Имя: Келлиан Люмен ла Вендис.
Возраст: 138 лет.
Раса: полунимфа.
Профессия: целитель.



не всякого сомнения, Келлиана можно назвать одарённым природой. Впрочем, чего ещё ожидать, когда твоя мать – нимфа, одно из красивейших созданий богов. Правильный овал лица, совсем немного пухлые, но красиво очерченные губы, небольшой прямой нос, выделенные глаза оттенка цветущей лаванды, контрастирующие с тёмными волосами, свободно ниспадающими ниже плеч – всё будто с любовью выведено художником на холсте, а не принадлежит живому человеку. Под необычайно мягкой, тонкой светлой кожей кое-где видны голубоватые прожилки крупных вен.
Его стройное тело чаще скрыто просторными шёлковыми одеяниями, не сковывающими движений. Полночный иссиня-чёрный, туманный серебряный, королевский пурпурный – вот цвета, которые находятся в неоспоримом фаворе Келя, хотя и другими оттенками он не брезгует, надевая соответствующую одежду при случае. Отдельные локоны его длинных волос иногда подкрашены алхимическими зельями или магией иллюзий, а иногда он вплетает в них цветные ленты.
От него всегда приятно пахнет. Бывает, что это тонкий цветочный аромат, мягкий и нежный, будто горная весна, случается, - яркий взрыв фруктовых летних красок, безмятежность осени или свежесть зимы. Однако, временами сложные комплексные оттенки меняются чем-то более простым, но от того не менее чарующим.
Келлиан частенько прячет улыбку за большим веером, обязательно подобранным в пару основному одеянию, и тогда его глаза говорят гораздо больше, чем можно сказать любыми словами. Впрочем, когда нужно высказаться, его мелодичный певучий голос способен затронуть самые глубокие струны чьей-то души.



аждый из его знакомых, клиентов или друзей характеризует Келлиана по-разному. Для кого-то он податливый, словно ива на ветру; кто-то навсегда запоминает его за улыбку, далёкую от ласковой, полную тёмных желаний; кто-то укажет на ледяную холодность его суждений. Люди в меньшей степени видят то, что показывает им этот мастер иллюзий, и в большей – то, что они сами хотят видеть. А он же просто старается найти индивидуальный подход ко всем, словно струящаяся река, омывающая крутые берега. Он небезосновательно считает, что грести всех под одну гребёнку и быть всегда одинаковым – путь к собственному разрушению.
Если же заглянуть глубже, за многочисленные иллюзии и возводимые между ним и остальными барьеры, которые часто принимаются за истину, можно найти довольно много интересного. К примеру, ледяную расчётливость, находящую свою основу в голой логике. Даже творя условно “добрые” дела от чистого сердца, Кель всегда просчитывает собственную возможную выгоду. Впрочем, у этого правила случались некоторые исключения, всё же, не чужда ему и искренняя отзывчивость. Он довольно легко привыкает к новым людям, так же легко отпуская их, когда приходит время их дорогам разойтись.
Копнув ещё глубже, можно найти стремление к абсолютному, недостижимому совершенству во всем, чем он занимается. Келлиану мало знать, что он превосходит кого-то в том или ином аспекте, ему хочется быть лучше, чем вчера, добраться в итоге до собственного идеала.
Ему не чужды наслаждения и плотские утехи – он находит в них что-то волшебное, сродни магии, и ему прекрасно известны все сладкие грани удовольствий. В глазах Келя иногда вспыхивает нечто первичное, необузданное. В такие моменты ему хочется причинять кому-нибудь чисто физическую боль, получить первородную власть над кем-то, насладиться эйфорией каждого крика, агонии, прочувствовать их до конца.
Старается избегать драк, считая их излишним варварством, однако постоять за себя может. Отряд разбойников, конечно, в землю не вроет, но зацепить одного-другого, а потом сбежать под прикрытиями иллюзий (если сразу этого не сделал) вполне способен.


бычно фраза “твоя мать - шлюха” несёт крайне негативный подтекст, а тот, кому она адресована, вполне обоснованно считает её весьма серьёзным оскорблением. Впрочем, Келлиан к числу этих людей не относится, лишь привычно пожимая плечами и награждая обидчика милой улыбкой. В конце концов, это довольно точное определение рода занятий его родительницы, ведь Эмилия ла Вендис – владелица и управляющая весьма специфического и крайне дорогого заведения в Эмильконе с красноречивым названием “Тигровая лилия”.
Именно там тёплой майской ночью 10468 года прелестная пышногрудая нимфа подарила жизнь очаровательному мальчику. А уже с утра все обитатели дома терпимости сбежались поглядеть на малыша Келя. Многочисленных жриц любви умилял смешливый младенец, пытавшийся поймать крохотными ручками залетающие в комнату второго этажа лепестки цветущих в саду вишен и яблонь. Совершенно неудивительно, что единственный ребёнок в заведении тут же стал всеобщим любимцем – каждая из работниц старалась подарить ему толику своих нераскрытых материнских чувств.
Вполне естественно, что и первыми учителями ещё очень юного Келя стали куртизанки “Тигровой лилии”. Этикету и языкам, например, его обучали Летиция и Алиса фон Клозе – дочери опального ариманского дворянина, брошенные отцом на произвол судьбы, а математике и обращению с деньгами – заведующая финансами заведения мадам Штром. Несмотря на расхожий стереотип о несостоятельности шлюх как воспитательниц и родителей, мальчонка получал больше внимания и заботы, чем любой из сверстников. К тому же, с детства окружённый красивыми и ухоженными женщинами, он приобрёл тонкий эстетический вкус.
Но вот отношения со сверстниками у Келлиана не заладились с самого начала. Когда в возрасте шести лет его отдали на обучение в городскую школу, он из-за своей примечательной внешности и не менее уникального происхождения подвергся жёстким насмешкам. “Сын шлюхи” – самое ласковое, что он услышал в свой адрес. Особо ретивые детишки даже грозились разбить ему нос, однако он вовремя сделал ноги.
Эмилия, благопристойная матушка, услышав эту историю, картинно закатила глаза и вздохнула. А затем, налив ребёнку чая, наглядно поведала о причинах подобного поведения. Сначала она пригласила в комнату нескольких девушек, работающих в “Тигровой лилии”, и спросила, что он о них думает. Кель совершенно честно ответил, что они красивые, весёлые и всегда хорошо к нему относятся, потому и он испытывает к ним симпатию. Понимающе кивнув, нимфа настежь распахнула окно на улицу и указала на ругающуюся с торговцем полную женщину, рядом с которой бесновались детишки, канючащие и выпрашивающие то ли конфетку, то ли игрушку – расслышать из-за уличного шума было довольно сложно. Вопрос остался тем же – что приходит на ум, когда он видит подобную картину.
Приглядевшись, в отпрысках буйной дамочки мальчик с неприятным удивлением узнал своих обидчиков. Заметив брезгливое выражение лица сына, Эмилия прикрыла ставни и, усадив его на колени, объяснила, что многодетная мамаша внизу страдает от недостатка внимания своего мужа, который, вне всякого сомнения, спускает солидную часть заработанных денег на третьесортных шлюх в портовом районе, потому что она перестала следить за собой после родов. А дети попросту копируют отношение родительницы, устраивающей разнос благоверному и поминающей всуе всех кого ни попадя. Больше вопросов о причинах девиантного поведения у смышлёного не по годам Келя не возникало, впрочем, и в школу он тоже больше не ходил – ни у него, ни у его матери не было ни малейшего желания трепать себе нервы. К тому же, с обучением по-прежнему прекрасно справлялись девушки из заведения, легко заменяя городских учителей.



ремя текло, и вскоре у Келлиана появился настоящий друг – Сумайя, дочь травницы Нары, делавшей лекарства для обитателей “Лилии”. В отличие от многих, её не особо волновало происхождение мальчишки, с которым она весело проводила время. Быть может, причина крылась в том, что и её мать многие недолюбливали, поговаривая о тёмном колдовстве и проклятой ворожбе. Но, как известно, злые языки способны лишь судачить о чужих успехах и радоваться неудачам при каждом удобном случае.
Детям же были безразличны дрязги взрослых, они просто проводили время вместе, жаркими летними днями собирая травы в лесочке неподалёку или купаясь в море, а прохладными зимними вечерами слушая истории о далёком прошлом или обучаясь искусству алхимии. Что забавно, Кель, к которому Нара небезосновательно относилась, как к родному, на лету схватывал тонкости и нюансы, которые не давались его подруге, чем периодически вызывал у той злость и раздражение. Впрочем, его врождённая мягкость легко сглаживала эти редкие неприятные моменты, и уже через несколько минут они как ни в чём не бывало увлечённо болтали и смеялись над какой-нибудь шуткой.
Вскоре после девятого дня рождения у мальчика обнаружился недюжинный талант к магии иллюзий. Эмилия тогда сказала, что это в нём от отца, но деталями не поделилась. С тех самых пор в “Тигровую лилию” начал подозрительно частенько захаживать чародей, который, помимо удовлетворения собственных потребностей, взялся обучать Келя колдовству.
Юнец навсегда запомнил, как в маленьком прудике во внутреннем дворе борделя по его воле, пусть и ненадолго, распустились прекраснейшие лотосы. Он с гордостью показывал результаты своих магических трудов проходившим мимо куртизанкам, и они, смеясь, хвалили его. Рождённая магией красота увлекла его, заставив желать большего, невероятного, того, что, возможно, даже не существует в настоящем. Потому в следующий раз к цветам добавились светлячки-феи, миниатюрные-копии работающих в “Лилии” девушек. С каждым разом иллюзии становились всё сложнее, сообразно росло и умение их контролировать.
Сезоны сменяли друг друга, пролетали года, Келлиану исполнилось четырнадцать. Теперь в его обязанности входило встречать гостей заведения его матери и либо отправлять наверх, к девушкам, либо, напротив, разворачивать на выход. Чудным образом приток посетителей как женского, так и, удивительно, мужского пола в часы работы юноши несколько возрос. Обитательницы особняка частенько шутили, что малыш Кель скоро отобьёт большую часть их клиентов.
Вместе с тем резко упало количество нападений на работниц – молодой парень будто шестым чувством ощущал, кто может навредить жрицам любви. Большая часть из отвергнутых гостей в неконтролируемом порыве гнева пыталась напасть на стоящего за стойкой юного распорядителя, но сурового вида охранники быстро успокаивали агрессивных субчиков где словом, а где и ударом гибкой палки. Сам же Келлиан смекнул, что о своей особенности чувствовать настроение посетителей лучше умолчать до поры, оставив это в качестве своеобразного туза в рукаве.



щё до восемнадцатилетия юноша по настоянию матери перебрался на постоянную работу на второй этаж особняка, где девушки принимали своих гостей. С младенчества жившему в окружении полуобнажённых красоток Келю не составляло труда на регулярной основе доставлять удовольствие немногочисленным дамам, посещавшим заведение. Большей частью не требовалось даже переходить какую-то грань относительного неприличия: немного разогревающего масла, капелька эфирных благовоний, толика иллюзий и его особой магии – и даже самое простое прикосновение тонких пальцев заставляло женское тело содрогаться в экстатическом наслаждении.
Однако подобные практики довольно скоро переросли во что-то большее – будуары полнились слухами об умениях Келлиана, и посетительницы “Тигровой лилии” всё чаще хотели провести время в его компании. Благочестивые эльфийки предпочитали полные томной неги разговоры, сопровождаемые чувственными прикосновениями и тонкими иллюзиями, а дворянские девы из числа людей и полукровок, напротив, требовали близкого контакта и плотских утех, размешанных с вином и лёгкими наркотиками.
Иногда случались и особенные приключения, занимавшие подчас несколько дней, – праздники плодородия, как их завуалированно называли гости заведения. Двери и окна особняка в это время крепко закрывались, и лишь немногие избранные знали, что происходит внутри, как опьянённые похотью, наслаждением и алкоголем обнажённые тела сплетаются в единое целое, выводя полные греха души на рвущиеся из глубины сладострастные стоны.
Впрочем, подобное не проходило без определённых последствий. Мужья, чьи жёны предпочитали объятия Келлиана, неоднократно пытались поймать его в подворотне или тёмном переулке с целями, весьма далёкими от мирного разговора. Но у того были свои способы отделаться от надоедливых рогоносцев: тонкий стилет в рукаве или одна из красивых заколок в длинных волосах. Этого было вполне достаточно вкупе с магией иллюзий и умением вовремя скрыться, перепрыгнув через забор или смешавшись с толпой на рынке.
Жизнь представляла собой непрерывный калейдоскоп ярких впечатлений и эмоций, страсти и наслаждений. Кель привык ни в чём себе не отказывать, совершенно не заботясь о деталях – денег у него всегда было в достатке, а Эмилькон предлагал своим жителям удовлетворение самых разнообразных желаний.
Но, как известно, даже самая приятная стагнация есть суть регрессии, потому однажды молодой мужчина решил, что видел в родном городе всё. Поняв причину своей экзистенциальной тоски, он без лишних сомнений сложил в саквояж пару комплектов сменной одежды и немного припасов, тепло попрощался с матерью и девушками из “Тигровой лилии”, а после с первым же караваном отправился на восток, в Гульрам, столицу одноимённого халифата, известный рассадник пороков и страстей.



утешествие протекало на удивление спокойно и размеренно, без неожиданностей, вроде нападения бандитов или суровой непогоды. Лишь изредка лёгкий дождик с моря украшал угрюмые лица погонщиков ещё более кислым выражением. А за пару дней до прибытия в Гвиону, мимо которой пролегал их путь, к каравану присоединилась небольшая группа монахов-воинов. Они держались несколько обособленно, почти не общаясь с кем-либо из странников, однако Келлиан по какой-то причине вызвал их оживлённый интерес и беспокойное шушуканье. Но он привычно списал всё на свою неординарную внешность и быстро выбросил из головы.
Но, к его нескрываемому удивлению, на вечерней стоянке один из монахов с поклоном обратился к нему. Оказалось, что Кель обладает некой сильной внутренней энергией, которая сияет, словно звёзды в ночи. Из пространных пояснений воина понятно было немногое – какой-то баланс, сопряжение силы – всё это прошло мимо пустыми словами. Уяснил молодой мужчина одно: его приглашают посетить их монастырь и познать часть древней мудрости и знаний. Предложение звучало крайне сомнительно, но тонкое чутьё говорило об искренности намерений, и Келлиан, пару минут размыслив и взвесив все за и против, согласился. В конце концов, Гульрам точно не должен был куда-то деться в ближайшее время.
В итоге, когда караван миновал гостеприимную Гвиону, от него отделилась маленькая группа, направившаяся на север, а не восток. Говоря откровенно, Келю случилось даже несколько пожалеть о своём решении изменить маршрут. Их путь пролегал через дикие земли, где деревни встречались нечасто, а ночевать частенько приходилось под открытым небом. Более того, дважды они подвергались нападению: один раз грабители перепутали их со странствующими торговцами, а во второй им пришлось отбиваться от слабенькой нежити, поднятой, по всей видимости, на ближайшем кладбище каким-то некромантом.
Монастырь Гневливых Небес в сокрытой сопками долине встретил их достаточно скромно, но приветливо. Келлиана немедля проводили к настоятелю, который расспросил его о прошлом и планах на будущее. Услышав о характере занятий гостя, он на краткий миг нахмурился, но после высказал мысль об уникальности каждого жизненного пути. А затем произошло то, чего Кель совсем не ожидал: мастер попытался ударить его в лицо. Лишь каким-то чудом уклонившись от кулака, он тут же вскочил на ноги, привычно прячась за иллюзиями, однако монах с довольной улыбкой пояснил, что это была проверка его способностей.
Так началось его обучение тайным техникам Великого Предела. Стоит отметить, втянуться в размеренную жизнь обители не составило большого труда, несмотря даже на аскетичную обстановку. Но разбалованного городской жизнью Келлиана строгие правила и ограничения заставляли откровенно скучать, хотя он и был поглощён новыми для себя условиями. Отныне его утро начиналось с гимнастических и дыхательных упражнений, продолжалось изучением философии и медицины, а после скромного и довольно позднего обеда наступало время тренировок тела и разума. Наставник был впечатлён трудолюбием и успехами нового послушника, привечая его смирение и старания.
К счастью, в монастыре обучались представители обоих полов, а долина изобиловала потаёнными и скрытыми от лишних глаз местечками. Потому вполне логично, что вскоре ночные прогулки обрели известную популярность, а “проветрить келью” перед сном предпочитало всё больше послушников.
Так и повелось: монахи-воины учили Келлиана скрытым от мира знаниям и навыкам, а он в ответ делился с ними искусством любви. Казалось бы, совершенно взаимовыгодный обмен, однако спустя несколько лет подобного сотрудничества один из неофитов секты неуставных отношений попался настоятелю на горяченьком. После громкого, но быстро замятого скандала Келя, уже почти достигшего ступени мастера, выставили прочь, запретив появляться в долине и портить учеников. Стоит отметить, к неудовольствию старшего монашества, верные соратники провожали его в изгнание, осыпая дорогу перед ним лепестками белых горных цветов.



е мудрствуя лукаво, Кель направился туда, куда много лет назад планировал попасть изначально – в Гульрам. За пару месяцев почти преодолев Долину Алькоата, он надеялся в течение недели выйти к городу. Но его замысел вновь оказался нарушен. Прямо на тракте, при свете дня, на него напала непонятная тёмная эльфийка. Весьма ловко орудуя кинжалами, она попыталась превратить путешественника в очень модный дуршлаг, чему он весьма успешно сопротивлялся несколько минут до прибытия патруля стражи из ближайшей деревни. Ну, а те разбираться не стали и постарались напичкать сражающихся стрелами. Превращаться в ежей ни у Келлиана, ни у дроу желания не возникло, и они, вспомнив древний принцип “враг моего врага – мой друг”, дали дёру в одном направлении.
В итоге, конечно, оказалось, что эльфийка по имени Лилит попросту обозналась, приняв примечательного путника за разыскиваемого преступника. На логичный вопрос, как можно было спутать лысое чудовище с листовки с изящным мужчиной, она лишь пожала плечами и сказала, что все светлокожие на одно лицо, а волосы и отрастить можно. Оставалось лишь вздохнуть и продолжить путь вместе – как ни странно, дорога вела дроу всё в тот же Гульрам.
Случайная попутчица, тем не менее, являлась довольно интересной личностью. Изгнанная из культа за попытку захватить власть в свои руки, Лилит Гесперакс обладала множеством талантов. Её владение, к примеру, разного рода клинками поражало воображение. В отличие от монахов, обучавших Келя, она расценивала их как часть себя, а не просто инструмент для убийства.
В городе их пути ненадолго разделились: эльфийка отправилась устраиваться палачом-дознавателем в стражу эмира, а Келлиан – искать возможные приключения. Однако, потерпев в этом неудачу, он на остатки своих денег снял небольшой дом и занялся частной врачебной практикой подчас крайне интимного характера, успешно применяя свои умения и знания на благо состоятельных горожан. И, надо отметить, золото в его карманы потекло рекой.
Когда на горизонте вновь появилась Лилит, он уже обрёл некоторую известность и определённую репутацию в богемных кругах. Дела же эльфийки шли не так хорошо – ей едва-едва удавалось сводить концы с концами на должности госслужащего, и она попросила помощи у приятеля. Размыслив, как можно уладить её беду, Кель предложил крайне изощрённый план: он иногда делится с ней некоторыми интересными фактами о своих богатых клиентах, которых навещает в их дворцах, в обмен на обучение обращению с кинжалами и “симфонии боли” – особому набору навыков, доступных лишь в её культе. Однако, было дополнительное условие: то, что происходило в его доме, всегда оставалось тайной между ним и гостем. Выбора у дроу особого, в общем-то, не было, и она легко согласилась.
С этого момента её дела резко пошли в гору. Получая компромат от “информаторов”, она легко продвинулась по служебной лестнице. В итоге искусству обращения с серьёзными ножами Лилит учила Келя на его же бывших пациентах. Он находил это ироничным, она наслаждалась чужой болью, а мнение бедняг, попавших под раздачу, никто не учитывал.



н оставил золотые гульрамские дворцы за спиной тёплой осенью 10570 года. Поначалу он хотел вернуться в Эмилькон, но, хорошенько подумав, остановил свой выбор на Гвионе. Впрочем, селиться в черте шумного портового города после пёстрых восточных рынков ему совершенно не хотелось. А вот приобрести в предместьях столицы морских эльфов неплохой домик с большим земельным участком казалось хорошей идеей. Место было довольно уединённым и тихим, к тому же, из спальни открывался чудесный вид на сад с вишнями и небольшой прудик с лотосами.
Обживать его в одиночку было бы довольно сложно, так что Кель за более чем щедрую плату нанял пару приходящих слуг, которые раз в день убирали его уютную обитель и следили за садом. Сам же он, помимо своей основной профессиональной деятельности, наконец-то взялся систематизировать полученные за долгие годы жизни знания. В процессе родился изданный анонимно, но крайне популярный философский трактат “Искусство наслаждений”, в котором подробно описал некоторые грани удовольствий, включая те, что достигаются через боль. Помимо этого, шутки ради, было выпущено ограниченное издание в пятьдесят экземпляров с авторскими картинками, подробно изображающими все нужные процессы.
Но не всё шло гладко. Как-то в особняк пробрался воришка, по чистой случайности наткнувшийся на Келлиана, спускавшегося со второго этажа. Запаниковав, нощной тать сколдовал слабый огненный шар, вызвавший небольшой пожар. Впрочем, от поимки его это не спасло. К удивлению хозяина, под маской скрывался не нескладный мальчишка, а юная полуэльфийка-беспризорница, смотревшая с отчаянной злобой. Впрочем, через мгновение удивляться пришлось ей – вместо ожидаемых избиений или суровой отповеди, Кель спросил, почему она взлезла в чужой и, что не менее важно, именно его дом. Насупившись, девчонка очень даже честно ответила, что ей было нечего есть, а уединённый дом – идеальная цель.
Понимающе кивнув, целитель развязал верёвки, которыми ранее связал нарушительницу покоя, развернулся и велел следовать за собой. Глаза полукровки округлились, когда она увидела, как тот, кого она пыталась ограбить, сложил в небольшую котомку изрядное количество снеди и протянул ей. Келлиан отпустил её без угроз или увещеваний, лишь сказал, что, если той захочется чего-то большего, чем воровство у докторов, захочется иметь честный заработок и крышу над головой, она может обратиться к нему. Девчушка вернулась на следующий вечер, представилась как Амариль и с опущенной головой попросила прощения и покровительства. Спрятав довольную улыбку за веером, Кель жестом пригласил её внутрь. Так у него появилась помощница, в чьей лояльности ему никогда не приходилось сомневаться.
В целом, спокойная жизнь в Гвионе, несмотря на изредка случающиеся неурядицы, ему нравилась. Его таланты и услуги всегда пользовались спросом, а некоторые богатеи из других городов иногда не гнушались оплатить услуги мага-телепортатора, чтобы попасть на приём. В его обители в итоге нашлось место даже для маленькой домашней рыси – Амариль нашла раненого котёнка в холмах, а Келлиан благополучно его вылечил.

Этикет, манеры, риторика. Прекрасно воспитанный, Кель легко и непринуждённо может поддержать разговор на нескольких языках, увлечь собеседника рассуждением о гармонии цвета в полотнах известных художников и рассказать увлекательную историю.
Искусство и эстетика. Он довольно неплохо поёт и играет на различных флейтах. Изредка, словно балуясь, пишет картины или рисует иллюстрации для своих трактатов.
Медицина. Хирургия, врачевание – это всё про Келлиана. Изучавший смежные науки в течение своей долгой жизни, он достиг значительных результатов в исцелении как физических травм, так и душевных.
Травничество и алхимия. Что нужно смешать, чтобы изменилось восприятие разума, а телу стало легче? Ответы на этот и многие другие вопросы целителю известны в мельчайших деталях.
Мастерство наслаждений. Познавший многочисленные грани удовольствий, Кель легко может считать себя экспертом в этой области, но справедливо полагает, что знает и умеет лишь немного больше, чем все остальные.
Искусство обращения с ножами. Обучавшийся у лучшей из тёмноэльфийских убийц и палачей Келлиан в итоге и сам стал крайне убедительно владеть этим умением.
“Симфония боли.” Набор особенных навыков, применяя которые, он может разобрать кого-то на части, а потом собрать заново, погрузив в мир нескончаемой, сводящей с ума боли в процессе.
Восемнадцать техник Великого Предела. Дыхательная гимнастика, акупунктура, медитация, боевое искусство… Путь монаха полон аскетизма, и не всем дано пройти его от начала и до конца. У Келлиана, например, не получилось. Однако тайные знания, полученные в монастыре Гневливых Небес, всегда при нём.


Магия иллюзий высшего класса. “Красота в глазах смотрящего.” В этой магической дисциплине Келлиан способен сотворить что-то невероятно прекрасное, будто из другого мира, или, напротив, чудовищное и ужасное, вселяющее неизбывный страх. Некоторые считают его иллюзии материальными, и никто не может сказать наверняка, где кончается морок и начинается реальность.
Псионика (телепатия и психометаболика среднего уровня). Гармония тела и разума, внутреннего и внешнего, небесного и земного начал. Кель неустанно совершенствовался, стремясь достичь безупречного баланса, однако до истинного мастерства ему пока ещё довольно далеко.

Отсутствуют.

~  Аватар подберете сами или оставите это администрации? Предпочитаю заниматься этим лично.
~  Частота посещения игры? (Хотя бы примерно сколько раз в неделю) Раз в пару дней, как минимум.
~  Опыт игры на ролевых? Около двух лет.
~  Контакты (icq, агент или e-mail). Никакие ЛС не будут приниматься! Discord: Equinox#7161
(если не хотите, чтобы об этом знал весь форум, скидывайте в ЛС админа или пишите скрытым текстом)
~  Откуда узнали про форум. Амарилла пригласила поиграть.
~ Кодовая фраза из Правил как доказательство того, что вы их читали (вы ее узнаете, она выбивается из контекста). Писать под скрытый текст

Отредактировано Келлиан (27-10-2020 22:08:20)