Момент, когда закипавшая кровь грозила ударил яростным фонтаном, приближался неотвратимо, и Лари это прекрасно чувствовал. Нарастало дыхание девушки, сердце молотило, будто внутри били в барабан, чувства обострились, и сладкие, выстраданные с наслаждении стоны Джинни блаженно резали слух и дополняли движения тел - близился момент семяизвержения. Будто медленно натягивался взводимый арбалет, дыхание девушки становилось всё яростнее. Руки, беспощадно полосовавшие его спину, в этот самый момент впились до предела, отчего наёмник едва не вскрикнул сам, подавив голос, резко вдыхая воздух сквозь сжатые зубы. Тело его уже не слушалось, в ушах застыл стон Джинни - экстаз охватил девушку, как бы та ни старалась сохранить рассудок. Ноги сцепили талию наёмника мёртвой хваткой, с новой силой вспыхнуло горячее чувство, вспыхнуло моментально будто вымоченный в смоле стог сена. Сжав зубы, выдирая из горла стон, наёмник, держась на последних усилиях, вырвался из "ловушки", и в этот самый момент из члена одна за другой ударили струи густого семени, окропляя упругий живот девушки. Из диафрагмы вырвался воздух, тревожа неподвижные голосовые связки; стон вышел слабым, низким и кратким, приглушённым выдохом. Дважды отозвались импульсы, встряхнувшие и тут же обуявшие непреодолимой слабостью живот и таз.
Пожар, царивший в бешено несущейся по жилам крови и страстно бившемся сердце наёмника, начал гаснуть одновременно с тем, как обмякла в его руках Джинни, уступая место горевшей спине. Девушка лениво лежала на сене, глядя куда-то мимо наёмника, и в глазах её мужчина видел, помимо сладострастного удовлетворения, даже некое развязное бесстыдство.
Наёмник устроился рядом поудобнее, протягивая руку под головой девушки, и слегка улыбнулся ей.
В такие моменты что-либо говорить было лишним. В лучшем случае - не было смысла, в худшем - стоило ожидать насмешки в ответ. Любой ответ мог показаться насмешкой.
Кровь успокаивалась, прекращала шуметь в жилах и голове. Остывала кожа, начинали напоминать о себе царапины, оставленные ранее Джинни по всей спине, от лопаток до ягодиц.
Дышалось хоть и тяжело, но спокойно. Дыхание девушки мужчина ощущал своей скулой, безмятежно глядя в потолок, через щели в котором уже начинало робко светлеть небо, окрашиваясь из чёрного в тёмно-синий.
Впрочем, звёзды от этого тусклее светить пока что не стали - верный признак того, что до полноценнного рассвета времени осталось в пределах часа.
Штаны наёмника, снятые девушкой в порыве страсти, неожиданно обнаружились совсем рядом - не так уж далеко она их зашвырнула. Взяв их в руки и расправив, Лари, не поднимаясь, залез в штанины одними ногами; слегка поелозил телом, чтобы лучше сидели.
Кстати, стало немного комфортнее.
Наёмник, вновь протянув левую руку под головой девушки, правой мягко взял её за плечо и пододвинулся чуть ближе к ней.
Держа её в объятиях - какой же она была миниатюрной! - мужчина молчал, лишь слегка прижавшись щекой к щеке Джинни и не спуская глаз с блестящей белой звёздной снежинки, что была видна через щель в крыше.
"А ведь зима близко. Ближе, чем думают."

Отредактировано Лари Нартелл (12-01-2017 07:49:55)

Наступившая вслед за прошедшим экстазом тишина была глухой, будто бы мёртвой, не нарушаемой практически ничем. Грудью наёмник ощущал дыхание Джинни - тёплое и нежное, будто забежавший под лесные кроны ветерок в конце весны.
Эта девушка едва ли была ему знакома, но пережитого могло хватить для того, чтобы они стали близки. Как двое мужчин, переживших бок о бок одно сражение, становятся товарищами, а после десяти таких сражений - братьями, так становятся близки друг другу и начинают ценить друг друга мужчина и женщина.
С этим же понимал Лари, что за всё то время, что он шатался по миру, никто не был настолько податлив его объятиям... впрочем, таких, кто испытывал к наёмнику то чувство, что сейчас зарождалось в обоих, едва ли можно было назвать.
- Не хочу просыпаться... - еле слышно молвила Джинни. Она проговорила это слабеющими губами, безо всякой интонации - она устала. Но сомнения не было, она хотела заснуть только в его объятиях.
- Ты ещё даже не уснула, - прошептал наёмник.
А спать ведь оставалось мало. В идеале - необходимо было проснуться до того, как поднимется солнце и придут крестьяне... "впрочем, мало ли, может, сенокос закончился..."
Но то, что рано или поздно крестьяне придут сюда за сеном, сомнений не вызывало.
Она спала, спала безмятежно, и от близости её тела наёмник ощущал самое что ни на есть простое... нет, не счастье.
Не счастье, но, вне всякого сомнения, нечто близкое к нему.
Очень близкое.
Это чувство убаюкивало его и одновременно не давало заснуть, настолько податливо и нежно, отчасти - даже невинно и искренне. Хотелось поцеловать её, но Лари решил не будить девушку лишний раз - хоть она и выглядела так, словно не спать по нескольку дней было ей в привычку, но...
Нежные, точёные плечи, упругая грудь и спина с очень сильно выделяющимися лопатками были в объятиях Лари.
Впервые за долгое время наёмник начинал понимать, что ни с кем не было у него такого.
Ни с кем он так сильно желал остаться как можно дольше, как с ней.
"Джинни..."
Сдерживаясь от того, чтобы поцеловать девушку - может ведь проснуться от малейшего движения! - Лари закрыл глаза вновь.
Сон, безмятежный, захватывающий с головой бесконечной, бескрайней пеленой, охватил его в одно мгновение.
В какое мгновение - было неясно. как и всегда.

Сон, что видел Лари, многим не отличался от иных - безмятежных.
Но всё же тревога охватывала его с самого начала, как он оказался в нём.
Наёмник шёл по широкой лесной тропе, безмятежно оглядывая зелёные, распускавшиеся деревья. Солнце светило в небесах ярко-жёлтым, будто перезрелая дыня. Безмятежно сияло чистое небо.
Но совершенно неожиданно, вдали за кронами дальних тополей и сосен, Лари увидел широкие столбы чёрного дыма, поднимающиеся ввысь. Это не было похоже издалека на лесной пожар, иначе дым был бы большим, шёл бы к небесам сплошной стеной.
Так и только так могли гореть подвергшиеся грабежам деревни и сёла.
Вокруг стояла мёртвая тишина, не нарушаемая ни шумом деревьев, ни заливистым пением птиц, ни постукиванием дятла. Даже ветра не было слышно, и поднимавшийся за лесом дым от этого выглядел ещё более зловещим.
Наёмник продолжал шагать по дороге, пока впереди не заметил идущий навстречу отряд вооружённых людей, державших оружие на поясе. Они были похожи либо на бойцов постоянного войска какой-нибудь из людских держав, либо на хорошо оснащённых наёмников. Скорее, второе, если учесть, что посередине строя двигались телеги, гружёные скарбом и оружием. На них же восседали безоружные женщины, облачённые в простые, крестьянские платья.
Из шедшего впереди подразделения неожиданно быстро вышел воин. И лицо его, и фасон, и осанка были Лари знакомы.
"Шишак..."
Шишак выглядел примерно так же, как и выглядел ранее с момента крайней встречи с Лари. Кожаная бригантина, усиленная блестящими металлическими пластинами на торсе. Открытая, блестящая на солнце лысина. Чистая ярко-рыжая борода, заплетённая по бокам в косы. Закинутый на плечо блестящий буздыган с крепким, гладким набалдашником. Добротные сапоги. Подвеска с костяным амулетом в форме круглого щита поверх доспеха. Поясной ремень с серебристой пряжкой. Несмотря на прищур - серьёзный взгляд серых глаз без намёка на улыбку.
Шишак остановился перед Лари, и вслед за ним остановился отряд.
Бородач внимательно посмотрел Лари в глаза, коротко кивая головой. После чего повернул голову в сторону, откуда поднимались столбы дыма.
Лари всё ещё смотрел на Шишака, когда тот, сняв буздыган с плеча и поставив его набалдашником на землю, указал рукой на столбы дыма и проронил лишь одно:
- Мы ждём тебя, брат.
- Где? - не понял Лари, но Шишак продолжил:
- Золота и славы хватит на всех.

Безмятежный, но чуткий сон наёмника прервала маленькая рука, схватившая его за нос и резко крутанула, и девичий же возглас над ухом:
- Пожар! Пожар! Живо, подъём!
"Пожар" - слово резануло наёмника по голове, прогоняя прочь не только сон, но и сонливость, что обычна наступала сразу после пробуждения.
- Что!? - Лари вскинулся, втянул носом воздух, но, увидев находившуюся в стороне Джинни с резвой, задорной улыбкой, и вместе с этим - отсутствие всяких признаков пожара, тут же шумно, облегчённо выдохнул, -Растудыть твою ж налево, а...
В сарай сквозь щели в крыше уже заглядывали лучи утреннего солнца, а обнажённому торсу было уже не так холодно. Слегка прочистив горло, наёмник, возвращаясь в состояние утренней ленности, потянулся к нательной рубахе.
Однако, слух наёмника уловил голоса крестьян, приближавшиеся к сеновалу. Сажен пятнадцать-двадцать, и расстояние это потихоньку сокращалось.
- Да, вот уж влипли так влипли, - Лари торопливо накинул бригантину поверх нательной рубахи и начал быстро застёгивать пуговицы, попутно ища взглядом поясной ремень с мечом и баклер. Они лежали в куче, рядом с сумой,- Ладно, скажем, что просто заночевать остановились.

Отредактировано Лари Нартелл (25-01-2017 14:17:57)

Раз, два, три, четыре - застёгнуты на бригантине костяные пуговицы. Следом за этим затянут поясной ремень, быстрыми движениями рук подогнаны ножны с мечом и ременная петля с метательными ножами. "Вроде успеваю..." - думал Лари, слегка попрыгав на сене - надо было удостовериться, что в случае, есть понадобится драпать, ничего с наёмника не упадёт.
- Да не переживай ты, - Джинни протянула Лари его суму, - Не погонят же они нас вилами отсюда.
Лари пожал плечами, надевая суму на плечо. Откуда-то всё же брались воины, которые грабили деревни и убивали других. А были то самые что ни на есть обычные крестьяне, как те... четверо или пятеро крепких, молодых мужчин, что пришли сюда. Это крестьян забирали в войско и отправляли убивать других крестьян - разница была лишь в том, что те делились на тех, кого забрали в войско, и на тех, кто остался в своих деревнях и сёлах.
- Ари, ты слышал? - еле слышный шепот.
- Ага... Какого хрена?!
- Иди проверь, что там.
- С дуба рухнул? Тебе надо, ты и иди.
- А тебе, можно подумать, не надо!
- Ребят, спокойно, мы уже уходим!
Полностью собранный, с баклером в руке, Лари как стоял посреди полного сена сарая, да так и хлопнул себя ладонью по лбу, вбирая в себя воздух.
- Баба!?
Однако, едва Лари стоило прочувствовать весь конфуз положения, в которое они влетели, как рыжая подхватила его под руку и вместе с ним вылетела из сарая, попутно что-то щебеча про сено и любовь.
Наёмник не соображал, что именно происходит - ясно было только то, что Джинни, не прекращая тараторить, взяла курс в правильном направлении.
- Разбойники, воры!
- Чего сказал!? - Лари повернул голову обратно, но от зрелища шедшего в наступление крестьянина с косой резко передумал лезть в разборку.
- Ты как, быстро бегаешь? - спросила Джинни, не отпуская руки наёмника.
- Есть идея получше, - На ходу запихивая баклер в суму и оставаясь со сводобными руками, Лари вырвался из захвата девушки, после чего резко рванулся к бежавшему к нему крестьянину.
Картина маслом. "Встреча старых друзей посреди поля осенним утром".
Только вот то ли крестьянин замешкался, то ли испугался от внезапного разворота, но наёмник без труда схватил косу за древко и закрутил по часовой стрелке. Обух косы прилетел крестьянину по харе, прежде чем орудие оказалось в руках Лари. От души добавив кулаком в подбородок, наёмник увидел, как от сарая бежало подкрепление.
Наёмник, бегло оценив боевую обстановку - крестьянин лежал в пыли, ошеломлённый ударом и истекая слюной - резко ломанулся обратно, к Джинни.

Ни за одно пережитое сражение, ни за одну пережитую погоню, ни за одну пройденную изнуряющую тренировку Лари не уматывался так, как во время этой погони. Правда, немалым стимулом послужил летевший вслед сельскохозяйственный инвентарь - возмущённые сентенции Джинни, скорее, были здесь так, ничего не значащим атавизмом.
Погоня утихла минут через двадцать, но Лари понял, что крестьяне оторвались от них ещё ранее.
- Лари Нартелл, напомни дать тебе подзатыльника.. фууух... Зачем полез, а? - Однако, по Джинни было видно, что ещё пара мгновений - и девушку проберёт на дикий хохот.
Ну, вот, пожалуйста. Приступ смеха, разнёсшись по лесу, сложил девицу пополам; вслед за ней не выдержал и Лари, от усталости усевшийся на задницу.
Отсмеялись они оба одновременно.
- Ты готова весь день идти, не поевши? Ну, как скажешь, - пожал плечами Лари, отряхивая землю и пыль с задницы, - Пошли.

Поместье Аланды Марч находилось в нескольких верстах от Элл-Тейна и уютно расположилось на берегу небольшой речушки, впадавшей в Фиору. Во время пути некая аура, которая притягивала к паре неприятности и приключения, слегка поугасла, и двое добрались без особых проблем и эксцессов.
Нынче же Лари и Джинни шагали по длинной, усаженной старыми соснами аллее. Через широко раскинувшиеся кроны били лучи заходящего солнца, освещая мощёную дорогу, пролегавшую вдоль рядов сосен. По бокам дороги между брусчаткой и поребриками уже начинал потихоньку прорастать мох, который Аланда, в отличие от большинства местных дворян, убирать не торопилась - говорила, что так ей больше по нраву.
Впереди, аллея продолжалась за старыми воротами из высоких стальных жердей чёрного цвета, каждая из которых имела форму копья, и уходивла к самому двухэтажному особняку, сработанному из старого, серого булыжника.

Сам особняк был довольно широк - сажен на пятнадцать было от парадного входа до оконечности крыльев. Между камней то и дело спадали длинные зелёные локоны плюща и дикого винограда.
Вокруг дома и шедшей к нему дороги, всё так же усаженной зрелыми соснами, раскинулся незамысловатый палисадник.
Из таких жердей, украшенных вьющимися побегами дикого винограда, состояла и остальная ограда. Прямо рядом с воротами, уже внутри, располагалась собачья будка с плоской крышей, прижавшаяся к небольшой каменной сторожке с открытыми ставнями.
Едва Лари и Джинни приблизились к воротам, как из будки сперва быстро показалась крупная собачья голова, а вслед за ней, позвякивая цепью, показалось и собачье туловище.
Пёс возбуждённо и радостно залаял - громко, с хрипотцой, даром что жить ему оставалось мало. Хвост бордо дёрнулся и завился в колечко, завилял радостно.
- Старый! - улыбнулся Лари, - Старичок! Как ты?
Пёс жадно облизнулся, не прекращая вилять хвостом.
- Кто там? - раздался из сторожки девичий голос; через мгновение в окне показалась светловолосая девочка в лёгком шёлковом платье голубого цвета, свободно спадавшем и перетянутом белым поясом. Сверху на неё была накинута кофта из чистой, качественной рогожи.
- Ласка, это я, Лари, - ответил наёмник, протянув руку сквозь прутья и ласково начёсывая у блаженно похрюкивавшего пса за ухом, - Аланда дома? Решил вас проведать.
- Привет, Лари, - улыбнулась Ласка, выпрыгивая через окно наружу и босиком подбегая к наёмнику, - А у меня день рождения был недавно! Госпожа Марч мне подарок сделала! - Ласка плавно прокрутилась вокруг своей оси, демонстрируя платье.
- Ну, хороша, хороша, - ответил Лари, улыбнувшись, - От женихов отбоя не будет! Ай!.. Старый, чего тебе? - Пёс слегка тяпнул наёмника за руку, видимо, выпрашивая поесть.
- Не давайте ему ничего, у него и так три раза в день праздник живота. Совсем разленился, - Ласка обращалась к обоим, дружелюбно и... ласково улыбаясь, - Позвать госпожу Марч? А кто это с тобой? Как Вас зовут?
Девочка очень резко переменяла тему. Но этому были свои причины.

Ласка определённо понравилась Джинни. Правда, вот насчёт пёрышка... Она была права, но ведь и сама при этом на пёрышко далеко не походила. Лари снисходительно улыбнулся, когда Ласка просто, по-детски обрадовалась подарку и приветливой улыбке Джинни.
- Буду как пёрышко! - Ласка упрятала подарок во внутренний карман кофты, - Спасибо, госпожа Джинни! Сейчас, сообщу госпоже Марч, что у неё гости, она всегда им рада!
Пригладив кофту там, где лежало пёрышко, Ласка быстро и плавно зашагала по брусчатке, слегка пошлёпывая босыми ногами. Лари улыбнулся ей вслед.
- Может, гостям Аланда и рада, но пока сама не увидит, кто пришёл - ворот не откроет, - объяснил Лари девушке.
Старый распахнул пасть, зевая.
- Что, Старый, всё обжорствуешь? - Лари вновь почесал у пса за ухом, провёл пятернёй по холке.
Глядя на его голову сбоку, можно было найти сходство с медвежьей головой. Холка и шея были покрыты густым слоем шерсти. Добавьте к тому характерную форму морды в профиль - вылитый медведь.
Тот, дружелюбно прижав уши к башке, вновь весело и бодро завилял хвостом, жадно облизываясь.
Тем временем двери особняка открылись, и к воротам Ласка шла уже в сопровождении облачённой в чёрное, свободно спадавшее до земли платье с белой кожей, дамы средних лет. Своего настоящего возраста Аланда не называла - считала неэтичным, когда мужчина спрашивает у женщины, сколько ей лет, но при этом Лари было известно, что выглядит она лет на десять младше своего настоящего возраста. Коротко подстриженные волосы вились до линии ушей. А по глазам Аланды сложно было сказать, что она устала за день.
- Давненько гостей у нас не было! Времена нынче смутные. В смысле - не-по-нят-ны-е, - Женщина погладила Ласку по пшеничного цвета волосам, - Почему опять босая? Хочешь, чтобы опять пятки чесались, да? - В голосе Аланды прорезался материнский тон, - Я тебе зря башмаки новые подарила? Красуйся в них, не стесняйся! Через пару лет жениха искать будешь, кто на тебя босую посмотрит?
Ласка, виновато улыбнувшись, зашагала к сторожке, а Аланда, обратив взгляд на Лари и Джинни, приветливо улыбнулась:
- Вечер добрый, гости дорогие! А-а, Лари! Давно тебя не видела, обормота кудрявого! Что, с дамой решил на сей раз нагрянуть? - Женщина, протянув руку к замку, щёлкнула пальцами; внутри замка раздался скрежет, и замок со звоном упал на брусчатку. Подобрав его, Аланда отодвинула створку в сторону и пропустила Лари и Джинни вперёд.
- Здравствуй, - улыбнулся Лари в ответ, деликатно пожимая женщине руку, - Мы к тебе не только в гости. Есть предложение обмена.
- Это завсегда пожалуйста! - улыбнулась Аланда, после чего посмотрела на Джинни: - Ты девицу явно засмущал. Стоит, как неприкаянная душа... Не стесняйся, будь гостьей в моём доме! Меня зовут Аланда Марч, - Женщина протянула Джинни руку, на которой красовалось два серебряных перстня.

Прежде, чем желудок Джинни подал сигнал, формальности она соблюсти всё-таки успела. Аланда же, отпустив ей руку, внимательно заглянула той в глаза; чуть дёрнулась дуга правой брови, а взгляд стал более пристальным. Впрочем, улыбку с лица она не убрала.
- Ой... Извиняюсь. Не обращайте внимания, - виновато улыбнулась Джинни.
- Та-ак... и сколько вы уж не жрамши? - Аланда, нацепив замок обратно в петли, дважды прищёлкнула пальцами; замок послушно зафиксировался, и створки вновь были заперты, - Лари тебя, небось, уже успел начать голодом морить?- Женщина укоряюще поцокала языком, глянув на наёмника: - Уж сам не ешь, так хоть другим давай, ну!
- Аланда, у нас был долгий, тяжёлый путь, - вздохнул наёмник, чувствуя себя идиотом.
- Но не настолько же тяжёлый, что нельзя было сделать хотя бы один привал? Никудышный из тебя полководец, Лари Нартелл, - покачала головой Аланда и повела обоих ко входу.
- А я и не собираюсь им становится, - пожал плечами Лари.
- Кстати, что ты именно принёс мне? - спросила Аланда.
- Яд, - ответил Лари.
- Позволь, угадаю - паучий?
- Откуда знаешь? - ответил вопросом Лари.
- Клянусь моей волшебной линзой, до тебя ещё три наёмника приносили паучьи жвалы с ядом! С них уж унций одиннадцать яду я точно нацедила. Наёмники, кстати, поговаривали, что в последнее время лесные пауки уж больно бешеными стали. Известно о паре случае, когда телят высасывали на пастбищах. Из леса выползут, шуму наведут, самого храброго быка прогонят, потом ловят телят понежнее. Сен, думается мне, уж за голову хвататься начал, - Аланда поднялась по ступеням на крытую фронтоном террасу, после чего распахнула полированные створы из крепкой сосны, приглашая Лари и Джинни внутрь дома, - - Прошу, проходите!
Небольшой коридор был освещён только лучами бившего сквозь синие и зелёные витражи заходящего солнца, отчего здесь царил уютный полумрак и прохлада. Ковровая дорожка вела к широкой лестнице, оканчивающейся площадкой, с которой пролёты расходились налево и направо, на второй этаж. С лестничных площадок второго этажа над коридором шли хоры к ещё одному помещению, а оттуда так же расходились два коридора, в каждом из которых находилось по три комнаты.
- Кстати, ужин как раз готовят. Голодными не останетесь, - Аланда звонко прихлопнула в ладоши два раза, и на подвешенных под потолком люстрах, прикреплённых к стене светильниках и фонарях - везде зажёгся яркий, жёлтый свет, отчего пришлось сильно прищуриться, прежде чем глаза привыкнут к свету.
Винтовая лестница, которая вела в лабораторию Аланды, находилась в дальнем правом углу коридора, и волшебница, сняв с держателя у двери факел, легонько подула на него; занялось пламя. Лестница была довольно узкой и низкой - среднего роста стройной женщине не составило труда спускаться вниз, а вот Лари пришлось порядком стушеваться.
Наконец, пройдя девятнадцать ступеней вниз, трое остановились у двери, и женщина, вручив факел наёмнику в руку, извлекла из-за пазухи серебряную цепочку с ключом. Когда дверь была открыта, Аланда прошла первой:
- Ну-с, подавайте ваши трофеи!
Рабочий стол Аланды находился шагах в пяти напротив входа. По обе же стороны находилось иное оборудование, из которого наёмнику были знакомы лишь ступка и несколько пестиков разных размеров и форм. На самом столе стоял небольшой котелок и три куба для перегонки разных размеров. На одной из стен висели три пары паучьих жвал, под ними - широкое глиняное корытце с чёрной паучьей кровью, рядом - связка сушёных мухоморов.
Лари выложил перед волшебницей прямо на столешницу тряпицу с паучьими жвалами; Аланда размотала тряпицу и удовлетворённо хмыкнула:
- Хорош... - и, усевшись за стол напротив Лари и Джинни, извлекла из-под стола чёрную остроконечную шляпу и аккуратно сложенный кожаный фартук. Быстро одевшись, волшебница также извлекла очки в серебряной оправе с гладкими, выточенными из чистейшего хрусталя линзами - то, чем она недавно поклялась. Нацепив их на нос и надвинув на глаза, Аланда начала изучать жвала.
Внешнего осмотра ей было недостаточно; достав из того же стола небольшой серебряный пинцет, Аланда аккуратно растянула железу и нацедила яда на гладкий хрустальный кружочек, после чего сняла очки. В руках женщины появился визир, через который она внимательно изучила яд.
- Этот лучше тех, что были раньше, - скупо прокомментировала Аланда, - Заживляющая мазь из него хорошая будет... Вот что, - Женщина сняла шляпу, после чего потянулась к мешочку на поясе; на стол перед Лари лёг ключ, - Никуда вас не пущу, на ночлег останетесь. Вот вам ключ, пока осядьте в комнате. Ужин скоро будет готов, я вас позову. Мне пока нужно из них весь яд выцедить, и крови тоже спустить.
- Хорошо, - кивнул Лари, взяв ключ.

Когда Лари и Джинни вышли из лаборатории и направились вверх по винтовой лестнице в центральный коридор, девушка всё же не удержалась от расспросов - логически построенных и по себе логичных. Очевидно, Джинни имела привычку судить о человеке сразу, спустя первые несколько минут после знакомства.
"Надо было быть готовым к этому..."
- Такой уж она человек, так воспитана. Хотя про батюшку её, Фиделя, я бы сказал совершенно другое, - Лари вывел девушку в центральный коридор и зашагал вверх по мраморным ступеням, что вели на второй этаж.
- Она состоит в нашей наёмничьей гильдии, служит там алхимиком и знахарем, - продолжал Лари, невольно поднимая глаза на витражи, - Ей помог её отец. Он преподаёт в Гресской школе магии, а Гресская школа магии крепко дружит с нами. Но в то же время она сама варит и смешивает, потому, что это один из способов заработать. Ещё один - это сдача комнат нашим бойцам. Многие их них молоды, как и я... а она, по определённым причинам, не может родить и выносить дитя, - Последнее Лари произнёс чуть тише; о том же, что Аланда было бесплодная из-за по ошибке выпитого в молодости зелья, наёмник говорить зарёкся ещё ранее, - Потому и добра к гостям. Особенно, если они её моложе больше, чем в два раза. Кстати, думается мне, ты тоже ей понравилась, - улыбнулся наёмник.
Заклятие Аланды, очевидно, работало в зависимости от желания хозяйки - в коридорах второго этажа, где едва ли могли пройти три человека в ширину, свет не горел, но падали сквозь те же витражные окна зелёные и синие лучи заходящего солнца, отсвечивая зелёным на полированных дверях комнат. Свечи же, вставленные в закреплённые в отделанных добротным гранитом стенах, не горели; не горели они и в люстрах, подвешенных на цепях под потолком.
- Хм, неужели у неё никого нет?.. - спросил Лари в пустоту, - В лучшие времена трёх-четырёх постояльцев да можно было здесь видеть.
В каждом крыле было по четыре комнаты. Аланда обустраивала их с расчётом на то, что наверняка постоялец будет не один, и одна из четырёх комнат была на двоих, а ещё одна - на четверых.
Открыв дверь, Лари впустил Джинни и вошёл вслед за ней в полумрак комнаты.
Повесив суму на крючок, Лари расстегнул и снял с себя бригантину, оставшись в белой нательной рубахе, заправленной в брюки. В комнате царил тихий, затхловатый полумрак, несмотря на то, что двухместная кровать была заправлена. Отбитые края были идеально приглажены - постель напоминала большую плиту со сглаженными краями. По обе стороны стояли небольшие тумбочки со свечами.
Пройдя по староватому паркету к подоконнику и открыв ставни, наёмник увидел в окно аллею, по которой он и Джинни пришли сюда. Увидел Лари сторожку, возле которой сидела на маленькой каменной скамье Ласка, поглаживая Старого по мохнатому загривку. Света стало чуть больше; отодвинув шторы, наёмник оглядел висевшие на стенах ковры.
Комната была уютной - и при этом сохранялось чувство надёжности, монументальности. Должно быть, те зодчие и художники, что обустраивали комнаты Аланде, перед этим выполняли заказы тех рыцарей, что жили в замках, а не в поместьях.
Вот и можно, наконец, отдохнуть.
- Хорошо!.. - Рухнув на заправленную кровать, Лари хорошенько потянулся, блаженно жмурясь на висевшую под потолком люстру.

Имир тебя храни, а девчонка-то непростая! Или уж совсем - мартышка к старости слаба глазами стала?..
Нет, уж линза не может обманывать. Нечеловеческое она таки в ней углядела... я углядела.
Ладно, не намерен же он отдавать её мне на службу или оставлять?..
Ну-с, пора рассчитываться...
С этими мыслями, вогнавшими её в слишком глубокие раздумья, Аланда заперла дверь лаборатории и направилась в свою спальню, что находилась на первом этаже в правом крыле дома, где находился домовый рундук с деньгами и драгоценностями.
А яд и в самом деле хорош. Обрадуются моим деньжатам, цыплятки, ох обрадуются!..
Отсчитана сумма Лари, отсчитана сумма рыжей девчушке. Три раза пересчитана - всё ровно. Два пустых мешочка - Аланде, как хозяйке поместья, рачительность и прагматичность были отнюдь не чужды - наполняются звонкими монетами. Тяжелы мешочки. Можно бочонок хорошего вина купить на них. Или яств подороже.
Правда, давно понимала Аланда, что стремившиеся к лёгкому богатству наёмники либо долго не жили, либо в корне меняли свою точку зрения.
- Госпожа, насчёт ужина... - Сзади раздались робкие шаги; на пороге комнаты застыла молодая женщина в неброском сером платье и белом фартуке.
- Да? Скоро будет готово? - спросила Аланда, перевязывая горловины мешочков шнурками.
- Ещё десять минут...
- Десять минут назад ты сказала, что будет готово через пять минут, - Женщина завязала узел на втором мешочке.
- Мы забыли посолить суп с креветками и ещё не нарезали хлеб.
"Ну, вот. А я-то ждала, когда проблемы начнутся..."
- Вам не напомнить - в нужнике юбку поднять забудете!.. - вздохнула Аланда, - У меня гости почтенные голодны, а вы... Хорошо, десять минут, не больше.

Отредактировано Лари Нартелл (04-02-2017 11:56:06)

Джинни опередила наёмника в состязании, кто первым рухнет на кровать - Лари обнаружил её рядом только сейчас. Всё было поглощено внезапно навалившимся чувством приятной усталости. Приятной - потому, что отдых предстоит не в ближайшей канаве или сеновале, а в самой что ни на есть настоящей кровати с мягким бельём, возможностью принять ванну, отстирать бригантину и брюки или заменить нателку, начистить сапоги, наточить оружие. Подровнять растительность на лице... впрочем, это уже было лишним.
- Что за гильдия, о которой ты говорил? Или это военный секрет? - раздался вопрос сбоку.
"Она вообще хоть когда-нибудь устаёт?.."
По ней, конечно, было видно, что отдохнуть не помешает. Но вот устать задавать вопросы - для неё, наверное, было невозможно. Даже если попросить.
- Ни разу не секрет. Это просто я предпочитаю лишний раз не трындеть, - ответил Лари, но был перебит тирадой Джинни, которую, казалось, невозможно остановить:
- Лари Нартелл, если окажется, что ты чокнутый фанатик какой-нибудь дряни, я вышвырну тебя в окно, Имиром клянусь. Сначала поем, потом вышвырну. Нет, не так. Поем, смою с себя всю дорожную и паучью грязь, если конечно Аланда не против, а потом вышвырну. Зачем ты вообще в гильдию вступил?
- Ты неутомима, в отличие от меня, - устало вздохнул наёмник, - Гильдией "Сентерис" руководит честный человек. В ней же состою я и Аланда. И с другими людьми из этой же гильдии я принимал участие в охоте на вампиров. Обычная наёмничья гильдия, вроде рузьянской "Химеры", - ответил Лари, - И в последнее время появилась там очень приятная черта, что если попадются чокнутые, надолго они там не задерживаются.
Рассказывать об одной из них - Анне Лайтуотер - Лари не стал. Только лишь вновь тяжело, с досадой и сожалением, отозвалась мысль: "Надо было надавать этой шаболде оплеух покрепче... так, в воспитательных целях, чтобы корону пониже опустила."
Наёмник тяжело вздохнул. Если кто-то сожалел о своих поступках, то Лари чаще сожалел о том, что очень сильно хотел сделать, но делать не стал. Злоба на колдунью пришла только пару дней спустя после боя с вампирами.
- Я думаю, тот факт, что наша гильдия дружит с Гресской школой магии, заставит тебя подумать перед тем, как называть честных и достойных людей фанатиками.
Можно было, конечно, попробовать развеять её сомнения - дескать, дай, покажу, что за люди, чем занимаемся - но Лари решил, что так он и в самом деле будет похож на фанатика. Похож - методикой вербовки людей.
- Могу рассказать о некоторых людях и эльфах. А уж фанатики или нет - тебе будет виднее...

Глаз Лари не смыкал, глядя в потолок, периодически водя взглядом по длинным и невысоким сводам.
Зевнул наёмник внезапно и очень широко, едва успев закрыть рот ладонью.
Чуть вдавлено в мягкое одеяло правое плечо, на левом лежит перекинутая через грудь рука - Лари вобрал в себя воздуха побольше. Иной раз, в моменты, когда вот так лежишь на спине, кажется, что не хватает воздуха в груди.
- Не переживай, ещё успеешь устать от моей болтовни.
Лари повернул голову, задумчиво и лениво, не спеша, запустил руку в рыжие локоны девушки. Мягко прочесал. Улыбнулся:
- Я и без этого уставший. Прямо тут меня усыпить решила?
Особняк Аланды отнюдь не пустовал - была у неё Ласка, была и прислуга. Двое постояльцев - Лари и Джинни. Но в любое время дня в поместье царила тишина, которую Аланда в моменты скуки изредка прерывала игрой на виоле.
Такие моменты могли наступить когда угодно. За все те дни и ночи, что Лари проводил, отдыхая у Аланды, он слышал виолу раз семь, не меньше.
Сколько поистине удивительных и добрых людей знал Лари с того самого момента, как вернулся из Скалистых Гор - а Аланда могла в этом плане дать фору всем им вместе взятым.
- Ладно, - молвил Лари, не прекращая поигрывать с волосами Джинни, - Надо поужинать и принять ванну. Ещё лучше - одежду постирать. Спать, конечно, охота, но не в таком состоянии, - Чуть поднявшись, наёмник приблизился лицом к лицу Джинни и, положив ладонь ей на щёку, мягко поцеловал её в губы.

Аланда, пройдя в гостиную, звонко хлопнула дважды в ладони. Полумрак разогнал свет десятков мгновенно зажёгшихся свеч. На столе уже стояла посуда и столовый прибор, завёрнутый в салфетки, и были выдвинуты полированные стулья.
Аланда звонко хлопнула вновь и радостно крикнула:
- Юни, неси ужин! Гостей дорогих зови!

Когда Лари и Джинни спустились и прошли в просторное помещение гостиной, Аланда уже вовсю хлопотала, разливая по тарелкам суп из креветок; рядом нарезала хлеб Ласка.
- Так, проходите, гости дорогие! В кои-то веки ужинать будет больше, чем шесть человек! - Женщина накрыла бронзовую супницу крышкой, чего аккуратно пристроила под неё черпак, чтобы торчал рукоятью, - Повязывайте салфетки, вот хлеб, сейчас принесут сыр и форель. Ласка, узнай у Юни, что с вином и фруктами! - Отрядив девочку на кухню, Аланда уселась во главе стола и облегчённо выдохнула: - Вот так... Прошу, к столу, приятного аппетита!
- Взаимно, - по солдатской привычке ответил Лари, вежливо улыбнувшись и усаживаясь за стол, к исходящей ароматным паром тарелке  с супом из креветок.
- Юни, госпожа Марч хочет знать, что с вином и фруктами, - задала вопрос куда-то в коридор Ласка, застыв на пороге гостиной.
- Несколько минут! - раздался ответ, и Ласка отошла с порогам, пропуская служанку Юни, нёсшую в руках широкое блюдо с ломтями форели.
- Несколько минут назад ты говорила мне то же самое, - Аланда простучала пальцами мелкую дробь по накрытой белоснежной скатертью столешнице.
Тем временем Лари, не торопясь, собрался было приступить к еде, но волшебница тут же его остановила:
- Помолись сначала, воин! Пусть остальные рассядутся...
Остальных - Ласку и четверых служанок - долго ждать не пришлось.
Лари всегда смущался, стоило ему оказаться в компании от трёх и более женщин или девушек. Но случаи с Аландой были исключением. Разговор, по большей части, шёл с Аландой, Ласка слушала с любопытством, служанки же почтительно молчали за приёмом пищи.
Лари, Джинни, Аланда, Ласка, Юни и ещё три служанки, наконец, расселись по местам. Аланда встала во главе стола:
- Благодарность Тебе возносим, о Имир, что предоставляешь нам эти яства, и не страшен нам глад под опекой Твоей!
Выдержав короткую паузу, женщина села, и присутствующие приступили к еде.

Отредактировано Лари Нартелл (08-02-2017 13:33:01)

Есть быстро и аккуратно, особо не обращая внимания на вкус - привычка, которую наёмник выработал за время нахождения в войске и с отрядом Харса. Даже спустя некоторое время, привычка эта давала о себе знать, хоть и не в полной мере, как это было ранее. Теперь было другое. Лари всегда выбирал хороший, свежий хлеб и качественное мясо, если находил грибы - по возможности применял свои знания в кашеварстве, пока во время одной из стычек его котелок не продырявил неудачный, но сильный удар топора. Так или иначе, ел он вкусно. Стоило ли говорить, что кулинарные изыски Аланды Марч казались ему манной небесной в сравнении с походной провизией.
- Потрясающе вкусно! - Джинни, очевидно, полностью разделяла мнение наёмника.
- Как, недосол или пересол? - улыбнулась Аланда, - Кушай, дорогая, по глазам вижу, что оголодала.
Прожевав и проглотив, волшебница обратилась к Лари, чья тарелка опустела уже наполовину:
- Ты вообще откуда пришёл? Новости есть какие?
- Да особо и никаких, - пожал плечами Лари, соображая себе бутерброд из ломтя форели и куска хлеба.
- Что, прямо никаких? Слыхала, вы со всепочтеннейшим Хаагеном двух вампиров накрыли? - спросила Аланда.
- Накрыли - громко сказано, - Лари оторвался от еды, - Одного Хааген обжёг, другой скрылся.
- Имир нас храни, что же творится, - покачала головой Аланда, - Куда ни шагни - везде своя напасть жизни людям не даёт... Взять, к примеру, что в окрестностях Элл-Тейна деется... лесные пауки откармливаются перед зимовкой. Они в это время особенно агрессивными становятся. Но в этом году их гораздо больше. И они гораздо свирепей...
Лари тем временем отставил опустевшую тарелку:
- "Сентерис" будет как-то решать эту проблему?
- Разумеется, - кивнула Аланда, утверждающе сморщив лоб и подняв брови, - Молодняк надо учить сражаться, людей нужно защищать. Каким-нибудь наёмникам со стороны можно и заплатить за помощь. Но Сен медлит с ответом.
- Он уже знает?
- Знает. Недели три назад начались эти странности с пауками, неделю назад я писала ему в Элл-Тейн. Однако, молчит, - Аланда белыми, ровными зубами вгрызлась в бутерброд с форелью; прожевав и проглотив, продолжила, - Впрочем, я не сомневаюсь, что у него есть соображения по этому поводу... Он ведь руководит всей гильдией, а не каким-нибудь её подразделением.
Лари тем временем принялся за второй бутерброд с форелью.
- Скорее всего, в ближайшие дни я поеду к нему говорить лично. Ласка пауков боится до икоты. Служанки тоже едва ли способны себя защитить... Ещё супчика, Джинни? - обратилась к рыжей Аланда.

Лари сначала слушал лекцию Джинни, как разглагольствования деревенской девчонки, считающей себя докой во всех областях труда, науки и искусства. Потом это подобие интереса сменилось любопытством - искренним, не ироничным.
А на смену любопытству пришло беспокойство, которое росло с каждым мгновением. И даже попытка Джинни подбодрить окружающих не помогла - Лари, волнительно нахмурившись, простукивал пальцами мелкую дробь по белой скатерти. Бросив взгляд на Ласку, наёмник заметил, что девочка заметно побледнела.
Одна лишь Аланда сохраняла железное спокойствие, восседая за столом подобно изваянию из слоновой кости, заключённому в выточенные из обсидиана одежды. Сходства заканчивались на том, что она внимательно слушала Джинни, с неподдельным интересом кивая головой и оглядывая девушку взглядом.
Лишь когда Джинни закончила, Аланда обвела взглядом побледневших служанок и осторожно начала:
- Скажу по секрету - насчёт нескольких тысяч ты явно высоко взяла, душа моя. Яйцо подобного паука - размером с куриное... возможно, чуть больше. До тысячи редко доходит. Но в остальном ты права - примерно несколько десятков выживает точно. А насчёт отпугивания... я, конечно, ни капли не воин, но я всегда считали и считаю по сей день, что опасность нужно уничтожать, а не отпугивать. Лари?..
Наёмник с широкими глазами медленно мотал головой, глядя на Аланду:
- Кажется, я понимаю, почему Сен до сих пор в раздумьях...
- Право, Лари, не переживай!.. Не станут же они создавать отряды, чтобы нападать на моё поместье? Здесь мы в безопасности. Зимой им будет уже не до еды.
Лари кивнул, не сгоняя с лица беспокойного выражения:
- Что же через пару недель начнётся...
- Именно поэтому я направлюсь к Сену послезавтра. Разолью "огненную реку" вокруг поместья, воткну капканов, подготовлю подвал, чтобы, в случае чего, можно было укрыться... Спрошу у Сена трёх-четырёх бойцов покре... Что, радость моя? - Аланда отвлеклась на Ласку, робко теребившую её за рукав.
- Госпожа Марч, можно с Вами? - робко спросила Ласка.
- Радость моя, я же не на рынок еду. Я еду заниматься важными делами, - ответила Аланда, заботливо сжав девчушке руку.
- Хочу с вами, - настояла на своём Ласка. Настояла с волнением, со страхом. С нежеланием оставаться.
Аланда глянула ей в глаза. Мгновение, другое - и волшебница, сжав руку Ласки чуть крепче, молвила:
- Хорошо, поедешь со мной. Так, на чём бишь я... А, да. Спрошу у Сена трёх-четырёх бойцов из гильдии, чтоб покрепче да вооружённых как следует. Один - чтоб добрый, молодой и красивый был, дабы Ласка не скучала... А то - что она всё в девичьем окружении растёт, пора ей и мужскую заботу познать.
- Уж коль на то пошло, чтоб и сражался хорошо... Свести с кем-то рассчитываешь? - спросил Лари. Тревога постепенно отпускала - всё же, Аланда была уверена в надёжности своего жилища.
- Хм, это уж как сама пожелает. Девочка уже взрослая, фигурка скоро ещё изящней станет, грудки подрастут, - ответила Аланда, - Знаешь, я ведь никогда не понимала всех этих рыцарей, феодалов и прочих мужчин, что рождены с золотой ложкой в руке! Допустим, есть у них дочь - ну, возьми, поинтересуйся, предложи, за кого можно замуж ей выскочить, да пусть выберет! Нет. До балды на мнение любимой доченьки. Все лезут к той семье, у которой земли побогаче, репутация почище да сокровищницы пошире. Корысть, искорени её Имир...
Волшебница грустно вздохнула. Окинула взглядом присутствующих.
- Так, вижу я, все отужинали. Добавки не желаете? Нет? Ну-с, тогда... Юни! Уноси посуду, неси вино и фрукты! Ками, помоги ей... потом иди и приготовь гостям ванну. Тебе вина и фруктов оставим, если желаешь... И принесите Ласке молока, не доросла она пока до вина!
Служанки, поднявшись из-за стола, организованно сложили тарелки в стопки. Юни чуть замешкалась, принимая тарелки от Ками; та же подхватила примерно наполовину полную супницу, и вышла из гостиной вслед за ней.
- А скажи, Джинни, откуда такие знания? - с интересом спросила Аланда, - Не подумала бы, что такой обычной девушке, как ты, они могут быть известны... Ты у кого-то училась?

Джинни завела свою прежнюю шарманку, и наёмник скромно, по-идиотски, заулыбался, опустив глаза на край столешницы. Аланда, переводя невероятно озорной для её возраста взгляд то на Джинни, то на Лари, лишь молча кивала. Даже Ласку отпустила бледнота, и лицо её было озарено весёлой, детской улыбкой от происходящего.
Только лишь служанки не обращали на это внимания, пронося в гостиную десерт.
На столе появилось при подноса, щедро уложенных спелыми яблоками и зелёным виноградом, хорошенько напоенным солнцем средних широт. Вслед за ними появились бронзовые кувшины с красным вином, украшенные гравировкой в форме виноградных листьев и гроздей и накрытые крышками; рядом с каждым из них служанки поставили по кубку. Напоследок - перед Лаской поставили небольшой глиняный  кувшин и глиняную же кружку с молоком.
- Знаешь, душа моя, - Аланда не прекращала внимательно следить за приготовлениями, - я не сомневаюсь, что из него получится хороший алхимик. Даже предлагала ему. Не хочет, чертяка... Но - что главное для любого в жизни? Я считаю - заниматься любимым делом. Может, когда-нибудь Лари и будет учиться алхимии. Если да, то будет учиться у меня. Но - пока он не захочет этого сам, заставлять его не стану.
- Спасибо, Аланда, - кивнул Лари.
- Раз уж ему по нраву, когда ни кола ни двора, пусть так будет. Людям всегда свойственно меняться. Он ищет. Ищет. Были в его жизни события, которые начисто выбили его из колеи и пустили по миру с мечом в руках, - продолжала Аланда, - Рано или поздно да прекратит бродяжничать. Может, устанет. Может, дело появится. А может - и человек, с которым всю жизнь захочет провести...
В ответ Лари лишь тяжело вздохнул, наполняя свой кубок. Вслед за ним спохватилась и Аланда.
- Может быть, плохие новости и настали нас в эту осень, но урожай винограда на юге в этом году знатный - это неоспоримо! Можно было бы растить здесь красный виноград - давно бы раскошелилась на собственные виноградник и винодельню. Вон, нагуляет Ласка пятки дней восемь-девять, а потом отправлю её виноград месить, - Женщина плеснула вина себе в кубок, после чего поднялась, и, поднимая сосуд, провозгласила: - Не будем же хандрить попусту. Я рада принимать вас здесь, в своём доме. За здравие дорогих гостей!
Выпивая вино, Лари неожиданно почувствовал настолько скребущую на душе тоску, что после двух глотков захотелось сделать ещё. И ещё. Язык странно ощущает горечь - на нём обычно ощущается водочный или винный привкус.
Наконец, оторвавшись от кубка, Лари аккуратно снял с ближайшего подноса виноградную гроздь, взял яблоко.
- Хорошее, - покачал головой наёмник.
- Плохого никогда не беру, - ответила Аланда, - Гвионское, кстати. Любой морской эльф, правда, порвал бы меня на части за то, что я пью его неразбавленным.
- Они разбавляют вино? - удивлённо вскинул бровь Лари.
- А ты что же, не знаешь? Ох, надо бы к Сену обратиться. Отправить бы тебя куда-нибудь за пределы людских держав. Арисфей, Гвиона... Эльфы - прекрасный народ! Вот, кстати - давай-ка с тобой подумаем, куда ты пожелаешь?
Лари, задумчиво поводя сжатыми губами, налил себе ещё один кубок.
"Готрек, сын Гурни. Балин Фундиссон. Шишак. Записная книжка... Хенеранг!"
- Лари, ты чего замолчал? - ожидающе спросила Аланда.
Наёмник оторвался от размышлений.
- О, извини... Я просто вспомнил, что мне уже года два точно есть, куда идти.
- Это же замечательно! - Аланда наполнила свой кубок по новой, - И куда же?
Лари загадочно улыбнулся. Перевёл взгляд на Джинни. Усмехнулся, будто загадал загадку и ждал на неё ответа.
- Хенеранг.
Аланда глядела на Лари глазами размером с медные кругляши, удивлённо поставив кубок на столешницу. Присутствовавшие служанки  и те смотрели на наёмника с изумлением.
- Ой, гномы? - Одна лишь Ласка улыбнулась, - а мне нравятся гномы!

Пауза, прерванная вопросом Джинни, возобновилась после того, как Аланда, вскинув бровь, молвила:
- Так вот зачем ты пришёл ко мне...
- Что ты имеешь в виду? - не понял Лари.
- Сейчас увидишь, - ответила Аланда, - Ласка, будь добра... В моей спальне, в рундуке, свёрток лежит, чёрной лентой перетянут. Принеси, пожалуйста.
Девочка послушно поднялась из-за стола и отправилась на выход.
- Недавно в главной ставке Сентерис проводилось наведение порядка. Кое-что я сохранила - одно, чтобы тебя не огорчать, другое - из интереса к гномьей письменности, - продолжала Аланда.
- Так... кажется, я догадываюсь, - кивнул Лари, после чего обратился к Джинни: - Ты что же, со мной не желаешь? Ты ещё про Ивовый Ручей не забывай. Я не я буду, если не покажу тебе этого места.
- Да, места там славные, факт, - согласилась Аланда, - Из ветвей ив, что там растут, Ласка недавно сплела чудесное лукошко для грибов!
Тем временем Ласка впорхнула в гостиную, держа в руках сизого цвета тряпицу, перемотанную чёрной шёлковой лентой и положила на столешницу перед наёмником.
Сердце наёмника забилось с новой силой; распустив незамысловатый, простой узелок, Лари откинул тряпицу, и, широко, восторженно улыбнувшись, явил на свет ножны с гномьим мечом.
- Думдрунг!.. - восторженно выдохнул Лари, - Он был у тебя!..
- Думдрунг, - согласилась Аланда, - И - сведения Балина Фундинссона там же.
Да, вот она, та самая записная книжка, полная зарисовок и рун. Открыв её, Лари пролистал несколько страниц. Очевидно, любопытство Аланды не обошло стороной книжицу - между листов были вложены небольшие записки, написанные аккуратным, но всё же трудно различимым почерком Аланды.
- Крайне интересная вещица, - прокомментировала дворянка, пригубив вина, - Крепость Карак Восемь Пиков находилась аккурат над крупнейшей Глубинной Тропой, построенной гномами примерно тысячелетие назад и являлась, помимо хорошей крепости, ещё и крупным перевалочным пунктом. Тропы от неё шли на юг.
- Откуда такие знания? - поинтересовался Лари.
- Батюшка милостиво позволил мне исследовать записи в книгохранилище Школы Магии Греса.
- Здорово... Честно, здорово!.. Я, признаться, уже успел попрощаться и с Думдрунгом, и с этой книжкой! Век тебе благодарен буду! - Не веря себе, наёмник, чуть отодвинувшись от стола, извлёк из ножен мифриловый гномий меч, блеснувший серебром, - Думаю, Сентерис это едва ли заинтересует?
- О, куда там! У нас ведь, помимо пауков, и другие проблемы появились месяц назад. Ближе пододвиньтесь, - Аланда даже чуть отставила кубок, и, наклонившись ближе к обоим, заговорила: - В нескольких городах одновременно мы поймали след... ммм, как бы это сказать... людьми этих ублюдков язык назвать у меня не поворачивается!
- Таких много, - вернул волшебницу на прежний курс Лари, - Что вытворяют?
- Грубо говоря... эта мразь отлавливает оборотней и торгует ими. Продаёт в бродячие цирки, скоморохам, а то и просто богатым людям.
- Не очень-то и прибыльное дельце, - пожал плечами наёмник.
- Ты в этом так уверен? - спросила Аланда, - Оборотней на самом деле больше, чем ты думаешь, - и тут взгляд карих глаз волшебницы пробежал по Джинни, ровно спичка чиркнула о серу, - Но Сен в ярости. Уже месяц по всем городам Юго-Запада Сентерис наблюдает за ними. Они обращаются с оборотнями хуже, чем с рабами. Мы только ждём момента, когда Сен, наконец, уладит дела с властями городов, чтобы гильдии разрешили расправиться с ними, и даст добро. Но знаешь, что я тебе скажу? Если мне доведётся хотя бы одного из этих упырей убить - моя рука не дрогнет!
- Во дела творятся... - Лари откинулся на спинку.
- Ты не волнуйся, в Гресе, Элл-Тейне, Кельмире и Кримеллине мы их уже нащупали. Целая сеть. Эти люди знают друг друга. Но подсказывает мне чутьё, что это - лишь уголок от той огромной сети торговцев людьми, что есть по всему Юго-Западу. С ними наверняка держат связь владельцы борделей, рабовладельцы приморских городов. Один из наших агентов даже узнал, что через нескольких посредников эти люди держат связь даже с рядом гульрамских дворян. Они ищут женщин в свои гаремы...
- Жить становится всё интереснее! - Лари пригубил вина.
- Да, и противостояние намечается - знатное. Многие не соберут костей, - продолжала Аланда, - Но когда мы победим, это будет не просто победа над преступностью. Это будет победа над пороком. Над пороком, от одного только упоминания о котором сердце моё полнится скорбью и яростью. Рабства быть не должно! Оно должно быть выжжено калёным железом, как всякое уродство на теле человека!
Последние слова волшебница чуть было не отчеканила - железно, сильным голосом.
- Да будет так, - кивнул Лари.
- Госпожа Марч, - От мягкого голоса Ласки и прикосновения к руке Аланды, волшебница тяжело вздохнула, и сменила гнев на милость, приглаживая рукой ей волосы:
- Да... Прости, пожалуйста. Каждого своё приводит в ярость, птичка моя. Лари, ты, кстати, так и не рассказал, откуда у тебя гномий меч и записи Балина Фундинссона. Клык йотуна-то у тебя?
Лари всегда нравилось, как Аланда могла быстро сменить тему и прогнать весь негатив.
- Да, конечно. Он наверху, я его в бригантине оставил, - ответил Лари.
- Мммм.... Ласка? - улыбнулась Аланда.
- Да ладно тебе, завтра с утра покажу, - успокоил дворянку Лари.
Тут в гостиную вошла служанка Ками:
- Госпожа Марч, ванна для почтенных гостей готова!
- Чудно, - улыбнулась Аланда, чуть поправляя складки на рукавах и оправив пелерину на плечах, - Ну-с, прошу в ванную! Лари, своё нательное отдашь на стирку... Ками, лежит ли там чистая смена белья для господина Нартелла?
- Да, госпожа Марч!
- Прекрасно, - улыбнулась Аланда ещё теплее.
Уже в коридоре, когда Лари и Джинни направлялись в ванную, наёмник покачал головой:
- У гильдии, как и всегда, дел невпроворот. Ванная сразу за особняком. Не стесняйся, там шторки есть.
Наконец-то! Настоящая ванна, горячая вода, чистое, душистое бельё! Это было одной из причин, по которой в Сентерис определённо стоило оставаться на протяжении всей своей жизни.

- Поздно уже стесняться, - ответила Джинни, шагая вслед за наёмником по аккуратной тропинке, выложенной вплотную к стене особняка.
- Никогда не поздно. И лишним никогда не будет, - улыбнулся Лари, на мгновение обернувшись.
Наёмник и девушка вышли на освещённую заходящим солнцем сторону дома, Прищурившись от бивших в глаза тусклых рыжих лучей, Лари блаженно улыбнулся, глядя на небесное светило и ярко-голубое, начинавшее наливаться медно-рыжим на западе, небо, продолжая двигаться вдоль стены особняка, пока, наконец, не показалась низеньким, приземистая пристройка с плоской крышей, выложенная из того же старого булыжника, что и сам особняк.
Открыв долго и прерывисто скрипнувшую дверь, Лари оказался в небольшом предбаннике, стены которого были выложены новыми досками. От самого помещения, где находились две большие каменные ниши, огороженные друг от друга плотной шторой, сени отделяла ещё одна дверь.
Зафиксировав дверь крупной задвижкой, Лари вздохнул - тяжело, шумно, но радостно. Стоило ему лишь разуться, скинуть и повесить на один из нескольких крючков брюки и, оставшись в нательных штанах и рубахе из белого ситца, приоткрыть дверь, как в нос ударил тёплый воздух. Ощущалось даже тепло каменного пола, который становился тем теплее, чем ближе Лари подходил к двери.
- Ну, что же, поздно, значит, поздно. Но расслабиться с дороги никогда не помешает, - Стащив с себя рубаху и оставшись обнажённым по пояс, Лари прошёл дальше, где напротив двух заполненных горячей водой каменных ниш вдоль стены шла низенькая скамейка, на которой, аккуратно сложенное, лежало чистое нательное бельё - рубаха и штаны для Лари и лёгкая женская камиза для Джинни, и два больших полотенца.
Сняв с себя брюки и, обнажив тело окончательно, наёмник перешагнул через край и окунулся по плечи в горячую воду, блаженно откинувшись на край и закрыв глаза, благо, места на то, чтобы разлечься там так, как душа возжелает, было предостаточно.
Более того - даже могло хватить на двоих...
Едва ли могло, но всё же.
Лари блаженно вздохнул, закинув руки на край ванны, и вдыхая носом ароматный пар, исходивший от воды - Аланда, очевидно, так и не избавилась от привычки добавлять соли для ванн.
Однако, лицо и голова наёмника всё ещё оставались сухими. И Лари, с целью исправить это недоразумение, обхватил руками край ванны, и, задержав дыхание, на несколько мгновений полностью скрылся под водой.
Вынырнув, наёмник встряхнул голову и хорошенько протёр руками лицо.
- Джинни? Ты, кажется, сегодня утром просила напомнить, чтобы ты дала мне подзатыльник? - Как ни странно, после этого стеснение пропало. Точнее, оно оставалось, но не так нервно билось сердце.

Отредактировано Лари Нартелл (02-03-2017 20:21:43)

http://s8.uploads.ru/t/K914c.jpg
- Весьма оригинальный способ сказать, что соскучился.
Наёмника быстро охватило блаженство. Когда Джинни откинула штору, Лари уже откровенно, лениво разлёгся в воде, опершись спиной о тёплый, каменный борт и, закинув голову, блаженно таращился в потолок с лёгкой, сладкой улыбкой.
Напомнил о себе и недавно выпитое вино, что знатно так дало в голову, утраивая блаженство.
Не будь рядом обнажённой Джинни, наёмник, некоторое время побыв в этом пространном, промежуточном чувстве, уснул бы прямо в ванной - однако, её присутствие ощущалось неким подобием слуха.
Слегка пододвинувшись, Лари впустил Джинни в ванну, не спуская с неё любящего, желающего взгляда уставших глаз. Прыткая и изворотливая, теперь же она напоминала некое подобие создания нечеловеческой природы с человеческими чертами. От плеч к основанию шеи шла изящная ключица; сами же плечи были узкими и ровными, будто просившими нежно обхватить их руками.
- А если я скажу, что, - Джинни вступила в нишу, приближаясь к разомлевшему мужчине с каждым мгновением, - Я не хочу давать тебе подзатыльник. Что тогда?
Кровь в жилах бежала быстро - но мерно, не бешено. Становилось глубже дыхание - бросив взгляд себе на грудь, наёмник увидел, как мерно поднимается и опускается грудная клетка.
Возбуждение нарастало, но было оно не таким, как в прошедшую ночь - неторопливо, мягко и... неотвратимо, будто изготовившаяся к броску змея.
Ответить было нечего. Впрочем, это было и не нужно.
Мужчина, едва повернув голову в сторону Джинни, почувствовал, как тёплые, мягкие губы коснулись кожи под ухом, лаская шею, бередя его с ног до головы, окатывая горячей волной.
- Тогда - напомню в следующий раз, - Положив ладонь туда, где шея девушки переходила в плечо, наёмник второй рукой приласкал нежную кожу на щеке Джинни и, сперва нежно коснувшись губами её губ, неторопливо погрузился в сладкое полузабытье, поцеловав более смело и затянув поцелуй, не отрываясь от губ девушки, широко вбирая воздух носом, лишь бы продолжить его.
Мягко, медленно, Лари прижал девушку к себе. Блаженство начинало понемногу уступать место страсти, и Лари, пропустив обе руки под подмышками девушки и, нежно пройдя по выступающим изгибам лопаток вверх и обхватив пальцами плечи, начинал повиноваться разгорающемуся внутри желанию - желанию здесь и сейчас ласкать её разомлевшее тело. Напрягшийся до предела член, налитый кровью, плотно касался её бёдер.
Желание требовало удовлетворения. Требовало выхода.
- Ты неотразима, - едва слышно прошептал наёмник, прекратив поцелуй, - Прекрасна... - и начал понемногу спускаться ниже, по скуле, щеке и шее, не прекращая покрывать поцелуями её кожу.

Отредактировано Лари Нартелл (09-03-2017 13:26:38)

http://s8.uploads.ru/t/K914c.jpg
С каждым ударом сердца нежность и возбуждение накатывали с новой силой, будто морские волны во время прилива. Эта грань между страстью и сдержанностью была невероятно тонкой, и на ней, грани этой, и находился наёмник, когда Джинни отозвалась, лаская в ответ пальцами его плечи.
Она любила дразнить и играть. Наёмник всё так же широко дышал, глядя на неё, готовясь принять новое испытание на её терпение, желая распалить её истинный характер.
Однако, когда Джинни уселась на него сверху и дала наёмнику почувствовать себя, своё возбуждение, полную готовность отдаться и сладкую неотвратимость, руки мужчины, не повинуясь, легли на её тело – одна на талию, другая с живота медленно пошла вверх, к спелой груди.
Девушка прижалась к наёмнику. Кожей Лари ощущал её влажные, тёплые губы, ласкающие скулы и шею. Тело разомлело ещё сильнее, с одной стороны принимая поражение и оставаясь недовольным этим – что, в итоге, выливалось в возбуждение, с другой же – желая отдаться девушке, утонуть с головой в ласке.
– Люби меня, – лишь два слова, произнесённые шёпотом, от которых мужчина вспыхнул. Вспыхнул, будто сухой бурелом в августовскую жару. Вспыхнул, не контролируя себя и свои движения – лишь вновь жадно, страстно, впился в губы девушки, обхватил ей руками талию, прижимая к себе; дальше – идя ниже, скользя по ягодицам вниз, наёмник обхватил девушке обе ляжки и медленно развёл их в стороны.
Толща воды едва ли могла послужить помехой для того, чтобы почувствовать столь интимную близость.
Не спуская с неё взгляда затуманенных страстью и желанием глаз, наёмник, обхватив девушку за талию, сперва нежно подтолкнув вниз, потом – медленно и неотвратимо, действуя совершенно механически, послав к чертям рассудок, желая лишь её, Джинни, медленно насадил девушку на себя. Кровь отозвалась ударом в голову; Лари, подавив в себе желание застонать от сладострастия, лишь продолжил движения, слегка помогая Джинни двигаться на нём.
Руки совершенно не слушались его, не задерживаясь на обнажённом теле девушки ни на секунду – они гладили, ласкали плечи, руки, предплечья, живот, талию, грудь, шею; снова плечи.
Понемногу темп начинал наращиваться; шире и тяжелее становилось дыхание наёмника, и всё сильнее и сильнее разливалось блаженство по телу.

Отредактировано Лари Нартелл (13-07-2017 14:05:52)

http://s8.uploads.ru/t/K914c.jpg
Совместно с Джинни Джоу
Она была пьяна. Пьяна до головокружения, до помутнения рассудка. Пьяна этим мужчиной. Глаза ее блестели, когда Джинни смотрела на него, а кожа горела под мужскими пальцами.
Каким податливым, слабым и всепозволяющим все таки может стать женское тело в умелых руках любовника. Насколько непреодолим зов плоти. Девушке хотелось мурлыкать, стонать и шептать, как ей хорошо, одновременно. Хотелось, чтобы он ответил, почему лисица сгорает с ним наедине, почему пьянеет, как от самого крепкого алкоголя. Но она не спросит.
Рука мужчины скользнула вниз, начав ласкать чувствительную точку, и девушка наконец оторвала от него взгляд. Оторвала затем, чтобы запрокинуть голову назад, закрыв глаза, и сладко застонать, и казалось, что нужно ещё. Бедра задвигались интенсивнее, словно получив толчок, а руки девушки потянулись к мокрым мужским волосам, зарываясь в них пальцами. Внутри все пульсировало и ныло от желания сорваться в дикую скачку, борясь с медлительной нежностью, в которой сейчас пребывали двое любовников.
Прильнув к мужчине, лисица игриво провела кончиком языка по коже за ухом, еле слышно мурлыкая его имя. Ларри... Ларри... Но не от звука своего имени наёмник стал дышать шире, задыхаясь от нового прилива возбуждения и подставляя шею под губы девушки. Она шептала с придыханием, с вожделением и нежностью, наблюдая за его реакцией и не переставая покрывать поцелуями шею мужчины, едва державшегося от момента срыва в ускоренный темп. Шепот девушки порой срывался на слабый стон, и в эти моменты она была готова растаять, и мужчина млел от слабого и нежного её голоса, ласкавшего и возбуждающего слух. Она хотела, чтобы он сорвался, чтобы любил ее, как самую желанную в мире женщину, чтобы заставил поверить в это. Возможно, Джинни хотела слишком много от человека, который знаком с ней один день. Но сейчас, в данный момент ей было это необходимо. На грани эгоизма, безрассудства, но она желала, чтобы в эту минуту, в это мгновение мир его сошелся лишь на ней одной.
Лари чувствовал её вожделение, чувствовал, как сильно недостаёт ей той близости - близости, от которой он начинал сладко захлёбываться с непривычки... Нет, того же недоставало и ему! Глаза его были полуприкрыты, но он не нуждался в зрении - и без этого чувствовал он, насколько она прекрасна. Хотелось совершить безрассудство, погрузиться вместе с ней в воду, ласкать губами не только её губы и шею, но и всё тело. Хотелось овладеть ею, пока пылало сердце и кровь гудела в конечностях, расслабляя и возбуждая одновременно, пока он был в ней полностью, пока он принадлежал ей, пока его руки ласкали там, заставляя девушку млеть и открывать себя во всём своём великолепии - сладостном, похотливом, томном...
Руки наёмника спустились к бёдрам и обхватили девушку за упругие, горячие ляжки; полностью откинувшись на спину и погрузившись по шею в воду, наёмник позволил Джинни полностью оказаться сверху и раздвинул ей ноги в стороны. Полностью владея ею, держа её за бёдра, мужчина задавал ей направление движения тазом, насаживая девушку на себя всё глубже и дальше, давая ей время, чтобы прочувствовать каждое мгновение, когда он оказывался глубоко внутри. Грудь её скользила по груди наёмника; невероятно близки были её губы и шея. Будь у наёмника ещё две руки, он бы непременно ими воспользовался, чтобы прижать девушку к себе за талию, стремясь преодолеть очередной рубеж, очередной вал этой бури, что непременно пошёл бы от горячего её тела. Лишь немногая часть от этой бури била через диафрагму, раз за разом заставляя Лари блаженно выдыхать едва тихий, нежный стон.

Отредактировано Лари Нартелл (13-07-2017 15:13:21)