Айрес была невероятно осторожна, и не только в каждом движении, каждом слове, но даже в собственных мыслях - до того она боялась поверить в успех своего нехитрого маневра. Да и много ли могло быть надежды на то, что эта, абсолютно Темная Алиса, поверит той, кого видят ее глаза? Мертвому врагу, несущему какую-то мистическую чушь...
И она вдруг поверила! Никто не узнает о том, как едва заметно, нервно дрогнула раскрытая ладонь, еще державшая самую важную стекляшку в мире. Никто не узнает о том, какой страх накрыл Элиан в ту же секунду, как темноволосая голова коснулась пола. С каким неприятным, беспощадным усилием воли она сдерживала себя, чтобы не подойти, не вмешаться в жутковатый процесс объединения... Как одуряюще страшно было снова ошибиться, снова навредить, снова выстлать путь страданию и горечи! Своими, самыми искренними, благими намерениями.
Никто не узнает о том, где была Игнис, пока мгновения превращения тянулись для нее, словно разверзшаяся вечность.
Пелена личного ада рассеялась лишь в ту секунду, когда Алиса вновь открыла глаза.
Свои слова мисс Коварейн договаривала, уже легко и быстро "влетая" в объятия Небесной - для этого хватило одного рывка... Утомленное превращением, немного ослабленное тело удерживалось так надежно, что можно было даже не стараться устоять на ногах. Вообще - не совершать ни единого усилия. Кажется, именно такие объятия однажды уже были... В ночном небе чужого мира, с которого все и началось.
- Mo Lean, me stor, me banrion... **
Способность разговаривать вернулась как-то внезапно, и теперь речь "перебивалась" с тона вполголоса на полушепот, а специфический прононс  родного языка таял на коже и волосах Алисы, согревая собой то скулу, то висок, то нежную границу между шеей и мочкой уха. Каждое древнее слово буквально вдыхалось, вливалось в драгоценную ношу упрямо крепких рук.
И напоминание о силе было сейчас только в них: все, абсолютно все остальное в айрес было сконцентрировано на парадоксально Темном светоче своего сердца. Возможно, только теперь Алиса сможет заметить, сколько в ее бывшей стражнице истощения, как на самом деле она растрепана и "побита", какое страшное отчаяние примешано в ее нежность, никогда прежде не бывавшей настолько прямой и открытой...
В какой-то момент воительница все же найдет в себе силы хоть немного отпустить свою бесценную находку: Алиса окажется уложенной на мягкую кушетку, а сама Эль аккуратно "примостится", присев с краю.
- С тобой все в порядке? Твое возвращение... Выглядело ужасно. В этот раз я обещаю сделать все, что ты считаешь необходимым. Все.
Ни в одном другом слове, кроме этого "все", не было такого честного признания в пережитом, столько сознательного и чистого смирения, столько готовности разделить судьбу с Алисой, какой бы она ни оказалась. Как только могло уместиться в трех крохотных, негромких и неказистых буквах столько любви?

** Перевод с ирландского гэлльского: моя печаль, мое сокровище, моя повелительница/королева.

Отредактировано Элиан (24-11-2016 19:27:48)

Мир вокруг стремительно менялся, но поначалу воительница попросту не обращала на это внимания. Да и как можно замечать первые искажения окружающей реальности, когда с не менее ужасающей скоростью менялось и состояние Алисы? К искреннему ужасу айрес - перемены происходили исключительно в худшую сторону...
Нет, нет... Даже не думай!
Легкий хлопок по щеке, ощутимый, но вряд ли по-настоящему болезненный - вдруг еще можно удержать ее в сколько-то сознательном состоянии?
- Ну же, ты должна очнуться... Пожалуйста.
Но нет, похоже, все напрасно. Айрес вновь осталась тем самым воином, который в поле один. И по-прежнему с ответственностью за двоих.
Отлично. И как мне теперь...?
Алиса была права, следовало немедленно покинуть это место, но... Самого этого факта было мало. Если Элиан и успела кое-что понять об этом странном измерении, Темном междумирье, которое и "бросало" Небесную по самым острым углам других миров, то прежде всего она бы сказала об  отсутствии права на ошибки. Теперь-то она понимала, что сумела решить хотя бы половину поставленной задачи не только и не столько "каким-то чудом", сколько интуитивностью и честностью своего сердца. То есть, все же умудрялась находить верные дороги, пусть и буквально наощупь.
И если сейчас, в столь экстремальный и удивительный момент, выбрать неправильное, неподходящее место для перемещения... Пожалуй, лучше даже не думать о том, что станет с обеими "беглянками". Где было безопасно, не чувствовалось присутствия Тьмы, и, самое главное, есть смысл для возвращения? Где Игнис была, но не сделала и не получила ничего определенного?
Прости, дитя. Видят боги, я не хотела, но напугать тебя все же придется.
Совсем рядом со входом в зал обвалился кусок стены. Только благодаря этому чудовищному грохоту Эль обернулась и, наконец, вспомнила об оружии, оставленном в другой части залы.
Обвал стен... Слишком опасно. Прощайте, верные помощники, ваша служба заканчивается здесь и сейчас.
Спешно подхватив бесчувственное, пугающе легкое тело любимой "катастрофы", Светлая буквально сорвалась с места, старательно оббегая самые ненадежные точки рушащегося помещения. В то же время, разум воссоздавал мысленную картину того места, где пела, веселилась, и просто была счастлива самая прелестная девочка на свете. Самая юная, чистая и светлая личность.
Пол начал проваливаться прямо под ногами; Элиан закрыла глаза, сжимая руки на своей бесценной ноше еще сильнее. Падение на спину, как обычно, немного оглушило, но и только, ведь под телом айрес оказался "ковер" из густых и пышных летних трав.
Получилось? Ау... Черт... Можно было и не ронять нас с такой высоты.
Слишком резкая попытка подняться на ноги отозвалась слегка болезненным "нытьем" во всем теле, особенно, многострадальной спине. Вместо этого пришлось ограничиться сидячим положением и, наконец, убедиться в том, что мировая Изнанка вполне буквально вышвырнула их в центр поляны, посреди телег и прочего караванного скарба. Что ж, не стоило терять драгоценное время, и найти маленькую певунью как можно скорее. Самым простым стартом, конечно, была попытка позвать ее - вдруг услышит?
- Алиса! Где моя любимая племянница?

Эль, наконец, снова твердо стояла на своих двоих, внимательно вслушиваясь в окружающий мир. Чьи-то шаги - легкие, совсем недалеко... Обрадоваться Светлая не успела, да, впрочем, и не спешила этого делать: не ожидать от этого места новых проблем было бы катастрофически наивно. Здесь подобная ошибка легко может стать последней.
Это... Не Алиса.
Действительно, как минимум, точно не та, что звалась ее маленькой племянницей. Было ли то, что вышло на поляну первым, вообще, имеющим отношение к мисс Коварейн - вопрос отдельный. То, а не та? Именно так: айрес кое-что знала о таких сущностях, которые были слишком далеки даже от слабого подобия человечности. У них мог быть любой облик, любое тело, но это отнюдь не давало им пола, имени, и уж тем более - сердца.
-Тетушка Эль... Ч-ч-что происходит? Кто это? И к-к-к-кто она?
Айрес обернулась на старшую Алису, аккуратно оставленную посреди зеленого "моря" трав. Действовать нужно быстро: одну не стоит оставлять вне поля своего зрения и внимания, а другую - наедине с гхорн знает каким существом. Буквально спустя пару секунд, "племяшка" уже была подхвачена и уносилась подальше от жуткой незнакомки.
- Иди сюда, милая. Не смотри на нее, и не бойся.
Игнис ласково поцеловала ее в щеку, стараясь как-то согреть и успокоить напуганную девочку. После чего и вернула на земную твердь аакурат рядом с бессознательной старшей.
- Видишь, Алиса? Это ты, но из... Хм... Далекого будущего. И ей очень нужна наша помощь. Особенно, твоя. Не пугайся, присядь к ней... А я сейчас вернусь.
Черт... Ладно. Познакомиться нам все равно придется.
Воительница развернулась, шагая обратно, в сторону фигуры в маске. Никакой холод, пустота Бездны или дух смерти не могли остановить Элиан в решимости завершить то, из-за чего ее занесло в это проклятое "безмирье". Кем и чем бы ни было это... Эта... Небесной нужно знать, что она такое, и какого... В общем, что делает именно здесь.
- Здравствуй.
Крылатая остановилась буквально в паре шагов от нее, и совершенно не представляла, что говорить новому источнику своих тревог. А потом поняла, что дела совсем плохи: лишь теперь, вблизи, во льдах этой ауры безжизненности ей как будто почудилось... Нечто знакомое?

Воительница напряженно наблюдала за тем, как незнакомка(ли?) неспешно сбрасывала свою маскировку, постепенно раскрывая свою истинную личность. Самое ужасное здесь состояло в том, что напряженность чувств и мыслей происходила вовсе не из неизвестности. Скорее, наоброт: Игнис почти знала, почти была уверена в том, с кем ей придется столкнуться, как только пальцы женщины разделаются с последней застежкой.
Странный, почти пугающий образец ювелирного мастерства, наконец, глухо упал вниз, в одно мгновение подтверждая все догадки изумленной Светлой:
- И это все-таки ты... Еще одна Алиса Коварейн. Мне стоило догадаться раньше.
Да только не было времени гадать над чужими масками и плащами. Все вы здесь... Не спешите привнести большей ясности.
Очередной невероятный поворот истории начинал вполне неиллюзорно раздражать: кому угодно на месте Элиан было бы неприятно чувствовать себя таким непроходимым идиотом, не до конца понимающим, что он делает,  и какого еще множества информации не знает до сих пор.
- Ну, здравствуй, Элиан Э'Тэль. Хочешь узнать начало этой истории? Коль скоро конец ее у тебя перед глазами.
Нет, айрес не боялась. Она пришла за чем-то слишком важным, чтобы позволить себе роскошь страха. Не считая, пожалуй, того момента, когда две первые личности соединились в одну, ту, что была уже вполне настоящей Алисой...
- Ты знаешь ответ на этот вопрос.
Подтвердить свое согласие она не успела. Кто же знал, что в маленькой мисс Коварейн неожиданно взыграет столь сильное и неразумное любопытство?
- Ты - это я?
Эль сокрушенно вздохнула - только этого и не хватало! - и взглянула на ребенка с нескрываемой укоризной, хотя и совершенно беззлобной:
- Алиса, детка... Я же просила.
Покачав головой, она вновь обратилась к самой странной и отдаленной "личностной копии":
- Сделай так, чтобы девочка не видела и не слышала того, что ты собираешься мне открыть. Она не должна этого знать. Пусть останется вне наших горестей и ужасов. Как до моего прихода...

Воительница не совсем понимала, чего можно ожидать от этой Алисы, и очень скоро выяснилось, что никаких предположений лучше было не строить - вообще. Сложно сказать, что отобразилось в лице и взгляде Светлой, как только она услышала совершенно невероятную сентенцию о том, что "создала" вот эту бесчеловечную тень любимой женщины, но при этом почему-то не была виновата в таком развитии событий. Разве после того, что было сделано при возвращении в Альмарен, Алиса могла бы ее простить? Или...
Только Агония, лишенная человечности, и могла увидеть в этом что-то, кроме эгоистичной ошибки? Что ж, тогда ничего не меняется.
Дальше Элиан просто слушала. Даже не так - вслушивалась в каждое слово, всматривалась в каждый жест, пытаясь понять, сколько истины в происходящем на самом деле. И нашла ответ в том, что со стороны, вероятно, вовсе не представлялось логичным.
- Я уже знаю, что проиграла Тьме. В классическом понимании борьбы противоположностей... Но самое ценное я у нее отберу, и это, как ты понимаешь, вовсе не победа над смертью - моей или... Твоей.
Косу Небесная восприняла совершенно спокойно, хотя, мысленно и усмехнулась символизму такого предмета. Оружие она забрала, но не стала держать в руках, а отставила в сторону.
- Раз ты хочешь именно такое напоминание - не сомневайся, я все сохраню и передам. А ты... Никакая ты не Агония. По-прежнему именно Алиса.
Удивительно, но факт: Игнис улыбалась. Ее радость была тихой, осторожной, но бесконечно искренней; так мог бы радоваться отчаявшийся герой, обретший путеводную нить в самом сердце непроходимого лабиринта. Айрес приблизилась вплотную, и уже без тени сомнений взялась за холодную руку женщины. Все тело словно обдало ведром ледяной воды, но Светлую это не пугало. Как, впрочем, и воздух, почти буквально "потяжелевший" и уплотнившийся вокруг нее и Алисы-Агонии настолько, что из него можно было бы построить целую стену.
- Ты всегда задавала мне этот вопрос. Повторяешь его раз за разом, с самого начала, в разных мирах, разной форме, несмотря на то, что давно знаешь ответ.
Крылатая чувствовала, как это странное "безмирье" неожиданно принимает и позволяет излить все то, что исходит из ее сердца. И вот, обе собеседницы слышат музыку с того самого бала, на котором им так и не удалось получить ни одного танца друг с другом; Агонию удивительно легко разворачивают в простеньком па и подхватывают за талию, становясь в классическую стартовую позицию.
- Ты была готова к худшему и не верила - в самом начале, в своем императорском кабинете. Ты боялась и не хотела верить, когда я показала тебе сферу. Из двух "зол" ты выбирала справедливый и праведный гнев на мой обман при возвращении, охотно забывая о том, что каждое из своих неполных шести столетий я отдавала за тебя добровольно. С самой чистой и своенравной дерзостью существа, в тот самый момент доказавшего тебе и даже себе, что ты забрала сердце, не иссушенное черствостью бессмертия. Шансы на исцеление твоей судьбы мне были и есть желаннее собственной жизни и свободы. Я сделала свой выбор.
Айрес говорила, ведя в нехитром бальном танце с такой деликатной, изящной уверенностью, что со стороны было бы невозможным допустить трепет и волнение, скрытые внутри. Но это, впрочем, только внешняя сторона дела...
- Прекрасная мелодия... Всегда жалела об упущенной возможности на том свадебном пиру. Так что же, mo Lean, ты все еще хочешь меня о чем-то спросить?

Отредактировано Элиан (11-12-2016 13:31:44)

Хрупкая "иллюзия" танца рассеялась вместе со словами, но не потеряла ни крупицы своего значения. Элиан улыбнулась, ничуть не удивившись, казалось бы, невозможному проблеску человечности на лице, подобном маске.
- Не изменилась.
И не позволю себе иного.
- Если бы ты не надеялась на неизменность некоторых... Персон и обстоятельств, мы бы не оказались здесь, сейчас, и именно в тех обстоятельствах, что есть.
Айрес уже знала, что сама подставляет руки под оковы. Знала, что прямо сейчас, после всего сказанного, непременно обретет свою ношу, становясь мифическим атлантом с небосводом на плечах. Как символично, учитывая, кем она родилась, как... Естественно? В замыслах судьбы всегда больше прозы и логики, чем нам бы хотелось; а в честном выборе и доброй воле любви вмещается больше, чем лишь к одному существу. 
- Я отдам тебе правду, чтобы не знать ее. Чтобы не сойти с ума. Снова.
- О... Значит, меня верно беспокоило то, с чего все началось. Все, чего я не знала достоверно.
- И ты сможешь повелевать мной. Чтобы я могла жить, как обычная женщина. Как человек, а не как... то, во что меня превратили. Свобода в обмен на душу... думаю, хороший размен.
Вот здесь взгляд крылатой наполнился нешуточным беспокойством: она точно не ослышалась?
- Повелевать? Рано или поздно ты меня возненавидишь, но... Хорошо. Если для тебя так будет лучше, я согласна.
Соглашаться было страшно. Одна только мысль о том, что в итоге любимая женщина может стать озлобленной пленницей ситуации, а сама Игнис - так и остаться виноватой до конца своих дней, приводила в ужас. Но выбор сделан, слово дано, а желание спасти Алису все равно оставалось сильнее всех разумных доводов.
Отвечать что-либо на слова об очередных трудностях воительница не стала. Многое ли в ее жизни не сопровождалось болью и превозмоганием - как в физическом смысле, так и не очень?
А затем последовало то, чего Светлая опасалась с того самого момента, как, вообще, услышала про ритуал. Еще в доме пожилой миссис Коварейн. Нет, ей было понятно, зачем может понадобиться убить часть Алисы, вероятно, именно ту, что содержит в себе Проклятье... Только менее тяжело от этого не становилось.
- Закрой глаза, me stor.* Мы снова вернемся домой. На этот раз - вместе.
Холодные губы женщины немедленно согреются поцелуем, но это вовсе не было невинной нежностью или простой, честной страстью: всего лишь милосердный отвлекающий маневр. И закончится он руками Небесной, в одно краткое мгновение сломавшими изящную шею.
Незримая "завеса", скрывавшая их разговор, исчезла; айрес по-прежнему стояла на том же месте, поддерживая безжизненное тело Агонии.

* - перевод с ирл.-гэлльского, "мое сокровище"

Отредактировано Элиан (27-12-2016 12:59:35)

Светлая все еще удерживала тело Агонии, но уже начинала терять мир вокруг. В глазах темнело, а на слух, кажется, не воспринималось ничего, кроме отзвуков собственного дыхания и сердцебиения. Да и было ли то место, где находятся все участники действа, вообще, миром? Помня о бесчисленных вариациях на этот счет, воительница не тратила силы на попытки понять, что именно происходит вокруг, а просто встречала неизбежное так, как подобает детищу Небес - с прямой спиной и не отворачиваясь...
Чужие воспоминания ощущались странно, словно Эль кто-то запер за прозрачной стеной огромного сосуда, заполненного водой. Не было возможности не только полноценно двигаться, но и даже разговаривать вслух. Алису, разумеется, она узнала сразу, но поначалу не поняла, отчего та... Так боится?
Вот этот... Один-единственный маг - и есть проблема?
Айрес всматривалась, прислушивалась, пытаясь понять, почему Алиса-Агония не только во власти страха, но и не стремится убить своего врага. Разве столь Темной оболочке ее возлюбленной могут быть ведомы такие чувства, как боязнь, нерешительность и, тем более, сочувствие к противнику?
- Доченька... Мама тобой бы гордилась. Той, кем ты стала.
Что? Он... Как?! Не может быть!
Игнис почувствовала то же смятение, ту же ярость пополам с ужасом и разочарованием, что испытывались Агонией - там, в том жутком отрезке прошлого. Каким больным, гнилым и злобным существом нужно быть, чтобы сотворить такое с собственным ребенком?! И ведь это ничтожество старалось изо всех сил. Определенно, дети для него были... В лучшем случае - материалом для экспериментов.
Какой кошмар... Теперь я понимаю. Не бойся, Агония, Алиса никогда не станет тобой. Никогда не вернется в эти мгновения. Все это... Однажды исчезнет вместе со мной.
Внешний мир медленно возвращался в чувства и восприятие Небесной. Она обнаружила себя по-прежнему стоящей на своих двоих, вот только тела погибшей в ее руках больше не было: она мирно лежала на траве, у ног своей невольной убийцы. В глазах стояла резь, разбавленная небольшим количеством слезной влаги, а после "визита" в чужие воспоминания страшно хотелось отмыться, окунуться в хоть какой-нибудь водоем, что, конечно же, было бы бесполезно. Самая грязная и черная тайна навсегда останется запертой в чертогах разума крылатой.
В ту же минуту вернулся и слух, по которому оглушающе "резанул" крик маленькой девочки... Одно обещание Игнис выполнила, и теперь пришло время для второго, самого главного: Проклятью придется столкнуться с айрес снова. И эта их дуэль станет последней.
Каждый шаг до границ образующейся сферы искаженной, озлобленной тьмы Проклятия, становился все более неприятным. Голова начинала "гудеть", а близость к энергетическому эпицентру ощущалась примерно так же, как стояние в шаге от огромного костра.
Нет, Агония, боюсь, смерть не победить дважды. Мое время пришло.
Ладонь воительницы со всей силы сжалась на острых гранях артефакта из того самого, иного мира, пуская немного крови для активации. Последней активации. Он тоже больше не выдержит. Огромная, многократно усиленная вспышка Светлой ауры озарила собой все вокруг, и тут же немного потеснила границы "сферы". Шаг вперед, еще один... Элиан погружалась в море черноты и злобы, зная, что у нее есть совсем немного времени - прежде, чем усиленная аура перестанет защищать ее тело, и все уйдет в один сплошной болевой шок.
- Создатель... Знаю, у всех принято называть тебя Отцом, но айрес ты отцом никогда не был. Я не хочу от тебя любви, которой не было. Не прошу милосердия, которого для нас у тебя не нашлось. Мне все равно, насколько страшную или мучительную месть ты готовишь в посмертии нам, оказавшимся не оживленным оружием, а просто живыми. Мне нет дела до того, что будет со мной.
Молитва, меньше всего похожая на то, чем является. Зато, возможно, обладающая несравнимо большей искренностью, чем все человеческие прошения Альмарена, адресованные Имиру каждый день. Одна молитва, такая, какой эта душа не выдаст больше никогда.
- Сделай меня своим оружием до того, как я умру. Распорядись мной, как своим сосудом, как посчитаешь нужным, только не дай свершиться злу, хуже которого я не видела никогда. Спаси свое возлюбленное человеческое дитя! Ты не защитил ее. Мир не защитил ее. И я... Встретила ее слишком поздно. Исправь это, ты ведь можешь! Возьми мое сердце, мою жизнь и мою смерть. Освободи Алису от оков Проклятия. Ты - ее истинный Отец! Будь им, прошу тебя, хотя бы сейчас...
Последние строки уже звучали, скорее, в мыслях Игнис, нежели вслух. Сама она осела наземь, потерявшая дыхание, словно кто-то напрочь вышиб его мощным ударом в торс. Вся кожа "горела"; "ныла", словно желая треснуть, каждая кость в ее теле. Светлая закрыла глаза, стараясь максимально отделить разум от омерзительных ощущений. Она знала, что ее ждет: совсем скоро тело утонет в целом океане физических страданий, и сопротивляться этому бесполезно. Айрес уже не различала ни слез, ни дрожи, ни подступающего к горлу крика. Все слилось в ошеломляющую волну боли, накрывающую с головой.

В какой момент боль закончилась, а сама айрес вновь оказалась посреди огромного ничто, бестелесной, но сознающей себя куда больше, чем в прошлый раз - сказать было сложно. Некоторые вещи в подобных ситуациях неизменны: у тебя нет не только тела, но и сколько-то ясного ощущения времени или пространства.
Что это? Там, вдалеке... Или...
Окружающее пространство внезапно заполнилось чувством постороннего присутствия, а вдалеке, на неопределенном расстоянии, был... Свет? Словно бы всполохи ярких солнечных лучей. Эль совершенно ничего не понимала, и еще меньше представляла, чего можно ожидать от увиденного, пока все не изменилось буквально за долю секунды: объятие! Настоящее, живое ощущение рук на своих плечах. Если бы можно было разговаривать, Светлая бы вскрикнула от неожиданности.
Папа! Не может быть...
Отец приобнял ее за плечи, глядя на дочь с такой нежной, горькой тревогой, на которую могут быть способны только родители. К изумлению "чада", рядом с любимым предком вскоре появились силуэты матери и кузенов, их общих братьев с Ниэн. Они не были веселы, не были радостны, но Игнис вдруг почувствовала себя согретой. Самой чистой и невинной любовью, которая, вероятно, только и может сложиться внутри семьи. В голове почти сложилась четкая уверенность в собственной смерти и обретения не самого худшего посмертия - по крайней мере, рядом с самыми родными душами - как тут же все вокруг померкло, а сама воительница ощутила себя падающей в бездонную пропасть...
Нет, нет, я не хочу уходить без них! Пожалуйста...
- Не хочу...
Мир ворвался в ощущения едва очнувшейся крылатой незавидным разнообразием: ноющая боль в, кажется, напрочь отбитом теле, мерзкая, стянутая сухость губ и "свинцовая", гудящая голова - видимо, для полного счастья. Элиан не сразу открыла глаза, уже не говоря о том, чтобы подняться на ноги.
Подземелье? Где это мы... Я... Алиса!
В мутной голове, несмотря на всю печальность состояния, быстро всплыла главная причина беспокойства. Айрес приподнялась, пытаясь хотя бы сесть у ближайшей стены. Для начала - сойдет.
- Алиса?
Мечущийся взгляд быстро нашел искомую в другом конце помещения. Подняться, дойти до нее? Хорошо бы, но нет, даже это пока было плохой идеей. Правда, когда удалось приглядеться получше, у Светлой даже взгляд прояснился: когда это мисс Коварейн успела так сильно измениться? Откуда эта снежно-серебряная "грива", такая светлость кожи? Нет, нет, это точно она, любимая катастрофа, сомнений не было, но...
Ничего не понимаю! Какого... Ауч! Ладно, ладно, подниматься было ошибкой, согласна...
Мысленный разговор с собственным организмом был делом невеселым: такого отвратительного самочувствия с воительницей не приключалось уже очень давно. Даже после первой встречи с Проклятьем все было лучше! Впрочем, это, вероятно, потому, что в тот раз довелось очнуться уже в постели, в компании дяди и лекарей.
А теперь... Теперь пришлось сползти по стене обратно - вниз. Без альтернатив. Оставалось только надеяться на то, что какая-то малознакомая, "серебряная" Алиса могла ее услышать, и, возможно, скоро тоже очнется.

Отредактировано Элиан (29-12-2016 00:11:27)