Ариман утопал во мраке осеннего вечера, переливаясь лишь теплыми желтыми огнями в окнах домов. С каждым днем темнело все раньше, с каждой ночью становилось холоднее; люди, кутаясь в плащи и теплые кафтаны, единым потоком спешили домой, предпочитая проводить промозглые осенние вечера у домашнего очага. Те же, кому не с кем было коротать время, устремлялись прямиком в таверны, питейные заведения и бордели; Ариман, как и многие развитые города, изобиловал такими злачными местами. Из одних доносились резкий и кислый запах алкоголя вперемешку с будоражащим аппетит запахом еды, пьяные выкрики, нелепые тосты и ругань, когда кто-то мухлевал в карточной игре; из других была слышна приглушенная музыка, пахло благовониями (иногда восточными, гульрамскими) и вином, а в окнах, нередко занавешенных неплотной тканью (чаще - красной), виднелись силуэты - женские и мужские, такие прекрасные, свободные от предрассудков, сплетающиеся в идеально выверенном танце страсти.
Но как бы весело ни было внутри этих оплотов хорошего настроения, сегодня Ариман плакал. Редкие, но тяжелые капли дождя, похожие на небесные слезы, устремлялись вниз, падали на макушку любому путнику, оказавшемуся в такой час вне помещения, заставляли человека вздрагивать, натягивать на себя капюшон плаща и спешить где-нибудь укрыться. Город скорбел.
Барон Генрих де Шоте скончался.
Замок (его замок) погрузился в уныние и будто разом утратил все свои немногочисленные краски. Посерел, побледнел, приглушив свои огни, и затих, содрогаясь только от тихих рыданий в своих глубинах. Когда о смерти правителя объявили народу, скорбь перебросилась на весь город, заволокла его, покрыла серой вуалью - и Ариман замолчал. 
Арадия моргнула, мазнув взглядом по плетущимся ей навстречу двум уже пьяным друзьям-приятелям, шедшим исключительно в обнимку и напевавшим какую-то веселую песню. Натянув капюшон поглубже и скрывая лицо в тени, тифлинг наклонила голову, перешагивая через лужу и осторожно, почти по стеночке обходя мужиков, от которых разило спиртным за метр. Остановившись на перекрестке, Дия огляделась, помотав головой, когда тяжелая капля дождя упала ей на нос. Сколько она себя помнила, Ариман ей не то чтобы симпатизировал… Скорее, был просто одним из хороших вариантов, чтобы остановиться в перерыве между странствиями. Девчонка посмотрела на маленькое одноэтажное здание, в окнах которого не было ни одного огонька, и  невольно подумала, что оно было очень похоже на дом Пьеро Сарандона. Известный алхимик и исследователь, полукровка, родившийся от эльфа и человеческой женщины, Сарандон был менталистом, и именно он в свое время помог юной Арадии обуздать ту силу, которая скрывалась в ней, текла в крови, была ее частью. Жив ли он до сих пор? Тифлинг до сих пор помнила его слова: “Магия дана нам с тобой для того, чтобы мы направляли ее в правильное русло”.
Только где оно, правильное русло?
«Боюсь, oide*, у нас были слишком разные представления… о жизни»
Тряхнув головой, Арадия словно отмахнулась от ностальгических мыслей. Ей бы очень хотелось побыть наедине с городом, но сегодня на это не было времени. Свернув направо, она оказалась на широкой, хорошо освещенной улице, где количество еле державшихся от алкоголя на ногах людей сводилось к минимуму. Пройдя чуть дальше, полукровка подняла голову, взглядом натыкаясь на синюю деревянную вывеску с изображением лошади с рогом во лбу, вставшей на задние ноги. “Гарцующий единорог”. Она на месте. Оглянувшись еще раз, чтобы быть уверенной в том, что за ней никто не следовал по пятам, Дия толкнула дверь, юркнув внутрь.
В таверне было тепло, пахло вином и жареным мясом и слышалась музыка откуда-то из угла; отворачиваясь от сидевших в зале гостей, которые, впрочем, не обратили на нее особого внимания, тифлинг проследовала прямиком к стойке, за которой трактирщик с самым серьезным видом натирал до блеска стеклянные винные бокалы. Заметив приближающуюся к нему фигурку в плаще, мужчина оставил свое занятие и, подслеповато щурясь, вгляделся в лицо Арадии, когда та подняла голову. Столкнувшись взглядом с мертвыми белыми глазами, он напрягся (Дия ощутила это почти что кожей); когда девчонка склонилась к нему, опираясь локтями о стойку, и знаком поманила к себе, трактирщик сжал бокал в своей руке так сильно, что на миг полукровка испугалась, что стекло не выдержит. Все его мысли настолько явно отражались на покрытом редкими морщинами лице, что Арадии даже не пришлось бы лезть в его голову, если бы она захотела узнать его намерения. Давя улыбку, тифлинг протянула мужчине свернутую в несколько раз бумажку.
Пока тот разворачивал записку и вчитывался в нее, девушка огляделась. Таверна для почетных, богатых людей и выглядела по-богатому; все ее убранство говорило о том, что тут не будут рады тем, у кого в кармане лишь пара медяков, а в голове лишь мысли о том, как бы поскорее напиться, засыпая за собственным столиком. Дия хмыкнула. «Неудивительно»
Неудивительно, что встреча здесь. Где же еще? Качнув увенчанной рогами головой, тифлинг отстранилась от стойки, когда к ней вышел служка, которого позвал трактирщик.
- Он проводит, - кивнул на щуплого юношу мужчина и снова занялся стаканами. Пожав плечами, Арадия послушно двинулась за пареньком по лестнице, уводящей на второй этаж.
Доведя гостью до нужной комнаты, служка, неловко откланявшись и стараясь не сильно коситься на рога, попятился назад, а потом скрылся на лестничном пролете. Проводив его внимательным взглядом, тифлинг взглянула на крепкую деревянную дверь и опустила руку на ее прохладную ручку. Где-то в душе начинало зарождаться беспокойство, но отступать было некуда. И нельзя. Открыв дверь, Дия вошла внутрь, в комнату, погруженную во мрак.
С непривычки сначала она ничего не увидела, но ее зрение быстро адаптировалось - один из плюсов иметь кровь старшей расы в своих жилах. В случае Арадии старших рас было аж две. Тихо прикрыв за собой дверь, полукровка погрузила комнату в тишину, отрезав ее от внешних звуков - отголосков музыки, разговоров и редкого звона бокалов. Бегло оглядевшись, Дия сбросила с головы капюшон, но фигуры того, кого ждала увидеть, среди силуэтов мебели различить не смогла.
Однако Лоренцо здесь был. Менталистка его чувствовала.
- Ты давно не играл в прятки? - негромко спросила тифлинг, проходя пару шагов вперед и продолжая осматривать комнату.

*учитель

Он был тут. Конечно, иначе и быть не могло – чутье ментального мага никогда не врет, если только его цель не хочет от него скрыться. Правда, обернувшись на звуки голоса, Арадия не могла отделаться от мысли, что угол – последнее место, где она ожидала увидеть Сальгари. Его темный силуэт сливался с обивкой кресла, в котором сидел герцог, но полукровка могла его видеть. Развернувшись к мужчине всем телом, она, не удержавшись, с уловимыми нотками насмешки переспросила:
- С годами? Хорошо ты сохранился для таких годов.
Обойдя маленький столик на своем пути, Дия неслышно проследовала ко второму креслу, на которое ей указал Лоренцо, по пути абсолютно невесомым движением скидывая с хрупких плеч намокший и оттого отяжелевший плащ. Подхватив вещь магией, девчонка, на пару мгновений замедлившись, перетащила ту к крючкам на стене, водрузив плащ на один из них, а уже потом подошла к креслу и Сальгари совсем близко. На слова мужчины о наличии в комнате свечей, которые можно было бы зажечь, Арадия повернула головой, цепляясь взглядом сначала за один подсвечник, а затем за другой; комментарии о возможном пожаре в комнате сегодня ее даже повеселили. Да, стихией огня было управлять почти так же сложно, как и собственным гневом; пламя, которое разжигает пиромант, будто чувствует его состояние, из послушной искры превращаясь во всепожирающее чудовище… Смотреть, как огонь съедает заживо тех, кто еще недавно угрожал тебе скорой кончиной, и как хрустит он деревянными костьми домов, всегда было так… захватывающе.
Но не сегодня, нет. И не завтра. «Когда же, когда?» Пламя так давно не срывалось с рук Арадии, бросаясь на жертву словно волк на добычу; вот и сегодня ему была отведена совсем скромная роль: по приказу полукровки огоньки один за другим вспыхивали на свечах, цепляясь за фитили, и, сонно мигая, разгорались, заставляя мрак отступать. Рогатая же, едва загорелась последняя свеча, снова повернулась к Лоренцо, пристально вглядываясь в его лицо. Огни свечей бросали на него тени – и оттого герцог казался Арадии еще более уставшим. Беспокойство, зародившееся в ее душе после того, как девчонка услышала голос Сальгари, бесцветный и утомленный, ворочалось тем сильнее, чем дольше она смотрела на мужчину. Дия так ясно помнила его лицо всего две недели назад, помнила улыбку, с которой он так спокойно ломал ей пальцы (тифлинг невольно сжала левую руку в кулак), помнила голос – уверенный, твердый, властный.
Перед ней сидел не тот герцог, с уст которого сорвались две недели назад так прекрасно завуалированные угрозы, а его тень.
- Поездка? Лучше, чем я ожидала, - не спуская с Лоренцо взгляд, девчонка мягко опустилась в кресло. – Не знаю. Кажется, нет, - она неопределенно пожала плечами. С теми, кто стал ее внезапными спутниками в этой спонтанной поездке, Дия не общалась, да и с ней заговорить никто не спешил. А уж куда делись Сальгари и де Шоте, толком не знал никто, и здесь тифлинг исключением не была. И как бы интересно ей ни было, спрашивать она не спешила, понимая, что либо ответ будет туманным, либо его не будет вообще. – Итак, ты позвал меня сюда, чтобы… - Арадия вопросительно склонила голову, оставляя право ответа за Лоренцо.
…чтобы обсудить смерть барона де Шоте? Тогда де ла Серра выбрал отвратительного собеседника – рогатой полукровке, занесенной в Ариман волей невероятного случая, было все равно. Правители умирают. А на их место приходят новые. Отвратительный в своем великолепии закон жизни. Устраиваясь в кресле поудобнее, Дия невольно вспомнила об Аделинде, запертой вместе со своим новоприобретенным горем в сером замке, и ее сердце на мгновение сжалось. Если на достопочтенного Генриха де Шоте девчонке было плевать с высокой колокольни, то вот за его дочь она беспокоилась. Справится ли Аделинда со своим горем одна? Такая хрупкая, беззащитная, такая уязвимая для собственной тьмы, живущей внутри нее…

Арадия уперлась локтем в мягкий подлокотник кресла и согнутыми пальцами подперла подбородок. Единственное слово, сорвавшееся с губ Лоренцо, прозвучало как-то неестественно тихо и странно, особенно для первого разговора спустя две недели. Тифлинг вглядывалась в это бесконечно усталое лицо и пыталась решить для себя, что она чувствует сейчас, сидя перед человеком, причинившим ей боль, но позволившим (ах, какой широкий жест) жить под крышей своей каменной обители. В пальцах левой руки вспыхнула, но тут же погасла фантомная боль – кости были целы. И все-таки… Дия на мгновение прищурила глаза, ища в душе отклик на все происходящее, но с тенью разочарования поняла, что не чувствует ничего, кроме недоверия. Недоверия к Лоренцо, к его планам, к его словам; их отношения, начавшиеся так бурно, отчего-то очень быстро опустились до уровня «хозяин-игрушка». От этого было даже слегка обидно.
Когда он, израненный после своего «триумфального» возвращения из Аримана, лежал на постели, Арадия с тревогой вглядывалась в его лицо и вслушивалась в каждый его тихий вдох. Тогда она за него боялась. Сейчас, глядя на усталое выражение лица герцога, полукровка беспокоилась, но в разы меньше – де ла Серра ведь дал понять, что он не слабак, что он сильный, намного сильнее какой-то там рогатой девки. Что ж, хозяин – барин, как говорится.
Лоренцо начал диалог с вопроса. Вслед за движением его руки Дия окинула комнату скучающим взглядом, но больше никак не пошевелилась. Почему она в Аримане? Потому что Аделинда была родом из Аримана? Потому что это была конечная цель их путешествия? Ладно, это не смешно и слишком очевидно. Глядя на леса, виднеющиеся за окнами экипажа, Арадия думала. Долго. Много. О том, что свобода была совсем рядом – только протяни руку, только шагни под сень деревьев. А дальше только бежать, не оглядываясь, заметая следы, бежать, бежать, бежать… Рилдир, каким простым ей представлялся собственный побег! Арадии стоило только оборвать мешавшийся подол платья повыше, чтобы тот не цеплялся за кусты ежевики, только накинуть плащ, скрывая лицо, и юркнуть под покрывало теней; уходить, не зажигая огня и не останавливаясь, пока не кончатся силы, петляя тропками. Спать на раскидистых крепких ветвях деревьев. А выйдя к ближайшей дороге, дождаться любого путника и спросить, в какой стороне Ариман, после ответа вместо благодарности швыряя его об дерево. Несколько раз. Для надежности. И уходить в противоположную сторону, куда глаза глядят, лишь бы не в Ариман. И не в Ниборн.
Как легко! Сколько раз она выживала в лесу, сколько раз убегала от преследования? Так легко. И так недостижимо.
Ариман был ловушкой, только материальной, и створки этой ловушки захлопывались очень легко.  Тифлинг четко осознавала это, отворачиваясь от проносящейся за окном полосы леса, но не могла поступить иначе, кроме как добровольно оказаться за запертой дверцей. Разве она не обещала Аделинде, что поможет ей? И разве она не бросила Лоренцо в лицо роковые слова о том, что убережет де Шоте от него? Обещала. Бросила. И хоть ничего святого у Арадии не было, слово свое она держала.
- Я здесь, потому что дала слово. Ты знаешь об этом, - Дия чуть качнула рогатой головой, разглядывая рукав серой, в свете огня делавшуюся словно грязной рубахи. Сальгари в ней выглядел отчего-то очень гармонично, словно полукровка не видела его все это время только в роскошных костюмах, достойных герцога. Возможно, тому были виной образы, которые Аделинда в порыве эмоций обрушила на Арадию. Среди этих образов был и… Волкодав. – Да, думала, - девчонка усмехнулась краями губ, не поднимая от рукава мужчины взгляд и не торопясь снова взглянуть ему в глаза. – Сам-то как думаешь, куда может вести такая скользкая дорожка? Только к смерти, - она выпрямилась в кресле и рукой откинула кудрявые пряди волос назад. – Но ты не волнуйся, я ее снова избегу. Это к слову, если тебе вдруг не все равно, - вот теперь уже они снова пересеклись взглядами, и Дия едва смогла сдержать улыбку. Однажды от той самой старухи с косой, которую люди так боятся, она все-таки не сбежит. Это было вопросом времени. Месяц. Год. Десятилетие. Один день? Неважно. Но сегодня мысли о возможной смерти Арадию как-то особенно веселили, противопоставляя этот  странный настрой тому, что сейчас творилось в замке, где лежал уже хладный труп Генриха де Шоте. – Как долго была… - повторила уже другой вопрос Лоренцо девчонка, опуская глаза и пытаясь вспомнить. Прошло немного времени, прежде чем она  вновь начала говорить: - Три месяца. Чуть меньше года. Три года. Семнадцать лет.
Закари Лерк. Балор (они, взрывные полукровки, не смогли безостановочно существовать рядом друг с другом дольше), хотя история их отношений длилась уже почти восемьдесят лет. Мириам. Ассасины из Греса, ставшие ей почти что семьей.
Долго ли? Для Арадии – нет. И даже для Балора – нет. А для людей… Долго, наверное.
- Мне нечем тебя удивлять, Лоренцо, - тифлинг снова подняла голову, обращаясь к герцогу по имени. Меньше всего ей хотелось вновь играть в его игры. – У меня нет в запасе никаких фокусов, которые помогут мне оставаться рядом с Аделиндой дольше, кроме собственного долголетия. Мое время тоже не бесконечно, но в запасе у меня лет эдак триста. Хватит, чтобы дождаться твоих пока что воображаемых ошибок? – задав этот вопрос, она пожала плечами, давая понять, что он был риторическим. – Так что не торопись. Я подожду. А Аделинда тебе еще и спасибо скажет, если неверный шаг ты совершишь как можно позже, - Дия откинулась на мягкую спинку кресла со вздохом. - К слову, почему ты здесь, а не с ней?

Совместный пост
За окном все так же шел дождь и, судя по звукам, прекращаться он не собирался - напротив, его шум усиливался тем больше, чем дольше тифлинг в него вслушивалась. Когда Сальгари снова начал говорить, она закрыла глаза, хотя очень хотелось их закатить. Интересно, если бы Арадия начала считать, сколько раз герцог назовет ее глупой, ей бы дали потом сундук золота? Или даже два? "Я бы не отказалась…"
Она его не только разочаровывала. Она его еще и бесила, судя по резким, горячим ноткам в голосе Лоренцо. Опасная игра, опасная, думала полукровка, из-под ресниц наблюдая за тем, как резко мужчина подается вперед, за бокалом вина, но не предпринимала ничего, чтобы повернуть ситуацию в другую сторону. На словах о том, что Линда, возможно, сумеет изменить ее, сделать "лучше" (что это вообще значило?), Арадия неопределенно хмыкнула. "Как знать..."
И только теперь они с Сальгари, очевидно, подошли к настоящей цели этой встречи, к реальной теме разговора, и то, что ей оказалась Аделинда, опять-таки было неудивительно. Глядя на Лоренцо, смакующего вино из своего бокала, девчонка подперла подбородок рукой, не собираясь даже притрагиваться к бокалу, который предназначался ей. Ей не хотелось ни пить, ни есть - только поскорее закончить этот разговор, который, как и предыдущий, не доставлял ей никакого удовольствия. На словах де ла Серра о подруге Дия прищурила глаза, но промолчала, да и на вопрос ответила далеко не сразу.
Чего стоила дружба тифлинга? Верности, готовности быть рядом, подставить плечо, поддержать, защитить? Безусловно. Но Лоренцо явно интересовало не это. Герцог и наследная баронесса провели вместе две недели, узнавая друг друга лучше, проводя мосты - а иначе зачем, оставляя подданных, скрываться от чужих глаз, оставаться наедине? Для де Шоте это было способом начать жить нормально, в любви, в заботе, чувствуя себя нужной; Арадия не сомневалась - раскрываясь Лоренцо, Аделинда подпускала его к себе все ближе, но только потому, что была уверена в его самых светлых намерениях. Зачем Сальгари нужна была дочь барона Аримана? Да тут и рассуждать было не о чем.
- Подруга, а не муж. Хорошо. Да, может, ты и прав: Аделинде нужен еще кто-то, кому она сможет довериться и кого подпустит почти так же близко, как и тебя. А раз одного нашего разговора с ней хватило, чтобы она так резко поменяла мнение о темных существах после того, что произошло на площади ее родного города, я… - разглядывая блики от огоньков на стенке бокала, Дия не без разочарования вздохнула. -...идеально подхожу на эту роль. Утешила однажды - утешу и сейчас. А у меня за спиной будешь стоять ты, - давя в себе новый вздох, полукровка снова подняла на герцога глаза, выискивая в его лице ту бесконечную усталость, которую она увидела, зайдя в эту комнату. - Ты же устал, верно? Готова поспорить, что с Аделиндой сложно наладить связь, а теперь, со смертью ее отца, все ниточки между вами смогут оборваться. Значит, чтобы дать себе отдых и лишний раз не давить на наследницу целого баронства, проще послать вместо себя кого-то другого. Работать с Аделиндой по очереди. Потрясающе, - Арадия покачала головой, чувствуя привкус горечи на языке. Чудесный план. Просто искусно выверенный. Разве от Лоренцо можно было ожидать другого? - Что ты спрашивал? Далеко ли готова зайти? Судя по всему, у меня нет выбора.
- Ты не притронулась к напитку, - спокойно произнёс Лоренцо, не спеша переходить к тому, в чём собственно говоря и заключалась цель его визита. Как выяснилось, на большее Арадия пока была не способна. Что ж, спешка тут была ни к чему, а де ла Серра обладал достаточной степенью терпения, чтобы достигаться таких долгосрочных целей, как он себе поставил. - Я бы на твоём месте выпил… Снимает напряжение, к тому же за эту бутылку мне пришлось выдать солидную сумму… Будет обидно, если за то что заплачено, останется самому трактирщику… Мне кажется он и так неплохо живёт, - мужчина отпил несколько глотков и обновил содержимое своего бокала. Кажется вино и правда работало, так как лицо герцога расслабилось, а сам он начал чувствовать себя чуть более свободно, чем в начале встречи. Опустив свой бокал на столик, мужчина обеими руками помассировал себе шею, разминая её. - Ты такого низкого мнения обо мне? - с любопытством спросил мужчина, снова смотря на неё и улыбаясь, на этот раз более хищно. - В отличии от тебя, я могу быть искренним. В отличии от тебя, я могу поступать правильно. В отличии от тебя, я забочусь о целом народе, а не о себе одном. Когда-то у меня был выбор и я мог отказаться от Ниборна, уйти с кучей денег. Жить как король, быть никому ничего не должным и делать что хочется, но я выбрал Ниборн. Вопреки мнениям и угрозам тех, кто был против такого моего решения… И вот, я всё ещё герцог Ниборна… У тебя есть выбор… - Лоренцо усмехнулся и погладил свои усы. - Выбор вообще такая штука, он всегда есть. Я ведь не заставляю тебя дружить с ней, в конечном итоге она бы легко и просто вывела тебя на чистую воду, если бы твоё желание помочь было неискренним. Оно ведь искреннее, не так ли? - мужчина усмехнулся, глядя в эти глаза, затянутые белой плёнкой, как у Аделинды, довольно похоже. - Всё взаимосвязано. Ты веришь в судьбу? - произнёс он, снова потянувшись к бокалу и сделав три глотка, вернул бокал обратно. Вкус и правда был приятным, бодрящим и одновременно с тем, согревающим тело изнутри. - Аделинда и я, ты и я, ты и Аделинда. Ты в такой же степени часть чего-то большего, как и мы с ней. Я думаю покупка тебя не была случайной. Твоя жизнь что-то значит. Пока мне непонятно зачем ты здесь, но благодаря тому, что ты запала ей в душу. Она нуждается в тебе. Думаю ты, как и я в тебе, увидела в ней что-то знакомое, - Лоренцо умышленно разбивал последние предложение на части, делая паузы и не сводя с Арадии взгляда. - Мне не нужен шпион или доносчик, всё что она посчитает нужным, она расскажет мне и сама, но у меня есть и другие дела, помимо Аделинды. Так что можешь считать себя нянькой, если захочешь… - Лоренцо не договорил, вместо этого залпом осушив свою последнюю треть бокала и вернув его на стол, посмотрел в окно за которым всё также размеренно стучал дождь. - Верность, как и свобода - вещи абсолютные, - произнёс Лоренцо, услышанные им когда-то чужие слова. - Твоя верность Аделинде будет абсолютной? - с любопытством спросил он глядя на неё, а учитывая их неспешную беседу, задал ещё один провокационный вопрос. - Пока ты не ответила, мне любопытно кое-что ещё, ты моя поданная и так ей представилась Аделинде. Так будет, пока я не решу иначе, поэтому мне любопытно насколько ты верна интересам Ниборна и мне, как первой персоне нашего маленького государства? Что случится, вдруг такое и правда возможно, если наши с Аделиндой интересы разойдутся и тебе придётся выбирать? - мужчина хитро улыбнулся правым уголком губ, будто заранее знал ответ и всё же все равно хотел услышать его вслух.

Совместный пост
И она стояла, прижатая к мужчине, с зажатым в руках плащом, который так и не накинула на хрупкие плечи; стояла, прислонившись лбом к его плечу, и молчала.
Арадии отчаянно надоело спорить с Сальгари, даже если порой в перепалки с ним девчонка вступала с неожиданным рвением - увы, но лишь дело привычки, дело упрямства. Все то, что он сказал, то отойдя далеко, то вдруг оказавшись слишком близко, было и верно, и нет. Идя сюда, в эту отливающую роскошью таверну, Дия не подразумевала под предложением о встрече никакой близости… хотя могла бы. Но время, когда они с герцогом были странными, но такими беспечными любовниками, полукровке давно начало казаться далеким прошлым.
Прошлым, которое Арадия была бы не прочь вернуть.
Тифлинг ощущала прикосновение рук Лоренцо к своей талии, вдыхала его запах, вслушивалась в его голос над своим ухом, не в силах сосредоточиться на том, о чем Сальгари говорил. И молчала. Молчала так отчаянно, так громко, так выразительно, не поднимая головы и сжимая в руках ткань собственного плаща. Чувствовала, как от горячего шепота, опаляющего ее уха, где-то внутри тоже становится горячо.
Чтобы поднять голову и посмотреть в лицо Лоренцо, Арадии потребовались силы. Вслушиваясь в то, как мерно он дышит, девчонка подняла одну руку, пальцами скользя по его плечу, скрытому под грубой тканью одежды.
- Ты самый отвратительный из всех людей, которых я встречала. Но «ненавижу»? Такое громкое слово, - она едва улыбнулась, но этот призрак улыбки тут же растаял  в тенях. – А ты очень любишь бросаться громкими словами, м?.. – и, переместив свободную от плаща руку мужчине на шею, полукровка подалась вперед, целуя герцога. Порывисто. Долго. Горячо. Дерзко прикусывая клыком губу. К чему было скрывать, что Дия соскучилась по Лоренцо? Он и сам это знал.
Не он начал эту игру, но какой же нужно было быть сволочью, чтобы оттолкнуть её и не подыграть ей сейчас. Ведь она так тянется к нему, так жаждет этой ласки. И в этот момент она сама срывает с себя маску. Все её напускные речи, бурчание себе под нос - всё это ничего не стоит. Всего лишь одна ошибка с её стороны и вот её слова уже не нужны. Чтобы она не сказала, с каким бы безразличным видом Дия не молчала. Теперь он знает, что она скучала. Знает, какими долгими и томительными были две эти недели для неё.
Он поддался ей навстречу без лишних слов, впившись в её губы не менее горячо и страстно. Словно опытный кузнец закачивающий воздух в меха, своим поцелуем он раздувал этот огонь страсти между ними. Заставлял хотеть её большего, пытался увлечь вслед за собой, чтобы сгореть вместе с ней, и плевать, что завтра они проснутся выгоревшими и опустошёнными.
Так бы и было. Но зачем? В его руках она была игрушкой, а таких кукол не покупают на улице в любой час дня и ночи. Они редки, точно также как и драгоценные камни и от того, стоят они столько же. Уступи он ей сейчас и для них всё будет кончено. Близость станет неким утешением после тяжелого дня, но не более того. Нет, этого Сальгари определённо не хотел. Для него Арадия и её чувства были чем-то тонким и привлекательным, словно букет вина, что он пил всего несколько минут назад. И он хотел испить её гамму чувств и эмоций до дна. Именно поэтому он мягко улыбнувшись, положил руки ей на плечи, слегка надавливая и утягивая её вниз, скорее намекая, а не требуя чего-то конкретного.
- И как тебе верить после этого, плутовка? - шёпотом спросил мужчина, подначивая её на большее. - Рождение. Свадьба. Война. Похороны. Все важные события сопровождаются словом, словно громом среди ясного дня, но… Спутницей всего действительно важного всегда будет тишина, - также шёпотом продолжал он. Дия определённо будет не в восторге, но на сколько именно она будет не в восторге, определялось здесь и сейчас. - Так мы вернёмся к моему вопросу или же ты покажешь насколько можешь быть смелой?
- Верить? Как хочешь.
«А если не хочешь – можешь не верить» Правда… Сальгари вроде и так который раз изо всех сил пытался показать (и даже говорил прямо), что он Арадии не верит? Это уже перестало быть чем-то удивительным, только раздражающим, словно ноющая боль в зубе, напоминавшая о себе всякий раз, если неловко или специально надавить на этот самый зуб.
Впрочем, так ли уж хотелось полукровке задумываться о вере? Растворяясь в чужих поцелуях, в этой отчаянно желанной ласке, она понимала, что готова была ластиться к Лоренцо, словно кошка, готова была тянуться за этими руками, лишь бы они снова коснулись ее. Они не виделись две недели, а вместе не были еще дольше – так стоило ли удивляться тому, что сегодняшние поцелуи Арадии казались жарче, чем летнее солнце? Она хотела большего. Нет, черт возьми, онахотела большего, так отчаянно цепляясь пальцами за мужские плечи, будто те были ее единственным спасением.
Только почему слова вдруг ледяными шипами впились в раскаленное сердце? Дия замерла, дергая хрупкими плечами, словно лежавшие на них руки герцога мешали ей свободно двигаться, и вслушалась в его голос, вкрадчивый и такой знакомый, но не услышала в нем ничего из того, что ожидала. Ни той привычной искры страсти, ни желания. Лоренцо Сальгари продолжал говорить с ней так же, как и тогда, когда они с ним очутились в этой комнате. Фарс, игра, очередное испытание на прочность? «Почему ты так поступаешь?»
С пару мгновений тифлинг слепо смотрела перед собой, а затем дрогнула, мягко высвобождаясь из рук герцога. Ее губы все еще хранили жар его поцелуев, но в душе разверзлась пропасть разочарования.
- Да… - глухо пробормотала Арадия, поднимая с пола свой упавший плащ и набрасывая его на плечи. – Твой вопрос… Сегодня, конечно же, будет особенный день – на твою голову посыплется на целый десяток проклятий меньше, - давя вздох, полукровка подняла на мужчину глаза. – Теперь, полагаю, я могу быть свободна?