Эоган подходил к особняку лича, сразу понимая что визит будет для него не из приятных. И то, что ему это поручили, пахло одновременно и почетом и испытанием. Лич несколько заигрался в свои экономические игры и забыл, что они на одной стороне. Он обратил в рабство нескольких тёмных, верных служителей культа Рилдира, выполнявших миссию. Они должны были перевезти в Школу Тёмных Искусств начинающего тёмного мага с сильным даром. И вот теперь магу, как и двум его сопровождающим, предстоит стать лотами на распродаже. От одной мысли об этом, Эоганом владела ярость. Ротбар не придерживался никакой стороны, так что сражаться с ним не было смысла. Эогану было поручено лишь выкупить этих людей и заключить с Ротбаром соглашение, что подобное не повторится вновь. Все же, хоть он и совершил промах, но он был одним из тёмных, причём могущественных. И его гибель помогла бы больше имиритам, чем рилдиритам. Так что его уничтожение допускалось лишь в самом крайнем случае.
Как же я надеюсь, что мозги этого ходячего трупа не прогнили достаточно, что бы отказаться просто продать захваченных им пленников, по сходной цене и более не доставлять нам таких хлопот. Но нужно быть готовым ко всему. И я не думаю, что лич достаточно разумен.- думал Эоган, не любивший личей.
Поэтому он решил подстраховаться и нанять себе помощника в этом деле. А именно бойца, способного помочь ему в схватке с личем. Но он не хотел что бы лич об этом знал. Поэтому он обратился к гильдии Сентерис, что довольно часто убивала различных монстров.
Он представился молодым алхимиком, что должен доставить зелье господину Ротбару. Но он боится что господин Ротбар не захочет платить и даже попытается убить его. На этот случай ему нужен воин, что будет вне дома, но достаточно близком, что бы прийти ему на помощь. Боец должен быть наготове, на случай если у самого Эогана будут связаны руки.

И вот он подошёл к особняку лича. Поборов отвращение и омерзение, он постучал в дверь, ожидая, что ему сейчас откроет какой нибудь гниющий труп. В лучшем случае, уже отполированный скелет. На живого человека он не рассчитывал.

Перед тем как ему открыли дверь, Эоган обернулся и посмотрел в сторону леса, где должен был прятаться его тайный защитник. Он знал его имя и как он выглядит, так что послать ему сообщение через силу Цаубара было делом простым для жреца, хоть и не столь простым, как для жреца высшего ранга.
И вот ему отрыли дверь. Сначала Эоган даже воздух задержал, на случай если дверь действительно откроет полу гнилой труп, но обошлось. Дверь открыла красивая девушка, так что Эоган даже сначала не понял, что она делает в этом мерзком, даже по его меркам месте. Довольно быстро он смекнул, что раз уж хозяина работорговец, то часть своего живого товара оставляет себе. Ведь нужно же ему, что бы кто то прислуживал когда приходят гости, не связанные с тёмной магией. Он лишь кивнул на её приветствие. А затем вошёл в дом и сразу пожалел об этом. В склепе и то был более чистый воздух и даже склеп вызывал больше положительных чувств. В этом доме всё буквально пропахло смертью. А ещё тут было странно тихо.
Как в могиле.- подумал Эоган и скрепя зубы, решил что дело нужно довести до конца, уже желая смерти этому созданию, устроившему из дома гробницу самому себе. Он отдал девушке свою верхнюю одежду и заметил знак на её шее. Намётанный глаз сразу определил что эта метка не для красоты ради. Но интересоваться не стал.
Также он заметил кота. Он уставился на животное с немалым удивлением. Странно что четвероногое создание вообще подошло к столь отвратительному месту. Но тоже ничего не сказал, лишь пожал плечами, решив что кот явно отменно храбр. Или жаждет своей смерти.

Подойдя к столу, он сразу несколько удивился облику лича. И подумал что его филактерия где то недалеко, раз он так свежо выглядит. Это имело и плохую сторону, значит сила лича сейчас на пике. Ведь лич тем сильнее, чем ближе к своей филактерии находится и слабее, чем он дальше от неё.
о каких же делах
Эоган спокойно сел, решив не говорить что он старше чем выглядит, это было излишним, а также ещё одним его козырем, вместо этого начал, - Не столь давно, в Школу Тёмных Искусств, должны были прибыть трое людей. двое из них - жрецы нашего культа. Ещё один - тёмный маг, с сильным даром, подающий надежды. И они были схвачены вами. - при этом Эоган подумал, - Будь они полноправными жрецами как я, ты бы легко не отделался, костяк ходячий. Но жрецы были низшего ранга, да и атаки от тебя не ждали. А ты и воспользовался этим. Ладно, об их беспечности потом с ними поговорю, сейчас их надо от этого гада вытащить.- вслух же продолжил, - Культ послал меня, что бы я выкупил их. Мы узнали о ваших расценках и приготовили необходимую сумму денег. Также мы хотим что бы вы впредь не вмешивались в дела культа, срывая его дела. Того же хочет и Школа, ученик которой оказался у вас. Все же мы считаем, что с вами на одной стороне. Мы не вмешиваемся в ваши дела, а вы не трогаете наши. И все будут в выигрыше.- Эоган развел руками, как бы показывая, как это просто и выгодно для всех. Лич перешёл дорогу Школе и Культу и сейчас ему нужно просто смирить свою алчность и гордыню и отступится от добычи. Деньги, что ему предложили, были меньше той суммы, которую он мог бы выручить на торге за них. Ведь деньги были скорее символом уважения к его силе и мастерству и знак мирных намерений.
И если в твоей черепушке ещё есть благоразумие, то ты уймёшь свою жажду денег, вместе с твоим самомнением, возьмёшь что тебе дали и сделаешь о чем тебя вежливо попросили.- подумал Эоган, которому не терпелось покинуть этот поганый дом, где ему не нравилось решительно всё, кроме служанки на входе.

Итак, все приготовления были сделаны. Теперь дело было за малым. Даже если лич и заподозрит что то, то он всё равно не знает, что Эоган уже знает примерное положение его филактерии. Слова служанки дали ему неплохой фундамент, достаточный, что бы задать правильные вопросы своему богу. Так что сейчас лич не может знать, что его слабое место уже известно.
Теперь меры предосторожности. Если лич страдает излишней подозрительностью, то может попытаться убить его. Эогана такой расклад не устраивал. Нужно было дать Салаху время добраться до филактерии. Сам Эоган сражаться с личем не планировал. Лишь как крайний случай, если Салах провалит свою часть задачи. Тогда придётся упокоить этого костяного урода лично. Или если нужно будет помочь Салаху. Неожиданного удара не получится, это явно. Ничего, он знал на какие риски шёл, приходя сюда. Не знал лишь что дом будет НАСТОЛЬКО отвратителен. Когда лич будет уничтожен, Эоган пообещал себе, что спалит этот дом дотла.
А теперь...
Я не настолько беспомощен, что бы меня умывать.- ответил Эоган, повеселев от того, что скоро можно будет покинуть этот особняк-склеп. Даже смерть была не таким уж плохим концом, лишь бы покинуть это поганое место. Но пока Салах ничего не сделал, нужно было как то убить время. А спать пока не хотелось. Поэтому Эоган решил развлечь себя разговором. Умывшись, он улёгся на кровать, а девушке указал на стул рядом с собой.
Как тебя там звали?- решил он всё таки вспомнить её имя, что бы говорить с ней нормально, всё же настроение было хорошее, он даже чуть забыл что находится в кургане, похожем внешне на дом, - Скажи, Эвридика. Когда я пришёл сюда, я видел котёнка, что был около двери. Откуда котенок рядом с таким жутким местом?- обитатель этого места должен был одним своим присутствием распугать всё живое в округ. А уж пропитавшийся им дом - тем более. Тем не менее, этот котёнок пришёл без страха, словно знал куда идёт. Гостеприимство к милому созданию совершенно не вязалось у него с этим домом и он желал понять, разъяснить для себя это противоречие.

С мига на миг, Салах готовился было пройти дальше - лишь наблюдая из витражного окна. Никого. Однако, никого. Часовня выглядит заброшенной, если не забытой. Молитвослов на алтаре уже давно лишился переплёта, а старые страницы рассыпаются, стоит их только коснуться.
Проморгав глаза и чуть привыкнув к темноте, южанин наощупь, крадучись, обошёл часовню, шаря по стене рукой, пока, наконец, не нащупал дверь из полированного дерева, а на ней - холодную металлическую ручку.
А там, за ней, несмотря на то, что было не так пыльно, как обычно, воздух был не менее затхлый и отвратный. Сомнения не было - это дом, в котором царит зло.
Салах поправил щит, висевший за спиной на перекинутой через плечо портупее. Обе руки его были свободны, но в случае чего - можно было быстро схватить щит и отразить удар. Южанин достал Клык Дракона и покрался дальше.
Главное - не забыть слова приказа...
Метать ножи Салах умел, но - не  пользовался этим навыком редко. Но сейчас предоставлялась прекрасная возможность совершить хороший почин в виде броска и последующей атаки.
Подкравшись к первой двери, Салах заглянул в замочную скважину.
На кабинет хозяина дома это не походило - насколько можно было узреть, вперёд шли высокие книжные шкафы. Мысленно пообещав себе забрать хотя бы пару штук из тех, что его заинтересуют - личу всё равно будут без надобности - Салах выпрямился.
И - дальше, дальше, дальше...
Следующая дверь. И снова - замочная скважина...
МЕРЗОСТЬ!
Торжество и презрение овладели рассудком сарамвейца, когда он увидел восседавший за столом прямо напротив входа скелет, подававший признаки жизни.
Моментально взяв себя в руки, Салах перехватил эльфийский кинжал за запястье. Обвязал лицо краями куфии. Вздохнул...
Сейчас или никогда...
В следующее же мгновение дверь в кабинет Ротбарта торжественно распахнулась - и в хозяина дома сразу же полетел нож. Гость, чьего лица Ротбарт не мог разглядеть из-за того, что оно было скрыто куфией, совершив бросок, рванулся к столу - и в следующее же мгновение стол оказался с перевёрнут с оглушительным грохотом, придавив роскошное кресло вместе с хозяином дома. Всё, что находилось на нём, лихо разлетелось в разные стороны.
Схватив Клык Дракона, Салах, схватив скелет за нижнюю челюсть, начал бить его - бить страшно, наотмашь, разрывая ткань роскошного костюма, ломая кости и суставы к чертям.

Отредактировано Салах Беид-Раад (05-09-2018 18:40:15)

Удар! И второй! И третий!
Предплечье отвалилось вместе с кистью руки, пальцы которой были украшены кольцами. Скелет же не чувствовал боли, и даже сипел какую-то стихоплётную ахинею про Тьму и Огонь. Ах, глупец! Ему ли не знать, как это разнится?..
Салах на мгновение опешил. Он понимал, что узоры защитили его от волшбы, но мимолётно подумал, что недооценил...
Но было уже поздно, и потому оставалось лишь одно - драться и уйти прочь победителем, или... нет, становиться рабом в планы сарамвейца не входило. Только гибель, гибель навсегда, только свобода через смерть.
- Молчи, гнилое семя! - гневно прорычал Салах, отшвыривая руку лича прочь, а затем крепко вцепившись во вторую и с силой выдернув её из сустава, - Тебе конец!
Стоявшей позади него рабыни, равно как и поднявшейся вокруг происходящего паники среди остальных, он попросту не заметил в горячке избиения скелета.
Эоган вступил в бой неожиданно - Салах едва успел отпрянуть в сторону от заклинания, но понял, что происходит...
Хорошо, предположим...
Прытко и быстро рванувшись вперёд, южанин схватил руку лица с кольцом и сорвал его прочь с пальца. Крикнул Эогану:
- Оно?!
Оставалось надеяться, что среди прочих блестяшек этот рубин в перстне и является филактерией лича.

А пока в особняке творился хаос, снаружи уже подходили совершенно другие люди.
Из чащи леса выходили их силуэты, окружая особняк в полукольцо. Они приближались быстро и стремительно, скрыв лица под капюшонами, замотав их платками, оставляя следы на снежном покрове. Полукольцо постепенно сжималось.
Гильдия "Сентерис" шла в атаку, намереваясь окончательно взять положение под свой контроль.
Первый удар нанесла фигура, облачённая в белую рясу и резко контрастирующую с ней чёрную шерстяную муфту - остановившись, широко расставив ноги и сложив ладони чашей, силуэт резко выкинул руки вперёд, и в следующее же мгновений массивный ледяной шар за секунду преодолел два десятка сажен и с оглушительным звоном вышиб одно из окон особняка. Встряхнув руками, фигура побежала вперёд, к оконному проёму, лишившемуся чугунной решётки, державшей элементы витража.
Тем временем другая коренастая фигура в крепкой бригандине оказалась на крыльце, и сверкнула небольшим клевцом. Используя тонкий обух молота, как рычаг, неизвестный с силой выломал замок, попутно усмехаясь:
- Так просто!..
Ещё двое выбежали из леса напротив левого крыла особняка и сразу взяли курс к часовне. Первый бежал наперевес с волнистым фламбергом, легко и ловко лавируя между кустов. Следом за ним бежала фигура в чёрном платье строгого фасона, сжимая в руках крепкий сосновый посох.
И, наконец, по главной дороге, неторопливо двигалась ещё одна фигура, сопровождаемая двумя молодыми наёмниками. Была она облачена в чёрную рясу, опоясана простой верёвкой, и казалось, что этот человек лучше всех был уверен в том, что штурм удастся, шагая к распахнутой двери особняка с немалой толикой уверенности и беспечности.
Тем временем сентериец, выломавший замок, убрал клевец в ременную петлю на поясе и сорвал с плеча моток тонкого серебряного шпагата.
Убивать лича, по расчётам шедшей к парадному входу в особняк фигуры, было ещё рано. Ещё предстояло кое-что узнать, и серебряный шпагат как никогда подходил для того, чтобы обезопасить от лича всех, кто находился бы с ним в одной комнате...

Редко какой дух может доставить столько проблем призывателю как Бальв. Мелкое клыкастое существо, уродливое и неказистое внешне. В умах простаков укоренилась мысль, что чем крупнее и массивнее призванная тварь, тем она сильнее, тем ее сложнее победить. От мелкого урода, которому наверняка шею сломать можно метким пинком, таких проблем не ждут.
И совершенно напрасно.
Бальв тяготел к крови и насилию. Ему было все равно кого рвать на части или медленно играть со своей жертвой – истязая, но не давая умереть. Была бы его воля, первым он растерзал бы того, кто выдернул его из пустоты. Дай ему волю и он бы с удовольствием вонзил в клыки в шеи притягательно-ароматных беззащитных рабынь. Но волю ему никто не давал.
Ротбарт прожил достаточно, чтобы не наступать в очевидные ловушки. Эту тварь он покроил давно. Однако порождение тьмы все равно брыкалось и норовило выйти из-под контроля. Его было сложно сломить, в отличие от живых, этому созданию всегда требовалась твердая рука. Восхитительно, очаровательно, но крайне утомительно.
Призыв должен быть отменен со смертью смертных, дерзнувших прикоснуться к филактерии темного мага. Было бы приятно пленить их и покарать за дерзость. Там в подвалах еще много места, а дерзкому юноше определенно найдется о чем поговорить со своими товарищами. Большие надежды возлагались на воина – быстрый, сильный и разительно отличающийся от всего того живого мусора, что кишит в деревнях и городах. Этот мог выдержать многое, из него бы получился хороший и верный воин.
Но как бы не был велик соблазн отплатить наглецам должной монетой, лич умел оценивать возможности. Рисковать подобно юнцу? Нет, он не для того перешагнул через оковы бренной плоти, чтобы все потерять из-за банальной жадности. Потому Бальв убьет этих двоих. А после придется напомнить о манерах и толпе непрошенных гостей.
Ротбарт
Темное создание с легким недоумением проследило взглядом за юношей, выскочившем в коридор и спешащим в отведенную ему комнату. Легче было бы воспользоваться ситуацией и напасть на воина, пока тот не ожидает нападения (как думалось твари). Но Ротбарт надавил на свою непокорную зверушку, заставляя сорваться за мальчишкой.
У него филактерия. Он что-то собирается с ней сделать. Остановить любой ценой.
В тот момент лич даже не поверил своим глазам, вернее глазам Бальва, коими он отчасти сейчас ощущал мир. Нет, Ротбарт конечно знал, что умом его враги обделены, ибо только полный идиот будет сражаться с некромантом на его территории. Но оказывается он их переоценил, глупость воистину не имела границ. Фанатик пустил себе кровь. Кровь. Здесь. В поместье некроманта.
Будь лич моложе и сохрани он юношеские амбиции, то наверняка бы захохотал.
Одной капли крови достаточно, чтобы толковый маг привязал несчастного к себе. Вертел как куклой, ломал как игрушку, направлял как верную гончую. Даже демоны и драконы не могли уйти от кровавых цепей контроля. Крайне неразумно пытаться идти против темного мага и чертить что-то своей кровью на проклятой подконтрольной территории. Или мальчишка надеялся, что его «Рилдир» убережет? Очередное яркое доказательство ничтожности фанатиков и их выдуманных покровителей.
Поместье не шло ни в какое сравнение с Башней Архимага в плане конструкции и обилия ловушек. Но это место лич считал своей обителью. Эти стены не могли его предать. Пытаться провернуть темный ритуал на своей крови здесь все равно что подливать масла в огонь. Странно, что фанатик до этого не догадался.
Едва кровь упала на пол как активировалась старая надежная ловушка. Ротбарт заботился о своих гостях, предоставляя им удобны и красивые комнаты, но о себе и свое безопасности он беспокоился гораздо сильнее. Заложенные в стены кристаллы с рунами, заряженные, «спящие», ждущие своего часа не ощущались сторонними. Даже рабыни и те не подозревали что скрывается в этих ухоженных комнатах.
Упавшая капля крови внезапно исчезла, «проглоченная» чистыми полами гостевых покоев. Мгновение ничего не происходило, а в следующее под почитателем Рилдира раззявила пасть тварь, обвивая языками-щупальцами и затягивая в себя. Колдовать против нее было бесполезно, она уже вкусила крови, она знала свою жертву.
Темные порталы  не всегда были столь… вычурными. Но когда лич ставил эти ловушку он полагал, что будет не лишним отхлестать наглецов, вселить в них ужас и отчаяние. Ведь в момент затягивания в портал для них все выглядело так будто их пожирает неведомая тварь – голодная, мерзкая и клыкастая. Выход был направлен на отдаленную от поместья точку (ведь привлекать внимания остроухих такими всплесками совсем ни к чему, верно?). Предполагалось, что оглушенная страхом и падением жертва будет вести себя смирно и дождется, когда ее найдет лич, дабы провести беседу по душам (а так же телам и помыслам).
Но служителю темного бога повезло. Падение было относительно мягким, а лич… Лич за ним так и не пришел.
http://sh.uploads.ru/TKrYE.jpg
Бальв недовольно взвизгнул, провожая голодным взором ускользнувшую дичь. Покосился на оставшееся лежать на полу кольцо и противно оскалившись поскакал за второй жертвой. Ему призыватель не отдавал приказа притащить филактерию, он наказал только убить двоих людей.
Лич был отчасти доволен, хотя все сложилось не так как он планировал. Дерзкий мальчишка отсрочил свою гибель. Активируемый портал сбил призыв мелких тварей – ах, гости скорее всего не простят ему такую грубость. Но Бальв мог расправиться со вторым «убийцей», а филактерия сейчас была в безопасности. Пока…
Ритуал призыва пришлось отложить, дабы напомнить рабе о возложенных на нее обязаностях.
- Кольцо в его комнате. Пошевеливайся!
Она знает, что делать. Оставалось надеяться, что страх ей последние мозги не отбил.

Отредактировано Морваракс (05-10-2018 14:08:26)

Воины и маги гильдии Сентерис переносили боевые действия вглубь здания. Связанный серебряной нитью Бальв истошно верещал. Его участь была ясна - удар за ударом, Аральд наносил клевцом глубокие раны, но последний удар нанёс подоспевший Сайриэл. Волнистое лезвие фламберга сверкнуло в свете свечей и ламп с горящей ворванью - и вот чудовище, пытаясь зажать длинную, ужасную рану, издало последний вопль.
- Вот он! - позвал дроу, убирая клинок в ножны.
- Салах, хрен ты копчёный... - Аральд перехватил клевец, - То, что нам нужно - у тебя?
- Да, - прошептал Салах, зажав рукой глубокие царапины. Боль ещё не прошла окончательно, но всё ещё тошнило.
Аральд! - позвал тем временем Сайриэл - из ближайшего коридора раздался громкий стрёкот. Что-то мерзко хлюпнуло - и комок зловонной слизи ударил в грудь гнома, ударил с силой, разлетаясь во все стороны зелёными брызгами.
- Моя борода! Ахх, паскуда! - яростно заревел гном, занося клевец, - Ну, сейчас, сука, попляшешь!
Стучали по мраморному полу гипертрофированные лапы, и силуэт гигантского богомола раскинулся над Сайриэлом, готовясь в любой момент схватить его в долгие, сочащиеся ядом клешни. Аральд собирался было перейти в атаку, раненый, рассвирепевший от покушения на его бороду, но дезориентация от боли сыграла свою роль, - Сайриэл, подхватив гнома под руку, дёрнул его на себя, и гном чудом избежал смертоносного захвата.
- За мной! - прошипел дроу, - Надо увести его от Салаха!
Двое спешно ретировались в сторону перехода в часовню, намереваясь заманить богомола. Прыти и скорости ему было не занимать - добежать гном и дроу так и не успели. Массивной клешнёй богомол сбил обоих с ног, и занёс было обе, намереваясь прикончить их разом, как вдруг коридор огласил высокий женский голос:
- Берегитесь!
Из открытого дверного проёма в бок твари прилетел круглый глиняный пузырёк. Из горлышка торчал тлеющий толстый пеньковый фитиль...
Яркая вспышка огня, будто молния, на миг разогнала полумрак коридора, а богомол взвизжал от боли - раскалённые осколки от гренады вошли в незащищённое брюхо.
Аланда Марч, не теряя времени, швырнула ещё одну гренаду под брюхо богомола, после чего, выскочив в коридор, поддела посохом одну из ног и резко дёрнула на себя. Богомол до сих пор пребывал в замешательстве, и ещё одного взрыва он не ожидал совсем - очередная порция глиняных осколков начинила продолговатое брюхо, и из ран сочилась на пол тёмно-зелёная кровь.
Богомол совсем взбесился от боли, что дало Аральду и Сайриэлу выиграть время и контратаковать.
В то время, как Сайриэл, выхватив фламберг, начал быстрый манёвр сбоку от богомола, гном, занося клевец, резко оказался под брюхом. Богомол занёс клешню над Сайриэлом, последовал замах; дроу же, резко уйдя в сторону, занёс фламберг и с одного удара перерубил клешню. Фонтаном брызнула тёмно-зелёная кровь; богомол оглушительно завизжал от боли, а затем начал действовать и Аральд.
Гном, задыхаясь от зловония, пачкаясь кровью чудовища, зашёл вплотную к груди богомола и теперь обрушивал один удар за другим, будто шахтёр в забое. Обух клевца оставлял глубокие, рваные раны, с треском проламывал хитин... Глаза гнома застилала пелена, становилось всё тяжелее дышать, но он бил и бил, не жалея оружия и себя. Сайриэл, ловко прокрутившись вокруг себя, зашёл с другого фланга и начал обрубать длинные, хрупкие ноги.
Богомол, понимая, что конец близок, занёс клешню для удара. Острые, будто пилы, конечности, работавшие на сгиб, рассекли воздух, и их смертоносный хват всё же достал Аральда, крепко сдавливая. Гном, предчувствуя приближение гибели, громко, яростно орал, засадив клевец под хитиновый покров и держась за рукоять оружия из последних сил.
Но Сайриэл и Аланда не намеревались оставлять товарища в беде. Лишив богомола последних ног, дроу рванулся к клешне, а алхимесса, выхватив мизерикордию, неожиданно для всех запрыгнула на спину богомола и быстро, в два точных движения, выколола богомолу фасеточные глаза.
Последние два штриха принадлежали Сайриэлу. Удар фламберга - и клешня, разжавшись, со звонким стуком упала на пол. И последним, завершающим ударом Сайриэл вскрыл богомолу грудь, упредив вцепившуюся в загривок твари Аланду:
- Госпожа Марч, берегитесь!
Аланда не нуждалась в дальнейших указаниях - пока дроу оттаскивал обессилевшего гнома, дворянка спрыгнула с бившейся в агонии твари. Оказавшись в стороне, они присели к избитому гному. Страшен был его вид. Кожа была бледна, будто у мертвеца. Борода облезла. Бригандина была порвана чуть ниже груди; сам гном тяжело, хрипло дышал, но дышал ровно, выдыхая воздух через сжатые зубы. Отравленный зловонным секретом богомола, пережатый клешнёй, костоправ всё же крепко сжимал клевец, обильно покрытый зелёной кровью.
- О Боги, Аральд, - прошептала дворянка, расшнуровывая доспех гнома на боках, - Сайриэл! Найдите Салаха. Узнайте у него про филактерию. Если она у него - передайте её Сену. Я должна увести Аральда.
- Будет исполнено, госпожа Марч, - последовал ответ.
Избавив гнома от доспеха, Аланда подхватила его под руки и поспешила вместе с ним к выходу из часовни; Сайриэл же, юркнув мимо затихшей твари, поспешил к комнате, где ранее они нашли южанина.

Лаиде казалось, что она готова к чему угодно, но не к появлению гигантского каменного голема, чьи шаги сотрясали каменный пол. Он появился из подвала медленно, безмолвно - лишь рокотали каменные суставы. Бросив взгляд на крыльцо, девушка увидела, что Сен был уже совсем близко. Сердце юной волшебницы затрепетало.
Голем начал набирать скорость, сокращая расстояние до Лаиды. Одного удара могло хватить, чтобы размозжить волшебнице голову.
Лаида, рванувшись в сторону, распахнула дверь одной из комнат. Внутри было так же, как и в той комнате, через которую Лаида попала в особняк, лишь в углу жалась рабыня - сидя на корточках, дрожа от страха, обхватив себя руками за плечи.
Девушка едва успела захлопнуть дверь - прямо перед носом у голема. Затем, отбежав чуть поодаль, вздохнула, вспоминая формулу заклинания.
С сухим хрустом и треском перед дверью выросла массивная ледяная стена, закрывая проём. От двери не будет никакого толку - голем снесёт её если не первым, то вторым ударом.
Но спасти рабыню Лаида должна!
- Беги! Скорее, беги! - воскликнула Лаида, - Он и тебя убьёт!..
Мощный удар, с грохотом высадивший верхнюю половину двери, воздействовал на бедную девочку гораздо убедительнее - рабыня, будто ошпаренная кипятком, рванулась к окну, всхлипывая и судорожно дыша. Лаида поспешила вслед за ней.
Выбравшись наружу, девушка ловко перепорхнула к соседнему окну. По счастливой случайности, это было то самое окно, через которое она попала в особняк.
Едва сдержавшись, чтобы не вскрикнуть от боли - осколки стекла больно порезали руки - Лаида перелезла через подоконник. Снаружи буйствовал голем, разнося на осколки ледяную стену.
Раз... Два... Три...
Голем уже был в комнате.
Юркнув в коридор, Лаида ловко проскочила к проёму выбитой големом двери. Растопырив пальцы, волшебница воскликнула слова древнего заклинания, вскидывая обе руки вверх.
Массивная ледяная глыба выросла из-под пола, круша порог и мраморные плиты, которыми был выложен пол. Это не было сплошной ледяной стеной, но на порядок надёжнее - массивному голему было не пролезть через оставшиеся узкие щели, да и чтобы разнести глыбу - потребовалось бы время. Куда проще было бы ему разнести стену.

Когда богомол помчался вслед за своими жертвами, Салах сел на пол и схватился за рану, оставленную когтями Бальва. Было больно. Жутко больно - у твари были на редкость острые когти, и царапины на ламелляре были тому подтверждением. В  одной руке сарамвеец сжимал кольцо, в другой - Клык Дракона. Оставалось лишь ждать - теперь Сен точно его не бросит. Боль закончится, и лишь со временем останутся шрамы - в прибавление тем, что были получены им ещё ранее.
Но вместо Сена или товарища по гильдии на пороге комнаты появилась девушка из рабынь Ротбарта.
Она была красива. На порядок ниже Салаха, но стройная и хрупкая, будто стебелёк ивы, лёгкая, будто пёрышко - несмотря на заторможенность движений и отрешённый взгляд серых глаз, смотревших... не на южанина - сквозь него.
Салах молча смотрел на неё, тяжело дыша.
- Отдайте кольцо! Иначе... вы умрёте.
В самом деле? Она угрожала ему? Или у Ротбарта есть ещё пара карт в рукаве? Муки выбора?
Салах нахмурился:
- Ты что, с пальмы рухнула? Прячься, белый человек, не губи себя понапрасну!
Она была красива.
Вероятно, будь Салах подельником Ротбарта и не имей совести - он был бы не прочь принять такую поразвлечься на ночь.

Бой грохотал в самом разгаре, когда Сен, наконец, взошёл на крыльцо. Торжественно и зловеще, облачённый в чёрную рясу, со скрытым под серебряной личиной лицом - лишь серые глаза внимательно смотрели по сторонам, не упуская ни малейшей детали.
- Быстро в его кабинет. Выносите все его бумаги и записи, - приказал глава гильдии. Наёмники из сопровождения, не говоря ни слова, побежали выполнять приказ.
А Ротбарт выходил ему навстречу из подвала - торжественно.
Сен был готов к этой встрече.
Световая плеть была на редкость эффективным оружием. Обычно она применялась для того, чтобы усмирить буйных упырей или вампиров, но так же могла пригодиться и для лича. Оружие было выбрано не случайно - отказавшись от обычного освящённого меча, Сен говорил, что этот ублюдок не заслуживает гибели от оного.
Разматывая оружие, Сен безмолвно глядел в пустые глазницы поднявшегося из подвала Ротбарта. Тончайшей работы серебряное волокно засияло нежно-голубым - засияло ярко, будто снег под зимним солнцем.
Сен молчал, помахивая плетью, внимательно глядя на Ротбарта.
Атаку глава гильдии начал неожиданно и результативно - нанесённых им двух быстрых, хлёстких ударов по ногам могло хватить, чтобы обрушить Ротбарта на колени.

Тьма.
Непроглядная, тяжёлая тьма окутывала сарамвейца. Удар ножа будто сбросил Салаха в пропасть, и теперь он падал - но падал легко, невесомо, будто перо в безветренном воздухе. Звуки вокруг растворялись, будто под водой. Тело упавшей на него рабыни, вогнавшей нож ему в плечо, будто исчезло.
Всё тяжелее становилось дышать. Ламелляр стягивал грудь.
И вдруг - будто ножом, затхлую тьму и тишину прорезал шёпот:
- Исцеляй...
И тепло отозвались на спине Ихтирамовы узоры. Изувеченное плечо начало затягиваться - с каждым мгновением всё меньше и медленнее бежала наружу кровь.
- А-а... аааа... - простонал сарамвеец, пытаясь поборость паралич.
И - будто пронесясь птицей через воздух, южанин распахнул глаза, тяжело дыша.
Она была рядом. Смотрела на него так же, как перед ударом - отрешённо, отсутствующим взглядом. Всё так же - сквозь него...
Нож, лежал в стороне - нож, чьё лезвие было покрыто его, Салаха, кровь. Крастные струи застыли на чешуе доспеха. От красного набрякла одежда на плече.
Но самой раны, откуда бежала кровь - не было.
- Прячься, - прошептал сарамвеец, обеспокоенно глядя девушке в глаза, - Твоему господину конец. Он больше тебе не указ... Никто больше тебе не указ, кроме тебя самой... Ты меня слышишь?
Раздавшийся из коридора грохот будто вырвал Салаха из транса.
"Ещё ничего не закончилось! Кольцо! Где кольцо!?"
- Чтоб тебя ифрит забрал, - гневно прорычал Салах, глядя в коридор, - Кольцо...
Вскочив на ноги и подхватив саблю с мраморного пола, южанин помчался туда, где буйствовал явившийся по зову Ротбарта голем.
"Тебе конец, мразь!"

Душа Ротбарта в очередной раз покинула тело, и вместо него в бой вступал голем. Со звоном брызнули в стороны ледяные осколки, и каменный истукан вылетел в коридор, вломившись в стену напротив и оставив после себя солидных размеров следы от ударов. Сен и Сайриэл застыли на месте - но тут же рванулись в разные стороны.
- Найвермор! Гримуар! - крикнул Сен, - Сделай что-нибудь!
Дроу, поспешно кивнув, раскинул руки, сложив их чашей, и прошипел слова заклятья. Страшные то были слова. За применение тёмного искусства в любых целях (за исключением самообороны) сентерийцу грозило изгнание из гильдии, но Сайриэлу было плевать - илитиири понимал, что делает это для того, чтобы спасти уцелевших.
Мгновение, другое - и меж пальцев забегали, засверкали тёмно-лиловые искры, собираясь в тонкие нити. Вышвырнув руки вперёд, Сайриэл направил заклятье на голема. Алые глаза алчно засверкали в полумраке залы.
Будто змеи, нити оплели голема и будто парализовали его. На глазах у всех, кто видел это, голем начинал стремительно терять в прочности. Посыпались камни и песчинки, и под воздействием смертоносного, всеразрушающего заклятия, каменный истукан превращался в песок. Убрав одну из рук, дроу выхватил клинок и подскочил к голему. Взмах покрытого зелёной и тёмно-алой кровью кровью лезвия - и голем, ставший твёрже песка, но слабее песчаника, начал рассыпаться. Мгновение, другое, третье - и о создании лишь напоминала большая куча серого вулканического песка.
Сен подошёл к Сайриэлу и забрал у того кольцо. Внимательно оглядел. Рассмеялся с деланным злорадством:
- Так-так-таааак!.. Птичка в клетке, да? Марч, очень кстати сума Гримвутрота. Поищите в ней какие-нибудь щипцы...
Аланда полезла в суму костоправа; сам же Сен, задумчиво расхаживая по зале, подкидывал и ловил кольцо, попутно разговаривая с ним:
- Красивый домишко. Прислуга хорошая... Нежность, покорность... ласки... отвращение. Момент, когда окончательно ломается воля человека. Когда вопли борьбы становятся плачем сломленной девушки... после того, как её изнасилует до крови несколько пьяных почтенных гостей и оставят подыхать на мятой кровати. А хозяин дома, слушая это превращение, наслаждается этим, будто музыкой. Изысканно. - Из-под маски Сена послышалось ироничное почмокивание губами.
- Ублюдок! - вне себя от гнева, вскричала Аланда, сжимая в побелевшей руке мифриловые щипцы.
- Оставьте пустую ругань, Марч, это бессмысленно. Можно сделать лишь одно - избавить мир от этого гнойника. Чем я сейчас и займусь, - Сен, забрав у Аланды щипцы, с силой зажал рубин и вырвал его вместе с гнездом, оставив лишь пустое кольцо.
В зале появился Салах. Встревоженно окинул товарищей взглядом, но по искажённому гневом лицу Аланды, торжествующему лицу Сайриэла и спокойствию, с которым Сен извлёк филактерию из кольца, понял, что дело близится к концу.

Совместно с Эвредикой

Когда дым рассеялся, Салаху показалось, будто стало легче дышать и даже стало чуть теплее. Те из сентерийцев, кто был свидетелем его гибели, облегчённо вздохнули.
Только рабыня застыла в немом ужасе, медленно, но верно, проваливаясь в бездну отчаяния.
Тишину нарушили шаги, раздававшиеся из коридора. Двое наёмников, которых Сен отправил в кабинет Ротбарта, встали перед главой гильдии по стойке "смирно". Один из них протянул Сену два больших кольца со связками ключей от особняка.
- А, прекрасно! - молвил Сен, приняв обе связки и внимательно изучив их; одну из них он вернул наёмникам, - Поднимитесь выше и освободите всех пленников. Подельникам Ротбарта не видать живого товара! Марч...
Аланда несла на руках тело Лаиды. Лицо и руки юной волшебницы были бледными, не в пример рукам и лицу дворянки.
- Сэр, она без сознания, - молвила Аланда.
- Тут много кто без сознания, - ровно ответил Сен, - Прошу подождать, господа...
Глава гильдии, выйдя на середину залы, вскинул руки к потолку и обратился скрытым под серебряной личиной лицом вверх:
- Excitant!
И тут же залу озарила вспышка белого света, а по коридорам, залам и комнатам разнёсся низкий гул, будто на низких частотах вострубили десятки труб, возвращая к жизни лишившихся сознания от атаки ныне закованного в ледяную тюрьму существа.
Лаида закашлялась, часто задышала. Бледные пальцы вцепились в чёрный рукав платья Аланды. Спал капюшон, открывая остриженные по плечи ровные светло-русые локоны.
- Хвала Богам... живая!.. - прошептала Аланда.
Эхо от труб стихло, и Сен, опустив руки, повторил задачи:
- Так... Улисс, Керт - освободите пленников. Препроводите их куда-нибудь... на кухню или в другое большое помещение. Марч - отведи Лаиду и Аральда в одну из комнат. Займись там первой помощью. Найвермор, на ближайшем повороте будет ждать Эрни - отправь мальца в Хиану за остальными. Салах, вот ключ от его книгохранилища - ищи там то, о чём говорил Боргнан. Выполняйте задачи!
Рабыня слышала происходящее отстраненно, будто и не была в коридоре, в каких-то трёх метрах от говоривших. Осознание накатывало волнами, скупыми, но пугающими, болезненными, тяжёлыми.
“Хозяин мёртв… Не честно!” - тонкие пальцы крепче сжали дорогой гобелен, звякнули золотые браслеты на руках.
“Что теперь будет? “Свобода”!? А просили их об этом!? Не честно!” - гулкой яростью разнеслось в голове девушки, глаза заблестели, а по щеке покатилась слеза.
“А они живы все… и этого… медведя... я вылечила сама! Не честно, не честно, не честно!”.
Буря чувств закружила девушку, начала буквально ломать её изнутри. Она ненавидела этого человека в маске всем естеством, ненавидела собственное решение вылечить чужого ей человека, боялась будущего, не могла, не хотела, не готова была прощаться с прошлым. Чужаки сломали, смололи в песок её привычный мир.
Она хотела изменить это. Стереть этот день. Стереть всё.
И, повинуясь её желанию, в сознании вспыхнуло пламя. А в следующий миг, раздался дикий, полный безумия и отчаяния надрывный вопль эльфийки, и то же пламя сорвалось с кончиков её тонких пальцев, всё ещё красных от крови незваного гостя, которого она, вопреки всему, не убила, и взбежало по гобелену, желая пожрать всё вокруг. Стереть всё, что было разрушено - в пепел.
Волна пламени голодной, животной яростью ринулась во все стороны от девушки. Мгновенно вспыхивали ковры и картины, вспыхнули гобелены и занавески.
Все из сентерийцев, кто не успел покинуть помещение, рухнули на пол, сбитые с ног волной пламени. Аланда упала на колени, силясь закрыть собой Лаиду, изо все сил сжавшуюся в комочек. Салах едва не был сбит с ног. Сайриэл быстрее кошки развернулся к пламени спиной и согнулся закрывая руками голову. И лишь Сен устоял на ногах.
- Быстрее! Тушите пожар! - крикнул глава гильдии, - Ищите колодец!
Девушка скрылась в пламени, не помня себя, не разбирая дороги она ломанулась прочь из этого места, из дня, когда сломали её жизнь. Пламя разгоралось следом за каждым её шагом, даже после того, как она, сорвав с петель свою меховую накидку, выскочила на улицу, полную льда и снега, совершенно босой.
Пламя пыталось пожрать и снег, но всё же не могло и стоило девушки удалиться за ворота, оно исчезло, оставив за ней проталину, и продолжая полыхать в доме.
- Быстрее! Мы должны спасти всех! - Сен с силой отшвырнул к стене занявшийся пламенем дорогой ковёр, - Всех раненых - наружу! Остальных - тоже!
Аланда вынесла Лаиду на руках через парадный вход, и обе женщины сразу рухнули в снег - огонь начал пожирать рукава и складки чёрного платья дворянки. Сайриэл вместе с Сеном начали сдёргивать дорогие ширмы и занавески и вышвыривать их наружу. Сверху раздался грохот булав - наёмники сбивали замки комнат, в которых держали живой товар.
Огонь стремительно пожирал всё, что могло гореть. В тёмно-сиреневое зимнее небо уходили клубы дыма, но вскоре сентерийцы смогли организовать борьбу с огнём. Лаида и Аланда стояли у колодца, наполняя бадьи водой и передавая их Сайриэлу и Аральду, которые, очертя голову, бежали в дом и заливали холодной водой горящие ковры, занавески и мебель.
Пламя ещё не добралось до библиотеки, но Салах спешил. Одна полка за другой - южанин всё искал корешок чёрного кожаного переплёта, усиленный медными уголками. Снаружи кричали сентерийцы - уже была протоптана тропа от колодца ко входу в особняк.
Сердце билось бешено, едва удавалось унять дрожь в руках, когда, наконец, Салах не схватил что-то, что примерно подходило по описанию. Раскрыв книгу и без труда угадав на страницах древнюю вязь, выведенную южной тушью багрового цвета, южанин бросился в коридор.
Его встретили клубы дыма, от которых Салах закашлялся. А из одной из дверей раздался ужасающий вопль.
Сорвав с головы куфию, южанин обмотал руку и схватился за тёплую металлическую дверную ручку. Дёрнув её на себя, он едва успел уйти в сторону - его встретили языки пламени. Приложив большой платок к лицу и вытянув руку, Салах двинулся по задымлённому помещению кухни.
Их было трое. Первая - женщина средних лет, и ещё две - совсем молодые девушки. Они пытались выбить стулом крепкое витражное окно.
- Вы! За мной и голову вниз! - закричал Салах, подбегая к ним и хватая за руку одну из них, - Возьмитесь за руки и идите за мной!
Пригнувшись, вереница направилась к выходу из кухни. Становилось всё труднее дышать, и подкашивались ноги. Про себя Салах молился, чтобы можно было без проблем выбраться из особняка через часовню.

Отредактировано Салах Беид-Раад (27-12-2018 17:13:45)