колоннады древесных стволов громоздились прямо над текучей водой, а кроны соприкасались так тесно, что казались сросшимися воедино. Эти диковинные леса просто кишели скрытой от глаз жизнью, но острый слух Эста различал мириады странных, а порой и угрожающих голосов неведомых лесных обитателей.
В таких местах причалить к берегу не представлялось никакой возможности, и капитан Вирстейн, хмуря широкий лоб, командовал править к фарватеру, подальше от плотной стены таинственного леса. И всё же Виго был доволен. Благодаря стараниям вивенди, попутный ветер почти постоянно наполнял паруса пяти кораблей, подгоняя их и позволяя покрывать за сутки почти на четверть большее расстояние.
- С твоей помощью мы прибудем в Галад-Бер на добрую неделю раньше запланированного, - одобрительно кивал шкипер, глядя как Вей привычными пассами формирует над палубой незримый воздушный поток, захватывающий  все пять шхун. - Успеешь не торопясь пристроить своих девок, куда следует. В Галаде хороший невольничий рынок, и знатные бордели. За них наверняка отвалят кучу золота. Слушай, может, устроишься к нам? За щедрое жалование. Обратно подниматься на вёслах придётся, тут бы твои умения в самый раз пригодились..
Вивенди обескуражил Вирстейна, ответив, что продавать "дриад" не станет, да и в Галад-Бер не собирается. Эст сообщил, что они сойдут на берег гораздо раньше, и "человек-бочка" опечалился.
Ноа же, несмотря на периодические свидания со своей "рыбкой", последние дни тоже ходил какой-то надутый, можно сказать - "как в воду опущенный", и Вей не мог понять, почему. В конце концов парень набрался смелости и обратился к нему с просьбой -  не гнать караван так шибко, а то мавка не поспевает за барками и сердится, а ещё у них остаётся совсем мало времени на уединение. Пряча улыбку, вивенди пообещал немного ослабить магический ветер и Ноа сразу же воодушевился, отчаянно краснея при этом.
Следить за тем, чтобы ветер всё время дул в паруса, было тривиальной, но довольно обременительной задачей, постоянно требующей к себе определённого внимания и сил. Эст не раз думал о том, что тут бы пригодился хороший артефакт, который достаточно было бы только подзаряжать время от времени. Тогда бы он смог проводить гораздо больше времени со своей вампирессой.
Постоянно чувствуя, слыша её, воспринимая шальные эмоции, Вей представлял в воображении, как она дожидается его там, внизу, в самом роскошном, распутном виде - скованная, а то и крепко связанная в какой-нибудь безумно соблазнительной позе - в зависимости от того, как далеко прошлой ночью успели зайти их страстные развлечения. Вей преисполнялся горячим предвкушением, думая только о том, как вновь возьмётся за неё, ведь с каждым часом ожидания томление становилось всё более пылким.
Снующие по палубе матросы отлично видели направление его мысли и обменивались понимающими ухмылками, уверенные, что и им сполна достанется Лилиных прелестей. Доставалось им конечно немало - укусов да жгучих образов-фантазий напополам с ложными воспоминаниями, но не имея недостатка в посетителях, сытая-услаждённая Лила никого не выпивала досуха - лишь слегка надкусывала в тесноте мимолётных объятий, пробуя на кончиках клыков. Эст же, наслушавшись за день  довольных стонов очередных "любовничков", в вихре восторженно-хищных эмоций вампирессы, набрасывался на неё, как порыв стихии, словно это он был ненасытным охотником, а Амарилла - его вожделенной добычей. Тогда звон кандалов, шлепки  и жаркие стоны заполняли всё пространство тёмного трюма, и конвульсивно подрагивающее упругое тело обнажённой, скованной вампирессы покрывалось новым слоем пикантной глазури. А потом они растворялись в блаженной истоме, нежась в объятиях друг друга, и время словно замирало, растворяясь в вечности. И только тихий шёпот, смешки да легонькое позвякивание цепей нарушало тишину сонной ночной реки.

Вместе с дальнейшим продвижением на юг климат постепенно менялся, а с ним и погода. Воздух становился всё более влажным, а над рекой частенько стелился туман. Со временем он становился всё гуще и, в конце концов, караван оказался в сплошном белёсом мареве. Вивенди попробовал было развеять туман, но радиус действия заклинания был недостаточно велик, чтобы охватить собой все пять кораблей. Кроме того, Эст не мог одновременно поддерживать воздушную сферу и продолжать наполнять паруса магическим ветром, так что капитан предпочёл скорость ясному обзору, и дальше барки двигались в молочной мгле, почти на ощупь.
Конечно, это было рискованно. Существовала угроза сесть на мель или напороться на морёные стволы древесного топляка, или даже столкнуться с другой баркой – ведь вокруг было не видно ни зги. Чтобы избежать этого, караван растянулся длинной цепью, и только звон колокола при приближении к очередной стоянке позволял кораблям собраться вместе и не проплыть мимо.
Туман окутывал, постоянно лип к коже и странно искажал любые звуки, отчего порой и не понять было, что именно улавливает слух.
Весь мир сузился до границы видимости, проступая во мгле тёмными, неясными силуэтами. Это походило на давешнюю молочную кисею, в которую Вей с Лилой попали недалеко от Карида, и вивенди невольно прислушивался, опасаясь уловить хлопанье кожистых крыльев стаи зубастых бесят.
По словам капитана Вирстейна, на подступах к долине Алькоата такой туман был обычным делом в это время года, но, так или иначе, следовало сохранять предельную осмотрительность. И не без причины.
При очередной остановке они не досчитались одного корабля. Одинокие удары колокола разносились над водой несколько часов кряду, но последняя, пятая барка, замыкающая караван, так и не появилась. Отправившиеся на разведку матросы вернулись ни с чем - корабль пропал бесследно, словно его никогда и не было, и даже чуткий слух Вея ничем не смог помочь. При этом все пребывали в уверенности, что мимо он тоже не мог пройти.
Окутывающий реку туман сразу же стал казаться более таинственным и враждебным, и Виго распорядился, чтобы оставшиеся барки впредь двигались ближе друг к другу, то и дело обмениваясь звуковыми сигналами. Кроме того, стремясь поскорее выбраться из предательски плотной мглы, он потребовал плыть без остановок.
Так прошло несколько дней. Наконец, туман потихоньку начал редеть, и шхуны вновь собирались причаливать к берегу.

Когда Эст спустился в трюм, Амарилла уже поджидала его. Она всегда чувствовала его приближение и ощущала нетерпеливое, разрастающееся желание, заранее предвкушая встречу.
Сидя на опрокинутой набок бочке в окружении магических огоньков, вампиресса легонько перебирала сверкающие звенья своих позвякивающих "украшений", собирая их в кулачок и вновь расслабленно отпуская, так что протянувшийся вниз отрезок цепи скользил по самой промежности, провисая между стройных, чуть разведанных в стороны ножек, задевая самые чувствительные местечки. В контрасте ощущений была своя особая прелесть и прикосновение холодного металла распаляло любовный голод, с двойным нетерпением заставляя ожидать проникновения твёрдого, разгорячённого члена.
Увидев горящий взгляд вивенди и топорщащийся бугор на его штанах, Лила лукаво улыбнулась, прикусив краешек алых губ, и двинулась навстречу, призывно покачивая бёдрами. Будто выбирая, как именно она сегодня хочет обласкать господина своих желаний. Или гадая, как именно он захочет взять её.
Последние пару недель, окружённая горячим вниманием стольких мужчин и представая перед ними в образе бессловесной, бесконечно распутной дриады, отдающейся своему любовнику прямо у них на глазах, Амарилла прямо-таки пылала страстью и соблазном, откровенно наслаждаясь своей пикантной ролью и с удовольствием принимая её. Каждым движением своего обнаженного тела невольно заставляя сердца срываться в бешеный ритм, а члены - наливаться тугим напряжением. Всё путешествие вниз по реке слилось для неё в череду множества бурных оргазмов, постоянного эротического томления и восхитительного разврата, приправленного всеобщим вожделением. И Лила всецело отдавалась урагану страстей, восторженно и ненасытно раскрываясь навстречу.

Следующие несколько минут прошли в яростном споре воли богов с напором страсти. Создав Лилу такой мелкой, Рилдир будто нарочно связал её с высоким и весьма одарённым мужскими достоинствами вивенди, причём речь шла не только достоинствах характера, но и о тех, что заметны с первого взгляда. Его член просто не помещался в ней целиком, хотя они действительно очень старались.
В итоге Эст отпустил измученную Лилу, но, как выяснилось, она была не готова отпустить его.  Вампиресса согнула колени и сползла вниз по мачте, практически усевшись на пол, и сразу же обхватила губами упруго пульсирующий стержень. Под нежной раскрасневшейся кожей шумела кровь и Амарилла жадно облизывала его, едва сдерживаясь, чтобы не пустить в ход клыки. Впрочем, этого всё равно было недостаточно. Привыкшая за время плавания к хорошему и разбалованная постоянным вниманием и сытостью вампиресса терзалась нетерпением, которое, будучи привязанной, никак не могла утолить.
Торговцы и команда тем временем готовились ко сну. К вечеру зеленоватый, висевший над загадочными лесами туман поредел, но его быстро сменяли сумерки, так что легче от этого матросам не становилось. Все соскучились по горячей пище и свежему мясу, потому Вирстейн позволил сегодня причалить к берегу и развести костры. Хотя охотиться, да и вообще отходить далеко от стоянки капитан запретил категорически. На ночь была выставлена усиленная охрана и самое главное, никому из команды не выдали ни капли спиртного. Новички роптали на столь суровый подход капитана, а те, кто уже не в первый раз ходил до устья Элайды только качали головами и тревожно озирались, понимая необходимость этих мер.
Но укрывшимся в трюме любовникам до того не было никакого дела. Наверное, так страстно и неистово, как сегодня Лила ещё никогда не ласкала Эста, выпрашивая у него продолжения экзекуции. Плотно обхватывая губами горячий, напряжённый ствол, Лила порывисто скользила по нему трепещущим язычком, причмокивая и обнимая теснее, с каким-то пылким восторгом снова и снова поспешно вбирая его в себя, выпуская и прихватывая вновь, торопливо и жадно проглатывая, пока то, что не помещалось в неё снизу, всё-таки не оказалось внутри.
Основательно заполняя её своими значительными  габаритами, распалённый член, выделяясь бугром, пульсировал в нежном горлышке вампирессы, растягивая изнутри, погружаясь всё глубже, пока не проник под край ошейника, оказавшись зажатым в тесной, узкой глубине. В таком положении вампиресса умудрялась ещё и поглаживать Вея языком, натягивая цепь, сковывающую запястья, обжигая вспышками пленительно-острых эмоций и образов, полностью овладевших ею.
Прикованная к мачте Амарилла, туго насаженная на подрагивающее мужское естество, заполучив его в себя целиком и теперь алчно сжимая и удерживая, затуманенным взором глядела на Вея снизу вверх. Сейчас, обзаведясь самым внушительным и основательным кляпом, до предела погружённым в её ласковый ротик, Лила могла испускать лишь еле слышные, придушенные сипы. Сковавший горло спазм отпустил, и Эст подался назад, но вампиресса не собиралась просто так его отпускать. Каждый раз, когда с лёгким чмоканьем член выскальзывал наружу, она тут же опять игриво ловила его и обжигающе острый каскад ощущений повторялся вновь, становясь ещё ярче и всеохватнее.
От всего этого у самого Эста резко перехватывало дыхание, и сладостно-неудержимая дрожь раз за разом прокатывалась по взмокшей коже, растекаясь жидким огнём по окаменевшим от напряжения мускулам. Жгучее пламя в эпицентре напряжения обрывалось дикой, безудержной дрожью, а ведь Лила находилась на самом его острие. Два порождённых магией существа истово ласкали друг друга и то, что вытворяла его безудержно-ненасытная, восхитительно-развратная женщина, доводило вивенди до помрачения. Вею казалось, что он вот-вот воспламенится, и это, судя по янтарному свечению, проступившему на горле вампирессы, было недалеко от истины.

Вся она, затопленная ураганом пронзительных воздействий, со всех сторон обрушивающихся на конвульсивно подрагивающее тело, почти потеряла связь с реальностью. Погружаясь всё глубже в неистовство страстей, целиком отдаваясь им, Лила вновь оказалась на грани беспамятства, и хоть такое казалось недостижимым для вампиров, Эст ощущал, как звенящий поток её сознания, её эмоций становится всё более бессвязным, отрывочным, меркнущим. В этой бархатной пустоте была какая-то особая, острая, упоительная сладость, сродни обволакивающему свирепому восторгу от вампирьего укуса, в тисках сжимающихся клыков, ощущения, как горячая кровь покидает жилы, подменяясь концентрированным, диким наслаждением.
Каскад трескучих молний, сыплющихся с пальцев вивенди, стал ещё обильнее, обжигая обнаженную фигурку стенающей в голос Амариллы. Блестящие упругие щупальца, туго оплетающие её тело, вздрогнули и отступили, уходя, уклоняясь от колких, ослепительно синих разрядов, пока не исчезли вовсе. Шипящая молния угодила и в кусок скругленного шеста, погруженного в лоно вампирессы, с сухим треском переломила отполированную рукоять, оставив лишь скользкий от соков обломок длиной в пару ладоней, торчащий у Лилы между ног.
Светящиеся пальцы вивенди плотно обхватили его и потянули на себя, затем вновь протолкнули до предела, задавая новый, неистовый темп, потом отбросили прочь и заняли его место, проскальзывая все дальше внутрь вампирессы, пока вся ладонь Эста целиком не оказалась в ней, доводя едва держащуюся на ногах Амариллу до исступления.
Сверкающие, жгучие каскады разрядов теперь полностью окутывали тела любовников, искрились в волосах, потрескивали на остриях клыков и гранях кандалов. Длинные ветвящиеся молнии бесконтрольно били по всем направлениям, озаряя дальние уголки трюма яркими вспышками. Барьер сферы тишины лопнул, исчез, и сквозь гул шумящей крови и треск разрядов до Вея донеслись отдаленные крики, удары и топот матросов, но сейчас это его едва ли волновало.
Одна из змеящихся молний ударила рядом с забившейся в угол Шалисой, и та, агрессивно шипя и повизгивая, рванулась к выходу. Шарахаясь из стороны в сторону и уклоняясь от беспрестанных вспышек, хвостатая нежить взлетела по трапу и, столкнувшись с бегущим навстречу матросом, сшибла его с ног и исчезла из виду. Эст же, вновь бешено насаживающий Амариллу на вертел вожделения, так и сыпал жгучими молниями. Он никак не мог остановить это, не мог контролировать, и их становилось всё больше и больше.

Оглушительная, внезапная тишина, давящая на уши, постепенно сменилась тихим звоном, сквозь который начал нерешительно просачиваться плеск воды, собственное дыхание и сердцебиение вивенди. Звуки мира украдкой возвращались и вместе с тем всё ещё казались отстранёнными, безумно далёкими.
На миг Вею показалось, что они снова в чертогах Храма Рилдира, на каменном алтаре, где-то глубоко в недрах гор - столь непроглядным был безмолвный мрак после неистовства слепящих каскадов шипящих молний, ничем не сдерживаемых, отчаянных стенаний. И столь же абсолютным было проникновенное единение.
Измученная страстью Амарилла, в кандалах и в глазури вожделения, с широко разведёнными, окаменевшими от напряжения ногами, всё также целиком насаженная на распалённый член, мелко подрагивала с ног до головы и льнула в объятия Эста - опустошённая, и одновременно услажденно-переполненная. Всем телом прижимаясь к нему, Лила размазывала обильно покрывающие её соки и нектар, и теперь подсыхающая плёночка семени стягивала обнаженную кожу.
- Прости, ячуть не изжарил тебя своими молниями, опять, - повинился Вей, осторожно прихватив свою женщину за бёдра. Впрочем, чувство дикого восторга, обуревавшего её во время всего процесса, не позволяло ему в должной мере прочувствовать раскаяние. Конечно, эти приступы неконтролируемой магии давно тревожили парня, но коль уж Лиле это было в удовольствие... К тому же Эст не сомневался, что Рилдирово "благословение" просто не позволит его магии причинить Амарилле хоть малейший вред - с поправкой на вампирью регенерацию и выносливость.
- Тебе как-то удалось погасить их, даже не вонзая клыки мне в шею... или куда-нибудь ещё, - улыбнулся он, выдыхая стойкий, дурманящий аромат близости, смешанный с горьким запахом дыма. - Или это получилось случайно?
- Да, почти случайно… - слабо отозвалась она, приоткрыв глаза. – Одна вспышка неконтролируемой силы поглотила другую.
Так или иначе, Лиле вновь удалось справиться с его бесконтрольно бушующей магией, хоть и пришлось пропустить её через себя, в процессе оказавшись насаженной на его член - сверх всяких разумных пределов.
- Какая ты у меня голосистая, - горячо шепнул вивенди на ушко Амарилле, наощупь сдвинув в сторону влажную прядь её густых волос, попутно игриво огладив торчащую грудь. - И ведь и не скажешь, что в тебя столько помещается... Похоже, сегодня мы вышли на новую глубину.
- По-моему, сегодня ты достиг дна, - усмехнулась она и охнула, ощутив, как от малейшего движения всё внутри вновь сжалось.
Вей попробовал было выскользнуть из её тела, но это получилось только со второго раза - Лила продолжала бессознательно удерживать его в себе, как в тисках, будто не желая выпускать, и только когда вивенди шутливо предложил ей взамен вернуть туда крупные камешки чёток, да так и ходить с ними, вампиресса рассмеялась и полностью расслабилась.

Туман ограничивал видимость, искажал звуки, но ни дикарей, ни команды Вирстейна поблизости не было только, странные голоса каких-то местных птиц перекликались в притихшем лесу. И все же Эта не оставляло смутное ощущение, что за ними следят.
Вей с Лилой пробирались по берегу, обходя погибших. Вампиресса шла у самой кромки воды, и отпечатки её босых ступней во влажном песке медленно заполнялись водой. Где-то рядом послышался всплеск и Вей вновь насторожился, но это всего лишь была мавка, огромными глазами наблюдавшая за ними из-за стены камыша. Но тут его внимание привлекло другое.
- Глянь-ка! - позвал он Лилу, указывая на ещё одного покойника. Этот выглядел так, словно его загрыз дикий зверь - зрелище, мягко говоря, отвратительное. - Как думаешь, не могла ли Шалиса?..
- Зубки у неё острые, - уклончиво ответила Лила, умолчав о том, что именно их отпечатки остались на трупе.
Хвостатая была где-то неподалеку, но больше не слушается мысленных приказов, что пока казалось необъяснимым. В поисках одичавшей нежити Эст с Амариллой углубились в лес, пока, наконец, не наткнулись на неё - Шалиса сидела под кустом, сжавшись в комочек, пряча лицо и обвив хвостом голые ноги - вся в крови, и выглядела она совершенно потерянной.
Услышав шаги, девушка вскинула голову и тут же с радостным вскриком бросилась обнимать Амариллу и Вея. Она не помнила, как оказалась в лесу, и очень обрадовалась, увидев знакомые лица. Вампиресса прижимала её к себе, гладила по волосам и не могла поверить в случившееся, потому что Шалиса вновь дышала, у неё билось сердце, а тело становилось всё более и более тёплым. Хвостатая засыпала парочку вопросами, а услышав краткий пересказ об их путешествии, вновь плюхнулась на землю и разревелась.
- Да что же это?.. – тихонько подвывала она, размазывая по лицу грязь и слёзы. – Что же я тако-о-ое?
- Успокойся, - покачала головой Лила. – Ты то же самое, чем была и год, и три назад. Ничего не изменилось, а потому именно сейчас рыдать нет никакого смысла, – вампиресса подняла её и повела к реке, умываться. – Я не знаю, кто ты, но мы обязательно это выясним. Обещаю, - увещевала она, обтирая чумазые Шалисины щёки.
Умывание постепенно превратилось в полноценную помывку с элементами стирки, благо Амарилла прекрасно видела в темноте. Вей тем временем разыскал в сумке сухую рубаху и, к тому времени, как они привели внезапно ожившую нежить в порядок, уже наступила глубокая ночь. На берег вернулись побитые, но довольные остатки команды, которые оказывается перебили дикарей, а потом погнались за ними вглубь леса и так увлеклись, что с трудом отыскали дорогу обратно. Шалиска спряталась от них, но Лила объяснила, что никто её здесь не тронет, а чтобы не смущали лишний раз, так можно вообще с ними не разговаривать. Как они и делали всю дорогу.