Образ клыкастого зеленого лица стал медленно расплываться, а весь остальной мир потерял всякую четкость и потонул в непроглядном мареве. Ганс моргнул, затем, еще раз и еще, но наваждение никак не проходило. Мысли переплелись в беспорядочный клубок, в котором сам вивенди запутался, как котенок, играющий с мотком ниток. Похоже, наш герой устал больше, чем он предполагал. Даже из ниоткуда взявшийся орк не смог своим жутким видом произвести на путника должного впечатления, дабы тот еще хоть немного, но побыл в сознании. Правда, наверное, даже стая огромных драконов в этом случае была бы бессильна – замерзшему и смерть не так уж и отвратна.
Ганс не очень хорошо осознавал, что было дальше. Нет, он не потерял сознание, напротив, он стоял на ногах до тех пор, пока орк не закинул его на плечи. И даже, вися, как пыльный половик на веревке, он все равно подавал признаки жизни – руки его периодически совершали какие-то непонятные движения, порой вцепляясь в мех накидки, глаза большую часть времени оставались открытыми, а голова приподнималась, словно пыталась осмотреться. Вот только все эти действия были практически неосознанными. Мысли появлялись так лениво и так медленно, будто холод и их заковал в толщу льда, зато пропадали они с большой охотой.
Так и пошла эта парочка к лачуге орка, один у штурвала, а второй на плече. Путь предстоял нелегкий сквозь унылую гущу серо-белых красок суровой зимы. Ветер то и дело намеревался сбить путников с пути, стараясь выдуть прыть из любого, кто осмелится посягнуть на царство холода и льда. Он уже успел замести следы, оставленные неожиданным спасителем, будто их и не было. Но последний, видимо, хорошо знал дорогу и ни разу не сбился с пути.
Под конец «прогулки» Ганс успел чуть прийти в себя, пригревшись на мохнатой накидке. По крайней мере, теперь он осознавал, что висит на плече, а взгляд стал различать, что видит перед собой, то появляющиеся, то исчезающие пятки в утепленной обуви. Вивенди заелозил и попытался оглянуться. Они приближались к какой-то лачуге, но разглядеть ее никак не удавалось – мешал затылок орка, поэтому наш герой снова обессиленно повис. Только сейчас Ганс задался вопросом, куда и для чего его тащат. Но не успела тревога зародиться в уставшей голове, как двое оказались внутри хижины.
- О, боже, что это? – Вивенди мгновенно пришел в себя, стоило теплу огня и отвратительному запаху добраться до нашего героя, которого орк усадил на ворох шкур. Рука непроизвольно потянулась зажать нос, но этот жест был успешно подавлен – незачем было выказывать лишнее недовольство. Тепло быстро пробрало худое тело, так что много времени на «отмирание» не ушло.
Итак, вот он здесь. Сидит на полу среди шкур в незнакомом месте с незнакомым орком. Что ему делать? Ганс вертел головой, как сова, осматривая помещение. Куда не брось взгляд – везде что-нибудь да привлекало внимание! Дымящаяся ли это чаша, какой-нибудь рисунок, резная фигурка или тотем… Определенно здесь было на что посмотреть. Хозяин лачуги так и не обронил ни слова. Похоже, он был настроен вполне дружелюбно, хотя и выглядел хмуро. Или это только так казалось? Трудно определить настроение по лицу, которое не похоже на твое собственное.
Незнакомец, наконец, заговорил и форма его изложения была весьма грубой. Наш герой, будучи очень вежливым, нашел в этом высказывании некий упрек, поэтому спеси у Ганса заметно поубавилось. Он, чуть помедлив, принял предложение хозяина дома, но миску брать не стал, а воспользовался своими приборами: железными ложкой и чашкой. О, как же он был голоден! Вкус чего-то по настоящему съедобного показался чуть ли не воплотившейся в жизнь легендой, поэтому, стоило вареву попасть вивенди в рот, как тот даже закрыл глаза от удовольствия.
Некоторое время в комнате царила тишина, которую нарушали стук железной ложки о железную чашку, да потрескивание углей. Ганс не смотрел на орка. Ему было страшно неловко, ведь сейчас явно было слово за гостем, а тот даже говорить не мог. А даже если бы мог, то что стоило бы сказать? Наверное, сначала нужно было поблагодарить спасителя.
Вивенди быстро съел свою порцию и тут же полез за пером и пергаментом. Он долго смотрел томным взглядом на пустой лист. Ничего не шло в голову… Попробовал начать, может так пойдет? Но нет, не успели чернила от первых букв пропитать бумагу, как Ганс все зачеркнул. Что в таких ситуациях принято говорить у орков? Как они приветствуют друг друга? Что у них считается хорошим жестом, а что нет? И вообще, он умеет читат? Спустя минуту исчерканная бумажка была смята и отправилась прямиком в голодные угли.
- Не то, не то… - Думал наш герой, почесывая подбородок и оглядывая хижину, будто ответ мог быть написан на стене. Вполне возможно, Ганс перегибал палку, устраивая такие стенания над этой запиской, не в любви ведь ему признаваться, но, все же, исправлять ошибки, общаясь посредством пергамента и чернил куда сложнее, чем просто случайно ляпнуть не то.
Взгляд вивенди блуждал по стенам, полу, незнакомцу, а тишина, тем временем, будто бы усиливалась и начинала причинять заметные неудобства. Наконец, нашему герою пришла в голову идея. Он взял в руки пергамент и повернулся спиной к орку, дабы тот не видел, что задумал Ганс. Послышался шелест бумаги. Так наш герой просидел несколько минут, а потом резко вскочил и довольный подошел к хозяину дома, пряча что-то в руках. Ладони распахнулись, а в них… лежал миниатюрный бумажный волчонок. Заостренная морда была гордо приподнята, грудная клетка получилась широкой, а уши стояли торчком, будто этот зверь, того и гляди, бросится в бой. На боку у него был написано мелким почерком: «Спасибо Вам!». И ниже в виде подписи: «Ганс».
Наш герой положил волчонка возле орка, а сам сел на свое место, с интересом наблюдая за реакцией. Идея сделать с помощью оригами волка пришла, когда Ганс увидел очередную фигурку животного. Он слышал, что зеленокожий народ ценит волков, поэтому этот детский жест, возможно, придется хозяину по вкусу.
Отредактировано Ганс (21-05-2015 18:48:18)
Шрифт:
#main-reply, .punbb .post-content { font-size: ${value}px; }