Ночь.
Время чарующих красот мерцающих на небе звезд с их тихим звоном, плывущего меж них тончайшего златого серпа растущей луны, легко и непринужденно рассекающего легкие перья ночных облаков. Ночь. Время цокота сверчков, шелеста крыльев летучих мышей, уханья сов и долгого протяжного воя вожака стаи, сбирающего своих собратьев на охоту. Ночь - время снов для бодрствующих под солнцем, мечтаний и тревожных дум для неспокойных сердцем. Вот именно к последним, пожалуй можно было отнести сегодня малышку, что тихо выбралась из домика для младших девочек и в беспокойных думах о словах старших о переезде в другое место, о расставании с ними, бродила по берегу реки. Поймай её сейчас - ей снова бы досталось, но… ночь… все мирно спят и если не выходит за грань иллюзии, скрывающей полянку, то никто и не узнает, что ты не спишь, лишь ветер, да река.
“Неужто и вправду Шаун нас всех отправит? А как же тогда Надэттэ? Раан? Они ведь с нами будут, да? Скорей всего… ведь не могут же нас отпустить одних… Илле вообще ещё малышка… Куда нам… сколько там идти до дриад? Много, наверное… Так может и не пошлют?” Животик забурчал и девочка себя обняла за него, полагая, что так он будет бурчать тише. “Ещё бы... ночь ведь… Кушали давно… Пойти что ль… Раан ведь никогда не закрывает погребок в кухне… А я-то знаю.. я видела… ведь не будет плохо, если я там булку утащу, ведь так?”

Легко и просто перетекают мысли у детей, она уже бежала по дорожке, едва-едва подсвеченной луной и тонкими гнилушками, прикрученными к палкам, воткнутым вдоль тропинки. Пробравшись в домик кухни, малышка пошарилась по полкам, но нет, все было убрано, а потому, пришлось искать, где под циновкой пряталась плита, служившая надежной крышкой в погреб. Плита была из камня, но какого-то уж больно легкого, похожего на растение такое, которое как шарик, мнется и растет в воде, а потому и сдвинуть эту крышку не предоставило особого труда. Забравшись вниз, найдя там пирог, она невольно прислушалась к чему-то сверху. Какой-то шум.
Чуть поднявшись по лесенке, она глянула в дверь. Там, на полянке, у костра, стояли люди в черных одеждах, в руках клинки, у ног другого что-то круглое, все в мехе и чем-то мокром. Случайный толчок и это что-то перевернулось, являя свету серпа луны пустые, мертвые глаза Нэд’ие. Малышка только ротик открыла, пирог упал в подвал.

Шум возобновился, в дверях мелькали люди в черном и девочки. “Иви… нет… нет! Беги!” Иви не убежала. Куда? Кругом люди в черном и тихий треск какой-то магии над всеми. “Нет… нет.. ты спишь… это кошмар… Не может быть такого. Проснись!” Она себя щипнула, но бестолку, все было на яву. На землю, совсем рядом рухнула Гальен. Лицо в крови, губа разбита, широкая полоска от ножа на щеке. Поймав малышку взглядом, она одними лишь губами шепнула “закройся”. Сильная рука, схватила её за волосы и потащила прочь. Плакала Илле, но плакала не долго. Она закрылась “Гальен… Раан… Надэттэ... Аар, Илле! О боги... боги…” Глаза щипало, в горле стоял ком и по лицу катились слезы. Спустившись вниз, она забилась в угол, туда, где всегда стояла бочка с солеными грибами. Из под каменной крышки посыпались искры. “Они палят дома… Наш дом… горит… Шаун! Шаун, ты ж сильная! Ты где?” Она расплакалась, расплакалась беззвучно, обняв колени и прислонившись к бочке. “Надэтт.. ты говорила, что нет чудовищ на свете, что это сказки… но они есть...”

Шаи Миа
http://s5.uploads.ru/pmXGH.jpg

Отредактировано Рада (08-09-2017 16:14:04)

Она сидела в углу, скрытая бочкой и наивно полагала, что тут-то её точно искать не будут. Ей и в голову не могло прийти, что пришедшие могут посчитать кроватки в домике детей, сравнить из количество с количеством присутствующих детей и очень быстро обнаружить "недостачу". Мысли её сейчас были совсем не этим заняты, а тем, что она успела увидеть и что теперь лихорадочно придумывал её разум, рисуя, как ей казалось, просто ужасные картины. Разумеется, её, даже самые страшные картины и рядом не стояли с тем, что творилось на самом деле на верху.

Малышка не знала сколько она просидела в тишине, крики её уже больше не вызывали слез, но вызывали непонимание и цепенеющий холод в груди, в руках, во всем теле малышки. Она судорожно перебирала мысли в голове, пытаясь придумать как уйти незамеченной, но тут каменная плитка подпола открылась и в неё вперились ровные пустые стекла очков. Этого человека она ещё не видела, только кучки тех, в темных капюшонах, но почему же тогда именно смотря на этого человека она невольно внутренне содрогнулась? Он улыбался и... улыбка эта была странной, она никогда не видела, чтобы люди ТАК улыбались. Это не было улыбкой, это было её тенью, обманкой... Улыбка была фальшивой, ложной, равно как и бархат его голоса был чуть теплее льда на реке зимой и стали тех ножей, что приносили старшие из деревень. Она уже не плакала, только смотрела на него как змея на заклинателя, неотрывно, прямо, хотя и все личико её было залито слезами. На его вопрос о страхе она ничего не ответила и даже не кивнула. Она не боялась человека, не боялась криков. Она не понимала что происходит и именно не знание, не понимание её пугало больше непонятных людей, вломившихся в их дом. Мужчина снял очки и это было бы не так страшно, если бы он не потянул к ней руки.

Она стояла тише воды, ниже травы, только в поджатых губках читалась тревога, глазки смотрели не испуганно, а с непониманием, но прямо, малышка, медленно поднималась с пола, прижимаясь спиной к задней стенке погребка. "Мы не носим человеческих имен, малышка... Мы называемся себя так, какой чертой обладаем, поэтому мы меняем имена с возрастом... Вон, посмотри на Надэтте. Что ты видишь? Она большая... Большая, словно медведица и рядом с ней все кажутся маленькими медвежатами... Именно. Надэтте, значит - храбрая как медведь. Друилле умеет говорить с ветром, пока тот шумит в кронах, именно поэтому она - Друилле. Ты же очень сильная. Разве? Иви сильнее меня... Ты сильна иначе... Ты ничего не боишься. Твое имя Шаи-Миа и значит оно - сильная духом..." Она смотрела на человека неотрываясь, в эти алые полные непонятной ей жути глаза и слышала, совершенно точно слышала голос старшей нимфы, когда та давала ей имя. Неведомая сила, сковывающая сердце холодом отпустила мгновенно, как только в её сторону потянулись пальцы. Кажется непонятный человек пытался с ней разговаривать, вот только она не слушала его. Стоя совершенно неподвижно и, казалось бы покорившись его воле, она вдруг ни с того ни с сего молча кинулась на мужчину, всеми силами стараясь расцарапать ему его противное до судорог лицо, вырвать эти мерзкие глаза, которые её так пугали и раздражали. Она не издала ни звука, подобно тем, кто пришел сюда ночью. "За Иви! За Гальен! За матушку-Шаун!" Малышка не понимала разницы в силах. Ей было все равно.
Шаи Миа
http://s5.uploads.ru/pmXGH.jpg

Отредактировано Рада (08-09-2017 16:17:16)

Она действительно была слаба, усилия её были тщетны, она это видела и от того ей становилось ещё обиднее, ещё сильнее хотелось пнуть этого дядьку, плюнуть ему в лицо, укусить за пальцы, что точно оковы стиснули её запястье и выдернули её из подпола, остававшегося для неё последней иллюзией, последним приютом испуганных мыслей. Она действительно постаралась его укусить, когда он коснулся её лица, вот только стремление это в ней оставалось не долго. Что может противопоставить девочка, которая только только по сути своей, вступила в мир, даже не начала ещё учиться пользоваться заложенными в неё самой природой дарами тому, кто так запросто перебил целое поселение? Нашел, обезвредил и жесточайшим образом вырезал, словно тут и не было целой плеяды магов самого разного уровня. Да ничего... Её накрыла волна чужой воли, разворачиваясь в её голове, захлестывая все, что она там хранила, берегла, строила, точно сильнейший паводок по весне с легкостью смывающий все возведенные детьми плотинки из веточек и камушков, затапливая все вокруг какими-то путанными, чужими, пугающими картинами, образами, лицами, криками, звучащими внутри головы и не оставляющими после себя ничего, кроме леденящего ужаса…

Сколько это продлилось она не знала, но когда она смогла сфокусировать взгляд, выныривая из этого кошмара, она стояла перед толпой людей. Первую секунду ей показалось, что все хорошо, что теперь-то все будет хорошо, что они ей помогут… Как быстро рухнула эта последняя надежда...
- А теперь… беги…
И она побежала, выронив из рук каким-то образом оказавшийся в них нож, кинулась вниз, к реке, ведь по лесу удирать от такой толпы - гиблое дело, а река укроет, она не даст в обиду, не выкинет на берег, но отпустит, если попросить. Молча она кинулась вон и очень скоро, выбежав к чуть возвышенной части берега, кинулась с него в воду, отдаваясь на волю стихии.

***

Тьма. Это было первое что она уловила возвращающимся. Тьма бесконечная, беззвучная. В этой тьме больше не было того безумного смеха, хриплого голоса, сумасшедших глазах. Ей было холодно, где-то слышался плеск воды и в руку ей тыкалось что-то холодное, мокрое… живое. Она открыла глаза и взор её устремился к верхушкам деревьев и в небо, залитое алыми красками… Все тело ныло и поворот головы отозвался болью в левой половине тела, особенно в плече. В руку её тыкался носом лисенок. Рядом, в каких-то нескольких шагах бегал ещё один и ещё чуть поодаль, что-то рыл под пеньком третий, она опустила голову на землю, неприятно ощутив под затылком небольшой камень, глаза её закрылись и она снова почувствовала как по щеке скользнула пылающая дорожка слезы. Перевернувшись на бок она свернулась в комочек и тихо заплакала. Боги, как бы она сейчас хотела не помнить того, что видела… Увы, память безжалостно разворачивалась перед нею и осознание того, что она видела…
Лисенок принялся рыть под ней, тыкаясь носом куда-то под неё и ей пришлось махнуть рукой, отгоняя назойливое животное. Увы, кажется маленький зверь решил, что с ним играют и принялся прыгать на месте, толкая девочку в бок передними лапками.
- Да уйди ты! Отстань от меня! - начала девочка ругаться, потому что настырный, бессовестно жизнерадостный лисенок был чрезмерно счастлив. - Уйди…
Настырный лисенок вывел её из себя и она вынужденно села, теперь только приметив лису, что сидела на камне и внимательно смотрела на девочку, наклонив голову на бок и не сводя с девчушки пристального взгляда. Мало ли, вдруг лисенка надумает обидеть. Поведение было не обычным для животного, все таки обычно лисы избегают... “Они избегают людей, но ты-то не человек, поэтому они тебя не боятся… интересно, а можно ли… с ними пойти? Ведь… дома больше нет… никого нет...” Недавно отступившие мысли снова воспряли, подкатывая к горлу комом слез и тоскливым нытьем в груди, лиса подняла голову, куда-то уставилась и через несколько мгновений поднялась и куда-то побежала, тихим “руф” созвала лисят и пошла куда-то по едва различимой дорожке, вытоптанной лапками зверья.

Идти было больно, саднило колено, бедро, локоть и даже само плечо по левой стороне, были видны ссадины, синяки, но крови не было и это облегчало мысли девочки. Лиса вывела своих малышей на какую-то полянку, прошла её насквозь, пошла куда-то в глубь и вскоре вышла к болоту. Вернее даже сказать - к цепи болот, они тянулись далеко, теряясь среди плакучих ив, нависавших над ними и перемежаемые редкими кочками. Очень кстати лиса остановилась у одной из ив и забилась в нору, вырытую в её корнях. Шаи опустилась на корни и только теперь ощутила, как заворчал её живот. Здесь, за листьями деревьев не видать было утро сейчас или уже закат, но, судя по тому, что лиса показалась вскоре снова, она вышла на охоту, а значит… значит все таки это был рассвет. Пройдя мимо девочки, она остановилась, почти уйдя и задрала голову, глядя на неё снизу вверх, потом, перевела взгляд на высунувшихся из норы лисят, снова на девочку и пошла куда-то прочь.

На Шаи снова накатило непонятное отчаяние, скреблось где-то по закоулкам, металось по светловолосой голове и… Она просто не знала что ей теперь делать. Гонимая голодом, она невольно искала хоть что-то, что могло бы ей помочь, обошла почти все первое болото и только почти у самой второй топи нашла клюквенный куст. Смешно… обидно, но выбора не было. Равно как и, нужно было придумать где ночевать. “У лисы есть нора… а куда теперь идти мне? Куда теперь? И вообще… как далеко я от дома?.. прежнего дома” - ни без досады поправила она себя и, едва ли зная как правильно строить дом, принялась таскать к той самой иве ветки. Несколько относительно больших, листья, тонкие прутики… Когда-то старшие их учили делать корзинки, только у неё это не очень получалось… вот теперь… Теперь тоже получалось так, что только лучшего пожелать и… это не прибавляло хорошего настроения малышке.
Шаи Миа
http://s5.uploads.ru/pmXGH.jpg

Отредактировано Рада (24-04-2018 19:25:01)

Ночь она встретила под навесом, наскоро, кое как сплетенном и прислоненном к иве и даже несмотря на то, что ночью к ней выбралась и лиса и лисята, она так и не сомкнула глаз... Каждый раз содрогаясь всем телом от любого звука и чувствуя как холодеет в груди как только над болотом мелькнёт жёлто-зеленый огонёк светлячка. Лисята спали, свернувшись небольшими калачиками, лиса вообще свернулась клубком рядом с боком Шаи и положила голову девочке на живот. Глаза маленькая нимфа смогла закрыть только на рассвете, когда лучи солнца снова прорвали тьму, так пугающую её... Проснулась она от голода, глубоко за полдень, быть может даже почти вечером - тени от деревьев были достаточно длинными, хотя она никак не могла понять откуда же поднялось солнце и куда катится. Шаи чувствовала себя беспомощной, разбитой, ощущая каждую косточку в теле, которую точно бы льдом налили, в то время как ей самой было нестерпимо жарко. Лиса бродила вокруг болота, несколько рыжих комочков носились за ней следом. Шаи чуть не расплакалась, потому что ей просто не удалось выбраться из собственной избёнки, а выбраться было надо. Ведь теперь никто не позовёт её к обеду, никогда. В голове отчаянно звучали голоса старших и голос Шаун зазвучали так, будто бы они были тут, рядом и Шаи оглянулась ища их, но их не было. Девочка обхватила голову руками, пытаясь сделать так, чтобы голоса их замолчали, чтобы больше никогда их не слышать, но те словно нарочно стали громче. В кокой-то миг ей показалось, что она просто сходит с ума. Домик, еле-как державшийся на честном слове начал ходить ходуном, а сама Шаи плакала и ненавидела всех и всё и себя в том числе. Как они все могли умереть? Как эти дядьки смогли прийти к ним? Почему они все её бросили? Почему осталась только она? Как они посмели её оставить а теперь мучать её, звуча в её собственной голове?

Она рывком поднялась и из последних сил побежала к воде, рухнула в неё на колени, в ил и несколько раз ополоснула лицо, пока не поняла, что и это не помогает. Лиса осторожно покосилась на свою непонятную гостью и тихим отрывистым криком призвала к себе малышей, уводя их подальше. По полянке, во все стороны от маленькой Шаи раскатывались мелкие веточки, точно бы убегая от неё, стараясь уйти. Листики, что раньше срока упали с деревьев тихо шуршали, по пригнувшимся травинкам, даже мелкие камушки откатывались, точно бы боялись её. А сама Шаи чувствовала как кольцами от неё расходится злоба и обида, как её саму захлёстывает что-то тёмное, страшное и от этого ей становилось ещё страшнее. Голоса стихали равно как и уходили последние силы, расползаясь по полянке теми самыми волнами. Она устала. Устала так, словно передвинула огроменный камень. Волны обиды ушли, сменившись ещё большей слабостью в теле. Её с головой захлёстывала болезнь и в груди чесалось, напрашивался кашель. "Сёстры говорили, что лес не бросит... они говорили, что он всегда поддержит и вылечит... Но ведь он бросил... Они ведь пришли..." С этой мыслью, Шаи подняла голову к небу и закрыла глаза, пытаясь собраться с мыслями и заставить себя подняться и пойти найти себе хоть какой-нибудь еды...

Шаи Миа
http://s5.uploads.ru/pmXGH.jpg

Перепуганная таким-то явлением, как разбегающиеся от девчонки камни, пригнувшаяся трава и просто какие-то расходящиеся волны чего-то незримого, лиса схоронилась чуть поодаль, уводя с собой и свой выводок. Видать не только она учуяла эту вспышку. Очень скоро на полянке у болота появился и ещё один из тех, что ходит на двух ногах. Вот только этот пах совсем по-другому. Лиса не боялась его как остальных, приходящих в леса, потому что этот был неуловимо другим. Он забрал непонятное существо недавно прибившееся к ним и унёс. Девочка не сопротивлялась, металась в его руках, но не больше чем мечутся её лисята, когда им снится охота. Жизнь стала прежней - леса, болото, охота, лисята, логово, сон и снова по кругу.

Жизнь стала прежней, но не для всех. Так и мужчина, принесший на руках мечущееся в бреду дитя был пущен в дом, мало того, мать семейства постаралась разогнать всю свою детвору, чтобы не мешали непонятному гостю и его дочери. Больно уж они между собой были похожи, чтобы счесть иначе. Точно бы две капли воды - оба беловолосые, белокожие, вот только черты лица девочки не в пример мягче, круглее, точно бы у неё ещё не сошла детская полнота или просто девчушка пошла в мать, которой тут сейчас не было, но которая просто обязана была быть. Да и потом... Мужчина так нежно обходился с нею, что сомнений оставаться уже просто не могло. Как только мужчина опустил ей на лавку и встал у изголовья девочки в доме разом задрожала вся посуда и мелкие предметы. Женщина осенила себя светлым знамением Имира, решив, что ей просто показалось. Больше ничего такого не было, да и потом, мужчина явно что-то делал. Острых ушей у него не было, да и эльфы никогда бы не опустились до того, чтобы идти просить помощи у людей, острых зубов, как описывают у вампиров, она тоже не разглядела, да и... Не оставляли эти двое по себе тревожного ощущения, скорее спокойное, мирное. И только глядя на девочку женщина тревожилась, отец явно не понимал, что ребёночку надо сбить жар иначе он очень скоро сменится бредом и тогда уже дитё никакими силами не спасти. Мужчина оставил ребёнка и женщина поспешила перехватить его, выпросив  разрешение поухаживать за малышкой, потому что знала чем сбить жар и как бороться с болезнью.

***

Тяжелый, пугающий сон из пламени и безумных глаз того лысого мужчины сменился бесконечной белёсой пустотой в которой тихими отзвуками проносились голоса её старших сестёр, её наставниц и опекунш, её подруг по играм. Но скоро не осталось и их, они становились тише и тише, пока не потерялись вовсе в этом белёсом тумане. Другой голос становился всё ярче и звучнее в нём. Голос, который убеждал её в том, что всё хорошо, что теперь-то уж точно всё будет хорошо, что она - его маленькая радость, голос тонул в тумане, выныривал из него и сменялся другим, женским, мягким, убаюкивающим и снова тающим в этой бесконечной пелене.
Она стояла в пустоте и не понимала как она сюда попала, не помнила ничего, что потерялось там, в этом бесконечном тумане, ничего не могла сквозь него разглядеть, никаких, даже едва различимых силуэтов, только туман. Туман, что становился всё прозрачнее и прозрачнее, то рассеивался, то густел, а она всё шла и шла по нему. Легко шла, точно бы парила в нём, не касаясь земли... Да и была ли под ногами земля? За этим туманом-то и не различить, просто туман, куда не кинь взгляд. Голос женщины, мужской, убеждавший её, что всё теперь будет хорошо раздавались откуда-то оттуда, изнутри этого бесконечного полотна и точно бы рассеивали его. А она, она всё пыталась их отыскать в этой бесконечной мгле, в этом бездонном океане белой пустоты.
"Она... снова она... Уже который раз... На этот раз я её точно найду!" Девочка перевернулась в белёсом тумане и понеслась на голос быстро быстро, как свистит ветер перед грозой, раскачивая многолетние деревья. Она не так давно поняла, что тут может быть что угодно, что она сама тут создаёт себе всё, что хочет, вот только она почему-то ничего не помнила кроме шума ветра, плеска волы, треска чего-то такого, тёплого, даже жаркого. Она силилась и не могла вспомнить собственного имени и того кто же она. Она видела себя, видела, что у неё есть руки, вроде как есть ноги, в груди что-то стучит, она слышит, видит... И мчится на этот голос, хочет увидеть и ту, что зовёт её сквозь туман.
- С возвращением, малышка. - мягко улыбнулось девочке совсем незнакомое лицо. Чуть полноватая женщина, с добрыми темными глазами улыбалась ей, протирая ей лицо, шею и грудь какой-то тряпочкой, что пахла ромашкой и чем-то ещё. - Мы уж боялись, что ты не придёшь в себя. Долго ты металась. Папа твой изпереживался, хотя и не показывал, но я-то видела.
- Папа? - беззвучно спросила она, ни без усилий разлепив высохшие, слипшиеся губы. "У меня есть папа... Видимо он говорил, что всё будет хорошо..." - Па-па... - по слогам произнесла девочка, тихим, тусклым, слабеньким голосом, точно бы пробуя на вкус это странное слово. Она закрыла глаза и повернула голову, уходя из под рук заботливой женщины, пытаясь осмотреть место, где она находится.
Деревянные стены, небольшое окошечко, занавешенное расшитой петухами занавеской, низкий потолок, под которым, на тонкой паутинке висит, растопырив лапки паучок, лицо женщины и тающие в полумраке очертания остальной части дома. Да, это определённо был домик, не землянка, не какое-то каменное подземелье, а обычный домик.
- Папа? - тихо спросила она уже обращаясь к женщине и та кивнула, мол сейчас позову, только умывать тебя закончу.
Шаи Миа
http://s5.uploads.ru/pmXGH.jpg

Отредактировано Рада (19-05-2018 09:08:45)

Сколько времени она металась по собственным кошмарам? По белой, пустой пелене, сквозь которую пробивался чей-то голос? Этого она не знала, знала только одно - когда она пришла в себя, в её памяти не было ничего. Ничего, кроме пустоты и этого самого белёсого тумана. Первые же слова женщины внесли какую-то ясность. Она не была одна, видать тот голос, что доносился до неё, мужской голос, был голосом её отца. Так, видимо и получалось. У кровати сидел мужчина, с белыми волосами, прямо как у неё самой, такой же бледный, разве что глаза были другого цвета. Но ведь всякое бывает, может быть она была похожа на маму. Ведь у людей, вроде бы есть мамы, верно? У всех есть мамы, раз есть папа. Она попыталась подняться и сесть в кровати, но не смогла, а потому легла обратно и долго всматривалась в лицо мужчины. Она не помнила его, равно как и не помнила ничего более мене далёкого. Ощущение было такое, что она снова спит, только теперь этот сон яркий, без тумана и без непонятной, изредка прерываемой тишины.
Девочка только отрицательно покачала головой, показывая, что ей нечего рассказывать, что она имя-то своё не помнила, пока к ней не обратились, не то, что что-то там кроме него. На мужчину она смотрела рассеянно, явно не помня и его имени. Да и вообще сомневаясь, что её не обманывают, ведь женщину она тоже не узнала. Точно такое же чужое лицо.
- А эта тётя... - она посмотрела за спину мужчины, обозначая ушедшую женщину. - Моя мама? - Она явно пыталась что-то вспомнить, потому что выражение лица её стало озабоченным и растерянным, даже немножко обиженным. - Я не помню... - У неё задрожали губы, видимо она расстраивалась из-за того, насколько пуста её память. - Почему так? Что-то случилось?
Она перевернулась на бок и снова попыталась подняться, чтобы сесть. На этот раз ей это удалось. Свесив босые ноги к полу, она рассеянно смотрела перед собой, пока не почувствовала на шее какую-то верёвочку, поймав её пальцами, она проследила её и в ладошке оказался медальончик из яблоневых цветов.
- Красивый... - тихо сказала она, осторожно поглаживая лепестки. Ей казалось, что они на самом деле пахли яблоней, весной, чем-то свежим и лёгким. И ей нравился этот запах. - [b]Что мы делали, па? Мы шли куда-то? Или мы тут и жили?[/b

Шаи Миа
http://s5.uploads.ru/pmXGH.jpg

Отредактировано Рада (22-05-2018 07:06:45)