Нужен был отдых, чтобы переосмыслить все случившееся. Пустой дом теперь навевал не просто тоску, он будто высасывал все силы. Раньше здесь была дружная семья, от которой остался он один. Дверь в комнату матери была закрыта все это время и Харниэлу казалось, что оттуда идет холод. Не морозный свежий ветер, а холод утраты. Вивенди пытался больше времени проводить в лавке, так как здесь хоть мать и бывала, но очень редко, так что вещей, напоминающих о ней, было на много меньше. Кроме того сюда заходили покупатели и можно было отвлечься от своей проблемы, выслушивая чужие истории. Да, у всех в жизни случались трагедии, жизнь так устроена. Харни понимал это, поэтому старался не жалеть себя. С другой стороны он чувствовал свою вину, что так мало оплакивает свою мать. Ему казалось, что таким образом он выказывает свое неуважение к ней.
Легче всего вивенди было на свежем воздухе, когда легкие потоки ветра окружали его. Где-то среди них была его мать, которая уже никогда не примет облик человека. Но именно на улице он чувствовал ее присутствие и от этого становилось немного легче. Теперь, после закрытия лавки, Харниэл не спешил домой. Он отправлялся погулять и, бывало, что бродил часами то в горах, то на заснеженных просторах Ледяной Империи. Со временем он стал отдаляться все дальше, туда, где были зеленые деревья, где был теплее ветер, где было больше жизни. Он не брал с собой скрипку. Теперь, ее заменили метательные ножи. Однажды Харни поймал себя на мысли, что он ищет встречи с убийцей матери. Глупо конечно, но в жизни все возможно же.
Вот и в этот раз вивенди забрел довольно далеко от своего дома. И не просто далеко, а чуть ли не на другой конец мира. Он просто слился с потоком и мчался в его ритме. Здесь были другие деревья, другая листва, другая жизнь. Снова став человеком, Вивенди бродил по лесу, неслышной тенью, и просто наслаждался тем, что в другом месте ему дышится легче. Каждый раз, отправляясь на такую прогулку, Харни потом возвращался домой практически на рассвете уставший и сразу засыпал. Но в этот раз все пошло не так. Его чуткий слух уловил какие-то голоса. Вечер. Темный лес. Он и не ожидал, что кто-то будет в такое время в таких местах, а тем более девушка, так как женский голос он услышал четко. Можно было, конечно, не обращать внимания, но кроме женского голоса он услышал мужские и их интонация ему не понравилась. Неслышно, вивенди начал приближаться к тому месту, откуда шли звуки. Остановившись в тени деревьев, вивенди увидел девушку, которую окружала группа человек, явно настроенная не совсем доброжелательно. Харниэл нахмурился. Вспоминая недавний опыт, когда помощь обратилась в катастрофу, он хотел было уже уйти, но в голове мелькнула мысль, что терять ему уже нечего. К тому же, злость на убийцу матери моментально переметнулась на эту группу мужчин с оружием в руках.
Не долго думая, вивенди, по прежнему скрываясь в тени деревьев, метнул один нож в одного, у которого в руках находились два ржавых меча. Метательный нож угодил прямо в горло цели. Мужчина замер на минуту. На его лице тут же отразилось недоумение, а, спустя пару секунд, из раны и изо рта хлынула густая темно-красная кровь. Это, на некоторое время, привело всех остальных в замешательство.

Вся эта ситуация не вызывало ровном счётом никак радостных эмоций. Что-то подсказывало, что на арене событий появилась ещё одна фигура, но она не спешила показываться, ровно как и сама белокурая охотница. Но, внимание к себе новенький всё же привлёк своими действиями. Зоркий оборотничий глаз успел уловить полёт метательного орудия, что лишило жизни одного из напавших на девушку мужчин. Актория закрыла рот рукой от увиденного зрелища. Графиня хоть и обладала достаточно крепкими нервами, но видеть смерть людей она не любила. Животные одно дело, но люди…
  А то, что произошло потом вообще выбивалось за рамки восприятия реальности. Столкнуться с кем-то тёмным Охотница не ожидала, поэтому сие стало достаточным потрясением. Рука опустилась вниз, но рот так и остался приоткрытым не то от ужаса, не то от удивления. Нет, Актория не была трусихой, но сие, уж простите, её впечатлило.
-Ну что, спаситель, все еще рад своему глупому желанию помочь бедной и несчастной девушке?
«Уж не знаю, как этот спаситель, но я точно не рада». Обороть взялась за арбалет, готовясь выпустить болт в эту так называемую девушку, что на практике оказалась колдуньей. Уж насколько были правдивыми все рассказы об оборотнях и их тёмности, об их злодеяниях, но сама Тори  не была одной из этих стай, что творили бесчинства. В её душе был свет, который требовал хоть какого, но истребление Тьмы. Особенно, свежая обида на демона только подливала масла в огонь. В разделении выродков Рилдира на стихийных и классических дворянка была не сильна, поэтому для ней всё слилось воедино. Теперь мир какое-то время делился лишь на белый и чёрный, напрочь лишаясь серого.
Тёмные бровки сдвинулись к переносице, выражая напряжение и злость. Тонкий пальчик лёг на спусковой крючок арбалета и, после прицеливания, мягко надавил на него. Но, не всё так гладко бывает в охоте, как того хочется любому приверженцу этого ремесла. Резкий звук взлетевшей за спиной птицы заставил руку дрогнуть и болт со свистом пролетел мимо уха странной особы, да врезался в ствол дерева у третьего участника сей сцены. «Амат, да ты издеваешься! Творцы явно такого не предвидели. когда составляли где-то там мой путь». Фреодегар была впервые расстроена тем, что ей не удалось устранить человекоподобное существо. Пожалуй, назвать светлой аристократку всё же нельзя, ведь червоточина эта была далеко не уделом светлого существа, хоть и должно было послужить той эфимерности, которую все кличут добром.

Отредактировано Актория (15-09-2015 21:19:21)

-Спаситель мой, еще пару мгновений назад я хотела тебя убить… - обратила на него внимания девушка. Харниэлу казалось, что тени вокруг нее не просто шевелятся, они живут собственной жизнью. В руку незаметно скользнул еще один нож, но, пока что, его прикрывал рукав рубашки и ладонь вивенди. Откуда-то возникла уверенность, что если он сейчас направить оружие против этой девушки, то оно не достигнет цели, а будет поглощено этой тьмой, что струилась вокруг незнакомки.
Оказавшись рядом, всего в несколько мгновений, девушки распустила волосы. Темные пряди легли на плечи и волнами обрамили лицо, оттеняя бледное лицо, которое в лунном свете казалось фарфоровым. Да кто же она? Крепче зажав нож, Харниэл не отводил взгляда от глаз незнакомки. Мысленно он приготовился к тому, что найдет там что-то ужасное, то, что будет связанно с миром тьмы. Но это был человек, как ни странно. Простой... Нет, не простой человек. Она владела магией, той магией, которая не всем под силу и которую не все избирают. Если уж она сама предпочла связать себя с ней, то либо она безумна, либо здесь есть очень веская причина.
Внезапно девушка протянула руку и легонько коснулась его. Харни думал, что почувствует холод или этот будет какой-то скрытый удар, но нет. Рука была хоть и прохладная, но не ледяная, что говорило о том, что эта девушка не восставшая из мира мертвых, а человек из плоти и крови. Который смог в один миг уничтожить таких же людей. Да, пусть они были и разбойниками со злыми помыслами, но, все же, живыми существами. И одно дело убивать в целях самозащиты, а другое - просто рвать на куски.
Вивенди нахмурился после сказанных ею слов и немного отстранился. Хотелось задать вопрос, кучу вопросов, но девушка приложила палец к губам, показывая, что хочет выманить стрелка.
И у нее это получилось. Из-за кустов появилась светловолосая незнакомка с арбалетом в руке. Она двигалась так бесшумно, что ни одна травинка не шелестела под ее ногами. Картина складывалась довольно необычной. Вивенди мысленно уже решил для себя, что это была плохая идея залезать в такие дебри на ночь глядя. И если блондинка не внушала какого-то внутреннего беспокойства, хотя оружие в ее руке могло говорить об обратном, то девушка с темной силой заставляла все время быть наготове.
- Мне кажется, что обыкновенного человека среди нас точно нет, - отозвался Харниэл, на вопрос белокурой незнакомки. - Единственных людей только что разорвали в клочья и обратили в бегство, - вивенди даже не хотел смотреть в ту сторону, где валялись останки бандитов.
В голове никак не укладывалось, что столь прекрасные и, на первый взгляд, хрупкие создания, как эти две девушки, могут делать в такое время в лесу. И если причину для одной уже можно было понять, то вторая тут оказалась случайно, так же как и вивенди?
Светловолосая незнакомка задала вопрос, который так же мучила Харниэла. Но, почему-то, он сразу знал, что ответ ему не понравится.

«Амат! Это Рилдирово отродье слишком много говорит», - поджав губы думала белокурая.
-А тебе, светлая госпожа, хотелось меня убить за то, что я их убивала? Или за то, кем я являюсь?
«Только за то, кем ты являешь уже можно открутить эту, несомненно, прелестную головушку». Но Тори молчала, давая тёмному порождению высказаться. Зачем? Она сама не знала, но встревать в этот монолог не спешила. И снова болтовня. Слова о том, что важно и нет. А важно оказалось лишь то, что вся троица собралась сейчас именно здесь и именно в это время. Только Актория не могла понять — почему брюнетка выделяет именно это.
-А здесь и сейчас один из вас помог мне победить банду разбойников, а вторая - попыталась пристрелить. Хотя я, вроде бы, совершаю богоугодное дело...  Или?...
- Ты не совершала правосудие. Ты игралась, услаждала тьму в своей душе и теле, - с доле презрения выпалила Охотница,- Ты еле сдерживаешься, что бы не сойти с ума. Ты даже благое дело превращаешь в… в… в полную хрень ты его превращаешь.
Тори сама удивилась, что не могла подобрать нужного слова, хотя вся известная ругань так и вертелась на язычке. И вообще вся ситуация казалась абсурдной и выдуманной, словной дурной сон или неудачный кошмар. И можно было подивиться самой себе ещё больше. «Откуда во мне столько злости? Столько желания убить её? Неужто он так сильно меня задел, что мне теперь хочется отыграться на Тьме за мои чувства?». Можно было смело кивнуть в знак согласия самой себе, но Фреодегар ещё не была сумасшедшей, что бы разговаривать самой с собой, поэтому она лишь чётко осознала причину своего гнева. Последний от этого не уменьшился, но стало немного полегче. Не пропала злоба в холодных серых глазах. Она сменилась отчаянием. Рана на сердце и душе была глубока и неизвестно, когда она зарубцуется.
- Но ты явно здесь не для того, что бы наши внутренние демоны выплывали наружу, - уже спокойнее, но всё же с ноткой жёсткости по отношению к незнакомке, учинившей весь этот кошмар.
А что же касалось мужчины? Он пока был мало интересен оборотнице. Только, разве что, ей хотелось понять, почему от него пахнет не так, как от человека. И почему он так не человечески красив. Это может подождать.

Наняли? - Харниэл только тяжело вздохнул и отвел взгляд в сторону. С одной стороны он был возмущен тем, что местные жители так слепы и не могут найти более достойного, способного защитить их жизни менее кровожадным путем. Но, с другой стороны, страх всегда толкает на необдуманные поступки. Наверняка людям было уже все равно кто, лишь бы убрал этих нарушителей спокойствия. Вот только о последствиях никто не задумался. Убив бандитов, исполнитель может легко перекинуться и на сами деревни. Почему бы и нет? В дали от крупных городов, свои законы. Когда кто-нибудь хватится, то убийца уже будет на другом конце мира. Если уж убийство придорожных бандитов доставляет удовольствие, то будет не удивительным, если можно испытать наслаждение, вырезая целые деревни.
Вивенди снова посмотрел на девушку. Конечно, может быть и такое, что она совершила это из чистых помыслов. Правда, почему-то, на этих мыслях Харни усмехнулся. Как-то не вязались героические подвиги с той сценой, которой была здесь несколько минут тому назад. Хотя, кто точно знает, как герои совершают свои деяния?
-А я и не говорила, что я – лучше их. Я – чудовище, - заявила девушка, после очередного своего приступа веселья. -  Хуже любого, кто сейчас находится на этой поляне в живом и не очень виде. Но здесь и сейчас это отходит на второй план. А ножик ты зря спрятал. Я хотела попросить тебя помочь… Но ничего, сама справлюсь.
Какой-то дешевый спектакль, - мелькнула мысль у вивенди. Он еще раз подумал о том, что стоит просто развернуться и уйти, а не продолжать бессмысленные разговоры. Но, с другой стороны, не обернутся ли тогда его мысли о деревни в реальность. Если потом окажется, что все это произошло на самом деле, то Харниэл будет знать, что он виноват в этом, потому что не остановил одну сумасшедшую. С другой стороны, а есть ли смысл ее останавливать. Может она и не собирается совершать такие зверства, может ей достаточно было разбойников. К тому же, если жители деревни на столь глупы, то это будет своеобразная плата.
Снова какое-то представление, только теперь с переодеванием. Вивенди молча повернулся в сторону поляны, откуда шел запах крови и в ночной темноте чернели останки убитых.
Замечания блондинки заставили Харниэла прислушаться. Он не сразу понял, что у той, которая так легко обращается и полностью властвует над своей темной сущностью, есть что-то от "светлого". Почему? Как? Значит это безумие действительно показное и все не так уж плохо, как кажется на первый взгляд. Да и тогда, наличие такой вещи, в некотором роде, может объяснять доверие местных жителей.

Отредактировано Харниэл (16-10-2015 21:30:41)

Тори слушала речь Тёмной внимательно. И откровенно не понимала всего абсурда происходящего. Видела, но не понимала. Мельком оборотница глянула на мужчину, пытаясь понять — заинтересовало ли его сия ситуация так же, как и саму Тори. Любопытство губит не только кошек. Но и собак, и волков. Даже у мудрого зверя не всегда хватает благоразумия для того, что бы удержаться от соблазна узнать немного больше, чем следует.
 -Меня зовут Алиса… Хотя меня редко зовут. Я обычно сама прихожу.
Теперь незнакомка не была столь незнакомой. Она назвалась. «Зачем? Наши дороги дальше вряд ли пересекутся. Запоминать лишние имена ни к чему. И не факт, что эта тьма всё же не нарвётся на арбалетный болт или острый нож в эту ночь».  Руки всё же чесались сделать Альмарен чуточку… светлее. И дело даже не в Имире, к которому графиня относилась так же, как и ко всем остальным богам — достаточно равнодушно.  Дело в обиде. Её хотелось выместить, но было не понятно, как это осуществить. Да и чего уж там таить: Фреодегар сама отрицала наличие этой явной обиды.
- Стой, - уже вдогонку, но не сходя с места кинула белокурая Алисе.
«Вот что мне сейчас говорить? На кой демон я в это лезу?»
- Но почему ты поддалась тьме?
«Что за глупость я несу?»
- У тебя был сан, тебе разве не помогла церковь? И как они вообще это допустили? Не то, что бы я их хотела защищать или что-то тому подобное, - немного замявшись, - просто праздный интерес.
Охотница чувствовала, что сама наёмница не хочет просто так уходить. И что остаётся неприятная недосказанность. Ну и уже упомянутое чувство обиды, которое заставляет зверя внутри Тори метаться и большими устрашающими когтями рвать душу. «Он был не таким. У него совершенно другая история, в истоках которой не лежало ничего страшного. Я надеюсь на это. Он же был демоном. Но где гарантия, что и эта тварь — не демон, пытающийся нас одурачить?»

Одно только слово может не просто прояснить ситуацию, оно может может в корне изменить ее. В данном моменте таким словом являлось "предательство". Вивенди провел подушечками пальцев по лезвия ножа, спрятанного в рукаве, и опустил глаза. Предали и она сама обратилась к тьме, как к единственному защитнику, хотя таковой она не является. Харниэл твердо верил, что темная сторона только создает иллюзию прочности и безопасности. Если ты будешь проповедовать ее, то к тебе никто не подойдет, никто не решится напасть, потому что побоится. Но так ли это? Ведь представители светлых сил сами устраивают охоту на "темных", значит ни о какой защите не может быть и речи. Получается, что те, кто переходят на сторону тьмы, оказываются обмануты самой силой?
Вивенди тряхнул головой и прислушался к тем небольшим репликам, которыми перекинулись между собой девушки. Представиться? Игра? Харни нахмурился и внимательно посмотрел на Алису. Ей явно не нужны их имена. Да и свое, скорее всего, она называла из праздного интереса. Может хотела посмотреть на реакцию. А если это так, то о ней должно быть известно. Хотя, это были всего-лишь предположения Харниэла.
- Если мы представимся, то будет уже не так интересно. Игра будет слишком открытой. Не так ли, Алиса? - проговорила блондинка, которая не стала называть своего имени. Вивенди не особо видел в этом во всем какую-то игру. Но, тем не менее, он и не видел смысла называть свое имя. К чему это? Если бы от этого поступка что-то решалось, а так.... Так надо было понять, что делать дальше.
- Ты на столько хорошо знаешь "светлых", судя по твоим рассказам, - глухо откликнулся Харниэл, внимательно смотря на Алису прозрачно-голубыми глазами. - Тогда ты должна понимать, что просто так, за то что ты совершила убийство, не важно из каких целей, тебя не отпустят. И даже рассказ о том, что тебя предали и по вине все тех же "светлых" ты стала той, кем ты сейчас являешься, не смягчает вины. Наверняка это все только укрепит твою верю во тьму, как в нечто более справедливое, но, на самом деле это не так. Не думаю, что кто-то из нас двоих, - он "бросил" быстрый взгляд на блондинку с арбалетом. - Будет убеждать тебя в обратном. В этом нет смысла, - нож в рукаве скользнул ниже и пальцы крепко ухватили основу рукоятки. - Если предложишь мирно разойтись, то это будет не духе "темных". Я не прав?

Отредактировано Харниэл (14-12-2015 14:50:04)

Оборотень не была ни тёмной, ни светлой. Хотя и старалась относить себя скорее ко вторым. В её характере была нейтральность, но близка скорее к свету, нежели к тьме. Даже не смотря на своё проклятие. Дарованное от рождения, она не причисляла себя к п»тьме», уверяя сами себя в том, что каждые волен сам выбирать сторону независимо от того, кем он является.
- Ты сама захотела встать на путь, отличающийся от пути служителей Имира. Да, это твоя вера. А у нас своя, тут ты права…
«Но какой человек в здравом рассудке станет выбирать путь заведомо неправильный? Пусть и слепое поклонение Имиру будет ужасно в своей фанатичности, но поклонение Рилдиру не менее опасно». Философские вопросы совершенно не подходили к сложившейся обстановке, но Тори же начала эту цепочку собственных теорий.
Алиса на какое-то мгновение пропала из поля зрения обоих путников. Тут не обошлось без магии, без тёмной магии, которая отдавалась достаточно неприятными чувствами и эмоциями у проклятой. Но это, скорее всего, лишь в силу морального неприятия тёмного колдовства, нежели в силу самой природы применённой магии. Самовнушение — сильная вещь.
И через мгновенье волшебница появилась прямо рядом с мужчиной, касаясь губами его шеи. Столь неоднозначный жест заставил тёмные бровки тори подняться вверх от удивления. Охотница встряхнула головой, отвлекаясь от увиденного.
- Тогда скажи, почему ты просто не исчезнешь? Мы тебя насильно не держим, но тебе ведь интересно, что произойдёт дальше, если ты ещё немного проведёшь времени в двумя незнакомыми людьми?