Испокон веков так сложилось, что страшные и мрачные слухи подталкивают смертные переменчивые умы на решения и подвиги, которые им совершенно не под силу. Почему в голове иногда рождается мысль, что невозможная задача может быть решена какой-то долей случая? Причасность к чему-то сверхординарному зажигает в душе маленький огонёк гордости и хвастовства, что мало-мальсаи отличает одного крутого от другого, ибо воздействовать на природу и порядок осуществления событий - не под силу даже самому умелому магу.
По окресностям давно уже ходили слухи о таинственном заказе, что наводит ужас на всю округу. Сперва они пробегали холодком по коже новоиспечённых наёмников, искателей сокровищ и охотников за головами. Вскоре слухи стали красивой легендой: о таинственном кристалле, тёмном маге и многочисленных жертвоприношениях, что крадут жизни всех, кто к нему приблизится. Легенда быстро обросла подробностями и стала сказкой, а ведь это всего за каких-то пару месяцев. Уходящие добавляли что-то от себя, приукрашивали и теперь многие местные "мечи на продажу" травят об этом анекдоты. Такой эта история предстаёт и перед чужеземцами. Красивой, шутливой байкой завсягдатаев окрестных таверн.
Огромная доска от потолка до пола была завешена бумажками и пергаментами, пестрила красивыми буковками, графическими изображениями то артефактов, то каких-то тварей и очень разнообразных личностей. Взгляд пламенеющих глаз скакал с одной бумажки на другую, пальцы задумчиво тарабанили по рукаву. Артефакты, храмовые реликвии, пропавшие дети, разбойники, беглые тёмные маги, монстры, чудовища, потерянные сокровища и предложения повоевать за чью-то "великую" корону. Бескрайнее море заказов и один краше другого. Скука. Пожалуй только существо, прожившее не один век может позволить себе перебирать разные виды работ по причине обычной скуки. Пальцы нырнули в тонну бумажек, продираясь куда-нибудь поглубже, к заказам, которые обычно отодвигаются, по разным причинам, на обочину. "Головорезы в руинах замка", "Сокровища баронов", "Виконт Адарэ ищет способных магов" и прочая подобная всячина. Глаза скучающе перекочевали дальше и замерли. Пожелтевшая бумажка, баснословная сумма, указанная в вознаграждении. Голова повертелась по сторонам, а рука подцепила с гвоздя заказ.
- Я возьму этот. Где я могу найти нанимателя? - прозвучал бархатный бас огненного мага.
Глаза трактирщика округлились как медные монеты. Он положил на столик протираемую кружку и почесал себя по бороде.
- Это дурное дело, сэр. Проклятая работа, ей богу. Уже девятнадцать человек бралось, да ни один не преуспел. Толкуют, что многие там копыта и отбросили, - заявил растеряный голос.
- Тем и лучше. Значит дело действительно стоит обещанных свеч, - риторически заявил маг, - Но меня мало интересуют жертвы несчастных случаев или халатного отношения к работе. Где нанимателя найти?
- Да в хижине жил, на окраине. Только говорят, дескать, уже несколько месяцев его никто не видел.
Ответом стала лишь вежливая молчаливая улыбка. Рука заинтересованно скомкала листок с заказом, после чего маг в спешке покинул таверну. Весь долгий путь до хижины нанимателя в голове роились не самые радужные мысли. Риски были очевидны, бросались в глаза с того самого момента, когда заказ попал в поле зрения. Проклятый лёд. Чем это таким особенным он может быть проклят, раз люди боятся даже говорить о нём всерьёз? "Где-нибудь в Кариде эту историю назвали бы сказкой и вряд ли бы сильно ошиблись. Сказочные деньги за какую-то очень мифическую работёнку", - беспрерывно вертелось в голове, пока на глаза не попалась та самая хижина. Глиняные стены, просевшая соломенная крыша, мутные пыльные стёкла и ни света, ни дыма. Стук. Второй, но ответа нет. Деревянная дверь была даже не заперта. Петли скрипнули и кучка деревянных досок отъехала внутрь. В воздух поднялись клубы пыли, а за ними последовал неразборчивый тихий гул. Бесцеремонно шагнув внутрь, маг зажёг на кончике пальца пламя, освещая себе путь. В углу что-то копошилось, пока в маленький ореол света не выполз горбатый старичок. Сухие руки, засаленые волосы, какая-то рваная ряса.
- Прошу прощения это вы...
- Синий! Тёмный. Синий! Лёд! Холод! Стужа! - перебил безумный голос, подняв ошалевшие глаза на мага, - Ты видел? Видишь? Он такой холодный, а жжёт круче огня. Мммм. Синий. Тёмный. Золотой! Не знаю.
Поток бессвязного бреда чётко дал генази понять, что стоящий перед ним старик не в себе. Не в себе из-за того, что видел или чувствовал, работая с тем, за что сам огнеглазый решился взяться. Безумец отошёл в сторону, шмыгнул в угол, сел на табурет и подозвал генази к себе. На тонких пальцах он выложил несколько скомканых бумажек, на которых угольком было нарисовано чёрное месиво, с белым просветом в центре. Разобрать что это не смог бы даже самый великий художник или самый мудрый философ. Мазня. И ничего больше.
- Ты идёшь? Шёл? Выходишь? Не смотри. Смотри. Оно бывает убедительным. Монстр. Человек. Монстр? Не знаю, - продолжал тараторить старичок, показывая поочерёдно генази картинки, - Я был близко. Я трогал. Живое. Ел. Ем. Ест. Не знаю. Боль! Ты хочешь это видеть? Ты пойдёшь? Оно как яйцо. Скорлупа. Чешуя. Там не только дым! Пойдёшь?Возьмёшь? Увидишь?
- Э-э... Пойду, возьму, увижу. А куда идти? - решился спросить генази, на самом деле не очень надеясь услышать внятный ответ.
- Горы. Гора. Гряда. О-о-о, ты поймёшь, найдёшь, увидишь. Не трогай! Жги! Горишь? Гори. Сожги и жги. Не трогай. Горит? Не знаю. Найди высокую кривую сосну. Жди. Смотри. Высокий каменть. Волчья морда. Иди к вершине. Не беги. Ест. Съест. Сожрёт. Иди. В снегах лёд. Синий! Золотой? Тёмный! Иди. Иди! Оно ест! Иди!

В жизни каждого бессмертоного рано или поздно наступает момент, когда вопросов к жизни возникает слишком много. Особенно когда растёшь среди людей и со смертью знакомишься слишком рано, хоронишь отца, друзей, их детей, внуков, правнуков и прочих. К концу своего девятого века, маг словил себя на мысли, что всё чаще его начинает сковывать апатия.
В горах было тихо. Зверьё молчало, спрятавшись обратно в свои норы. Ни птичьего пения, ни волчьего воя или тухлого кабанячьего хора. Ветра выли высоких стройных сосен, поднимаясь к голым промёрзлым скалам. Охотники давно не выходили на эти тропы, не ходили по ним и хищные стаи. Чем выше уходила дорога, тем больше легенда о проклятьи начинала казаться реальной. У высокой кривой сосны маг остановился. Старик не соврал, во всяком случае пока что. При виде путеводного дерева его слова не начинали казаться такими безумными. В них не было смысла, да, но и генази даже подозревать не мог с чем столкнулся его наниматель. Был то неподельный ужас, какой-нибудь зловещий дух или даже один из богов во плоти - неизвестно. Вглубь хвойного леса ноги несли мага уже сами. Это был азарт, вызов. Встреча с неизвестным рождала в душе огонь неподельного любопытства. Ответы на некоторые вопросы стоят того, чтобы за них можно было бы умереть. Является ли эта тайна одной из таких, либо же безрассудство укоренилось в голове огнеглазого слишком сильно? Неизвестно. Его жизнь была наполнена самыми разнообразными событиями. Сила, дремлещая в груди давным давно начала пожирать его изнутри, выжигать, оставлять на душе шрамы, невосстановимые с помощью какой-либо регенерации.
Снежный покров у высокой скалы. Нет сосен, давно остались внизу дикие кустарники. Сплошная снежная гладь и камни, много камней. И... о.... блеск? Отзвук легенды или призрак старого мифа. Он и правда был там. Осколок льда. Среди камней, как драгоценность, как луч света, яркий и в то же время бледный. Холодный даже на взгляд. Осколок льда, способный соперничать по притягательности с лучшим из гранёных бриллиантов. Кто бы не хотел владеть таким? А никто. Потому как чувствовалась стужа. Дыхание смертит? Нет, вряд ли, оно бывает потеплее. Генази снял капюшон. Из-под ткани вырвался огонь. Цветастый, красно-золотой, языками устремляющийся в небеса. Пламя скрывало волосы уже давно. Рвалось наружу, извивалось, как шёлк на ветру, как вечно горящий костёр. Глаза, похожие на два благородных опала, снова глянули на осколок. Лёд, как воплощение самой сути льда. Занятная тавтология, но она лучше всего передаёт ту палитру чувств, которые маг пытался привести в порядок.
Смелый шаг. Шаг навстречу любопытству, на встречу неизвестности. Что произойдёт? Проклятый лёд уже впереди, лежит там, среди камней. Большой осколок. Заворожено наблюдая за блеском на бледном высоком солнце, он снова сделал шаг. Как понять, что ты сходишь с ума? Генази вдохнул. В воздухе витала злоба. На языке чувствовалась мерзость мира, отвратность жизни и постоянно на душу давило ощущение, что где-то там есть "нечто", что страстно желает твоей смерти и мучений. Оно далеко, но так близко. Стоит за спиной и в то же время держится в стороне. Не чувстовать это маг не мог, но не боялся. Он не страшился чужой злобы, была она реальной или какой-то инфернальной.
- Так почему же тебя все так боятся? - в голос произнёс генази, озвучивая насущный вопрос.

С каждым шагом злоба буквально закипала в голове. Рвалась наружу громким барабанным набатом, ударом тысяч мечей и топоров, свистом сотен стрел и снарядов. Жги. Бей. Рви. Кричи. Многотонной наковальней агрессия давила на сопротивляющийся рассудок, заставляя его невольно скалить зубы в ответ. Рычать, стараться не выпустить из головы разогревающийся, как пожар, гнев. Как странно, сильная аура, холодная, отдающая древней могильной стужей, заставляющая волосы вставать дыбом, а виски покрываться тонким слоем инея. Запустилась реакция. Во тьме холодеющего злобой разума зажглась искра. Множество искр. Поток гнева выпорхнул наружу, пламенеющие волосы стали дыбом и почти мгновенно раскалились до бела. Гнев против злобы. Из-под прикрывшихся глаз повалил дым. Голова раскалывалась на множество частей и генази ухватился за висок. Темнота. Веки светлели. Краснели и по их тонкой кожи в стороны хаотичной паутиной расходились ярко-жёлтые трещины.
Зло против стихийной ярости. Из открывшихся глаз вырвалось яркое, почти белое, пламя. Мир погрузился в красные тона, притупился слух. Голову забил какой-то шум, похожие на стрекотание целой тучи саранчи и зимний гром где-то вдалеке. Выдох. Маг собрался, контроль над гневом - невероятно трудная штука. Вены от висков до ключицы, от кончиков пальцев до локтей, вскипели, разогрелись и засветились. Тело сковала колющая боль. Мимолётная, генази уже привык. Так случается, когда душевное спокойствие кто-то нарушает. Руки, будто опалённые, покрасневшие и потрескавшиеся, отпустили голову. Выдох. Наружу повалил едкий чёрный дым и волосы на голове затрепетали, будто колыхаемые порывами сильного ветра. Вдох. Горящие глаза уже не имели очертаний, огонь валил откуда-то из недр, из глубин той крепости духа, где всё время находилась сила, рождающая огонь. И она пробудилась. Маг взял себя в руки, подчинил своему контролю гнев, усмирил буйствующие силы, пока не было слишком поздно. Огонь не утихал и потому видом маг напоминал существо из детских страшилок. Вечногорящий заживо, воспламенённый, жаждущий погубить чью-то жизнь раньше срока. Огонь воплоти.
Многие детали стали на свои места. Под давление зла люди сходили с ума ещё до того, как понимали, что находится перед ними. Не могли понять кто смотрит на них из темноты, кто находится рядом и при том не видим человеческому взгляду. Умелые маги сразу понимали, что это нечто сокрыто в осколке льда, и оно очень могущественно. Но что это? Кто это? Столько вопросов, так мало ответов. Шаг навстречу неизвестности. Маг приблизился почти вплотную. Сквозь языки пламени видел осколок льда как никогда ясно, чувствовал его, как никогда чётко. Там, внутри, как будто в сломанной филактерии, что-то было, кто-то был. Выдох. Горячее, как пар, дыхание коснулось кромки промёрзлого льда и оттолкнулось обратно, подтопив снега вокруг.

Движение позади прошло мимо ушей мага. Он не услыхал бы, даже если бы захотел. Роковое движение, в каком-то смысле этих слов. Решилось многое. Толчок. Поток огня поднялся ещё на полметра вверх. Лицо девчонки перед падением, ещё диковатый безумный взгляд. "Зачем?" - последняя мысль, прежде чем раскалённая рука коснулась льда. Пламя коснулось льда, огонь достиг хлада.
Бешено повалил пар. Тяжёлый, грузный, как туча, пар. Ладонь обожгло морозом. Прозвучал громкий треск, подобный раскату грома. Осколок остался невредим, ни царапинки, ни единой проталины. Сверкнула мимолётная синева и генази поднял глаза. Что-то пошло не так, что-то произошло. Округу затянуло облако пара, погрузив всё в полумрак. Стало очень тихо. Ни девчонки, ни гудящего в голове давления. Теперь маг стоял один, в ореоле собственного света, согреваемый собственный пламенем. Налетела стужа, страшная мерзлота. Тело продрало до костей и маг огляделся.
Мир изменился. Скалистая горная вершина стала бесплодной хладной пустошью, раскинувшейся на многие мили вокруг. Магия? Ловушка. Белый плен, как бы не выразиться удачнее и огнеглазый стал его заложником. Щелчок. На конце пальцев вспыхнуло пламя и устремилось вверх. Жалкая свеча в море холода и мрака. Бушующий огонь плеснул фонтаном ввысь и пал на землю вокруг мага, оградив его полусферой из огня. Взвыл жуткий ветер и окрестности затопила вьюга. Большим мощным потоком она обрушилась на землю, протаранила пламенеющий щит, от чего тот порядком проплавил под собой породу. Теперь осознание происходящего постепенно приходило к магу и он выпрямился, стараясь не поддаваться надвигающемуся шторму. О, это ощущение трудно с чем-то спутать, его себе представить и практически невозможно забыть. Это была битва за рассудок, за самосознание и силы предстали друг перед другом во всей своей красе. Огненная стихия, необузданная и дикая, призванная уничтожать всё, чего касается, ныне держала оборону против чего-то... более могущественного, подобного единой волне, возвышающей над холмами, поглащающей всякий очаг сопротивления, что не способен выдержать её веса. Снежная буря накрыла всё, до чего могла дотянуться и это было только начало предстоящей схватки, демонстрация силы, точнее её крупицы. Не так долго жил генази, чтобы сказать, что способен противостоять могущество, что по своему виду пытается дотянуться до божественного. Единственное, что не давало ему пасть и замёрзнуть насмерть под грудами снега, раствориться в сознании обитающего тут существа - это огонь. Стихийное пламя, горящее в груди, подобно непотушимой свечи.
Огонь и лёд - две извечных сущности, чья конфронтация рождает само понятие жизни. "Сдаться сейчас - верный шаг к погибели", - уяснил для себя генази ещё после первого прикосновения. С большим усилием, он сделал шаг вперёд и приподнял раскалывающиеся от температур руки. Полусфера вспыхнула поярче и увеличилась в размерах. На прожжёном лице мага замер оскал, будто на плечах его лежал вес всего этого проклятого мира. Здесь он был один на один с этой сущностью. Схватка проходила на её поле и все карты были у неё на руках.
- И не надейся! - надменно выкрикнул Варун в пустоту, даже не надеясь получить ответ, - Мы с тобой ещё повоюем!
Вероятно, в нём говорила злость. Та самая злость, которая селится в сердцах тех, кого опасность загоняет в безвыходное положение и заставляет огрызаться, дабы "выпустить пар" от падающего на плечи груза проблем. Сейчас был тот самый случай. Злоба родила злобу, а та, в свою очередь придавала сил, покуда могла это делать. Огонь питаем гневом, он вспыхивает и горит покуда в голове витает мысль "Ты будешь на меня давить? Ты пытаешься поставить меня на колени? Ну нет, этому не бывать!" Размышления в подобном ключе не имеют под собой абсолютно ничего здравого, они основаны лишь на одном - ужасно надоедливом желании не умирать.
- Покажись, Дитя Холода! Покажись или я найду тебя сам!

Затянутое белыми тучами небо разразилось громом. Тысячами голосов, что в едином хаотичном унисоне сказали лишь одно слово. "Ищи". Маг мог поклясться, что различил не меньше десятка, может быть и больше. Дрожь волной окатила его с ног до головы. Буря развеялась, стало спокойно. Это давало надежду, оно не победило с первого наскока, оно задумалось и что гораздо важнее - ответило. Словами, пусть даже очень жутко и апокалиптично. Пламенеющая сфера схлопнулась и множеством искр разлетелась на части, она сделала своё дело: выдержала поток стужи, не позволила раствориться в поле бесконечного хлада. Вместе с ликованием мимолётной победы, всё более актуальным становился вопрос, что же делать дальше. Беглый взгляд скользнул по округе. Поля. Длинные снежные поля. Далёкие горные пики. Город. Лишь его очертания, не разборчивые и очень грубые, но лучше, чем ничего. Дороги назад больше нет, она заметена потоками сознания, потеряна в буре злобы, холода и древней силы. Единственный способ выжить - пройти этот тернистый путь от начала и до победного конца, либо околеть в попытках достичь конца. "Досадно скудный выбор", - подумал было маг, поглядывая на небо.
Только сейчас огнеглазый начинал понимать, насколько смехотворна награда за ту работу, что привела его в горы. Какая-то кучка сокровищ, противовес жизни и рассудку. Наверняка по Альмарену ходило огромное множество магов, что считали себя всемогущими, были свято уверенны, что им подвластны силы и тайны мира. Они ошибались, сейчас это было вполне очевидно. Коснуться льда - сродни прыжку в бездну. В тёмную пропасть, из которой на тебя гневно смотрят два огромных зловеще-синих глаза. Нет. Прочь отчаяние, прочь дурные мысли - только вперёд. Бой не окончен, надвигается второй раунд и пока есть силы, его нужно встретить широкой грудью, каким бы тяжёлым не было сражение.
Ботфорты утопали в снегу, вязли и стремились опуститься глубже и глубже. Как аллегорично. Пылая, как факел, генази двигался в сторону городка. Тяжёлый выдох. Вздох. Тягучий кучный пар повалил из носа, достигнув земли, растапливая узкую тропу под ногами мага. Если ему предстояло противостоять льду, тогда он должен стать огнём. Такая мысль когда-то давно дала ему повод появиться на свет, пускай и не по собственному желанию. Охристо-кирпичная кожа раскалились и теперь чётко было видно, как из-под обугленных трещин зияло пламя, магма. Скульптуроподобное лицо, с вырывающимися из глазниц языками пламени, могло выражать некоторую агонию, будто все изменения тела генази ощущал как настоящие. Вздор. Красивая иллюзия, контролировать которую, возможности уже не было.

Тишина и одиночество. Именно они встретили генази на окраинах городка. Очень яркая палитра таких "серых" и гнетущих чувств. Воющие сквозняки в переулках, трещащие стены и колонны. Какой знакомый город. Оно вытаскивает образы из памяти? Даёт волю сильному чувству ностальгии влиять на окружение? Или это просто совпадение? Пусть будет так. Широкая главная улица, стрельчатые аркады, подкрашенные синими, красными и зелёными цветами, блестящими через толщу наросшего льда. Крупная мозаика, между этажами, высокие балюстрады у границ кровли крыш. Тихий вздох. В синиве блеклых лучей, пробивающихся сквозь тучи, сверкали холодными огнями высокие остроконечные башни. Их было всего несколько. "Похоже на дом", -  мельком подумал генази, глядя на череду анфиладных дворов, пронизывающих боковую сторону улицы. От того, что в подобном ледяном аду восточные мотивы архитектуры узнавались чётко, магу стало не по себе. Это испытание. Это иллюзия, нельзя это забывать.
Медленный шаг привёл мужчину к высокой арке, за ней высился большой фонтан. Он был обрушен, а во все стороны торчали острые пики мёрзлой разбрызганной воды. Незаметно поднялся лёгкий туман. Затишье дало время подумать, посмотреть на ситуацию с другой стороны. "Это явно не мой мир. И гадать не стоит. Нет никаких гарантий в том, что отсюда вообще можно выбраться", - закралась тёмная мысль в голову,  - "Быть может я уже поглощён и это какое-нибудь остаточное воспоминание? Пожалуй лучше оставить это на потом" Чем можно напугать бессмертного? Он не может умереть, а сама смерть в некоторых случаях и вовсе будет ему наградой. Хуже боли и безумия может быть только тоска одиночества, изоляция. Не так страшно смотреть монстрам в глаза, сражаться с чудовищами, призраками и прочими тварями, как стоять посреди бесконечной белой пустыни, одному, видя лишь края горизонтов и своды мрачного неба. Несмотря на хвастовство некоторых личностей, маг мог с уверенностью сказать, что ни одно живое существо не способно долго существовать без контактов с другим живым существом, даже если эти связи агрессивны.
Мелькнула тень. Вторая. Периферия глаза ухватило множество движений, беглый, где-то в поднявшемся тумане. Двор вокруг фонтана наполнился... кем-то. Тенями, полупрозрачными, силуэтными сгустками чего-то, словно сами они были чернильными отпечатками на полотне. Женщины, в высоких головных уборах, пышных платьях и юбках. Узнавамы, вычурные тканые одеяния, много самых разнообразных ювелирных украшений. Мужчины в широких штанах, тюрабанах  или арафатках. Иные были при оружии, в остроконечных конусообразных шлемах и красивых зерцальных доспехах и калантарях. Их плавные движения создавали иллюзию... жизни? Каждая тень была занята своим делом, как слепок обычного городского пейзажа.
- Явись, Сокрытое в Стуже! Хватит этих игр! - выкрикнул генази, обращаясь куда-то в небеса, - Я живу слишком долго, чтобы вестись на такие трюки!
Туман сгустился. Неприкаянные тени скитались в полумраке, продолжая следовать своему быту. Возникали из-за серой пелены и в ней же растворялись. Ни стен, ни арок, один полуразрушенный фонтан и бестелесные гости.

Капкан захлопывался, непроглядная пелена уже затмила очертания города и поднялся гул. Что-то надвигается. Этого не было видно, маг просто чувствовал это самим нутром. Так, словно за его спиной, в паре шагов, стояло Нечто, точащее свои острые когти, готовое нанести удар - стоит генази только обернуться. Лишь развернуться и одним глазком узреть Великое Зло, каков соблазн, какие муки выбора. В мире иллюзий, полном враждебности, злобы и образов прошлого, всегда хочется найти лазейку - глянуть через замочную скважину, увидеть что-нибудь... реальное, дабы в голове сложить целостный образ происходящего. Не сейчас. Здесь это подобно смерти, если она ещё не победила.
В один единый миг всё вновь успело преобразиться. Раздался раскат грома, будто треснули горы и вновь поднялась страшная буря. Маг опешил, глаза шустро забегали по сторонам, на лице застыл злобный оскал. Там, за стеной тумана, что-то громыхало и приближалось так стремительно, что огнеглазому даже стало не по себе. Какая-то животная тревога выползла из глубины сознания, закралась в голову и кричала, нет, вопила на ухо: "Беги! Бе-е-еги!" В этот раз тревога не была беспочвенной. Она имела огромные основания занимать всё внимание мага, до тех самых пор, пока сквозь белёсую пелену не проступили очертания волны. Огромной снежной лавины, чья тень была видна даже в самую страшную непогоду. В тот самый момент маг понял, что был лишь игрушкой на доске большого и страшного существа, что всё время сидело в сумраке, наблюдало и строило планы. Оно могло бы просто раздавить его, мелкую и блеклую свечу, похоронить под тоннами снега, переломать льдинами кости и выплюнуть, как пережёванную соломинку.
Столкновение произошло быстро. Без сопротивления, без отпора. Маг просто не успел ничего сделать. Куча снега смела его с места, как ветер поднимает в воздух пушинки. Ни контроля, ни возможностей - только боль и мельтешащие перед лицом кучи. Ни страха. Ни волнения. Ни тревог. Это очень необычно, но болтаясь в катящейся лавине, под тоннами снега, маг ощутил... спокойствие. Можно часами говорить о том, что никогда нельзя сдаваться, что за жизнь нужно бороться до самого конца и смело глядеть в глаза смерти, однако у всех на пути однажды наступает такой момент, когда сопротивление, увы, бесполезно. В хаотично меняющемся и схлопывающемся мире, его рассудок стал безмятежным, а в голове, вопреки здравому смыслу громким набатом билась одна единственная мысль: "Если это мой конец, то я готов его принять"
Не судилось. Не настал ещё тот час, когда генази отдаст богам душу, если вообще когда-нибудь отдаст. Везение или судьба, но зловещая льдина выплюнула его обратно. В глазах всё ещё белело, слишком много снега. Проклятый лёд. Удар о землю вернул мага в сознание и тот шустро выскочил на ноги, как ошпаренный. Взгляд, всё ещё полыхающих глаз, быстро забередил по округе. Где он? Что он? Он жив? Руки быстро ощупали тело, но острая боль в руке всё перебила. Она горела... холодом? Хорошо это или плохо, генази не брался говорить, однако распирающий изнутри жар становился сильнее, будто силясь выжечь холодный ожог своим собственным. Очень противное чувство. Тела. Очень много тел, они все мертвы, иссушены, заморожены. Голова разрывается, слишком много мыслей, слишком много злобы. Потерянный во времени и пространствах, маг сделал шаг в сторону от темнеющей льдины. "Она победила или ей надоело? Почему я ещё жив и жив ли я вообще?" - рвался на части рассудок, пытаясь привести себя в порядок. Он был предельно необходим в складывающейся ситуации. Глубокий вздох. Из ноздрей повалил чёрный едкий дым. Маг прикрыл глаза. Бушующее на голове пламя взвилось куда-то ввысь, издав сопутствующий треск, после чего вернулось в норму. Вздох. В ушах установился протяжный монотонный звон, потухли руки.
Вслед за установившимся душевным равновесием, разум был готов принять новые вопросы. Сколько он тут пробыл? Действительно ли это Альмарен? Неужели борьба окончилась так быстро? А окончилась ли она на самом деле? Жаль разобраться в этом времени никто не дал. Лёгкая рука легла на плечо и  маг машинально отстранился. "Девушка? ЗДЕСЬ?" - взвопило в голове, но произносить это вслух маг не решился.
- Стоять! - строго указал огневолосый, хватаясь за рукоять сабли, - Кто ты? Какой сейчас год? Что здесь произошло? - спросил генази уже больше для справки, чем от непонимания, - Идти куда? Здесь вокруг безлюдно на много миль... - от резкой перемены реальностей голова закружилась и маг припал на одно колено, уткнувшись мечом в землю.
Догадка наваливалась на догадку, иллюзии всё никак не могли отслоиться от реальности, развивая навязчивую паранойю. Можно ли доверять первой встречной девушке? Что она - реальный человек, плод воображения, новая ловушка или какой-нибудь внутренний голос совести? Время покажет. Миражи страшны тем, что ты не узнаешь их природы, пока не подберёшься поближе.
- У тебя есть вода? - истощённо проговорил маг, поднял горящие глаза на девушку, - Хоть глоток.

Отредактировано Варун Ватраж (29-08-2019 14:43:44)

Проблема была видна сразу, осталось лишь выяснить - какая именно. Что случилось во льдах, осталось во льдах, если все окружные просторы не являются его притягательной иллюзией. Девушка не выглядела опасной, во всяком случае пока что. Отрешенный вопросительный взгляд вызывал у Варуна массу вопросов, однако вываливать их все сходу он не стал. Рука всё ещё сильно покалывала, горела огнём, но отнюдь не тёплым. Мотанув её в рукав плаща, маг развёл руками и утвердительным жестом указал девушку, что идёт следом. Куда бы они не шли. Оставаться возле темнеющей глыбы было явно не самой лучшей затеей.
Пестреющий блестящий снег заметал следы с поразительной скоростью и генази хотел было спросить у незнакомки, что вообще такое творится, но нутром чувствовал, что внятного ответа сейчас не получит. К тому же было вполне очевидно, что нечто сидящее во льду стало сильнее... нет, даже не так, оно сумело сильнее воздействовать на мир. Это отнюдь не радовало.
У самого поселения маг приостановился. Народу здесь было немного, и все выглядели довольно измученно. Нескрываемый интерес со стороны местных заставил мага вопросительно приподнять бровь. Подобные приветствия конечно были не самыми ужасными, среди народов гор, однако выглядели странно. Сапоги ступили на протоптанную дорожку и генази словил себя на мысли, что порядком остыл. Пламя, вырывавшееся из глаз утихомирилось, послушно легли на голове пламенные волосы, а кожа приобрела более дружелюбный жёлто-охристый оттенок. Унялось напряжение и всего на миг Варун ощутил некоторого рода блаженства, на смену которому пришло весьма угнетённое чувство, сидяще под языком сухотой и кислинкой. Цена магии или... чужая магия? Покачав головой, он прогнал дурные мысли и направился дальше. Пусть смотрят, что ему пара лишних взглядов.
Толчок запроторил мага внутрь небольшой хижины, где теснилась семья местного старейшины. Лицо окатило теплом, но маг даже не моргнул, ему не было холодно, он давно не ощущал мороз в полной мере. Седовласый старичок накинул вопросов прямо с порога, но генази сперва промолчал. Честно, не знал, что сказать. Пока девушка занималась своими делами, он скромно увалился на небольшой табурет у двери и ответил деду подозрительным взглядом.
- Я.. хм, думаю вы лучше знаете откуда я держу путь и куда, - ответил он сурово, косясь на девушку, - Ваша дочь нашла меня у льдины. И привела сюда. Я не против ответить на Ваши вопросы, если Вы ответите мне на мои.
Подобное невежество не было у мага в чести, но ситуация располагала на занятную беседу. Прищуреный взгляд блуждал по комнате, изучая всё то новое, до чего можно было дотянуться. Новый житель. Эти слова прозвучали довольно чётко, чтобы генази мог пропустить их мимо ушей. И слишком загадочно, чтобы он оставил их без всяческого ответа.
- Я не говорил, что буду здесь жить. К тому же "здесь" - это где? Если вы имеете в виду Альмарен, то мне есть куда идти, а если же... толкуете о чём-то другом, то я бы с радостью узнал о чём.
Некоторая картина мира начинала проясняться. Странные люди, живущие в палаточном городке недалеко от проклятой вершины. Кто станет селиться в месте сосредоточения зла? Разве что тот, кого оно далеко отпустить не может. Рабы, слуги, сломанные души. Только догадки, всего лишь эфемерные теории, но маг не спешил отпускать их далеко. Даже если так, и мир продолжал строиться вокруг него, слишком опрометчиво было бы предпринимать какие-то действия. Без уверенности в своей правоте, можно наворотить дел.
- Я не принёс Вам ничего плохого, - решил смягчить степень своей пранойи маг, - Во всяком случае я точно не делал это намеренно. А иные обстоятельства, контролировать не властен.
Его голос звучал слишком аристократично, для того, кто привык зарабатывать на жизнь не самым чистым трудом. В голове теплилось чувство, что большая беда лишь грядёт. К ней нужно быть готовым, успеть воспротивиться, когда она подкрадётся из тени. Паранойя. Она была очень сильна, сейчас - как никогда ранее. Это ли не сумасшествие, когда видишь в каждом встречном дрожащую тень древнего кошмара. Может мир просто изменился? Может он наконец... остывает.

Отредактировано Варун Ватраж (03-09-2019 07:26:20)

"Он не знал... что же, быть может то к лучшему, что теперь узнал" - раздумывал с собой наедине маг, пока отец спорил со своей дочкой. Вмешиваться в спор было глупо и, по всей видимости, бесполезно, потому он сидел, наблюдая за происходящим из-под лоба. В чём-то огнеглазый поддерживал обе стороны конфликта, но желал придерживаться самого себя. Он пришлый, случайный встречный или жертва обстоятельств, как будет угодно, фактом останется то, что всецело понимал себя только он сам.
- Вы очень скоры на суждения, мистер. Я не самоубийца и не дурак.. и если счёт времени вы ещё не потеряли, то выходит шесть лет назад я взялся за то, чтобы эту льдину растопить. Не очень удачно для контракта, как видите, но я ещё жив и могу говорить, не пуская слюни, - глянул маг на старика и на девушку, - а значит что-то гле-то пошло не так.
Концы с концами где-то не сходились. Генази метался по чертогам своего разума в поисках ответов, выстраивая какие-то логические цепочки и теории, но многие из них бессовестно разбивались в прах одной единственной неизвестной - природой существа, с которым он вёл сражение. Мороз морозом, он прозрачен как кристаллик снега и в сущности своей просто является противоположностью огня, что питает его самого. "Огонь... скорее всего сущность пламени не позволила бездонному рассудку погасить малую свечу в страшном буране", - трезво предположил маг, не пытаясь найти какое-то оправдание своей гипотезе. В данной ситуации уверенность очень губительна, она побуждает совершать весьма опрометчивые поступки.
- Предположим я вам поверю, - начал было маг, наградив девушку благодарственным кивком за воду, - и вокруг бродят какие-то замёрзшие и так далее. Зима и стужа, границы и прочее. Допустим вы здесь живёте и покинуть границы влияния Льда не можете. Это несомненно печально, но... - маг сделал глоток и подозрительно глянул на старика, - тогда как вы тут оказались? Если судить по такому рассказу - вы в плену, но не походите вы ни на магов, ни на учёных, ни на воинов. От чего в таком месте появиться каким-то селянам? Когда я поднимался к вершине - на многие мили не было ни селения, ни души.
Шесть лет. Для бессмертного это мгновение, но давно Варун стал забывать, что мир людей куда более подвижен. За год, за месяц они творят большие дела, строят государства, разжигают войны. Что же произошло здесь? Неужто за шесть лет мир обезумел и не нашлось ни одного куда более умелого мага или даже группы магов, что смогли бы решить эту... насущную проблему. "Старик Назир бы это дело так не оставил", - помянул генази своего наставника и неосознано улыбнулся. Этот старый прохвост с энтузиазмом брался за рассмотрение нерешаемых задач. В конце концов, если бы не его авантюрное любопытство - не ходил бы Варун по земле, пуская из рук всепожирающее пламя.
Даже если принять во внимание всё то, что маг успел узнать по возвращении и допустить, что всё происходящее - истина, острым ребром вставал вопрос: что же делать дальше. Бежать из ледяного ада, искать решение где-то снаружи? Быть может это и лучшее решение, но пока генази рассудил, что лучше бы сперва узнать, с чем он имеет дело. Лёд. Здесь всё понятно, но сам по себе он не разумен, не живой. Всякий уважающий себя колдун предположил бы, что монстр скорее всего такой же пленник или заложник обстоятельств. Являясь дважды выпускником магических школ и академий Альмарена, пиромант сделал для себя небольшое заключение.
- Льдина... это филактерия. Хм. Да, это имеет смысл. Большая филактерия, а внутри заперта чья-то душа. Заперта случайно, иначе её бы спрятали куда подальше, - говорил он себе под нос, уставившись в какую-то абстрактную точку на стене, - Выходит... если растопить льдину - часть сил, а быть может и вся она, иссякнет.
В миг опомнившись, он вопросительно глянул на старика и девушку, сложив руки в замочек. На его лице проплыла самодовольная ухмылка, после чего осушил до дна чашку. Ягоды... да и без них пока очень душно. Небольшой холодок не повредит, учитывая, что нужно было многое обдумать и взвесить.

Отредактировано Варун Ватраж (11-09-2019 10:30:16)

Как слабы и жалки люди. Как быстро их ломает отчаянье, как ловко они оправдываются, скрываясь за слабостью, за бедами. Так было всегда, во все времена и маг не раз наблюдал, как целые общины впадали в пучины уныния, сломленные и сокрушённые. Такова природа их смертных умов - живи несмотря ни на что, храни драгоценные годы, дни, мгновения и помни, что нет ничего ценнее жизни. Те, чей век долог, смотрят на жизнь иначе: время течёт незаметнее, очень плавно, даже когда вокруг проходят годы, и жизнь утрачивает ту острую ценность, которую лелеют люди.
Слова старика о магах, попытках и прочем, пироманта не сильно взволновали. Цену народной молве он знал прекрасно и трезво мог рассудить, что "пытались до" совершенно не означает "не получится сейчас". Мир изменчив. Всякие живые создания развиваются путём проб и ошибок, натыкаются на грабли и останавливаются только в двух случаях: когда погибают, либо же когда грабли под ногами ломаются. Сидеть в промёрзлой хибаре и вести бренное существование генази точно не собирался. Уж лучше он сложит жизнь в попытках решить вопрос, чем проживёт столетия в талых снегах.
- Кем бы вы ни были - теперь вы только тень самих себя, - без тени сожаления констатировал пламеглазый, - Меня мало волнует сколько погибло до меня, и верите ли вы в то, через что я прошёл. Оставаться здесь я не собираюсь.
"Маги, охотники, наёмники... раз их не пожрало, то почему такое удивление вызываю я?" - мелькнула в голове мысль, покуда в ушах эхом колебался треск дров в камине. Как много вопросов. Как много неизвестного. И как мало уверенности в том, что творится вокруг. Лёд, снег, холод и морозы. Кошмар для того, кто жизнь свою находит в тепле и жаре. Варун старался не думать об этом. Холода суровых зим давно не мешали ему жить и с каждым годом остывать становилось всё труднее. "Может оно и к лучшему, что становится холоднее... может наконец..." - какая глупая мысль. Мотнув головой, маг попытался опомниться. Глянул на мужичка, на девушку и нахмурился.
Звенящая тишина подозрений у него не вызвала, но местных всполошила знатно. Что-то упало. Что же? Гончие смерти, как назвал их старейшина, с такими магу сталкиваться не доводилось, чем бы они ни были. Оглушительный вой заставил переосмыслить всё то, что генази успел уже себе надумать. Руки вцепились в уши, на лице застыл злобный оскал. Набат тревоги, бьющий по голове острыми звуками, как битым стеклом. Встань. Борись. Нужно драться, нужно защищать свою жизнь. Из распахнувшегося окна повеяло холодом, внутрь помещения пролезла длинная лапа. Бритвенно-острые когти пронзили грудь старика и поволокли наружу. Как быстро затишье сменилось бурей. Ха! Теперь вопросы о том, что делать и стоит ли вообще что-то делать, отпали и маг больше не колебался.
Свист стали. Сабля быстро покинула ножны и огнеголовый отскочил подальше от окна. Старику помочь он уже не мог. Даже, если получилось бы снять его с когтя, даже если убить эту тварь, то что делать дальше? Как лечить? Чем лечить пробитую насквозь грудь? В комнате стало жарко. Очень жарко. Глаза генази налились пламенем, оно выпорхнуло наружу и припалило веки. Побелели раскалившиеся руки, на лице проступили солнечно-золотые жилы.
- Варнассэ! - рявкнул маг заклинание, рукой дёрнув вниз.
Край одежды девушки потух. Звериный взгляд горящих глаз пал на неё, после чего тут же перескочил на окно. Слова излишни, на них нет времени. Уверенным шагом пиромант направился к выходу. Быстро, почти бежал. Дверь распахнулась. Морозный ветер, грозивший окатить мага с ног до головы, превратился в пар. Снег под ногами расстаял, в миг высохли стены хибары. Жар окатил округу, покуда яркий взор искал того, кто осмелился своими лапами забрать чужую жизнь.

Какая мерзость. Отвратительно. Чей больной рассудок решился воплотить подобных тварей. Какой-то жалкий осколок льда? Одна зловещая льдина? Да что же это такое! Что за зверь томится взаперти, выпуская наружу, в мир, такую скверну? Кипела ярость. Кипела злоба. Они чувствовались сквозь стужу, горечью ощущались в холоде. Загнанный в угол зверь сражается яростнее, а зверь, ставший охотником и вовсе не знает жалости. Варуну надоело быть добычей, надоело смотреть и наблюдать за тем, как нечто творит всё, что ему заблагорассудится.
Тварь обращалась. Маг наблюдал. Когда тело старика начало шевелиться, можно было услышать, как скрипят у генази зубы. Такая участь, вероятно, была даже хуже смерти. Потерять рассудок, потерять тело, потерять... всё. Вспениться, вздуться, стать какой-то массой с длинными тощими конечностями и большим ртом. Лучше уж, пожалуй, умереть. Чем бы оно ни было: наваждением, проклятьем, болезнью, пусть горит алым пламенем. К своему счастью или сожалению, маг не был учёным, не был алхимиком или доктором. Жизнь научила его простому до ужаса рефлексу: убей то, что пытается убить тебя.
Треск усилился. Пламя затрепетало всё выше и выше. Жар, рвущийся изнутри, просветил кожу. Широкие трещины разошлись от лица до кончиков пальцев. Горячие. Горящие, белые с золотистым отливом, словно проступающая наружу магма. Взмах. Разогретое лезвие сабли пару раз рассекло воздух. Смелый шаг вперёд. Вскипел на земле снег, показалась земля.
- Держись позади, девочка, - переходя на рык, обратился к покачивающейся генази, - Будет жарко.
Эти слова стали отправной точкой и для него самого. Будто финальное заключение. Последнее решение перед предстоящей схваткой. Сколько было противников? Десять? Двадцать? Придётся поплясать, дабы не сконать подобно одному старейшине. Свободная рука лягла на плечо. Варун сделал глубокий вздох и на секунду прикрыл глаза.
- Аварэ терна! - пронеслось заклинание.
С макушки и до пят, по одежде гульрамца прокатилась пламенная волна. Заблестела огненными чешуйка, замигала красно-жёлтыми пятнами. В определённом смысле сейчас маг походил на мираж. На статую. Очень туманную, очень изменчивую и слишком сказочную. Та же рука взмыла в воздух. Крепко сжалась в кулак. Рывок вперёд. Длинный прыжок в тающий снег. Лик исказился злобой. Кулак бросился вперёд и раздался неприятный щелчок. Пламя, объявшее руку, кинулось вперёд. Завертелось вокруг сжатых пальцев и вытянулось. Подобно стреле оно выпрыгнуло вперёд, со свистом. Дёрнув руку назад, маг дерзко ударил хлыстом по земле. Полетели искры. Новый выпад. Широкий размах. Уперевшись ногами в землю, он дёрнул рукой наотмашь. Пламенный хлыст описал широкую дугу, намереваясь зацепить как можно больше противников за раз.
- Ниленна марэ! - выкрикнул маг второе заклинание.
Клинок сабли с холодным стальным отливом зашипел, покраснел. Мелкие языки жаркого огня объяли его острые края, прокатились до самой рукояти и затрепетали, словно подгоняемые сильным потоком ветра. Теперь маг был готов принять бой. Был готов показать, что даже маленькая свеча способна топить большие льды.

Огонь против хлада. Человек против монстра. Или зверь против зверя? Голова опустела, налилась первобытной яростью. Жги. Кромсай. Бей. Сильнее и сильнее, пока живого места не останется, пока последний враг не падёт бездыханно наземь. В этом селении, эти люди - слишком долго это место жило в страхе, слишком больно и угнетающе склонялось оно пред ликом сильного врага. Разве же это жизнь? Это даже не существование. Постоянный страх, постоянная боль, паранойя, паника. Живя в вечной зиме разожги костёр, отогрейся. Встань! Подними голову и измени мир вокруг себя или погибни, пытаясь это сделать. Из всех живых существ, живущих на Альмарене, люди были теми, кто мог легко адаптироваться в любой среде. Они не были сильны телом, не блестали великим магическими и военными талантами, но даже не глядя на это - именно человек был способен обуздать самую страшную силу реального мира - разрушение.
Именно они, слабенькие, глупенькие и беззащитные, лучше всех умели сотворять орудия убийства. Тысячи лет они перенимали опыт тысяч народов и существ, совершенствуясь от поколения к поколению. Но эти люди - были позором своего вида.
- Р-ра-а-а-а! - гневно прорычал генази вслед убегающим тварям, ударив огненным хлыстом по земле.
Горячее дыхание подтопило снег вокруг, опалило развалившиемя тела. Грудь тяжёлыми рывками вздымалась под красным восточным халатом. Горящие глаза затрещали, подобно сухим дровам. Он сделал несколько шагов вперёд. Гримаса исказилась злобным оскалом и в таком виду Варун и сам больше походил на монстра, нежели на человека.
Девичий голос вернул его к реальности. Голова резко обернулась, окинула хищным взглядом округу. Установилась тишина. Из окон на горящего мага глазели страждущие. Им конец. Они уже мертвы, пускай и не до конца осознают это. Весь их выбор сводился лишь к двум радикальным вариантам: дать тварям мерзлоты отпор... либо бросаться наутёк, куда только глаза глядят. В прочем, пироманта это сейчас не волновало. Он был зол. Очень зол и гнев горел в его груди так ярко, что будоражащее состояние уже невозможно было унять. Так случается с пожарами, что не были вовремя потушены. Им нужно время, им нужно перегореть.
- Я не собирался оставаться тут. Ни минутой дольше! - гаркнул воспламенённый на девушку.
Сабля резко вернулась в ножны, горящий взгляд вновь забегал по округе. Куда идти? Что делать? Как быть? Как много вопросов, как много решений. Все они путались, все они были излишними. Какие люди, какие поселения? Как много навалилось знаний, как много неразрешённых задач. Откуда и зачем? Пиромант глубоко вздохнул. Он решился. Всё происходящее начало казаться абсурдным сном. К чему столько непонятных ритуалов, раз во льду таится ТАКАЯ сила? Тяжёлая поступь понесла его вперёд. Под ногами таял снег.
- Если ты достаточно смелая - пошли со мной, - злобно процедил сквозь зубы маг, так что из глаз искры полетели, - Я растоплю этот проклятый лёд. Растоплю или замёрзну в попытке сделать это.

Сложнее всего решать и выбирать там, где ты ничего не понимаешь и даже помыслить не можешь о том, какой из вариантов правильный. Треск огня, бушующего в глазах рвал на куски тишину, оставшуюся после слов девушки. Маг не двигался, не уходил. На его лице застыл злобный звериный оскал, такой, будто на голову ему уже много дней капает воск плавящейся свечи.
- Ради них?! - Возмутился он без раздумий, - Ради... вот этих вот трусов?! Не-е-ет! Да чтоб им было пусто! Ха!
Он развернулся на месте, сделал два длинных и грузных шага, подходя к девушке вплотную. Глядел на неё сверху вниз, покуда из глазниц наружу рвалось пламя. Раскалённые до бела искры, слетая на землю, растворялись в талом снегу. Прищурился, словно стараясь что-то рассмотреть, что-то увидеть. Заглянул девушке в глаза и низким басистым, тиховатым голосом молвил:
Послушай... девочка... ты бредишь свободой, которая держится на тонком волоске. Мечтаешь о каком-то чуде, хочешь спасти свою жизнь. Это похвально! - Он резко бросил пальцем куда-то в сторону, - Только не будет там никакой свободы! Оглянись! Ты видишь эту зиму?! Ты видишь снег, чувствуешь холод?! Так вот его не было, когда я брался за это дело! Никакого, мать его, леденящего кровь, холода!
Вновь развернулся, упёрся руками в бока, а после успокаивающе помассировал переносицу. Сорвался. Взрычал и в порыве гнева с силой пнул маячащий под ногами камень, словно это был самый злобный враг. Крикнул в воздух, сделал несколько шагов вперёд и хаотично забродил по поляне, вытапливая на ней большой влажный круг.
- Эта магия выбралась за пределы своей темницы! Она распространяется, растёт, ширится! Ты. Это. Понимаешь?! Куда не уйди, где не спрячься - через год или два оно настигнет тебя снова. И снова. И снова, пока весь мир не скроется под толстым слоем льда и снега. Я чувствовал ЭТО! Ощущал его присутствие! Оно живёт в своей тюрьме и ждёт! Ждёт возможности очутиться здесь! - Крики срывались с его уст, подкрепляемые резкими жестами рук, - Хочешь ты того или нет, но я пойду туда! Пойду и разберусь! Ты можешь идти со мной или помереть здесь, в холодах. Возвращаться я не стану. И сожалений испытывать не буду.
Остановился. Из груди вырвался тяжёлый длинный выдох, предзнаменовавший принятие окончательного решения. Тяжёлого решения. Варун не мог быть уверен, поступает ли он правильно, не знал вообще какой выход может быть правильным. Спасать людей? Мёрзнущих, трусливых и малодушных людей? Быть может, если бы за ним гремела слава рыцаря без страха и упрёка в сверкающих доспехах, то он бы и подумал. Как жаль, что такому случиться не суждено. Шаг за шагом он отдалялся от девушки, от поселения, от странных людей. За спиной оставались сомнения, горечь, всякое колебание.
"Ко Льду. К погибели своей иду?" - мелькнула в голове мага острая мысль, закрутившая хоровод разнообразных предположений. Никто не говорил, что будет легко и никто не мог заверить в том, что всё пройдёт гладко. К тому же... что должно пройти гладко? Новое видение или попытка уничтожить то, что никому уничтожить не удавалось? Вздор. Глупые мысли. Пиромант гнал их прочь, подальше и побыстрее. В его черепушке быстро перегорали ненужные идеи.
Зимний лес содрогнула волна тепла, подтаял, лежащий на ветвях, снег, побежали вниз по склонам талые ручьи. Поселение осталось позади, ночная бойня осталась позади. Жуткие монстры, леденящий холод. Пусть только сунутся, пусть покажутся. Маг может дать отпор, у него ещё есть силы, много сил. В лицо ударил мёрзлый ветер. Перед глазами предстала знакомая равнина. Снег. Лёд. Горные пики, маячащие вдалеке дивными синеватыми силуэтами. И... ледяная глыба.

Мороз обрушился на голову лавиной, продрал до костей и укоренил стойкое чувство того, как по спине неустанно бегают мурашки. Снова это мерзкое настырное чувство, будто по душе скребётся острая холодная льдинка. Её не растопить, от неё не избавиться. Она эфемерна и нереально так же, как мир, сотканный из воспоминаний и представлений того, что само на глаза показываться не хочет. Или не может? Оно не прячется, оно не убегает и не боится, нет. Это... нечто - властвует над положением и терзает душу мага хитрыми силками, почти неотличимыми от правды, очень правдоподобными. И всё же генази ещё в рассудке. И в его крови закипает злоба, просвечиваются раскаляющиеся вены, обугливаются сгорающие пальцы. "Это... картинка в голове. Не иллюзорная шапка, наложенная на реальный мир, не мираж. Сражение воли..." - решил сам для себя маг, утопая по колено в снегу.
Вновь история повторялась, вновь та же самая картина: горы, плато, льдина и маг. Сменилось только настроение, посыл. И диалог. Большой успех с тех самых пор, как пальцы первый раз коснулись льдины. Огромная симфония голосов галдела в унисон, рождая подобие монотонного голоса, уловить уникальность которого не представлялось возможным. Пиромант всё слышал и всё понимал. Насупившись, он стал напротив глыбы. Снова. Искажённое яростью лицо прожигало пылающим, в буквальном смысле, взглядом пространство, хотя и было вполне ясно, что всё вокруг  и есть та сущность, что правит бал.
- Назовись! Кто ты или... что ты?! - грубым, как треск горящих поленьев, голосом прогарчал чародей, - Ты в западне, в ловушке. Мечешься между умами тех, что рискнули полюбопытствовать необычной вещицей. Я всё ещё жив и всё ещё не сломлен! Назовись коль есть у тебя имя!
Слова брошенные в воздух, злобно протрещали на морозе. Не то от ярости, не то от сожаления, что так всё обернулось, маг глубоко вздохнул, выпуская наружу горячий пар. Снег на расстоянии нескольких шагов подтаял, оголяя промёрзлую бледную землю, укрытую россыпью камней. В голове рождались весьма противоречивые мысли. Маг... ненавидел холод. Всем своим нутром и естеством. Он был противен его природе, как вода противна огню. Тот мир, что простирался вокруг, можно было полноправно назвать Адом, местом, где душа старого генази вынуждена будет бесконечно страдать после смерти. В висках гудело и градус повышался всякий раз, когда пылающие пальцы покалывали от пробирающего мороза и злоба росла от осознания того, что даже огонь, рвущийся наружу, не может обогреть бедное тельце. Жалкое смертное тельце. А ведь в его груди бушует сила, что по законам мироздания, не уступает той, что властвует в этой льдине. Огонь против Льда. Пламя против Холода. Они очень похожи, они очень разные. Одинокие обречённые олицетворения своих стихий. Где-то в глубине, в потаённых уголках своего сознание, под замками разума и логики, пиромант знал и понимал, какого это - стать заложником своего же дара. Его невероятно долгая жизнь всё больше превращалась в существование. Слабело тело, а первозданный жар... вырывался наружу. Какого это -  чувствовать жар... всегда. Каждый момент своей жизни, без возможности остудиться. Но здесь, в чертогах разума, во власти белого плена, даже он - полуэлементаль мог почувствовать то, чего желал очень давно. Холод. Прохладу. Ощутить не волосками на коже, вообразить нутром и свободно выдохнуть.
- Я не желаю с тобой драться! Это бесполезно. Ты остужаешь мой огонь так же, как я топлю твои льды! Мы можем сражаться до скончания времён и даже дольше, так какой в этом смысл, если никогда не будет победителя? - снова выпалил генази, заметавшись взглядом по округе.