Я прибыла в село Отрожное позапрошлым днем. Я спешила на запад после моей встречи с мастером-кузнецом Лерандисом, но могла себе позволить отдохнуть немножко. Мне не хотелось оставаться в крупных городах, а здесь открывался волшебный вид на Скалистые пики. Село расположилось на самой границе плодородных земель перед горами, очень скоро, две-три недели, здесь задуют холодные ветра, но сейчас солнышко ласково грело и обещало погожие деньки.
Я остановилась в местном трактире. Мне требовалось о многом подумать, многое написать в мои дневники, чтобы привести мысли в порядок. Я никогда не любила и до сих пор плохо умела писать, но слова на бумаге обретали глубину и силу, которая помогала мне не блуждать в темном лесу собственных мыслей. Это было нужно мне все больше и больше каждый день. Я постоянно плохо спала и немало ночных часов провела со свечкой и пером прямо на полу своей комнатки.
Но у меня не было возможности посвятить все время молитве и мыслям. На село опустилась беда, злые оборотни убивали местных и грабили их. Их жертвой пал и местный жрец Имира, у которого нашлось немало богатства, спрятанного в подвале небольшого, деревянного храма. Ниборнская епархия не спешила искать замену и кажется, вообще не сильно тревожилась местными жуткими происшествиями. Прошлый день я помогла местным жителям с похоронами, заменив погибшего жреца на отпевании и погребении. Раньше, я бы развела шумиху сразу, обратилась к жителям с призывом собрать ополчение и устроить облаву на злодеев, покарать их своими силами. Но теперь мне требовалось многое решить внутри себя, прежде чем тревожить людей. Селяне уже пробовали остановить волчий террор, но это плохо для них вышло. Я была уверенная, что одних моих сил не достаточно, чтобы вдохновить людей и одержать победу над Злом. Вторая ночь в трактире выдалась мне тяжелой на мысли.

На следующий день случилось событие, которое я иначе как Божественным вмешательством назвать и не могла. В село прибыли рыцари ордена! Это было прекрасное зрелище их плащи со звездой развевались на ветру, а глаза и оружие тяжело сверкали, обещая любому злу справедливую и жестокую кару. Я лишь любовалась ими со стороны, радуясь, что злым оборотням придет конец. И когда я это подумала, мысль пронзила меня, а может меня тоже, злого оборотня, дождался конец от их руки? Может так должно быть? И все свои миссии и планы я напридумывала, а Господь мне иное предрекает? Но я отмела падение духа и решила прямой головой встретить свою судьбу. Тем более, как оказалось, рыцари просто проездом были и ничего про оборотней не знали. Я никак не верила, что они без внимания такую беду оставят и, снедаемая любопытством, я облачилась посолиднее в двойную свою рясу и волосы прибрала аккуратно, а после спустилась в большой зал трактира, присела там у окошка, не отвлекая главного рыцаря от трапезы.
Я его украдкой рассматривала. Я плохо знала, как зовутся командиры в орденах, наверное, это наверное какой-нибудь брат-рыцарь с братьями-оруженосцами и стариком-каппеланом. Или даже целый командор или капитан. Несмотря на статный вид и прекрасный доспех, я подумать не могла, что со мною в одной комнате сидит кто-то выше, уж больно это небывалое. Пока я стеснялась обращаться к такому мужчине и только взгляд на него аккуратный бросала иногда. Наконец, съедаемая любопытством, я встала и маленькими шажочками прошлась вдоль стены, но не к господину рыцарю, а к хромому старику, что сидел за отдельным столом с парнем-писарем, с пожилыми людьми всегда проще общаться. Я подошла тихонько и поклонилась старцу, сказала шепотом.
- Благослови Вас Господь, почтенные люди, я странствующая жрица Анастасия. Простите меня за нескромность, могу я узнать, кто почтил это место своим визитом? Если Вы человек при сане, я смиренно хотела бы попросить у Вас благословения на мои начинания. Увы, местный храм разграблен, а жрец убит, некому возложить на меня руки в долгой дороге.

Небольшая комната с одним огромным окном, внешне хрупким, но на деле - зачарованным до прочности стали. Крепкий дубовый стол. Без вычурной резьбы - хороший, добротный, изготовленный по личным чертежам, с выдвижными ящиками - диковинка по местным обычиям, прихоть. У стола - такое крепкое кресло с мягкой спинкой и сиденьем. На столе - аккуратно сложенные стопки пергамента и баснословно дорогой писчей бумаги, перевязанные бечевой чтоб не разлетались, придавленные тяжёлой гладко отполированной галькой.
Это - личный кабинет Герцога Ниборна - Лоренцо Сальгари де Ла Сера. В последнее время он появляется здесь редко - дела в Аримане. Но даже когда появляется, слуги его не видят. Он всегда приходит через портал. Иногда сам, иногда в сопровождении целителя Рафаэля Танси, иногда - с серокожим полукровкой дроу, что часто есть ушами Сальгари и глазами. Ведь мало кто сравнится в умении шпионить и прятаться с подземным народом. А полукровка прожил в К'таэссире долгих триста лет. Было время научиться. Особенно, если ты - помесь, особенно, если помесь нежеланная, и о оставленная по явной прихоти. И если каждый норовит тебя, как минимум, хорошенько пнуть словно шавку, что путается под ногами, то либо ты научишься выживать, прятаться и огрызаться, либо подохнешь. Дроу выжил.
- Позволите, господин? - голос ушастого хрипок, в нем едва уловимая насмешка. И он явно не боится своего хозяина.
- Да уж лезь. Вдруг там засада из служанок... - в голосе Герцога явный смех. Ему нравится наглость илитиири. А ещё Лоренцо умеет ценить хороших работников. Какую бы работу они не выполняли бы.
- Я, кстати, удивлен, Ваша Светлость. Такие вести, а вы на месте. - Н'игго - так зовут ушастого - не стесняясь плюхается в кресло напротив стола.
- Так, возможно, ты перестанет тянуть кота за яйца и введешь меня в курс дела?! - Сальгари садиться на стол, но разговор прерывается стуком в двери. - Войдите!
В кабинет входит молодой человек, кивает дроу и подаёт Герцогу лист пергамента. Это - новый советник Сальгари. Старый был казнён за измену. А этот прекрасно осведомлен, что Лоренцо поддерживает некий темный. Имя советнику тоже известно. Сальгари решил предупредить и непрозрачно намекнуть, что смерть предшественника была весьма трагичной.
- Это цифры. Суммы налога? Что-то не так?
- Взгляните на последний столбец, Ваша Светлость. Деревня Острожное. Два месяца нет поступлений. - палец советника упирается в название селения.
- Отослать туда сборщика податей. И дело с концом. Мне ли вас ещё и подобной чепухе учить? - Сальгари хмурится, но советника этим не испугаешь.
- Мы отослали двоих. Оба пропали. Ответов нет.
- А за что я плачу магам? Открытый портал и судьба двух служащих ясна. Возможно, что народ внезапно решил, что более не желает делиться со столицей. Нужно же мнение народа уважать. Но, спросить тоже не помешает. - Лоренцо явно насмехался над молодым человеком, но на лице советника ни дрогнула ни единая мышца, словно это было лицо куклы - безразличное, в одном извечном положении. И лишь глаза выдавали истинные чувства.
- Погодите, господин Герцог, не спешите. Я разузнаю в чем там дело. А вот потом и магов, если что пришлёте. Нечего разбрасываться подобным добром. Их и так всего двое. - Н'игго поднял ладонь с колена и улыбнулся, вставая. - Писаки пишут, а я предпочитаю действовать. Ждите к вечеру, господин Герцог. Новости будут.
Полукровка сам открывает для себя переход. Он, верно, единственный кто знает все пути и закоулки Ниборна. Прощальный взгляд, короткий кивок и портал схлопывается.
- Вечером жду вас у себя. Покажете заодно отчёты. А сейчас мне необходимо поработать самому. - Ла Сера кивает на двери, но молодой советник уже там - он знает когда лучше уйти без прощания.
Серое небо над Острожным радует дроу мелким коротким дождем. Пока что присутствия чужака никто и не замечает. Люди сидят по домам и Н'игго это удивляет - в такое время все ещё должны быть в поле, стирать, убирать и вообще заниматься повседневными делами. Тут же - живой души на улице не увидишь.
Слегка скрипнув, дверь трактира впускает илитиири вовнутрь помещения. Он тут же понимает, что зашёл абсолютно не зря - рыцари светлого ордена так просто по глуши не ездят. Или нечаянно завернули не туда? Соседство подобных людей радости у полукровки, что естественно, не вызывает. Могут же заодно и его прибить. Так просто. За рожу кривую да уши длинные. Но, дроу в кузов уже влез. Теперь главное успеть груздем назваться.

Добрый пожилой господин оказался совсем не в сане. Наверное, он ученый человек был, светлый маг или писарь. Но я совсем не расстроилась, что ошиблась, он добрый оказался и учтивый, жаль лишь, что не представился, я всегда важным считала, когда люди при первом знакомстве представляются друг другу. Вместо себя он представил главного рыцаря, который оказался целый командор рыцарского ордена Небесного Храма. Большой человек! Я всегда с большим почтением относилась к людям, что обличены Божьей властью и робела при них.
Увы, почтенный старец не так меня понял и подумал, что я свидетель была  убийства местного жреца. Я не успела и постеснялась ему объяснить, что это не так и теперь объяснять такое мне придется перед самим господином Керзаэлем. Но меня беспокоило не только это. Меня терзала мысль, что я успела подумать еще когда рыцари только вошли в село на своих скакунах, мысль страшная и достойная. Господин командор, наверное, думал, что я потупилась от смущения, но я больше переживала от того, что собиралась рассказать честному человеку. От этих дум, от воспоминаний, мне стало черно и грустно на душе и это позволило мне успокоиться. Я чинно присела на краешек стула и посмотрела в глаза молодому командору. Мне было важно увидеть свет в его глазах, яркое пламя Господа, что жжет Его врагов и освещает путь заблудшим. То, что я увидела, меня устроило, и я укрепилась в своих намерениях.

Мой рассказ не был быстр. Я еще раз представилась и назвалась странствующей жрицей. Рассказала, когда прибыла в эту деревню и как помогала местным сельчанам в похоронах и других обрядах. Я описала смерть местного жреца, сколько слышала от других, рассказала и про другие бесчинства злых оборотней на этой земле. Описывая, как эти мерзкие создания бросались на простых, беззащитных людей, я становилась все мрачнее, и дело было не в том, что мне жалко кого-то было, а в другом совсем, о чем речь зайдет позднее. Я извинилась еще перед командором и сказала, что сама не была свидетельницей этого разбоя, я прибыла сюда только сразу после нападения и лишь помогала людям по-Божески обойтись с жертвами.
В своем рассказе я не смела смотреть на командора прямо постоянно, бросала взгляды на него время от времени и его внимательные темные глаза, его сосредоточенность дали мне уверенности. Господин Керзаэль был таким, каким я всегда представляла своего папу – суровый, сильный, готовый помогать и служить Свету из лучших своих побуждений. Я была уверенная, что он легко победит всех оборотней в округе и очистит эту землю от Зла.

Прибытие темного эльфа сбило меня немного с рассказа, но мне уже и нечего было поведать о нападениях поверх сказанного. Темный эльф – это гадкое и интересное создание и в другое время я бы обязательно посмотрела, как рыцари справятся с незваным гостем, но сейчас я решила перейти к той теме, что меня беспокоила с самого начала, к мысли страшной и достойной. Я сказала:
- Спасибо, господин командор, что заботитесь обо мне, скромной слуге Господа. Но есть еще одно, что я должна Вам поведать. Выслушайте, пожалуйста.
Я посмотрела ему в глаза, сделав усилие над собой, и больше не отрывалась от них, потому что мне очень важно было сказать следующее:
- Весной этого года я сама стала оборотнем. Меня укусили и, теперь я стала страшное создание, что обращается в зверя при полной луне, а иногда и без нее, жаждет крови и плоти. Я вернулась к Господу и ежедневно молю его о прощении – слезы потекли по моим щекам, но я не отводила очей и не тянулась утереть их рукавом, я продолжала смотреть на господина командора, голос мой совсем немножко дрожал, я не хотела превращать исповедь в истерику и что-то такое – но я знаю, что прощения мне нет. Я долго избегала суда здесь, на Альмарене, зная, что всегда доступна суду Божьему, но, увидев Вас, я поняла, что мне нельзя скрывать свою порченую натуру больше нисколько. Я вверяю себя в Ваши руки и покорну приму Вашу кару, как продолжение Его кары, а Вашу руку – как исполнительницу Его воли.
Я встала, чувствуя, насколько слабы мои колени. Возможно, действительно пришла мне пора окончить свое мучение здесь и уйти в покой. Я сотворила Божье знамение и склонилась в поясе перед сидящим мужчиной, ожидая от него вердикта и крепко зажмурив глаза. Неслышимые другим людям шепоты витали вокруг меня, успокаивая и обещая… награду?

Единственное чему не хватало дроу для полного счастья, это внимание рыцарей светлого ордена. Нужно было бы по-быстрому валить из этой таверны, но рассказ девушки, что оказалась жрицей Имира, а заодно и оборотнем, что, к тому же, помогала здешним хоронить кого-то... Это было достойно того чтоб остаться. Тем более, что полукровка вполне мог достойно ответить этим храмовникам или кем там они были. Поэтому Н'игго поднял вверх обе ладони, показывая, что в них нет оружия, и язвительно усмехнулся, отступая на шаг назад:
- Вы бы поспокойнее были, господа хорошие. А то ведь можно и по шлему схлопотать. Если не от "кляксы", то от того от кого эта клякса сюда прибыла, да? А как же закон о "напоить-накормить-расспросить"? Или добро сей с зубами, а? - илитиири одним прыжком очутился на лавке, что стояла сбоку от двери, удаляясь от рыцарей на добрых метра три, присел на столешницу и вновь усмехнулся, продолжая. - Мой хозяин тоже очень заинтересован в том чтоб разобраться во всем происходящем. Вот вам девушка много интересного рассказала. Я даже озадачен слегка, да. И помочь даже готов. Вы же понимаете, что группа оборотней это не шутка. И вас может не хватить... Точнее, хватит им на закуску. Так что от помощи не отказываются. Даже такие как вы. Да, Командор?
Н'игго поднялся, заскакивая ногами на стол и перепрыгнув через головы рыцарей, очутился просто перед их командиром, отвешивая лёгкий полупоклон:
- Позвольте "кляксе" представиться? Мое имя Н'игго. Могу ли я узнать Ваше? И, возможно, вы снизойдете до беседы с темным эльфом? Или лучше просто уйти, оставив вас самих разбираться со стайкой перевертышей? Кучка испуганных крестьян, вооруженных вилами да топорами, вам, конечно, станут огрооомнооой подмогой. А я просто вернусь домой, рассказав своему нанимателю что здесь да как. Что скажете? - полукровка повернулся к жрице, подмигнув ей и оценивающе клацнул языком, облизнувшись. Жест был более чем непристойный, но дроу очень уж хотелось позлить ее либо вогнать в краску. Ушастый специально провоцировал светлых, пытаясь выяснить насколько сплочен отряд, каково влияние командира, как к нему относятся подчинённые. Все было важно для решения проблемы. Илитиири мог вписаться во все и сам, но мог и привести подмогу. Стоило первоначально выяснить насколько группа оборотней велика, кто в нее входит, кто это. Волки ли, лисы, медведи, коты. Все имело значение. Одно Н'игго понял точно - при таких проблемах действительно о налогах не думаешь. Единственное, что волновало полукровку, это вопрос почему не послали за подмогой на ближайший пост. Там же всегда и отряд солдат, и маг. Не успели? Не додумались? Не смогли? Послали, но оборотни не дали гонцу уйти? Тогда как пропустили рыцарей? Точнее, почему?
Пока что вопросов для темного было гораздо больше чем ответов.
Н'игго
Бесславный выродок
https://author.today/content/2018/01/25/a/7ec88046831b46a8aea72d2dcb8a7adc.jpg

Я совсем не думала и не хотела, чтобы мои слова долетели до чьих либо ушей, кроме командорских. Я была готова к суду Божьему или хотя бы его представителя, знатного рыцаря, что присягал клятвой Ему, но говорить всем подряд о своем пороке, о проклятии для меня все еще слишком стеснительно выходило. Но у нелюдей длинные и чуткие уши, и, кажется, моя тайна, стала достоянием не только моим или господина Керзаэля, Лунного Блика. Тогда я еще об этом не знала. Исповедав свой большой грех, я готова была принять любые слова командора, пусть и с замиранием сердца. Он начал с соболезнований и сказал, что за преступницу не считает. Я должна была успокоиться в его словах и найти в них надежду на спасение для меня, свет в темноте, в которой я блуждала. И так и было, честно, я ощутила все это. Но вместе с тем я и какой-то укол разочарования ощутила. Глупо так говорить, но словно я частью себя хотела, чтобы командор ко мне отнесся, как поганому, темному зверю и чтобы наказал соответственно, без жалости и снисхождения. Но это была, наверное, неправильная мысль и я ей ходу не дала, а продолжила слушать внимательно господина рыцаря, когда нас бессовестно прервали, нарушив, может быть, самый важный момент моей жизни.

Это был темный эльф, злое и порочное создание, что живет под землей, а наружу выходит только чтобы чинить пакости простым людям. Я ума не могла приложить, что такое создание злое могло сказать командору, тем более помочь ему, но, наверное, у того так звезды сошлись, что к нему темные создания сегодня на поклон так и шли. Господин рыцарь сразу меня за спину отодвинул и свой длинный меч обнажил перед угрозой. Я могла бы сказать ему, что совсем не нуждаюсь в протекции и сама за себя постоять могу, но я такого даже не подумала сказать. Это его повелительное движение, оберегающее меня и защищающее, мне приятное было и я скрылась за широкой мужской спиной, не мешая господину Керзаэлю разбираться с наглецом. Я с любопытством и отвращением взирала на седоволосого эльфа, на его черную кожу и мерзкую улыбку, отметив, как выгодно на его фоне смотрится господин командор, благородный и воздержанный в своем праведном гневе. В ответ на мерзкие ужимки того, кто представился Ниго, я осенила его Имировым знамением и забормотала тихо молитву, в душе надеясь, что злодею от знаков Божьих станет плохо. Я не собиралась отступать от командора ни на шаг и готовая была оказать ему всякую помощь, какую он попросит. Я забыла и простила все глупости, что подумала, когда господин Керзаэль мне отвечать начал, его готовность встретить зло оружием купила мое сердце полностью и я видела в нем истинное воплощение Господней воли. Так его, покажите ему! - в душе подбадривала я рыцаря, не смелясь произнести эти слова вслух, чтобы не отвлечь его. Я бросила короткий взгляд по сторонам, мне интересно было, как другие посетители отреагируют на такое внезапное действо.

Гномка хмыкнула. Та ситуация, что складывалась в трактире, распугала многих, заставляя в панике разбежаться, и даже оставшийся рудокоп был, судя по его виду, близок к этому, хоть и не сбежал. За что ему большой плюс в глазах Вилл. Будь женщина более чёрствой и жестокой, она определённо назвала бы их слабаками и выразила презрение. Но не в её привычках было так вот вешать на людей ярлыки. Она проще – окружающие просто нравятся или не нравятся. Люди, как и другие представители разных рас, делятся на две категории – те, кому есть, за что дать в морду, и те, кому не за что дать в морду. Но нельзя сказать, что какие-то критерии для категории «не нравится» ограничиваются банальным «просто потому что». Как уже было сказано ранее, блондинка не была какой-то радикально настроенной фанатичкой, которая будет готова зарезать первого попавшегося представителя определённой расы\конфессии\или иной принадлежности. Но это не означало, что представители определённых характеров встречались женщиной с одинаковым дружелюбием. Вилл не любила высокомерных. Особенно из числа тех, у кого за душой ничего не было, кроме их денег или высокого происхождения – обычно именно такие ребята драли нос больше других. Вильгельмина не слишком хорошо относилась к тем, кто считал, что какие-то вещи, которые достигаются годами, это элементарно. Блондинка с неприязнью встречала тех, кто вешает на окружающих ярлыки, исходя из их происхождения и внешних данных. И уж точно женщина-кузнец не любила фанатиков. Особенно не любила, если уж начистоту. И то, что она видела, проходило сразу по двум последним пунктам. Перед ней был фанатик. Не предельно упёртый и тупой, бросившийся бы сразу с пеной у рта, но близко. Так что нет ничего удивительного в том, что впечатление было испорчено.
Блондинка с изрядной долей презрения взглянула на рыцаря. Интересные доспехи? Чёрт возьми, да! Но доспехи не являлись частью владельца. И даже если окажется, что он сам является их изготовителем... Вилл это переживёт. Личность она ставила выше навыков.
А вот дроу наоборот – вызывал симпатию. На него женщина взглянула с уважением и толикой интереса. Пусть он и разговаривал на грани хамства даже по мнению гномки, а для большинства людей – и вовсе за гранью. Пусть он был дроу, которых стоило опасаться просто в виду особенностей самой расы. Но точно так же хватало и положительных сторон. Он не был фанатиком, или, по крайней мере, был им в меньшей степени, как показалось Вилл. Да и тот факт, что он вроде как подчинённый местного герцога и представил доказательство, тоже говорил в его пользу. Да и помощь местным – не пустой звук. В общем, гномка была явно на стороне дроу. Может дело в фактах, но, скорее, в интуиции. Вот только была одна вещь, за которую зацепилась сама Вилл. Которую она не отметила особо в самом начале, но которая всплыла в догадках сейчас. Что поделать, Сванвейг не была из тех, кто соображает сразу.
- Слушай рыцарь, - вмешалась всё-таки в разговор блондинка. В её голосе особого почтения не слышалось. Скорее, насмешка с толиками откровенного издевательства в слове «рыцарь». – Ты, конечно, весь такой в сияющих доспехах, на белом коне, и, как я вижу, без мозгов, - а ещё женщина была и оставалась самой прямотой, говоря, что считает нужным. – Но ты, мать твою через тын и корыто, не думал, что вот она, - гномка невежливо ткнула пальцем, указывая на Анастасию. – Сама с теми оборотень, раз уж одна из них? Она тебе там много чего наплела, что у тебя может где-то даже зазудело... – красноречивый взгляд на определённую область тела рыцаря говорила лучше любых слов по поводу того, на что намекает голубоглазая. – А всё, что она наговорила – хитрый план или ещё какая чушь? Она-то никаких доказательств своих слов не предоставляла, если уж на то пошло. Кто может подтвердить, что, как только ты потеряешь бдительность, она не отхватит тебе то самое, чем ты, скорее всего, вместо головы думаешь? – и снова красноречивый взгляд на «то самое».