"Что происходит?!" - последними раздались в голове тревожные мысли перед тем, как рассудок насовсем покинул его. Неизвестно сколько прошло времени, если оно продолжало свой ход, а также неизвестно какой был преодолен путь, если он в принципе мог существовать в подобной пространственно-временной аномалии. В любом случае, все то, что происходило до нынешнего момента, все-таки смогло сравниться с землей, ведь теперь оно хранится лишь в памяти Лиона. А вот в том, существует ли поныне его родной мир со всеми причитающимися родственниками и близкими, пригретыми сердцем, нельзя быть уверенным и вовсе.
Словно это было секунду назад, Лион помнит, как он целеустремленно собирал свои вещи и отправлялся вон из насиженного родительского гнезда, тратя несколько дней на практически безостановочный перелет в торгово-портовый городишко. И как ему пришлось потратить некоторое время, чтобы перевести дух в первой попавшейся таверне, где подозрительно выглядящий трактирщик смог наживиться на обеспеченном туристе из высокоразвитой столицы. А убранство тамошних помещений кардинально отличалось от современного: всюду бруски и бревна, треснувшие столы, чистота которых явно определялась отдаленностью от входной двери, а также куча незнакомых лиц с косыми взглядами на экзотичное создание. Их прищуры явно намекали о недобрых мыслях. Будь то кража из кошелька средь бела дня, которую Лиону, благодаря предусмотрительному покрою его рюкзака, удалось избежать, или и вовсе бесстыдное преследование вплоть до ночного набега. А зачем? Наверняка богатое сине-голубое оперение магического существа могло заинтересовать как воришек, наживающихся на чужом добре черным рынком, так и алхимиков, которым уж в этом-то городке совсем не чуждо выпить зелье невидимости и проникнуть на чужую территорию.
Однако, даже несмотря на их внешний вид и явно выступающие черты шрамированных наемников, юноша не обращал на это внимание, ведь цель его была другой. У барной стойки его ловко подхватил один из посетителей, не уступающий им в неблаговидности. Судя по глазам, единственный чистокровный эльф в том здании смог устало отоспать хотя бы пару часов своих бессонных ночей всего полчаса назад, после чего внимательно наблюдал за гарудой. "Эй, я знаю всех эльфов в Честере!" - заявил он тогда, вполуха подслушав о том, что Лион стремительно искал своего бородатого родственника. Причем, на удивление, он отличался от всех членов семьи Эйфрет и носил рыжую шевелюру, от чего его было бы ну очень сложно не заприметить. Зато не был жаден на гостеприимство, по словам дядюшки, и, что крайне условно, должен был встретить своего племянника, отведя ночлег. Итак, в компании с вызвавшимся зевакой, коего раскрыть было запросто, они последовали по маршруту лысого трактирщика и нашли-таки прекрасный дом пьяницы-архитектора. Как оказалось позже. А приняла их приятнейшая женщина - обеспокоенная жена искомого родственника. Удивлению ее, кажется, не было предела, ведь как это так - что бы в роду эльфов, да еще и кто-то крылатый! Уму не постижимо! А вот и нет. Отнеслась она к этому хоть и не сразу, но с пониманием, ведь ее муж точно так же отличался от всех остальных. И был этим горд! Зеленая площадка, в которой стоял его дом, устлана еще четырьмя такими же жилыми зданиями с отличным от Честерского стилем: узорчатый фасад, цветастые стены, блестящая черепица, которую будто драят с мылом каждый день. На фоне потно-торгового городка, который с утра до ночи пропитывается запахом коммерции и украденных кошельков целыми улицами, это были лучики красоты и детской беззаботности.
Но как же так: новоприбывшие туристы провели в объятиях заботы и гостеприимности эльфийки с утра до самого обеда и даже после, но патриарх семьи до сиx пор отсутствовал. По словам Зари, а именно так ее и звали, искать следовало бы в таверне, где, по идее, эти двое уже должны были его встретить еще утром. Отправившись туда, ребята не были удивлены в потраченном времени. Таверна была наглухо забита кучей незнакомых лиц. Но и это выражение абсолютно неточно в связи с целым роем разнообразных звуков и вскриков от обычной болтовни до тоста. По какому поводу - непонятно, но наших протагонистов это никоим образом не колышело. Наконец выбравшись из балагана, путь был проложен за черту города. Все также по словам Зари Эйфрет, ее муж ранним утром каждой пятницы устраивал поход на речку, дабы позаниматься любимым делом, которое объединяет его и Лиона - порыбачить. Вот только местность не настолько обычная, чтобы сразу отсеивать этот вариант. Земли за Честером довольно дикие и славятся своей фауной. Названия существа носят самые разнообразные, но занятны именно своей адаптацией как к суше, так и к рекам, протекающим вокруг загородного леса пальцами руки. Будучи волшебными, создания могут как убежать от любого шороха ступившего в лес путника, так и красться по его стопам, а в последствии и сладко отведать свежее мясцо. И Лион, ни разу не бывав в этих землях, знал, что может встретиться как с четырехлапой золотой рыбой, так и с косяком русалок. Какими бы они ни были в других мирах, но русалки в Атринесе - создания с характером. Mогут как помочь заблудившемуся гостю найти выход в город, так и заманить к своим сестрицам с острыми зубами и бездонным желудком.
Как же он был зверски сломлен, когда путь внезапно оборвался, даже не достигнув и ближайшей реки. И никаких русалок, никаких магических зверей не стоило бы бояться. Никакой ответственности по поиску своего родственника, но и никакой помощи ему же, если тот попал в непростую ситуацию. Кто знает, что с ним могло случиться в течении нескольких часов. Кто знает, может, он уже давно мертв, а, может, до сих пор тянется за нити жизни и надеется, что кто-нибудь и как-нибудь его несчастного найдет. Mожет, в логове косяка злостных русалок, решивших хорошенько повялить мясо на запас. А, может, случилось непредвиденное природное явление и он где-нибудь застрял, а про магических существ и вовсе вспоминать не пришлось. И как же беспокойно стучит пальцами его жена, постоянно поглядывая на часы и ожидая своего мужа. Ни то с очередной пьянки, ни то действительно угодившего во что-то очень опасное. Но нет, обо всем этом можно забыть. Ведь как тут не потеряешь рассудок, когда прямо перед тобой, на твоих глазах, кончает с собой разумное существо - такой же эльф, как и твоя родня. Внешность его напоминала типичные черты Эйфрет: угольно-черные волосы, средней длины уши, качающиеся в зависимости от настроения, а также неоднозначный, но теплый нрав. Тот самый, когда не ты такой, а жизнь такая, и сломила она тебя вопреки всем твоим стараниям и именно тогда, когда ты слабее всего.
Впервые увиденное самоубийство повергло его в шок. Юноша никогда в жизни не сталкивался с настоящими трупами, а уж тем более чьей-то смертью вживую. Он слышал о том, как его дальние родственники умерли из-за злостчастного проклятья верховного бога. Видел, как его одногруппников по обучению магии ранят враги вплоть до пожизненных шрамов и переломов. Но вот чтобы настолько... Это у него было впервые. И он корил себя за это. Корил за то, что так опрометчиво не послушал свою сестру и бараном спешил в проклятый лес. Корил и за то, что стоял оленем и ничего не мог сделать. Наблюдая, как изогнутая катана резко входит в чужую плоть и медленно пробирается глубже, рассекая мышцы и органы. Лопая сосуды, чтобы умело проникнуть в сердце и не упереться о ребра. Лезвие блестало чистотой металла, из которого было слито, но вот из тела черновласого эльфа медленно проступали капли крови. Окрашивая ярко-алым цветом свежей жидкости из недр плоти, белоснежная ткань порочила свое первоначальное предназначение. Легкая футболка, временно, но абсолютно бескорыстно данная Зарей, должна была скрасить тот факт, что у эльфа не было сменной одежды. Да и вовсе, он был настолько беден, что единственным завтраком в таверне стали кромки черствого хлеба и густая, а настолько же и сухая каша, из которой можно лепить статуэтки или латать на зиму рамки окон.
Пальцы его, длинные и изящные по-эльфийски, заметно дрожали и приобретали более бледноватые оттенки. Он что-то сказал, а потом усиленно прокряхтел. Руны, наложенные на катаны, по непонятной причине для, мягко говоря, огорошенного Лиона, засияли соответствующими цветами: на узорчато-голубой рукояти белоснежно-небесным цветом, а на кровожадно-красной цветом его же крови, но будто сияющей. Но никакие слова он не слушал, так как чувствовал, будто его тело пытается раздавить неведомая сущность. Согнуть, сломить, выпотрошить. Напряжение раздавалось по всем конечностям, пока крылатый пытался держаться за голову и осознавать происходящее, рефлекторно опустив крылья, словно те всегда были не более, чем тряпочками на швабрах. В его затуманенном рассудке творилось невесть что: все вокруг плыло, сворачивалось само в себя, а пейзаж безвредного леса сменялся темнеющими силуэтами, которые он пытался разглядеть.
Это все, что помнил Лион. Это все, что сейчас проносилось в его голове, пока тело не поддавалось контролю. Что-то похожее на кому - кажется, пронеслось в его голове. А, может, и нет. Непонятно. Есть ли связь с разумом или она навсегда утеряна - тоже непонятно. Пока голова отчаянно пыталась наладить связь со своим телом, оно валялось трупом на чем-то очень мокром и жижеобразном. По крайней мере так говорили своему птицеобразному хозяину рецепторы. Судя по ощущениям, здесь довольно тепло, но ужасно сыро и влажно. Рука произвольно дернулась на мокрой почве. Что-то торопливо пробежало по запясти и обогнуло палец, после чего задержалось и словно вовсе исчезло. Щека почему-то сильно горела, будто ее неоднократно шлепнули, как ягодицы непослушного малыша. Чувствовалась нудящая затекшесть шеи, но и вместе с тем полная беспомощность неподвижных позвонков. Наконец, головная боль начала постепенно утихать, а доселе бесполезные глаза начали различать какие-то силуэты. Снова закрыв глаза от боли, крылатый пытался прийти в чувство, снова обретая контроль над собственным телом, словно был новорожденным младенцем. Однако, то, что его отличало от бытия ребенком, так это отсутствие надобности истошно орать, адаптируясь к потребности в кислороде. Хотя если бы он мог, он бы кричал, ибо был настолько удивлен от произошедшего... а хотя, пока-что рано. Вот позже будут причины посерьезнее. Намного серьезнее, но придут с осознанием. А пока юноша лишь нашел способ подпереть верхнюю часть своего тела локтями и поднять ее, цепляясь то за мокрые ветки, то за широкие листья папоротников, которые в последствии обрывались и приходилось начинать сначала. Растрепанные углистые перья скользили по мокрой траве и растениям, пока крылья гаруды, следуя за спиной, покачивались и пытались сомкнуться. Коснувшись належаной щеки длинными когтями и чешуйчатыми пальцами, расплостались пятна грязи и почвы, по которой недавно пробегал рой насекомых. К шее прилипла какая-то перепончатокрылая мразь, после чего она согнулась то в одну сторону, то в другую, следуя за движениями Лиона, а позже и вовсе отвалившись на потрепанную одежду.
Пока тело восседало на мокрой почве, устланной зелеными богатствами, наконец стала очерчиваться более понятная картинка. С прищуром поморгав, птицеподобный огляделся настолько, насколько смог, ибо позволяло его беззаботное положение, и лишь с каплей уверенности обнаружил, что нынешний лес чем-то отличается от того, в котором он уснул. Схватившись за снова кольнувшую голову, юноша закрыл свои глаза и что-то невнятно промычал. Явно не для чьих-либо ушей, если таковые были, а для обозначения своего крайне неблагоприятного состояния. Кажется, "перелет" был не таким приятным, как принято считать. Ведь в технологически развитом Влевере - столице его мира, были и темпоральные виды транспорта, которые принято считать комфортными и максимально оптимизированными. Конечно, в Альмарене тоже есть таковые, например, в виде Южного Портала или подобных, а то и вовсе способности магов воздуха, но все же в более средневеково-магическом варианте, нежели техно-магическом. Согнутое под гнетом собственной ситуации, его тело по-тихоньку стало приходить в себя, а крылья наконец смогли прийти в исходное положение и закрылись, прекратив трепаться по мокрой и грязной траве. И тут ему нужно было почувствовать внезапное облегчение, ведь крыльем для этого ничто не мешало. Да вот думать о рюкзаке, который валялся примерно в метре от спины, ему сейчас было некогда. Ровно также, как и о "подаренных" катанах, валяющихся на корнях тропического дерева в виде креста.
- Где я? - крайне вяло и тихо смогла пробормотать жертва несчастного случая, причины которой неведомы были и будут до самой смерти. На неаккуратные потрепанные локоны волос макушки внезапно что-то капнуло и было таково. А после снова капнуло. И еще раз. После чего залпом на его голову обрушилось словно ведро воды, от которой вялость сняло как рукой. Послышались лишь шорохи листвы, по которой будто мягкой поступью бежало резвое существо. Лион резко поднял голову вверх и почувствовал боль в нервах, а вот удивленные глаза округлились еще больше, четко увидев над собой огромные лепестки тропических деревьев. После чего голубоглазый взор прошелся по толстым лианам, устилающим кроны растений, а дальше и вовсе пробежался по всему пейзажу, словно испуганная косуля. Вокруг лишь крепкие стволы вьющихся деревьев, ветвистые окончания с крупными листьями, едва удерживающими последствия недавнего дождя, а также кучи, просто кучи самых разнообразных папоротников, кустов и красивых цветастых эпифитов. Яркие цветки украшали зелень и, на удивление, даже были флуорисцентными, как и некоторые остальные растения, которые Лион видел буквально впервые и пытался переварить их существование. После чего он вспомнил, что слышал о точно такой же флоре в Волшебном Лесу - родоначальнике всех эльфов, расселившихся по Атринесу, его родному миру. Тогда он успокоился и подумал, что это какая-то ошибка или случайность и его перенесло на другую сторону континента. Вот только влажный климат не давал покоя, но крылатый упорно верил в свою догадку, неспешно поднимаясь с мокрой земли и стирая со своего лица влажную грязь. Так как боль стремительно утихала, он решил переключиться на осмотр новой местности, дабы не стать жертвой ловушек каких-нибудь браконьеров или хотя бы найти разумных существ. Снова положив когтистую лапу на боковую часть черновласой головы, которая ныне была не более мокрой, чем его плечи и лопатки крыльев, он подошел к какому-то дереву и облокотился об него. Темный и мокрый ствол обводился ручьями насекомых, ранее незнакомых гаруде, а на лианах, обивающих его, даже росли флуорисцентные цветы, от чего лес казался подсвеченным. Фауна выглядела волшебной и крайне необычной, но все же как-то приближенной к обычным насекомым. По крайней мере, их обязанностями и ролями в этом бесконечном кругу жизни. Нелепо водя массивными ногами по земле, запутанной в зелени, он постарался обойти дерево по оси и осмотреться чуть глубже. Кажется, с его текущей точки зрения местность была одинаковой и ничего, кроме частых ям и горок и повторяющихся неведомых растений он не видел.
По тому, что рассказывали на уроках еще в детстве, а также по написанному в книжках, Волшебный Лес был одним из безопасных диких мест в природе, который буквально изнутри сиял синими и голубыми красками, а также тут и там был усеян светящимися грибами. Вот только это его смущало - грибов-то здесь и в помине нет. Ну, что ж, может быть, это какая-то другая окраина леса и здесь их сложно найти. Таковы были его мысли и попытки утешить себя. К тому же, вокруг было вполне тихо, не считая стрекочащих насекомых и ползающей по деревьям живности, которая то и дело сбивала накопленную жидкость вниз. Лион надеялся, что больше его не обольют водой. Кстати говоря об этом, чувство не из приятных, а из-за повышенной влажности плечи все еще оставались мокрыми. Не обращая на это внимание, юноша сделал акцент на своих крыльях, ибо наконец обнаружил непривычную за дни своего похода легкость между конечностями. Обернувшись, он облегченно вздохнул, так как оказался прав, и просто неспешно подошел к своему рюкзаку. Сначала произвольно протерев движущимся хвостом толстые корни дерева, а после усевшись на них, Лион поставил сумку на колени и раздвинул молнию, заглядывая внутрь. Кажется, все вещи были на месте, и состояние их было куда лучше, чем мокрые волосы и плечи хозяина. Обратно двинув собачкой, весь из себя современный гаруда расстегнул ремни на лентах рюкзака, и обернул сначала за спиной, а потом на плечах, задвинув переноску для грузов на положенное место, после чего скрепил карабин на груди. Вдруг в глазах что-то блестнуло и взор его сменился, упав на что-то, находящееся прямо под носом. Встав с корней, юноша увидел знакомую рукоять. Ком подступил в горле и тот очень нехотя обошел ветвистую кору. Да, конечно, именно так это и было: рукояти катан, утерянных самоубившимся хозяином. Его предсмертная речь была насыщенной и имела множество слов о душевной боли, с которой тот решил наконец распрощаться, но помимо этого также имела и другие слова, особенные. Некоторого подобия заклинание, передающее право пользования своему единственному другу, которым успел стать гаруда. Конечно, только-что произошедшее всплыло перед глазами и вот оно снова и снова: эльф, удивительно напоминающий своими чертами семью, и лезвие, стремительно окровавливающее его плоть. Возможно, это было излишним впечатлением, но на мгновение он понял каково было его родственникам. Возможно, это было эгоистично, но пролетел страх становления таким же живым трупом, сил которого не хватило ни на что большее. Кровь молодого гаруды забурлила в жилах от страха, а сердце забилось чаще. Что же думать? А нечего. Все мы когда-то будем на месте этого парня, только по-своему.
С тяжелым вздохом стало понятно, что этот момент надолго запечатлился в его памяти, а значит и занесло его в глубокие раздумья. Вот только есть ли время тянуть свою руку навстречу чьему-то чужому оружию? Что же это за неизведанный мир? Ему только предстоит узнать. А пока пусть надеется, что это просто Волшебный Лес в Атринесе, а самоубийство товарища ему лишь почудилось, ведь вот оно лезвие - холодная сталь, но начисто свободная от чужой крови. Блестящая под лучами жаркого солнца, словно только-только выкована. И узорчатая голубая рукоять, крепко удерживаемая пластинчатыми лапами, а после спрятанная за пояс в необычайных форм ножнах, как и ее красная сестрица под драконьим именем.
Отредактировано Лион Эйфрет (05-10-2021 23:14:16)
Под «городом» можно при желании понимать и все окрестности, или местные поля. Кото-Пусь пущай сама на контакт идет. Или дальше в кустах сидит. 
Шрифт:
#main-reply, .punbb .post-content { font-size: ${value}px; }