Повсеместно на стенах Анхена воздвигнули подъёмные краны, издали напоминающие виселицы. Люди работали на них и день и ночь, не жалея собственных сил, поднимая на стены запасы хвороста, горючего масла, факелов, целые вязанки стрел, дротиков, горы щебня, а так же метательные принадлежности, кажущиеся настоящими бревнами, для баллист. Близлежащие к стенам дома были разобраны, а освободившееся место заняли кустарные плавильни, от которых в небо устремлялся заволакивающий пространство дым. В них, в плавильнях, работали вчерашние фермеры и горожане, поэтому округу, и без того шумные на самый разный гомон, то и дело прорезал окрик нерасторопного бедолаги, забывшего надеть перчатки, или просто не слишком аккуратного в обращении с расплавленным железом. По улицам нескончаемым потоком двигались телеги, вывозя все необходимое с западной стороны к восточной стороне стены. Сама восточная же стена превратилась в настоящий город над городом. На ней выстроили временные постройки и смотровые вышки, платформы для новых орудий. Она обзавелась плетеными мантенелями и выпадающими за пределы стены навесами для ковшей с маслом. Повсюду на стене раскинулась целая россыпь палаток и убогих матерчатых укрытий – люди спали там же, где и работали. Еще каких-то пару месяцев назад Анхен был обычным сонным городком, пускай и не в самом спокойном месте. Сейчас же он напоминал вечно гудящий и вонючий муравейник.
Врийе, командор стражи, а с недавних пор еще и ополчения, Анхена занял Хвойную башню недалеко от городских врат, сделав из нее штаб. Хвойная была одной из самых высоких башен Анхена, поднявшись на которую можно было обозревать весь город в его безобразном ныне виде. Чем Бернард сейчас и занимался, невзирая на копоть и смрад, с которым быстро свыкся, отвлекаясь лишь на то, чтобы сверится с ежедневными списками выбывших по болезни и отписями о припасах и боеприпасах. До позавчерашнего дня к списку его обязанностей было выслушивать нытье городского совета, рвавшегося дать деру, но Бернарду это надоело и он под шумок просто упрятал их под стражу. Гораздо более волнующим событием было то, что доклады разведчиков прекратились уже неделю – некому было докладывать о продвижении противника, а значит он уже был здесь.
Оторвавшись от затертого взглядом до дыр генерального плана расстановки сил, мужчина подошел к каменному парапету и с усилием пытался увидеть хоть что-то в лесу, расположенном через небольшое поле. Ничего. Лес хранил молчание, словно в насмешку над гулом, исходящим из города. Свесившись через парапет, командор посмотрел вниз, на работы над рвом. Над его благоустройством было занято по меньшей мере пара сотня людей. Отсюда они выглядели натуральными муравьями, копошившимися в грязи, расчищая заросли, вкапывая колья, расставляя факела по периметру для ночной смены. К ним вниз со спины, точно мертвые змеи, были спущены едва колеблющиеся на ветру веревки, чтобы в случае атаки не было необходимости бежать до городских врат. Даже отсюда, с башни, можно было заметить, с какой напряженностью то и дело смотрят работники в сторону леса и с какой надеждой взирают на спасительные веревки.
Сзади по лестнице громыхал тяжелыми кованными ботинками Кассель. Походку лучшего друга Бернард узнает из тысячи – даром Кассель до недавних пор возглавлял разведывательные отряды Анхена. Поворачиваться Врийе не спешил, ждал пока Кассель поднимется, отдышится – сказывалось многолетние пристрастие к трубочному зелью да излишняя любовь закинуть за воротник. Несмотря ка плачевное, зная общее положение дел, состояние города, его уродливый дружок не терял расположения духа, был улыбчив и не забывал подшучивать над окружающими. Вот и сейчас, застав командора в такой неприглядной позиции, мужчина не преминул отметить это обстоятельство едким комментарием:
- Без обид, командир, но это крайне уродливое зрелище. Возможно, если вы повернете свою задницу по направлению к лесу, наши враги испугаются и решать не трогать наш славный град.
- Ой да завались, хохмач недоделанный – «шутейки» друга никак не вписывались в нынешнее эмоциональное состояние Бернарда. Он устал. Устал от безделия и чувства собственного бессилия. На протяжении всех прошедших месяцев подготовки он только и делал, что составлял планы, следил за подготовкой, выезжал за пределы города, наблюдая за передислокацией противника и пытался вставлять ему палки в колеса, а сейчас вся его деятельность заключалась в сидении в башни, точно принцесса в сказке.
Выпрямившись, мужчина повернулся лицом к товарищу, который уже успел опорожнить один бокал крепленого вина и наливал себе второй. Взглянув на лицо Врийе, Кассель усмехнулся:
- Тебе бы побриться не мешало.
- Еще немного и меня кровососы побреют – угрюмо буркнул Бернард, подходя к столу, перехватывая из руки бокал и делая добротный глоток.
- Что с западной стороной?
Анхен стоял на едва ли не единственной точке сужения Черной ленты, отчего представлял собой весьма важное стратегическое значения для былой империи. Черная лента – широкая и бурная река, впадающая Туманное море, имела слишком крутой берег практически на всей своей протяженности. Сам же город обладал каменным мостом через нее, что делало его необходимым для логистической цепи. Своего рода, Анхен являлся для Темных земель вратами на запад. Или вратами на восток для представителей цивилизованного мира, покусившихся на артефакты эпохи Владычества. А теперь из-за него свободе города мог настать конец. Как бы то ни было, на другом берегу, на котором так же располагались некоторые районы города, так же готовились. Если все пойдет плохо – оборонять придется мост и следующий берег, что являлась несравнимой по своей простоте задачей.
- Все практически готово. Мы можем принять гостей хоть сегодня ночью. – отозвался Кассель и, после небольшого молчания, завел старую пластинку:
- Ты уверен, что я здесь тебе не понадоблюсь?
- Я уже говорил тебе и не раз, но повторюсь еще раз - мне нужен кто-то, кому я могу доверять, чтобы следить за западным берегом. – Бернард хитрил. На этом берегу их ждала та еще мясорубка – сначала за стены, потом за город и мост. Зная Касселя, тот не сможет себя пересилить и не станет скрываться за спинами солдатни, а значит неминуемо падет. Врийе сам не может уйти отсюда, но уже по политическим причинам. А если падут они оба – городу точно придет конец, организовать вменяемую оборону будет попросту некому. Иллюзий Врийе не питал, кровососы, как пить дать, возьмут эту часть города, попробуют взять мост, поймут, что это слишком дорого и пойдут на переговоры. Таков план. Дерьмовый, но какой есть. Отчего наблюдать за приготовлениями будущих мертвецов, копошащихся вокруг, было еще более тяжелее.
Солнце, лучи которого едва-едва пробивались сквозь пелену туч, уже клонилось к закату. Они ждали нападения с ночи на ночь, поэтому друзья распрощались и Кассель оставил командора переживать в одиночестве. Чуть погодя из леса, до этого момента хранившего молчание, донесся сперва одинокий звук горна, к которому через пару мгновений начали присоединяться все новые и новые отзвуки с самых разных сторон. Словно по команде, строители у рва бросили утварь и начали бежать к веревкам, а люди на местах застыли в страхе. Битва началась.

****

Закованный в латы мужчина, ощущал себя посреди улья, переполненного пчелами. Вокруг него доносилось жужжание пролетающих мимо стрел. В ответ на это со стен выпускали сотни собственных снарядов. Равнина между лесом и городскими стенами наполнилась пламенем, которое освещало каждый ее участок. Между кострами и горящей травой с невероятной быстротой и грацией перемещались солдаты противника – они действовали в рассыпную, не пытаясь сохранить строй, который был бы порушен благодаря участкам огня. С сожалением, Бернард сквозь забрало наблюдал за тем, как тяжело лучникам и арбалетчикам пристрелить хотя бы одного противника – некоторые из вражеских солдат доходили до стен, напоминая двуногую пародию на дикобраза, лишь некоторые из них оставались лежать на земле, когда удачный выстрел попадал аккурат в голову.
Со стороны леса донеслось очередное гудение и к стрелам, летящим от деревьев, прибавились едва заметные всполохи темноты, которые, достигнув до стен, тут же развеивались, распадались на множество частиц. Тем защитникам, кто находился около стоек с факелами повезло – живая тьма отходила, уничтоженная то ли светом, то ли теплом факела. В тех же участках, где огня на стенах было маловато, начали доносится нечленораздельные крики – люди бились в предсмертных конвульсиях. В ответ на это то тут то там начали действовать светлые маги, коих не так много в войске ополченцев и по большей части они прибыли из наемничьих лагерей с западного берега. Свистопляска магических заклинаний усилилась, когда от деревьев отделился строй фигур – в этот же момент туман из леса выполз и несвойственной для себя быстротой окутал равнину, заглушая пламя и вовсе его ликвидируя.
Слева и справа от Бернарда заработали баллисты и мангонели, осыпая противника градом из щебня, камней и крупных стрел, стремясь, чтобы тот нарушил свой строй. С удовлетворением, командор отметил, что не все вампиры в должной мере расторопны и некоторые все же попадают под отстрел. Впрочем, общей картины это не изменило, отряды, удерживающие строй, защищались щитами и чарами, а, дойдя до определенного момента, будто бы мгновение и вовсе растворились из поля зрения. Врийе нахмурился. Он до сих пор не видел ни одного осадного сооружения, ни таранов, ни лестниц, но как только услышал панические нотки на стенах и повернул лицо по направлению к крикам, выяснил ответ на незаданный вопрос – противнику они были ни к чему.
Словно из воздуха на стенах появлялись новые и новые солдаты противника прямо посреди изумленных до кала в штанах защитников Анхена. Началась страшная резня. Противник был малочисленен, но ему это не мешало, напротив, большинство из них были вооружены длинными мечами и не стеснялись быстрых и мощных размашистых ударов, унося по несколько душ к Имиру за раз. Между тем, некоторые из отрядов продолжали двигаться по равнине, приближаясь к стенам, отчего Врийе сообразил, что не все кровососы способны на подобные перемещения. А значит их нужно обязательно скинуть и не дать остальным взобраться наверх. Решительно взяв со стола клевец, мужчина спустился по каменной лестнице башни вниз, где его дожидались телохранители и собрав их в единый кулак, двинулся расчищать стены.
Для атакующих вся резня была точно праздник. Не чувствуя ударов и боли, они безошибочно сносили головы и перерезали напополам вчерашних фермеров и каменщиков. Лишь некоторым не повезло нарваться на достойное сопротивление – стены охраняли не только ополченцы, но и видные вояки. В сотне метров от хвойной блистал во всей своей воинственной красе айрес, оправдывая звание своей расы, как лучших мечников мира. Если бы не угроза быть убитым, стоит лишь зазеваться, за мастерством небесного воина можно было лишь зачарованно наблюдать. Отдельную войну вели маги, окруженные чарами, не подпускавшими к себе когтистые лапы. Стоя по колено в трупах людей, они, точно несокрушимые бастионы, стоя неподвижно на позициях, защищая вверенные участки и прикрывая оставшихся в живых солдат и инженеров.
Но и это не могло длиться вечность. Несмотря на успехи на отдельных участках и собственный вклад Врийе с отрядом, противника на стенах становилось все больше. С помощью «кошек» и прочего скалолазного сооружения, противники проникали на стены и вливались в общую кучу-малу. Более того, некоторые из них добрались и до городских врат, пытаясь разобрать завал-баррикаду, устроенную по эту сторону ворот защитниками города. А меж тем из лесу выступили отряды оживших мертвецов. Те орудия, что еще остались в ходу, нашли свою цель, укладывая мертвых туда, где им и место. И все же, это было каплей нектара в море дерьма, которое нужно испить.
Троим отборным солдатам из гвардии Бернарда удалось проткнуть копьями визжащую тварь. С усилием, они держали ее на расстоянии, не давая приблизиться к себе, а так же вырваться из смертельного захвата. Поднатужившись, они прислонили кровососа к парапету, после чего с силой подняли его в воздух и выкинули «за борт». Сам же командор оттирая со лба пот и гарь, тяжело дышал рядом. Они потеряли еще двоих, но участок стены был расчищен. Не окликая парней, дав им перевести дух, мужчина подошел к парапету, за которым скрылся вампир, на ходу доставая небольшой топорик, необходимый, чтобы перерубить веревку кошки. Но как только он приблизился к каменной кладке, перед ним, прямо из воздуха возник силуэт крупного детины. Инстинктивно, Бернард попытался поднять топор для удара, но не успел, получив сапогом удар в лицо, после чего отлетел к своим.
Сквозь кровь, застилающей глаза, мужчина смотрел, как его солдаты бросили на противника, но «гость» смел их с непринужденной легкостью. Жертва телохранителей не была напрасной. Использовав секунды отвлеченности, командору удалось приподняться на колено и поднять с пола чей-то клинок. Сделав рывок, он с силой вогнал острие в открывшийся бок. Противник гаркнул и мелко задрожал, после чего новым пинком отправил Бернарда подальше. Коробки затормозили путь Врийе и тот осел, пытаясь собраться, пытаясь встать и бороться, понимая, что это единственный шанс выжить. Ничего. Руки и ноги отказывались его слушать. Каждый вздох его сопровождался болью. Наверняка, он не смог отделаться сломанным ребром – скалывалось ощущение, что все внутренности от удара перемешало. Наклонив голову вбок, ища спасения, Бернар с сожалением отметил, как со всех сторон закалывают кажущегося непобедимым айреса.

****

- Дерьмо. – Коротышка вертелся, но не мог вытащить глубоко засаженные в бочину клинок. Лицо его исказилось от боли и отвращение, а каждое движение отзывалось спазмической болью, расходящейся по всему мертвому телу. Рядом возник Блекфайр, с язвительной улыбкой рассматривая крутящегося на месте, точно на псину, Галлего. Оглядевшись по сторонам и отметив, что окружение более-менее безопасно, Итан хлопком по плечу остановил Андреса и заправски легко вытащил клинок из тела друга.   
- Порядок?
- Ага. Так, где этот урод. Уверен, ублюдок до сих пор жив.
- Да вон он, валяется в луже своей крови и мочи.
- Ну что, кусок дерьма, сейчас я с тобой поиграю. – Андрес с угрожающей ухмылкой начал приближаться к развалившемуся на коробках смертному. Но его остановил Итан, вновь схватив за плечо.
- Погоди – Блекфайр наклонился над полудохлым незнакомцем, внимательно разглядывая литания, закрепленные на его броне.
- Чего ждать, хлопну его и дальше. Говорят у них тут парочка айрес завалялось. Всегда хотел с пернатыми этими помахаться. Может даже принесу башку одного для Катрин, выйдет неплохой кубок.
- Его нельзя трогать, Анри.
- В смысле, нельзя? – оторопел Галлего, удивленно воззрившись на своего друга, присевшего на колено перед смертным и теперь аккуратно стирающего с его лица кровь. Черт, да этот сумасшедший чуть ли не первую помощь ему оказывает.
- Поздравляю, ты поймал местную большую шишку. Я узнал его. Это из-за этого типчика мы потеряли стольких птенцов. Бернар Врийе, командор клятого Анхена собственной персоной. Гений от партизанской войны, чтоб его.
- Ну и? – Анри огляделся в поисках противника, но разгар битвы уже перетек ниже и сконцентрировался у городских врат.
- Да то, что Лафаль будет не против лично потолковать с засранцем – Блекфайр брезгливо отодвинулся от тела пленника, который успел запрудить портки.
- Да чтоб тебя. Ладно, пакуй его. Неси к Железной. А у меня и тут дела найдутся.
- Ага, дела – хмыкнул Итан, не разделявший излишней кровожадности своего старого боевого товарища. Убрав клинок в ножны, он аккуратно, но без труда поднял тело и закинул его на плечо.
- Удачи. Не подставляйся так больше.
- Да-да, мамуль, приду не поздно. – бросил через плечо Андрес, устремившись к ближайшему очагу сопротивления.

Бернард Врийеhttp://s3.uploads.ru/yTxOw.png