1. Имя:
* Кёльхиэль эр Таррон; «крылатый волк из рода Таррон» - неотделимая, пусть и зачеркнутая часть прошлой жизни.
* Туурнгайт, более точное и правильное звучание будет Туурнг'хайт; «затмение» - имя, которое принял для себя, оказавшись в вампирской общине.
* Киширрар; нечто вроде фамилии вышеуказанной новой семьи, которой пользуется крайне редко во избежание лишних проблем.

2. Возраст:
600 лет, выглядит на 20.

3. Раса:
Полукровка айрес (мать) и лесного эльфа (отец), в возрасте 50 лет был обращен в вампира.

4. Профессия:
Нет.

5. Внешность:
Смерть встретила юношу в его не самой лучшей форме, зафиксировав этот облик навсегда. Подобно статуе из белого мрамора под вуалью вечерних сумерек, едва ли не такой же бледный и с легкой тенью усталости под глазами, Туурнгайт производит впечатление эмоционально холодного и равнодушного существа, безнадежно утомленного тщетностью бытия. Скуден в мимике и проявлении чувств, неспешен, вдумчив, говорит размеренно и спокойно, а представить его гневающимся попросту невозможно.
Ростом немногим больше 185, поджарого телосложения. Цвет глаз темно-серый, а серебристо-пепельные волосы будут длиною по плечи. Внешностью пошел в отца, поэтому может похвастать заостренными ушами, но черты лица более грубые по сравнению с эльфийскими. От верхней губы по правой щеке к скуле идет неприглядный шрам, который вампир обычно скрывает иллюзиями. Неестественно бледной и холодной коже старается придать живой оттенок при помощи той же магии.
Еще одной отличительной особенностью является татуировка размером с кулак на правом плече в виде грозного портрета неведомого существа – Туурнгайт ехидно зовет эту отметину знаком былой принадлежности к приюту сумасшедших, а по легенде клана это сам Киширрар – якобы изгнанный Бог-иномирец и основатель сей общины, вернувшийся в итоге в свой мир.
Отдельно стоит сказать про запах: пускай и отличная от тошнотворного зловония разлагающегося трупа в благоприятную сторону, неотвратимо сопровождающая вампира вуаль мертвого духа Туурнгайту неприятна, и ей он больше предпочитает общество аромата табака – единственная привычка, заставляющая изредка делать давно не нужные его телу вдохи-выдохи.
Будучи уже в состоянии сопротивляться сну, настигающему молодых вампиров в светлое время суток, в повседневности Туурнгайт предпочитает закрытую одежду с капюшоном, а так же тонкие кожаные перчатки. Выбирает преимущественно светлые оттенки, но избегает чисто белый цвет. 

6. Характер:
Будучи потомком двух воистину светлых рас, а так же получив соответствующее воспитание в юном возрасте (отдельно можно упомянуть и мечту по молодости стать охотником на вампиров), Туурнгайт пускай не по своей воле и познал прикосновение тьмы, отчасти пустив ее в душу, но тяготеет больше к нейтральной позиции в этом мире. Для себя закрыл вопрос, связанный с выбором стороны сил, и всячески избегает этой щекотливой темы.
Во многом придерживается принципа «не трогай меня, и я не трону тебя». Скучен, равнодушен, апатичен – многое это можно посчитать последствием не долгой «жизни», а элементарного безделья и отсутствия хоть какой-то достойной цели, послужившей бы путеводной звездой. Давно способен глядеть на неприятные вещи, полные аморального ужаса для всякого среднестатистического жителя, с равнодушием и без желания вмешаться, но сам предпочитает не марать руки подобным лишний раз зазря. Притянуть его в качестве союзника вполне допустимо если предоставить убедительные аргументы, затрагивающие интересы Туурнгайта, однако за раскрывшийся обман или попытку ввязать в паутину интриг он вобьет зубы в глотку недрогнувшей рукой.
Не боится ничего (даже свойственный всем в той или иной степени страх перед смертью давно отступил с наступлением оной), но опасается вещей, способных породить хлопотные проблемы, которые придется разгребать впоследствии, и головную боль. И всё-таки славен тем, что ввязавшись волей-неволей в подобное дело, предпочитает довести всё до логического завершения, свято веря, что всякая незаконченность висит на душе мертвым грузом. Привык довольствоваться малым и брать ровно столько, сколько необходимо, хотя получает желаемое далеко не всегда честным и законным путем, пользуясь преимуществами над остальными. Ироничен, не лишен чувства юмора, достаточно сложно поддается на провокации, не страдает гордыней. Так же ему свойственно всей душой цепляться за то, что вызывает хотя бы сиюминутный интерес или любопытство, равно как и увлекаться до потери чувства меры, но подобные всплески слишком редко случаются в жизни Туурнгайта.
Куда более вспыльчивым и нервозным вампир оказывается, когда голос Жажды становится сильнее и устраивает настоящее испытание его выдержке и сдержанности; да и самоконтроль его далеко не идеален, каким выглядит на первый взгляд. Немногие знают, что на самом деле Туурнгайт крайне чуток и восприимчив к окружающему миру (вероятно, виной тому обостренная чувствительность вампиров, затрагивающая и эмоциональную сферу), пускай и привык отсеивать, подавлять то, что считает неуместным или помехой в своих чувствах.

7. Биография:

- 0-1 -
Его родители познакомились на поле боя.
Отец был воином – воплощением доблести, гордостью своего рода и непобедимым истребителем нежити, коей перебил за свои века немало. Его отряд недаром сравнивали со стаей хищников, и горе всякому исчадию тьмы, оказавшемуся на пути борцов со скверной. Имя его Зарритал эр Таррон.
Белокрылая женщина из небесных изгнанников само собой была воительницей, но оказалась одиночкой в контраст лидеру малого войска. Имя ее Дана.
Их объединила общая цель – могущественный лич, полный амбициозных планов и идей. Действительно они угрожали миру или нет – дело третье, поскольку сам факт существования Рилдирового приспешника надлежало исправить.
Встретившись однажды, эти двое продолжили путь уже вместе, не задумываясь, что будет дальше после очередной победы над тьмой.
Его по жизни вела ярость, разжигающая в сердце огонь и ненависть, что придавали сил для решающего рывка в бою. Главнокомандующий отряда не признавал иной участи для всякого темного, кроме как поражающий удар мечом, призванный обезглавить или пронзить сердце. Волк.
В ее душе жил лед, позволявший хладнокровно вершить правосудие над врагом и трезво взвешивать все «за» и «против», застигая противника врасплох и обрушиваясь праведной карой с небес. Орлица.
Они были слишком разные, диаметрально противоположные друг другу. Редкие привалы на ночь и отдых были вдоволь разбавлены спорами на любую тему, а на побоище каждый норовил показать собственные преимущество и силу.
Его соратники посмеивались, наблюдая за конкурирующим противостоянием и бесконечной борьбой. И не очень удивились, когда в какой-то момент всеобщей компании за костром эти двое стали всё чаще предпочитать уединение.
Дана вернулась вместе с Зарриталом в его дом, когда их миссия была исполнена. Эльфы радушно приветствовали и храброго воина, и…
Его новоиспеченную супругу.
Но вся суть айрес изначально против семейного сосуществования, а разительные отличия и противоречия в супругах уничтожили брак слишком быстро. Объединяющей ненависти по отношению к Тьме и прошлых подвигов под одним знаменем оказалось недостаточно, чтобы жить вместе в счастье и радости долгие века.
В итоге Дана просто ушла, оставив младенца-полукровку на попечение отца. Имя Кёльхиэля хранит в себе историю этой странной любви, зародившейся на поле боя, но не выдержавшей испытания мирной жизнью, однако сам он всей правды не знает, считая, что и мать его была эльфийкой.

- 1-18 -

Полукровка пошел в своего отца-эльфа, взяв от айрес, по всей видимости, лишь холодный небесный взгляд да выдающиеся физические данные, которые проявили себя позднее. И естественно, что в будущем его ждал тот же путь, по которому пошли в свое время его родители – судьба славного воина против мерзких исчадий Рилдира и Тьмы. С самого детства Кёльхиэль был наслышан об отцовских подвигах и потому всей душой жаждал однажды присоединиться к его отряду. Но неприятным известием для Зарритала стало то, что куда больше сын интересуется магией, нежели фехтованием или стрельбой из лука, которым уделял слишком немного внимания для того, чтобы стать мастером равным отцу. Учитывая, что особой предрасположенности к колдовскому искусству Кёльхиэль не демонстрировал, его отец не единожды пытался указать на этот факт, призывая прекратить тратить время на бесполезные занятия чепухой. Многочисленные дебаты и возражения сына, что магия прекрасно помогла бы в отряде, подточили терпение эльфа, и тот, разгневавшись, всё-таки частично уступил Кёльхиэлю.

- 18-50 -

Но того ждало не общество жриц из светлого храма или лучших наставников эльфийской столицы - Зарритал выслал полукровку в академию Греса, уповая на то, что в чужом, неприятном для всякого высшего эльфа городе тот сломается весьма быстро и будет готов вернуться домой на любых условиях.
Первое время Кёльхиэлю оказалось действительно очень непросто, и тень сомнения не раз посещала мысли, что стоило признать жизненный опыт отца и его мудрость, но полукровка был весьма упрям, и череда неуспехов в уроках, всевозможные трудности и беды не заставили отступить с намеченного пути. Смирившись с тем, что звания архимага не суждено достичь вопреки всей прилежности, полукровка всё равно остался учиться и, на свою беду, с долей насмешки отписал об этом отцу. Лишившись денег, которые Зарритал прекратил высылать сыну на жизнь, Кёльхиэль был вынужден искать способ заработать и пошел в ассистенты к преподавателю по алхимии. Разрываясь между учебой, подготовкой к ней и своей работой, жалованья от которой кое-как хватало на пищу и еще некоторые нужды, полукровка при всей своей выносливости не раз получал первоклассные шансы протянуть ноги от истощения и недосыпа.
Бледный, с мешками под глазами и пошатывающийся, словно поднятый зомби, Кёльхиэль эр Таррон имел крайне мало общего с изначально приехавшим сынком доблестного истребителя нежити – типичный студент, образ которого, кажется, не меняется на протяжении веков. Кстати, кропотливо оттачивая навыки в светлой и огненной магиях, полукровка тогда и решил получить себе более узкую специализацию по сравнению с отцовской – стать охотником исключительно на вампиров. Возвращаться домой он не спешил, пускай и истосковался по родине, но обстоятельства и учеба, конца-края которой не видно, вынуждали задержаться в Гресе. Отношения с отцом испортились, похоже, окончательно.
Еще до сдачи итоговых экзаменов Кёльхиэля - пускай не лучшего ученика, но весьма старательного и заработавшего тем самым себе признание среди некоторых преподавателей - познакомили с господином N., который был готов взяться за обучение полукровки и передать свое мастерство выслеживания и уничтожения живых мертвецов. Начали, разумеется, с теоретических знаний, пробелов в коих у Кёльхиэля отыскались воз и маленькая тележка. До практики дело так и не дошло.
Переломным моментом в его жизни, как ни странно, оказался выпускной, куда притащили Кёльхиэля, больше жизни мечтавшего просто упасть и выспаться. Получив в свои руки диплом, свидетельствующий, что обладатель сего документа – светлый и стихийный (огонь) маг среднего класса, полукровка рассчитывал целиком теперь посвятить свое внимание и время обучению у господина N., но друзья по парте уговорили хоть раз в жизни как следует оторваться. Ключевым оказалось то, что на увеселительном мероприятии должна была присутствовать и его знакомая - Линда, к которой полукровка терзался чувствами не первый год.
Разношерстная компания молодежи всех возрастов (в смысле, что присутствовали и люди, и долгожители, которые взрослеют позднее) отмечала ярко и весело - алкоголь, всевозможные дурманящие рассудок вещества, парочка игривых нимф, которых пригласили за деньги развлекать песнопениями и не только.
Снятый на несколько дней домик в лесной глуши мог не выдержать таких празднований, приказав долго жить. Кёльхиэль, непривыкший пить и сдуру ещё попробовавший нюхательного порошка, очень быстро потерял голову.
Даже под пытками он не сумеет воспроизвести в памяти тот миг, когда в поле зрения оказалась незнакомая, но невероятно красивая женщина, ведущая себя достаточно вольготно и уверенно, словно давным-давно знакома с каждым из всей компании.
Тщетно силясь вспомнить ее, Кёльхиэль и вовсе упустил момент, когда они остались наедине в комнате верхнего этажа. Полукровка поздно понял, что вдруг не в силах пошевелить хоть какой-нибудь конечностью, а желание вновь прильнуть к чужим губам сменилось непреодолимой тягой подставить шею под острые клыки, хищно блеснувшие в полумраке.
Мгновенно протрезвев, он в бессильной немой ярости мог лишь вспоминать целые ряды своих записей, где перечислялись явные признаки, достоверно подтверждающие, что ваш визави – вампир. Как назло, все лекции от господина N. слово в слово всплывали перед глазами, будто заметки Кёльхиэлю дали только что прочесть.
Ее бледная, словно никогда не видевшая солнца кожа обжигала холодом при каждом прикосновении, в глазах пульсировал неестественная жажда, которую едва ли утолила бы простая ласка.
Сознание будто разделилось на две половинки. Часть разума юноши прекрасно осознавала происходящее и бунтовала против него, не желая умирать так глупо, но остальная тянулась навстречу прекрасному палачу, чтобы отдать свою кровь и жизнь. Всю, до последней капельки.
Острая, но почему-то донельзя приятная боль в шее заставила сдавленно и протестующе захрипеть.
Сердце Кёльхиэля эр Таррона остановилось в ту ночь.

- 50-146 -

Он проснулся в открытом гробу, стоявшем в неизвестной ему комнате. Первые ощущения были просто ужасными, и Кёльхиэль вполне мог двинуться рассудком, утонув в обилии звуков, запахов, пестрых цветов, которые буквально резанули по всем органам чувств, заставив съежиться и закрыть глаза. Странно было ощущать на своей шкуре то, что ему рассказывали про вампиров. Странно вообще было впервые сказать это себе: значит, я теперь тоже вампир.
Та самая незнакомка, страсть с которой Кёльхиэль оплатил своей кровью и жизнью, явилась спустя пару минут.
Алиция тоже была вампиром. Достаточно сильным, достаточно древним… И, как не без гордости сообщила, с давних пор возглавляла вампирский клан Киширрар, которому и принадлежал этот огромный замок, затерянный в Тёмных Землях.
Она не требовала отрекаться от прежнего имени, принимая новое взамен – это был выбор Кёльхиэля, который стыдился такого поражения, таких метаморфоз с собой и своей новой… жизнью?
Новым существованием. Уже в качестве Туурнгайта Киширрара.

Новое существование было странным. Как позднее рассказывал сам Туурнгайт о тех, с кем делил кров и кровь – все они поголовно ублюдки, мерзавцы, извращенные садисты, безумные психопаты, сектанты-фанатики и редкостные твари. Здесь была очень жесткая иерархия подчинения, однако за кулисами творилась настоящая грызня за место под… тенью, раз речь идет о вампирах. А уж местные традиции и излюбленные способы развлечений могли довести до седины любого.
Туурнгайту просто неслыханно повезло, что он изначально поселился в замке не шестеркой, как понял позднее.
Ему было сложно первое время, и знакомиться с новым домом он выбрел далеко не сразу из своей комнаты, больше походившей на темницу. Жажда скручивала, превращала его в чудовище, и лишь боль позволяла рассудку одержать вверх. Алиция была рядом. Всегда. Вампиру было не с чем сравнивать, но и уже в более матером возрасте он отдавал должное своей наставнице, которая не дарила сожаления и не щадила, изначально требуя наивысшего самоконтроля от Туурнгайта. Насытиться вволю ему не позволяли, приказывая оставить добычу, едва та оказывалась на пороге обморока. Неподчинение и попытки утолить жажду полностью провоцировали наставницу на более убедительные аргументы прислушаться, хотя Алиция лишь единожды проявила настоящую жесткость: тот шрам на лице появился после того, как она застала Туурнгайта с испитым полностью телом одной из служанок, и даже вампирская регенерация не сумела полностью избавить от отметины, закрепленной магией «для лучшего усвоения урока».

К подобному отношению вампиру было не привыкать, а так он смог укротить себя, срываясь на глас жажды лишь в крайних случаях. Алиция постоянно держала его подле себя, и это фаворитство служило щитом от местной дедовщины. Потеряй он свой статус - его разорвали бы на клочья остальные вампиры от зависти, в этом Туурнгайт не имел сомнений. Не было у него уверенности и в том, что в один прекрасный момент он не наскучит своей экстравагантной госпоже.
Сам вампир, конечно, пытался всеми силами упрочнить их взаимоотношения, показав свою надежность и верность Алиции. Но эта женщина постоянно вгоняла Туурнгайта в настоящий ступор. К примеру, ее откровения. За всё время она так и не сказала, как и зачем проникла на празднество в ту ночь, почему обратила его в себе подобного, а не убила окончательно. А какая участь постигла его друзей? Зато подопечный Алиции уже знал про уйму невероятных, личных и не столь существенных фактов из ее жизни, которые обычно принято хранить при себе.
Складывалось ощущение, что вся необоснованная жестокость вампиров клана исходила из их страданий при жизни, выливаясь теперь в беспощадную и бессмысленную месть. Туурнгайт избегал близкого общения с остальными, но подозревал, что всякий мог поведать слезливую историю своего прошлого. Тьма и превосходство в силах над основной массой окружающих превращали таких обиженных судьбой в настоящих монстров, и даже долгие годы не могли притупить желание отплатить за всё пролитой кровью.

Его страхи оправдались в итоге, и Алиция, посчитав своего ученика уже более самостоятельным, начала отдаляться, предпочитая обществу фаворита личные дела. Выучив удерживать свою жажду в узде, она видимо заключила, что ее долг перед обращенным завершен. Покидать замок вампиру было запрещено, шляться без дела по коридорам, изучая все комнаты подряд – опасно для его мертвой жизни, а безделье убивало лучше серебряного меча, и в итоге Туурнгайт просто взмолился, чтобы госпожа отыскала полезное занятие и для него.
Так состоялось его знакомство с еще одной наиболее примечательной персоной клана Киширрар – Ханной.
Увидев ее впервые, Туурнгайт растерялся, поскольку Ханна выглядела ребенком от силы восьми лет, но достаточно было заглянуть в ее глаза, чтобы содрогнуться до глубины души – это был взгляд однозначно высшего вампира. В отличие от остальных, эта… женщина, поскольку назвать свою новую наставницу девочкой у него не поворачивался язык, не казалась жестоким и алчным до крови хищником, а ее размеренный и спокойный голос мог вогнать в транс, создавая для стороннего наблюдателя иллюзию абсолютного равнодушия Ханны ко всему окружающему.
Она помогла Туурнгайту многое прояснить и узнать о себе, а так же не без участия Ханны вампир понял, что магия дается теперь в значительной степени проще и легче, словно до того сама жизнь выступала барьером для достижения высоких результатов, и оттого полная потеря прежних навыков оказалась не столь обидна. Живые пленники были прекрасной мишенью, и они, такие жалкие и ничтожные крысы, уже не вызывали ни сочувствия, ни сожаления в сердце вампира, который постепенно осмысливал полученные после смерти преимущества и силы. Но ему нравилось не только запугивать людской скот их воплощенными сокровенными страхами – иллюзии позволяли «ожить» персонажам из книг, сделать окружающую действительность более яркой и привлекательной, и захватили интерес вампира целиком и полностью.
Встрепенулась и Алиция, заревновав внимание Туурнгайта, но не стала препятствием для развития вампира, хотя их отношения возобновились практически на прежнем уровне. Пытаясь избежать обыденности и ночей, неотличимых друг от друга, именно этого он и добился в итоге: моменты близкого общения со своей госпожой, после – нередко занудные часы оттачивания магии в обществе отрешенной Ханны, и в награду оставалась щепотка времени для себя.
Вскоре прежняя рутина разбавилась исполнением мелких поручений по замку, коими неожиданно начала снабжать Алиция, или выездами на земли клана с различной целью.
Еще одним, уже последним за период пребывания в замке Киширрар, примечательным событием стал подслушанный разговор. К сожалению, он вёлся на совершенно незнакомом Туурнгайту языке, однако тот был готов поклясться, что слышал голос господина N., запутавшись еще больше. Свое невольное теперешнее родство с Киширрар вампир мог объяснить последствием знакомства с этой загадочной личностью, однако слишком много звеньев отсутствовало в логической цепочке, порождая обилие вопросов, на которых нет ответа. Ему хватило ума не раскрываться Алиции, а так же не пытаться дорваться до истины.

- 146-600 -

Несмотря на то, что Туурнгайт котировался лишь в качестве «младшего» вампира, который не способен противостоять накатывающему всякий раз в дневное время суток желанию уснуть и сам по себе не очень авторитетный в плане силы, Алиция отправила своего подопечного ночью на дипломатическую миссию, чтобы разрешить накаляющиеся отношения с одним из вампирских кланов, которые не одобряли политику Киширрар. Туурнгайт был в смятении, поскольку переговоры подобного рода являлись совершенно не его коньком, однако перечить госпоже не посмел. Успеха он не достиг, но сумел на время сгладить напряжение, заодно и задержавшись на несколько дней на чужой территории в силу обстоятельств. По пути назад ему посчастливилось встретиться с караваном рабовладельцев, где он приобрел дар для Алиции – златокудрую прелестную девочку лет десяти по имени Жизель. Вампир не сомневался, что ее кровь придется по вкусу вампирше.
Первое, что его смутило и насторожило – пропала связь с обратившей его госпожой, которая существовала на протяжении всех лет и стала уже неотделимой частью для Туурнгайта. Это было лишь начало.
Замка он не нашел по возвращению в место, которое в глубине души уже считал домом. Перед вампиром стелилась безжизненная пустошь, словно величавого и огромного строения здесь никогда не было. Никаких следов разрушений или битвы – ничего. Пустота, словно всё приснилось и никогда не воплощалось в жизнь.
В его руках была свобода – совершенно неожиданная. Не факт, что долгожданная. Такая уж ли нужная?..
К вящему удивлению, мнения Туурнгайта и его новоиспеченной рабыни по поводу будущего разделились. Он, привыкший быть ведомым и невластным над событиями в своей жизни, ожидал своеобразного знака, который укажет, что делать дальше. Девочка же ратовала за то, чтобы взять себя в руки и начать действовать, не тратя время впустую, но ее всяческие попытки «расшевелить» хозяина оказались тщетны.
Туурнгайт не нашел смысла попытаться реализовать свою давнюю мечту («вампир, убивающий вампиров? ну-ну»), не видел себя наемником и не стремился в принципе овладеть каким-либо ремеслом («убийц в этом мире достаточно, а я могу получить деньги всего лишь… попросив их отдать»), не собирался разрешать загадку пропажи замка («пропал и пропал, а может просто улетел, ха-ха»), а так же был в ярости от предложения податься в Тёмную Школу магии в качестве преподавателя или обзавестись покровительством другого клана («этого дерьма я хлебнул достаточно и больше не собираюсь лезть в выгребную яму»). Тем же адресом оказались отправлены варианты просто путешествовать («видел один городской муравейник/лес/полянку/болото – видел и все остальные») или пойти в экспедицию ради поиска исторических ценностей и артефактов.
Кроме этого, получив возможность написать отцу, так и не воспользовался этим шансом по вполне очевидным причинам, и себя обоснованно считает «сиротой при живых родителях».
В общем, основательно захандрил.

Девочка пробыла рядом с вампиром целых пятнадцать лет. За это время он не то чтобы прямо привязался к ней, признав названной дочерью, но привык и смирился с этим обществом, даря необходимый минимум заботы – помнил же, что она нуждается в пище, одежде и прочем. Первоначально Жизель невероятно раздражала одним своим присутствием, однако отпускать ее на все четыре стороны Туурнгайт не спешил, затрудняясь подобрать объяснение этому хотя бы для себя. В конце концов, она – его собственность, за которую он заплатил. Хотя Жизель и сама не рвалась на побег и даже цеплялась за своего хозяина, боясь остаться одной и пропасть.
Жестоким с ней вампир не был, а вот черствость не раз показывал, равно как и воспользовался пару раз девушкой, чтобы утолить свою жажду, заодно и напоминая ей, что он – не тот, кем кажется на первый взгляд. Тем более что после достаточно длительного периода пребывания в замке Туурнгайт привык, что рабы и слуги тихие, покорные и безвольные, как тени, и ожидал подобного поведения от своей невольной подопечной.
Потом вампир вроде смилостивился и унялся; кое-чему полезному из того, что знал сам, выучил девочку, многое ей рассказывал и показывал. Их отношения спустя время сложились скорее нейтрально-дружескими, нежели чем-то большим, хотя не исключено, что Жизель, созревая и расцветая, воспринимала всё иначе.
А потом Туурнгайт ее внезапно отпустил. Сам. Точнее просто-напросто сбежал, оставив девушку одну в таверне без прощальной записки и объяснений, навсегда вычеркнув и этот лик, и имя из своей памяти.

Так или иначе, а всё-таки при всей привычке к оседлому образу жизни Туурнгайт был вынужден скитаться неприкаянной душой: где-то обстоятельства складывались так, что себе дороже оставаться на одном месте, а где-то порой вспыхивали сиюминутные заинтересованности каким-либо событием, сподвигшим действовать. Так, к примеру, со временем тёмный различными способами – от сотрудничества с разными магами до снисхождения к чтению полезной для такого дела литературы - развил свой врожденный (приобретенный со смертью, точнее говоря) потенциал к ментальной магии.
Судьба даже заносила его в храм Рилдира, и местный жрец практически обратил вампира в свою веру, основательно промыв мозги… Но обошлось. На первый взгляд; наверняка, где-то там, в глубине души, семена сомнения посеяны, и однажды они взойдут, уводя на тёмный путь.

8. Способности:
- немагические умения и способности:
* Образован (выпускник академии Греса), владеет несколькими языками.
* Прекрасно ездит верхом.
* Неплохой художник-живописец. Личный знак: волчья морда в фас с силуэтом одинокого крыла с правой стороны.
* Владение одноручным мечом и стрельба – средний уровень до обращения, в настоящем навык упал до низкого уровня, поскольку вампир долгое время не тренировался.
* Рукопашный бой – средний уровень.
* Сверхчеловеческая реакция и скорость рефлексов, ночное зрение, высокая регенерация, прекрасный слух и увеличенные физические показатели по сравнению с тем же человеком в качестве расовых способностей.
- магия:
* Светлая магия – овладел на среднем уровне в академии Греса до обращения, после становления вампиром остались лишь теоретические знания заклинаний, пассов и прочего.
* Стихийная магия огня – овладел на среднем уровне в академии Греса до обращения, после становления вампиром остались лишь теоретические знания заклинаний, пассов и прочего.

* Алхимия – низкий уровень, большую часть знаний получил еще до обращения в вампира в академии Греса. Несмертельные яды, парфюмерия и косметика - основная специализация.
* Магия иллюзий – развил до высшего уровня, живя еще в замке клана.
* Ментальная магия – постепенно развил до среднего (адепт) уровня после ухода из замка.   
* Умеет превращаться в черного волка (сам, впрочем, упрямо считает, что этот облик больше походит на пса), освоив подобный фокус лет где-то сто назад. 
* Уязвим против серебра, огня и прямых солнечных лучей.

9. Оружие и артефакты:
* Татуировка-руна сзади на шее, не видимая за распущенными волосами, которая позволяет вампиру реагировать на огонь любого (магического и природного) происхождения как обычному смертному – ожог последует лишь от непосредственного контакта с пламенем, в то время как огонь, находящийся на некотором расстоянии (факел в руке, к примеру, или разожженный камин в комнате), не будет слепить или причинять какой-либо дискомфорт. Работает непрерывно до 8 часов, после чего активируется снова только через 12 часов перезарядки. Фактически является защитой от огня низкого уровня. Обзавелся в первые годы вольной жизни уже вне клановой общины.
* Кольцо, позволяющее мгновенно переместиться туда, где владелец телепортатора уже был. Для активации нужно представить себе место назначения и назвать (вслух или мысленно) кодовое слово. Предел по энергоемкости артефакта за один раз или в общей сумме – 100 км, после чего он перезаряжается сутки. Если необходимо прихватить с собой кого-то или объемное что-то, то энергозатраты вырастают в 2 раза, и предел получается уже 50 км.
Телепортация сопровождается спецэффектом в виде черного дымка, который рассеивается через несколько секунд. Получено в дар от Алиции незадолго до ее пропажи.
* Брошь с руной, которая не позволяет одежде намокнуть или испачкаться, но не спасает ее от износа.
* Маленькая фигурка дракончика, стоящего на задних лапках. Если пару раз провести пальцем по спинке статуэтки, то из раскрытой пасти на несколько секунд пыхнет маленьким огоньком. Достаточным, чтобы запалить костер, свечу или курительную трубку.
* Кинжал, который привык носить на поясе в ножнах, из добротной стали и острый.