С самого утра, несколькими днями ранее, Кадди почувствовала себя более чем неважно. Нет, физически демон была здорова, ведь зараза к заразе не пристаёт. То скорее было похоже на пустоту, которая рвалась наружу и периодически становясь физически ощутимой, извивалась клубком гремучих змей. Внутри, очень глубоко внутри демона зашевелился в очередной раз этот комок, которого отродясь она не ощущала за все свои года долгой жизни, за исключением последних дней. Не понимая, что за перемены с её телом, девушка нашла утешение в бокале с элем. Рогатая очередную ночь провела в таверне, отдыхая то с одним, то с другим постояльцем. Мужчины останавливались разных социальных слоёв, но рогатая предпочтение отдавала лишь самым красивым и удачливым из расы людей, которые могли потратить энное количество монет на попойку демона, которая была более вынослива, чем женские особи людей. Но алкоголь едва ли помогал, и если в первые две ночи рогатая просто чувствовала, будто в её темной душеньке кто-то ковыряется своими корявыми пальцами, то сегодня уже было не до шуток.

Опрокинув очередную кружку с алкогольным напитком, Кадди нагленько подсела к компании мужчин, которые тоже были не особо трезвы. Выглядели они богато, но рубахи были расстегнуты сверху, воротники задраты, а на некогда белоснежных манжетах виднелись пятна от жирной свинины, подаваемой здесь как фирменное блюдо. Они смеялись, спорили и щупали каждую женщину, что проходила мимо.
Как только Кадди усадила свой зад на стул за их столиком, мужчины бурно отреагировали на неё, ведь на голове у Кадди оставалась корона из рогов; кто-то вскрикнул бранным словом, кто-то замолчал, кто-то перекрестился, у кого-то кружка с элем застыла у самых губ. Девушка обвела мужчин взглядом разноцветных глаз, затем выпалила довольно пьяненьким голосочком, однако по ощущениям она могла выпить еще бочку-другую эля.

―Тифлинг я. ―Опережая вопрос, без зазрения совести соврала демон ибо это всегда помогало ей хоть как то оправдать её внешность. И действительно, она была индивидуальной хотя бы тем, что могла носить рога в человеческом обличии - так же, как тифлинги, что всегда располагало к себе людей. Последние знали, что тифлинги по большей части нейтральные, но иногда, в силу генетики, перемещались на сторону тьмы. ―Тифлинг-девушка, которая хотела бы выпить с вами, мужчины! ―Кадди подняла бокал выше, намекая что он уже почти пуст.
―Я понимаю, что в здешних краях мало таких, как я, но увы и ах, я вышла к вам, что бы насладиться в полной мере мужским телом. Я еще молода, и, возможно, не опытна… ―Миловидная внешность демона играла на руку уже не первую ночь, а необычное соитие с отпрыском демона раз за разом заставляло пьяных мужчин врываться в её комнату вот уже третьи сутки подряд. Но ничего не помогало, словно магические силы кто-то воровал, или они утекали из небольшую дырку в её сосуде. А восполнить тот самый сосуд она могла лишь через поглощение эмоций смертных. А секс – самый просто способ для достижения этого наравне с убийством. Обе вещи были приятны демону, но в больших городах убивать средь белого дня было не правильным явлением, ну и не совсем логично. Лучше она потратит силы ( и магические, а не только физические) на убийство и выручит за это деньги. В конце концов она являлась вполне известной наёмницей в узких кругах. Убийца без материального орудия – убийца, убивающая воздухом. Но сейчас было затишье.

В глазах мужчин появился азартный блеск, и те, что сидели рядом с Кадди по обе стороны, чуть подвинулись к ней. Один даже едва не дотронулся до короны из рогов, но получил звонкий шлепок по руке.
―Сначала – алкоголь, а потом можешь сзади потрогать. ―Недвусмысленно сказала девушка и мужчина, не долго думая, подозвал мальчугана, чтобы тот наполнил бокал рогатой. Пока стекляшка наполнялась янтарной жидкостью, девушка почувствовала себя совсем дурно, и, подскочив, в одну секунду выбежала на улицу. Успев забежать за угол таверны скользя по траве, и в следующую секунду вырвала всё то, что выпила этим вечером. 

― О-о-о-о…. ―Жалобно протянула разноглазая, припав хребтом к холодной, каменной стене трактира. ―Да что это за ерунда… Почему именно ночью так дурно… ―Демон никогда не сталкивалась с подобными фокусами человеческой ипостаси, но знала на теории, что рвать человека может только в нескольких случаях. Но эти случаи не подходили демону в данный период жизни. Умыв лицо в рядом стоящей бочке, демон вернулась в помещение за столик, где её ждали уже с огромной чашей нарубленной свинины.

Усевшись на лавку, девушка вяло посмотрела на мужчин, которые за время её отсутствия явно о чем то договорились. Это было хорошенько заметно в их разъезжающихся в разные стороны зрачках и тупых улыбках на лицах. В один момент её начали раздражать собеседники, а их разговор казался в тягость от минуты к минуте. Пытаясь вставить слово, рогатая раз за разом не попадала в тему, или и вовсе казалась столь неуместной в общении, что хотелось провалиться под скамью в самое пекло Ада. Или порезать всех, что бы на каждом подсвечнике висели кишки, а селезенки украшали полочки на стенах. И кровь, кровь, кровь! Девушку едва не потряхивало от мыслей, как она вспорет животы всем и каждому в этой Богом забытой забегаловке.
И затем наступила тишина.
На секунду,
вторую,
третью.
И с возвращением голосов исчезли мысли перебить к чертям всю таверну. Ужаснувшись мгновенным перепадам настроения, Кадди понурила голову, едва не ткнувшись носом в стакан, перестав вставлять отдельные фразы в беззаботный разговор мужчин.

Янтарная жидкость оказалась словно зеркалом, отражая в себе миловидное личико и разноцветные глаза, которые в связи с специфическим цветом жидкости едва были в ней различимы по цветовой гамме. Задумавшись, Кадди подняла стакан и поднесла край оного к губам, каксразу её рука дернулась. Девушка даже не придала значения тому, что придется платить за побитую стекляшку, а вот движение её руки стало весьма интересным. Стакан, в свою очередь, опрокинулся на пол, а жидкость попала на брюки сидящего рядом мужчины. Рогатая с интересом разглядывала свою руку, смотря то на ладонь, то на тыльную сторону кисти. Мужчины замолчали, явно замечая, мягко говоря, странное поведение их гостьи.

―Рогатая, ты в порядке? ―Без энтузиазма, ради приличия поинтересовался мужлан с рыжей бородкой, похожую на козлячью. Его уши были заострены, как у Кадди, поэтому стоило предположить, что в его роду были остроухие. Девка медленно подняла на него разъяренный взгляд, и оскалившись, вернула свою руку на стол.

―Не твоё собачье дело, жалкий пёс… ―Прорычала гортанно демоница, при этом вставая из-за стола. Те же действия повторил мужик. Они пронизывали друг друга взглядом – разноглазый против карего.

―Ах ты мерзостная сука! ―Воскликнул рыжий и грудью припав к столу, перекинулся через оный, смахивая всё то, что а нём стояло. Все друзья разом отпрыгнули, кто даже со стулом повалился на пол. Длинная рука ухватила кончик светлой копны волос Кадди и потянула её вниз, заставляя рогатую с визгом нагнуться. В голове шумел гнев, но при этом до края сознания пробиралась мысль, что не её характерная черта устраивать дебош в месте, где собралось не менее сотни человек. Не совсем понимая причины своего поведения, разноглазая решила сначала убрать свой сексуальный зад из этой заварушки, а потом решать вопрос, что же в итоге происходит с её телом.

Чувствуя, как сзади мужики кинулись её держать за ноги, девушка заскакала на месте и резко дернула головой в сторону, оставляя прядь волос у рыжего в руке. Покачнувшись и ощущая сильнейшую, пульсирующую боль в том месте черепа, где был, как оказалось, лишний клок волос до сегодняшнего дня, девчушка схватилась за столешницу и, приложив не так уж и много усилий, перевернула её вместе с козлячьей бородкой. Тот оказался на полу, придавленный дубовым столом.

Развернувшись и выдохнув через нос, Кадди чуть вперед склонила голову, подставляя рога аки баран.

―Сейчас всех посажу на рог! ―С долей иронии рыкнула демон, понимая, что она без труда разбросает людей, и не только тех, с кем сидела за столом. Ей откровенно доставляла эта ситуация.

Мужчины, отойдя на добрых пять шагов от демона, окружили последнюю кругом, и продолжали между собой пересматриваться, словно подавая некие знаки, которые понимали лишь они. В разноцветных глазах рогатой плясали озорные огоньки, а пульсирующая сила воздуха уже была готова вырваться из недр человеческой оболочки. Кадди бы давно выпустила её, как пса с цепи, но остатки здравого разума притормаживали ход конём, ибо в следующие пять минут сюда набегут охотники за демонической кровью. Не страшно, но с ними придётся дольше разбираться, ибо их орудия и умения далеки от крестьянских пьяных выходок.

Выставив руки в стороны и приняв позу полуприсяда, Кадди смотрела на собравшихся аки зверь с томной полуулыбкой предвкушения на губах. Большая часть народа уже повыскакивали из-за столов и разбрелись кто куда, подсвистывая, крича, болея за неё или за мужиков, при этом делая ставки в денежном эквиваленте. Однако предпочитая не слушать посторонние возгласы, рогатая стала медленно шагать в сторону, и круг из человеческих тел словно стал обтекать её, позволяя двигаться. Никто не прыгал первый на девушку, ибо то, с какой легкостью она перевернула массивный дубовый стол, по большей части насторожил людей. Да, она выглядела как тифлинг, и все люди знали, что эти существа много сильнее, нежели люди. Но перед ними был демон, что было еще более опасно для жизни и здоровья. Однако пьяные людишки едва могли в состоянии алкогольного опьянения оценить ситуацию, им бы лишь бы кулаки почесать. Пока взгляд разноцветных глаз блуждал по впереди стоящим мужчинам, кои выглядели как коты с выгнутыми дугой спинами, самый смелый кинулся на Кадди сзади. Наклонившись, девушка перекинула его через свою рогатую голову, прикрутив парня спиной к деревянному полу. Грохот, прокатившийся по забегаловке, дал некий старт и всё закрутилось. Толпа людей ринулись в драку, поднимая пыль вверх. Персонал бледнел и зеленел, ибо посуда летела в стороны с такой скоростью, что едва не задевала спокойных постояльцев.

Несколько человек из компании, в которой отдыхала Кадди, целенаправленно спешили побить её, пуская в ход кулаки, которые свистели мимо аккуратного личика. Остальная толпа, похоже, вообще не имела цели и билась просто из чувства «за компанию». Шум, гам, свисты, крики, звуки ударов по телу – всё это наполнило в один момент помещение таверны. Хозяин пытался влезть и раскидать группу дерущихся, но, получив оплеуху, принялся с подопечными просто раздвигать в сторону столы, которые с каждой минутой ломались, как щепки, когда какой-нибудь бугай прилетал на столешницу, ломая стол пополам. Кадди же, выпуская частично свою силу, окружила себя щитом из воздуха, посему если кулак мужлана какого и долетал до её тела, то смягчалось прикосновение и едва чувствовалось.

В один момент, одарив еще одного кулаком под глаз, демоница ощутила, как азарт стал резко покидать её разум, утекая словно из треснутого сосуда жидкость. Растерявшись, припала на четвереньки и попыталась вылезти между ногами дерущегося, но тут внутри скрутило желудок и кишки. Выпустив содержимое наружу аки кошак, выплевывавший комочек шерсти, отползла назад, наблюдая как человек проехал на жиже и вляпался в стену рядом с камином. Выдохнув, встала на две ноги и обернулась. Всё сознание наполнилось неким чувством узнавания, словно кто-то до боли родной скользнул мимо неё. Холодный, обжигающий азарт, желание драться как рукой сняло, заменившись теплым чувством спокойствия. Но едва демоница успела пробежать взглядом по помещению, в коем царили запах еды, алкоголя и пота, девушка почувствовала движение в её сторону. Летело что-то красное. Какой-то мудак швырнул огромную красную рыбину в самую гущу событий, и, ловко поймав её в воздухе, девушка яростно, с рёвом дикого койота откусила её, обляпавшись едкой кровью. Рыбка, кстати, оказалось слегка подкопченной, и была весьма вкусной. Следом полетел стул, ножка которого пришлась на голову рогатой. Взревев и разломав стул на части, принялась колотить каждую попавшуюся спину и голову деревянными ножками, при этом продумывая путь отхода, параллельно доедая рыбку. Стоило ли говорить, что резкая смена настроений и желаний весьма беспокоило девушку.

Прыгая, аки козочка, по таверне, рогатая то и дело уворачивалась от летящих в её сторону различных предметов интерьера и огромных, мужицких кулаков. Выкинув рыбью голову в сторону, при этом попав ею по мордам изрядно выпившего мужлана, решила, что пора делать ноги из этой потасовки.

Из этого города.

Да и вообще из этого края.

В драке Кадди оставалась единственным участником-девушкой, и тем самым более поворотливой, чем остальные, поэтому большую часть ударов получалось избегать. Мухлюя и нагло используя силу воздуха, коей она обладала, нанесла больший урон, чем стоило ожидать от девки. В который раз спрятавшись от летящей в её сторону тарелки с остатками пищи, рогатая принялась осматриваться. Народ был занят, и вряд ли кто-то заметит, что организатор сего мероприятия уйдёт без лишнего шума. Проскочив под ногами, затем под столом (который на удивление всё ещё крепко стоял на свои четырех ножках) стала пробираться к выходу попутно схватив с оного бутылку зеленого абсента. Собрав остатки магии, которой было еще достаточно для телепортации, выпрямилась, сделав глубокий глоток обжигающей жидкости. Держа в одной руке стекляшку с алкоголем, и, отряхивая грязную одежду от пыли и еды, с сожалением отметила, что рубаха стала багрово-красной от попавшей на ткань крови. Её ли, или того, кто был рядом – не понятно. Поцокав языком, обернулась и прошептав слова на непонятном человку языке, переместилась за территорию таверны, выкинув бутылку в пространство. Та, естественно, вылетела рядом с переместившейся девушкой и звонко разбилась. Шум и голоса стали растворяться, но последний возглас всё-таки уловил чуткий слух:

―Она сбежала! Рогатая сбежала! ―Верещал чей-то грубый голос, хозяин которого оказался весьма наблюдательным. ―Все на улицу!

Почувствовав под своими ногами твёрдую землю, которой оказалась небольшая тропа шириной в пол метра, Кадди обернулась. Из узкой двери таверны ломанулся народ, и, казалось, проём посетители вынесут наружу. Подскочив на месте, стала хихикать, наблюдая за комичной ситуацией. Смешки перешли в хохот, а затем в истеричный смех, что было не свойственно для демоницы. Загибаясь и хватаясь за живот, девушка едва не скатилась в овраг. Сил остановить рвущиеся наружу эмоции не было. Люди услышали звонкий, девичий смех, и, в сумерках ринулись в сторону, крича что-то типа «Она здесь», «Она точно в той стороне!» и прочую ерунду. Превозмогая боль в мышцах живота, Кадди вприпрыжку, спотыкаясь, побежала вдоль тропы, прячась в темноте густого леса, который принял тёмное дитя радушными объятиями. Тонкий силуэт скрылся, но люди то и дело лазали по лесу, пытаясь найти виновницу «торжества», после которого забегаловку можно было закрывать на капитальный ремонт.

Успокоившись, Кадди смахнула слёзы с глаз и усердно стала думать, что вызывает её резкую смену настроения. С каждым днем становилось хуже, будто действие некого проклятья усиливалось с каждым часом и более того, принимало гигантские размеры в ночное время.
Тонкая нить тянула её по дорожке, заставляя перебирать ногами. На сегодня тратить силу не стоило, ведь мало ли кто может встретиться на дороге. Решив прогуляться, наслаждалась шкворчанием кузнечиков, шелестом листвы и вообще своей особенной аурой ночного леса. Не замечая времени, рогатая продолжала идти, подставив уже под лунный свет своё личико, закрыла глаза. Вдруг стало тихо, и слышно было лишь шарканье её ног о землю. Нить, которая заставляла двигаться по дороге вдруг сменилась некой бронёй, став отталкивать демона от продолжения пути. Однако решив перебороть сие непонятное явление, разноглазая напряглась, продолжая двигаться, пока не уткнулась носом в старый дорожный указатель. Переведя взгляд на буквы, буквально прилипла к доске, пытаясь разобрать надпись. Мало того, что письмена были стерты временем, так еще и читала Кадди совсем неважно. Вдали стали выть волки, чувствуя, что в лесу постороннее существо, однако не стали приближаться.

―Итак, что мы имеем… ―Вдумчиво произнесла девушка вслух, нарушая гробовую тишину немого леса. ―Час-с-с-сооо-о-о-вня…Но-о-о-рс-с-с-Шо-о-о-ор… ―Девушка вела пальцем по надписи. ―Эл-тэ-э-э-йн. Скривившись, приняла решение что ей нужно идти в город…Или… Это должен быть город, раз такое название. Дернув плечиком, направилась в сторону часовни, не придав значения указателю. Думать иногда девушка не умела, а разбираться в указателях человеческих и подавно.

Сунув ладони в карманы брюк, которые были перепачканы в пыли и крови, девушка осунулась, продолжая путь. Она не понимала для чего идёт, куда путь держит и зачем вообще движется именно в эту сторону. Человеческий указатель еще какое то время мелькал перед глазами, будто сигнализируя о том, что движется демон явно не в ту сторону. Но вскоре изображение деревяшек с письменами осталось где-то на задворках сознания, а потом и вообще исчезло. Хруст веточек и листьев под ногами на заброшенной дороге – оставались единственным звуком в лесу. Рогатая не придавала этому значения, но внезапно внимание было возвращено, и этот факт не укрылся от девушки. Вокруг было слишком темно, но тёмные скелеты деревьев омывались алым, блеклым светом кровавой луны; слишком тихо, но шелест сухой листвы и хруст веток под ногами демона сохраняли некое подобие живости леса; казалось, будто из активной, разгульной жизни Кадди в одну секунду попала под гробовую доску. Хоть она и не знала каково это - под неё попасть, но примерно могла догадаться. Вдохнув полной грудью, девушка расправила плечи и развела руки в сторону, подставив бледную кожу личика под алые лучи, ниспадающие с ночного, небесного светила.

    ―Ну и что же!?  ― Рявкнула демоница, голос который разлетелся по пустому лесу с таким грохотом, что девушка сама ненароком поежилась. ―Кто же опять нагрешил? Я?! Снова?! ―Обращаясь к луне, девушка показала язык огненному диску и отвернулась, словно луна олицетворяла злого отца, отчитывающего своего дитя за детские шалости. Оглядевшись, Кадди приняла решение телепортироваться назад к указателю и свернуть на другую дорогу, потому как эта тропа привела её к заброшенной часовне. Вдали виднелись острые пики верхом на крыше здания, некогда символизирующие кресты. Они протыкали черными погорелыми концами серое небо, усыпанное чуть розовевшими от света луны, облака. То, что осталось от здания едва можно было назвать помещением: часть была сожжена, часть разграблена. В воздухе витал злой дух, словно земли были прокляты и люди вынуждены были покинуть сию Божью обитель. Радость захлестывала девушку, ведь иначе бы она даже не смогла ступить на некогда святую землю, а теперь здесь всё оставалось оскверненным.

Набрав полные легкие протухшего воздуха, который был наполнен горелыми досками, гнилой травой и испортившейся пищей, Кадди открыла портал.
И тут же его захлопнула.
Оглянувшись по сторонам, взгляд разноцветных глаз скользнул по алому покрывалу травы близ часовни. Отчетливо услышав звуки, демон пропиталась любопытством аки пирог вареньем. Через минуту некое подобие стона вновь сорвалось с чьих то губ. Сделав шаг в сторону, разноглазая поплелась медленно, бочком, в сторону источника звуков. Шаг, пять, десять. Закинув ногу в воздух для очередного шага, рогатая едва не опрокинулась на спину, когда под её ногой что-то всхлипнуло. Развернувшись, оглянулась через плечо на тельце, которое, очевидно, крепко спало. Но то был не сон, судя по ауре, которая блистала светлыми бликами, ослепляя рогатую. Поморщившись, пригляделась, и увидев темные круги, словно капли чернил на пергаменте, поняла что женщина перед ней одержима. И никем иным, как демоном.

    ―Повезло же твоим кровным родственникам, которые заключили с демоном сделку. ―Длинный коготь протянулся к бледному лицу, накручивая на себя тонкую прядь черных, словно перо ворона, волос. Из пухлых губ в очередной раз вырвался ни то стон, ни то всхлип. Эльф боролась не на жизнь, а на смерть в заточении своих кошмаров. Каждый демон узнаёт свой почерк, и тут Кадди не составило труда узнать то, что девушка всего лишь пожинала плоды прижизненных грехов своих родственников. Кто-то из них заключил с разноглазой сделку, и настала пора возвращать долги. Но ввиду своей забывчивости девушка и не помнила какую цену назвала, и вряд ли то была жизнь какой то не особенной девушки типа той, что извивалась ужом перед ней.

Держа прядь волос, рогатая ощущала как эмоции страха, ужаса и негодования пульсирующими волнами отходили от светлого тела. Эта остроухая была идеалом света, просто показательная девчушка, как образец своей чистой крови. В этом разуме не оставалось места тьме, будто сосуд был заполнен лишь хорошими помыслами. "Не поэтому ли ты, дитя, пожинаешь плоды своих менее добрых родственников"―скользнуло в мыслях рогатой. "Ты слишком чиста для тьмы, поэтому для проклятья ты оказалась вишенкой на пироге. Тем самым вкусным, последним кусочком в блюде...."―Пришла к выводу демоница, поняв, почему ничем не примечательная эльфийка попала под сильное влияние проклятья.
Впитывая негативные эмоции, словно губка, Кадди облизнулась, как будто только что очень вкусно позавтракала. Насытившись ужасом, рогатая окинула взглядом разноцветных глаз тельце, которое через пару дней должно было сорваться в пропасть и потерять рассудок. Зрачки демона сузились, превратившись в узкие щелки, словно тонкий проход в саму бездну, но, однако дьяволица внешне оставалась довольно миловидной особой женского пола.

Хрип, отдаленно напоминающий некую молитву, заставил рогатую чуть отстраниться, ибо её напряг тот факт, что эльф, оставаясь в небытие, продолжает так усердно бороться. Это под силу далеко не каждому воину, а тут всего лишь девушка… И молодая, по всей видимости. "Сильна не телом, а духом... Редкий экземпляр..." Решив, что её смерть не выгодна демону, приняла решение использовать эльфийку немного иначе.

    ―Excitare, mi puer argentum et luna. ―Приказным тоном прохрипела демон, голос которой слышался уже далеко не женским и тоненьким. То был загробный, холодный голос демона, которым на самом деле обладали её сородичи. Маскировка играла большую роль, но теперь это было не за чем.

* Проснись, дитя серебряной луны.

Кадди, восседая над эльфийской девушкой, буквально впитывала каждой клеточкой своего тела тот страх и ужас, который импульсами отражался от ауры барышни, вибрируя на той, словно паразит. Рогатая всего лишь держала иссиня-черную прядку шелковистых волос, а все эмоции проходили через, своего рода, демонический фильтр, преобразуя страх в силу, позволяя демонице насытиться и пополнить свой резервуар магической энергией. После произнесенных слов демона, которые должны были вытянуть из сумрака жертву, стали медленно действовать. Кадди не стала бы это делать, если бы не странность того, что каким то образом проклятие этой светлой эльфийки не отразилось бы на разноглазой. С одной стороны спасать душу проклятой – гиблое дело, ведь когда-то её родственники не позаботились о том, что их родная кровь будет преисполнена мучениями и станет пожинать плоды греха их сделки с демоном. Зло всегда возвращается злом, даже таким как Кадди это было известно, хотя это сама суть демонической сущности. Демон всегда назначает высокую цену за его услуги, но Кадди искренне не понимала, зачем через десяток поколений ей в тот кон понадобилась самая элементарная эльфийка. Да, её дух сильнее многих, что искренне удивляло. С другой стороны, если разобраться, проклятие не должно отражаться на том, кто его повесил, в данном случае на Кадди, посему рогатая недоумевала почему два совершенно разных существа, полностью противоположные друг другу, оказались в одной лодке.

«Что за фрукт ты такой, что на меня отправляешь моё же проклятье? Словно зеркало…» ―Осознавая и понимая, что смерть этой остроухой в данный момент не выгодна Кадди, та решила заключить с ней новую сделку. Девушка стала приходить в себя и в следующую секунду подскочила, словно её кто-то сильно напугал. По неестественно бледной коже, подсвеченной лунным светом, скатывались капли пота. Тонкие прядки волос прилипли ко лбу и щекам, придавая черноволосой болезненный вид. Словно некто высасывал жизнь из неё, и этим некто являлась Кадди.

Подпрыгнув, эльф не заметила то, что рядом с ней еще кто-то находился. Но Кадди удалось обратить внимание на то, что глаза, некогда ярко-зеленого цвета, стали бледными, словно их заволокло пеленой. Грудь девушки вздымалась, как будто она только что пробежала марафон. Не став церемониться, демон из-за спины эльфийки стала говорить клокочущим, слишком грубым голосом, который далеко не походил на тоненький, женский голосок.

    ―Тебе не суждено больше находиться в этом мире… ―Без оптимистичной ноты проревела Кадди. Разноцветные глаза с зрачками-щелками, словно у кота, были обращены к черноволоске. ―Это проклятье тебя истощает, словно высасывая силу из организма. Ты умрёшь. ―Равнодушным тоном сказала демоница. Лицо Кадди оставалось нежным, человеческим, но глаза выделялись настолько сильно, излучая тот демонический ужас, что кукольная внешность не спасала совершенно. Рога, украшающие голову, словно корона, отражали свет алой луны, отчего образ демоницы становился еще более жутким.

Кадди терпеливо ждала, сидя на корточках чуть сзади эльфийки. Она бормотала невнятно что-то себе под нос, будто перед ней не демон сидел, а действительное просто дух низшего ранга. Наконец девушка обернулась, устремив затуманенный взгляд некогда зеленых глаз на сидящую Кадди. На неестественно бледной коже лица остроухой, которая могла бы посоревноваться по оттенку с демонической, в подглазничной области залегли синяки, оттеняя острое личико так сильно, что оно еще больше походило на мертвеца. В целом то дитя лесов оставалась здорова, но вот силы её души уходили в бездну, ту, что никогда не насытится. Несколько долгих десятков секунд две дамочки разглядывали друг друга, затем эльф стала заглядывать за спину демона. Не сложно было догадаться, что именно в той стороне лежало оружие, которое могло бы сейчас спасти обессилевшую следопытчицу.

―Если бы у меня была цель убить тебя, то ты бы уже лежала мертвой так и не покинув границы своего кошмара… ―Как бы между прочим заметила рогатая, мотнув головой. Глаза эльфийки стали огромными блюдцами, в которых отчетливо было заметно отражение красной луны, разгромленная церковь и собственно сама демонесса.

―Кто… или что ты такое, morier.

―У меня тот же вопрос, кто ты, или что? ―Не задумываясь ни секунды спросила загробным голосом Кадди, пытаясь понять расположение дел. В тишине мертвого леса её речь прокатилась словно раскат грома. Ни птички не пролетит, ни кролика не пробежит, ни лисицы. Территория смерти и вечного сна. ―А о твоём проклятье мне известно всё. ―Будничным голосом ответила демоница, хлопая кошачьими глазами с узкими, как у кошки, зрачками. Нельзя было не заметить замешательство эльфийки, словно она одёрнула себя за то, что стала разговаривать. Сомнения о том, что нужно было бороться за свою жизнь с нечистью, сидящей перед ней лицом к лицу. Но стоило ли ругать смертного за то, что он захотел жить, а не размениваться на подвиг, который явно не оценят по достоинству. Да и шансы остаться в живых стремились к нулю, учитывая плачевное состояние физического тела, сидящей перед Кадди, девушки. Не дожидаясь шквала вопросов, разноглазая проявила инициативу, начав говорить:

―Некогда, вероятно не меньше шести сотен лет назад, или того больше, твои нерадивые родственники заключили сделку с демоном. Да, с таким как я. Или, вероятнее всего, со мной. На материальные блага они обменяли твою жизнь. Хотя, возможно, то была месть кому-то… Или они чего то отчаянно хотели, что бы докатиться до такого способа получения желаемого… ―Демон задумалась, словно пытаясь вспомнить хоть что-то из множества сделок, но в голову ничего не шло. Мотнув головой, отчего светлые волосы рассыпались по плечам водопадом, продолжила:

―Видишь ли, одна из сторон желает, другая выполняет, но цена, как правило, высока. То, что ею стала ты – удивительно. Примитивная эльфийка. ―Брезгливо бросила Кадди. ―Но твоя смерть мне не к чему, ведь это станет самой бесполезной сделкой последнего тысячелетия. Посему предлагаю заключить новую, на кону твоя жизнь. Я помогу тебе, стоит лишь пожелать… И ты снова обретешь спокойный сон, в котором больше не будет безумного бега, страха, ненависти, злости, бурлящих эмоций и прочего предлагающегося. А главное – силы восстановятся, и ты сможешь жить так, как жила. А о цене договоримся… ―Сладким голоском запела демоница, склоняя эльфийку на свою сторону.

Кадди, естественно, не стала озвучивать вслух тот факт, что «проклятие» эльфийки сказывается на её собственно человеческой оболочке. Эльф умрет, а рогатая к тому времени потеряет слишком много силы, и еще больше дней потратит на её восстановление. К тому же перепады настроения: от широченой улыбки во все 32 клыка и посылании лучей добра в стороны до желания убить всё то, что попадается на глаза – привлекает излишнее, такое не уместное внимание к той, кто пытается не нарываться на него лишний раз. Внимательный, хоть и потухший взгляд зеленых глаз внимательно изучал напротив сидящую демонессу, но мысли эльфийки, казалось, витали очень далеко и от Кадди, и от местности в которой они находились.

―Это не ложь…  ― вновь будничным, равнодушным голосом сказала демонесса, но голос её так и оставался грубым, мужественным, каким-то потусторонним, словно Кадди говорила через какую-то трубу. И этот звук никак не сходился с милой внешностью, хоть и изуродованной множественными вкраплениями металлических украшений на коже лица. Взгляд разноцветных глаз уловил толику сомнения в сидящей перед ней эльфийке. Словно её память была поддернута и всплыло некое воспоминание о том, как и зачем эльф мог связаться с демоническим отродьем для заключения сделки. Или, скорее всего, Кадди появилась в тот момент, когда кому-то из остроухих отчаянно потребовалась «помощь».  ―Я всё знаю, и что желаешь, и чего боишься, а чего не хочешь… И вполне понимаю, что жизнь для тебя – очень дорогая штука. А сейчас в твоем голосе звучит сомнение. Хочешь погибнуть? Так я открою некоторые карты. То, что происходит сейчас, это лишь начало пути. Вскоре ты потеряешь границы между реальностями, начнешь путаться где сон а где явь. Затем сойдешь с ума, родичи от тебя откажутся, другие будут презирать, а того глядишь вообще камнями забьют, потому что нельзя утоить на светлом темную печать дьявола. ―Пугнула Кадди остроухую, но не упомянула о том, что рогатой тоже придется бороться с последствием проклятья. И необходимо найти причину из-за чего между ними появилась удручающая связь.

Договорив, рогатая встала, выпрямившись во весь рост и заслонив собой красный диск луны. Холодные, розовые лучики танцевали по бледной коже демона, обворачивая весь силуэт девки сказочным сиянием, словно та - нечто свыше, с небес, нежели клубок злости и коварства. Отряхнув грязь и частички сухой травы с колен, Кадди обратилась к сидящей на земле эльфийке.

―У тебя есть еще время. Когда следующие сны окажутся болезненными, и ты уже станешь чувствовать, будто теряешь свою душу, просто скажи, что хочешь заключить сделку. И я окажусь рядом. ―Уже мягким вкрадчивым голосом проворковала девушка, поправляя волосы и направившись в сторону разваленной церкви. Демону всегда хотелось побывать там, куда в обычные дни доступ закрыт. А теперь оскверненная земля радостно принимала в свои объятия отпрыска тьмы.

Кадди чувствовала, как тяжелый, пристальный взгляд эльфийки прожигает её тонкий стан со спины, укрывающийся за разбитыми стенами часовни. Демон повела плечиком, ибо сама была в некотором замешательстве, раз за разом мысленно проклиная девку, которая не клюнула на её слова. «Вот же вредная засранка, я помощь ей предложила! Где это видано, что бы демон заключала контракт для сохранения своей души и души светлого отродья!» ― надменно фыркала и плевалась рогатая, шагая по битому стеклу, камням и щепкам, которые некогда являлись крышей. Миновав маленькое кладбище из нескольких десятков могил, о которых напоминали лишь побитые надгробья, девушка остановилась, принявшись топтаться на месте. Оглядевшись, уселась на остаток каменного изваяния и подняла лицо к блюдцу красной луны. Густые облака плавали по черному небу, словно взбитые сливки, окрашенные кровью. Но, будто чувствуя агонию кроваво-красного диска, не пытались дотянуться до светила. Они как верные псы крутись вокруг своего хозяина, не позволяя себе даже дотронуться до него. Звёзд почти не было, отчего зловещесть этого места утраивалась. От этого рогатой было комфортно здесь, и её не смущало то, что она восседает на чьей-то могиле, возможно, священника даже.

Тишину разорвал глухой крик, прокатившийся по мертвому лесу и утонув где-то в глубине разбитой часовни. Кадди оглянулась на источник звука, и, не сложно было догадаться кому именно он принадлежит, ведь здесь всего две живые души были. Прикусив губу, Кадди растворилась в воздухе и в следующее мгновение стояла рядом со спящей эльфийкой. Её лицо было бледным, покрыто испариной, а мокрые волосы облепили бархат кожи. Всё положение тела оставалось напряженным, как струна, которая вот-вот должна разорваться. Остроухую терзал сон, высасывая остатки силы, но от сильных эмоций Кадди не ощущала пополнения собственных резервуаров, наоборот, она опустошалась вместе с этим дитём света. И это злило разноглазую, ибо не должна она быть связана липкими путами сделки, заключенного с предками этой девки. «Они явно привлекли сильного мага, что бы создать связь. Прочную связь между двумя существами, а исполнение проклятия послужило спусковым механизмом...» - негодовала рогатая, склоняясь над извивающимся телом девки.

―Я заставлю тебя согласиться на моё предложение, чертовка… ―Рыкнула рогатая и тонкая рука взметнулась к вискам девушки. Пальцы коснулись мокрой кожи жертвы и в ту же секунду сознание демона просочилось в сон девушки. Первое, что она увидела – себя. Кадди стояла перед чем-то, смотря огромными глазами на… себя. В её хрупких  руках виднелось что-то ослепительно белое, сверкающее, заставляющее трепетать все внутренности. Отступив, рогатая стала осознавать, что она не в своём теле, а в теле гигантского паука. Огромные лапы-клешни дергались из стороны в сторону, но приблизиться к эльфийке-Кадди было ужасно, страшно и болезненно. Этот луч света ограждал от прикосновения. Засеменив назад всеми лапами, рогатая попыталась сказать, что она умрет, но слова изменились и на выходе оказались щелчками, поскабливанием и рокочущим стоном – что то среднее между всем этим.

Двинувшись неуверенно за удаляющейся эльфийкой, паучиха подняла лапы и скомкала комок паутины. И Кадди сделала это так, будто всю жизнь именно этим и занималась. Из шмата паутины торчали острые остатки, своего рода шипы. Издав гортанный, скрипучий звук, паук швырнула его вслед идущей остроухой, которая в образе Кадди удалялась по тропе, освещая путь сверкающим оружием. Ком настиг девку, зацепив за ногу, но неожиданно паучиха почувствовала ту же боль, словно она в себя кинула заряд. Зацокав всеми ногами по вязкой паутине, в которой она чувствовала себя как рыба в воде, ринулась в след эльфийки.

«Я не могу её убить…» - с горечью осознала Кадди. «Её смерть – моя смерть…»   

Паучиха, словно загнанный в угол вепрь, металась из стороны в сторону. Она видела её... Её в теле своём, словно отражение из другой реальности. И они отказываются слышать друг друга, понимать. Из горла то и дело вырывался рокот и скрежет, но звучание слов не собиралось наградить собою потемневшее пространство вокруг. Точеная фигурка внизу, на "земле", цеплялась за любую возможность удрать из-под лап чудовища, скрыться, исчезнуть, но едва ли это могло получится. Кадди силилась понять, как покинуть тело огромного паука-урода, и как вернуться в целом обратно в настоящую реальность. Но как только в голове зарождалась мысль о подобном, то каждую громадную, волосатую лапу сводило судорогой, отчего раз за разом паук опрокидывался к земле, словно припадал на колени. Яркий свет меча отталкивал от себя плоть арахнида, а глаза словно выжигало кислотой, посему подобраться к эльфийке-демонице казалось чем то запредельно возможным. Разум Кадди заставлял её ощутить себя мотыльком, прильнувшим к опасному фонарику. Свет создавал границу между эльфийкой и пауком, но и одновременно бесконечно тянул к себе, заставлял подбираться ближе, подкармливал силой, но так, что бы хватало лишь на "подпитку". Кадди не могла себя контролировать, а телом будто руководил кто-то свыше.

В тот момент, когда эльфийка вцепилась в сверкающий меч, за её спиной мелькнуло нечто. Демоница вновь попыталась объяснить опасность нахождения здесь, но слова продолжали превращаться в бесполезный набор звуков. Лезвеподобные лапки сникли, уткнувшись остриями в землю, покрытую обильным слоем липкой паутины, создавая эффект снежного покрывала. Тут и там сквозили легкие порывы холодного ветра, поднимая белые лоскуты в воздух и гоняя их туда-сюда по пространству вокруг, которому ни конца, ни края видно не было. Сплошь мрак, освещаемый маленьким светильником в виде меча.

Через секунду тень приобрела некоторые очертания человека и взметнулась вверх, начав диалог с эльфийкой. Всё время паучиха покорно стояла на месте, слушая и внемля каждому слову. Хоть тело и едва ли было подвластно разуму, но второй полностью принадлежал настоящей Кадди. Мысли, аки буран, кружились, пытаясь помочь найти выход. Псевдо-Кадди увлеклась разговором, но нельзя было не заметить её волнение, которое волнами приливало к арахниду.

"Всё намного хуже, чем кажется. Жнец желает столкнуть нас лбами, и тогда каждое увечье будет отражено друг на друге. Хватило того, что ком, брошенный в её ногу, отозвался болью в одной из моих. Да, у меня преимущество, ног то больше... —Кадди мысленно, нервно хохотнула. —Но положение от этого не изменится. Выхода нет, придется защитить эту глупую девку от себя самой. Да, нельзя слушать демона и заключать с ними контракт, но сейчас стоит вопрос жизни и смерти. Глупая смерть для демона - сдохнуть от своего же контракта. Это же клеймо на всю жизнь... и не жизнь тоже. И как меня будут помнить? Кадди - неудачник? Кадди - павшая - от - своего - проклятья? Бррр... "  —Огромное, мерзкое тело поднялось во весь рост, при этом сопровождаемый звук был угнетающим, будто под ногами ломались сотни костей.

- Та, что с-с-следует за тобой, также отягощена долгом, - прошипел призрак в ответ. – Обратный долг, обман, хитрость, ложь, ложь!

—О чём ты глаголишь? —Пророкотала многоногая, но речь её Жнец понял. Он взметнулся вверх, затем нырнул под её ноги, пролетев сквозь них, аки ветерок. При этом в конечностях ощутилась нарастающая боль, сопряженная с невыносимой слабостью. Впечатления от этого, мягко сказать, были жуткими. Оступившись, арахноид затопталась на месте, а дух, отлетев на добрые сто метров, захохотал. Его голос был шипящим, жутким, а смех совсем загонял в депрессию. Прокатившись по бездне, последняя "нота" смеха затихла, повиснув в тишине.

 
—Темное существо-с... Ты сама знаешь-с то, что не чиста перед-с заключенными контрактами... —Тень колыхнулась в воздухе, исчезнув на мгновение. —Я заберу-с долг... Выжгу ваши души-с... —Повторял дух, словно эти слова были высечены на камне его разума. —Вы навсегда останетесь блуждать-с в мраке ночи... В одном теле два конфликтующих разума-с... Мука... Невынос-с-симо... —Жнец пулей рванул в сторону эльфийки, которая продолжала мертвой хваткой держать рукоять меча. Свет от него то рассеивался, то становился густым, словно маяка свет в дали морских глубин. —Демоны лживые-с...! С-с-смертные наивные! Смерть всем... Долг, долг, ложь, ложь!

Тихо, словно по маслу, паучье тело ринулось к эльфийке, которая приготовилась защищаться мечом. Но круг, освещенный, теперь не отпугнул Жнеца. Он подобрался к смертельной границе, "переступив" её в воздухе. В ту секунду огромный тарантул едва не наступила на хрупкое тельце, заключив её в своеобразный круг из всех лап. Таким образом псевдо-Кадди оказалась под самым пузиком паучихи. Огромные лезвиеподобные лапы взметнулись вверх, отражая свет меча. Жнец метнулся в торону, а Кадди изрыгнула звук, который едва выдержали даже её перепонки. Скрежет, подобный звуку ногтей по стеклянной поверхности, разорвал тишину так, словно силач - лист бумаги.

"Ну же, глупая смертная! Согласись на предложение демоницы, вспомни об этом! Это спасет нас... "   —  отчаянно просила Кадди, продолжая бороться с болью от света меча и издавать звук из самых глубин своей глотки.

Отредактировано Кадди (01-11-2017 17:33:21)

Жнец продолжал витать в воздухе, путаясь в темных силуэтах, похожих на высокие деревья, укутанные объятиями мерзкой паутины. Он возникал из неоткуда то тут, то там, издавая рокочущий хохот, но затихал, когда паук издавал сильнейший вопль. Этому крику отчаяния поддавалась даже сама истинная Кадди, хоть и вряд ли она представляла себя многоногим чудищем. Говоря о ногах, то она старалась изо всех сил не наступить на мелькающее внизу существо, которое сверкало своим клинком словно зубочисткой. Демон боролась и с тем, кто плавал над ними и с той, что находилось внизу, под самым нижнейшим пузиком. В какой то момент свет, исходящий от меча, стал блекнуть, но арахноид продолжала защищать девчушку от нападений Жнеца, который продолжал твердить что-то нелепое про долг и ложь.

В голове постепенно перестали мелькать события и причина появления здесь двух этих существ. Как оказалось, жнец, каждый раз как приближался, забирал с собой толику воспоминаний и ощущение действительности. Кадди не сразу осознала это, пока реальность не стала утекать как песок сквозь пальцы. На минуту из поля зрения эльфийка пропала под ногами, словно удрала куда-то, но как оказалось, она боролась со своими мыслями. Но откуда демонице то знать, что истинно волнует ныне смертную душу? Её терзания были очевидны, но всю осмысленность таковых рогатая представить не могла. Факт оставался в том, что они оба застряли здесь – то ли по иронии судьбы, то ли по собственной глупости. И нечего было вообще тянуться за этой остроухой, ну померла и померла. Однако вопрос оставался открытым: какого черта рогатой то станется от её терзаний? Почему они оказались связаны? И как избавиться от этого? Слишком много вопросов, ответы на которые найти были не в силах многие. А для тысячелетнего демона это оставалось новой загадкой, которую стоило решить по возвращению в реальный мир. Очередной, раздирающий пространство, крик, и одна нога подкосилась. Паук завалился на одну сторону, но продолжал оттопыривать передние лапы, создавая тем самым оборонительную позу. Все арахноидное тело болело, как будто плоть изнутри разрывалась, ранилась тысячами ножей.

И тут, сквозь грохот и рокот голоса, Кадди услышала слова. Эльфийка выдвинула свою версию происходящего. Она не собиралась принимать условия демона, но решила разойтись по нейтральным сторонам. То есть простить друг другу то, что произошло в очень далеком прошлом между рогатой и проотцами эльфы. Паук даже смутилась, осознавая происходящее. Затоптавшись на месте, отвлеклась и наклонилась вперед, к своим волосатым лапищам. Среди всех ног полусидела девчушка, воткнув сверкающий меч в землю, покрытую белесой паутиной. Блики забавно подсвечивали её, создавая обманчивый эффект свечения. Глаза ушастой были закрыты, она словно молилась про себя. Издав полурык - полустон, паук опрокинулась на несколько передних лап. Стоило ли отвечать положительно? Нужно было решить для себя, и демон решила.

В следующее мгновение двоих женщин выплюнуло в реальный мир. Кадди с треском откинуло в сторону от лежащей на земле девушки. Покатившись кубарем по мертвой траве, затормозила об пенек, приложившись к нему головой. Кряхтя и чертыхаясь, потерла ушибленное место.

―Сдались мне эти приключения, к чёрту. Какого... вообще здесь происходит... ―Кадди тряхнула головой, отчего волосы рассыпались по спине, позволяя травинкам и веточкам опасть на землю. Перед глазами всё завертелось, но через долю секунды встало всё на свои места. ―Ах... да... эльфийка... Дышит там хоть? ―Не вставая на ноги, демоница поползла на четвереньках до предположительного тела.

Кусочки обломавшихся веток, сухие травинки и мелкие камни впивались в нежную кожу, пока демоница слепым котенком ползла к эльфийке. Мышцы всего тела сводило мелкой судорогой, а в голове отчаянно носились мысли, словно загнанные в угол пташки. Кадди действительно не понимала, что именно было всё это, галлюцинация? Сон? Предвидение? И для чего подобный момент был ими пережит? Могли ли они здесь погибнуть, или же вернулись «назад»? Холодок пробежал по коже рогатой, потому что таких контрактов, с подобным исходом, она точно не заключала. Прокляли. Демона прокляли. Из горла вырвала полухрип-полусмешок. Такого не может случиться, посему остается тайной весь исход.

К тому времени, когда разноглазая подползла к телу остроухой, та еще несколько минут лежала на сырой земле. По её вискам стекали тяжелые капли пота, похожие на кровь, ибо в них отражался красный свет луны. Кадди подсела рядом, понимая, что уже успокоилась и отпустила ситуацию. Под попой тихо хрустнула веточка, и в тот самый момент эльфийка подскочила. Они обе друг от друга отпрянули, хлопая глазами. Последовал тяжелый выдох, когда демоница заметила, как тонкие пальцы остроухой шастают по редкой траве в поиске оружия.

―Да уж... ―рогатая даже не стала продолжать. Слов не было, как и общего понимания той картины, которую они видели вместе. Рогатая искренне не хотела спасать дитя света. Этот яркий, непоколебимый дар верить в нечто светлое заставлял демоницу злиться, негодовать. А то, что произошло там, в той параллельной вселенной, в той галлюцинации – не она вовсе. Ею управляло нечто другое. Инстинкт самосохранения? Возможно. Вроде мыслями, разумом в целом она там была, но это мерзкое тело... Бррр... Это как разглядывать паука под лупой и гладить его по опушенной мелкими волосками, непропорциональной голове. От мыслей рогатую отвлекла фляга, которая замелькала напротив глаз. Кадди спокойно её взяла и сделала добрых пять глотков, которые с характерным звуком провалились по глотке.

-За все, что ты сделала, дитя тьмы, я… благодарю тебя.- прозвучал хриплый голос Мерифил, которая, по всей видимости, тоже находилась в шоке от пережитого.

―Не стоит благодарности. ―Излишне резко ответила Кадди, словно защищалась словом-щитом от слова-меча эльфийки. Демону не пристало от светлой стороны принимать благодарности. Но где-то внутри, глубоко внутри... очень глубоко внутри рогатая почувствовала удовлетворение. И пустоту. Приятную пустоту, ведь с того момента, когда в её теле словно поселился «кто-то», она не ощущала с тех пор себя свободной. А теперь всё закончилось. Разноглазая вдохнула утренний, чуть прохладный воздух, наполненный влажностью и запахом тлеющих палений. ―И ни при каких обстоятельствах не рассказывай о том, что сегодня произошло. Это слишком чревато... для тебя, и для меня. ―Тонкие бровки демоницы сошлись на переносице. Нужно было покидать это место.

Встав с земли, Кадди отряхнула брюки и бросила взгляд на часовню. Сразу за пиками обгорелых крыш виднелись золотые лучи восходящего за черной кромкой леса, солнца.

―Надеюсь мы больше не увидимся. ―Холодно пробубнила рогатая и в следующую секунд её облик, тонувший в рассыпающемся алом свете, растворился в воздухе. Теперь стоило многое обдумать.