Несколькими днями ранее, в скалистой местности к северо-западу отсюда, измождённого вида путник блуждал в поисках знакомой тропки.
Бальтазар хорошо помнил, как путь к Пепельному Горизонту выглядит, примерно - где он расположен, но не знал, найдёт ли скрытые врата в пещере, или их там давно уже нет. По идее, перенести святилище без очень веской причины не должны: местоположение подбиралось по звёздам, по пересечениям потаённых линий, оно не случайно.
Не знал и другого: встретит ли хоть одно знакомое лицо, и вот для этих опасений почва казалась уже попрочнее. Жаль, если пришлось проделать такой путь ради объяснений с незнакомцами, которые, вероятно, и не поймут ничего, а если поймут - помочь не сумеют.
Раньше дорога из Леммина заняла бы у мага куда меньше времени. Но теперь тропы мёртвых обманывали его, заводили обратно в исходную точку, заставляя сперва до умопомрачения носиться через галереи залов с зелёными стенами. Эти места в равной степени не принадлежали ни явному миру, ни потустороннему.
Пришлось добираться на каких попало попутных повозках, а последнюю часть дороги - только пешком. Обычно у Бальтазара всегда имелось при себе несколько самодельных эликсиров, но теперь сумка с зельями была втрое тяжелее: без хорошего запаса варева, способствующего ясности ума, не дошёл бы совсем. Оно, пусть и не исключало  внезапные провалы в сон, всё же делало их менее частыми и продолжительными; и что важнее - давало почувствовать будущую отключку мгновениями раньше.

Дверь на месте, и даже слова, которые делают её видимой, звучат как прежде, и запахи внутри святилища пробуждают воспоминания. Бальтазар заснул на каменном полу под червивым алтарём в надежде на пророческие сны, но и здесь тоже, как и всюду, пятиугольники зелёного мрамора уволокли его на долгие часы в просторы кошмара и безысходности.

Новая смотрительница алтаря дождалась, когда он проснётся. А может, и пыталась разбудить, но в его нынешнем состоянии это почти невозможно.

Позже, когда другие члены ордена тоже прибыли - некромант попросил у них помощи, чтобы снять с себя проклятие или хотя бы найти способ исправить свои ошибки. Корни проклятия в ритуале, который был когда-то проведён здесь, с этими культистами... ну хорошо, лишь некоторыми из них. Возможно, чтобы получить ответы - следует принести ещё одну жертву в этом же месте и в этой же компании.

Бывшие собратья по культу не отказали в помощи, но и не согласились. Нынешний глава ордена поведал Бальтазару, что кто-то встревожил власти Аменда, и это похоже на деятельность чёрных магов. Местоположение этого святилища подбиралось по звёздам, по пересечениям потаённых линий, оно не случайно, и его не должны найти посторонние, тем более - благодаря неаккуратным действиям других. И нужен кто-то, чтобы запутать след, пусть найдут второй культ или не найдут, но на эти камни нога профана ступить не должна.

То ли посланник божественного провидения, то ли просто отступник, выходец из культа, которого не жалко.

Теперь, когда Бальтазар явился исполнить миссию и приближался к месту сбора, на него то и дело косились. Даже не посох со здоровенным рогатым черепом притягивал внимание, как обычно, а безумный взгляд колдуна из-под набрякших век, похожих цветом на спелые сливы.

https://i.pinimg.com/564x/c5/65/12/c56512c2256321d68caa8aaa0811e9c9.jpg

Остановившийся в окрестностях Аменда Малагфейн не сразу заметил неладное. Поздно ночью он, как обычно, расположился на освещенной лунным светом поляне для молитвы. Жрец поднес к губам флейту и начал наигрывать незамысловатую мелодию, постепенно погружаясь в транс под музыку. В этом медитативном состоянии сумеречный эльф всегда ощущал окружение особенно остро, и вместе с тем был полностью открыт для Богини. И сейчас, во время медитации, Малагфейн осознал две вещи: во-первых, его связь с Эйлистри была слабее обычного. Он чувствовал ее поддержку и ощущал силы, даруемые ее волей, но не так, как обычно. В первые мгновения странствующий жрец испугался, что чем-то прогневал Богиню, и теперь находится у нее в немилости. Но затем на него нахлынуло ощущение тревоги, никак не связанное с его внутренними переживаниями. Малагфейн прислушался к этому тревожному чувству, определив, что исходит оно откуда-то со стороны поселения. Жрец не был уверен, что два этих события были связаны между собой, но если кто-то создал здесь помехи, чтобы жрец не мог общаться со своим богом, то какую цель он преследовал? И на что еще он способен? Конечно, всегда оставался шанс, что это какая-нибудь магическая аномалия, но тогда жрец просто пойдет своей дорогой, удовлетворив свое любопытство.

Переночевав на поляне, утром Малагфейн отправился в поселение. Аменд встретил сумеречного эльфа настороженностью и хмурыми взглядами местных жителей. Тем не менее, узнав, что путник является жрецом, ему охотно рассказали, что группа добровольцев собирается расследовать исчезновение детей.

Даже если бы пропажа детей никак не была связана с его личными проблемами, Малагфейн не смог бы пройти мимо озабоченных людей, которых снедала тревога, что именно их ребенок будет следующим, кто исчезнет посреди бела дня без следа. Жрец вмешался бы в происходящее в любом случае, и в одиночку взялся бы за расследование…Но сейчас, когда на помощь Эйлистри он мог рассчитывать лишь отчасти, ввязываться в подобную авантюру в одиночку было бы слишком рискованно. Особенно без малейшего представления о том, какая именно сила стоит за похищением детей. Местные шепчутся про темную магию, и в этот раз это могли быть не пустые домыслы. Когда до него дошли слухи, что в таверне остановилась женщина, которая желает разобраться с происходящим, Малагфейн недолго думая, отправился туда. Той, кто решила противостоять темной магии, не помешают способности жреца. А ему пригодится кто-то, способный прикрыть спину на тот случай, если благословение Богини оставит его в самый неподходящий момент. При мысли об этом рука жреца невольно сжала святой символ на груди. «Прошу тебя, Эйлистри, не отворачивайся от меня в этот темный час. Даруй мне сил, чтобы я мог рассеять сгустившуюся здесь тьму и изгнать зло. Да будет в схватке рука моя тверда, решимость непреклонна, а душа чиста. Да озарит меня твой ласковый свет днем и самой темной ночью, на поверхности и во мраке подземья, отныне и до скончания веков». Эта коротенькая молитва вернула жрецу уверенность в своих силах. Отбросив все сомнения и тревоги, Малагфейн направился прямиком в таверну.

Отредактировано Малагфейн Заутлар (10-09-2022 18:28:31)

"Ты такая любопытная, что готова за край мира нос сунуть - а вдруг там что-нибудь интересное найдется?" - шутили братья драконицы, выслушивая очередную историю об её похождениях.
"Да ты в каждой бочке затычка" - качал головой знакомый человеческий наемник, сталкиваясь с целительницей во время выполнения очередного задания.
"Так-так-так, кого я вижу" - мрачно ронял один из стражей Карида, встречаясь в местной таверне с девушкой, отдыхавшей там после перелета. "Можно уже начинать спасать мирных детей и женщин? Ты никогда не появляешься там, где всё тихо и мирно. Что смеешься? В самом деле, уже примета такая". 

Лилим в ответ только солнечно улыбалась и пожимала плечами. Само собой, её можно было встретить где-либо не только в тех случаях, когда приближались какие-нибудь крупные неприятности - просто такие случаи чаще всего запоминались лучше. Потому, что все остальные ситуации были довольно обыденны, и драконица успевала примелькаться. И, как бы там не было, своей вины она в происходящем не видела: ну что можно сделать, если у неё чутьё на разные нетривиальные происшествия?.. Именно это чутьё и привело девушку в Аменд: в последнее время она странствовала вдоль восточного побережья людских земель, много и охотно купаясь в море в истинной форме - всё равно никаких иных, более важных и срочных, дел не было. А там уже, то летя, то плывя на север, ощутила странные магические колебания, которые заинтересовали её - и Анор свернула ближе к берегу. Аменд встретил её запахами рыбы, соли, влажной древесины, готовящейся еды, дыма, множества представителей разных рас. Довольно фыркая от этих ощущений, Инн выбралась на сушу, приняла человеческий облик, обсохла - и вошла в поселение, являвшееся чем-то средним между крупной деревней и намеком на маленький городок.

И едва она пересекла черту, за которой начинались жилые дома, как почувствовала себя... странно. Это было связано с магией. Обычно последняя окружала её, как вода - рыбу: абсолютно естественная среда, о которой не задумываешься до тех пор, пока не окажешься, вольно или невольно, на сухом свежем воздухе. Анор дышала ею, та текла по её жилам, смотрела глазами хрустальной на мир, оберегала от недружественного внимания прочнейшим щитом, откликалась не то что на пожелание - но малейшую мысль. А теперь... теперь Уиллоу ощущала себя доверху набитым мешком, который прокололи незаметно - и теперь его содержимое утекает незаметно, но быстро. Да еще и истинная форма ощущалась... иначе. Нет, драконье чутьё и силы по-прежнему были при ней, но... Анор ясно чувствовала, что сейчас это - большее, на что ей стоит рассчитывать. Она остановилась посреди оживленной улицы и...

"Потрясающе!" - местные жители с подозрительным выражением на лицах обходили замершую на дороге хрупкую невысокую девушку с двумя парными клинками за спиной, которая, запрокинув голову, ликующе хохотала с таким видом, словно ей преподнесли самый лучший сюрприз на свете. Ощущения, охватившие Лилим, были настолько свежими и необычными, она никогда не сталкивалась ни с чем подобным - что теперь она просто не могла удержаться и не проявлять в первое моменты восторг не столь бурно. Что бы здесь не происходило и в чем бы не заключалась причина подобной аномалии - это было по-настоящему интересно и будоражуще.

"Ладно-ладно, успокойся" - послышался мягкий и, в то же время, укоряющий голос Ашимы. "А то от тебя шарахаться начнут. Лучше разобраться в том, что здесь происходит. А посмеяться и после успеешь".

"Твоя правда" - нехотя согласилась девушка, выдыхая и усмиряя ликование - по крайней мере, внешне. Накинула капюшон на голову и зашагала дальше, слушая разговоры местных. И содержимое их заставило её заинтересоваться в происходящем еще больше: человеческие детеныши... пропадают?.. Да уж, действительно, не так проста эта маленькая деревушка, каковой производила впечатление с моря. Да еще и проблемы с магией... В этом однозначно стоило попробовать разобраться. А сбежать, скорее всего, она всегда успеет. Так что... Где, скорее всего, собираются те, кто планируют решать эту проблему - о том, что такие добровольцы собираются, ей также повезло услышать в разговорах местных?.. Очевидно, в таверне. Последнюю Лилим нашла довольно быстро, переступила на порог, внимательно озираясь по сторонам.

Я кивала головой понятливо мудрому старцу. Я, конечно же, многого не поняла из его слов, но не перечила вовсе, куда мне было почтенному жрецу перечить! То, что дети пропадают, это ужасное, конечно, было. Дети всегда пропадали, это ясное дело, у нас по деревням вокруг монастыря такое горе случалось то тут, то там. Лес рядом, речка тоже. Но если жрец говорит, что дело черных сил, значит так оно и есть. Вот что странное было, так это зачем мне какую-то команду пройдох искать по питейным. Чистая молитва всякое зло сократит, а с чем молитва не справится, так неужто злодею в плаще моего огня недостаточно будет, чтобы упокоиться навек? Мне показалось, что мне мало жрец рассказал и я уточнить захотела.
Я спросила:
- Батюшка, а дети какие пропадают? Младенчики, или постарше? Мне для молитвы верной. Ни одного не нашли? Ужас какой. Вы мне еще про этот хутор расскажите, пожалуйста, он, выходит, на дороге стоит, раз на телеге весной проехать можно? Большой? У кого мне там помощи и совета просить, я ведь в чужом лесу заплутать могу, батюшка. Неужели на хутор ни одного жреца? Если так, то спаси их Господь, иначе и не скажешь. И скажите мне еще, что за силы непростые там образовались? Я, конечно, понимаю, крестьяне всякое бают, но как Вы думаете, какой анафемой Зло выгонять правильно там будет? И просьба у меня к Вам большая, благословите в путь и на битву со Злом, а еще приютите в храме на ночь, мне много не надо, всего-то переночевать и Вашего человека дождаться, Снорри, что за имя, Господи прости.

Про магов и их силы я спрашивать и не подумала даже, не жалко мне было их совсем, пусть хоть все разом без сил иссохнут, я только рада буду. У меня мой огонь никто никогда не отнимет, я это совершенно точно знала, Господь такое не позволит. Спросив всякое, ответ выслушав, я голову склонила мудрому батюшке для благословения и направилась прочь, обещав вернуться позже. Где таверна я уже знала, проходила мимо, там и вывеска большая была, и люди гомонили, как ни в чем ни бывало. Я уверенным и быстрым шагом направилась туда, вняв мудрому совету и мечтая со злом покончить как можно скорее. Я была на подъеме сил, ведь теперь у меня миссия была! Я теперь не просто мерзкая изгнанница, а могла добро сделать и Господа порадовать. Мне это самой нравилось очень и сил добавляло.

У таверны я нахмурилась и настроение мое хорошее попортилось. Входил передо мною человек, типичный колдун. Сказала бы злой, но они добрыми вовсе не бывают. Я потрогала кулон - не теплей обычного. Странно это было. Вздохнув, я направилась прямо в вертеп, откуда уже сейчас тянуло брагой и человеческим духом. Внутри вот кулон мой раскалился так, что стал жечь мне тело. Ага, вот и Зло нашлось! Вычислить его нетрудно совсем будет. Вычислить и сжечь. Я прошла чуть вперёд, к стойке, откуда мне проще кричать было бы и сказала очень громко своим голоском, не сумняшись:
- Люди добрые, выслушайте! Я... Я жрица перехожая Господа нашего Имира, а зовут меня Анастасия. Я прибыла сюда, чтобы от Зла Вас избавить и спасти, и мне сказали, тут, в этом месте, люди собираются со злом воевать. Мне откровение было от местного батюшки, где Зла средоточие и мне помощь нужна всякого, кто готов Зло бороть, чтобы он или она со мной завтра в дорогу отправились. Кто готов помочь служительнице Господа?! Отзовитесь!

Подождав и дав людям слово, я добавила:
- Только знайте, добрые люди, Зло не только где-то там, оно среди нас, прямо в таверне. Я его на чистую воду быстро выведу и Вы свой праведный гнев уже сегодня узнаете на кого обрушить, кто виновный в Ваших бедах. Знайте, никакое Зло, ни леший, ни кикимор, ни вампир, ни чернокнижник не уйдут от Божественного правосудия, если в Вас, добрые люди, есть вера.

Я внимательно смотрела, кто как отреагирует на слова мои. Я надеялась, что злодей скрывающийся, он побежит прочь срочно и себя выдаст, а люди, про которых мне батюшка рассказал, схватят его легко и мы его сожжем во славу Господа.

Малагфейн не любил городские таверны. Обычно он рассматривал такие заведения лишь в качестве ночлега, предпочитая покинуть общий зал как можно быстрее. Он решительно не понимал, как люди могут расслабляться и получать удовольствие от нахождения в подобном месте.
Для него в таких местах было слишком много народу. И шума. В первую очередь из-за шума сумеречный эльф и избегал таверны. И сейчас, оказавшись в самой настоящей городской таверне, жрец ощутил в полной мере свою неприязнь к этому месту. Малагфейн напомнил себе, что явился сюда не в поисках развлечений, нашел ближайший незанятый столик, уселся за него и внимательно осмотрел собравшихся.
За прошедшие несколько минут эльф словил на себе немало любопытных взглядов, но это было и ожидаемо – не так часто представители его народа заглядывают в эту часть континента. Но и сам мужчина заприметил несколько интересных личностей, которые явились сюда явно не просто пива попить. Его внимание привлекла девушка с парными клинками за спиной, еще одна, с повязкой на глазу, по виду наемница, пялилась на какую-то карту. И дед, который выглядел как стереотипный черный колдун из детских страшилок. Вот уж точно кому было не место в трактире.
От разглядывания собравшихся его отвлекло занятное выступление. У кого-то пламенная речь молоденькой девушки могла вызвать лишь снисходительную усмешку. Но Малагфейн увидел то, чему остальные не придавали значения. Он увидел огонек веры в глазах Анастасии. Возможно, несколько фанатичной веры, но сейчас это было и к лучшему. А еще ему было очень интересно узнать, испытывает ли эта жрица при общении со своим богом такие же трудности, что и он?
Для знакомства сумеречный эльф выбрал момент, когда всеобщее внимание привлекла к себе другая женщина, речь которой была более рассудительной и взвешенной.
- Зло должно быть повержено. Особенно, если оно похищает и использует в своих целях детей, - негромко, но решительно произнес мужчина, приблизившись к Анастасии. - Мое имя Малагфейн. И я пришел сюда, чтобы предложить свою помощь любому, кто решит положить конец творящимся здесь злодействам. Если, конечно, жрицу Имира не оскорбит предложение помощи от жреца, следующего пути Леди Эйлистри.
Следующие слова Малагфейн умышленно произнес громче, чтобы слышали все присутствующие. Это было несложно, учитывая возникшую после двух выступлений паузу:
- Мне не нужна предложенная советом награда. Я хочу лишь найти и спасти детей, если это возможно, либо проследить, чтобы подобное не повторилось ни здесь, ни в любом ином месте. И если у вас, либо у кого-то еще есть информация, которая может в этом помочь, я прошу вас поделиться ей. Возможно, это поможет спасти еще несколько невинных жизней.
Малагфейн замолчал и осмотрелся по сторонам. Ему не понравились слова Анастасии про зло, скрывающееся прямо здесь, в таверне. С другой стороны, для жрецов Имира понятие «зла» было достаточно обширным, чтобы бить из-за этого тревогу раньше времени, и отказываться от чье-то помощи в предстоящем расследовании.

Оказавшись в таверне, девушка устроилась за одним из столиков таким образом, чтобы иметь возможность наблюдать за всеми присутствующими и, одновременно, за дверью, находиться не в гуще смертных, но и не совсем "на отшибе". И, стоило отметить, компания здесь собиралась весьма любопытная. То есть, конечно, присутствовали здесь и другие, однако внимание Лилим привлекли именно следующие из них.

Смертный мужчина: судя по запахам, человек с примесью эльфийской крови, на вид старик стариком, однако чутьё подсказывало драконице, что времени у него в запасе еще прилично. От незнакомца тянуло тьмой, и из-за этого отношение Иннин к нему было несколько неоднозначным. С одной стороны, из-за происхождения, которое в следствии природы и навыков было ближе к светлому, она чувствовала себя рядом с ним не очень комфортно. И хорошо еще - а, может, и плохо - что из-за сниженной магической чувствительности эти ощущения не давали знать о себе столь же остро, как обычно. К тому же, с адептами этой стихии у неё с некоторых пор были... напряженные отношения. Так что голос разума советовал ей быть настороже: никогда не знаешь, кто и насколько относительно тебя осведомлен будет... А с другой, и к таким двуногим она относилась с интересом: от них тоже можно было получить занимательный фрагмент мира, ранее недоступный её пониманию.

Одноглазая девушка-нежить, судя по тому, что Уиллоу успела приметить в ней - хороший воин, да и, определенно, магией от неё тоже веяло. Да еще и пахло от неё... волком?.. Девушка про себя нахмурилась, пытаясь определить знакомый запах. Да, точно... Это был варг. Одним словом, эта незнакомка являлась довольно занятной личностью. Хотя, как и к темному магу, у драконицы отношение к ней двоякое - по понятным причинам. Хотя, в принципе, о чем-то большем относительно этих двоих пока и говорить было бессмысленно: они даже словом перекинуться не успели. Впрочем, драконица собиралась это исправить.

Когда же Лили увидела сумеречного эльфа, сидевшего неподалеку от неё, то несколько оживилась; при взгляде на него её улыбка стала шире и дружелюбнее - и мужчина мог догадаться, что эта реакция предназначалась конкретно ему. К сородичам своей семьи у девушки было особое отношение: можно сказать, дружественное, если не сказать, нежное - даже к тем с кем она не была знакома. Всё же драконица родилась и выросла в Мирдайне, а потому успела прикипеть к ним душой.

Но вот кого она точно не ожидала встретить в этой глуши, так это... сородича?.. Ну, не сказать, чтобы близкого - но тоже дракона. Причем, очевидно, под влиянием этого места, он находился далеко не на пике своей формы. Про себя Лилим отметила разность их психического состояния: если сама она просто ловила чистый кайф от всего происходящего - пускай и умело это скрывала, как-никак, для всех остальных эта ситуация была далеко не такой веселой - то вот этот мужчина вид имел столь мрачный, словно вот-вот вешаться на собственном хвосте соберется.

"Надо же, какая занятная компания собирается" - размышляла про себя девушка. "И ведь по ним всем происходящее здесь ударило: по кому больше, по кому меньше...".

От дальнейших размышлений её отвлек новый голос, принадлежавший совсем еще юной девушке, облаченную в одеяние жрицы Имира. И слова той заставили Лилим, Кора и Ашиму закатить глаза - пускай даже и считалось, что у последних двух их нет. Когда это тех останавливали подобные мелочи?..

"Великая Эйлистриэ, какие же люди всё-таки нервные и суетливые порой бывают..." - тяжело вздохнула драконица. "Здесь и так неспокойно: дети пропадают, информации демон наплакал... А тут еще эта девочка начинает дополнительно волнения поднимать. И если ей удастся вот так легко страх людей обратить в гнев, то никто легко не отделается. Сперва они пойдут жечь реальное зло - если оно, конечно, тут есть (в чем Иннин здорово сомневалась) - а потом - всё, что на него похоже. И вот тут же в самом деле, упасите все светлые боги, от того, чтобы попасться им на пути. Хватит любой мелочи, чтобы оказаться в списке неугодных".

Зло в таверне?.. А что оно?.. Да, здесь присутствовал тот самый темный маг, на которого Лилим обратила внимание в первую очередь - однако она здорово сомневалась, что именно в нем крылся корень всех здешних проблем. Равно, как и в немертвой девушке. Конечно, виновники всего происходящего могли выбрать стратегию "пряток у всех на виду", но... Нет, вряд ли.

Тем более, что, как бы она не закатывала глаза, это не мешало ей внимательно прислушиваться к словам юной жрицы. Вдруг ей и в самом деле местные жрецы что-нибудь полезное сообщили?.. Тем более, если она собиралась уже завтра куда-то отправляться - значит, у неё были, как минимум, версии относительно происходящего. Уже что-то.

Зашевелились и остальные собравшиеся. Подали голос мрачная девушка-нежить и собрат хрустальной, подошел к жрице сумеречный.
- Меня зовут Лилия Уиллоу, и я тоже не хочу оставаться в стороне, если происходит подобное,- назвалась она, также подходя к ним. "Всё веселье пропустить? Вот уж нет!". - А о награде можно поговорить потом, после завершения дела, - "Делить шкуру не убитого дракона - такое себе занятие. Мы еще даже план действий не наметили". - Конечно, сил у меня далеко не так много, как хотелось бы, - вежливо-иронический наклон головы в сторону Рэнана, словно бы говорящий: "Уж мы-то с тобой в одной пещере, собрат". - Но я всё еще неплохой лекарь и воин.

В злачном месте этом собрался всякий люд подозрительный. Не сброд, конечно же, это не доходяги были и не бродяги, хорошо одетые, некоторые. Но все же. Была тут и женщина-воин, смеющаяся мне в лицо за слова мои, и колдуны какие-то, и эльф серый, как бумага. Очень все это подозрительное было, Аменд город портовый, тут всякие проходимцы случаться могут, я понимала, но они ведь все, кто самые подозрительные, вызвались помогать! Да еще и задаром, странность сплошная. Это хорошо, конечно, было, я только радостная была, что столько вызвалось людей на битву со Злом, но все равно необычно это все очень выходило, я только и успевала рот раскрывать, когда они один за другим представлялись. Имен я не запомнила конечно же, их много было и все какие-то неместные, Дюраны и Малафейны. Кто-то подошел к женщине одноглазой, кто-то ко мне, что мне сильно обрадовало, а я это не показывала всячески, стояла с грозным видом.

Эльф назвался, сказал, что он жрец Эйлистри, это дочь была Паучьей Королевы, мерзкой богини подземных эльфов. Она, конечно, не совсем плохая, но с эльфами ухо востро держать надо. У них у самих всегда острые. Другая ко мне девушка подошла, меня постарше, сказала, что Лилия она, лекарь и воин. Я, конечно, не подумала, что она с мечом и копьем воин, но ведь воин - это состояние души как бы. Если она вдруг солдат лечила или что-то такое, она воин сильнее многих дураков с рогатиной и если бы другая на моем месте недоверием облила, я только кивнула, понимающе. Я тоже воин на вечной войне. Я сказала:
- Здравствуйте! Спасибо Вам! Главное, чтобы у нас вера была и тогда Зло отступит и добро восторжествует. Я сейчас вон к ним подойду, а потом решим, что дальше будет. Ну, кто еще с нами?!

Никто больше не выходил и надо было решать как дальше быть. Я, конечно же, действовать стала сразу и решительно подошла ко второй группе. Раз они тоже хотят Зло победить, нам только сообща действовать надо! А еще я хорошо знала, что в таверне Зло тоже прячется и верила, что оно среди той группы ходит, специально кто-то из них или все разом от жрицы отвернулись, а к Злу внимание свое направили, не чтобы детей спасти, а чтобы козни строить. Я собиралась их далеко не отпускать, на чистую воду вывести и сжечь. Я подошла и услышала, как женщина-маг там говорит, про расследование и башню какую-то. Я ей тут же возразила, не так громко, как речь вещала, но тоже значимо.
- Чем гадать на току, Вам лучше у служителей Господа было спросить. В храме мне ясно сказали, что Зло поселилось в заповедной роще, на восходе Солнца. Завтра с рассветом туда отправится добрый человек на телеге, он всех нас довезет. Там и про детей мы все узнаем, я уверенная. А по развалинам ходить - время терять.

Я бы еще сказала, а меня трактирщик глупый прервал. Я бы обиделась на него, но на дураков грешно обижаться. Он не был Зло, он просто боялся или не понимал совсем ничего о вере, Господе и жизни своей непутевой. Но я все равно гневом пыхнула, к нему развернулась и надвинулась на него, пыша жаром, да так, что он свой задор весь обронил. Я палец свой выставила и сказала:
- А детей что? Деточек на дне кружки искать будешь? Вы, вы все! Все, кто топит горе в вине! Вы от совести не убежите, так и знайте! Здоровые лбы сидят, когда девушки хрупкие - я развернулась к Лилии - на борьбу со Злом ходят. Два у Вас пути. Или один раз Злу глаза в глаза посмотреть. Или всю свою жизнь от добрых людей взгляд свой вертеть. А Темный брат, знай же, давно уже с тобой под руку пьет, жабу в тебе растит, только тебе невдомек все. Вон какая зеленая выросла, внутрь не помещается, в пузо вылазит. Покайся, пока не поздно.

На том я считала свою отповедь законченную и обратилась уже к эльфу и девушке воину. Я сказала:
- Вы со мною? Вы что думаете тут все? Я вообще в городе первый раз, не знаю совсем ничего, только в храме была, где про рощу узнала.
Потом вернулась ко второй группе с одноглазой женщиной.

Я собиралась, как все коротко обговорим, пойти молиться в храм и лечь пораньше, чтобы завтра в путь отправиться с новыми силами. Но это если другие мысли хорошие не появятся, нас теперь много было, борцов со Злом.

Дракон сдержано-вежливо улыбнулся и кивнул сородичу, которую звали Лилией. Что ж, всё таки чутье на таких же как он, крылатых ящеров, еще не подводило. Особенно забавно было осознавать то, что по сути эта драконица, а может и дракон с особым чувством юмора, была тут единственным созданием, которому однозначно можно было доверять. Хотя бы на словах, как оно будет на деле еще бабка надвое сказала - декларировать благие намерения можно и будучи с самым черным из сердец.

- В этом мире слишком много проклятого и всё оно как-то близко к людским поселениям. - На слова Алессы мужчина покачал головой и хмуро посмотрел на разгорающийся спор трактирщика и остальных посетителей, особенно той части что встала на сторону жрецов.
Только самосуда в алкогольном кутеже тут и не хватало. - Рэнан побарабанил пальцами по столу. В лучшей своей форме он бы просто силой своего разума мог отправить всю эту публику отсыпаться или заниматься более полезным делом. Еще детей настругать, например, всё лучше чем хлестать разбавленную кислятину из пинт и переругиваться.
- Бальтазар, а можно поинтересоваться областью ваших изысканий в таком случае? - Заявивший желание быть четвертым в походе помятого вида полукровка на миг отвлек дракона от созерцания бурления человеческой массы неподалеку, благо краем уха услышал и его шпильку на тему Зла и его источников. Но тут же приподнял руку чтобы он ничего не говорил - воспылавшая в агитационном порыве жрица как раз направила свои стопы к их столу и Рэнан уже не сводил с неё внимательного глаза - бойкая девица могла стать как проблемой так и весомым преимуществом.

- Староста считает иначе. Откуда у храма знание о ситуации в роще? - Вопрос, впрочем, был озвучен уже в спину ибо назвавшаяся Анастасией уже развернулась обратно чтобы ответить тирадой трактирщику и дракону оставалось только вздохнуть.
Спрашивал он, по сути, сущую банальность - скорее всего съездил туда "добрый человек" увидел чего-то там такого и тут же побежал обратно, оттуда и знание. Или жрецы своей магией до этого дошли. В любом случае сделать они сами ничего не могли - нет своих сил, у Имира свои дела, а паладинов заезжих в этот раз не случилось. А из крупных городов помощь могла прибыть еще ой как не скоро.

В итоге разгребать всё это аномальное и похитительное дерьмо придется горстке маргиналов, эрзац-колдунов и фанатикам. Боги, это за моё к вам неуважение мне такое испытание? Ну спасибо большое. - Рэн скущающе наблюдал за приближающейся развязкой, пока к делу не подключился второй жрец...и обеспечил всех выпивкой. Вот это было уже действительно удивительно и заставило одну из бровей приподняться. - Ну надо же, сегодня без очистительного костра обойдемся.
- Я бы предложил разделиться, но с учетом подавления магии, предполагаю что силы будут не равны, если нас действительно встретит противник в том или ином виде. И уж извините, на милость Богов рассчитывать в такой ситуации это излишний риск - они могут как помочь, так и нет. - Мужчина сцепил руки в замок на столе. - Поэтому предварительно, пока Эйлистри ничего не сказала и не вспылили новые факты, я бы согласился отправиться нам всем в рощу, раз храмовники видят проявления недоброго именно там и туда нас быстро доставят. Выиграем время, так или иначе.

Конечно же, маги начали словами сразу сыпать умными, вопросы задавать, сомневаться во всем. Такой вот народ они были, что не о том все думали. Колдунья вообще так завернула, что я и не поняла ничего даже из слов её. Про информацию какую-то и наведение благодати. Если она ждала и боялася, что я её сразу тут убивать буду за то, что она колдунья, так это, может, и правильно, но только я так не поступаю совсем, мне понимание надо сначала, какой она человек, если человек вовсе, а то так можно и праведного кого-то погубить, я ведь тоже колдунья как бы выходит. Так что боялась она за это зря, но я ей, конечно, говорить это не стала, просто прошлась мимо неё взглядом. Вот уж тон её слов я точно поняла и знала его очень хорошо. Ничего, Господь нас рассудит, кто чего достоин. А мужчине магу я ответила, когда он про знание меня спросил.
- Так что у меня спрашивать? Пойдемте со мною в храм, там спросите, заодно и помолитесь со мною о здравии ребят. Мне что добрые люди сказали, то я и передала, мне смыслу нету их глупости всякие расспрашивать. Это, кстати, и всех касается, люди! Вечером в храме молебен будет, приходите, склоните головы в просьбе к Господу, у кого еще совесть и вера не молчат совсем.

Я знала, что мало откликнутся, здесь, кажется, одни забулдыги расселись, но это неважное было, важно было все равно сказать. Радовало, что все, кто вызвался помогать, со мною быстро согласились в рощу ехать, это мне уверенность давало. Только колдунья пока не совсем согласилась, ну да и ладно.
- Те же, кто молиться не хочет, а хочет делом помочь, пусть к храму завтра приходят. Я думаю, мы через час после рассвета тронемся, да? Телега будет, там человек с хутора поведет по имени Снорри, так и доберемся до рощи. Да поможет нам всем Господь Милостивый.

Я еще осталась в таверне какое-то время, стояла, нахохлившись, говорила мало. Интересное, конечно, было и на эльфа посмотреть странного и на других, поговорить бы по душам, вот только не лежало сердце. Дети пропадают, а люди сидят, пьют дармовое пиво, смеются. Это все будто невзаправду было. Я ведь еще вчера и духом не ведала про беды Аменда, а тут становилось похоже, что мне больше всех нужно со Злом бороться. Так это или не так, судить или не судить - это не в моем праве было, только я все равно в сердце-то судила. И трактирщика пузатого и его паству местную, и тех приезжих, что сначала изображали собою не пойми что, а потом быстро манатки свернули и уехали. Вот эта женщина, что смеялась надо мною, она, наверное, главная злодейка была, с её убытием мой кулон сильно в горячности своей спал. Понятное дело, почувствовала мою веру и была такова. Преследовать её я не стала, тут дело важнее было, да и трудно было бы её судить тут по полному закону. В общем за размышлениями своими я посидела-посидела и пошла обратно в храм.

По пути нашла дом старосты, постучалась, представилась с порога, не входя, рассказала, куда мы завтра идем. Я бы так не догадалась сделать обычно, но тут многие говорили, что старосту в Аменде слушают, и жрец тоже говорил, а значит придти на поклон стоило. В храме меня встретили без большой любви, но в гостеприимстве не обделили, накормили, оформили топчан. Я поговорила со жрецом побольше, вдруг что узнать удастся о той роще и Зле, что её населяет? Спросила, можно ли эту рощу сжечь просто от греха подальше, ну и всякое такое. Затем я помогала при храме. Не чтобы за постой расплатиться, нет, мне бы и так помогли, а просто потому что так правильно будет и праведно. Пол оттирала и оклады терла пахучей тряпкой. Пожертвование тоже сделала, но совсем маленькое, медную монетку, у меня денег совсем мало при себе было. Потом, после трудов, молилась, долго и усердно. Прежде всего о ребятах, потом о Давиде, это у меня уже как ритуал было, потом о себе, грешной. Одна женщина, что стояла на коленях еще до того, как я пришла, попробовала встать, пошатнулась, в голове у ней явно потемнело. Я подбежала помочь, усадила её на лавку. Она была не старая совсем, но случившееся горе облекло её в морщины. У нее тоже сын пропал, младший. История об этом давалась ей с трудом.
- Сначала думали, он с рыбаками умчал. Муж все говорил "Вернётся, вернётся". Я и сейчас еще, бывает, думаю, прости Господи, явится на порог...
Не в силах сдержаться, она заплакала, обхватив лицо ладонями, с зажатым в них платком. Мне оставалось сидеть лишь рядом. Во мне от слов этой мамы поднимался гнев, хотелось бежать срочно, что-то делать, кого-нибудь сжечь. Так сильно, что я сжимала свои губы до белизны, а ногти впивала в ладони. Но я слушала, не ради полезной "информации", как эти маги в таверне, а потому что так надо, это тоже помощь большая.

Вечером мне не спалось. Топчан, хоть и подстеленный, был жесткий, но дело не в этом. Я заведенная была, как на пружине. Во мне всегда была эта неустроенность, неугомонность, а тут столько произошло, что никак не уснуть. Поглядев, что вокруг никого, я облила каменную стенку нефа струйками огня, шепча:
- Гори! Гори!
Стало полегче, но чуть-чуть совсем. Мысли скакали, я думала о будущем своем, о завтра и далеких планах. Думала о прошлом, о Давиде и монастыре. Так много думала, что в голове шумело, как будто ночной прибой. Наконец, я забылась беспокойным сном. Завтра меня ждала долгая дорога, а я даже не уверенная была, кто меня в ней сопроводит. Но это ладное, на все Воля Божья.

- Я считаю, что церковники не больше нашего знают о природе происходящего. Иначе бы разговор шел изначально уже в другом русле. Значит будет разведка боем, в нашем с вами исполнении, дамы и господа. - Дракон лаконично подвел черту под вопрос, по крайней мере для себя и утащил к себе в руки оставленное ушедшими пиво. Паскудство, безусловно, эталонное произошло, но винить было их не в чем - иногда на пути хороших дел столько непонятных моментов и ситуаций, что проще плюнуть и пройти мимо. Плохо было другое - их стало меньше, а значит работы на каждого прибавится.
Что ж. - Ферр отметил это добрым глотком хмельного и хмыкнул.
- Ранним утром поедем с Снорри. А пока я предлагаю всем отдохнуть. Завтра мы должны быть здоровы и готовы сделать дело. Поэтому поспите и не напивайтесь. - Мужчина слегка отсалютовал кружкой, да и затих, благо разговор с самого начала не склеился. Но и до драки не дошло, что уже безусловно радовало, всё таки разума в окружающих было поболее, чем жажды насадить справедливость, в своем безусловно-верном понимании.

Народ вовсю пользовался возможностью выпить нахаляву. Судить праздный люд было трудно, на самом деле, к потерям и лишениям здесь попросту привыкли. То с гор на северо-востоке какая дрянь спустится или приплывет по реке, то из моря приплывет еще более мерзкая дрянь. На севере так вообще оборотни, девиантные изгои оттуда хаживают куда угодно, да и охотничьи партии бывают замечены вне пределов Пади. И это не считая банальных болезней или еще более банального шторма случившегося вопреки прогнозу и слопавшего пару-тройку лодок.
"Жизнь несправедлива и лучше пусть умрет кто-то кроме меня." Пережить еще один день - тоже достижение, так почему бы и не выпить?
Комнату дракон снял тут же. Но исключительно для того, чтобы привести себя в порядок в этом теле, раз придется застрять в нем до поры до времени, пока не получится изучить и нивелировать влияние эффекта сжирающего магию. Пожалуй, мысли об этом любопытном феномене дракона даже захватили - это было нечто новое и необычное для него.
Спать не хотелось, не из-за размышлений вот только, а в силу своей нечеловеческой природы - у драконов вообще со сном и сновидениями были свои, особые отношения. Спал Ферро от скуки или когда уставал настолько, что сил реально не оставалось ни на что. Скучной сложившаяся ситуация не была, устать он не устал ни в человечьем обличье, ни в истинном - заставить устать дракона можно считать подвигом, пожалуй. Так что оставалось только заточить лишний раз меч, проверить свою котомку да и ждать.
Ждал дракон почти до рассвета, затемно всё таки выходя прочь из таверны и оставив ключ от комнатушки. Ночь встретила соленным ветром, разогнавшим кое-как вездесущий запах рыбы и гниения водорослей на берегу - типичные ароматы, в общем-то. Прогуливаться здесь было негде особо, поэтому Рэнан сделал один круг по городку да окончил свою прогулку у храма, как и было условлено. Оставалось только дождаться возничего и остальных.

Мне снился этой ночью странный сон. У меня и страннее были, конечно же, и страшнее, этот почти обычный был, без Давида, даже не смеялся никто и ко мне не влезал в душу. Были глаза, мерзкие такие, очень хотелось их колупать ложкой или чем-нибудь, но не вышло бы никак, потому что они на небе были вместо звезд. На молитву о защите ко мне спустился во сне сам Господь, ну то есть аватара Его. Лица я не видела, конечно же, ослепленная Его сиянием, но бухнулась на колени и молилась, склонив низко голову, в темноте у Его ног, там, где мне было самое место. Я не искала у Него прощения, как и обычно, не просила снисхождения, я была за гранью этого, паршивая, порченая овца под ногами Пастыря. Я лишь молилась за Давида, а себе просила справедливого суда и сил, чтобы я могла миссию свою на Альмарене продолжить до  самого моего конца. Я молилась и молилась, окутанная тьмой, заброшенная, но счастливая, от одного присутствия Его рядом. В тьме моей жизни это все был знак, добрый знак. И глаза пропали, скрытые этой тьмой, перестали меня видеть. Пропало все, а сияние Его жгло меня даже сквозь закрытые веки, пока я купалась во тьме, и я уже поняла, что вот-вот ослепну от такого, и ослепла. А потом проснулась.

Сон этот такой живой был, такой яркий. Знамение, не иначе, и знамение доброе, конечно же. Вот что значит сон в святых стенах! Полнолуние близко, к полнолунию всегда потустороннее в людях наружу лезет. Я первым делом поделилась сном с батюшкой, но он на меня странно очень посмотрел и осенил знамением, которое я с благодарностью приняла. Мне казалось, он думал поначалу кого-то со мною отправить на хутор, но выслушав мой сон, передумал. Я же умылась ледяной водой и пока было рано до отправления, помогла при храме, убралась в покоях. У телеги все собрались, кто обещал помочь, удивительное даже, мне казалось передумают или струсят, как та наемница. Маги, они такие, сегодня одно на уме, завтра другое, не поймешь. Я со всеми поздоровалась и, недолго собираясь, мы отправились в путь. В телеге тесно было, я сидела на краю облучка, ела хлеб, мотала ногами. Дорога была трудная, весенняя, лесная. Телега скрипела под грузом, лошади фыркали, иногда им помогать приходилось. Говорили мало, Снорри вообще засмущался чего-то, чего бы это? Я его расспрашивала про всякое, а он мало говорил. Таких историй про поганые леса и места в каждой деревне найти можно. Где леший поселился, где бандита на перекрестке закопали, где водяной чудит, так что в реку люди не заходят. И фигура в капюшоне тоже дело обыденное, нам с девчонками в лесу тоже всякое виделось, до сих пор не знаю, вправду или померещилось, и звери страшные, и черные маги. Как сумерки настанут и страшно сразу в лесу, жуть. Вот ведьмы - это да, это беда большая может быть. То, что говорили про святых отшельниц - оно ведь боги такие бывают, что у них и ведьмы за святых сойдут. В общем ничего такого Снорри не сказал.

- А глаза Вам там не видятся? Такие, чтобы много, и отовсюду смотрели?

Кроме Снорри, я поболтала и с другими, больше от скуки. К магам у меня душа не лежала совсем, я только с Лилией поговорила и с эльфом чуть-чуть.
- Лилия, а Вы откуда? Я вот из Греса, родилась на Мелайсе, деревенская, а училась в монастыре. Вы благородная, наверное, да? Вы наёмница? На службе у кого-нибудь? А воительницей почему стали? Не страшно к ведьмам идти в урочище? Я вот не боюсь совсем, но это просто потому что верую в Господа и Его силу.

К эльфу у меня вопросов меньше было, я не знала пока совсем, как себя с ним вести.
- Малаэ-э-э... господин эльф, а Вы про свою богиню расскажите что-нибудь, а то я совсем мало про неё знаю. Она Вам помогает?

То, что подъезжаем к хутору стало ясно заранее, потянулись ляды, старые, заброшенные, поросшие молодыми осинками. Значит бедно живут, без мага. Сам хутор был аккуратный, дворы большие, и правду много лет тут живут люди. Я спешилась с телеги заранее, размять ноги, а то всю попу себе отбила в пути. Едва мы остановились все, я сразу предложила.
- Снорри, с кем бы нам посоветоваться? Неужто совсем никто из местных с нами не пойдет? Не за веру, так хоть бы за деньгу? - я была уверенная, что у магов монет куры не клюют, поделятся, если что - И я бы с Олавой этой поговорила бы, она хоть и чокнутая, а Господь заповедовал к блаженным с любовью относиться и слушать их, потому что они иногда мудрость говорят, хоть и сами того не понимают.

Переть дуром в чащобу я не собиралась вовсе. Сколько раз в знакомых лесах плутала, не сосчитать, а тут и подавно. Нет, солнце-то видно, конечно, ну да всякое бывает. Покушать надо, передохнуть, да местных поспрашивать. В таких местах все друг друга знают и окрестности на лиги кругом тоже.

Пока все собирались на лобном месте, дракон приходил к неутешительному выводу - ночь была и вправду полное дерьмо. Не то, чтобы у него она прошла как-то плохо. И не сказать, чтобы все выглядели какими-то невероятно упавшими духом или подавленными.
Но и бодростью точно не веяло. Совсем. Ощущение не было навеяно магией, куда уж тут до неё теперь, однако Ферр был достаточно старым драконом и уж физиономий на своем веку повидал всяких - и хмурых и похмельных, загадочно-полоумных и веселых, и каких только еще не видел.
Здесь были лица задумчивые и решительные. Не самое плохое сочетание, кстати, уныло-задумчивые частенько заканчиваются беглыми глазками ищущими куда бы свинтить побыстре и подальше. Примерно с такой же мужественно-решительной харей был и сам дракон.

- На богов надейся, а сам не плошай, - Дракон слегка хлопнул жреца по плечу по итогу его откровенния и пропустил всех в телегу, кому надо помогая забраться, на которой прикатил малость прибалдевший, от их героического облика видимо, мужичок.
Даже не знаю что хуже - когда бог тебе не отвечает или когда отвечает вот так как ему. - Ферробеллус, здраво расценив вместительность телеги и то, что все здесь оказались пешеходами, молча водрузил свою тушу на край телеги и свесил ноги, оставляя девушкам и Малагфейну побольше места.
Луна наблюдает, сила уходит к луне...Боги молчат, магия молчит. Как будто в болото нырнул, вязкая тухлятина какая-то. Ни вдохнуть, ни увидеть света над головой. - переложив ножны с мечом поперек ног, мужчина наблюдал за тем, как телега оставляет позади себя городок и как раскручивается от них назад разухабистое полотно сельского тракта после очередного недавнего ненастья. Не то чтобы ящер вообще часто слышал ответы богов - он у них ничего и не спрашивал никогда даже, считая это и выше своего достоинства и ниже достоинства бога отвечать кому-то там на этой бренной земле. Не за чем беспокоить тех, кто создал мир и, по факту, и так дал тебе всё необходимое - осмысленную жизнь в теле разумного существа, например. Лучше рассчитывать на свои силы здесь и сейчас, и нынешняя ситуация говорила об этом красноречивее всего - кроме них самих, компании случайных путников в деревянном чреве скрипучей телеги, у них больше никого не было. Только сила, смекалка, мечи и решимость что-то сделать с происходящим. Магия здесь была даже не на втором, а на третьем плане - это было странно, но таков был нынешний момент.

Набивая трубку табаком и раскуривая её, дракон краем уха слушал то, что невразумительно там отвечал возница и щебетание жрицы, Анастасии. Про рощу, старуху, суеверия местных были обыденными, простыми - святые места, заповедные деревья, таинственные фигуры эти, чтобы обязательно в темном-темном лесу в черной-черной мантии. Огни в таком случае были вещью еще более простой и банальной - шабаш. Друиды и жрецы, исповедующие природный путь и служащие той же Играсиль, особыми пироманьяками точно не были да и вообще ничего особого не жгли. А вот прочие культы к огню предубеждений не имели. Да и просто огонь это хорошо и удобно - помогает в капкан ночью не наступить или не споткнуться о корень, а то мало ли, и шею так свернуть можно.
Во всей этой истории больше настораживало то, что и Анастасия и Малагфейн говорили или спрашивали о наблюдении. Связи этого их ощущения с событиями здесь и сейчас, Железный пока не улавливал но нашел любопытным. Два жреца, один ощутил наблюдение при бдении, другая спрашивает о наблюдении сейчас. Боги ли обратили своё внимание или то, что вытянуло из этого региона всю магию.
Может и правда мы на верном пути и разгадка будет в роще с огоньками и этими их не то ведьмами не то отшельниками. Тогда и далеко ходить не нужно даже. - Дракон даже приободрился выдыхая дым позади телеги. Какие-то зацепки - это уже хорошо. Явление уж очень любопытное и бросающее вызов мировосприятию дракона, разгадать эту головоломку хотелось весьма и весьма. А там и выводок двуногих может найдется, но это дело такое, слабо интересующее дракона. Будут - хорошо, им повезло. Не будут...Ну, на всё воля богов.

Дорога хорошо прошла, пообщались. Эльфу серому, оказалось, тоже сны снились разные. Я ему сразу сказала:
- Ой, мне тоже сон странный снился, там луна была, вроде, большая, да. Она на нас смотрела. Я не знаю, это значит ли что-то.
Может быть это то же и значило, что за нами наблюдали, только что уж тут поделаешь, может и хорошо, что Зло на нас смотрит, пусть боится заранее. Богиня у эльфа вроде бы хорошая была, со Злом тоже боролась, главное, чтобы её Зло и настоящее Зло одно и то же оказалось.

Лилия очень милая оказалась, воспитанная, из хорошей семьи, издалека откуда-то. Странное было, что она войну искусством считала, то есть я понимала такое, война и правда искусство может быть, только странно, что она так думала. Может, у нее отец военачальник большой или что-то. В любом случае здорово было, что она с нами сейчас здесь. Она тоже магией владела, видимо, раз чувствовала её, но я её за колдунью не признавала. Вот двое другие, мужчина и женщина, да, типичные колдуны, сидели, насупившись и молчали. Женщина эта, Алесса, вообще будто уксуса глотнула или вспомнила чего мерзкое. Ну и Господь с ними, лишь бы не мешали миссии нашей.

От Снорри ни толку не было, ни полтолку. Вот я около Лили себя деревенщиной чувствовала немножко, так а местные мне и вовсе выглядели, как чурбаны неотесаные. Ни бе, ни ме, ни кукареку. С Вами не пойдем, ничего не ведаем. У нас бы в Гресе кликнули народ, ударили в набат, стол собрали большим гостям. Ладно я, жрица бедная, так с нами вон какие господа, сразу видно, не из полешка тешенные. В крайнем случае, староста бы встретил или кто побогаче, разузнал бы, кто почем. А тут... захолустье. И самой полезной оказалась самая блаженная.

У Олавы было тесно такой компанией. Она рассказала нам про могучую дриаду и их обряды всякие. Я хмурилась, слушая. С друидами и всяким таким всегда сложно было, непонятно. Они и добрые могли быть, и злые, и... просто другие, что тоже верней хуже, чем лучше. Они и не от Господа, и брат Его их обычно не касался, вот и решай - то ли покров Играсиль над ними висит священный, то ли это все ересь сплошная, над догматами потешающаяся. Как бы оно ни было, дриада ушла, лес свой волшебный бросила, а свято место пусто не бывает. Вот и пришло сюда Зло какое-то. Какое - неясно, но выяснить не сложно совсем было.

Я приободрилась. Ведь это я как бы нашу компанию сюда направила, перед большими дядьками и тетками свою правду отстаивала. Глупо было бы и нехорошо, если бы это все пустышкою одной оказалось бы и пришлось возвращаться, несолоно хлебавши. Но тут пусть и говорила бабушка полоумная, но я ясно верила ей, что нас впереди настоящее Зло ждет. От этого я приободрилась и руки так и чесались что-нибудь сжечь. Сожгу я эту рощу, как пить дать, всю сожгу. - думалось мне и не страшно мне было думать о пожарах, что начнутся после. Главное, чтобы оно стоило того, чтобы Зло там и правда жило. Вот уж чего точно не было, так это я не боялась, не было страха, и не загадывала, что нас впереди ждет. Потому что знала, ждет нас священная победа, ведь с нами Господь, а над кем победа, мне неважное было.

Собравшись, за околицей, мы готовились идти а леса. Я сказала:
- Мы как, пешком пойдем, гуськом, да? Небо ясное вроде, не должны уж сильно заблудиться, я думаю. Кто первый хочет идти, кто последний, кто колдовать будет? Я бы первая пошла, если согласные, только я в лесах плохо соображаю, заплутать могу легко. Еду надо с собою взять, да, воду? До темноты нам точно вернуться надо, походим, и если не найдем ничего, вернемся сюда, я так думаю. Помолитесь все обязательно, как пойдем, это важное.

Вскоре мы собрались в путь до волшебной рощи. В пути я мало по сторонам глядела, больше под ноги, да на небо. Молилась иногда, не со страху, а чтобы сердце правильно направить, с дорогой своей в лад. Удалось немножко поговорить с эльфом и Лили. Эльфа я спросила.
- Господин жрец, а как у Вас в эльфийской стране к Имиру относятся? Чтут ли его, строят ли храмы? А Эйлистри эта Ваша, она с Господом в ладах, признает ли Его творцом сущего? А Ваше мнение какое обо всем таком?
Девушке же я сказала:
- Вам, наверное, это все непривычное и неприятное, да? Глубинка эта, грязь, леса, пешие походы? Я вообще не представляю, как Вы подумали в воительницы идти. То есть Вы сказали, конечно, но это же надо попробовать что-то, чтобы знать, что любишь. Вот крестьянин, он, может быть, к демагогии способный, но институтов не кончал и не узнает никогда об этой своей особенности, понимаете? А у Вас, выходит, страсть к битвам с детства в крови, да? Я понимаю такое, у меня самой так. С детства люблю все Зло сжигать и сколько живу, только больше мне это нравится. Я просто думала, благородные девы, они все музыку учат, на лошадях вокруг фонтанов катаются и на балы ходят, а воевать их не учат вовсе.

Ковер пожухлых, прошлогодних листьев хрустел под ногами, дорога спорилась и уже скоро должна была показаться пресловутая роща.

Хутор представлял собой...хутор? Самое типичное и банальное поселение людей в пределах их полисов средней полосы материка - несколько домов, лобное место, где-то на опушке леса ясно звучала работа пилы и топоров. Даже самой захудалой часовеньки не было, не то что храма кому-нибудь из богов. Дом старосты - просто дом одного из местных же жителей. Даже постоялого двора не обнаружилось.
Боги, ну и зачем? - Железный уже сбился со счету сколько повидал вот таких вот "поселений". Годы идут, а мир будто бы замер на одном месте - всё одно и то же, вечный сон.

Единственной, кого можно было послушать и узнать что-то толковое, оказалась та самая Олава. Со слов которой выяснилось, что когда-то в роще обитал если не культ, то определенно действовал маленький ковен друидов, аж с дриадой во главе.
Значит лес живой и здравствует. - Дракон находил это добрым знаком. Лес под покровительством дриад - место чистое и нетронутое, полное духов и исконных чудес мира, сокрытых в глубине её чащ. Там всегда можно найти помощь и нужные знания, если знать как это делать. Ну или огрести полную шапку неприятностей, если делать что-то по глупости душевной. Для духов и дриад не было разницы между деревьями и пеньками да грибами с ягодами - жизнь священна в своем проявлении и покушение на любую часть рощи под покровительством - это покушение на устои мироздания.
Поэтому лесники и дровосеки далеко не заходили, а их свидетель - древняя бабушка, видавшая лучшие времена.
- Спасибо, матушка. - поблагодарив женщину, дракон откланялся и вышел вслед за остальными. Можно было, конечно, побродить по дорожкам её разума, но это было бы путешествие по путаному лабиринту, да и померла бы от такого напряжения. Коль живет, значит еще рано уходить.

Отсюда и проблема - по человеческим меркам это всё было давно и ситуация поменялась. - Выйдя от Олавы и разглядывая лес да дорожку зовущую вперед, дракон крепко призадумался. - Если дриады ушли и забрали с собой своих послушниц, то роща осталась без защиты. И обладай она хоть толикой силы, то на неё обязательно позарился бы кто-то. "Топчет лапой". Что ж ты имела ввиду-то, старушка
- Нужны припасы хотя бы на пару дней и освещение - факелы или лампы. Лошадей лишних у них точно не водится, даже самого плешивого ишака. Идем пешком. - Ферр еще раздумывал над тем, стоит ли возвращаться сразу обратно. Три часа туда и три обратно, по самым скромным прикидкам. Уходя назад до темноты, партия рисковала в принципе ничего не обнаружить. Задерживаясь - рисковали отведать гостеприимства новых хозяев рощи, коль они действительно есть. И так плохо, и этак тоже нехорошо.

- Пусть впереди идет наш воитель, а я пойду вторым. Следы я читать умею, не заплутаем. - Слегка улыбнувшись бойкой жрице, дракон кое-как организовал ватагу "странствующих рыцарей" и поход начался. Воин, более-менее боеспособный маг, и "три девицы под окном". На сородича Железный мог положиться - к ним точно не смогут подобраться сзади, а спереди есть кому сдержать возможный удар. К тому же, Ферр действительно читал следы и лес не был для него чем-то таинственным. По крайней мере пока.

Жрец эльфийский хороший был, и я кивнула на его объяснения понятливо. Я не собиралась у него выпытывать какие-то подробности про его веру словами, пусть он деяниями своими покажет, какой он сам и какая его богиня. А вот слова Лилии мне очень интересные показались, у нее судьба непростая выходила. Но я лишь спросила её:
- А что случилось с твоими родителями? Ты думаешь, они сражаться не любили?
"Сражаться приятнее" - я такое редко слышала, но хорошо понимала. Я думала, надо посмотреть, как оно сложится, но во мне симпатия к этой ней все росла. Жаль только, она, наверное, мало меня признает, я для нее простушка-жрица из захолустья поди, красивой жизни не наученная. Ну да это ладно было. Лишь бы мы миссию нашу выполнили и детей пропавших нашли.

Еще Лилия про потоки магические сказала, нас направила в пути. Это здорово было. Вообще, всем нашлось что сказать. Даже колдунья молчаливая свои три гроша вставила. Лучше бы и промолчала, чем про "пики активности" вещать. Или хотя бы говорила понятно. В конце концов договорились о порядке, собрали припасы, спасибо местным, нам даже лошадку дали, поклажу везти. Здорово! Снорри тоже подключился. Вот когда тебе так помогают, от души и безвозмездно, веришь, что в каждом из нас частичка Господа сидит, добрые дела нашептывает. Так что вышла я в путь в приподнятом настроении, зачитала вслух да громко молитву Господу. Пусть Зло знает, что мы идем! Ведьмы там лесные или какой другой злодей - никому не скрыться от праведного света.

Сколько ни говорили про порядок, а все равно в лесу вразнобой все немножко шли, как оно в лесу и бывает, кто корягу обошел, а кто переступил. Я больше серединки держалась, спорить и кричать кто первый должен идти я не хотела вовсе, это мне важным не казалось. Шла, ступая по влажному мху, слушала редких птичек, молилась. По сторонам я глядела, внимательно, но и отвлекалась, бывало, я не егерь лесной была. Все, что я заметила, так то, что лес старый был. Вела за собой лошадку часть дороги, потом другим передала.

Напряжение в душе росло незаметно для меня, скрытое возбуждением от предстоящей находки, и, может быть, огненной битвы. Я просто чувствовала, что скоро что-то случится замечательное, и оттого только ускоряла шаг, а глаза мои поблескивали радостно. Сейчас уже никто бы не сказал, что в лес мы пришли просто так, это я уверенная была и оттого здорово себя чувствовала. Наконец мы вышли к поляне, где на колдовском знаке лежали мертвые дети. Впереди же маячили две злые фигуры. Кулон мой стал греться, чуя черную магию, а я сама словно вместе с ним греться начала, распаляясь праведным гневом. Я не собиралась выжидать в кустах, придумывать какие-то премудрые планы, что-то с с кем-то обсуждать. Передо мною были черные враги на месте злодейства, в сердце у меня горел праведный огонь, а руки чесались от Господнего оружия в них. Я выскочила на поляну, сверкая глазами и вытянула руки, из которых изверглись струи пламени. Мне не было нужды долго колдовать или придумывать вычурное заклятие, это была самая сырая, самая праведная сила, облаченная в божественный огонь. Много огня! Ревущего, бушующего потока должно было хватить, чтобы сжечь злодеев, может быть даже их избушку вместе с ними и еще всякого пожечь вдосталь. Пока лился огонь, я все кричала, перекрикивая его рев:
- Гори! Гори!

Я вылила все свои силы буквально за секунды и плюхнулась на мокрый ковер прошлогодних, пожухлых листьев, чувствуя, как приятно ноет лицо,  потерявшее брови, как стонут обоженные руки, пропустившие сквозь себя столько силы так быстро. Скоро наступит откат, но я блаженно улыбалась, прикрыв глаза и забыв о мирском. Это было самое приятное чувство опустошения от моей любимой, самой важной, Господней работы. Теперь же за дело должны были взяться другие и показать, кто чего стоил.