Совместно с Амариллой
- Да, в таком положении ты будешь очень строптивым... десертом. У меня есть идея получше.
Женщина вновь попыталась вырваться, извернувшись под ним всем телом и сверкая глазами, но Вей не позволил ей. Вивенди сгрёб её в охапку, прижимая к себе, приподнял скованные цепью руки и перекинул звенья через толстую развилку короткого стебля лозы, под низким сводом их древесного гнёздышка. Стоя на коленях с поднятыми над головой руками, вампиресса как раз почти доставала до развилки - оставшуюся высоту покрывала натянутая цепь. Но Эст на этом не остановился и вытащив из поклажи два крепких кожаных ремня, туго привязал ей щиколотки к бёдрам, поочерёдно на каждой ноге, так что теперь Амарилла касалась пола только разведёнными в стороны коленями, покачиваясь и проверяя на прочность свои путы.
Оглядев её с головы до ног, Вей приник к ней и медленно провёл языком по бархатной коже, от груди - наверх, через подмышечную впадину, до самого локтя - одним долгим, страстным, неотрывным движением.
- Мммм... вкусненькая, - одобрил он, лукаво улыбаясь. - Но чтобы сохранять моё тепло, корсет тебе не понадобится, в этом плане у вампиров определённый плюс... - И с этими словами вивенди принялся неторопливо и обстоятельно распускать тугую шнуровку.
- У нас вообще множество плюсов на множестве планов и во множестве мест, - сообщила Лила и только тут поняла истинный смысл сказанного парнем. – Десертом?! То есть сначала ужин, и только потом я? Ах, ты!.. – она даже не нашлась с подходящим определением.
Лила дёрнулась ещё пару раз, но ветка была слишком высоко и цепь никак не хотела с неё слетать, а Вей тем временем ненадолго оставил в покое её корсет, но только для того, чтобы достать ещё один ремешок. Кажется, прежде на нём к поясу крепилась фляга с водой, которую они благополучно потеряли в подземелье. Теперь же он как раз пригодился, чтобы Амарилла больше не смогла ругаться.
Прикусив полоску плотной кожи, она с лёгкой растерянностью ощутила, как пряжка застегнулась на затылке. Вей не переставал её удивлять. Волосы, прижатые к голове, теперь не давали оглянуться, и Лила не видела, что происходит сзади, только чувствовала горячие руки, вновь принявшиеся неспешно разбирать сложную шнуровку.
- Ты очень уж сладенькая у меня, чтобы считаться ужином... Но живым иногда приходится употреблять и обычную, мм... пищу. И знаешь, пожалуй сейчас - самое время, ведь я собираюсь заняться тобой очень основательно, и, начав, уже не выпущу из своих объятий...
Лишённая возможности ответить, вампиресса лишь что-то неразборчиво промычала сквозь ремешок, покачнувшись и поджав пальчики напряжённо вытянутых стоп, вжимающихся пятками в ягодицы. В такой позе она действительно мало что могла сделать, а смотрелась и того беспомощнее, и надо сказать, попытки высвободиться только разжигали их объединённую страсть и туго сплетённые эмоции - усиливая нетерпение и трепет в откровенном предвкушении неотвратимости того, что именно Лила окажется сегодня главным лакомством на горячих губах вивенди, а не наоборот.
Полностью распустив шнуровку, Вей освободил её тонкий стан от плотно прилегающего корсета и расстегнул пояс, оставив полностью обнажённой. В ошейнике, со вскинутыми над головой руками, чуть разведёнными в стороны напряжёнными бёдрами, она выглядела настолько аппетитно, что в груди у Эста сладко ёкнуло, а внутри всё сжалось в тягучем вожделении. Устроившись у вампирессы за спиной, он жадно привлёк её к себе и окутал гладкую кожу жаром распалённого дыхания. Горячие руки парня заскользили по сверкающему, умасленному миндалём телу Амариллы, спускаясь сверху вниз, сжимая и охватывая. Подрагивающие, сильные пальцы прошлись по напряжённой линии спины, по натянутой коже впалого живота, по самой грани наслаждения, а затем проскользнули в неё, вызвав страстный, приглушённый стон и волну жгучей, сладкой дрожи, затапливающей вытянувшееся тело.
Слегка прикусив нежный бархат алебастровой кожи, вивенди отстранился, оставив Лилу в дразнящем томлении - гореть в ожидании его ласк... Он попробовал перекусить, восполнить растраты энергии, намеренно оттягивая наслаждение, обжигая её взглядом, но вскоре уже просто не смог больше сдерживаться.
Амарилла знала, что Вей ничего ей не сделает. Ничего плохого, по крайней мере. Но всё равно, чувствовала себя очень необычно. Клетки, оковы и верёвки никогда не ассоциировались у неё с физическим удовольствием, только с моральным удовлетворением, куда более извращённым, чем мог представить себе вивенди. То были односторонние развлечения, совсем непохожие на происходящее между ними, и вампирессу всё ещё удивляло, что таким неприятным вещам, нашлось такое приятное применение.
Неудобное и уязвимое положение, в котором она оказалась, обострило все чувства до предела. Стоять на коленях, не имея возможности опереться на стопы ничуть не легче, чем балансировать на носочках. Лила почти висела на цепи, но всё равно ощущала каждый из листьев под нею, каждую ниточку в постеленном на них плаще. Ремешок во рту не мешал, но клыки остались по одну сторону, а язык по другую и произнести ничего внятного она не могла. Собственно, она не могла почти ничего, только ждать. И это ожидание тугой пружиной сворачивалось где-то внутри, в бездонной глубине, заполненной холодком неизвестности.
Это тягучее ожидание пробирало Вея насквозь, а представшая перед глазами пикантная картина просто взрывала вожделение, и он не собирался допускать, чтобы Лила леденела в одиночестве, сияя атласной кожей, окутанная лишь одной ночной прохладой. Сейчас она была такой.. потрясающе, бесстыже открытой любым воплощениям его страстей - их объединённых страстей, что о трапезе уже не могло быть и речи. Он желал её, желал столь сильно, что напряжение готово было прорвать любые преграды. И вырваться наружу. Нежность сменилась неукротимой жаждой, расцветающей пламенным цветком. Этот пожар, бушевавший в нём, мог быть потушен только ею, но сперва он поглотит их обоих.
Тяжело дыша и подрагивая от напряжения, Эст рванулся вперёд и замер в паре дюймов от обнажённой вампирессы, опаляя жаром, будто хищник перед последним рывком, собирающийся её оприходовать. А затем - пылко приник к ней, нетерпеливо, лихорадочно скользя, электризуя и без того донельзя распалённую чувственность Амариллы, вибрирующую и трепещущую, как натянутый, оголённый нерв, осыпая бурными ласками и поцелуями, щекоча язычком и прикусывая столь рьяно, что острие его клыков едва не прокалывало нежную кожу. Руки Вея окутались крошечными молниями, вонзающимися в податливое тело беспомощной женщины, молний становилось всё больше, пока искрящиеся заряды не зазмеились по всей её фигуре, и в этот самый момент разгорячённый любовник резко подался вперёд, а его необузданный напор нашёл, наконец, точку приложения.
Казалось, сам воздух был пропитан желанием. Оно заполняло всё пространство их плетёного алькова, обволакивая всё, что оказалось внутри. Вивенди, до того только пробовавший свою Амариллу, теперь будто и правда вознамерился поглотить её, растворить в себе. Резкие, оглушающие ощущения, приправленные остротой неожиданности, помчались по нервам и вампиресса дернулась и зарычала, сильнее стискивая кожаный кляп.
Вей обхватил её за талию и притянул к себе, отчего ноги почти лишились опоры. Цепь с гудящим звуком натянулась и браслеты звонко стукнулись друг о друга. Яркая электрическая вспышка полыхнула где-то напротив сердца, на мгновение осветив неровные стены, и судорога вытянула всё тело Амариллы. Рычанье перешло в стон, а ремешок во рту оказался очень кстати, помешав острым клыкам вонзиться в губу или ещё куда-нибудь.
Следующая вспышка сверкнула над пупком, вызвав такой же эффект, а потом и совсем рядом с лоном и вместе с этим вивенди ворвался в неё, будто собирался пронзить насквозь. Новый удар тока пришёлся в основание позвоночника, отчего Лилу изогнуло особенно сильно. Внутри всё сжалось в комок, но на этот раз только судорогой дело не ограничилось и она забилась во внезапном и всепоглощающем приступе экстаза.
Стискивая её в объятиях, Эст захлёбывался от остроты и силы обрушившихся эмоций, всё неистовее подаваясь вперёд, обрушив новый каскад мечущихся молний на трясущуюся женскую грудь. Свивающийся жгут ревущего пламени, казалось, грозил вырвать дыхание из груди, скрутить обоих в столь тугой узел, что уже вовек не расплести. Пальцы, окутанные острым, беснующимся сиянием, вцепились в ягодицы Лилы, а затем сомкнулись на тяжёлых браслетах, охватывающих щиколотки, полыхнув особенно ярко. Не в силах соскользнуть с острия сладострастия, раз за разом безудержно пронзающего её до основания, вампиресса конвульсивно тряслась и извивалась под его руками, почти повиснув на цепи, утаскивая Вея за собой в отчаянно желанную бездну свирепого наслаждения. И когда яростный ожог непрекращающегося экстаза захлестнул и его, заставляя вонзаться серией неконтролируемых толчков, вивенди судорожно сдавил трепещущее тело своей любовницы, буквально затопив её изнутри.
Шрифт:
#main-reply, .punbb .post-content { font-size: ${value}px; }