Снова эти заседания старших учителей. От них у Аркана болела голова, хотелось побыть в тишине и покое, но долг обязывал с утра до вечера терпеть присутствие пяти человек, чей язык мог трепаться без остановки несколько часов напролёт. Директор уже забыл, когда последний раз наслаждался тишиной. Месяц почти прошёл, пора было составлять план на следующий  месяц. Иногда Азурель считал плохой идеей стать директором, слишком уж много дипломатии и работы с бумагами. Каждый день встречи, общение, фальшивая улыбка на лице. Порой хотелось бросить всё и уйти прочь, как это сделала предыдущая хозяйка школы Роза. Порой он начинал понимать её мотивы внезапного ухода.
- Нам необходимо пополнить запас магических артефактов, ученики уже работают по трое, потому что выдать каждому по артефакту на уроке невозможно! – говорил учитель артефакторики, высокий и статный мужчина солидных лет, у которого на висках пробилась благородная седина.
- Обратитесь к «Сентерису», заплатите им и получите новую партию необходимых артефактов, - спокойно ответил директор.
Учитель артефакторики молча кивнул и стал записывать пометки на листке пергамента.
- Господин-директор, на уроках пиромантии всё чаще начали происходить несчастные случаи. Число учеников, попадающих в больничное крыло от серьёзных ожогов, повысилось, - обозначил проблему мастер-пиромант, которого иногда заменял Аркан на уроках магии огня.
- Повысьте безопасность, обратитесь к нашим рунникам и начертателям, чтобы аудиторию для тренировок пиромантии лучше защищали чары, скажите им, что это прямой указ директора, - разведя руками, ответил Аркан, но ничего более хитроумного он сходу придумать не смог.
Мастер-пиромант тоже кивнул и что-то записал на своём листке.
Они были как малые дети, которые неспособны справиться без родителя даже в самых элементарных ситуациях. С одной стороны это было похвально – преподавательский состав числился сознательными магами, которые без дозволения дел не наделают. Но с другой стороны у них не было никакой инициативности, и директору было страшно подумать, что произойдёт в экстренной ситуации. Он должен как кукловод  распоряжаться своими марионетками, поскольку без него они мало на что способны. Это несколько расстраивало.
В дверь громко постучали. В кабинете директора воцарилась тишина. Аркан позволил гостям войти, все обратили внимание на прибывших стражников. За их спинами кто-то стоял, явно не в форме военного. Но директор в этот момент уже уловил что-то знакомое и близко, очень приятное и тёплое в своей груди. Руны на его теле подсказали энергетику и ауру существа, которого привели стражники. Он выпрямился, отложив гусиное перо в сторону на столе. Из-за спин бойцов послышался громкий голос. Очень знакомый и приятный, хотя сейчас он был раздражённый и грубый. Стража расступилась, чтобы показать директору гостя-дебошира.
- Она напала на нас прямо у ворот, требовала вашего внимания очень настойчиво, но никого не ранила, кажись, - дополнил свои слова стражник.
- Все свободны, - Аркан обвёл взглядом преподавателей вокруг своего рабочего стола.
- Но, господин-директор, ещё не все вопросы были рассм… - заговорила взрослая женщина с каштановым волосом и бледной кожей.
- Вон! – повышая в разы голос, грубо настаивал Аркан, отдав приказ своим подчинённым.
С большим и круглыми глазами, с раскрытыми от удивления ртами, преподаватели быстро упаковали свои вещи в сумки и поспешили удалиться, никто не осмелился и слова вслух произнести, хотя директор прекрасно понимал, что творилось у них сейчас в голове. Ничего, потерпят. Чувства Аркана взяли над ним верх, он быстро вышел из-за стола и направился к эльфийке и окружающим её стражам.
- Вы тоже – свободы, - он небрежно махнул им рукой, - И отдайте ей что отобрали.
Стражники переглянулись и, после недолгой заминки, вернули эльфийке её вещи и тоже покинули покои директора, закрыв за собой дверь. Аркан быстро сблизился с Илей, обхватил её крепко за талию и втянул её в долгий и страстный поцелуй, словно он не видел её целую вечность. Он не был чистокровным эльфом, не был бессмертным созданием, поэтому даже месяц жизни для него был ощутим, как для обычного смертного. Он прижал её к себе так, чтобы она ни в коем случае не смогла выскользнуть из его объятий. Другой рукой он забрался в её белоснежные волосы, сминая их пальцами. Сердце бешено заколотилось, внутри всё напряглось от возбуждения. Он был безумно рад снова увидеть её и не стеснялся выразить свои чувства. В конце концов, их никто не мог видеть, поэтому сдерживаться не хотел.
- Прости меня, я должен был сказать им заранее, - после долгого поцелуя в губы сказал Аркан, глядя девушке в её манящие алые глаза, - Прости их, они всего лишь исполняли свою службу. Я очень скучал по тебе.

Он был рад слышать её голос, такой же приятный, словно поющий – её эльфийская кровь делала её прекрасной. Они увлеклись ещё одним поцелуем, прижавшись крепко друг к другу. Азурель почувствовал тепло внутри себя, он хотел проводить много времени вместе с Илей, дни и ночи. Последний месяц он никак не мог заставить себя перестать думать о ней. Разомкнув их нежные цепи, директор услышал, как урчит живот девушки и сразу всё понял. Как и в прошлый раз, она голодна. За этим дело не постоит.
- Не думай об этом, - ответил он ей, - Наш «совет» мы можем продолжить позже, они подождут денёк другой. А тебя я ждал целый месяц, - он отпустил её из объятий, проведя ласково пальцами вдоль тёмной кожи её руки.
Подойдя к своему столу, Аркан взял хрустальный графин с красным и ароматным вином и налил его в серебряный кубок, стоящий рядом. Журчащая жидкость наполнила ёмкость наполовину. Оставив бокал на столе, директор отошёл за широкую изгородь, которая отделяла рабочее помещение от его просторного балкона с широким навесом сверху, чтобы защищать от палящего солнца.
- Угощайся, сейчас я отправлю за едой, и мы тебя накормим, - спрятавшись за изгородью, сказал Аркан, - Присаживайся, где пожелаешь. Отдыхай и чувствуй себя как дома.
Он уже не стеснялся её. Не так давно он проводил с ней моменты в ласке и нежности, о которых вспоминает только с приятным чувством в груди и улыбкой. У балкона стояла железная клетка с совой тёмного оперения, которая начала ухать, стоило скинуть с клетки тёмное полотно. Быстро начиркав нужные слова на маленькой помятой бумажке и свернув её, он привязал её к тонкой лапе совы. Красивая пернатая птица сначала села на его поднятое предплечье, но не впиваясь бритвенно-острыми когтями в плоть руки директора. Сова была тяжёлой по ощущениям.
- Лети на кухню, пусть поторопятся и всё быстро принесут в мои покои - наказал он сове, и та утвердительно ухнула, словно поняла каждое слово хозяина,  - А затем можешь полетать и поохотиться.
Сова была хищницей, и время от времени её следовало выпускать на волю, чтобы она могла поймать себе какую-нибудь полевую мышь или крысу, выползшую на улицу. Птица вспорхнула и, замахав широкими крыльями, улетела в другой участок большого замка школы магии. Проследив недолго за её быстрым полётом, Аркан прикрыл клетку и вышел из-за деревянной узорчатой изгороди с непонятным рисунком. Вновь увидев эльфийку, он мягко улыбнулся ей, поспешив снова сблизиться и заключить её в свои нежные объятия.
- Пока мы ждём, ты можешь рассказать мне, что с тобой произошло за это время, - заговорил директор, не переводя взгляда с Илюизмены, - И я ещё раз прошу прощения у тебя за этот инцидент. Я позабочусь о том, чтобы твоё лицо запомнили и в следующий раз пропускали без вопросов, - он шумно выдохнул, чувство возбуждения перебивало дыхание, - Уже несколько дней подряд вот так: преподавательский совет на заседании. Мы решаем вопросы, которые касаются школы. И каждый раз мне озвучивают житейские проблемы, решение которых можно элементарным образом найти. Но пока я не скажу «вперёд», они и шагу не сделают с места. Бестолочи, - последнее он добавил уже шёпотом.
Азурель уже и забыл, что Иля наполовину тёмный эльф. Об этом говорила лишь её экзотично-тёмная кожа, которая, на самом деле, очень нравилась Аркану. Было в этом что-то необычное и запретное, к чему хотелось прикасаться снова и снова. Как представитель прекрасного пола она заводила его, нравилась ему, но даже если не обращать внимания на всю её обольстительность и внешнюю привлекательность, у Илюизмены был глубокий и приятный характер, который хотелось исследовать и понять лучше. Азурель порой спрашивал себя: она и правда была убийцей? Наёмником, который убивал ради денег? Если это и было так, то, скорее всего, это в прошлом. Аркан тоже многое сделал за свои прожитые года и не всё из этого можно назвать достойным и приличным делом – много там было «тёмных» моментов, о которых не хотелось вспоминать, и уж тем более говорить вслух. Его новая жизнь - жизнь директора - кардинально изменила его планы на жизнь и суть мировоззрения. Он бы очень хотел, чтобы эльфийка осталась с ним здесь, поскольку тяжёлая и рутинная жизнь часто утомляла его, и хотелось проводить больше времени с тем, кто был ему дорог и близок.
- А ты... - начал он неуверенно, - Надолго останешься здесь?
Аркан несколько смутился. Но проницательный взгляд девушки смог бы это увидеть даже сквозь гордо выпрямленную спину, поднятый подбородок и статный вид. В этом вопросе была некая надежда на определённый ответ.

Когда он сблизился с ней, то попал в её капкан и прижался покрепче к её прекрасному телу, физическое возбуждение только возрастало, что в горле пересыхало. По большей части Аркан доверял эльфийке, она всё-таки спасла его жизнь от отравления тёмной магии. С одной стороны – это была плата за спасение её жизни, но казалось Азурелю, что в этом поступке были некие искренние мотивы, эмоции и чувства. Именно тогда они поняли, что испытывают друг к другу сильную симпатию и тягу. Поначалу Аркан смущался этой мысли, не принимал её близко к сердцу, но вскоре понял, что это бессмысленно. Кровь светлого эльфа внутри него тянулась к любви, которую он не мог испытывать уже долгие-долгие годы.
- С прежней наёмничьей жизнью ты можешь покончить, когда захочешь, - «нужно лишь желание», подумал он про себя, но вслух не озвучил, - Я всегда рад тебя видеть здесь и найду тебе хорошее местечко, позабочусь о тебе. Тебе не нужно будет заниматься убийством, охраной, или чем-то ещё, - он погладил ласково по её щеке пальцами, а затем вовлекся в новый тёплый поцелуй.
Ему нравилось поцелуи с ней, было в них что-то глубокое и приятное. Расцепив их крепкие узы поцелуя, Аркан чуть склонился над Илюизменой и посмотрел куда-то вниз. На его лице промелькнуло разочарование и горечь, хотя полуэльф постарался это скрыть. Он не хотел, чтобы она снова уходила, возвращаясь через месяц или ещё больший срок. Такие частые разлуки вряд ли могли бы пойти на пользу кому-то из них, а скука будет только мешать продуктивности его работы, заставляя не спать ночами и думать о ней. Любовь это приятно, но неразделённая любовь доставляет только проблемы.
Он обнял её, нежно и ласково, приложившись щекой к её макушке головы. Поцеловав в мягкие и приятно пахнущие волосы, Аркан мягко взял девушку за плечи, посмотрел ей в лицо и слегка улыбнулся, ободряюще.
- Я смогу устроить для нас двоих хорошую жизнь, - его пальцы немного сжимали её плечи, словно массировали, - Только ты и я. Никого больше. Ты сможешь проводить жизнь в приятной среде, делать, что захочешь и ходить куда захочешь. Не будешь ни в чём нуждаться.
В дверь три раза постучали. Аркан мигом взглянул в её сторону, а затем перевёл взгляд обратно на девушку.
- Принесли еду, - он отпустил её и быстро отправился к двери.
Открыв её, в проёме оказалась невысокая женщина больших лет с седыми длинными волосами, убранными в пучок на затылке. В её руках был достаточно широкий поднос, на котором расположились блюдца и тарелки с ещё горячей едой. Не впуская слугу, Аркан принял поднос и поблагодарил женщину за выполненную работу, тепло ей улыбнувшись. Ногой он закрыл перед ней дверь, а затем развернулся и отправился обратно к Илюизмене, удерживая в руках поднос.
- Можешь присесть на моё место за столом, - он кивнул в сторону своего высокого и удобного стула, который больше был похож на настоящий трон.
Аркан поставил серебряный поднос на рабочий стол и развернул его правильной стороной к Илюизмене. На подносе была миска с картофельным супом, рядом серебряная ложка с красивыми узорами, ножик и вилка. Рядом с ней было блюдце, на котором пускало горячий пар поджаренная куриная ножка в окружении приятно пахнущих трав, с которыми она запекалась. Аркан сомневался, что Илюизмена съест всё и сразу, но лучше уж много, чем мало. Принеся мало еды, это бы выглядело как грубый тон, а так выглядит как особая забота о состоянии девушки и щедрость.
- Приятного аппетита, Иля, - с наилучшими пожеланиями сказал он, пристроившись у краешка стола и наблюдая за эльфийкой.
Он хотел позаботиться о ней. Сделать так, чтобы она ни в чём не нуждалась. Но его желания здесь было мало – она тоже имеет право голоса и может заиметь иные планы на жизнь. Такие мысли расстраивали Аркана, он боялся услышать её отказ, боялся понять, что она захочет куда-то уйти навсегда, именно в тот момент, когда его чувства остры и горячи как никогда раньше. Это может сильно ранить и разочаровать во многих вещах.

Он пронаблюдал за тем, как эльфийка  ест. Директор раздумывал над её словами, но она не понимала: он не хочет себе домашнюю невесту, но хочет избавить Илюизмену от тягостного груза, чтобы облегчить её жизнь и позволить просто заниматься тем, чем она хочет или хотела когда-то, без самоубийственных вылазок, без смертельной опасности, которая всегда преследовала её в наёмничьем ремесле. Думать о том, что она где-то за тридевять земель подвергается смертельной опасности, было мучительно. А если она умрёт – кто станет её хоронить? Кто-нибудь хоть весть пришлёт о её смерти, чтобы Аркан должным образом позаботился о захоронении? Нет, ведь она была всего лишь безымянным наёмником, чья судьба важна только для одного полуэльфа-директора. Если она умрёт где-то от рук бандитов, то её труп там же навсегда и останется иссыхать и разлагаться.
Во время её слов Аркан чувствовал себя всё более и более глупо. Он отвёл задумчивый взгляд в сторону, пока девушка объясняла ему свою позицию. Сказать, что он был не в восторге, это совсем ничего не сказать. Даже учитывая её отчасти тёмную природу, он надеялся на лучшее. Даже предложив ей всё, что мог, он надеялся, что это сможет разбудить в ней нечто особенное. Он полагал, что она захочет спокойной жизни, тихой и уютной, после всего пережитого за столько лет. Но, видимо, Азурель ошибся в своих догадках и сейчас чувствовал себя очень неловко и грустно.
Но никаких расстройств он внешне не выдал, лишь сделал важное лицо с холодным взглядом, встал на свои ноги и ровно выпрямился, как человек высокого положения и статуса. Он решил сохранить свою горечь в себе, не выпуская её наружу. А лучший способ это сделать – стать твёрже, чтобы ничто не могло входить внутрь тебя и выходить наружу тоже. Азурель посчитал, что на том разговор можно было бы закончить, ибо продолжать эту тему он не хотел – слишком неприятные ощущения внутри.
- Я понимаю твоё решение, - спокойно ответил он, убирая руки за поясницу, - Не мне решать, как тебе жить. Ты можешь отдыхать здесь, сколько захочешь. Чувствуй себя гостем, можешь пройти дальше в мои покои и выспаться в постели. А я продолжу выполнять свои основные обязанности директора. Когда захочешь отправиться дальше в путь, обязательно предупреди об уходе.
Он снова стал тем строгим и холодным директором. Он пожалел о том, что поддался своим чувствам и выдал эмоции, резко стал открытым, и теперь эта мысль не покинет его ближайшее время. Но винить её он не мог, поскольку виноват был сам – сам выстроил иллюзии лучшей жизни, которым вряд ли суждено стать явью. Лучшим решением было продолжить свою работу, чтобы отвлечься от тревожных мыслей и погрузиться в полезный труд. А работы у директора каждый день было предостаточно, взять хотя бы работу с бумагами. Но впредь Аркан будет осторожен и осмотрителен в том, что он делает и что говорит.
Аркан взял в руки стопку старых бумаг, которые лежали рядом со столом. Сдунув с них осевшую пыль, он стал быстро перебирать их. На них были изображены разные иллюстрации ручной работы и много-много символов, выстроенные в ряды и столбики. Необразованный человек увидел бы в них непонятные каракули, но Аркан знал, что это целый текст из символов рун, которые ему предстоит расшифровать. Недавно он брал целый словарь себе в помощь и оставил его где-то рядом…
«Конечно, вот он», - отметил про себя директор, согнувшись и подняв с пола учебник, который лежал совсем рядом.
- Не беспокойся, я постараюсь вести себя тише, чтобы не нарушать твой отдых. Думаю, долгая дорога действительно тебя утомила. Если у тебя возникнут ещё какие-то пожелания – говори, я постараюсь сделать для тебя всё необходимое, - он утвердительно кивнул и вернулся к учебнику и записям.
Аркан так и остался стоять у краешка стола с другой стороны, листая учебник и стараясь найти нужную страницу с необходимой расшифровкой символов, бегая полуприкрытыми глазами по содержимому. Листки бумаги они отложил на стол, время от времени на них поглядывая, чтобы свериться с иллюстрациями рун из учебника. Но мысли его пока что заполнялись не тем, чем требовалось. Почему он никогда не хотел кого-то любить? Потому что это мешает. Потому что от этого могут возникать проблемы, душевные терзания, которые будут туманить разум и мешать продуктивности работы. Может, Аркану тоже требовалось отдохнуть и забыть об этом как о плохом сне, но сначала он решил выполнить свои обязательства перед школой, а потом уже сон и всё остальное.

Отредактировано Аркан (14-11-2017 09:17:59)

Ощутив, что женские руки его обнимают, тело Аркана заметно напряглось. Он отвлёкся от чтения, тяжко опустив голову. Аркан понимал, что Илюизмена хочет его утешить, так как её сердце не настолько грубо, даже несмотря на кровь дроу в её жилах. В глазах полуэльфа она была другой – хорошей, где-то в глубине. На той глубине, на которую хотел спуститься Азурель, дабы поглотиться этой бездной. Но суждено ли ему? Когда эльфийка коснулась его шеи губами, по его телу пробежала лёгкая, почти незаметная, дрожь, а кожа покрылась мурашками. Он почувствовал её горячее дыхание, от чего внутри всё сжалось.
Он выслушал её, недолго помолчал, обдумывая услышанные слова. Она всё ещё стояла рядом, не уходила, объяснялась перед ним; говорила, что он неверно понял. Для него это что-то да значило. Директор положил учебник на край стола, медленно развернулся на месте, встав лицом к лицу с девушкой. Он взял её аккуратно за руки, взгляд сначала забегал из стороны в сторону – Аркан пытался подобрать подходящие слова.
- Месяц назад ты спасла меня от мучительной смерти. Магия Тьмы – словно яд, и мучительно умирать от её отравления можно долго, будучи при этом беспомощным и немощным, - ответил он более-менее спокойно, - Я никогда не забуду этого.
«Только не говори мне, что ты сделала это лишь для уплаты долга за твоё спасение», - подумал он про себя, но вслух не сказал, - «Мне приятнее верить, что этот поступок двигали чувства».
Близость с ней вновь заставила Аркана растаять. Действуя аккуратно и нежно, он обнял её, просунув свои руки под её руками, прижимая девушку любовно к своей груди. Он забрался носом в её мягкие белоснежные волосы, вдыхая их аромат, и на секунду потерял себя в этом блаженстве. Придя в себя, не отпуская Илюизмену, он заговорил:
- Прости меня, - сказал он после тяжкого вздоха, а затем продолжил, - Это я здесь устанавливаю «правила», а не кто-то другой. И если я хочу, чтобы моей женщиной была бывшая убийца с прекрасными алыми глазами и тёмной экзотичной кожей, то остальным придётся смириться с моим решением, - он говорил уже более бодро, - Я ведь понимаю, что ты не такая. Вернее, хочу в это верить. Я понимаю, что ты не хочешь сидеть на месте. Я лишь не хочу снова лишаться тебя на какое-то время, - освободив руку, Аркан провёл ладонью по её тёмной щеке, - Оставайся в Гресе. Я помогу тебе найти работу, чтобы далеко уходить больше не было нужды. Всегда будешь у меня под боком, всегда сможешь за два шага прийти ко мне, - выждав пару секунд, он усмехнулся своим мыслям, - И почему же ты не любишь платья? Мне было бы интересно взглянуть на тебя в платье. Или без него, - сказав последнее, он широко и смущённо улыбнулся, сам не веря, что отпускает пошлые шутки,  - Разве кровь дроу в тебе не имеет тяги к роскоши?
Часть его прекрасно понимала, что открытые отношения с Илюизменой смогут привлечь плохое внимание, дурную славу, осуждение со стороны. Но другая часть хотела наплевать на все эти условия и просто быть с ней, не обращая внимания на формальности и чужие взгляды. Разве можно сердцу приказать?
Аркан нормально относился к её смешанности крови. В конце концов, он сам был полукровкой и понимал, что значит быть «своим среди чужих» и «чужим среди своих». Его не волновало, какого цвета кожа Илюизмены, главное – какая она была внутри. Может, Аркан не до конца узнал её, не раскрыл всех сторон её соблазнительного образа, но даже то, что он знал, привлекало его. Иногда он опасался: а не ошибся ли он? Может, он неправильно понял её. И поэтому теперь живёт с иллюзией, что она хороший эльф. Думать о том, насколько плохие поступки она совершала, совсем не хотелось. Аркан смог отпустить своё прошлое, и единственный момент из прошедшей жизни, который его интересовал, это ситуация с семьёй, которая так и не смогла наладиться. Но всё остальное – отпущено, словно грехи. Он надеялся, что Илюизмена тоже хочет уйти от своего прошлого и обрести новую жизнь, более чистую и приятную.
- Но, мне кажется, тебе бы и правда не помешает отдохнуть в моих покоях. Не волнуйся, я не убегу отсюда и тебя не прогоню, - он подался чуть вперёд и достиг её эльфийского ушка, начав говорить игривым шёпотом, хотя почувствовал себя немного неловко от собственной наглости, - А чуть позже, когда ты расслабишься, я к тебе присоединюсь.
Аркан выпустил Илюизмену из объятий, положив свою руку на раскрытую книгу-словарь, водя по страницам пальцами. На его лице была слабая и немного смущённая улыбка, прямо как месяц назад, когда они оказались вместе в их кабинете. Илюизмена не была скромной или стеснительной девушкой. Её решительность, настойчивость и немного дерзость, привлекали Аркана. Было в них что-то вызывающее. Сам он был хоть и решительным полукровкой, однако что касается чувств и отношений – не всегда мог сделать шаг вперёд, поскольку очень сомневался в себе. Но сегодня чувства и эмоции слишком сильно повлияли на него, заставив действовать более раскрепощённо.

Аркан должен был признать, что Илюизмена стала его слабостью. На мгновение расстроившись, девушке оказалось достаточно лишь пары уверенный и ласковых жестов, чтобы успокоить опечаленного директора и вернуть его в любовное русло мечтательного мальчишки. Аркан не мог понять для себя, плохо это или хорошо. Он совсем не любил, когда им могут манипулировать, а у Илюизмены именно такая возможность и была в руках. Хотя ей он мог доверить это, поскольку понимал, что она вряд ли пойдёт на такой поступок – использовать чувства Аркана в каких-то гнусных целях. После долгого ухода она вернулась, а это уже говорило о многом. Она могла уйти, забыться, затеряться, и директор никогда бы её вовсе не увидел в своей жизни, а спустя какое-то время и вовсе бы забыл. Она продолжала бы быть свободной птицей, летать куда захочет и когда захочет. Но она вернулась к нему в объятия, сказав, что скучала.
Директор не был параноиком, но было в нём чувство осторожности. У его личности, у него нового статуса, были свои конкуренты и свои враги, которые желали ему зла. Он мог бы себя спросить: «а вдруг они её подослали, чтобы всё знать обо мне?» Но не спрашивал, что-то внутри Азуреля отторгало эту мысль.
Он не знал, на какое время это может затянуться, прежде чем она примет своё решение и найдёт себе здесь место. Дни будут сменяться месяцами, а месяцы годами. А годы - десятилетиями? Аркан не слыл терпеливым. Ожидание для него было сродни муке. Он не получал удовольствия от затяжного процесса, от ожидания и бдения. Конечный приз - вот что было удовольствием, а не сама игра. Процесс - это лишь скучный и долгий момент, от которого нередко хочется отмахнуться, как от надоевшего комара, навязчиво сосущего кровь.
Но мог ли Азурель требовать что-то от Илюизмены? Нет, не мог. Он не вправе распоряжаться её жизнью, не вправе подгонять её к поспешному выбору. Грес был достаточно опасным городом, особенно в нищем квартале, и затесаться в ряды тамошних разбойников Аркан бы Илюизмене просто не позволил. Вернее, словесно запретить он ей не мог, но пришлось бы что-то серьёзное предпринять, чтобы оградить её от этого тёмного и мрачного места; придумать хороший план, чтобы не навредить отношениям с ней, и в то же время спасти её  и, в итоге, остаться в выигрыше.
Директор отпустил девушку в свои покои, сопроводив её ласковым взглядом, а сам вернулся к своей работе. Он был очень рад, что Илюизмена вернулась, но была у него и совсем не тайная любовница – работа. Не всегда удаётся ей отказывать. Аркан сел в своё директорское место, придвинул ближе словарь древних рун, пару листов пергамента с записями и стал усердно трудиться, расшифровывая символ за символом, объединяя их в один общий и понятный смысл, который записывал на чистом листе бумаги. Не сказать, что после долгого и муторного перевода Аркан узнал для себя что-то новое из записей, но этот перевод обязательно должен будет достигнуть общности магов – вдруг кому-то он пригодится, не выбрасывать же полезную вещь просто так.
Пальцы подустали от работы с пером, Аркан поспешил размять их несколькими быстрыми хватательными движениями. Сдвинув в сторону свою работу, сложенную друг на друга, он встал из-за высокого директорского стула и решил проведать Илюизмену. Аккуратно и тихо приоткрыв высокие, но отнюдь не широкие, двери, что даже скрипа не было слышно, он тихой поступью эльфа прошёл к постели, где отдыхала Илюизмена. Она лежала лицом к стене, спиной к Аркану. Директор не произносил ни слова, точно не желая препятствовать отдыху полукровки. Он только наблюдал за ней, как она тихо дышит во время сна, как её грудная клетка вздымается при дыхании, а волосы разбросаны по небольшим подушкам. Двери в спальню потихоньку сами собой затворились, никто бы не смог их увидеть из кабинета.
Азурель не настолько устал, как Илюизмена. Долгий сон ему нужен был вряд ли. Его острый взгляд бегал по обнажённому телу девушки, интимные места которой прикрывало только тоненькое одеяльце. Не сумев удержаться, он нежно провёл тёплой ладонью по её плечу, ощутив приятную мягкость и бархатность тёмной кожи полуэльфийки. Этот жест ему доставил ощущение удовольствия, которого он немного смутился.
Время было далеко за полдень, близился глубокий вечер, солнце всё подходило ближе к горизонту, небо темнело. Вскоре должны будут проглянуть первые звёзды, ещё до наступления ночи. В покоях директора было несколько темно, поэтому Аркан быстренько зажёг магией свечи в канделябрах, чтобы их тусклое дрожащее сияние хоть немного давало свет в спальне.
Он снял обувь со своих ног, оголив уставшие пальцы, а затем сам лёг на постель, решив не раздеваться и остаться в своих лёгких одеяниях. Спать поодаль от Илюизмены он, конечно же, не стал, примостившись прямо к ней со спины и приобняв руками. Подарив ласковый поцелуй в плечо, Аркан тихо стал дожидаться, когда девушка придёт в себя и проснётся. Сам директор глаза не смыкал, поскольку не испытывал нужду во сне. Свои руки он оставил на её животе.

Отредактировано Аркан (19-11-2017 17:49:39)

Какое-то недолгое время Аркан тихо дышал в затылок девушке, наслаждаясь ароматом её дивных эльфийских волос, очень мягких и приятных на ощупь. Ему нравилось эльфийское начало в Илюизмене, оно делало её прекрасной внешне, манящей и соблазнительной. Аркан тоже был эльфом наполовину, но посчитал бы странным, если бы сел и начал оценивать свой уровень природной красоты. Его рунические татуировки кого-то привлекают, ибо добавляют изюминку во внешность, а кого-то очень пугают своей загадочностью. Целая сеть рун из маленьких узоров, которые имеют разные волшебные свойства и смысл. Смысл, который знает лишь сам Аркан.
Первое малейшее движение Илюизмены дало директору понять, что она проснулась. Резким движением она перевернулась и оказалась с Азурелем лицом к лицу. Он улыбнулся ей и принял быстрый поцелуй, а затем прижал её к себе покрепче, чтобы она почувствовала всю теплоту его объятий. На вопрос ответил он ей не сразу, поразмыслив несколько секунд.
- Я подумал, что не обязательно раздеваться. Или ты очень хочешь, чтобы я разделся? - сказал он с лёгким игривым смешком.
В такой приятной близости с Илюизменой он чувствовал себя прекрасно и возбуждённо. Сердце забилось ускоренно, кровь ударила в голову и резко стали набегать разные мысли. За такие мгновения Аркан мог бы отдать многое или сделать многое. Никогда он не чувствовал себя влюблённым в кого-то живого, тем более кто находится настолько рядом. По меркам эльфов он был ещё юн, да и какие ещё его годы? Два с половиной века только прожил - это, считай, жизни даже не видел. Века, может, он прожил и два, да умён оказался не по годам, а сердце требовало теплоты и нежности. И получить это он надеялся от Илюизмены, хотя, само собой, высказываться об этом он не станет, даже если очень захочет. Он боялся отпугнуть девушку своими желаниями и фантазиями.
Девушка вывела его из мягких размышлений другим вопросом, на который он также дал ответ не сразу.
- Свидание?.. - удивлённо переспросил он, хотя, конечно же, прекрасно понимал, о чём речь, - Конечно. Я свожу тебя куда захочешь. В любое место, только скажи.
Он поддался на её манипуляции и оказался снизу, глядя в её алые глаза. Руки полуэльфа ласково провели по стройной талии девушки, поднимаясь всё выше. Он еще раз отметил про себя, насколько Илюизмена красива. Любоваться её экзотичной красотой можно было бы очень долго. Сказать ей об этом вслух маг постеснялся.
- В школе всегда скучно, - на выдохе ответил директор, - Жизнь и работа директора не такая интересная, как хотелось бы. Конечно, у меня есть доступ к разным источникам информации о магии, которые меня интересуют. Есть и разные связи и знакомства. Но порой я скучаю по той беззаботной жизни путешественника, который мог свободно ходить, куда только душу потянет. Но времена меняются. И я изменился. На меня легло больше ответственности, но и больше возможностей. Не знаю, этого ли я всегда хотел.
Закончил он фразу более тихим голосом. Его ладони так и продолжали скользить по талии девушки то вверх, то вниз. Азурелю нравилось прикасаться к ней, поскольку кожа её была мягкой и гладкой. Она была сильной девушкой, наёмничья жизнь превратила её тело в хорошую спортивную форму. И даже это Аркану нравилось. Может, то было от банальной влюблённости, но он видел в Илюизмене одни только плюсы. Это было и хорошо и плохо одновременно. С одной стороны - приятно думать хорошо о человеке, который тебе дорог. А с другой - это может ослепить, что неприятностей подползающих даже не заметишь.
Аркан почувствовал, что сильно желает её тела. О её мыслях он мог только догадываться, но запросто мог придумать что-то неверное. Он не знал, как правильно подходить к этому, как показать эту мысль наиболее понятно и мягко, чтобы это не выглядело чем-то грубым и плохим. И тем более, чтобы не навредило их отношениям.
Руки директора покрепче прижали тело девушки к своему, чтобы еще сильнее сблизиться и вовлечь её в долгий поцелуй в губы. Возбуждение всё продолжало расти в нём, сопровождаясь волнением и напряжением, Илюизмена наверняка смогла бы почувствовать это. Аркан обхватил её руками так, чтобы не смогла никуда сбежать или вырваться. Единственным верным вариантом для неё оставалось поддаться на решительные действия директора, ибо сегодняшнюю ночь он желал провести с Илюизменой не во сне.

Её приятный смех был музыкой для ушей полукровки. Аркану нравилось наблюдать улыбку на лице Илюизмены. Может, вне этой комнаты он будет серьёзным магом, строгим директором, трцдолюбивым учёным мужем, но рядом с ней ему хотелось быть более ласковым и заботливым. Выставлять свои шипы напоказ и блистать нарочным холодом рядом с Илюизменой было невозможно. Одного её лукавого взгляда хватало, чтобы растопить сердце волшебника. Иногда одиночество давило на него, но каждый раз Аркан приказывал себе держаться ровно. Но сейчас ему хорошо. Одиночество сковывает, нагоняет грусть и апатию, а любовь только освобождает. Жидкий огонь желания, наполняющий сосуд под названием "душа", от переизбытка пытается вырваться наружу.
- Не слышал, чтобы вдовам что-то платили из казны, - с усмешкой ответил Аркан.
Герцог не слыл слишком щедрым мужчиной. Да и сговорчивым его тоже не назовёшь. Аркан потратил много времени, чтобы выслужиться перед Герцогом и выровнять отношения с ним. Предыдущие директора не занимались политикой с ним, видимо, полагая, что Грес и Герцог должны жить отдельной от них жизнью и справляться сами, а маги смогут сами себя обеспечить. Да только в лодке они все одной сидят. Что Грес, что школа магии - всё это одно целое, которое не должно быть разрозненно. Любые проблемы Греса легко могут стать и проблемами школы магии, хотят того те и другие или нет. Именно поэтому Аркан пошел на такой шаг, добиваясь расположения Герцога. А он уж сам настроит народ на хороший лад общения с магами. В каком-то смысле Аркан постарался схитрить, чтобы через Герцога заполучить расположение и положительный настрой горожан. Хорошие слухи и общественное мнение - это то, что нужно было директору.
- Повстречать тебя это один из приятнейших моментов моей директорской жизни, - признался Аркан, проведя ладонями по гладкой коже Илюизмены, - Я рад, что это случилось. Не могу себе представить кого-то другого на твоём месте. Да и делать этого не хочу. Реальность лучше всяких мечтаний.
Аркан не сиял яркими эмоциями, хотя голос его был ласковым и тёплым. За два века жизни он научился держать себя в руках, хотя сейчас не просто это казалось сложным, но и надобность в этом становилась всё более и более тусклой. Он помнил своего отца, то был мудрый эльф и всегда держался словно непреступная крепость, которую невозможно взять ни штурмом, ни лазейкой. Отец был рассудительным и спокойным, но всегда прислушивался к своему сердцу и внутренним ощущениям. Еще не созрев психологически, Азурель утверждал, что доверять можно только голосу разума, но то были далёкие времена. Времена ранней юности и напыщенности. Сейчас, когда рядом с ним - вернее на нём - лежала прекрасная девушка, в которую Аркан был совсем не тайно влюблен, он хотел верить именно чувствам своего сердца.
Одним ловким и быстрым движением Аркан добился положения сверху, прижав Илюизмену к постели своими руками. Он бросился к её шее, безжалостно атакуя поцелуями мягкую серую кожу, которая его манит. Он сам получал удовольствие, когда доставлял небольшие ласки девушке. Раз ему это нравилось самому, раз он старался доставить удовольствие в первую очередь ей самой, значит, он полагал, его чувства не иллюзорны. И отступать от них он не хотел.
Он хотел было сказать Илюизмене шёпотом как хочет её, но подумал, что это будет как-то слишком вульгарно. Да и ощущения при этом он будет испытывать не самые лучшие. От лишних слов только больше неловкости, лучше всё делать руками, а не болтать. Слова не нужны, Аркан посчитал, что Илюизмена поймёт всё и так. Одна его рука тау и продолжала держать девушку прижатой к постели, а другая скользнула вниз, проведя пальцами по её округлому бедру снизу вверх. Она была нагой и это нравилось директору. Еще несколько сладких мгновений и он сам решит снять с себя свои шелка, чтобы девушка смогла почувствовать тот жар от огня, что горел внутри него. И в этот раз его сильная пиромантия была не при чём. Но сначала он хотел насладить её шеей, словно вампир кусает свою жертву и желает высосать кровь из её плоти всю, до последней капли.

Он не был уверен в своих действиях. Да и как он мог? У него не было способностей читать мысли Илюизмены, и Аркан только что пожалел об этом. Но директор посчитал, что момент подходящий. Светлые эльфы так не делают, у них всегда первую роль играли чувства и любовь, нежели плотские удовлетворения. Но Азурель был эльфом только внешне, а в голове он был человеком, всего лишь очень умным и занудным, а порой даже и наивным.
От столь пылкого хода Аркан слегка сконфузился, но затем взял себя в руки и кратко улыбнулся девушке. Его верх был разорван - Илюизмена сильнее, чем кажется. Но полукровка и не думал обратить на это внимание, таких рубашек у него будет хоть сотня, но такая женщина - только одна. Аркан позволил ей действовать, целовать его и трогать в любых местах, какие бы она не захотела.
- Я и не планировал к этому вести, - признался директор, прижимая девушку к себе крепче, - Но как тут устоять?
Аркан редко видел в чужих людях женщину или мужчину. Гном для него был гномом, человек - человеком, а демон - демоном. И не важно, что было  между ног у этих созданий. Но рядом с Илюизменой он ощущал, что хочет быть мужчиной. Её мужчиной. Рядом с ней он отбрасывал привычные понятия и обретал новое понимание вещей.
Их долгий и крепкий поцелуй затягивался, пока сердце полуэльфа колотилось как перед смертью. Он не мог сохранять спокойствие и хладнокровность в этой ситуации, хотя настоящие эмоции так и не открылись. Аркан разорвал их связь, но только на время. Он стал опускаться ниже, целуя шею, ключицы, грудь, живот девушки. Её гладкая кожа была приятнее тёплого одеяла в холодную ночь. Его дыхание значительно участилось, изо рта он выдыхал горячий воздух, согревая им тёмную кожу Илюизмены. Руки эльфа были тверды, не дрожали, он был весьма одарённом и опытных алхимиком, поэтому работать с тонкостями привык. Аккуратные эльфийские пальцы директора скользили по изгибам прекрасного тела девушки, лаская её.
Затем он вернулся назад, хотя мог бы продолжать целовать её хоть всю ночь, пока губы не иссохнут.
- Я не знаю обычаев дроу, - сказал он ей тихо, - Но как у них принято ухаживать за женщиной в постели?
Аркан испытывал лёгкий жар, Илюизмена наверняка смогла бы заметить это. Он шумно выдыхал горячий воздух ей в шею, щёки и губы. Директор пристроился к ней ещё ближе. Обнажённые рунические узоры на его теле лишь слегка пульсировали, словно отражали напряжённое состояние мага. Он не знал, когда ласки должны заканчиваться, но очень хотел, чтобы Илюизмена насладилась этим моментом. Полуэльф сглотнул, его рука скользнула вниз и ловкие пальцы оказались у неё между ног, но резких действий Аркан, всё же, не делал. За каждым движением Илюизмена могла пронаблюдать и увидеть, и своевременно среагировать на это. Маг желал сделать всем этим приятно не только себе, но и ей.
Аркан и правда боялся сделать что-то не так. Но паники в его голове, отнюдь, не было. Он мог признаться себе честно, что опыта контакта с женщиной в плане секса у него нет. Он - маг, и его любовью всегда была магия и знания, которые она в себе таит. Но в этот раз Аркан решил изменить своей прежней возлюбленной и обрёл другую женщину - куда более материальную и весомую, нежели прежде. Поэтому сейчас он доверял не опыту, не разуму, а скорее интуиции и внутренним инстинктам, старался понять, чего хочет Илюизмена, а чего - нет. Возможно, к этому процессу ему следовало бы подходить куда более проще, вроде «сунул и вынул», но Азурель был такой персоной, которая никогда не умела упрощать вещи.
Его пальцы, оказавшиеся между ног у дамы, стали медленно и слегка застенчиво массировать её плоть, пока губы полуэльфа поцелуями касались шеи Илюизмены. Другая рука так и продолжала держать её за талию, обхватив её так, словно та могла удержать Аркана от падения в пропасть и спасти жизнь.