"Моя голова-а-а..."
Первым, что почувствовала Элеонора после пробуждения - дикая боль в затылке, будто об него разбили десять стеклянных бутылок, а потом еще и палкой ударили. Со стоном девушка открыла глаза, пошевелила руками - связаны. Пошевелила ногами - свободны. И на том спасибо. С горем пополам, но девушка попыталась сообразить, что же происходит. Последним воспоминанием то, как она... "Чего-о-оу я там делала? О, творцы, моя голова..." - простонала девушка, снова закрывая глаза, перед которыми все расплывалось, перед которыми вырисовывались разноцветные пятна, в общем, что угодно, но не четкая картинка. "За деньгами я пришла к этому мужику-у-у, твою ма-ать... И че там было дальше?.."
Ай, впрочем, чего слушать девчонку, которая постоянно отвлекается на боли в своей светлой головушке? Дело было так. Обитая некоторое время в Кельмире, торговка, по совместительству подрабатывавшая наемной убийцей, наткнулась на весьма ценного и придирчивого заказчика, коим был бывший моряк, подозревавший свою благоверную в измене. Увы, жена его и впрямь осмелилась изменять тому, кому когда-то клялась в вечной любви и верности, да изменять повадилась с местным художником-натурщиком. Ну муж и давай "ай-яй-яй, нехорошо так делать, надо это порешать", только изъясняясь немного в более грубой форме. Ну а какой дурак откажется от денег? Никакой. Вот и Аморе дурой не слыла, потому за заказ и взялась, хотя и с некоторым подозрением относилась к заказчику - весь в татуировках (плавал когда-то на пиратском судне, а после решил завязать, найдя более прибыльное и менее опасное дело на море), вечно небритый, от него постоянно разит солью моря и потом, да еще и вечно высказывающий недовольство действиями девушки. Она молчала, кивала, глотая "кто из нас убийца - ты или я?", и терпела, стараясь следовать всем условиям, которые смел ей ставить этот мужик. И так ему не нравится, и так не подходит, яд - слишком по-женски, убийство выстрелом в голову - слишком вызывающе, засадить клинком в горло - слишком грязно (как будто сам мараться собирался). В результате он предложил совершенно невероятный способ устранения так насолившего ему художника - заставить жрать соль, пока тот не отбросит ноги. Элеонора лишь покрутила пальцем у виска за спиной у моряка и пошла импровизировать - парень был убит посредством всаживания клинка в горло. Ну и что? Ну и конечно же моряк, по приходу убийцы назад, денег сразу не дал, а подробно расспросил, как все произошло. И вот тут самой большой ошибкой Аморе было то, что она напрямую сказала, что не воспользовалась предложенным ей "гуманным" методом. Мужик кивнул, сощурив свои темные глаза, и отрывисто бросил, что сейчас вернется с деньгами. На деле же, дождавшись, пока девушка отвлечется на разглядывание чего бы там ни было, он, ступая невероятно мягко для такой немаленькой туши, подкрался сзади, хорошенько двинув блондинке чем-то тяжелым по голове. И тут тяжелым предметом могла быть как палка, так и его кулак.
"Больной ублюдок..." - Эл с трудом вновь пошевелилась, уже сообразив, что лежит на сене в крытой телеге, которая неспешно куда-то едет. Колеса телеги то и дело натыкались на кочки, проваливались в ямки на дороге, но спустя какое-то время она остановилась вовсе. Какая услада для ушей - скрип колес, так раздражавший и без того ужасно себя чувствующую северянку, стих. Правда, через несколько мгновений раздались тяжелые шаги ("Как этот хряк вообще мог подобраться ко мне незаме-етно?.."), а вскоре и плотная ткань, закрывавшая выход из телеги, распахнулась. Моряк, которого звали Джой, а жена ласково именовала "китенком", заглянул внутрь; черные глаза его недобро сверкнули в полумраке ночи, царившей там, за пределами телеги.
- Очнулась? Скажи спасибо, что живая ваще, - грубо буркнул мужик, буквально за шкирку вытаскивая еле-еле пискнувшую Аморе наружу и швыряя, словно щенка, на землю. Девчонка, свалившись на холодную лесную подстилку (а вокруг был именно лес, даже чаща), прерывисто вдохнула, жмурясь от боли в затылке и теперь еще и от боли в ушибленном плече. Джой приблизился, навис над казавшейся такой маленькой и беззащитной сейчас Элеонорой, упер руки в бока и серьезно произнес: - Неча было свой театр разыгрывать. Вы, бабы, вообще охамели в последнее время. Если мужик сказал, что надо сделать так, значит, так и должно быть! Я понятно объясняю, сучка белобрысая?
- Он же... Он же все равно сдо-ох... - сквозь стон рискнула вставить свое слово Элеонора, за что получила несильный, но все-таки достаточно ощутимый пинок, который ей прилетел с целью понять, что лучше бы ей заткнуться.
- Что ж делать-то с тобой? - всерьез задумался моряк и замер, погрузившись в размышления, оставив убийцу корчиться от боли подле своих ног. https://pp.vk.me/c622331/v622331587/4a86d/S-q-qcarEN0.jpg

Голова все еще гудела от тупой боли, а холод, исходивший от земли леса, сковывал все тело, забираясь маленькой змейкой под одежду, обвиваясь вокруг живота, рук, вокруг шеи, заставляя содрогаться и всей душой желать тепла. А ей бы сейчас в таверну да в постель, коконом обернуть вкруг себя одеяло, поджать ноги к животу и натянуть пропахшее пылью и старостью одеялко до носа. Промозглый конец лета всеми силами напоминал, что скоро мир перейдет во власть осени, и та окутает леса желто-красным покрывалом, размоет до невозможности своими дождями дороги и едва-едва тронет лужицы тонкой корочкой льда.
Едва ли Элеонора сейчас об этом задумывалась, продолжая валяться на холодной земле и молча ожидая своей участи. Моряку хватило ума снять с убийцы клинки, куда-то деть арбалет - наверное, он там же, в телеге, лежит рядом с клинками. А вокруг них молча хмурился лес, едва-едва шевеля посеребренными лунным светом макушками деревьев. Девушка устало закрыла глаза, когда мужчина отошел от нее, направляясь к телеге. Что он там забыл? Хрен его знает. "Творцы, пусть он останется там, около своей дурацкой телеги..."
Тишину сонного леса разрезал звук, похожий на тихое ворчание; блондинка открыла глаза, удивленно вслушиваясь. То стихая, то вновь появляясь и с каждым разом все возрастая и возрастая, звук становился все четче, а вскоре в нем можно было совершенно спокойно угадать рык большого животного. Нет, так не рычит облезлая шавка на грязной улице, которая защищает свой кусок хлеба; так не рычит сторожевой пес; так не рычит одинокий косолапый увалень. Так рычит волк, скаля свои белые клыки, переступая с лапы на лапу, давая мышцам перекатываться под своей шкурой. Волк, который нашел себе легкую добычу, умирающее или старое животное, которое словить не составит труда. Волк.
"Но волки ходят стаями", - промелькнула мысль в голове Аморе, тут же вызвав холодок, пробежавший по спине. Стаей родичи псов загоняют свою добычу, отрывают от стада, окружают, убивают. Но здесь же обладателем обозленного рыка явно был один волк. Но почему один? Они так редко ходят поодиночке... И что же лучше - умереть от рук своего заказчика или от клыков страшного зверя? "Ничто не лучше, я жить хочу", - взмолилась девчонка, поджимая колени к животу, с содроганием ожидая дальнейших действий либо хищника, либо моряка.
Джой же, тоже прекрасно расслышав рычание, сначала метнулся к забеспокоившейся лошади, впряженной в телегу, которая нервно переступала с ноги на ногу и испуганно прижимала уши к голове, и попытался хоть как-то успокоить почувствовавшее опасность животное. Она была близка к тому, чтобы сорваться с места и убежать, волоча за собой телегу, в попытке спасти свою шкуру, и от этого ее удерживало лишь то, что поводья были привязаны к ближайшей молодой березке с тонким стволом. С горем пополам сумев кобылу успокоить, мужчина, которым овладело желание поскорее закончить со своим грязным делом, двинулся к Элеоноре, достав откуда-то с козлов телеги увесистый пиратский клинок. Уже открыв глаза, убийца молча на него смотрела, но смотрела с непониманием - он мог сейчас же уехать прочь, не рискуя встретиться к разъяренным зверем, что сидит где-то совсем близко, но не сделал этого. Жажда исполнить то, что было задумано, настолько сильно овладела им, что Джой, кажется, совсем не чувствовал страха перед лесным монстром, готовым сорваться с места и прикончить их обоих. "Что ж ты делаешь, идиот?" https://pp.vk.me/c622331/v622331587/4a86d/S-q-qcarEN0.jpg

Отредактировано Элеонора Аморе (20-09-2015 13:20:04)

Элеонора с замиранием сердца ждала либо смерти от клинка моряка, либо смерти мужчины от клыков волка. Зверь выжидал, томил ее неведением и страхом. И, наконец, он решил показаться.
Поистине огромный, волк выпрыгнув из кустов, мелькнув белизной своего меха в полумраке сонного леса, будто бы был привидением. С невиданной для такого, казалось бы, размера проворностью ночной хищник настиг свою первую (и хоть бы последнюю) жертву - лошадь, впряженную в телегу, что не успела воспротивиться, в один момент оказавшись погребенной под массивной тушей белоснежного зверя. Раздался неприятный хруст - так ломаются кости. Звуки грызни, раздававшиеся со стороны телеги, вызывали толпы мурашек и еще больший страх, чем был до этого.
Девчонка сжалась почти что в комок, нервно сглотнув и попытавшись прикинуть, какие у нее шансы выжить в накалившейся донельзя ситуации. Бросив испуганный взгляд на Джоя, блондинка поняла, что здоровый мужчина, вооруженный ножом, напуган не меньше, чем валяющаяся на холодной земле и связанная по рукам хрупкая северянка. А она, между прочим, еще и без оружия. "Да помогут мне творцы", - мысленно взмолилась убийца, посылая свои мысли к темным небесам. Молить за свою душу, тонувшую в чужой крови, было почти что бессмысленно, но искорка надежды все еще пылала, потихоньку затухая, в груди девушки - а вдруг беда стороной обойдет?
Пока волк пировал, наслаждаясь процессом убийства беззащитной жертвы, никто из людей не сдвинулся с места: Элеонора - потому что не могла, а Джой - потому что был скован страхом перед величавым и опасным хищником. Зверь, наконец, повернулся к ним, обнажая в оскале свои ужасающие клыки. Из его глотки вырывался клокочущий рык, а из окровавленной пасти падала на стылую землю еще горячая кровь. Девушка не могла и пошевелиться, чувствуя, как на макушке дыбом встают волосы, а по спине пробегает холодок. Белый хищник, очевидно, чувствовал исходящие от людей волны страха так же ясно, как обычный человек чувствует запахи.
Дрожа с головы до ног, Аморе наблюдала за тем, как непрошеный гость сегодняшнего вечера начал медленно, но вполне себе угрожающе надвигаться на них. Ее, благо, кое-как от волчьих глаз закрывал моряк, который все еще держал в руке клинок, но было видно, что эта самая рука у него уже предательски подрагивает. Эл отчаянно хотелось закричать, дабы позвать на помощь, но крик не шел, не хотел вырываться птицей из груди, дабы облететь лесную округу; неизбежность близкой смерти давила на нервы, сбивая дыхание, застилая глаза слезами, что на бледном девичьем лице были большой редкостью. Зажмурившись и нервно всхлипнув, девчонка не увидела, как, бросая клинок, убегает прочь Джой, слыша лишь удаляющиеся шаги человека и приближающиеся - волка... https://pp.vk.me/c622331/v622331587/4a86d/S-q-qcarEN0.jpg

Белый хищник, царь ночи, издал приглушенный рык вслед убегающему мужчине, но за ним по каким-то причинам не бросился. Девушка лишь продолжила лежать неподвижно, ожидая и своей участи, параллельно придя к мысли о том, что, возможно, волк решил не утруждать себя погоней за моряком, а просто воспользоваться тем, что на земле валяется такая легкая и незащищенная добыча. Однако, рык стих; она сумела в наступившей тишине расслышать приближающиеся шаги, а затем почувствовала, как что-то мокрое и холодное касается ее плеча. Зверь начал обнюхивать ее так жадно, будто никогда не чувствовал людской запах, словно это было для него в новинку, а он хотел распробовать этот аромат на вкус, дабы запомнить надолго. А тело же северянки не отпускала дрожь, все еще мелкая, но предательски выдающая ее страх перед хищником.
Волк внезапно бережно поддел веревки и потянул на себя, дабы убийцу усадить; та, впрочем, от страха не стала даже сопротивляться, не особо задумываясь, как животному могло прийти в голову это действие. Послушно, словно податливый материал в руках творца, она приняла ту позу, которую ей по хитрому волчьему замыслу и нужно было принять. Глаз Элеонора не открывала, боясь вновь увидеть уже перед самым лицом искаженную голодом и яростью ощерившуюся клыкастую морду, а когда ее щеки, на которой виднелась мокрая дорожка, проложенная слезами, коснулся горячий язык, оставляя за собой мокрый след, то Аморе и вовсе замерла, не шевелясь, но зажмурилась еще крепче. В нос ударил резкий запах волчьей слюны; зверь отступил, более не приближаясь.
Блондинка не знала, сколько просидела вот так вот, с закрытыми глазами, едва-едва дыша. Ее томило бездействие со стороны хищника, из-за чего страх потихоньку начал утихать. "Почему он медлит?" - подумала девушка, прежде чем осмелилась открыть глаза. Затуманенный слезами девчачий взор голубых очей сразу же упал на размытую, массивную белую тушу, которая как ни в чем не бывало сидела напротив. Смахнув с ресниц посеребренные лунным светом капли, Эл взглянула прямо в морду ходячей белой опасности, нервно сглотнув. Волк (который, кстати, оказался волчицей) сидел, возвышаясь над северянкой, словно недвижимая каменная глыба, вся покрытая снегом. Вблизи хищница оказалась просто огромной, гораздо больше обычного своего сородича, что весьма насторожило Аморе, прежде никогда не видевшую таких больших волков. На морде же ее не было ни следа той голодной ярости, что была лишь пару минут назад. Она смотрела на блондинку с выражением умиротворенного любопытства, слегка повиливая хвостом, что вызывало тихий шорох - волчица задевала сухие облетевшие листья.
Постепенно ее спокойствие передалось и ошарашенной Элеоноре: дрожь оставила ее тело, дыхание выровнялось, а слезы на лице высохли. Удивленная тем, что перед ней вот так вот просто сидит большой белоснежный зверь, она слегка нервно облизнула пересохшие губы, с немым вопросом в глазах глядя в глаза волчицы. "Что же, ты меня даже есть не собираешься?"
- С-спасибо... Если ты меня, конечно, понимаешь, - настороженно подала убийца голос, в котором все еще мелькали нотки страха. Она сама не знала, с чего бы ей говорить с волком. Чего только не сделаешь после пережитого ужаса! https://pp.vk.me/c622331/v622331587/4a86d/S-q-qcarEN0.jpg

После слов благодарности, прозвучавших из уст Эл, волчица с таким пониманием в глазах кивнула, что девушка невольно вжала голову в плечи. Волк, который понимает язык людей - что-то новенькое, что-то, что несколько пугало, если честно. Вот только о причинах такого беспрепятственного понимания человеческой речи у дикого зверя размышлять сейчас у Аморе не было сил. Голова все еще гудела, а страх, до сих пор крепко держащийся за сознание, пьянил и не давал трезво поразмыслить над ситуацией. Самое страшное позади - только вот блондинка даже на секунду об этом не задумалась.
Белая хищница поднялась с усеянной засохшими листьями земли и отряхнулась; девушка же продолжила сидеть, не шелохнувшись, будто бы в мгновение ока внезапная ее спасительница может с рычанием кинуться на нее и разорвать в клочья девичью глотку. Убийца взглянула прямо в умные серые глаза, в которых читалось невозмутимое спокойствие, и сама вдруг почувствовала, что страх отступает. Впервые она чувствовала себя в сомнительной, но все-таки безопасности рядом с одним из лесных властелинов. Не пошевелилась Элеонора и тогда, когда зверь, вновь обнажив белоснежные клыки, в один миг разорвала веревки, сковавшие ей руки, мысленно благодаря творцов за столь удивительное создание, внезапно пришедшее ей на помощь посреди леса, укутанного вуалью темноты.
К моменту, когда волчица обернулась к телеге, Аморе уже с пару мгновений глядела на нее, думая о том, там ли ее клинки, ее сумка, арбалет... А если не там, то где же тогда их искать? Без оружия она почувствовала себя беззащитной маленькой девочкой, которая даже защитить себя не сможет. Из плена мыслей северянку вывел тычок лобастой головы в плечо: зверь, огромный и непокорный волк, терся о ее плечо с доверительной лаской, будто бы стараясь уверить в том, что больше ничего страшного не произойдет. Слегка ошеломленная таким проявлением едва ли не заботы, Эл не сразу решилась ответить на этот жест, а когда решилась, то без тени страха, но с присущей ей осторожностью зарылась пальцами в густую белую шерсть. Гладить волчицу, так покорно и спокойно стоящую рядом, было даже приятно, а сам факт того, что рядом с ней находится хищник, который в холке ненамного ниже ее самой, убийцу... успокаивал. Заручиться поддержкой такого большого и грозного существа - значит, обезопасить себе жизнь на ближайшие несколько часов.
Вскоре девушка с трудом, но все-таки поднялась на дрожащие ноги с земли и отряхнула налипшие к плащу сухие листочки и прочие прелести из лесной подстилки. Неуверенно она направилась к телеге, словно готовая к тому, что из зияющей темной дыры прямо сейчас на нее выпрыгнет Джой, размахивая своим клинком. Но моряка внутри, слава Имиру, не было, и северянка, с облегчением вздохнув, забралась внутрь, слепо шаря по сену и тыкаясь во все углы в попытках нащупать свои вещи. Когда ее пальцы коснулись обдавшей их холодом стали, сердечко у Элеоноры бешено застучало; с благоговейным трепетом она провела по ставшим уже родными своим клинкам, после чего совсем по-детски прижала их к груди, как ребенок прижимает к себе свою любимую игрушку. Нашарив там же и сумку, и арбалет, Аморе вылезла назад, торопливо надевая клинки на руки и пряча их под рукавами рубахи. Перекинув через плечо сумку и повесив за спину арбалет, убийца в очередной раз облегченно вздохнула: близость оружия придало ей больше уверенности, чем его отсутствие.
- Что это вообще за место? - вслух спросила Аморе, беспомощно оглядываясь. Увы, поездка в крытой телеге сказалась на ситуации: девушка и понятия не имела, где она находится, а потому лишь бросила на волчицу умоляющий взгляд. - Ты же сможешь меня вывести, правда? Пожа-а-алуйста! - попытка состроить щенячьи глазки ей очень даже удалась. А вот почему блондинка вообще верила в то, что зверь выведет ее из чащи - совсем другой вопрос. https://pp.vk.me/c622331/v622331587/4a86d/S-q-qcarEN0.jpg

Волчица вздохнула так глубоко и снисходительно, словно была человеком. Она обратила взор серых глаз к небу, будто бы размышляя о чем-то; Элеонора тоже не преминула украдкой глянуть на далекие небеса, замечая в прорехах меж переплетающимися ветками деревьев желтый диск полной луны. Полной луны. "Стоп..." Мозаика произошедшего начала складываться в светлой головушке сама собой. Ночь полнолуния, лес, зверь, что в добрых полтора раза крупнее обычного волка, что будто бы обладает человеческим разумом и пониманием... И если еще минут пять назад разум блондинки был отравлен страхом, не позволяющим мыслить трезво, то сейчас такая отговорка бы не прошла. Слишком многое указывало на то, что перед Аморе сейчас стоит оборотень собственной персоной. "Тогда понятно, почему она не убила..." - девушка прерывисто вдохнула, покосившись на волчицу. Однако, как ни странно, страх ее больше не обуял; в девичьей душе поселилась лишь благодарность и восхищение зверем, что навсегда был во власти полнолуния. "Интересно, какая она в человеческом облике?"
Хищница поднялась с земли, неспешно подходя к убийце. Когда же волчица подставила ей свою спину, северянка весьма удивилась: она никак не ожидала, что ее не просто выведут из чащи, а вывезут. И не сказать, что у девушки хоть раз возникало желание прокатиться верхом на волке: это, как минимум, было странно. Когда же оборотень фыркнула, да еще и шумно, словно пыталась без слов поторопить застывшую в нерешительности пред волчьей спиной девушку, та еще более неуверенно взглянула на зверя. Не сказать, что Эл весила столько, сколько весит хорошо откормленная какая-либо домашняя скотинка, но она все же сомневалась, выдержит ли ее волчица. В конце концов, путь неблизкий, зверю надо тащить не только свою тушку через лесные дебри, а еще и человеческую... Э-эх. "Ладно, чем больше я медлю, тем меньше времени остается до восхода..."
Аморе сделала шажок вперед, проводя по волчьей спине ладонью и ощущая под ней мягкую белую шерсть. Нервно вздохнув, Эл в последний раз бросила взгляд на телегу и кровавое месиво, которое ранее было лошадью, а затем начала процесс залезания на бедную-бедную оборотницу. С горем пополам, но разместиться на спине у зверя у девушки все же получилось; она в первые мгновения вцепилась в белую шерсть что есть мочи, ясно осознавая, что схожести с ездой на лошади здесь будет мало. Привыкшая ездить на спине у лошади, что была все-таки шире волчьей, едва ли девчонка сейчас могла сесть поудобнее и безопаснее, чтобы в процессе езды не свалиться и не потерять сознание снова посредством удара о стылую землю.
- Прости, пожалуйста, если больно, - запоздало извинилась она, выпуская из рук шерсть, а затем осторожно опустилась вниз, ложась на волчицу и прильнув к ней всем телом, прижимая ноги к бокам. "Надеюсь, так будет удобнее", - вздохнула убийца, вновь несколько нервно сжимая мех в ладонях, но уже совсем в другом месте - почти на загривке. - И если тяжело - тоже прости. Я тебе за это... Что хочешь сделаю, честно, - еще один вздох. https://pp.vk.me/c622331/v622331587/4a86d/S-q-qcarEN0.jpg

"Боже, дай мне живой доехать до дороги, пожалуйста", - взмолилась Элеонора, едва Волчица сделала первые шаги, приноравливаясь к ощущению дополнительного (живого и шевелящегося) веса. И почему на лошади ездить было так легко? Казалось бы, умеешь ездить на коне - сможешь и на волке при возможности, что ж тут сложного? "Ой, все", - девушка испуганно зажмурилась, сдерживая порыв вновь вцепиться в белую шерсть что есть мочи, едва оборотница зашагала быстрее, увереннее. Увы, вряд ли она бы одобрила...
Блондинка нервно вздохнула, зажмурившись, когда ощутила, что зверь все ускоряется и ускоряется, переходя с шага на быструю рысь. Тряска слегка усилилась, но в целом больше ничего в поездке на волчьей спине убийцу пока что не смущало; она через пару мгновений даже открыла глаза, всматриваясь вперед. Волчица двигалась на удивление уверенно, петляя меж деревьями и рассекая ночь. Кажется, оборотень прекрасно представляла себе их дорогу, раз шла сквозь спящий лес без заминок, ныряя в заросли и мягко касаясь большими лапами лесной подстилки. Правда, во время прыжков Аморе все-таки позволяла себе крепче прижиматься к волчьей спине и сжимать озябшими пальцами густую шерсть.
Сколько они шли? Кто знает. Весь путь был довольно однообразным, а переплетавшиеся между собой кроны деревьев не давали возможности поднять взгляд к небу, чтобы хотя бы примерно определить время. А дорога и вовсе казалась нескончаемой, пейзажи, видневшиеся по сторонам, вкупе со ставшей уже привычной небольшой тряской и мерным волчьим дыханием вгоняли в сон, укутавший уставшую северянку, прижимающуюся к спине зверя, своим одеялом, одурманивая ее прелестной перспективой вздремнуть хотя бы на минут десять... Ну или даже на полчасика... И, увы, сопротивляться этим чарам было практически невозможно; Элеонора, которой сейчас волчья шерсть казалась мягче подушки и уж подавно - соломы в телеге, а спина оборотницы, так удивительно ловко петлявшей по совсем незаметным тропинкам, - прекрасной заменой любой кровати, на какое-то время сумела задремать, плотно прижавшись щекой к шерстке Волчицы. Как она сумела в состоянии полудремы удержаться на спине движущегося огромного волка? Считайте это чудом.
Она открыла глаза лишь тогда, когда почувствовала, что они остановились. Зверь более не двигался с места, выдыхая клубы белого пара, тут же взлетавшего к уже сереющим небесам. Подняв голову и сонно оглядевшись вокруг, Аморе заметила, что Волчица вывезла ее прямо к главному тракту, тактично остановившись в зарослях подле него - не хватало еще, чтобы кто-то увидел огромного полутораметрового волка. Вздохнув, девушка аккуратно спустилась со спины проклятой, ступая на мерзлую землю. Она с благодарностью заглянула во внимательные серые глаза.
- Спасибо тебе, я бы сама никогда не выбралась, - Эл подалась вперед, осторожно обнимая оборотницу в знак все той же благодарности. Но затем она отстранилась, с беспокойством глядя на небо. - Тебе... надо спешить. Скоро луна покинет небо, - улыбнувшись Волчице, девушка махнула ей рукой, выскользнув из зарослей прямо к главной дороге, напоследок добавив: - До встречи... Волчица. https://pp.vk.me/c622331/v622331587/4a86d/S-q-qcarEN0.jpg