Амарилла поднялась и перебралась к вивенди на колени, прервав его работу. Изящные ножки сжали бёдра Вея, рыжие кудри упали ему на лицо и губы любовников слились в страстном поцелуе. Вампиресса обняла его, провела кончиком языка по губам, жадно, даже болезненно прихватила за нижнюю, и когда мужская рука оказалась между её разведённых ног, издала протяжный нетерпеливый стон. Уж к чему, к чему, а к книге Эсту ревновать не стоило. Никакое, даже самое увлекательное чтиво не смогло бы отвлечь её от этого занятья.
- Ах, как же восхитительно, - прозвучал у неё за спиной приятный мужской голос.
Слышавшееся в нём восхищение ничуть не успокоило Амариллу. Она подскочила, будто ужаленная и резко развернулась назад. У камина на полу, там, где она только что читала, остался лежать тот самый прибор. Над ним, немного покосившись, парил сотканный из золотистого света призрак эльфийской наружности и с нескрываемым интересом наблюдал за ними. Видя, что переполошил парочку, он успокоительно поднял руки.
- Прошу прощения, - мягко произнёс призрак. – Я не хотел вас беспокоить. Пожалуйста, продолжайте. Не обращайте на меня внимания.
- Какого...Рилдира? - Выдохнул Вей, выглядывая из-за плеча вампирессы. Её чародейство дало впечатляющий эффект - видимо, кольца на диске изначально были настроены на верную комбинацию. Но появление призрака было сейчас так некстати!..
- Есть лишь один истинный бог, и все мы его верные вассалы, - заметил пришелец, с ноткой неудовольствия и отеческой снисходительности. И тут же туманно добавил: - Вам лишь надо позволить ему войти в себя, заполнить изнутри, и вы сразу познаете, сразу почувствуете его присутствие.
Тяжело дыша, охватывая ладонями мягкие аппетитные прелести своей любовницы, вивенди уставился на полупрозрачную фигуру, парящую в воздухе. Несмотря на обилие невероятных приключений, особенно с тех пор, как они с Лилой встретили друг друга, ему ещё никогда не доводилось видеть духа. К тому же, они с любимой так долго были предоставлены исключительно самим себе, что было очень странно неожиданно увидеть чужое лицо.
- Вот как? Звучит многообещающе, - заметил Вей.
Лила хихикнула, уткнувшись ему в плечо.

- Мешать он не будет, как же, - рассмеялась Амарилла и ещё плотнее прижалась к вивенди. - Идём наверх?
- Идём. - Преисполненный предвкушения, Вей лукаво улыбнулся, сжав ладонью округлое голое колено. Они могли приступить к сладкому в абсолютно любом месте по всей башне, и на самом деле, обуреваемые жгучим желанием, редко когда успевали добраться до постели.
Не слушая возмущённых высказываний призрака, любовники вернулись в спальню и у Эста появилась ещё одна возможность убедиться, что не мудрые призраки, не диковинные древности не отвлекут их друг от друга. Впрочем, через пару часов дошла очередь и до призрака. Лила поленилась одеваться и просто завернулась в покрывало, а потом они с Веем вернулись в комнату с артефактом.
Призрак висел на том же месте, немного расстроенный, хотя трудно сказать, что ему больше не понравилось, остаться в одиночестве или лишиться эротического зрелища. Впрочем, эльфийские манеры возобладали и недовольства своего он практически ничем не выдавал. Да и видок у довольной Амариллы, несмотря на внезапный жест деланной стыдливости, был до того упоённый, томный и растрёпанный, что любо дорого смотреть.
- Итак, начнём с начала, - Лила устроилась на жёстком диванчике, опершись плечом о вивенди. – Меня зовут Амарилла, это Вей-Эст. Устройство, в котором ты живёшь, мы нашли в заброшенной башне относительно недалеко отсюда. Рядом были несколько иссохших трупов в эльфийской одежде и дневник. В нём я прочла, как активировать артефакт, и… собственно, это всё.
- А какой сейчас год?
- Шестьсот четвёртый, - отозвалась Лила, но видя, что это собеседнику мало о чём говорит, добавила более развёрнуто: - Десять тысяч шестьсот четвёртый от сотворения мира.
Полупрозрачный эльф издал странный свистящий звук и будто сдулся. Сутулый и посеревший он долго молча висел в своём уголке, потом выпрямился и удивлённо произнёс:
- Два тысячелетия. Я умер два тысячелетия назад и до сих пор помню это, будто всё было вчера. Зерикус обещал, что эмоций не останется, но, видимо, ошибся на этот счёт… - траурная серьёзность постепенно покинула его лицо и сменилась обычным приятным выражением. – Моё имя Аолен из дома Звёздного Ветра, - начал он уже совсем другим, спокойным и возвышенным стилем, Амарилла невольно хихикнула, чем перебила высокопарного собеседника. – Что такое?
- Нет-нет, всё в порядке, - улыбнулась вампиресса. – Просто так вышло, что вся моя жизнь связана с ветрами. С Тёмным, с Южным и вот теперь ещё Звёздный появился. Это судьба, видимо.

- Погоди, так значит, вас таких в артефакте шестеро? - спросила Амарилла.
- Не знаю, - пожал плечами эльф, успокоенный её сочувствием. – Браслетов изготовлено шесть, но мне не известно, сколько воспоминаний было собрано. Их может быть больше, а может и меньше. Может, я вообще единственный в своём роде.
- И что теперь с тобой делать? – задумалась Лила.
- Использовать по назначению, полагаю, - снова пожал плечами Аолен, - иначе все наши старания пропадут впустую и сохранённая память всё равно исчезнет.
Амарилла нахмурилась ещё больше. Развоплощения эльф не желал и это уже хорошо, но что делать с лекарем, познаниям которого две тысячи лет, это нужно было ещё придумать.
Рассеяно скользнув ладонью под покрывало, в которое завернулась вампиресса, Вей вновь внимательно взглянул на полупрозрачную фигуру эльфа. Аолен куда больше, чем просто воспоминание, подумалось ему.
- Так ты не колдун, обычный лекарь? - Вновь заговорил вивенди. - Что же за таинства ты хранишь, и для кого?
- Вовсе не обычный, - горячо возразил призрак. - Я - жрец Таркатоша! И уж конечно, владею магией. Владел, - поправился он, беспомощно сделав пасс рукой. - И всё же она до сих пор во мне. Это так странно... Всё будто случилось вчера, и воспоминания так свежи, и при этом я всё равно чувствую...
Тоскливое выражение появилось на полупрозрачном лице. Вей отметил, что дух всё-таки не спешит выкладывать всё, "как на духу". Гм... Может быть, все эльфы умеют колдовать? Собственнически ухватив Лилу под покрывалом, Эст продолжил расспросы:
- И в чём же заключается суть твоей работы, того, что ты в итоге оказался здесь? Что именно ты считаешь своим предназначением?
- Мы изучали самую суть магии, и того, как она связана с душой, - охотно сообщил Аолен. - То, как она позволяет существовать за пределами реальности - пусть даже и в таком... неполноценном виде. - Он безрадостно оглядел себя. - Существование вне собственного тела или в параллельном мире. Да, да, есть и такие! - Он вновь гордо вскинул голову. - Изначальная магия, искра, заложенная в самой душе, служит проводником и, в некоторых случаях, позволяет таким мирам соприкасаться прямо сквозь пространство и время, путешествовать через них. Я сам - прекрасная демонстрация нашего половинчатого успеха - неспонтанно возникший призрак...

Амарилла несколько мгновений разглядывала призрака, будто достоверность его слов должна была подтвердиться проявившейся на лбу надписью. На самом деле, думала она о том, что горбатого даже могила не исправит, а хитро вывернутые при жизни эльфы и после смерти остаются такими же. Кандалы он приметил, надо же, девушка с невольничьего рынка, значит. А обращается всё равно к ней, будто рабыни когда-то где-то что-то решали. Что творилось в прозрачной голове, или чем там думают призраки, она не знала, но эльф явно понимал гораздо больше, чем хотел показать.
Руки Вея основательно мешали сосредоточиться, но чтобы заметить такие очевидные вещи, этого и не требовалось. Амарилла демонстративно зевнула и покачала головой.
- Не тех вы лечить надумали, господин доктор, ох, не тех… - эльф хотел было что-то возразить, но в этот момент янтарь замерцал снова, сплетённая из золотистого света фигура затрепетала, померкла и исчезла вовсе, в комнате повисла тишина, вскоре нарушенная презрительным фырканьем вампирессы. – Вот балабол-собеседник Аолен этот. Посланник Таркатоша, - передразнила она, разворачиваясь и забираясь к Вею на колени. – Вот видишь, там совершенно не к чему было ревновать, просто кусок надменного, не в меру разговорчивого эльфа. А Тракатош это, демон какой-нибудь, наверное. Они любят прикидываться лапочками и дурачить всех, до кого могут дотянуться. Особенно, если это не демон, а демоница.
- Про демониц ничего не знаю, не встречал, - улыбнулся Эст, сдвигая в сторону шелковистую прядь рыжих волос Амариллы, касаясь пальцами её изящной окольцованной шейки. – Да и не имею ни малейшего желания повстречать. Всё равно ни одна из них не превзойдёт тебя в искусстве обольщения и искушения. Да и никто на свете и во тьме. – Вкус поцелуя отозвался сладостным томлением, руки плавно спустились по плечам, перетекли на бёдра, охватывая и сжимая их. – Похоже, твой кляп разрядился. Какая неприятность для доктора-колдуна… Как и для остальных пятерых, или сколько бы их там ни было. Впрочем, туда им и дорога. Судя по всему, эльфы тоже не лыком шиты. Мы ведь даже не знаем, как именно этот эльф собирался «наделять нас благодатью» своего Таркатоша… Как бы ни половым путём!.. С него станется. - С губ Вея сорвался свистящий, горячий вздох. Вампиресса приподнялась, ухватив коготками его плечи, и упругие яблочки грудей закачались прямо перед ним. – А выход мы в реальность мы сами найдём… Когда-нибудь. Здесь всё время принадлежит нам. Да и к чему спешить – кругом зима, а тут так уютно… сладко… возбуждающе…

Приняв из её рук увесистый кляп, вивенди поймал Лилу за колечко ошейника и нетерпеливо притянул к себе, заставляя опуститься на колени. Эст дышал тяжело и рвано. Колени подрагивали. Чувственность, ошпаренная кратким мигом экстаза, неудержимо требовала ещё и ещё.
Шарик выскользнул из ладони, но не упал, повиснув на кожаном ремешке, зажатом в напряжённо стиснутых пальцах, гипнотизирующе покачиваясь из стороны в сторону. Вампиресса не могла отвести от него взгляд. Вей сгрёб в охапку рыжие локоны, запрокинул голову Амариллы, теряясь в ласке серых глаз, обжигая ответным пламенным взором, полным желания и восхищения. А потом, донельзя напряжённый и горячий, вошёл в неё, заполняя собой, плавно проскальзывая  в объятия нежных губ, обнимающих тугую плоть.
Рыжая макушка маячила где-то на уровне пояса вивенди. Лила вновь и вновь с тихим чмоканьем заглатывала его распалённый член, жадно вбирая в себя почти во всю длину. Вей же, содрогаясь от острого наслаждения, двигался всё быстрее и резче, трахая обнажённую, скованную, дрожащую от страсти любовницу, пока рывки его не слились в сплошной звон цепей, а вожделение не выплеснулось наружу, толчками устремляясь в узкое горлышко.
Не дав Амарилле толком облизнуться, вивенди запечатал ей ротик, поместив янтарный шарик кляпа в объятия скользких губ и затянув кожаный ремешок на затылке. Поглядывая на него снизу вверх, вампиресса плавно повела плечами, утопавшими в водопаде огненных локонов. Коснулась пальцами ошейника, крепящейся к нему цепи, медленно провела ладонями по груди, вдоль сверкающих звеньев, по животу и ниже, податливо демонстрируя всю себя - в таком виде, словно подчёркивая свою аппетитную, восхитительно развратную прелесть. Как Вей обожал лицезреть её такой! Как обожал её саму - всю, без остатка!..

Будто обретя ещё одну точку опоры, Лила потянулась вверх, сжав ладонями свои маленькие ступни. В этом положении, почти сложившись пополам, она больше ничего не могла делать, только наслаждаться тем, что делают с ней и беспомощные всхлипы рвались из груди под яростным напором Вея.
Огненный меч вмиг нашёл свои ножны и теперь был там, где и должен находиться, снова и снова врываясь в трепещущее женское тело. Вся фигурка вампирессы сотрясалась в урагане толчков, напряжённо выгнутая и подрагивающая. Гибкая, страстная, стонущая, закованная в цепи, с головой, зажатой между собственных коленей, с кляпом во рту и призывно выставленной, приподнятой попкой, Амарилла являла собой апогей вожделения. Её вид, её поза доводили Вея до сладостного умопомрачения. Влажная, податливо раскрывшаяся вампиресса была целиком предоставлена в его распоряжение и теперь испытывала на себе всю силу его неукротимых желаний. Член вонзался в неё, словно пылающее копьё, пришпиливая к полу, проталкиваясь в судорожно пульсирующую глубину, растягивая изнутри, проскальзывая всё глубже. Стиснутые с боков сочные груди колыхались в такт рывкам, в гипнотическом, размеренном ритме, цепи побрякивали промеж сведённых вместе ступней и надсадное дыхание вивенди грозило воспламенить заряженный воздух. Разряды потрескивали, растекаясь острыми синими искорками по обнажённой коже, но они не шли ни в какое сравнение с пылом эмоций, желаний и чувств, сплавляющихся воедино на гребне новой волны подступающего экстаза. Вей захлёбывался ими, стискивая Лилу за бёдра и двигался в ней всё быстрее, всё жарче, смачными резкими шлепками насаживая вампирессу на себя, трахая её в неистовом исступлении. Наконец оно достигло пика, и два океана восторга слились в ослепительной вспышке. Потрескивающая дуга искрового разряда сверкнула в воздухе, вонзившись в Лилу, конвульсивная дрожь прокатилась по напряжённым мускулам вивенди и тугая струя горячей спермы захлестнула вампирессу изнутри, вырвалась наружу, обильно заливая бьющееся в экстазе тело, вязкими ручейками стекая по животу к грудям.

На перепачканных бёдрах и животе заплясали тёплые блики, а стягивающие женское тело тёмные щупальца принялись исследовать новый предмет. Огонёк, да и свеча вообще, им не слишком понравились и тонкие кончики щупалец попытались проникнуть под неё, отвоевав и себе тёпленькое местечко. Но в этот момент со свечи начал стекать горячий воск, спугнувший чёрных ревнивцев.
Вампиресса глухо застонала, а щупальца, пометавшись вокруг, обнаружили другое её отверстие. Но и оттуда их вскоре спугнули второй свечой, превратившей Амариллу в живой канделябр. Впрочем, в их распоряжении по-прежнему оставалось всё остальное тело. Хотя добиться ответной реакции теперь стало сложнее. Лила инстинктивно боялась огня и старалась как можно меньше шевелиться. Вей обошёл её и, встав на колени в изголовье, освободил от кляпа. Лишь для того, чтобы заменить его своим членом.
Упругая плоть сразу глубоко вошла в её горло, заставив содрогнуться всем телом. Расплавленный воск расплескался от толчков и заструился вниз по бороздкам свечей, покрывая обжигающе-горячей текучей массой нежную кожу и запечатывая самые чувствительные места. Амарилла билась в экстазе и едва ли сейчас могла определить, сколько мужчин было рядом с ней, и тот факт, что при этом Вей был один, лишь ещё больше возбуждало её.
Вивенди трахал сотрясаемое спазмами полубессознательное тело до тех пор, пока свечи не погасли, захлебнувшись её соками и собственным воском. Слой его начал остывать и гибкие отростки морфа забрались под него, тоже норовя заползти в ставшие очень узкими отверстия. Паутина из живых нитей всё настойчивее оплетала её и Лила уже не могла остановить это.
Хватая ртом воздух и беспрестанно подрагивая, Вей обхватил ладонями гладкие бедра вампирессы, увитые скользящими тугими кольцами. Толстые чёрные щупальца уже своевольно хозяйничали в ней со всех сторон, заполняя и рот, и лоно, и упругую попку, продолжая вразнобой смачно и глубоко вторгаться в залитое семенем, изнеможённое экстазом женское тело без какого либо контроля со стороны Амариллы или её любовника, придавая жидкому пламени сплетённых в истоме эмоций болезненно-жгучую острогу.
Это было умопомрачительно. Щупальца скользили по коже, стягивались всё туже, будто стремясь заполучить вампирессу целиком, а затем, с резким толчком, все три проникших в неё "фаллоса" разом погрузились в самую сокровенную глубину. Всё потонуло во вспышке оргазма. Пойманная в силки порока Лила вскинулась и затрепетала, не в силах издать не звука из-за тугого отростка в горле, проникшего под ошейник изнутри. Вей зажмурился и стиснул зубы, сотрясаясь вместе с ней, дико упиваясь её состоянием и тем ураганом чувств, что сейчас владели ею. Но на этот раз вампирессу окропило лишь несколько капель семени. Больше просто не было - всё оно и так находилось на ней. И в ней.