Эльф сперва скользнул в ванную, и уже оттуда, из-за ширмы, сказал:
- Интересно, как это "украшение" носить с собой. В таком случае, это должно быть что-то вроде булавки. На шее мне хватает одного Сапфира, кольца я не ношу - они помешают в целительстве. На пояс вешать? Воришки будут покушаться.
С этими словами он плескался в горячей воде, по спартански быстро, но с наслаждением. Было еще не слишком поздно, и горячая вода не навеяла сонливость, а лишь принесла приятное чувство чистоты. Туника и штаны были аккуратно припрятаны неподалеку, так что эльф нырнул в них сразу по выходу из ванной. После чего, убрав волосы в косу, чтобы не лезли в глаза, целитель показался из-за занавески.
Взяв массажную свечку, он поджег ее от обычной свечи. По комнате поплыл ванильный аромат, лишенный дешевой слащавости, чуть суховатый, как и положено пахнуть хорошей ванили. Решительным жестом уложив демона на кровать, целитель пообещал:
- Усыплять не буду, с тобой этот фокус дважды не пройдет, верно?
Он уселся поближе. Верхний слой масла на свечке уже оплавился. Капнув себе на руку, целитель убедился, что масло достигает кожи не обжигающим, а просто горячим, и принялся лить его - осторожно, капля за каплей, - на позвоночник демона, снизу вверх, внимательно следя за его реакцией. Следом за маслом теплые руки целителя легли на мышцы демона; свечку он задул и отставил в сторону, остыть для другого раза.
На сей раз он не пытался навеять сон, однако контакт с чужим телом все равно был глубоким, знакомым, фактически идеальным; так что эльф чувствовал малейшее напряжение в каждой мышце.

- О, если ты не поцелуешь меня сегодня, завтра я успею сбежать, - поддразнил Эле. И тут же поправился, - ну, недалеко конечно, но... В общем, я не сильно испуган.
Так ему, благодушному после ванной, казалось.
Он прошелся мягкими массажными движениями по мышцам слева и справа от позвоночника, огладил тонкими пальцами ребра, вызывая едва заметную щекотку, и наконец проходясь более активно по плечам. Впрочем, надо сказать, что Арман явно пребывал в гармонии с собой, и перекосов, слишком напряженных мышц и так далее у него не наблюдалось. Неудивительно. Арман был со всех сторон цельной личностью - душа не знает неуверенности, а тело всегда в идеальной форме благодаря демоническому происхождению.
Вдруг эльф вспомнил незнакомку, в образе которой как-то раз являлся демон, и слегка смутился от этой мысли. Свыкся бы он с демоном в женской форме? Наверное, да, но, как ни странно, это было бы труднее, поскольку Эле плохо понимал женщин. Кажется, ему когда-то кто-то говорил нечто подобное. Ах, да - это был Алим.
Эльф вздохнул. Ванильное масло мягко разошлось по спине демона, впитавшись от прикосновений рук, однако целитель, закончив массаж, все же набросил на спину демона полотенце, снимая остатки.
- Я закончил, - проинформировал он, невольно поправляя прядки алых волос, случайно упавшие на лопатку Армана.

Как и подозревал целитель, без рукоприкладства с стороны демона не обошлось. Впрочем, удивляло не это, а постоянно меняющаяся реакция целителя на эти прикосновения. Вот и сейчас он позволил кончикам чужих пальцев коснуться губ, глядя на то, как демон чарует его своей улыбкой. И, как ни странно,  желания отодвинуться не возникло. Ну а с чего, спрашивается? Подобные движения уже потеряли пугающий смысл. Поэтому, в странном оцепенении эльф не сопротивлялся, когда Арман притянул его за тунику ближе. Демон казался расслабленным и едва не мурлыкал; возможно, он удовлетворится этим сегодня? От мысли, что такого может и не произойти, сердце забилось быстрее, и эльф утопил эту реакцию в поцелуе. Арман не торопил его и сам не торопился; однако целитель обнаружил, что пальцы демона запутались в его волосах, снова портя прическу. Ну, то, что называлось прической.
Целитель с улыбкой чуть отстранился, хотя из тесного объятия было особенно не выбраться, лег к Арману под бок, изменив позу, но оставаясь близко; с легкой улыбкой забрал у него свои волосы.

- Куда же я убегу, - спросил целитель после небольшой паузы, глядя, как Арман, привстав на локте, слегка навис над ним, - если ты меня держишь?
Впрочем, Арман уже отпустил его тунику, он теперь просто смотрел на эльфа, и улыбался. На этом фоне дергаться и увлекать себя на другую сторону постели было бы неприлично. По крайней мере, Эле не испытывал такой необходимости, и предпочитал оставаться там же, где и сейчас.
- А о поцелуях я не думаю, - сказал целитель несколько стеснительно. - Если бы я о них слишком часто задумывался, я бы слишком много краснел.
Он подмигнул демону, подкрепляя этим попытку обратить в шутку ответ на вопрос, о котором он решительно не мог пока разговаривать вслух. Он не привык озвучивать свои ощущения. И не мог бы вытянуть из себя ни слова на указанную тему, причем вовсе не потому, что было нечего сказать.
Однако, кажется, Арману не столь нужны были слова, сколько действие. Его ладонь прогулялась по чувствительной коже; Эле только подумал о том, что раньше он не прикасался к нему так, однако страх не пришел, это было даже приятно. Эльф ощущал не столько телесное удовольствие, сколько признательность, тепло в сердце; впрочем, ненадолго.
Поцелуй демона словно знаменовал начало чего-то, одновременно важного, ожидаемого, и пугающего. Целитель почувствовал, как сердце словно ушло в пятки, забившись чаще. И одновременно он все-таки испытывал любопытство, стремление наконец перейти ту черту, которую они с Арманом негласно проводили в своих отношениях. Эле понимал, что согласие или отказ переступить через барьер зависит именно от него. Испуг мог бы заставить его отказаться; однако эльф не мог этого сделать, ощущая слабость, странное тепло, просыпавшееся в теле, и прежнее полное нежелание куда-нибудь деваться из этой ситуации. Так что целитель крепко закрыл глаза и дрогнувшими от страха пальцами зарылся в алые пряди волос демона, удержав его возле себя.

Буквально сразу эльф понял, что его согласие было понято и принято, и непохоже, что Арман сегодня остановится на мелочах. От движения, которым демон потерся о его руку, ладонь Эле невольно скользнула по его затылку, и целитель замер - одновременно от страха и предвкушения. Не открывая глаз, эльф потянулся было ближе к Арману, чтобы ответить на его поцелуй, однако это не входило в планы демона - тот лишь дразнил его, накрывая губы Эле своими нежно и невесомо. Эле почувствовал, как внезапно изменился его тон; от бархатных нот в голосе по телу пробежала непрошеная дрожь, заставляя сердце забиться быстрее, а руки - сжаться на плечах демона, одновременно и удерживая его, и прося о пощаде.
Выполнить то, о чем говорил демон, было достаточно трудно. Как можно не думать о том, что делает Арман - так близко и так беззастенчиво?.. Голос морали в голове никак не умолкал, хотя тело не повиновалось принципам; от поцелуев демона чувствительная кожа горела, а по телу разливался жар, сладкая слабость, вызывающая чувство падения в пропасть, от которой никак не скрыться. В глубине души эльф паниковал, однако что он мог предпринять, если руки его сами собой сжимались на плечах у демона, а больше никаких решительных действий не шло на ум?
На словах об эффекте неожиданности светлые глаза Эле все же распахнулись, выдавая эмоции - цветом серебра, яркого от полученного удовольствия. Это было, действительно, неожиданно, как и любой крохотный шажок, который предпринимал Арман для сближения. Целитель ощутил, как влажное прикосновение языка вызывает словно электрический разряд в теле - несильный, но подавляющий мысли, превращающий волю в кисель. Потеря контроля на секунду испугала его.  Как тут было не испугаться, если ладонь демона лежала сейчас на его груди, властным, покоряющим жестом?
Эльф взмолился бы о пощаде, но вместо слов с его губ слетел глубокий прерывистый вздох. Целитель ощущал чувственную осаду не только телом, но и душой. Как тут сопротивляться?

"Не забывай дышать" - легко сказать, но трудно сделать, когда волей-неволей дыхание перехватывает в груди. Наверное, целитель делал только один вдох из положенных двух, и даже не знал, как ему легче - открыть глаза, или держать их закрытыми. Сейчас он смотрел на Армана, широко распахнув веки - так он хотя бы отчасти контролировал ситуацию.
Опять же, казалось бы, что могло быть предосудительного в раздевании? Однако Арман сумел сделать из этого действие, ничуть не невинное, наоборот, его ладонь скользнула по ткани туники, обещая нечто крайне развратное, и ведь это был простой жест! Волей-неволей целитель поерзал в объятиях демона, высказывая таким образом некоторое беспокойство по поводу лишения себя привычного доспеха; через тонкую ткань туники ласки казались мягкими, приглушенными, обнажение же оказалось острым моментом, хоть и касалось оно всего лишь небольшого участка кожи.
Целитель испуганно выдохнул, невольным жестом стараясь вернуть тунику на место, однако это было инстинктивное, неосознанное движение, старый страх и боязнь открытости; эльф сначала дернул тунику вниз, а потом уже покраснел от собственной неловкости.
- Извини, - сказал он на ухо Арману охрипшим от волнения шепотом, - рефлекс... Но я тебя слушаю очень внимательно!
Кожу его холодило в тех местах, где ее коснулся горячий поцелуй. И особенно холодной казалась сейчас серебряная цепочка Сапфира.

Это было хорошее начало, которое повлекло за собой, к удивлению Эле, весьма бурное продолжение. Арман не остановился на тунике, и вскоре все одежды с обеих сторон были отброшены, постель превратилась в поле любовных сражений, в которых стеснительность Эле неизменно капитулировала. Длилось все это добрую половину ночи. Целитель с удивлением убедился, что при умелом подходе и не столь значительном приложении усилий он был способен на весьма страстные стоны, вполне приличную активность в ласках, и даже хотел, чтобы любовник продолжал свою бурную деятельность. Казалось, на это время сопротивление умерло в нем, а разум отключился, унося с собой многочисленные страхи. И тем более удивительным было другое. За это время Эле понял, что демон принадлежит ему так же, как и он, эльф, принадлежит ему; что связь между ними куда тоньше и глубже, чем можно было предположить.
Их игры оставили характерные следы: измятые простыни, ванильный запах, следы легких укусов на чувствительной коже эльфа... когда они наконец выдохлись, целитель был не в силах что-либо прибрать. Он просто выключился в объятиях Армана, успев только снова облачиться в тунику, чтобы немного отдохнуть от обнаженности.
Примерно в таком виде эльфу и довелось проснуться. Свечи в комнате догорели полностью, так что вокруг царила полная темнота. Интуиция говорила, что уже близок полдень; поясница ныла, а вот про следы на шее целитель полностью забыл - царапины уже перестало щипать. Во сне они, видимо, ворочались, так что демон оказался на спине, а эльф - у него под боком. Вздохнув, Эле выскользнул из этих объятий и принялся наощупь искать свою одежду. Полностью обалдевшие от пережитого разум, мораль и застенчивость не могли поверить, что этой ночью эльф проделывал такое... Поэтому целитель вел себя тише воды, ниже травы и только с изумлением косился на постель, вспоминая сам себя... И Армана в видах весьма эротических.

Не успел Эле полностью вылезти из кровати, чтобы поискать что-нибудь в плане одежды во внешнем, так сказать, мире, как уверенные руки Армана притянули его обратно. Демон был уникален. Едва проснувшись, он сумел зажечь даже почти догоревшие свечи. И то: по сути, ему не требовался фитиль для воспламенения огня.
- Совесть? - Эле поправил прядь совершенно растрепанных волос, никак не протестуя против объятий, совершенно целомудренных, на его нынешний взгляд, из-за наличия туники.  Еще позавчера ему бы так не показалось, но с тех пор многое изменилось. - Совесть, пожалуй, нет. Все-таки мы с тобой... ну, теперь вместе.
Впрочем, кроме совести, эльфа терзали другие нюансы. И он хотел было по привычке промолчать о них, но... взглянув на Армана, он понял, что, наверное, не сумеет промолчать. Точнее, запирательство будет тяжелым процессом, хотя раньше это было наилучшим выходом из положения.
- Однако я не представляю себе, как я вчера решился на все это, - вздохнул он. - Мне все кажется, что это был не я, но думать так глупо, верно?
Он еще раз осмотрел происходящее.
- Меня смущает вид этой постели, и страшно представить себе, что подумают тифлинги, они ведь все поймут! - наконец выдал он свое последнее опасение.

На обещание доказательств эльф где-то глубоко внутри себя содрогнулся, но не от страха или неприятия, а от понимания, что демон непременно захочет повторить пройденное, причем - скоро, может, тогда, когда минует сегодняшний день... Точка невозвращения была уже пройдена, прикидываться, что Эле не понравилось - крайне глупо, следовательно, он рискует еще не раз вернуться в те моменты, о которых сегодня утром ему было так странно вспоминать.
Тем временем Арман повернул его голову, осматривая порезы, о которых целитель позабыл. Это был особенный жест власти - но Эле никак не опротестовал его, скрыв очередное содрогание, но на сей раз - почему-то - приятное. Кажется, эльф многое не знал о себе, и рисковал серьезно нарушить свой покой осознанием всего этого... Улыбнувшись от поцелуя, целитель накрыл синяки ладонью, стирая их своей магией. Кожу слегка щипало, когда следы их ночных похождений постепенно таяли, довольно быстро исчезнув совсем.
- Я рад, что тифлинги склонны вести себя прилично, - вздохнул эльф. - Мне бы хотелось скрыть совсем эти... происшествия, потому что, мне кажется, они не для посторонних глаз, но со слугами это нереально. Ну, или со взрослыми детьми - они все понимают и просекают.
Целитель снова вздохнул, уже несколько более расслабленно. В конце концов, "взрослый" опыт тифлингов был даже на пользу. Куда приятнее опираться на этот опыт, чем отвечать на вопросы, вызванные чужой неиспорченностью, или терпеть косые взгляды на тему падения твоих нравов...
- Мне всегда казалось почему-то, что такие вещи - ну все, что касается однополой любви, - приятно скорее морально, чем физически, поэтому те, кто способен находить в них удовольствие - извращенцы. - признался эльф. - Однако на самом деле это еще и куда более... неприлично, чем мне казалось. Ну, я не думал, что я на такое способен, мне казалось, одного раза совершенно достаточно, и все это в итоге окажется несколько более простым...
Эле явно находился под глубоким впечатлением, но не мог это толком объяснить, ибо практики объяснений подобных чувств у него еще не было.

Посмотрев вслед исчезнувшему демону, целитель подумал, что он в чем-то прав. Словами выражаться было, как ни странно, гораздо труднее, чем прикосновениями, хотя на последнее решиться было также довольно сложно. Просьба демона освободить стол была как раз кстати. Целитель поднялся с кровати на ноги, укрыл устроенный ими кавардак одеялом, привел в порядок подушки, кое-как собрал в косу свои растрепанные волосы, отыскал и натянул штаны, выпустил котенка играть в длинный коридор, сдвинул кувшин и стакан, что стояли на столике, в угол... и все это за несколько минут отсутствия Армана.
Правда, не сказать, чтобы недавнее моральное потрясение ничуть не сказалось на Эле. Нет, ничего уже не болело, однако целитель вовсе не чувствовал себя в состоянии решать сложные вопросы, куда-либо бежать или вообще активно шевелиться. Так что он даже вынужден был прилечь обратно, поверх одеяла, на высоко взбитые подушки - и ему немедленно стало легче.
А ведь в таком состоянии он еще должен был позаботиться о розе (легально), и что-то придумать с волком! При этом можно даже и не пытаться сделать второе наскоро и в присутствии демона дома. Судя по тому, как неохотно Арман отпускал его из своих объятий, он будет за ним присматривать, следовательно, нужно как-то исхитриться. Эльф же не способен в таком состоянии действовать быстро и точно.
Перспективы складывались весьма туманные. Целитель закусил, размышляя, кончик своей косы. Можно, конечно, под каким-нибудь предлогом добиться временной армановой отлучки... но что будет достойным предлогом? Обманывать демона, капризничать, требовать какую-нибудь ерунду Эле не собирался. Он слишком хорошо относился к Арману.
Был, конечно, один вариант. Помнится, вчера Эле не давал своего согласия на серьгу, которую так порывался навесить демон. Можно рискнуть собой и согласиться сегодня. Целитель поежился при этой мысли, как если бы она была совершенно непристойной, однако это будет равноценным обменом, хоть демон об этом и не узнает.

Вернувшись, Арман первым делом нарушил планы Эле на сегодняшний день. Проглотив заготовленную было фразу про сережку, целитель посмотрел на поднос. Еда пахла обворожительно. И к тому же, эльф уже забыл, когда в последний раз кто-нибудь приносил ему завтрак к постели.
Вздохнув об отсутствии в комнате нормального стола для приличной трапезы, Эле сел на кровати, скрестив ноги, стянул с подноса тарелку и принялся есть.
- Ты уверен, что прогулка будет небольшой? - спросил он в перерыве между ложками. - Я... как бы это сказать... сомневаюсь в том, что способен долго ходить.
Он покосился на аптечку. Можно было бы, конечно, восстановить силы зельем, однако это неправильно - глотать тоники по такому пустяковому поводу. Не эльф ли всегда говорил, что зря нахлестывать организм весьма вредно?
- И спасибо за завтрак, - спохватился целитель. - Да, а перед этим я должен еще розу навестить, - напомнил он. - Поэтому, признаться, я не против прогулки, но хотел бы провести ее в спокойном и комфортном месте...
Отказываться он не хотел. Ему все-таки было интересно, несмотря на нервное недомогание. Да и темные земли давили на него, и хотелось порадовать демона, раз уж он так упорно тащил целителя подальше от погружения в глубины собственного "я" наедине с книгами.

Эле задумчиво наблюдал за попытками Армана куда-то спешить. Демон даже не предложил Эле расчесать его алые волосы. Видимо, ну очень хотел что-то разузнать.
- Любая еда стоит благодарности, - заметил целитель, - это дело вежливости. Я уважаю того, кто на нее заработал, - он покосился на демона, - и того, кто ее приготовил, хоть он и отсутствует, и того, кто принес, - он улыбнулся.
Он проследил, как демон переодевается, точнее говоря - одевается в нечто более приличное. Похоже, что Арман любил выглядеть небрежно, и все эти простые, полурасстегнутые вещи тем не менее смотрелись на нем шикарно. Хотя и несколько... эпатажно.
А вчера демон выглядел совсем прилично, - отметил Эле, медленно и вдумчиво попивая чай.
Вопрос одежды нагнал его еще раз. Целитель удивленно вскинул глаза, оказывается, прогулка может потребовать еще и особую форму одежды? Наполовину заинтригованный, наполовину встревоженный эльф мог сделать только один вывод: они идут куда-то, где будет уместен пикник. Наверное, все-таки не в городскую местность.
Руки у эльф были заняты чашкой, так что на поцелуй ему пришлось ответить лишь губами, старась отставить подальше чашку и никогго не облить; когда демон исчез, Эле взглянул ему вслед. Почему-то одиночество в комнате показалось ему весьма странным ощущением. Однако, нужно было подниматься и заниматься делами.
Дисциплинированный эльф, тем не менее, допил чай, поднялся с ложа, довольно-таки вяло переоделся во что-то потеплее и отправился к розе. Он обнаружил достаточно занятные вещи - приостановленный рост растения "в высоту" все-таки сказался на ней, со вчера растение выпустило несколько побегов, словно весной, и на одной из веточек Эле померещился зародыш бутона. Хоть до цветка было и далеко, кажется, он будет...
Сидя у теплицы, целитель вздохнул. Пойти в поход было куда более легкой задачей тогда, когда любовь к демону не связывала их обоих.  А теперь... теперь Арман может предпринять все, что угодно, только бы не отпустить эльфа в опасные места, и самому эльфу будет очень трудно возразить. Ведь для этого понадобится холодный долг, сильно контрастирующий с симпатией в сердце.
После розы целитель упер кусок мяса из кладовки. Тут было безлюдно - видимо, тифлинги занимались чем-то с другой стороны от дома. Ступя бесшумно и почти не оставляя следов на снегу, целитель проскользнул к сараю, где томился волк. Нужно было его снова разбудить и накормить. Эльф очень надеялся, что состояние волка не позволит активных прогулок даже и по сараю, поскольку держать его совершенно сонным постоянно было нельзя.
Когда целитель вошел в сарай, волк послушно спал. Однако, когда эльф положил еду к нему под нос и заменил воду в жестяном тазу, он снял заклинание - и волк открыл желтые глаза слишком быстро, будто бы сон был явлением, с которым легко справиться. Эле отошел, стараясь не выдать опасений.
Волк поднялся - воздвигся над своей подстилкой бесшумно и грозно. Посмотрел на Эле, наклонив голову и встопорщив холку; опешивший целитель приготовился уже было поставить ледяной щит на всякий случай, однако вздыбленная шерсть улеглась, лапы у волка подломились, и он улегся обратно, прикрыв глаза - словно фонари погасил.
Эле не решился перевести дух - облегченный вздох бы выразил его страх, поэтому целитель лишь просканил волка издалека. Мда, животное было пока что слабовато для прогулок. И регенерировало оно вполне нормально, без всяких фокусов. А самому эльфу нужно было вернуться. Посему он бестрепетно оставил волка отдыхать и есть, а сам направился снова в спальню. Куда и явился.
Вспомнив о том, что демон просил запастись едой, Эле вздохнул, взял на плечо котенка, весело выкатившегося из-под кровати, и понес его на кухню. Там он подхватил знакомую уже корзинку для пикника, упаковал туда еды, попутно радуясь, что все-таки провизия закупается не на Темных Землях. Надо будет в следующий раз попроситься вместе с Саэлем на рынок, разведать, что и как. И посмотреть безделушек в подарок демону. Очень жаль, что у того, наверное, в принципе нет понятия дня рождения. Ну ничего, скоро новый год; если, конечно, с эльфом в походе ничего не случится...
Мысль о походе заставила его снова вздохнуть. Почувствовав легкую усталость, целитель отправился обратно в комнату, вместе с котом и корзинкой. Корзинку он поставил на пол, а маленького Демона взял с собой играться, растянувшись на постели.