Имя: Ригель.

Возраст: 510 холодных зим.

Раса: сапфировый дракон.

Профессия: почти что тайный агент Мирдайна, алкоголик, гедонист.

В истинном обличье, к удивлению многих, Ригель больше похож на совсем незрелого вирмлинга, нежели на взрослого дракона, коим является. Достигая немногим более десяти футов от носа до кончика не очень длинного хвоста, он, тем не менее, обладает внушительной броней, которая ярко сияет на солнце всеми оттенками синего, что, в общем-то, является нормой для взрослых сапфировых драконов. Глаза небесного оттенка тоже не являются чем-то, выходящим за рамки подвида. При своем небольшом размере он необычайно силен, однако, не теряет ни толики своей маневренности. Если дело доходит до сражений в этой его ипостаси, то в ход идут острые, как бритвы, клыки и когти, а также весьма гибкий хвост. Голос в обличии дракона мягкий и вкрадчивый.

В «вертикальной», как ее называет Ригель, форме дракон более-менее соответствует своему истинному облику и выглядит как сумеречный эльф-подросток изящной андрогинной внешности около пяти футов в высоту. Нередки случаи, когда его путают с милой девочкой. Темные, вечно растрепанные волосы обрамляют аккуратное округлое личико. Слегка вздернутый нос и пухлые губы лишь добавляют ощущения юности. Отдельно стоит остановиться на глазах глубокого синего цвета без зрачков. Кажется, будто в них навечно застыло предрассветное звездное небо. Правда, из-за этого многие высказывают предположения о слепоте дракона, что, конечно же, не так. Предпочитает носить свободные одежды, не сковывающие движения. Говорит приятным, звонким, чуть детским голосом, что вкупе с серьезными речами подчас заставляет его собеседников испытывать серьезный диссонанс.

В определенном смысле характер дракона можно назвать нордическим. Выросший в условиях вечного мороза и снегов, он и сам остается несколько холодным к окружающим, стараясь держаться на расстоянии, немного оттаивая только по отношению к немногочисленным друзьям. Ригель невероятно высокомерен и самовлюблен, небезосновательно считая себя самым милым и очаровательным из всего драконьего рода. Впрочем, не только драконьего, что уж там. Ему очень нравится, когда кто-то искренне хвалит его внешний вид, это значительно тешит его самолюбие. На неприкрытую лесть, однако, не падок, считая, что это всего лишь слова, пусть и приятные. Умело использует свою нестандартную внешность, чтобы ввести окружающих в заблуждение. Любит окунуть собеседника в омут изящной риторики, а потом оставить в недоумении, однако, проделывает подобное нечасто. Его речь иногда изобилует странными словами и чересчур витиеватыми конструкциями. Периодически бывает крайне меркантилен и расчетлив: если захочет что-то получить в собственность, то добьется поставленной цели любыми способами.Дракону жутко не нравится, когда его зовут «мелким» или «маленьким», предпочитая выражение «изящный и аккуратный». Познал путь эльфийской любви. Дважды. И часто говорит, что она – лучшее, что может случиться в жизни любого существа. Утверждает, что любовь (любая, а не только эльфийская) прекрасно сочетается с вишневым вином или настойкой на сушеных красно-белых грибах. В еде с некоторых пор весьма привередлив и поесть вкусно любит. Предпочитает эльфийскую и человеческую кухню. Тем не менее, может вполне неплохо питаться сырой дичью, если нет выбора, но старается этого избегать. Питает известную слабость к алкоголю, однако до синих чертиков напивается невероятно долго, уступая в этом искусстве лишь эльфам.

В те самые старые добрые времена, когда, как известно, трава была зеленее, а небо – ярче, в суровых Пустошах Ледяной Империи шефанго мир радовался рождению маленького сапфирового дракона. В программе празднования были яростные снежные бури и северные штормы с ярким блеском молний и ураганным ветром. Доподлинно неизвестно, как яйцо благородного и прекрасного создания оказалось в небольшом гроте среди льда и холода. Быть может, причиной тому была чья-то злая воля, а, может, безответственность старших хозяев неба.
Обычно только что вылупившиеся дракончики попадают под опеку своих древних и мудрых родителей, которые берутся за обучение и наставничество с самых первых часов жизни нового поколения. Они же и занимаются кормежкой новорожденных. В крайнем случае, вирмлинги всегда могли найти себе какую-нибудь мелкую дичь и насытиться ею. Но в данном случае все было крайне необычно. Начать стоит с того, что взрослых драконов рядом не было. Лишь промерзшие насквозь каменные стены пещеры, бушующая стихия за пределами грота и прелестный малютка едва ли дотягивающий до восьми дюймов в длину, совершенно не понимающий, кто он, где он и даже зачем он.
Первая неделя жизни малыша была сплошь голодом, холодом и могильным завыванием ветра. Маленький дракон мерз, свернувшись клубком и не рискуя даже носа показать из своего убежища. Однако, свирепая буря постепенно утихла, и он, действуя практически инстинктивно, выбрался наружу и отправился на поиски еды, которая не дала бы ему умереть. Много ли можно найти пропитания в ледяной пустыне под ярким, слепящим солнцем, которое отражается, кажется, отовсюду? Правильным ответом, конечно же, будет фраза «невероятно мало, почти ничего». Но, видимо, сапфировая кроха родился под счастливой звездой. Удача улыбнулась ему. Огромный белый медведь пал жертвой безжалостной стихии. Первый писклявый крик победы прорезал тишину под холодным небом. Вирмлинг радовался так, будто это он сам убил здоровенного хищника. Вдоволь набив брюшко холодным мясом, он справедливо решил, что гораздо проще было бы никуда не уходить от такой хорошей добычи, а потому просто прогрыз острыми зубами дырку побольше и забрался к зверю в живот, зарывшись во внутренностях.
Удивительно, но в замороженном медведе было несколько теплее, чем в том гроте, где дракон появился на свет. К тому же, еда всегда была рядом. Везде, если быть совсем точным. Тело хищника давало приют и пищу вирмлингу чуть более полугода, обеспечивая столь необходимой энергией для роста, хотя он с трудом достигал полутора футов в длину при норме в три для этого возраста. Причиной тому, вероятно, был явный недостаток тепла и солнечного света. Конечно же, сказались и нездоровая пища, и отсутствие какого-либо присмотра.
Однако, как и всегда, все хорошее имеет свойство заканчиваться. Оставшись без какого-либо источника еды на две долгих недели, дракон осознал, что ему придется придумать что-то новое, чтобы не умереть от голода. Но удача вновь улыбнулась ему, послав раненого медвежонка, немного истекающего кровью. Понимая, что выбора, в общем-то, нет, достаточно ослабленный вирмлинг бросился в атаку, сомкнув со всей силы челюсти вокруг шеи своей жертвы. Несмотря на отчаянное сопротивление гораздо более крупного противника и даже пару пропущенных ударов, болезненно отдавшихся во всем теле, дракон успешно перегрыз хребет животному. Окончательно обессилев, он упал вместе со своим врагом, тем не менее, полностью довольный своей тяжелой победой.


Немного отдохнув после этого сражения за жизнь, дракон принялся трапезничать, стремясь как можно быстрее восстановить убывающие силы. Изрядно подкрепившись, он решил вернуться в место своего изначального обитания – холодный грот. Конечно, это было не ахти какое укрытие, но, все же, укрытие. Пещера успешно скрывала от промозглого ветра и начавшегося снегопада. В ней вирмлинг провел два дня, прежде чем вернуться к своему боевому трофею. Однако у всех нормальных детей и детенышей все-таки есть родители. Убитый медвежонок не был исключением. Рядом с его окоченелым трупом сидела большая и очень злая медведица. Завидев маленького дракона, она с диким ревом рванулась в его сторону, намереваясь разорвать малютку на части. Говорят, что косолапые очень умные звери. Так это или нет, точно не известно. Быть может, по характеру повреждений зверюга догадалась, что перед ней убийца ее детеныша, быть может, это был простой голос инстинкта, требовавший крови.
Шансов убежать от нее у вирмлинга не было абсолютно никаких. Но вдохновленный недавней победой, он решил, что вполне сможет справиться и с такой громадиной. Благополучно увернувшись от одного удара мощной лапы, он крайне неудачно попал под второй. Острый медвежий коготь с легкостью пропорол еще незащищенную броней плоть. От наплыва боли дракон воочию увидел звезды днем и громко закричал. К его удивлению, атакующий его зверь замер и замотал головой, словно пытаясь освободиться от нахлынувшей боли. Увидев возможность для контратаки, раненый сапфировый ящер рванулся что было сил, но вновь напоролся на сильнейший удар, отбросивший его на добрых четыре ярда. С трудом поднявшись на ноги, он с ужасом увидел, как медведица поднялась на задние лапы, чтобы оборвать его драгоценную жизнь. Но, все же, он и впрямь был рожден под счастливой звездой. От страха дракончик пожелал, чтобы его противница замерзла. Удивительно, но его желание моментально сбылось. Огромная туша покрылась коркой инея и завалилась набок.
Поначалу дракон так и не понял, что же произошло, искренне радуясь, что ему вновь удалось избежать смерти. Медведь, к его сожалению, оказался совершенно несъедобен, превратившись в монолитный кусок льда, грызть который было бесполезно. Пришлось довольствоваться тем, что крошка добыл раньше. Рана невероятно болела, и он решил, что безопасней будет вылечить ее в своем убежище, чем пачкать снег кровью. Разрыв в боку успешно затянулся через пару дней отдыха и покоя. Познав настоящую боль впервые в своей жизни, вирмлинг, как ему казалось, наконец-то проснулся после долгого сна.
Но что больше всего поразило юного дракона, так это новое видение мира. Выяснилось, что по миру протекают еще и какие-то потоки энергии. Яркого небесно-синего цвета, они будто манили его к себе, заставляли тянуться волей, мол, давай, ты с легкостью познаешь нашу мощь. Они с радостью отдавали малютке свою силу и наполняли его тайным знанием. Через какое-то время он понял, как, например, можно вырастить сосульку, не прикладывая к этому значительных усилий, а потом запустить ее в полет. Однако, по мнению крылатого (но пока еще не летающего) создания, было гораздо интересней проделать этот хитрый трюк с несколькими ледышками одновременно.


Шло время, холодная зима четырежды сменилась теплой. Дракон подрос до трех футов в длину и уже отваживался исследовать снежный мир вокруг себя. Помимо него и крайне немногочисленных медведей, на которых он охотился ради пропитания, здесь обитали странные двуногие существа. Вирмлинг иногда наблюдал за ними на почтительном расстоянии. Красивые и высокие, они поражали тьмой аур и тяжестью мыслей, что он иногда слышал. Постепенно складывая обрывки образов, он постигал что-то новое, слова и язык. Вскоре он знал, что эти образины называют себя «шуфутинки». Впрочем, за достоверность произношения он ручаться не мог, и потому про себя назвал их попросту «дылды».
Но, как известно, если вглядываться в бездну, бездна будет вглядываться в тебя. Шефанго, помешанные на красоте как таковой, сразу заприметили странного зверька, иногда показывающегося среди снегов. Разумеется, его моментально захотели заполучить в качестве трофея или домашнего питомца. На дракона началась настоящая охота. В ход шли и магия, и оружие. Примерно пару раз в промежуток между началом холодных зим за его прелестной головой приходил отряд умелых воинов. Чаще он прятался, зарывшись в снег и наблюдая за охотниками, терпеливо ожидая, когда те уйдут. Но иногда ему не очень везло, и тогда ему приходилось убегать и сражаться за свою жизнь. Маленький и юркий, он с легкостью оставлял их позади, затем разворачивался и устраивал дылдам веселую жизнь, обстреливая их здоровенными пятифутовыми сосульками. Почему-то они этого совершенно не ценили и громко ругались, называя дракона какими-то неприятными словами, значение которых было ему неизвестно. Обычно в таких ситуациях одна-две ледышки попадали в цель и обеспечивали его едой на два-три месяца. Разумеется, битва сразу прекращалась, и немного прореженный отряд уходил восвояси, оставляя павших на холодном снегу.
Есть «шуфутинок» было достаточно сложно – мешали многочисленные кости и неудобное строение тела, ограничивавшее доступ к внутренним органам. Однако, результат упорных ковыряний того стоил – их черные сердца имели очень приятный вкус. А уж если выставить их на две ночи на открытом северном ветре, то они становились настоящим деликатесом.


Однажды очередной теплой зимой неподалеку от грота, верой и правдой долгие годы служившего дракону в качестве убежища, появился отряд дылд, закованный в черно-красную броню. В отличие от обычных его гостей, эти, похоже, не искали способа отделить драгоценную голову от туловища. К удивлению ящера, с ними был разительно отличающийся от них и по росту, и по виду, и даже по ауре некто. Воины не обратили никакого внимания на самоцветного зверя, рискнувшего крайне нагло расположиться на видном месте. Они просто сняли с их спутника непонятные железки, бросили его в снег и ушли. Их поведение было невероятно странным, однако дракона больше интересовал оставшийся в одиночестве незнакомец. Он поднялся на ноги, отряхнулся и поковылял по направлению к ящеру.
— (#*&%^(*#&(&*FHE&F#(T!@? – вопросительно обратился незнакомец. — *%&^*(&^$*&% #(Y(($*)!@(^ %*&#GF*#&%$^?
Ответом ему было молчание. Его слова были совершенно непонятны дракону, который в недоумении разглядывал пришельца. Заостренные уши, сероватая кожа, растрепанные волосы, золотистые глаза, небольшой рост, - он был словно откуда-то из другого мира.
— )*%&%^@(*#$&FH(#*&#^%*&? – продолжал что-то спрашивать не-дылда.
— Чего тебе надобно, непонятный? – впервые дракон с кем-то попытался говорить. Он интуитивно вкладывал свои слова напрямую в голову собеседнику. От удивления тот плюхнулся в снег.
— Прошу прощения, благородный, я плохо говорю на языке шефанго, хоть и провел у них в империи больше десяти лет. А Вы говорите по-эльфийски? – задал вопрос незнакомец.
— По-эльфи-йски? Это что или где? – в недоумении спросил ящер.
— Вот, я – эльф, я говорю на эльфийском. А Вы, благородный дракон?
— Я не понимаю тебя. Ты, вроде бы, не дылда, но говоришь странные вещи. И что такое дракон? – последний вопрос поставил остроухого в тупик и заставил удивленно заморгать.
— Эээээ, благородный, это Вы. Вы – дракон. Хозяин неба, священный зверь солнца, - неуверенно ответил он.
— Я, значит, дракон. А ты – эльф? Ладно, ладно. Но что это?
После этого несчастный добрых полтора часа объяснял неискушенному в подобных знаниях дракону о межрасовом взаимоотношении, половых различиях, а в итоге попросил дать крышу над головой. Уставший от такого взаимодействия с обществом ящер милостиво дал свое согласие.Эльф удивился отсутствию в пещере каких-либо удобств и сокровищ, однако, не стал жаловаться и почти сразу же отошел ко сну. Утро принесло новые вопросы и недоразумения.

— Простите мою дерзость, благородный, но можно узнать Ваше имя?
— Имя? Что это такое? – вновь в недоумении осведомился дракон.
— Ну, как Вас называют? – удивленно вытаращился эльф. В ответ последовал поток отборных ругательств на зароллаше, заставивший остроухого покраснеть. — Нет-нет. Как Вас назвали родители? Вы, должно быть, еще очень юны… - предположил он.
— Быть может, так и есть. Я видел, как холодные зимы сменяются теплыми всего сорок два раза, - кивнул дракон. — Но ни разу за это время не замечал, чтобы у меня были, как ты их там назвал, родители.
Следом за этой репликой последовал долгий, красноречивый вздох.
— Простите, благородный, сначала я думал, что Вы еще очень молоды, ведь Вы столь малы для дракона, особенно Вашего возраста, - начал эльф. — Имя есть у каждого, и у всех оно разное, хотя иногда бывает, что у некоторых они совпадают. Меня, например, зовут Тахир.
— Нет, у меня ничего подобного нет. В этом не было нужды до сегодняшнего дня.
Похоже, каждое более-менее серьезное утверждение ставило гостя в тупик, и потому он решил всерьез заняться воспитанием и образованием неразумного, по его мнению, дракона. Он рассказывал ему о принципах построения общества, о старых временах, о владыках неба и их некоторых особенностях, о разных странах и культурах, о дальних городах и селениях. Он даже научил дракона довольно сносно изъясняться на сумеречном наречии.
Но, как и все в Пустошах, однажды эльф умер, случайно попав на глаза свирепому и, что самое главное, очень голодному белому медведю.


Изрядно опечалившись смерти первого в своей жизни друга, дракон решил посетить один из тех городов, о которых рассказывал ему эльф. Не откладывая в долгий ящик сиё дело, он направился в нужную, по его мнению, сторону. Путешествие длилось несколько дней и ночей, в итоге закончившись на берегу, где темные волны разбивались о ледяные скалы. Это поселило в его разуме сомнения о правильности выбранного пути.Впрочем, внимание дракона привлек одинокий силуэт, безмолвно сидящий на берегу и смотрящий в безграничную даль. Приблизившись, он с удивлением опознал в незнакомце дылду. Еще большее удивление было вызвано отсутствием каких-либо агрессивных действий по отношению к самоцветному ящеру. Лишь мимолетный восхищенный взгляд. С некоторым опасением, дракон, все же, подошел вплотную и сел рядом, устремив взгляд в горизонт, подобно незнакомцу.
— Море сегодня особенно прекрасно, не правда ли? – вежливо поинтересовался шефанго. — Но даже оно меркнет в сравнении с Вами.
— А почему ты не пытаешься убить меня, как остальные твои сородичи, а сидишь здесь?
— Я не разделяю подобных взглядов. Красота через смерть другой красоты однократна, а живая красота продолжит радовать взгляд долгое время. К сожалению, не все это понимают.
— А что ты здесь делаешь? – вопросов у дракона, определенно, было очень много. До этого момента все его попытки взаимодействовать с этими странными высокими существами успехом не увенчались.
— Смотрю на море и жду корабль. А Вы?
— А я пришел в поисках города Мирдайна. Но его почему-то здесь нет, - слегка разочарованно ответил ящер. — А зачем ты ждешь корабль?
— Я – Эльдрад, последний Звездный Навигатор. Наше искусство считается утраченным, никто, кроме меня, конечно, не способен провести корабль в другие миры,  - пояснил шефанго. — Я прожил невероятно долгую жизнь и проживу еще столько же. Я еще помню небо нашего родного мира и хочу увидеть его вновь. Наверное, так же, как ты хочешь найти город Мирдайн.
— Эльдрад это твое имя? – спросил дракон, получив в ответ кивок. — А у меня нет имени. Я слышал, что оно есть у каждого. Но у меня его почему-то нет. Как и родителей, которые могли бы мне его дать.
— Имя, данное родителями, бесспорно, важно, - кивнул Навигатор. — Но его всегда можно изменить, если оно не нравится или не подходит. Или если его нет.
— Так можно? – дракон не переставал удивляться новому знакомцу.
— Конечно, - Эльдрад всмотрелся в драконью морду. — Вы напоминаете мне Ригель, Северную Звезду, ярчайшую и прекраснейшую из всех звезд, что я когда-либо видел. Ее мягкий синий свет вдохновил множество поэтов и живописцев. Почему бы Вам не взять это имя?
— Ри-гель. Ригель, Ри-и-и-гель, - дракон словно пробовал новое слово на вкус. — Мне нравится. Теперь я – Ригель. Спасибо тебе, Эльдрад.
— Что ж, будем знакомы, Ригель, - на лице Навигатора появилась улыбка.
Несколько часов дракон и шефанго провели за приятной беседой. Эльдрад рассказывал интересные истории про свой родной мир и про многочисленные закутки Вселенной, где он побывал. А Ригель слушал, задавал вопросы и восторгался диковинными описаниями. А затем, словно из ниоткуда, прямо над ними появился огромный корабль. Навигатор поднялся по веревочному трапу, спущенному специально для него, и корабль вновь исчез, оставив дракона с новым, весьма неожиданным приобретением.


Не найдя на ледяном побережье Мирдайна, Ригель справедливо решил, что было бы неплохо вернуться в родные ему места. И вновь его ждали несколько дней и ночей дороги. Он обрадовался, когда увидел знакомый холм и замаскированный вход в пещеру. Однако, к его невероятному удивлению, внутри грота сидел непонятный субъект странной наружности. Он был рыж, волосат, бородат и по пояс гол. Увидев дракона, он зевнул и спросил:
— А ты кто такой, и что ты делаешь в моей обители?
Опешив от такой наглости, Ригель присел на задние лапы.
— Вообще-то, это мой дом, - моргая, ответил он.
— У тебя есть тяжелая бамбуковая палка? – спросил незнакомец.
— Нет.
— А у меня есть. Значит, и обитель тоже моя. Но если хочешь, я могу научить тебя Пути Воина.
— Что ж, научи меня этой непонятной вещи, - немного размыслив, ответил дракон.
— Хорошо! Теперь ты – мой ученик. Меня зовут Ча. Ча К’норис. Но ты будешь называть меня Мастер Ча или просто Учитель. Смекаешь?
— Думаю, да, Мастер Ча. Меня зовут… - начал, было, говорить Ригель.
— … ученик. Теперь тебя зовут ученик, - закончил за него Мастер. — А теперь принимай свой двуногий облик, и мы начнем наше обучение.
Дракон не понял Мастера. Мастер повторил и объяснил на пальцах. Дракон все равно не понял Мастера. Мастер пожал плечами и стукнул дракона тяжелой бамбуковой палкой. Прямо по носу. Как и Та-Самая-Волшебная-Палочка, тяжелая бамбуковая палка, несомненно, сотворила волшебство. Перед Мастером внезапно оказался эльф-подросток вместо сапфирового ящера.
— Так-то лучше, - удовлетворенно хмыкнул Мастер.

С этих самых пор на долгие пятьдесят девять лет Ригель стал учеником Ча. Его ждали суровые испытания, и Мастер частенько лупцевал его своей тяжелой бамбуковой палкой. Но и новые знания лились рекой. Философия, фехтование, боевые искусства. «Путь истинного воина это хорошо, но помни – даже самую гнусную победу можно в итоге выставить благородной», - часто повторял Учитель. Но и этим все не закончилось. Мастер даже обучил дракона эльфийской грамоте и стихосложению.
Однажды Мастер и дракон сражались в рукопашном бою, и Мастер явно одерживал верх. Он уже готовился нанести свой коронный удар ногой с разворота, как вдруг поймал лицом здоровенную сосульку, прилетевшую почему-то горизонтально. Конечно же, во всем был виноват Ригель, не желавший проигрывать.
— Похоже, ты замечательно усвоил мои уроки, ученик. Мне больше нечему тебя учить, - поднявшись на ноги после глубокого нокаута, сказал учитель. — Теперь ты должен сам искать свой путь.
— Хорошо, Мастер Ча, - дракон кивнул и направился в сторону восходящего солнца. Внезапно повернувшись на пару мгновений, он сурово посмотрел на Учителя. — Мое имя Ригель.
В этот момент дракон чувствовал себя невероятно возвышенно.


Распрощавшись с любимым учителем, дракон решил, что он перерос свой маленький грот, и ему нужно найти пещеру несколько объемней, а заодно посетить город Мирдайн, о котором он так много слышал от Тахира. В этот раз его экспедиция проходила по всем правилам. За проведенное с Учителем время он научился ориентироваться по звездам и потому примерно представлял, в каком направлении следовало двигаться.
Путь до столицы сумеречных эльфов занял немногим более недели. Стража у ворот встретила дракона с некоторым недоверием, что, в принципе, было понятно – к чужакам в Мирдайне всегда относились настороженно. Однако, узнав, что Ригель принадлежит к крылатой братии, Хранитель Врат послал гонца к Первому Лорду.
Через полчаса дракон уже беседовал с красивым, но очень печально выглядящим эльфом. Быть может, такое ощущение возникало из-за черных одежд, а быть может, из-за того, что Первый Лорд вовсе не улыбался. Но, тем не менее, он выслушал Ригеля очень внимательно и предложил весьма интересную сделку: ящеру будет предоставлена возможность обучения в магическом университете Мирдайна и безопасная во всех отношениях пещера в пределах внутреннего города, куда будет иметь доступ лишь сам дракон и те, кого он назовет своим гостем. В обмен эльф просил лишь самую малость – верность его Дому и Мирдайну, а также готовность время от времени выполнять некоторые поручения. Посчитав это хорошим предложением, Ригель согласился.
С тех самых пор жизнь его резко переменилась к лучшему. То, что Первый Лорд пренебрежительно назвал пещерой, было огромным чертогом с несколькими комнатами, высеченными в громаде скалы, прямо под потолком второго яруса города. Университет тоже оказался чудесным, по мнению Ригеля, местом. Талантливейшие маги обучали его колдовскому искусству, постепенно доводя потенциал дракона как чародея до максимума. В его распоряжении была и огромная библиотека, открывавшая доступ к знаниям, которых он был так долго лишен.
Но, что было более значительным, в университете он познакомился с юной эльфийкой Сильвен. В его груди вспыхнуло новое чувство, доселе ему неизвестное. К его огромной радости, девушка ответила ему взаимностью. Ригель и Сильвен проводили вместе много времени, иногда попадаясь на глаза Первому Лорду, чем вызывали у того добрую, пусть и слегка отрешенную, улыбку. Вместе они познали всю глубину любви, шагнув за тайную грань.
Дни в Мирдайне летели незаметно, превращаясь в недели, месяцы, годы, десятилетия. Казалось, еще вчера юный Ригель пришел к воротам незнакомого города, а сегодня он уже гуляет с красивой эльфийкой по прекраснейшему каменному саду. Даже размер дракона не сильно изменился, так и застыв в районе десяти футов.
Беда подкралась незаметно: Сильвен пала жертвой разбойников, напавших, на караван, следующий в Ариман. Скорбь захлестнула дракона, повергая в безумие. От неразумных действий его удержал все тот же Первый Лорд, протянувший ему в тяжелую минуту руку помощи и возможность отмщения. Долгие два месяца потребовались, чтобы найти лагерь убийц эльфийки. А затем Ригель в сопровождении Первого Лорда и его сестры свершил свою праведную месть. Справедливость помогла ему обрести долгожданный покой. С тех самых пор дракон поклялся в верности тому, кто всегда был добр к нему.

Немагические:
Многочисленные учителя вложили немало знаний в дракона. Он прекрасно знает историю, увлекается картографией, говорит на нескольких языках, неплохо разбирается в искусстве и даже сам иногда балуется стихосложением.
Кроме того, Ригель прекрасно фехтует, мало кому уступая в искусстве владения мечом. Ему также известна особая техника Разрушающего-Небеса-Удара-Ногой-С-Разворота. По легенде, никто не способен выстоять после ее применения.
Магические:
Как и все драконы его возраста, обладает высшим менталом. Помимо него на высоком уровне владеет магией воды.

Фрейя.
Прямая сабля трех футов в длину, созданная из заготовки эльфийских оружейников и кристально чистого зачарованного льда, навеки застывшего по воле Ригеля. Эфес украшен прекраснейшим сапфиром из коллекции Первого Лорда. Ее рубящие удары с легкостью разрезают плоть, кости и даже тяжелую пластинчатую броню. Никогда не тупится и может быть использована лишь владельцем, превращаясь для остальных в неподъемную ношу.