Весь прошлый месяц Милена провела с переселенцами из Карида. Люди расселялись всё дальше и дальше от побережья, постепенно отодвигая свои границы к Скалистым горам, а с тех пор, как Каридские власти стали ссужать желающих небольшой суммой денег, освобождать на пять лет от налогов и давать амнистию за некоторые преступления, число их возрастало день ото дня.
В это раз четыре десятка молодых семей поднялись вверх по реке и обосновались на одном из её берегов. Милена ехала с ними от самого города, потому что у чужого костра всегда теплее, чем одной, и ещё потому что она была им нужна. Молодые семьи на самом деле были молоды только наполовину. Нередки случаи, когда моряки, так и не успевшие найти себе пару из-за долгих отлучек в плаванья, решая осесть на берегу, выбирали жён из воспитанниц городского приюта. Вот и получалось, что мужчине уже за сорок, борода седая, половины зубов нет, а то ещё и пальцев или даже рук-ног не хватает, а супруге его пятнадцать-шестнадцать годков, коса долгая, ум короток, по ребятёнку с каждой стороны за подол держаться и у всех четверых ни кола ни двора.
Такие-то обычно и отправлялись на покорение новых земель. О многих из них больше никто никогда не слышал, но за теми, с которыми ей пришлось по пути, Милена присмотрела и даже успела поднатаскать пару одарённых магией девочек в лекарском деле, оставив после себя преемниц. Ей и самой предлагали остаться и занятие это было Лене знакомо, но люди слишком болезненные и слабые существа, сделать так чтобы выжили все невозможно, а смотреть, как они гибнут, ей не хотелось.
Девочки справятся. За месяц, конечно, всему не научишь, но рассказала она им немало, а до остального на практике дойдут. Уж чего-чего, а этого у них будет в избытке. Милена же собрала вещи и отправилась выше по течению за редкими лекарственными травами. Весной самое время собирать некоторые из них. Снежные колокольчики, например.
Солнце припекало и, хотя снег ещё не везде растаял, Милена сняла и перекинула через седло подбитый мехом плащ. Он пригодится позже, ночью, а пока и вязаная безрукавка неплохо грела. Копыта лошади до половины проваливались в напитавшуюся влагой землю, да и ни одной дороги в этих лесах не было, потому пришлось идти пешком, что, впрочем, не слишком их замедлило.
Несколько раз Милена уходила с берега, чтобы скрыться от проносившихся в небе стаек гарпий. Создания эти опасны только большим числом, но и три-четыре твари могут выследить, а потом напакостят, когда заснёшь. Поэтому-то её так обрадовала найденная полузаваленная старая шахта. Вход в неё на удивление хорошо сохранился, но путь в коридоры преграждала груда камней. Впрочем, Милене туда было и не нужно. Им с Капелькой хватит места и под каменным навесом у входа.
Расседлав лошадь и разведя костерок, Лена оставила Капель ощипывать распускающиеся почки с ближайшего кустарника, а сама разулась и спустилась к реке, вымыла нарытые за день коренья и, пока они подсыхали на солнышке, осталась порыбачить. Текущая с ледников вода ломила ноги, но зато была чиста, прозрачна и полна всякой живности. Недолго постояв неподвижно, оборотница выхватила из потока приличных размеров рыбину и выкинула её на прибрежные камни.
Можно было отправляться отдыхать, но здравый смысл и жадность советовали поймать ещё нескольких. Самую первую Милена решила запечь в глине, но ведь можно было ещё и закоптить парочку. Сейчас не жарко и мух ещё нет, самое время. Вот только лишившиеся за зиму своего обычного загара, бледные ножки раскраснелись от стояния в ледяной воде и отчаянно протестовали против второго захода. В конце концов, Милена всё же прислушалась к их жалобам, одёрнула заткнутый за пояс подол, собрала свои травки и обмазанную глиной рыбу и вернулась к шахте.
Капель встретила хозяйку одобрительным фырканьем, мол, вещи постерегла, теперь твой черёд, а я пойду напьюсь, и поцокала в ту строну, откуда только что пришла Милена. Обротница же кинула рыбу на угли и занялась теми мелкими бесконечными заботами, которые сопровождают всякое путешествие. Первым делом воткнула по краям бивуака охранные рунные колышки, принесла дров, чтоб на всю ночь хватило, что-то развесила на просушку, что-то починила, нарезала вымытые корешки и, покуда она всем этим занималась, как-то незаметно свечерело.
Безукоризненно голубое небо сделалось цвета морошки, потом залилось румянцем и, неспешно разбавляя его чернильно-фиолетовым, расцветилось звёздами. Прямо над горизонтом зажглись девять вытянувшихся полукругом светил. Созвездье это называлось "Девять псов", но обычно видны были только семеро из своры, а зимой теплолюбивые небесные собаки и вовсе пропадали с небосклона. Но на этот раз за добычей устремились все девять и Милена невольно улыбнулась, вспомнив, что когда-то давно, можно сказать в прошлой жизни, с нею это уже было. Вернее будет, потому что именно в начале будущего лета она впервые обратила внимание на этот знак. И до чего же странно сознавать, что сейчас, в эту же самую минуту она же сама намывает окна в своём доме в Аримане, или, может быть, шьёт, или садится ужинать и ещё понятия не имеет, что через год станет оборотнем.
С ума можно сойти от этих временных парадоксов. Лена по обыкновению отогнала прочь подобные мысли и потыкала веточкой запекающуюся рыбку. Глина уже высохла и схватилась плотной корочкой, значит почти готово. Самое время накрывать на стол. Дикого чеснока она надёргала заранее, осталось найти в сумках соль и достать бурдючок со зрелой медовухой, которой её угостили поселенцы.
Но пока обротница перебирала припасы, боковым зрением она успела заметить что-то светящееся в глубине шахты. Забыв про ужин, Милена намотала факел и, зачаровав его, чтоб горел дольше, осветила перегороженный каменными глыбами коридор. Оказывается, в завале был проход. Совсем небольшой и днём она его не разглядела. Пожалуй, не стоило соваться туда и теперь, но лунный мох, а Милена решила, что это именно он, лечил чуть ли не все болезни, от желудочной хвори и лихорадки до гангрены, а собрать его можно было только в пещерах Скалистых гор.
Кое-как отодвинув один из валунов, оборотница бочком протиснулась в просвет между ними и поднесла факел к фосфоресцирующей стене. Она и правда, словно пушком была покрыта невзрачными зеленовато-серыми пятнышками. Милена соскоблила одно и растёрла между пальцев. Наощупь субстанция оказалась мягкой и шелковистой, а в стоячем воздухе шахты распространился густой грибной запах. Это было просто невероятное везение. Оставалось только его не упустить.

Отредактировано Милена (17-05-2018 16:03:25)

Расстелив снятый с шеи платок, Милена бережно принялась укладывать на него срезанные со стены кусочки лунного мха, радуясь тому, что он вырос не на песке, а на голом камне. Отделять нежный пушок от песчинок настоящая морока, а так он уже получался практически чистым, можно будет сразу приготовить вытяжку или оставить так. Хотя, пока лучше так, пожалуй. В сухом виде он не теряет свойств гораздо дольше.
Собирая редкое растеньице, она прошла несколько шагов от входа, а факел, не смотря на чары, уже начал дымить и потрескивать, когда из глубин шахты послышалось утробное рычание. Милена почему-то сразу подумала, что это чёрный медведь. Не самое страшное существо, что можно встретить в этих местах, но тоже свирепое, особенно учитывая раннюю побудку после зимней спячки и тот факт, что она явилась прямиком в его берлогу.
Первой мыслью Милены было тихонько уйти. Но приходилось признать, что это едва ли поможет. Зверь уже почуял её, а значит, в любом случае захочет выяснить, кто забрёл на его территорию. Тогда откупиться от него можно будет только хорошим подношением. Кроме Капельки у Милены не было ничего подходящего, но отдавать свою лошадь она, само собой, не собиралась. Оставалось пойти и попробовать решить дело каким-нибудь иным способом. Наверное, для начала извиниться за вторжение, а там видно будет.
Едва ли многие из обитателей Альмарена будучи в здравом уме и трезвой памяти могут надумать извиняться перед медведем, но Милена относилась как раз-таки к тем единицам, кому это могло показаться вполне приемлемым решением. Из всех Рилдировых тварей оборотни получились ближе всего к природе и она видела в звере не только опасного хищника, а существо, защищающее свой дом и жизнь. К тому же, Лена не раз убеждалась на собственном опыте, что звери куда менее жестоки, чем люди, да и договориться с ними не в пример проще.
Оборотница оцарапала предплечье, наощупь начертила на лбу руну ночного зрения и осторожно втоптала шипящий факел в песок, чтобы не пугать открытым огнём хозяина шахты. Ранка практически мгновенно затянулась, а предметы вокруг утратили цвет и текстуру, зато обрели необычайно чёткие очертания. Милена рассмотрела невысокий прямоугольный коридор, укреплённый подпорками из железного дерева. Он постепенно спускался вниз и шагах в тридцати впереди расходился ещё на два туннеля.
"Ещё заблудиться тут не хватало", – про себя вздохнула оборотница и направилась к развилке. Она не слишком хорошо ориентировалась под землёй, да и эхо порой могло играть злые шутки с нечаянными посетителями пещер. В какой-то момент ей даже показалось, что никакого медведя нет и всё это лишь игра воображения, но за поворотом коридора начиналась дорожка из костей, а потом Милена увидела перед собой и самого хозяина шахты.
Это, определённо, был не медведь. Но кто это, так сразу определить оказалось весьма непросто. Для огра или болшенога он был слишком мелким и слишком… правильным. Для цверга, напротив, слишком огромным. И, что самое странное, существо это казалось Милене смутно знакомым. Оборотница не жаловалась на память и могла с уверенностью утверждать, что они не встречались прежде. Но всё же, всё же…
За маленький рост и тщедушное телосложение ей тоже грех было попрекать богов. Лена любила хорошо и вкусно покушать, от души выспаться и много времени проводила на свежем воздухе, отчего выглядела крепкой, румяной и здоровой, но незнакомец всё же был больше чем на голову её выше и вдвое, а то и втрое шире в плечах. Хотя для его размеров казался, пожалуй, слишком сухим и серым, будто и сам бы выточен из добываемой в этой шахте породы.
- Здравствуй, - негромко произнесла оборотница на эльфийском, нащупав на поясе мешочек с солёными сухарями, которыми обычно угощала Капель, но тут же отняла руку, понимая, что такой дружественный жест едва ли поможет. – Меня зовут Милена. Я странствующая целительница. Прости, если потревожила, но ночь застала меня рядом с твоим жилищем и я решила переночевать у входа в него, ещё не зная, что это место занято кем-то. Сейчас уже темно, у меня готовы ужин и постель и мне не хотелось бы никуда уходить. Пожалуйста, позволь мне остаться.
Лена помолчала, ожидая какой-нибудь реакции, и очень довольная тем, что на неё не кинулись сразу, повторила всё снова, но на этот раз на самом распространённом в этих местах варианте общего. Трудно утверждать наверняка, понимало ли её существо, но хотя бы бессмысленной агрессией оно не отличалось, что не могло не радовать. И, пожалуй, такая встреча была несильно хуже встречи с медведем.

Отредактировано Милена (18-05-2018 19:38:24)

К добру или к худу, но Милена не прислушалась к совету хозяина пещеры и не побежала. Однажды её стае довелось сражаться против бога и теперь едва ли мог отыскаться противник, сумевший бы обратить её в бегство. Она даже не испугалась. Хотя сердце забилось чаще и от творящейся магии волоски на руках и загривке поднялись дыбом, усыпав кожу мелкими мурашками. Но это был не страх, а лишь предчувствие возможной драки и, хотя Лена не собиралась в неё ввязываться, инстинкты советовали не зарекаться. Она слишком хорошо знала эту игру – кто убегает, того догоняют. Не в этот раз.
Слегка склонив голову на бок, Милена наблюдала за ним, ожидая от памяти какой-нибудь подсказки, но вместо этого получила какую-то бессвязную и бессмысленную череду воспоминаний. Ей вспомнился найденный на перевале безымянный айрес. Хотя тут, пожалуй, в основном сыграло роль внешнее сходство. И он, и нынешний незнакомец одевались приблизительно в одном стиле, различить который из-за ветхости одежды и внушительного слоя грязи было весьма непросто. И красноречивы были тоже приблизительно одинаково. Разве что первого на момент их знакомства Милена вовсе приняла за труп.
Потом в памяти всплыла история о ювелире, которому жадный вождь племени велел отрубить ноги и приковал в пещере, чтоб тот не сбежал и делал вещи только для него. История была долгая. И грустная. Подросшая дочь вождя однажды захотела узнать, кто сделал для неё такие красивые серьги, забралась в пещеру и едва не погибла от рук жаждущего мести калеки. Но всё же он её не убил. Девушка стала иногда туда приходить и они полюбили друг друга. А ничего не подозревающий отец тем временем решил выдать дочь замуж.
По обычаю северян самым достойным признавался тот, кто принесёт лучший подарок. Ювелир вынул одно из звеньев цепи, на которой сидел все эти годы, и сделал великолепную диадему в виде венка сплетённых трав и колосьев. Дар однозначно признали лучшим, но когда вождь узнал, кто посватался к нему таким образом, то был в бешенстве и в нарушения обычая отменил свадьбу.
Тогда влюблённые решили убежать. Из оставшейся цепи мастер сделал железные крылья, но чуть-чуть не успел их закончить. Об этом донесли вождю и ему пришлось торопиться. В тот день была гроза, недоделанные крылья не выдержали порывов ветра и веса двоих людей. Чтобы не погубить обоих, девушка отпустила своего мастера и упала в море. Её тело потом нашли рыбаки, а мастер улетел и его никто больше никогда не видел.
Милена никак не могла вспомнить его имя, может быть, она и вовсе не знала его. Да и едва ли это было важно, ведь у её находки ноги были на месте. Просто совпадение. Хотя, глядя на перетекающий из формы в форму кусок металла на полу, совпадение это казалось почти мистическим. Странная оборотница. И мысли у неё странные. После того, как оживший кусок железа холодными пальцами попытался ухватить тебя за ноги, у кого угодно случился бы нервный припадок, а Милена наоборот, окончательно успокоилась. И даже улыбнулась, когда её назвали по имени.
- Правильно, - одобрительно кивнула она. – А как твоё имя?
Помимо этого, у неё было ещё с полсотни вопросов, но откровенно говоря, Лена не была уверена, что получит ответ даже на этот, потому не стала задавать остальные. Тем более и её магия тоже на кое-что годилась. Кровь – удивительная субстанция. Она наполнена силой и знаниями и несёт их сквозь время и череду поколений, как река устремляет свои воды от истоков к морю. Лена так давно и так основательно владела искусством понимать её, что даже не обязательно было ничего произносить, только мысленно позвать и дождаться резонанса между двумя сосудами, ею наполненными.
Испытывать чужие ощущения, это всегда странно. Обычно Милена проделывала это чтобы помочь унять боль или быстрее разобраться в причинах хвори. Внутрь пациента заглянуть невозможно, но если на себе почувствовать, где у него болит, это почти то же самое. Правда, незнакомец оказался неожиданно здоров. Настолько, что Милену бросило в жар. Мыслей его она, к счастью, не слышала, а с остальным всё было в порядке, отчего его поведение выглядело только ещё более странным.
- Оно ведь у тебя есть?.. Имя? – всё же выбрав для общения общий, продолжила она. Но тут у Лены в животе заурчало так, что казалось, эхо прокатилось по всей шахте. То ли это она с утра так проголодалась, то ли голод тоже был не её, сейчас уже трудно было разобраться, но пожевать чего-нибудь, определённо, стоило. – Кстати, о том чтобы поесть... У меня там рыба стынет, - Милена кивком указала в сторону выхода. – Составишь мне компанию?

- Хорошо, - кивнула Милена, развернулась и пошла к выходу, будто бы вовсе не переживая о том, что незнакомец мог замыслить недоброе. О чём тут переживать? Хотел бы убить, уже бы попытался, а со всем остальным она уж как-нибудь разберётся. – Вот находка, так находка. Живёшь в пещере, как дикарь, магией владеешь, как бог, и мы с тобой, похоже, ещё и земляки. Ну, или с твоим наставником. С тем, кто научил тебя делать такие вещи с металлом. Там, откуда я родом, тоже любят украшать вещицы цветами и переплетёнными завитками, - задумчиво рассуждала она, пока поднялась обратно к завалу. – Как всё-таки тесен порой бывает наш огромный мир.
Милена собрала оставленные тут вещи, платок со сложенными в него кусочками мха и короткий нож, по сути, представлявший собой полосу железа скверного качества, срезанную под острым углом и обмотанную верёвкой для удобства. Таким хорошо кроить кожи, резать по дереву или вот с камней что-нибудь соскоблить, но как оружие он практически не годился, потому Лена и не опасалась, что обеспокоит этим отшельника.
Кто-то сказал бы, пожалуй, что он живёт, как зверь, но оборотница, сама будучи наполовину зверем, с этим не согласилась бы. Хель была далеко не худшей её частью, порой именно она спасала в Милене то, что осталось в ней от человека, так что ведунью было не обмануть. Звери не убивают без нужды, нежно заботятся друг о друге, растят чужих осиротевших щенков. А таким, как этот дикарь, зверь может стать только если над ним долго издевались.
Завязав из платка узелок и убрав инструмент в чехол, она коротко оглянулась назад и протиснулась в щель между валунами. Кто же над тобой так поиздевался?.. Кто вообще мог совладать с такой силищей? Хотя, имеющие разум создания зачастую и сами с успехом этим занимаются, умудряясь находить множество поводов для вины и самоедства. Впрочем, его историю она едва ли когда-нибудь узнает до конца.
После тёмной шахты даже ночь, освещённая лишь яркими северными звёздами, показалась ослепительной. Милена стёрла с лица магический знак, возвращая себе обычное зрение, и подбросила сушняка в почти прогоревший костёр. Наконец-то достала соль, чеснок и, постучав по запечённой рыбе камушком, разломила её вдоль хребта. Чешуя, плавники и прочие невкусные вещи остались в глиняной корке, а мясо оказалась наверху. Обитатели крупных рек и морей до того костлявы, что устанешь плеваться пока доешь. А в мелких речушках рыбе нужно гибкое тело и кроме хребта и рёбер вытаскивать оттуда нечего.
Взяв себе кусок поменьше, Милена разложила всё остальное на плоском камне поближе к выходу из завала. Запах стоял умопомрачительный. Оборотница достала припасённый бурдючок с медовухой, плеснула себе в деревянную кружку и, за неимением второй посудины, оставила всё остальное своему гостю – здешнему хозяину.
- Выходи, диво лесное, чудище неведомое, - шутливо позвала она, усевшись по другую сторону от костра и, не дожидаясь ответа, принялась за трапезу, а то кто его знает, когда он выйдет и выйдет ли вообще.
Рыбка получилась неплохая, только пресновата чуток, не хватало к ней то ли чего-нибудь кисленького, то ли острых специй, а вот медовуха оказалась отменная, белая, резкая, забористая, даже охладиться успела, пока на земле лежала. Сладости в ней совсем уже не осталось, вся в хмель перешла. Добротно приготовлена, значит, раз не скисла. Такое со временем и должно происходить, причём не только с напитками. С людьми тоже порой случается. Хотя, можно было и в речку окунуть, тогда ещё лучше вышло бы. Нет придела совершенству.

Отредактировано Милена (19-05-2018 23:27:27)

Некоторое время Милена просто жевала рыбу и задумчиво созерцала камни в глубине штольни. "Чудище" так и не показалось. То ли её общество его не устроило, то ли просто выходить наружу ему не хотелось. А может их там было несколько и этот пошёл звать к ужину остальных. Но последняя мысль почему-то сразу показалась Милене неправдоподобной. Интуиция подсказывала, что парень там один. Доказательств обратного у неё, вроде как, тоже не было, но она знала, что стайные существа ведут себя иначе.
Такое невнимание, пожалуй, даже немного задело оборотницу, опять же без какой-то действительно серьёзной причины, чисто по-женски. Ишь ты, цаца какая. Ну, не хочешь и не надо, не шибко-то и хотелось. Она отвернулась от прохода в завале и, где-то в глубине души ещё надеясь, что оставленная незнакомцу рыба незаметно исчезнет, принялась разглядывать чёрные скалы и деревья, игру звёздного света на воде и потрясающее ночное небо. Удивительно, но эти вещи остаются неизменными с тех самых пор, когда мир был юным.
Река журчала на перекатах, в зарослях на противоположном берегу свистел соловей и оставалось только диву даваться, откуда у птахи размером чуть больше пальца такой прекрасный голос. Впрочем, это всё весна, пожалуй. Она со всеми такое творит. Даже Лена, хоть эта весна была для неё далеко не первой, всё равно чувствовала на себе её влияние. В такое время хорошо путешествовать, мысли в порядок привести помогает.
Где-то высоко над головой раздался знакомый клёкот и она вскинула голову, далеко не сразу, впрочем, обнаружив его источник. Это оказались несколько бесформенных тёмных силуэтов, так что определить, кто это можно было только по крикам. Милена решила, что гарпии сцепились между собой и, усмехнувшись, успела подумать, что даже у этих пакостных созданий тоже весна, прежде чем они одна за другой попадали на каменистый берег.
Щипавшая траву Капелька шарахнулась в сторону, напуганная запахом свежеразрубленной плоти. Оборотница тоже уже почувствовала его и насторожилась. Следом за гарпиями на берег приземлилось нечто. Милена даже дышать забыла, до того оно походило на героя легенды, которую она совсем недавно вспоминала. Надо признать, ожившие легенды нервируют. Может отшельник не захотел выходить, потому что знал, что здесь это существо.
А существо тем временем приближалось. Не зная, чего можно ожидать от нового пришельца, Милена вся подобралась, но тут он вступил в очерченный костром круг света и оказалось, что это и есть хозяин старой шахты. Хотя толком не успевшая разглядеть его оборотница сомневалась в этом до последнего и только когда незнакомец подал голос окончательно убедилась, что видела в штольне именно его.
Значит, она его знает. Милена не поняла, вопрос это или утверждение и, откровенно говоря, не представляла, соответствует ли оно действительности. Ей по-прежнему упорно казалось, что они знакомы, но доказать это Милена не могла даже себе, что уж говорить о ком-то ещё.
- У меня был... - начала она и умолкла, не в состоянии решить, как правильнее назвать того айрес. Знакомый, друг, враг, любовник, всё это сразу. – Я знала кое-кого очень на тебя похожего, - наконец нашлась оборотница, со вздохом отложила рыбу и вытерла руки. – Только волосы у него были светлее, крылья мягче и кровь не бежала. Хотя... нет, последнее иногда случалось, - Лена пересела ближе и заглянула незнакомцу за спину. – Не шевелись.
Зрелище оказалось впечатляющее, но выходящий из плоти металл обычно сулит боль и смерть, потому впечатляло оно в каком-то жутковато-противоестественном смысле. Милене пришлось сделать над собой усилие, чтоб прикоснуться к нему. Она осторожно провела пальцами вдоль основания крыла. Кровь остановилась, а та, что уже оказалась снаружи, струйками устремилась в её ладонь.
Закончив с магией, ведунья взглянула в лицо пещерного отшельника и запоздало подумала, что, наверное, напрасно подошла к нему так близко. Каким бы он ни казался знакомым, но ведь на самом деле она видит его впервые. Даже в таком виде крылатое, желтоглазое создание её не пугало. Милену тревожила она сама. И весна. И неловкое молчание. И напряжение, повисшее в воздухе.
- Всё хорошо, - скорее для себя, чем для кого-то ещё произнесла она и раскрыла ладонь, на которой лежали несколько некрупных рубинов. – Возьми, это твоё.

Красные камешки посыпались вниз, но Милена об этом не слишком переживала. За кровавые рубины не заплатит ни один торговец, они ничего не стоят и в то же время нужны для самых разных магических действ, потому для того, чью частицу несут, они могут значить очень много. Впрочем, новый незнакомый знакомый в таких тонкостях, похоже, совершенно не разбирался. Ничего, поймёт потом. Или не поймёт. Не важно. Лена сделала это не для него, а для себя. Чтоб у неё в буквальном смысле не осталось камня за пазухой. Чтоб даже соблазна не было через кровь навязать крылатому свою волю, потому что ничем хорошим это не кончится. Слишком велика будет цена неудачи.
В этот раз он всё-таки напугал её и Милена вовсе не скрывала этого и не стояла с каменным лицом, напротив, во все глаза глядя на то, как шевелятся стальные крылья, как они сделались целыми и как сложились, скрывшись в его теле. Непонятное всегда пугает, а крылатый и вёл себя странно, и конструкций таких, как у него на спине, ей прежде видеть не доводилось. И хотя наблюдать за этим было жутковато, но ей хотя бы достало смелости не лицемерить и признать собственные эмоции.
Сначала Лена хотела спросить, зачем пользоваться такой жуткой штукой. Ведь отшельник явно её контролировал и пусть полёт даёт немалые преимущества, но и без крыльев он наверняка был способен на многое. Хотела спросить, но не спросила. Потому что поняла, что уже знает ответ. Смена облика у оборотней тоже процесс не из приятных, но, тем не менее, ей никогда не приходило в голову от него отказаться. Отказываться от части себя, какой бы та часть ни была, это вообще глупая затея. А отшельник, похоже, часть себя уже где-то потерял. И ещё, теперь Милена убедилась, что была права. Он сам издевался над собой, но совсем не так, как она поначалу подумала.
Ведунья помогла бы ему, вот только не знала, чем тут можно помочь. Физически, даже не смотря на раны, отшельник был крепок, а для того, чтобы собирать воедино осколки разума, оборотница не обладала достаточными ментальными навыками. Пожалуй, она могла бы помочь сородичу, что и делала неоднократно, учила контролировать обращение, слышать и понимать своего зверя, но крылатый, увы, оборотнем не был и нуждался совсем не в этом.
Впрочем, помочь с этим можно и не обладая ментальной магией. Точно так же, как лечат тело те, кто не владеет ни магией крови, ни светлым благословением, ни друидским пониманием живой природы. Им нужно больше времени и терпения, только и всего.
- Хорошо, давай попробуем, - кивнула она и уже сама коснулась его щеки, давая понять, что всё в порядке и отшельник не сделал ничего ужасного. – А взамен я хочу получить от тебя обещание. Пообещай запомнить, что прошлое, каким бы оно ни было, нас не определяет. Нас определяет настоящее. И будущее.
Пока для отшельника это было, пожалуй, слишком сложно. Всё его существование сосредоточилось вокруг нескольких инстинктов, основным из которых было стремление выжить. Но Милена понимала уже сейчас, что возвращающееся прошлое может ему не понравиться. Пусть запомнит, что самое важное не в том, кем он был, а в том, кем стал и ещё может стать. Самое важное всегда в настоявшем моменте.
- И пойдём уже наконец-то поедим, - улыбнувшись, добавила она.

Что ж, пожалуй, кое-что общее у отшельника с оборотнями всё же было. Две души – одно тело. Полторы, если быть точной, ведь воплощения стихий душ не имеют, но о таких подробностях Милена знать не могла, потому исходила лишь из того, что успела увидеть. Она молча согласилась с выбором крылатого создания, хотя выбор тот с её точки зрения был неверен.
Священное право и обязанность любого узника освободиться. Нельзя вечно держать кого-то взаперти, ведь нет на свете ничего вечного. Всё истлевает и разрушается, а цветы одинаково прекрасны от самого начала времён лишь потому, что каждый год появляются заново. Даже боги поняли это и потому на смену бессмертным существам пришли люди. Смертные и несовершенные, они весь свой срок стремились ввысь, в то время как изначально совершенным и могущественным оставалось лишь деградировать.
Это понимала и Милена, но не спешила делиться с отшельником своими познаниями. Каждому своё. У каждого свои испытания. Её огонь, вода и медные трубы уже позади, а крылатый ещё даже из огня собственного страха и гнева не успел выбраться. Готовые правильные решения тут не годились, у него должны были быть другие, пусть неверные, но свои. И довольно философии.
Оборотница взяла из рук железнокрылого недоеденный кусок рыбы и устроилась у костра на скатке одеял, будто делала так каждый вечер и давно привыкла к его обществу. Сделала пару хороших глотков медовухи для прояснения рассудка и вернулась к трапезе, иногда поглядывая на свою причудливую находку и прикидывая, что та может ей сулить. Да собственно, что может сулить близость существа со столь сильным внутренним разладом. Только хлопоты. Благо, Лене к заботам такого рода было не привыкать. Соседство с молодыми перевертышами это та ещё головная боль и ей она была прекрасно знакома.
Занятно, но две женщины, как, например, она и Хель, уживаются в одном теле довольно просто. У мужчин же один постоянно стремиться взять верх, или зверь, или человек. И проходит гораздо больше времени, прежде чем они понимают, что это невозможно. В итоге либо один убивает другого и влачит остаток дней, как ущербный обрубок, либо они становятся единым целым, как то и должно быть. Милена уже очень давно не звала свою волчицу отдельным именем, не говорила о себе во множественном числе и теперь с пониманием, но без единой капли жалости смотрела на того, кто находился в самом начале этого пути.
- Что же, будем знакомы, Дрэйк из Аримана. Как бы то ни было, знай, что я тебя не боюсь и от себя не гоню, - кивнула она, соглашаясь со своими мыслями. – А как зовут того, второго, которого ты держишь в плену? К слову, передай ему мою благодарность, - без малейшего намёка на шутку или насмешку Милена ещё раз склонила голову, обозначив короткий вежливый поклон. – Любой женщине приятно слышать, что она желанна. Но предупреди его, просто на всякий случай, что если тянуть руки ко всему, пришедшемуся по вкусу, то однажды их могут и обломать.
Сам Дрэйк не желал признавать за второй своей сущностью право на существование и это было его личным делом, но оборотница так не могла. Раз уж ей достались двое в одном, то негоже говорить с этим и не замечать другого. Милена ни в коем случае ему не угрожала, если не совсем дурак, он и сам уже должен был понять, что целительница не так проста. Но кто знает, кто знает, после долгого воздержания случается и глупостей натворить, а ей вовсе не хотелось калечить ни одного из них.

Отредактировано Милена (30-05-2018 16:32:58)

- Потому что я оттуда родом, - пояснила оборотница. – Помнишь, мои слова о том, что мы земляки? Но Ариман большой и, само собой, знать всех и каждого там невозможно. Это ведь не село и не город даже, а целое государство, причём немаленькое. К тому же, мы меняемся со временем. Вполне возможно, что мы уже встречались раньше, просто ты был другим и я тоже, поэтому сейчас мы не можем этого вспомнить. Я давно там не бывала.
Ох, кто бы знал, как давно. И в то же время она сейчас была там, только та, другая она, которая на несколько тысячелетий младше. Милена доела оставленный себе кусок рыбы, сложила остатки вместе с глиняной корочкой под камень, чтобы завтра их растащили мелкие зверушки и насекомые, а сама снова приложилась к кружке с медовухой.
Ну вот, опять эти временные парадоксы, будь они неладны. Но ведь они с Дрэйком, действительно, могли знать друг друга. Может, он считал её страшной ведьмой из-за ходивших по городу слухов. Или она приметила его в толпе, но тем дело и кончилось, потому что у Милены был другой мужчина. Медовуха начинала действовать и мысли стали течь более легко и плавно. Оборотница поднялась, налила себе ещё кружку и вернулась на одеяло, вытянув ноги к огню.
Про себя она решила, что отшельник одержим. Это было не совсем точно слово для описания того, что с ним происходило, но лучше Милена пока подыскать не смогла. Одержимы обычно бывают демонами и того, второго, которого ей так и не представили, ведунья причислила именно к этой породе.
Демонов она не любила. Не всех, но по бо́льшей части это было так. Причина такого отношения крылась в том, что ей доводилось знать самых первых демонов и айрес. И с теми, и с другими было непросто, но более достойных врагов или союзников трудно себе представить. Нынешние стали совсем не такими и порой больше напоминали гоблинов, чем гордое крылатое племя. Прежних создали воинами, а чего ожидать от нынешних, Милена не представляла и старалась вовсе обходить их стороной.
"Демон" поселившийся в Дрэйке только укрепил её в этом мнении. Склонить человека к пороку всегда проще, чем вытащить оттуда, а он не справился. Должно быть, требовал очень много или слишком давил. Ну, и поделом ему значит сидеть взаперти. Посидит-посидит, лет через десяток, глядишь, может быть поумнеет.
Забавным ей показался и тот факт, что крестьяне отговаривали целительницу ходить в эти места, но совсем по другой причине. Теперь она вспомнила, что и о железнокрылом создании они рассказывали, но мнения сильно разнились и одни принимали его за посланца богов, в то время как другие считали просто крупной, опасной гарпией.
Куда чаще Милену предостерегали о том, что леса на левом берегу Аламеи заселяют ядовитые драконы. Даже на тех немногих картах, что она видела, место это было одним большим белым пятном с надписью "Здесь живут драконы". Если драконы такие же, как посланец богов то, скорее всего, это просто стая виверн или что-то вроде того. Не самые безобидные создания, прямо скажем, но и зелёным драконам не чета.
Впрочем, завтра она как раз это проверит, а сегодня не помешало бы выспаться. Конечно, такой сосед спокойствия не прибавлял, но в мире жить вообще неспокойно и оборотница к этому привыкла. Она заранее решила, как поступит с Дрэйком, если тот не совладает со своим демоном, так, чтобы в итоге и ей он не навредил, и руки при нём остались. Ничего сложного это от неё не требовало и ведунья рассудила, что вполне может позволить себе провести здесь ночь. Теперь главное, чтоб и хозяин это позволил.
- Ты, кстати, мне так и не ответил, - напомнила она. – Могу ли я здесь переночевать? Если не разрешишь, то уйду прямо сейчас, но всё-таки блуждать по темноте мне бы не хотелось.

Отредактировано Милена (30-05-2018 16:30:57)

Молча слушая его и прихлёбывая медовуху, Милена боролась с всё возрастающим желанием подойти и встряхнуть парня. Так бы и сделала, пожалуй, если бы не была уверена, что он не в себе. Наверное, у него когда-то была семья или две сущности Дрэйка переплелись таким причудливым образом, что одна успела что-то позаимствовать от другой и наоборот. Снисходительно-заботливое отношение раздражало привыкшую к одиночеству и самостоятельности волчицу куда больше, чем присутствие Каина. Но, видимо, сейчас это было нужно крылатому.
Снова уходить в пещеру Милена не могла и не хотела. Не могла, потому что нельзя было оставлять Капель без присмотра, не хотела, потому что эта помесь обители безумного кузнеца и выгребной ямы не годилась даже для того, чтобы провести там ночь. Относительно возможности найти с Каином общий язык у неё тоже были немалые сомнения. Дрэйк сам сказал, что демону на всё наплевать, он ищет битвы или смерти. Хотя, вот как раз это-то Милена могла ему устроить.
- Занятная штучка, - она взяла монету и повертела в пальцах, внимательно рассматривая. – Интересно знать, а кого из вас я позову, если разломлю её?
Впрочем, это было лишь праздное любопытство. Отдавая ведунье вещицу, Дрэйк с таким же успехом мог её закопать или бросить в море, Милена уже сейчас знала, что никогда ей не воспользуется, даже чтобы позвать на помощь. Особенно чтобы позвать на помощь. Так сложилось в веках, что определяющим качеством Милены стала гордость, которая никогда не позволит допустить такого. Даже нынешний вечер стал для неё нелёгким испытанием и оборотнице постоянно приходилось напоминать себе, что ей, как лекарю, следует терпеливо относиться к словам собеседника, на душе которого не меньше шрамов, чем на теле.
- И за приглашение, конечно, спасибо, но я буду спать здесь. Мне ведь нужно присматривать за вещами и лошадью, - продолжила она. – А вот с Каином я бы, пожалуй, поговорила. Разумеется, если ты отважишься его выпустить, - Милена с вызовом посмотрела в жёлтые глаза отшельника. – Предложи ему поменяться, важное событие из твоего прошлого на час свободы.
Она была почти уверена, что Дрэйк откажется от этого точно так же, как отказался от всего, что она предлагала прежде, и про себя решила, что эта попытка станет последней. Благие дела насильно не делаются. Если он не пожелал разделить с ней даже ужин, то что уж говорить обо всём остальном. Что ж, не хочет, как хочет. На нет, как говорится, и суда нет.

Отредактировано Милена (23-05-2018 21:07:51)

Отставив кружку в сторону, Милена подкинула в костёр мелких сухих веток, а сверху водрузила облизанный водой, кряжистый выворотень. На несколько минут стало темно. Потом сушняк занялся и на сводах заплясали весёлые оранжевые отсветы. Пень долго шипел и сопротивлялся задору более пылких своих собратьев, но, в конце концов, и он не устоял. Плотная древесина корневища почти не давала света, зато от неё было много жара, который прогнал от стоянки сырую речную прохладу и тяжёлый грибной дух из глубин шахты, и в пещере сделалось хорошо и уютно.
Оборотница стояла спиной к костру, наблюдая за тем, что делал Дрэйк, и чувствовала, как тепло обнимает её за плечи. Изнутри тоже было тепло от сытного ужина и хмеля. Теперь ещё бы хорошенько выспаться, но сначала нужно было разобраться с демоном и только за одно это он уже заслужил неприязнь Милены. Печать, которую чертил отшельник, не показалась ей слишком уж сложной. Пожалуй, Лена могла бы повторить её, но только до того момента, когда в дело пошла земная магия.
Расположение и начертание появившихся тогда рун она запомнить не смогла. Чтобы этого добиться, хорошо было бы провести с рисунком несколько часов, а ещё лучше срисовать его собственной рукой. Так что когда отшельник изменился, оборотница занималась тем, что тихо досадовала на несовершенство своей памяти.
Никаких внешних перемен в Дрэйке она не ждала, но когда они всё-таки произошли, едва не стукнула себя ладонью по лбу. Она ведь видела металлическую кожу, когда отшельник сунул руку в огонь, и уже тогда могла бы догадаться, если бы не цеплялась за стереотип об одержимости. Демон не мог владеть стихийной магией и она приписала это умение Дрэйку, подогнав факты под собственную версию происходящего, а надо было всего лишь быть внимательнее.
- Так ты генази, - произнесла Милена со странной смесью удивления, неприязни и вожделения в голосе. – Мама волчица полюбила папу пса. Хотя в этом случае, пожалуй, уместнее сравнить с отпрыском союза жеребца и ослицы. По плодовитости, так уж точно. Я думала, вас всех давно перебили.
Мокрые обноски выглядели нелепо на отлитом из стали теле и всё равно тут хватало того, на что посмотреть и чего пожелать. Но гораздо важнее было то, что Милена уже видела подобных созданий. До разлада братьев-богов их немало бродило по земле и, хотя сами воплощения стихий отказались от участия в противостоянии, чтобы не разрушить суть мирозданья, их потомки войны не чурались и доставили древней оборотнице немало неприятностей. Впрочем, как и она им. Пожалуй, чем-то они напоминали орехи, разгрызть трудно, но даже такая прочная шкура от магии крови и рунных проклятий не защищала.
Конечно, этот конкретный генази едва ли имел какое-то отношение к тем давним событиям, если только не надумает мстить за своих братьев и сестёр. Но судя по словам Дрэйка, едва ли в Каине сильны родственные чувства. А ещё, у них было одно тело и одна магия на двоих, но, тем не менее, чувствовались они по-разному. Дрэйк походил на только что откованный меч, простой и удобный к руке, хотя ещё неизвестно к чьей. Кажется, от него даже пахло так же, маслом, паром и окалиной. Каин же был будто изделие великолепного мастера, который в самом конце обнаружил в нём некий существенный изъян и, понимая, что переделкой совершенства не добьёшься, оставил почти законченную работу и взялся за новую.
- И как тебе такая жизнь? – Милена подошла ближе и остановилась в полушаге от черты, отделяющего Каина от настоящей свободы. – У тебя есть руки, ноги, крылья, но при этом ты всем этим не владеешь. Ты даже голову повернуть не сможешь, кода пожелаешь этого. И каково быть гостем в собственном теле?

Внутренний зверь Милены утробно зарычал, вздыбив шипы на загривке. Он уже прикидывал, что окажется прочнее, собственная чешуя или клинки крылатого. Лена недурно разбиралась в свойствах металлов и видела, что они были слишком тонки, чтобы в идеальной пропорции сочетать упругость и прочность. Значит, пришлось сделать упор в пользу чего-то одного. Перья либо очень острые, но ломкие, либо относительно мягкие и их можно затупить или согнуть. На какое-то мгновенье в облике целительницы мелькнуло что-то хищное. Мелькнуло и исчезло, вернув прежнее уверенное спокойствие.
- Всего лишь женское любопытство. Дрэйк не слишком охотно рассказывает о тебе. К тому же его мнение показалось мне несколько предвзятым, - пожала она плечами. – Но где ты усмотрел издевательство? Разве я в чём-то неправа? А если тебе кажется, что мои слова недостаточно уважительны, так уважение ещё нужно заслужить. Какой реакции ты ждал после всего этого? – ведунья обвела рукой лес, речку, шахту, трупы гарпий и голого мужика, запертого на пяточке земли, шириной в четыре шага.
Вопрос был риторический, конечно же. Таких, как Каин, Лена встречала куда чаще, чем таких, как Дрэйк, и хорошо представляла чего он сейчас хотел и чего ждал. Впрочем, чтобы это понять, достаточно было на него взглянуть. Что она и делала, благополучно пропуская мимо ушей всё, что говорилось о ней самой.
Никакой особой тайны из своего прошлого Милена не создавала. У неё не было причин стыдиться себя и своих поступков. Может быть, она расскажет об этом прямо сегодня, но Дрэйку, не Каину. Право на откровенность, как и уважение тоже следовало заслужить. Вернувшись к костру и подхватив свою кружку, оборотница присела на один из камней и сделала большой глоток медовухи.
- Ты сильнее, опытнее. Мне было интересно, чем Дрэйк тебя одолел. На память ты, вижу, тоже не жалуешься и упрямства тебе не занимать. Выходит, что из всего перечисленного остаётся только разум. Видимо, именно его тебе недостаёт. И прежде чем обещать оторвать мне голову, причём так, чтобы я сама об этом умоляла, оглянись вокруг. Ты мог бы жить в любом месте на выбор, сладко есть, мягко спать и иметь всех женщин, на каких хватит сил, которых у тебя, судя по всему, в избытке. А я нашла тебя, грязного, голодного и оборванного, спящим в какой-то дыре, здорово напоминающей жопу мира, - Милена сделала неопределённый жест кружкой, мол, о чём тут говорить вообще, ведь и так всё очевидно. – Вместо того чтобы обвинять во всех своих бедах парня, которого даже по имени называть не хочешь, попробуй всё-таки немного подумать, это не больно. Как бы ты сам отнёсся к человеку, который раз за разом повторяет одни и те же действия, ожидая другого результата? Именно это и ты делаешь. Как бешеный пёс грызёшь прутья клетки, вместо того, чтобы воспользоваться руками и выйти в дверь.
Сотри линии, говоришь… Чтобы доказать, что я ещё глупее тебя? Допустим, я это сделаю. Что потом? Прикончишь меня? По крайне мере, попытаешься. Даже понимая, что после этого тебя больше никогда не выпустят? Если с твоей точки зрения оно того стоит, то это лучший комплимент, что мне делали за последнюю сотню лет, - она улыбнулась и, покачав головой, снова подошла к отшельнику. – Но этого не будет. Сам начертил, сам и стирай. Тем более что дело вовсе не в печати, а в границе, разделяющей тебя и Дрэйка. Сотри её и будешь свободен.
Откровенно говоря, Милена поражалась, почему генази сам не додумался до такого простого решения. Узнай своего врага и поймёшь, как победить. Вместо того чтобы ломиться напропалую, Каину нужно было лишь доказать, что его образ жизни лучше, и тогда второй голос в его сознании умолк бы навсегда. К тому же, хоть Каин ещё пока и не понимал этого, но и ему от Дрэйка досталось бы кое-что полезное. Похоже, теперь он мог стать первым генази, способным оставить потомство.
Об этом должен был задуматься крылатый, после их разговора. Собственно, цель Милены заключалась именно в том, чтобы он перестал яриться и начал думать хоть о чём-то. Она понимала, что Каина нельзя ни заставить, ни уговорить, он сам должен был прийти к этому решению, к пониманию того, что раз попытка померяться силой завела в тупик, то нужно попробовать какой-то другой способ. Для Дрэйка это тоже сулило новые возможности, но и предвещало новое испытание его моральных принципов. Оборотница не взялась бы делать ставку на одного из них. Двум сущностям внутри одного тела предстоял долгий и трудный путь и к чему он приведёт, сейчас могли знать только боги.
- Ну, что? – Милена продолжала расслабленно улыбаться, только на сжимающей кружку руке побелели пальцы. - Так и будем облизываться друг на друга? Выходи ко мне или убирайся туда, откуда явился.

Милена посмотрела в горящие золотым огнём глаза и обречённо выдохнула:
- Лучше б ты был медведем, – и пошла собирать вещи.
Занималась она этим обстоятельно, да ещё и в темноте, поэтому потребовалось некоторое время, прежде чем все одеяла, мелкие вещи, травки, посуда и инструменты были увязаны и упакованы в перемётную сумку, которая, в свою очередь, была закреплена на спине у лошади. Закончив с этим, Милена залила костёр и на поляне, освещённой звёздами и луной, стало светлее, чем под сводами старой шахты.
Наверное, правильнее и безопаснее всего сейчас было собраться и уйти. Та, другая Милена, которая нынче жила в Аримане, без сомнения так бы и поступила, но нынешняя Милена была совсем другой. Она слушала. Более того, она слышала, что ей говорили. Хотя, тут впору было не поверить собственным ушам, потому что выглядело всё так, будто Дрэйк Каину нужен больше, чем Каин Дрэйку. Впрочем, это вовсе не означало, что её не попытаются убить.
Так же неторопливо, как делала всё до этого, Милена разделась и, аккуратно сложив одежду к остальным вещам, потянулась до хруста в суставах. Весенняя ночная прохлада приятно прокатилась по коже, отметившись мелкими мурашками на предплечьях и напряжённой груди. Оборотница глубоко вздохнула и выпустила Хель на свободу.
Поначалу обращение давалось Милене очень тяжко, но, чем ближе она становилась со своим зверем, тем легче оно проходило. Так что сейчас она просто перетекла из одной формы в другую, встав на четыре лапы и потянувшись ещё разок. Привычная к проделкам хозяйки и хорошо знакомая с этой большой собачкой, Капель стояла смирно и с самым равнодушным видом дожидалась, пока всё закончится. Милена, ставшая размером почти с неё, толкнула лошадь лбом, убирая с дороги, и вышла на залитый лунным светом берег реки.
Тяжело ступая по влажной земле, покрытый тёмно-серой чешуёй зверь подошёл к краю печати и вдумчиво потянул носом, пробуя чужой запах, обретший теперь множество новых нюансов. В сравнении с её четвероногим обликом крылатый уже не выглядел столь внушительно и даже глаза Милены стали такими же жёлтыми и горящими, как у него.
- Правда, генази Каин, всего лишь любопытство, - мысленно произнесла она. – И ничего такого уж интересного сейчас не произойдёт. Я просто уйду, а вы останетесь барахтаться в своих внутренних проблемах до тех пор, пока не выберетесь из них. Только и всего, - и Милена перечеркнула когтями линии сдерживающей печати, благополучно доказав, что она, действительно, глупее.https://dl.dropboxusercontent.com/s/0nc09kq3xrafurm/Милена%2012.jpg?dl=0

Отредактировано Милена (28-05-2018 15:04:09)

Две крайности. Две стороны одной монеты. Такие разные и такие одинаковые. Они оба будили желания, но при этом не давали возможности их воплотить. О Дрэйке хотелось заботиться, может даже любить, но он со своей чрезмерной жертвенностью совершенно не умел принимать эту заботу. Каина порой люто хотелось прикончить, чего опять же нельзя было сделать из-за его второй половины. Если Милена в этой ситуации чего-то и боялась, то лишь того, что всё-таки не устоит перед соблазном и порвёт ублюдка на куски. Она реально оценивала запасы своего, далеко не безграничного терпения, поэтому и собиралась уходить, поэтому и приняла звериную форму, заведомо лишив себя магии.
Хотя надо признать, что любопытство её было удовлетворено не полностью. Милена с огромным удовольствием довела бы ситуацию до абсурда и посмотрела, что будет, если она сейчас просто развернётся и пойдёт прочь. Отпустит её Каин или всё же нападёт и что унизит его больше, стоять и смотреть ей вслед или догнать и ударить в спину. Ох, кто бы знал, как ей не терпелось это выяснить и если бы речь шла только о Каине, Лена не медлила бы ни секунды, потому что находиться рядом с ним делалось всё более и более невыносимо. Но Каин был не один.
Конечно, зверь может дорожить кем-то. Тут он был прав. Вот только генази Каин не зверь и никогда не смог бы им стать. Разумным тварям этого не дано, они могут стать только хуже. Потому и в настоящую душевную привязанность Милене верилось с трудом. Судя по тому, что она успела увидеть и услышать, у него могли быть только особенно понравившиеся игрушки. Интересно, что он сделал с этой Ио, сломал или потерял? Оборотница отстранённо взвесила оба возможных варианта и рассудила, что навряд ли девушка мертва. О сломанных игрушках быстро забывают. Скорее всего, она сбежала. Не доиграл, не наигрался и до сей поры вспоминает её, потому что новой так и не нашёл. Что, впрочем, сейчас не имело никакого значения.
В последний момент, когда Каин уже отстранился от морды волка, что-то изменилось. Чешуйчатый зверь внезапно будто начал растворяться в воздухе, становясь полупрозрачным, и руки генази прошли сквозь его шею. Милена сделала это для Дрэйка, чтобы не переживал за неё понапрасну. И для Каина, чтобы лишний раз уязвить, продемонстрировав его бессилие. Да, зверь может дорожить кем-то. Более того, верно и обратное. Кто-то может дорожить зверем. И тот, кто был дорог Милене, уходя, позаботился о ней. Никто не сможет причинить ей вреда, покуда оборотница сама этого не допустит.
Но и она не собиралась нападать на крылатого, а только стоял и смотрела. Каин рассказал ей достаточно и Дрэйк, конечно же, тоже всё это слышал. У генази не было его воспоминаний, да и свои-то сохранились не полностью. Поиски прошлого Дрэйка из Аримана следовало начинать с чего-то другого. Например, хорошенько осмотреть его уцелевшие вещи, наведаться в логово к этим кузнецам бездны и поискать какие-нибудь записи, в Аримане поспрашивать, в конце концов. Теперь ей можно было уходить, но Милена будто ждала чего-то. Собственно, так оно и было. Привыкший действовать силой, Каин едва ли понимал, чего именно. Он ведь для войны. И Милена ждала, пока до него дойдёт, что войны не будет.
Между двумя сущностями, поселившимися в этом железном теле, имелось ещё одно капитальное сходство. Оба они всё хотели делать по-своему. Пусть сдохну, но потому что сам так решил, и ни туда, ни сюда. Ни на полшага не уступать ни друг другу, ни кому-то другому, даже если при этом подыхать вообще бы не пришлось. Ну, вот теперь они встретили третью такую же. Занятно, наверное, наблюдать себя со стороны.
Милена стояла и ждала. Генази, ничего не смыслящий в делах, которые нельзя было решить кулаками, сейчас, скорее всего, устанет играть в гляделки и сам погонит её отсюда. А вот Дрэйк в отличие от него понимал силу слова. Именно оно и нужно было волчице. Одно-единственное слово могло всё изменить, сделать так, как хотел крылатый отшельник. Но чтобы его произнести, Каину снова пришлось бы стать Дрэйком.
https://dl.dropboxusercontent.com/s/0nc09kq3xrafurm/Милена%2012.jpg?dl=0

Оборотница остановилась, то ли сомневаясь, не послышалось ли ей, то ли раздумывая над тем, стоит ли связываться, то ли прикидывая, мог ли Каин лгать, притворяться из каких-то своих соображений. Мог, конечно, но не здесь, не сейчас и не с ней. А почему Лена так решила, наверное, она и сама не смогла бы объяснить. Тут впору было вспомнить о знаменитой женской логике, когда выводы берутся непонятно откуда, но, тем не менее, логика эта отменно работает. Вот и сейчас всю цепочку рассуждений проследить едва ли удалось бы, но Милена таки поверила ему.
И самое главное, она убедилась, что какими бы безумными не выглядели некоторые поступки Каина, определённая, пусть и не самая очевидная логика в них тоже имелась. С душевнобольными-то вообще разговор короткий, с ними лучше не связываться. И хоть стоящего перед ней мужчину с двумя именами, наборами воспоминаний и личностями, сложно было назвать нормальным, но последние слова Каина, а в том, что говорил именно он, оборотница не сомневалась, убедили Милену в его вменяемости. А за одно и в том, что изрядная часть их разговора была проверкой на прочность, со всеми этими мелкими издёвками и сомнениями в возможностях оппонента. Тобой владеет тот, кто владеет твоим гневом, старая истина и они оба её знали. И, похоже, оба уже поняли, что это не сработает.
Милена развернулась, впервые посмотрев на него, как на равного и покачала головой.
- Когда тебя не станет, он прекрасно справится сам. Уже сейчас справляется, даже при том, что ты всячески ему мешаешь. Прощай, - она развернулась и ушла в ночной лес.
Следом за ней, недовольно всхрапывая, побрела Капель, совершенно не понимающая, что происходит между двумя разумными существами, да собственно, и не желающая это понимать. Хватило и того, что они не дали ей нормально отдохнуть и в ближайшие несколько часов этого не предвиделось. Стоянка у заброшенной шахты опустела. Только на плоском камне рядом с залитым костром осталась лежать оставленная оборотницей надрубленная монета.

Отредактировано Милена (31-05-2018 03:52:21)