Всё спуталось в голове. Кто перед ней: вивенди, оборотень, еще кто-то - демоны его знают. Откуда было знать полукровке, что самое первое предположение, которое тогда было брошено вслух на удивление оказалось метким? И поди гадай тут - не то собственная хаотичная часть крови узнала кровь своего собрата, не то просто интуиция что-то квакнула и снова утонула в спячке. Флёр издевался и в ином - игнорировал большую часть вопросов, тем не менее отвечая достаточно подробно на куда менее значительные. К примеру, тифлинг была бы рада узнать, что от нее нужно, больше, чем глядеть живые иллюстрации церберов. Потому что предположения, почему не то что не убили, а одели, умыли и в дворцовские хоромы перетащили, были всех мастей и пород. Идеи о том, что она попалась в рабство, или что будут насиловать, или что просто решили продлить мучения пока ушли в сторону. С некой иронией сейчас появились подозрения, что может этот тип посчитал, будто от лучшего содержания можно собрать с нее больше яда? Ведь ко всей порции наркотика он проявил потрясающее неравнодушие, угрожая посадить на цепь как пса. Заставить ее как-то отработать свою вину... Как и зачем? Этот Флёр до демонов могущественная тварь, которую едва ли убьешь. Это вначале он предпочитал держаться от нее и хвоста подальше, там, внизу. А потом... Потом, видно, вспомнил про свои силы и бессмертие.
Полудемонице выпал потрясающий шанс увидеть не просто цербера в живом виде, но еще и с озадаченным недоумением на всех мордах. Кажется, даже хвост его - в этом полукровка была не уверена, не всматривалась - замер, прекращая вилять по бокам чудовища. Зато, кажется, ее вопросительный крик был не особо радостно встречен. И это можно было принять как ответ нет.
Цербер рванулся навстречу, а до того воздух снова взбесился, прижимая к стене и делая беззащитной пленницей. Но в этот раз смиряться со своим положением тифлинг не собиралась, она сопротивлялась воздушной подушке как могла, надрывая мышцы в попытках освободиться. И, кажется, своего успеха могла бы достичь, останься тут одна на несколько часов, чтобы никто не мешался. А трехголовое существо уже с оскалом острых зубов и огнем в глазах тянулось к ней, такой легкой и обездвиженной закуске.
- Врёшь, - скалится в ответ от усилий тифлинг. - Не тронешь ни единым клыком. Нужна зачем-то.
Она и оказалась права, в некотором роде. Потому что мгновенное превращение - и уже сам Флёр знакомым, но еще непривычным жестом цепко держится за ее горло, не ослабляя хватки воздуха. Кажется, он немного рассердился. Но полукровка не отвела глаз, принимая взгляд и отвечая им же, когда мужчина стоял вплотную к ней. Без лишнего вызова, но без раболепства и готовности виться змейкой у ног. Что же, вот и последнее предупреждение. Интересно, а попытки сбежать входят в эту категорию?
Отпущенная, она рухнула на одно колено, упираясь руками о пол. Тяжело дыша, щурясь, снова в ослабевшем состоянии и тела, и духа, что помешает попыткам сбежать. Ярость и ненависть растворились, успев выжечь большую часть эмоциональных сил, оставляя после усталость и опустошенность. Скосив белые глаза в сторону двери, полукровка даже не подумала как-то дернуться, попробовать распахнуть двери и успеть пробежать хоть пару метров прежде чем снова окажется в воздухе. Закрыты они были или нет - демоны их знают, даже проверять не хотелось уже. Пошатнувшись, полудемоница выпрямилась, отыскивая взором халат, который на время отписали ей. Сделала несколько шагов, дотягиваясь до него кончиком хвоста, подцепляя и поднося к себе. Чтобы закутаться как в плед, даже не проскальзывая руками в рукава. Присутствие обнаженного вивенди-оборотня-кого-то-еще в комнате она просто словно игнорировала, не обращая никакого внимания.
Что же, дикая лесная зверушка не попыталась сбежать, но упрямо отказывалась есть в присутствии кого-либо и по-дикому глядела на своего пленителя, пусть и без стремления порвать на тряпочки. Даже при невозможности воплощения своего желания в жизнь, никто не мог помешать мечтать о таком. Так вот, мечтать уничтожить Флёра тифлинг уже перестала. Она бы спросила вновь, что ему нужно, но посчитала это пустой тратой слов, ибо получит или туманный ответ, или угрозу, или не получит ничего. И неизвестно, что из этого было бы лучше.
Потому она молча направилась к стулу, где еще недавно сидела, попутно смахнув корочку болячки с бывшего пореза на щеке от осколка кувшина. С неясной тоской подумывая, что будь она старше, разумнее и уж точно мудрее - придумала бы как заговорить зубы этому нечеловеку или как обхитрить. А не мухой долбиться в стекло, в надежде разбить и вылететь на свободу.

Отредактировано Ритца (14-01-2015 12:56:02)

Полукровка уже сидела на стуле, когда к столу вернулся Флёр, стараясь казаться меньше, чем есть, в тщетных попытках съежиться, и в тоже время пытаясь делать вид, что ничего не произошло только что. Получалось на уровне средней паршивости, и глядя на порывистые, в которых так и сквозила злость, движения мужчины,  полудемонице очень хотелось оказаться подальше от этой комнаты. Или вернуться обратно под кровать, забиться в угол и не подавать признаков жизни. Хорошо, что он ничего не спрашивал и не требовал объяснений, потому что во рту внезапно снова резко пересохло, а язык навряд ли подчинился в произношении хоть какого-то слова, кроме испуганного лепета. Взгляд настороженно блуждал по комнате в стотысячный раз, очень старательно избегая натыкаться на раздраженного хозяина. Наконец глаза остановились на вазочке, которая чуть было не пала нелепой смертью от ее хвоста, и замерли, словно остекленев. Просто переждать, перетерпеть, не двигаться, не привлекать внимания, не... Пошли?
Не успела полукровка было и подняться со стула, как оказалась бесцеремонно схвачена и рывком установлена на ноги. Пошатнувшись от неожиданности и испуганно зажав уши, она едва успела подхватить равновесие, а не то что во что-то вцепиться или как-то отбиться. Вопрос "куда" промелькнул было в белых глазах, но с губ не сорвался. Больше всего хотелось поспешно нырнуть за широкую мужскую спину, пропадая из поле зрения, но едва ли такой жест будет одобрен после всех ее выкидонов, пусть и обоснованных в какой-то мере.
И еще одно предупреждение, что любое нечто, что не укладывается в ожидаемое от нее поведение и переходит дозволенные рамки... Хвостатая только и поежилась в ответ. Последняя фраза заставила недоуменно прянуть ушами, впадая в раздумья. В чем, в этом? Куда идут?
Даже и не поела-то перед смертью поди, всё отбрыкивалась. А смерть поди снова замаячила где-то впереди, пустыми глазами ворочая. Чтобы хоть как-то отвлечься от грозного будущего, страшных мыслей и еще уймы чего пришлось прикусить губу, а от не рассчитанной силы во рту снова появился солоноватый привкус крови, который уж никак не напоминал собой эффект от действия той же валерианы и взбудоражил лишь еще больше, заставляя учащенно и порывисто дышать.
Особого выбора следовать или нет у полукровки не было, но она успела осознать, что ее ведут за руку, пусть и крайне грубо, а не несут в воздухе, угрожая врезать в дверной косяк или стену, и уводя от столкновения в последний момент. Положительный это был момент или нет - вопрос остался нерешенным, ибо поверх улегся новый, куда более странный. Шли не вниз, а вверх. А что могло быть наверху? Что обычно устанавливают наверху такое, чем можно мучить и пугать? Обычно, оттуда смотрят звезды, но... Неужели, вышвырнет в море, - от этой мысли стало холодно и жутко.
Спотыкаясь на ступеньках, ибо изо всех спешила не отставать за шагами Флёра, - внутри была твердая уверенность, что этого лучше не делать - совсем сбиваясь дыханием, полукровка с затаенной и вымученной радостью увидела дверь, даже не ведая, что там может быть, но воспринимая как знак утомительного подъема в неизвестность. И наконец-то оказалась отпущена рука, пусть и небрежно откинутая, но... Так. Руки теперь внезапно оказались словно приклеены к телу, а хвост неудобно свернулся, прижимаясь к ноге верным псом. Тифлинг беззащитно глянула на мужчину, ибо разумеется, что это его рук дело, только... зачем?
А от высоты и открывшегося вида захватило дух. И как-то очень нехорошо ойкнуло в районе пустого живота, когда рассмотрелись острые скалы, о которые, наверное, больно ушибаться. Осознавая, что сейчас будет, полукровка побледнела. В кои-то веки она угадала, что грядет.
Разумеется, что убежать обратно или еще что-то сделать было бесполезно даже пытаться. Это теперь-то и поняла хвостатая, закрывая глаза, когда земля снова выскользнула из-под ног. Это было нечестно, так обездвижить. Это просто сейчас была казнь без единого шанса выжить для нее. Потому что или останется кровавым комком на одной из скал, или уйдет на дно в морских волнах, и без того не особо умея плавать. Нутро сжалось, оставалось лишь надеяться, что кончится всё быстро и не больно.

На свое счастье, успела таки полукровка в ничтожно короткий промежуток, когда отпустил Флёр ладонь ее, но еще не скрутил воздухом, сунуть руки в рукава халата, который только благодаря чуду и хвосту не сполз с нее окончательно, оголяя бы в который раз ее тело.
И сейчас, в стремительном полете вниз, напоминала какого-то белого призрака. Впрочем, едва ли какое дело было тифлингу как там развеивается халат, потому что сейчас она очень быстро падала, удерживаемая в который раз очередным потоком воздуха и как раз им и утягиваемая к скалам. В том, что ждут именно острые клыки, которые ассоциировались с пастью гигантского чудовища, она убедилась, на мгновение все-таки приоткрыв глаза. И приглушенный вскрик страха все-таки сорвался от нее, заставляя тщетно словно бы извернуться в воздухе, сменить траекторию. Как будто тонуть в воде приятнее... И все-таки, казалось, что выжить в бурлящей стихии моря было легче, пусть скорее всего она или ушла бы быстро на дно, или и в таком же случае оказалась бы со всей любовью размазана по скале.
Но падение внезапно прекратилось, а никакой боли, встречи с чем-либо не последовало. Ощущая, как соленые брызги лизнули лицо, полудемоница недоверчиво открыла глаза. Нет, никакой радостью не озарилось лицо, только какой-то злобой - ведь даже убить, не помучив, не способен! Сейчас неспешно поднимет, словно бы возвращая назад наверх с любезной подачкой в виде собственной жизни, от которой уже вволю отплевываться, так это все унизительно, а потом снова, в этот раз окончательно обрушивая ее на скалы. Может, поиграется еще предварительно, измываясь.
Но она продолжала неподвижно висеть, не двигаясь ни на дюйм вверх ли, вниз или в сторону. В полном величии могла рассмотреть клыкастые скалы, морскую пену и волны, даже какие-то водоросли, которые просматривались сквозь толщу воды.
И к чему этот урок? - сглотнула нервно полукровка, которая высоты не то чтобы боялась, но предпочитала цепко удерживаться за поверхность своими конечностями и контролировать каждое свое движение. Показать свое всемогущество и силу? Свою злость? Свое великодушие?
А потом ее, как котенка за шкирку, рванули вверх. Полукровка снова зажмурилась, и удар последовал. Со всей любезностью ее швырнули на колени на... площадку, чем вызвали действительно немалое удивление, которое не было видно за закрытыми глазами. Попытавшись мгновенно встать, тифлинг рухнула навзничь и виной тому не то полы халата, в которых удалось запутаться, не то дрожащие ноги, которые отказались держать. Нет, валяться она не собиралась, мало ли еще чего, и поспешила все-таки снова попытаться встать, теперь успешно, пусть и видно, что дрожит, шатается и в самом настоящем шоке.
О чем он, - удивленно думает хвостатая. - Что вернуть?
А потом, все-таки сообразив, поспешила кивнуть несколько раз - язык не слушался ее, но все-таки решила попытаться подкрепить свою полную готовность всё вернуть и словами, пока не передумали.
- Т-там... на п-пляже, - заплетаясь, прошептала полукровка, в мыслях едва не молясь, чтобы все ориентиры оказались на месте, чтобы море в приливе не слизнуло весь ее тайник, унося к себе (нырять ведь заставят...), никто еще не откопал сокровища и всякое такое. А главный был вопрос - как быть с разбитой вазой?

Помятая, всклокоченная и с какой-то опустошенностью внутри,словно какая-то ее часть так и продолжала болтаться в воздухе далеко внизу, а то и разбилась о скалы, полукровка пошатываясь все-таки стояла на месте, упираясь хвостом о пол, словно какая-то неведомая и экзотичная представительница неизвестной фауны. И в халате, который был велик и весел мешком, комичности ее образу прибавлялось лишь больше. Тифлинг и правда являла сейчас собой эталон покорности и спокойствия, уцепившись за обещание свободы. Больше всего сейчас было боязно как-то не так глянуть, что-то не так сказать и нарушить снова установившееся сравнительно благодушное настроение Флёра. И хвостом, и пятой точкой, откуда он рос тифлинг чувствовала, что крайне много раз доходила до грани в бездумном и упрямом стремлении сбежать и обдурить.
Она лишь недоуменно глянула на мужчину, услышав новое условие ее ухода, и рассеянно кивнула в ответ, не став говорить, что большая часть вины и успеха в том, что она оказалась незамеченной лежит на слугах, которые вероятно привыкли, что едва ли кто пожелает проникнуть в жилище их хозяина, скорого на расправу с нарушителем. Ко всему этому, конечно, добавлялись и умения шнырять хоть по потолку, хоть где и двигаться бесшумно...
Наверное, назови Флёр еще десяток условий, которые задержат ее в этом дворце на неопределенное время при сохраненном обещании вернуть свободу, то полукровка без раздумий покорно кивнет, принимая всё. Тут тебе и отсутствие выбора причиной станет, и такой отчетливый вкус надежды, что теперь точно получится и выжить, и вырваться на волю, что значительно поднимало настроение и словно придавало сил. Тем не менее, мужчина наклонился к ней, и тифлинг рефлекторно попыталась съежиться, пусть и не видела угрозы в подобном жесте. Оказавшись внезапно на руках, хвостатая затаилась, даже дыша незаметно, боясь как-то неправильно дернуться и оказаться или кинутой, или придушенной прямо на месте. Поспешила она и проследить за хвостом, чтобы он не попал под ноги и не заставил споткнуться, а то и упасть. В общем, особой нужды в предупреждении не было, и на слова Флёра тифлинг лишь молча покосилась в ответ, замерев как котенок, которого несут за шкирку. К слову, и руку положить на плечо девушка даже не подумала, как-то испуганно поджав все конечности к себе на манер очередной какой-то зверушки, что сложила лапки.
Пока Флёр ее нес, у полукровки было достаточно времени, чтобы озадачиться еще вопросом, что такое свобода в понимании этого чудака? Ладно, он все-таки не вышвырнул ее, только припугнул, но что дальше? Она вернет всё украденное и... Останется в этом нелепом халате одна на пляже? Даже не хочется представлять как будут переходить переговоры с владельцами кораблей и капитанов. А если попадется к пиратам, вдруг они тут есть? С другой стороны, все эти проблемы звучали такой чепухой по сравнению с той коричневой массой, откуда ей, кажется, все-таки будет суждено выбраться. И я не про шоколад...
С каким-то подозрением покосилась она на мужчину, когда он велел подать новые блюда. Почему-то показалось ей, что круг замкнется и всё потечет по второму разу - уговоры поесть вначале и всё остальное позже.
Опустившись на ноги, она все-таки теперь не сдержалась и шмыгнула за его спину, просто чтобы скрыться с глаз, едва ли о какой пакости думая. И вздрогнула, когда теперь услышала слова про одежду. Какой-то повтор во всей истории правда был, и тифлинг, поддавшись внезапно совершенно глупым и нелогичным суевериям, мысленно впала в панику, робко выглядывая из-за Флёра в сторону Талли.

И всё-таки происходящее совершенно не укладывалось в голове рогатой полудемоницы. Она не понимала, что происходит, почему и как, отчего такая странная последовательность всех действий демона, какие цели он преследует и что им движет. Едва ли тифлинг воспринимала себя как основу и причину такой частой смены настроений, упрямо полагая, что она всего лишь отвечала на его поведение и просто хотела сбежать и выжить. Или наоборот. И в глубине души полностью была согласна, что ее излишняя самоуверенность сыграла крайне злую шутку, но с другой стороны - не упрямость ли сейчас выбила обещание свободы со стороны Флёра вопреки всему?
Впрочем, Флёр и еще много чего обещал да угрожал сделать, большей частью лишить ее некоторых конечностей или просто убить. Не стоит напоминать, что полукровка относительно цела, просто помята и в некотором ауте. И осознание, что эти такие желанные слова могут оказаться просто пущены на ветер снова начало ворошить всё внутри когтистой лапкой. Во всех движениях тифлинга появилась какая-то непонятна суетливость, которая, было видно, отчаянно сдерживается. Она мелко переступала на месте и, видят демоны, только вот кругами не бродила по комнате, лишь бы не вызвать новой вспышки злости у мужчины. Уши нервно то прижимались, то вздрагивали, прислушиваясь ко всему, а уж хвост нервно постукивал кончиком по полу и оставалось лишь радоваться, что мягкие ковры гасили все щелчки, которые тоже могли раздражать. Глаза блуждали по всей комнате невидящим взором не с целью отыскать новый способ бежать, который, хочется верить, больше не понадобится, или то, что можно украсть. Один раз она все-таки не сдержалась и поймала взгляд Флёра, задержавшись на его глазах, ровно ища какие-то скрытые подвохи, что сейчас так сладко подразнят, проведя перед носом желанной свободой, а потом уберут, навсегда, а ее - к цепям.
Но всё действительно шло к тому, что тифлинг окажется на воле и вне стен дворца, причем живой и целой. Хвостатая не смела поверить, боясь, что ее вера развеет происходящее как самый обычный мираж, а изнанка окажется уже привычно жестокой.
Талли с огромным ворохом одежды на любой вкус вызвала какую-то панику вкупе с настороженностью - ладно бы просто кинули пару тряпок, а еще лучше ее собственных, в которых была, так тут был огромный выбор, который ей позволяли сделать самой. Ошарашенная таким разнообразием, полукровка даже не стала особо вглядываться в возможные варианты, а просто осторожно, но всё так же суетливо-порывисто и взяла какие-то штаны (в таких обычно верхом ездят, но откуда ей было знать) и свободную рубашку без различных шнуровок и прочего из какой-то легкой ткани. Пискнув какие-то слова благодарности - до того она молчала, пытаясь осмыслить происходящее - хвостатая в пару скачков оказалась уже возле кровати, спеша переодеться и скинуть с себя халат. Тело требовало движения, поэтому подойти неспешным чинным шагом к ложу тифлинг была просто неспособна, ее почти колотила дрожь, а руки мелко дрожали, когда она одевалась.
Придерживая хвост одной рукой и уже в обновке, она привычной и своей обыденной походкой на цыпочках вернулась к столу, ощущая себя спокойнее в одежде. Растерянно моргнула на предложение поесть и лишь на мгновение задумалась - боязливость кормиться за одним столом никуда не делась, но с другой стороны неизвестно, когда придется утолить голод еще раз, а фруктовые растения могли принадлежать Флёру, вдруг их запрещено было касаться? А еще нужны были силы, очень нужны. И поэтому хвостатая приглушенно выдала некоторый компромисс между да и нет:
- Немного...
Она не понимала как себя вести и что делать. Она чувствовала себя диким лесным существом или дитем улиц - особой разницы не было, но каждой клеточкой зеленой шкуры ощущала, что в таком месте она лишняя, не знает ни этикета, ни принятого поведения. Знала тифлинг одно - даже сейчас по своей воле она не собиралась бухаться на колени и рассыпаться в благодарностях, целуя ноги.
Поэтому, явив еще одно растянутое шипением "С-с-спас-с-сибо", полукровка с некоторой робостью уселась на тот стул, на котором сидела до всего этого. Всплыли в памяти условия ее ухода, так что тифлинг решила, что собственный ответ устраивает и ее саму - задержаться всё равно придется, ибо, судя по всему, сам Флёр желал потрапезничать.

Если же Талли успела надумать себе невесть чего, нафантазировать, поверить в придуманное, испугаться, огорчиться и так далее, то полукровка испытывала к ней до сих пор какие-то не то теплые, не то просто подобные симпатии чувства. Тифлинг помнила, как Флёр заявил, что не убил свою пленницу лишь по просьбе этой самой своей пассии. Странно было знать и увидеть, что этот мужчина способен на проявление нежности, но с другой стороны - полудемоница припомнила тех же волков, которые так жестоко были готовы расправиться с добычей или угрозой для стаи, оберегая близких и трепетно к ним относясь. В общем, только и оставалось пожать плечами на собственные мысли, да проводить Талли задумчивым и спокойным взглядом. Если до того успели промелькнуть мысли, что девушка еще страшнее Флёра, то сейчас они развеялись прозрачным дымком, а о женском коварстве хвостатая ровно позабыла да не видела для подобного хоть каких-то причин.
Она снова осталась наедине с хозяином ветров наедине в комнате, обманчиво-спокойным и словно бы вновь великодушным. Тифлинг знала, что это - до первого ее движения, которое может внушить или понести за собой очередные проблемы, а то и угрозу. Но сейчас старательно держала себя в руках, пытаясь и успокоиться, поверить в свободу, что приближалась с каждой минутой, и боялась этого сделать, ожидая какого-нибудь коварства со стороны Флёра. Как забавно, она гадала как дожить до ночи и что будет в это время суток, а оказывается, что, быть может, и встретит она эту ночь вне стен дворца. Внутри потеплело.
Особо выбирать из предложенных блюд она не стала, руководствуясь еще более простому решению, нежели с одеждой. Если в тряпках ее волновали только комфорт и свобода движений, то из пищи она выбрала то, что было ближе всего и не было нужды тянуться через весь край стола, а то и обращаться к мужчине, чтобы передал. В общем, на ее тарелку перекочевал кусок печеного мяса, что ее вполне устраивало - и сытно, и сил добавит. Ела в напряженном молчании, неспешно и очень тихо, помогая себе когтями. Впрочем, с задачей вполне справлялись зубы - мясо было удивительно мягким и легко поддавалось. Полукровка не вслушивалась в вкусовую гамму - с одинаковым равнодушием на лице она сжевала бы и крысу, и голубя, и кого угодно, если бы понадобилось. Голод и дикий образ жизни научили порой сговариваться и с языком, и желудком, который лишь первое время приходил в дикий ужас от всех блюд, что ему предлагались. В обычное время тифлинг бы в пару кусов разобралась со своей добычей, но сейчас видела, что нет нужды спешить. И есть неторопливо, растягивая время, было даже непривычно и странно. Но тянуть долго хвостатая не стала, так что вскоре куску пришел конец. Остается последовать примеру Флёра и тоже вытереть жирные руки о салфетку, которая оказалась рядом с ее тарелкой.
- Дом? - с некоторым удивлением произнесла она, озадаченная таким вопросом, точнее его внезапностью. Полукровка растерянно глянула в ответ в его глаза. - Его нет.
Перед глазами снова всплыл светлый лес, где стоял уютный и теплый домишка, который в памяти тут же внезапно резко сменился черным обезжизненным призраком - таковым он запомнился в последний раз, перед тем как полукровка окончательно покинула место, которое столько лет считала родным жильем.
- Больше нет, - добавила она отстраненно, немного нахмурившись. Переведя взгляд на бокал, какое-то время явно колебалась, почему-то на мгновение бросив взгляд в сторону хвоста. А потом вздохнула, ровно говоря "а ну и ладно", задумчиво беря бокал в руку. Покрутив его в руке и всматриваясь в алую жидкость, полукровка не спешила пробовать содержимое на вкус. А решившись, вначале осторожно мазнула по поверхности вина раздвоенным языком, ровно пробуя не то на наличие яда, не то просто оценивая. И лишь затем осторожно поднесла к губам, делая маленький глоток. Вино не было крепким, его цель не опоить и одурманить разум, таким только и запивать обед, смакуя и наслаждаясь. Но тифлинг знала, что для нее лично этот напиток дважды коварен. И яд ослабит, а то и полностью обезвредит, и все мысли в смятение вгонит с непривычки, едва ли не с первого глотка. Вот и опасалась она, но сейчас вдруг решилась.
- Я подумала, что ты - оборотень, - на удивление спокойно проговорила она, снова поднимая блестящий белый взгляд на Флёра. - Не люблю их. Нет, ненавижу, - тут же поправилась она, продолжая крутить бокал в руке, а потом отпивая вновь. Тепло внутри, которое вначале было не особо осязаемым и всего лишь на уровне эмоций, приобретало вполне ощутимый характер.

И до чего все-таки странно сложились события этих нескольких... о демоны, всего лишь нескольких, а не вечности?... дней. С момента, когда она очнулась в позе морской звезды на золотом песке пляжа, удивленно вслушивалась в столь неожиданный шум моря и крики чаек, всё гадая, куда попала, как и почему. И ведь даже до загробной жизни успела додуматься, поверить в эту чушь и предаться наслаждению жизни без особых напряжений, которые обычно подстерегают на каждом шагу. Ну а что еще делать, когда повсюду и сладкие тебе да сочные спелые фрукты, море рядышком, а на природе даже по ночам тепло, чтобы спать без укрытия, всего-то забравшись повыше на дерево? Недолго было и скатиться до образа жизни безмятежного животного, которое способно лишь поесть да поваляться подремать на солнце. Вот-то сдуру и попался на глаза такой соблазнительный дворец, слишком роскошный, чтобы не соответствовать и своему содержанию. Сейчас, после нескольких кругов ада, полукровка совершенно не понимала, как ей удалось пробраться сюда незамеченной. И в глубине души даже слегка опасалась, что продемонстрировать подобное вновь не сможет максимально натурально и приближено к реальности. В конце концов, может ее вела череда случайностей, которая повториться заново быть может и способна, но наверняка порушит какие-то скрытые законы, ибо две аналогичные случайности подряд уже пахнут ловушкой.
Всё ее пребывание в последующем плену было безумным зигзагом из подъемов наверх и куда более стремительных падений вниз. Если честно, тифлинг в некоторые моменты ощущала себя каким-то диким зверем, запертым в надежную клетку, которая обманчиво поддавалась под стремлением сокрушить свою тюрьму, но держала крепко. И ладно бы заперли просто, позволяя вгрызаться в цепи и прутья, вырывая свой шанс на побег, а ее словно учили через боль подчиняться и смириться со своим положением, сламывая и укрощая. Зачем? Зачем, если собственноручно не раз за руку проводили перед самой пастью смерти, но так и не отдали ее в беспросветный плен этого вечно голодного существа? Явить свое могущество, а следом великодушие? Она попалась на темном деле, она, зная, что расплата будет справедлива, тем не менее совершенно не собиралась подставлять свою шкуру под болезненные удары или что-то страшнее. Само собой, что в каждом ее рывке, слове, взгляде так и сквозило желание сбежать и никогда не возвращаться. Но с другой стороны, вняла бы тифлинг словам, что поступок ее крайне не одобряют, задело бы хоть одно слово, не будь оно подкреплено безумной болью, когда смерть - уже не самый страшный уход от происходящего? И полукровка начинала думать, что в чём-то понимает, самую каплю, но понимает поступки странного Флёра, который, быть может, не то сжалился, не то просто изначально и не собирался убивать ее, чтобы накормить акул и прочую живность. По крайней мере, ее жизнь, ее собственный мир, куда пришлось войти, учил слушаться силу и подчиняться ей. Она несколько раз пыталась показать зубы в ответ, ушмыгнуть, но в итоге боль возвращалась, негодующая, возмущенная такой дерзкостью, отсутствием смирения и покорности, стремясь их вбить и сделать главным смыслом жизни на данный момент - принять происходящее и не пытаться даже думать о возможном побеге.
Трудно сказать, получилось этого добиться или все-таки тифлинг смирилась с обманом на душе, выискивая очередную попытку увильнуть из неприятного плена. Сейчас, получив обещание оказаться на свободе, она успокоилась и прекратила бесполезные трепыхания, даже согласившись наконец-то поесть. Можно было надумать еще больше ужасов, вспомнить, в каком виде ей едва не была явлена эта воля, но полукровка не хотела, запретила себе. Она задумчиво смаковала вино, расслабившись и словно бы капельку обмякнув, продолжала сидеть на стуле и туманно глядела куда-то на стол, иногда поднимая белые глаза на мужчину, глядя без какой-то злобы и испуга - алкоголь, к которому организм хвостатой был крайне непривычен - украдкой делал свое дело, пусть и не крепкий и в достаточно малом количестве. Ни до беспамятства, ни до безумных поступков дело не дойдет, а вот развязать язык да напряжение снять внутри - самое оно.
- Было... больно... ос-с-ставатца... там... одной... - медленно, выделяя каждое слово, туманно произносит полукровка, уставившись на красную жидкость, которая плескалась в бокале и которой осталось на один маленький глоток. Словно кровь, не горячая на вкус, но отзывается теплом в районе желудка. Только кровь заводит, сводит с ума, а это - наоборот. Унимает. Наверное, пожелай Флёр соотнести и неадекватную агрессию в сторону этой расы и нынешние слова про дом - то мог бы догадаться или о каком-то трагичном случае, или чего-то подобном, но тифлингу было плевать. Ни жалость, ни сочувствие уже давно не были нужны ей. Едва ли какие чувства вообще интересовали со стороны окружающих... Разве что, их готовность подчиняться в некоторые моменты.
Услышав странные и нелогичные слова, полукровка подняла несколько туманный белый взгляд на Флёра. Моргнула.
- Ты с-с-сказал, что отпус-с-стишь. Я не вижу с-с-смыс-с-сла с-с-сбегать, - настороженно проговорила она, ощущая в этом какой-то нехороший подвох. Даже опьяненная расслабленность, которая только что так ярко преобладала куда-то отступила назад. Испугалась тифлинг, заволновалась. Залпом допила остатки вина, ставя бокал на стол.

Какая все-таки ироничная идиллия происходит в этой комнате. Вроде несколько часов назад друг друга ненавидели, как казалось со стороны, да готовы были порвать глотку - тифлинг в этом плане даже счет вела 2:0 в свою пользу, только толку-то -  и уничтожить, а теперь сидят, значит, оттрапезничали уже, и ведут почти милые да светские беседы. Глядишь, потом спьяну и побратаются еще, а то и попросту Флёр, прослезившись, удочерит и эту самую комнату в личные хоромы отпишет своей внезапно расщедрившейся душой. Впрочем, чтобы дойти до подобного нужна далеко не одна совместно распитая бутылка, а для полукровки хватит и нескольких бокалов, чтобы с туманным взглядом обмякнуть и тихонько уползти под стол. Так что изъявить свое согласие она бы не смогла всё равно, а значит, тем лучше, что подобное развитие сюжета имеет ничтожную вероятность на воплощение в жизнь. Хотя, с другой стороны, стал бы ее кто спрашивать?
Задумчиво-безмятежным взором она глядела на бокал, в котором с легкой руки мужчины снова плескалось вино. Полудемоница не подозревала ветреного хозяина даже в мыслях, что ее пытаются опоить, довести до бессознательного состояния и тому подобное. Ей просто внезапно понравилось, что внутри вдруг стало спокойно и лениво, мало что волнует, а любое представление, чтобы вскочить и начать как-то беспределить, двигаться слишком активно, вызывало отвращение и недовольный отклик, нежелание вставать с места, где сейчас так хорошо и приятно. Бокал снова перекочевал в когтистую правую руку, которая тем не менее бережно держала стеклянную вещь, а виноградная кровь опять сладко обожгла нёбо и горло, ускользая вниз. Равнодушно мазнув взглядом как частенько Флёр сам прикладывается к бутылке, полукровка слегка усмехнулась без коварства и злобы на лице - он выглядел может и расслабленным, но не особо пьяным. Пока что.
- А мои шанс-с-сы выжить не изменятца, ес-с-сли опьянеешь? - полюбопытствовала полукровка, поднимая белые глаза на мужчину. С легким усилием сфокусировала взгляд на нем, моргнула, затем снова отпивая из бокала. Но теперь - крошечными глоточками, не спеша переливать содержимое полностью внутрь себя, ибо внезапно решила, что вдруг и это может быть коварным планом. И какой-то осадок опасения Флёра никуда не девался с души, боль и сила так просто не забывались. И вообще она тут слишком разнежилась, а потому мало ли что, даже отпор не сможет достойный дать. Хотя... Получалось ли до того? Терять-то нечего, только остается удивлять себя саму крайней живучестью вкупе с безрассудством.
Мягко дрогнув, когда нечто коснулось ее плеча, тифлинг поспешно повернула голову, с некоторым удивлением обнаруживая, что хвост невесть как, зачем и по, видимо, ее собственной и малоконтролируемой воле на момент распития, успел оплестись вокруг спинки стула, а кончиком как раз на плече и устроился, причем выпустив жало. Зачем? Почему? Она даже не почувствовала, как-то упустила момент контроля этой конечности, которая иногда вела себя так, ровно обладала собственным разумом и какими-то целями - а на деле просто выступала проекций настроения, мыслей и задумок, если перестать за ним следить. Поморщившись от воспоминаний касательно обещания посадить на цепь ради этого самого яда, тифлинг опасливо покосилась на Флёра, незамедлительно пряча жало, чтобы лишний раз ему не припоминать ничего, и начала лениво распутываться хвостом, оставляя его снова без внимания глаз - контроль над ним возвращен и больше чудить не позволено. Как раз можно отвлечь внимание Флёра от хвоста своим ответом.
- Корабль? - приглушенно, смесью кашля и тихого лая, смеется полукровка, слегка запрокидывая голову, до того снова сделав крошечный глоточек вина. - Договоритца прос-с-сто так не выйдет, с-с-спрятатца - вс-с-сё равно вс-с-скоре найдут, а платить с-с-собой вс-с-сей команде не ос-с-собо хочу, чтобы потом оказатца на черном рынке. Мне нет с-с-смысла бежать, ес-с-сли отпус-с-стишь.
Пожалуй, своими словами тифлинг выдавала себя, что подобная мысль очень давно крутится в голове и со всех сторон полируется в попытках создать и получить что-то логичное и устраивающее во всех отношениях полукровку. Или хотя бы в большей части.
- Я помню про ус-с-словия, - вздыхает хвостатая и залпом снова допивает вино, ощущая, что привыкает к чувству расслабленности, относительно успешно управляет собственным вниманием и держит себя в контроле. - Будут, - добавила она, продолжая держать опустевший бокал в руке. Что-то ей казалось, что как раз сейчас и отправят за вещами с... Талли, кажется, так зовут ту девчонку? Или славные посиделки продолжаются? Тифлинг щурится, пытаясь оценить взглядом, сколько еще вина плещется в бутылке и плещется ли. А внутри всё заныло, представив, что нужно куда-то идти, что-то искать. Кажется, смирившийся организм был готов согласиться на рабство и жизнь хомячка, которого периодически стремятся размазать по стенке за чересчур вызывающий писк. Только вот сама полудемоница такой пункт в своих планах не держала, ровно как и вписывать не планировала, а потому была готова заставить обленившееся тело подняться, силком.

- Хватит, - задумчиво и покорно соглашается тифлинг, ставя опустевший бокал на стол. С долей раздражения, тщательно припрятанном под маской умиротворенной расслабленности, глянула на Флёра, который ровно не понимал ее слов, перекраивая их под свое понимание и мира, и ситуации. Она пыталась бежать, поскольку не верила, что окажется отпущенной по воле мужчины - особенно, после обещаний пыток и смерти; всего-то тщательно стремилась вернуть свою свободу воли в законную хватку своих же зеленых рук, а не чьих-то еще, тем более взбалмошного неизвестно кого - то ли вивенди, то ли оборотня, то ли всего сразу с примесью третьего. Но сейчас, когда то, за что велась такая упрямая и безрассудная борьба, будет всё равно ей отдано в привычном понимании, а не в виде полета в море... Зачем совершать еще больше глупостей, ворошить и без того смутную реальность, логика которой была понятна хвостатой лишь отчасти? И не поймешь, что лучше - чтобы понимание происходящего неуловимым призраком скользило в разуме, обманывая, что вот-вот - и получится ухватить за хвост или чтобы вовсе ничего не понимать и слепо довериться на чужую волю.
Совету заесть полукровка тоже послушно последовала, найдя его достаточно разумным, а потому рука лениво дотянулась до ближайшего блюда, где лежали какие-то овощи, островатые на вкус и слишком пряные по мнению тифлинга, которая отведала лишь пару кусочков по этой причине, не желая ко всем своим умениям добавлять способность пыхать огнем на манер дракона. В принципе, можно было гордиться, а в будущем и похваляться в очередной таверне, что в такой роскоши с самим хозяином отобедала за одним столом, что оказалось не так страшно на деле. Смутные подозрения промелькнули, что не сделай она глупую попытку сбежать через уборную, то обещание получить свободу получила бы значительно раньше, без стремительного полета в сторону скал. Но что сделано - то сделано, и общий итог вполне устраивал. Если, конечно, ветер снова не перевернет настроение Флёра в противоположную сторону...
Сейчас все свои опасения и подозрения, которыми был одарен мужчина за всё ее время пребывания в этой комнате, было очень смешно и нелепо вспоминать, отчего губы полукровки так и подрагивали в едва сдерживаемой усмешке над собственной паникой. Опаска, само собой, никуда не пропала, но безумные бредни отступили назад. Тифлинг всё равно была не прочь узнать причину таких странных крайностей, когда то ее готовы убить в один момент, то переносят в роскошные хоромы, позволяя и отоспаться, и наесться, и новой одеждой одаривая. Не будь ее спесь и самоуверенность так подбиты, то наверняка хвостатая выхватила бы вещи, которые покрасивше и подороже - чтобы продать при первой же возможности, но сейчас ей было боязно сделать дополнительный проступок, который, если вспомнить все слова Флёра, будет записан в список уже ниже черты терпения. Наверное, последним и глупым действием была попытка броситься на того самого цербера, но что поделать, если вспыхнувшая ярость тут же оттеснила все попытки хоть как-то соображать в сторону? Лунным не место в этом мире, особенно поблизости от нее.
Потирая переносицу, полукровка снова украдкой поглядывала на Флёра, всматриваясь и в его лицо, и, особенно, взгляд, словно пытаясь его прочитать, хоть что-то разглядеть украдкой, что могло дать ответы на некоторые вопросы об этой такой смутной и ветряной личности. Природное  любопытство, которое не одну сотню кошек погубило на своем веку, никуда не девалось, а сейчас, когда всё гладко, спокойно и вообще мирно, снова начало слегка себя проявлять, ибо больно с необычным экземпляром ее столкнула жизнь в очередном приключении. Но читать мысли тифлинг не умела, кроме того Флёр поднялся и направился к двери, уходя от пристального белого взгляда. Полукровка поднялась следом.
- Понятно, - пробормотала она скорее себе самой, уставившись на Талли. Она вызывала в мыслях хвостатой скорее положительный отклик, но общая опаска распространилась и на эту обладательницу смазливой мордашки с рыжими кудрями, ибо с хозяином уже была сравнительно знакома и хоть примерно знала, что можно ждать. Ну, или силу распробовала на вкус собственной шкурой. А что ждать теперь - загадка, так что зыркнула на нее полукровка по-звериному, спеша вскоре уйти от ответного взгляда за спину. Услышав донельзя знакомое обещание устроить свидание с акулами, тифлинг было глянула в сторону Флёра... И крайне удивилась, стоя с озадаченным теперь выражением лица, когда поняла, что адресовались слова Талли а не ей самой. Может, никого в этом месте акулам и не скармливают, просто оборот речи? А она зря так трепетала первое время?

То, что Талли - просто беззащитный деликатес и мечта любого неискушенного в плане борьбы, с которой можно разобраться одной левой ногой с завязанными глазами, полукровка само собой не знала и была твердо уверена, что Флёр - тот еще фрукт, а значит и рыженькая по силам ему едва ли уступает, в любом случае - опаснее самого тифлинга, а значит ухо надо держать востро. И что, что в ответ кудрявая глядит не хуже зверем, ровно какое-то коварство так и ожидает в любой момент? Наверняка ее возлюбленный не поскупился на красочные описания, какая бедная хвостатая на деле сволочь, дрянь и опаснейшая дикарка. Это, в общем, было правдой, но кусаться без повода полукровка совершенно не собиралась, ибо даже представлять не хотела на что способен в своем гневе ветреный хозяин дворца, если с его ненаглядной падет хоть один волосок, что уж говорить про десяток. Так что вела себя полудемоница крайне смирно, пусть и пыталась уйти от взгляда, но без особого толку, ибо за ней следили, выпускать из контроля глаз не желали, а потому осталось лишь смириться и принять это, идя поблизости без резких порывистых движений, в которых можно было разглядеть возможную угрозу. Улыбаться и вести дружеские беседы тифлинг не рвалась, так что подобное поведение и уступка - уже явленное дружелюбие по мере ее сил. Может быть, стоило отправиться за украденным и спрятанным с Флёром? Он, наверное, позабавился бы, попроси хвостатая именно его общество, от которого так рвалась избавиться любой ценой - даже успела покуситься на жизнь! И, чего уж там, убить, чтобы убедиться, что хозяин этого злополучного места бессмертен, что несколько усложняло побег. И то, что этот неуловимый тип может витать где-то рядом и присматриваться к происходящему тоже не думала. В конце концов, свиста ветра нигде не было слышно, а значит опасаться нечего вроде бы. Интересно, какой срок ветреная погода будет вызывать приступ паники с желанием спрятаться куда угодно, хоть под кровать? Полукровка, пытаясь покорить внутри остатки расслабленности после вина, - идти получалось не шатаясь на удивление по ровной траектории, а не зигзагу или кривой - всё-таки наконец-то рискнула опробовать на вкус это осознание. Она почти свободна. Вычеркиваем это почти, которое вот-вот пропадет, растворится и вообще не считается. И что получается? Она свободна... Тифлинг несколько раз с чувством шепчет и проговаривает это мысленно, чувствует, как губы слегка улыбаются, а глаза посматривают на всё с добродушным прищуром, как у кота, который и сметанки умыкнул, и побои получил, и всё равно его сейчас отпустят, а то и покормят напоследок. Шли молча, и хвостатую это полностью устраивало, лишь пару раз задумчиво покосилась на Талли, всматриваясь в черты ее лица и отмечая наличие вкуса у Флёра. Рыженькая была в вкусе и самой полудемоницы, но... Чужая добыча, которая совершенно не по ее зубкам, а потому достаточно просто наслаждаться наличием этого симпатичного существа рядом, не забывая о возможной силе, которая может таиться за порой обманчивой хрупкостью.
В оранжерее полукровка с настоящим и почти детским любопытством крутила головой, поражаясь богатству растительности. Экзотичность растений пляжа казалась такой же богатой как и пустыня в сравнении. Но глазеть долго не вышло, а нарочно просить притормозить, само собой, тифлинг не стала, вычеркивая из памяти только что увиденную красоту без особой жалости. На простых слуг внимание полудемоница уже не обращала - это простые мыши, у которых есть своя работа, так что пусть глядят на что угодно сколько им влезет, едва ли что эти любопытные зырканья изменят.
- Мне не нужно, не ношу, - отозвалась полукровка, вставая поодаль в поле зрения Талли со скрещенными руками, спокойно ожидая, когда та переобуется. Дело было даже не в особом капризе, просто носить обувь ей и правда было затруднительно - привыкшие к свободе стопы очень сильно затекали и начинали неприятно болеть. А еще это затрудняло лазанье по стенам и вызывало лишние шорохи. Особо тоскливо приходилось в холодные времена, но рогатая не жаловалась, привыкла.
Это заняло лишь несколько секунд, так что шествие возобновилось, и на фоне слышных шагов рыжей бесшумная поступь босых ног на цыпочках тифлинга особо выделялась, навеивая на нехорошие мысли. Только хвостатая, безмятежно и помахивая своим хвостом, совершенно ничего не задумывала, продолжала вертеть головой, довольно щуриться, вдыхать свежий воздух после закрытых стен дворца и едва ли жизни тут не радовалась.
До пляжа, на первый взгляд, как и второй, было далековато, а наличие обрыва рядом напрягало. И полукровка, не из желания прервать основную массу молчания, а просто не выдержав зудящего в мыслях настойчивого вопроса, все-таки решилась поинтересоваться.
- Кто он? Ровно как оборотень с-с-с магией вивенди. Не видела таких.

Как же долго они идут. Нет, полукровку это не утомляет, она достаточно вынослива, а передвигаться пешком на долгие расстояния ей не в первую. Но - скучно. Просто элементарно утомляет эта красота, которая первоначально вдохновляла на воровские подвиги, пророчила сладкое будущее и казалась такой легкой добычей без расплаты, которая постигает только или медленных, или глупых. Что же, собственную глупость и жадность признать в этот раз стоило. А ведь действительно, ну кто мешал обойтись одной, максимум двумя вылазками, а потом начать строить планы по возвращению хоть в какой-то город, подальше отсюда? Разумеется, что собственную оплошность себе самой тифлинг давно простила, тем более, что сумела выкрутиться и в этот раз. Нет, не стоит вдумываться, что большая часть причин небесной кары как раз на ее совести. Она выкрутилась, неважно как, но... В конце концов, привлечь своим паникующим писком внимание фортуны, которая вообще главная Богиня всех миров - тоже заслуга. Интересно, а если возвращать не всё? А если припрятать хоть какую безделушку - ну неужели они все считанные, записаны и стоят на учете каждая? Такой огромный дворец, разве запомнишь всю его составляющую? Да тут не один век уйдет, чтобы научиться ориентироваться по комнатам, садам и им подобному! Впрочем, кто знает, может ее угораздило схватить то, что наиболее привычно взору, а то и является некоторым любимчиком среди безделушек - слабости есть у всех, а у могущественных они иногда по-настоящему нелепые и забавные.
Хотелось поскорее вернуться в примитивный мирок улиц - грызни за лакомый кусок и собственную жизнь. Звон монет, одурманивающие разум вещества, алкоголь по желанию на любой вкус, продажные женщины и порой такие же мужики - на любое настроение. А еще кинжал в спину в любой момент, интриги и предательства. Хм, а точно хочется вернуться? Да, да, да! Вот она свобода, грязная и мало кому нужная, но... Золотая монета даже поднятая из кучи навоза остается золотом, а иной воли тифлингу не нужно.
- Хватило, - задумчиво протянула полукровка, не обижаясь ни на смех, ни на пренебрежительное построение фразы от Талли. Ответа она не получила, но все-таки и общего тона хватило понять, что обе эти расы вычеркиваются, что было странно. Сейчас жизни ничего не грозит, а потому этот вопрос снова вызвал азарт и любопытство. Она снова припомнила свои первые, нелепые слова про демона и как будто озябшая повела плечом - про собственных собратьев в некотором роде тифлинг знала, к своему великому стыду, мало. И воображение считало, что подобные существа наделены крыльями, рогами и хвостом. Может быть - еще копытами, но никак не людским обликом, в котором от иной расы ничего нет. Вот характер Флёра - это да, это... Настоящий демон.
Первоначально споткнулась Талли от странного вопроса полукровки, но затем утратить равновесие и запнуться перешла очередь ко второй, заставляя пошатнуться, помогая себе хвостом не упасть окончательно - наличие обрыва рядом пугало, так и казалось, что непонятно как ее тело соскользнет вниз, срываясь с высоты. Удержавшись на ногах, тифлинг уставилась в немом изумлении на рыжую. Это однозначно была ловушка, проверка на покорность - если она по неясным причинам сейчас явит свое согласие, то обязательно из... кустов тут нет, но откуда-нибудь Флёр да выскочит, обвиняя во вранье. И - привет, подземелья, давно не виделись. Так что полукровка спесиво зыркнула на Талли, с явным неудовольствием в голосе вопрошая:
- Зачем? Он обещал отпус-с-стить и так. Пос-с-сле выполнения ус-с-словий.
Предложение смутило и заволновало ее, мотивы и причины подобных слов тифлинг не могла понять. Или Флёр все-таки задумал что-то за ее спиной? Задумал обмануть и проучить основательнее, а потом правда убить? Или это проверка на искушение, цену ее слова? Хвостатая прядала ушами и вертела головой, ровно могла заметить мужчину, если он скрывается в облике ветра рядом.

Аргументы Талли прозвучали весомо и логично, так что полукровка погрузилась в тяжелые раздумья. Флёр действительно был как ветер. И вдруг он решил обмануть, скажет, что условия не соблюдены, а значит и со своей стороны ничего не должен, а если и должен, то уже раздумал? Кроме того, второе условие вызывало некоторые смущения со стороны тифлинга. Потому что показывать что-то, играть на модели ситуации она совершенно не умела, привыкая иметь дело с реальностью. Если ей повезло один раз, дважды и даже, такое бывает, трижды пробраться незаметной мышью внутрь стен, то совсем не значит, что ей получится это сделать снова, да еще под присмотром внимательных глаз, взгляд которых наверняка будет мешать и отвлекать. Кроме того, что-нибудь из украденного действительно спрятать можно. Как насчет той небольшой, но золотой фигурки, которая наверняка сойдет как плата за тесный и не блещущий уютом уголок хоть на какой-то морской посудине? Она была... так сказать, одолжена из достаточно дальней комнаты, и оставалось надеяться, что у Талли нет подробного списка, что полукровка задолжала перед этим местом. Еще больше оставалось надеяться, что этот список не находится и у Флёра. В конце концов, запрятать одну из безделушек - голос здравого смысла, а не алчность с жадностью, которые и доставили все эти проблемы. Ей же действительно нужно выбираться с этого загадочного места, жить одичавшим зверьком рядом со столь могущественной и вспыльчивой личностью, по сути под боком - опасное дело. Тепло и еда - не ключики к счастью, пусть и звякают в общей связке, являясь желательными участниками в общем ворохе иных элементов, ведущих к тому самому счастью.
В общем зернышки сомнения не только рассеялись по полю, но и почти сходу дали зеленые ростки, которые на глазах вытягивались в полноценные... во что там сомнение вырастает в итоге? Вот в то самое и вытягивались, являя собой матерые и зрелые растения. Флёр может передумать, обмануть и вообще, а с какой стати ему должно верить? А если он все-таки подарит второй раз свободу в том же виде? Иначе говоря, вышвырнет на скалы, в этот раз не вмешиваясь и не подхватывая в последний момент? В общем, очень спорный момент, и полукровка основательно колебалась, не зная, что выбрать. С другой стороны, очень может быть, что это - проверка, после провала которой расквитаются быстро и жестоко, обвиняя в очередной подлости против гостеприимного хозяина, который столько всего сделал и не заслужил даже подобающих прощаний при расставании. Прикусив губу, тифлинг гадала, злилась и искала хоть бы какой-то знак вокруг, который мог кинуть решающий камешек на чашу весов сложного выбора. А потом вяло подумала, что о никакой проверки речи не шло, когда заключали некоторый договор с условиями, а значит - сам виноват, что приближенные делают не просто соблазнительные предложения, но и сопровождают их весомыми аргументами, уговаривая принять их правоту.
- Я с-с-соглас-с-сна, - спустя несколько долгих минут молчания и кипящего размышления буркнула хвостатая, продолжая бесшумно следовать за Талли, ожидая в любой момент, что окажется снова схваченная воздушными потоками под сопровождение злого голоса Флёра. Интересно, а что сейчас будет? Возвращать украденное придется или нет? И как объяснится эта рыженькая, которую обещали скормить акулам, в случае чего? Конечно, что полукровке плевать на ее дальнейшую судьбу - вероятно, у той есть какие-то мысли, если предлагает подобное.

Наверное, Талли должно было смутить, отчего полукровка такая покладистая, смирная и совершенно не интересуется - а с какого, собственно, перепугу такая неожиданная доброта? Тифлинг и сама мысленно досадовала на себя, что не поинтересовалась нежданным предложением помощи, но на все доводы клюнула охотно и сходу, а потому теперь ссылалась, с надеждой, что рыженькая просто сочувствует ей и желает добра. В конце концов, пока всё складывалось относительно просто: злые персонажи терзали и мучили, обещая еще ужасающее расправы, чем творят, а добрые... Добрые пока в этом сюжете не попадались, так что оставалось молиться, что настал момент и чего-то светлого. Были еще и серые безвольные мыши в облике слуг, но от них не было ни горячо, ни холодно, а потому не стоило брать в расчет, это были лишь исполнители своих функций, ничего больше. В общем, если не задала такой вопрос сразу, а согласилась - поздно как-то рыпаться, сомневаться и тому подобное, уже теперь сформировывался такой принцип у хвостатой, за раздвоенный язык которую никто не тянул. Полудемоница не поклонялась Богам, и молиться, чтобы это не оказалось ловушкой, ей было некому, и все-таки всем естеством она надеялась, что делает разумной выбор, пусть не самый честный, но зато повышающий шансы выжить. Приручить интуицию и заставить этого зверька служить на собственное благо, выдавать предсказания по команде не было возможным. Предчувствия порой посещали полукровку как и всех живых, но слишком редко, пусть иногда и спасали жизнь в решающие моменты. Сейчас же нутро молчало, ничего не подсказывая, а ведь так хотелось бы свалить ответственность за решение такого спорного вопроса хоть на что-нибудь, а не размышлять собственной головой, боясь последствий, когда нечего будет винить, кроме самой себя.
Кратко бросив согласие, тифлинг снова впала в тяжелое молчание, лишь недоуменно приподняв бровь, когда была выбрана дорога, идущая совершенно в противоположную сторону от пляжа. Талли решила увести подальше от дворца, к поселению? В этом было огромное преимущество, уж всяко лучше, чем метаться вдоль песчаного берега, ища укрытия от неминуемого гнева Флёра. Вот только внутри заныла жадность, которая напоминала, что от скрытых сокровищ уводили всё дальше, без возможности за ними вернуться. И едва ли получится украдкой проскользуть вездесущей тенью за желаемой добычей... С другой стороны, не слишком ли замахивается она на новые проблемы, едва-едва освободившись от последствий своей же алчности? Жажда наживы не промелькнула ни в задумчивом взгляде, которым была одарена Талли, ни на лице, которое сохраняло какое-то равнодушное и невозмутимое выражение, скрывая внутренние терзания и муки. Когтистая рука сграбастала протянутые монеты, а жест был сопровожден сдержанным кивком, который можно было расценивать как благодарность. Дальше - интереснее, странная просьба нанести удар. Тифлинг склонила голову набок, всё так же терроризируя молчанием и скрывая собственные мысли. Мгновение взгляд полудемоницы скользил по телу девушки, словно она выбирала как удобнее и логичнее напасть, но слишком заметна была хищная жадность в белоснежном взоре. А потом хвост, который до того смиренно покачивался за спиной у самой земле, неожиданно уже обхватывал прекрасное создание за тонкую шею, сдавливая в своих объятиях. О нет, ни о какой угрозе жизни Талли речи не шло, рогатая в тот же миг, когда глазки ее жертвы закатились, а сама она несколько обмякла от неожиданной утраты доступа к кислороду, ослабила хватку. Более того, она достаточно бережно подхватила тело девушки, не давая ему безвольно рухнуть на путях, а сама небрежно когтями скользнула по плечу, стараясь вспороть больше ткань, а не кожу. Впрочем, кровавое пятнышко все-таки проявилось на ткани, что только прибавляло реализма в их маленьком спектакле. Этого тифлинг уже не видела, удовлетворенно позвякивая несколькими в кармане, она была совершенно не тут, а размышляла, как и куда податься, чтобы поскорее покинуть обманчиво-приветливый Пальмовый архипелаг. Жадность об утраченных сокровищах засыпать и не думала, но грызла украдкой и не особо мешала построению новых планов.