Доводы разума, к коим старательно прислушивалась Морваракс, подсказывали, что «место преступления» следует покинуть как можно скорее. Кто знает этих бескрылых и что им в голову взбредет? Обычно они не жалуют сгоревших таверн, обескровленных трупов и разрушенных темниц. Сначала они, конечно же, постараются привести в порядок город, вернее то немногое, что от него осталось, и лишь потом бросятся в погоню. Будет это нескоро, но покинуть окрестности города все равно стоит.
Так говорил разум. Но, волей случая, именно в эту ночь дракон отвернулась от него. Не то чтоб она совсем потеряла чутье к опасности и стала беспечной. Просто решила не нагнетать обстановку. И потом, упомянутой опасности на хвосте Тень упорно не чувствовала.
Отчасти голову дурманила самоуверенность и вера в свою безнаказанность. Того города-то было – тьфу, за пару столетий сам бы развалился. Ни толковой охраны (с точки зрения дракона), ни опытных магов, ни какой-либо организованности. Это поселение было каким-то сонным и тихим. Такой не грех и чуть-чуть разворошить. А двуногие про погибших забудут быстрее, чем дракон отметит очередную круглую дату в своем возрасте.
Даже овцы – эти животные, коих разводят для еды и шкур (на вкус что первое, что второе вполне приемлемо, но насыщает плохо) знают, что где-то там живет хищник. При опасности ведут себя бестолково, но не более жителей, что сначала столкнулись с вампиршей, а потом с драконом. Ладно с последней вообще без сплоченности сражаться сложно. Да и не те края, чтобы быть готовыми к обсидиановым тварям. Вампир… существа хоть и не имеют шикарных крыльев, все же являются опасными противниками. Хотя бы по той причине, что являются изворотливыми, хитрыми и осторожными тварями. Своим моменты случаются и у них, но со счетов сбрасывать не стоит ни в коем случае.
И все же… крохотный шанс на спасение у тех людей все равно был. Будь они не такими вялыми и сонными. Глупые звери не заслуживают уважения и долгой памяти, зато они служат закуской.
Дракон улетала от города. Без спешки и суеты, будто все так и должно быть.
О том, что в небе она не одна, Морваракс почувствовала, но не сразу. Будь то обычная птица или еще какая-нибудь безобидная тварь, дракон не обратила бы внимания. Ощущение, что за ней следуют, не оставляло. Кто бы за ней ни летел, он не спешил показываться, ровно как и отставать. В связи с произошедшими событиями это должно было напрягать и разворошить драконью паранойю.
Но, опираясь все на те же события, дракон быстро подсчитала кто и зачем мог бы за ней выдвинуться. Возглавляла список, как ни странно, та самая женщина-вампир. Она ведь уже проявила интерес к дракону, и куда более занятный, чем у ее несостоявшихся жертв.
Морваракс могла своеобразной «шутки» ради парить в небесах вплоть до рассвета, вынуждая внезапную попутчицу потерять время и остаться ни с чем. А могла и не дурить сверх положенного, да пойти на встречу. Тем более, что с этой охотницей они уже своеобразно связаны общим местом «развлечений».
Дракон фыркнула себе под нос, что могло бы расцениваться как смешок, и начала снижаться. Место было достаточно удаленным, подходящим для встречи. Проходя меж деревьев, дракон все равно морщилась, досадуя, что те не растут на более почтительном расстоянии друг от друга. И не без некого злорадства подумала, что другим ее сородичам здесь было бы еще менее комфортно.
Почесала шею о ствол дерева, заставив то протестующе скрипнуть, но выдержать, и улеглась на землю. Даже если вампир (или кто там за ней следовал) не соблаговолит показаться и начать разговор, то место подходящее, чтоб остановиться, послушать запахи леса и просто растянуться на земле. В ее-то краях так баловать как-то несолидно, да и камни как-то мало походили на роль мягкой лежанки.

С вампирами дракон уже пересекалась. Но те встречи носили поверхностный характер. Молодой дракон не испытывал желания тогда вступать в более плодотворный союз с вампирами, а молодые вампиры, в свою очередь, не особо представляли с какого края подходить к ящеру. Посмотрели, сделали какие-то свои выводы и разошлись.
Обсидиановая имела представление о способностях данных существ. И все же наблюдать чужую трансформацию было интересно. В какой-то миг Мор кольнуло сожаление, что она отреклась постигать искусство превращения. Наверное тоже выглядело бы впечатляюще. Особенно в магическом плане.
Черная птичка оборачивается с виду человеком. Той самой охотницей, с чьим взглядом и плодотворной работой по сокращению численности населения, ящер уже познакомилась. При желании в каждом живом (или условно живом) существе можно найти что-то привлекательное. Девушкам в этом плане было легче. Этой же особе пройти проверку на очарование и вовсе проблем не составило. Дракону понравились и черные перья, и алые волосы.
А вот то, как говорила женщина, немного сбивало с толка. Морваракс была не самым высокомерным драконом, и даже не особо любила, когда перед ней виляли хвостами. Но вампирша обращалась так, будто они давно знакомы, имели общие интересы, и немало занимательных вылазок за плечами. Улови дракон в голосе издевку или видя в выступлении показушную храбрость, то, как минимум, огрызнулась бы. Но упомянутых нюансов не было.
«Занятно»
Говорить дракон умела. Просто не любила. Собственный голос казался неуместным практически всегда. Другое дело – телепатия. Она идеальна, и может нести в себе столько нужных оттенков, сколько потребуется. Одной мысленной фразой можно было выразить очень многое. Словами так не выходило. Общаться через магию Морваракс было привычней. Правильней.
«Доброй ночи», желать вампиру здоровья было немного комично. Разве что чужого здоровья.
«Морваракс. Дракон», в последнем слове можно было уловить нотку веселья. Будто так не видно, кто под деревом разлегся. «Забавно. Меня еще никогда не стремились благодарить за сорванные планы. Тем более – за сорванную охоту. Или моя краткая прогулка принесла внезапную выгоду?»
А еще телепатия Мор была бесцветной. Молодые особи мало когда угадывали пол дракона. У опытных и долгоживущих с этим возникало куда меньше проблем. Но иногда промахивались и они. Либо же нарочно «подыгрывали» дракону. Та ничего против не имела, ей даже чуток льстило, когда ее принимали за самца.

На самом деле явление дракона городу несло в себе немало пользы. Для предприимчивых и сообразительных созданий. Крылатые ящеры могли причислиться к стихийному бедствию, ибо хаос и разрушения они сеяли легко и непринужденно. Особенно когда не тяготились угрызениями совести. На фоне властителей неба все прочее легко могло потеряться. Будь то убийство, грабеж или куда более «осторожные», но незаконные дела.
Потому Морваракс была отчасти готова, что ее собеседница просто поблагодарит за прикрытие развернувшейся охоты, что больше напоминало пиршество волка в овчарне. Но ответ Амариллы показал, насколько мало дракон знает о вампирах и как сильно недооценивает. Обсидиановая слушала и дивилась. Дивилась откровенности, которой могло не быть, ибо до сего момента эти два создания были незнакомы. Дивилась некоторой честности со стороны вампирши: могла ведь просто порадоваться удачному стечению обстоятельств и выкинуть «удобного» дракона из мыслей.
Больше всего обсидиановую поразило предложение отплатить за добро (весьма сомнительного качества, но ктож осудит?) Разум и логика требовали немедленно насторожиться: в словах Амариллы был смысл, но как-то очень уж внезапно появляется столь интересный «должник». Можно ли не доверять вампиру, предлагающему помощь? Нужно.
Жадность же требовала немедленно выискать выгоду от такого союза. Когда еще выдастся такой случай? Чаши весов могли так перевешивать друг друга довольно долго. Если бы не «благостное» настроение дракона. И третья «сторона», которая негромко, но соблазнительно нашептывала послать все в бездну. Легок пришло – легко ушло. Человеческая позиция, к которой Морваракс обычно была не склонна.
«Прямо сейчас мне ничего не нужно», призналась дракон.
«Спуститься в город было прихотью. Глупой и нелепой. Стремление к разрушению, без планов и расчетов. Не считаю за хорошие манеры что-либо требовать за свое безрассудное поведение»
Дракон была более разговорчивой, чем обычно. И, что странно, совершенно не тяготилась беседой. Решение отказаться от предложения Амариллы далось легче ожидаемого. Враз замолкли и осторожность и жадность. Разговор можно было бы считать завершенным. Однако Тень была не против еще поговорить. И впервые за столетия сама пошла на контакт, не дожидаясь пока собеседник подступится с очередным вопросом или покинет чешуйчатое общество.
«Ты упомянула темного эльфа. Почему не убила его, когда он был за решеткой?»
В городе могли быть и другие представители остроухой братии с темной кожей. Тот, о ком говорила вампира, и вовсе мог быть ею умертвлен задолго до того как ее планы были нарушены. Кровь могла быть упомянута и просто так, как сорт любимого вина. Но почему-то ящер была уверена, что не ошиблась. Чем-то темный эльф не угодил вампирше. При этом до сих пор оставался живым и относительно здоровым.

Отредактировано Морваракс (19-10-2017 17:39:17)

Слушая сетования Амариллы на горькую судьбу, что свела ее с живучим эльфом, и то, как ей от него досталось, Морваракс задалась все тем же вопросом, что и раньше. Как этот экземпляр дожил до нынешних дней? В свою короткую встречу, в силу мимолетного любопытства, дракон лишь отметила, что на эльфе завязано несколько заклинаний. Оказывается она стала тем самым случаем, что в очередной раз оттащил смерть от остроухого.
В том, что темнокожий «зануда» не раз побывал на краю, Морваракс не сомневалась. Если уж вампир давал столь красочную характеристику данному существу, то эльф определенно был необычным. И испытывал на прочность нервы не одной лишь вампирши. Впрочем, вся раса этих существ была какой-то странной.
«Загадки? Скажем так, испытываю определённое влечение», «улыбнулась» дракон.
Старинные загадки, которые иной раз были так запутаны и противоречивы, что от них даже некоторые древние отмахивались, не вызывали у Морваракс немедленного желания в них разобраться. Многие из тех, кто ставил защиту на свои знания и артефакты, считали своим долгом не столько отогнать любопытные носы и обрубить загребущие ручонки, сколько испортить жизнь потомкам. Напевные мотивы заклинаний, расплывчатые описания, сравнения и метафоры: Морваракс столкнулась с этим богатством в юном возрасте и тогда по ошибке решила, что все расы на старость лет начинают тяготеть к лирике. Или просто впадают в старческое сумасшествие. На деле этим могли страдать и молодые «уники». Но, кто бы ни был автор задумки, а страсти их тайны не вызывали.
Но какой дракон откажется от вызова? Какой молодой дракон не сунет нос в неизведанную пещеру или разрушенный храм древности? Морваракс по возрастным рамкам давно перешла во взрослые ящеры. Но сунуть нос в неизвестность могла с непосредственностью и азартом вирмлинга. Ровно как и получить по оному. Так что некоторый интерес все же был. Вопросом стояла только награда. Исходя из знания, что она получит или может получить, дракон решала: впутываться ей в дело лично или посылать кого-нибудь из знакомых.
Эта ночь была полна сюрпризов. Если случай так настойчиво скребется у твоего логова, то будет просто невежливо не откликнуться на призыв.
«Ответы порождают вопросы. Загадки древность порождают головную боль. Но сейчас мне интересно»
Воспитывающая Тень древняя обсидиановая драконица с завидной регулярностью повторяла первую часть фразы. В годы ученичества молодого ящера оная дико раздражала, так как обсидиановая уже-не-вирмлинг считала, что ей разжевывают прописную истину. И вот – столетия спустя она сама ее выдает. «Матушка» наверняка посмеялась бы иронии.

Обычно Морваракс слишком опиралась на свою драконью логику и осторожность. Оттого не всегда видела грань между шуткой и дельными предложениями. Особенно, если дело касалось других рас. Они умели и любили улыбаться куда чаще тех драконов, с которыми Мор сталкивалась, но понять их было очень сложно. Но, оказывается, она и это могла.
Легкомысленная, жестокая и свободная от собственного самоконтроля обсидиановая в данный момент смотрела на ситуацию под иным углом, нежели обычно. Все то, к чему взрослый ящер была склонна, но неизменно сажала на цепь сдержанности, все то, что она пыталась в себе изжить, все это сейчас разворачивало крылья. И на шутку ответило весьма благосклонно. Хриплый рык, в котором угрозы и раздраженности не было и намека.
Удачная ночь выдалась не только у остроухого узника городской тюрьмы, но и у его соперницы. Это же надо было пересечься с драконом именно в ту ночь, когда он ведет себя «не типично».
«Не составит затруднений», кивнула Морвракс словам Амариллы.
Она умела не только изображать «голос в голове» и просматривать чужие воспоминания. При желании могла и смять чужой разум как сухой лист. Впрочем, маги, достигшие таких высот, предпочитают не хвастаться, хоть и иной раз и очень хотят покрасоваться перед понимающей «публикой».
Собеседница довольно ярко представила кусок карты и стихи-загадку. Не пришлось отвлекаться на сторонние «детали», не пришлось концентрироваться, чтоб четко видеть картину воспоминания. Ей показали только то, что обещали, что посчитали нужным. Хоть вампирша и вела себя с непосредственностью молодой девчушки, которой новообретенное «бессмертие» дурит голову, на деле чувствовалось, что эта особа достаточно пожила, имеет хорошую сокровищницу знаний и опыта. Странно, но весьма приятно иметь с ней дело. На данном этапе, во всяком случае.
«Один знакомый утверждал, что Братья и их поверженный враг слишком тесно сплелись с миром. Они не могут без веры, как иные не могут без молитв. Чем больше верующих и просящих, тем сильнее тот, к кому они взывают. Не оспариваю, что у знакомого на все были «интересные» взгляды. Но иногда в словах были идеи, не лишенные смысла»
Не поморщиться стоило дракону определенных усилий. Упомянутый мыслитель, на чьи слова она сейчас ссылалась, и по сей день был жив да здоров. Одно время часто просиживал вечера в компании дракона и забавлял ее своими «гениальными» идеями. Но его метания от очевидно-бредовых теорий до тех, что имеют место быть, однажды утомили обсидиановую. И мыслитель с темным «благословением» дракона отправился искать доказательства своих измышлений в жизни. Крылатая справедливо опасалась, что когда-нибудь он вернется.
«Даже если это не Амат, не слишком полезно иметь дело с противником силы Братьев. Иную же заразу лучше вырывать с корнем или пресекать в зародыше. Летим на охоту»
Может там будет просто толпа фанатичных двуногих. Может там будет культ пришлой сущности. А может там не будет ничего интересного. Долго и упорно бодаться с полом люди (и не только они) могли с рвением, достойным лучшего применения. Но без поощрения им бы это надоело. А водить за нос толпу фанатиков надо уметь.

Мало что могло действительно удивить дракона. Но новой знакомой это удалось. Морда ящера не отличалась эмоциональностью, но и без этого было ясно, что обсидиановая поражена внезапным предложением. Такого с ней определенно пока не случалось. В рот-то ей уже пытались залезать, но никак не с намерением путешествовать.
«Забавная идея», отметила для себя Мор.
Испытать что-то новое и узнать границы других живых существ – это полезно. А предложение вампирши было весьма шокирующим. Морваракс знала одного своего знакомого, который с радостным энтузиазмом откликнулся бы испробовать такой метод транспортировки вампиров. Но лично она выбивалась из ряда потенциальных перевозчиков по самой грубой причине: из-за особенностей своего характера и привычек.
Первое при большом желании еще можно было побороть. Обсидиановая в принципе не относилась с восторгом к желанию прокатиться на ней или в ней. Но ради эксперимента могла и согласиться. После долгих уговоров и аргументов. Не смотря на более чем «приподнятое» настроение этой ночью, кое в чем дракон осталась сама собой.
Вот вторую преграду сломить невозможно. Корнями привычки ушли далеко в прошлое. То самое, когда Мор была еще вирмлингом. Пищи было мало и доставалась она с трудом. Потому все, что попадало в пасть, немедленно проглатывалось. А там уже отправлялось во внутреннюю «печь», где благополучно исчезало без конца.
От идеи перевозить вампиршу в пасти, дракон тоже отказалась. Все же она «мелковата» для комфортабельного перелета: и вампиру не в радость, и самой не комфортно.
«Вынуждена отказать. Такой перелет возможен, но не с моим участием»
Был, конечно, еще вариант, но предлагать его дракон не спешила. Доверять новым знакомым ящер начинала не сразу, и уж тем более не хотела подвергать опасности свой «зверинец». Но с другой стороны: что еще оставалось? К сожалению, дракон обзавелась множеством полезных (и не очень) знакомств в любой точке мира, но не убежищами. Достаточно защищенное логово было только одно.
«Могу открыть портал в безопасное место. Однако…», обсидиановая сделала паузу, после чего доброжелательно фыркнула. «Оно немного своеобразное. И точно не соответствует представлениям о том, где, с кем и как живут драконы»

«Прелесть?», эхом отозвались мысли.
Дракон наклонила голову чуть набок. Так ее еще не называли. Вернее было пару раз, но слово носило насмешливый и циничный характер. Смотря на веселящуюся вампиршу, обсидиановая сделала вывод, что взгляды этой особы все же сильно разнятся со взглядами подавляющего большинства. Она хотя бы опирается на опыт, а не на сторонние суждения.
Последние, в свою очередь, строились у общества не на пустом месте. Морваракс была мирной, или неконтактной – что будет вернее. Редко вмешивалась в глобальные дела маленьких, но многочисленных народов. Любопытство имело место быть. И когда оно охватывало, ящер появлялась совершенно не к месту, путая все карты или внося некоторое разнообразие в скучные будни. Не всегда такие порывы были милыми и безобидными. Самый яркий пример сейчас боролся с пожаром и прибирал трупы. Были случаи и мрачнее.
Запинку Мор трактовала в своем ключе. Щедрое предложение безопасного места от новой знакомой не могло не смутить. Опасность маловероятна. Во-первых: дракону определенно нет резона куда-то заманивать вампира. Во-вторых: Амарилла сама ранее предлагала куда более странные вещи. Признаться, Морваракс не рассматривала ситуацию для вампира в трансформации. Своими глазами видела как из птицы вампир принимает облик человека, видела это и в магическом плане, но… Совсем как человек перенесла свое отношение на другую расу. Для Тени принятие чужого облика было неприемлемо, и ей казалось, что все существа в новой шкуре будут чувствовать себя неуютно. Исключение составляли оборотни – у них естественного облика было два. Так что, на сколько могла Амарилла обернуться птичкой, и будет ли ей удобно долгое время находиться в пернатом облике, Мор не знала. Предполагала худшее.
Да и летать с «набитым» ртом некультурно. Впрочем, это в сравнении с прочим – такая мелочь.
Истинна причина мгновения смущения и запинки показалась дракону странной. Встречала драконов, которые с нелогичной яростью подчеркивали к какому полу они принадлежат, но их поведение было глупым. Почти как у только что вылупившихся вирмлингов. Обсидиановая забавлялась когда ее принимали за самца, и поправлять собеседников не видела смысла. Какая разница какого пола дракон, если это и впрямь дракон?
С натяжкой, Мор могла понять расы с предрассудками. У них женская половина могла выкинуть весьма странные фокусы и заставить побегать если не всех, то многих. Но ведь не все женщины поголовно такие! Что за странные привычки составлять о ком-то мнение, опираясь на других и пресловутое «большинство»?
«Мне безразлично, к самцу или к самке меня причисляют. Это не является весомым доводом. Никогда не являлось», тем не менее успокоила дракон собеседницу.
Перечисленные драконы вызвали, как ни странно, улыбку. Уж не Аурелию ли поминает Амарилла? Помнится «бронза» промышляла разведение лошадей и, в отличие от многих светлых, была вполне лояльно настроена по отношению к условно темному дракону. У них имелись существенные различия при взгляде на ряд «проблем», но это не мешало им сотрудничать. Мало кто из крылатой родни заслуживал столь теплого отношения со стороны Мор.
«В таком случае удивления часть логова у тебя не вызовет. Сразу обозначу границы: все, кто находится в помещении, - неприкосновенны. Не исключаю вероятность, что можешь встретить кого-то из знакомых или врагов. Пока у меня в гостях – они под защитой. Согласна на такие условия?»

Дракон кивнула. Случаев, когда она сама лично кого-то приглашала к себе в гости, можно было пересчитать по пальцам одной лапы. Эти гости не носили особых титулов и привилегий у дракона не имели, но сам факт – приглашение от крылатой хозяйки – вносил некоторые поправки во мнение окружающих. Впрочем, те, кого можно было считать постоянными визитерами, и так знали как себя вести. На Амариллу никто не бросится – в этом дракон была уверена. Она, конечно, мирный ящер, но испытывать ее пламя на себе никому не хотелось.
Дальнейшие вопросы частично казались Мор странными. Не просто было уложить в голове такой интерес к своей расе и взаимоотношениях между сородичами. Хотя это как раз было понятно: драконы одиночки по своей природе – любили забираться в какую-нибудь глушь или не афишировать свое истинное обличие, и потому мало кто мог похвастаться тем, что знает эту расу от носа до кончика хвоста. Вопрос же взаимоотношения полов всегда был… животрепещущим.
К примеру, люди, как одна из мало живущих рас, с особым интересом относилась к продолжению рода и воспитанию потомства. Романтические же истории были как лакомство на любителя – кого-то воротит, кому-то слаще угощения нет. Амарилла тоже когда-то была человеком. Эта особа вроде не отличалась тягой к любовным историям, полетом в закат и интересом к страстным играм кого бы то ни было. Она скорее уточняла тот момент, который выбивался из общей картины. Мор решила считать так, во всяком случае.
«Старалась свести контакты с другими драконами к минимуму. Потому отвечать за весь наш род не буду», о причинах такого нежелания контактировать с «братьями и сестрами» по небу обсидиановая решила не распространяться. Никто не любит ворошить детскую скорлупу – она может дурно пахнуть воспоминаниями из детства.
«Если интересно, поделюсь своими взглядами на этот вопрос. Но да, правда в том, что пол и отношения в первую очередь не волнуют меня лично», ящер повела крыльями, что могло приравниваться к человеческому пожатию плечами. И тут же клыкасто улыбнулась.
Амариллу до сего момента мало заботила нагота. Дракону же и подавно не было дела до этого нюанса. Она вообще с самого вылупления не озаботилась броней и прикрывающими тело тряпочками. Делится этим «успокаивающим» комментарием не стала. Не та категория.
Могла сказать, что своим видом вампирша никого не удивит. Могла припомнить, что иные ее посетительницы и вовсе «забывают» о манерах и ходят неприкрытыми. Правда этих было меньшинство и они скорее так дразнили скованных правилами мужчин, но все же. Оценив старания и результат собеседницы, обсидиановая кивнула: да так сойдет. Когда они прибудут на место, дракон могла попросить девочек поделиться одеждой. Но для того оставался всего один проблемный момент, о котором дракон припомнила только сейчас.
Порталы были ей привычны и строила дракон их привычно и быстро, сильно сокращая время на дорогу и рискуя в любой момент оказаться почти в любой точке мира. Однако ее магия в результате изучения обзавелась специфическим привкусом. И если в ловушка-телепортах данное обстоятельство шло только на пользу (ясно дело не тем, кто попался), то в таких вот «коридорах» могло нести осложнения.
«Не часто открываю кому-либо «дверь» к себе. Потому прошу принять к сведению: мои телепорты могут вызвать… головную боль», а вот парочке наглецов в свое время ее телепорты отшибли память и одного свели с ума. Мучения последнего продлились недолго, но сам факт такого побочного действия собственной магии дракон не должна была оставлять без внимания. Сейчас ей было капельку стыдно, что выпустила «из когтей» столь важную информацию. Отметить же на кого и как сильно повлияют ее ловушки и добровольно открытые «коридоры», обсидиановая, к еще большему стыду, не могла. Слишком мало подопытных, слишком мало информации. Разве что сильных существ и опытных магов побочные действия касались по минимуму, но тут опять же домыслы.

Предупреждение дракона звучало странно. Это было видно по лицу и неуверенному голосу Амариллы. Из чего Морваракс заключила, что вампиры либо вообще не страдают такими недугами как головная боль, либо женщина пыталась понять к чему клонит крылатый ящер. Давать развернутый ответ обсидиановая не торопилась, или, что вернее, не собиралась. В данный момент. Может быть она откроет свои карты, когда обе окажутся в логове, а может и просто оставит эту тему без продолжения.
Свое дело она уже сделала. Предупредила о возможных сложностях, хотя и не уточняла, как именно они будут выражены и с чем связаны. Если все пройдет удачно, то можно будет, при желании обеих сторон, немного поделиться своими трудностями в плане телепортов. Сама дракон, правда, трудностями и проблемой это не считала. Если все пройдет удачно, но с каким-нибудь нюансом, то будут принесены извинения и должные объяснения. Ну а коли все обернется печально, то зря тратить время на оправдания дракон не станет.
Она не жестока, просто, как иногда с ней это бывало, не любила затрагивать темы, где явственно прослеживалось ее несовершенство.
«Мои порталы стабильны. Случаев «деления» живых объектов не наблюдалось пару сотен лет»
Ясное дело, что промахи и некачественное перемещение имели место быть в самом начале, когда дракон только осваивала эту магию. Но таковые случались у каждого. Чисто и аккуратно с первого раза мало у кого получалось. Иные же умудрялись портачить и будучи уже «опытными» магами. Чтобы не пополнять постыдный список своим именем, дракон долго настраивала свое умение, оттачивала как данную магию и ныне точно знала – объект будет благополучно перенесен из одного места в другое. Но с чем связаны «побочные» эффекты сказать не могла.
Предметы не страдали вовсе. Живые существа, не отличающиеся развитым интеллектом и способностью к речи, тоже проходили весьма успешно. Почему-то сложности случались у разумных. Дракон с прискорбием склонялась к мысли, что то личная особенность ее магии. Может быть нежелание контактировать с другими и желание отослать многих от себя подальше сыграли свою роль, а может все еще могло подвергнуться корректировке. Только нужно ли это обсидиановой?
От открытого портала немного, но ощутимо веяло жутью. Казалось, что пространство рвано вспорол смерч. Закручивающиеся всполохи серо-темного цвета составляли «арку», а в центре за вуалью размытой пелены был видно просторную драконью «комнату». Ровные стены с откопанными в каких-то гробницах гобеленами, пол, застеленный на вид мягкими коврами, где-то в уголке угадывались очертания неуместного в огромном и пустом помещении письменного стола.
Морваракс шагнула первой. Она могла создать и более ровный портал, без вот этой показной «угловатости». Ее «болевые» творения и вовсе являлись ловушками, которые почти и не увидишь, не почувствуешь, пока не влипнешь по самую макушку. Но она создала вот такой – с «аркой», пеленой и ощутимыми прикосновениями ветра. Ей они были приятны. Если же Амарилле не по нраву такие коридоры, то плюс заключался в том, что переход был не настолько долгим, чтоб неудобства стали излишне напрягающими.
«Добро пожаловать», добродушно приветствовала обсидиановая свою гостью. И не без интереса стала наблюдать реакцию вампира.

Либо вампиры в принципе куда проще переносили переходы через «грубые» порталы, либо на стороне Амариллы играли опыт, удача и прочие полезные факторы. Гостья не пострадала ни телом, ни разумом. Морваракс была довольна и заинтригована. Что позволило вампиру без последствий пойти за драконом? То, что творец портала была настроена благожелательно или потрясающая сопротивляемость ментальному давлению?
«Следствие образа жизни»
Не признаваться же, что так за столетия и не поняла, что вызывает у двуногих трудности и проблемы. Ясное дело, что основой была глупость и недальновидность, но, надо полагать, эффекты портала все же зависели от мага их создающего. Для себя Мор решила как-нибудь на досуге провести пару тестов. Но это – потом, когда с нынешним делом будет закончено.
Пещера не была основным логовом дракона. Служило прежде всего для встреч с товарищами и союзниками, потому и обставлено было несколько скудно. Но то, что скромное убранство посчитали местом «замечательным» весьма льстило. Морваракс не любила в этом признаваться, но ей всегда нравилось вызывать сильные эмоции. И слышать в свой адрес приятное было как-то слаще. Кто бы мог подумать, что она так падка на лесть и комплименты?
«Малая часть логова. «Приемная», если угодно», интересно, что сказала бы Амарилла, окажись в верхних ледяных пещерах или глубоко под горой? На то, чтобы построить «таверну» у подножия дома, ушло не так много времени. Вот на приведение в должный вид верхних пещер и подземной части пришлось пожертвовать порядка сотни лет. Но того они стоили: там царила красота, там были удобства, там были спрятаны сокровища. Своим домом дракон гордилась. Немного жаль, что те «помещения» закрыты для посещений.
«Общение с тобой приятно. Если потребуется тишина – скажу. Но вероятность, что разговор будет тяготить меня, крайне мала»
Дракон больше склонялась к мысли, что с наступлением дня от беседы начнет уставать именно вампирша. Их род считали вечным и ночным, истории покрывались витиеватым узором лжи, домыслов и пугающих фактов. Что из услышанного правда, а что рожденный на страхе обман – не разобрать. Только и остается, что либо наблюдать и исключать неподтвержденное, либо спросить у самих вампиров. Но кто же откроет всю правду о себе? Некоторые секреты забавно хранить.
Дракон улеглась на привычное место, с наслаждением вытянула задние лапы и опустила крылья. Мысли Амариллы о драконах оказались заразительными. Мор тоже сделала предположение как бы выглядела гостья, вылупись она из яйца. Алый ей идет, так что либо красный, либо рубиновый. Первый более величественный, но второй изящнее. Учитывая ту сторону, что вампирша показала ящеру, последняя склонялась все же не к хроматическому виду, те были слишком… грубыми. Что до общения с бескрылыми…
«Трудно быть богом», насмешливо фыркнула обсидиановая. Лично Мор точно не взялась бы за такую работенку. Вести других ей не дано, а пустая лесть может и надоесть, надо же различать сладкое и приторное. Тем более если возлежать на золоте и жить на готовеньком, понукая своих слуг, то так и хватку потерять можно, облениться вконец и испортить свой прекрасный вид. Если же копнуть глубже и подойти со всей ответственностью, то у обсидиановой вспыхивал пунктик эгоизма. О себе заботиться она была готова, о других – нет.
«Весьма интересные представления о красоте…» попутно отметила крылатая. Да, были те, кто считал ее внешность привлекательной и чарующей. Их мнение Мор учитывала, но считала странным. Куда больше людей считали ее страшной. Обсидиановый «скелет» в их представление о прекрасном явно не вписывался. Сама дракон к внешним данным относилась снисходительно. Тело было здоровым и сильным, чешуя крепкой и чистой, крылья – целыми, а когти - острыми, разве что-то еще нужно?
Судя по всему, да. Физическая привлекательность играла некую важную роль для людей, общительных драконов и даже вампиров. Видимо стремящейся к уединению обсидиановой этого было не понять.
«Подножие Скалистых гор. Близ истоков реки Райс», с готовностью откликнулась дракон. Местоположение своего логова она никогда не афишировала. Но и не скрывала. Все равно кому надо – найдет, узнает или носом случайно ткнется.

В отличие от дракона Амарилла подходила к вопросу покровительства куда проще. Обсидиановая слушала, не перебивала и пришла к выводу, что такая позиция в данном вопросе имеет право на существование. Хотя бы потому что она была много ближе к реальной ситуации. Быстро взвесив свое и вампирское отношение к подданным, ящер сделала вывод, что поторопилась и приравняла «божественное» к обычному правлению. Для Мор это было очередным подтверждением, что ни правителем, ни тем паче Богом она быть не может. Вот скромной хозяйкой небольших владений – другое дело.
И как добросовестная хозяйка логова обязана была ответить на вопрос. Заодно проверить все ли в порядке, не натворили ли ее гости каких бесчинств и непотребства. Прислушавшись, благо драконий слух позволял и такое, хозяйка горы поняла, что утро было действительно ранним. Хотя бы для постоянных посетителей ее логова. Там наверху было до одури тихо, как бывает лишь в тот миг, когда ранние «пташки» еще не встали, а поздние уже легли. Но при желании можно было услышать дыхание спящих. Судя по всему, сейчас здесь находились те немногие, кто по каким-либо причинам собирался «обживаться» под драконьим крылом.
Сама мысль превратить «домик для гостей» в полноценную таверну пришлась обсидиановой по нраву. Немного портило настрой только одно – в человеческих питейных заведениях жутко пахло. Морваракс не была брезгливой, при нужде могла и в падаль ткнуться мордой. Но на своей территории, и тем более в своем «доме» слышать отвратную вонь не желала. Сейчас стараниями старика и «девочек» помещение за дверью было удовлетворительно чистым. Но запах немытых тел все равно немного нервировал. Надо будет озаботиться этим вопросом и приучить своих «зверушек» к чистоплотности.
«Сюда запрещено входить без дозволения. Либо приглашаю лично, либо есть веская причина, требующая немедленного вмешательства. В противном случае ничего хорошего вошедшего не ждет»
На последнем предложении в телепатической речи чувствовался привкус темного кровавого желания. Морваракс тщательно выкорчевывала из себя наследство «обсидиановой» крови. Но видимо от рождения все же стремилась к тьме и жестокости. Разум диктовал ограничения, приходилось подчиняться, чтобы в итоге не стать копией своих предков. И все же иногда чувствовалось, что обсидиановая все же не светлый ящер. Как сейчас можно было понять: отчасти Мор желала, чтоб кто-нибудь переступил через начерченные ею границы, рискнул… всего-то и нужен, что повод, дабы растерзать и тело и разум.
Дракон шумно выдохнула, затягивая на себе путы самоконтроля. За эту ночь она уже вдоволь «навеселилась», достаточно.
«За этой дверью – лестница. Она ведет в помещение, дом, построенный у подножия моей горы. Иногда у меня бывают гости. Старые знакомые. Те, с кем мне выгодно общаться. Или на кого приятно смотреть. С каждым месяцем их приходит все больше. Но сейчас почти все ушли. Остались те, кому некуда идти, и те, кто хочет обжить этот «милый домик».
Встретив взгляд Амариллы, обсидиановая «улыбнулась», помня о прикрытой казалось бы теме разговора.
«Это будет маленьким экспериментом. Моими личными «овечками» или лучше сказать «паствой»? Надоест – разгоню. Нет – оставлю. Проверю на деле, какой из меня выйдет бог»
Почему бы и нет? Совместить приятное, или скорее забавное, с полезным. Хотя задумка все равно больше походила на отдушину и развлечение.

В том, что люди плодятся и впрямь слишком часто и богато, дракон была полностью согласна. Понятно, что для данной расы, это вопрос выживания. Все же имея столь краткий срок жизни, и будучи идеальной мишенью даже для хищных зверей, есть смысл оставить по себе потомство. Но ведь всему должен быть разумный предел! Животные, несчастные случаи, темные твари и сами люди неплохо трудились для сокращения численности, но и этого было мало.
Дракон терпела положение дел, ведь люди не особо осаждали ее логово, да и вообще дорожку не перебегали. Но если вдруг ситуация начнет меняться и будущее действительно пойдет за людьми, то тут обсидиановая полагала не лишним вмешаться. Но пока столь кардинального вмешательства в чужие дела не требовалось. О том, что свой маленький вклад этой ночью она уже сделала, крылатая не думала. Эту каплю в море можно не считать.
«Смотря на сколько «прежде». Время меняет всех. Кого-то больше, кого-то меньше. Дикая тварь становится мирным исследователем. Путешественник – домоседом. А иные драконы у свой горы строят таверну для старых знакомцев. Сомневаюсь, что ты нашла бы здесь убежище. Ибо кое-кого носили ветра»
Было время, когда она мало чем отличалась от описанного Амариллой молодого вампира, так как была на тот момент молодым драконом. Диким созданием, которое прожило несчастный десяток лет, зная только одно – вокруг враги, никому и никогда нельзя доверять. И даже после, когда злоба на ранние года утихла, обсидиановая на любую попытку навредить, даже мнимую, реагировала неоднозначно агрессивно. Сейчас-то понимала, что была во власти самой непредсказуемой и противной ярости – той, что порождена страхом.
Было время, когда она просто исследовала мир. Без четкой цели, без желания нажить сокровища, просто летела вперед, пьянея от вкуса свободы и неба. Смотрела на то, что ее окружает, смотрела на других существ и на то, как они смотрят на нее. И нарисованный родителем мир стал осыпаться, обнажая такую отвратительную и такую прекрасную реальность.
«Но, сложись все иначе», внезапно добавила Мор. «Обустрой логово на тысячелетия раньше, то приветила бы и молодого вампира. Не думаю, что это знакомство прошло бы без пары неприятных нюансов, но кровь – это то, к чему хищники привыкают с ранних годов»
«Смерть На Черных Крыльях» Звучит, конечно, красиво. И, надо думать, выжившие того городка будут поминать ее примерно так. Но дракону больше нравилось свое второе имя, подаренное древней. Не менее величественное, не менее пафосное, красивое и благозвучное. Приятно, когда тебе дают имя за деяния. Почти титул, который мало кто сможет отобрать. Некоторые древние имели целые коллекции таких «наград» - сокровищница, греющая самолюбие и напоминающая о былых свершениях. Мор по меркам этих драконов была нищей скромницей. Мало того, что второе имя одно, так она его еще и называет крайне редко!
«Как говорит старый Йохан: «Всегда пожалуйста» Однако входить лучше через дверь. Как уже упоминала: не люблю, когда в эту комнату входят без спроса.»
Когда настанет ночь, Мор покажет свою «таверну» снаружи, чтобы Амарилла при надобности могла открыть портал едва ли не к порогу. Дозволение телепортироваться так близко к горе было дано ничтожно малому количеству знакомых – по когтям одной лапы пересчитать можно. Дракон редко к кому относилась с симпатией и даровала такие привилегии, но вампирша обладала некой привлекательностью в общении, что не отталкивала обсидиановую.
«Если это вопрос о превращении, то ответ – нет. Не умею и не стремлюсь уметь менять свой облик. Предпочитаю оставаться драконом»

«Старый знакомый», улыбнулась дракон. В самом деле улыбнулась. Сложно уловить данный момент, вернее сложно отличить его от таких вещей как «усмешка», «презрительный оскал», «злая улыбка» и прочий набор, который можно увидеть, но проблемно распознать в исполнении драконьей пасти. Здесь либо развить интуицию до огромных высот, либо знать толк в драконьих выражениях симпатии и антипатии. Можно и просто «почувствовать» настроение ящера, после чего сделать выводы.
Упоминая «старого знакомого», Мор почти всегда испытывала странную и необъяснимую для себя самой волну чувств, однозначно добрых. Казалось бы, чем старик мог покорить дракона, да еще на протяжении столетий тяготеющего к одиночному образу жизни? Но вот как-то поразил. Причем сходу. Когда Мор его встретила, мужчина вел себя примерно как Амарилла – заговорил с ящером так, будто знал его всю свою жизнь. Не наигранное веселье и бесшабашная храбрость, не показное безразличие, мужчина (тогда еще не старик) был рад видеть дракона, как иной раз путники радуются компании в дороге.
Их тропки разошлись на десятки лет, а потом вновь пересеклись. На этот раз надолго. Мужчина постарел, обзавелся шрамами и толикой печали во взгляде, но это было чем-то наносным, по сути он не изменился. Остался все тем же Йоханом, с которым совершенно случайно встретился дракон. Именно он давал советы как должен выглядеть дом у горы. По идее изначально для него все и строилось, поскольку этой компании Мор была только рада. Устраивало ее и отношение к себе любимой – странная смесь почтения, уважения, дружеских шуток, понятных им одним, и совершенно нелепое дополнение в виде «отцовской» любви. Любому другому такое «покровительство» не сошло бы с рук, но… но Йохану можно.
Обсидиановая не всегда правильно понимала слова и тот смысл, что в них вкладывают люди, эльфы, гномы и прочие. Одно и то же слово, сказанное в нужный момент, иным тоном, в другом предложении могло значить очень многое. Было очень странное понятие и в драконьем языке – друг. То, что в него вкладывалось, казалось Морваракс чем-то наивным и неуместным в этом жестоком мире, звание, коим некого наградить. Старик был единственным человеком, кого обсидиановая с осторожностью, но назвала бы другом.
«Будет желание – познакомлю»
Весьма откровенный жест для дракона. Позволить новому знакомому, там паче – хищнику, приблизиться к единственному созданию другой расы, кем обсидиановая дорожила. Неслыханная глупость с ее стороны. Почти такая же как для вампира – не врать о себе, но изливать настоящее. В тонкостях правды и лжи Мор разбиралась отвратительно, не исключала, что ее могут водить за нос и вешать паутину на рога, но предпочла все же думать, что с ней откровенны. И платила за такое «сокровище» достойной по ее мнению монетой.
«Не знаю ни одного абсолютно совершенного существа. Ошибки свойственны всем. Драконам, вампирам, личам… Мы выживаем, извлекаем пользу, становимся сильнее и опаснее. Ты вышла победительницей, чем не повод для ликования?»
Мор не знала, стала ли она для кого-то отравой, водой или отрадой. Но точно знала, что даже самое осторожное существо, самый сильный маг или воин, рано или поздно найдет себе соперника не по клыкам. В какой-то момент жизни она тоже почти поверила в собственную неуязвимость. Сейчас она помнит и клыки красного дракона и обжигающее льдом дыхание «светлой» драконицы, помнит охоту, где не понять кто кого загоняет, помнит до нелепости странные совпадения, что могли унести ее жизнь.
И сетования Амариллы ей были близки. Вот ведь – уже взрослая, уже опытная, а в любой момент могут посыпаться неприятности. И выберешься ли ты из них, зависит от тебя и твоего везения – самой неподконтрольной силе в мире. Взрослый мудрый ящер? Копни поглубже, там сидит осторожный, но любопытный вирмлинг, что уже не раз получал от жизни.
«Венок из цветов», внезапно ответила дракон. «Мое несовершенство – причина многих проблем. Глупо, но себя устраиваю в том виде, что существую сейчас. Ведь сколько сверху не нанесет опыта, внутри все одно останусь драконом с именем Морваракс»
Вторит словам своей собеседницы. Соглашается. Соглашается приобретать новые знания, соглашается меняться, подстраиваться, но оставаться при всем при том собой.

«Если вампирам снятся сны, желаю, чтоб к тебе пришли только спокойные»
Дракон положила голову на скрещенные лапы и прикрыла глаза. Засыпать она не торопилась, хотя и понимала важность отдыха, особенно перед охотой. Ей было не до конца ясно, спят ли вампиры, вернее, нуждаются ли они в отдыхе как таковом. Но раз предложила, значит, некоторая необходимость все же была. Или Амарилла просто решила не терзать дракона разговорами.
Совладелец таверны как раз занимался утренними делами. В частности пытался проснуться. Мужчина был энергичным, но годы уже определенно начали брать свое: вставал не так рано, и на то, чтобы взяться за повседневные хлопоты, уходило время. За запоздалым завтраком его и застал «голос» дракона. Не то чтоб мужчина вообще не привык к внезапным обращениям крылатой хозяйки горы, но от неожиданности вздрогнул и вполголоса ругнулся, помянув Рилдира и все его творения в негативной форме, но с «эротическим» подтекстом.
«Доброе утро, Йохан»
- Доброе, - хмыкнул мужчина. Телепатией он не владел, и очень не любил, когда в его голове наводили порядок. Обсидиановая могла обращаться к нему хоть телепатией, хоть прямой речью, но отвечать приходилось словом, за тем исключением, когда Мор была действительно далеко. Ящеру-то данный момент неудобства не доставлял, а вот человеку приходилось говорить «в пустоту» Впрочем, заподозрить его в сумасшествии рискнули бы в этом месте разве что самоубийцы. Мужчине-то все равно, что там про него складывают, а вот Морваракс отчего-то ярилась.
«Гостья. Вампир. Обеспечь тишину днем и вежливость вечером»
- Не в восторге я от таких гостей, но будь по-твоему.
Либо у него были старые счеты с вампирами, либо просто нежить не любил, даже ту, что выглядела приличней иных живых. Волноваться, правда, не приходилось. Что бы ни испытывал старик к другим, он умел это скрывать. Куда более успешно, нежели дракон. Она пряталась за безразличием и самоконтролем. Он же умел себя заставить «примириться» с неприятными фактами, пускай и на время.
Предупредив совладельца, дракон еще несколько минут размышляла на тему предстоящей охоты. Сопоставить свои воспоминания о мире и нарисованные карты бывало сложно. Иногда это напоминало игру некоторых детенышей: один кого-то рисует, а второй угадывает. Сходства иногда были настолько минимальными, что ящер не понимала, как «щенки» умудряются раз за разом давать верные ответы. С нарисованными картами, особенно древними, сложно работать. В данный момент Мор примерно представляла, куда они направятся вечером.
Но от идеи свалиться прямо на головы культистам приходится отказаться. Такой выход внес бы очень большой элемент неожиданности, и дело тут не в габаритах одной из дам. Но вероятность минимальна, да и излишне самоуверенной быть не следовало. Скорее всего, они выйдут в окрестностях, и вот дальше придется порыскать. Это – если им повезет. Если нет, то придется потратить больше времени на поиски, и больше магии на порталы.

Вампирам сны не снились. Покой – отсутствие тревожных предчувствий и навязчивых картинок в голове. Кто бы мог предположить, что они так похожи? Морваракс не взялась бы сравнивать две столь различные расы как вампиры и драконы. Но с собой лично могла проводить сколько угодно параллелей. Ей тоже сны не снились, и тому ящер была бесконечно рада.
Исключениями были те редкие моменты, когда дракону требовалось с кем-то встретиться. Расстояние для нее не проблема, но далеко не все соседи радуются, когда к законопослушному господину является крылатый монстр. Опять же о приватной беседе при таком раскладе приходилось забыть. Да и приземляться в некоторой местности жутко хлопотно. А сон – порождение разума, чем не место для встречи?
Правда и такие «свидания» Мор не приветствовала. Пока она искала нужное создание, «союзник» успевал благополучно уснуть и до вмешательства дракона начинал видеть свои сновидения. Из того, что успела повидать Мор, крылатая сделала вывод, что над своими видениями люди (и прочие) не властны. Кошмары, потаенные страхи, совершенно невозможные глупости, грязь и мерзость – все это и многое другое вылезало и забирало власть над спящими. Если они даже такую малость контролировать не в силах, то разве можно ждать большего?
Ей же определенно повезло. В детстве она не видела снов, и с возрастом они к ней не явились. Привычка чутко спать, на низменном уровне ожидая в любой момент опасности или подлянки от жизни, чудовищный самоконтроль – этот расклад не позволял ее мыслям забиваться глупостями даже в момент отдыха. Кому-то это могло показаться жутким, но для дракона – данное обстоятельство было исключительно благом.
Магические нити мира напряглись и вновь разгладились, словно одна единственная капля упала в реку. Кто ее почувствует? Кто заметит? Находясь в полудреме, Мор обратила внимание, «принюхалась» и успокоилась. Кратковременный портал, через который при желании можно было протащить какую-нибудь мелочь. Стоило бы возмутиться, проснуться и обратить внимание на сию деятельность. Но обсидиановая была спокойна. Что бы там Амарилла к себе ни притянула – пусть это будет на ее совести, и на недальновидности дракона. В самом деле она же не запрещала мелкую утварь к себе переносить, лишь запретила заходить в пещеру не через дверь. За глупость тоже надо платить.
Стоило дневному светилу завершить свой обход и оставить Скалистые горы во власти сгущающегося сумрака, и глаза дракона открылись. Подняв голову, ящер посмотрела на гостью: та то ли уже не спала, то ли вовсе не засыпала. Спать при посторонних дракон не любила, но и этот момент они не обговорили, потому и внимания ему уделять не стоит. Уж точно не сейчас, когда они обе полны сил, а впереди их ждет охота.
«Встретимся снаружи»
Этот портал отличался от того, коим они сюда попали. Ни завихрений, ни четкого контура. Дракон встала и исчезла, сделав пару шагов. Под лапами были уже не ковры и не холодные камни пещеры, а приятная лесная подстилка. Пройти чуть дальше и будет берег реки. Обсидиановая отталкивается, взлетает и «падает» вниз – в воду. Дела делами, а в должный вид после сна себя должна привести любая женщина. Морваракс не сомневалась, что Амарилле тоже надо уладить дела подобного рода. Женщина не была стеснительной девочкой и уж с обитателями маленького «зверинца» найти язык сможет.