Надвигался грозовой фронт. Волосы Рыжего электризовались, а тяга к знаниям таяла прямо на глазах. Серьёзно? Запирать уже взрослых учеников в грозу в аудитории, когда прямо сейчас можно опробовать все свежеизученные приёмчики по укрощению молний?! И ради чего, спрашивается? Ради этой дурацкой монстрологии?

На самом деле название предмета звучало как-то иначе, но как – сие благополучно затерялось в анналах ученических конспектов, и даже потрёпанные больше, чем сами ученики после этих занятий, учебники (а потому что а чем ещё защищаться от озверевших тварей?) уже не могли дать ответ. И да, на самом деле это был один из немногих любимых уроков Рыжехвоста, как минимум – за возможность как следует выспаться на мягкой травке в тенёчке под деревом под мелодичные вопли очередного счастливчика, решившего по глупости погладить какую-нибудь неведому зверушку… Так вот, Рик глупым не был (а благодаря Рапире он и так был научен всем необходимым навыкам выживания), а потому полагал время занятий по монстрологии зачастую самым лучшим, случавшимся с ним за день, но только не в тот день, когда из-за погодных условий их запирали в кабинетах наедине с ужасно скучными книжками и не менее нудными теоретическими лекциями. Ужаснее сокамерника просто не придумаешь!

«Но, как говорится, спасение утопающих – дело рук самих утопающих», - философствовал Рыжий, задумчиво поглядывая в окно и размышляя, затопит ли намечающийся на горизонте ливень его почти прирученный выводок грязнокрысов в подвале, на который у чародея имелись большие планы. И отнюдь не зоологической направленности.

В общем, чтобы не дать себе, однокашникам и предположительно крыскам (если удастся вылететь из класса со свистом, как это обычно бывало) утонуть в тоске и унынии, Рик развлекал себя на уроке как мог. Рассылал особо вредным собратьям по несчастью бумажных журавликов, обсыпав их какой-то светящейся пыльцой с местного чёрного рынка и добавив собственную изюминку – так, что нескладные птички, подлетая к жертве, делали маленький «бабах!», и чьи-то волосы начинали пахнуть жареной карамелью и носками. Рисовал на парте неприличные картинки и руной моментальной телепортации, что удерживала объект на нужном месте буквально на несколько секунд, отправлял их на профессорскую спину, стоило тому отвернуться к доске. Подкрашивал волосы сидящей спереди блондинки изумительной «Краской для волос насыщенного цвета подгнившего мандарина от братьев Гремлинс и Ко (теперь с ароматизатором!)», приделывал к Рапире гриву из всех спёртых ею по классу перьев, а к собственному стулу – колёсики.

На кой гхыр стулу колёсики – он ещё не придумал, но это обещало стать отличным времяубивательным изобретением, если бы не едкий голос прямо над ухом:

- Рыжий, у тебя что, воображаловка закончилась?

Что можно было перевести приблизительно как «Ты начинаешь повторяться в своих идеях, а это не есть признак мастерства». Прыщавый Герберт, нависший над его левым плечом с ехидной ухмылочкой, был самым верным и самым лучшим врагом Рика в этом опостылевшем ему заведении. Друзей не водилось, а вот врагов – хоть отбавляй, тем более по преданности своему делу и Рыжехвостому Герберт мог дать сто очков форы любому товарищу. Ну и, разумеется, из всех людей (кроме него самого, конечно) никто не мог мотивировать на подвиги рыжего чародея лучше, чем заклятая заноза в заднице.

- Мечтай, опарыш, - беззлобно огрызнулся Рик и, отодвинув в сторону аппетитно уплетающую его внезапно даже начатый конспект Рапиру, фамильярно закинул ноги на парту, цепким взглядом выискивая «то самое», что бы позволило ему феерично поставить неприятеля на место, а дню – перестать уже быть таким до тошноты тоскливым.

То самое на сей раз было обнаружено в дальнем углу аудитории на большом стенде со стеклянными колбочками, баночками и аквариумами, в которых плавали живые и мёртвые магические организмы и их отдельные части. Рыжий как раз выбирал между плотоядно выглядящими хианскими пиявками и мозгами вымершего миссаэстского опоссума, когда его ушей достиг скрипучий – словно каменным мелом по доске – профессорский голос:

- Мсье Сенмурв. Судя по вашей абсолютной уверенности, вы-таки знаете ответ на мой вопрос. Так поделитесь же вашими бесценными знаниями с классом!

Рик аж поперхнулся от неожиданности, резко выпрямившись, и, разумеется, уже успел напрочь забыть о колёсиках, так что от неосторожного движения мигом укатился в дальний конец аудитории – подпирать спиной стеллаж со склянками, одна из которых приземлилась ему аккурат в руки.

- Возможно, вы были так ослеплены собственной виртуозностью и, позволю заметить, бесстыдством, - продолжал ехидничать мелкий, но отнюдь не простой старикашка, - что могли не заметить, но сегодня мы проходили малоизученные виды с недостаточной для статистической и таксономической выборки популяцией. Какой пример вы можете привести нам, мсье Сенмурв?

Рик был не дурак. Ленивый, но не дурак. Он понял, что речь идёт о настолько редких тварюшках, что их, вероятней всего, даже никто никогда не встречал. А если и встречал, то понятия не имел, как они называются. Или придумывал им своё название. И каждый называл по-своему. И можно приплести сюда всё, что угодно! Главное, чтобы это выглядело правдоподобно.

- Да, разумеется, я поделюсь своими глубокими познаниями предмета и просвещу своим светом всех этих невежд, сидящих здесь, профессор, эм, - да как, Рапиру за хвост, его там зовут? Ладно, неважно. – А вот вы слыхали про… про…

Взгляд опустился вниз, на этикетку на банке с подозрительно скользким и зубастым содержимым, и идея пришла сама собой.

- Про торако… трако… трабко… трубко… трубкозубого!

- Так, - профессор заинтересовано поднял бровь, со змеиной неспешностью приближаясь к допрашиваемому, и глухо прокашлялся. – И разумеется, наш блистательный мсье Сенмурв совершенно точно не забыл, что в названии любого вида должны присутствовать минимум два слова.

- Ну что вы, сударь, - делано небрежно отмахнулся Рыжехвостый, который никак не мог разобрать второе слово на этикетке и судорожно перерывал недра своей фантазии на предмет чего-нибудь подходящего. – Вовсе и не забыл. Я хотел подольше подержать интригу! Итак. Я хочу вам представить трубкозубого…

Взгляд переметнулся с профессора за его плечо, где Герберт словно флагом размахивал листком пергамента с огромными выведенными на нём буквами. Недолго думая (думать вообще не его конёк), Рик ухватился за соломинку:

- Трубкозубого архидр… - и тут запоздалая мысль всё же догнала его бескостный язык, и Рыжий в который раз припомнил Прыщавому Герберту всю его родню вплоть до седьмого колена и мысленно пару раз приложил его Рапирой. «Архидракона? Серьёзно?! А ничего пооригинальнее придумать не мог, огрызок ты мандрагоры недопришибленной? И у кого тут ещё воображаловка закончилась, ты, комок вонючего меха из троллевой подмышки?!»

- Архи-кого, простите? – профессор выразительно наклонился вперёд и приложил ладонь к уху, хотя Рик был уверен, что тот слышал даже его молчаливые трёхэтажные конструкции в сторону Герберта.

- Трубкозубого архидронта, - уверенно закончил Рыж, нацепив на себя самое независимое выражение лица.

Класс, который с предвкушением ожидал развязки этой сцены, так и покатился со своих мест и без всяких колёсиков. Профессор всё это время молча буравил парня взглядом, возможно предаваясь философским размышлениям на тему «издевается или правда дурак?», а возможно и прикидывая, какой метод средневековых пыток оказался бы в этой ситуации более действенным, но Рик, будучи мастером спорта по «в любой непонятной ситуации делай морду кирпичом, и они ничего не докажут!», спустя несколько минут игры в гляделки вынудил своего оппонента первым поднять белый флаг.

- Хорошо, - ровно ответил пожилой мужчина с таким же нечитаемым выражением лица, и развернулся к ученику спиной, направляясь обратно к своей доске. – Как мы с вами обсуждали в начале урока, малоизученные существа с недостаточной выборкой представляются теми необычайно редкими явлениями, что встретить их кому-либо – уже само по себе чудо, и с большой долей вероятности чудо это – безымянное. Далеко не все читают умные книги, а кто-то даже находит им куда более… примитивное применение, - профессор бросил брезгливый взгляд на Рапиру, как раз потрошащую очередной учебник, и та стыдливо уползла под стол – потрошить его подальше от этих давящих на совесть глаз. – Оттого неудивительно, что всяк крестьянин именует подобных существ по-своему, а едва научась читать и писать – тут же бросается строчить эти умные книги сам.

- Так значит, не такие уж они и умные! – дерзко выкрикнул Рыжехвост со своего «почётного» места в самой заднице класса, за что был удостоен ещё одного внимательного профессорского взгляда и благоразумно заткнулся, смиренно ожидая, что же тот в итоге придумает ему в качестве выволочки.

- Но мы все с вами ни в коем разе не сомневаемся, что многоуважаемый мсье Сенмурв и будущее светило кафедры магической зоологии изучил достаточно этих книг, знает, как отличить труд дилетанта от поистине бесценного сокровища, и сейчас нам расскажет, - делая ударения на слова всё более выразительными, а взгляд – всё более тяжёлым, распалялся профессор, - что это за существо и где оно обитает. И – ах, да! – само собой разумеется, господин Рикард не запамятовал нашего самого первого занятия о законах и закономерностях магической природы и распишет нам таксон в полном соответствии с ними.

Вот оно! Свершилось. Вот то минное поле, по которому ему предстоит пройтись грациозным танцором и не подорваться ни на одной огненной руне: не ляпнуть ничего вопреки этим самым законам, которых он за весь семестр ни разу даже в глаза не видел. Ну что ж.

Рик театрально хрустнул пальцами и важно кивнул, благодаря за предоставленное слово.

- Итак, трубкозубый архидронт, как мы можем увидеть уже из названия, это такой дронт. Только очень большой. Очень-очень большой. Ну прям вообще огромный! Чу-у-уть поменьше дракона, - Рыжий свёл указательный и большой пальцы на пару сантиметров и удостоился спокойного кивка учителя. – Обитает глубоко в пещерах в гремучих чащах гресских лесов, - кивок, - питается, эм, преимущественно геранью зубастой обыкновенной, - ещё кивок и как хорошо, что вчера была ботаника! – Размножается путём откладывания яиц. Гнездится раз в 27 лет почти у самой поверхности земли из-за более подходящего температурно-влажностного режима и благотворного влияния на растущий эмбрион солнечных лучей, а потому их популяция в настоящее время находится под угрозой исчезновения, поскольку яйца архидронтов, зачастую принимаемые за драконьи – из-за размера – моментально расхватывают все жадные до денег путешественники и жадные до пожрать яйцееды. Путешественники толкают яйца на чёрных рынках под видом драконьих втридорога, а когда из этих яиц вылупляется что-то несуразно-лысое и с гигантским клювом, попросту выбрасывают птенцов или скармливают собакам. Архидронты никогда не живут парами, - всё больше и больше распалялся Рыжий, - самка в одиночку растит потомство, пока ему не приходит время опериться и найти свою пещеру. Тогда мамаша без всякого намёка на материнский инстинкт просто выкидывает их из гнезда и сваливает обратно в свои муравейники. Когда по прошествии двух десятков лет гормоны вновь взывают к её куриному мозгу, и она идёт искать самца…

- Достаточно, мсье Сенмурв. Вы обрисовали нам дикие повадки этого вида довольно-таки красочно. Но позвольте разузнать чуть поподробнее о его внешнем, скажем так, обличье. Чем он отличается от обычных дронтов помимо размера и почему его всё-таки прозвали трубкозубым?

- Да потому что он постоянно ходит с курительной трубкой в зубах, оттого и вымирает! – потерявший всякую бдительность ляпнул Рыжехвост, не подумав.

Нет, думать – определённо не его конёк.

Класс в который раз за урок покатился с хохоту, а профессор очень тихо – так, чтобы слышал только Рик – и очень выразительно попросил парня убраться за дверь. И не появляться больше без малейшего проблеска знаний на его самодовольном лице.

Решив больше не дёргать по всей видимости самого опасного монстра в курсе монстрологии за нервы, Рыжий молча собрал сумку, ухватил под набитое канцелярией брюхо Рапиру и вышел из кабинета.

В спину ему нёсся неистовый смех, а пуще всех покатывался Герберт. Даже когда весь класс замолк под тяжёлым взглядом профессора, злейший враг Рыжехвоста всё ещё праздновал свою победу. Сегодня от Рика не дождались ни эпичнейше-оригинальной шалости, ни поставленного на место зануды-препода, да ещё и выгнали взашей как какую-то дворнягу.

Нет, так не пойдёт!

Он с этим не согласен. Да, бой проигран, но война – ещё нет. И он покажет этой своре шакалов, как насмехаться над ним, самим Рыжехвостом! Грозой всея школы и любимчиком госпожи удачи! Он приведёт им этого рилдирова архидронта с курительной трубкой в зубах! Да!

Прокричав в пустующий коридор что-то до крайности воинственное и нечленораздельное, долговязый парень резко сорвался с места и уже через четверть часа покидал границы школы, наспех заправляя торчащую рубаху в штаны.

Надвигался грозовой фронт, и в небесах что-то в предвкушении клокотало, прямо как в рапирьем желудке при виде гульрамских башмаков 9876 года пошива. Волосы Рыжего электризовались, как и вся его решимость. Казалось, ещё чуть-чуть, и от парня во все стороны начнут расходиться яркие змейки-молнии, прожигая любое препятствие на его пути.

Цель была ясна, осталось придумать план: найти что-то огромное и желательно пернатое. Но если нет, то он уже подналовчился в лепке перьев на «да постой ты хоть секунду смирно!» поверхности. Останется только раздобыть где-то трубку и утереть всем этим наглым хорькам нос. А он утрёт, ведь если Рыжехвост что-то вбил себе в дурную рыжую головушку, то пиши пропало…

Итак, перво-наперво для поимки трубкозубого требовалось что? Правильно, трубка! И даром, что его поимка предстояла такая же выдуманная, как и он сам. Рыжехвост всегда подходил к подбору реквизита с необычайной скрупулёзностью… и бережливостью. Поскольку неожиданно для него самого деньги на карманные расходы, присылаемые родителями, оказались в прямой зависимости от его успеваемости. И нет, улучшить успеваемость и пропускать хотя бы в половину меньше уроков – способ для слабаков, он же нашёл выход поинтереснее.

Гресский рынок представлял собой одновременно величайший рог изобилия и величайшую же в мире помойку. Жареные тараканьи лапки здесь соседствовали с ключицами кентавров, ноздри василисков – с сушёными петухами, а «Единственный в своём роде Камень наслаждения, являющий вашему похотливому взору иллюзорный облик любой девы, какую вы только возжелаете» (тм) – с жабьей похлёбкой, посыпанной бренным пеплом поглощённых ею мух. И никогда нельзя было сказать заранее и наверняка, где окажется истинный подлинник, а где искусная подделка и что в итоге тебе влетит в медяк, а что продадут за бесценок: редчайший талмуд или вон ту вшивую бродягу под прилавком.

Рынок жил своей жизнью и по своим собственным законам, словно маленькое государство внутри большого города. Рынок плевал на твоё социальное и материальное положение, связи и навыки. Рынок одаривал и лишал всего исключительно по собственной прихоти. И богач, попав сюда, мог выйти нищим, а нищий богачом. Бродяга – чопорным аристократом, воин – магом, маг – ремесленником. Кто-то, попав в него, мог и вовсе пропасть бесследно…

А кто-то был Рыжим, который терпеть не мог лирические отступления и прямо сейчас с азартом бывалого игрока в карточные игры выторговывал себе потёртый мундштук, по пылким уверениям владельца – аж позапрошлого века, принадлежащий коренным народам Мавритании.

Что за Мавритания и существует ли вообще такая в природе (что-то уж больно неправдоподобное название), Рик не имел ни малейшего представления, что, однако, ни капли не мешало ему настаивать на том, что их поставки через гульрамскую пустыню в прошлом месяце объявили контрабандой, и если он донесёт властям о подпольной торговле мундштуками, изготовленными несчастными гномскими детьми во мрачных затхлых пещерах Скалистых гор, то этот мундштук достанется ему бесплатно, ибо его четвероюродный дядюшка по линии троюродной свахи мужа сестры служит при герцогском дворе, а это вам не хухры-мухры, это ого-го-го!

В конце концов, продавец то ли выдохся с ним спорить, то ли ему просто надоело слушать потоки нескончаемого бреда, перебивающего его собственную маркетинговую компанию, но мундштук вместе с чашей для табака в итоге был продан за четверть цены и три ранее выторгованных Рыжим в соседней лавке сизых самоцвета, при бросании заволакивающих всё густым изумрудным туманом.

За сим трубка была благополучно заброшена в недра сумки, а сам Рыжехвост призадумался над тем, что могло ему ещё пригодиться в этом Имиром нагхыр посланном месте. Под архидронта теоретически он мог замаскировать любое достаточно крупное существо, воспользовавшись подручными материалами и парой-тройкой десятков простеньких рун, но какие именно материалы понадобятся – зависело уже от того, кого конкретно ему свезёт отловить. Да и большинство из них наверняка можно раздобыть в самой Школе, если знать места. А Рыжий знал! Ну, как и они его, а лучше б, - думали они, - не знали.

Оставался лишь один ма-а-аленький нюанс: существо требовалось поймать. И Рик направился в охотные ряды.

Помимо собственно дичи бывалые лесоведы торговали здесь всем, что было уже без надобности им самим или их жёнам, ибо переть против сурового женского «или я, или эта твоя треклятая охота!» ещё никому не удавалось. Перед глазами чародея проносились всевозможные силки и сети, петли и капканы, приманки и удавки… Удавки? Ну и само собой всякое оружие, но его Рик, способный пробить себе ладонь насквозь кухонным ножом, случайно упав на него, принципиально не рассматривал.

Вот только что выбрать охотнику, который даже не знает, на что охотится? Останавливаясь то у одного прилавка, то у другого, Рыжий неизбежно приходил к заключению, что то, что подойдёт для одной твари – будет совершенно непригодно для другой, а на всё разом денег у него уж точно не хватит. И становился тем ожесточённее, чем чаще его в его тяжёлых раздумьях толкали и пихали локтями.

Конечно, на рынке, а особенно там, где торговали свежим мясом и дичью, в базарный день всегда было полно народу. Конечно, логистика была здесь настолько ни к орку, что сам рынок больше походил на лабиринты какого-нибудь ослоголового колдуна, возомнившего себя мастером путаниц и загадок, и охотный ряд был чуть ли не единственным «коридором» между северо-западным крылом с магическим артефактами и зельями и южным – с питейными и увеселительными заведениями. Но…

- Да что тут за ажиотаж такой?! – не выдержал наконец Рыжехвост, получив в толчее по лицу увесистой дамской сумочкой, что само по себе при его почти двухметровом росте было неслыханно!

Впрочем, ответа долго ждать не пришлось. Над толпой прокатился усиленный руной глашатая голос одного из зазывал, регулярно устраивающих тут показательные выступления на самодельных сценах из бочек и перевёрнутых ящиков. Натыкаясь на подобных мамочкиных предпринимателей каждый рилдиров раз, когда оказывался на рынке, Рыжий был бы и рад пройти мимо, но ему не дали, зажав в такие тиски, что кузнецы бы обзавидовались.

Делать нечего, пришлось смиренно слушать. Однако на сей раз тощий нескладный человечек размахивал над толпой чем-то действительно интересным. Вернее, на вид продвигаемый товар не представлял собой ничего ценного и выглядел как обыкновенная…

- Верёвка?! – вслух возмутился парень, и на него тут же со всех сторон зашикали, несмотря на то, что гул на рынке стоял такой, что можно было преспокойно бахнуть огненным шаром в бочку рома, и люди в пяти метрах от неё этого бы не заметили.

- Змеевёрт! – гордо провозгласил обладатель, и Рик про себя отметил, что с фантазией на названия у них как всегда туго. – Приспособление, которое должен иметь в своём инвентаре любой уважающий себя охотник! Этот удивительный аксессуар позволит вам почувствовать себя самым неотразимым, умелым и ловким звероловом, ведь с ним вы сумеете поймать абсолютно любую дичь! И неважно, какого она будет размера и формы, сколько у неё конечностей или клыков! В длину змеевёрт равняется всего лишь полутора метрам, а толщиной и того с палец, он не займёт в вашей сумке много места, но заменит собой все остальные инструменты и ловушки! (За исключением охотничьего ножа, конечно же, но их вы можете приобрести у нас по отдельной цене со скидкой 5% без налогов в случае покупки одного из указанных выше товаров.)

- Сплошное надувательство, - фыркнул чародей в заднем ряду, поскольку эти тексты зазывалы тащили друг у друга с такой небывалой точностью, что иногда доходило до откровенно смехотворных и нелепых лозунгов, и Рик знал все их наизусть, но тут… что-то шевельнулось у самой груди – а, нет, это Рапира пробудилась от послеобеденного сна – и Рыжий нет-нет, да начинал прислушиваться и приглядываться к тому, что ему и толпе зевак пытались впарить наверняка за бешенные бабки.

Потому что если бы (ну только в теории!) подобное изобретение было правдой, то для его цели просто лучше не придумаешь!

А зазывала тем временем наконец-то перешёл от пустословья к действию и с энтузиазмом показывал, как верёвка сама собой вяжется в узлы любой сложности, складывается в хитроумные ловушки, словно хищная змея ловит в полёте подброшенные яблоки и бесшумно прокрадывается сквозь толпу, чтобы стащить у хихикающей грудастой брюнетки жемчужное ожерелье. По уверениям самой мадам, которую артист тут же позвал на сцену, она «совершенно ничего не почувствовала!»

«Подстава», - мрачно думал Рыжий, и тем мрачнее становился, чем сильнее было осознание, что как же ему нужна такая верёвка!

«Нужна была БЫ, существуй она в реальности», - тут же поправился он и нервно покосился по сторонам, будто какой-то телепат мог уже запустить ему в мозг свои противные щупальца и сейчас активно настраивать на покупку абсолютно, ВОТ НИ КАПЕЛЬКИ, не нужной ему вещи.

- А сейчас, - выдержав драматичную паузу, громче прежнего провозгласил щуплый человечек на ящиках из-под баклажанов, - я продемонстрирую вам действие змеевёрта в полевых условиях!

Все, включая Рыжего, немедленно навострили уши.

- В качестве добровольца мне понадобится тварь, воистину опасная, смертоносная, неуловимая, неудержимая и могучая! Но сойдёт, конечно, и какая-нибудь болонка, если у вас таковая имеется, - милостиво добавил он, и кто-то из первых рядов протянул ему ручную жабу.

Пока великий и ужасный «змеевёрт» оборачивал несчастную флегматичную амфибию десятками петель, Рик, которого опять как следует пихнули в бок, с локтя и под колено, пытаясь протолкаться поближе к сцене, задумчиво оглядывался по сторонам, размышляя, кто же окажется следующим подставным лицом, а вернее мордой. Вон тот блохастый тощий щенок лютоволка в клетке, который еле на лапах держится? Могуч зверь, ничего не скажешь!

И буквально через пару минут он смог бы узнать, насколько близок был к ответу, если бы не…

- Кр-р-р-рвяк! – сказал кое-кто, кто считал себя куда более достойным только что озвученного титула. Вернее, даже не так. Достейнешей из достойнейших! Ведь несомненно нет в мире никого неуловимей и опасней, неудержимей и могучей, кроме…

- Рапира… - простонал Рыжий.

Из какой-то последней не покончившей с собой надежды он похлопал себя по груди, будто надеясь, что вон то зелёное брюхастое чудовище с абсолютно наглой и самоуверенной мордой – это чей-то чужой файр, а его – всё ещё мирно покоится под рубахой, но с каждой долей секунды становилось всё более очевидным, что в толкучке ящерка просто незаметно выскользнула наружу, а теперь готова была блистать во всём своём великолепии прямо на сцене!

- Пропустите!!! – заорал Рик, с отчаянной решимостью вклинившись в толпу, чтобы вернуть подопечную, пока она не учинила чего-нибудь такого, за что он потом ещё лет двадцать расплачиваться будет, а то и пожизненно.

Ведь хитрожопая мелкопакостничающая Рапира – это одно, а Рапира с комплексом дракона, возомнившая себя грозой всего живого (и неживого, но съедобного) – совсе-е-ем другое.

- Кр-р-р-рвяк! – уверенно и снисходительно повторила ящерка в ответ на недоумённый вопрос оратора: «Чья это лягушка крылатая?»

- Моя! – вновь крикнул Рыжехвост и тут же споткнулся о кого-то, кого перед собой даже не заметил.

Тем временем на импровизированном подиуме уже вовсю разворачивалась самая увлекательная часть представления: зазывала, не услышавший воплей рыжего колдуна, попытался выдворить непрошенного добровольца со сцены, но Рапира вполне логично и закономерно рассудила, что это такая игра, чтобы продемонстрировать всем, насколько она на самом деле неуловима и неукротима, и скакала по всем походящим и неподходящим поверхностям, включая самого «ловца», горным сайгаком, а толпа требовала скорей применить на ней волшебную верёвку, чтобы оценить всю мощь «змеевёрта» в схватке с этой дикой тварью.

- Уйди с дороги, полурослик, - грубо буркнул Рик, пытаясь оттеснить беловолосую незнакомку, которая ему чуть ли не в пупок дышала, и тут от случайного толчка в спину внезапно рухнул на неё сам.

Не успел Рыжий как следует оценить обстановку, как обстановка сама радостно кинулась ему навстречу, больно пнула пятками по рёбрам, сделала кульбит и ринулась в неизвестном направлении. Пролетая кверх тормашками над толпой, Рик размышлял о бренности всего сущего и запоздало сообразил, что удар по рёбрам и запуск в полёт он получил как раз-таки от того полурослика с чистейшими как его конспекты волосами.

Но затем белое пятно пропало из виду, зато вместе с болезненным ударом по копчику там нарисовалась ненаглядная.

- О, Рапира, – глухо булькнул парень, осоловело наблюдая, как довольная ящерка глядит на него с лица зазывалы, только что использовав на нём свой коронный приём, и месит когтистыми лапками его жиденькие волосы.

Остальная часть торговца тоже выглядела не лучшим образом: разошедшаяся по шву туника свисала с правого плеча, на левом её не наблюдалась в принципе, штаны подгорели, причём в довольно интересных местах, в ботинке зияла сочная дыра – размером с половину ботинка, и по его виду в целом можно было сказать, что мужик пережил стычку как минимум с саблезубым тигром, вот только великодушная Рапира не оставляла после себя следов и царапин на теле. Но пожрать одежду и волосы повыдергать – это нет, это святое.

Гаркнув в ответ хозяину что-то эпично-неподражаемое, файр шустро переместился на голову своей жертвы и принял величественную позу специально для только что прибывшего на место событий художника-скорописца «Ежедневных дел гресского народа».

Воспользовавшись секундной передышкой, зазывала аккуратно потянулся за своей волшебной верёвкой, которую в пылу своего дебюта Рапира просто выбила у него из рук, а Рик, как и вся толпа, ждал, затаив дыхание, что же произойдёт дальше.

И ящерка просто не могла их подвести!

Выгнувшись дугой, она принялась делать характерные отхаркивающие движения, и Рыжий осознал, что дальше ждать будет опасно для окружающих, оставшихся в живых волос артиста и его собственного кошелька. Чтобы окончательно и наверняка поразить всех, Рапира могла отрыгнуть что угодно: от задорного огонька до сожранной под шумок на монстрологии банки с карликовыми тьёрнирскими осьминогами, которые в теории могли быть ещё живы, а вот сдерживающая их банка – не факт.

С решительным намерением в глазах и предчувствующей беду заднице Рыжехвост двинулся к щуплому и весьма покоцанному человечку, а тот в свою очередь уже попытался соорудить что-то вроде лассо и метнуть его в зверюгу на своей макушке, но та даже не почесалась: вернее, почесалась и проглотила верёвку как ни в чём не бывало, после чего продолжила свой ритуал по извлечению содержимого собственного желудка на всеобщий суд и восхищение.

- Нет!!! – Рик в последний момент перехватил ненаглядную «нежным» объятием за шею, второй рукой зажал ей пасть и спрыгнул со сцены.

Недовольно забулькав, ящерка хотела было вернуться обратно и на бис как следует продефилировать по лицу незадачливого торгаша, но тут приметила в толпе ту самую особу, что заставила её хозяина взлететь почти до небес, и придумала кое-что получше (для любимого хозяина, разумеется!).

Само собой, сияние собственной славы не ослепило её саму, и всё это время (даже во сне!) она не забывала о своей главной обязанности: быть фамильяром и всячески оберегать Рыжего. Вот и теперь, по-своему трактовав увиденную историю с бледноволосой, она решила уберечь Рика от разбитого сердца.

Нет, обычно в его амурные похождения Рапира старалась не вмешиваться: себе дороже, но, как верно говорят, получивший добро идёт нести его в массы и ближним своим сам. Рыжий, крепко сжимающий её и её пасть как раз оказался к ней самым ближним, ближайшим просто, и она, получив свои пять минут славы, просто не могла не проявить к его ситуации всего своего рапирьего участия!

Проще говоря, ящерка, извернувшись и цапнув хозяина за палец, быстро очутилась на земле и бодренько потрусила к предположительно новому объекту рыжехвостового воздыхания, как закономерно рассудила сама Рапира. А уж она-то уже многое смыслила в человеческих заигрываниях!

Народ сам расступался перед ней, в должной мере оценив мощь и ущерб этого крохотного зверя, а Рик, пробурчав под нос что-то нецензурное, кинулся следом и опоздал буквально на несколько секунд: Рапира, взобравшись на плечо ближайшего зеваки и поднапрягшись в последний раз, изрыгнула пред очи незнакомки (вернее, целясь прямо в эти самые очи и вообще лицо) ту самую чудо-верёвку, живых миниатюрных осьминогов в полупереваренной миниатюрной банке, кусок учебника монстрологии и довершила картину несколькими разноцветными перьями – тоже не лучшего вида, но зато от всего сердца! И желудка.

Рыжий, частично готовый к такому, успел перехватить только верёвку.

Поспешно прикрыв ладонью глаза, чтобы не видеть учинённого ненаглядной бедствия или (что вероятнее) не получить от боевой девахи с вертухи по лицу за своего карманного монстрика (за саму Рапиру он так не боялся – это её нужно было бояться), парень протянул вторую руку с болтающейся в ней обслюнявленной верёвкой в сторону всё ещё не пришедшего в себя торговца:

- Могу вернуть товар. Надо?

- Нет, что вы, не стоит, вы так любезны… - ошалело начал расшаркиваться тот, поспешно пятясь, пока не нырнул куда-то за сцену, и больше его не видели.

По итогам представления толпа решила, что оно удалось на славу. Зазывала решил, что пора завязывать с этой работой. Рапира решила, что она потрудилась хорошо: вон примечательная мадам, предусмотрительно подставив под её дары сумку, почти что кинулась к хозяину с поцелуями, обняв за рыжую макушку.

А Рик решил, что ему писец.

Знаете, такая пушистая белая лиса. С лисами у него вообще хронически не складывалось, а тут ещё и белая. Рыжий терпеть не мог всё белое: белыми были парадные одежды, которые постоянно норовили сами собой запачкаться, за что он непременно получал нагоняй; белыми были его конспекты и домашка, стабильно вызывающие рвотные позывы при попытке на них сосредоточиться; наконец, белыми (пусть и небуквально) были плащи всех тех, кто пытался его поучать и наставить на путь истинный. Ужасный цвет!

И вот теперь эта беловолосая коротышка, ловко опустив почти двухметрового парня до своего уровня, весьма убедительно ему доносила всю силу её кулака. В коей он ничуточки не сомневался. Аргумент, по правде сказать, был настолько наглядным, что Рик почти что ощутил, как тот припечатывает его уже отнюдь не наглую и самоуверенную физиономию. Которой жертвовать он был не готов! А посему у него оставалось  пять секунд, чтобы унести её подальше, иначе долгожданная встреча морды и кулака окажется неизбежна.

«Четыре», - поправился он, когда боевой полурослик начал отсчёт.

Ну, учитывая, что делить им решительно нечего, решение об отступлении было принято внутренним консилиумом его пока ещё целой головы однозначно и безоговорочно.

«Три», - продолжил Рик считать про себя.

- Уберусь, как только вы, милейшая леди, отпустите меня из своих нежнейших трепетных объятий, - на одном дыхании протараторил чародей, попутно выкручиваясь из её бойцовской хватки.

«Две».

Не забыть прихватить с собой Рапиру, которая, довершив начатое и сочтя свою миссию выполненной, наконец-то угомонилась и дала без боя упрятать себя запазуху.

«Одна».

И выкинуть какую-нибудь шутку напоследок, или не быть ему Риком Рыжехвостом, грозой всея Школы и дальше! Пусть как следует его запомнит.

Предусмотрительно отступив чуть больше, чем на длину удара (благо, ему для этого требовался всего лишь большой шаг, а толпа сама подрассосалась вокруг них: все хотели поглазеть на драку, но никто не хотел участвовать в ней), юный маг сунул одну руку в карман за последним оставшимся у него сизым самоцветом, другой прицелился в валяющегося на дороге осьминога, памятуя на банке (перед тем, как та угодила в недра рапирьего желудка) надпись «взрывоопасно» и важно провозгласил:

- Дамы и господа, и вы, моя неподражаемая карликовая леди, вам навсегда запомнится тот день, когда чуть не был надран рыжехвостов зад!

В следующий миг с его пальцев сорвалась искра, угодив прямиком в несчастного головоногого, а камушек из кармана был брошен перед ногами, чтобы заволочь всё эффектным изумрудным туманом. Вот только туман оказался не изумрудным, а болотно-коричневым и больше походил на «пшик», зато осьминожек взорвался как надо: забрызгав всех окружающих комками чернил и слизи.

Выругавшись про себя на любящих привирать торговцев, Рик поспешил перейти к стратегическому отступлению, поскользнулся на ещё одном спруте, рухнул со всей высоты своего роста на хлипкую клетку с волчонком, которую к такому жизнь, разумеется, не готовила, и решётчатая дверка со скрипом отворилась.

В ситуациях, подобных этой, когда его заднице угрожала непосредственная близость чьих-то клыков, скорости реакции Рыжего, наученного Рапирой, можно было лишь позавидовать. В мгновение ока нескладный парень очутился на клетке, сделал вид, что так и было задумано, отвесил напоследок агрессивной незнакомке и ошарашенной толпе трёхступенчатый поклон и драпанул со всех ног к своему светлому будущему.

Отредактировано Рик Сенмурв (20-01-2021 07:49:39)

Ржавая несмазанная с добрую сотню лет клетка выступала этаким приграничным стражем между зоной ядреного безумия (то бишь импровизированной сценой и забитой людьми площадкой перед ней) и краем, свободным от бесконечных тычков локтями и хождения по ногам. Конечно, там они тоже встречались, но в значительно меньшей концентрации, поскольку плотность толпы на квадратный шаг стремилась рассеяться по двум соседним переулкам, и Рик, задрифтовав на повороте и уцепившись в последний момент рукой за фонарный столб, нырнул как раз в один из них.

Но, допустим, если ногастую незнакомку он ещё мог взять оторопью и тактикой «беги, Рыжий, беги», то совсем скоро на место происшествия должна была явиться не очень оперативная группа стражи (если не уже) и начать опрашивать очевидцев, а запрятать от их бдительного неусыпного ока (ну вдруг) собственную возвышающуюся над толпой рыжую шевелюру будет ой как сложно.

И так рассудив, Рик нырнул под ближайший прилавок.

- Даю верёвку и пять медяков за самый потрёпанный капюшон в твоей коллекции.

Из-под прилавка высунулась рука и на диво изумлённого торговца сложила туда означенные ценности.

- Слюшай, дарагой, - обратилась к Рыжему пара ног (остальное было скрыто от него тем самым прилавком) восточной национальности с сильным южным акцентом. – Я, конечно, всё понимать…

- Верёвка волшебная! – быстро перебил его парень.  – Может поймать какую угодно дичь, хоть на бегу, хоть в прыжке, хоть в полёте!

- …но это овощной лавка, и что прикажешь, хитрый памидора на твой верёвк ловить? Ай-яй-яй, какой нынче памидора пошёл: бегать быстро, летать как бабочка, жалить как пчёл! Никак не могу паймать. А кабачки? Пряма из рук випригивают, ты понимаешь, да?

- Да понял я, понял! – буркнул Рик и тут услышал, как под рубахой в очередной раз закряхтела ненаглядная.

- Ну что там у тебя ещё, - возвёл очи горе Рыжий, морально приготовившись к очередному волосато-слюнявому сюрпризу, но на сей раз ящерка выплюнула ему на ладонь поистине подарок судьбы: ещё одного тьёрнирского осьминога.

Который немедленно вместе со всеми прилагающимися слюнями был плюхнут всё на тот же прилавок, где осуществлялась сделка.

- Редкий вымирающий вид прямо из закрытых коллекций Школы, занесённый в красный учебник монстрологии. Да за такой образец  учёные заплатят вам целый мешок золота!

- И что ты просишь взамен, дарагой? - заинтересовались восточные ноги.

- Капюшон с доставкой на дом… в смысле под прилавок, - повторил свой запрос чародей.

Кто-то наверху смачно пожевал губу и, наконец, изрёк:

- Хароший лягушка, пойдёт на черепаший супь. А капюшон есть у моего друга Горы, старий такой, заношенний, совсем невидимка будешь! Секундочка принесу. Да, и верёвк свой забери, дарагой, медный грош не стоит.

На том и разошлись. Торговец овощами – при тьёрнирском осьминоге и пяти медяках, и Рыжий – при Рапире, верёвке, с пустыми карманами, но зато целой сумкой овощей («акций! Даёшь лягушка, получаешь кило баклажан в падарак!») и в ажурном готическом плаще, закрывающем почти целиком тело и лицо, издалека смахивающий на вампира. И не то чтобы его теперь не замечали, скорее даже наоборот, но останавливать не решались.

Так и добрался он, всеми замеченный, до самой окраины города, где и должна была начаться его Великая Охота.

Когда стража выпроводила неузнаваемого Рыжего за пределы города уважительными взглядами, Рик важно продолжил шагать по главному торговому тракту, сожалея, что ему не хватает ещё резной трости для полного амплуа. Хотя кое-что у него имелось!

Парень внезапно остановился и заёрзал на месте, пытаясь найти под нескончаемыми полами плаща собственную сумку, а в ней – под не менее нескончаемыми баклажанами – курительную трубку. К счастью, несмотря на всё недавно пережитое и кило баклажан сверху, она не пострадала. Хоть что-то на этом рынке было достойно называться надёжным товаром!

За сим трубка была вставлена в зубы, но буквально через секунду Рыжий недовольно забурчал и вытащил её обратно. Трубка, может, смотрится и эффектно, но без дыма довольно глупо. А что курят в таких трубках и как, чародей не имел ни малейшего представления. Но не зря ж он был чародеем!

Использовав подручные материалы: горсть сухих листьев с обочины, сломанное надвое пишущее перо и остатки чернил из разбитой в сумке чернильницы – парень запихал труху от листьев в табачную камеру и принялся вдохновенно выводить на чаше свои любимые рунические каракули.

Первый блин как всегда оказался комом, а первая попытка в конкретном случае рыжего будущего светила магической науки – взрывом. Подгорело всё в его эпицентре: ажурные края капюшона, выглядывающие из-под него яркие патлы и лицо мага… трубка осталась целёхонька.

Присвистнув с восхищением, Рыж ещё раз покрутил её в руках:

- Да такой хоть самого архидронта завалить можно!

И продолжил свои эксперименты. На второй раз он чуть не задохнулся от зловонного дыма. На третий трубка возомнила себя бенгальским огнём и заплевала нерадивого колдуна ярко-розовыми искрами. Почему розовыми – не разобрал бы, наверное, сам архимаг, но Рыжему о таком задумываться было некогда.

С шестого или седьмого раза у него, наконец, получилось подобрать нужную комбинацию палочек и закорючек, рисуя уже не пером и чернилами, а веточкой и соком баклажана, но тоненькая струйка фиолетового в крапинку дыма с лёгким привкусом еловой гари была лучшим, чего он смог добиться за последние восемь минут, и Рик решил остановиться на этом. Главное было дышать в трубку, а не вдыхать её дым в себя. Иначе ой.

Полностью удовлетворённый таким результатом, важно попыхивая трубкой на зависть и изумление прохожим, Рыжехвост прошествовал как можно дальше от основного скопления людей и при первой же возможности свернул с дороги в лес, как только решил, что за ним никто не бдит.

Там он распахнул плащ, выволок из-под рубахи заспанного файра и запустил им в кусты:

- Рапира, след!

Нет, Рапира не была охотничьей собачкой. И следопытом по роду деятельности тоже не являлась. Но что она всегда находила хорошо и на диво исправно, так это еду и большие неприятности на их с хозяином задницы. И в этот раз, чуть ли не в первые в жизни, Рик надеялся, что она отыщет второе. Для липового архидронта, размером «чу-у-уть поменьше дракона» неприятности и впрямь требовались огромные. Но, желательно, не слишком неприятные. Всё-таки после посещения рынка из охотничьих снастей у Рыжего, помимо его непревзойдённого острого ума и блистательных магических способностей, появилась только липовая же, как его архидронт, волшебная верёвка, вся сплошь покрытая рунами кукловода. Становилось примерно понятно, как это работало на бочках: кто-то незаметный для толпы управлял в тени точно такой же верёвкой, а её копия-марионетка просто подчинялась его рукам, а не действовала сама по себе, как голосил зазывала. Прискорбно, но иного от этих жуликов ярмарочных можно было и не ждать.

Ах да, ещё у него была полная сумка баклажан, тянущая даже не на кило, а на все три, а то и пять. Такой при желании можно было и убить. Или использовать овощи как метательные снаряды. «Какой нынче памидора пошёл: летать как бабочка, жалить как пчёл!» - припомнил он слова того торговца и усмехнулся себе под нос, наблюдая за деловито снующей перед ним в траве Рапирой.

Очевидно, животинка вовсе не неприятности искала, а чем бы себе набить опустевший от недавних потуг желудок, но Рик никогда не сомневался в её феерических способностях (как и в своих). И минут через сорок быстрого хода от главной дороги (приличную скорость эта бестия набирала, когда вынюхивала, чего б сожрать) в густую гресскую чащу Рик и его верный файр уже стояли у входа в скалящую на них свои сталагмиты пещеру и скептически разглядывали небольшую кладку ОГРОМНЫХ бронзовых яиц.

- Не проглотишь, - задумчиво изрёк Рыжий, и Рапира согласно кивнула, тем не менее продолжая жадно пожирать их взглядом. – И на архидронта не тянут. Даже если перьями облепить.

Парень почесал макушку через капюшон, всё ещё рассеянно пожёвывая трубку, которую то ли забыл вынуть, то ли оставил «для пафосу», и переглянулся с чешуйчатой спутницей.

- А интересно, чьи? Драконьи что ли? Так, стоп! Я ж сам насочинял, что яйца архидронтов похожи на яйца драконов, потому их и прут у бедных птичек! А если мы припрём эти, как думаешь, поверит? И пещера вот… глубокая. Ну всё как по заказу! Короче…

Рыжий ещё раз пересчитал яйца, словно чтобы убедиться: да, действительно четыре. Каждое килограмма под три. Если выкинуть из сумки все баклажаны, то два с натяжкой в неё поместятся. И ещё два в руках. Зачем ему все? Половину по-любому не донесёт, зная его катастрофическое везение! А ещё одно Рапире на яичницу – заслужила. На сумке можно будет какие-нибудь руны пририсовать, чтобы не так тяжело было переть, жаль только раньше не додумался.

И пообещав ненаглядной королевский обед, как только вернутся в Школу, Рик запихал её под рубаху, а сам с крайне довольной ухмылочкой потянулся за яйцами.

В небе громыхнуло. Рыжий медленно, с почти что стоическим спокойствием (а может и долгим осознанием) скользнул взглядом по руке, схватившей его за запястье, и выше, пока не остановился на лице. Над сводом пещеры пророкотало ещё раз, а с парня спал капюшон, когда тот вздрогнул всем телом не от оглушительного грохота над головой, а от вида милой девичьей улыбки, которая ему сейчас казалась страшнее всякого чудища клыкастого с их уроков монстрологии. 

- Так-так, что у нас тут? Браконьер, пойманный буквально на месте преступления за руку.

Что-то клокотало, неумолимо надвигалось, бороздило воздух почти ощутимым разрядами… Рик молчал аки мёртвый цуцик, настолько велика была степень его изумления, ведь в девяносто девяти случаях смертельного испуга из ста он принимался трещать без умолку. Но не сейчас.

Зато мозг его в это время работал лихорадочно, выстраивая такие мудрёные теории заговора, что по всему выходило, будто бы он оскорбил всю родню белого, но отнюдь не пушистого полурослика в седьмом колене, и теперь она нашла и выследила его с единственно достойной целью – отомстить за свою любимую болонку, которую он однажды запустил в феерический полёт всё на том же гресском рынке…

- Что же мне с тобой сделать?

Рыжий громко икнул и открыл было рот, но чуть не выронил трубку и в последний момент вцепился в загубник зубами. Он понятия не имел, что она собирается делать, а мозг никак не желал думать в нужную сторону, подсказав, что сделать ему, чтобы унести в целости и сохранности свой зад, но одна идейка у него родилась. В обход этого самого мозга. И пока боевая деваха неторопливо делала не предвещающий ничего хорошего замах (видимо чтобы довершить начатое на рынке), Рик так же медленно принялся всасывать в себя мундштук, затем поднапрягся, опустил голову и со всей дури плюнул трубкой девушке аккурат в её совсем не милое личико.

И тут же с небес, добавляя трагичной кульминации моменту, хлынул ливень. Такой, под которым за секунду промокаешь до кости. Рыжий моргнул. Ещё раз. И через секунду, не медля и не раздумывая (не его конёк, да), отпрыгнул в сторону, насколько позволяла взятая в железные тиски незнакомки рука.

- Парла… парлам… Переговоры! Давай договоримся! - тут же затараторил он, перекрикивая шум дождя. – На рынке у нас неплохо получилось прийти к компромиссу и разойтись почти что хорошими друзьями! Давай же в любой, даже самой непростой ситуации будем оставаться людьми и по-человечески простим друг друга. Я закрою глаза на то, что ты пыталась приложить кулак к величайшему достоянию всея Школы (то есть мне), а ты закрываешь глаза, считаешь до пяти и больше не видишь ни меня, ни яиц! Нет яиц, нет проблем! Здорово же я придумал?

Закончил чародей отнюдь не так уверенно, как начал, и на всякий случай подтянул свободной рукой к себе поближе сумку с баклажанами.

Рик собирался было блеснуть остроумием на тему «не только этих яиц», что Рапира таковых не откладывает (и слава богам!), но тут его куда-то поволокли, а поскольку из трёх зол: кулака девахи, твари неведомой и молчаливого подчинения последнее было меньшей (хоть и не самой приятной), Рыжий стоически принял новый сюжетный поворот и юркнул вместе с коллегой по неудачному дню и яйцетыренью за камень.

Третий (или четвёртый, если учесть интересы файра) претендент на оные яйца аккурат прошествовал за их спинами, судя по громыхающим аки непогода шагам, и Рыжий, старательно блюдя заповедь «молчи» первые две трети минуты, всего лишь высунулся из укрытия на уровне самого пола пещеры, чтобы поглядеть на чудо неведомое. 

- Да это ж натуральный гигантский дронт! С перьями! – восхищённо присвистнул парень еле различимым шёпотом.

Неожиданно неудачный день переставал быть таким уж неудачным. Теперь у него есть и яйца, и полноростовой муляж, совсем как настоящий! Тьфу ты, то есть настоящий архидронт, коего он и описывал профессору! Вот бы его сюда, да мордой ткнуть в эти яйца! Но, как говорится, если гора не идёт к магу, значит она полетит… Соорудить бы для птички ловушку, несколько рун левитации – и опытный образец у него в кармане!

- У меня идея! – снова зашептал Рыжий и вытащил из-под полы плаща баклажан, который и так держал наготове, на случай, если дева опять свои руки распускать начнёт: кулак у неё тяжёлый, но синий овощ всяко потяжелее будет! А главное внезапнее…

Но не о том речь. Как раз одновременно с его озарением за их спинами что-то отчаянно хрустнуло, и Рик на всякий случай скосил глаза на высунувшуюся Рапиру. Нет, не она. Тогда и гхыр с ним, с тем, что там происходит: ему некогда. Пока девушка выглядывала из-за камня для оценки всей задницы, вернее ситуации, в которой они оказались, Рик вдохновленно готовился к исполнению очередного гениального плана.

- Итак, у нас есть: баклажан – одна штука, чудо-верёвка полтора метра… - чародей для наглядности даже приложил её к девице, пока та созерцала птичку, но тут же убеждённо покачал головой: - не, подлиннее будет… одна штука. И тварь, бессовестнее которой ты за свою жизнь не встречала, - одна штука.

С этими словами он быстро намотал один конец верёвки на черенок овоща, другой – на свою карманную зелёную бестию и стянул через голову плащ, ибо так быстрее, чем путаться в застёжках, аккурат когда под загробный вопль тысячи оторванных от своих дел мертвецов девица вновь приземлилась рядом с ним в тени спасительного камушка. Последний штрих: впрыгнувшая в плащ Рапира, которая без проблем прошла его насквозь, и наверняка очень древняя и бесценная ажурная одёжка осталась болтаться на том самом овоще, а тварюшка взяла низкий старт.

Вернее обе. Архидронт топал в их сторону, ящерка же, будто пущенная на голодный желудок в столовую, стрелой метнулась прочь от камня. Баклажан в готичном плаще и на верёвочке развевался следом за ней так, что не заметить его было невозможно. И птичка, кажется, клюнула на приманку.

Секундное затишье, потраченное, верно, на тяжёлые раздумья, шаг, другой, и вот она уже несётся следом за наживкой. Рапира тем временем набрала максимальный разгон, даже не заметив смены плоскостей, взлетела вертикально по сталагнату и продолжила бег уже по потолку. Ужасный грохот ознаменовал тот нюанс, что дронту подобный трюк оказался не по зубам, а его башка с куриным мозгом, как и «пророчил» Рыжий, разнесла к Рилдиру половину сталактитов в округе и теперь смутно осознавала происходящее.

Момент был идеальным. Рик всегда пятой точкой чуял, когда момент для побега был идеальным, иначе не носил бы он упомянутую точку до сих пор о двух ногах, да и зубов бы у него проредилось.

- Сваливаем, - пробормотал он и схватил девушку за запястье, решительно утягивая за собой к выходу из пещеры. – Валим, валим, валим отседова!

Приземлился Рыжий аккурат на свежеспасённую пятую точку. И тут же крепко зажал ладонью рот, другую подняв в выразительном жесте воздетого указательного пальца. И не менее выразительно чуть не изрыгнул содержимое своего желудка.

Всё происходящее последние несколько минут он помнил очень смутно, размыто и в основном по синякам на рёбрах. Но сам цел, деваха цела, с ними ещё какая-то тварь неведомая, тоже целая и возможно кусачая... Сдержав ещё один рвотный позыв, парень схватился за первое, что попалось под руку, и обмахнул своё лицо прохладным ветерком. «Первым попавшимся» оказался чей-то хвост.

Поспешно выпустив его и отползя на заднице на предположительно безопасное расстояние, Рик шумно выдохнул и развёл руками:

- Звиняй, морская болезнь.

Взяв ещё полминуты на передышку и приведение мыслей и растрепавшей аки одуванчик шевелюры в более-менее вменяемый вид, Рыжий, наконец, глубоко вдохнул, открыл рот… и закрыл. А что он ей скажет? В кои-то веки правда выглядела фантасмагоричнее его типичных выдуманных оправданий про почему он опоздал на урок (вроде срочной пострижки в монахи внезапно напавшего на него шерстистого носорога), но озадачило его сейчас даже не это. А в смысле от лица Школы был заказ на дронта?! На его выдуманного и почти уже запатентованного дронта! Совсем уже оборзели. Ещё и его, великого Рыжехвоста, лопухом в этой истории выставлять! Нет, братцы, это уже ни в какие ворота… К Рилдиру лысому сомнения, он выложит ей всё как есть!

- Короче. Начиналась гроза.

И Рыжий рассказал всё-всё с самого начала, Герберта и стула с колёсиками и вплоть до его фееричного плевка трубкой в лицо этой драчливой мадам. Не давая ей, разумеется, и слова вставить и при малейшем подозрении на её желание его перебить гневно размахивая очередным баклажаном.

Под конец истории Рыжий засуетился, похлопал себя по одежде со всех сторон, вытряхнул содержимое сумки перед мордой неведомой зверушки и с победным видом извлёк с самого дна слегка помятый значок Школы. Настоящий, с защитными противоподдельными чарами. Дабы у мадамы совсем уж сомнений не возникло в истинности его слов, будто бы его искреннего пыла и честных-честных глаз было для этого недостаточно – но мало ли.

Аккурат к этому моменту подоспела и Рапира. Сыто икнув, она села перед хозяином в позу «хорошей девочки», и тот уже было подумал, что она каким-то макаром умудрилась сожрать архидронта, но та в своей привычной манере выгнулась, поднатужилась и выплюнула на свет имиров огрызок баклажана, всю ту же многострадальную верёвку, неубиваемую курительную трубку и кусок яичной скорлупы от липового яйца с «заводской маркировкой».

- О, смотри-ка, чудо-верёвка и правда чудо… Даже файр её переварить не смог! – подивился Рик, высоко подняв её и как следует отряхивая от слюней и желудочного содержимого.

- Ага, видел, - Рыжий мельком глянул на резные закорючки печати и потянулся за сумкой. – Дай подумать.

На самом деле эмблему он признал сразу, а думал совсем не о том. Белая говорила про заказ от Школы и Храма, но очевидно не на самого дронта, раз явление птички её расстроило, а позже на её пушистой коняшке они и вовсе потеряли след, а, выходит, на яйца. Вон как скорлупу разглядывает (а те ещё и подделкой, значица, оказались). То-то она его за руку на них и поймала, но чай не защитница природы, тогда к чему были возвышенные речи про браконьерство? Храмовники со учителя решили в приёмные мамочки заделаться, чтобы восстановить популяцию? Пф, да из Рапиры мамка лучше выйдет, чем из этих книжных червей, которые даже при виде безобидного нюхлера в томатной пасте креститься начинают. Разве что профессор-как-его-там может реально подсобить, но к чему тогда было на монстрологии так над Рыжим измываться, будто и не существует в природе никаких дронтов?

Нетушки. Дронта он ему припрёт на блюдечке. С блестящей, как его лысина, каёмочкой. Деваха в его вселенской несправедливости разбираться, ясно дело, даже и не собиралась, больше озабоченная своими яйцами (то есть дронтовскими), а потому…

- Лавчонка есть на рынке, не помню, как называется, там всякие ложки да вилки резные из меди продают. А в дальней комнате подделывают медные артефакты. На вид – совсем как настоящие. Говорят, у них там то ли свои линии чёрных эльфийских поставок, то ли маленький подпольный отряд гномов, но отличить подделку крайне сложно. Только зачарование дня через три-четыре спадает, на то и подделка… В общем, запоминай, объясняю один раз: - Рик важно поднял указательный палец, а затем на тех же пальцах принялся показывать, бурно размахивая руками во все стороны, - заходишь с северо-западного входа, проходишь чугунные ряды, направо – птичий рынок, тебе надо налево (и зверушку свою туда не веди, в раз растащут на запчасти), на углу будет сарамвейский шатёр, обходи по большой дуге, а то забудешь, зачем пришла и куда. Прямо, мимо лавки «Око Магнуса», за ней переулок, в переулке сворачиваешь сразу за одноногим (только не перепутай с одноглазым, он дальше сидит) нищим направо, затем опять налево, ещё раз направо, спускаешься по ступенькам, сверху увидишь флажки и – смотри аккуратно – может упасть на голову ведро. По флажкам идёшь до конца развилки, там между каким-то сине-зелёным как блевотина Рапиры навесом и кальянной стоит эта лавка. Там ещё напротив зачарованные непротираемые штаны продаются, ну, ты увидишь. Если надо к мастеру по артефактам, через главную дверь не входи, постучи в окно и засунь под раму медяк, они дальше объяснят, что делать. Запомнила? Молодец. А я пошёл за птичкой. Мне она позарез сейчас нужна.

Как обычно не давая ни секунды на то, чтоб прервать свой словесный поток, Рик похлопал девушку по голове (предусмотрительно вовремя отдёрнув руку, пока её не сломали) и принялся быстро скидывать свои вещи в сумку: значок, Рапиру, верёвку, Рапиру, немного подумав – баклажаны, Рапиру, два порванных учебника, из которых при склейке правильной руной мог получиться целый один, разбитую чернильницу, Рапиру, трубку, Рапиру, ещё раз Рапиру…

- Да ты заколебала, идёшь со мной или нет?!

С ящеркой творилось что-то странное. Рику-то любое существо (кроме драконов, разумеется), каким бы диковинным оно ни было, было до фени, если не могло принести ощутимой пользы в его гениальнейших задумках, и Рапира в общем-то тут не отличалась от своего хозяина (разве что делила мир по принципу «можно сожрать» и «не можно»), однако на сей раз животина раз этак в двадцать больше её желудка по непонятной причине фамильяра явно заинтересовала.

В дцатый раз вынырнув из рук пытающегося упихать её в сумку Рыжехвоста, зелёная мелюзга подбежала к дрейку, с истинным обожанием в глазах глядя на него, шустро завертелась вокруг своей оси, сделала с десяток-другой оборотов, резко замерла, растопырила крылья и издала такой дивный звук скрежета десятка ногтей по доске, что уши в трубочку свернулись даже у глухой одноухой белки на ближайшем дереве метрах в пятидесяти от них.

С остервенением поковыряв в собственном ухе мизинцем, Рик поморщился, стянул рубаху, накинул её на файра, замотал зверушку и крепко прижал к себе, не давая той вырваться.

- Как вернёмся в Грес, покажу тебя коновалам, - озабоченно произнёс он, закинул сумку на плечо и сделал уже пару шагов в сторону леса, как оттуда раздались уже знакомые раскаты грома.

Самка судя по всему рыскала ещё довольно далеко от них и не особо ориентируясь в пространстве судя по падающим то тут, то там деревьям, но до Рыжего только сейчас дошло, что собраться-то он собрался, а чего с ней делать будет? Свяжет полутораметровой верёвкой? Ха-ха, как будто это обычная индейка… А даже те больно клюются, сволочи! У него один раз синяк месяц не сходил…

Рик оглянулся на девицу и её зверушку и только сейчас задумался над тем, что если при ней имеется такая крупная бестия и заказ ей дали с вероятностью встречи не менее крупной бестии, то вполне вероятно, она-то как раз и умеет с такими работать! А значит, поможет ему!

- Отлично, планы меняются, - Рыжий на середине шага развернулся и шагнул к беловолосой коротышке, протягивая ей руку. – Я Рик, он же уже известный тебе Рыжехвост, приятно познакомиться, и у меня на сей раз действительно годное предложение: я помогу тебе найти спёртые яйца, а ты поможешь мне припереть эту птичку в школу и утереть нос профессору монстрологии и всем моим одноклассникам, идёт? После – птичку можешь забрать обратно. На шаурму, не боись, не пущу.

Рыжий скептически посмотрел на Зайца. На предложенное ездовое средство. Снова на Зайца («Нет, ну она издевается, взять себе такое имечко, а потом запретить на эту тему шутить!!»). Не то чтобы он, конечно, не подумал, что его план будет включать в себя доставку на вот этом шерстисто-пернато-клыкастом чудище неведомом… Ну вернее да, не подумал. И теперь судорожно соображал, как бы отвертеться от подобной «почётной» участи.

Однако капнувшая и теперь выразительно стекающая и по его носу болотная жижа убедила Рика слегка пересмотреть приоритеты, резво запрыгнуть за спину девушки, судорожно вцепившись одной рукой в неё, а другой прижимая к себе спелёнатую ненаглядную, и плотно прикрыть глаза.

Авось пронесёт.

Не пронесло.

Уже на середине пути его начало мутить. Рапира же, почуяв ветер свободы от ослабевшей хватки хозяина незамедлительно выбралась из рубахи и взобралась дрейку на голову, гордо выглядывая промеж цветастых выростов и высунув для остроты впечатлений развевающийся на ветру язык.

Правда пасть ей тут же набило мылом, а сама ящерица скатилась филеем прямо на девушку. Что ни капли не уняло её целеустремлённости попытаться снова.

Спустя означенные двадцать минут Рик распластался на траве и философски вглядывался в голубое небо, которое почти целиком загородила от него довольная морда Рапиры.

- Уж не знаю, за что я тебе там должен, - пробормотал он, отдышавшись и обращаясь к Зайцу, - но своим моральным ущербом и опустошённым желудком, по-моему, я расплатился сполна!

Всё ещё отфыркиваясь от неприятного щекотания её волос в носу и молчаливо радуясь, что удержать в себе завтрак удалось аж до самого конца, иначе б он не только сломанным носом отделался, парень замысловато перевернулся на четвереньки, а затем выпрямился, пошатываясь и отряхиваясь.

Прямо перед ним разверзла пасть ещё одна пещера, в глубине которой что-то поблёскивало. Очевидно, следующая кладка, хоть Рик и не понимал, как это поможет им найти вора. Да что там, он вообще с трудом представлял, что творилось в голове у этой особы. Прямо как у Рапиры, а кстати где она?

После краткого изучения обстановки ненаглядная была снова обнаружена вытанцовывающей свои дурацкие пляски перед питомцем беловолосой. «Не приведи Рилдир опять орать начнёт, всех архидронтов соберёт в округе» - подумал Рыжий и заранее заткнул ей скомканной рубахой уже было открывшийся рот.

Жертва была принята и благополучно проглочена, а ящерка на какое-то время угомонилась и даже дала себя закинуть на плечо.

Рик первым вошёл в пещеру, осторожно продвигаясь вперёд. Не то чтобы он боялся птички, могущей внезапно выпрыгнуть из-за угла: как показал опыт, её за километр слышно, но мало ли – злоумышленник ещё окажется здесь. Чай одной кладкой не ограничится, если это и правда такое прибыльное дело, как он насочинял. Но единственным звуком помимо их шагов и сопения файра была только разносящаяся эхом по пещере капель.

- Грот что ли? – вслух поинтересовался Рыжий и задрал голову… встретившись глазами с той самой птичкой, которую так желал видеть на уроках монстрологии.

Птичка висела кверх ногами на потолке и с любопытством разглядывала гостей, слегка наклонив голову. Рыжехвост скосил глаза. Интересно, у Зайца есть должностные инструкции для подобной ситуации? Или ему снова импровизировать с баклажанами?

Заяц болтала много и многое из этого Рыжему не нравилось (хотя обычно было с точностью до наоборот). Скучные лекции о тупой жизни тупых дронтов, к примеру, – как будто ему до этого было дело! Главное припереть птичку на урок в качестве внеклассного проекта по ботанике, и дело с концом. Или когда она начала командовать им. Но окончательно Рик чуть не вскипел и не запустил этим самым яйцом ей в лицо, когда она исковеркала его имя и кличку, слив их в одно. Над своим, значит, измываться не дала, а над его – пожалуйста?! Кушайте не подавитесь?

Но тяжёлый заячий кулак всё ещё был весомым аргументом, и чтобы как-то отвлечься, Рыжий изо всех сил разглядывал дронта. Даже когда взял яйцо и направился к выходу. Пару раз, разумеется, чуть не навернулся, но поймал добычу в трёх сантиметрах от земли. И внезапно остановился.

- Слушай, там верёвка болтается. Ну, в районе его лапы. Кажись, в ловушку угодил. По-моему, он из-за этого и верещит. Защемило видать что-то… Слушай! А может это вообще этот… как его… ну птичий мужик, короче? Самец, во! Он на эти яйца даже не смотрит! Гляди.

Рик интереса ради помахал яйцом перед огромным клювом для подтверждения своей догадки, обрадованно повернулся к напарнице, встретился с выразительным взглядом Зайца и бодро затопал дальше к дрейку под одобрительный скрежет Рапиры.

«Синяя сумка, синяя сумка…»

Чародей настороженно приблизился на шаг к зверюге, и ещё один, и попытался разглядеть, где там упомянутая сумка находится. Обрамлённая то ли огромными ушами, то ли лепестками, то ли плавниками морда, в ответ с интересом (и аппетитом?) разглядывающая его, не очень позволяла это сделать, и Рыжий решил зайти с другой стороны под усиливающийся треск ненаглядной.

- Рапира, угомонись, штаны я тебе не отдам, - пробурчал он, очевидно нервничая, что вот прямо сейчас хозяйки к этой когтисто-клыкастой твари не прилагалась, и кто знает, что она может выкинуть в подобной ситуации. Ещё решит, что Заяц ей Рыжего в качестве жертвоприношения прислала…

Но зверюга стояла на удивление спокойно, и Рик, быстро сунув яйцо в означенную сумку, облегченно выдохнул и стёр пот со лба. И только теперь сообразил, что треск и скрежет исходили вовсе не от файра, который уже опять пристроился на голове БМЗ (Большой Мыльной Зверюги, прозванной так Рыжим за неимением более подходящих эпитетов), готовый к продолжению безумных пенных скачек.

Теперь они шли из сумки. И вариантов, что это могло означать, было в общем-то не так уж и много. Либо у Зайца там припасён свой личный файр или маленькая колония скарабеев (что Рапира бы в любом случае уже обнаружила), либо…

- З-з-зая-я!.. – поспешно пятясь от дрейка, Рик резво развернулся и вбежал обратно в пещеру. – Зай! А сколько, ты там говорила, весит новорождённый птенец? Ну мне так, - он нервно оглянулся через плечо, - для общего развития…

Приплясывая на месте у самого входа в пещеру, Рик нервно оглянулся. Ему показалось, или треск усилился? Не то чтобы он боялся мини-дронта: они, если на чистоту, и архи-то не то чтобы страшные. Вернее, страшны своей непроходимой глупостью и габаритами, вдруг нечаянно сядут и раздавят в блин, как Зая обещала? Но просто к такому жизнь его не готовила.

У них на одного гипотетического и весьма упитанного, судя по весу яйца, птенца две предположительно плотоядных зверюги (и если заин БМЗ не справится, то Рапира подсобит), две не очень подходящих по размеру сумки, такое себе ездовое средство, верёвка, баклажаны в качестве прикорма и злой как стадо тараканов в его комнате родитель. И как они его потащут вообще? Спеленают и в люльку? Но даже не это самое проблематичное…

«Да сколько можно с ним возиться?!»

Надо было как-то форсировать события. Рыжий всмотрелся в полумрак пещеры, а затем ощутил на своём плече привычную тяжесть файра. Иногда они с ненаглядной мыслили одинаково. А может и не иногда, просто ящерке в лучших традициях своего хозяина было проще прикидываться не очень умной и проницательной. Но как бы то ни было, самым быстрым и надёжным средством избавлением от чего-либо могла быть только Рапира, и именно поэтому парень, целясь больше по истошным воплям, нежели ориентируясь на зрение, как следует размахнулся и запустил фамильяром под потолок.

И именно в этот момент за его спиной раздался звук, до холодного пота напоминающий хруст скорлупы.

- Зая, я ещё не готов так рано становиться отцом!!! – истошно проорал он, когда Рапира, скорректировав траекторию полёта, приземлилась аккурат на верёвку и зарядила в неё задорным огоньком.

Сперва порвалась верёвка. Полсекунды спустя раздался такой грохот, что обзавидовался бы даже сам гром. И наконец, запахло жареным. Буквально. К этому моменту Рик аки самый послушный в мире мальчик уже сидел в седле, наплевав на все свои сомнения и осторожности, и старательно не глядел в сумку.

Это не его дело, не его яйцо, не его контракт и даже самая идиотическая в мире ситуация (кои с ним случались по пять штук за неделю) не его, он тут вообще просто мимо проходил… А мог бы сейчас заканчивать свою новейшую и незаменимую в хозяйстве разработку стула с колёсиками!

- Не у меня, а у нас, - поправил её Рыжий, возлежа рядом с Зайцем на травке с цветом лица под цвет неба и тоже пытаясь отдышаться. Нет, ему определённо пора завязывать с такими аттракционами, пока он свой желудок не выплюнул за неимением других вариантов.

Рапира тщетно пыталась привести хозяина в какое-то подобие сознания, вылизывая его лицо, а Рик тем временем отстранённо размышлял, считать ли это непрямым поцелуем, памятуя, что незадолго до того, как мир снова превратился в филиал рапирьего живота, а глаза замылились в буквальном смысле, девчушка бежала к нему прямо с его файром мордой во рту…

Ушасто-плавникастая диковинка в свою очередь хлопотала над хозяйкой. Смеркалось. В траве стрекотали какие-то насекомые. Деревья шуршали, ласкаемые лёгким ветерком. Из синей сумки доносилось истошное попискивание…

Когда-то в детстве маленький веснушчатый мальчик с непослушными рыжими вихрами и любопытными зелёными глазами всерьёз думал, что дети берутся от поцелуев. Вон мама с папой часто целуются, поэтому у них столько детей. Поэтому он всякий раз закатывал истерику, когда сёстры норовили чмокнуть его хотя бы в щёчку. Поэтому сейчас в его голове вертелось: «Ну вот, непрямой поцелуй был, ребёнок был, осталось ясень посадить… или дуб. Чтоб наверняка».

Писк усиливался.

С запозданием придя в себя, Рыжий резко сел (за что поплатился искрами из глаз и очередным сальто-мортале желудка) и по непрямой траектории пополз к словно гипнотизирующему его синему пятну, издающему те самые невыносимые человеческим ухом вопли сотни голодных тушканчиков.

«Дронт в яйце, яйцо в сумке, сумка на звере, зверь рядом с хозяйкой, - повторял он себе, - яйцо в сумке, сумка на… ТВОЮ МАТЬ!!!»

Стряхнув пену, Рик полез за таким тяжким трудом добытым яйцом в сумку и вместе с осколками скорлупы и противной жижей выгреб оттуда новорождённого птенца. Едва не ухнув обратно с ним на землю. Такое небольшое яйцо и такая громоздкая туша?! Вероятно, это было тем самым и единственным, за что данный вид относился к «магическим», а не обычным придурковатым тварям. Это и ещё то, что они каким-то чудом до сих пор выжили.

«Может, меня тоже занести в список редких исчезающих видов?» - пронеслось в рыжей башке, пока он торжественно нёс «ребёнка», чтобы водрузить его девушке на… в… да пускай посмотрит прямо!

- Ты у нас ботаник, вот и погляди, мужик это или баба! – и с этими словами он посадил мокрое, лысое и вопящее нечто ей на лицо.

Рик много что в себе любил: свои прекрасные волосы, свои гениальные мозги, свои  достойные самого архимаженьки способности, но больше всего ему нравилось его умение отходить от любой хвори так же быстро, как и подхватывать её.

Так что когда Зайка привела свои «весомые аргументы» в исполнение, парень, будучи к этому почти готовым, шустро отшатнулся от просвистевшего у самого носа кулака и скрестил руки на груди, находясь временно вне зоны досягаемости.

- Ну и что это за хрен?

- Как что? Твой сын, - ничтоже сумняшеся ответил чародей, потирая подбородок. – Или дочь. Зависит от…

Договорить он не успел, потому как вечерний пасторальный пейзаж прорезали такие дикие рыки и вопли, что даже Рапира взглянула на девушку с искренним восхищением, а детёныш дронта, кажется, признал в ней настоящую мать.

Сам Рыжий, истратив за последние несколько часов все остатки здравомыслия и адекватности, коих у него и так было что карманных денег – на донышке, еле сдерживался, чтоб истерично не заржать. Самое страшное свершилось, у них появился «ребёнок», он остался без дронта, Зайка без яиц, и что с этим всем теперь делать и куда валить – непонятно. Да и не всё ли равно?

- Ты. Едешь. Со мной.

- Да ну нагхыр. Я сваливаю, - тут же передумал Рик и почти сделал уверенный шаг в сторону, но, кажется, был пойман за шкирку в осознании, что в общем-то права голоса ему не давали. – Протестую!!! Это тирания! Деспотия! Ханжество! Мы живём в свободном герцогстве, где каждый имеет право на свободу слова, свободу перемещения, свободу вероисповедания и…

Разливаясь соловьём, он сам не понял, как очутился на БМЗ позади девушки, и обречённо сложил локоть ей на макушку, картинно вздыхая. Правда тут же убрал, решив не лишаться пока зубов.

- Алименты платить не буду, - пробурчал парень, надувшись.

Рапира расположилась на своём любимом месте и с готовностью высунула язык. Зайкина зверюга чуть ли не приплясывала в нетерпении. Птенец высунул из сумки сучковатую бошку, с любопытством кося глазами в разные стороны. И только одни двуногие были вечно чем-то недовольны…

Меланхолично подпирая собой ближайшую вертикальную поверхность (вдруг упадёт?), поскольку на травке уже не полежишь, да и сама травка тут не то чтобы внушала доверие, Рик тяжело дышал и не менее тяжёлым взглядам мерил Зайца. В Зайце было полтора метра с кулаками, а потому мерить быстро стало нечего, и Рыжий вместе с ней уставился на птенца.

Рассказывать он любил, трепать языком по делу и без (особенно «без») – вообще было одним из его многочисленных призваний, вот только участь объясняться ещё и перед её начальством, когда ему собственного за глаза хватало, совсем не прельщала. Нет, в самих объяснительных у него был просто прирождённый талант, и он бы без раздумий вступился за Зайку и блестяще вытянул их обоих из этой щекотливой ситуации, если бы… если бы испытывал к ней хоть толику симпатии, а не сожаления, что Рапира не покончила с ней ещё на рынке.

Так что последствия такого разговора могли быть весьма губительными для неё, но девушка, кажется, и сама об этом подумала и взяла весь груз в буквальном и переносном смысле на себя. Рыжему достался только мини-дронт, что его почти уже устраивало. Хихикая втихаря над покачивающейся перед ним кучей сумок на ножках, парень даже немного оживился:

- Ну так как мы его назовём, дорогая? Если это будет мальчик, предлагаю звать его Драником, а если девочка, то-о-о… Драя? Драня? Друня? Драяц?

Правда последовавший за требованием Зайца рык заставил его резко заткнуться и переглянуться с косящим во все стороны птенцом, чью голову он кое-как присобачил себе на грудь. О том, что файра надо держать при себе в этом зверинце, куда его засунули, он и сам подумал раньше и предусмотрительно спрятал фамильяра по прибытии. А теперь пытался одной рукой подвинуть сучковатую бошку и залезть в сумку, удерживая птенца второй рукой и коленкой.

Совсем неудивительно, что уже через две секунды он начал заваливаться и чудом успел опереться обо что-то, чтобы не рухнуть с высоты всего своего роста и не покалечить малыша. «Чем-то» оказалась Заяц и её сумки, вовремя подвернувшиеся под локоть. Она, конечно, не обрадуется, но у него в руках весомый (килограмм на восемь-десять потянет) повод, а она под седлом до него не дотянется, так что пусть терпит, пока он ненаглядную ей не достанет – сама попросила.

- Живёшь на конюшне, - ворчал он, - носишься со своими чудищами косматыми, сама только по-ихнему и говоришь, имечко ещё… - тут он вовремя сообразил, что когда-нибудь седла на Зайце не будет, а зубы ему всё ещё нужны, и быстро перевёл тему: - За какие такие заслуги тебя сюда сослали?

Дорвавшись до сумки, Рик методично выкидывал из неё баклажаны, учебники, перья и прочий хлам, вот только ящерки внутри не было. Пришлось поднапрячь мозги и подумать, что в недавно виденном окружении могло её привлечь. Вариантов было не то чтобы много… Их было ДО ГХЫРА.

Впрочем, долго раздумывать не пришлось, подсказка сама появилась в поле зрения в лице, вернее туше огромной рыбины, превосходящей Рапиру размерами раза так в три (а оттого последнюю за оными размерами совершенно не было видно), и целеустремлённо ползущую вверх по стене прямо на уровне его глаз.

- Запрашиваемый адресат вне зоны действия… - заговорил обомлевший Рыжий, с восхищением прикидывая в уме её силищу, но через секунду повертел патлатой башкой и громко зашептал: - тьфу, Рапира, а ну место! Положи рыбу, где взяла! Место, я сказал!!!

Рик хотел было вставить свои веские пять медяков, что «Самсон» - весьма дурацкое имя для дронта, но вовремя сообразил, что это не ему. И вот с одной стороны вроде хорошо, что не ему, а с другой – да как она смеет его игнорировать?!

Однако приступ вящего негодования был тут же позабыт, когда парень восхитился тем, как у них тут всё строго с отчётностью. Вернее, восхитился тем, что его это не касается. И он что угодно может таскать в сумке и вне её, никому ничего не докладывая. Вот, например, этого сопливого дронта. А почему он, собственно сопливый?

- Зая, кажется наш малыш простыл… Чем у вас принято лечить детей? И вообще, мы его сегодня уже кормили?

Впрочем, на них с птенцом по-прежнему не обращали ровным счётом никакого внимания, и Рыжий, тяжело вздохнув, принялся просвещать того обо всех возможных психологических травмах, созревающих у подрастающего поколения ввиду дефицита родительского внимания… Нет, ну хоть кто-то здесь его благодарно слушал! Так, что даже в рот заглядывал. Вроде. По смотрящим в разные стороны птичьим глазам нельзя было сказать наверняка, а может он и правда просто ждал, пока его покормят. Мало Рыжему одного голодного рта, так…

Ах да, Рапира!

Все выпады низкорослика Рик из соображений справедливой мсти пропустил мимо ушей и, свалив в её освободившиеся руки птенца с дефицитом внимания, сам погнался за причиной всех своих бед и гениальнейших открытий… и только чудом остался с рукой, той самой, которую протянул к ящерке с рыбиной, чтобы спустить её с небес на землю, потому что за секунду до этого в рыбину вонзились чьи-то клыки.

Подобно шматку слизи от взорвавшейся мандрагоры на стене алхимической лаборатории рыба с Рапирой сперва ме-е-едленно, но затем всё быстрее и целенаправленнее поползла по стене вниз, и чародей, подвиснув на мгновение от переваривания происходящего, почти на автомате всё-таки схватил пролетающую мимо него со свистом ненаглядную.

Всё ещё не желающую выпускать свою честную и с таким трудом спёртую добычу. Ей ведь обещали сегодня ужин по-королевски! А маленькие прожорливые файры такого не забудут.

- К-к-какого ещё… мать твою… дронтячью… Рубинчика?! – ругался Рыжий, играя с щенком в то самое «перетягивание верёвки», любимое всеми представителями собачьих, только в данном случае вместо верёвки выступали два накрепко связанные рапирьей мёртвой хваткой и зубами чешуйчатых существа.

Надо сказать, хватка такого дохленького на вид лютоволчонка файровой почти не уступала, и Рыжий, уже упёршийся в пол пятками и висящий над ним под весьма рискованным углом, всё равно продолжал съезжать вперёд, вцепившись обеими руками в фамильяра, когда вспомнил один беспроигрышный приёмчик, позволяющий заставить Рапиру отпустить жертву. Всего-то и требовалось пощекотать её двумя пальцами за нижней челюстью!

…нет, думать его не то чтобы не учили. Скорее сам Рыжехвост относил этот род деятельности к тем, что «для слабаков и занудных полуросликов». Так что когда ящерка вполне ожидаемо разжала челюсти, а Рик ожидаемо полетел спиной вперёд, для него это стало полнейшей неожиданностью! И, кажется, не только для него.

- А… э… мнэ-э-э… - многозначительно выдал Рыжий в ответ на протянутую руку, впечатлённый то ли двумя отсутствующими пальцами, то ли тем, что в этом зверинце у него вообще ещё целых три осталось, и хотелось верить, не всего, - премнгблагдарн, - протарахтел он, схватившись за руку, и кое-как поднялся на ноги, неуклюже отряхиваясь.

Однако тут же навострил уши. «Сиську? Кто сказал про сиську?»

- Вообще-то новейшие исследования гресских учёных отмечают благотворное влияние грудного вскармливания на умственные способности ребёнка; так, в сравнении с контрольной группой детей, которых кормили молоком из-под Бурёнки или козы Машки, у 83% тех, кого кормили грудью…

Заткнуться Рыжего на сей раз заставила какая-то непонятная субстанция, в которую он вступил, а в сумерках размышлять над её природой особо не хотелось, так что Рик просто задрал повыше ногу и обтёр её о ближайший забор, продолжив затем следовать за Зайцем. Правда умная мысль к этому моменту была уже безвозвратно утеряна, да и само её появление в его голове терялось где-то в анналах истории. Наверное, следовало меньше подслушивать «специальные уроки для девочек», надеясь почерпнуть там что-то интересное и пикантное, а не гору бесполезной информации.

С другой стороны, остро встал вопрос о том, что делать с Рапирой. Рубахи при нём уже не имелось: ни чтобы запихнуть ящерку за пазуху, ни чтобы заткнуть её прожорливую пасть, а тихо сидеть в сумке и жрать баклажаны в её сегодняшние планы очевидно не входило.

- Рапира вон тоже жрёт всё и что попало и таких, держу пари, ты тоже до сих пор не видела, - пробурчал он в сторону, выглядывая, что бы ему могло помочь её обуздать. Может в бочку или ящик её заколотить? Так ведь прогрызёт. – Ну, я не про файров как таковых, а про таких отшибленных на всю голову мелких кусачих засранок с шилом под хвостом и самомнением дракона. Хотя…

Рыжий остановился и с неожиданным интересом взглянул на новую знакомую.

- Походу я знаю уже двух. Так а этот ваш Рубинчик, - тут же продолжил он, не давая времени Зайцу, чтобы решить, оскорбление это было или комплимент, - чего вы с него все так трясётесь, если он на цепи?

совместно с Крол... Зайцем

— Полное имя, кхм, дай-ка вспомнить… Рубиновый Закат В Багряных Сумерках. Не смотри на меня, я не настолько отбитая в подборе имен. Сказочка стара как мир. Ужалила в зад одного барончика идея стать повелителем драконов. Драконы, ясен перец, повелеваться не хотели. Файры и прочие мелкие чешуйчатые существа показались мужичку недостаточно привлекательным уловом. Ну он и замахнулся… на виверн.

Глаза Рыжего загорелись подобно бриллиантам… рубинам… изумрудам? Неважно! Он и представить своего счастья не мог! Виверны, как ему казалось, самые ближайшие «не-родичи» драконов, по крайней мере если не пытаться оценивать их уровень разумности, а сосредоточиться на внешности, то лучшего образца и не придумаешь! Размеры, размах крыльев, чешуя, магия, аэродинамика… пусть и не совсем драконьи (скорее ближе к вирмлингам), но уже что-то… что-то…

— Руби относится к вулканической разновидности. И пламенная у него не только расцветка, – оседлав любимого конька, вернее дрэйка, девушка воодушевленно вещала о местном монстре.

Вместе с глазами почти что вспыхнула рикова огненная шевелюра. Ну, задымилась точно – есть такое побочное явление у огненной магии… Пусть через ладони проходит основная магическая сеть, в голове её намотано тоже немало. И бывает, что эта сеть имеет свойство самопроизвольно воспламеняться. Особенно когда твоя голова забита опилками и драконами.

Если что и останавливало Рыжего от вопля «СЕЙЧАС ЖЕ ПОДАТЬ МНЕ РУБИНЧИКА», то только ярое нежелание оказаться в услужении у Зайца, ведь зайцы, как он уже для себя определил, не хуже других рилдировых тварей могут почуять энтузиазм и страх. И использовать это в свою пользу.

— Хочешь сказать, он умеет швыряться огнём? – скучающим тоном спросил Рыжий, хотя уже выдал себя буквально «с головой», и не придумав ничего лучше, чем потушить дымок, посадил себе на макушку Рапиру. Заодно и хороший способ проконтролировать её местонахождение – сразу почувствуется, если его ненаглядная опять сбежит.

— Не только умеет, но и очень это дело любит. По идее, конечно, пыхает огоньком по очень веской причине. А по факту причину он всегда в состоянии прекрасно сам найти или выдумать, – Заяц повернулась к собеседнику, который стремительно снижал градус раздражения. До симпатии пока не добивал, но хотя бы перестал падать в глазах белобрысой. Видимо по причине того, что за день таки достиг дна.

совместно с Зайей

Ну чисто теоретически она могла свалиться в эти самые коробки, когда он споткнулся, и с воодушевлением похрапывая, спокойно сейчас лежать там. Или где-то поблизости. Или укатиться в тёмный уголок. Или тырить хавчик из ближайших запасов съестного.

Методично обыскав все упомянутые места в пределах видимости, Рыжий нерешительно обернулся к девушке. Может он и согласился быть хорошим мальчиком, но Рапиру, очевидно, в это посвятить забыли. И сейчас, судя по размерам площади занимаемой вольерами и складскими помещениями, юркости файра и её сверх-человеческой целеустремленности она могла быть где угодно. Оставалось только надеяться, что их недавний разговор она или не слышала, или не поняла, или сочла недостойным её величества.

— Так, – начал он, прикладывая руку ко лбу, - чтобы найти Рапиру, надо мыслить как Рапира. У Рапиры, как нам известно, есть только три базовых потребности, – Рик показал три пальца и загнул их по очереди, – Жрать, спать и устраивать вселенский погром. Судя по звукам, – Рыжий прислушался к окружавшей их какофонии, но судя по всему это было обычным делом для местного контингента, и никаких нечеловеческих визгов, навроде тех, что издавал дронт, а также звука рушащейся, к примеру, крыши, среди них не наблюдалась, – это не третье. И не второе, ибо спит она всегда со мной (не пойми превратно). Остаётся только… Где у вас тут хранится самая отвратная еда, которой вы почуете своих зверушек?

«В каком, Амат тебя забери, смысле «отвратная»?!», весьма ярко читалось на лице Белой. Будто ее действительно возмутило сомнение в качестве пищи, коей питаются местные «лошадки», а не тот факт, что зеленое безобразие (только что ведь тут была!) опять куда-то исчезло.

Впрочем, все, что боевая деваха думает о рыжем и его умении договариваться с собственным фамильяром, и так уже было ясно. Без всяких слов, и даже без кулаков (попытки были, но ведь так ни разу не дотянулась!) А раз этот вопрос закрыт, то и смысла к нему возвращаться не было. Куда важнее было найти файра до того как она спровоцирует местных красавцев, послужит кому-то ужином или сама схомячит тот самый ужин.

Ну и просто честности ради: некоторая еда (да та же рыба, которую обожает Тсуня) поставлялась первой свежести, но воняла как кабак в нищем квартале после празднования начала года. И если зеленка и впрямь тяготеет к подобному (странно, Зая думала, что файры любят фрукты или она с кем путает?..), то им прямая дорога на западный склад.

Совместно с Белоч... Белым Зайцем

Бочки с рыбой и бочки с провиантом для линдворма стояли по разным углам (чтоб не перепутали!). На первый взгляд все они были образцовыми и порядочными: никто из них не вываливался, ничто на пол не падало, ничего в них не тряслось, не чавкало. Может рыжий ошибся?

Белая очень надеялась, что все же на сей раз Рик окажется правым. Больше девушки это желал только очень печальный птенец дронта, которого так и продолжали голодного и несчастного таскать с собой.

Рыжий ответил дронту не менее печальным взглядом, хотя на его месте уже б давно потерял всякий аппетит. Ну он и так потерял, несмотря на то, что с утра у него макового зерна во рту не было.

Оценив масштаб работ, парень вздохнул, закатал воображаемые рукава и направился в угол с рыбой. Ящерка могла притаиться, закопаться или просто заснуть в этих самых бочках. И, похоже, в воздухе абсолютно не нуждалась. Особенно свежем. Продолжая зажимать нос и сожалея, что не знает на этот случай никаких полезных рун, Рик поочерёдно запускал свободную руку в каждую тару, пытаясь докопаться почти до самого дна. Рубахи у него всё равно уже нет, терять и марать нечего.

В рыбе файра, к его превеликому сожалению и, кажется, угрожающему сопению за спиной, не обнаружилось. Чародей медленно повернулся к противоположному углу с кишками, стараясь за эти несколько секунд морально подготовить себя и свой желудок, который в свою очередь приготовился делать кульбит.

Внезапно из-за дальней бочки выскочило чудище неведомое, в котором при ближайшем рассмотрении (когда оное залепило ему всё лицо) Рыжехвост признал ненаглядную, всю обмотанную гирляндами козьих кишок и рыбьих голов, и скорее от вони, нежели от напора рухнул на пол, издав нечленораздельное витиеватое ругательство вперемешку с воем.

— Я тоже рад тебя видеть, – пробурчал, наконец, парень, поднявшись на ноги и держа ящерку двумя пальцами за сложенные крылья на расстоянии вытянутой руки от себя, а второй пытаясь стряхнуть с лица всё то, что там после неё осталось.

— Так, у меня две хорошие новости и один вопрос, – Рик повернулся к Зайцу. – Рапира нашлась и нажралась, а значит, больше диверсий на сегодня не предвидится, и где у вас можно помыться?

Совместно с Неопознанной выдрой О_О Зайцем

— Нет, ну ты ж хотела, чтобы он заткнулся, – резонно отметил Рыжий, предусмотрительно отпрыгнувший из зоны удара с ноги, но всё равно вполголоса, чтоб не доводить и без того грозящегося взорваться Зайца, и, переглянувшись с Рапирой, заключил: –  А лучший способ заставить ребёнка замолчать – дать ему пожрать! Уж я-то знаю, у меня три сестры младших и брат…

За сим он всё же последовал её совету и смиренно пошёл по пятам, стараясь не отставать, а то мало ли какая зубастая пасть из-за угла покажется и вознамерится сделать ему дырку в штанах.

Боги, Удача, мироздание, духи или кто вообще был в ответе за всю неведомую ерунду, что может свалиться человеку на голову, в тот момент поставили свою игру на паузу, отложили игральные кости и сложили карты. Может отошли выпить вина или полюбоваться на звезды, оставляя действующие фигурки без внимания. Так или иначе, но воняющая хуже помойной ямы компания пересекла участок, разделяющий поместье с клыкастыми постояльцами и складскими помещениями без происшествий.

Никакая пасть, или клюв, или щупальце ниоткуда не выскочило. Рапира аки невинное дитя посапывала в сумке. Птенец перестал глядеть на мир со вселенской печалью и теперь снова взирал на Рыжего из-за плеча девушки своим тупым раскосым взглядом, а сам Рик в кои-то веки (если не считать поездок на рилдировом заином чудовище, когда ему было малость не до этого) уже несколько минут как молчал. Воистину идиллия счастливого семейства! Ну, почти.

Белая, однако, напоминала бешеную псину. Вздрагивала, напряженно зыркала по сторонам и явно хотела кого-нибудь побить в профилактических целях. Наверное в том, что ей это так и не удалось, тоже была доля шутки юмора неведомых сил, что всем заправляют.

— Босс! Я злая, с плохими новостями, голодным и возможно отравившемся птенцом. А еще мне нужно помыться самой и помыть вот этого браконьера с его ящерицей.

—  Попрошу! – не замедлил вклиниться Рик, нарушая «идиллию», но с другой стороны – она первая начала! – И никакой я не браконьер! Я самый что ни на есть честнейший и лучший ученик Гресской школы магии! Моё имя на втором этаже в конце коридора даже на доске почёта висит! – затараторил он в своей привычной манере «лучшая защита – это нападение», и даром, что в конце коридора второго этажа вывешивали список тех, кто провинился на этой неделе – этакая «стена позора», зато имя Рыжехвоста там из года в год числилось самым первым! Ну чем не повод для гордости?

Совместный тяжкий труд гугла, Рика и Зайца!

Мужчина сидел в том самом погрызенном кресле, а у его ног недовольно сопел щенок. Уже дважды знакомый Рику и Зайцу по сегодняшнему дню. Узнали ли они его? Наверное да, не дураки же все же. Вот и песик дураком не был. Эти двое уже плотно ассоциировались у него с неприятностями и страхом. Так что увидев их, УСЛЫШАВ их, волчонок начал спешно сдавать задом, забираясь за ноги единственному вменяемому существу в поместье.

— Короче. Этого рыжего я за руку поймала, когда он собирался своровать яйца дронта. Только воровать там уже было нечего. Ты представляешь? Какие-то гоблины украли яйца и подменили их на ярмарочные игрушки. Этот, к слову, трещал, что знает где их продают и кто делает. Так что мне он помогал… вынуждено.

— Вынужденный своими идеалами добра и чести!  - добавил Рыжий и присел на корточки перед креслом, пытаясь пальцами подманить к себе щенка. – Бобик! Дружок! Кис-кис-кис… Хочешь сосиску? – нет, ну сосиски же из кишок делаются, правильно?

«Пёсик» в ответ лишь ещё дальше забился задницей под кресло. Какая неблагодарность! Это ведь они с белобрысой его спасли. Из них бы вышла отличная команда зоозащитников! Команда «Зэ»! Не, не звучит как-то...

— Во втором гнезде такая же ситуация! Яйца подменили, да еще и дронта подвесили под потолок. Птицу освободили, будь покоен. Даже нашли одно настоящее. Только оно вылупилось. Вот в это чудище. Эм… а еще он успел наглотаться порченых кишок, ну которые для линдворма у нас хранятся.

Посчитав на том свой долг исполненным, Заяц протянула руки и сунула дронта заботливой мамочке. Хозяин экзотических конюшен не выглядел ни удивленным, ни злым, ни расстроенным. Во взгляде только смирение, что ему опять не дадут нормально поспать. Но ведь мог уже и привыкнуть, нет?

— Это всё потому, что ты его не кормишь, – скрестив руки на груди, Рик выпрямился и осуждающе покачал головой. – Говорил же, что грудное вскармливание…

— Птенцом сейчас займусь. Остальные гнезда?..

— Не смотрела. Да и куда я сунусь с птенцом-то?

— Хм… Давайте сделаем так. Заяц, проводи своего «браконьера» в комнату, выдай одежду, покажи где помыться можно. Помни, что он сейчас свидетель и возможный помощник в данном деле, – судя по скривившейся физиономии Белой, указанная роль ей не нравилось. Но смолчала. Судя по скривившейся физиономии Рыжего его уязвляло, что о нём говорят так, будто его тут вообще нет. – Юноша, если в вас остались еще силы, спуститесь как закончите сюда. Выслушаю вашу версию произошедшего. Зай, ты в это время можешь привести себя в порядок. К тебе тоже будет ряд вопросов. Ну, приятель, пошли тебя лечить и обустраивать гнездо.

Совместно с... ой, да все и так поняли, ну! Зайцем

— Тц, ничегошеньки не закончилось, рыжий. Все пошло линдворму под хвост. Вот смотри: задание выдавалось Школой и Храмом, а раз гнезда перехватили и обчистили в рекордно-короткие сроки, значит кто-то слил информацию. Не верю я, что все внезапно так плохо и случайно сложилось. Случайности – чушь ослиная! Теперь будут долго всех опрашивать, дабы найти на кого всех крыс повесить. Кстати…

Девушка запнулась и даже с каким-то сожалением глянула на собеседника:

— Кстати, извини за прямоту, но ты идеально подходишь на роль того самого идиота, которому придется отвечать за все про все. Чшш, босс и я конечно будет стоять за правду, но ты сильно зад не расслабляй. О, вот здесь будешь спать. Но мы сюда еще вернемся.

— Пф, пусть сперва попробуют этого идиота поймать! – Рик задрал бровь по самое не могу и скептически ухмыльнулся. Удачей ли, Рапирой или хтонью неведомой, но до сих пор ему удавалось выкручиваться абсолютно из всех переделок, в которые он с удивительной настойчивостью влипал, и если уж кто такой умный и придумал свесить на него всех собак, то есть дронтов, ой он ему не завидовал.

— Не стоит недооценивать цепкость когтей у служивых. Хотя если Школа за тебя встанет, то может не все так дурно… – пробормотала девушка, но больше себе под нос. Себя она тоже считала скользкой рыбкой, способной всех в дураках оставить. Пока не вляпалась в одно приключение. Впрочем, не о нем речь. И нечего тут нагнетать и без того противно!

Удовольствовавшись же своей мыслью, Рыжий оглядел их с Рапирой будущие апартаменты.

Комната явно пустовала. Наблюдался самый минимум из кровати (застеленной), шкафчика (через не закрывающуюся дверцу было видно, что он пуст) и письменного столика, к которому не шел даже стул. Благо, что из-за скромного убранства содержать комнату в порядке было легче, чем жилые помещения. Из всех неудобств - легкий слой пыли и… отсутствие занавесок.

Парень благодушно покивал.

— Отлично, нам подходит. Чем меньше всего эта внебрачная дочь гиппопотама, крокодила и лягушки, гордо именуемая моим фамильяром, сможет разнести, сожрать, поджечь, понадкусывать, тем лучше для всех.

Рику, надо сказать, очень повезло, что упомянутое создание в данный момент дрыхло в сумке и видело десятый сон, но на всякий случай голос он всё же понизил.

— Одежду понесу я как чуть более чистая. Хм… Ну… сойдет, – порывшись в попавшемся на пути шкафу, девушка выудила чью-то (возможно свою) рубаху и штаны.

Чародей окинул Зайку скептическим взглядом, но предусмотрительно промолчал.