Этого могло не случиться.

Конец осени. Самая имирова пора, когда сытая жизнь заканчивается, а впереди маячит только белый холод голода и скуки. Я никогда не любила эту пору, норовя удрать из под дребезжащих нотаций Уха еще на заре, а возвратиться в шатёр никак не раньше восхода луны. Я проводила время на охоте. Сбор трав и грибов, как и раньше, ужасно утомлял и вводил в отчаянную зевоту до скрипа челюстного сустава.
Храта была рядом со мной. Поджарая, крупная, с лохматой шерстью цвета выцветшей степи, она обзавелась и вырастила уже второй выводок прошлой зимой. А в эту осень, наконец, позволила мне прокатиться на себе.
Это был отличный день. Я помню его чётко, словно был ещё вчера. Но короткий день ликования обернулся длинным воплем Уха о бездарности моего обучения и потраченном времени. И, сожри его Рилдир, всё могло бы обернуться иначе, если бы я не захотела ему противоречить.
Ух обиделся на предложение прокатиться на имировом горбу. И вот уже неделю я была свободна. Почти.

Добраться до клана Темной Луны было делом не из простейших. Для того мне пришлось пересечь почти три пальца от двух кулаков всей территории Орды в компании готовых к испытанию сородичей. Имирова кишка, хорошо что Храта отправилась со мной! Целую неделю я почти не охотилась, ела подножный корм, отбивалась от ближайших сверстников и тренировала умение владения дубиной на коротких привалах.
Они спешили стать собой. Я же шла к неизвестности по имени Шантара. И мне это не нравилось.
- "Найдешь эту отрыжку Варга на окраине стойбища лунных. Отдашь эту бечеву и останешься с ней до самого Испытания. И сожри тебя Рилдир, если не освоишь призыв хоть одного духа! Пшла отсюда!" - так сказала мне Ух перед дорогой. Короткая бичева с десятком странных, не знакомых мне узлов, болталась среди похожих на моем поясе. Я думаю, что старый варг просто нашел себе другую игрушку. А меня - бросил на произвол чужого племени. И это предательство зло и горько обжигало мне гортань и живот при каждом воспоминании.
Но противоречить во второй раз я не стала. Тем более что с моим отъездом на более богатые дичью земли у моего племени становилось на целых два голодный рот и пасть меньше. А это в преддверии зимы было значимым.

Добралась я до стойбища лунных под вечер третьего кулака. Мои сородичи отправились дальше - в предместье темных земель. А я, сползая с Храты, направилась мимо и в обход - на разведку. Дурной опыт нарушителей границ научил меня не заходить в лобовую без преимуществ и знания. Однако закат солнца мне так и не пришлось встретить в засаде. Передвижная кузня и высокая, но худая и больная на первый взгляд орка нашлась быстро и без затей. На запах стали и гари меня вывела Храта, ещё за кулак кулаков шага возвестив о своей находке коротким воем.
Пришлось выходить в лобовую. Хотя мне очень того не хотелось. И хотя, на первый взгляд, заломать старшую сестру в случае ошибки или агрессии я смогла бы и с первого раза, костяная дубина всё так же висела на поясе, а рыжий варг, настороженно ворча, оставался рядом... Идти в открытую на территории чужого племени было неприятно. Даже гадостно.
Я ускорила шаг, остановившись только когда достигла самой кузни и придержала жестом Храту. Умная животина ещё ворчала и принюхивалась, чутко поводя ушами и носом. А в моей руке уже лежала та самая переданная Ухом бечева с узлами. Я протягивала её сестре в желании побыстрей закончить "узнавание".

Отредактировано Уга (08-01-2016 23:46:10)

Она была иной.

Новая наставница или просто смотрительница не вызывала доверия. Да и силой от нее не веяло. Оставить варга снаружи? Тощая, так ещё и тупая? Варги никому не подчиняются. Даже избранным оркам. Неужели учитель ошибся или решил устроить ещё одну проверку?
Короткое и недовольное ворчание так и не проскочило меж моих крепко сжатых передних клыков. Оставлять Храту одну на чужой территории, где чужое зверьё наверняка попытается попробовать её на клык в угоду собственным прихотям, не хотелось. Однако старое, проглоченное с молоком матери правило уважения стали вынудило меня смириться и, брезгливо поведя головой, отдать необходимые просьбы прибывшей со мной волчице. Костяная погремушка почти затерялась своим отзвуков в стальном шипении. Но Храта всё поняла. И не ушла далеко. На непродолжительный перекус после дороги в ближайшей околесице. От которой и я не отказалась бы и сама. Если бы не эта странная и всё больше отвращающая меня... Сестра!
Старый рилдиров прыщ! Такой путь ради тощей старой колоши, которая даже не знает что такое род и слюнявая мелочь? Вряд ли при такой комплекции она выносила хотя бы одного! Долбит по железу железом. Работает с жаром через толщу тряпки. Не знает и главного правила обращения к духам. Иначе куда бы запропастился ритуальный камень или блажь отданной крови.
В нос била только вонь железной трухи, жар обозлённого пламени и пара. А ещё застаревшей кости, что тот час навело меня на очередное не доброе открытие. Эта орка голодала. Либо, посчитав это нормальным, предпочла встречать гостей вдали от основного дележа. В дали от раздела авторитетов. В дали от того, что действительно можно было назвать жизнью орка вне бойни. А это означало скуку. И отвращение. И ещё раз скуку. В какой-то момент я даже с пренебрежительной миной отвернулась от говорящей орки и отошла прочь на добрый кулак шагов.
Мне это позёрство быстро надоело!
Слушать что-то про металл, страдания и битвы от той, которая на вид и единого человеческого носа не оторвала, показалось мне полным бредом. Да и не виделась она мне орком, достойным внимания. Особенно на голодный желудок и после долгой дороги без видимой на то цели. Это раздражало и нервировало.
И, имирова кишка, концом надоело.

Мне не нравилось это место. А ещё больше не нравилась та, что говорила мне излишне умные и бесполезные по своей длине слова. то ли дело короткие и ёмкие жесты да разговор моих одноплеменников.
С трудом дождавшись хотя бы косого взгляда на себя от одноглазой смотрительницы, я в два приема движений охотничьего и ругательного знаков "произнесла":
"Дорога. Луна. Варг - жрать. Я слышать нет. Я жрать. Свобода. Ушел. День."
Закончив последнее слово на широко раскрытой ладони возле своей правой щеки, я исключения ради добавила к нему "дружелюбный" оскал. Кривой, так как левая сторона губ не слушалась уже третий год.
Щекотнув уши пронзительным стрекотом костяной трещотки и дополнив его коротким, но звучным хлопком по своему плечу, я уверенно отвернулась от орки и направилась к сердцу стойбища. На запах мяса. На голоса орков. Туда, где я действительно сегодня могла найти своей место. Или знатно подраться, разминая затёкшие в дороге мышцы.
А эта нераскрытая одноглазая могла подождать и до завтра.

Отредактировано Уга (09-01-2016 00:14:43)

О-о-о-о...!

Все произошедшее со мной за последние дни казалось идиоткой видимостью. Эта торопливая поездка, проведенная зря. Это племя орков, выражающихся как остроухие имировы выродки. А ещё Ух со своим запретом: "Пока не научишься - не возвращайся!"
Не возвращаться, имирова кишка? Замечательно. Я и не собиралась.
Направляясь вон из тесноватого для меня пространства кузни, я уже прочно и четко определила для себя план дальнейших действий. Сначала нужно было поесть. Направляться в стан чужого племени я уже передумала. Ведь если все среди тех орков подобны этой одноглазой, то наверняка придется расшибать морды и вырывать языки за сказанное. А мне этого сейчас совершенно не хотелось.
Я устала. Была обозлена на бессмысленно потраченное время. Завидовала Храте, аппетитный хруст зубов которой слышался в вечерней темноте неподалёку.
Жрёт уже, зараза! И хоть бы хвост оставила, как же! О, ещё одну поймала. Визжит закуска! И где только крыс в такое время выкопала?
До посленего решающего шага мне оставалось всего одно движение. Хотела ли я остаться? Едва ли. С кем? С этой одноглазой немощью и бездетной бабкой, которую и глаза, наверняка, соплеменники лишили за излишние вяканья?
Лучше смерть, имиров хрен.
И я бы ушла даже не обернувшись, если бы в последний момент над плечом не мелькнул какой-то тёмный предмет. Поймать я его не успела, только раздражённо дёрнула в сторону упавшего на землю камня передо мной головой и взрыкнула скептически: "Ха, хороша бабка! Камнями кидается!" А в следующий момент я ослепла.
Горячая волна воздуха, ударившая в лицо и грудь, едва ли заставила меня покачнуться. Но вот вспышка обдала большим уважением. И изумлением. Как?!
Протирая глаза кулаком и жмурясь от едкой рези меж ресницами, я кое-как присев на корточки все в том же месте, на ощупь искала предмет прямо передо мной. За спиной что-то гавкала старуха, но я ее не слышала. Не хотела слышать. Тем более когда прямо передо мной лежало что-то, ударившее  меня в грудь и дернувшее под грудиной знакомую струну предчувствия. Ту самую, которую я не ощущала с полузабытых и стёртых детских лет. Когда лишилась языка и гордости. Нашла!
В ладонь уткнулось что-то плоское. В две фаланги пальца длиной, в два пальца шириной, прохладное.
Значит, не уголь, - немедленно сделала собственные выводы я.
Глаза всё ещё отказывались видеть хорошо и чётко, отзываясь резью на каждое движение. Но сквозь противную боль я всё же смогла рассмотреть находку. Небольшой камень. Легко помещается в ладони. На пальцах остался след от чего-то черного. Сажа? Что-то нарисовала или сделала?
- Я не из тех, кто потерпит неуважение. Хочешь валить - вали. Но больше не возвращайся.
- Прррфф, - короткий насмешливый вздох в купе с покачиванием головы вырвались на волю сами собой.
Эта старуха была совсем как Ух. Только склочнее, обидчивее и с перевывернутыми Рилдиром мозгами. Поэтому старый имиров прыщ послал меня к ней? Из-за этого? Короткий взгляд на камень в моей руке, беспечный выдох и неспешный разворот лицом к взбалмошной тётке.
"Это. Огонь. Внутрь. Камень. Твоё? Учить. Меня?" - короткие жесты слились в два коротких вопроса беззастенчиво и легко. Я не была уверена, что одноглазая меня поймет. Но и оставлять столь долгую и утомительную дорогу за спиной без причины мне тоже не хотелось.
А если она не поймет, то и смысла нет оставаться.
Глубоко вздохнув, я все-таки широко разинула пасть и на всякий случай оттянула правый уголок губ в сторону, чтобы старой ведьме было лучше видно всю подноготную моего прошлого и настоящего. А именно, отрезанный почти под корень язык. Точнее, его отсутствие. Громко хлопнув челюстью спустя два мгновения после, я еще раз взвесила в руке камень и опять показала на него указательным когтем второй руки:
- Ухххра?
Пришлось даже опуститься до отвратного для меня гортанного мычания, чтобы ещё раз привлечь внимание к интересующему меня вопросу. И чем больше времени проходило в нелепом и бесполезном молчании, тем яростнее и противнее мне становилось бездействие при голодной ноющей боли в брюхе.
Имироу кишку тебе в колено, бабка! Я жрать хочу! Ну! Соображай!

По крайней мере, поняла. Хм. Странно. Ведь жест камня и учения я переняла случайно, у одного из разведчиков. Может быть она и не так плоха.
Камень, выполнив свою основную задачу привлечения внимания, отправился в дальний угол кузни. Снова грузно протиснувшись меж разгорячённым горном и столом с инструментами к другому углу помещения, я в который раз успела пожалеть, что была направлена к такой недожевавшей в детстве мяса сестре. Предположение, что это старость так скукоживает, я отринула сразу. Ух, несмотря на громадный возраст, был все так же крупен и силён.
С другой стороны, это может быть особенность их племени, - усевшись за обычный по высоте, как и у нас, стол, я беззастенчиво взялась за потрошение указанного мне мешка. Предположение о низкорослости племени заметно меня позабавило. Быть на голову выше целого племени, пускай и только ростом, доставляло непередаваемое удовольствие.
- Гхрр, - довольный хрип сорвался с моих губ ровно тогда, когда клыков коснулось мясо. Жесткое, просушенное пламенем горна, терпкое. То что нужно, чтобы заглушить голод, но не утолить его полностью.
Вытащив из рюкзака еще два  мясных куска, размером с ладонь, я отбросила мешок на прежнее место. Моё чавканье, потрескивание горна в другом конце кузни, ворчание Храты где-то там, за пологом, и скрип угля по коже. Что делает моя новая наставница стало интересовать меня лишь целый кусок мяса и одну плошку воды спустя.
Лишь когда осмотр помещения не дал ничего интересного, а первый голод вместе с удовлетворением от наконец принятых решений наставницы - отступили, я, все-таки, соизволила посмотреть на длинную полоску кожи, испещрённую... Чем-то. Такого я никогда раньше не видела. Но припомнив о следах сажи на ладони после поднятия "огненного камня", заинтересовалась не на шутку.
Протянув левую руку к уже отложенной в сторону полоске кожи, я подтянула её к себе, пытливо всматриваясь в начертанные символы. Уголь - дрянной материал для начертания, раздражал. Но кое-какие символы я, засунув очередной кусок мяса в пасть и принявшись за пережёв, разобрать все-таки смогла.
Витиеватая имирщина! Знать бы ещё что она обозначает!
Не достигнув никаких результатов в догадках вокруг да около, я прямо и внимательно посмотрела на новую наставницу. А та, как раз закончив вычерчивать вторую череду знаков, задала вопрос. На который я, все так же продолжая жевать, разумеется ответа не знала.
Потому, отрицательно мотнув головой, я протянула руку ко второй полоске кожи и, подтянув её поближе, снова всмотрелась в череду значков. Здесь уже было попроще. Кое-какие значки напоминали уже известные мне предметы. Или их очертания. Другие были чем-то на них похожими или составленными из нескольких простых одновременно.
Недоумённо и разочарованно наморщив лоб, так что брови приподнялись домиком, я снова в безмолвном возмущении уставилась на сестру.
Ну, и что это такое еще за.. Ру-ны?

Разговор в одну сторону на более или менее унятый желудок давался мне привычно и легко. Отвечать кивком, отрицанием либо скабрезным рычанием, не углубляясь в тему - этому Ух научил меня превосходно. В отличии от всего прочего. Но говорить об этом одноглазой старой недоросли из другого племени я не стала, угрюмо промолчав и только подвинувшись в сторону, давая ей место рядом.
В сидячем положении орка казалась ещё меньше и тощее. Хотя четко проглядывающие мышцы под зеленоватой кожей и внушали какое-никакое, но доверие к её силе.
Хххр, в кулачном бою на силу я бы её все равно заломала, - самодовольные мысли, бежавшие стороной, ничуть не отвлекали меня от относительно внимательного понимания сказанных мне слов. Хотя на упоминании богов мне захотелось искренне и громко заржать.
Хррр, боги! Что за человеческая имирщина?! - воспоминание о том, как отец рассказывал о своих противниках, зовущих каких-то богов перед смертью, заставило мой рот непроизвольно растянуться в кривой и кровожадной ухмылке, - Это она от них набралась этих мелких штучек? Есть только один Бог - Рилдир, и духи, навроде Имира. А всё остальное только вранье и блажь, без права на существование!
В руках говорящей наставницы снова оказался точильный камень, из-за чего Уга невольно напряглась и отстранилась. Мысли про богов немедленно свернули с возвышенной на более земную колею, я верхняя губа в предупредительном жесте варгов приподнялась над клыками:
Даже не думай бомбить сейчас!
Но все оказалось не так. Старшая сестра, будь она хоть трижды слабее меня внешне, действительно пыталась меня чему-то научить. Короткий символ, выделенный ею из целой череды подобных на кожаной полосе, быстро вернул всю мою заинтересованность к сегодняшнему, и даже настоящему моменту. Теперь уже с действительным вниманием отстранившись от сторонних размышлений, я сравнивала написанный символ на камне и на коже, скалясь и морщась от мелкого почерка моей новой наставницы. От неяркого света и постоянного напряжения у меня даже заболели глаза, но я не отступала:
Имирова кишка, даже бечевки Уха были разборчивей! Стоп, а это же.. Я знаю этот знак. И этот. И.. Вон тот. Что еще за варгова мороть? Она что, учит меня простому языку духов? - подняв подозрительный взгляд на возвратившуюся к столу с доской и углём орку, я нахмурилась, задумчиво взяла в руку один из кусков угля, с сомнением покосилась на предложенную для написания деревянную поверзность, - Ух просто сбросил меня на нее, потому что решил, что я тупа. Не способна познать всю силу духов. Не способная быть шаманом. И сбросил меня на эту, кузнеца из другого хилого племени, чтобы потом.. Не посыпать голову трутнем за мою смерть перед отцом? Так, что ли?
Зажатый в ладони уголь жалобно хрупнул и рассыпался черной трухой от излишнего усилия ладони. В груди поднималась если не злость, то нечто очень схожее и обжигающее. Так что хотелось здесь же и сейчас разнести всё, что подвернётся под руку. Да даже эту одноглазую, посмевшую согласиться на помощь тупому варгову когтю, как часто называл меня Ух, изколошматить так, чтобы начала человеческим богам молиться. Перед смертью. А может, и после нее.
И я бы попыталась её заломать и разнести по камешку кузню. Несмотря даже на явное возрастное преобладание моей соперницы. Несмотря на то, что не имела права. Несмотря на то, что была на территории другого племени. Я бы все равно попыталась! Если бы... Не столкнулась уже налившимся едва сдерживаемой яростью глазами со спокойным, как сталь, взглядом одноглазой. И странное понимание, что моя вспышка, как тот сквознячок от пыхнувшего огнём камня, ничего толкового не принесет. Только ещё больше подтвердит мою немощность.
А вот если я смогу научиться... Хотя бы некоторым из этих символов! И смогу вызвать духов. Хотя бы одного! Вот тогда, уж точно.. Наверняка... Они все пожалеют, что посмели так со мной обойтись. И Отец.. Отец поверит в магию!
Внезапное осознание заняло у меня не более кулака короткого времени, на протяжении которого я сверлила орку угрюмым взглядом. После чего, удручённо и тяжело выдохнув, я отрицательно качнула головой, села обратно на скамью, с которой уже успела подняться, и потянулась за ножом на поясе. Правая ладонь была полностью испачкана в угле, который я просто оттерла о собственную штанину. А достав нож и ещё раз подозрительно взглянув на орку, я молча кивнула ей головой, признавая её право оставаться и заодно припоминая уже известные мне символы, после чего отодвинула прочь все оставшиеся целыми угли и принялась за то, что любила не меньше охоты, плетения или еды. Скобление по дереву.
Я никогда не любила уголь, которым с такой охотой пользовалась эта орка. Он оставлял слишком много грязи и был нестойким. Не любила я и символы Уха, которые тот наносил либо соком из давленных жуков, либо чертил на земле палкой. Все это так же казалось мне грязным и нестойким. Зато скобление по кости или дереву, с четкими и тонкими линиями, выходящими из хорошо заточенного стального лезвия, которые всегда можно было нанести как на теле жертвы, так и на той же коже - такое меня завораживало. Пленяло. Заставляло тайно от всех заниматься необычным выскабливанием придуманных и случайно замеченных знаков и символов на доставшихся мне костях, деревяшках или коже. А после этого прятать их как величайшее сокровище, которое было только моим.
И теперь, когда мое случайно и тайное увлечение оказалось полезным, я предпочла продемонстрировать его, а не пачкаться с неудобным для моих пальцев углем. Да и подарком отца - стальным ножом в ладонь длиной хотелось покрасоваться. Все-таки не у каждого из орков даже нашего племени в моем возрасте можно было отыскать стальное оружие. А у меня оно было! И пользоваться я им, как сама думала, вполне умела.
Так, не прошло и одного кулака короткого времени (минуты), как на деревянной поверхности красовалось ровно два кулака известных мне знаков, большая часть из которых была из второго списка орки. Немного подумав, я добавила ещё несколько простейших из первого списка, подправила уголки там, где мне казалось смазанным движения ножа, и, гордая внутри, но спокойная внешне подвинула доску ближе к сестре. Нож я положила на стол в непосредственной близости от себя.
Пусть прочувствует, что не у нее одной пальцы могут выводить символы на другой поверхности.
Мои губы сами собой скривились в самодовольной ухмылке, а руки сложились на груди в горделивом жесте.

Это заняло куда больше времени, чем хотелось бы..

Новая наставница, несмотря на одобрительный первичный приём, оказалась куда двинутее и перевёрнтее Уха. Знать столько всего о значении и истории каких-то значков! Теперь мне становилось понятно, почему она так и осталась без зелёных отрыжек и сильного орка. Последние не любили слишком умных, как показывала практика. А эта, мало того что была кузнецом, так ещё и с шаманами путалась. Пххрр... Как мне ни хотелось стать сильной, но Таковой же мне становиться не улыбалось. Совсем!
Но огненный камень...
Если эта имирова бурда даст мне возможность создавать не только яркие камни, но и что-то более полезное, время стоит выделки. Имирова кишка, что она сказала?
За всеми разговорами, которые я старательно вплетала в имевшиеся у неё под рукой бечевки с узелковой письменностью, ночь и рассвет настали незаметно. Заметила я это лишь спустя длительный срок, по окончательно загудевшей от избытка знаний голове, съеденному мешку мяса, а так же по расположившимся на столе солнечным лучам. Свои практически ежеминутные зевки я не замечала вовсе, закрывая пасть кулаком и старательно бормоча и перекладывая в узлы сказанное Шантарой.
А когда экзекуция, внезапно, закончилась ни чем, - ведь она так и не объяснила КАК ИМЕННО делать камень с огнём внутри, - внутри поднялась отчаянная злость.
- Ххх-ыыыр! - тяжелая ладонь ударила по оставленным на столе кожаным колонкам с угольными значками. Я не хотела приступать к практике потом. Я хотела сейчас, сразу после изнурительной ночи, от которой гудела и раскалывалась голова! Узнать, что все было не зря. И об этом я решительно сказала орке, выполнив всего два утверждающих жеста: "Дело. Сейчас."
Тяжелый и суровый взгляд исподлобья, просочившись сквозь обуревавшую меня злобу, дополнил картину решительности настоять на своем. Я не хотела отдыхать, не сделав и попытки сделать камень. Значкам обучал меня и Ух, но из этого ничего не вышло.
"Научи. Я." - дополнила я двумя жестами прежнее категорическое заявление. Сдаваться, когда добыча уже почти что загнана? Нет. За такое в нашем клане просто убивали.

Радость пришла не сразу, точно после недоверия. Настолько быстро согласилась эта тощая даже для своего племени орка, что сомнения закрались в подреберье сами собой. Но реальность оказалась лучше, чем казалось.
Открывшаяся моему взору поляна спустя Рилдиров кулак времени точно указывала на взрывы и разрушительные последствия шаманского колдунства. Присев возле одной из воронки, я привычным движением мазнула по краю чернённого узора пепла и попробовала его на язык. В нос тот час защипало. Верный знак применения магии. Самодовольная ухмылка выползла на левую половину лица сама собой, когда наставница, наконец, изволила остановиться. Нагнать её не составило никакого труда. Как и понять, что сейчас её, наконец, действительно начнут учить. Но вместо этого Имирщина и тарабарщина лишь продолжились.
Захотеть "активоровать"? Что за акти из воров? Чьего оно рода и племени? Какая его часть заставляет камень гореть? Имирова кишка, ничего не понятно! Но, если у нее это получается настолько просто, то... Имирова кишка, я смогу не хуже!
Порешив делать так, как считаю нужным, я не стала обращаться ни к каким воровским духам "акти". Перехватив поудобней один из камней с уже начертанной загогулиной огня, я задумчиво подкинула его на ладони, недоверчиво покосилась на довольную собой наставницу, угрюмо нахмурилась, прицелилась одним, привычно левым глазом и...
- Хррры!
Гори! - короткий замах и "заговорённый" голосом, мыслью и знаком камень отправляется в полёт в ту же самую сторону, что и камень Шантары, чтобы по приземлении.. Разлететься на две половинки от излишне сильного удара о каменное дно воронки. И больше ничего. Рилдирова кишка! Ничего!
Короткий взрык за спиной показался подобным глумливой насмешке, из-за чего мои клыки сами собой заскрежетали о верхнюю челюсть. Обернувшись на наставницу и смерив её натренированную, но, все-таки, излишне тощую спину убийственным взглядом исподлобья, я решила попробовать еще раз. Но на сей раз мягче и без особой силы.
Ведь в теле этой старухи вряд ли найдётся много физической силы. А значит, замах слаб. Мысль - сильна. И, значит...
Взвесив в ладони оставшиеся для практики два камня с символом огня, я недовольно повела плечами. Такие мелкие снаряды, всего в две фаланги длиной, были мне крайне неудобны и непривычны. Но, раз не было ничего другого, я решительно взялась за вторую попытку. Очередной вдох, мысль, наполненная ярым желанием разогреть камень в ладони, глубокий выдох и едва заметное движение рукой, отправляющее камень в косой полёт к ближайшей воронке, после которого... Второй вдох не успел наполнить мои лёгкие, как что-то хлопнуло, моргнуло, заставляя зажмуриться, и с болезненной силой толкнуло меня в лицо и грудь. Удивлённо взмахнув руками, я осознала себя сидящей на земле подле довольно внушительной новой воронки, вся покрытой сажей и с опалёнными волосами вечно лезущей в глаза челки.
Лицо горело. Глаза слезились, не позволяя осмотреться или выделить какой-либо предмет ясно и осознанно. А правая ладонь активно ощупывала каменную землю вокруг, в попытке отыскать вылетевший прочь последний из запасных огненных камней. Но постепенно до меня начало доходить, что, имирова кишка, у меня что-то получилось. И даже несмотря на то, что протирание кулаком глаз пока ещё не давало никакого эффекта, у меня впервые в жизни воспламенился камень. Воспламенился! Камень! И все это без призыва каких-то никчемных духов! А это значило, что я.. В кои-то веки могла гордиться собой.