Густая трава и мох – пока непритязательно и обыденно зелененькие – надежно глушили шаги прибывших на материк чужаков. Могло показаться, что с такой природной подстилкой никто никого никогда не услышит. Как в детстве, когда внезапно овладеваешь чудо-магией и можешь бесшумно проникать на кухню и воровать пирожки.
Только как и в детстве все это красивый самообман. Нет никакой магии у тех, кто не рожден с даром. А здесь – на чужой земле – тебя прекрасно слышно для всех местных. Тебя слышат альды, тебя слышат птицы и звери, тебя слышат деревья и духи.
Последнее, впрочем, никак не укладывалось в голове. Заяц плохо представляла себе разумные деревья и обилие невидимых могущественных сущностей. Примерно так же она не могла представить себе детство, когда у мелких людей хватало времени на игры и придумывание небылиц.
— Это прекрасный новый мир, понимаешь? Вероятно, что именно так выглядел Альмарен. Таким его создали Боги. Наша и их земля – они как Близнецы. Оба прекрасный, но каждый пошел своим путем…
Молодой человек, что шагал рядом с Белой, был на деле не таким уж человеком. Да и не столь он был молод, как могло показаться. Кто-то там забежал к нему в родню, что обеспечило ученому красивое личико, остававшееся таковым… уже довольно долго. Девушка, впрочем, этого наверняка не знала и нос не совала не в свое дело. Просто подмечала как человек держится, какие у него привычки и скорость реакции. Подмечала все те мелочи, которые не подделаешь, которые всегда с тобой, которые выдадут тебя тому, кто понимает.
Таких вот – с одним лицом, но с совершенно иной сутью – на Южный Материк прибывало с избытком. Да даже сама Заяц была из их числа! Так что все они тут… под масками. Вольно или невольно.
— Прекрасная возможность понять, с чего мы все начали. Да, это очень увлекательно. Но меня тревожит, что излишнее вмешательство в законы этой земли приведет к тому, что мы получим еще один Альмарен. Это не плохо, с одной стороны… Но меня все равно терзает данный вопрос.
Белая кратко кивнула. Человеку собеседник не требовался. Ему нужен был слушатель, в уши которому можно вылить свои умозаключения и сотни мыслей. Желательно, чтоб этот кто-то еще и язык за зубами держал. Низкорослая девушка со смуглой кожей подходила идеально.
С тем же успехом можно было читать лекции камню… Но камень мог оказаться и не камнем вовсе. Да и блондинка была не слабого десятка – могла защитить от… не расположенных к изучению видов.
— Паук.
Исследователь завертел головой и увидел «угрозу», неспешно шествующую по стволу дерева. Этих приятелей уже знал весь лагерь. Ядовиты, но впрыскивают яд исключительно  на охоте или в целях самообороны. Не любят криков и резких движений. В основном от них страдали, когда пауки случайно оказывались на рукавах или спине чужаков. Сами членистоногие к движущейся «коре» относились флегматично. А вот пришлые начинали паниковать и раздражать. Отчего потом страдали все.
— Воу… ам… хм… кхм, спасибо. Признаться, не очень люблю пауков. Бр! Говорят, что подземные эльфы их разводят как питомцев. Вот уж кто нашел бы с этими общий язык, ха-ха!
Заяц кивает и вновь сосредотачивается на охране. С этим справлялась не только она, но практически любой моряк иль наемник, лишенный магии. Они просто меньше теряли голову от переизбытка новых впечатлений и ощущений (на некоторых колдунов материк производил… неизгладимое впечатление) Посему каждый раз, когда господа ученые шли в лес за новыми образцами или на встречу с альдами, их сопровождал кто-то менее восторженный.
— Так, я закончил. Мы можем возвращаться. Или что-то заметила?
Заметила. Рядом было место, от которого старательно уходила живность. Насекомые словно наталкивались на невидимую преграду и обходили ее стороной. Глупо было бы тащить с собой кого-то – а вдруг это прием какого-нибудь хищника? Но исследователь уже бодро шагал вперед, так что Зайцу оставалось следить, чтоб тот в спешке не наступил ни на чей хвост.
Сначала они приняли лежащего за труп. Темное тело с чем-то белым, вроде хвоста. Лежит на выпирающих корнях, измазано в чем-то зеленовато-буром (вообще сок, но выглядит достаточно мерзотно), не шевелится. Только через пару мгновений дошло, что это не труп зверушки.
«Человек?»
Человек. То, что было принято за хвост, оказалось спутанными белыми волосами – такими же длинными как у Белой, но гораздо менее чистыми. Бесформенное темное нечто – черная перепачканная одежда странного покроя. Девчушка выглядела так, будто свалилась с дерева, по пути пересчитав собой все ветки и сучки.
Это было бы не так странно – мало что ли людей с деревьев падает? Если бы не тот факт, что Зайцу эта особа была незнакома. Она помнила каждого – по голосу, по движениям, по лицам – в конце концов, их было не так уж и много (проще говоря Белая просто адаптировалась к своему окружению)
— Новенькая?
— Может из другого лагеря? Я слышал, что мы здесь – хех – не первые и не единственные. Только наша точка сосредоточена на чертежах, картах и местных живых существах. А другие могут… на что-то другое опираться. Она мертва?
— Нет.
Из-за одежды было плохо видно, но девушка дышала. Грудь мерно поднималась и опускалась с каждым вдохом и выдохом. Белая пошла вперед, оставив своего напарника стоять в стороне на случай если… если это все же ловушка.
Но нет. Просто девушка. Вернее девочка. Если всмотреться в грязное лицо, то видно, что лет ей не так уж и много. Ложное впечатление оставляет одежда, она словно делает свою обладательницу больше.
«Следов отравления нет, укусов нет, переломы?..»
— Я… хм… я не целитель. Может возьмем ее к нам? Лекарь ее осмотрит. Да, нас предупреждали по поводу риска подхватить местные… Но мне кажется, она здорова!
Заяц вздыхает и берет находку на руки. Заражена ли она чем или нет – то скажет только целитель и быть может альд. Оставлять же ее в лесу неразумно. Ребенок же… может и погибнуть. Хотя Белая в ее возрасте уже была… не такой уязвимой. Может и эта не так слаба как кажется?
В любом случае ее обследуют. Убедятся в отсутствии болезней, ядов и внутренних повреждений. Или напротив – оставят в одиночестве под присмотром целителей пока на поправку не пойдет. Позадают вопросы… В общем, это уже Белую касаться не будет.
«Но откуда здесь ребенок?..»

«Весьма уместный вопрос мутанту-химероиду», мысленно фыркнула Заяц.
Девушка на руках начала приходить в себя, а когда открыла свои алые – как у самой Белой – глазки, то задала вопрос… столь же непосредственный, сколь и разумный в данной ситуации.
Нет, ну правда же! Для начала стоит выяснить, с кем ты имеешь дело и уже потом развивать успех. «Кто ты?» Друг или враг? Из какого лагеря. Имя, раса, профессия, цель визита и так далее… Все умещается в один вопросик, на который, правда, все равно не знаешь, что отвечать.
Белая как-то уже привыкла, что всегда можно отмахнуться кратким ответом или вовсе промолчать. Она же слуга, она же из этих – у которых сила есть, а ума не раздали. Какой прок допрашивать такую, м? С тем же успехом можешь попытаться что-то вызнать у поднятого некромантом мертвяка.
Только девочка знать ничегошеньки не знала о том, с кем ее жизнь столкнула. Она задала вопрос и ожидала что человек не глухой и не немой. Благо, что Заяц была не одна. Молодой человек, шедший чуть позади, заслышав, что находка пришла в себя, тут же поспешил присоединиться к беседе.
— Не беспокойтесь, юная мисс. Мы вас не обидим. Меня зовут Уилл Блуз, я – исследователь, прибывший сюда с мирной целью пополнить свою коллекцию знаний и поделиться ими с другими. Девушку, которая вас держит, зовут…
Тут человек ожидаемо запнулся. Имечко у смуглой дамочки было несуразное и глупое. Он, само собой, слышал, что моряки и наемники часто скрывали свои настоящие имена, беря псевдонимы и прозвища. Но обычно это либо совершенно иное имя, либо что-то «говорящее» (вроде Хельдра Могучего) В совсем уж запущенных случаях брали названия хищных видов – та же Альриша Пума или Джон Орел. Но «Заяц»?..
— Зай… Да, ее зовут Зай.
Смущенный смех и извиняющийся взгляд на Белую. Заяц молчит, и внешне совершенно безразлична к беседе – хоть крольчихой ее обзывайте. Но мысленно успела пару раз ругнуться. Раз представилась Зайцем, то так и называйте. Не надо приплетать к чужим заскокам свои собственные.
— У вас ничего не болит, мисс? Нам осталось идти совсем немного. Полчаса от силы. Так что потерпите. Вскоре вам окажут всю возможную помощь.
— Сколопендра, – отмечает опасную близость еще одной ядовитой твари девушка. Человек едва не спотыкается, но пропускает ползущую гадость вперед себя. Та была столь же безразлична к пришлым, как и пауки. Разве что свято верила в свою неуязвимость и посему ползла по своим делам и делишкам, ни на что не обращая внимания. Закономерно и больно кусалась, если на нее кто-то наступал. А уж сколько их из своих одеял исследователи в лагере вытряхивали… Существо неагрессивное, но как соседка по постели и сожительству крайне неприятная.
— Ух, да, еще раз спасибо. Мне следует научиться быть осторожным и смотреть себе под ноги. Не всегда же меня так останавливать будут, верно?

Девушка игнорирует смущенные вопросы и речи своего спутника. Вернее, не столько игнорирует, сколько принимает их за размеренный и безобидный естественный шум. Своего рода метка, мол, все в полном порядке, не стоит волноваться. Куда страшнее если человек замолчит.
Это как с детьми. Если слышно – все хорошо и под контролем. А если не слышно, то самое время паниковать. Забавно, что взрослый пускай и молодой мужчина воспринимался как ребенок. В то время как девочка… чуть меньше. И чуть серьезней.
Не смотря на удивленный взгляд и попытку отговорить «Ну нельзя же так!» исследователя, Заяц останавливается и отпускает девчушку на землю. Аккуратно, без резкости (иначе плюхнулся бы ребятёнок пребольно на землю как мешок с капустой), но и без материнских сюсюканий и излишней осторожности.
Раз сказала, что в состоянии, так пусть сама идет. Ну а Заяц… Заяц поддержит, коли девочка переоценила свои возможности. Ничего удивительного, не каждый взрослый-то способен верно оценить свои резервы и шансы на тот или иной «подвиг» У детей же есть склонность ударятся в крайности. Либо они бедные и несчастные, понесите дитятку на ручках. Либо же – уберите руки, я сам все сделаю.
Девушке по большому счету были безразличны подобные моменты. Только, раз уж навязали, следила дабы упрямый человек себя не покалечил и не создавал лишних проблем. В остальном – пусть воротят что хотят, она им не судья.
Благо, что беловолосая девчушка оказалась и впрямь живчиком. Не рухнула на подкосившихся ногах и даже в меру бодро топала со своими сопровождающими. Белая пару раз еще отмечала наличие на пути насекомых, членистоногих и змей, но в остальном продолжала хранить молчание.
Исследователь, видимо не зная, как вести себя с ребенком, пояснял о тех созданиях, которые так или иначе попадались на пути. Мол, вот этот паук такой-то. А вот эта лиана на самом деле змеюка, да еще и мстительная как самый настоящий демон. Ой, а вон там сколопендра, чтоб с ней не встречаться надо каждый вечер встряхивать спальное место, а утром проверять обувь. И вообще смотреть куда ногу ставишь и за что руками хватаешься.
Под размеренную речь человека, который кажется вошел во вкус, Белая отмечала за девочкой некоторые странности. Больше всего она напоминала… ну как ни странно саму Белую. В ее возрасте та была примерно тайкой же – чувствовалось, что ребеночек-то не простой. Впрочем, обыватели все равно больше на мордашку смотрели и мнимый возраст.
«Интересно, сколько крови у тебя на руках»
Нет, на самом деле не интересно. Только маньяки и ублюдки будут потрясать числом загубленных жизней. Для них каждая жертва – единичка, приписываемая в общий список убиенных и замученных. Для Зайца и ей подобных, ладно, только для нее – это была необходимость. Против воли создателя и хозяйки не попрешь.
«Нет, другая. Более… мягкая»
Но кому придет в голову тренировать как воина свою дочь? Для людей это странно и нетипично, хотя… есть амазонки. Есть исключения. С какой-то такой воинственной деткой Заяц встречалась в прошлом. Крайне неприятно получить вилами в спину. Неприятно и унизительно. Но последнее – уже реакция самой Белой. Причем не самая уважительная и принимаемая реакция, да…
— Тебя-то как… Кхм, извиняюсь. Будьте добры представиться, юная мисс. А то как-то очень грубо с нашей стороны. Да и с вашей. Мы представились, а вы – нет. И идем будто так и надо, будто вы просто ребенок. Ха-ха, еще раз прошу прощения. Я… не очень хорош в общении с... Просто не очень хорош.
Белая бросает взгляд на девочку. Хотя бы имя нужно узнать. Чтоб заложить в памяти еще одну коробочку, в которую будет складывать все, что было и будет подмечено за этим странным ребенком.
«Она не из наших, нет… Но странная. Необычная»

«Свалились на мою голову»
Если раньше на Зайце был только один условный ребенок, желающий потыкать пальцем во все шевелящееся и шипящее, то теперь детишек стало двое.
Хорошо, что они как-то ладили меж собой и смотрели в одном направлении. А не пытались вцепиться в разнесчастную сколопендру с двух концов и тянуть ее каждый в свою сторону. Хорошо и то, что детки не поругались меж собой и не пытались чисто из принципа убежать в противоположный уголок поляны.
Тем не менее у Белой начала отчетливо побаливать голова.
Сдать бы скорее эту компанию на руки более разумным товарищам, да взяться за свои проблемы. Пока сидеть рядом с такими же людьми, как и она сама, было разумно и безопасно. Но ощутимо угасающая метка непрозрачно намекала на выпавший шанс. Надо подготовиться, надо взять свою свободу в лапки и зажить наконец без ограничений.
«Гребанная сказка случилась, когда я одной ногой в выгребной яме»
Будто бы в случае несвоевременной смерти ее будут хоронить как подобает. Еще неизвестно, что там с телом будет. С чокнутого гения сталось бы припрятать в теле неприятный сюрприз для убийцы его творения.
Представив в красках как ее тело после смерти растворяется или взрывается, обволакивая весь лагерь смертельным ядом, Белая пожалела, что не знает наверняка. Так-то уйти и погромче напоследок хлопнуть дверью – весьма и весьма привлекательная идея. Хм… но бить по вот этим деткам и увлеченным исследователям – так себе затея.
— Дей-дая, – словно пробуя на вкус это имя, повторяет за девочкой мужчина. – Не против если буду звать тебя Дая? Ты кстати тоже можешь называть меня как тебе угодно.
«С головой себя выдаешь», отвлекаясь от своих похорон, мысленно цыкнула Заяц.
Девочка пыталась выдать улыбку. Не ту, которая сама собой на эмоциях вылезает. А ту, когда знаешь что надо скорчить рожу посимпатичнее и всячески подчеркнуть какой ты прилежный и добрый. Получается от разу к разу, но чаще всего выглядит настолько фальшиво, что хоть смейся.
Белая отметила, что девчушка напряглась. Видать, не так уж она и отличается от всех прочих. Тоже явилась сюда со своими секретиками. Для проводов прошлого? Или с иной целью?
Но то, что заметила Белая, осталось совершенным секретом для мужчины. Он-то вспомнил, что дети внезапно вступают в тот самый расчудесный возраст, когда из кожи вон лезут чтоб доказать всем-всем, что они сурьезные и взрослые. Тут-то и начинается фырканье, мол, ну какой я вам ребенок. Или, какая я вам обычная девочка? Все же они исключительные. Второго такого нет и быть не может!
— Ох, мои извинения, юная леди. Конечно же вы уже не ребенок. Девушка в самом расцвете сил! Уммм, не скажу что я знаток языков. Возможно что в вашей речи девушка и девочка обозначаются одинаково. Но все же это имеет огромный вес в обществе! Либо тебя считают ребенком, либо взрослым…
Оседлав очередного многословного конька, Уилл шел вперед рассуждая о многогранности культурных обычаев, о месте женщины у определенных народов, роль детей и их восприятие окружающими. В общем, если исследователь и приметил какое-то изменение в поведении девочки, то истолковал все на свой манер.
— Пришли.
Чуткий слух Белой уже улавливал голоса и звуки производимых по укреплению лагеря работ. Под ногами была все та же трава, только здесь она уже была хорошо утоптана. Границы места, где обосновались гости с другой земли, не ограничивались забором.
Хищное зверье, да и вообще местные тварюшки, от обилия странных запахов, вечного гула голосов и вообще инаковатости всего происходящего, свалили подальше. Возможно, что самые дерзкие или невозмутимые кружили неподалеку, но совсем близко не совались. Здесь… Здесь с Белой условно снималась ответственность. Или многократно возрастала. Это уже как посмотреть.