Сонно потянувшись, Вей мягко привлёк к себе Амариллу, чуть сжимая под пальцами упругую гладкую кожу. Прикорнувшая в его объятиях, так близко к такому чуждому для себя источнику жара и света, вампиресса согрелась и ощущалась тёплой и нежной.
Погружаясь порой в состояние оцепенения, уходя за грань небытия, служившего ей в качестве сна, Лила словно ненадолго выпадала из эмоционально-чувственного бытия, оставляя Вею лишь своё физическое присутствие. Но бережно поглаживая её расслабленное тело, вивенди был счастлив и спокоен. Ведь он знал, что она тут, рядом, и скоро вновь вернётся к нему, во всей полноте своей родной и любящей души – пусть и говорят, что вампиры вовсе лишены её.
Когда тусклый зимний полусвет почти совсем померк за окнами, вивенди всё-таки проснулся, и ещё долго лежал у огня в обнимку со своей ненаглядной, тихонько воркуя с нею, обо всём, что только приходило в голову. Лила вспоминала их прошлые дни и вечера, те моменты, которые её особенно впечатлили, шутливо пыталась выведать кто или что навело вивенди на мысли о подобном. Вей всегда называл вдохновительницей её, легкими, выверенными прикосновениями мимолётно проходясь по тропкам неостывшего сладострастия, в качестве напоминания и тем паче – обещания, пробуждая лукавые взгляды, откровенный блеск серых глаз, смешки и томные вздохи.
Он добрался до состряпанных вампирессой яств и с удовольствием умял их, с явным одобрением и даже восхищением отозвавшись о способностях Лилы в приготовлении человечьей еды – задаче, казалось бы, куда более непростой, чем для глухого барда или слепого художника – следовать своим призваниям, ведь раньше ей это просто было ни к чему.
Блестящие цепи с запертыми замочками, отсоединённые от кандалов Амариллы, свободно лежали на одеялах, тускло поблёскивая в тёплых отсветах огня. В порыве неудержимого жгуче-шального побуждения Вей вернул их на место, звонко закрепив на запястьях и ошейнике вампирессы, и дополнив пикантный наряд отрезком цепи на щиколотках, придав стальным оковам завершённый и целостный вид.
Чёрная неведомая субстанция из блестящих щупалец куда-то пропала, и Эст, как не старался, так и не смог ни призвать, ни выманить её. Оставалось только догадываться об интригующей сущности этого распутно-похотливого явления, но он был убеждён, что у них ещё будет подходящее время для этого. Пока что Вей решил, что это ещё одно проявление странной спонтанно возникающей магии, отзывающейся на сиюминутный эмоциональный порыв, над которой он был не властен.
Вивенди не видел экспериментов, устроенных Лилой с этой субстанцией, но мысль о том, что эта штука могла бы оказаться одним из тех пришельцев, что напали на Грес, и соответственно – обладать собственной волей, определённо не пришлась бы ему по душе. Не в последнюю очередь потому, что вампиресса сполна успела почувствовать её порывистые стремления на себе и уж тем более - в себе, а, строго говоря, чёрный лоснящийся член у этой штуковины получился куда внушительнее его собственного.
Шрифт:
#main-reply, .punbb .post-content { font-size: ${value}px; }