День катился к своему завершению. Уже пора было собирать разбредшихся по полю овец и возвращаться, но Алекс всё никак не мог отлипнуть от окна старого дома. Он даже не мог понять, что его так интересует, ведь внутри не было совершенно ничего интересного: мебель как мебель, стоит там уже не первый год. Жильцов нет, постояльцев нет. Забор вокруг дома тоже добротный, каждая дощечка держится на своих гвоздях. Ну то понятно, селяне за домом ухаживают, приглядывают, дабы крыша не протекала и пыль не забивалась. Тетка Эльза окна ежедневно протирает и проверяет, дабы занавески оставались белыми. А тетка Мирта каждый понедельник приходит взбить подушки и вытрусить половички. Так и за небольшим палисадником следили, и за состоянием хозяйского двора, и за загоном для скота, хотя самого скота там уже давно не было. На вопрос - зачем? ответа не было. Просто так повелось. "Ты ничего не понимаешь, малой", - отмахивались от его расспросов. Но Алекс как раз был уверен, что это они все - глупцы, ведь зачем тратить силы и время на пустоту?
Среди ребятни гуляли слухи, что дом этот непростой. Якобы хозяин там живет по-прежнему, но настолько он строгий и нелюдимый, что никому не показывается. Но за свои 14 лет Алекс ни разу не видел, чтобы кто-то входил в дом или выходил из него (не считая тех, кто поддерживали в нем чистоту и порядок), чтобы в окнах горел свет, чтобы оттуда доносились хоть какие-нибудь звуки. Разве только под крышей шебуршали летучие мыши, вот и всё живое. Так и оставались слухи слухами, а у пацанвы даже появился эдакий ритуал посвящения в храбрецы - ну же, кто рискнет пробраться в старый дом и провести там ночь?
Алекс, наконец, спрыгнул с ящика, который подставил, чтоб можно было достать до окошка. Со стороны улицы кто-то его окликнул, так что мальчишка бегом бросился назад - к лазу, который собственноручно проделал позавчера. Но и его проделал с умом - отковырял нижнюю часть доски, чтобы можно было ее сдвинуть и пролезть, а потом вернуть на место.
- А? Что? - уже моросил легкий дождик, да и сумерки опускались понемногу, так что Алекс не сразу увидел одного из своей мальчишечьей оравы.
- Что-что? Овец собрал, балда?
- Да что их там собирать, вон щас пса свистну и...
В общем, полчаса, а то и больше, понадобилось обоим мальчишкам, чтобы собрать разбредшуюся животину и вернуть ее в загоны. К тому времени дождь зарядил уже основательно, и домой Алекс добрался весь промокший, продрогший и с сапогами, полными грязной жижи. Мать, занятая готовкой, как обычно, для всех, кто приходил набить брюхо в таверну при постоялом дворе, бросила сыну кусок хлеба и велела переодеться. И пока тот прыгал у порога, стаскивая с себя мокрую, липнущую к телу одежду, сказала:
- Отец тебя звал.
А отца было лучше не злить. Если позвал, то лучше явиться немедленно, да и то либо задницу подставив сразу, либо спину. Уж просто так, для похвалы, хозяин "Золотой козы" сына не вызывал.
- Я же ничего не сделал, - жалобно пискнул Алекс, но всё же поплелся в сторону столовой. На ходу натянул сухие штаны, рубашку, да как был, босиком, и пошлепал по холодному полу.
Отец стоял у стойки и разговаривал с какой-то незнакомой женщиной. Незнакомцев Алекс, как настоящий пес, предпочитал обнюхивать издали и с опаской. В их поселение они забредали редко, а если и забредали, то обычно ничего хорошего не несли. А тут еще отец подманивает пацана ближе, как только завидел. Алекс весь подобрался, когда остановился рядом, впрочем благоразумно сохранив расстояние в метр, дабы хоть не сразу получить от отца затрещину. Босые ноги мерзли на холодном полу, по которому тянуло сквозняком из щелей под входной дверью.
- Если хотите, мэм, можете переночевать в пустом доме, - тем временем, говорил хозяин постоялого двора, обращаясь к даме. - Его блюдут в чистоте, там можно развести камин, а если пожелаете купить поесть, то можете взять с собой. Единственное условие - в том доме ничего трогать нельзя. Даже пальцем прикасаться к книгам, статуэткам и другим украшениям.
Стоя чуть позади отца, Алекс едва заметно помотал головой в недоумении. Что он слышал? Какой-то заезжей незнакомой женщине предлагают то, что никому из жителей деревни не разрешается? Язык чесался расспросить прямо здесь и сейчас, но тогда, как понимал паренек, этот же язык будет сразу оторван и скормлен дворовым псам. Так что Алекс продолжал хранить молчание, переминаясь с ноги на ногу.
http://s4.uploads.ru/5fCKY.png
Алекс
Я ничего не делал