Колченогая каурая лошадёнка чавкала копытами по грязи и то и дело всхрапывала, косясь назад, на свою пугающую ношу. Перекинутый через её спину изумрудно зелёный виверн с россыпью чёрных и красных чешуек на огромной, украшенной массивным гребнем голове, безвольно покачивался в такт шагам, иногда цепляя нависшие над тропинкой ветви торчащими из сети крыльями. Его когтистые лапы и мощные челюсти на всякий случай были надёжно связаны, но вообще-то это сонное зелье Мину ещё не подводило.
Крестьяне, попросившие айрес изловить его, говорили, что жуткий зелёный дракон повадился таскать их овец. Виверн, действительно, был красавец, но до дракона немного не дотягивал, будучи раз так в пять-семь меньше даже самого скромного изумрудного дракончика. Лап у него было только две, а передние конечности представляли собой кожистые крылья, да и многими полезными свойствами, что умеют алхимики и мастеровые извлекать из драконьей туши, более мелкий их сородич не обладал. Но пастухам, желающим возместить свои убытки, объяснить это оказалось не так-то просто, потому она просто погрузила его на лошадь, до того служившую приманкой, и увезла подальше в болота неисследованных земель.
В болотах тоже жили люди, а ещё птицы, змеи, всевозможное мелкое и не очень зверьё, а так же невероятное количество лягушек и комаров. Но вот уже два дня Мине не попадалось человеческого жилья и она сочла, что отошла достаточно. Выбрав место посвободней, она расстегнула ремень под брюхом лошади, спустила ящера на землю и распутала сеть. Дальше она везти его не собиралась, а потому со спокойной душой стёрла с морды зверя облегчающие ношу руны, в вольной жизни они ему только помешают. А немного погодя, спрятавшись за кустами, они с лошадкой вместе наблюдали, как виверн проснулся и, немного очухавшись после действия зелья, неуверенно полетел вглубь болот.
Половина дела была сделана, оставалось найти хозяина для лошади и Мина снова будет свободна, как вольный ветер. Без груза они двигались быстрее и к вечеру выбрались из грязи. Белёсый мох, указывающий неглубокие места и островки, сменился густой шелковистой травой, а после тропка и вовсе взобралась на каменистый пригорок, с которого открывался замечательный вид. Мина расправила крылья и завела их далеко назад, а потом снова сложила, закрывая плечи. Она соскучилась по полёту, но пока придётся ещё немного побить ноги. А вот необходимость ночевать у дороги, похоже, отпала. От холма начинались засеянные то ли рожью, то ли овсом поля, а на другом их краю в подступающих сумерках уютными огоньками зажигались окна.

Отредактировано Аймина Га’Кембри (14-11-2016 19:39:08)

Приподнятого настроения Мины не испортила даже надвигающаяся туча. В этих местах должно быть часто шли дожди. По крайней мере, прошедшая весна, которую она провела на берегах озера Арпар, оказалась на редкость сырой. Оттого топи расползлись больше обычного и разная живность, обитающая в них, добралась до людских поселений. Прекратятся дожди, сойдут задержавшиеся на равнинах талые воды и снова всё станет по-прежнему. Пока же у айрес забот было невпроворот и в глубине души она была довольна, что отправилась именно в эту сторону. Небольшие, но нужные дела, сыпались как из рога изобилия, решались более или менее просто и позволяли ей чувствовать себя нужной и счастливой.
Деревенька, которую Мина рассмотрела с пригорка, оказалась не так уж мала. Десятка три домов в ней точно имелось, просто стояли они широко и издали видно было только несколько крайних, а остальные прятались за раскидистой зеленью садов. Но чем ближе подходила Мина, тем сильнее скреблось в ней беспокойство. То ли виной тому всё-таки была непогода, то ли запущенный вид этого места, так не походивший на те славные деревушки с белёными домиками и пахнущими смолой срубами, что попадались ей раньше. Казалось, будто сам воздух этого места цеплялся за одежду и лип к коже, умудряясь оставаться душным даже не смотря на поднявшийся ветер.
Мина списала всё на усталость и на то, что в последний раз она нормально ела вчера вечером, а сегодня только грызла сушёные фрукты, потому что торопилась поскорее уйти с болот. Миска похлёбки и очаг, у которого можно просушить ноги, исцелят все её скверные предчувствия. И эти лекарства наверняка можно было найти в стареньком шинке, что занимал почётное место на площади с колодцем, для подъёма воды из которого был сооружён кривоватый шадуф. Но, прежде чем думать о еде, Мина подвела к нему лошадку и подняла ведро воды, чтобы напоить животное.
Пока каурая пила, ветер стих, вместе с ним умолкли и все остальные звуки и чуткое ухо айрес различило далёкий женский смех. Он перешёл в плач, потом обратно в звонкие переливы веселья, снова во всхлипы и исчез, будто ничего и не было. Подняв фонтанчик пыли, на дорогу упало что-то крупное, быстрое и тяжёлое, потом ещё и ещё. Градина, размером с орех лещины больно стукнула айрес по макушке и та, подхватив поводья лошади, потянула её под навес, устроенный возле трактира. Из-за туч напахнуло снегом и жаркое влажное молодое лето разом превратилось в один из хмурых дней ранней весны. Град сыпал стеной, хлеща по земле и деревянному крыльцу, скапливаясь кучками у заборов и в арыках вдоль улицы. Мина выдохнула облачко невесомого пара и порадовалась тому, как вовремя нашла укрытие. Попасть в такое ненастье посреди поля или в лесу было бы очень скверно.
Оставив лошадь у коновязи, она вошла в шинок и спокойно и дружелюбно улыбнулась обернувшимся на звук дверного колокольчика посетителям.
- Здравствуйте, люди добрые, позвольте у вашего очага погреться, - преувеличенно вежливо произнесла она.
Ей было прекрасно известно, что люди далеко не всегда бывают добрыми, да и путников из трактира обычно не выгоняют. Но Мина была необычной путницей, которая могла бы тихонечко прошмыгнуть в уголок и сидеть там, не привлекая внимания. Айрес не дано быть незаметными, а потому и вести себя приходится соответственно и для начала всегда хорошо проявить уважение к хозяевам, может, они и правда окажутся людьми добрыми и отзывчивыми.
Хотя на первый взгляд собравшиеся выглядели скорее уставшими и измученными, как после долгой, тяжёлой и бесполезной работы или болезни, но, тем не менее, потеснились, освободив Мине место у огня. Из-под прилавка кряхтя, вылез кругленький мужичок с когда-то ухоженной, но давно нечёсаной бородой и таким же землистым, как у остальных лицом.
- И тебе здравствовать, госпожа. Походи, устраивайся. Расскажи, каким ветром к нам, - завёл он по деревенскому обычаю, а в помещении вновь воцарился негромкий гул житейских разговоров и Мина окончательно успокоилась.
Это были самые обыкновенные крестьяне, такие же, как везде. Неграмотные, простые, но в большинстве своём хорошие люди, со своими радостями и заботами, которым она, может быть, чем-нибудь сможет помочь. И они ей в еде и ночлеге тоже не откажут.

Собравшиеся в таверне одобрительно загудели, а Мина широко и открыто улыбнулась ему. Так редко можно было встретить того, кто готов был помочь другому бескорыстно и было не так важно, какие причины на это сподвигли.
- Всех благ тебе, Бефанор Маэдронел. Меня зовут Аймина из Кембры, - представилась она достаточно громко, чтобы все, кому это было интересно, могли услышать её имя. – Откровенно говоря, я оказалась здесь волей случая… - Мина посерьёзнела и вопросительно посмотрела сначала на него, а затем на хозяина заведения. – О каких именно слухах идёт речь?
Тот поставил перед ней тарелку каши, пошевелил кочергой уголья в очаге и принялся рассказывать. Оказывается, в селе гончаров, называвшемся Илвень, действительно наступили тяжёлые времена. Зимой в подпольях развелись мыши, попортившие много провизии, а весеннее половодье подтопило погреба, река разлилась и рыбаки, ходившие по ней с бреднем, возвращались ни с чем. Люди начали голодать, а потом и заболевать один за другим. Мина хотела было возразить, что возле топей, полных дичи, дожить до следующего урожая должно быть не так уж сложно, но тут Одо – так звали хозяина – добрался и до них. По его мнению, именно на болотах и скрывалась причина всех их несчастий. Там жила старуха, которая осерчала на местного кузнеца, за что и сглазила всю деревню.
- А может и прокляла, - полушёпотом добавил кто-то из мужиков.
Одо покивал и продолжил свой рассказ. Он, как и многие другие в селе, отправил жену с тремя ребятишками к родне за реку, а сам остался, чтоб присмотреть за трактиром. Деревня теперь почти опустела, и встретить здесь можно было только тех, у кого в семьях были больные, да мужчин, которым не слишком-то хотелось сидеть в одиночестве по домам, потому они собирались «У Падмы».
Мина слушала молча и не торопясь ела кашу, на вкус немного отдававшую болотной сыростью, а может сама айрес за три дня ею настолько пропиталась, что теперь этот привкус мерещился ей повсюду.
- Значит, ваши беды начались ещё зимой и вы знаете в чём причина, - она удивлённо приподняла крыло. – А кто-нибудь пытался поговорить с этой женщиной с болот?
- Так кузнец и ходил к ней, - отозвался седобородый сгорбленный мужичок в овечьей безрукавке, сидевший рядом с нею у очага. – С тех пор его и не видели. А больше никто не отважился.
Потом Одо ещё толковал про болезнь, что, мол, ко всем она приходит по-разному, кому лихорадкой, кому желудочной хворью, а в кого просто еда не идёт и всё, что внутрь попадает, тут же наружу извергается. И звери дикие с топей приходили, поначалу детишек воровали, а потом, как детей не осталось, за взрослых принялись.
- А может, то и не звери вовсе. Зверей убить можно, а эти ловушки обходят и днём не показываются… чисто призраки, право слово, - угрюмо закончил он.
Голод в деревнях редкостью не был, год на год, говорят, не приходится. Но чтоб столько несчастий сразу и в одном месте… тут точно без колдовства не обошлось. Мина нахмурилась, поглядывая в опустевшую миску. Не очень-то она разбиралась в магических делах. Действительно хорошо получилось, что здесь оказался жрец. Может быть, и правда услышаны были молитвы селян.