Ненавижу-у-у-у!!!
Ненавижу клириков! Ненавижу эти дерьмовые храмы! Ненавижу это благочестие, елеем разливающееся из дерьмовых уст! Они все - предатели! Все, что они говорят - ложь! Уж не мне ли, бывшей и внутри этого дерьма, и снаружи...
За что меня скрутили? Что я сделала? Я еще даже никого не убила в этом богами забытом месте! Хотя... до этого осталось не долго...
Только снимите с меня эти бесовы кандалы, не дающие дотянуться до тьмы... Или просто отвернитесь на пару мгновений - я уж не подведу. Сделаю вам повод отправить меня на костер!
Я тряхнула кандалами, проверяя их крепость. И тут же получила дубинкой в бок. Я зашипела в ответ.
-Молчи, темное отродье! - еще одна зуботычина, разбивая губы в кровь. - Завтра тебя ждет казнь! Пора ответить за все преступления!
-Ахррр! - чуть ли не зарычала я в ответ, дергая цепь. Стальные звенья захлестнули его ногу, и со всей силой тряхнула ей. Он начал заваливаться, я набросилась сверху, втыкая длинные когти в его глаза. Он заорал от боли и забился в моих руках. Я же схватила его за горло обоими руками и бросила в сторону остальных стражников. Кровь текла из-под разорванных век, возбуждая темную ярость и страсть внутри. Я улыбнулась, смотря в испуганные лица вооруженных людей, которые со страхом смотрели на одинокую девушку в кандалах и без оружия. - Что же вы, мальчики? Девочки маленькой испугались?
Я рванулась к ним, но они расступились, пропуская меня мимо строя. Тьма! Да что же вы даже поиграть не даете?!! Я не стала заканчивать бег, а прямо с ходу оттолкнулась ногами и, сделав сальто вправо, оказалась позади одного из мужиков, тянущих руки к мечам. Но моя цепь оказалась быстрее. Металлические объятия сомкнулись на его шее, я уперлась коленом в позвоночник и рванула оба конца цепи, ломая шею. Разворот на пятке, и очередное тело летит прочь. Я упивалась убийствами и смертью. Кровь! Больше крови!
Язык смочил высохшие губы, а в глазах начали стираться краски. Знакомьтесь, ублюдки. Тьма пришла на огонек ваших жизней.
-Ну что же вы? Вперед! Я жду! - я приглашающе развела руки, насколько позволяли наручники. - Я так хочу с каждым из вас познакомиться поближе.
Провела руками по груди, показывая им свое возбуждение. Ну что же вы, мальчишки?! Девочка сходит с ума и жаждет! Идите же...
Или я сама приду к ва-а-а...
-А-а-а-а-а, - я заорала, когда электрический разряд пронзил мое тело. Тьма! Как же больно!
Я упала на мостовую, корчась от пронзающего каждую мышцу, заставляя их сокращаться с безумной частотой. Я билась в конвульсиях, ломаясь, как старая выброшенная кукла, скинутая с обрыва. Искры сыпались из глаз, пока боль скручивала мое тело. Арррр! Убью! Я сопротивлялась всеми силами, но что я могла сделать?..
Многое.
Я собрала обломки воли, сплюнула кровь и засмеялась. Диким и безумным смехом разрывая тишину, ломая их уверенность в победе. Боль? Да что вы знаете о боли, жалкие людишки?! Что вы можете сказать о боли мне, которая прошла через пытки и темные ритуалы?
С трудом я оперлась на руки и посмотрела сквозь серо-красную муть перед глазами на мага, который упорно пытался свалить меня магией... И зло улыбнулась, обнажая зубы. Он сглотнул и в его глазах я увидела ужас. Его рука дрожала от давящего чувства, но он продолжал держать колдовство. Молодец, малыш. Бей. Бей, пока есть силы. Бей, пока можешь. Пока я не добралась до тебя и не перегрызла тебе горло, малыш.
Я упорно пыталась встать. Маг давил, что было мочи... Правда, собственно, сил-то в нем не было. Никто же не рассчитывал на... меня. Хоть мое тело сводило судорогами, хоть боль туманила разум, но я достану. Достану всех! Ничто не остановит меня...
Шаг. Еще шаг. Людишки жмутся друг к другу и отступают в страхе. Тьма внутри меня бьется в стены магической тюрьмы, созданной письменами на кандалах. Давай же, дорогая, ломай оковы, а я пока развлекусь. Третий шаг. Маг задрожал всем телом. Ну кто тебя поставил конвоировать темную? Кому оторвать голову за твою смерть?! Ты же слишком мал еще, ничего кроме этого бесова шока и не знаешь.
Я подарила ему еще одну улыбку, и он в панике дернулся, теряя контроль над магией. Тиски разрядов разжались, давая мне полную свободу действий. Глупец. Слабак.
-Ничтожество, - только и сказала я ему на ухо, сделав последний шаг и встав вплотную к нему. - Если бьешь - бей. До конца, до победы. Иначе... Умрешь. Но сегодня я добрая. Почему-то.
Резкий удар в солнечное сплетение вывел беднягу из битвы на неопределенный срок. Он согнулся, ловя ртом воздух, и я оттолкнула его со своего пути. Но все было кончено. Он добился своего - он меня остановил ровно на столько, сколько понадобилось его однополчанам, чтобы придти на помощь. Меня окружали десятка два воинов с оружием наголо. Арбалеты хищно поблескивали жалами болтов, потрескивали готовые сорваться заклинания. Что ж... Вы победили. Пока что.
Я усмехнулась и сделала шаг назад, поднимая руки вверх, давая понять, что сдаюсь.
-Ну все, ваша взяла. Я полностью ваша, делайте со мной все, что хотите, мальчики.
С рук трех магов сорвались какие-то веселые шары, и меня накрыла тьма.
Привет, матушка. Давно не виделись.

Кап-кап-кап. Звук капели раздражает. Бесит. Выводит из себя...
И вытаскивает мое сознание из тьмы забытья. Я пошевелилась, чувствуя, как тысячи игл впиваются в затекшее тело. Я застонала и с трудом распахнула глаза. Боги, ну почему все тюрьмы настолько... похожи? Полумрак, замшелый камень, соломенный тюфяк вместо кровати, дырка в полу и капли с потолка. Бесовы капли с бесового потолка! Грррр!!! Я дернулась и приняла сидячее положение. Тьма. Осталось решить, как отсюда выбраться...
Если мне дадут.
-Приветствую, темная… - вдруг чей-то приятный баритон оторвал меня от мыслей о кровавой и сладкой мести. - Ты и правда так сильно согрешила, что заслужила эти оковы?
Я посмотрела на зарешеченное окошко, сквозь которое за мной можно было наблюдать, но лицо наблюдателя оставалось в тени. Сыграть в праведность? Зачем? Он сможет легко открыть мое дело и все прочесть. А может и не прочесть. А плевать. Пусть будет что будет.
-А как ты думаешь, ни за что на костер отправляют? - толика чувств, толика усмешки, толика усталости. - Нет, конечно. Я чудовище. На мне столько крови, что убив всех в этом здании, столько не наберешь. Кстати, а мы вообще где?
Я постучала костяшками по стене и подошла к двери. Быть может, неизвестный собеседник все же соизволит показать свое лицо. Хоть перед смертью поболтаю с кем-то. Что-то я не вижу особых возможностей вытащить свою задницу из этого сортира, в который меня макнули с головой.

Отредактировано Алиса Коварейн (26-07-2015 21:13:25)

Я трепала локон, ожидая его ответа. Кандалы гремели вделанной в стену цепью. Тьма свернулась в клубок, периодически пробуя на зуб прутья своей клетки. Замуровали меня знатно, оставив одну. Я уже чувствовала давление стен, пропитанных светом. Светлые силы разливались в воздухе, превращая каждый вдох в пытку, обжигая ноздри. Страдай, темная, страдай!
А ничего, светлые боги, что именно вы обрели меня на это существование своим безразличием?! Именно при вашем молчаливом попустительстве меня сделали той, кем я являюсь? Чудовищем, убивающем людей? Чудовищем, погрязшем в пороках? Чудовищем, танцующим на костях?
Да, я монстр.
Нет, светляк, я не горжусь этим. Хотя... Какое тебе дело?
-Тебе что совсем не жаль тех, кого ты убила?! - выпалил с юношеским задором мой собеседник. Но все равно не так громко, как надо было б от переизбытка чувств. Он боится быть замеченным. Боится этого даже больше, чем меня, темную, сумасшедшую, злую, закованную в кандалы и укутанную магией.
Я хмыкнула в ответ.
-Не жаль, неизвестный собеседник, - только и сказала я. - Как когда-то никто не пожалел меня, так и мне нет смысла жалеть их. Этот мир построен на крови и безразличии.
Я пожала плечами, хоть он и не мог этого видеть. Мне действительно все равно. Давно уже. Казалось бы, целые столетия, но нет... всего пять лет. Всего пять бесконечно долгих лет я бреду во тьме, выгрызая право на свободу. Свободу от мести. Кулак непроизвольно сжался и врезался в стену, выбивая хлопья древней пыли из кладки.
В ответ моим мыслям наконец в окошко выглянул мой незнакомый. Яркие глаза на идеально красивом лице в обрамлении черных волос - полумрак скрадывал детали, но оставлял открытым основное. Парнишка был красив. Действительно красив. Судьба решила посмеяться надо мной напоследок, видимо. Подарила мне возможность поболтать с таким красавчиком перед смертью. Я подарила ему улыбку. Ту самую, что сотню раз дарила мужчинам, которые мне нравились. Тьма шевельнулась внутри. Я чувствовала ее касания, но не могла коснуться в ответ.
Молодцы, светлые, что тут скажешь.
-Мы в монастыре… - ответил мальчик на мой второй вопрос. - Тебя привели прошлой ночью. Ты все это время спала?
Я не удержалась и пару раз фыркнула, сдерживая смех.
-Если это можно назвать сном... Когда прилетает сразу два или три ментальных заклятья - и не такое не почувствуешь, - я подмигнула ему и отошла на середину камеры, чтоб юноша мог оценить грацию истинной тьмы.
Но он думал совсем о другом.
-Думаю, завтра утром ты предстанешь перед небесным судом. При мне здесь уже карали грешных. Праведный костер поглотил их тела, и я слышал, как они перед смертью кричали и раскаивались, - он сглотнул, видимо, настолько отвратительны в его памяти эти картины. Глупец. Ты не видел, что это такое - действительно ужасные вещи... А я тебе уже не покажу. - Но отец Атальстен говорит, что они были не искренни и пытались заслужить не прощения, но милосердия…
Я усмехнулась в ответ на его слова. Костер? Да что такое костер? Я прошла через такие пытки, что пламя рядом с ними... Лишь теплое касание матери, которую я уже и не помню толком. Но мальчик не унимался, думая в своих праведно-светлых категориях.
-А ты? Ты не хочешь воспользоваться последней возможностью покаяться?
Вот тут смех скрутил меня, не оставляя ни шанса на освобождение. Я согнулась, хохоча, как безумная. Смех вырывался гулким эхом, кривил лицо, сжимал легкие. Мне было смешно до истерики. Я? Покаяться? ЕМУ?!!
-Всеблагой Свет, Всеведущая Тьма! - наконец выдавил я, прорвавшись сквозь редуты истеричного веселья. - А ты сам уверен, что хочешь и готов слышать исповедь той, кто ушла настолько далеко во тьму?
Изогнутая черная бровь дополнила вопрос, выражая всю степень моего желания знать. Мне было интересно, действительно ли готов этот мальчик узнать мою историю, принять ее в себя и попытаться понять. И простить. Ведь покаяние требует внимания, понимания и прощения. Готов ли он? Ему самому решать, впрочем. Не мне. Но я должна дать еще одну подсказку.
Я порылась в подкладке туники, которую никто из моих пленителей не удосужился толком и осмотреть и вытащила на неверный свет факела кусочек своей памяти. Свой знак принадлежности к светлым послушницам. Сейчас касание к нему уже не вызывало жжения, как раньше, ведь тьму во мне загнали в самые дальние уголки. Когда-то я гордилась тем, что я была частью этого дерьма. Тоже ходила в храм и молилась. Помогала людям. Спасала детей. И что в ответ?
Тьма в ответ. И безразличие. И ненависть.
-Когда-то мы были братом и сестрой по вере, мальчик, - медленно начала я, поднимая глаза на него, смотрящего через ячейки прутьев. - Когда-то я тоже верила, что миром правит любовь, свет и добро. Когда-то... - я усмехнулась и хмыкнула, поднимая серебристый значок на уровень его взгляда, чтоб он мог увидеть буквы имени, высеченные на нем, и оттиск Имира, служивший основой изображению. - Но это стало не важно. Однажды мир изменился...
Я отвернулась от него и подняла глаза к потолку. Пауки свили там целые ловчие сети, ожидающие нерасторопных гостей. Хотя откуда тут взяться и первым, и вторым. Тьма! О чем я думаю? Какие пауки? Меня завтра сожгут! Все мои цели, все мои желания, даже моя месть станет прахом. Как и я сама. Как и моя жизнь...
Плевать.
Все равно.
-Хотя, это не мир изменился. Я просто увидела его лицо без маски благочестия. Я познала его садизм, его жажду чужих страданий, стерла с лица его презрительные плевки. И тьма забрала меня к себе, - окончила я свою мысль. Рваную, жесткую, злую. Как и я сама.
Мне стало зябко и холодно. Вдруг. Не понятно, отчего и почему.

Я стояла спиной к окошку и не видела, что он делает, не видела его лица. Это его право – придумывать за меня, какая я, что привело меня в эти казематы, что заставило сжечь все мосты за собой. Мало кто сможет понять кошмар отдельного человека, через который я прошла. Мало кто. И явно не он.
Он слишком молод. Он не видел мира за стенами монастыря. Он не чувствовал смрад крови, не вкушал ароматы чужой боли и страданий, не видел съеденных пороком заживо душ и не продавал свою за право жить. Да, я была когда-то такой же, как он. Я могу его понять…
-Как тебя зовут? – наполненные едкой ненавистью и еле сдерживаемыми чувствами слова разорвали повисшую тишину.
Я хмыкнула. Тьма, да какая разница, как меня зовут? Что тебе с имени моего, мальчик. Ты же уже сам решил для себя, кто я, какая я и что я из себя представляю. Небось, в своих мыслях ты же уже решил, что я слабая, никчемная, забитая девчонка, предавшая ТВОЮ веру?
Впрочем, все равно.
Паук мягко пробежал по каменным блокам, скрывшись в щели между ними. Я еще пару мгновений поглядела в сторону его нового убежища и развернулась к молодому человеку, смотрящему на меня.
-Алиса, - легкая улыбка сорвалась с губ. Пусть он видит меня такой. Пусть думает, что хочет. – А тебя как, мой дорогой исповедыватель?
Толика ехидства, толика кокетства, пара тележек женского шарма, завернутые в улыбку на полных губах и блеск в глазах. Я поправила растрепавшиеся волосы, приводя буйный колтун, в который они превратились после ночи в сырой камере, в хоть какое-то подобие порядка. Я женщина или кто?
Женщина.
И умирать я должна красивой… Или не умирать. Но все равно красивой.
-Что же с тобой сделали? Из-за чего ты так возненавидела этот мир? – вновь раздался вопрос из-за преграды.
Я уже начинаю привыкать к ноткам ярости, сверкающим в каждом слоге. Давай, мальчик, злись. Каждая же точка злобы, каждое мгновение гнева приближает тебя ко мне, все дальше уводя от твоего бога.
А главное, уводит от твоих любящих предавать братьев и сестер по вере.
-А кто сказал, что я ненавижу мир? Я принимаю его таким куском дерьма, какой он есть, - я пожала плечами. Действительно, я не собираюсь признаваться в любви своему дому, но и ругать его мне не за что. Есть сотни вещей и людей, которые мне нравятся и которые дороги. Но есть тысячи вещей, из-за которые меня раздражают. И сотни тысяч людей, которых я хочу поубивать.
-По-твоему, что-то способно оправдать предательство собственной веры? Предательство Бога, чья жена даровала жизнь этому миру и каждому из нас?
Я рассмеялась. Совсем чуть-чуть. Не смогла сдержаться. Предательство веры? Или единоверцев? Это разные вещи. Разные люди. Разные цели. Разные мечты. Что за глупость – приравнивать богов к людям? Богам давно все равно, что твориться в этом муравейнике, что мы называем нашим домом. Иначе бы они давно сожгли все здесь к бесам, чтоб отстроить все заново.
-Знаешь, монах… - задумчиво начала свою мысль с блуждания в потемках. – Если я отвечу на твой вопрос правду – ты не поверишь. Потому что это будет идти вразрез с догматами церкви, на которых воспитан. Если я солгу, чтобы ублажить твой слух… Я нарушу правило исповеди. И опять же пойду против вбитых в тебя догматов, - усмешка пробежала по моим губам, а я выстучала мотив фривольной песенки по камням чертога. – И что ты выберешь?
Закончила фразу я уже у самой двери, встретившись со взглядом по ту сторону свободы. Хотя… Кто из нас свободен? Я, зажатая с четырех сторон стенами тюрьмы, но познавшую счастье настоящей жизни вне этих стен. Или он, стиснутый догмами веры, требований и правил, не знающий ничего ни о мире вокруг, ни о себе самом?
Да, я - темная. Да, я – чудовище. Но я свободна. Ну а ты, мой неведомый собеседник?

Отредактировано Алиса Коварейн (04-08-2015 08:31:47)

Мне нравишься ты, мой мальчик. Ты смешной в своей непорочной чистоте. И глупый по той же причине. Что же тебя ждет вне колыбели этих стен? Ты не ведаешь ни боли, ни крови, ни потерь. Ты не знаешь ничего о человеческой грязи, проникшей в каждую складку обывательских душонок.
Тьма гораздо глубже проникла в этот мир, чем ты думаешь, Кастилий. И если ты хочешь услышать правду... что ж, твое право. Я тебя предупреждала.
-Как ты уже слышал, я была служительницей Имира, - начала я, чувствуя легкую грусть от воспоминаний. - Помогала людям, не щадя ни свое тело, ни свою душу. Я хотела помочь всем страждущим... мне это, конечно же, не удалось.
Я пожала плечами, усмехнулась собственной глупости. Как наивно верить в такую чушь, как эта? Хотя... вот передо мной стоит человек, который так же глупо надеется достичь чего-то светлого. Чего-то, что принесет благо всем людям.
Глупец!
Меня передернуло, и я обхватила плечо другой рукой и тряхнула головой, приводя в движение черные водопады волос.
Но все же надо закончить рассказ. Все же исповедь.
При чем, моя.
-А потом все это дерьмо было стерто еще большим дерьмом, - понизив голос, со злостью выплюнула я. - Темные пришли ко мне домой. Сожгли городок, в котором я жила, убили всех его жителей. Моих сестер медленно убивали на моих глазах. За попытку их защитить меня сделали целью отвратительного действа, - каждое слово выжигало очередной кусочек моей души, отправляя ее по частям в бездну. Этот караван уже почти пять лет медленно, но верно вывозил мою человечность, делая меня все больше той, кем меня хотели, видимо, сделать. - Весь день меня насиловали, пытали. Кровью моих подруг рисовали на мне вот эту гадость, - я показала ему покрытую поганью темных знаков руку. На глаза вдруг навернулись предательские слезы. Диана... девчата... Пауль... Сарисса… их лица вереницей пронеслись в голове, заставляя вспоминать. А потом окровавленные тела одно за другим добили меня, выжигая очистительным огнем ярости сознание. Рука непроизвольно сжалась в кулак, и я саданула по ближайшей стене. Посыпалась крошка, и я чуть успокоилась. - На утро я очнулась среди руин и трупов. Меня сожгли дотла и вылепили заново. Такой.
Я провела руками по соблазнительным изгибам испорченного тьмой тела. Сам Рилдир, наверно, похотливо ухмылялся, когда лепил это темное великолепие. А сотни демонов вокруг подсказывали, как сделать меня еще распутнее, злее, похотливей.
-Ты, верно, думаешь, что это конец истории? Что вот это - причина моего падения в мягкие объятия тьмы? - мелькнувший гнев растаял без следа, оставив лишь выжженную пустыню усталости. - И ты ошибешься. Ни смерть друзей, ни пытки, ни разрушение дома... Ничто из этого всего не заставило меня обратиться к Тьме. Нет.
Я всмотрелась в голубые глаза храмовника, выискивая в них то, что видела пять лет назад в глазах тех, кого молила о помощи. И слава богам, пока в них не было того презрительного безразличия. Пока... Пока он был еще способен слушать и слышать.
И пусть слушает. Сам захотел.
-Я с трудом доползла до города. Я молила наших единоверцев о помощи. Умоляла остроухих лесных эгоистов помочь. Я хотела очиститься от скверны. Хотела снова стать собой. И многие из них знали меня и мои дела, но... Знаешь, что все они сделали?
Я скосила глаза вправо,  чтобы отвлечься от чарующей глубины голубых глаз молодого человека. В них еще горел огонек настоящей веры в добро и справедливость. А я... я сейчас или раздую его еще сильнее, или потушу окончательно.
-Все они выкинули меня из своих храмов и домов. Выбросили, как дворовую шавку, - опять злость заплеснула мой разум высокой волной. - Они предали меня. Предали свою веру. Предали в том числе и тебя, мой дорогой Кастилий.
Печальная улыбка сама собой изогнула полные губы.