>>> Ночная буря

Жизнь как-то одним махом переменилась, причем в одну положительную сторону. Это было настолько неожиданно, что даже не верилось в такую сказку и везде искался подвох.
Но начнем по порядку.
Кольцо оказалось не простой меднявой и оттого бесполезной безделушкой, а артефактом с весьма любопытными свойствами. Конечно, в первый момент, напялив украшение, Ритца несколько удивилась, когда из ниоткуда рядом появился зверь, напоминающий ей росомаху... И уж тем более перепугалась очередному голосу в голове. Нет, раздвоением личности она практически не страдала, просто первым делом припомнила демона в медальоне. Вот и надумала, что сумела встретить его, так сказать, родственника. В общем, кругами побегала с испуганными воплями под недоуменным взглядом кобылы, которая ничегошеньки не понимала, но наблюдала с интересом. Потом-то артефакт сумел достучаться, объяснить, переговорить и добиться мира. Да и представился веселым имечком. Акхацелат то бишь.
Ну, с того момента веселее всё и стало. И с той же лошадью научил управляться лучше - оказывается, Зорька активнее реагировала на голос, а не жалкие пинки в подобно деревянным бокам, ибо привычна была к упряжной работе. И знал-то, казалось, всё про всё, только умничал больно много, гад. Ну и ерничал, куда без этого. И обгонял иногда в размышлениях, высказываясь раньше, чем Ритца успевала что-то подумать. В общем, вроде и хорош, а вроде и голова кругом от некоторых моментов. Акхацелат, кстати, в глубине души до сих пор в обиде, что первая осознанная мысль у тифлинга была про то, что теперь можно смело в картах жулить, срывая большой куш, да поглядывать!
Как и до того, путь шел невесть куда, а лохматые ноги кобылы месили дорожную пыль. Если верить Лату - такое кратенькое имечко придумала Ритца, не желая даже в мыслях ломать язык - они находились сейчас на востоке от скалистых гор, а впереди пролегал Ржавый Дол. Вообще-то на север, в холод, полукровка не особо рвалась, но пока не спешила менять их маршрут. Едут себе и едут. Куда-нибудь да приедут.

- Этот лес напоминает мне тот, где я нашла тот медальон, - мысленно сообщила Ритца, оглядываясь по сторонам на бесконечные ряды деревьев.
- Еще раз говорю, что это было около Рузьяна, - скучающим тоном ответил Лат, пребывая сейчас в образе белоснежной ласки, устроившись подобно воротнику на шее полукровки. - Впрочем, если тебе так важно убедиться, то осмотрись. Но ничего ты не найдешь здесь.
Вздорно фыркнув, Ритца тормозит кобылу и спешивается, перекидывая поводья. Поигрывая ими, она идет к большому валуну, ведя за собой лошадь. Ласка, получив возможность пройтись по земле, неуловимо стекает по зеленой коже вниз, в итоге спрыгивая. Обгоняет Ритцу, белой молнией сверкая в траве.
- Я же сказал, здесь ничего нет... ОСТОРОЖНО!
Слишком поздно реагирует Ритца, бесполезно вздрагивая и уже делая решающий шаг. Змея, которая притаилась в траве, не очень обрадовалась тому, что на ее хвост наступили, и рванулась вперед, впиваясь острыми зубами в голень полукровки. Матернувшись, тифлинг подается назад, а ласка уже рвет острыми зубками врага, который пока был в зоне ее доступа. Ползучка издохла быстро, а вот ранка болела; Лат поспешил переключиться на нее, так что тифлинг повторно взвизгнула, когда уже артефакт вцепился в ее ногу, и попыталась откинуть его. Зорька, отпрянувшая было назад, стоит за спиной, нервно прижимая уши.
- Не дергайся, нужно убрать яд! - недовольно прошипел голос в мыслях, заставляя смиренно замереть. Впрочем, регенерация уже начала действовать, и боль постепенно угасала.
- Что же, - помолчав, изрёк Лат. - Если ты не померла сразу от этого яда... То, глядишь, обойдется. А вообще с твоей заторможенной реакцией...
- Обнадежил, - огрызнулась, прервав размышления Лата, Ритца, карабкаясь обратно на спину. Свою сопротивляемость к большей части ядов она знала, но испытывать не хотела. Впрочем, выбора у нее особого нет, никакого противоядия поблизости не сыскать.

Спустя полчаса езды организм полукровки все-таки, вероятно, начал сдавать в борьбе с ядом, который достиг крови. Мелко дрожа от озноба, не реагируя ни на вопросы, ни на слова артефакта, полукровка на мгновение словно потеряла сознание, неудачно сползая со спины лошади прямо ей под ноги; та, к ее чести, остановилась сходу же, недовольно мотая склонившейся мордой. Учащенно дыша, свернувшись клубком, тифлинг продолжала мертвой хваткой цепляться за поводья, словно от этого зависела ее жизнь. Перед глазами всё расплывалось и темнело, но полукровка упрямо пыталась удержаться в сознании. Ей бы воды, там, в сумке на лошади...
Акхацелат, поймав момент, когда Ритца коснулась пушистой ноги лошади, рванулся было уже в образе огромного пса, чтобы сорвать флягу на землю, но придурошная лошадь приняла этот жест как покушение на свою жизнь и лихо заплясала на месте, не вырывая поводья, но угрожая наступить на полукровку, заставляя отскочить назад.

Отредактировано Ритца (05-04-2015 14:34:12)

Акхацелат скалился. Вежливо и холодно демонстрировал острые клыки, сопровождая сей недвумысленный жест сдержанным рычанием, предупреждающим о последствиях, если чужак сделает что-то непозволительное или навредит его хозяйке. И даже образ выбранной лохматой дворняги внушал угрозу. Лат бы с охотой перетек в облик или барса, или волка, но тогда глупая лошадь, почуяв окончательно себя жертвой, ринется прочь, сверкая подковами. Или же в своей пляске растопчет полукровку, которая вроде бы в сознании, но ни на что не реагирует. Он знал, что сейчас тифлинг ничего не увидит от временной (он так надеялся) слепоты, даже если раскроет вовсю глаза, кожа ее была горячее обычного, а сама она взмокла, тихо метясь в бреду. Но, глядя на вивенди, что уложил полукровку себе на колени, явно собираясь помочь, пес унялся, отступив назад и кивнул, принимая объяснения. Рассчитывая, что это может оказаться полезным, пес волнисто провел лапой по пыли, оставляя извилистый след, подобный змее. Эдакая подсказка.

Лошадь успокоилась достаточно быстро, недовольно зафыркав вновь: иногда она просто поражала своей разговорчивостью, казалось комментируя каждый жест и действие живых существ вокруг. Кося карим глазом то на юношу, то на здоровенного пса, кобыла мотнула мордой. И когда поводья выскользнули из хватки зеленых пальцев, те отчаянно сжались, пытаясь ухватить пустоту.
Ритца ничего не соображала, след от укуса снова начал болеть. Чужеродный яд, который убил бы человека в несколько минут, не мог сходу уничтожить полукровку и теперь делал это медленно и мучительно, ломая сопротивление неожиданно выносливого организма. Артефакт понимал, что без помощи извне тифлинг самостоятельно не справится, а потому - погибнет. Ну и как хранителю собственное бессилие ажиотажу не особо добавляло. К счастью, боги или демоны хранят это ходячее недоразумение, посылая спасение тогда, когда оно действительно необходимо.
Бормоча что-то вслух, она пыталась лишь больше свернуться, убежать таким детским образом от боли, слепоты и озноба. Однако кто-то мешал ей, не давал отлежаться, уложив на спину. Белые глаза распахнулись, невидяще уставившись перед собой: Ритца видела только свет и мутные силуэты, расплывчатые настолько, что не было возможности даже примерно представить истинный облик.
Она вяло замотала головой из стороны в сторону, тут же зажмурившись, потому что свет раздражал и резал белоснежные глаза. Первый порыв был даже отпихнуть от губ то, что предлагалось... Но сорвавшиеся несколько капель, скатившееся по зеленой коже, помогли осознать, что ей дают воды, она может утолить жажду.
Слепо моргая глазами, то жмурясь, то снова тщась что-то рассмотреть из силуэтов, Ритца жадно приникла к горлышку бутыли, едва не захлебнувшись первые мгновения. В мыслях что-то опять настырно заговорило, пыталось чего-то добиться, но в который раз полукровка просто напросто отмахнулась от этой настойчивости, словно от надоедливой мухи.