Дракон проводила исчезающую вампиршу слегка удивленным взглядом. Амарилла казалась настолько легкой на подъем и принятие решений, что практически являла собой полную противоположность драконьей расе. Нужно найти человека? Сейчас найдем. Нужно отправиться в дорогу? Вперед! Может оно и не совсем так, но весьма к тому близко.
Обсидиан выбрала место почище и устроилась поудобнее, предполагая, что придется долго ждать. Вытянула задние лапы, как кошка, скрестила передние, прижала крылья и отвернулась к небу. Лайнидор – город большой, найти нужного человека, даже если знаешь кого искать, не легко. Так полагала ящер, для которой все эти поиски почти всегда равнялись копанию в муравейнике.
В отличие от дракона, рыжая проблем не испытывала, в скором времени вернувшись с тем, кто был нужен. Морваракс склонила голову, разглядывая мужчину, пока Лила обеспечивала удобства для себя и сказителя, а сам незрячий пытался угадать, куда его занесло. Скорее всего охотница не сказала куда и к кому его поведет, но если старика это и волновало, то в сравнительно незначительной степени.
Обсидиана немного волновал возраст человека. Доживая до таких лет люди иной раз терялись в воспоминаниях, путая их с собственными желаниями и домыслами. Быстрый взгляд на Амариллу, мол, ты уверена, что его слову можно доверять? С другой стороны, надо же с чего-то начинать.
«Доброй ночи», приветствовала человека дракон. «Телепатия – единственная доступная мне форма речи. Прошу понять»
Видимо мужчина действительно повидал в жизни разное. Кроме естественного сопротивления ментальному воздействию, большего Морваракс не почувствовала. Некоторые колдуны отдают предпочтение телепатии, чтоб скрыть свою личность и в дальнейшем их не узнали по голову. У иных же просто нет выбора, может маг языка лишился или вовсе нем от рождения? Как дракон отметила, собеседник обычно чувствовал себя увереннее, когда принимал за правду последний вариант. Здесь же… Бейнар просто кивнул, не испытывая желания, даже мимолетного, влезть в дела собеседника.
Амарилла просила слепого поведать историю, бродяга был готов поделиться знаниями со слушателями, оставалось только направить в нужное русло.
«Интересует то, что так соблазнительно для любого человека. Бессмертие. Неограниченная сила. Вечная молодость. Боги не дали ничего из этого человеку. Но позволили искать. Говорят, что кто-то находит»
Иронично, но вампиризм идеально накладывался на все три «вечных соблазна». Желающих быть проклятым не-мертвым, однако, было не так много. Страдать от Жажды, избегать солнечного света, скрываться в обществе, учиться мастерски лукавить и хитрить – слишком высока цена, считали некоторые и продолжали искать более «правильные» пути. Но платить приходится за все. Просто иногда с тебя спрашивают не сразу.
Однако, герой рассказа был твердо уверен, что готов заплатить любую цену.
Будучи младшим сыном в семье, пареньку вечно доставалась работа, которая никак не могла отличить его среди братьев. Разве можно стать великим воином или мудрым сказителем, если только и делаешь, что по дому помогаешь, да за скотиной следишь?
Молодость горяча и порывиста. Истинные ценности становятся видны и понятны только с возрастом. Юноша мог понять свое место в этом мире, мог осознать, что приключения – это не только слава, но и горечь для семьи. Но эту возможность у него искусно выкрал хитрый демон.
Выглядел он человеком, но в черных глазах жили звезды, а тень-блудница возвращалась на должное место только с заходом солнца. Демон долго наблюдал за городом, семьями и их делами, а потом повадился забирать себе все, что приглянется. От красивой девушки, до последнего куска хлеба у бедняка. Не обошел стороной и юношу. Похлопал старую, но любимую верблюдицу по шее и поманил за собой.
Мальчик сначала словом призывал остановиться, а потом силой хотел вернуть любимицу. Но куда же ему с демоном тягаться? Бьет, что есть силы, а демон лишь смеется и отталкивает его как щенка. На помощь парнишка никого звать не стал, ибо сначала верил, что справиться, а потом стыдно стало. Наигрался демон, отшвырнул мальчишку и со смехом сказал, что тому и Боги не помогут.
Отец с братьями рассудили, что демон так играет и пусть его. Всем ведь известно, что пустыня позовет свое дитя обратно и тот уйдет, оставив сворованное людям. Такова суть пустынных демонов – они не могут ничем владеть, но страстно этого желают, вот и тешат себя весной да осенью, выходя к людям.
Но юноша был против. Это что же, каждый год теперь сына пустыни терпеть? Должна и на него управа сыскаться. Сказал так и стал собираться: если демон не желает слышать, то пусть услышит его мать – пустыня, и устыдит свое дитя.
Долго он блуждал по пескам. Духи и демоны упрашивали не гневить Мать, молили повернуть назад. Но человек не сдался, продолжал идти – прямо в золотое сердце. И дошел. Увязая в песке и страдая от жажды, внезапно юноша увидел двух прекрасных женщин – похожих, но таких разных. Одна протянула руку и помогла ему встать, вторая подала кувшин с чистейшей водой.
То были Мать демонов и прекрасная Играсиль. Наблюдали они давно за юношей и так впечатлялись его решимостью, что решили спасти от верной гибели. Спасти, но не наказать демона. Боги ничего не делают за человека. Мать молвила, что если он сможет победить ее сына в честном бою, тогда она призовет его к себе и не отпустит вновь к людям целую тысячу лет. Играсиль шепнула, что может помочь, ведь чтоб сравняться умением и силой с демоном, надо и самому таковым стать.
Юноша сказал, что готов на все, готов стать кем угодно, лишь бы доказать, что и человек может быть равен демону. Мать рассмеялась и исчезла с порывом ветра. Играсиль же уронила одну единственную слезу, что обожгла мальчишку и убрала с него оковы смертности.
Богиня шутит, подумал мальчик, ведь она дала ему возможность жить бесконечно долго, но не превратила в монстра. Судьба ее дара была в его руках.
Шли годы, юноша стал мужчиной, стал могучим воином и искусным магом. Вернулся в родной город и вызвал демона на бой. Тот смеялся, но быстро сник: ни уловки, ни чары, ни сладкие слова не помогали ему сразить воина-человека. Как только он признал поражение, то тут же услышал зов пустыни. Мать сдержала слово. Но долгожданная победа не принесла радости и облегчения воину.
Обернулся он и понял, что нет у него ничего, чем можно было бы дорожить. Отец давно умер, братья женились, но теперь даже внуков их на свете не сыскать. Что делать человеку, у которого ничего и никого нет? Забрать у других, решил было человек, и ужаснулся своим мыслям. Чем он тогда будет отличаться от демона, которого только что прогнал?
Страх и одиночество сковали его, воззвал он к Играсиль, моля забрать свой страшный дар. Просил не позволить ему стать тем, кого он ненавидел все эти годы. Но Богиня смотрела строго: божественный дар – не козья шкура, которую можно бросить в любой момент, и если взял, то несли до конца. Но жена Имира не могла просто бросить глупое дитя. Взяв за руку она увела его туда, где золото песков сталкивается с зеленью лесов, и наказала возвести великое святилище.
Когда же оное было готово, Богиня уронила еще одну слезу. Упав в фонтан, та наполнила его до краев. Подошла Играсиль к воину и волей своей обратила его в живую статую столь огромную, сколь велико было тщеславие мужчины. Она оставила свой дар для тех, кто ищет. Но только избранный сможет его коснуться и принять. Всех прочих воину надлежало изгонять из святилища: она подарила ему возможность спасти неразумных от собственных ошибок.
Тысяча лет минула с тех пор. Святилище погрузилось в землю. В фонтане сверкает первозданной чистотой слеза Богини. А воин все так же стоит на посту, наедине только лишь с собой.
Шрифт:
#main-reply, .punbb .post-content { font-size: ${value}px; }