- Я бы не был столь уверен, что успокоенный старик окажет влияние на спокойный сон Рилдира. Возможно, дела обстоят прямо противоположным образом. Я бы на месте Спящего преспокойно почивал где-нибудь в тайной пещере вдали от крикливых воняющих стариков. Перспектива однозначно приятнее, чем пробудиться и оказаться в компании одного из них.
Лысая наемница хохотнула. Дориан уже давно обратил внимание, что она смеется каждый раз, когда он пытается шутить. И вообще, экстравагантная дама ведет себя так, словно положила на него глаз. Это, наверное, потрясающее приключение - крутить амур с женщиной крупнее тебя почти на голову, да еще и способной тебя же порвать на два маленьких удивленных Дориана, если сделаешь что-то, что ей не понравится. Психоделическое приключение вполне во вкусе не слишком дружащего с головой мага.
- Возможно, заставляя этого пожилого господина вопить еще громче и вонять еще сильнее, мы выступаем подлинными спасителями Альмарена, последней преградой на пути всесметающей волны хаоса и разрушения...
Кажется, Эванс его ход мыслей не очень одобрила. Дориану, по крайней мере, показалось именно так. Или, быть может, ее злит то, что он занимается пустым трепом, а не делом. Да еще и заставляет ошиваться рядом наемницу, имя которой он позабыл еще вчера утром, а спрашивать вновь как будто не очень удобно. А, может, у нее всегда такая постная физиономия и ничего подобного в ее голове вовсе нет.
- Вижу, вы недовольны, сударыня Эванс. Напрасно. Я вполне разделяю ваш взгляд на вещи. Только безумец встанет на пути хаоса и разрушения в тот прекрасный момент, когда можно приумножить их присутствие в мире.
Дориан опустил на плечо старику ладонь и, пристально глядя в глаза, пробормотал:
- Это с тобой мы бились при Тангардаде? Помню, молнии, которыми ты сжег три сотни союзных рейтар, изрядно осложнили наше положение. Генерал даже хотел судить тебя за измену. Но теперь мы в безопасности, правда, старина?
Бледная старческая физиономия "поплыла". Дориан заставил прокрутиться перед его внутренним взором вереницу успокаивающих образов, медленно уводящих куда-то в зыбкое "ничто". И оттуда медленно и осторожно вобрал в себя часть его жизненной энергии. Старику это не повредит. Ему все равно жить осталось недолго... Но и помрет он в любом случае не сегодня.
Кажется, настало время заниматься поисками. Маг поплотнее закутался в черный плащ и побрел куда-то, куда глаза глядят. Замок выглядит ровно так, как и должен выглядеть замок, невесть когда взятый жесточайшим приступом с использованием атакующих заклинаний невиданной мощи...
С другой стороны, как должен выглядеть замок, который штурмовали с применением разрушительной магии? Должно быть, примерно также, как и эта развалюха. Как же зовут увязавшуюся за ним лысую наемницу? Ардаль? Ардэль? Лютеция? Гвоздика?
Дориан попытался сосредоточиться на происходящем. Здесь должны быть следы магии. Обязательно должны быть. Не просто же так они сюда приперлись...
Дориан
http://forumupload.ru/uploads/0001/31/13/2636/941611.jpg

Глубоко под землей, в запутанных коридорах сокрытого и нетронутого святилища было жарко. Здесь всегда было теплее, чем в любом ином уголке цитадели. За счет артефактов, труда слуг и рабов, магических ритуальных кругов, начертанных именно с этой конкретной целью. За счет неусыпного контроля со стороны тех, кто к сему моменту уже вычеркнут из истории.

Цитадель разграблена. Артефакты и реликвии похищены. Слуги и рабы убиты – их высушенные морозом тела все еще можно найти в темных уголках брошенной обители. Ритуальные круги угасли, их более некому было заряжать.

Тем не менее в коридорах было жарко. Было душно.

В иное время служители уже со всех ног бежали бы к своей «святыне». Готовые карать провинившихся, что дерзнули поднять руку на сокровище. Готовые читать молитвы, дабы усмирить свое капризное «божество». Готовые даже пасть ниц и приветствовать свою смерть. В иное время…

Непроглядная тьма да покрытые толстым слоем пыли статуи стали единственными свидетелями произошедшего.

Ночью странный идеально-гладкий «кристалл» начал внезапно «разгораться». Стал ярче, стал злее, словно вся накопленная за время одиночества ярость разом дала о себе знать. Жар поначалу можно было ощутить только в непосредственной близости от «кристалла», но уже к рассвету «прогрелась» вся подземная часть комплекса. Которая, стоит отметить, была сравнительно небольшой и основательно разрушенной. Некоторые коридоры остались заваленными и холодными, будто источаемый «камнем» жар не мог преодолеть это препятствие. Или не хотел.

В то мгновение, когда группа не то очередных мародеров, не то археологов подошла к цитадели, на кроваво-алой поверхности «кристалла» показалась первая трещина. Прошла секунда, вторая, третья… Они увязали в густом мраке подземелья. Застывали, будто перепуганные зверушки, схваченные ловчим заклинанием. Неуверенный хруст потревожил могильную тишину святилища.

Она – не простое смертное создание. Она – не заурядный молоденький хищник. Она – пламя, сама суть его. Душа и сердце магии мира. Мира, который был обязан принять ее. Время сна прошло. Ей становилось тесно, ей хотелось заявить о себе, ей хотелось обрести свободу от первых «оков», что так долго защищали ее… Что так долго сдерживали.

В раскрывшихся золотых глазах полыхнула первородная ярость. Тоненькая преграда более не являлась помехой.

С треском, казавшимся в тишине подземелья оглушительным, во вспышке ослепляющего света «таинственный кристалл» бывший на деле яйцом дракона взорвался. В стороны полетели осколки скорлупы. По коридорам прокатилась волна магического жара. На останках развороченного алтаря лежало дивное прекрасное создание.

Момент мистического могущества, величие и триумф жизни ярко вспыхнул и, как часто это бывает, ушел без следа. Коридоры подземного святилища некоторое время еще будут хранить тепло. Но точно не долго. Не в разгар зимы на севере Драконьих гор. Вспышку света и того быстрее пожрал мрак.

Вирмлинг осоловело обвела взглядом залу. Каждая частичка ее тела была напряжена. Ящер была готова в любое мгновение сорваться с места. Бежать и прятаться или оскалить клыки и драться. Длинные усы топорщились, уши стояли торчком – вирмлинг «слушала» окружение, силилась «вскрыть» его суть – есть ли рядом что-то или кто-то, кто способен ей навредить.

Поняв, что в данный момент ей ничто не угрожает, красная звучно чихнула. Прищурила глаза и зевнула, ненавязчиво демонстрируя отсутствующему наблюдателю свои остренькие клыки. Потянулась, растопырив пальцы на лапах и вздымая вверх крылья. Покачнулась и изящно свалилась с разбитого алтаря.

Пофыркивая из-за летающей в воздухе пыли, красная поднялась на лапы и неспешно двинулась исследовать свои «угодья». Разумеется, в поисках пищи. Вылупление отнимает просто чудовищный кусок сил. То, что осталось, можно тратить на свое усмотрение. На защиту или бегство – в первую очередь. При любом другом раскладе лучше сразу заняться охотой.

Жаль, что в коридорах подземного святилища не было даже везде снующих паразитов и вредителей. А значит красный вирмлинг рано или поздно будет обязана подняться наверх. К небу, к снегам, к людям.

Развалины Дориана не впечатлили. До такой степени не впечатлили, что он не раз и не два задался вопросом "а какой, собственно, тьмы я вообще полез в это дело?". Ах, да, его попросил руководитель гильдии магов. Какой гильдии? Сгирд, гильдия магов... Да, все верно.
А еще во рту вдруг разлился отзвук странного вкуса, который так и тянет назвать сладковато-горьким с едва уловимыми нотками мяты и миндаля. Определенно, с этим связано что-то важное. Или страшное... Или, быть может, одно и то же? Что это за странный ошметок в той стороне?
Темный маг поднял нечто, что определенно когда-то было книгой. Судя по выцветшим чернилам и неразборчивому почерку, скорее всего это был или дневник, или записная книжка, в которой некто делал пометки о чем бы то ни было.
Дориан даже попытался потратить некоторое время на чтение, но очень быстро увяз в сбивчивой речи, изобилующей непонятными сокращениями. Ладно, во тьму эту макулатуру. Колдун сунул книжку в карман мантии. Вряд ли там от этого добавится чистоты... Ну и тьма с ней. Он ведь думал о вкусах. О них, конечно, не спорят... Нет, не об этих вкусах.
В голове что-то вертится, но уцепиться за ускользающую мысль никак не выходит. Подождите-ка... Кто эта лысая женщина, слоняющаяся за ним с довольно скабрезной ухмылочкой? Ах, да. Зовут ее Лютеция, и она время от времени смеется над его шутками.
Дориан с силой провел рукой по лицу. Он был вполне осведомлен о собственных проблемах с головой, но сегодня дела обстоят ощутимо хуже, чем обычно.
- Там пламя... Оно очистит нас и освободит от грехов. Пять источников пламени, сливаясь в один, даруют полное очищение...
Неразборчивый бубнеж из соседнего коридора. Дориан без особого удивления обнаружил там давешнего старика. За минувшее время пахнуть лучше он не стал.
- Что это ты тут делаешь, старина? Выцарапываешь послание потомкам на камнях?
Лысая наемница опять хохотнула. Старикан не отреагировал. А Дориану почудилось, что откуда-то из-за камней веет странным, нездешним теплом. Возможно, сумасшествие заразно и от нахватался от старикана? Или старик от него.
- Я думаю, там сидит саламандра. Видела саламандр? Огромная тварь, больше любого дракона. И пышет огнем, словно водяная мельница. Наверняка там засела одна из них.
- Эй, старина. Ты еще долго будешь здесь сидеть? - Позвал Дориан старика, имени которого так и не узнал. Или забыл?
Колдун пропитался к старикану иррациональной симпатией. Они должны держаться друг друга. Вот бы еще сумасшедший мерзавец не вонял.
- Да пес с ним. Пойдем, скоро ужин делать будут, - ответила Лютеция, фривольно закидывая Дориану руку на плечо.
Колдун позволил себя увести из глухого тупика с вонючим стариканом. Наверное, когда все закончится, надо будет избавить его от столь жалкого существования. А пока что надо что-то придумать на тему Лютеции. Кажется, она его пугает. Лежащая на шее рука наемницы показалась магу пудовой. Того и гляди вдавит его прямо в камни. Они ведь наверняка устроятся на ночлег всей компанией? Должно это защитить Дориана от похотливой дамы? Или нет?
В лагере Дориан отдал Каролине найденную в подземелье книжку.
- Наш доблестный огненосец рвется вглубь. Думает, что там засела саламандра. Можете себе представить? Последние мозги отморозил. - Поделился Дориан новостями.
Дориан
http://forumupload.ru/uploads/0001/31/13/2636/941611.jpg

Неизвестный культ может был не непорочен в своих стремлениях, выборе «божества» и методах работы с «неверующими». Но в чем его сложно упрекнуть, так это в выборе места и заботе о «логове». О том, как культ вел дела, набирал новых верующих и какие проводил ритуалы оставалось только догадываться. Обо всем прочем же – ха! – и не предполагать.

Цитадель даже в лучшие свои дни выглядела невзрачно и убого. Голые стены, скудно обставленные помещения, мелкие окна, почти зимой не пропускающие свет, но хорошо «продувая» каждый разнесчастный коридор. Обитель аскетов и безумцев, которым нигде в мире более не нашлось места. Они выстроили себе «дом» на краю мира, добровольно отрезая себя от прошлого и будущего.

Умный человек наверняка смог бы нанять мастеров и превратить унылое строение в неплохой «форт». Да только кому он уперся в Драконьих горах? Драконы либо обставляли свои дома с куда большим размахом, либо вовсе не отмечали какими-то строениями вход в свои «покои». Племена, живущие в горах, тоже тягой к таким «кучам камня» не отличались.

Скудное освещение и шепчущие себе под нос несуразицу незнакомцы. Но, что самое главное, ни малейшего намека на сокровища. Над образом цитадели изрядно потрудились, чтоб она выглядела максимально непривлекательно для всякого, кто случайно на нее взглянет. Подавно – для того, кто захочет присмотреться получше.

Все более-менее значимое было спрятано подальше от чужих глаз. За запертые двери нижних этажей уже кто попало не заходил, а если уж ему удавалось проскользнуть, то оставался навсегда хранить секреты культа.

Маленький зал, где «родился» вирмлинг, был примечателен своими стенами. Камень хранил изображения огня и «причастных» к нему созданий. Исполинские саламандры (или это была попытка изобразить драконов?), величественные фениксы, пламенные гиганты… Даже демоническим кошмарам – монстрам, что так похожи на лошадей, но с огненными гривами и хвостами – здесь нашлось место. Каждая картина была исполнена в едином стиле. И с единым сюжетом.

«Пламя» в облике зверя и павшие ниц махонькие фигурки почитателей. Если долго всматриваться в последних, то можно отметить, что здесь не просто однотипное изображение безликой толпы, но увековеченные в камне «служители». Каждый имел какую-то едва различимую деталь, которая посвященному сказала бы много больше, чем какое-то имя в книге. Каждый «человек» был уникален. Но каждый – незначительная песчинка пред великим «пламенем».

Раньше за барельефами наверняка ухаживали и следили. Сейчас их покрывал такой слой пыли, что «уникальность» человечков не просто стала незначительной, но кое-где вовсе стерлась. Некоторые «картины» раскрошились, осыпавшись на пол. Другие пересекали трещины, уродующие изображение до неузнаваемости. Какие-то оказались «изрезаны» осколками скорлупы, глубоко теперь засевшими в стенах.

На полу можно разглядеть некогда цветные плиты. Не сложно догадаться каким цветам культ отдавал предпочтение. В центре – искусно выполненный алтарь-скульптура в виде языков пламени, держащий в свое время яйцо дракона. Вещь, сделанная специально для «кристалла», и погибшая вместе с оным.

Самое важное место. Самое защищенное. Не удивительно, что сюда попытались снести все ценное, подальше от врагов и грабителей.

Дракончик без особого интереса разглядывала изображения слуг и чудовищ. Придирчиво обнюхала каждый уголок в своей личной «комнате». Кое-где поскребла лапами, оставляя на плитах неглубокие царапины. Перевернула два-три ящика и порылась в содержимом. Какие-то истлевшие тряпки с повторяющимся символом. Какие-то железяки (ритуальные кинжалы, по совместительству артефакты, но давно потухшие). В одной из коробок на остатках «сена» лежало яйцо. Крупное. Но не идущее ни в какое сравнение с тем, из которого на свет явилась красная.

Вирмлинг с упорством, достойным лучшего применения, попыталась свою находку разгрызть. Что-то ей подсказывало, что вот так выглядит потенциальная еда. Причем не абы какая, а самая лучшая. Однако стать каннибалом вирмлингу не свезло. Окаменевшая скорлупа ни в какую не поддавалась. Покатав омертвевшее яйцо по комнате, поточив о него когти и вдоволь искусав клыками, красная бросила несговорчивую добычу и пошла дальше.

Что оказалось проделать не так-то просто. Дверь была закрыта. Сберечь-то культисты «свое солнышко» сберегли, но… Может надеялись сюда вернуться в скором времени. Может надеялись отбить атаку врагов. Может уповали на то, что «божество» само найдет выход. А может посчитали, что «святая» должна умереть со всеми, но ни в коем случае не достаться богохульникам и смутьянам. В общем, дверь открываться и не должна была.

Красной сильно повезло в том плане, что запирающее заклинание истлело со временем. Вылупись она годами ранее и… и любо ее встречали бы верные служители, либо ей пришлось бы впадать в спячку сильно раньше старости. Что для детенышей не слишком хорошо. Из такого сна детки могут и не выйти.

Но дурного не случилось (если не считать «исчезновения» культа). Перед красным зверенышем была просто очень тяжелая дверь.

Здесь опять случилась попытка подкопа. Проклятые плиты никак не желали сдаваться. Обнюхав плоды своих трудов, красная злобно заворчала. Отошла в противоположный конец комнаты и, разбежавшись, влетела в самую «уязвимую» как ей показалось часть преграды. Вцепилась когтями… и с протяжным скрежетом «сползла» на пол. Прием был повторен раз пять. Потом дверь вновь подверглась «копанию».

Неравная битва продолжалась примерно около часа. За это время красная невзлюбила каждый миллиметр двери, каждый вырезанный символ, каждый узорчик. Не говоря уже о запахе и цвете. Но упорство детеныша все же было вознаграждено. Дверь начала поддаваться.

Красная тут же сунула нос в образовавшуюся щель. Из неизвестной темноты веяло прохладой.

Расставив лапы, вирмлинг уперлась в дверь плечом и напряглась. Мало-помалу дверь приоткрылась настолько, чтоб любознательная особа смогла выскользнуть наружу.

Длинные запутанные коридоры казались вирмлингу чем-то… отдаленно знакомым. Хотя в пещерах красная никогда не была. По идее здесь могла водиться пища. Здесь можно было встретить что-то нехорошее. Но пока что вирмлинг встречала только «огрызки» оружия, трупы защитников и нападающих, да все то, что с натяжкой можно было назвать сокровищами. В общем, следы битвы.

К завалам красная особо не присматривалась. А вот тела придирчиво понюхала. В принципе… их можно было есть. Но это так – запас, от которого можно с радостью отказаться.

Раздавшийся внезапно звук заставил крылатую отпрыгнуть в противоположную сторону и изготовиться к бою. Неизвестное создание было совсем близко… и далеко. Прямо за завалом. Осторожно подойдя поближе, вирмлинг взобралась на самый крупный камень и принялась слушать.

Оттуда, откуда звучало создание, несло еще большим холодом. А еще пахло… пахло странно, но очень занимательно. Детеныш улеглась поудобнее, выступая в роли первого благодарного (в некотором степени) слушателя безумного старика. Слова детеныш запоминала, но смысл от нее пока ускользал. Оставался только оттенок… это существо слабое. Его можно было бы съесть. Наверное.

Потом зазвучали иные голоса. Новые слова. Запахов стало больше.

Красная не сбежала, но каждая ее чешуйка встала дыбом, по гриве пробежала парочка горячих алых искр. Нет-нет, этим нужно будет долго-долго толкать и царапать, чтоб сюда попасть. Они начнут – она уйдет. Но что делать, когда ушли они?.. Вирмлинг вздохнула и свернулась в клубок. Может они вернутся?

- Насколько там все плохо?
Дориан в ответ лишь пожал плечами.
- Если бы мы были по ту сторону завала, мы бы, определенно, рано или поздно его одолели.
Хотя бы потому, что у них просто не было бы выбора - одолевать этот самый растреклятый завал или не одолевать. Стремление жить - ужасно мощный мотиватор. Равно как и перспектива сдохнуть от голода, огражденным от мира кучей булыжников. Жуткая пошлость.
- Но мы, как вы можете заметить, миледи Эванс, по эту сторону. Что само по себе убивает немалую часть охоты к долгому и тяжелому труду.
В ответ на эту фразу хохотнула не только Лютеция, но и несколько наемников. Им, похоже, очень по душе пришелся загиб Дориана про "убийство охоты к тяжелому труду". Господа вояки явно имеют очень большой талант и еще большую любовь к этому занятию. В отличие от собственно уже упомянутого труда, к каковому они, наоборот, никаких симпатий не испытывают. Пожалуй, такой подход к жизни не лишен определенной логичности.
- И почему, по-вашему, он так решил?
- Что решил? Кто? Ах, саламандра...
Дориан некоторое время размышлял над вопросом темного. Может быть, он и впрямь немой, просто умело притворяется? Дроу вечно обманывают там, где их в этом даже и не заподозришь.
- Думаю, все дело в том, что там их гнездо. Саламандры часто водятся рядом с собственными гнездами. - Объяснил маг. Такое положение дел кажется слишком самоочевидным, чтобы всерьез обсуждать. Однако же, до эльфа, похоже, эта здравая мысль не добралась.
Дориан принялся было развлекаться, создавая вокруг головы призрачную корону, переливающуюся золотом и драгоценными каменьями. И тут в его голове словно нечто прояснилось. Кстати, зачем он отделался от своей экстравагантной спутницы? Такие приключения с неба не падают.
- Думаю, там действительно есть что-то, что было бы интересно изучить, госпожа Эванс. Из глубин мелькало довольно интересное излучение... Возможно, не лишенное взаимосвязи с огненной стихией. По крайней мере, это могло бы объяснить, почему старикан поехал крышей именно на этой почве. - Рассудил Дориан. - Правда, я не готов поручиться вам в том собственным рассудком.
Мир опять поплыл куда-то в сторону. Что же это за странный горьковато-сладкий привкус время от времени крутится на языке?
Дориан
http://forumupload.ru/uploads/0001/31/13/2636/941611.jpg

Существовала не иллюзорная вероятность того, что если красный детеныш сейчас заговорит, то голосом и словами старика. Прикрыв глаза вирмлинг слушала монотонное хрипение по ту сторону завала больше часа.

Красные драконы не отличаются… сдержанностью. Не будь между стариком и вирмлингом завала, последняя не стала бы долго раздумывать. Она хотела есть, она хотела быть сильной. Нападение на это создание принесло бы ей вкус победы. Во всех смыслах.

Однако, как и все владыки небес, красненькой было не чуждо любопытство. И раз уж все так сложилось, то почему бы не изучить своего врага? Острые ушки подрагивали, реагируя на любое изменение в словах и интонациях человека. К сожалению, но в этом плане культист оказался никудышным учителем. Говорил он «монотонно»: ничто из сказанного им никак не выделялось. Если все слова одинаково «окрашены», то зачем они вообще нужны?

Тем не менее новорожденная продолжала лежать на камне и вслушиваться. У всякого существа есть пределы, верно? Красная, умей она говорить, уверяла бы каждого «счастливчика», что она-то от рождения лишена всяких ограничений. Само собой, что мелкая рано или поздно получит пинок от жизни, и – кто знает? – может не будет столь категорична. Может быть… Однако нечто ее убеждало в том, что «пределы» есть у всех прочих. И это не оспаривалось.

Вот взять, к примеру, данное создание. Запах говорит о том, что оное слабое. Красная, конечно же, победит. И все же… на что способно слабое существо с таким «цветом»? Как долго он будет здесь сидеть? Как долго будет издавать свои непонятные звуки? Почему он не пахнет как тот – другой? Они совсем разные? Или не совсем?

Последний тоже представлял из себя интерес для дракона. Он определенно сильнее своего «сородича». Тогда почему он не убил слабого? Вирмлинг была бы возмущена покушением на свою добычу и непременно бы отомстила, но тем не менее… Тот сильный ее почуял и решил не трогать чужую еду? Или сильные просто бросают слабых, если они одного вида? Непонятно.

Иногда из щелей меж завалом тянуло холодным ветром. Вирмлинг морщила нос и подергивала чешуйками. Может быть здесь – где-то рядом – были и другие существа. Более интересные. Более доступные. Более уязвимые. Может быть красной следовало еще побродить по коридорам, выискивая лазейки в чужие норы. Но слабое создание все еще не ушло и не замолчало. Что, если честно, слегка расстраивало красную. Добыча оказалась выносливой. Может он все же достоин быть съеденным?

От одной мысли об этом в груди становилось очень приятно. Горячо. Клыки невольно обнажались, а в горле словно что-то собиралось. Да, добыча должна сопротивляться, должна бороться за свою жизнь. Так – правильно. Вернее, правильно – только так.

— Ты там! Ты там! Но ты не отвечаешь недостойным! Я порочен… Они – порочны. Есть ли для нас шанс на свет? Я узнаю! Знаю, что делать… Всегда знал… Боялся… Медлил. Еще одно несмываемое пятно греха на мне. Огонь! Пламя! Нужно больше света!

Красная подняла голову и чуть склонила ее набок, вслушиваясь в слова существа. Они изменились. Создание наконец-то выдохлось. В то же время будто набралось странной силы и решительности. Старик за завалом поднялся на ноги, поднялась и красная, напрягая слух.

Это странно. Но слабый почему-то переставал ей казаться таковым. В нем что-то пряталось. Что-то… непонятное. Совсем непонятное. Оно было лишним. Все его сородичи в себе скрывают такое вот? Или это только у слабых? Резерв на единственный спасительный или последний рывок?

Красная вслушивалась в шаги удаляющегося старика.

Дориан с некоторой оторопью уставился на притащенную стариком жутковатую тварь. И, узнав что "добыча" охотником записана едва ли не в милость богов, не выдержал и оглушительно заржал.
- А по-моему это твое пламя над паствой издевается, иначе послало бы нормальную еду, а не эту лысую гадость.
Маг, конечно, слывет среди людей сумасшедшим... Но это вовсе не означает, что он спятил настолько, чтобы всерьез жрать подобную тварь. Страшно представить, каково на вкус ее мясо. Да и сколько там мяса? Больше жилы да кости. Надо быть огром, чтобы рискнуть собственными зубами в попытке прожевать это...
Эванс, похоже, мыслила в схожем ключе. По крайней мере, она удовлетворилась обычной похлебкой, и винить ее за отсутствие гастрономической отваги Дориан и не собирался. А потому последовал примеру начальства, ограничившись весьма неплохим варевом. Да и бывалые наемники, наверняка что только в походах не жравшие, тоже смотрят на добычу старика без особого восторга во взглядах. И их осуждать Дориан тоже не торопился.
- Старина, разве можно осквернять священный огонь подобной падалью? Ты обязан сожрать ее сырой, если не хочешь разгневать Вечное Пламя. - Торжественно и очень серьезно порекомендовал Дориан старикану. Вот будет фокус, если этот придурок воспримет совет всерьез и примется за трапезу... Тьма, да если старый утырок и в самом деле начнет жрать гадину сырой, его же вывернет от такого зрелища. Ну его к демонам. Лучше пойти спать, не дожидаясь подтверждения того, что старикан совсем растерял ошметки умишка.
Дориан подхватил спальный мешок и удалился на изрядное расстояние от стоянки. Наверняка наемная шатия, обустроившись и отожравшись, примется храпеть, как стадо необразованных демонов. Так что, скорее всего, чем дальше он устроится от лагеря, тем лучше.
Того, что во сне на него набредет еще какая-нибудь гадина наподобие выловленной стариком, Дориан не очень опасался. Даже если вдруг - тем хуже для самой живности. То, что маг отказался есть их сородича, вовсе не означает, что побрезгует выцедить досуха жизненную энергию из живого экземпляра.
Долго в одиночестве пребывать ему не получилось. Прошло минут двадцать, как во тьме послышались чьи-то шаги. Лысая. Отыскала свою жертву и совершенно не собирается выпускать из когтей.
- Ты мне нравишься, колдун. - Жизнерадостно осклабившись, проинформировала его Лютеция, стягивая рубаху.
На следующее утро у мага нещадно болели ребра. И еще на плече красуется огромный лиловый потек. Лысая бестия так его укусила, что любой варг обзавидуется. И, все-таки, Дориан довольно ухмыляется, а кое-кто из наемников поглядывает на него с плохо скрытой завистью.
Может, они теперь с Лютецией подадутся в разбойники? Захватят какой-нибудь замок, будут править бандитской ватагой и наводить ужас на окрестные земли. В голове от этой мысли поднимается странная разъяренная круговерть. Кажется, в прошлом его такая мысль ввела бы в состояние, близкое к брезгливой истерике. Но попытаешься вспомнить, что за высоты занимал в далеком прошлом, а путь туда отсечен зыбкой пеленой, и лишь горьковатый вкус во рту разливается отголоском неведомой беды.
Дориан
http://forumupload.ru/uploads/0001/31/13/2636/941611.jpg

Чужак ушел. Постепенно растаяли звуки его шагов. Исчез даже запах – оставив после себя тонкую «нотку», которую через пару дней без остатка сожрут холод и ветер.

Перед красным драконом вновь встал прежний выбор. Сидеть здесь и ждать, что существа вернутся. Или пройти до иных завалов, вылизывая надежду, что там можно отщипнуть кусочек удачи и наконец-то поохотиться.

Буквально все – от нрава ящера до «голоса крови» – убеждало красную в необходимости подняться на лапы. Пока она двигается, то ей не так противно и холодно. И в то же время, так она тратит силы, которые могли бы пригодится в битве. Только вот битвы пока никакой не намечалось. Вполне могло все сложиться так, что сидение в «засаде» обернется для вирмлинга сначала затянувшимся сном, а потом и смертью.

Зачем ей именно здесь поджидать чужаков? Они ушли. Наверняка почуяли ее и сбежали, поджав хвосты. Догнать их красная пока не в состоянии – между ними стоит треклятый камень. Но она все равно доберется до беглецов. Рано или поздно, так или иначе. Если, конечно же, пересилит накатившую на нее лень и сдвинется с насиженного места.

Недовольно ворча, красная спрыгивает с камня и уходит во мрак. Местечко, да и дорогу у оному, ящер уже запомнила.

***

Первое, что отмечает вирмлинг вернувшись к месту почти-встречи с неизвестными существами, запах. Слабое создание со странным секретом вновь было здесь. И теперь не издавало ни звука – угадывалось лишь хрипловатое дыхание.

Сначала красная решила, что слабый с кем-то сразился и проиграл. Очень сильный аромат крови – свежей, горячей, пролившейся… Пролившейся где-то не здесь. Подойдя ближе и заинтересованно «попробовав» нотки запахов, ящер отметила странность. Кровь принадлежала не слабому созданию. В смысле… не вот этому существу, которое недавно долго и монотонно издавало непонятные звуки, а сейчас вернулось.

Вероятно, незнакомец уходил на охоту. И в отличие от дракона ему повезло. Он нашел добычу, убил ее, принес сюда. Наверное, у него здесь логово.

Шерсть и чешуя невольно встали дыбом. Оскорбительно. Даже этот слабак смог загнать и убить кого-то. Скорее всего то существо не слишком выносливое и сильное, раз проиграло кому-то вроде… этого. Но сам факт! Слабый здесь был победителем. У него было полное право пировать. А вот красный дракон… вынуждена слушать запах крови, а там наверняка и звук разрываемой плоти.

Это она должна быть охотницей! Это она сейчас должна пожирать поверженного противника. Быть там! Не здесь… Не чувствовать досаду, злость и голод!

Вирмлинг была очень близка к тому, чтоб злобно взвыть и броситься с когтями на голые камни. Она доберется до еды. Или умрет в попытках это сделать. Никаких засад! Никакой осторожности! Сражайся и побеждай. Или становись едой для того, кто смог одолеть тебя!

Но тут уши вирмлинга дернулись. Кто-то приближался. Их было много. Шумные. Издают звуки вроде тех, которые вырывались у слабого существа. К нему шла стая? Они пришли отобрать у него добычу? Или они несут ему что-то новое? Пф! Конечно же слабые не могут побеждать, они вынуждены принимать огрызки от более удачливых и приспособленных. Она зря разволновалась.

Или не зря… Предчувствие чего-то… необычного заставило дракона подобраться. Существа к чему-то готовились. Среди них был даже тот, кто раньше ушел. Может ли быть так, что слабый специально усыплял ее бдительность, пока молодой собирал остальных? Они пришли за ней? Они хотят сражаться? Они хотят умереть? Красная даст им желаемое. Пусть только сунутся. Пусть только осмелятся…

Как же долго красная этого ждала!

Творчество старикана Дориана немало подивило.
- Я-то думал, что он эту тварь жрать будет. А он, глядите-ка, решил местный филиал императорской академии художеств открыть. Ни дать, ни взять, Гамиальский Фанфарон в лучшие свои годы.
Дурацкая фразочка ему же самому показалась лишенной какого бы то ни было смысла. Но при этом достаточно забавной, чтобы весело рассмеяться. Ну, если говорить точнее, попытаться рассмеяться, потому что ребра отдались ощутимой болью. Лютеция, от которой это не укрылось, довольно ухмыльнулась и подвинулась поближе к одному из наемников. И с непонятным, но ожидающим видом покосилась на Дориана. То ли ожидала взрыва ревности с планомерным размазыванием по стенкам окружающих... Кстати, получится на редкость гармоничная картина по соседству с крысяком, которого старикан именно что размазал по камешкам. Или лысая наемница таким образом демонстрирует, что Дориан ее не устроил и она намерена поискать кого-нибудь более искусного?
Такой поворот дел, конечно, кажется обидным. С другой стороны, в следующий раз его несчастные ребра могут и не выдержать. Кроме того, от него никто не будет пытаться откусить кусок покрупнее.
В общем, так и не придя ни к какому выводу, Дориан сделал вид, что ничего странного не замечает. Ох уж эти мелодрамы...
- Я знаю, что делать, - посетила Дориана неожиданная находка. - Пусть старикан один использует эти смеси, а мы подождем снаружи. Эй, старина, ты же понимаешь, что пламя, к которому ты стремишься, скрыто за этим завалом? Торжественно тебя заверяю, только они-то и отделяют тебя от того самого очищения, о котором ты грезишь. А у нас как раз есть алхимические смеси, при помощи которых от преграды можно отделаться.
Идея эта показалась магу весьма удачной. Вопрос только, достаточно ли старик поехал крышей, чтобы схватить склянки с растворителем и приняться лить их на каменные груды, не раздумывая над перспективой под этой же грудой и окончить свою бренную жизнь? Хотя, с другой стороны, стоит ли такая жизнь трепетного к себе отношения?
Дориан
http://forumupload.ru/uploads/0001/31/13/2636/941611.jpg

Придя к мысли, что стая по ту сторону камней собралась здесь исключительно ради нее, красная с пристрастием начала оценивать своих противников. Информации было мало, по сути – ощущение магии, да звуки с запахами. Впрочем, таких исходных данных было более чем достаточно для дракона. Даже «новорожденного».

Оказалось, к примеру, что не все создания были представителями одного вида. Вирмлингу было совершенно непонятно, зачем принимать к себе кого-то постороннего. Хотя она вообще мало что знала о мире и о его законах. Догадывалась с поразительной точностью, но случались и вот такие «тупики»

Ящер открыла пасть и оскалила клыки. Усы парили рядом в воздухе. Этот непохожий на других рискнул подойти совсем близко. Его специально послали вперед, чтоб он «прощупал дорогу»? Мысль, что слабых можно использовать и на их опыте оценивать вероятные опасности, пришлась очень вирмлингу по душе. В этом было что-то естественное и правильное. Так ведь делают не только разумные. Это – всего лишь одна из нитей, что составляют полотно мира. Не нащупать ее дракон не могла.

«Другой» о чем-то сообщал остальным членам стаи. Он ее почуял так же, как она почуяла его? Не только красная оценивает своих врагов, но и они поступают так же? Детеныш очень старалась вести себя… неприметно. Что, наверное, у нее даже почти получалось. Ей хотелось прямо заявить о себе, бросить вызов! Ей не хотелось спугнуть добычу. Ей не хотелось вновь садиться и ждать. Но ей приходилось молчать и осторожничать.

Самосохранение – инстинкт довольно мощный у молодых ящеров. Даже неразумная красная особь прислушалась к себе, когда осознала, что враг сильнее, враг превосходит числом. Скорее всего одним стремительным рывком их не напугать. Может даже никого из них и не убить… сразу.

И все же… Неужели они чуют ее… «слабость»? Они думают, что смогут справиться с ней? Тогда почему не торопятся? Почему? Хотят измотать? Выждать, когда она совсем выбьется из сил или впадет в долгий сон? Или напротив? Не спешат толкать камни, потому что знают – им ни за что ее не победить?

Вирмлинг взволнованно, но бесшумно начала кружить возле камней. Ей совершенно точно не нравилось то, что сейчас шло на ум. Не устраивало ни одно из предположений. Совсем!

В глубине драконьей головы мелькнула мысль, что красная все же… боится. Не созданий, конечно же нет! Она боится уснуть. Остаться в этой каменной норе навсегда. Собственных сил и знаний не хватало, чтоб преодолеть препятствие. Нужен был кто-то с той стороны.

И этот «кто-то» почему-то не спешил вызволять из заточения свою смерть.

Дориан выслушал эльфа с донельзя кислым выражением на лице. Ему его собственная идея по-прежнему казалась великолепной и хитроумной. А обугленная головешка с белой мочалкой на голове просто позавидовала его идее, потому и погубила такой замечательный план. Да, дела обстояли именно так и никак иначе. Увы, Эванс вняла наветам остроухого, а сам Дориан решил не спорить. Когда толпа примитивов по достоинству оценивала гения?
На этом господа экспедиция разбрелись в разные стороны. Какое-то время Дориан бестолково таскался по подземельям. Сам прекрасно понимая, что ничего они здесь, конечно, не отыщат. Как будто они до этого уже не пробовали...
В какой-то момент он зашел в тупик. Тихо выругавшись, отправился было обратно, и тут дорогу перегородила ухмыляющаяся Лютеция. Наемница как раз открывала рот, чтобы что-то сказать, когда раскатившийся по подземелью гулкий грохот обрушил потолок прямо на них. Все погрузилось во тьму.
Как скоро очнулся Дориан? Сколько он лежал, оглушенный огромным камнем, упавшим прямо на голову? Сложно сказать. В груди разливается острая боль. Кажется, это ребра... Рядом, раскинув руки, лежит Лютеция. По лысой голове стекают струйки крови. Но ее состояние меньше всего заботило мага. Он неожиданно ощутил себя совсем другим. Более... Целостным. Более жестким. И совсем не витающим в облаках. Ни малейшего желания создать вокруг головы иллюзорную корону или забавляться другими идиотскими шутками. Тьма б драла все сущее, как он здесь оказался? Последние воспоминания - яростное сражение в Гресе и бегство от местных магов. И еще... Дворец или, скорее, большой богатый особняк, где ему поднесли чашу со странным ароматом, чей горько-сладкий вкус до сих пор отдается звоном в голове. Означает ли это, что его отравили? Кто? Зачем? Память напоминает дырявое решето... А еще - отступившее было безумие медленно, но верно подкатывает обратно. И, все-таки, свалившаяся на голову каменюка сослужила ему неожиданно хорошую службу.
Рядом тяжело закашлялась Лютеция. Просто чудо, что их не раздавило обрушившимися сверху камнями. Очень удачно, что наемница оказалась рядом в этот нелегкий момент.
- Тише. Лежи. Все будет хорошо. - Прошептал Дориан, положив ей руку на грудь.
Все будет хорошо... Но не с тобой. Пальцы колдуна налились темной энергией, жизненная энергия Лютеции хлынула по ладоням вверх, заживляя раны мага. Взгляд наемницы потускнел, голова запрокинулась. Пустой мертвый взгляд невидяще уставился в потолок. Зато Дориан ощутил, что боль в груди уходит. Хорошо... Хорошо.
Темный маг медленно поднялся. Отступившее было безумие накатывает одуряющими волнами, но теперь Дориан чувствует, что окончательно оно его сознание уже не сломит. Где-то в глубине души остатки здравого смысла сохранятся... Из из них он сможет вернуть себе рассудок. Но это будет позже. Пока что следует найти выход из подземелья. Да и разобраться, остался ли в живых кто-то еще. Неужто старикан последовал-таки его "совету"? Как только такая рискованная блажь могла вообще прийти в его чокнутую голову. Дориан сам не сразу понял, чью голову он имеет в виду в первую очередь - свою или старика.
Справившись с накатившим головокружением, колдун сплюнул кровавую слюну и, бросив последний взгляд на мертвую наемницу, отправился на поиски уцелевших.Дориан
http://forumupload.ru/uploads/0001/31/13/2636/941611.jpg

Конвульсивно дернувшись, вирмлинг вернулась в сознание. Вокруг было темно и тесно, болело все, даже пушистая кисточка хвоста. Один из прекрасных усов был наполовину отсечен и свежую ранку остро пощипывало, второй оказался смят и переломан, ощущение магии притупилось. Как и вообще все обостренные чувства молодого ящера.

Красная в первую очередь обеспокоилась своим состоянием. Она жива, ранена, и находится в какой-то ловушке. Превозмогая боль и просьбы собственного тела оставаться в покое, дракон попыталась перевернуться и встать на лапы. С первым, благодаря «змеиному» строению проблем почти не возникло, разве что крылья неудобно завернулись, но это придется перетерпеть. А вот встать и выпрямиться не выходило. Сверху давил камень и новорожденному ящеру было не под силу его сдвинуть.

Задергавшись, красная попыталась понять, есть ли вообще выход из этой западни. Родись она металлическим драконом, то разумно бы лежала, стараясь не шевелиться – неизвестно, что держит громаду сверху. Может одно неосторожное движение заставит ловушку схлопнуться. К сожалению, даже самых магических и могущественных созданий может погубить тяжесть скал.

Хроматические драконы это тоже понимали. Но металлики в столь юном возрасте редко оставались без опеки родителей. Самое верное решение – лежать, не дергаться и пищать, призывая на помощь взрослых. Ну или вообще хоть кого-нибудь. Надежда и вера в других – вот грань, что разделяла великую расу.

Красной не на кого было надеяться. Она родилась с уверенностью, что ей никто не нужен. Потому рисковала и пыталась нащупать выход самостоятельно.

Левая задняя лапа при очередном рывке куда-то провалилась. Пошевелив пальцами, вирмлинг осознала, что там как минимум чуть более свободно. Холодный ветер, касающийся грязной чешуи, обнадеживал. Не просто сквозняк, но полноценный ветерок. Красной еще не доводилось видеть неба и ощущать все прелести полета, но внутренне она рвалась к ним. Она знала, что ветер – это хорошо.

Дергавшись и пыхтя, красная стала пытаться подвинуть вторую лапу к первой. Просунуть ее в ту же дыру. Напрягаясь и сдирая чешуйки, стала «укладывать» хвост поближе к вероятному выходу.

Дело двигалось медленно. Иногда вирмлинг затихала и тяжело дышала. Данный момент тоже вызывал опасения. Дышать чем-то надо. Желательно без примеси в виде пыли и каменной крошки. Дышать тяжело… Если ничего не делать, то можно отправиться «спать» в одном прыжке от свободы. Желание жить подстегивало дракона, и та вновь начинала свою борьбу.

Наконец задняя часть дракона оказалась на свободе. Уперевшись лапами, красная поспешила выдернуть себя. Спину обожгло болью – крылья от поспешности норовили превратиться в два неприглядных переломанных ошметка кожи и чешуи. Неприятно. Нежелательно. Но терпимо. Красная сможет их залечить. Вернее они сами восстановятся со временем. Главное выбраться наружу.

Решительный рывок. Вирмлинг на свободе. Своевременно. Груда камней, под которой была погребена хищница, пришла в движение, смещаясь. Промедли крылатая буквально на пару мгновений и осталась бы без головы.

Поспешно прихрамывая, ящер поковыляла прочь от коварных камешков. Фыркнула, стараясь избавиться от пыли в носу, и огляделась.

Особо теплых чувств красная к месту своего рождения не испытывала. Холодно, пусто, голодно и скучно. Сейчас к этому списку прибавилось еще и ощущение опасности, давящее со всех сторон.

Худо-бедно сориентировавшись, ящер поплелась к месту, откуда разило едким запахом. В памяти всплыли моменты, предшествовавшие потере сознания.

Стая существ не решилась связываться с драконом. Самка (?) что-то им внушила, и они все ушли. Оставили вирмлинга, оставили своего слабого родича. Разочарованная и расстроенная хищница попыталась поскрести камни когтями. Может быть это подтолкнуло слабое существо к действию, или просто все так удачно (?) сложилось. Одиночка встал и ступая мягко-мягко покинул свое «гнездышко». Чтоб потом вернуться. Запахло чем-то очень едким и противным, примешался аромат магии, а потом…

Красная оскалилась. Они хотели ее убить! Они это специально все сделали! Она маленькая, но уже все поняла. Решили избавиться от сильной, пожертвовав одной слабой особью. Не вышло! Она жива! Она зла! И она их всех запомнила!

Вот залижет раны и каждого отыщет – где бы он ни был. Особенно самку. Это все из-за нее!

Отредактировано Айш (10-02-2022 13:35:07)

Окружающий мир плавится, идет волнами, покрывается серым налетом, по которому плывет мелкая, омерзительная зыбь. Безумие накатывает все новыми волнами, искажая очертания предметов и погружая в бессмысленную пучину, в которой ни прошлого, ни будущего, а одна лишь бесконечная череда видений, не имеющих никакой связи с реальностью.
Какие-то из прокатывающихся перед глазами миражей отдаленно напоминают нормальный мир. Пусть таких имен, народов и стран нет и не было в Альмарене - кто поручится, что внутренний взор не открывает сцены из неведомого прошлого или, паче того, иных вселенных? Другие же сцены могут явиться лишь безнадежному душевнобольному.
К тому моменту, как Дориан добрался-таки до места их импровизированного лагеря, одно из таких видений окончательно подмяло его сознание. Альмарен видится ему шаром, вокруг которого - бесконечная черная пустота, по которой, словно по морю, скользят бесчисленные огромные корабли, а в них сидят, сияя алчными глазами, чернокожие извращенцы-мужеложцы, алкающие мужских задниц. Кожа их черна, словно уголь, короткие курчавые волосы подобны сетям. Попадись в них - и уже ничто не спасет тебя от участи стократ более страшной, чем самая мучительная смерть...
О нет! Один из них уже здесь и готовится атаковать! Нужно бежать! Спасаться, унося свой драгоценный и пока нетронутый зад от надругательства... А почему чернокожий злодей нападает на Эванс, а не на кого-нибудь из мужчин?
Растреклятая волна безумия схлынула. Дориан дрожащей рукой провел по лицу. Холодная испарина переместилась со лба на ладонь. Тьма вековечная, что же с ним происходит...
Маг не сразу сообразил, что последнее видение было иллюзорным лишь отчасти. По крайней мере, зловредный супостат, наседающий на Эванс, наличествует на самом деле. Правда, вместо зловещено иномирового извращенца наседает на нее давешний старикан. Ну надо же! Что же он - пережил фокус с растворителем, подкинутый ему Дорианом не от большого ума? Или он вовсе не имеет отношения к обрушению, а теперь окончательно спятил? В любом случае, это лучше выяснять не у агрессивного психопата, наседающего на леди Эванс с ржавым тесаком - где он его только выкопал? - а у психа смирного и спокойного. И сейчас мы ему это обеспечим...
Дориан направил на старикана ладони, с пальцев зазмеились зеленые молнии. Абсолютно безопасные для физического тела, но каждое прикосновение к живому существу приносит настоящую бездну боли. Очень специфическое заклинание, подсмотренное магом у дроу. Отмороженные остроухие... извращенцы. Но сейчас их наука пришлась очень кстати.
Дориан
http://forumupload.ru/uploads/0001/31/13/2636/941611.jpg

Из цитадели, займись ею умные люди, могло выйти что-то стоящее. Но оной никто не занимался. Причем, судя по всему, даже при «жизни» культа. Уж больно хрупким стало здание за… сколько там прошло с момента нападения? Год или два? Иные форты и укрепления и за десяток лет не обветшают до такой степени.

Все живое было либо убито, либо замуровано на нижних этажах. Смерть от голода и холода в кромешной тьме слишком жестока. Может у них все же был с собой яд на такой случай? Победители не пожелали остаться здесь, не стали новыми хозяевами. Все ценное было прибрано заинтересованными личностями. А потом… может кто в сердцах проклял это место?

Магия пронизывает этот мир. Скручивается в заклинания, вплетается в ритуалы… реагирует на случайно брошенное слово. Такое случается. Слишком редко, чтоб магическое сообщество всерьез воспринимала связь проклятий и бранных слов. Но достаточно часто, чтоб не быть единичным случаем.

Проклятье, время… и безумство старого культиста. Это место умирало. Доживало свои последние «часы». Сколько еще протянет? Месяц? Полгода? Не больше. Точно не больше.

Вирмлинг ненавидела существ, отказавшихся ей помогать. Ненавидела за глупую и опасную попытку убить чешуйчатую властительницу сих угодий. Но, пожалуй, красная будет им благодарна в далеком будущем за их своевременный пускай и случайный визит в этот каменный улей.

Эти пещеры… Эти коридоры… Это все могло принадлежать ей. Неприметное логово. Расчистить пару завалов, подготовить несколько скрытых ходов и получилось бы прекрасное жилище на первое время. Лучше, чем остаться в одиночестве в горах, где тебя могут сожрать собственные сородичи.

Детеныш, впрочем, не смотря на пострадавшие усы, прекрасно чувствовала, что противные существа своими действиями окончательно доломали несостоявшееся логово. Хотя они ее выпустили из каменной западни… Случайно! Они хотели убить, но не вышло! Теперь она их нагонит и заставит сполна отплатить за покушение и за испорченные владения!

Впрочем, это лишь предлог, дабы вонзить клыки в чужое горло. Все же красный вирмлинг… разумна. Даже ей нужно какое-то подобие оправданий своих действий.

Продвигаясь вперед, ящер иногда останавливалась и, злобно шипя, начинала «обрабатывать» слюной свои лапы. Чувствительные кожаные «подушечки» позволяли мягко ступать, позволяли ощупывать все, до чего вирмлинг была в состоянии дотянуться. Они же сейчас больше всего страдали из-за острых камней.

Заваливаясь набок, дракон вылизывала натертые лапы. Их пощипывало из-за шершавости языка. Но, будучи освобожденными от лишнего, края ранки срастались и затягивались, позволяя ящеру идти вперед. По какой-то причине дракон слизывала и те капли своей крови, что успели оставить след на камнях. Инстинкт. Рефлекс. По кровавым следам ее быстрее найдут. Нельзя. Нельзя давать врагам преимущество.

А то будет как с одним из существ.

Создание определенно было мертво. Красная прижимала уши и выглядывала из-за угла. Не шевелится. Пахнет не так, как живой. Но почему он мертв? Как? Кто-то опять позарился на ее добычу? Это приманка? Думают, что она такая глупая, да?

Ящер было затаилась, но внезапно прыгнула вперед и ударила лапой подозрительное тело. Если встанет, она его еще раз ударит. Если выбежит кто-то другой, то вирмлинг уже готова! Чешуйки вновь воинственно встопорщились, смятые крылья агрессивно поднялись («девочка» и без того была крупным ящером, но хотела выглядеть еще внушительнее), грива распушилась.

Никто стараний детеныша не оценил. Тем более мертвец.

Красная еще пару раз ударила тело по голове лапой и один раз куснула за шею. Чтоб наверняка. Вкус крови на языке заставил облизнуться и ткнуться носом в самую крупную рану. Добыча! Мясо! Она может его съесть!

Голод, впрочем, внезапно столкнулся с гордостью. А что, если ей нарочно подкинули тело создания? Они думают, что вирмлинг не способна охотиться сама? Или может считают, что раз бросили одного из своих, то до других ей не будет дела? Да как бы не так!

Но может все же немножко пожевать «жертву»? С самого рождения не было нормальной добычи, не было еды. Зато приходилось тратить силы на согревание, на борьбу, на исследование территории, на лечение полученных ран… На жизнь. Если красный дракон хочет жить, то может ей стоит перестать быть столь привередливой? Гордыня сгубило многих. Но ее не сгубит, нет!

Дориан сам поразился, сколько садистского удовольствия ему доставило зелеными молниями наполнять болью дряхлое тело вышедшего из-под контроля психопата. Он, конечно, не знал, что происходит в голове Эванс, но... Судя по тому, что она и не пыталась его остановить, ее происходящее тоже вполне устраивает. Ну что же, горе тебе, любитель огня и ржавых железок.
Нечестивое и жестокое развлечение оказалось оборвано самым неожиданным образом. Прилетевший из ниоткуда удар швырнул Дориана наземь. И виной всему - распроклятый темный эльф, успевший получить один из зеленых разрядов прямо в свою мерзкую угольно-черную физиономию.
Измена! Щитоносцы врываются в крепость! К оружию, братья! За Белталакс и кровь святости!!!
Наверное, это было бы самым идиотским завершением его жизни... Но накатившая было волна безумия схлынула слишком стремительно, чтобы надолго вывести Дориана из игры.
На то, чтобы понять, что происходит, ему много времени не потребовалось. Эта бестолочь что, в благородство решила сыграть? Но кабы хотел - он бы его просто пырнул чем-нибудь железным. И вот тогда игра была бы закончена окончательно и бесповоротно.
- Ты не туда воюешь, бестолочь чернорожая!!! - Завизжал Дориан неожиданно высоким фальцетом.
Может, оттого, что вспомнил недавние бредни о чернокожих извращенцах, из-за чего близость дроу стала казаться на редкость угрожающей...
Наилучшим примирителем выступил старикан. Дориан, как раз поднявшийся на ноги, разинув рот, уставился на жутковатую "печать" на теле сумасшедшего. Вот это диво...
Вот только когда чокнутый принялся натурально драть из себя куски, освобождаясь от печати, темный маг долго соображать и пытаться утолять любопытство, созерцая жутковатую сцену ради интереса "и во что же это мы собираемся превратиться" не стал. Кажется, до его разума достучалась его же собственная прошлая, "вменяемая" личность. И личность эта слишком была приучена к железному правилу: если происходит что-то непонятное, сначала источник сомнений подлежит уничтожению и лишь потом - исследованию. Именно так Дориан и поступил.
- Igwayenn! - Выкрикнул маг, и с его пальца сорвалась "стрела призрака". Церемониться с оборотнем и ждать, пока он войдет в состояние, пригодное для пожирания окружающих, колдун не собирался.

Дориан
http://forumupload.ru/uploads/0001/31/13/2636/941611.jpg

Про удачу говорят много, зачастую сравнивая ее с капризной женщиной. Однако мало кто поминал о том, что эта леди не только капризна, но и очень коварна. С очень… чувственным юморком.

Одноглазый Гарри мог считать, что удача никогда не бросала на него заинтересованные взгляды. Год начался уныло, холодно и дурно. Смерть обвила группу плотным кольцом, намереваясь оставить всех горе-наемников здесь – в рассыпающейся обители сгинувшего культа. И участь рыжего казалась самой незавидной.

Может случится очередной обвал и ему брюхо вспорет как Ханку, или башку размозжит булыжником, или провалится прямо в гнездо саламандр или этих самых вурсов (или как старик ту крысу назвал?). Но куда ближе маячила еще более жуткая перспектива: эльф выбрался и наверняка уже забыл про своего напарника… Да какой он ему напарник?

Каждая секунда казалась вечностью, нагнетая и давя на Гарри. Обхватив себя руками, рыжий начал бродить из стороны в сторону, неотрывно смотря вверх. Он вслушивался, ждал и надеялся, что за ним все же вернутся. Не бросят вот так. Надо было слушать тетушку и завязывать с авантюрами, мало ему что ли потерянного глаза?

Потому, когда раздалось раздраженное сопение, мужчина не сразу сообразил, что это не он хрипит в пыльном холодном воздухе, и что это не эльф кряхтя тащит что-то к провалу. Рядом был… кто-то… Полоумный старик? Крысо-монстр? Саламандры?

Обернувшись на звук Гарри отпрянул назад. Из мрачного коридора, откуда он пришел вместе с дроу, приближалось крупная зверюга. Чуть поменьше варга наверное, но знаете Гарри сейчас и от обычного волчары не отбился бы. Когда люди привыкают охотиться и иметь дело со всякими монстрами и колдунскими тварями, то как-то совершенно забывают, что убить может и заурядный лесной хищник.

Что за зверь шел к нему наемник не мог понять. Не мог и не хотел. Какая разница, кто его задерет: саламандра или волчара? В горле пересохло. Руки задрожали. Только взгляд оставался прикованным к животному. Откуда-то всплыло старое наставление отца, мол, зверь не нападет пока ты его взглядом держишь, но как отвлечешься – сразу бросится.

Наверное, рыжий отвлекся. Тварюга прыгнула. Гарри только и оставалось, что заорать от ужаса, срывая голос. Тщетная попытка закрыться руками.

Зверь влетел в него, опрокидывая на землю. Охнув, мужчина все ждал, что вот сейчас хищник вопьется в него клыками. Ведь если упал, то ты нежилец. Однако создание отчего-то не торопилось. Трусит и кружит? Или эта одна из тех тварей, что любит поиздеваться над добычей.

— А… где? – выдохнул рыжий, решаясь взглянуть своему страху в… морду. Он был один. Куда пропал хищник? Выпрыгнул через проем наверху? Затаился? Или… или его не было вовсе. Гарри уже и не знал, чего бояться и на что надеяться. У него галлюцинации? Кто-то морок навел? Или тут была ловушка с иллюзиями? Не могло же животное просто взять и испариться?

— Проклято. Это место проклято… – ему бы выбраться. Выбраться и забыть. Хватит с него.

***

Красная не по доброте душевной оставила создание в живых. Так сложилось, что у нее были для того причины. Во-первых: он ее боялся. Он знал, что рядом бродит хищница, законная владелица этих территорий. Знал и трепетал пред ней! Слабый и испуганный – недостойная добыча. Вирмлинг прикончила бы его без особых проблем. Но… ее ощутимо затрясло от удовольствия, когда существо увидело ее и… Запах страха стал невыносимо-сильным. Сладким. Восхитительным!

Это ничтожество признает ее силу! Он ей подчиняется!

Что делать со слугами дракон пока что понятия не имела. Больше зверь, чем представитель могущественной разумной расы. Красная пощадила его… Дозволила жить. Сочла недостаточно значимым.

Оправдания. На самом деле ее переломанные усы уловили, что там – не очень далеко – происходит что-то важное. Там были сильные создания. Они что-то делали с миром, они как-то на него воздействовали… Так, как обращаться с миром имела право только красная! Даром, что даже представления о магии не имеет, но уже рвется судить за заклинания и нечестивые печати.

Что лучше? Прикончить дрожащее существо и тем самым утолить свою жажду охоты и… просто жажду. Наестся и с новыми силами пойти за остальными. Или не жаться в углу, но достать самого сильного из этой стаи? Осторожность? Плевать на нее. Дракон рожден для сражений. А не для того, чтоб подобно дикой твари выбирать слабаков и ими же довольствоваться. Дракон смоет все свои «грехи», всю свою «слабость» чужой кровью.

Оттолкнувшись от подчинившегося ей существа, вирмлинг с силой взмахнула крыльями. Острой болью ее едва не швырнуло обратно вниз. Нет! Она не может позволить себе эту постыдную слабость. Больно? Терпи. Отгрызи, если потребуется, то, что мешает. Но не останавливайся.

Кровь вскипела, притупляя боль. Не красная жижа как у слабаков. Пламя. Горячее, густое, всесильное пламя. Она – огонь! Она сожжет тех, кто причинил ей боль. Уничтожит каждого, кто посмел пред ней не склониться.

Вирмлинг вбежала именно в тот момент, когда заклинание коснулось чужака. Ящер с удивлением опознала по запаху в существе того, кого ранее она считала немощным. Это он издавал много глупых звуков, это он был подобен другим, но теперь… теперь он стал другим. Сильный. Значит, они могут и так, да? Дракон запомнит. Все запомнит.

Здесь была самка и два самца. И все трое атаковали монстра. Значит он был достаточно могущественным, раз стая объединилась против него. Красная сокрушит его у них на глазах. Покажет вою силу. И если они не склонятся пред ней…

Перепачканная грива вдруг стала легкой, невесомой. От головы, по спине и до самого кончика хвоста растекалось приятное тепло. Огненным зверем красная рванула к добыче. Впилась в шею другому хищнику.

Создание было живо… пока. Но это ненадолго. Дракон его уже не отпустит. Теперь все ясно. Почему она сразу не поняла? Этот не-слабый искал ее. Бросал ей вызов. Это их поединок! Никто не имел права в него вмешиваться!

В нос бил зловонный запах гнили. Постепенно его вытесняла вонь паленой шерсти. На языке плясал вкус крови и уходящей чужой жизни. В момент, когда пасть ящера сомкнулась на шее волка, сердце проклятой твари еще пыталось сопротивляться действию заклинания, тело монстра пыталось «затянуть» раны, оставляя стилеты торчать из груди. Для красной это имело огромное значение. Именно она умертвила сильного! Ее клыки забрали эту жизнь. Это ее – не их! – добыча.

В каком-то смысле бред старика стал явью. Его действительно пожирало пламя. То самое, которое он и его собратья по вере «взрастили» в подземном хранилище. Его молитву услышали. Как культист он исполнил свою клятву, отдавая жизнь «Богине».

В том, что поехавший оборотень в итоге сдохнет, Дориан не испытывал ни малейших сомнений. Вообще, вся ситуация выглядела контролируемой от начала и до конца. Нет, разумеется, изначальный план вовсе не подразумевал, что поехавший старикан окажется форменным вервольфом, да еще со столь сумасбродной печатью на замызганной тушке. Но - какая, в сущности, разница? Угроза, которая может быть нейтрализована - это половина угрозы. А в том, что песенка взбесившейся твари спета, сомнений вовсе нет.
Но уж точно ни один план не подразумевал, что финальную точку в жизни чокнутого поставит не заклинание Дориана, не ножик в руке кровожадно ухмыляющегося темного эльфа - дроу обязательно должны кровожадно ухмыляться, иначе это какие-то неправильные дроу. И даже не Эванс со своими костяными фокусами. Хотя было бы очень забавно посмотреть, как она забьет бедолагу насмерть собственным позвоночником.
Вот только вместо этого на сцену явилось новое действующее лицо, и лицо это определенно добавило в происходящее сумбура... Да и паники, пожалуй, тоже.
По крайней мере, у Дориана так точно. И дело даже не в том, что он боялся саламандр или любых других агрессивных ящериц. И страха перед огнем у колдуна тоже как будто не было. Просто... Он ведь, запуская басню про саламандр, ничего такого вовсе в виду не имел. Просто брякнул первое, что пришло в голову. Собственное безумие вообще частенько подкидывало ему в эту самую голову всякую ахинею. За минувшие годы чего там только не было - и пришельцы из других миров, и демоны, и одержимые, и боги...
Но безумие Дориана имело прекрасную привычку появляться, изливаться в мир очередной бредовой фразочкой или историей, после чего благополучно исчезать, забытое окружающими и самым колдуном. Он редко запоминал бредни, которые вещал окружающим. И бредни эти платили ему взаимностью - к обоюдной радости.
Здесь же его безумие неожиданно явилось перед ним во всей своей шокирующей материальной красоте. И колдун не придумал ничего умнее, чем с воплем шарахнуться прочь от пылающей саламандры. Да еще и сделать это достаточно неловко, чтобы вульгарнейшим образом налететь на Эванс, ухитряющуюся задаваться идиотскими вопросами про устойчивость к магии. Ну, конечно же, у саламандр есть устойчивость к магии! Они сама тьма, замораживающая ужасом столь же ледяным, как их черные сердца!
Мир опять поплыл куда-то в сторону, оставляя только испуганное подвывание, которым Дориан встречал собственный оживший ночной кошмар.
Дориан
http://forumupload.ru/uploads/0001/31/13/2636/941611.jpg

Красная с вызовом смотрела на выживших противников. Что они сделают теперь, когда враг, против которого они вышли втроем, убила она, да в одиночку? Ее клыки оказались быстрее и смертоносней той… «энергии», что бросил один, и тех «стальных клыков», что метнул второй.

Пламя, окутывающее хищницу, держалось недолго, быстро слабея и затухая. Последние яркие искры затерялись в густой гриве и где-то на кончике хвоста. Когда огонь погас, то «саламандра» перестала выглядеть столь пугающе и величественно, как пару минут назад. Стали отчетливо видны и переломанные крылья, и все еще местами грязная чешуя. Разве что шерсть очистилась от всей той грязи и пыли, что на нее налипла, выбиваясь светлым чистеньким розовым пятном.

Прижимая уши к голове, красная сморщила морду, оскалившись (при этом все так же держа в пасти тело волка-оборотня) в сторону одного из врагов. Самка. Она здесь за главную? Она здесь за сильную? Подговаривает остальных напасть? Объединить силы как против той добычи, чью кровь красная сейчас чувствует на языке?

Глухое рычание стало ответом на слова самки. И испуганный вскрик одного из самцов.

Дракон презрительно и очень выразительно фыркнула. Этот боялся. Этот правильный. Умнее второго самца и главенствующей самки. Или знает или чувствует, что на хищницу не стоит нападать. Иначе повторит судьбу вот этого слабого, который оказался сильным. Сильным недостаточно. Как и тот, что остался позади, этот самец признавал силу дракона. Пусть живет.

Если только самка не заставит его пойти против страха на смерть. Второй раз вирмлинг не будет столь… столь… великодушной! Да, пускай уходят. Пускай бегут и поведают своим запахом каждому, что здесь теперь новая хозяйка. Сильная и опасная! Слабые трепещут, сильные сражаются – красная встретит каждого и каждому воздаст по заслугам.

Вдохнув холодный горный воздух, вирмлинг распробовала «привкус чужих намерений». Больше всего было страха. Он отравлял решительность, заставлял сомневаться. Заставлял в нерешительности сделать шаг назад. Вот и замечательно!

Опустив свою добычу на пол полуразрушенного зала, вирмлинг начала вокруг оной кружить, подыскивая подходящее место, с которого можно начать трапезу. Острые уши живенько шевелились, улавливая шаги и дыхание оставленных без явного внимания противников. Пусть только вздумают напасть! Считаете, она насытится одним лишь вот этим созданием? Она способна сожрать их всех! Так что пусть пользуются случаем и бегут прочь.

Шкура у первой (и достойной!) жертвы оказалась жесткой и невкусной. Красная съест и ее тоже… Хищнице ведь нужно залечить раны и восстановить крылья. Это пока они ей только мешали, на самом деле они очень важны! Без них нельзя, совсем нельзя! И потому шкура будет съедена. Только попозже.

Самое вкусное и питательное было внутри. Красной пришлось когтями разрывать оборотня, чтоб добраться до лучших кусочков. «Зарывшись» головой в тело оборотня, дракон с удовольствием сомкнула клыки на сердце. Правильная еда! Не замороженная дохлятина, не плоть слабаков и трусов, не всякие… штуки, которые остались где-то там под камнями. Запоздало красная отметила, что она могла бы съесть все… действительно могла, но что-то ее удержало от поспешного утоления голода.

Длинный хвост довольно покачивался из стороны в сторону. Этой пищи было… почти достаточно.

Дориан не стал искушать судьбу или пытаться отыскать вокруг нечто ценное. Что, тьма б драла проклятые руины, тут могло остаться ценного кроме ожившего ночного кошмара? Колдун так и не смог понять, что именно напугало его в странноватой бестии? Ну да, он первым предположил, что за завалом может обитать саламандра. Даже не так. Он просто брякнул это, ведомый собственными, малопонятными ему самому, мыслями. И, по привычке, добавил в происходящее лжи, приписав продукт собственного бреда умалишенному оборотню. Обыденная история, с ним такое происходит если и не через день, то весьма регулярно.
И вдруг - появление жуткой бестии. Которая, если уж говорить откровенно, на обычную саламандру не очень-то и похожа. И, тем не менее, внезапно "оживший" плод собственного безумия ввел Дориана в состояние паники. Она и до сих пор не разжала до конца когти. Тело кажется мятой тряпкой - последствие выброса адреналина...
Что за странное слово он только что сказал? Или подумал? Адреналин - именно так звали шута короля Клоада. Злобный скрюченный старикашка, любитель гнилых яблок и плоских шуток. Его потом медленно поджаривали в пламени саламандр, а он шипел, плевался и превращался в кусочек дурно пахнущего сала...
Дориан до хруста сжал зубы. Очень неподходящее время для очередного погружения в безумие! Сначала надо выбраться в безопасное место. Тем более, кое-что ценное он отсюда все-таки уносит. Пусть это и не материальный предмет, но ценность новообретенного знания куда выше. То, что с ним происходит, его безумие... У этого есть некий сокрытый в памяти источник. Рано или поздно его удастся обнаружить, и вот тогда...
Колдун не стал додумывать, что же именно произойдет в этом странном и таинственном "когда". В первую голову надо озадачиться собственным выживанием. На остальных наемников ему было наплевать. Немного жалко лысую наемницу. Забавное получилось приключение, вот только конец получился не самым счастливым.
Отбросив нелепые и несвоевременные мысли, Дориан поспешил следом за Эванс.
Дориан
http://forumupload.ru/uploads/0001/31/13/2636/941611.jpg