вижения, нарочито неспешные, медленные, плавно перетекали одно в другое, многократно повторяясь. Практика ведёт к совершенству, в котором достигаются баланс и гармония. Носком правой ноги Кель вычертил треть идеального круга, легко сместив всю левую часть своего тела и сделав изящный разворот. Его глаза закрывала плотная непрозрачная повязка, но это совершенно не мешало ему наслаждаться чарующей летней ночью. Напротив, зрение лишь отвлекало от мельчайших деталей.
Тёплое, за день нагретое лишь недавно зашедшим солнцем дерево узкого причала, об опоры которого с ласковым шелестом разбивались волны; прерывистый, далёкий плач цикад, рассказывающих печальную историю, доносимую ветром вместе с тонким ароматом цветущего сада; холодный свет луны, обнимавший стройное тело, словно страстная любовница… Вокруг было так много всего, что можно ощутить кончиками пальцев и почувствовать кожей, но нельзя увидеть.
Келлиан, словно художник, мельчайшими мазками уточняющий детали на картине, понемногу перенаправлял потоки своей внутренней энергии, шаг за шагом успокаивая их течение. Полный беспокойств день был позади, а впереди ждал заслуженный отдых. Он замер у самого края причала, медленно выдохнул, отпуская из души последние мирские печали, и снял повязку с глаз.
Восходящая молодая луна отражалась в хрустальной глади, окрашивала цветы лотоса призрачным сиянием. Но насладиться зрелищем в полной мере Кель попросту не успел. В него на полном ходу влетела Симба, сбив с ног прямо в пруд и с совершенно счастливым видом плюхнувшись туда за ним. Проплыв несколько саженей под водой, он вынырнул на поверхность и перевернулся на спину, доверяя стихии держать себя. Явно довольная своей проказой пума барахталась неподалёку. Что ж, во всяком случае, спонтанное вечернее купание вполне неплохо заменяло привычные банные процедуры.
Позволив себе насладиться подступающей ночной прохладой, Келлиан выбрался на причал, где уже лежало мягкое полотенце и сменная одежда, - об этом позаботилась стоявшая поодаль Амариль, готовая исполнить любое веление хозяина. Без излишней скромности скинув с себя всё мокрое, он неспешно вытерся и облачился в уютный домашний халат, едва ли не утонув в собственных приятных ощущениях.
— Ужин подан в беседку, как вы и просили, мастер Келлиан, — с поклоном сообщила слуга, забирая одежду, вода с которой всё ещё текла ручьями.
— Спасибо, Амариль, — поблагодарил её мужчина, босиком направившись по выложенной камнями тропке.
Через минуту на причал ловко забралась Симба, пофыркивающая и отряхивающаяся. Она в несколько прыжков догнала хозяина и ткнулась башкой в ладонь, требуя своей законной ласки. Тихонько засмеявшись, Кель присел на корточки и с удовольствием почесал здоровенную зверюгу, которая тут же не преминула обтереться об него мокрой шерстью. Впрочем, большая кошка довольно быстро сбежала, бросившись в погоню за ночным мотыльком, пролетевшим перед самым её носом.
С улыбкой покачав головой, Келлиан продолжил своё маленькое путешествие к ужину, ожидавшему его на низком столике, освещённом парой фонариков. Трапезничать на свежем воздухе, сидя на мягких подушках, было крайне приятно. К тому же, курочка в кисло-сладком соусе вышла на удивление лёгкой, а горячий травяной чай прекрасно расслаблял, дополнительно настраивая организм на спокойный отдых. Однако, идти в дом совершенно не хотелось, и потому за первой маленькой чашкой напитка последовала ещё одна.
Кель не заметил, как его сморил сон. Вот он полулежит на подушках, а вот уже идёт куда-то по бамбуковой роще, укутанной туманом, стелившимся повсюду и заслонявшим небо, словно дым от тысячи костров. Он выбирал направление наугад, стараясь выйти к какой-то определённой, но неясной пока цели, хотя чутьё подсказывало, что ему предстояло блуждать в этом мраке по кругу, не зная ни покоя, ни ответов на так и незаданные вопросы.
Откуда-то донёсся смех и заглушённый туманом девичий голос, в котором будто слышалось его имя. “Кель.” Он словно звал за собой, но стоило лишь развернуться в ту сторону – и он зазвучал совершенно в другом направлении, глумливо дразня мужчину эфемерной недосягаемостью.
— Стой! — в бессильном отчаянии крикнул он, зная, что его слова всё равно разобьются о тишину.
За зелёными стволами призрачным, зыбким фантомом мелькнула женская тень, вновь раздался тихий смешок. Келлиан побежал вперёд со всех ног, пытаясь догнать незнакомку, но её размытый образ исчез без остатка. И ему оставалось лишь одиноко блуждать в этом странном застывшем лесу, не понимая, куда идти и что делать.
Его разбудил первый луч поднимающегося над горизонтом солнца. Он был заботливо укрыт тёплым одеялом, а под головой лежала мягкая подушка. Вне всякого сомнения, Амариль хорошо заботилась о его благополучии. Впрочем, подниматься со своего импровизированного ложа он не спешил. Закрыв глаза, он слушал пение ранних пташек, звонко голосивших, пока они летели по каким-то своим очень важным птичьим делам, и наслаждался свежестью раннего утра. Иллюзия сна окончательно рассеялась, больше не властная над ним, и он едва заметно улыбнулся, открытой душой приветствуя новый день.

Отредактировано Келлиан (01-11-2020 19:35:34)

ить горячий чай со свежей сдобой, сидя на веранде и смотря на зарождающийся над морской гладью шторм, было необычайно приятно. Спокойствие природы перед бурей навевало безмятежность, граничащую с принятием невозможности что-то изменить или повлиять на бушующую стихию. Потому оставалось лишь в полной гармонии насладиться ароматом горячего, но не обжигающего напитка с травами и кусочками фруктов, наблюдая, как ветвистые молнии яркими вспышками разряжаются над океаном, изредка щекоча зелень садов раскатами далёкого, тихо рокочущего грома.
— Мастер Келлиан, — подошедшая Амариль обратила на себя внимание, вырвав его из меланхоличной задумчивости.
— Да? — тень улыбки промелькнула на его лице, когда он поднял взгляд на помощницу.
— Вам не стоит спать в беседке, мастер, — вздохнула она, считая своим долгом отчитать беззаботного хозяина, уснувшего ночью на открытом воздухе. — Вы могли попасть под бурю и промокнуть!
— Зачем печалиться о том, чему не суждено было случиться? — возразил Кель.
— Но мастер! — возмутилась Амариль. — Нельзя так беспечно относиться к происходящему!
— Приготовь благовония, — Келлиан легко, будто невзначай, ушёл от серьёзного ответа. — Сегодня нас посетит гость.
— Хорошо, мастер, — со вздохом подчинилась девушка, хотя целитель был готов поставить добрую сотню золотых, что она крайне зла на него. — Какой аромат вдохновит Вас?
— Немного мёда, апельсин и толика корицы – сладкий, увлекающий, с лёгкой горчинкой, но не приторный, — объяснил он.
— Будет исполнено, мастер, — Амариль склонила голову и отправилась готовиться к прибытию гостя, оставив Келя в одиночестве.
Улыбнувшись самому себе, целитель налил в маленькую чашку ещё немного чая и вновь устремил взгляд к горизонту. В ярящемся шторме было нечто захватывающее, по-настоящему гипнотическое, величественное, что многочисленные художники пытались передать в своих полотнах. Наверное, именно поэтому он никогда не рисовал природу – статичное искусство попросту не могло передать совершенство изначального замысла, для этого была нужна исключительно магия. Только она позволяла показать всё в недоступных кисти деталях.
Гостья прибыла в дом Келлиана с первыми каплями ливня, разбившимися о черепичную крышу. Крайне эффектная рыжеволосая полуэльфийка с пронзительным взглядом зелёных глаз явно чувствовала некоторую неловкость, оглядывая радушного хозяина, встретившего её у порога. Она посещала обитель боли и наслаждений не впервые, ища утешения, убегая от собственной счастливой жизни. Любимый муж, двое очаровательных детей, красивый особняк в Гульраме – у неё было всё, о чём многие другие не смели даже мечтать. Вот только душа её требовала иного.
— Давно не виделись, Балькис-ханум, — целитель вежливо приветствовал посетительницу, забрав из её рук небольшой саквояж и тепло улыбнувшись. — Я рад нашей новой встрече.
— Просто Балькис, сиди, — она тут же прильнула к Келлиану всем телом, страстно обняв. Возможно, это было чересчур, учитывая, что “деловая” часть встречи ещё не началась, но условными правилами не запрещалось – комфорт гостя был превыше.
Женщина взяла его под руку, позволяя за милой беседой проводить себя в комнату уединений – просторное помещение, в этот раз выглядящее, как пыточная в замке халифа: мрачный подвал, где с потолка свисали цепи с наручными кандалами, а количество различных подручных устройств удивило бы и опытного палача. Часть этого великолепия была настоящей, часть – мастерской иллюзией. Удачным контрастом был сладковатый аромат благовония, составленного исполнительной помощницей.
Зрачки гостьи расширились, дыхание стало прерывистым – она уже предвкушала грядущее, даже не догадываясь, что никакой особенной прелюдии в этом сценарии не запланировано: всё началось, стоило им переступить порог комнаты. Может, именно поэтому она не сразу заметила блеснувший в руке Келя кривой нож с односторонним лезвием. Осознание пришло, лишь когда стальной холод клинка, скользнув по коже, рассек дорогое платье от декольте до подола, а сильные мужские руки грубо сорвали остатки ткани, обнажая тело.
— Сиди! — выдохнула Балькис, однако тут же захрипела – Келлиан с силой сдавил её горло.
— Я, кажется, не разрешал тебе говорить, — чуть ли не прорычал он ей прямо в лицо. Минутой ранее милая и доброжелательная, теперь его улыбка напоминала звериный оскал, с которым высшие хищники готовятся растерзать хрупкую жертвенную лань, а в лавандовых глазах горел тёмный огонь жестокости.
Мужчина яростно швырнул гостью на пол и, ухватив один из закреплённых на потолке кандалов, застегнул на её красивой шее. Неспешно разминая пальцы, он обошёл женщину и принялся натягивать цепь, заставив Балькис сначала встать на четвереньки, затем – на колени, после и вовсе подняться на ноги. Ещё немного – и она оказалась свободно подвешенной. Металлический ошейник мешал дышать, и даже вытягиваясь, она не могла дотянуться носочками до пола, чтобы хоть как-то ослабить давление на горло. По телу, которому для сопротивления не хватало воздуха, прошла конвульсия, и женщина судорожными движениями попыталась сделать хоть что-то, но в итоге лишь царапала ногтями безжалостный металл и бессильно сучила ногами.
Впрочем, её запястья и лодыжки довольно быстро оказались закованными в такие же кандалы на потолке и полу соответственно – немилосердный Келлиан надёжно зафиксировал полуэльфийку, заставив вытянуться так, как на то не было рассчитано её тело, но позволив при этом дышать.
Он неспешно обошёл её вокруг, медленными шагами зайдя за спину и заставляя лишь догадываться о том, чем он занимается. Кель растёр в ладонях капельку особого масла по собственному рецепту и, подойдя к Балькис, обманчиво нежно погладил копну рыжих волос. Улыбнувшись, мужчина схватил их и потянул на себя, заставив женщину вскрикнуть и запрокинуть голову. Он посмотрел в её изумрудные глаза сверху вниз. Там, за болью распятого тела и отголосками первичного страха задохнуться, скрывалось истинное, незамутнённое наслаждение. И желание получить больше.
Амариль принесла чай в комнату уединения через час, застав Келлиана сидящим в кресле и с несколько отрешённым видом смотрящим в окно. Висевшая на цепях гостья чуть подрагивала, изредка хрипло выдыхая, – кричать от наполнявшей боли она уже не могла. Разум блуждал во мраке иллюзий, загнанный туда умелым мастером. Не так-то много и нужно, чтобы заставить кого-то поверить в происходящее: всего-то размешать правду с добавлением лжи в нужных пропорция. Но в конце ощущения гостьи были настоящими.
Лишь когда в окнах далёкого города, скрытого пеленой дождя, начал зажигаться свет, целитель снял Балькис с цепей. Измученная, она едва-едва стояла на подкашивающихся ногах. Он влил ей в рот содержимое маленького флакончика и, поддерживая, повёл в приготовленную заранее ванну, оставив на попечение Амариль. По плану восстановление сил гостьи должно было завершиться к утру, что означало, что и ночевать она останется в его доме.
Уже к ужину она более-менее пришла в себя, переродившись, словно феникс: в зелёных глазах можно было прочесть о полученном наслаждении, а в голосе звучали довольные нотки. Келлиан же, напротив, ясно чувствовал собственную усталость – многочасовая подпитка заклинаний изрядно утомляла. Потому, оставив помощницу развлекать гостью после трапезы, он удалился отдыхать.
Сон пришёл почти сразу – достаточно было лишь зевнуть и перевернуться на бок, укрывшись одеялом. Ему снился бамбуковый лес. Укрытый туманом, он, определённо, был тем же самым, что и прошлой ночью – Кель узнавал отдельные тропки и примечательные развилки, виденные вчера. Однако что-то неосязаемо изменилось, будто повеял первый тёплый ветерок, который знаменует начало весны в северных краях.
Куда-то пропало ощущение неосознанной тревожности, необходимости бежать без оглядки. Наоборот, теперь что-то толкало его на спокойное путешествие среди зелёных стволов, словно всё вокруг хотело поделиться с ним теплом. Через какое-то время он вышел к костру. Языки пламени казались замедленными, неестественными, лишь освещавшими небольшую полянку, но не согревавшими ничего вокруг.
Из-за деревьев на противоположном краю вновь показалась тень девы со снежными волосами – призрачный фантом в белом саване. Кель сделал шаг вперёд и протянул руку, но видение не исчезло.
— Кто ты? Где я? Что это за место? Зачем я здесь? — горячно задал он мучившие его вопросы.
В ответ раздался лишь серебристый смех, зыбкая фигура качнулась, и Келлиан рванулся вперёд, вытягивая руку, стараясь добраться до незнакомки. Впрочем, его пальцы лишь бессильно сжались в воздухе – призрак вновь растворился в воздухе, оставив его одного, а эхо долго доносило удаляющийся голос.
Кель проснулся под шум дождя, шуршащего за окном. Штормовой ветер утих, а далеко над морем виднелась белёсая синева утренних небес. Начинался новый день.

Отредактировано Келлиан (05-11-2020 00:22:09)

алькис покинула гостеприимный дом в предместьях Гвионы сразу после сытного завтрака. Её фигура утонула в ярком сиянии камня телепортации, оставив после себя тонкий запах мандарина и персикового цвета. Впрочем, до того женщина успела украдкой подглядеть за Келлианом, который занимался гимнастикой на мокрых от ночного шторма камнях над прудом. Он, конечно же, её заметил, но совершенно не подал вида, считая, что созерцание обнажённого торса ничуть не повредит восточной красавице, ведь следующая их встреча должна была случиться лишь осенью.
А ближе к полудню, когда яркое солнце уже изрядно припекало, укрывая мощёную дорогу маревом, целитель с помощницей отправились на базар на окраине города. Кель неспешно шёл под лёгким бумажным зонтиком, скрывавшим его от знойных лучей, вполуха слушая увещевания Амариль, рассуждавшей о необходимости купить не только свежие фрукты, но и отрез паучьего шёлка. Прибившаяся однажды к его дому девчушка расцвела, вырастя в прекрасную, пусть и несколько ворчливую, хозяйку. Именно на её хрупких плечах лежало ведение хозяйства и руководство приходящими слугами, что вполне его устраивало.
Торговая площадь, куда они прибыли через полчаса, очень напоминала гульрамские базары – такая же пёстрая и многолюдная. Именно тут предпочитали показывать свой товар богатые купцы с востока и запада, продающие редкости и диковинки. Под пологами разноцветных шатров царила непередаваемая атмосфера: было принято хоть немного, но спорить о цене. Иногда удачливому покупателю случалось сбить цену на пару монет, а иногда – на целое состояние. А в самом центре, в многочисленных палатках, можно было найти еду чуть ли не со всех концов света. Это, поистине, был город в городе, живущий по своим собственным законам.
Небольшая корзина, которую Амариль несла в руках, заполнилась довольно быстро. На самом дне лежали спелые цитрусы и ранние северные яблоки, в середине – кусочек первосортной вырезки и немного рыбного филе, а на самом верху – лукумы и щербеты из Лирамиса и Гульрама, а также ариманское пралине. Оставалось лишь совсем немного места для душистых трав и кореньев, но их Келлиан предпочитал покупать у старой знахарки из портового района. Та души не чаяла в молодом целителе и потому всегда доставала для него самое лучшее из своих закромов.
С торговцем шёлком изящный господин и его помощница выпили по две чашечки чая с мятой, обсуждая цену в тени просторного шатра. Переливающийся на свету перламутром белый, нежный, как лепестки цветов, розовый и царственный пурпурный – здесь было всё, что только мог пожелать Кель. Когда же сумма наконец была оговорена и устроила обе стороны, пришло время достать кошель с монетами.
Но Гвиона не была бы такой маняще-очаровательной, если бы откуда ни возьмись не выпрыгнул совершенно типичного вида воришка в тёмном капюшоне. Он выдернул из руки целителя тяжёлый кошель и тут же рванул наутёк. Впрочем, уже на втором шагу в его опорную ногу ударил сложенный бумажный зонтик, подкосив, словно травинку. Неудавшийся злодей бухнулся на бок, выпустив из рук добычу, которая тут же упокоилась в руке настоящего хозяина. Решив не искушать судьбу почём зря, грабитель вскочил и бросился прочь под улюлюканье довольных торговцев, к тому же дополнительно ускоренный щедрым пинком Амариль чуть пониже спины.
Домой из своего маленького путешествия они вернулись к вечеру. Оставив помощницу хлопотать на кухне, Кель направился в сад. Весь долгий день ему не давали покоя его последние сны. Редко когда случалось грёзам быть настолько противоречивыми: туманными, зыбкими и одновременно чёткими, запоминающимися. К тому же, место и условия, в которые он попадал, не менялись. Бамбуковый лес, призрачная девичья тень. Это, наверное, что-то значило. Но ответа на заданные прошлой ночью вопросы у него не было.
Аромат садовых цветов принёс с собой решение: сон лишь иллюзия, и как любую другую иллюзию его можно подчинить, контролировать. А уж в этом Келлиан что-то да понимал, хотя проводить сеансы для самого же себя ему приходилось нечасто.
Когда поздним вечером первые холодные огоньки звёзд украсили небо, он уже готовился подчинить себе свои грёзы. Беседку у пруда освещали бумажные фонарики, ветер шелестел деревянными оберегами под черепичной крышей, а из небольших курильниц, расставленных по периметру, доносился сладкий аромат дурманящих трав. Мастер иллюзий сидел на мягких подушках, чувствуя, как его собственное сознание понемногу уплывает прочь из материального мира, покидая бренную оболочку из плоти.
Вот плотный туман накрыл всё вокруг, и сад с вишнями превратился в знакомый бамбуковый лес. Деревянная беседка на какой-то миг стала зыбкой, словно вот-вот должна была исчезнуть, но Кель усилием воли заставил её вновь обрести чёткость. Она была тем якорем в этом переменчивом мире, который позволял обрести больше контроля. Ведь только ему, мастеру, было ведомо, где в этом бесконечном море зелёных стволов находится что-то настоящее.
Оставалось лишь ждать, постепенно наращивая свою власть над этой иллюзией. Пуховое одеяло тумана понемногу исчезало, обнажая узкие тропинки, ведущие к его уединённой поляне, открывая зелень кустарников, кое-где усыпанных ягодами. Призрачный свет луны теперь лился ясно, очерчивая сумрачные тени скользивших высоко в ветвях алых летающих змиев.
Келлиан не заметил, как появилась незнакомка. Может, она пришла одной из тропок, может, стояла здесь всё время, а он просто не обращал внимание… Но теперь, по крайней мере, её можно было рассмотреть. Хрупкая и тонкая, словно тростинка, она, и правда, была похожа на призрака: бледная кожа, белые волосы, утончённые черты лица. До неё можно было дотронуться, коснуться кончиками пальцев – в этом он был уверен. Однако спешить всё равно не следовало, и потому, поднявшись, мужчина лишь вежливо склонил голову.
— Меня зовут Келлиан, — представился он, посмотрев ей в глаза. — У меня к тебе очень много вопросов.
Едва заметно улыбнувшись, он вновь с комфортом устроился на подушках и жестом предложил деве присоединиться к нему, заняв такое же место напротив, там, где ещё мгновение назад не было ничего, кроме голого пола.

Отредактировано Келлиан (15-11-2020 21:43:52)