Скрипка надрывно плакала в руках разодетого в непроницаемо чёрный табард и яркий оранжевый капюшон мужчины. В таком же виде сидели и все остальные музыканты и сновали по залу слуги. На взгляд Актории это была лучшая интерпретация костюма тыквоголового Дже́ремуса, без громоздких тыкв на головах и странных обносков. Кто-то сказал бы, что подобная безвкусица уже выветрилась из голов рузьянской аристократии, но… Сразу несколько мужчин и женщины так или иначе пытались напялить на себя несчастный овощ.
   «И ведь это антигерой… где хоть один костюм святого Нарьэнеля или хотя бы его оруженосца? Я вижу ведьм в остроконечных шляпах, вижу вампиров с обесцвеченными лицами… кто-то даже осмелился раскрасить себя под мерзкого дроу», - рассуждала девушка, облокотившись о перила второго этажа. В руке её был латунный кубок с горячим вином. Вокруг из-за этого пахло специями и её духами - морозной ягодой пополам со сладким жасмином.
  И ей ли было сетовать на костюмы? Сама леди Фреодегар обрядилась в пышное белое платье оторочкой по воротнику и подолу волчьим мехом. Изящная маска из белёной кожи и дерева изображала звериную морду. закрывающую ровно половину лица девушки. Волосы убраны под тонкий шёлковый капюшон с пришитыми к нему ушками. Откуда их взяла портниха - Тори предпочитала не думать. И откуда взялся этот очаровательный пушистый хвост, приделанный к низу корсета - тоже. И это вообще не попадало под обычные критерии платья для Отоуина.
  Музыка сменилась с плача скрипки на звон клавиш клавикорда, которому вторила уже совершенно мажорная игра скрипача. Парящие под высоким потолком свечи словно вспыхнули ярче, проливая свет на танцующие внизу пары.
  - Если раньше это была поступь крадущегося ужаса, то теперь больше напоминает весёлый ведьмин шабаш, - голос прозвучал совсем неподалёку от Актории, - как раз подходит для вдовы Шампли.
  Своим кубком Ворон указал на женщину в остроконечной шляпе с брошью в виде симпатичного серебряного паучка. Она весь вечер проходила с метлой, пристраивая её на каждый танец какому-нибудь случайному прохожему. И ведь никто не осмеливался оказать графине, покорно стоя в обнимку с метлой и ожидая конца танца.
  - Ей даже наряжаться пришлось всего ничего - крючковатый нос с бородавкой, странные глаза и целый ворох неправдоподобных сплетен за спиной уже в наличии. 
  Актория издала сдавленный смешок. Женщина, о которой говорил юноша в костюме чёрной птицы, смотрелась уж слишком органично в выбранном образе.
  - Я слышала, что её действительно уличали когда-то в недобром колдовстве.
  - Это было в прошлом году, когда она притащила с собой чёрного кота и зачарованную на пару простеньких фокусов палочку. И, кончено же, это обвинение прозвучало в шутку. Кто посмеет вот так прилюдно уличить вдову графа Шампли в запретной магии на самом деле?
  Юноша отвернулся от зала и прислонился спиной к перилам. Кубок его опустел за два хороших глотка. Этот голос… он казался Актории знакомым, даже слишком. Но под длинноклювой маской она не могла узнать черты этого человека. Тори даже пыталась заглянуть ему под маску, но Ворон как будто специально склонил голову так, чтобы любые наблюдения стали невозможными.
  - Лично я бы не рискнула. Сегодня скажешь, что мадам Шампли ведьма, а завтра она подаст жалобу судье и отберет часть твоего имущества в угоду своей поруганной чести. А потом ещё все её фавориты разом кинут в тебя перчатками.
  В этот момент к ним подошёл слуга и предложил кувшин, пахнущий специями. Ещё горячее вино полилось по кубкам молодых людей.
  - То, что нужно для такого зябкого вечера, - обхватив обеими руками бокал, произнесла Актория.
  Она отпила глоток. чтобы согреться не только снаружи, но и внутри. Она опёрлась локтем о широкую деревянную балюстраду и подпёрла подбородок кулачком. Взгляд лениво скользил по маскам и просто разукрашенным лицам.   
  - И весьма скучного, леди Фроедгар? - в голосе незнакомца прозвучала улыбка, - иначе почему вы не внизу с Вашим спутником?
  - Откуда…  - но договорить она не успела, потому что резко пропал собеседник. Как будто по щелчку пальцев растворился в воздухе. Девушка даже потрогала рядом с собой воздух, чтобы убедиться в полном отсутствии юноши. Убедилась  - Какого беса…
  - Актория? Прости, - теперь уже точно знакомый голос прозвучал со ступеней лестницы. Там снизу вверх на Белую волчицу смотрел её спутник в лиловом распахнутом халате поверх чёрного камзола. Он снял с головы расшитый звёздами синий тюрбан и растрепал короткие светлые волосы.
  Теодор д’Ардье был ровесником старшего брата Актории - Виктора, -  его другом и частым гостем в городском особняке Олларда Фреодегара. Так что вопрос их симпатии друг к другу витал в воздухе уже какое-то время. А этот поход на бал барона Талерана был первым их совместным выходом в свет. Встречи за игрой в карты или ужины у общих знакомых - не считались. Как и то, что единожды их чуть не поймали целующимися… Ведь “чуть”  - никогда не считается.
  - Я разговорился с Демартеном о предстоящем турнире в честь свадьбы его младшей сестры...
  Тори вроде и смотрела на говорящего д’Ардье, но слушала его только вполуха, всё ещё пытаясь понять, куда делся Ворон. Её даже посетила страшная мысль - а был ли он на самом деле? Но это предположение развеялось, когда девушка не повернула голову и не увидела взмах украшенного перьями плаща возле столов со снедью.   
  - … Я думаю принять участие и наконец наподдать выскочке Григо́ру Ламуа… Актория? -  Теодор мягко повернул личико девушки к себе за подбородок.
  - А? Да, это хорошая идея, Тео, - аристократка даже улыбнулась, чтобы поддержать своего кавалера, но потом резко нахмурилась, - Стоп… ты собрался драться с Ламуа?
   Не так уж много времени оказалось нужно, чтобы вспомнить голос юноши, который некоторое время назад всё добивался расположения леди Фреодегар, а взамен получил шпагой по рукам от самой же Тори. Ей совершенно не понравилось, что одновременно Григор пытался ухаживать за ней, а также за ещё одной дворянкой. И сейчас он так нагло говорил с ней из-под маски Ворона… Актори я аж фыркнула от осинившего её прозрения.
  - Не драться, - немного раздражённо отмахнулся Теодор. Он явно был недоволен тем, что его спутница витала где-то в облаках, пока он говорил. Но уже со следующими словами тон смягчился, - Но да, история вертится вокруг него. Представляешь, он заявил, что на этом турнире победит всех во имя сестры Демартена. Даже сам Роберт не обрадовался отчего-то такому самомнению, - Теодор боком облокотился о перила. Актория сделала большой глоток вина и выпила бы ещё, если бы мужчина не остановил её, положив свои пальцы на её запястье, - мне бы не хотелось потом оправдываться за то, что ты бросишь кому-то вызов и попытаешься пустить в ход канделябр вместо шпаги.
  - Так ведь Ламуа никогда не рвался участвовать в турнирах… Он ведь, в отличии от тебя, даже не имеет шпор, - игнорируя последние слова мужчины говорила Тори. И своевольно всё же попыталась выпить ещё. Ей так было веселее и теплее.     
  - Бесы его знают. Может его отец отвалил золота за участие Григо́ра в турнире и купит ему лучшего мастера для подготовки. Хотя ума не приложу, какого нужно найти наставника, чтобы он из среднего пошиба казначея сделал хоть подобие рыцаря за месяц.
  Теодор взял в руку ладошку Актории и посмотрел ей прямо в прорези маски.
  - Оставь кубок и пойдём покружимся вместе с остальными. Заодно согреешься. Правда как тебе со всем этим мехом и кучей ткани вообще может быть холодно? - д’Ардье улыбнулся и убрал выбившийся из-под капюшона девушки локон.
  - А ты думаешь - она хорошо греет? Мех вообще разве что щекочет, а не согревает. Но ты прав, к распитию вина я ещё успею вернуться, - игриво улыбнулась девушка и оставила кубок на широких перилах. Вторая её ручка так же оказалась в тепле ладоней Теодора.
  - Если наши пути не разойдутся и ты когда-нибудь станешь леди д’Ардье, то мне, кажется, придётся выбросить все отцовские запасы.
  - Не преувеличивай, - Актория даже закатила глаза и наигранно вздохнула, настолько ей не понравились нравоучения кавалера, - Я ни разу не дала повода говорить обо мне, как о пьянице. Или ты хочешь первым получить за это перчаткой по лицу? А, может, ты думаешь, что пригласив меня на Этоуинский праздник, ты можешь запрещать мне что-то?
  - Тебе разве будет кто-то запретом?
  Мужчина огляделся по сторонам. И, не заметив ни одной пары любопытных глаз, Теодор д’Ардье быстро приподнял маску Волчицы и оставил тёплый след своими губами на губах девушки. А после, как ни в чём не бывало, подал ей локоть и кивнул в сторону первого этажа.
  Вот как ему откажешь?

Отредактировано Актория (09-09-2021 01:23:45)

- Какой прелестный у Вас хвост, леди... - целуя ручку Актории в кружевной перчатке произнёс господин в арлекинской маске на пол лица, - хотел бы я его погладить… наверное, он такой же мягкий, как ваши ручки.
  Бубенцы на его шапке смешливо звякнули, когда волшебник поднял голову и улыбнулся девушке. Актория же ответила ему неловкой улыбкой, пусть в глазах и играли искорки юношеского озорства. Теодор -спутник и кавалер леди Фреодегар,- грозно кашлянул, отчего Арлекин тут же отпрянул от белой Волчицы. Это только добавило комичности ситуации.
  Арлекина тут же хлопнул по плечу стоящий рядом мужчина в бутафорских рыцарских латах. Почему Тори так решила? Потому что у настоящих лат не встретишь такого объёмного пуза. А вот у Роберта Демартена - вполне себе настоящее, взращенное на вкусной еде и пиве. А ведь ещё лет десять назад сир Роберт был известным турнирным рыцарем. Причём, известным не только в Столице, но и даже за пределами тогда ещё графства Рузьянского. А ныне… Ныне он пусть и не купил себе титула повыше, но зато смог сколотить состояние и купить аж целую пивоварню и отстроить манор в пяти десятках километров от столицы. Варит не руарское пенное, конечно, но трактиры и таверны в округе охотно раскупают бочонки с демартенским клеймом. 
  - У вас в Гресе все так… учтивы в отношении дам? - со смешком сказал “рыцарь”. Вокруг его светлых серых глаз залегли многочисленные морщинки. А ещё он явно не осуждал Арлекина, но предупреждал, - Учтите, сьер Коргинсон, эта волчица может Вас и покусать ненароком.
  Актория сделала вид, что засмущалась и махнула ручкой на манер “да ладно Вам, я же не такая”. Но нет, она была именно такой. Разве что за столь неудачный флирт она бы не стала обнажать шпагу. Тем более, мсье Данте Коргинсон был гостем из Греса… Да не просто из Герцогства, а из самой магической школы. 
  Как уже успел рассказать Роберт - этот юный светила магической науки пришёл на праздник по приглашению барона Талейрана. И, как по время своего представления говорил сам Данте - он тут для свершения волшебного представления по случаю Этоуина. 
  - Свои клыки я составила дома, так что господину Данте совершенно не стоит волноваться. Только если за мою честь не решат заступиться бравые слуги Его Величества, - Актория взяла под руки стоящих совсем рядом Теодора и Роберта, подтянув их тем самым поближе к себе. Старый (лишь в сравнении с почти юным д’Ардье) рыцарь снова рассмеялся, а вот Тео, казалось, павлином напыжился. То ли гордился таким определением, то ли пытался запугать потенциального соперника. В любом случае, Актория сочла это даже милым.   
  - Нет, нет, - замахал руками Арлекин, - я совершенно не хотел поругать честь милой дамы! Я не знал, что у вас в Рузьяне нельзя обращать на хвосты внимания.
  - Ну и хорошо, - наигранно вздохнул д’Ардье, - а то я сегодня тоже без клинка. К костюму не знал как приладить.
  Теордор соврал. Актория, когда они танцевали и ей повезло прижаться к нему поближе - почувствовала ладошкой под звёздной мантией заткнутые за широкий шёлковый пояс ножны кинжала. Пожалуй, Фреодегар бы даже разочаровалась в рыцаре, если бы он вообще не припрятал никакого оружия.
  - И мне то как от этого хорошо. А то сир Демартен мне описывал вас как великолепного бойца.. А я всего-навсего актёр с толикой магии за пазухой, - уже не наигранно сглотнул Данте. Потом он деликатно прочистил горло, прикрыв рот кулаком и сменил тему на что-то более этоуинское. - господа, подскажите невежде: для чего нам раздали на входе эти монетки?
  Данте достал из кармана своего яркого сюртука праздничную монетку с изображением тыквы и повертел между пальцами с совершенно озадаченным видом. Сразу видно, что в Гресе не празднуют ничего такого… или празднуют совсем не так.
  - Эти монетки, - Актория достала свою откуда-то из-под мехового ворота, - для чего угодно. Хотите загадать желание - бросьте их в колодец в Талом саду и трижды произнесите свою просьбу. Хотите произвести на кого-то впечатление - отдайте ему монетку. А хотите выиграть в соревновании и получить тайный приз - собирайте их всеми правдами и неправдами.
  - Это как? - удивился Коргинсон, - просто отбирать их?
  - Некоторые так и делают, - серьёзно сказал Роберт Демартен - вон у меня какой-то наглец почти что из открытой ладони увёл эту тыковку. А я ведь хотел кинуть её в колодец и пожелать наконец избавиться от пристрастия к выпивке. И от мадам Демартен, - последнее он сказал уже почти на ухо Актории и Теодору. Тори, прикрыв рот ладошкой, захихикала. А д’Ардье закашлялся, делая вид что очень озадачен такой откровенностью. Но по огонькам в его глазах было ясно - молодого рыцаря это тоже позабавило. «Хорошо, что Лидия не услышала этого. Ух, тогда бы представление началось раньше положенного. И не магическое, а скорее драматическое».
  - Кто же оказался таким наглецом? - поправив едва съехавший тюрбан спросил Тео.
  - Мне сказали, что это молодой барон Арстега де Валья. Сын какого-то дворянишки из земель севернее столицы. Знаете, я даже не слышал ранее о таком…
  - Господа, если он такой наглец, то предлагаю нам с ним познакомиться и... - Актория закусила губу в ожидании, пока Теодор и Роберт проявят заинтересованность, а когда заинтересовались, она подтянула обоих мужчин поближе и устроила Круг Заговорщиков, в котором можно было общаться только шёпотом, - заберём у него все монеты. Что сделает какой-то до селе неизвестный баронишка нам? Ну не жалобу же судье за уведённые из-под носа тыковки подаст? Он же явно не только у Вас, Роберт, монетку то увёл. Наверное сейчас гремит кошелём и представляет, как берёт в руки приз…
  А потом, не дав сказать ничего собеседникам, вынырнула из Круга и обратилась снова к Данте Коргинсону. Аристократка протянула ему руку раскрытой вверх ладонью. Арлекин удивлённо посмотрел на этот жест и потом растерянно посмотрел на саму Тори. Она улыбнулась хитро-хитро.
  - Ну а пока, своей монеткой вы могли бы загладить вину за хвост, - пальцами она как будто поманила несчастного волшебника, - не стесняйтесь.
  Роберт рассмеялся, выпрямляясь и наглаживая начинающие седеть усы. Он, в целом, был каким-то слишком весёлым в эту ночь. Неужели он выпил куда больше, чем могло показаться?
  - Вот уж истинная дочь Олларда Фреодегара! Своего не упустит! Эх, молодость, - ударил себя по звенящему от лат бедру Демартен, - если ты сможешь собрать больше монет или, о Имир, сможешь выудить их у де Вальи, то я даже не попрошу свою обратно.
  - Это ставка, сир Демартен? - приподняв бровь спросил Теодор, - тогда я ставлю ещё пока свою монетку на победу прекрасной Волчицы.
  А металлическая тыковка Данте уже перекочевала за меховой ворот Актории. Она с самодовольным видом оправила подол платья и, подхватив под руку молодого рыцаря в костюме восточного волшебника, утонула в толпе ещё не успевших спустить монеты (как предполагала Тори) гостей.       
  - Вот бесовка… Теодору нелегко с ней придётся, - покачал головой ставший в один миг серьёзным Роберт Демартен, - по-крайней мере, себе я бы такую жену не хотел, слишком своевольная… О! Коргинсон, на чём мы остановились? Вы, помнится, мне о фодинских феях рассказывали?...

Отредактировано Актория (11-09-2021 20:12:52)

«Ну вот теперь я чувствую, что не зря отдала швее пять золотых за это платье», - думала Актория, пряча за ворот очередную холодную тыковку и, незаметно от остальных поправляя грудь в корсете. Допив из кубка остатки вина и подхватив с тарелки небольшой бутерброд, Фреодегар огляделась.
  Теодор, подключившийся к сбору металлических тыкв во имя дамы своего сердца, сейчас танцевал со вдовой Шампли и её несчастной метлой. Женщина хранила свою монету, как иные девушки хранят девственность. То есть отгоняла всякого, кто хоть пальчиком покусится. И вот д’Ардье уже полчаса окучивал женщину и даже согласился приехать к ней на чашечку милиагросского красного как-нибудь на неделе.
  - Я смотрю Вы, миледи, решили и тут проявить свой непокорный нрав? -  Ворон развернул Акторию к себе так резко, что она едва не вскрикнула. Только страх за собранные монетки заставил её прикусить губу и потому только мило улыбнуться Григору Ламуа.
  Тори оказалась маска к маске с юношей. Носы их стукнулись с характерным звуком и маски даже съехали с лиц.
- А я смотрю Вы, сир, решили вторгнуться в чужие владения? - она убрала его руку со своей талии.
  Ответом ей стал смех. Ламуа этим напомнил Актории злодея из сказки о заколдованном принце-лебеде. Да и костюм его - словно со сцены театра мадам Маруэ. Григор даже похлопал словам аристократки, словно это была хорошая шутка.
  - Ты хочешь сказать, что это, - он изящно обвёл рукой образ Волчицы, - владения самого Теодора д’Ардье? Тебе самой-то не смешно?
  - Нет, - поглядывая через плечо на кружащиеся в зале пары покачала головой Тори, - Ты ведь… не ревнуешь? Нет, конечно, с чего бы тебе ревновать  меня? У тебя же есть ещё эта шлюха Соут.
  - Как колко! - Григор наигранно простонал и схватился за место своего ранения от фреодегровой шпаги, - тебе было мало той дуэли с Жаклин и наказания меня? Я её, кстати, с того момента и не видел. Говорят, что она не пережила позора и сразу после того как оправилась - уехала в имиров монастырь где-то в Водном Пределе. Ты довольна собой, леди Актория?   
  - Более чем, - буркнула себе под нос аристократка,- и будь моя воля, я бы тебя ближе, чем на длину шпаги и вовсе не подпускала. Ты полностью оправдываешь свой костюм - такой же наглый, беспринципный и несущий лишь горести.
  - А ты такая белая… непорочная? Неужели Теодор всё никак не может удостоиться такой великой чести…
  Послышался громкий хлопок девичьей ладони сначала о деревянную маску Ворона, а потом второй рукой она звонко ударила Ламуа уже по открывшейся щеке. Прелестное личико Тори исказила гримаса злобы. Губы изогнулись в презрительном оскале.
  - У Теодора куда больше чести и достоинства… - Актория уже начала тыкать Григора пальцем в грудь, как в их разговор вмешался неизвестный под маской очередного животного.   
  - Вот именно, кто бы ни был этот Теодор - достоинство у него видимо немалое! - Чей-то смех раздался совсем рядом. Если быть точным - он звучал как раз между Фреодегар и Ламуа. Из уст ужасающего Кота с прекрасным между тем подбородком. Ладонь этого “зверя” почти сиюминутно поправила маску на лице Ворона, скрывая следы удара. А хлопки его собственных ладоней погасили иннерцию поворачивающейся толпы. Сделано всё было в чистом виде. Как будто никто никого и не бил. - Ладно, если с этим мы прояснили. Я могу вызвать вас на танец, или мне тоже перед этим следует получить пару затрещин, леди Фреодегар? А вы идите-идите, Ламуа. Вы итак задержали очередь. - Он махнул кому-то сзади, как будто искал одобрения. И стоящий позади рыцарь сперва пооглядывался, указал на себя вопросительно, как будто спрашивая “Ты про меня?”, и получив кивок сглотнул.
  - Да-да, точно. Очередь… куда? - Последнее слово прозвучало шёпотом. Но рыцарь-кот уже просто отмахнулся, как будто у него кончилось терпение.
  У Григора не было другого выхода, кроме как ретироваться с места своего позора. Он, наверное, ещё многое мог сказать Тори и этому неизвестному, что явился затычкой в бочке неудержимого словесного потока сира Ламуа.
  Теперь была очередь Актории хлопать в ладоши.
  - Думаю, танец действительно станет лучшей благодарностью за спасение от назойливой птицы… Вы, коты, в этом очень хороши, - она посмотрела на внушительный кошель на поясе незнакомца. Глаза аристократки хитро сощурились в прорезях маски, - да, сьер Арстега де Валья?
  - Вообще-то, меня теперь называют победителем этоуинских игр. Вернее называли, пока вы не вступили в игру. - Он потряс бёдрами как какая-нибудь гульрамка и раздался звон. - Слышите? Звенит чуть тише, чем вы при движении.
  Актория хихикнула. Хотя так быстро встретиться лицом к лицу с этим воришкой этоуинских тыкв она не планировала. Возможно, их пока разделяло слишком малое число монет. Ну и теперь пришлось бороться ещё со страхом за своё декольте - ведь именно там были спрятаны кругляши.
  - Вот как раз и музыка сменилась, - подхватывая Арстега под руку сказала Тори, - пора отплатить Вам за помощь.
  Как раз в этот момент с госпожой Шампли чуть ли не в обнимку шёл навстречу Теодор д’Ардье. Фреодегар встретилась с ним взглядом и прочитала в голубых глазах кричащее “Помогите!”. Актория почувствовала холодный укол совести, что ввязала своего кавалера в такую опасную игру… Но монетка вдовы могла в итоге оказаться решающей. «Тем более, это всего-навсего игра. Надеюсь, старая корга назавтра даже и не вспомнит о восточном волшебнике, который понравился ей больше всех».
  - Отплатить танцем? О нет, танец всего-лишь дань традиции. Я за твёрдую плату, всё-таки, вас наверное не каждый день спасают от потасовки с казначейским сынком… и уж тем более не такие великие люди как я? - За прорезями глаз обязана была сверкнуть смешинка, но вместо неё господин-кот жадно покосился на её декольте и подмигнул. Его интересовали только деньги!
- Знаете, сьер де Валья, у меня рука не устала лупить по щекам зазнавшихся аристократов, - всё плавно двигаясь к центру зала ответила Актория на этот дерзкий выпад.   
  - Ну тут вам понадобятся ноги. Ведь одна из ваших рук у меня… а вторая едва ли захочет перестать меня обнимать. Вы ведь ещё даже не нащупали второго кошелька! - Барон начал вести их танец, улыбка на его губах полускрывалась за клыками жуткого зверя. По шее стекала капелька пота.
  - А это что? - она всё же слегка дёрнула кошель на мужском поясе, лишь проверяя его вес. После этого снова вернула ладошку на плечо партнёра по танцу, - ловушка или же попытка устрашить и запутать сегодняшнюю победительницу?
  - Как будто охотники вешают над капканами предупреждения для медведей и волков. Знаете что, я видел мадам Хакни не далее получаса назад, и у неё было тыковок больше чем у нас обоих. Обокрасть её у нас не получилось бы ни за что, эта женщина сама кого угодно надует. И вот какая загадка. Вечер ещё не кончился и она ещё не устала. Так что я - единственная ваша надежда. А вы… увы, единственная моя. Думаете я уйду без монет? - Он склонил голову на бок, отстранился в широком круге и приник к девушке всем телом, поднимая над собой в круговом движении. - Ну уж нет.
  - Я могу предположить, что именно так и будет, -прошептала ему на ухо Актория, когда Кот опустил её обратно на пол, - и Вы прекрасно танцуете, Арстега. Где научились?
  - В армии. Когда побеждал врагов на войне. - Его маска слегка съехала и он поправил её ценой одного пируэта. - Как вы здесь вообще находитесь, с каждым мгновением тут всё жарче и жарче. Не желаете сбросить платье, к слову? Вам наверное жутко тяжело.
  Она отошла от него и снова прильнула ровно так, как велела музыка. Арстега был наглым и совсем не боялся получиться по лицу. Тори даже пожалела, что не приладила к платью шпагу. Тогда было бы куда проще в изящном приуэте срезать с пояса мужчины злополучный кошель.
  - Что-то я не припомню, чтобы мой брат называл Ваше имя, - задумчиво сказала девушка, - а он ведь тоже герой прошедшей войны… и знаком со всеми остальными. Уж его рассказам я не могу не доверять.
  - Фреодегар? - Барон прикусил губу и задумался, поднимая глаза к потолку и приостанавливая их танец то тихоньких квадратов. Пока все вокруг отплясывали в такт инструментам, у Актории и этого рыцаря-кота получался какой-то совсем уж другой такт. - Он ведь был в штабе Эсхи Лаподита всю весну? Да, мы встречались, и причём в самую жуткую пору. Но в отступлении сложно запоминать имена, регалии и заслуги. Вот если кто-то из нас начнёт отступать… то в конце-концов проиграет и его забудут. Так ведь? - Губы его сложились в самодовольную улыбку, и он начал вести Акторию с новой силой, перерезая весь бальный зал так, что остальные пары шарахались прочь, мужчины кидали им вслед перчатки, женщины кричали оскорбления.
  - Ух, сьер де Валья! - вздохнула Актория, когда партнёр в очередной раз закружил её. Вино в её нутре и без того заставляло голову временами идти кругом, а тут ещё и это, - Вы бы нежнее со мной. А то Вам не то, что мои монетки не видать, так ещё и прочих проблем на свою голову наживёте.
  «Когда уже кончится эта тягомотина? Пока этот дерзец кружит меня, Хакни во всю собирает монеты со слишком доверчивых мужчины. Стоит ей юбку задрать - и всё… Низкая, омерзительная победа».
  Звуки лютни и клавесина стихли, пока музыканты переводили дух от слишком бодрой мелодии. Актория же не упустила шанса выкрутиться из объятий Арстега.
  - Надеюсь, Вам понравился танец, - очень уж радушно улыбнулась она, - возможно, этим вечером мы ещё встретимся - я подмигну Вам с пьедестала.
  - Конечно подмигнёте. Я пущу вас на свой постамент, когда закончу позёрствовать. - Его рука поднялась вверх, и в ней оказалось пять монет. - И благодарю за танец, вы воистину не волк, но летающая птица, разбрасывающая монеты. Пять монет за пять минут… можете потом похвалиться перед друзьями, что однажды держали в куртизанках целого барона Арстегу. Ровно пять минут. А после… он исчез.
  И де Валья исчез, протиснувшись сквозь нескольких рыцарей и горстку щебечущих о своём девиц. Его маска пропала среди моря людей.

***
 
Где-то в хитросплетении тёмных коридоров послышался женский вскрик. То служанка наткнулась на оголённые ноги мадам Хакни, белеющие чулками из-под гобелена. Сначала разомлевшая от игр с Демюсси девушка не поняла, что это такое, а потом как поняла… И сбежались в тёмный коридор мужчины и женщины. Лекарь постановил, что мадам безудержно пьяна и прикорнула в небольшой нише. Вульгарный храп, которым спящая дворянка огласила коридор, только подтвердил слова врачевателя.
  Мадам Хакни подхватили сразу несколько мужчин - в одиночку унести этот центнер великолепия было слишком трудно. Наверное поэтому её исподнее и платье были на месте (а не потому что кто-то мог бояться эту уже давно опустившуюся женщину). Не было только монет, которые она прятала под платьем… тыковки укатились, а с чьей помощью и куда - неизвестно.     

***
- Как ты себя чувствуешь? - придерживая за талию спутницу спросил Теодор.
  Актория ему в ответ показала жест “лучше не бывает” в виде поднятого вверх пальца. От одного из учителей она слышала, что именно так показывают своё состояние во время боя северные варвары. На самом же деле, мир перед её глазами невероятно вертелся и готов был обвалиться в любое мгновение. На ногах она держалась только благодаря сильным рукам рыцаря.
  - Вот и верь тебе после этого, - фыркнул Волшебник и усадил девушку в ближайшее кресло.
  Они уже целых десять минут бродили по коридорам и искали комнату, которую барон Талейран отвёл Фреодегар для отдыха. Почти в полной темноте Теодор осмотрелся в поисках хоть кого-то из прислуги. Но никого не было…
  - Ладно, - кивнул он сам себе, - я пойду поищу кого-нибудь, кто сможет нас проводить до твоих покоев. А ты только не смей засыпать…
  - Хорошо, - ответила ему Актория и, на удивление сильно притянула его за ворот к себе в попытке подарить мужчине поцелуй. Но вместо этого только ткнула его мордочкой Волицы в люб, - ты же останешься со мной сегодня? А то одной мне … страшно? Да, страшно…
  Теодор кивнул, отводя от себя пьяные посягательства леди Фреодегар. Не надо было давать ей пить со всеми этими дворянами, из которых она хотела выудить побольше монет. И не надо было давать запивать горе по ускользнувшим пяти тыковкам. Д’Ардье даже не скрывал, что чувствовал вину за такое состояние дамы своего сердца.
  - Всё, я пошёл, а потом мы вместе ляжем спать, - пообещал он и скрылся, минуя единственный тускло горящий фонарь.       
   Тори откинулась на спинку и стянула с себя пятками туфли. «Какая же задница... Я провалилась с этими бесовыми монетами из-за де Валья, чтоб ему праздничный пирог колом встал». Девушка старалась моргать как можно меньше. Иначе просто могла потерять связь с реальностью и провалиться в блаженный мир сновидений…

Отредактировано Актория (12-09-2021 17:16:09)

Окружающий мир появлялся и пропадал со скоростью лучшего скакуна на турнирном ристалище. Вот она скидывает туфли в коридоре, а вот её уже несёт на руках Теодор. Весьма романтично перекинув через плечо и удерживая за задницу.
  - А ты туфли взял? - спросила она, вдруг осознав себя совсем босой, но потом её веки сомкнулись и она махнула рукой, случайно ударив кавалера по спине, - и бес с ними...
  В следующий раз она очнулась, когда сильные (но немного дрожащие) руки укладывали её на постель. Видела как свет из тусклого, догорающего камина играл на чёрных одеждах мужчины.
  - О, ты уже снял этот халат… Тебе так намного лу-учше, - протянула девушка.
  Актория держала глаза едва приоткрытыми, так что мужчина в её взгляде двоился и расплывался из-за ресниц. Фреодегар засмеялась, когда руки мужчины коснулись её чуть выше ключиц и отвела щекотливые пальцы от своей кожи.
  - Подожди… - она сама потянула за тесьму, стягивающую на груди белый корсет и начала распутывать злосчастный бант. Пальцы едва слушались, путались скорее между собой, чем распутывали узелок - ой, нет... помоги, пожалуйста?
  - А вы взяли с собой какое-нибудь другое платье? - В его руках сверкнул засапожный нож, лезвие которого было едва ли длиннее большого пальца мужчины. - Если да, то не вижу смысла возится с верёвками. Они ведь не из жемчужной нити.
  - Да, - как-то наобум кивнула Тори, - если его не забыли в карете…
  - У господина Талейрана есть платья. А если ты придёшь к нему в таком нагом виде, то он уж точно выделит одно. Хотя бы за зрелище. - Нож пусть и водило дрожью рук, но добротное лезвие пощадило кожу девушки и взрезало только шнуры. Мужчина убрал оружие обратно в сапог и тут же с неловкости повалился в кровать, не удержав равновесия единственной рукой. - Да, ещё пару дней они будут ныть как вдовы.
  - Я такая тяжёлая? - спросила Актория, выпутываясь из корсета и подбираясь к мужчине, - или ты таскал ещё девушек за этот вечер? Шампли заставила тебя носить её на руках?
- Нет, только ты. Ты тяжёлая из-за всех этих… - Ладонь рыцаря коснулась её груди, но дрожащие пальцы не обнаружили того, чего искали. - А… кому ты отдала свои монеты?
- Тео… ты дурак? - это было больше похоже на сопение, причём весьма обиженное. Актория приподнялась на локтях, так что более ничем не поддерживаемый широкий ворот опустился ниже, показывая тончайшую шёлковую рубаху и напрягшиеся от щекотливых прикосновений соски, - ты же сам забрал их, чтобы я не потеряла.
  - Так вот оно что-о? А я и забыл… чёрт возьми. Какой я идиот. - Сквозь зубы процедил рыцарь, расчёсывая обеими руками волосы. Он лежал на постели в сапогах и в своей этой чёрной одежде. Ему без одеяла было похоже не холодно. Но вот Актория...
  Ей было прохладно, потому она приняла единственно верное сейчас решение. Она изворотливым червём вылезла из платья через его подол и спихнула одежды вниз. А потом с грацией ручного поросёнка плюхнулась подле мужчины. «Тепло рядом с ним… и пахнет он как будто даже лучше, чем когда мы пришли на праздник». Актория носом уткнулась в шею кавалера, а рукой принялась расстёгивать его камзол.
  - Или ты собрался спать в одежде? - прозвучало пьяным шёпотом у него под ухом.
  - Я думал сходить кое-куда, прежде чем… - Он не договорил, потому-что локоть ищущей себе место Актории врезался ему в ребро. - Ау.
  - Куда? - она не встрепенулась, но в голосе появилась чисто аристократическая капризность. - я же ещё Волчица… я и покусать могу, - и в подтверждение своих слов она, не рассчитав силу, укусила мужчину в открывшийся после расстёгивания камзола и оттягивания ворота рубахи кусок плеча.   
  - Так, ты нарываешься, миледи. - Он сел сверху на её бёдра, так что в сапогах рыцаря что-то начало звенеть и перекатываться. Его ладони несильно придавили её руки за запястья к мягкой постели. Синие глаза сверкнули в свете догорающего камина. - Ау… - Его руки подогнулись от его же веса и широкая грудь закрыла обзор Актории. Он навалился на неё.
  - Ау! - этим великолепным звуком аристократка поддержала рыцаря и они завыли в унисон, - ты тяжёлый!
  Она попыталась скинуть с себя мужчину, выгнувшись под ним дугой. Но в таком состоянии ей совершенно не хватало мастерства, чтобы избавиться от слишком тяжёлой ноши. Хотя и приятной в этой прохладе.
  - И нарывалась я после ужина у твоего любимого Демартена, - кошкой прошипела Тори. Глаза её были всё ещё прикрыты, так что подмены она пока не разглядела. Да и она настолько была пьяна. что черты лица мужчины слишком уж походили на лицо её Теодора, - а теперь я воплю.. вопию.. да, я вопию! 
  Рыцарь начал медленно подниматься и перекатываться, как будто бурча себе под нос что-то про усталость и про то, что за неё заработал что-то большее, чем… дальше подушка заглушила его слова.
  - Так, я должен идти, миледи. Это очень важно. Позарез. Там тоже вопиют. - Мужчина собрал с кровати пару блестяшек и засунул обратно в сапог. - Сейчас не могу. Ну никак. Получается опять. Как тогда с Демартеном.
  - Ты чего мои монеты разбрасываешь? - удивлёно спросила Актория. А потом как посмотрела недовольно на сапог, как взьярилась, - ты решил их спрятать туда?! А ну доставай!
  И почти что упала на ногу несчастному Теодору. А потом намертво вцепилась в обувку, пытаясь развернуть мужчину и стянуть ту с него. 
  - Началось. Так, мне очень не хочется пинаться. Ахтыж, откуда у тебя такие ловкие пальцы? Отдай ботинок! - Сапог был сворован напрочь. Рыцарь тянулся за ним, но встретил только спину Актории, которая вынимала из него одну за другой свои монетки. Теперь уже свои.
Тори пыталась под этим сокрушительным натиском пересчитать монеты и постоянно сбивалась. То ли их было пятьдесят, то ли двадцать... «Тьфу ты, бесы тебя дери, Теодор д’Ардье!». Она ловила выпадающие из пальцев монеты и снова роняла их на атласное одеяло.
  - Так, - повернувшись сказала девушка, - и куда ты дел все недостающие? У меня точно было больше. Я же так старательно окучивала этого старого любителя собак...
  - Кого? - Непонимающе спросил мужчина, ладонью прикрывая глаза, как будто ему было тяжело смотреть на Акторию. - Я… а ладно, забирай эти монеты. Всё, я всё понял Боги, вы выиграли. Что, я могу идти? Ты очень убедительна. Я понял, что ты их достойна больше, чем я. Хотя бы сапог верни.
  - Идти? - нахмурилась она,-  да вали! Сапогом своим подавись!
  Собственно, сапог она кинула в мужчину. Вся глубоко обиженная откатилась на другую сторону кровати и… не рассчитав соскользнула по атласу одеяла на пол с громким стуком.
  - И теперь я должен тебя пожалеть? Ахты… ведь действительно жалко. Ты там цела? Я знал одну девку, которая упала точно также и сломала себе нос. Ни о какой любви потом речи вообще не шло. Брр, сломанные носы ужасны у женщин. - Он на коленях переполз кровать и свесился лицом вниз, разглядывая итоги падения представительницы рода Фреодегар на самое дно. Ну или на пол скорее. 
  Аристократка свернувшись клубочком лежала на прикроватном коврике и всхлипывала. Тихонько так, словно мышка. И казалась такой маленькой и уязвимой. А ещё - совершенно разбитой.
  - Тео… ты замечательный, - всхлипнула она, - но ты слишком замечательный и чересчур благородный для меня. Хочешь идти -  иди. Я уже сказала - вали и сапог свой забери. Мне даже ничуточки не больно и не обидно. Только если вот столечко, - она подняла вверх руку и показала двумя пальцами жест “очень мало”. Так обычно показывают в трактирах, когда хотят чего покрепче, но немного, - и если я не возб… не возгораю… нет… если я не пробуждаю в тебе желание, то вали ты ко всем бесам и самому Рилдиру… 
  - А ну хватит даже чуточку обижаться. Я просто... - Рыцарь сел у края и с некоторым кряхтением поднял её себе на колени. Она сползала, а он всё пытался её поднять, пока не порвал наконец такую милую рубашечку. Но зато девушка теперь не валялась на полу. - Я не тот, о ком ты думаешь. Не думай о нём плохо, он славный малый, но я то не тот… как его. Тео?
  - В смысле? - она резко обернулась и почти ясным взором посмотрела ему в глаза. Такие очаровательные, притягательные и утопляющие в себе очи. Она не помнила таких глаз у Теодора, потому и могла бы на хоть долю мгновения потерять доверие своим глазам и разуму и довериться словам мужчины. Вроде и нос не тот, и губы пухлее, и скулы острее.
  - А теперь конкурс… кто быстрее достанет что-нибудь острое или сбежит по-добру по-здорову? - Спросил, криво и очень неуверенно улыбаясь незнакомец. Без маски кота его узнать было тяжело, ведь от ужасного зверя в нём теперь было только это неимоверное, почти царское бахвальство.
  Как ошпаренная Тори отскочила от незнакомца. С прикроватного столика она схватила пустой трёхрогий канделябр и направила его в сторону мужчины. Секунду поразмыслив она расставила ноги в почти идеальной первой позиции по фехтубуху Градини Кримеллинского и отвела руку назад ровно по позиции номер шесть всё той же книги.
- Как Вы смели воспользоваться моей слабостью, сьер?! - её голос звоном отскочил от пустых бокалов и заполненного янтарным виски штофа с большого круглого стола. Отскочил от тонких стёкол в резных деревянных рамах и скрылся за складками тяжёлых тёмно-синих портьер. Он едва ощутимой дрожью воздуха пробежался по мягкому ковру, в котором утопали затянутые в белые чулки стопы Актории. Она от такого высокого звука аж закашлялась. Но стойку удержала, - кто Вы вообще и где д’Ардье?!
  То, что она была босой и лишь в исподнем (включая тонкую шёлковую рубаху до середины бедра), дуэлянтку, кажется, вообще не волновало. «Как же стыдно», - тем временем пронеслось в светловолосой голове,- «Я была пьяна, доступна и вывалила на незнакомца свои личные проблемы с Тоеодором… Но это всё равно не извиняет его за содеянное!». Пьяность на время покинула разум девушки, словно ту окатили холодной водой. Или это с окна так поддувало и бодрило?
  В свете с улицы и более ясным взором Актория посмотрела на незнакомца. Вернее, на его подбородок. Ещё раз на его костюм и припомнила голос с бальной залы. От этого воспоминания рука сама собой заняла позицию три, яростно выставив канделябр для атаки.
  - Арстега де Вальи! Вам не хватило тех пяти монет и Вы решили меня ещё обокрасть? Так вот знайте, у меня нет при себе тыковок.

Его имя было на вкус как солоноватая карамель, которую иногда подавали к мороженому. И, как сошлось под звёздами этого мира, Тори очень  любила солёную карамель. Оттого и фамилия Одина ей показалась весьма “вкусной”. Но говорить об этом вслух девушка не стала.
  Актория отложила от себя трубку. Листья каохи, не разбавленные ни табаком, ни чем либо ещё - сняли головную боль и взбодрили аристократку, но в то же время развязали ей язык до фамильярностей и прочих неподбовающих вещей. А ещё заставили думать, что с господином де Вальи… вернее, господином Вигбергом де ла Рузом она знакома не единственный вечер, а как минимум два года. Или даже больше. Оттого девушке было спокойно и даже тепло на душе. Совсем не как в момент её глупой атаки канделябром. Впрочем, стоит отдать ему должное - этот молодой мужчина даже в обществе троллей наверное выглядел бы как свой. Им можно было замазывать дыры в стенах - и выходило бы очень добротно. Такова была его едва заметная магия.
  - Ну, - задумчиво протянула Фреодегар, - есть ли смысл вообще рассказывать? И с какого момента именно вы хотите услышать мои импровизированные мемуары? Надо ли мне начинать с пояснений о моей и без того известной семье? Или тебе, - она не заметила как перешла от более официального “вы” к фамильярному “ты”, - хочешь послушать о том, как я долго и нудно изучала премудрости наук? А, может, ты хочешь узнать почему Ламуа получил от меня по лицу? Имир всемогущий, я вдруг поняла, как скучно я живу…
  Тори села полубоком, подмяв под себя одну ногу и облокотилась о спинку дивана. Взгляд её упал на бутылку в руках собеседника и она облизнулась. Хотя и понимала пока ещё, что после листьев каохи будет слишком опрометчивым решением снова принимать алкоголь.
  - Вы просто немного стесняетесь, как будто боитесь мне не понравится. - Он поднял бутыль и приложил горлышком к щеке, его взгляд стал задумчив и устремился к пламени. - Даже не смейте так думать, вы уже заслужили слишком большой кредит моего интереса к вам, чтобы теперь каким-то безынтересным анекдотом заставить меня зевать. Просто расскажите хоть чего-нибудь. Ну к примеру начнём так. Вы дуэлянтка? И как вам нынешнее положение дел с женщинами и их подпольными турнирами, их вековечными тяжбами за право тоже насаживаться на шпаги других женщин, а то и мужчин? Я, к примеру, считаю женские дуэли, без обид, небольшой постыдностью. Но зато однажды я видел как танцуют в фехтовальном танце актрисы столичного театра… с тех пор вообразить себе ничего более будоражащего сознание не могу. А как вы про то думаете? - Он предложил Актории бутылку, а сам принялся снимать с себя сапоги, чтобы получше усесться на диване и подогнуть под себя колени.
  - Да, - Тори кивнула даже с каким-то самодовольством, - это не единственное, что меня определяет, но… Скорее всего именно такой я больше представляюсь своим друзьям и тому кругу молодых аристократов, в котором обычно кручусь. Остальное же…
  Девушка приняла задумчивый вид, словно переваривала все те мысли, что роились в её голове и собиралась их в наиболее презентабельную кучу. Мало ли, что там говорил Один - дочь Олларда Фреодегала всё равно должна была держать какую-никакую марку.
  - Начнём с того, что в королевстве даже мужская дуэль не является чем-то разрешённым. - На этих словах Актории Один Вигберг усмехнулся и покивал, выказывая глумливое неодобрение скорее по отношению к закону, чем к тому, что его произнесла дворянка. Почему Тори могла это понять? Потому-что многие мужчины улыбались точно также, когда разговор заходил о запрете дуэлей. - Менее запретным, чем женская, но всё же по головке за неё тоже не гладят. А у женской от такой запретности появляется особый шарм, на мой взгляд. Даже когда ты проигрываешь - зачастую ты чувствуешь некоторое удовлетворение. Да и насадить на шпагу мужчину или же напороться на его орудие я могу и без чьего-то ни было разрешения. И пусть это будет без помпы или всекоролевской огласки. В конце-концов, я, - аристократка задумалась, - да, два раза я дралась с мужчинами. Но я бы посчитала это скорее за один, потому что Григор дерётся как девчонка.
  - Как-как? - Глаза Вигберга от наслаждения сией шуткой аж закрылись. - Да вы крепко его не любите.
  - А за что любит таких ублюдков? Ламуа не знает чести и не прочь воспользоваться чужой. Но шпагу он держит хуже, чем ухаживает одновременно за двумя дамами, обещая обеим примерно равные перспективы.
  - Но на поле боя сердец, как я могу судить, именно он нанёс вам ту самую… жгучую и болезненную рану. Предполагаю, он намерен сделать ещё больнее. Уж больно понравился ему вкус крови Теодора, судя по взгляду. Понравился вкус крови человека, который был к вам очень и очень близко. Почти делил постель. - Вигберг покачал головой и отнял обратно бренди, запивая свои умозаключения.
  - Ты же понимаешь, что быть даже не мужем, а возлюбленным дочери Фреодегара - уже даёт некоторые… привилегии. Я не буду скрывать, что в целом неплохо оцениваю своё положение из-за этого нюанса в любовных делах. По крайней мере, теперь. Но кроме моей семьи есть ещё целая вереница именитых и даже более породистых дворян и аристократов. У нас же даже титула нет. А вот у Соутов есть, - на этом Актория скривила губы, словно попробовала что-то очень неприятное, - и Ламуа попытался усидеть аж на двух стульях. И после того, как я первой кровью сделала его лицо чуть менее прекрасным...
  - На время, должен сказать. Под маской шрамов я не увидел. - Вставил свои пять медяков рыцарь.
  - Да, - протянула Актория, - его отец имеет достаточно денег, чтобы его сын не носил позорное клеймо… Тем более - от женщины, - девушка усмехнулась и поправила съехавший на лицо локон, - вообще, таким людям как Ламуа тяжело отказать. Он был напорист, соблазнителен и очень галантен. У него почти получилось сорвать мой цветок… Хм, наверное это было лишним… Теодор, конечно, тоже мил и очень обходителен, но боязлив и, думается мне, наше общение с самого моего детства не сослужило нашему роману хорошую службу.
  Актория немного погрустнела. «Я замечала, что порой Тео ухаживает за мной как за старой подругой или сестрой. И, возможно, именно в этом корень наших бед. Ведь раньше он не слыл настолько порядочным. Даже Виктор поначалу не слишком был рад нашему близкому общению».
  - Как тяжел ваш путь в поисках кавалера. Будь я женщиной - наверняка отдал бы свою розу паладинской службе, и тем самым добыл бы себе божье и людское уважение. А кто отважился бы пойти поперёк моей чести - попрал бы и богово, и людское… и стал бы пищей моего молота. - Рыцарь задумчиво посмотрел на Тори. - Вы ведь ещё и волшебница? Я среди скарба вашего заметил сумку, исшитую какой-то арканистской белибердой. На вид, разумеется.
  Актория обернулась на открытый сундук. Оттуда и правда торчал кусок ткани. расшитый простыми рунами, даже не магическими. А, скорее, рунами языка эльфов.
  - Там написано “Актория” на эльфийском, - вернувшись взглядом к Одину сказала аристократка, - я думала почитать перед сном и взяла с собой книгу. А так колдую я куда хуже, чем держу в руках шпагу. По крайней мере - пока. Надеюсь в какой-то момент стать гордостью отца и матери больше, чем ею стал мой брат, - девушка поджала губы и неловко улыбнулась.
  Это было даже не соперничество. Виктора Актория очень любила. Но при этом ей хотелось заработать такого же уважения и славы. И какими бы то не веяло мотивами, сделать она хотела это ещё и потому что была девушкой. Она даже как один из вариантов представляла себе службу королевским магом... Но это было пока как будто недосягаемо. Стать известной дуэлянсткой ей казалось более досягаемой перспективой.
  - Но что это мы всё обо мне и обо мне, - как будто в желании сменить тему сказала Актория, - лучше расскажи мне, Один Вигберг, почему ты пришёл к барону Талейрану не под своим настоящим именем? К чему этот спектакль с Арстега де Вальи?
  - Люблю, когда тепло встречают по титулованию. Ложь вполне простительная обаятельному, красивому и милому молодому человеку. Но войти в парадную дверь без титула - всё-равно что войти без одежды. С обычным рыцарем не станут даже здороваться, если он не происходит из семьи, у которой есть хотя бы три фермы и пара захудалых лесопилок. - Он развёл руками, будто не испытывал от сего факта дискомфорта, но просто не понимал, как к нему можно относится с такой халатностью. - Вы бы сами согласились, что я… пусть и обманщик, но в целом большой папин молодец. Не так ли?
  - Но ведь… -  Актория хотела было сказать, что она же без титула вхожа в высшее общество. Но едва открыла рот - тут же его закрыла. Ей хватило ума не высказать это. Всё таки, Фреодегары не за титул были известны и не за титул её отец входил в малый совет. Хотя, чего уж таить, Тори всё таки воспринимала это как должное, - Да, ты папин молодец. Обаятельный врунишка, - и как-то совсем уж фамильярно легонько потрепала мужчину за щёку.
  - Ну что вы, не стоит… - Он притворно смутился, закрыл глаза ладонью и отвернулся, отмахиваясь от Актории несуществующим веером. - Вы меня смущаете.
  Это было очень мило. Тори тоже улыбнулась смущённо. Обаяние этого практически безродного рыцаря могло бы покорить любую девушку. И Фреодегар была в их числе.
  - Ой, брось, - махнула рукой Тори, которая была всё ещё не в состоянии опустить уголки губ, - ты сам кого хочешь засмущаешь, сир Вигберг.
  - Это вы не знали моего отца в его бытность славным кондотьером. И хорошо что не знали… - Де ла Руз облокотился на спинку диванчика и заговорщически склонился ближе к Актории, как будто вот-вот они должны были озвучить интриги если не всекоролевской важности, то уж точно всестоличной. - Я извиняюсь, что вскрыл ваш корсет засапожным ножом. Кто-то должен был рассказать мне в детстве, что (даже в поисках тыковок) этого делать не стоит. Надеюсь на ваше прощение и всяческое сочувствие моим коварным мотивам. Ведь и вы недалеки от подобного коварства?
  - Ну, я бы могла назначить цену в пол золотого за шёлковую тесьму, - нарочито задумчиво протянула Актория. И сглотнула, потому что мужчина сейчас был так близко к ней… прямо таки непозволительно близко. Аристократка не отдавая себе отчёт облизнула губы, а потом, спохватившись, поджала их. Но не отодвинулась, ведь это… будоражило, - но это было бы слишком мелочно для моего коварства.
  - Это хорошо. Ведь иначе, как говорят в Ниборне: an guedierro en’t boesilla souvere la deuer… - Он покачал головой, будто сказал какую-то звенящую пошлость и ладонями показал “Простите, простите!”.
  - Что? - непонимающе Тории посмотрела на Одина, - я ни беса не понимаю на этом твоём ниборнском. Это как если бы я начала говорить с тобой на гульрамском. Что ты сказал?
  - Дело в том, что мои карманы сегодня скорее пусты, чем полны серебра. И по этому поводу я имел глупость вспомнить поговорку про сеньора Лануньи, который так безбожно был должен своему господину, и так беден был, что прорубил в кармане дыру и дал достать господину оттуда столько богатства, сколько тот найдёт. Стоит ли говорить, что именно нашёл его господин в дырявых штанах Лануньи? - Рыцарь залился краской и отвернулся, смеясь в кулак.
   Актория сначала не поняла, что именно нашёл обманутый господин в карманах должника. А потом как поняла и засмеялась в голос. Это было остроумно, хоть и пошло до жути.
  - Это великолепно, - с долей сарказма в голосе сказала девушка, - я даже невольно представила это в нашем случае… ой...
  - Да бросьте, я бы и рад расплатится такой подлой уловкой перед вами, но кем же тогда вы меня назовёте? - Он всё ещё был румяный и уши его розовели. Судя по всему, ему действительно было стыдно от его же слов. - Нет, уж если я и поухаживаю за вами, то делать это буду как кабальеро! С вашего согласия.
  Бренди смягчило его стыдливость и рыцарь выдохнул глубоко, прежде чем вернуться к созерцанию глаз Актории.
  - Как с вашего согласия я получил победные тыковки. Р - рыцарство.
  - Ты думаешь, что мой ответ на ухаживания было бы получить так же легко как эти металлические кругляшки? - Тори сощурилась, - какого же ты обо мне мнения, Один. Ты почти что меня оскорбил, негодник.
  - Я обещаю, что запишусь к палачу на приём сразу же после бала. - Он сделал жест, проведя большим пальцем от уха до уха и сыграв самую ненастоящую и самую театральную гибель, какую Тори только доводилось видеть. В конце своих пируэтов на диване, он оказался аккурат головой на бёдрах Актории и протянул ладонь к её щеке, не касаясь, но передавая само тепло от очень близких кончиков пальцев. - Такой ужасной кары будет достаточно, монсеньора?
  Это было… непозволительно и как-то слишком быстро. Но в то же время от финала этого маленького представления она аж перестала дышать на какое-то время. А потом, под воздействием каохи или же просто такого манящего тепла, она сама коснулась щекой мужских пальцев и прикрыла глаза. Но потом отстранилась, словно от огня и попыталась поднять голову Вигберга со своих коленей. Это было как-то слишком неправильно.
  - Простите. - Молвил он, приподнимаясь с её помощью и вставая с дивана. Рыцарь не глядя на Акторию подхватил бутыль с тумбы и долил остатки бренди в себя. Судя по всему, именно напиток пробил его на чуть большую раскрепощённость, но теперь Вигберг хотел отогнать либо дурные мысли, либо просто залить романтическую неудачу. - Я заигрываюсь, но… надеюсь мой разум ещё при мне и впредь за эту ночь я не заставлю краснеть ни вас, ни себя. У нас были планы, смешные, детские, помимо того взрослого, в которое я вас втравил. Вы всё ещё хотите победить со мной?
  «Какой кошмар», - пронеслось в головушке Актории, -«И ведь совесть во мне вполне себе жива. И я как будто сейчас этим прикосновением щекой к его пальцам надругалась над обязательствами перед Теодором… Но видит Имир, с такой интимной нежностью он никогда ко мне не прикасался. И Григор… и вообще никто. Как же это было бы опрометчиво и в высшей мере глупо, но как же мне хотелось поддаться, чтобы он касался не только руки, но и шеи, ключиц, груди… Имир, это похоже на один из моих любимых романов. Но это же жизнь, а не страницы книг. И я всего-навсего под действием листьев, а не потерявшая самообладание женщина».
  - Я редко такое говорю, но ничего. Это просто у меня с собой шпаги нет, а канделябр - не лучшее дуэльное оружие, - приподнимая взгляд на Одина сказала Актория, - но если мы со взрослой просьбой закончили, то пора переходить к тыквам и победам. Но сначала нам надо отсюда выбраться…

Если бы Акторию попросили описать их спуск по простыням, то она бы сказала: “Было весело и ужасно страшно”. Платье даже без подъюбников оказалось совершенно неуместной в такой ситуации одеждой… Так что аристократка не тешила себя надеждой, что кабальеро пару раз за её спуск не поднял глаз, так сказать, к звёздам. Тори только надеялась, что если вдруг сорвётся - Один исполнит своё обещание поймать её. И, даже несмотря на то, что она не падала, галантный джентльмен принял её своими ладонями в эффектном квадрате вальса и дал легонько соприкоснуться чёботками со снежным покровом.
  - Дрожанье рук извините, не от тяжести ваших телес, но от тяжести дня длани мои заходятся. - Заговорщически прошептал Вигберг, а после криво улыбнулся, показав ей свои пальцы, которые действительно содрогались в усталом плясе.
  - А, может, это бренди танцует в твоих руках? - усмехнулась Актория, которая тоже не выглядела как бодрый и полный сил человек. Каоха имела не только лечебные свойства, но и туманила мысли, а они её скурили четверть свёртка. Сейчас, когда истёк час и изошли силы дурмана, дворянам захотелось крепенько подкрепится, - Думаю, наш путь должен лежать через кухню в любом случае. Бодрянка и пара пирожков пожирнее - помогут нам справиться со всеми усталостями. Ты, случаем, не знаешь, как туда попасть?
  «Ставлю золотой на то, что ты знаешь. Ну... просто выглядишь так, как человек, который там уже побывал», - резюмировала для себя аристократка. Потому ответа, отличного от “Да” она вообще не ожидала. Вигберг посмотрел на неё, крепко задумавшись.     
  - Я не знаю где находится кухня, но знаю, что карета госпожи Шампли стоит аккурат вон на том пятачке за деревьями. И мы вместе могли бы делать вид, что не заметили её лишних стоунов веса, трёх подбородков, жуткого аппетита, а также того, как она извечно хлебает почти нескончаемый запас настойки бодрянки чтобы не отставать от молодёжи… а могли бы подумать ограбить её волшебные возы с едой и алхимический бардачок без какого-либо стеснения. Ведь нам нужнее. - Кабальеро с видом заправского следопыта привалился ладонью к стволу дерева и указал из-за него ладонью на тропу, ведущую к саням, бричкам, каретам и конюшням господина Талейрана. - Либо ты, Тори, Фреодова Дочь, поведёшь нас на кухню, ибо я о ней даже не слыхивал.
  «Чёрт…», - сначала подумала Актория, разочарованная ответом. Она то думала, что ниборниец уже исследовал чуть ли не всё поместье - таким авантюрным и отчасти наглым он иногда казался. Но потом начала осмысливать предложение по разграблению дилижанса вдовы Шампли и уже не удержалась от вопроса вслух.
  - Что? - она посмотрела на Одина с долей скепсиса, - а если она узнает, кто порылся в её волшебных запасах? Ты… ты же знаешь, что её за глаза называют спонсором судебной коллегии?
  «Не будем обманываться, предложение хорошее», - уже про себя добавила Актория, - «И если судить по активности Шампли на балду с её-то габаритами и возрастом, то запасов бодрянки у неё хватит на целую роту солдат. Отсутствия пары глотков она, возможно, даже не заметит». Но Один должен быть предупреждён, что за такое посягательство всё таки может настать кара.
  - Я не вижу тут судебной коллегии, жандармов или коронера. Ты так боишься того, чего попросту не может случиться? - Он приник плечом к дереву и оглядел дворянку с ног до головы, будто собирался купить. - Мы как-то собрали на нашего семинарского друга полный латный доспех, пока таскали трофеи до интендантской телеги. Интендант Ла’Поруз имел право отрубить наши головы, но… как бы он это сделал, если так об этом и не узнал?
   Палец де ла Руза как-то совсем уж фамильярно щёлкнул рядом с её носом. Ладно хоть этот пижон не отважился щёлкать её непосредственно по клювику, а то Фреодегар сломала бы ему его собственный.
  - Раз ты так уверен, что она не узнает, то и совать руку в её запасы предстоит тебе, - стерев с лица ухмылку, сказала Актория. Без улыбки она стала выглядеть куда серьёзнее, хотя в душе и разуме была всё ещё навеселе. Обелять честь Фреодегаров ещё и за кражу у графской вдовы ей совсем не хотелось, - ты согласен с этим, Один Вигберг?
  - А, ну значит мне предстоит здорово подкрепиться и зарядиться бодростью, пока ты будешь трястись от страха? - Парировал де ла Руз, отряхивая ладони и одежду от сухой древесной крошки. - Там где я рос, было распространено заблуждение очень, тем не менее, честного толка. Звучало оно так: “Кто не работает - тот не ест”.
  - И какой же ты после этого рыцарь, - буркнула дворянка, складывая руки на груди, - Грозишься оставить без спасительных зелий даму в беде… Или подначиваешь меня таким способом на кражу? Ну ты и лис.
  - Погоди, дай мне дельно поразмышлять над этим. Значит дама имеет право сражаться, унижать неверных мужчин шпагой и выбирать себе кавалеров из собственного сердца, но красть для неё должен кто-то с длинными ослиными ушками? Если так, то я вовсе не подхожу. Но могу позвать Теодора, и он сделает ради тебя всё что пожелаешь. - Вигберг сложил руки на груди тоже, и даже повысил ставки, взметнув вопросительно (и отчасти обвинительно) густую ниборнскую бровь.
  - Ах ты, - возмущённо ответила Тори и сощурившись посмотрела на Одина, - ты сейчас нагло прошёлся не только по мне, но и по моему кавалеру? Перчатки и шпаги на тебя нет, де ла Руз. Но в твоих определённо гнусных речах есть доля правды. Если уж я имею право сражаться, то и красть бодрянку для себя должна сама.   
  - То-то же. Я бы очень сильно огорчился, если бы ты оказалась кисейной леди. Втолкнул бы тебя обратно в окно и закрыл, чтобы спала до утра и отдыхала. - Покивал ниборниец, подкрепляя угрозу воздетым кулаком. Его усмешка при этом слишком уж сильно намекала на победу. Он похоже решил, что может парадным шагом пройтись по её хребту, раз так легко получил что желал. Лишь на миг де ла Руз позволил себе эту усмешку, но девушка успела её заметить.
  - Не считай это своей заслугой, - оправляя меховую накидку сказала Фреодегар, - это я решила, что так правильнее и просто подтвердила твои слова. Ты лишь сказал истину. 
  После чего накинула капюшон и скользнула мимо кабальеро в сторону оставленных всеми пожитков мадам Шампли. Было даже странно, что она не увидела ни одного сторожа, ни одной живой души возле расписанной в изумрудные цвета кареты. Где-то вдали слышались голоса и смех, но сквозь присыпанные снегом кустарники и пушистые ели было совершенно не видно, кто там веселился. «Если не видно их, то и мы скрыты от посторонних глаз», - резонно подметила дворянка, подбираясь к дилижансу.
  Дверца, как и стоило ожидать, была закрыта. Но никакого воя, всполохов огней и прочей оповещающей магии не сработало. Внутри никто не завозился, не залаял, не захрипел и не заголосил. И хотя бы это уже было хорошим знаком. Дворяне оставили свои каретки под охрану сторожей Талейрана. Другое дело, что оные куда-то усвистели.
  - Ты умеешь вскрывать замки? - Тори обернулась к последовавшему за ней Одину. Сама-то она даже не представляла, как к этому подступиться.
  - Конечно, но немного не так, как ты себе это представляешь... - Бывший солдат просто не  имел права упасть в грязь лицом перед ней. И то что в его карманах не нашлось никакой отмычки, он компенсировал крепким пинком кабальерского сапога прямо в стык двери, там где была замочная скважина. Засов с той стороны жалобно скрипнул, запорная дужка прозвенела по полу. Дверь от лёгкого ветерка распахнулась настежь и чуть не грохнулась об задок телеги. Один вовремя удержал её, за секунду до того, как дверные стёкла оказались под угрозой. - Фух… Ну что, дамы вперёд? Только поспеши, шум мог разбудить сторожей.
  Оглянувшись по сторонам и не видя никого несущегося к карете сломя голову, дворянка юркнула внутрь. Рука коснулась бархата сиденья, помогая самой Актории провалиться в непроглядную темень внутренностей экипажа. Все остеклённые окошки были зашторены плотными тканями, потому внутрь хоть какой-то свет попадал только через открытую дверь. Но его было безумно мало, чтобы увидеть хоть что-то. Запах стоял приятный: уж чего у мадам Шампли не отнять, так это вкуса в выборе духов. Так что карета в прямом и весьма хорошем смысле пропахла ею.
  - Подвинься, я не хочу, чтобы сторожи застали меня тут рядом с открытой дверью. - Ниборниец запрыгнул внутрь и тут же приспособил длинный шнурок от шторки, примотав идеальным морским узлом ручку к ножке сиденья. Дверь перестала порываться от ветра, но внутри зато воцарилась полная темнота. - Если я буду шариться тут в такой темени, прошу заранее извинить, если ты не досчитаешься своего девичества по окончании ограбления. Незрячий кабальеро рукам не хозяин.
  - Нет, такого мне пока не надо. Подожди немного, я зажгу тут свет, -сказала Тори, коленку которой, чуть задрав платьице, уже кто-то цепанул пальцами. Кто-то наглый и причитающий про себя “Ох, это точно не оно”.
  Девушка ругнулась тихо-тихо, отвела резким движением мужскую руку и отвернулась. Послышались странные влажные звуки - то аристократка обильно смачивала слюной палец под смешливое “Что же делается то?” своего спутника. А вот так. Этим нехитрым материалом она на своей ладони начертала два знака, которые заняли там всё место. А после пары слов, символы стали мягко мерцать беловатым светом. Ладошку волшебница подняла повыше, почти касаясь бархатного потолка кареты, чтобы сделать из себя что-то вроде фонаря, - они ненадолго, но надеюсь нам хватит. 
  - Мне пока хватает. - Покивал ей Вигберг, щурясь от её лампадности. Ему бы как в дельных женских романах пера какого-нибудь гресского писаки взирать на волшебницу во все глаза, может даже восхититься её дарованиям, но кабальеро при свете начал искать сундучки и ящички, где могла бы быть снедь мадам Шампли. - Погляди, выглядит волшебным, тебе не пригодится?
  Вверх из сундучка подлетел аккурат под руку Актории длинный пупырчатый агрегат. Крайне напоминающий не то очень видоизменённое щупальце осьминога, не то… нечто, что галантный де ла Руз мог бы и оставить подальше от её девичьего взгляда.
  - Святой Имир! - прошипела Фреодегар, отпихивая от себя эту пупырчатую штуку для весьма понятных увеселений, - убери это от меня, пошляк!
  - Что? Вам, чародейкам, запрещается заклинать чужими волшебными палками? - Хохотнул Один, доставая ещё одну примерно такого же предназначения металлическую болванку, которая была меж тем раза в два меньше и имела на конце грибную шляпку с изумрудом. - А это, вестимо, колдовской боклер? Берёшь вот так в кулак, произносишь слово, и вуаля, пурпурный щиток? Не думал, что мадам Шампли тоже участвует в дуэлях. Ты с ней случайно не сходилась в сечи? - Он протянул Тори штуку, которая действительно выглядела волшебной. А сам принялся копаться дальше.
  - А ты любитель трогать чужие волшебные приблуды? -недовольство и брезгливость так и сквозили в речи девушки, - да убери ты её от меня! Положи, где взял и не прикасайся ко мне этой рукой, пока не помоешь.
  - А что? Волшебство так опасно? - Ниборниец откровенно веселился, раскидывая приблуды постельного толка, пока не понял, что в этом сундучке кроме них вообще ничего нет. - Тут пустовато.
  - А вот тут? - не задействованной в освещении кареты рукой Актория указала на небольшой сундучок из белой кости с витиеватой надписью “Лекарства”. Он лежал на полочке над сидениями с противоположной стороны кареты, - И ты не знал, что волшебство действительно опасно, если за него хвататься голыми руками? Ты потом руки не забудь почистить, а то я не хочу чем-нибудь заразиться от Шампли через тебя.
  - Думаю, у такой богатой дворянки болезни можно сыскать только душевные. - Один всё-же вытер руку об сиденье и потянулся к полке. Хватило двух секунд, чтобы нащупать легко узнаваемый флакон настойки бодрянки «Дядюшки Бонтьюмера». Ребристая бутыль явно была из рузьянской стекольной мастерской. - Так, жидкая бодрость есть. И тут ещё флакон с зельем Пифиана, не думай что я их различаю на вид, тут просто написано. - Оба фиала де ла Руз вытащил и поднял повыше на суд Тори. - У нас в контрформе таким командир мазал волосы и бороду. Выглядел он неотразимо, в свои то шестьдесят. Не хочешь себе залихватские кабальерские усы?
  - Тебе они пойдут больше, - впервые за время их маленькой вылазки (или влазки) в карету она улыбнулась и сбросила с себя гримасу недовольства всем вокруг, - но зачем это Шампли? Только если… о нет, зачем я об этом подумала.
  Актория закрыла лицо свободной рукой и отвернулась, вздрагивая плечами не то от смеха, не то от рыданий.
  - Думаешь под платьем она усатый мистер-гном? Вот это был бы номер… - Вигберг хмыкнул, довольно разглядывая смеющуюся дворянку. Она ощутила, как его рука протянулась в её сторону и убрала пару забившихся под ворот платья локонов. - Ты красиво краснеешь. Будешь моей женой? Мне просто нужна такая, чтобы смеялась обязательно красиво и краснела. Отец с детства повторял, что искать следует только такую.
  Актория посмотрела на него, раскрасневшаяся и всё ещё улыбающаяся.
  - Ты с ума сошёл? - улыбка сошла с её лица, но в глазах всё ещё искрились демоны веселья. Идея была забавной, попахивала духом тех самых романтичных книжек, на которых была своими же силами взращена Актория, - я бы согласилась выйти за тебя замуж спустя пару часов знакомства, только если в эту ночь случилось бы что-то просто уму не постижимое. Хм.. например, мы бы вернулись в бальный зал, а там вместо гостей бесы. Не знаю, это даже звучит глупо.
  - Да что ты сразу ополчилась на меня, я же шучу. Красиво смеяться и краснеть недостаточно, чтобы захомутать такого завидного жениха как я. Даже облизывать руки и служить фонарём. - Он протянул ей настойку бодрянки, большим пальцем вытолкав пробку. А сам ради шутки действительно откупорил фиал и нанёс узор усов на своё лицо. Деловито так, будто делал это раз сто, не меньше. - Тем более если у меня будут разухабистые усы. Мм, эта штука пахнет ромашкой, тьфу, ненавижу ромашки.
  - Чем тебе не угодили ромашки? - поморщившись от бодрянки спросила Актория. Флакончик она протянула назад Одину.
  - Затхлый у них запах, будто аккурат из колдовского гербария. Даже те, что в поле растут - пахнут старыми книгами. - Рыцарь капнул себе на язык и тоже на пару мгновений сморщился, после чего утёр карманным платочком узор мази Пифиана. - Если вернутся к нашей женитьбе, раз уж ты почти согласилась - то должен сказать, что мне нужна самая не прилежная дама. Не такая, чтобы сидела дома и ждала моего прибытия. Так что если хочешь добиться меня в страстных дуэлях и в жестокой сечи добыть славу, чтобы захватить моё сердце - то я это только одобряю. Но предупрежу - будет тяжело. Я не из тех вершин, что взять легко. Можешь спросить у Брюннедорфа… то-есть, у кого угодно. - Как будто проболтавшись, Один слегка зарделся и прикусил нижнюю губу.
  - Брюннедорф? Это… - она задумчиво почесала подбородок, силясь выудить из памяти что-то об этой фамилии. Имя её носителя никак не всплывало в сознании, но вот кто именно говорил о нём и в каком ключе - она вспомнила. Теодор мельком обмолвился, что с ним в этот вечер говорил один господин с такой звучной фамилией и сделал весьма заманчивое предложение, - это не вербовщик ли Канцелярии? Ну… той самой Канцелярии.
  На слове “самой” девушка сделала акцент. Рука волшебницы начала затекать и Актория примостила её на своих коленях, так что основной свет падал больше на неё. А Один как будто немного утоп в тенях. «Я не знаю, как Вигберг связан с этим Брюннедорфом… может тоже как солдат гражданской войны получил предложение? Или он уже на службе канцелярии? Тогда всё куда веселее и страннее».
  - Даже не знаю. А он вербовщик? Я то думал, будто бедняга просто ходит и пытается найти тех, кто будет в ближайшей кожевенной шкуры в моче полоскать. С таким то жалованием. - Де ла Руз отмахнулся, как будто сами рассуждения о Брюннедорфе заставляли его впасть в дурное расположение духа. - Так, кто-то был очень голодный? Если да - предлагаю подсесть ко мне поближе и покопаться вот в за этим подлокотником. Если бы я не тюкнул его локтем, то мы бы ещё сто лет искали, где же тут её едальня.
  - Это предложение слишком соблазнительно, чтобы от него отказываться, - подсаживаясь поближе к Одину ответила Актория. Мысли о еде как-то очень быстро сменили размышления о всяких вербовщиках и прочей чуши, ладошка оказалась прямиком над тайничком, - так, и что у нас тут есть?
  Там не было ничего прям сверх вкусного. Или так показалось только леди Фреодегар? В основном какое-то печенье, сушёные фрукты и прочая снедь, которую можно без проблем хранить где угодно и сколько угодно. Подхватив сушёный инжир, аристократка привередливо на него воззрилась.
  - С одной стороны я ожидала больше, а с другой, как говорится, на безрыбье и рак - рыба, - инжир отправился прямиком в её ныне прожорливое нутро. Кабальеро наблюдал за этим, закинув колено на сиденье и опершись о стенку. В руках его как будто материализовалась горстка изюма с орехами, её он и пощипывал.
  - Только тут нет ни раков, ни рыбы. Погоди, дай ка свою руку. - Не дожидаясь её ответа, рыцарь взял Тори за запястье и насыпал горсть засушенных виноградин на руку, написав ими какую-то белиберду. На потолке отразилась неровная надпись “Бу-бу”. - Хм, а что, неплохая магия. Правда забирать обратно эти изюминки я не буду, я слышал как ты высекала свет.
  Нарушенные изюмом начертания начали неумолимо гаснуть, пока за какой-то десяток секунд воришки не оказались в полной темноте. Один чертыхнулся.
  - Я не буду спрашивать, зачем ты это сделал, - буркнула Актория, отриая о свой подол слюнные руны, - и второй раз я рисовать их не буду. Хоть общипай мои коленки. Мы и ту тут очень долго сидим.
  - Я не думал, что твоя магия настолько слабая. - С густым ниборнским недовольством ответил кабальеро, таки для острастки щипнув даму за коленку и вызвав тихое “ай!”. - Тише, кажется что-то слышу… - Он снова щипнул её.
  - Ты меня слышишь, дурак, - ущипнув его за плечо прошипела Актория.
  - Нет, точно что-то слышу… кто-то идёт…- И всё-равно этот дурак решил вот в этот момент ещё разок её хватануть, теперь уже за всё бедро целиком, хотя хруст льда под чьими-то ногами стал слышен и дворянке. Снаружи кареты кто-то прохаживался.
  Глаза девушки стали двумя испуганными блюдцами. В кромешной темноте этого не было видно, но зато Один ощутил на своих губах её ладонь. И себе рот Тори тоже закрыла, чтобы не издать ни единого лишнего звука. Она застыла совсем близко, так что чувствовала, как в дыхании вздымается грудь мужчины.
  «Обе дверцы вроде закрыты. Если это не сама Шампли, то нам нечего бояться… надеюсь… Святой Имир, убереги об беды…».   
  - Логархикнасс, если ты решил уйти с обхода чтобы добраться до чьей-то дворянской щели - то Фарго всё узнает. У тебя пять накхичави, и по их истечении, харави дзавадж, я пройду тут вновь. Ты не обрадуешься, Логархикнасс. - В стену кареты кто-то грохнул трижды быстро и спешно, как по барабану, после чего, выждав, долбанул ещё раз - но уже с такой силой, что колёсная ось древесно скрежетнула внизу. - Ты не обрадуешься…
  Удаляющиеся шаги обещали двум находящимся внутри дворянам передышку. И пока их покинул тот странный надзиратель за Логархикнассом - Один отвёл пропахшую слюнями ладонь от своего лица и в порыве возмездия укусил Тори за локоть.
  - Ты специально измазала меня в слюнях? Я чуть не задохнулся.- Прошипел он.
  - Она теперь только в твоих слюнях, моих там уже давно нет, - потирая локоть, в ответ прошипела Актория, - Ты слышал? Нам пора убираться отсюда. Отворяй дверь.
  - С другой стороны. Мы выйдем из этой и побежим по саду ко входу с другой стороны. - Щёлкнул ригель противоположной двери, которую ещё не успели сломать. - Давай вылезай первая и беги к кустам. Я за тобой.

Отредактировано Актория (05-01-2023 15:57:36)

Актория смогла попытаться выдохнуть только тогда, когда они оказались в темноте узкого коридора. Настолько узкого, что вдвоём там находиться было попросту невозможно. Либо прижавшись друг к дружке и абсолютно точно мешая друг другу дышать. На кой вообще нужен такой узкий коридор?
  Девушка продвинулась чуть дальше и теперь уже точно смогла выдохнуть. Она стояла, опираясь локтями о противоположную стену. Сзади раздавалось чуть сбитое дыхание Вигберга, который в темноте постоянно об неё спотыкался. После этой дурной встречи с иллюзорными масками, он до сих пор был как будто слегка не в себе и не до конца контролировал свои конечности.
  Они продвигались по неприлично узкому коридору бочком. И как-то было совсем непонятно, в каком направлении они идут. «Больше похоже на настоящий лабиринт, чем на коридор. Кажется, мы уже пятый поворот проходим…», - подметила про себя Тори, когда нащупала очередной угол.
   - Это было действительно странно, - она первой нарушила тишину, - откуда вообще такая магия иллюзии взялась и почему они так странно себя вели? Я даже на секунду подумала, что они настоящие демоны, которые вселились в тела аристократов. Если это то самое шоу, которое хотел продемонстрировать Талейран, то я рада, что не явилась на основную его часть.
  Она остановилась, потому что впереди стало вдруг пусто. Даже более пусто, чем в большом зале. Эта пустота буквально гудела своей пустотностью. Фреодегар сделала шаг вперёд и почувствовала что теряет равновесие и падает. Хорошо, что она уцепилась за рубаху Одина и устояла на ногах. Кабальеро был готов опрокинуть её вниз после чудесного, но вовремя остановился, вцепившись одной рукой в стену, а второй схватив её за пояс и затаскивая обратно.
  - Тьфу… - Он сплюнул за их спины и прижал Акторию чуть поближе, скорее вымещая в этих объятиях своё раздражение и досаду. Ниборниец был очень чувственным человеком, ладно хоть не трахнул её тут со злости на свою дурную судьбу. - Что там впереди? Откуда тут провал?
  - Мне то откуда знать? - их голоса разносились эхом и уходили куда-то вниз, - Я тут не ходила… Но мне кажется, что провала тут быть не должно. Может, ступенька?
  И она, удерживаясь за Вигберга, попробовала ногой нащупать на месте провала пол. Но пола не было. Только сорвавшиеся с края каменного пола камушки просвистели и потерялись где-то во тьме.
  - Я думаю, что всё таки Шампли балуется не бодрянкой, а чем-то покрепче. Сначала нам мерещатся странные лица вместо настоящих, теперь вот это. Я сейчас подсвечу нам путь. Может, ступенька ну очень высокая.
  Начертанная слюной на стене руна осветила их прижавшиеся друг к другу тела. Это было бы почти незаконно, если бы они действительно не находились на краю пропасти. Свет не очерчивал никаких признаков пола. «Вашу мать, господин Тайлеран. Как, а главное - зачем вы устроили в своём поместье ЭТО? Или это какая-то магическая ловушка, специально для запугивания заблудившихся гостей?»
  - Мне кажется, что мы свернули куда-то не туда, - смотря на провал задумчиво сказала волшебница. 
  - А мне кажется, я чувствую запах воды. Похоже, мы угодили в пещеры под домом. Может быть тут купается сам Талейран, когда никого не привечает? - Воздух тут был в разы теплее, чем на улице. И влажность рисовала по стенам кроткие узоры мха и плесени. Один вытащил из стены один из прогнивших облицовочных камешков и бросил через плечо Актории. Раздался тихий шлепок не так уж далеко внизу. Плеск воды. - Пятнадцать футов под нами, не больше. Пф, неужели мы вошли через канал для заполнения? Ну да, если тут не спуска вниз, то скорее всего отсюда заполняют тот резервуар, что распростёрся под нами. Только вот… какого puta vulvas они не закрыли его на зиму решёткой? Или… гостям и нужно путаться в проходах и проходить сюда? Эй! Там кто-нибудь есть?!
  Сначала снизу не доносилось практически ни звука. Только тихий плеск, как будто в воду падала каменная крошка. Но потом, к удивлению Актории, внизу как из тумана начала прорисовываться картина. Вернее, сначала сама темнота стала сереть и покрываться влажными капельками, а потом уже картина.
  Несколько фигур плескалось в неполностью заполненном бассейне, от которого поднимался лёгкий пар. Полностью нагих фигур женщин и мужчин. Они так же подрагивали поволокой иллюзорных масок, подобно тех, что были у Себастиани и Карентина. Да и, на самом деле, понять кто из них мужчина, а кто женщина - было не так уж просто, потому что всполохи иллюзий порой добавляли дамам между ног то, чего быть там совершенно не должно. Все эти тела обнимались, болтали, целовались и просто, похоже, весело для себя проводили время. На блюдах рядом с краем бассейна лежали блюда с фруктами и… мясом. Причём даже не приготовленным. Один из (как показалось Тори) мужчин, взял небольшой кусочек и отправил его в рот своей соседке, а потом испачканной в крови рукой шлёпнул её по появившемуся из воды бедру. Та как могла жевала этот кусок, но потом поморщилась и выплюнула куда-то в сторону. Её зубы явно не были предназначены для таких изысканных блюд. И женщину, чьё имя Актория не знала, это весьма удручало.
Тем временем откармилавющий мясом соседей мужчина поднял на них свои пылающие пламенем глаза и улыбнулся, демонстрируя то появляющиеся, то исчезающие клыки.
  - Есть, - сказал он, - ещё ка-ак есть. И вы давайте сюда. Чего в проходе застыли?
  - Мне кажется… Мне кажется? - тихо спросила Фреодегар, переводя взгляд с купающихся на кабальеро. Один гулко выдохнул ей в плечо.
  - Да, это Талейранская проказа… - Прошептал он, похоже окончательно утвердившийся в этом мнении. - Я помню, как рассказывали про Трёхозёрную. Иллюзии, всюду всё не то, чем кажется. И только армейские маги защищали солдат от всего это, извините за грубость, le pucco anale. Он решил развлечь нас… и всех гостей вот этим. Имир нас всех забери, знал бы что попаду на волшебную оргию вместо Этоуина, взял бы костюм поприличнее… и выбрил бы всё лишнее. Эй, мы можем тут спрыгнуть? Вода глубока?!
  - Там-то? Вполне. Спрыгивайте и плывите сюда, не бойтесь, - сказал мужчина и подхватил с блюда персик. А потом и вовсе отвлёкся от нежданных гостей на какое-то время.
  «Я не могу толком разобрать их лиц. Есть ли тут кто-то знакомый? А что будет, если кто-то потом разнесёт слух, что я с неким де ла Рузом прыгаю по бассейнам самого Талейрана? А если узнает Теодор… мамочки… Надо было раньше думать, когда по простыням спускалась. А теперь вот», - слегка корила себя Актория, пока всматривалась в неестественно лазурную воду бассейна.
  - Девушки, которые бьются за себя ну дуэлях и вольны сами выбирать себе кавалеров - должны прыгать первыми? Или это удел рыцарей? - спросила она у Одина. Впрочем, всё равно было удобнее прыгать первой, потому что Тори преграждала путь Вигбергу. Но боялась. Как будто ей не хватало просто толчка…
  - Ты утонешь в этих платьях. - Сам де ла Руз уже почти незаметно для неё стянул сапоги и вот сейчас пинялся за брюки. Если бы она не поглядела назад, то и не заметила бы. Очень уж быстро и тихо он это делал. Талант у этого кабальеро такой что-ли был? - Я сверну свои вещи в плащ и понесу так. Снимай всё лишнее, сеньора, и отдавай мне. Что ты так смотришь? По лицам - это слуги Талейрана. Вон ту девку я как будто знаю, с её то веснушками, она массировала мне плечи и поила Теодора. Едва ли не удушила его своими грудями. Не суть… - Один качнул головой, словно бы молвил какую-то глупость. - В общем, не бойся, эти не разболтают о том, что мы в одном исподнем прыгали в подземный пруд. У меня есть горсть монет, а большего им за молчание и не надо.
  - Оу… - только и вымолвила сначала Актория.
  Она ещё раз посмотрела на всех собравшихся в бассейне. Потом на оголяющегося Одина. Лёгкий румянец коснулся её щёк, но она отвернулась и как смогла в узком пространстве, начала стягивать платье. В какой-то момент она поняла, что не может продвинуть руки дальше, потому что они упираются в стены. Но если она отпустит платье, то придётся начинать всё сначала, потому что атласная юбка была не так уж проста. Даже без подъюбника.
  - Один, - позвала она из вороха ткани, - подержи подол, а то я его уроню. А я вылезу из платья снизу.
  - Сейчас, только пойму, как бы помочь… - Его руки проскользили по её телу, ощупав почти всё, чего вообще-то щупать ему было попросту нельзя. Вместо того чтобы извинится, этот сраный кабальеро решил вымолвить просто. - Да, видно тут конечно слабо. Но если я правильно понял, ты хочешь чтобы я сделал так? - И он задрал её юбку, поднял вверх вместе с рубахой, и рывком снял тоже вместе с рубахой. - Я… не… мой отец не учил меня полураздевать мамзелей…
  Актория сначала думала, что нормально. Но потом увидела кусок рубахи, торчащей из вороха платья.
  - Бесы! - она ругнулась, отворачиваясь от Одина и прикрываясь руками.
- Да, эт мы, - донёсся снизу хоровой ответ. Но более купающиеся не стали заострять своё внимание на копошении в проходе и вернулись к своим делам.
- Я просила просто подержать платье, пока я из него выбираюсь снизу! - прошипела Актория. Её щёки пылали так, как пылали глаза слуг внизу. Только не иллюзорным пламенем, а вполне себе естественным смущением.  Она едва обернулась, одной рукой закрывая грудь, а второй потянулась за торчащим уголком шёлковой рубахи, Один отдавать его не спешил, даже слегка хищно нахмурился, как будто у него пытались забрать его трофей, он не сразу понял, что трофей то не его, - Зачем ты дёрнул?
  - Я… у меня просто случилось кондотьерское воспитание. Мой отец учил меня раздевать женщин так, чтобы они сами не понимали, есть ли на них хоть что-то. Быстро. По-ниборнски. - Он погладил её по коже, скользнул до задницы и тут же убрал руку, выругавшись на себя же каким-то дурным словом. Похоже, воспитание его было ещё хуже, чем этот ниборниец по крови мог ей описать. - Бери одежду, сеньора и я отворачиваюсь. Клянусь, в моём роду никто не отворачивается. Но для тебя я пойду против крови. Не хочу потом получить кинжал под ребро.
  Тупица отвернулся прежде, чем начал протягивать Актории рубаху. Стоит ли говорить, что вслепую кабальеро просто ткнул её в спину одеждой и вытолкнул в проход? Да, именно так он и сделал, просто столкнув её в воду.
  - Бери же, Тори! - С горечью разрушенных родовых традиций молвил рыцарь. Прежде чем услышал крик.
  - А-а-а! - возопила аристократка, хватаясь руками за всё, что могла. А могла она за собственные же одежды. После вскрика послышался оглушительный треск дорого атласа платья и шёлка рубахи. И потом уже до Одина долетел закономерный плюх.
  - Я тебя пущу на строганину! Дай только добраться до шпаги! - это были первые слова, которые произнесла вынырнувшая Актория. Молчание было ей ответом, и два медленно появляющихся из прохода глаза, которые вместе с миловидным лицом почти сразу же исчезли обратно. Из их коридора донёсся лёгкий хохоток.
  - Мадам, ну чтож вы так кричите? Всех духов распугаете, а они только стягиваться на пир стали. Не надо кричать. Может, лучше яблочко? - то говорил женский голос откуда-то издали. Тори обернулась на него и шумно вздохнула от испуга… или от восхищения? Женщина, что протягивала руку в сторону гостьи, уже почти не мерцала своей иллюзией. Её аккратные, уходящие вверх и назад рога были практически как настоящие, а изящная длань была украшена блестящими аки бриллианты когтями. Большие груди с проколотыми тёмными металлом сосками. Соблазнительное даже по меркам самой Фреодегар лицо с полными приоткрытыми губами. Россыпь веснушек, горящих пламенем на смуглой коже. И глаза, выглядящие неестественно розовыми.
  Тори моргнула, морок рассеялся на мгновение, являя обычную служанку, самого обычного толка. На таких только кабальеро вроде Вигберга и могли вешаться. Потом белокурая моргнула ещё раз и морок вернулся. Покачиваясь на воде и закрываясь под ней руками, Фреодегар только хлопала ресницами и всматривалась в иллюзорный лик. 
  А потом сверху постучались. Похоже, закончив с её одеждой, Один таки решился отправится настречу с ненавистью, презрением, отмщением, жестокой карой и божьим проклятием в лице одной лишь оголённой девицы Фреодегар. Он нырнул много ближе к слугам, чем она, потому-что… да потому-что именно нырнул, а не упал. Изящно выгнувшись, он стрелой влетел в воду, а после выплыл наружу, удерживая на плече свёрнутый свой плащ, из которого бы обязательно выбрались свободолюбивые вещи, если бы не могучий морской узел.
  - Плыви к берегу, если хочешь взять свою одежду. - Молвил он, перевалившись на спину и загребая одной свободной рукой. - Хотя я бы сказал, что тебе она не нужна…
  - Если я хочу тебя убить, ты сказал? - крикнула ему вслед Актория, - только дай добраться…
  - Эй, не нужно ярости, дайте хотя бы часик отдохнуть, - это сказал мужчина, который лежал у самого свода пещеры. До того он развалился, опираясь руками и борт, а на лице его было исходящее паром полотенце, - затрахали уже со своими “убью!”.
  - Джерон, - укоризненно сказала полногубая девица с рогами, - ты тоже не бурчи. Сейчас наши гости успокоятся. Кстати… а кто вы? Я не помню вас.
  Эта дама оттолкнулась от борта бассейна и в два гребка оказалась у Одина. Так что головой тот уткнулся прямиком в её большую грудь. Обхватив его лик руками, служанка опустилась к самому его лицу и принюхалась.   
  - Оу… у нас тут смертные. Похоже Вайоль где-то снова облажался, - резюмировала она, проводя росчерки по груди Вигберга своими бриллиантовыми когтями. В ответ на это Один привстал, но не весь. 
  «Опять что ли та же история? Опять смертные и опять Вайоль. Отдаю должное Талейрану, этож как надо потратиться, чтобы так всё устроить?», - потихоньку загребая спросила сама у себя Тори.
  - Так видимо ты, дражайшая Анусси, перестала быть смертной? - Вигберг медленно развернулся, упуская куль с вещами, потому-что лично ему он уже был без какой-либо надобности. Вещи пошли на дно, а мужчина оказался лицом к лицу с бывшей служанкой. - Мне нравится, хотя богами клянусь, господин Талейран явно переусердствовал, устроив развлечение даже для тех, кто должен был кормить гостей и строить им глазки.
  К этому моменту к ним уже подплыла Актория и больно тыкнула Одина в рёбра пальцем. Не шпага, конечно, но что оказалось под рукой.
  - Тсс, - служанка тем временем положила палец на губы Вигберга. И подтянула к себе дерущуюся Акторию. Та едва не ушла под воду, потому что пыталась вырваться из цепкой хватки. Но коготки оказались лучше всяких кандалов, - я не Анусси. Я Шарлет’харра. Приятно познакомиться. А вы, дорогие гости?
  На заднем плане ничего не поменялось. Все присутствующие, похоже, оставили этой женщине разбираться с новенькими. И справлялась она, как бы то не хотелось признавать, отменно.
  - Ты, кстати, что-то в воду уронил, малыш, - она провела свободной рукой по щеке ниборнийца, - не думаю, что вы хотите идти на приём к Фарго без одежды. Хотя ему бы такое понравилось. Ты, малышка, очень хороша. Такие бёдрышки, такие грудки, - под эти слова рогатая отняла руку от лица Одина и переместила ещё сначала на плечико аристократки, а потом и под воду, как бы касаясь того, о чём говорила. Акторией в этот момент можно было делать кипяток, потому что она была настолько красной, что казалась горячее углей в разбушевавшемся костре. И ответить толком ничего не могла, язык просто не слушался.
   - Руки прочь от дворянской крови! - Звук хлопка по лицу огласил округу, и Один сам не понял, как в нём хватило злости, чтобы вот так чуть ли не свернуть шею служанке. Удар был таким громким, что все бесовские маски поозирались. - Я уронил одежду в воду, и её уже нельзя носить, она мокрая, на дворе осень, la puta. Принеси другую, и больше никакой фамильярности. - Взяв девку за когтистую руку, он поволок её на берег, похоже… чтобы отчитать ещё и на суше.
  - Да как ты…да что ты.. Отпустим меня, смертный! - рычала рогатая девица, иллюзия которой снова замерцала, - Вайоль! А ну явись! Ты, жалкий червь Подземья, фиолетовая гнида на ухе Цербера! А то я убью этого смертного и пущу под откос всю твою работу! Даже ценой своей жизни!
  Актория тем временем отошла от своего парализующего смущения. Мотнула головой, приходя в себя, и посмотрела на берег. На то, как Один действительно вытягивал голую служанку на камень пола и… даже было страшно представить, что он там собирался с ней сделать, потому что волшебнице его лицо показалось ну очень страшным в этот момент.
  - Я конечно не палач, но каждому смерду, кто вот так покусится на честь благородного сословия, рыцарей и дам, положено не меньше трёх плетей. Моя ладонь за неё сойдёт… в учёт того, что ты сделала мне славный массаж, Анусси… - Девка была ниже Вигберга, потому-что не ела так обильно в детстве, как кондотьерский сынок. Потому наверное рыцарь уселся на камень и так легко перекинул её через своё бедро. А после он всерьёз три раза громко и с жуткой силой хлопнул по её заду. Красному теперь.
- Эй, парень, - встал один из мужиков. Его иллюзия иногда давала ему вместо пузика прекрасный плоский живот, очерченный линиями пресса, большой член, длинные вьющиеся волосы чернее воронова крыла, и складное, даже местами смазливое лицо, - а ну хватит бить Шарлет’харру. Мы на отдыхе так-то, у нас законный часовой перерыв! Нам не до ваших плотских утех… Рилдир, ну почему мы согласились не причинять им вреда. Так бы и свернул тебе шею, недоносок.
- Вайоль! - почти плача кричала служанка на колене у Вигберга, - я буду жаловаться в палату защиты работников похотливой и шпионской деятельности! Они тебе жизни не дадут… хнык…
  Актория только смотрела на это представление и даже не знала что сказать. Медленно она продвигалась ближе к краю бассейна, пока под все эти возмущения, вскрики и почти что слёзы, не подплыла к деревянной окантовке борта. Вылезать она не спешила, потому что единственное, чем она могла прикрыться, было сейчас на дне.
  - Вот так. - Вигберг поцеловал свою ладонь и мягонько хлопнул четвёртый раз, как будто отмечая божью справедливость. Актория вдруг сумела вспомнить, что рыцари и в действительности могли вершить божью справедливость, если видели где-то в ней особую надобность. Правда… обычно в сказках это выглядело совсем не так. В хороших сказках. Но Актория читала и плохие. И было трудно осознавать, что она впервые в жизни увидала такого вот рыцаря-плохиша, повесу суть и даже почти злодея. - А теперь скажи, где твоя одежда? Вот этот хлам? - Мужчина, всё ещё не отпуская девку и вовсе не обращая внимание на возражения другой “черни”, указал пальцем в сторону кучи одежды. - Тебе она не понадобится. Сеньора, забирай эти рубахи в уплату за дурной норов этой крестьянки. А ты можешь идти, если можешь идти…
  Спустив Анусси со своего бедра, Вигберг гадко усмехнулся. Та в свою очередь почти что лебедем упорхнула обратно в бассейн. Скрылась под водой неподалёку от Актории, а потом всплыла, оказавшись лишь рогами и глазами над водой. И этими самыми глазами с яростью воззрилась на Одина.
  - Отвернись, - попросила Тори ниборница. Других и просить не надо было. Кто-то кинулся к Анусси, кто-то просто продолжил заниматься своими делами. Только рыцарю и было дело до обнажённых грудей дворянки. Впрочем, он так распалился духом справедливости, что сейчас позировал в воздух. Если уж глаза его и были устремлены куда-то в её сторону, то скорее потому-что это тоже была сторона куда можно было глядеть, не хуже и не лучше чем все остальные. Мужчина гулко выдохнул и покивал.
  - Ладно, - пробубнила себе под нос Тори и вылезла из бассейна.
  В куче одежды действительно были рубахи. Те самые, чёрные с оранжевыми капюшонами, в которых сновали слуги по залу. Но… Кто-то нарочно перекроил их (как умудрились только за пару часов?), сделав огромное декольте. «Судя по неровному краю и бахроме - их просто порезали ножами или ножницами на скорую руку», - стоя спиной к Одину и смотря на одежду рассуждала аристократка, - «Ладно, она хотя бы сухая». И, натянув рубаху, начала отвязывать от пояска на бедре тёплые шоссы. Толку от них теперь было как с козла молока. Но в ворохе она нашла другие. И к ним ещё оранжево-чёрные короткие пышные штаны с вертикальными прорезями.
  - Я всё, - наконец сказала Актория, проверяя, не выпрыгивает ли грудь при ходьбе из невероятного декольте, - хотя это и не лучший вариант. 
  - И всё-равно это подходит вам, смертным, больше ваших шуб. Что вы тут устроили, пакостные бессонные юнцы? Вам жить надоело? - Откуда-то из теней с потолка спустился на маленьком бриллиантовом шаре сообразный по размерам бес. В отличие от всех остальных, этот был… просто бес. Маленький, рогатый, с хвостом и торчащим из волос на лобке причинным местом. Просто дьяволёнок. Крылышки его похлопывали, не способные поднять в воздух такого крепенького маленького здоровячка. - У вас есть очень мало времени, чтобы объясниться. Потому-что клянусь Рилдиром, после этого, если мне не понравятся объяснения, я усыплю вас и передам тела самым диким суккубам, каких только найду. Из тех, что садятся задницей на раскалённые прутья, лишь бы почувствовать удовольствие. Поняли меня? Эй, эти смертные вас обижали?!
  Актория посмотрела на это чудо-юдо, попахивающее совсем не имировыми благословениями. И едва не упала в обморок, ухватившись руками за шершавую каменную стену пещеры. Один скатился со своего бахвального постамента, отползая и по пути собирая камушки, чтобы, видимо, отбиваться.
  Служанка, которую успокаивали в бассейне, поплыла к берегу. За ней двинулась хищными рыбами её мерцающая свита.
  - Он меня отшлёпал во время перерыва, - Анусси-Шарлет’харра тыкнула бриллиантовым когтем в сторону Вигберга, - за то, что я видите ли служанка и не должна касаться аристократских тел. Кто ж виноват, что у нас, суккубов, такая суть? Я по другому не умею. Тебе, кстати, идёт, - последние слова она буркнула уже Актории. Та в ответ только неловко улыбнулась.
  - Ну нет. Талейран слишком далеко зашёл. Что здесь происходит? Какие ещё суккубы? Почему здесь бес? - Один уже дополз до ног Актории и вдоль неё встал, сжимая свои камушки. Рыцарь готов был, похоже, начать смертельную камнеметальную битву. Разве что духом ещё не собрался. И то было хорошо.
  - Ты правильно сказал. Талейран слишком далеко зашёл, здесь суккубы и бес. То и происходит. А теперь выкинь камушки и послушай, кто бы ты там ни был, юнец. Вы должны были спать, вместе со всеми остальными. Спать, пребывая на самом необычайном празднике в своей жизни. А вместо этого вы каким-то… кхем, чудом, стоите на своих двоих. Вам очень сильно не повезло, что мы уже увели своих снотворцев. Но здесь всё ещё есть я. Чистоты ментального усилия не обещаю, но клянусь, моё жало на хвосте делает дело не хуже. Единственное что меня останавливает сейчас - это дикая усталость, на которую я себя обреку. Так что повторю вопрос… слушай, дамочка, придуши ка его на время, а? Поговорим нормально? Просто возьми в треугольничек, да, и дави. - Фиолетовый поймал уже второй камень и превратил своими маленькими пальчиками в песок.
  - Один, - прошептала Тори, кладя свою руку на его, уже занесённую для нового камнеметания, - мне кажется, лучше сейчас не нагнетать. Давай выслушаем. Лично я не хочу, чтобы в меня всадили жало.
  Ну и совсем краешком души или разума ей хотелось понять, что за фокусы устроил Талейран. Как бы ни было страшно (и не сказать, что аристократка мечтала о такой встрече), но она о бесах, суккубах и прочем демоническом отребье раньше только читала. А тут вроде даже убивать пока не планируют. Один, похоже, всё-таки поразмыслил примерно в тех же направлениях. Потому камни с лёгким грохотом упали им под ноги.
  - Ладно, говори, отродье…

Отредактировано Актория (05-01-2023 16:14:29)

Поместье Талейрана не то, чтобы сильно изменилось. Разве что расположение комнат, их количество, разнообразие дверей… Но пока Один и Актория пребывали в темноте из-за плотно зашторенных окон и отсутствия любого освещения, оно вообще казалось точно таким же, каким было до всей этой демонической котовасии. Только порой красноватый свет Мникхарда выхватывал изменения. Например, приличные гобелены рузьянского дворянина сменились картинами чуть более безумными, чем были. На том, где бледнокожему мужчине бесы в задницу запихали музыкальную трубу и плясали вокруг - Тори даже слишком долго задержала удивлённый взгляд. Она пыталась вспомнить, видела ли подобное в поместье раньше. В итоге пришла к выводу что нет, не видела. Но в целом не приняла за что-то очень уж отличное от оригинала.
  Они шли по тёмным коридорам поместья уже минут десять. Раньше за это время уже можно было выйти к лестнице, спуститься к Бальному залу или даже ещё ниже. Но парочка так и продолжала идти вперёд. Актория держала Одина за руку, боясь засмотреться на что-то и отстать. Потеряться в этом одичавшем (скорее на уровне чувств) месте ей совсем не хотелось.
   Два раза им с де ла Рузом попадались приоткрытые двери, за которыми можно было разглядеть веселящихся уже вполне себе демонов. В них проскакивали черты людей, но теперь скорее это было иллюзиями, а не рога и копыта. Гости играли в карты, пили, устраивали чехарду, танцевали и просто наслаждались тем, что могло дать им пребывание в теле смертного. Оргий пока нигде замечено не было. А за второй дверью и вовсе кто-то даже читал высокопарным тоном стихи Моглю де Норми, расхаживая взад и вперёд по великолепному столу. Судя по стуку в такт словам - на дорогущем дворфийском лаке скорее всего останутся царапины от обувки смертной оболочки чтеца.
  - Пс… - вдруг донеслось из-за одной из дверей, которая подобно немногим была открыта, - пс! Смертные слуги, ходь сюды. Очень нужно.
  Красный огонёк остановился, остановилась и Актория прямо возле входа в комнату.  Мягкий свет проливался в коридор и окрашивал собой весь аляповатый стиль убранства. Он был как бы на рузьянский манер, но от обилия элементов на всего пару метров коридора у Тори начала кружиться голова: многочисленные статуи героев местных сказок; начищенные до блеска доспехи с гербами разных благородных домов Рузьяна; небольшие декоративные деревца в деревянных же кубышках; портьеры с золотистыми кисточками на перетягивающих их канатиках; кресла с таким популярным в последние два года цветочным узором и лилией посреди спинки. Судя по журчанию - где-то недалеко был небольшой питьевой фонтанчик. Причём всё это можно было увидеть и так в поместье Талейрана, но Фарго, похоже, захотелось больше украшений и он их размножил, лишь местами изменяя детали. Если не придираться, то в целом теперь особняк можно было принять за дом какого-то безумного коллекционера.       
  Мникхард бесстрастно покачивался на потоках воздуха и ждал, когда провожаемые хоть что-то предпримут.
- Да что вы, глухие что ли? Совсем на этих смертных положиться нельзя! Тьфу… Теперь понятно, почему мы, демоны, обычно попадаем в услужение к призывателям, а не наоборот. Мы хотя бы ответственные.
  Актория повернулась, рассматривая внутренности комнаты. Помещение было небольшим, и там был всего один демон. Но зато он восседал на диване из Бальной залы (Тори запомнила его, так как приводила на нём в себя Теодора после его танцев с Шампли) в окружении множества книг. Похоже, рогатый притащил сюда всю библиотеку Талейрана и лениво перелистывал страницы одного томика за другим. В сей момент он листал «Сказки барда Грибыля» - детскую книжицу… кажется ту самую, что когда-то Талейран давал на время Олларду для его маленькой дочурки. А потом, вестимо, вернул хозяину.   
  Вместе с чтением порождение Подземья курило длинную-длинную трубку. Чудовище выглядело усталым и толстым. В чертах его лица Тори почти узнавала Роберта Демартена, но образ усатого, весёлого и всё таки не такого огромного рыцаря то и дело ускользал. На расходящихся в разные стороны рогах демона висели многочисленные цепочки и бубенцы, так что каждый раз, когда он двигал головой - всё это великолепие издавало на удивление приятный перезвон.
  - Мы не глухие, - отвлёкшись от разглядывания бесчисленных колокольцев ответила Фреодегар. Не зная ещё, как лучше вести себя, она попыталась скопировать манеру прислуги высокородных господ и присела в лёгком реверансе, - чем можем быть полезны господину…?
  - Эйн’даззар, -  уже немного мягче сказал демон. Он отложил от себя «Сказки» и пыхнул трубкой. Воздух наполнился сладковатым ароматом каохи. 
  - … господину Эйн’дазарру?  - закончила фразу аристократка, выпрямляясь и отряхивая подол халата. Один в этот момент лишь бросил взгляд влево, затем повернулся направо и, не найдя, похоже, причин повторять за Акторией, просто приветственно кивнул демону. 
  - Вина охота, а вставать… не охота, - лаконично поведал рогатый, - спуститесь в хозяйский погреб и принесите мне столько вина, сколько сможете унести вдвоём.
  - Может у тебя есть враг, которого можно сразить? Или там не знаю, тебя нужно поднять и кинуть на столько футов, насколько получится за руки и ноги? С чего бы нам тащить тебе вино, ты же можешь сделать это по щелчку пальцев. - Де ла Руз выглядел крайне сбитым с толку, как будто его пытались обмануть.
  Демон скривился. Ему совершенно не нравилось объяснять хоть что-то этим двоим. Колокольца звякнули пару раз, пока он мотал головой.
  - Мне нужно вино. “По щелчку пальцев” в этом смертном теле не работает. А идти за ним своими ногами - значит потратить силы и время на уговоры вместо чтения вашей весьма занимательной литературы. Времени у меня всего до рассвета, когда я ещё такие комедии почитаю? - при этом он ногой указал на стопку книг по военной истории Рузьяна и его соседей. 
  - В смысле на уговоры? Там вроде как нет привратников, - спросила Актория, - не бочки же в самом деле уговаривать.
  - Нет, не бочки. Вино. Что вы как дети глупые, - демон снова пыхнул каохой, - Вино тут…  Криммлеинское какое-то. С поганым характером, понимаешь ли.
  «А ведь вполне логично - какие люди, такое и вино. Интересно, тут всё будет подстраиваться под стереотипы?», - подумала Тори и поглядела на Одина в ожидании его реакции.
  - Я… слушай, без проблем. Вино? Ну пусть вино. - По лицу кабальеро было видно, что “без проблем” у него внутри не было. Он улыбнулся, сдавленно и злобно, после чего развернулся на каблуках, произнося какие-то матершинные слова на родном языке своего отца. Похоже, быть подчашим ему не нравилось, а может он ожидал другой работы. - Я ведь выгляжу как носильщик вина! О, да! - Донеслось уже из коридора.
  - А ты чего стоишь? - буркнул недовольный демон Актории, и та подорвавшись вприпрыжку направилась следом за Одином.
  Дверь закрылась за спиной аристократки с тихим “бум” об косяк. Они снова остались в коридоре втроём: Фреодегар, Вигебрг и Мникхард. И прежде, чем Один начал бы выплёскивать уже на неё своё недовольство, Тори кашлянула и обратилась к красному свечению.
  - Мникхард, можешь проводить нас в винные погреба господина Талейрана?
  Свечение дрогнуло, моргнуло и плавно поплыло вперёд. Было ли это ответом “Да” или “Идите ко всем айрес Имировым”  - понять было невозможно. Оставалось только следовать за светом.
  - Ты ожидал, что на нас будут вешать драки, великие геройства или… что ты ожидал? Вроде роль прислуги она какая-то такая и есть. Носи вино, массируй плечи и не ропщи, - Актория искоса посмотрела на идущего рядом Одина.
  - И тебе оно по нраву? Ты как будто очень рада тому, что нам дали потаскать вино. Не хватает только сорочки под самый зад и ободка с рюшами. - Рыцарь вопросительно поглядел на неё, в руках поигрывая своим кинжалом. Он на ходу подбрасывал оружие и ловил, да с таким мастерством, что не было никаких иллюзий - это дело он практиковал очень часто.
  Пока они шли, интерьер, на удивление, преображался. Становилось всё меньше всякого декоративного хлама. Другим словом - коридор постепенно пустел. Только иногда поскрипывающие половицы напоминали о том, что они всё ещё в том же коридоре.
  - Ты как будто не слушал это чудище. Или изменившееся поместье, его обитатели и тот фиолетовый бесёнок тебя не убедили в том, что тут всё сейчас не то, чем кажется? Он сказал про вино с характером. И я в душе не чаю, что это может значить на самом деле, - Актория вздохнула, - даже если оно окажется просто вином, мы просто прикатим бочку к этому Эйну… мы всё равно подписались на это дерьмо. И отказать ему, вроде как, не можем. Он же не трахаться нас заставляет.
  «О, мы дошли до лестницы. Так быстро?» - нотка саркастичности заиграла в мыслях Фреодегар. Они действительно оказались возле широкого спуска с витиеватыми резными перилами по правой стороне. Огонёк Мникхарда не останавливаясь поплыл вниз.
  - Значит идея с сорочкой под самый зад не понравилась? - С чуть подобревшей иронией вопросил рыцарь, спускаясь первым. Ступеньки были не очень крепкие, местами влажные и замшелые, так что приходилось крепко держаться на ногах. Посреди их пути даже внезапно оказалась большая дыра под сам фундамент в усеянную корнями ямку. Всё это дело приходилось перепрыгивать и перелазить.
  - Кому она вообще понравится? Это же звенящая пошлость, как писал один классик. Если бы нас нарядили во что-то такое, я бы точно лучше выбрала провести время в этом их Любмерге. Так я себя чувствую хотя бы дорогой прислугой, которая бегает по поручениям самых богатых господ. А не… дамочкой в сорочке, совращающей хозяев. Тебе бы такое тоже, как мне кажется, не понравилось бы.
  Она перемахнула следом за Одином через следующую дыру. Но прыжок вышел не лучшим в такой то темноте, и Актория была вынуждена ухватиться за кабальеро, чтобы устоять на ногах. Он держал крепко, видимо пошло таки на пользу купание, да и отдых с невыпитым пивом (не говоря уже о настойке бодрянки). Впрочем, на мгновение он таки дал ей зависнуть над бездной, удерживая сеньору за талию в смертельном танце.
  - Почему же? Мне нравится пошлость, я прочитал про неё в семинарии многое, и мне она пришлась по вкусу. Теперь, пока пообвыкшиеся с роскошествами и пошлостью жизни богатеи грустят, выискивая цельные conceptuado, я попросту живу свою пошлую жизнь и радуюсь ей каждый день. Пошлость хороша, если я её сам выбрал. - Де ла Руз вытянул девушку и тут же прислонил к стене. Губы его замерли над её губами, горячий воздух заполнил пространство между ними. Вигберг явно пытался спародировать какой-то ниборнский романчик, да или любой из тех самых, про рыцарей, которые никогда не бросают в беде благородных дам. - Пошлость? - Прошептал он вопросительно. 
  - Пошлость, - ответила Актория, которая внезапно ощутила себя героиней тех низкосортных книжек. Тех самых, в которых рыцари не хорошие парни вроде Теодора, а наглые авантюристы. Прямо как Вигберг.
  За шёпотом произошло то, что она сама не ожидала от себя. Подавшись вперёд она коснулась его губ своими. Правда отпрянула довольно быстро, раскрасневшись и произнося какие-то невнятные извинения. Мир дал крен, как выразился бы магистр фон Нуаре. Сама Актория сказала бы, перефразируя учителя: “мир пошёл по крену”. И Один не мешал ему идти в этом направлении. Кабальеро не удовольствовался кратким поцелуем, и, словно получив разрешение, поцеловал Акторию в ответ. Она слышала, как его рука хлопнула в нетерпении (а может и в попытке остановиться) по каменной кладке коридора. И пока вторая рука вымещала непонятные эмоции ударами по замшелой стене, первая сползла к заднице Фреодегар.
  - Так… так… - Он отшатнулся, крепко ударив себя по щеке вместо неё. Красный след пятерни стал расплываться сразу. Де ла Руз переусердствовал с приведением себя в чувства, так что чуть не повалился в обморок, едва удержавшись на ногах. - Ау… ау… el dundo juezos… na parde…
Актория не ожидала такого поведения. Один её спровоцировал и сам же себя за это наказал. «Идеальный мужчина, да», - с усмешкой подумала Тори. Хотя вне мыслей она была весьма взволнованной. Кинулась к нему, чтобы посмотреть, насколько сильно он себе дал по лицу и вдруг поняла, что…
  - Один, - голос был полон ужаса. Она смотрела на мужчину огромными от испуга глазами. Вернее туда, где он должен быть. И он там был, судя по звукам, - Мникхард куда-то улетел. Я ничерта не вижу.
  - Мникхард, el padoru mudo ssanjo… - Ниборниец прямо таки ругался, но скорее всего больше из-за удара, чем из-за их внезапного поцелуя. Ругался громко, злобно и страстно, как будто его обсчитали на целый миллион крон. - Иди сюда, Мникхард, нам темно!
  - Мникхард, мы поняли, что не надо отвлекаться и надо следовать за тобой, - почти взмолилась Актория. Стоять посреди лестницы, которая усеяна дырами и возможностью переломать себе все косточки - оказалось страшно, - вернись, пожалуйста.
  Красноватое свечение появилось откуда-то из-за угла. Причём раньше там этого поворота не было. А тут - буквально пару ступеней спуститься и вот, ты уже прошёл большую часть пути до винных погребов. Или так просто казалось?
  - Пойдём, а то он опять ускользнёт, - Актория без какой-либо задней мысли взяла Вигберга за руку и потянула за собой. И он пошёл, в общем-то до сих пор пожёвывая воздух и пытаясь понять, не повредил ли челюсти слишком сильно. Ноги рыцаря действительно стали вполовину менее ловкими, но лишь из-за меньшей фокусировки на эффектности. Было действительно больно.
  - Я кажется потянул шею и разбил себе лицо. Да уж, на что только не пойдёшь, лишь бы перестать тебя целовать. - Несмотря на все перечисленные “увечья”, рыцарь вполне себе широко улыбнулся, перешагивая дыру вслед за юной красавицей Фреодегар. - Только я не вижу такого же следя пятерни у тебя. Хорошая выдалась пошлость?
  - Ты это сейчас к чему? - искренне не понимая спросила Тори, - я должна была себя так же останавливать? А если я выбрала пошлость? Или… Это сложно! - она едва ли не топала ногой, - Дойдём хотя бы до вина и там посмотрим твою шею с лицом и ты выскажешь мне всё, что думаешь по этому поводу. Да чтоб тебя, Мникхард, подожди!
  Красный огонёк удалялся, петляя по каменному замшелому коридору. «Я не знала, что у Талейрана тут резной кирпич», - мельком глядя на стену подумала леди Фреодегар, - «Прямо таки на какой-то эльфийский манер. Или это так Фарго видит подвалы рузьянских домов?». Ответа в любом случае не было.
  В итоге беготни они оказались перед дверью. Большой дубовой дверью, которой можно было защищаться от прямого попадания дворфийской зажигательной смесью. Поговаривали, что она очень убойная. Так вот эта дверь спокойно выдержала бы даже такое. Посреди ровного полотна была морда льва, держащего в своей пасти тяжёлое латунное кольцо. А над кучерявой мордахой завис Мникхард.
  - Похоже, нам сюда. Только я не вижу ручки… Серьёзно? - спрашивала она скорее у духа (или чем на самом деле был их проводник). Ответом была тишина.
  - Давай я попробую. - Вигберг вновь исполнил свой отмыкательный приём, ударив в этот раз плечом сперва в одну часть двери, а потом и во вторую. Дверь ради приличия поскрипела. - Кажется, так просто она не дастся…
  - А может… может надо почесать за ухом льва? Ну знаешь, как в тех же сказках для детей? - в этот раз дверь не скрипнула даже ради приличия. У Одина результат был куда лучше, - надеюсь, что не это имел в виду демон, когда говорил про вино с характером. А может тебе загадку надо какую отгадать? А, дверь?
  Ответа не было. Мникхард всё так же висел алым светлячком над львиной мордой. Дверь всё так же была заперта. Только латунное кольцо блестело и манило, чуть ли в руку не прыгало. «Самое время почувствовать себя глупой. И задуматься, есть ли в Люмберге дверные ручки».
  - Остаётся самое простое, что можно было придумать, - почти расстроенно сказала Актория и взялась за кольцо, которым обычно принято стучать. Дверь отворилась после третьего удара. Мникхард скользнул внутрь, как только появилась узенькая щель. А вот чтобы открыть проход для них, пришлось приложить усилия. Сама Тори не справлялась, - поможешь?
  - Если хочешь, научу открывать даже тяжёлые двери пинком. - Пока она пыталась открыть дверь, нога Вигберга прошла мимо её плеча и крепко так долбанула дверь, так что так покачнулась на петлях и распахнулась настеж, всё ещё дребезжа. - Я не знаю зачем, но в семинарии нас учили врываться в помещения только так, и никак иначе. Похоже, готовили к тому, что нам всем будут изменять жёны… не зря же такой способ вскрытия замков называется “нетерпеливый жених”. Или… по какой-то другой причине?
  - Если бы там было про измены, то способ назывался бы “разъярённый муж”, тебе не кажется? - проходя внутрь спросила Тори.
  - Тот рыцарь, который обучал нас этому - был известным рогоносцем. Может потому отложилось в голове всё именно так? - Вопрос прозвучал как риторический, и скорее всего таковым был. Один протиснулся в проход сбоку от Актории и вгляделся в открывающиеся винные погреба. Помещение и вправду казалось скорее не цельным по своей структуре, а дюжиной альковов, которые соединялись лестницами, помостами и мосточками. Одним словом - зрелище открывалось престранное. Слишком уж масштабное для поместья таких размеров. - В любом случае - дверь открыта. Проще дела не придумаешь… Теперь осталось только взять пару бочонков и отнести по этой дырявой лестнице обратно наверх. Ты как, справишься, или мне самому придётся всё нести?
  - Я точно справлюсь с какой-нибудь небольшой бочкой, если тут таковая будет. Думаю, двух бочек демону хватит. Только не видно ни беса… - Актория начала приглядываться к стенам в поиске хоть какого-нибудь фонаря, потому что света Мникхарда не хватало совершенно. Взгляд зацепился за линию у ближайшего угла, которая вела прямиком к двери. Проследив её пути, волшебница увидела что-то даже лучше, чем просто фонарь, -  Тут, кажется, есть руны. Luma и omnes. Хитро и одновременно до ужаса просто, - Актория потрогала руны и лёгким прикосновением к одной из них активировала всю цепочку. Загорелись желтоватым светом сами символы, потом от них по прямой линии побежали искорки света в две стороны, под потолок. В конце-концов через минутку весь погреб был залит светом, - почему такое везде не делают? А только в демонических версиях винных погребов.
  - Све-е-ет, - донёсся хор очень приглушённых голосов, словно те доносились прямиком из бочек, - кто-то пролил све-е-ет.
  «Сохрани Имир наши души», - про себя произнесла молитву Актория и посмотрела на Вигберга. Мникхард стал еле заметен в светлом помещении. Да и самим героям пришлось щуриться, потому что глаза за всё время их путешествия до погреба привыкли к темноте и красному свету духа.
  - Кто здесь? - Вопросил в Один, прикрывая глаза от света рукой как козырьком. - Мы пришли за вином для Эйн’даззара, и ждать этот жирдяй не намерен. Лучше вам не вставать у нас на пути, клянусь Подвязкой.
  - Оо, - протянулось с одной стороны, - у нас тут рыцарь? Какая преле-есть. Но по говору не криммелинец. Жаль.
  - Лично я никуда не пойду. Там не та температура. Я закисну! - Донеслось уже с другой стороны. 
  - Я просто не хочу никуда катиться. Я только настоялось. Да и бочка у меня едва покрылась пылью. Мне недостаточно.
  Каприза в этих голосах было за глаза. «Характер у них истеричный. Криммелинское, действительно», - подумала Актория, спускаясь на две ступеньки лесенки и рассматривая ближайшие бочки. Самые обычные винные бочки, на которых должны были быть выжжены данные о содержащемся в них вине: плантация, сорт, хозяин, год. Но вместо этого на них было только имя. У каждой - своё.
  Тори тихонько постучала по небольшому бочонку с витиеватой надписью “Фамире”.  Он стоял на резной подставке и был украшен латунными ободами. Сверху кто-то положил виноградную лозу, которая по всем правилам природы уже должна была бы засохнуть или сгнить. «Богатое питьё, не иначе».
  Изнутри послышалось концентрированное басовитое недовольство:
  - Чего тебе, мясная?
  Фреодегар обомлела от такого вопроса и ничего не ответила. Только пару раз порывалась, но так и не вымолвила ни слова. Когда тебе хамят кметы и слуги, то всё предельно ясно: розги и точка. Когда хамят аристократы - перчатка по лицу. А что делать, когда хамит вино?
  - Любуешься, да? Можешь поцеловать мой краник, если так нравлюсь, - тем временем продолжило свой пассаж криммелинское, - эй, куда пошла? Я жду своей ласки!
  - Я не ожидала, что тут будет так голосисто, - тихо сказала Тори, подходя к Вигбергу. 
  - Я правильно услышал, что эта бочка пригласила тебя сделать ей, кхем, la blovande jobe? - Мужчина расхаживал маленькими кругами в самой середине нижнего зальчика, откуда-то уже добыв себе немаленький клин и киянку. Когда подошла Актория, он сделал круг вокруг неё, после чего встал аккурат сзади и прильнул спиной, как будто намеревался сражаться с ней спиной к спине. - Мне кажется, deablos в этих бочках ждут, когда мы начнём разливать. И после у них вырастут ноги, когтистые руки и прочее, чтобы нас проглотить и засунуть в себя до первых петухов.
  - Не нагнетай, chevalier secousse, - донеслось из ближайшей бочки, - что, не ожидал? Я тоже умею иностранными словечками кидаться. Мы все просто вино. В основном криммелинское. Но есть среди нас белая ворона, прямиком из maudit Niborn. Думаю, оно охотнее согласится с вами идти, чем мы. Эй, где там Эльчико стоял?
  - В самом конце, - высоким певчим голоском донеслось слева от Одина, - большая пузатая бочка из Ниборна. То, что нужно для таких как вы viange aigre.
  - Pussa dela gato… - Презрительно произнёс Вигберг, всё ещё опираясь о спину Актории. Рыцарь повернулся к её правому уху, так что дворянка слышала его куда лучше именно справа. - Демон сказал нести кримеллинское. Если вы боитесь Фарго, то должны подчиниться. Или в противном случае мы поднимемся наверх и расскажем о вашем своеволии.
- Тьфу! - молвила бочка справа. У неё был прямо таки выраженный акцент, а на крышке значилось имя “Аррогант” - нашьёл чьем нас пугать! Демони́ не пугать нас. Если ви хотеть кого-то из нас взять, то придётся постагаться. Наши бочки сидят кгепко и сдвинуть ви их не можете. Если ви хотеть очень сильно, то пгидумайте как вынести нас отсюда.
  - На верфи, где я работаю, - тихонько сказала Тори, поворачивая голову влево, чтобы прижаться щекой к Одину и говорить только ему, - сказали бы, что это вино берега попутало.
  - Им снесло крышку. Или… они разумом закисли. А, неважно. - Де ла Руз попытался поискать в голове тоже какие-нибудь забавные подходящие фразочки, но чей-то винный выкрик «Пгидумайте!» его сбил с толку. - Что, попробуем набрать их в вёдра и отнести так? Правда я уже битую минуту пытаюсь найти глазами хоть что-то, во что можно разливать… и не вижу ничерта, кроме бочек. А ещё, ты кажется очень сильно хочешь повторить… - Его губы цепанули уголок её губ в маленьком чмоке.
  - А тебе не придётся снова себя бить? Там уже, кажется, синяк расползается… - отвлёкшись от картавого винного гомона спросила Актория. Девушка развернулась лицом к Одину и аккуратно взяла того за подбородок, чтобы осмотреть место удара, - если бы у нас была ещё бодрянка, то можно было бы смазать ею. Она хорошо заживляет синяки.
  - Без надобности, я никогда не расстаюсь со своим поясом… а значит и с этим. - Вигберг поднял к её носу небольшую металлическую фляжку, аккурат с его ладонь. Пахла она даже будучи закрытой очень знакомо. - Цессиалин. До краёв полная… что ты так на меня смотришь? Это не мадам Шампли, я это из дома принёс.
  - Значит, со своим на праздник? - покачала головой Актория и отпустила его подбородок, - ну так не тяни, пей. Мне уже больно смотреть на эту синеву на твоей щеке.
  - Влюбилась по уши. - Покачал головой уже Вигберг, откручивая крышку. - Просто глаз отвести не можешь.
  - Ты точно не суккуб? - вопросительно приподняв бровь, спросила Тори, - А то вдруг ты отвлекаешь внимание на вино, а сам строишь планы как бы самому свою демонскую суть ко мне пристроить.
  - Не бывает суккубов мужчин. Это женщины искусительницы. А мужчины пленяют их своей честью. Подчас завидных размеров честью. - Вигберг раскраснелся от своей шутки и закрыл лицо рукой. - Да, эта была плохая. Эта была очень плохая…
  Щёки Тори тоже покрылись густым румянцем. Она даже отвернулась, оперевшись руками на ближайшую бочку, чем вызывала у последней возгласы негодования.
  - Пожалуй. Я не разбираюсь в сортах демоном, но там в бассейне были и мужчины. С весьма завидных размеров… честью. Точно!
  Если бы Один попросил волшебницу описать ему ту логическую цепочку, что настоящей молнией пробежалась сквозь весь её разум, то она бы попросту не смогла этого сделать. Но отсутствие в погребе хоть чего-то для переноса вина, огромные мужские достоинства, поцелуи краников и сама просьба Эйн’дазарра вылились в настоящую идею.
  - Я кажется знаю разгадку. Демон сказал принести вино, - она резко повернулась, запрыгнула на бочку и уселась на ней, - но не сказал как. Просто принести. Ничего, в чём мы могли бы притащить напиток - тут нет. Кроме… нас, - такой дурацкой самодовольной улыбки Один ещё не видел на лице Фреодегар.
  - Хочешь напиться? - Он будучи всё таким же красным закручивал обратно крышку фляги, и, судя по отстранённому взгляду, раздумывал над её идеей. - Это звучит как демоническая работа. “Напейтесь и обманите меня, я прошу вина, принесите вино в себе”. Да, даже если мы ошиблись - он сам виноват, разве нет? Это ему нельзя нас обманывать, а нам то можно. Единственная проблема… там за дверью коридоры и лестницы с дырами. Мы сломаем ноги и руки, если пойдём туда насквозь пьяными. Ну и… pussa del’gato много болтает, я не хочу, чтобы во мне говорило вино.
  - Но мы должны же как-то выполнить поручение, - теперь уже насупившись ответила Актория, - к тому же, дом подчиняется Фарго, а он не может нас убить или покалечить, насколько я помню. Так что скорее всего лестница на обратном пути изменится. Ну или мы упадём на ворохи одеял или чего-то мягкого. Солома там… Или Мникхард найдёт другой путь. А что до говорящего вина… Тут, мне кажется, только потерпеть остаётся. 
  - И как тебе не уступить, сеньора Фреодегар? Ладно, ты будешь пить, я буду вести тебя за ручку. Так уж и быть, я потерплю бурчанье вин в твоём животе. - Уже совсем охрабрев (или скорее охамев) он положил ладонь на её поясок, приобняв Тори совсем не так, как друзья обнимают. Нет, так обнимали все эти героические дурни из самых что ни на есть пошлых книжек.
- Но ведь одной меня может не хватить. Ты хочешь ещё спускаться сюда? Уж лучше сразу побольше принести, - на самом деле Актории просто не хотелось быть пьяной в одиночку. Это было всё таки неподобающе для дамы её статуса. Один увидит её пьяной, ей придётся отстаивать свою честь и всё такое. Имир, да она почти делала ему одолжение и избавляла от настоящей дуэли!
  Не увидев какого-то сопротивления, кабальеро засунул кончики своих пальцев под её поясок, коснувшись тёплой кожи. Вид его при этом был такой задумчивый, словно он размышлял о великих открытиях и невероятных концепциях.
  - Он скажет нам об этом, когда придём. Ему ведь может не хватить и обоих нас, разве нет? Оскорбится и пошлёт пару раз ещё наклюкаться этого пойла. А может хватить за глаза одной тебя. - Рассудительно сообщил кабальеро.
  - Пожалуйста, - применила своё последнее оружие девушка, посмотрев на кабальеро самым щенячьим из всех возможных взглядов, - напейся со мной вместе.
  Стоит ли говорить, что она преуспела? Растроганный её просьбой ниборниец припал на уже не болящие судя по всему колени, возложил свои тёплые ладони на её руки и прижал их плотно к своим губам.
  - Я не могу отказать такой сердечной просьбе милой сеньоры. Даже если взгляд её чистой воды el derra’manipuella. Но есть одно “Но”. Я должен предупредить сразу, раз не предупредил раньше, когда мы были ещё в ваших пенатах и не были так повязаны единой авантюрой. - Он медленно встал. Торжественно и почти как на военном параде. - Я… напившись, похрапываю во сне.
  - Ну так мы ползти будем, а не спать, - с ухмылкой сказала Актория. Она всё ещё позволяла Вигбергу обнимать себя. Ему не стоило обманываться - она не могла не заметить этот жест. Но как он сказал, сейчас вся аристократка - el derra’manipuella, чистой воды, - есть такой термин - сонная доза. Как только поймёшь, что начинаешь засыпать - нужно пить ещё хотя бы пару глотков. Либо попытаться остановиться раньше. Мне... всегда помогало кроме этого вечера.   
  - Да? А я думал, не кончится ли наша пьянка чем-то пошлым. Потому и предупредил заранее, как настоящий де ла Руз! С заботой о сеньоре. Превыше всего. - Он наклонился к ней и сорвал ещё пару лёгких поцелуев. После чего быстро и с густым ниборнийским акцентом зашептал в её губы. - Не хочешь ли ты, сеньора Фреодегар, под покровом Талейранской проказы, заработать на собственной невинности и избавиться от неё как от ненужного камня? По движению твоих бёдер я видел, как тяготит тебя, милейшая, твоя скорбная девичья доля.
  Рука девушки, лежащая на бочке, поскребла там едва заметные борозды. Вино внутри возмутилось и попросило слезть, но Актория просьбе не вняла. Их губы были так близко, что когда кто-то из них говорил - это был практически поцелуй. Мир снова шёл по крену, в этот раз даже быстрее. Бежал. Ниборниец был слишком соблазнителен и бессовестно пользовался этим. А также тем, что Актория была в том славном возрасте, в котором благородные девушки либо уже выходили замуж и рожали первых своих детей, либо пускались в скрытое от посторонних глаз распутство (после которого можно ответственно заявить будущему мужу, что ты чиста и непорочна).   
  - Прости, - прошептала она. Губы и голос дрожали от желания поцеловать. Но впившись до боли и практически до крови в дерево бочки пальцами, Тори удерживала себя, - не могу, - Фреодегар отстранилась чуть дальше. Её лицо раскраснелось, не то от стыда, не то от возбуждения. Рот зазывно приоткрыт. И во взгляде читалось почти болезненное чувство.
  - Я пришла на бал с Теодором. И потом я просто не смогу смотреть ни ему в глаза, ни себе в отражении, если так поступл. Честь есть не только у кабальеро. 
  - Стой… стой… - Он положил руку ей на губы. В глазах его сверкнула та самая лиходейская выдумка, какая есть в каждом прирождённом кондотьере. - Во всём будет виноват Талейран. Сколько девушек поруганными выйдут из стен этого поместья из-за дурного ритуала этого демонопризывателя? И сколькие направят ему гневным письмом требование возместить то, что было причинено? А мужчины, чьё благочестие будет поругано Люмбергом? - Он усмехнулся. - Нет способа дороже продать свою невинность! И к тому же - получить и свободу, и удовольствие, и деньги… и власть над другом твоего отца, который явно не захочет, чтобы мастер Фреодегар узнал, на что его такой близкий коллега толкнул дочь!
  В глазах Вигберга плясали огоньки.
  - Правда… тогда я останусь без награды. Разве что… - Пальцы де ла Руза как солдатики прошлись об бедра Актории к её пупку. - Впрочем, а ведь можно даже и не спать. Можно сказать, что ты пострадала от его козней!
  «Я же не шлюха, в конце-концов. Чтобы вот так, посреди демонического винного погреба. Чтобы за спиной у Теодора, чтобы с наглым кабальеро, которого знаю меньше дня и который хотел меня обокрасть».
  - Мы не в беспамятстве, как остальные. И вполне отдаём себе отчёт в своих действиях, Один. Если ты так хочешь потрахаться, иди к суккубам, - раздражение было скорее самой ситуацией, в которую вогнал девушку, бесспорно, именно Вигберг, чем им самим. Его руку Актория попыталась убрать со своего пояса.
  - Дело даже не в этом. - Вигберг похоже был слишком воодушевлён своей задумкой. - Будь я на твоём месте, то определённо прижал бы Талейрана к стене. Даже если бы ничего не стряслось. Ведь в том и шутка, что никто даже не узнает об этом. Только Талейран, которому придёт гневное письмо. И ты, получив изрядные откупные.
  Ниборниец отошёл и пятернёй расчесал свои волосы, убрав их с лица. Каждый его шаг вокруг бочки Актории поднимал мелкое облачко пыли.
  - Да, никто ведь не узнает, что на деле ничего не было. Никто не узнает, что ты была в сознании. Тебе даже не обязательно обстряпывать это дело со мной в доле. - Он рассмеялся. - Я даже не знаю сколько денег бы это свалило в твой карман, уж ваш кристальный разум, сеньора Фреодегар, куда лучше посчитает. Но вы как будто не имеете права не использовать эту возможность. Иные девки обязательно используют. Да вообще все используют! Талейран ведь призвал демонов в свой скромный особняк, Храм пошлёт сюда дюжину паладинов раньше, чем этот дурак успеет молвить “Ой, а что это, нельзя было?”. Хотя… если он падёт так сильно, то и взять с него уже будет нечего…
  - В том то и дело… если все начнут слать свои гневные письма Талейрану - он просто разорится. А ты ведь знаешь, чем он зарабатывает свои состояния? А кто делает корабли для его каперских кампаний? - Актория спрыгнула с бочки и указала обоими руками на себя, имея скорее не свою скромную персону в виду, а именно что Фреодегаров, - он один из самых лучших наших заказчиков. Меня даже пока не подпускают к кораблям такого класса, какие изготавливают на наших верфях для Талейрана. Если пробежит хоть тень сомнений и разногласий между моим отцом и бароном, если мой отец узнает, что я в этом замешана… он меня с потрохами сожрёт! Я ещё после придурка Ламуа и потаскухи Соут не могу восстановить в полной мере доверие. А если я переверну эту лодку, то от меня просто мокрого места не останется.
  - Тогда нам есть великий резон уговорить Фарго, чтобы он стёр память всем тем, кого усыпил в эту ночь. И рассказать об этом подвиге самому Талейрану. Пусть раскошеливается, puta del’deablo! Пусть даст заказы на ещё больше кораблей, или даст цену деньгами за помощь. - Вигберг взял её за щёки, так что губы дворянки вытянулись в трубочку. Кабальеро состоил такую же уточку, покачав головой влево-вправо. - Ну, и кто сказал что я не хитрый засранец? Кто тут сказал? Кто эта la padla. - Отпустив Фреодегар, он прошёлся победным кругом, как будто вызывая на поединок хоть кого-нибудь. Но никто не хотел драться с хитрым la padla.
- Хорошо, ты самый хитрый la padla в этом погребе, - Тори сделала жест “да и чёрт с тобой”, - за это ты точно в доле. Думаю, это лучшая награда за Этоуин, на которую ты можешь рассчитывать. И уж куда лучше, чем сводить меня с ума, - Фреодегар прошлась в противоположную от него сторону, остужая свой пыл и выискивая наиболее приветливое по её мнение вино.
  - Я ещё и не начинал. - Дразнящим голосом ответствовал кабальеро, после чего в два прыжка подскочил к какой-то бочке и как всадил ей в бок клин, так что тёмная как кровь жижа полилась наружу. - Презреем кубки и краны, мы вопрошать не станем разрешения, отдай нутро своё во власть мою!
  - АААА! - Ужас бочки не мог прозвучать более жутким криком. Вообще весь зал огласил истошный вопль, как будто резали живого человека. И самое ужасное в этом было то, что Вигберг не обращая внимания просто припал к бьющемуся фонтанчику и принялся пить. - ПРЕКРАТИ! АААА! - Но ответом на эти крики было только “глоть, глоть, глоть” кабальерского возвышенного равнодушия.
  Актория завороженно смотрела, как вино выливается из бока бочки, проливается прямо на лицо и одежду ниборйница. Уши заложило от криков, которые поднялись в погребе. В этом была своя поистине варварская красота. Аристократка правда планировала воспользоваться чем-то более… гуманным. Кранами у тех бочек, которые есть, например. Или чем-то ещё, что точно могло бы прийти ей в голову.
- Alrueb 'an 'aqul la shay', - вся эта культура выражаться на чужих языках коснулась и Фреодегар. Так что саркастичное выражение ужаса на языке далёкого Гульрама прозвучало в потоке криков криммелинского и всеобщего, - и вот как с ним дела делать?
  С варварами быть - по варварски пить. Поэтому, чтобы не тратить ещё время на поиски, уговоры и решения, Тори села на пол и пристроилась рядом с Одином, издавая ровно те же бесстрастные звуки.
  Так, чуть ли не в обнимку, они вместе и напились до того, что еле встали.

Отредактировано Актория (05-01-2023 16:40:16)

Тори упрямо думала, что добирались они всего две минуты. Очень быстро, буквально ласточками долетели до двери, за которой их ждал демон с мелодично позвякивающими колокольцам. В воздухе почти ощущалось, как чем-то незримым Мникхард пытался оправдаться перед более высокородным собратом. Но тот лишь махнул рукой и подозвал двух пьяниц к себе.
  - Ик… пшли, - шепнула на ухо Одина девушка. Она буквально висела на нём из последних сил. Ноги её не держали вовсе. Великолепный восточный халат был залит потоками вина, слюней, причём не только её, - ну пшли…
  - А я нийду? Я нийду?! - Де ла Руз взял её на плечо, пытаясь храбро доказать, что он вообще за них двоих идёт. И спустя три шага навернулся прямо на безразмерное пузо демона. Безразмерным оно казалось до того, как Актория на него навернулась, почти полностью закрыв собой всего Эйна. Туда же чуть не грохнулся сам Один, но ему хватило ловкости - чтобы просто опрокинуть почти все книги рогатого, не выбивая весь дух из чтеца.
  - Дурное смертное тело, - прошипел демон, сталкивая с себя Акторию. Та мешком плюхнулась на диван и простонала что-то нечленораздельное, но очень матерное. Эйн отряхнул руки и повернулся к более устойчивому Вигбергу, - я рад, что вы принесли мне вина. Давай свой указательный палец.
  - Ага, я з-зна-аю эт шутку… - Вигберг засунул руку себе в шаровары, пряча её от демона. - Нидам… - Туда же перекочевала и вторая, сделав рыцаря похожим на какую-то очень дурную статую без кистей.
  - А я ему да-ам, - многозначительно протянула Актория и примостилась рядом с демоном.
  - Нидава-ай… - Один как брёвнышко упал между ней и демоном. - С-спрячь… - Пока она тянула свой пальчик к Эйну, кабальеро укусил её за него и отдавать похоже не собирался.
  - Похоже, кримеллинское всех заражает... дуростью, - протянул рогатый и покачал головой, - слуга, дай сюда палец и не заставляй меня ждать. О, Рилдир, почему смертные такие расхлябаи и идиоты? Быстрее отдадите вино, быстрее отправитесь дальше. А если проваляетесь у меня на диване, то даже до Господина не дойдёте. Он будет недоволен.
  - Тебе лишь бы… п-пальчик… - Упустив драгоценную добычу, Вигберг в последний момент завозился, вытаскивая из брюк свои собственные пальцы. - Не-ет… бри мой… она… н-невинное… дит-тя…
  Палец рыцаря ткнулся в пузо исчадия. Лазурные глаза пустили одну очень искреннюю слезу. Эйн’даззар перехватил руку кабальеро и просто положил его палец себе в рот. А потом начал втягивать его в себя. В голове Одина промелькнуло только писклявое “Неееет!” вина, которое как через трубочку бежало по пальцу прямо в нутро демона. С каждым глотком рогатого мужчине становилось всё легче и легче. Как будто из него вытягивали вино, но заливали вместо него бодорянку. Продолжилось это едва ли больше пяти минут.
  Улыбка медленно сползала с лица Вигберга, как будто из него высосали всё счастье. Под конец он уже просто сидел и смотрел на демона так, как положено взрослому человеку смотреть на другого взрослого человека, который зачем-то сосёт ему палец. Когда Эйн закончил, Один встал, вытер об гульрамского кроя одежды палец и прокашлялся.
  - Да, заканчивай быстрее, сеньора. У нас ещё много работы… Что за дурость… - Рыцарь отошёл к занавешенному окну и просто оперся на подоконник, скрестив руки на груди. Какие-то ниборнские звуки начали разносится оттуда, но очень негромкие.
  - Да, сеньора, - уже заметно покачиваясь сказал демон, подхватывая ладошку Актории. Прежде чем втянуть её палец в рот, Эйн поцеловал её в тыльную сторону ладони. И только после этого жеста галантности он начал потягивать из девушки вино. За пять минут краснота и горячность схлынули со смуглой кожи, придавая ей даже некоторую бледность.
  Это было даже дольше пяти минут. Эйн’даззар наслаждался не то напитком, не то самим пальцем девушки, обсасывая его и вызывая с каждым мгновением всё больше омерзения на лице аристократки.
  - Давно… ик… так не напивался… - это было последнее внятное, что от демона услышали наши герои.
  - Какая мерзость, - скривив лицо и отирая палец и всю ладонь о портьеру, сказала Тори, - теперь ещё и голова гудит, и пить охота, как будто я в Золотой пустыне неделю провела. 
  - Настроение испорчено полностью. Полностью. - Покивал одобрительно ниборниец, разворачиваясь в сторону двери и предлагая ей свой локоть. - Оставим этого сосателя пальцев наедине с его безумием. Знал бы, что так будет - прошёл бы мимо двери.
  Фреодегар взялась за его локоть так, как будто эти двое были знакомы уже долгие годы. Они выскользнули вон из комнаты с храпящим не то Демартеном, не то ещё каким-то беднягой, который на утро проснётся с просто умопомрачительным похмельем. Оставалось надеяться, что бодрянки в загашниках Талейрана хватит на всех. Мникхард снова повёл их куда-то вдаль, прямиком на встречу с Господином Фарго.
  - С другой стороны, поход в погреба мне понравился. Я бы когда-нибудь повторила без погребов, - Тори подмигнула Одину. Похоже, она начала опасно балансировать на грани аристократкой приличия и абсолютно авантюрной романтики. Чтобы она не слишком зарывалась со своими заигрываниями и понимала степень лихости своего собеседника, кабальеро погладил её по заднице и на ухо шепнул “Вам бы не пробуждать ниборнского зверя, сеньора, если вы не намереваетесь его усыплять”.

Отредактировано Актория (05-01-2023 16:46:17)