- Нет, отец, - уже в четвертый раз за весь разговор буквально взмолилась эльфийка, стараясь вложить в весь свой голос еще и как можно больше твердой уверенности. - Только не это. Я не выдержу еще одного бала.
Эльф тяжело вздыхает, прикрывая глаза. Осень знает, что каждый подобный диалог вызывает у него ностальгию, когда его супруга и ее мать была жива, и разговоры с дочерью шли значительно проще. Да, покойная матушка умела дать наказ таким голосом, что едва ли решишь пререкаться с ней. И в то же время какой тепло-заботливой матерью она могла быть. Лалиэль скучала по ней как и отец, пусть молчала, иногда делясь своей тоской только с Ди, который всегда был готов выслушать и ободряюще что-то тявкнуть в ответ. Лис и сейчас стоял рядом, прижавшись к ее ноге, и неодобрительно глядел в сторону эльфа, сидящего на троне. Но участвовать в разговоре, а уж тем более заступиться за мнение княжны не мог.
Осень понимала, что проиграла заведомо в этом споре и исполнить желание отца ей придется, желает она того или нет. Отец сообщил еще за пару дней, что некто крайне значимый устраивает бал-маскарад, куда приглашена и ее семья. Сам старый эльф предпочитает избегать подобные мероприятия, но совершенно не позволяет следовать дочери своему примеру, вынуждая показываться на люди едва ли на каждом очередном светском сборе. Это терзало Осень, ей было мучительно играть ту, которой она не являлась, словно бы лгать. И всё чаще она, обменявшись парой фраз, стремилась уйти куда-то в сторону, хоть на балкон, хоть в парк, чтобы дожидаться окончания вечера там, а потом с чистой душой вернуться домой. И Лалиэль была благодарна своим сопровождающим, которые шли навстречу ей в этом, не рассказывая ничего лишнего отцу, чтобы не огорчать его.
Этот раз ей снова пришлось уступить, склонив голову, и пообещать, что воля отцовская будет исполнена. Но была и приятная новость - ей удалось уговорить отпустить ее одну, без утомительного общества слуг. С демонстративным недовольством поцеловав отца в щеку, эльфийка поднялась к себе, чтобы подготовиться к выезду.
Как ни надеялась она на благополучный в свою сторону исход, но и платье, и маска были подготовлены заранее, а теперь ожидали своего часа. Осень придирчиво всматривается в заготовленное одеяние, ищет хоть что-то, что может ей не понравиться, но не может такового найти. И рыже-красное платье как нельзя лучше подходит к ее образу и имени, обещая не сковывать движения и не стеснять дыхания. Эльфийка вздохнула, в ожидании служанки присаживаясь на стул и раскрывая шкатулку, которую до того извлекла из потайного одного ящика. О, эту маску изготовили по ее заказу, ее описанию, и в силуэте так и виднелись хищные и заостренные черты лисицы. Всё-то сделано из золота, украшено камнями и выглядит слишком роскошно. Она улыбнулась, вяло почесав за ухом Ди, который с любопытством поднялся на задние лапы, пытаясь рассмотреть то, что лежало на ее коленях. Осень осторожно примерила маску, бросая взгляд в зеркало. Нахмурилась, потом улыбнулась, попробовала склонить голову набок, попыталась сделать холодный взгляд гордой и надменной... И тихонько засмеявшись, убрала маску обратно в ларец. Маска очень к лицу, но до чего странно пытаться скрыть свой облик, ибо каждое движение, каждый ее шаг и слово будут вызывающе говорить, что это она и никто иначе. Поведя плечами, Осень тут же дрогнула, услышав, как окликнула ее служанка. И поднялась с очередным тяжелым вздохом со стула. Одеваться, причесываться, а потом и обязательный макияж - сколько всего же сейчас еще будет...

Отцу пришлось уступить и еще в одном - никакой кареты дочь не пожелала в этот раз, заявив, что доберется верхом на своем Ветрогоне. Нет, платье было зачаровано так, что не стоило бояться будто оно помнется или испачкается. И единорог был верен характером, но... Чтобы княжна да на бал-маскарад одна, верхом!? Лалиэль лишь вздорно повела плечами в ответ, не желая в этот раз уступать. И старый эльф махнул рукой, пусть так, но главное, чтобы была там. Осень едва ли не запрыгала от радости, спеша скорее во двор, а верный Ди, которому тоже досталось в попытках украситься - на шее был повязан ярко-красный бант, а шерсть тщательно расчесана да вымыта - преданно помчался следом. Увидев, что единорог оседлан да еще дамским седлом, эльфийка было нахмурилась, но тут же признала, что в платье это самый удобный вариант, а ларец с маской в руках держать будет не очень удобно и седельная сумка как нельзя кстати, куда и отправился заветный ящичек.
Оказавшись в седле, Осень с любезным кивком приняла на руки и Ди от конюха, который не желал нестись следом в пыли, и осторожно прижала его к себе, усаживая на переднюю луку. Янтарной масти единорог с гривой и хвостом молочного цвета лишь дополнял ее образ. Лалиэль с нежностью коснулась заколки, которая скрепляла послушные волосы - золотые кленовые листья с жемчужной капелькой воды в них. Этот подарок отца сгладил все обиды за очередной бал, куда ее отправляли насильно. Прихватив поводья, она сходу выслала Ветрогона в галоп, вырываясь в ворота. И первая мысль - прочь. Прочь, в сторону озера, в противоположную сторону закрытому особняку, где и должно быть сегодняшнее торжество. Прочь, на свободу, а потом вернуться домой! Не страшен ветер в лицо, знают ее характер все дома, не стоит бояться, что волосы будут взлохмачены, а платье будет пропитано пылью и окончательно смято, магия творит чудеса.
Но жжется огнем внутри данное отцу обещание, отпускает поводья эльфийка, позволяя единорогу как птица вперед лететь. И чем дальше от назначенного места отдаляются, тем больнее внутри, тяжелее. Не выдержала Осень, натянула поводья, осаживая Ветрогона, который вначале зарысил, а потом на шаг перешел, вскоре и вовсе останавливаясь и лишь вопросительно ушами поводя. Морщится Лалиэль, губу кусает, а не может, совесть как дикий зверь гложет, не пуская к любимому озеру, требуя повернуться и назад езжать, вернуться к нужной дороге. Переминается на месте единорог, а потом, почуяв движение рук, разворачивается и идет назад. Но теперь - неспешно, лишь пару раз по велению на рысь переходя.

И солнце уже ушло с заката, когда все-таки Ветрогон наконец вышел на широкую дорогу, ведущую в сторону поместья, что виднелось уже впереди. Лисенок давно сладко посапывал на руках, совершенно не боясь качки во время хода единорога, а Осень нервно теребила поводья, с настороженным интересом осматриваясь по сторонам. Она знала, что безбожно опаздывает на торжество, и очень надеялась, что никого не встретит по пути, сумеет затесаться совершенно незаметной в поток гостей, которые, вероятно, уже собрались в зале. Лалиэль пошатнулась в седле, когда на  дорогу выбежал прозрачный серебристый заяц, а осознав, что это всего лишь фантом и украшение, насильно улыбнулась, приглушенно вздыхая. Украшенный сад, где столько всего роскошного, огромный дом, который словно глядит на нее угрюмо - ей снова хочется домой, в родную комнату, подальше от всех. Или - к озеру, куда так и не довелось добраться. Ветрогон идет вперед уверенным, но неспешным шагом, позволяя оценить красоту вокруг. И когда дорога уже подходила к концу, Осень порывисто, бросив поводья и потревожив недовольного Ди, потянулась к ларцу с маской, в глубине души надеясь, что она сломалась невесть как и сейчас можно будет вернуться домой - ей показалось, что она кого-то видит у крыльца. Закрепив украшенную маску, которая была в полном порядке, она на мгновение прикрыла глаза, пытаясь унять сердцебиение и дрожь. А Ветрогон уже подошел, самостоятельно останавливаясь. Что же, Осень все-таки приехала на бал.