Палец мягко провёл линию вдоль щеки. Такое прикосновение могло бы казаться ласковым и нежным, если бы не существо, которому принадлежал палец. Каждый раз, когда Кросис приближался к своей жертве, мужчина, казалось, даже переставал дышать. Но стоило личу вновь отстраниться, как к молодому волшебнику вновь возвращалось желание жить. Просто удивительный человек.
  – Давай попробуем ещё раз? Ради этого же ты и пришёл… У нас ещё достаточно материала.
  Лицо волшебника утратило последнюю краску, хотя ещё минуту назад казалось, что оно и так уже серее кожи своего собеседника. Лич приглашающим жестом указал мужчине на одно из тел, лежащих ничком по кругу возле них. Волшебник не шелохнулся, и Кросис издал недовольный хрип.
  – Ха! Ты хочешь меня огорчить? Ученики не должны огорчать учителей… Давай, шевелись. Ты же ещё не потерял способность колдовать, мой… любимец? Вперёд!   
  Несильный толчок в спину заставил мужчину сделать шаг вперёд, а последовавший за ним толчок ментальный подчинил сопротивляющееся тело, и волшебник приблизился к указанной личом цели. Руки дрожали, голос пропал, и вряд ли маг мог бы сотворить сейчас хоть какое-то заклинание. Но сопротивляться воле Кросиса сил уже попросту не оставалось, и несчастный зачерпнул ещё Силы из своего почти истощённого источника, и попытался начать приготовления к ритуалу. Как и в прошлые разы, в его голову хлынули тёмные, мёртвые знания высших разделов колдовства, которые ему отнюдь не принадлежали.
  Казалось, что день начался так давно. Да что там день. Всего два часа назад поляна ещё была залита солнцем, и будущее казалось светлым. Чёрт возьми, как же так вышло?!
  Ронин, выдающийся волшебник уже в столь юные годы, во всём слушался своего учителя, но в душе никогда не признавал всего одной вещи: что магия может делиться на Светлую и Тёмную. Он не понимал этого, считая, что запреты большинства магических организаций мира на практику так называемых «Чёрных искусств» – глупость и расточительство драгоценных знаний о волшебстве.
  Конечно, он не заявлял о своих мыслях открыто, а при единожды случившемся разговоре на эти темы с наставником получил строгое определение тех мыслей, как мыслей еретичных, вызванных юношеской дурью. Идти против колдовского сообщества мужчина не желал ни в коем случае; но для утоления любопытства изредка побаловаться некромантией не гнушался.
  Лес в окрестностях Греса ещё с детских лет помогал ему при изучении тех или иных аспектов магической науки. Здесь можно было в тишине изучить теорию и вдали от посторонних глаз свободно испытать ту теорию на практике. Также и в последний год чаща дала светлому волшебнику укрытие для его баловства с тёмными разделами.
  Собственно, Ронин никогда не собирался всерьёз изучать магию смерти: так, белочку там оживить, кролика перепугать до ужаса, повесить простенькое проклятие на кукушку. Не более; чисто для того, чтобы видеть общую картину.
  Мало кто из волшебников не поддавался порывам юности, противясь воле учителей. Но мало для кого из них всё заканчивалось настолько плохо. Могущественный мертвец по имени Кросис в своём путешествии по землям Альмарена в качестве короткого укрытия избрал именно этот лес и именно в этот день. Впрочем, не повезло не одному лишь Ронину. Шайка бандитов, что обитала в этой же чаще, первой привлекла внимание нежити; за что и весьма быстро рассталась с жизнью – долго возиться с такими было неинтересно.
  Но вот неподалёку лич почуял слабый всплеск магии смерти. Затем ещё один, словно бы какой-то новичок оттачивал своё пока что малое мастерство. Вот это уже было куда лучше, чем кучка бесполезных разбойников, чья воля оказалась на удивление слабой.
  Сначала Кросис лишь наблюдал за действиями Ронина. А потом решил ему помочь, чему тот отчего-то не обрадовался. Сражение вышло непродолжительным, но замечательным: наставник мужчины не зря возлагал на него большие надежды. Но пока что тягаться с высшей нежитью ни по хитрости, ни по Силе он не мог. После непродолжительного боя, Лич увёл свою жертву к лагерю убитых разбойников, и началось сумасшедшее действо.
  Конечно, даже порабощённый разумом неживого существа Ронин время от времени ещё пытался вырваться, атаковать, сбежать или хотя бы просто сопротивляться приказам Кросиса, но с каждой минутой его собственная воля угасала всё больше. Тело слушалось теперь приказов отнюдь не разума мужчины, и разуму мужчины оставалось лишь с ужасом следить за происходящим.
  – Неверно!.. И вновь неверно!
  Очередной труп вместо того, чтобы воскреснуть, вдруг начал усиленно разлагаться. Кросис был определёно недоволен, и чудовищная телекинетическая сила потянула «нерадивого ученика» назад, разворачивая его и роняя на колени перед личом.
  Подобное действо продолжалось уже около часа, может больше. Могущественный некромант раз за разом заставлял человека проводить ритуал поднятия мертвецов, нашёптывая ему нужную последовательность действий. И с каждым разом сил у Ронина оставалось всё меньше и меньше, и Кросис был недоволен результатом всё больше и больше.
  От ужасных знаний, что насильно вдавливал в голову светлого волшебника Кросис, душу этого волшебника буквально терзало изнутри. К своему первому ритуалу воскрешения разумного существа некроманты шли годами, если не десятилетиями, и тёмная суть этого ритуала неподготовленного мага должна была бы уже заставить потерять сознание от ужаса и боли. Но то ли Ронин и вправду был силён духом, то ли Кросис не хотел расставаться со своей игрушкой и удерживал её разум от угасания, но мужчина пока что всё ещё мог стоять на ногах и самостоятельно мыслить, пускай и несколько отрешённо.
  – Смотри, я вновь покажу тебе, как надо, – кинжал лича оставил на спине обнажённого мужчины очередной порез. Смазав ладонь брызнувшей кровью, некромант указал рукой на разлагающийся труп, и произнёс обрывочную фразу на несуразном языке. Плоть словно бы отхлынула от скелета убитого, а спустя пару мгновений тот скелет уже стоял на ногах.
  – Вместо красоты человеческого мяса теперь можно поднять лишь пожелтевший костяк… И в этом в который раз виноват ты… И в который же раз ты получишь наказание…
  Воскрешение безмозглого трупа, что с мясом на костях, что без, конечно, уже было сложнейшей задачей. Но могущественные некроманты с подобным справлялись чуть ли не с закрытыми глазами. И им хотелось большего. В их безумных головах рождались неживые чудовища, встреча с которыми сулила большие неприятности даже высшим светлым магам. Но, само собой разумеется, для претворения подобных актов магии смерти в реальность требовались и куда большие условности, приготовления и обряды.
  Свидетельством уже шести ошибок Ронина на поляне возвышались шесть скелетов, под каждым из которых отвратительной кашей растекались остатки плоти. Сейчас поднялся седьмой костяк, и будь здесь какой-нибудь опытнейший некромант, он бы чертыхнулся и постарался убраться прочь. Ведь по воображаемой геометрической фигуре, в углах которой стояли воскрешённые, ему стало бы очевидно, что произойдёт дальше.
  Свидетельством уже шести ошибок Ронина также служил чёрный рисунок на груди волшебника, составленный из шести же линий. И сейчас Кросис поднял палец, засветившийся мёртвенно-голубым светом, чтобы провести седьмую. Палец шёл по коже, и кожа тут же чернела и отмирала. Конечно, это было больно, но в общем океане боли, куда погрузил лич своего «ученика», эта капля уже не чувствовалась…
  И тот факт, что, в отличие от предыдущих линий, при проведении этой мужчина не закричал, дал Кросису понять, что всё вышло идеально. Игрушка стала скучной как раз в тот момент, когда всё было готово к кульминации развлечения.
  Обряд поднятия Скрытого требовал множества условий. Маг-некромант перед созданием подобного существа должен был творить мелкие обряды воскрешения с интервалом в определённое время. В месте проведения обряда на земле должен образовываться правильный семи-, тринадцати- или девятнадцатиугольник из предметов, хранящих Силу некроманта-заклинателя, а в его пространстве должен находиться определённый рисунок. Наконец, для обряда требовалась живая жертва, наделённая недурственным магическим даром. Существовали и прочие условия, но и они к этому моменту уже были выполнены.
  В своём непонятном для смертных поиске развлечений Кросис несколько извратил ритуал. Предметами, хранящими силу некроманта, служили воскрешённые при помощи Ронина скелеты. Ну а сам Ронин, очевидно, по плану лича должен был выполнить одновременно и роль заклинателя, и роль жертвы. Забавно, не правда ли?
  – Вижу я, что тебе предстоит ещё раз произнести заклинание… И в этот раз ты не сможешь ничего сделать неправильно… Я буду руководить тобой так, как не смог бы ты сам! Вставай, это будет последний урок на сегодня… и навсегда.
  И очередная порция тёмных знаний придавила под собой мужчину. Впрочем, уже говорилось, что сейчас, после всех мучений, его уже вряд ли могло что-то испугать ещё больше.
  В этот момент совсем рядом почувствовался всплеск магической силы. Её обладатель был крайне могуч, а чувствовавшаяся аура говорила о том, что он в ярости и хочет кого-нибудь убить. Хотя, конечно, для Кросиса не было таким уж секретом, кого же именно хочет убить пришелец.
  Не заметить подобное существо по мере его приближения было, конечно, большой ошибкой. Но, к счастью, лич во время своих тёмных ритуалов всегда вешал на окружающую территорию некую обманку, несколько искажающую определение места творимой некромантии даже для опытных магов. Если бы не это, то было бы очень неловко, выскочи могущественный светлый маг на поляну в тот момент, когда Кросис о нём ещё даже не подозревал.
  Ронин вдруг дёрнулся, и его губы тронула едва заметная тень улыбки. В голове, открытой для лича, пронеслось: «Учитель!».
  Издав довольный хриплый крик, служащий ответом на призыв дракона, Кросис развеял морок и высвободил собственную ауру, как бы приглашая наставника Ронина самому пройти к некроманту и полюбоваться на то, что он сотворил с юным волшебником.
  Практики Светлой магии, во всяком случае, большинство из тех, с кем был знаком Кросис, обладали слишком большой сентиментальностью и стремились окружить себя множеством бесполезных привязанностей. Отчего-то лич был уверен, что сколь бы могуч не был его неожиданный оппонент, он не кинется на него до тех пор, пока разум и жизнь Ронина находятся во власти Кросиса.