Очень неловкая ситуация. Рассказать кому - сорвешь аплодисменты с криками "браво!" и дружным гоготом. Услышишь от кого-то как историю из жизни - тоже животик от смеха надорвешь. Чужие ошибки забавляют и веселят. Свои в прошедшем времени и при наличии должного количества чувства юмора вместе с самокритикой - тоже.
Ритце, впрочем, было не до веселья. Она чувствовала себя в высшей мере глупо, в недоумении и досаде проклинала свою оплошность, а так же паниковала по поводу грядущего: как расхлебывать последствия и не потерять свою дорогую сердцу и телу шкурку. Свободу желательно тоже.
А всё случилось просто, но неожиданно: уже несколько дней девчонка пасла одну семейную пару в уже престарелом возрасте, однако достаточно зажиточную. Полукровка за этот промежуток времени вызубрила их имена, привычки, определенные маленькие традиции и никак не могла дождаться, когда они наконец-то уедут на несколько дней в гости какой-то там тетушке, бабушке, внучке - плевать уже, лишь бы свалили! Девчонка практически была готова просто вломиться одной темной ночной в их домишко, свернуть обоим шеи и пошуршать по дому, собирая самое ценное. Ну, вообще-то не ее профиль - вламываться в жилище. И карманник из нее так себе. И убить может или заведомо слабого противника, или спящего. Да как-то ни рыба, ни мясо, если вдуматься. Вроде умеет многое, но как-то ни один из навыков не фигурирует на должном для выживания уровня. Так и живем, товарищи...
И тифлинг извернулась подорвать свой идеально спланированный (так она считала) взлом еще на первом этапе!..
Ритца перепутала окна, забравшись случайно к соседям своей избранной почтенной пары заместо их самих. Совершенно не ожидавшая нападения в свою сторону (не ожидавшая, что и вообще кто-то будет дома), полукровка получила древком метлы по лбу, потом в поясницу ей прилетело книгой, мимо прямо в стену смачно влетела ваза, по осколкам которой пришлось пробежаться босыми ногами. В общем, получив очень жаркий прием, ошалевшая от такого тифлинг (она-то ждала легкой наживы!) оказалась заперта в погребе до прихода стражников. И ошарашенно переосмысливала там свою жизнь, осознавая, что оказывается и у людей женщины не просто тряпки, а могут за себя постоять. Иногда даже слишком - шишка на лбу свидетельство тому...

И сейчас, с кандалами на руках, полукровка уныло плелась под конвоем, получая в свою сторону обилие тычков и пинков. Спасибо, что вечернее время, и народу не так много на улицах, а то до тюрьмы живой тифлинг бы не добралась - забили камнями, заплевали и запинали. Вряд ли хваленое правосудие стало бы прикрывать полукровку и отродье демона от праведного гнева людской толпы.
Пытаться вырваться и освободиться было сравнимо с безнадежным безумием, которое было чревато или смертью недотепы-Ритцы, или же еще большим числом царапин и следов побоев, к которым и пора бы привыкнуть, но совершенно не хочется. И все-таки она так рассчитывала на какое-то спасение или маленький шанс высвободиться. Ей бы хоть до крыши дорваться - всё, ускачет! Шиш поймаешь ее.
От очередного пинка под ноги она пошатнулась и раздраженно рыкнула, обводя улицу тоскливым взглядом. Еще пара кварталов, и они на месте. А там тюремная камера, а потом... Оппа, а что потом? Не повесят же, нет?..

Концентрация же ненависти конвоя по отношению к девчонке стремительно возрастала, хотя вела себя хвостатая паинькой и душкой, лебезя со стражниками изо всех сил и отчаянно пытаясь объяснить, что это - какая-то ошибка, схватили не ту, и вообще Ритца просто мимо проходила, являясь законопослушным и кротким нравом тифлингом! И стоило напомнить о доброй толике демонической крови в своих жилах, как один из верных псов его Величества Закона наградил полукровку очень ощутимым тычком острия меча чуть ниже лопатки. Укол отозвался вспышкой боли и влажной теплотой, намочившей ткань одежды - тонкая струйка крови по спине отозвалась приглушенным рыком из горла девчонки, которая воинственно вильнула было хвостом, но умерила активность конечности, встретившись с кровожадным взглядом одного из мужчин, в глазах которого лихо плясало пламя факела. Отрубят и не заметят, вот оно что - иногда не нужны познания в телепатии, чтобы уметь читать мысли.
- Из-за тебя, сучье отродье, давно могли кемарить на смене. Но по твоей милости идем как крестьяне с базара, купившие слишком бодливую козу, - дружный гогот двоих спутников вторил шутнику - покой мирных жителей, которые вероятнее всего спали в это время, не сильно волновал конвой. Ритца, для которой такое обидное сравнение было далеко не первым в этой жизни (вместо "бодливая", правда, чаще мелькало "зеленая"), попыталась вырваться, пользуясь заминкой и отвлеченностью ржущих солдат. Ой зря она это сделала.
- Цыпочка, - зловонный голос прошипел ей на ухо, когда тифлинга скрутили, заламывая руку за спину, а у своего горла она с ужасом ощутила холодное прикосновение ножа. - Как бы та канавка не стала твоей колыбелью навсегда. Будешь смирной - дойдешь живой до камеры. И, быть может, даже целой.
Полукровка замерла, боясь дернуться лишний раз. Вот только захлестнуло ее каким-то чувством опасности, отчего кончики пальцев похолодели. Вообще-то интуиция редко бывает права, но тут все инстинкты самосохранения синхронно взвыли, моля поскорее убираться. И уж точно не отточенная сталь, прижимающаяся к ее шее, была сигналом нахлынувшей паники.
- Я кого-то вижу, - прошептала побледневшая Ритца, для которой было невыносимо находиться на волоске от смерти. Белые глаза ее были широко распахнуты, и взгляд направлен куда-то за спину стоявшего напротив. Девчонка прекрасно знала, что защитников и верных хранителей у нее нет, а скрывающаяся в темных одеяниях фигура выглядит и прямо таки лучится угрозой. - Там кто-то... С-смотрит.
К счастью, обернулся из троих хотя бы тот, что был с факелом, но удерживающий ее рванул руку еще больше, считая, что девка просто пытается отвлечь внимание от себя. Полукровка жалобно вякнула, когда ночь перед глазами вспыхнула от боли. Повернувшийся стражник прищурился, всматриваясь в полумрак, чтобы найти того, на кого указывал белоснежный взгляд - если таковая личность, конечно же, существовала.
- Эй ты! Ни с места! - звякнули мечи, покидающие ножны уже стражников. Тифлинг могла бы сбежать, потому что всё внимание людей (или кто они там?) было завлечено фигурой в плаще, вот только ноги не держали ее, а страх заставил медленно осесть на землю, отчаянно пытаясь следом отползти подальше. То, что это появилось такое спасение Ритца не верила, пребывая в твердой уверенности, что куда безопасным и лучшим местом окажется тюрьма. Сейчас бы она с радостью юркнула за решетку, если там получится укрыться от этого... Нечто.

Смерть пришла, и у нее был облик. Смерть пришла, и ее было не остановить. Смерть пришла, и... Ритца точно не желала оказаться под взмахом ее меча!..
Или сабли. Как понимаете, в такой ситуации форма лезвия и рукояти клинка заслуживали самое последнее внимание, а девчонка вообще не блистала познаниями в холодном оружии, доверяясь, подобно дикому зверю, своим когтями и удавке-хвосту, а так же в редких случаях и клыкам, которыми, защищая свою шкуру, была легко готова впиться в глотку. Но только не в этот раз. Нынче тифлинг пребывала в таком ужасе, что паралич мгновенно заглушил отчаянный рык инстинктов самосохранения, что призывали покинуть поле боя под шумок и затаиться хоть где-то (в идеале бы вспомнить о природном камуфляже в виде зеленой кожи и ушуршать в ближайшие кусты), а не рассиживать прямо на виду, ожидая свиста рассекаемого воздуха окровавленной стали над своей рогатой и бестолковой головой!.. Ох, Рилдирово племя.
Запах гнили дезориентировал чувствительную по сравнению с человеком обонянием тифлинга, вызвав слезы в белоснежных глазах, отчего полукровка даже зажмурилась, втянув голову в плечи как перепуганная черепашка.
Не похож этот вояка на прекрасного принца в сияющих латах на белом коне, что надумал спасти девчонку из рук правосудия. Как уже упоминалось, больше жизни Ритца жаждала оказаться за решеткой тюрьмы, вдыхая затхлую сырость неволи с вонью крысиного дерьма, но быть живой и целой.
Крики, свист воздуха, всплески крови, песня стали и чавканье пробитой плоти звучали словно издалека, а кандалы на руках казались неподъемной тяжестью, притягивая тифлинга еще больше к мощеной камнем дороге улицы. Молитв полукровка не ведала, никому не поклонялась, но всей душой в отчаянии сейчас воспела к чему-то могучему, необъятному, безликому в мольбе сохранить ее жалкую жизнь на эту ночь, а не дать умереть в луже своей крови и куче потрохов, вывалившихся бы из вспоротого брюха.
Судьба ее помиловала - так рассудила полукровка, когда, открыв глаза, увидела смерть последнего из стражников, которую воин подарил с небрежной легкостью, как минимум привыкнув убивать... И, возможно, получая от этого своеобразное удовольствие, которое отчасти тифлингу было понятно и знакомо, ровно как наслаждение пряным запахом крови, сравнимое с восторгом ценителя дорогих и редких напитков вкусовым букетом старого вина давно пролетевших годов.
И она, тихо всхлипывающая от ужаса, вилась жалкой змеей у ног существа, что безжалостным волком раскидало всех троих солдат как собачьих щенят, снизу вверх глядела в глаза мужчины, что протягивал ей руку, помогая встать на ноги, которые дрожали и грозились подломиться подобно хрупким спичкам.
Слова ее, что внезапно и неожиданно сорвались с губ, будто вложенные на ум неведомо кем со стороны, казались ей приговором и пощечиной себе самой: так дерзко и нагло прозвучали они по отношению к тому, от кого веяло Смертью и опасностью слишком явственно для трусливой полукровки, безумно боящейся боли, пыток и своей смерти. От аромата крови кружилась голова.
- Почему так долго?
Правильнее было тонко проскулить слова благодарности. Заранее начать взывать о помиловании, обещая любую ценность взамен целостности своей шкуры. Стоило хотя бы узнать, куда собираются ее отвести и зачем... Но перепуганная своим вопросом и ожиданием расправы за эти слова девчонка внезапно поняла, что временно едва ли сможет что-то проговорить, не пародируя отчаянным блеянием овцу на скотобойне. Ей было страшно, и почему-то ночь вокруг накатывала непривычной, удивительной темнотой для глаз, которым любой мрак был нипочем. Тифлинг уже не ощутила, как снова упала на камень, звякнув о него цепью кандалов: обморок ее был глубок.

О, тифлинг вообще обожала падать в обморок кстати и некстати, подставляя свое временно безжизненное зеленое тельце очередному вершителю ее судьбы. Надо заметить, что до сих пор всё складывалось крайне удачно. Не каждый, разумеется, заботливо приводил полукровку в чувство, подставляя под нос мешочек с нюхательной солью или флакон нашатыря, а после укладывал на мягкое ложе, чтобы оставить в покое и безопасности, но еще не сыскался тот, кто предпочел поспешить добить, пока девчонка не начала снова подавать признаки жизни.
А еще это была забавная лотерея, фигурально выражаясь. Очнешься так, придешь в себя или же беззащитностью воспользуются, добивая хвостатую и рогатую выскочку из племени изгоев, очищая мир от очередного демонического отродья? Тифлинг очень любила убегать от опасностей задолго, еще до появления пугающего запаха нарастающих проблем, жаждущих попортить ее шкурку или попытаться сломать рожки, на которые вообще в этой жизни покушается пугающе много народу. Экзотических светильников им мало, что ли?.. Или настенное украшение в виде лосиных или оленьих рогов уже недостаточно ласкает взгляд охотника и ценителей останков убитых зверей в интерьере своего жилища?
А если уж судьба вынуждает заглянуть в пустые, как у самой полукровки, глазищи Смерти, то в таком случае девчонка предпочтет убежать от реальности, словно целостность тела и теплящаяся в нем жизнь никакой роли не играют.
И уж даже походка неведомого и загадочного спасителя, которого Ритца и была готова оставить в своей жизни на уровне инкогнито, не заставила тифлинга раскрыть глаза, продолжавшей с упрямой трусостью болтаться на чужом плече бессознательным и бесполезным кульком из крови и мяса.
Сколько протикало и утекло времени - одни демоны и ведают, но в итоге полукровка недоверчиво проснулась, прислушиваясь к своим ощущениям. Смутно и тяжело вспоминалась ночь накануне, где она молила Нечто сохранить ее жизнь, а не орошить мощеный камень багровым содержимым вен, но Ритца поспешно выуживала отдельные события прошлого, сливая воспоминания в единую картинку. Кандалов на руках не было, а сама девчонка лежала на чем-то мягком, укрытая несомненно одеялом, что быстро ее успокоило: истязатель бы не стал баюкать и баловать свою жертву. Конечно, что с такой наивностью легко можно поспорить, но полукровка предпочла утешиться именно такой мыслью, не спеша надумывать себе лишние ужасы, которых с лихвой хватило до того. Ритца много смертей видела в своей жизни, куда больше - убивала сама, а потому вид крови или искореженного трупа мог вызвать лишь брезгливую гримасу, но не животный страх.
Но тот убийца, который наслаждался этим, едва ли не с утробным рычанием лакал пролившуюся кровь... Тифлинг содрогнулась, потом осознала, что велик шанс оказаться в его голове и резко подскочила, распахнув глаза и оглядываясь по сторонам.
Пустая комната. Небогатая убранством, скромная и сдержанная обилием мебели, а фокусировать свой взгляд на лежавших вещах полукровка не посчитала нужным. Тихо-тихо, без лишнего звука, спуская босые ноги на пол, она двинулась к окну с самым прямым намерением немедленно бежать отсюда, не дожидаясь момента знакомства с тем страшным человеком. Благодарности излишни, а спасенная жизнь - идеальный ошейник, чтобы сделать должницей на долгие годы, если не вечность.
Вот только приближающиеся шаги вынудили Ритцу в один момент раздумать о своем побеге, поэтому доля секунды была посвящена крайне нелепому и глупому выбору: юркнуть, чтобы спрятаться, под кровать или затаиться на потолке у двери.
Девчонка выбрала второе, пронырливым гекконом оказываясь на верхней плоскости комнаты и замирая на одном месте. Может, прыгнуть на вошедшего, оглушить? А потом - бежать!

Ее детская и наивная задумка, граничащая между слабоумием и отвагой, что заключалась в бездумном прыжке на первого вошедшего в комнату (и тифлинг не сомневалась, что шаги принадлежат именно тому суровому воину) очень быстро развеялась дымкой, стоило полукровке вспомнить отточенное мастерство мужчины, с которым не могли поспорить погибшие стражи. Та ночь напоминала резню, что устроил пробравшийся в овчарню волк, который одурел от обилия пищи вокруг и сладкого запаха беззащитности своих жертв, а потому принялся убивать - убивать гораздо больше, чем нуждался и чем мог съесть. Прыгнуть на странного воина - обречь себя на может быть быструю, но однозначную смерть. Ярко выделяющаяся зеленым цветом на фоне обшарпанного потолка Ритца затаилась, пытаясь слиться с поверхностью не хуже хамелеона, словно сосредоточенность на этой мысли могла пробудить неведомые до того способности к мимикрии.
И пусть ее спасли, пригрели и высвободили от стальных кандалов - ничего это не меняло. Отчаянно и судорожно полукровка рылась в мыслях, вспоминая самые странные знакомства, контракты и стычки, желая понять, чего ей ждать и с кем столкнула ее судьба. Каждый шаг ей казался неминуемым роком, заносящим над ее головой меч. Хищницей она напряглась, готовая спонтанно решить: совершить головокружительный прыжок, нападая, или ускользнуть дальше в недра комнаты, используя в качестве оружия первый попавшийся под руку предмет.
Но стоило ей увидеть вошедшего, как всё напряжение, которое готовилось к атаке, мгновенно отступило назад, и девчонка даже не двинулась, не сводя белоснежного взгляда с мужчины и проклиная всё его племя и род, даром, что обязана была... Да жизнью ли? Разве ее повесили бы за такое? Посидела бы за решеткой, якобы пересматривая некоторые моменты своего поведения, а так уж наверняка бы сбежала и выкрутилась как обычно.
А еще он курил. Курил, и колечки ненавистного, удушливого и вонючего дыма по мерзким законам физики возвышались к ней, спеша поскорее ударить в чувствительный нос, чтобы заставить чихнуть. Или закашляться. Или просто болезненно прищурить слезящиеся глаза. Задержав дыхание, тифлинг сдержалась от издания посторонних звуков.
Но такая подстава не помешала полукровке услышать голос, в котором не мелькало ни злобы, ни раздражения, а сами слова прозвучали вполне дружелюбно, поставив ее в некоторый тупик. Долгие годы на улицах, близкое знакомство с жителями каменных джунглей и дикими зверями в человеческом и не очень облике выучили Ритцу, что просто так добродетельствовать не принято. И в то же время девчонка совершенно не могла осознать, какую выгоду и пользу может принести своему спасителю.

Она все-таки прыгнула: бесшумной молнией, ловким горностаем извернулась и скакнула вперед, к центру комнаты, держа своего потенциального противника в поле зрения, чтобы тут же отступить назад или отдернуться от удара, хотя оружия при мужчине тифлинг не видела. Но этот мир таков, что многие сами являются оружием, владея магией и удивительными способностями...
Приземлилась полукровка по-кошачьи на все четыре конечности, в один момент выпрямляясь и воинственно повиливая хвостом, не сводя белого взгляда с глаз мужчины.
- Отлично, - на его манер проговорила тифлинг, которой все-таки добавлял уверенности тот факт, что она всё еще жива, цела и не связана с целью ограничить передвижение. - И что теперь? Где я нахожус-сь и зачем?
Девчонка всё еще не спешила рассыпаться в благодарностях: такой жест, по ее мнению, был бы откровенным признанием, что она должница и скована долгом перед кем-то. А ее мерзопакостный, тяготеющей к лизоблюдству характер ценил еще и свободу, которую терять не хотелось.

Откровенно наблюдавшая за мужчиной девчонка не упустила из виду одобрительный кивок с его стороны, который отозвался у нее внутри горделивым высокомерием. В своей жизни Ритца не могла похвастать обилием талантов, но гибкую пластичность тела и прекрасную физическую форму отметит даже самый придирчивый к чужим недостаткам и изъянам глаз. А тут... Она прямо ощутила себя купленным щенком породистого племени и рода, у которого рассматривают стать, оценивают стойку и прикус - стоила покупка потраченных денег, оправдает себя или нет, правильнее было сразу утопить неудачного выродка, который портит породу?
Вполне вероятно, что такие предположения и сравнения были абсолютно неуместны в этой ситуации, но тифлинг была мастерицей не только прятаться, как высказался вояка, но и надумывать всякие бессмысленные, странные и зачастую бредовые идеи. Нередко она отнимала хлеб у своих палачей, запугивая себя еще больше, нежели того желали мучители - треклятое воображение и богатая фантазия тому виной, а так же обилие трусости. Наверное, будь девчонка грамотной, менее взбалмошной, более дисциплинированной, а так же при наличии более человеческой внешности, то могла стать неплохим бардом или сказителем; ей, в конце концов, когда-то доводилось сочинять сказки, рассказывая их матери перед сном. Они были забавные, в чем-то наивные и умилительно слащавые - чего еще ждать от зеленой и опытом, и кожей девчонки, в которой пока дремлет темная кровь, не пробужденная жестокостью мира по отношению к отпрыскам демонов?
И все-таки полукровка заставляла себя не верить напускному радушию по отношению к ней, подозревая в этом поведении эдакий айсберг: дружелюбная улыбка как едва заметная вершина ледяной глыбы и неведомые мотивы, являющиеся продолжением замороженной скалы, что скрыта под водой - то, чего нужно ей опасаться, не позволяя себе купиться на обманку.
В ту ночь тифлинг запомнила запах падали, смрад которой едва не оглушил ее, окончательно дезориентировав. И робкие познания о мире и народах, населяющих его, уведомляли, что такое благоухание сопутствует вампирам - живым мертвецам; предположить же, что виной тому была магия, девчонка не догадалась, лишенная способности чувствовать волшбу, а подмечать каждую деталь из произошедшего... Всё было слишком быстро. Слишком кроваво. Слишком страшно. Как во сне, пугающем кошмаре, повтора которого не хочется больше всего на свете. Еще полукровка помнила, что отличительной особенностью упыря является особая бледность, но вдруг кровосос наложил на нее обманные чары, представая во вполне обычном, человеческом облике? По той же причине Ритца не пыталась высмотреть и клыков у мужчины, кои обязаны быть длиннее нормальных во много раз. Или они удлиняются у вампиров накануне кровавого пиршества? Не кандидат она наук в анатомии и физиологии упырей, далеко нет...

Но всё сходится! Реакция и сила мужчины, которой не могли противостоять погибшие стражи - о сверхспособностях кровососов можно слагать легенды, а с перепугу тифлинг легко могла решить, что тут двигался за пределом восприятия - глаза уследить за передвижением воина не успевали. Его вдумчивое наблюдение за ней, где только слепой не увидит оценивающий взгляд - присматривается, гад! И эта отвратительная вонь из курительной трубки с едким дымом - явно скрывает запах мертвечины, которым от него разит.
Ритца испуганно сглотнула, пока мужчина устраивался в кресле. Вот уж угораздило... Это что же? Упырь на нее запал? Выпьет и в такую же упыриху обратит, заставит служить себе? Нежить треклятая!
- Звала, - проблеяла в ответ полукровка, действительно вспоминая свои бессловесные молитвы, адресованные в пустоту. Правда, девчонка предпочла умолчать о том, что они начались уже после появления воина. И уж спокойствием в ее ощущениях и не пахло - ноги снова предательски дрожали в предчувствии беды. Как же, вреда не причинит, так она ему и поверила! Еще и про владыку какого-то вещает. Ах да, накануне про Рилдира что-то бросил ей. Ну как есть - нежить темная, раз темному Богу поклоняется! Цвет кожи тифлинга приобрел какой-то выцветший, сероватый оттенок - так Ритца бледнела. И острый, пронзительный взгляд упыря только больше добивал ее остатки былой уверенности и надежды.
- Да уж понимаю, чего дальше будет, - невесело протянула в ответ девчонка, сдавленно икнув от волнения и дрогнув голосом - ей уже отчетливо представилась режущая и пронзительная боль в шее с ощущением утекающей по глотку жизни, отчего зеленая ладошка даже испуганно прикоснулась к месту, где таилась сонная артерия, желая убедиться в пока что отсутствующих дыр от клыков. - Очень хорошо понимаю. Ну хотя бы от вис-селитцы мою шею уберегли, а от вс-сего с-сразу невозможно, - язвительно добавила полукровка, надеясь, что ее злословие не заставит вампира передумать, воспринимая девчонка просто как перекус и обед, а не будущую вампиршу.
- Ну и когда произойдет это знаменательное с-событие... Мёрфи? - обреченно усевшись обратно на кровать, потому что иначе ноги обещали уронить ее прямо на пол, вопросила тифлинг, словно не заметив красноречивых взглядов, намекающих, что следует представиться в ответ.

Они будто о разных вещах говорят и думают. Тифлинг вот и вовсе успела задуматься, кого она, став вампиршей, первым делом найдет и вылакает до дна. Кому просто шею свернет. А кто станет ей полезен, кого стоит тоже переписать в кровососущее племя. Иначе говоря, вроде зеленая полукровка и побледнела от пугающих перспектив, но следом же очень практично подошла к вопросу, вдумываясь в положительные бонусы новой жизни, которая и не является толком жизнью. Еще, вроде, упырей солнечный свет сжигает и причиняет лютую боль - так и она предпочитает полуночничать, пользуясь способностью прекрасно всё видеть и во мраке, в отличии от большей части живых существ!.. И все-таки перспектива умереть, пусть потом, условно говоря, воскреснув, вызывала у нее приступ тошноты и животного ужаса, а сердце отчаянно начинало биться в костяной клетке, не желая останавливаться никогда.
- Да как это о чем? - в голосе девчонки прозвучали явственно возмущенные нотки, а сама она даже будто бы надула губки, обиженно скривившись. - С-сам вс-сё знаешь! - выпалила Ритца, соизволив потом все-таки объяснить уже более снисходительным тоном, в котором очень заметно слышалось "как же, думаешь, что я совсем дура и не догадалась?", - ты вампир и меня таковой надумал с-сделать, - пожала плечами тифлинг, говоря вроде бы буднично, однако внутри всё снова обдало холодком, - орден? - полукровка удивленно подняла взгляд, пару секунд помешкала и понимающе кивнула, - анклав с-с Темных Земель, да? А зачем я вам? - с подозрением прищурилась Ритца, вероятно, уже записав себя в ряды кровожадных пиявок, а потому успела возвратить практически былой уровень наглости в своих словах, тоне и поступках - условно говоря, ей ничего не грозит... Наверное. Вернее, что смерть неизбежна, но ставка шла на последующее возрождение, которое и крайне соблазнительная штука, и всё так же отвращало некоторыми моментами.
Раз за разом прокручивала в мыслях и увиденное, и сказанное девчонка, вроде утешая себя, что догадки не могут оказаться ложными, но в то же время не покидало ее чувство, что чего-то не складывается. Словно кусочки мозаики отказывалась без боя уложиться в предложенном порядке, и приходилось их с силой вдавливать. В итоге картинка-то вроде и цельная, но хрен чего на ней разберешь и поймешь - сюрреализм чистой воды!..
Но оброшенная вампиром фраза, что выдвигаются они на закате, послужила еще одним грузиком на чашу весов с надписью "я права", и полукровка задумчиво кивнула в ответ, смиренно принимая сказанный план от мужчины, не смея перечить в ответ. В тот же миг тифлинг осознала один момент, который был слишком примечателен и выделялся.
Ведь разве небрежно проливать, орошая камень, которым мощены улицы, кровь - источник жизни и пищу - вампиру не столь же грешно, как знающему цену каждого куска съестного и нищему крестьянину кидать ломоть хлеба в грязь и топтать его?..
И девчонка, которая даже послушно было встала на ноги, готовая следовать за мужчиной трапезничать, замерла на месте, вскинув на него испуганный взгляд распахнутых белых глаз, потом стремительно и красноречиво зыркнула в сторону окна и, не зная, что делать, снова рванулась по стенке к потолку, надеясь на высоте найти для себя безопасность.

Чувство внезапного страха и паники не обманули девчонку, не возникли на пустом месте и правдиво напророчили ей истинную беду, вот только и дрожавшие конечности не позволяли в полной мере убежать от противника - куда уж там до стремительного нападения, что, как известно, является лучшей защитой. Ритца, мгновенно растерявшись, что в такой ситуации было непозволительно, нелепо замерла на одном месте, успев вскочить на потолок и теперь глядела на колдуна сверху вниз, широко распахнув белоснежные глазищи и затравленно, сбивчиво дыша, словно загнанный в угол матерым волком бедный зайчишка.
По всей видимости, обращением в вампиршу дело не пахло, и не нужно обладать особой смекалкой, чтобы понять, что...
Нет, ничего не поймешь тут! Ее спасли, расшвыряв стражников как котят, которые всего-то тащили полукровку в тюрьму, помариновали за решеткой бы там какое-то время и отпустили на свободу, наверное. Ну, повесили бы в крайнем случае. Так вот, ее спасли от смерти, чтобы...
Убить?
Ритца не понимала происходящего, но это не отменяло панического метания ягненка, который уже на самом алтаре ощутил скрывающийся где-то поблизости заостренный металл, жаждущий его крови.
- Не надо! - перепуганно, на грани истерики заорала тифлинг, чувствуя как незримые будто бы пальцы сдавливают ее горло - фактически зеленой кожи шеи ничего не касалось, но каждый вдох давался через лютую борьбу, словно девчонка демонического племени тонула и отчаянно пыталась удержаться на поверхности, которая пропитывалась холодом.
Убежать не стоило и пытаться; тем более, что каждая утраченная доля секунды приближала неотвратимую гибель, а умирать просто так, даже не ведая причины такого нападения, Ритца не собиралась, рассчитывая еще не одну сотню лет пронырливой вертихвосткой барахтаться в этой жизни, ища в ней лакомые для себя куски и благоприятные моменты. Она могла немногое сделать в этой ситуации, и потому решилась на самый безбашенный поступок, пока перед глазами мир не потемнел навсегда.
Тифлинг молниеносно, неожиданно, прямо с места прыгнула прямо на мужчину, но не с жестоким намерением выцарапать тому глаза или просто познакомить поближе с острыми длинными когтями, которые когда-то любили пронзать чужие сердца, пробиваясь сквозь костяную клетку, что создана и призвана защищать этот жалкий комок мышц... И совершенно с этим не справлялась, встретившись с полукровкой в расцвет ее безумия.
Прыжок вышел не самым удачным, и даже разогнавшаяся стремительным рывком девчонка не сумела опрокинуть Мёрфи на спину, но заставила того пошатнуться, выбивая из равновесия и уж точно ломая тому концентрацию на продолжение заклинания или вершение нового колдовства. Оставаться рядом с противником Ритца не собиралась и поспешила рвануться в сторону, пока не оказалась схвачена - ощерившаяся, взъерошенная и скорее злая, чем испуганная... А так же продолжающая задыхаться, и от слишком порывистых движений в глазах потемнело окончательно. Но девчонка продолжала отчаянно сопротивляться и пытаться держаться в реальности, и отчаянное шипение, сорвавшееся с губ, было свидетельством, что свою шкуру тифлинг оценивает в немало пролитой крови противника.

Рукопашный бой честнее, где даже удар в спину от противника можно преподнести как свою ошибку и неосмотрительность, а не чужую подлость. Тифлинг умела рвать своих врагов когтями и клыками, словно принадлежала звериному племени, умела проворным хищником атаковать в уязвимое место и спешить отступить, чтобы не достали ударом в ответ.
Но магия... Как же всем сердцем ненавидела колдовство зеленая полукровка, лишенная умения чувствовать его, понимать и предсказывать, сотворяя ответную защиту такой же природы. Презирала подлость волшбы, которая не дает ускользнуть струсившей крысой в первую попавшуюся нору, удерживая на месте и парализуя.
Злостное змеиное шипение оборвалось, когда глаза начали предавать, упуская четкий облик противника. Мгновенно девчонка предпочла привычную тактику отступления, желая отпрянуть еще дальше, вон с поля зрения страшного мужчины, лишь бы не издохнуть в его ногах, мучительно моля о пощаде или скорейшем добивании, но прятаться было негде.
Глядя на колдуна, что снова начал читать заклинание, полукровка не решилась снова на безумный прыжок, не веря в повторный эффект неожиданности. Куда вероятнее, что тогда его кулак просто сомкнется на ее горле, а потом рука встряхнет тело, ломая позвоночник...
Какая ненавистная ситуация. Какой привычный спектакль, где снова она в роли беззащитной маленькой шавки, полностью принадлежащая своей жизнью чужому существу, которое может играться ею, терзать и причинять боль, откладывая момент убийства. С бессильным отчаянием белые глаза щурились, то скользя взглядом по комнате в поисках предмета, которым можно швырнуть и не дать договорить проклятые слова, то обжигали холодом назвавшегося Мёрфи, будто девчонка надеялась хоть раз в жизни заполучить способность василиска обращать свою жертву в камень, глянув в ее глаза.
В жизни тифлинга было достаточно боли, и всякий раз казалось, что нынешняя несравнима со всем, что ей приходилось испытывать. Разумеется, что она, корчась на полу сломанной, искореженной игрушкой с неестественно вывернутыми руками и ногами, орала. Кричала она так, что слышно было, наверняка, не на один квартал, а то и вся половина города имела счастье слушать отчаянные и жалобные вопли.
Отдельные слова невозможно было различить в этом оре, но когда уже и легкие начало обжигать нехваткой воздуха, тифлинг отчаянно, рыдая и подвывая, сумела из себя выдавить осмысленную фразу.
- Ри... Рилдира... ра...ди, хва...
Дотянуться до темноты, затаскивая себя в нее. Убежать от боли, убежать от пыток, трусливо затаиться в небытие, отсиживаясь там, пока с телом делают, что угодно. Какая разница, что так может оказаться, что некуда будет вернуться и нечему станет приходить в себя?.. Только бы провалиться в ничто, только бы... Почему же так больно, почему она всё еще жива и всё слышит? И, главное, чувствует...
- Хватит! - на последний крик хватило и сил, и воздуха, а потом девчонка принялась рыдать, ныть и жалко скулить, извиваясь как червь и сопротивляясь. Демоническая суть, пропитанная разбавленной кровью, умела вставать на дыбы, когда дело заходило о сохранности жизни, и даже жалкую полукровку, которая, казалось, сдохнет и от одного меткого удара мечом, было не так просто умертвить и сломать, пусть ей и казалось, что это - конец.

Такое уже было когда-то давно, но никак не желало всплыть в памяти. Безумная и выворачивающая наизнанку боль, ослепляющая и сминающая девчонку, словно кто-то вылепил фигурку из глины и теперь жаждет увидеть иной образ, превращая в бесформенную массу прежний для переделки... Бездна отчаяния, самое дно этого колодца, желание выжить и очнуться живой... То надежда, то безысходность - такое было, только где и когда?.. Что-то неуловимо знакомое, а ответ на невысказанный вопрос в мыслях прямо крутится на языке...

Тифлинг открыла глаза, смутно моргнув. Целая, но мышцы потрепанно ноют; пусть демоническая кровь обычно заставляет тело сломиться куда позже, чем дух, - по крайней мере, так было у Ритцы - но предел ее сил был знатно прощупан.
Кстати, не только обрисованы границы выносливости, но и по всей видимости она сама подверглась осмотру - хочется верить, что не чему-то большему. Иначе как объяснить тот факт, что очнулась девчонка совершенно нагой?.. Слава демонам, что не висящей на цепях у холодной стены или в подвале. Значит, пытать ее не будут... Пока что. Или повторят процедуру накануне, от которой тифлинг ринулась в обморок, чтобы спастись. Какая отвратительная это вещь - боль...
Подрываться резким скачком не было ни сил, ни желания, но полукровка все-таки приподняла голову, глянув на сидящего в кресле Мёрфи снизу вверх - теперь пробуждение Ритцы оказалось на полу, а не в удобной кроватке. Рилдир подери, что там было до этого... Забыла. Запуталась. Орден, кажется, упоминался неведомый - с ним, поди, всё как раз связано. Понятнее, впрочем, не становится, а мысли слиплись в единый ком, который распутать нет возможности.
Тифлинг медлит подниматься - ей страшно. Она понимает, что жизнь ей оставляют не из простой жалости, а значит расплата за такое неизбежна. Ее пугает то, что впереди одна неизвестность, которая сулит неприятности. Много неприятностей. Пытка ожиданием иногда страшнее боли.
Полукровка все-таки привстала, усаживаясь; поспешила обнять себя за плечи, чтобы закрыть грудь - не из стеснения или смущения, просто быть обнаженной в этой ситуации унизительно, такое состояние навевало девчонке абсолютно беспомощность и беззащитность, и вся она съежилась, прижав уши. Взгляд ее ненароком наткнулся на узоры, покрывающие теперь когтистую руку, и глаза распахнулись шире.
- Ч... Что это? - робко, насильно выдавливая из себя слова, пробормотала Ритца, обращаясь к колдуну.
Внутри плескалась истерика, удерживаемая тончайшими стенками разума. Безумно хотелось наорать на мужчину, пытаясь узнать, какого хрена произошло всё вчера (или сколько она уже в этом месте?..). Зачем было спасать ее, относясь со снисходительной доброжелательностью, зачем было потом нападать с магией и пытками, зачем... Зачем всё это?
Больше всего Ритце хотелось сбежать, затаиться в самом темном и тихом углу, пережидая там не одну ночь, чтобы никто никогда не нашел. Еще хотелось, чтобы внезапно Флёр о ней вспомнил и решил отыскать. Уж лучше терпеть его молнии и гневный взгляд, чем такое!

Удивительно, как много эмоций умели передавать белые, лишенные иного цвета глаза. Они умели глядеть с наглым и уверенным прищуром, показывая девчонку хозяйкой ситуации. Умели игриво мерцать из-под густых ресниц, заманивая и обещая блаженство в совместном времяпрепровождении... Глаза умели глядеть с бессловесной мольбой, выпрашивая пощаду и милосердие, что представлено станет в виде подаренной жизни, а не добивающего удара.
...и умели глядеть с отчаянным и пустым ужасом, в бездне которого легко утонуть. Ритца не понимала - правда не понимала! - происходящего. В большинстве случаев все проблемы шли от нее самой - плохо что-то спланировала, кого-то недооценила, попалась, проиграв в схватке, а после поражения расхлебывала горькие итоги своей глупости. Но сейчас, что она сделала сейчас?! Что за злая шутка послана ей небесами в виде освобождения от тюремного затворничества? И ее белоснежные глаза были совершенно сухи - тифлинг оказалась не в силах выдавить из себя хотя бы одну слезинку, чтобы разжалобить страшного и безумного своего палача за неведомые грехи.
...и теперь она скована, - не первый раз в своей жизни - принадлежа жестокому хозяину целиком и полностью. Был ли он уже в ее мыслях и разуме, прочитал ли всё, что пыталась девчонка сокрыть от этого мира?
Как отчаянно молилась и взывала она в своих мыслях к Флёру - единственному могучему покровителю, в чьей силе не сомневалась! В бездну хваленых богов, ведь никто никогда не видел их, не глядел им в глаза! Что значат иконы и храмы, статуи и писания бывших последователей? Всё это прошлое, всё это фарс!
Жалкая и сломанная полукровка поежилась, пытаясь отползти подальше от направленного в ее сторону оружия. Робко продолжая нелепыми объятиями прикрывать свою наготу, она не предпринимала попыток встать на ноги, всё так же сидя на полу. Взгляд ее с ужасом глядел на колдуна, потом с отчаянной тоской устремлялся в сторону окна и с повторным страхом заострялся на... живых?! змеях, что оплетали узором когтистую руку.
Повиновение? Тифлинг много раз пыталась взбрыкивать и показывать дикий норов, когда судьба сталкивала девчонку с очередным сильным противником, что захватывал ее свободу в свои руки. Но сейчас не было желания проверять чужую волю на крепость. Боялась Ритца натягивать этот поводок хоть сколько-то, рискуя заполучить наказание в виде боли. Циничное хладнокровие вплетало в мысли уверенность, что она нужна живой, но так уж долго ли продлится необходимость в этом? Быть может, ее сделают подстилкой, насилуя и мучая столько, сколько будет угодно душе. Может, сделают слугой, заставляя делать грязную работу. Не удивится Ритца и тому, что вернется прежняя жизнь, где есть место безумному и кровожадному чудовищу - Зверю.
Нынешнюю реальность она принимала смиренно и покорно, без гордых напыщенных восклицаний, что лучше смерть свободной, чем жизнь в неволе. Потому что это неправда - после смерти нет ничего, кроме пустоты и бездны, а самая черная реалия может выдать неожиданный поворот судьбы, позволяя вырваться к свету и воле.
- Д-да, хозяин, я поняла, - тихо и безропотно прошептала тифлинг сухим голосом без эмоций, но не прекращая контролировать взглядом острое оружие в руках колдуна.
Он встал, и теперь полукровка чувствовала себя совсем маленькой и ничтожной против него, возвышавшегося горой. Всё так же не делая попыток встать, она зажмурилась, мелко дрожа, хотя как такового страха почему-то уже не было, только тяжелая тоска, облепившая ее паутиной.
Мужчина приближался, и девчонка прекрасно слышала его шаги, от каждого из которых на сердце становилось всё мрачнее. Ритца открыла глаза, когда он встал перед ней.
- Эт-то т-так, - сдавленно подтвердила девчонка, чувствуя, как обреченно всё рухнуло где-то внутри. Он казался безумным и непредсказуемым. Жестоким и беспощадным. И это чудовище пленило ее, не позволяя даже рыпнуться в сторону, ведь магия бдит...
Мечтала ли она укрыться за кем-то, как за каменной стеной, от всех невзгод и бед? Чего лукавить, ведь было такое. Были такие укромные, прячущиеся от нее самой, желания - ведь тифлинг была такой слабой, жалкой, вечно попадая в какие-то беды.
И этот голос ломал, переворачивал всё внутри, притягивал к себе, подчинял и заставлял трепетно замереть на месте. В нем не было магии, но полукровка, всё так же мелко дрожащая у ног колдуна, глядела с покорной пустотой белых глаз. Жертва, которая прикована цепью к своему палачу, готова последовать за ним, позволяя отравить трезвость своего рассудка извращенной теплой ласковостью в голосе врага...
-...Киррет, - подавленно и тихо выдохнула Ритца, отыскав крошечные искры сил противостоять мужчине. Ведь ее хватило, чтобы суметь назвать имя ложное, пришедшее первым в мысли, а не свое привычное прозвище. Как же пугало прикосновение холодной острой стали к ее коже... Как завораживала и иступляла близость смерти...

Отредактировано Ритца (23-10-2015 14:29:11)

Что-то извращенное, противоестественное таилось в происходящем. Ритце безумно хотелось убежать, как никогда сильно желала она ускользнуть от склизких лап реальности! Пусть не телом, но хоть бы разумом и мыслями - избежать прикосновения такого смертельно ласкового шепота, не видеть эти ледяные глаза, которые обжигают, не существовать в этой жестокой правде...
Настал какой-то предел в ее способности бояться: оказалась преодолена граница, после которой все чувства блокировались и преобладало только одно стремление из всего - замереть неподвижным и покорным зверенышем, прикрыв белый взгляд и прижав уши.
Это всё скоро закончится, обязательно. Всё будет хорошо, она высвободится, будет живая и целая... Свободная. Нет над ней хозяина, и сорвавшиеся с языка слова ничего не значат - ей вообще неведома разница между хозяином и господином. Ритца же должна была понять и осознать за все свои годы, что любит ныть и бояться впустую, приукрашивая действительность и рисуя черно-красными тонами свое будущее...
Вот только сейчас полукровка осознала, что пытается себя подбодрить. Утешить обещаниями, что всё пройдет и благополучно разрешится. Внутри стало дико и холодно, и даже гуляющая по губам острая сталь не внушала такой трепет. Вот клинок коснулся змеиного языка... Как странно почти целовать то, что способно убить или покалечить, причиняя боль. Один резкий рывок в сторону, и ее лицо окажется навсегда обезображено. Где же отчаянный страх за свою шкуру? Откуда смирение? Почему...
Полукровка не успела выпутаться из клубка мыслей, как яростный и отозвавшийся безумной болью удар свалил ее. Мир перед глазами вспыхнул белоснежным, как ее открывшиеся глаза, цветом. Она испугалась настолько, что даже не вскрикнула, не всхлипнула, рухнув на пол. Только мелко дрожала всем телом, уже боясь даже мысленно задать вопрос: за что?.. То оцепенение, что накатило и лишило возможности чувствовать, выпустило и выплюнуло из янтарной хватки.
Еще один удар, заставляющий скукожиться, съежиться, инстинктивно закрывая живот, шею - сворачиваясь беззащитным клубком, как лежала когда-то в утробе своей матери. Склонить голову, наивно подставляя рога, чтобы защититься... Но теперь всё иначе - ее бестолковую башку просто вот-вот раздавят. Сколько раз тот же Флёр задумывался, есть ли девчонке чем думать?.. Еще немного и можно будет получить наглядный ответ на этот вопрос.
При всем желании тифлинг не могла ничего ответить. Словно горло сдавило, словно тяжелая нога опустилась и на грудь, не позволяя вдохнуть ни единого глотка желанного воздуха... Ее будто парализовало, девчонка с трудом дышала, ничего не видя широко раскрытыми глазами. Даже всхлипнуть или простонать не было возможности!
Еще никогда не было так жутко. Еще никогда не казалось, что смерть - не самое страшное в этой жизни. И предложи истязатель своей жертве добровольно кинуться сердцем на острие сабли - Ритца бы не раздумывала долго.
"Флёр..."
Это имя не обладало какой-то силой, не несло с собой надежду. Полукровка даже не могла толком возненавидеть себя, разъяриться за то, что так бездарно потратила подаренный камень, который мог бы унести ее прочь из этой комнаты, помочь спастись.
Но о каком спасении она думает, если заклеймена змеями, которые живы, которые...
Ведь даже если получится бежать, то она умрет на руках Флёра.
Она умрет.
Пожалуй, в тот момент умерла и надежда девчонки, прекратив трепыхаться.

Ритца не помнила, когда снова закрыла глаза, заставив свое тело обмякнуть под целым градом побоев и пинков. Пусть им пользуются как хотят. Хоть изнасилуют, хоть исполосуют плетьми. Хоть нарисуют острием оружия узоры по зеленой коже, которые заполнятся алым. Белый взгляд ничего не выражал, когда уставился на мужчину.
Почему он обращается к ней Киррет? Откуда это взялось? Когда тифлинг назвала это имя и почему?..
- Я не Киррет, - словно пьяная, едва ворочая языком просипела девчонка. Разбитые губы болели, наполнив рот соленой влагой. Где-то на скуле тоже щипало болью и было мокро. - Я... Ритца...
Ничего никогда не было. Ни счастливой жизни с мамой в лесу. Ни боли потом, когда девочка отыскала истерзанное тело родительницы. Не было в жизни никаких приключений, которые грозились прервать ее ничтожное существование. Не было встречи с Флёром.
Всегда существовала только эта комнатка.
Истерзанное пытками и болью тело, которое ломило при каждом движении и вдохе.
Исступленная пустота в мыслях и абсолютное смирение без страха и надежды, словно больше нет ни души, не умений чувствовать эмоции.
И всегда существовал этот палач, что глядел сейчас на нее снова.
Ритца смутно моргнула, не пытаясь поднять головы с пола. Лежала обмякшей и сломанной, как укрощенный дикий конь, которому побоями и голодом внушили, что прежняя жизнь умерла навсегда и безвозвратно.
Даже если мужчина потребует целовать ему ноги, извиваясь змеей - тифлинг сделает это.
- Д-да... М-мой гос-сподин... - кровавые губы едва заметно пошевелились, выпуская хрипящее шипение. - С-спас-сибо...