Палящие лучи жарко и страстно ласкали эту землю на протяжении дня. Ночью песок хранил молчание о произошедшем. Он схоронил в себе много тайн, забрал к себе много неосторожных жизней, и о каждодневной любви света молчал. Лишь воздух трепетал, рябил и все еще бился, желая продолжения, не желая отдыхать, не желая остывать.
Но сейчас он дрожал не только от разлуки с дневным светом. Портал, построенный магией ветра, появился почти незаметно. Было то желанием дракона ступить в эти земли как можно мягче, не привлекая внимания, или стремлением показать, что ее дороги могут быть различны. 
Первой на песок ступила дракон. Обсидиановая сделала глубокий вдох и довольно фыркнула, «выгоняя» из легких настырные песчинки. Даже ночью в этих местах было тепло. Может под темным небом было немного прохладно, но и этому обстоятельству дракон радовалась. Жар этого места мог «залюбить» неосторожного посетителя до смерти, если то был не дракон. А ласковые лучи, к сожалению, могли навредить той, что вышла следом из портала.
Первый и нынешний визит разделяла едва ли не сотня с лишним лет. Но драконья память услужливо подносила увиденное некогда, чтобы Мор могла сравнить с настоящим. Да, она была здесь. Но в то время на этом самом месте с ней общались люди, не имевшие никакого отношения к культу мертвого бога. Впрочем, «общались» - громко сказано. Ее всеми правда и неправдами пытались выпроводить куда подальше, даже золото предлагали. Тогда в ней еще была жива юношеская гордость и вредность. И улетела она только получив весьма щедрое подношение. Почему ее столь настойчиво гнали? Тогда ее это не волновало – она была просто путником. Сейчас это могло показаться забавным совпадением.
«Старые места. Сложно наложить на твою карту»
Дракон повернулась к спутнице, давая той возможность оценить местность и возможно угадать направление, в котором им следует двигаться.
Ныряя в воду Морваракс все же не удержалась и дотянулась до своей «таверны». Надо же было оценить радушие, с коим встречали новую гостью. Обе стороны сдержали слово. Йохан не выказал ни малейшего неудовольствия по поводу нынешней гостьи и скоро сыскал одежду для женщины. Судя по тому как он быстро с этим управился, нечто подобное он предполагал. Либо на всякий случай имел сундук с одежкой, что не жалко продать посетителям. Амарилла тоже честно поступила: не ответила на нахальство со стороны некоторых и отправилась на встречу с Мор не «позавтракав».
Если им повезет, а кое от кого отвернется удача, то крови прольется достаточно. Как раз чтоб утолить голод вампира и заглушить жажду дракона. Лично обсидиановая не видела ничего такого уж противного, чтобы глотнуть соленой алой жидкость. Привкус во рту, правда, оставался, словно железные доспехи лизала. Специфичная добавка, но люди на вкус пробовали и более странные вещи.

оворят, что нет ничего прекрасней, чем лететь высоко в небе, наслаждаясь расстилающимся внизу пейзажем. Но если всюду, куда ни глянь, расстилается бескрайняя пустыня, то полет из удовольствия превращается в скучную рутину, призванную исключительно сократить время путешествия. Маленький сапфировый дракон стремительно нёсся вперёд, ловя потоки прохладного на такой высоте воздуха и изредка поглядывая вниз. Его зрение прекрасно различало мелкие сухие деревья и редкие кусты перекати-поля, скользившие по барханам. С поверхности же, наверное, было видно лишь сияющую на солнце яркую голубую звезду, быстро направлявшуюся к горизонту.
  Его путь пролегал вдоль русла давно иссохшей реки, название которой не было ему известно. Но подобные вещи всегда интересовали Ригель. Как случилось, что бурлящий поток внезапно прекратил своё движение, замер и исчез? Почему именно здесь теперь царят бесконечные пески? Он помнил рассказы Первого Лорда о древних временах, когда повсюду были лишь зелёные деревья, не было ни жарких пустынь, ни ледяных пустошей. Это частенько занимало разум, заставляя углубляться в столь пространные размышления, что даже Арис Тотэль, известный философ, чьими трудами дракон не уставал искренне восхищаться, вряд ли смог бы выплыть из их пучины.
  Меж тем взгляд летящего ящера вновь упал на опустошённую землю. Там, внизу, на иссушенной пустыней и временем скале, когда-то бывшей истоком реки, а ныне – всего лишь расколотым камнем, остановился караван. Казалось бы, ничего необычного, но люди ожесточённо размахивали руками и, по-видимому, спорили о чём-то важном. И если драконье зрение позволяло разглядеть все в мельчайших деталях, то услышать хоть что-нибудь не представлялось возможным.
  Яркой вспышкой Ригель спикировал вниз. Какой-то караванщик показал в небо и что-то крикнул остальным. Прикрывая глаза от палящего солнца, люди устремили свои лица в небо, силясь что-то увидеть. Судя по всему, они заметили падающую прямо на них синюю звезду. Удивительно, но они не бежали от страха, а лишь стояли и смотрели, словно не переживая за своё благополучие. Заложив крутой вираж, дракон сделал красивый круг вокруг стоянки и приземлился прямо перед толпой. Принимать «вертикальную» форму он не хотел, да и в том не было нужды, - он не планировал оставаться здесь надолго. Но ему было интересно постигнуть суть спора людей посреди почти безжизненных земель.
— Приветствуем Вас, благородный, - вперёд вышел пожилой мужчина. С первого взгляда было заметно, что жизнь его изрядно потрепала: лицо уже давно прорезали глубокие морщины, а на обнажённом торсе красовалось множество шрамов. Ригель с лёгкостью различал удары, нанесённые мечами, клевцами, стрелами, даже огнём. Меж тем незнакомец учтиво поклонился и продолжил. — Мы смиренно просим Вас, благородный, даруйте нам милость, лёгкую смерть от магии или клыков священного дракона, избавьте от мучительной смерти от жажды.
  На какое-то мгновение сапфировое милейшество опешил, даже не зная, что сказать. Впервые в жизни его просили оборвать жизни стольких людей сами эти люди. Впрочем, он быстро взял себя в руки:
— Прежде чем просить меня о подобном, расскажи, что побудило вас принять это решение, - ментальная речь дракона лилась мягкой рекой под звёздным небом, проникая в разум человека. — Зачем вы просите смерти?
— Мы отправились в ежегодное паломничество к святым местам, но те ручьи, где мы обычно набирали воду, пересохли, - склонил голову мужчина. — Многие уже умерли, а те, кто ещё живы, - безмерно страдают. И потому мы просим даровать нам милость лёгкой смерти.
— Знаешь, человек, - если бы Ригель стоял на двух ногах, он бы с недоумением посмотрел на собеседника, почесал голову и красноречиво вздохнул. Но сейчас он был в своей истинной форме, и потому лишь слегка склонил голову набок. — Я не убью никого из вас, - на лице мужчины появилась гримаса боли и отчаяния. — Но я дарую вам свою милость.
  Паломник, определённо, ничего не понимал: ни о какой милости говорил дракон, ни почему он не собирался никого отправлять в последнее путешествие по ту сторону жизни. Благородный крылатый ящер списал это на продолжительное воздействие жары и солнца. Но внезапно случилось то, что заставило мужчину упасть на колени и заплакать. Из ниоткуда прямо над толпой возник огромный шар, сотканный из холодной воды, что, казалось, обжигала сильней, чем раскалённый песок.
— Спасены, спасены, спасены, - только и шептал человек, все ещё стоявший на коленях. Все вокруг ликовали, радовались и разве что не водили вокруг миниатюрного дракона хороводы.
  Люди настояли на том, чтобы их спаситель остался до следующего дня – они обещали ему вкусной еды, коей у паломников было в достатке, и приятную компанию. Не соглашаться на дармовый ужин причин не было, и Ригель решил задержаться у очага гостеприимного каравана подольше. https://i.imgur.com/U9Q0TF4.png

Отредактировано Ригель (07-01-2018 20:28:13)

Да, Мор видела. Со своей высоты она могла наблюдать и караван, если то был он, и радостных людей и своего собрата. При желании могла бы чуть спуститься и попытаться разглядеть другого дракона более пристально. Но желания не было. Потому на ящера Морваракс смотрела глазами Амариллы. Это не было грубым вмешательством, скорее дракон воспользовалась не озвученным приглашением. Если вампир не желала пускать в свой разум обсидиановую, то предприняла бы меры предосторожности. Дракон не скрывала своего присутствия, показывая, что да – она здесь, смотрит, наблюдает, а не проползает змеей, не тихо крадется по чужому разуму.
А собрат был странен. Во всяком случае таковых ранее темнокрылая не встречала. Сапфировые ящеры ей попадались, и краткие пересечения были весьма приятны. В том плане, что большинство этих драконов придерживались позиции слова прежде грубой силы. Их нельзя было назвать однозначно «светлыми», но и на почитателей Рилдира никак не тянули. Этакая золотая середина. Хотя «сапфировая середина» будет звучать и красивее и уместнее.
Замечая обсидиановую словом – грубым, но чаще вежливым – ее просили убраться или спрашивали зачем она явилась на чужие владения. Мор хоть и избегала любых контактов с сородичами, вовсе избавиться от них не могла. А уж воспитание древней вопреки советам отца толкало отвечать добром на добро и словом на слово. Не увиливая, и не махая приветственно хвостом, молодая объясняла, зачем она пожаловала. Кто-то считал ее заносчивой и просил удалиться, кто-то верил и позволял полетать по округе, запоминая местность, или позволяя напиться и утолить голод. Но общая картина о данных «собратьях» осталась весьма приятной.
Лежащий в лагере людей дракон выделялся не своим отношением к вампиру и обсидиановой «сестрице», но, как ни странно, размерами. Сапфиры были малыми, но не до такой степени. Мор могла бы счесть этого ящера юнцом, кабы не взгляд. Уж отличить вирмлинга от юного она могла. Здесь же и вовсе был взрослый дракон. Точно определять возраст собрата обсидиановая не бралась, но предполагала, что разница у них в летах не столь огромна, как могло показаться из-за разницы в размерах.
«Сапфировый», озвучила очевидное Мор. «Не агрессивны. В бою не пересекались»
То ли он почувствовал магию, пусть и ненавязчиво, но связывающую Мор с Амариллой, то ли счел, что обсидиановая подлетела слишком близко, но Мор почувствовала обращение лично к ней. Вежливое, традиционное для драконов. Ничего необычного. Пока поведение некрупного ящера не отличалось от того, к чему была готова «темная». Помыслить, что сапфировый собрат спокойно дремал в свое удовольствие, Мор не могла. Как вообще можно спать в окружении людей? С этой мыслю она примирится, но потом – когда ее личный «зверинец» станет богаче и наберет «цвет». Сейчас обсидиановая полагала, что ящер ее заметил, но просто подпустил, не торопя события. Действительно, вдруг она мимо летит? У каждого есть свои личные дела-заботы, и пока на твоем пороге не точат когти, то можно и отвернуться.
Морваракс откликнулась. Ровно в той же манере, в какой с ней поздоровались. Драконий язык, драконье приветствие и пожелания. И дураку ясно, что на этом беседа не кончится, но способствовать ее развитию будет определенно не темнокрылая. Пока простой обмен любезностями, вроде того как люди кидают друг другу «доброе утро» и бегут кто на работу, кто с работы.
С какой-то стороны Морваракс понимала, да что там – на своем опыте знала, что общаться с двумя собеседниками одновременно жутко неудобно. И даже было капельку интересно, как поступит собрат? Будет разрываться меж двух дам (другой дракон наверняка же понял, что в небе не самец кружит) или отдаст кому-то предпочтение? Амарилла ближе, да и разговаривать, глядя собеседнику в глаза приятнее. Но списывать со счетов чернокрылую тень в небе? Кто же так рискнет?

ыло похоже, что только что прибывшая вампиресса была слегка удивлена поведению дракона. Казалось, что она ничуть не привыкла слышать подобные речи от крылатых созданий. Что уж там, даже сам Ригель не так часто встречал учтивых сородичей. И если поначалу он отнёсся к девушке весьма настороженно, опасаясь за здоровье и безопасность паломников, то вскоре стал менее подозрительным. Возможно, тому способствовал абсолютно мирный настрой гостьи, а, возможно, свою роль сыграла вежливость парящей в небесах драконицы. Она не выставляла свои манеры напоказ и отвечала сапфировому собрату, скорее, зеркально, но это, определённо, было хорошим знаком. Во всяком случае, появись они с недобрыми намерениями, здесь бы уже кипел ожесточённый бой. Или царило побоище, если бы Ригель предпочёл не ввязываться в потасовку.
  Меж тем, огненноволосая дева решила, что пора переходить от слов к делу и сразу же взяла крошку-дракошку за его драгоценные рожки. В метафорическом смысле, разумеется. Она как на духу вывалила причины, которые привели её в это богами забытое место. Ригель, бесспорно оценил такую откровенность. Но это заставляло задуматься над некоторыми вещами. Всё же, он знал несколько больше, чем его новая знакомая, и сложить элементарные вещи в единую картинку умел. Вот паломники, идущие к храму Матери-Земли, а вот вампиресса и драконица, ищущие какие-то святые места и почитателей древней богини Амат. Он прекрасно знал историю и о различных религиозных культах был наслышан. Но зачем ночные гостьи на самом деле так жаждали достигнуть своей цели? Ответа на этот вопрос сапфировый ящер не знал. Конечно, он мог бы покопаться в разуме тёмной гостьи, но это было бы в высшей степени бесчестно по отношению к ней. Она пришла без меча в руке и назвала своё имя, не таясь ни от кого. Решение назрело, казалось, само собой. Не стоило разменивать фальшивыми монетами полновесный золотой.
— Моё имя – Ригель, - дракон обратился сразу к двум своим собеседницам: той, что сидела подле него, и той, что предпочла высь компании собрата и людей. Благо, его способности позволяли проделать такой фокус с лёгкостью. — И я, вероятно, могу Вам помочь. И я, пожалуй, был бы рад, если бы Вы, Летящая-В-Ночи, всё же, приземлились рядом. Думаю, эти люди обрадовались бы Вашему появлению, - ящер слегка потянулся, окончательно сбрасывая с себя дремоту. — Что же до Вашей просьбы, прекрасная Амарилла, то всё невероятно просто. Да, я знаю кто такая Амат. И я даже знаю, где найти её последователей, - он прервался на какой-то миг, словно подогревая интригу. — Собственно, все эти милые люди – паломники, направляющиеся в храм Матери-Земли. Учитывая истории о создании мира, я думаю, это именно то место, что вы ищете. И, знаете, пожалуй, я не против составить вам компанию. Думаю, это будет интересной прогулкой. А пока следуйте за мной, я познакомлю Вас с Рахманом. Он явно тот самый человек, с которым стоит поговорить на эту тему.
  Поднявшись на четыре лапы, к восхищению и восторгу окружавшей его молодёжи, Ригель неспешно направился к кошме, за которой чаёвничали старейшие из паломников, включая и старца, несколькими часами ранее молившего о скорой смерти для всех. Увидев приближающегося дракона, они, слегка покряхтывая, встали со своего места и отвесили учтивый поклон.
— Чем мы можем помочь Вам, о, благородный Ригель, путеводной звездой осветивший наш путь и благословивший на удачное завершение пути? – спросил за всех Рахман.
— Видите ли, уважаемые, — голос дракона звучал теперь ещё и для стариков. — Моя спутница крайне заинтересована в том, чтобы поближе познакомиться с вашей религией и открыть для себя новые горизонты в познании тонких граней мироздания. И я думаю, что вы сможете помочь ей наилучшим образом.
— О, благородный Ригель, мы почтём за величайшую честь оказаться полезными для нашего спасителя, - старец вновь поклонился и повернулся к Амарилле. — Приветствую Вас, для нас честь познакомиться с Вами. Чем скромные паломники могут быть Вам полезны? Мы с радостью ответим на Ваши вопросы. https://i.imgur.com/U9Q0TF4.png

Отредактировано Ригель (07-01-2018 20:25:26)

Морваракс ни разу не пожалела о своем решении остаться в небе. В какой-то момент даже начала испытывать нечто схожее с весельем. Естественно, что в силу сдержанности, выказывать свое отношение к чужим бедам не стала. Но настроение определенно улучшилось.
Плюс, будучи все же весьма любопытным драконом, беспардонно подслушивала чужой разговор и пополняла свою личную библиотеку о мире, народах и культуре. Хотя стоит признать, что зачастую понять, что вещает тот человек, было крайне трудно. Да, будь она ближе к говорившим, то смогла бы залезть в голову и просто собрать все, что интересует, одним махом. Правда «источник» бы тогда вмиг «пересох», лишившись сил и разума (неизвестно в каком порядке – тут каждому по своему везло). Приходилось на благо переговоров и репутации парить в вышине и слушать диковатый говор чужими ушами.
Иное восприятие Амат дракона не сильно удивило. В вопросах веры всегда так, искать здесь истину невозможно. Но можно выбрать ту грань, которая больше нравится. Эти люди предпочитали видеть создательницу мира именно как создательницу. Правда Морваракс ни разу не могла припомнить, чтоб данная дама была склонна к излишне созидательной деятельности, да и дары были какими-то… странными. Дракон, который выбрал позицию наблюдателя, заподозрила, что кто-то мог дурить голову людям. Все эти столовые приборы, ткани, красивые побрякушки при умелом подходе можно было бы сбыть и выручить приличную гору золота и серебра.
Что мешает какому-нибудь продуманному существу изобразить богиню (тем более что и изображать-то не часто приходится) и собирать угодную дань, а потом просто сбывать? А что, доход не частый, но постоянный. Будь все так, то Мор бы восхитилась такой схемой, а потом умертвила бы излишне хитрое создание. Нет-нет, не только чтоб присвоить золото. А чтоб вот таких слухов об Амат поменьше возникало. Сохранение мира в целостности – это не шутки, а очень благо дело, коим не стоит пренебрегать даже «созданиям Рилдира».
Но какими бы соблазнительными ни были мысли о золоте и красивых тканях, их пришлось отогнать прочь. Слишком сладко и просто, чтоб быть правдой. Куда больше обсидиановая склонялась к мысли, что помимо этих прекрасных даров паломники своей «Матери» подносили и что-то еще. Молодая горячая кровь – чем не дар? Как хищник Мор могла сказать, что это весьма вкусно. Как теоретик могла предположить, что такой дар был ничуть не хуже вилок и кувшинов. Пожертвуй доброй «матушке» парочку девиц и мужчин в самом соку, а она одарит плодородием и благодатью. Чем не сделка? Но опять же – пустые слова. Никаких доказательств на лапах у Морваракс не было.
«Не факт, что кое-кто из нас туда пролезет», беззлобно и с ноткой «мурлыканья» отозвалась Мор.
Да, по меркам своих сородичей она была миниатюрной. Если не сказать грубее – в сравнении со здоровой самкой все той же обсидиановой породы Морваракс была карликовым уродцем. Но даже при этом прискорбном факте она оставалась драконом рослым. Если ход под землю рассчитан для людей, то ей будет туда не протиснуться. Сапфировый собрат тоже может испытать трудности, но явно не такого размаха. Оставалась надежда, что Мать-Земля почиталась до такой степени, что и ход в ее святилище строилось с учетом габаритов всех потенциальных паломников.
Пока обсидиановая прикидывала совместимость подземных коридоров и своей фигуры, произошло еще два события, вызывавших в первом случае интерес, а во втором еще одну волну веселья. И оба под легкую растерянность вампира и дракона. И таки да – это было основной причиной, почему Мор радовалась своему отказу приземлиться. А вдруг и ее бы одарили человеческим подношением? Так – чтоб не обидно было.
Амарилле еще повезло. Грубо говоря, ей дали проводника, что позволит путницам (Мор еще сомневалась, присоединится ли Ригель к ним) не ждать движения каравана, а идти вперед без теплой людской компании. Время, господа, если есть возможность, его лучше не тянуть.
И тем приятнее был этот дар, что позволил дракону добавить в свою копилку информацию о Тахо. Странные традиции, лично Мор предпочла бы хорошо изучить потенциального партнера прежде чем способствовать появлению на свет новых обсидиановых ящеров. Но у нее есть века (и убеждение, что драконов и так развелось слишком много), а у этой женщины всего пара десятков лет. И потом, никто же не озвучивал по каким критериям она принимала «плату». При первой же возможности Морваракс решила покопаться в мыслях проводницы. Вдруг еще что интересное найдется?
Ригелю меж тем повезло куда меньше. Темнокрылая не могла припомнить, употребляли ли сапфировые собратья в еду другие разумные расы, но судя по обрывкам фраз, что обсидиановая выцепила из разговора старейшин с ящером, выходило, что их новый попутчик не жалует такие блюда. Уже исходя из этого, Морваракс предположила, в какой степени удивления пребывал Ригель, когда его одарили «ужином». Последний был представлен в виде миловидной девочки, принимающей свою роль, и радующейся, что не попадет в желудок ящера в ближайший час.
Морваракс не была привередливой в выборе еды, но есть людей и эльфов предпочитала лишь от безысходности (т.е. от сильного истощения, что уже крайне тревожный знак) или в качестве устрашения/наказания. Сейчас в этом отсутствовала нужда, так что подари ей кто девушку, наверняка бы тоже была обескуражена и отказалась. А потом, учитывая убежденность в избранности «несчастной», утащила бы в логово и припрягла бы к обязательным работам. От некоторых живых толку куда больше, чем от них же, но мертвых.
Процессия из сапфирового дракона и трех женщин двинулась вперед. По мере отдаления от каравана, Морваракс опускалась все ниже. Не излюбленное стремительное приземление, а плавное снижение. Не черная точка где-то в ночном небе, а очень узнаваемая тень над головой. Сапфировый знает, что она здесь, а Амарилла и подавно ничего против такой компании не имеет. Единственными «жертвами» появления обсидиановой могли стать девочка и проводница.

Отредактировано Морваракс (17-01-2018 15:42:56)

ахо чем-то напоминала эльфов. Пожалуй, не лесных или сумеречных, но существуй в природе некая «песчная» их разновидность, дракон бы, не раздумывая ни мгновения, приписал бы её именно к ним. Тихая, почти неслышная поступь, особая грация, какой не было у других паломников. Женщина шла, вроде бы, неспешным шагом, но достаточно скоро. Это не бросалось в глаза и совершенно не беспокоило никого из древних созданий, но Аллире требовалось приложить ощутимые усилия, чтобы не отстать. На счастье девчушки, проводница наконец-то вошла в пещеру, ведущую к внутреннему святилищу Матери-Земли и стала ступать осторожней, а потом и вовсе остановилась, послушавшись Амариллу. Рыжеволосая вампиресса, равно как и сапфировая кроха, похоже, не хотела уходить вперёд без обсидиановой драконицы.
  Ригель воспользовался возникшей паузой, чтобы на какое-то время принять свой «вертикальный» облик. Ему почему-то захотелось размять не лапы, но ноги. Удивительно, но совсем никто не обратил внимания на перевоплощение. Казалось, что совсем никто не заметил, как десятифутовый ящер стал эльфийским юношей и удобно устроился на камне, скрестив ноги. Он смотрел своими звёздными глазами на своих спутников, на каменный свод пещеры, размышляя о неведомых переплетениях линий жизни. Ведь, по сути, что случилось? Он просто направлялся домой, в Сумеречный Мирдайн, но волей судьбы ввязался в какую-то новую авантюру, спас группу людей и даже стал владельцем слегка напуганной девушки. Из раздумий его вырвал голос Амариллы, задавшей вопрос про пресловутое приобретение. И впрямь, что ему было с ней делать? Съесть? Конечно, когда-то давно дракон питался сырым мясом белых медведей и чёрными сердцами шефанго, но то были тяжёлые времена. Хотя, если говорить откровенно, то главную мышцу в теле гермафродитов он с удовольствием съел бы и сейчас, уж очень подобный деликатес был вкусен. Но Аллиру в качестве обеда использовать он точно не собирался. А вот служанка ему бы пригодилась. Его апартаменты частенько покрывались слоем пыли в его отсутствие, и хозяйская рука была бы весьма кстати. Сама же объект обсуждений, казалось, слегка съёжилась, будто чувствуя, что сейчас решается её судьба.
— Знаете, я ещё не думал об этом в должном объёме, - юноша почесал затылок. — Думаю, что отдам её на обучение, а потом оставлю в качестве прислуги. Мне бывает совершенно не до того, чтобы вытирать пыль по углам.
— Ой, - девушка испуганно обернулась на голос. Видимо, она привыкла к мыслям дракона, так мягко и ненавязчиво звучащим внутри её головы. Однако она тут же озарилась улыбкой. — Господин, Вы такой… такой!
  Аллира моментально очутилась рядом со своим хозяином и принялась восхищённо его рассматривать со всех сторон. Нельзя сказать, что подобные взгляды не льстили самолюбию Ригеля. Определённо, ему нравилось, когда смертные реагировали на него подобным образом.
— Ох, господин, Ваши глаза как в сказках, - щебетала собственность дракона. — Я впервые вижу эльфа так близко! Я слышала столько историй! Вы такой! Такой!
— Я не совсем эльф, - улыбнувшись, рассмеялся юноша. — Я дракон, пусть даже сейчас выгляжу как эльф. А истории – их много. Что-то выдумка, что-то – нет.
— Ох, господин, надеюсь, что когда-нибудь я услышу хотя бы одну из них, - девушка устроилась под камнем, на котором гордо восседал её хозяин.
— Я могу рассказать одну прямо сейчас, - после небольшого раздумья сказал Ригель. То ли ему, и правда, хотелось рассказать что-то своему приобретению, то ли он просто хотел немного её успокоить.
— Да! – Аллира довольно захлопала в ладоши и обрадованно уставилась на эльфа. — Я с радостью послушаю, господин!
— Что ж. Эта история будет про эльфийских мастеров мечей, - начал рассказчик. — Когда-то давно в зелёных чащах Арисфея существовал древний род мечников, настолько легендарный, что вместе с младенцем из чрева матери появлялся и меч, предназначенный будущему воину. Клинки росли вместе с эльфами и к зрелости своих хозяев достигали нормального размера. Но однажды, - Ригель загадочно поднял палец. — Появился тот, чей меч был намного короче, чем у сверстников. Поначалу никто этого не замечал, но однажды юноши собрались вместе на обряд совершеннолетия и по старой традиции обнажили свои мечи, чтобы выяснить чей же клинок длиннее. И малая длина вызвала лишь смешки. Опечалился Тот-Чей-Обнажённый-Меч-Был-Короче и отправился искать способ увеличить размер лезвия. Долго скитался он по лесам и полям, деревням и городам, но ни талантливые алхимики, ни великие маги не были в силах решить его проблему. Окончательно предавшись грусти, эльф решил умереть в одиночестве в пустыне, но, - дракон прервался ради должного эффекта. — Но в пустыне он наткнулся на храм безымянного бога, что был Богом Черепицы, Невысушенной На Берегу Из-за Цунами, Сломавшего Ветви Вишни На Побережье. И охранял тот храм бронзовый дракон. И так испугался эльф вида ящера, что со страху обнажил свой меч. Неизвестно, как это вышло, но помимо обычной металлической части, у клинка была ещё и магическая невидимая. Именно поэтому хвост дракона внезапно оказался отсечён от тела, а обрадованный мастер меча принёс этот обрубок в жертву на алтаре в том же храме. И отправился он домой. И когда вновь кто-то попытался пошутить насчёт длины его клинка, эльф наглядно продемонстрировал её полностью, обнажив свой меч. С тех пор его стали называть Мастер Неиллюзорного Меча. Такая, вот, история, - Ригель покачал головой.
— Как здорово! – восторженно воскликнула Аллира. Дракон лишь вздохнул. Кажется, ему придётся привыкнуть к тому, что каждое его действие будет вызвать восхищение и поклонение.

Ее появление по большому счету не вызвало бурной реакции. Амарилла и Ригель о ней знали, так что с их стороны негативных эмоций и необдуманных поступков, порожденных страхом, обсидиановая не ждала. Вот глянуть на смертных девушек стоило, хотя бы потому что они смогли приятно удивить дракона. Тахо до сих пор не проронила ни слова. Да, появление той, у кого чешуя черна как ночь (добрые такую по определению не носят), ее «впечатлило», но эмоций женщина так и не проявила. За что была вознаграждена неким подобием уважения от Морваракс. Та тоже старалась много не говорить и встреча с еще одной молчаливой особой… почти как родственную душу найти, кабы Мор верила в существование таковых.
Аллира в силу обстоятельств (возраста, характера и образа жизни) радовала в ином ключе. Сейчас она походила на мышонка, попавшегося на глаза кошке. Вернее не она, а вся ситуация на то смахивала. Морваракс откровенно забавляло поведение девушки и ее пугливость. Та сама того не зная провоцировала дракона на продолжение «игры». Обычно Морваракс не приветствовала пытки и жестокие игры, что были распространены у ящеров ее «породы», но сейчас стала чуточки ближе к пониманию сородичей. Иногда удержаться действительно сложно.
Впрочем, молодую девушку, прям как в сказке, от злого чудища спас прекрасный герой. Хотя и нестандартным способом. Спасаемых дам в историях не спаивают сомнительными напитками, чтобы те не мешали заниматься темными делами. Или, как в данном случае, не мешали взрослым разбираться со странным культом.
Понаблюдав за реакцией девушки и ее попытки сесть на шею дракону, Морваракс еще раз порадовалась, что лично ей никаких дам, да и вообще людей, не подарили. Она бы точно не была бы такой аккуратной со своей новой собственностью. По причине отсутствия опыта ухаживания за мелкими созданиями деликатного сложения.
«Не по этой ли причине ее отдали дракону? Может, надеялись, что он ее съест и двумя проблемами в мире станет меньше» Мор отнюдь не считала молодых людей ядовитыми и сомневалась, что те могут встать поперек горла, как бы ни грозились. Но почему-то все считали, что сытый дракон – добрый дракон, а Ригеля караван очень сильно хотел оставить в хорошем расположении духа.
Сапфировый, кстати, в оном оставался и выходить из себя не спешил. Маленький дракон, обернувшийся эльфом (вроде даже симпатичным) стойко переносил нападки своей собственности и явление чешуйчатой «сестрицы». Мор непонимающе посмотрела на сменившего облик дракона, стараясь распознать скрытый смысл в его словах.
Редко, когда внешность является отражением характера. Но в Морваракс, по мнению мирных и не склонных к лишнему риску жителей, отлично сочетались злой характер (а какой он еще может быть у темного-то дракона?) и отталкивающая внешность. Лично дракона такое положение дел ничуть не трогало, отчасти даже забавляло (да, приносило иной раз проблемы, но те были до поры до времени вполне решаемы). В себе крылатая не видела критических недостатков, но мнение большинства слушала.
Ригель же, как и Амарилла, внезапно отличился в этом плане. Либо у этих двоих было свое представление о прекрасном, либо сапфировый собрат шутит.
«Льстец», беззлобно, но с отчетливым недоверием фыркнула обсидиановая.
Если кто-то в компании и боялся, что во тьме коридоров Морваракс наступит на него, то напрасно. Крылатая замыкала их процессию – это первый момент. Старалась держаться подальше (старая привычка) – второй. Всегда шагала аккуратно, смотря куда лапу ставит – третий. Вообще бояться, что дракон случайно наступит, все равно что пытаться давить крысок босыми ногами – глупо и результата никакого.
Пока места, по которым шла пестрая компания, не впечатляли и интереса не вызывали. Склонная к изучению всего непонятного и коллекционированию всего красивого (хотя бы в памяти увиденное отложить) Морваракс начала скучать. Не критично, конечно. Но идею Амариллы разбавить шествие рассказами чешуйчатая молчаливо поддержала.
Первым вызвался сапфировый собрат. Историю обсидиановая посчитала больше выдумкой, нежели преданием. Впрочем, она и в прошлом сказе не все поняла. То ли Ригель и впрямь верит в сказанное, то ли искусно прячет в выдумке намек и скрытый поучительный смысл. Однозначно Морваракс могла сказать одно – обращался в эльфа этот дракон не напрасно. И видимо представлял собой тот самый пример гармонии внутреннего и внешнего куда лучше обсидиановой.
«Интересно, почему все неудачное, шибко отвратное или сомнительное во всех историях стремятся выкинуть в другой мир? Придание шарма? Нет доказательств, нет и опровержений, а сказка уже играет иными красками. Или это тонкий намек на нежелание разбираться в последствиях своих действий?»
Так же дракона слегка заботила мысль, что случилось со всеми этими «иными» мирами, которым неизвестно откуда прилетел подарок в виде опасного «мусора». Хотя стоит признать, что мысль про живой металл показалась дракону притягательной. Некроманты заставляют мертвую плоть двигаться, так почему бы не привести в движение то, что не должно и более того – никогда не двигалось. Опять же интересно, в какую сторону пойдет развитие отдельных народов и как высоко будут цениться кузнецы.
Ожидать третью историю от Ригеля было как-то странно. Ему нравилось делиться этими историями, но ведь было предложение по очереди что-нибудь рассказывать. От молоденькой девушки добиться чего-то вразумительного сейчас было невозможно, она даже имя своего господина выговаривала через раз, хотя да – старалась. Тахо продолжала хранить молчание, не привлеченная идеей еще и развлекать путников легендами и тайнами своего народа. Сама Морваракс больше предпочитала слушать, нежели говорить. Да и историй у нее было в запасе не так много. Из тех, что реально произошли. А выдумывать красивые сказы она никогда не умела. Потому отгородилась молчанием, которое как бы намекало, что следующей в очереди стала Амарилла.

ем дальше вперёд продвигалась странная компания, тем больше Ригель проникался мудростью тех, кто построил храм Матери-Земли, с такой тщательностью выбрав его расположение. Путь был словно создан для того, чтобы показать многогранность этой почти забытой богини. Мелкая галька под ногами вскоре сменилась мягким песком, а затем – чистым гранитом. Но и это продлилось недолго. Монолит вновь уступил место щебню. Отдельным удовольствием было наблюдать за игрой отблесков света на стенах пещеры. Лучи то и дело норовили выхватить из темноты очередную жеоду или рудную жилку и придать ей совершенно невероятный вид. Своды этого подземного комплекса явно не были созданы природой. Уж больно чёткими и ровными были многочисленные грани. Слишком правильные, они очень походили на творения мирдайнских мастеров, так помешанных на строгой геометрии и идеально выверенных линиях. Юноша находил это место прекрасным, пусть его красота и была не для каждого. Изменчивая и непредсказуемая, но монолитная и приветливая, как сама земля. Он иногда поглядывал назад, чтобы убедиться, что его обсидиановая сестра тоже может насладиться удивительным зодчеством неизвестных архитекторов. Всё же, не каждый день доводится побывать в столь занимательном путешествии.
  Весьма странно, но голос Амариллы в этом месте звучал совершенно иначе. Причиной тому была, конечно же, уникальная акустика системы пещер, придававшая звуку дополнительной глубины и объёма. А рассказанная вампирессой история от этого лишь приобрела атмосферности, будучи и без того убедительно рассказанной. Правда, у Ригеля возникло смутное ощущение, что где-то он уже слышал что-то подобное. Однако это ничуть не помешало ему искренне рассмеяться, когда огненноволосая девушка завершила рассказ.
— Да уж, я бы не хотел оказаться на месте того тифлинга, - улыбаясь, сказал эльф. — Пусть и говорят, что драконьей голове нипочём даже удар боевым молотом со всей силы, проверять это я совершенно не горю желанием.
  Странно, но восхищаться зрелищем и наслаждаться историей не мешала даже почти висящая на нём Аллира. Можно сказать, что он в какой-то мере к ней привык. Даже её постоянные попытки обнять или поцеловать своего хозяина перестали доставлять ему дискомфорт. Что поделать, такого было влияние концентрированной настойки на красно-белых грибах на человеческий организм. В конце концов, она была создана парой талантливых алхимиков с единственной целью: стать средством, способным устроить качественное опьянение и жуткое похмелье на утро даже самому большому дракону. И, надо отдать должное, эликсир удался на славу: вопрос заключался лишь в количестве выпитого и чистоте самого состава. То же, что плескалось во фляге у Ригеля, было, что называется, пойлом высшей пробы. И теперь Амарилла просила дать ей попробовать сию воистину адскую смесь. С одной стороны, эльф был не против подобного расклада, с другой стороны, перед глазами был наглядный пример в виде юной девушки, висевшей сейчас на нём едва ли не мёртвым грузом и счастливо улыбавшейся, стоило ему просто посмотреть на неё. Опять же, вампиры никогда не были ровней кому-то живому, но то же самое можно было сказать и про драконов. В итоге нешуточной внутренней борьбы и взвешивания всех «за» и «против» победило желание посмотреть, что же случится, если настойки хлебнёт тот, кто ни мёртв, ни жив, и потому он протянул ёмкость вампирессе.
— Но я не гарантирую, что это вообще как-нибудь на Вас сработает, - покачал головой Ригель. — И исключительно положительных моментов в случае успеха тоже не гарантирую.
  Дракон искренне надеялся, что с Амариллой не случится того же, что произошло с его собственностью, стоило той попробовать сногсшибательной, в прямом смысле этого слова, выпивки. Разумеется, он бы с лёгкостью и с удовольствием, что уж лукавить и скрывать, поухаживал за обеими дамами. В конце концов, компания-то подобралась невероятно приятная. Кивнув собственным мыслям, эльф повернулся к Морваракс.
— А Вы, сударыня, расскажите какую-нибудь интересную историю? Думается мне, у Вас их накопилось изрядное количество, - улыбнулся юноша, лукаво смотря прямо в глаза обсидиановой драконицы.

Отредактировано Ригель (01-02-2018 17:55:18)

Обсидиановый дракон взглядом проводила уходящего проводника. Человек, каких много в этом мире. И в то же время, это было существо с совершенно непонятной культурой и традициями. Учитывая, что именно в этой сфере у Морваракс были огромные белые пятна, ей было крайне интересно повозиться с маленькими, но жутко важными делами бескрылых рас. Изучить, запомнить, припрятать эти знания глубоко в своей памяти или записать на бумагу. Такое пестрое разнообразие, такое манящее… Но выпадет ли ей шанс еще раз повстречаться с Тахо? И не лучше ли «допросить» ее прямо сейчас?
Шаг за шагом, с каждым мгновением Тахо уходила все дальше. В какой-то момент дракон была близка к тому, чтобы развернуться и последовать за уже ставшим ненужным проводником. Но в опасной близости от этого решения, отвернулась. Амарилла быть может и не обратила бы внимание на жадность обсидиановой и ее же жестокость в обращении с человеком. А вот Ригель… сапфировые драконы больше нейтралы по своей природе, но это не означало, что у них не было своих принципов и запретов. Судя по тому, что миниатюрный ящер спас незнакомых ему людей, и как мог оберегал отданную ему девушку (хотя тут может быть и банальная драконья забота о своем имуществе), к чужой жизни он относился далеко не легкомысленно.
Как бы обсидиановая ни желала пополнить свою коллекцию знаний, от поспешных действий пришлось отказаться. Прищемить свой вечный голод тем, что ситуация к его утолению совершенно не располагала. Принюхавшись, Морваракс «поймала» и запомнила запах женщины. Когда придет время, она вернется к этому ларчику. А пока…
Нельзя сказать, что пещера совсем не произвела впечатления на обсидианового ящера. Отдаленно она напоминала нижние залы под горой самой Морваракс. Только вместо уютной темноты и потоков лавы здесь было поселение. Обсидиановая оглядывала чужую территорию придирчиво. И чем дольше смотрела, тем больше ей тут не нравилось.
Дело было не в том, что «прорубая» в образованной водой и камнем красоте ходы и норы, люди сделали пещеру похожей на муравейник. Это немного портило впечатление, но в то же время вызывало уважение упорству и труду. Тем более что получилось… миленько. Морваракс не нравилась сама атмосфера. И что самое отвратное, дракон не находила слов, чтоб описать свое состояние (это еще малая беда), и не находила объяснения своему возрастающему раздражению. Будто ей в глаза магией света капали – минимальной дозой, вызывая неудобство, но не нанося урона. Это сравнение было самым близком по ощущениям и одновременно весьма неуместным.
Что еще не нравилось дракону, вернее настораживало, так это полное отсутствие какой бы то ни было реакции на пришлых. Будто сюда каждую ночь захаживают рыжеволосые красотки, от улыбки которых может застыть кровь в жилах, и парочка почти противоположных друг другу драконов. Амарилла, будучи вампиром, скорее всего умела мастерски сливаться со «стадом» и быть в чужих глазах невинной, милой, красивой, да и вообще какой ей захочется. Но драконов выдавала аура – сама магия мира невольно указывала всем, что за создание пожаловало. Присутствие никакая метаморфоза до конца не скроет. Разве что надо быть совершенно глухим к магии и миру.
Но даже с учетом глухоты – сам по себе случай исключительный – один дракон предстал в своем единственном изначальном облике. Чтобы пропустить такое надо быть либо мертвым (совсем мертвым), либо безразличным. Мертвечиной не тянуло, да и «поселение» выглядело живым да здоровым.
Судя по поведению спутников, они тоже ожидали более интересной реакции, нежели полное игнорирование. Впрочем, когда компанию все же приметили, то порадовали все тем же игнорированием их сущностей. Вот так запросто указывать «вам сюда нельзя»… и ни малейшего запаха страха. Морваракс еще поняла бы, если бы люди храбрились или в наивном порыве заступили дорогу дракону, но не чувствовала она ничего из этого. Обычно такая реакция вызывала любопытство. Сейчас она подкинула пищу подозрительности.
«Мне здесь не нравится», поделилась со спутниками своим беспокойством дракон.
Что из себя представляет этот Оракул? Почему люди ведут себя так спокойно? Что за нелепая игра? Ментально ящер коснулась разума новых провожатых, надеясь разгадать и разбить маску их уверенности. Получилось глупо, в том смысле, что должной реакции и истинных помыслов дракон не нашла. Либо людей покрывала хорошая защита, либо они свято верили в свою «реальность» и покровительство Матери-Земли.
Совершенно не вязалось «непорочное» место и принятие «всех» с теми, кто готов подарить живого человека. Пусть и дракону, спасшему множество жизней. Может они и не столь свято цеплялись за жизнь, «разумно» раскидывая ресурсы на то, что нужно. А может обсидиановому дракону просто хотелось крови и она искала к чему бы придраться. Словно мало ей было разрушений в том городке. И ведь столько себя убеждала, что отличается от отца и обсидиановой родни. А сейчас едва ли чешую не топорщит просто от того, что люди обращаются к ней без страха и ведут себя согласно своим правилам, не навязанным извне.
Понимая, что готова к действиям даже при самом шуточном намеке на опасность, обсидиановая решила не спешить. Будет глупо, если ее действия лишат всех возможности распутать этот странный клубок. Лучше успокоиться, тем более, внешне она вообще напоминает кусок скалы – такой же крупный и безэмоциональный. Вампир и сапфировый дракон куда лучше подходили на роль идущих вперед. Морваракс же куда проще будет воспринимать странную пещеру и ее население, «отойдя» в сторонку. Если убедить себя, что она всего лишь наблюдатель – это не так сложно, учитывая, что живущие здесь безразличны к ее природе и цвету чешуи – то будет легче. Правда «наблюдатель» оставаться в стороне не будет, если добрые верующие окажутся слишком верующими, но менее добрыми.

сть те, кому самой природой (или богами, тут уж кто во что верит) заложено умение вызывать доверие и складно слагать небылицы, в которые попросту нельзя не поверить. История, поведанная Амариллой то ли старшему жрецу, то ли Оракулу, дракон так и не разобрался, была настолько хорошо сшита и так гладко подана, что человек моментально попал под обаяние рыжеволосой красавицы. Конечно, всегда оставался шанс, что вампиресса просто воспользовалась одним из своих ментальных трюков, но, по мнению Ригеля, это были несущественные детали. Важно было лишь то, что жрец заглотил наживку, как большая и голодная рыба цепляет крючок рыбака. Он был настолько заворожён девушкой, что сразу же, как на духу, принялся нести типичную религиозную ересь про «направление пути» и «обретение смысла». Эльфу внезапно захотелось усмехнуться, поскольку всё это тянуло разве что на то, чем частенько занимаются «великие целители» на площадях людских городов в желании стрясти пару монет с честных горожан. Краем глаза наблюдая за своей обсидиановой «сестрой», он подумал, что, пожалуй, Морваракс тоже не очень расположена к этому месту. Вероятно, единственной, кто совершенно счастливо воспринимал происходящее, была Аллира. Но в этом случае причина была весьма проста – она всё ещё была мертвецки пьяна.
  Жрец, меж тем, закончил разговаривать с Амариллой и, подозвав одного из своих помощников, велел ему позаботиться о вампирессе. К удивлению Ригеля, девушка без колебаний последовала за провожатым. Впрочем, она могла позаботиться о себе, и потому никакого волнения за неё у дракона не было. Храмовник же после её ухода обратил своё внимание на юношу, поддерживающего девушку. То ли не признал он в Ригеле дракона в вертикальной форме, то ли его смутило присутствие Морваракс, то ли слишком близко очутилась Аллира, запутав ауры, но, улыбнувшись понимающей отеческой улыбкой, он спросил:
— А вас двоих, вероятно, в наше святилище привела любовь?
— Да! – счастливо выдохнула все ещё находящаяся под воздействием настойки девушка. Выкладывать первому встречному иерарху непонятного культа всё, что у него на душе, Ригель, разумеется, не собирался и был склонен согласиться с мнением своей собственности.
— Понимаете, уважаемый, мои родители… - дракон завёл старую добрую песню о непонятой любви между человеческой девушкой и одним из благородных сумеречных эльфов, о кровосмешении и осуждении обществом. Как и полагается, священник кивал, делал серьёзное лицо и поддакивал, иногда с умным видом говоря, что любовь-де, особенно истинная, должна преодолевать препятствия и взращиваться в подходящей для этого обстановке. Например, в уединённом храме, где влюбленным точно никто и ничто не помешает. И кто бы мог подумать, что здесь, где сама Мать-Земля защищает своих последователей, совершенно случайно найдётся место для двух новых послушников?
  Как и в случае с Амариллой, за парочкой пришёл брат Аудиторе, как его представил так и не назвавший своё имя жрец. До встречи с монахом, Ригель, было, думал, что это его знакомый из маленького пригорода Ниборна – Фиренце – тот тоже был членом какого-то тайного ордена. Но увидев идущего вперевалку пухленького коротыша, лишь усмехнулся – в отличие от своего тёзки, этот вряд ли мог прыгать по крышам.

  К удивлению дракона, человек оказался вполне приятным и вежливо предложил следовать за ним. Поддерживая Аллиру, которая наконец начала понемногу приходить в себя, Ригель шёл за проводником, который, слегка кряхтя, направлялся к одной из высоких башен. Узкие коридоры, высокие лестницы. Типичная для людей архитектура. Правда, эльфа очень смущали стоны, доносившиеся из-за некоторых закрытых дверей. Ответом на резонный вопрос было пространное пояснение, что это Башня Любви. Дескать, именно здесь влюблённые могут слиться воедино друг с другом и Матерью-Землёй навечно.
  Остановились они рядом с ничем не примечательной дверью, за которой обнаружилась уютная келья, единственной мебелью в которой была огромная двуспальная кровать. Грубая, но добротная, рассчитанная выдержать, вероятно, оргию доброго десятка гномов. Аудиторе пожелал Ригелю и Аллире прекрасного провождения времени, сказал, что ужин подадут через три часа и уточнил, что дверь закрывается только снаружи, ибо негоже, чтобы кто-то из пары попытался убежать от своего партнёра. Последнее весьма удивило юношу, однако он смолчал – в чужой храм со своим уставом, как известно, не ходят.
  Дверь закрылась, оставляя дракона наедине со своей собственностью. Девушка то краснела, то бледнела, не зная, что же предпримет её хозяин, а потом потянулась к краям рубахи, видимо, считая, что надо взять инициативу на себя.
— Будьте нежны со мной, господин, это мой первый раз, - она застенчиво потупила взор.
  Дракона же беспокоило кое-что совершенно иное, чем любовные игрища с Аллирой. Ну, по крайней мере, в этот момент. В воздухе витал мягкий аромат жасмина, розмарина и… дурман-травы. Помимо этого к ним примешивался ещё один тонкий запах, отдающий смородиной, едва различимый даже чутким обонянием Ригеля. В трущобах разных городов можно было встретить наркотик, что готовили из редких грибов, произрастающих только в определённых условиях: много сырости, темнота и свежий труп, используемый в качестве грядки. Будучи использованным в качестве набивки для трубки или курильницы, он вызывал галлюцинации и паралич, плавно переходящий в смерть, если не прерваться вовремя, разумеется. Девушка, стоящая с немного растерянным видом внезапно обмякла и завалилась на кровать. Ситуация переставала нравиться эльфу всё больше и больше. Нахмурившись, он подошёл к двери и постучал. Ответа не было. Зато где-то в коридоре послышались голоса.
— Ты видел свежее мяско? Такая милашка! – басил один.
— Это которая с рыжухой, эльфом и драконом? – зычно раздалось в ответ.
— Ага. Давай попользуемся? – хмыкнул бас. — Негоже такой красоте пропадать. А то ж на ней завтра уже грибочки вырастут, даже жалко.
— Жалко у пчёлки. Но почему бы и нет? Так-то, сейчас она ещё живая, тёплая, всё чувствует.
  Сложить элементарные вещи и получить правильный ответ труда не составило. И что подразумевалось под «грибочками», и кто был «свежим мяском», и чем на самом деле занимался культ. Справедливо решив, что пора бы и честь знать, Ригель с лёгкостью поднял свою собственность, закинул её на плечо и, выбив дверь магией, вышел в коридор.
— Э-э-э-э, что за? – на него сразу вытаращились две пары глаз, принадлежавших, вероятней всего, той самой паре охранников, что шли «попользоваться» Аллирой. — Ты куда это?
— На выход, - безразличным тоном ответил эльф.
— Я так не думаю, - возразил один из мужчин, доставая из-за пояса булаву. Ригель в упор не понимал, почему люди не задали простой и очень важный вопрос: как только что получивший изрядную дозу яда юноша вообще стоит на ногах?
— Какой скучный, предсказуемый финал, - лишь вздохнул милейший из драконов.

Отредактировано Ригель (17-03-2018 22:02:05)

Кое в чем Морваракс просчиталась. Нет, не в «жемчуге», что не оставлял тщетных попыток пробраться в разум дракона. В том, что свои открытия ее спутники оценят и воспримут не так как она. Для обсидиановой данная пещера и его жители были чем-то мерзким, совершенно не соответствуя загадочному темному и великому образу из древней загадки. Как достать кусок мяса и обнаружить в нем мелких ползающих тварей.
В то же время крылатой очень хотелось понять систему этого культа и его историю. До поры до времени все в пещерном храме являлось объектом изучения. Пусть Морваракс и была готова в любой момент показать себя со стороны природной жестокости. Ей стоило определенный усилий оставаться при маске безразличия, когда поняла в какие сети ее вели. Так хотелось развернуться и выдохнуть на людей горячее дыхание – сначала просто воздух, а потом, когда в глазах мелькнет ужас, пламя.
Морваракс больше спутников колебалась от простого наблюдения к желанию пустить кровь. Но в итоге, как бы это не было иронично, удержалась. В отличие от Амариллы и сапфирового собрата. Либо же их открытия были куда более… неприятными. У всех есть тема, которой лучше не касаться. Даже у темных существ есть понимание гордости и свои принципы.
Дракон лежала и, прикрыв глаза, старалась услышать своих компаньонов по путешествию. Ощутить настроение, почувствовать магию, понять в каком они состоянии. Дело стопорилось. Опять же из-за артефакта. Благодаря самоконтролю и пониманию что происходит, Морваракс удавалось игнорировать приманку. Но она все же была драконом, а артефакт, как ни крути, был рассчитан на ее родню. С каждой минутой он «мешался» все больше. По пойманным же обрывкам-отзвукам Мор поняла, что один из ее спутников вступил в бой, а вторая чертила что-то в подарок гостеприимным культистам.
«Надеюсь, со мной поделятся интересными открытиями»
Поднявшись на лапы, обсидиановая потянулась и с отвращением глянула на уже не такой сверкающий кристалл.
«Надоело»
От удара хвостом артефакт влетел в стену, где его настигла пущенная вдогонку струя пламени. Морваракс не знала насколько прочные настоящие «маяки», изготовленные по всем правилам и со всеми нюансами. Но данная «облегченная» (или же напротив – усовершенствованная) версия артефакта оказалась на диво хрупкой. А еще данная вещь в процессе использования не переносила грубого физического воздействия. Покрывшись трещинами кристалла взорвался. Разлетелся на осколки с громким хлопком и выпущенной на свободу магией. Пещеру ощутимо тряхнуло.
Охрана, судя по всему, уже смекнула, что если один из новичков не так-то прост, то стоит приглядеться и к другим. Или же игнорировать взрывы артефактов было сложнее.
Первому в некотором роде повезло. Он наступил на ловушку-телепорт и в тот же миг исчез, оставив после себя часть ноги. Это был не просчет, не ошибка в чарах. Просто кто знает как далеко убежит человек, отправленный туда, где в начале ночи вышли из портала дракон и вампиресса. А с серьезной раной ему это будет сделать сложнее. Дракон не знала удастся ли ей вскрыть разум и покопаться в мотивах вышестоящих членах культа. Потому решила прихватить хотя бы такой скромный сувенир. Он ведь не умрет ночью в пустыне?
Остальных же ворвавшихся ждало пламя. Обсидиановая желала встретиться с компаньонами, лелеяла надежду найти нечто вроде сокровищницы. Она шла вперед. Кто умирал, захлебываясь огнем, у кого-то жизнь обрывалась под драконьими лапами. Сама Мор при этом, хоть и не страдала брезгливостью, чувствовала себя так, будто идет по дну отхожего места.
«Слишком много шума. Кто-то мог уже сбежать», отозвалась Мор на намерения сапфирового собрата.
Конечно, дать бой на своей земле удобнее, логичнее, шансы не такие и низкие. Но некоторые отличаются потрясающей осторожностью. Зачем биться с эльфом, драконом и рыжей ведьмой? Лучше бросить верных воинов прикрывать отступление, а самим спасаться… и спасать особо важное добро.
Впрочем, может она недооценивает храбрость людей? Или жадность…
Ригель хочет закрыть это место. Морваракс же, заинтересованная в деле и не желающая оставаться без подарков (или хотя бы ответов), думала, что место лучше не трогать, а вот расплодившуюся заразу следует выжечь. Идеально - исследовать это место, ликвидировав местных жителей. Может не всех, оставить парочку в качестве временных рабов. Наверняка же в толще камня они прогрызли и тайные ходы.
«Что делают верующие, когда великое зло ступает по священному храму?»
Добравшись до центральной пещеры, Мор уже не встречала сопротивления, потому к выходу и к ожидающему эльфу подошла неспешным шагом. Девочка, не предполагая какие исключительные события прошли мимо нее, все так же пребывала в состоянии сна. Запах странной настойки по прежнему щекотал ноздри дракона, но человек уже выглядела лучше. Интересно как бы она отреагировала, узнай, что ее хозяина и господина могли зачаровать и разделать как скотину на бойне?

идя рядом с Аллирой, дракон наблюдал за происходящим в пещере, не забывая, однако, и про свою безопасность. Впрочем, вряд ли кто-нибудь сейчас напал на отдыхающую пару, - у лже-культистов, определённо, были проблемы более важные. Смотреть, как пламя обсидиановой превращает людей в обугленные головёшки, не доставляло особого удовольствия, но некое ощущение справедливости появилось. Возможно, это было вызвано тем, что кто-то посмел посягнуть на его, Ригеля, собственность, коей являлась спящая рядом девушка, а, возможно, что его просто хотели убить. Но в итоге это всё было малозначимыми деталями.
  Факт оставался фактом – к этому месту он испытывал отвращение. Или, скорее, к людям, его населяющим. Сам храм, и правда, был очень красив, и разрушать подобное было бы просто неправильно. Наверное, именно поэтому он обрадовался, когда ощутил эманации тёмной магии. Весьма могущественное колдунство, призванное убить всех живых внутри. Жестоким и болезненным способом. Несомненно, работа Амариллы. Эльф взглянул на свою спутницу – та по-прежнему спала. Ей повезло не увидеть всего того, что случилось в течение последнего получаса.
  Первой к выходу добралась Морваракс. На беглый взгляд, с ней не случилось ничего дурного, но кто знал, как на неё на самом деле подействовал драконий жемчуг? Приглядевшись, Ригель успокоился – аура обсидиановой не выдавала никаких признаков разрушительного влияния. Но ей, определённо, хотелось остаться и всё тщательно обследовать. Сам же он испытывал лишь одно желание – поскорей отсюда убраться.
  Затем появилась вампиресса, и уж она точно выглядела удовлетворённой и крайне довольной, будто получила ответы на все вопросы и решила все проблемы. Впрочем, вероятно, так оно и было. Она производила приятное впечатление человека, завершившего важное задание. Даже её голос по-прежнему звучал мягко и открыто, хотя и отдавал некоторой толикой злости. Но это было естественно после увиденного.
— Нет, мои дела здесь завершены, - покачал головой Ригель, поднимаясь на ноги.
  Он задумчиво оглядывал пещеру, простирающуюся перед его взором. Кое-где виднелся дым от костров, устроенных Морваракс, из дальней башни выползал чёрный туман проклятия, а неподалёку от входа виднелись обледеневшие статуи, решившие потягаться с эльфом силами. В огромном гроте он не видел ни одного прохода, кроме того, через который они пришли. Всё-таки полностью перекрывать сюда доступ было бы, как минимум, глупо, и от идеи обрушения потолка пришлось отказаться. Но запечатать вход, чтобы магическая зараза не пошла дальше, имело смысл. Повеяло холодом, пробирающим до костей, и путники оказались отрезаны от пещеры толщей прозрачного льда. Четыре фута замороженной и нетающей магической воды служили надёжным барьером, закрытым в обе стороны и разрушаемым разве что огненным дыханием дракона, о чем Ригель сразу же предупредил обсидиановую сестру. На случай, если та решит исследовать святилище, когда там не останется никого живого.
  Закончив с возведением магической конструкции, дракон присел рядом с Аллирой и слегка потормошил её. Удивительно, но девушка проснулась очень легко и сразу же потянулась, видимо, не до конца осознавая, где находится. Однако почти сразу же вскочила и бросилась на шею к юноше.
— Господи-и-и-и-ин, - заревела она в голос. — Я ничего не по-о-о-омню, но я так ра-а-а-ада, что всё хорошо-о-о, и я с Ва-а-а-ами!
— Тише, тише, успокойся, - Ригель ответил на объятия и погладил её по волосам.
— Вы опять спасли меня, господин, - продолжала плакать Аллира.
— Ничего, так бывает. А теперь нам пора идти. Нужно рассказать твоим друзьям о большом обмане. И о том, что святилище закрыто.
— Закрыто? – спросила девушка, хлюпая носом.
— Именно так. Там свирепствует чума, и потому заходить туда очень опасно, - пояснил дракон.
— Чума? Но откуда? – Аллира жалобно посмотрела на хозяина. — Там же должна быть благодать. И всеобщая любовь.
— Жрецы храма, судя по всему, прогневили Мать-Землю, и та решила наказать их, - ответил Ригель. Не рассказывать же девушке, что чума – дело рук Амариллы.
— А остальных за что?
— За то, что доверились не Матери-Земле, а слабым людям. А тут очень удачно появились мы. Возможно, это знак, - эльф поднял палец вверх. — Так что теперь наша задача – рассказать о произошедшем и предостеречь праведных паломников. Как себя чувствуешь, можешь идти?
— Хорошо, господин, я бодра и полна сил, -  в глазах Аллиры засветилось обожание. Кажется, она стала лишь ещё больше возносить дракона. Быть может, даже больше, чем надо бы. Ригель вздохнул и покачал головой.
  Но, как бы то ни было, пришло время покинуть негостеприимное святилище с дурманом и мертвецами и вернуться к живому небу с солнцем и звёздами.

Отредактировано Ригель (29-03-2018 17:45:29)