Эльфы спорили, а я, решив, что с меня уже достаточно новаторских высказываний, молча слушал их разговор. Хозяйке дома, приходящейся, как думал я, матери Альвирдес, было, по всей видимости все равно, раз ее сокровище идет на поправку. Ал'Руин же, как я и ожидал, отнесся к моей идее с недоверием и осуждением. Не смотря на то, что я не рассчитывал на то, что эльфы так легко согласятся применить метод, слишком похожий на обряды, применяемые темными магами, меня все же удивляло то, что для лекаря старые традиции были важнее, чем жизнь собрата. Наверное, в силу своей молодости, я не особенно ценил культурные обычаи, считая их чем-то вроде привычки, имеющейся у определенного народа, а потому думал, что ими легко можно пожертвовать, ради чего-то важного.
Когда Ал'Руин высказал свое решение, на первый взгляд бесповоротное, я выжидательно посмотрел на Мерифил. По правде говоря, надеясь на нее, я и решился произнести вслух свое предложение. Видя, как дорог ей был Эйрун и зная, что она уже оказалась достаточно вольнодумна, чтобы привести меня, человека, сюда, я надеялся, что лучница окажется более открыта оригинальным решениям, чем Ал'Руин. И я надеялся не напрасно.
- Atano [человек, уваж.] сделал прекрасное предложение, которое я одобряю. - я не знал, что значит atano, но эти слова заставили меня воспрянуть духом. Значит, у меня все же появится возможность помочь Эйруну и не придется уходить отсюда с чувством, что оказался бессилен перед смертью и не смог исполнить свое предназначение.
Я слушал речь лучницы с молчаливым одобрением. На мой взгляд, она была полностью права. Только вот навряд ли ей так легко удастся убедить в этом Ал'Руина сроднившегося с обычаями. В то же время, молодое поколение, охотнее прислушается к девушке, особенно, если мне удастся спасти Эйруна, становившегося тогда живым подтверждением правоты Мерифил.
- Прошу тебя, atano, сделай так, как ты сказал. Я приму на себя гнев старейшин, если придется, - я кивнул, проникаясь к ней все большим уважением. Не мало надо был мужества, чтобы принять на себя ответственность за это решение. Куда проще было спихнуть все на меня, обвинив во всех смертных грехах неразумного человека.
Я шагнул к Альвирдес, доставая из сумки инструменты для кровопускания. Я шепнул короткое заклинание, накаляя их на краткий период времени докрасна с помощью магии, дабы обеззаразить. Мои движения были спешными, мать больной была права, лучше было бы, если бы Альвирдес не видела, что происходит. Взяв тот же котелок и протерев нежную кожу на руке девушки спиртом из пузырька, который носил с собой, я вскрыл вену, позволяя ей темно-бордовым горячим ручейком стекать в сосуд. Я толком не знал, правильно ли я все делаю, но мне казалось логичным использовать кровь точно так, как использовал зелье. Я осторожничал, и едва мне показалось, что набралось достаточно крови, зажал вскрытую вену пальцем и, отставив сосуд, быстро перетянул руку девушки бинтом. Я опасался взять слишком много и нанести таким образом Альвирдес непоправимый вред. Не удовлетворившись только лишь повязкой, я произнес заклинание кроветворения.
Так. Теперь самое главное. Чувствуя кожей напряженные взгляды, я подошел к Эйруну и проделал то же самое, что с Альвирдес. Было странно промывать кровавую рану кровью. Еще более странно было вливать эту кровь в рот бессознательному эльфу. Интересно, как он сам бы отнесся к тому, что его возвращают к жизни такой ценой. Глядя на окровавленные губы больного, перемазанные чужой кровью я и сам почувствовал дурноту. Я удивлялся консервативности эльфов, но сейчас почувствовал, что что-то и во мне самом восстает против этого. Что-то жуткое, неправильное было в этом действе, которое я совершал своими же руками, которые сейчас в самом буквальном смысле, чуть не по локоть были в крови.
Я, пытаясь не обращать внимания, на кажущийся мне теперь невыносимым запах крови, закрыл глаза и начал чаровать. Визуализировать теперь с помощью образов цветов было сложно, поэтому теперь я остался наедине с потоками магии, которые нужно было подчинить себе так, чтобы действие зелье оказалось достаточным для того, чтобы побороть яд...
Через четверть часа я закончил читать последнюю фразу заклятья про себя и открыл глаза. Лицо Эйруна, мертвенно бледное, с кровью на губах внешне никак не изменилось.
-Теперь только ждать, - негромко сказал я, обращаясь то ли к себе, то ли к эльфам.
Шрифт:
#main-reply, .punbb .post-content { font-size: ${value}px; }