Bombshell blonde

Owl City – Bombshell Blonde
That vixen, she's a master of disguise!
I see danger, when I look in her eyes,
She's so foxy, she could lead to my demise,
So I'm running, ‘cause I've run out of time.

Путь до родного города казался таким исключительно бесконечным, не собирающимся кончаться в ближайшие пару дней. Пейзажи менялись буквально на глазах, и в один момент зеленые лиственные леса окрестностей Леммина сменились темной хвойной чащей, среди которой пришлось заночевать, предварительно помолившись всем богам, чтобы утром проснуться целой и невредимой. Темноту же леса затем сменил простор предгорий и белеющие впереди остатки снега. Лето на севере летом назвать вообще можно было с трудом, потому что толком не менялось практически ничего, даже снег полностью не сходил, но это было естественно для таких краев, где возвышалась надо всеми Агарда.
Элеонора устала. Ее вымотала работа в Аримане, достало бесчисленное множество людей, по которым она, к слову, потом успела затосковать в долгой одиночной поездке. Да и от самого ощущения, которое трактовалось примерно как "вечно в дороге", уже тянуло выть на луну, как отчаявшийся оборотень. Такие переломные моменты в жизни все время путешествовавшей по миру Аморе тоже бывали, и не раз, когда ей уж бывало осточертеет все ехать и ехать, ехать и ехать, но приходилось осаживать себя мыслями о том, что сама виновата: магией, дабы совершить быстрый и безболезненный телепорт, девушка не владеет, лошадь не может передвигаться со скоростью, что выше ее привычной на галопе, и тоже устает, как и всадница. Ну и еще тысячи причин, о которых было время подумать, сидя в седле.
Дорога и вправду выдалась какой-то не очень-то и удачной. Нет, не сказать, что путь от города до города всегда проходил гладко и спокойно, но сейчас госпожа удача решительно повернулась к Эл зад... Ну да-да, спиной. Четырежды попавшая под дождь и гребаным чудом умудрившаяся еще после этого не заболеть, так как погодка выдалась не особо-то и теплая, северянка на середине пути от Аримана до Агарды, оказавшись как раз в лемминских окрестностях, поняла, что еды у нее - кот наплакал. И денег примерно столько же, чуть-чуть побольше, разве что. Поэтому ей пришлось разворачиваться и переться куда? Ну конечно же в Леммин, который Элеонора ненавидела просто всей своей необъятной душой. Впрочем, казалось, что город питал к светловолосой торговке взаимную ненависть, потому что в быстром темпе (всего пять дней) заработать там удалось ненамного больше денег, чем у нее уже было, из-за чего еды пришлось покупать довольно мало и голодать в дороге, воркуя над остатками пищи, как птичка воркует над своими птенчиками. А уже почти добравшись до родной и почти столь же любимой, как и Леммин, Агарды, девушка умудрилась несильно, но все же повредить себе ногу. Спешиваясь с лошади, Аморе не осмотрела окрестности на предмет того, что могло бы напугать и без того какую-то нервную светло-серую кобылу, за что и поплатилась падением наземь, когда пошевеливший куст кто-то из местной фауны встревожил лошадь, немедленно вставшую на дыбы. Благо, падение обернулось лишь сильным ушибом и, хвала небесам, не переломом, но изрядно подпортило настроение и так недовольной поездкой северянке.
В общем, та еще поездочка была, что сказать.

Въехав, наконец, в знаменитый холодный, ледяной город, Элеонора вздохнула с облегчением. "Да неужели! Милый дом и все такое..." - девушка недовольно хмыкнула, миновав массивные городские ворота. На удивление, воспоминания об Агарде были настолько смутными и размытыми, что вроде бы знакомые с детства места торговка рассматривала долго, усердно пытаясь вспомнить, было это или не было этого. Впрочем, сейчас ее это стало волновать в последнюю очередь. Во-первых, надо было бы найти хоть что-то, похоже на таверну, где можно было бы отдохнуть, поесть, согреться... "Особенно согреться, твою мать", - Эл зажмурилась, когда поток холодного воздуха ударил ей в лицо, обжигая щеки.
Местные жители были все такие же неприветливые, и это Аморе не удивило. Поспрашивав о хоть чем-то, похожем на таверну, и получив пару утвердительных ответов среди угрюмого молчания и игнора, торговка, второй раз вздохнув с облегчением, отправилась в том направлении, куда ее послали (не к черту и не на... Не туда, куда вы подумали). Хвала уже кому-нибудь, таверна была успешно найдена, одна из комнат - успешно приватизирована, а душевая там (с довольно-таки прохладной водой) - тотчас занята. И вот уже посвежевшая и смывшая с себя дорожную пыль, северянка упала на постель навзничь и пролежала лицом в потолок минут двадцать, если не меньше.
Мысли у нее были разные. День был в самом разгаре, немного перевалило за полдень. "Я так много успею сделать. Наверное. Если встану..." - девушка сладко потянулась, наслаждаясь долгожданным отдыхом. Докучливые мыслишки о том, что надо бы сходить на ту улицу, где раньше был родной дом, не давали Элеоноре покоя, но среди них закралась и еще одна - о флористе, которого торговка встретила несколько месяцев и который работал здесь, в Агарде, держал свой магазин.
Тишину комнаты разрезал усталый стон. Видимо, долго полежать сегодня Эл не удастся вообще.

Bombshell blonde
Мурлыча себе под нос какую-то ненавязчивую успокаивающую мелодию, девушка вертелась перед зеркалом, высматривая возможные повреждения на оголенном женском теле после злосчастной поездки. На ушибленной ноге расплывался синяк, на боку едва-едва, с потенциальной скоростью улитки, заживала царапина... Ну, в общем, ничего серьезного или того, чего нельзя было бы скрыть под одеждой. Если люди не знают о твоей боли, ты не будешь казаться им ослабленным, следовательно, они не будут пытаться этим воспользоваться.
Недовольно цокнув языком при взгляде на синяк, Элеонора отошла от зеркала лишь для того, чтобы натянуть штаны, сапоги и рубашку, а после вновь вернуться к созерцанию себя. В этот раз зеркало понадобилось для того, чтобы у северянки получилось завязать себе более-менее нормальный высокий хвост на голове, потом с минуту оценивающе попялиться на себя в зеркало, вздохнуть и снять с волос резинку. "Ладно, и так можно походить", - девушка плюхнулась на постель, принимаясь расчесывать все еще влажные после душа волосы, одновременно размышляя над тем, куда направиться в первую очередь. Скучай она сильно по дому, первым делом, конечно же, поехала бы на то место, где был родительский дом. Вот только... Аморе собиралась посетить это место просто из банальной вежливости и уважения к прошлому и все такое. А потому рваться, захлебываясь фальшивыми слезами, сразу к месту, где родилась и провела большую часть жизни, она не хотела. "Возможно, за обедом удастся подумать получше?" - Эл отложила расческу, подтянув к себе сумку.
От подсчета денег хотелось заплакать, как дитятко, которое немного охренело от жестокости жизни, благо, северянке удавалось сдерживать этот порыв. Количеством монет в своем кошельке она была недовольна, но остатка деньжат вполне могло хватить на ужин и завтрак. "Наверное. Главное - не тратиться на чепуху", - напутствовала саму себя девушка, поднимаясь с постели и выходя из комнаты, спускаясь вниз, в зал таверны. Тут ее не встретило ничего такого, чего бы она не видела: такие же запахи и привычные ушам звуки, небольшое количество посетителей (к вечеру их станет намного больше) и сновавшая от столика к столику девчонка, разносившая еду и принимавшая заказы. Казалось, что все таверны делались просто под копирку, но сейчас это волновало голодную Элеонору в последнюю очередь.
Заняв свободный столик, девушка огляделась, попутно втягивая в себя будоражащие аппетит запахи еды. Сделав заказ и окончательно успокоившись от мыслей наподобие "Сейчас я буду кушать, сейчас меня покормят", торговка откинулась на спинку стула, лениво скользя взглядом по тем немногим, кто находился в напрочь пропахшем алкоголем, куревом и едой зале таверны. Женщина с мужчиной сидели в противоположном углу, что-то негромко обсуждая; молча и в одиночестве прямо в обед напивался коренастый мужик, каждый раз с глухим стуком водружая пивную кружку на деревянный стол; компашка молодых людей веселилась, доедая свой обед; а через два столика от девушки сидел мрачного вида мужчина, одетый точно по всем правилам воров или наемных убийц: не привлекающая к себе особого внимания удобная одежда, руки в перчатках, плащ. Весь его образ был выдержан исключительно в темных тонах, и если бы Аморе прямо сейчас сказали, что у него за поясом имеются метательные ножи или какое-то другое оружие, она бы даже спорить не стала, привычно напрягая лежавшую на столе руку и успокаиваясь от ощущения ставших уже родными клинков. Незнакомец энергично что-то вертел в руках, разглядывая и словно бы оценивая, но что именно - блондинку не интересовало. Она вообще таким не интересуется, пока это не коснется лично ее, понимая, что во втором ее способе получения денег тоже мало хорошего.
Отвернувшись от мужчины, девушка принялась за свою скромную порцию еды, наслаждаясь долгожданным ощущением, именуемым как "О боже, я наконец-то ем нормальную еду". Увы и ах, тарелка опустела даже слишком быстро, чем на это рассчитывала Элеонора. Посидев еще чуток и тихо вздохнув, мысленно попрощавшись с тарелочкой, некогда полной столь вкусного кушанья, торговка поднялась из-за стола, предварительно расплатившись, и направилась к выходу из таверны. За ее спиной раздался звук, информирующий о том, что один из стульев был отодвинут; почему-то шестое чувство упорно подсказывало Аморе, что встал и тоже направился к выходу именно тот самый потенциальный кандидат в воры. Или в убийцы. В любом случае, веселая ситуация.
Привычно напрягаясь, как зверь для броска, Эл заставила себя спокойно открыть дверь и так же спокойно выйти на улицу, где все еще разгуливал холодный ветерок. Отойдя от таверны метра на два, девушка обернулась, замечая, что, хвала небесам, мужчина пошел какой-то своей дорогой, не следуя прямиком за северянкой. Куда он шел, что нес в своем кармане и где он это добыл - вопросы, оставшиеся без ответов. И Элеонора со спокойной душой повернулась лицом к оживленной улице, раздумывая, чем бы себя занять прямо сейчас.

Ему требовалась какая-то доля секунды, чтобы осознать, что от кого-то на этой улице волнами исходит гнев и недоброжелательность, ему потребовалось мгновение, чтобы сорваться с места в попытках убежать, скрыться с глаз долой. Элеонора коротко вздрогнула от такого же короткого рывка в сторону за ее спиной и позволила себе обернуться на пытающегося убежать вора или убийцу, привычно напрягая ногу, заблаговременно отставленную назад, готовая оттолкнуться и с высокого старта рвануть следом за мужчиной, но не успела. Не успела по двум причинам: во-первых, в светлой головушке промелькнула мысль, что это в принципе не ее дело, а во-вторых...
А во-вторых, в следующую же секунду совершенно неестественный для городской местности поток воздуха ударил торговке в спину, буквально сбивая ее и нескольких людей рядом с ног. Надо сказать, Эл всегда была излишне удачливой (это был толстый сарказм), а потому приземлилась, по своему обыкновению, именно на свою больную ногу, растревожив совсем свежую рану. Тупая боль вдарила прямо в голову, застилая глаза белой пеленой, а где-то в груди застрял отчаянный вопль, но Аморе стиснула зубы, попутно закусив нижнюю губу с такой силой, что через пару мгновений ощутила на языке соленый привкус теплой крови. Пытаясь отогнать от себя боль, не думать о ней, забыть, девушка с шумом, растворившемся в суете улицы, втянула в себя воздух и с огромным трудом села. Проморгавшись, блондинка заметила, что вор уже тоже сидит на холодной уличной брусчатке. Одно его едва уловимое движение рукой, и чьи-то шаги, так отчетливо слышавшиеся за спиной, стихли, этот кто-то выругался, а торговка так и не смела обернуться. Она встретилась взглядом с мужчиной; на секунду девушке показалось, будто она увидела, как хищно сверкнули его темные глаза над маской, аккурат скрывающей нижнюю часть лица.
Он не стал медлить, поспешно поднимаясь, пока его преследователь, находившийся за спиной наемной убийцы, был чем-то очень сильно занят. "Он сейчас убежит" - пронеслось в голове Элеоноры, но что-то будто бы сковало все ее тело, не давая пошевелиться и подняться с земли. На секунду среди мыслей мелькнул весьма справедливый вопрос "А зачем мне за ним гнаться?", но тут же утонул в пучине сознания. И лишь какой-то глухой стук, лязг упавшего на камень металла совсем рядом вывел Аморе из оцепенения, заставляя вздрогнуть и машинально повернуть голову, обнаруживая совсем рядом метательный нож. Один-единственный, непонятно откуда взявшийся, но все-таки нож. Метательный.
И Эл тоже решила не медлить, хватая оружие и мимолетно скользя взглядом по толпе, прикидывая, кто же мог быть так щедр к ней, ведь не с неба же этот ножик свалился. Ее глаза на один-единственный миг выхватили из моря темных одежд бордовый плащ, который тут же скрылся в водовороте улицы. В любом случае, размышлять об этом не было времени; девушка резво поднялась на ноги и, заметив, что вор тоже уже принял вертикальное положение и готов продолжить свое отступление, перехватила нож получше, целясь.
Он видел ее - и она его тоже видела. Глаза в глаза. На какие-то доли секунды, прежде чем мужчина первый не прервал зрительный контакт, отворачиваясь от Элеоноры и готовясь сделать очередной рывок, побежать, скрываясь в толпе. И тут же, предварительно глубоко вдохнув, задержав в груди дыхание, девушка метнула нож. Тот, преодолев расстояние до незнакомца в считанные секунды, вонзился уже сорвавшемуся с места мужчине куда-то в область лопатки. До ушей торговки донесся рваный стон, а потом вор скрылся из виду.
Беспокойно выдохнув, Эл еще с полминуты посмотрела в ту сторону, где скрылся незнакомец, прежде чем к ней вернулись все ее чувства, самым резким и сильным из которых оказалась эта самая боль. С полустоном касаясь больной ноги ладонью, девушка неловко обернулась, выглядывая того, кто гнался за представителем народа с "темной" работенкой, попутно думая, что ей в этот раз повезло - метала она на деле так себе. Разглядев пытавшегося от чего-то очистить глаза парня не так уж далеко от себя, северянка с неприкрытым раздражением выкрикнула:
- Давай теперь я тебя совершенно случайно со всей гребаной силы уроню на брусчатку морд... - девушка осеклась, поморщившись, затем поправилась: - Лицом вниз, а?

Когда тот, из-за кого, собственно, Элеоноре пришлось познакомиться с холодной и твердой уличной брусчаткой поднял голову, видимо, очистив глаза от невидимого песка, когда взору прищуренных голубых глаз открылись смутно знакомые черты лица, девушка, забыв о боли в ноге, настороженно выпрямилась, отступая назад из силы привычки. Слишком внезапно, судьба слишком непредсказуема - столкнуть их с Харниэлом прямо сейчас и в такой обстановке было весьма иронично с ее стороны.
- Не ожидал, что столь милое создание умеет ругаться как сапожник. Добро пожаловать снова в Агарду.
Забыв про раздражение, распирающее ее изнутри, забыв про то, что у нее, вроде как, нога болит, девушка молча, не зная, что сказать, наблюдала за тем, как флорист приближается к ней. На миг она едва ли не утонула в запахе цветов, который принес за собой вивенди, вдыхая его полной грудью, но опомнилась, когда не такой уж и старый знакомый манерно поцеловал ей руку. Отдергивать руку торговка не стала, подавив полыхавший внутри пожар, состоявший только лишь из негативных эмоций, который тут же уступил место какому-то странному умиротворению, вызывая на лице невольную, но все же искреннюю улыбку.
- Я еще не начинала ругаться, - уже повеселее ответила парню Эл, ощущая, как тепло его ладони резко контрастирует с почти что вечным холодом ее рук. Не сказать, что она не была рада видеть Харниэла, как раз-таки наоборот, но горьковатый осадок совсем недавнего гнева в душе испортил бы любое проявление светлых чувств, а потому северянка и не спешила бросаться к флористу на шею с радостными визгами а-ля "Как давно не виделись, как ты подрос, как возмужал!"... А если серьезно, она вообще не собиралась этого делать, но одна только мысль об этом вызывала смех, которого было достаточно, чтобы согнать с души последние частички негатива и все-таки весело хмыкнуть. - Я... Я рада тебя видеть, но молю, постарайся больше меня не ронять, пожалуйста, - девушка убрала прядь волос за ухо и, вспомнив о воре, переменилась в лице, тут же став серьезней и спокойней, спросив: - За кем ты гнался? - Эл обернулась, поглядев в ту сторону, где скрылся неведомый воришка, словно надеясь, что он прямо сейчас с воплями выскочит из толпы и назовет свое имя. Ну, чтобы искать легче было... Вновь повернувшись к Харниэлу, торговка вопросительно взглянула на него, попутно оглядывая флориста и про себя подмечая, что тот почти не изменился с момента их первой встречи.

- Я просто не успел сконцентрироваться и задел.
"Я прямо вижу, как тебя это заботит", - саркастично подумала Элеонора, но промолчала. В принципе, она и не ожидала, что вивенди падет ниц и будет слезно извиняться, это чисто его дело, а девушка этого и не требовала. Простого "прости" ей было достаточно, только вот от сарказма, хоть и мысленного, она удержаться не смогла.
- Я сам не знаю кто это, - ответил Харниэл на ее вопрос о том, за кем он так бежал. - Но он украл дорогую вещь, принадлежащую когда-то моему отцу. Этот медальон не является драгоценностью, он металлический с небольшим синим кианитом, но этот камень тоже не представляет особой ценности. К тому же, я не знал, что этот вор имеет магические способности и ума не приложу, зачем ему нужна эта безделушка.
Пока он говорил, торговка подмечала малейшие изменения тона в голосе флориста, скользила взглядом по его лицу в попытке уловить отраженные на нем эмоции. Сжатые кулаки выдали слепую злость, да и сам парень выглядел как-то излишне напряженно, посему нетрудно было прийти к решению, что тот на краткий миг позволил эмоциям полностью взять верх. Качнув головой, Эл повернула голову в сторону рынка, обдумывая сказанное. Если вещь не представляет материальной ценности, то стража не будет искать ни ее, ни укравшего эту вещь человека, не глядя на то, какую высокую духовную ценность она имеет. Выследить вора в таком большом городе, как Агарда - не проблема, если знать точки сбыта, так называемый черный рынок, обладать информацией о том, кто и чем незаконно промышляет, знать их имена, фамилии, места обитания. Словом, надо быть с головой погруженным в этот грязный подпольный мир крови, воровства и беззакония. Увы, но именно в Агарде такой информации на руках у Элеоноры не было. Для того, чтобы все это выяснить, уйдет немало времени, а чтобы соединить воедино все зацепки и ниточки - еще больше. Девушка кинула взгляд на Харниэла и лишь вздохнула: оставить его без помощи и поддержки было бы ужасно, особенно во власти ослепляющих эмоций.
- На стражу даже не надейся - им поголовно будет все равно, - коротко обронила блондинка, провожая взглядом вышедших из таверны людей, направившихся куда-то в сторону главных ворот. В принципе, она не сомневалась, что вивенди и без нее это понял, не глупый. - Я бы могла тебе помочь, но я мало знаю о другой стороне повседневной жизни Агарды. О той, которая темная, - Элеонора продолжала оглядывать рынок и находившиеся рядом здания, в особенности - крыши. - Если у тебя есть предположения, куда можно сунуться, чтобы что-нибудь узнать об этом воре - великолепно, в первую очередь туда и направимся. Если нет - это займет намного больше времени, чем хотелось бы, да и положительного результата я не гарантирую, - она говорила задумчиво, слегка отчужденно, лишь после этого соизволив оторваться от собственных мыслей и повернуться к стоявшему рядом Харниэлу, но лишь для того, чтобы в лицо тому заявить: - Я иду с тобой, и без лишних вопросов. Эмоции - плохая штука, Харни, под их контролем творишь вещи похуже, чем после принятия алкоголя, - северянка говорила спокойно, но всем своим видом намекала, что, мол "Не дай Имир натворишь еще чего-нибудь, и без меня!". - К тому же, ты мне помог тогда ночью. Наверное, не по-людски будет сейчас просто развернуться и уйти.

- Я пытался найти его по запаху земли из цветочных горшков, которые он перевернул в лавке, но сейчас это будет сделать невозможно. Это идеально место, чтобы сбить со следа.
Девушка молча проигнорировала удивленный взгляд, которым одарил ее вивенди, пропустила мимо ушей его замечание о том, что она первая в тот раз ему помогла, продолжая оглядывать улицы. Она взглянула и в сторону рынка, смотря на суетящихся там людей. Если просто пытаться идти по следу, они его не найдут. Во-первых, они с Харниэлом не собачки, а во-вторых, нереально среди кучи народу отыскать одного единственного мужчину. Расспросить людей на рынке - тоже не вариант.
- Он же был здесь? Когда он сбежал из лавки, то решил пересидеть именно в этой таверне. Может это был и случайный выбор, а может и нет. Ты была там. Я конечно сомневаюсь, что кто-то про него там знает, может видели в первый и  последний раз, но, я думаю, стоит попытаться. Тем более многие из окон уже видели, что здесь произошло, - снова начал говорить флорист, и Элеонора лениво перевела взгляд на таверну. Ну, тут Харни был прав - надо было попытать счастья и здесь. А если выяснится, что кто-то из обслуживающего персонала его там знает... Вообще замечательно. Есть же таверны, хозяева которых под угрозой расправы от главаря какой-нибудь банды разбойников укрывает эту самую банду у себя в заведении. Так может, госпожа Удача сейчас повернется к ним своим прекрасным ликом, позволив найти еще одну зацепку? Девушка уже готова была открыть рот, чтобы что-то сказать, но парень опередил ее. - Кстати, а что ты там делала? Если нужно было где-то остановиться на ночь, могла бы и ко мне обратиться.
Северянка так и замерла с приоткрытым ртом, впав в ступор. Глянув на Харниэла так, словно впервые его видела, она все-таки закрыла рот, помолчала еще немного, немного ошалевшая от такой резкой смены темы, и, наконец, после полуминутного молчания повернула голову к флористу, ласково спросив:
- Харни, ты балбес? - нехотя, но торговка все же улыбнулась, едва-едва сдерживая смех. - Без обид, я любя. Ты представляешь, как это выглядело бы со стороны? Я, такая деловая, летящей походкой подхожу к твоему дому, стучусь и с улыбкой спрашиваю, нельзя ли переночевать, делая вид, что не сбежала тогда, не прощаясь. Как-то... не очень получается, если учесть, что я тебе даже обещанную кровь девственниц не привезла и первую красавицу, перекинутую через седло, - девушка весело хмыкнула, но ее мысли были далеки от веселья. Ее этика была несколько... другой. Сбегать, не прощаясь - да, в ее стиле, а вот потом так же неожиданно возвращаться в тот дом, который она так спешила покинуть - не совсем. Для этого надо было реально пересилить себя, не боясь взглянуть в глаза тому человеку, который утром проснулся и не обнаружил рядом (ну или в другой комнате) мирно спящую блондинку, не боясь просто заявиться к нему и как ни в чем не бывало поздороваться.
Но обо всем этом Эл предпочла умолчать, лишь призывно потянув флориста за рукав, направляясь прямиком в таверну. Она встретила их с распростертыми объятиями и пустотой в зале. Тут почти никого и не осталось, да и неудивительно - сейчас лишь полдень, гулянки начнутся ближе к полуночи; таверна оживет и не будет спать, пока в ней будет звучать музыка, пока будут опустошаться бутылки с выпивкой, пока не закончится очередная партия азартных игр. Ночью это заведение будет жить, наслаждаясь ночью и всеми ее прелестями, вслушиваясь в ее вкрадчивый шепот и кутаясь в черный шелк темноты.
Блондинка скользнула взглядом по залу, выискивая девчонку, которая по обыкновению разносит посетителям еду. Заметив же ее, скучающе рассматривавшую свои изящные, по ее мнению, ручки подле стойки, Аморе молча проследовала в этом направлении, как бы невзначай останавливаясь по другую сторону стойки прямо напротив брюнетки.
- Что вам угодно? - показная вежливость со стороны девушки осталась незамеченной. Они все заучивают эти фразы, не удосуживаясь даже взглянуть на тех, кто к ним подходит, работают, чтобы получить деньги и поскорее уйти. Элеонора позволила себе не отвечать прямо сразу, оглядывая девчонку. Во внешности не было ничего необычного: волосы собраны в аккуратный пучок, личико миловидное, но с безразличным выражением. Она была, может, даже слишком молода для такой работы, но об этом стоило думать в последнюю очередь.
- Тут сидел мужчина, - северянка наклонилась чуть вперед, глядя на заинтересованную таким поворотом событий девчонку. - Одет был в темное. Вышел за мной, - дождавшись от брюнетки неуверенного кивка, мол, помнит она такого, торговка спросила: - Кто это?
Она не отвечала... Достаточно времени, чтобы вызывать подозрение на свой счет. На мгновение в глазах разносчицы мелькнуло подозрение, затем едва-едва заметный страх; было видно, что она волновалась. На миг же взгляд Эл скользнул за спину брюнетки, где висела картина в красивой рамке. Наверное, в этой картине заключался какой-то огромный скрытый смысл, но его едва ли можно было обнаружить: на холсте красовалась огромная горящая цифра восемь. Почему восемь и почему она пылала ярким пламенем - загадка. "Что творится в этой таверне вообще?"
- Я... - голос девушки вывел северянку из задумчивости. - Я не знаю, - брюнетка как-то затравленно огляделась, будто бы высматривая, не подслушивает ли их кто. - Точнее, я знаю... То есть... - ее держало в железных тисках напряжение, но было видно, что еще немного - и она просто сорвется, без чужой помощи готовая выдать все тайны. И она все же сорвалась. Сорвалась, наклоняясь к Элеоноре и цепляясь за ее руку так сильно, что той пришлось сжать зубы, дабы не взвыть от боли. Ухо блондинки обжег горячий шепот: - Хозяин позволяет им приходить сюда и выжидать нужное время. Это ж-же таверна, тут проходимость... проходимость большая... Воры, убийцы - они все тянутся к нам. Я больше ничего не знаю, ничего! Уходите, прошу! - последние две фразы были произнесены уже на повышенных тонах; девчонка так же резко выпрямилась, как и нагнулась мгновение назад, и скрылась с глаз где-то в помещении кухни, оставив торговку молча обдумывать сказанное.

Отредактировано Элеонора Аморе (31-08-2015 13:02:32)

- Может я и ошибся, - голос вивенди вывел девушку из размышлений, и та испуганно вздрогнула, ведь ее спутник подобрался к ней совсем незаметно. Нервно сглотнув от глупого испуга, девушка посмотрела на Харниэла, все еще опираясь на стойку. Он смотрел вперед, на дверь, за которую только что сбежала работница таверны. - Может у вора не магические способности, а умения метко кидать песком. Может найти хозяина таверны?
Торговка ответила не сразу. Встретив прямой взгляд флориста с задумчивостью, она неопределенно дернула плечом, отвернувшись, всем своим видом моля дать ей время подумать. После дороги и отсутствия нормального отдыха думалось как-то туго, а все тело ныло от усталости, но блондинка намеренно заглушила все эти ощущения, сосредотачиваясь на своих мыслях. В тавернах никогда не собиралось полностью, хм, невинное общество, всегда были те, у кого руки либо по локоть в крови, либо по запястье в чужих карманах. Но если заведение намеренно укрывает нарушителей закона, прекрасно зная о том, кем является очередной их гость, сидящий за самым дальним столиком в тени, то тут уже стоит насторожиться. Если так происходит, значит, хозяину есть какая-то выгода делать это - не каждый готов рисковать головой, совершая такое. Элеонора вздохнула - может, даже почти выдав свою усталость - и начала рассуждать вслух:
- Рискованно. Если тут все так "радужно", как я думаю, мы можем навлечь на себя беду. Пойдем напролом с целью задать хозяину те вопросы, ответы на которые нас интересуют, и он сорвется с крючка. Испугается, если трус - сбежит. Таверна не будет просто так укрывать преступников, - девушка обвела почти что пустой зал взглядом. - Если никто не знает о том, чем занимается очередной гость - одно дело, - она помедлила, мысленно добавив: "Как в случае со мной". - Но когда о том, кто тут шастает, знает даже эта... Как ее... Ай, в общем, та девчонка, которая от меня только что сбежала, - Эл махнула рукой на дверь, надеясь, что Харниэл уловил ее мысль, потому что способность говорить более адекватно, чем сейчас, внезапно куда-то исчезла. - Одним словом, плохо это, когда работники знают о том, кого обслуживают. Просто так никто бы на это не согласился. Значит, хозяину есть выгода. Следовательно, пойдем к нему за ответами - и наши трупы уже вечером будут гнить в какой-нибудь канаве, потому что тем, кто управляет хозяином, словно марионеткой, не понравится то, что у кого-то есть какие-то подозрения. С такими разговор короткий, - раздосадованно цокнула языком девушка.
О да, радужные перспективы! Элеонора их очень любила! Они были такие радужные, что все радуги мира просто не могли быть радужнее! Да ладно, ладно, это правда не смешно и ни в коем случае не весело, серьезный диалог между двумя взрослыми и серьезными людьми, один из которых души не чает в цветах, а другая просто с шилом в одном месте. Без шуток. Никакого веселья.
Тут, правда, Аморе кто-то подергал за плащ, и та удивленно повертела головой, пытаясь понять, что происходит. Догадавшись опустить голову вниз, она наткнулась на... "Это что, ребенок? В таверне?!" - пронеслось в голове удивленной северянки, но вслух она не сказала ничего, оглядывая девчонку взглядом. Ей было лет, может, семь; бледноликая, что неудивительно для таких краев, она чем-то напоминала блеклый лучик света, блеснувший среди мрака, в котором увязла таверна: на губах застыла приветливая улыбка, серые глазки в обрамлении пушистых ресниц глядели весело, дерзко; без тени смятения девочка оглядывала взрослых взрослых, убрав прядку светлых волос за ушко. Да и одета она была прилично, а не в рванье, вещи были целехонькие и явно не за гроши. Но только Элеонора хотела открыть рот, чтобы спросить то, что хотела спросить, ее опередили.
- Пойдемте. Только быстро. Вас хотят видеть, - девочка ткнула пальцем в лестницу, ведущую на второй этаж таверны, где по обыкновению располагались жилые комнаты.
- Правда? Вот так просто подойдешь к взрослым и попросишь идти с тобой? - спросила блондинка, вглядываясь в черты лица незнакомки, которые показались ей уж больно... знакомыми?
- А я и не прошу. Я настаиваю! И вы тоже идете! - девчонка с непривычной для такого возраста серьезностью глянула на стоявшего рядом Харниэла, затем требовательно потянула торговку за плащ, устремляясь к лестнице. Увы, перед таким маленьким ходячим обаянием не устоишь; Эл, переглянувшись с парнем, направилась следом. Мелкая привела их к одной из комнат и с важным видом распахнула дверь, серьезно добавив: - Только не злите ее, пожалуйста. И не раздражайте.
В полнейшем непонимании Элеонора вошла в комнату, пропустив предостережения девочки мимо ушей, напряженно оглядываясь во внезапно достаточно темном помещении. Кем бы ни была хозяйка комнатки, она явно не жаловала солнце: все плотные шторы, невесть откуда вообще взявшиеся в съемной комнате таверны, задернуты, комната погружена в полумрак. Такая обстановка показалась бы кому-то приятной, комфортной, интимной, только вот наемную убийцу напрягала. Как только за их спинами захлопнулась дверь, сделалось темнее, но не совсем - все еще были видны четкие очертания предметов мебели и... И все. А, ну и человеческой фигуры, вальяжно раскинувшейся на диване. "Чтоб я так жила! Откуда в таверне чертов диван? Откуда-а-а?!" - завыл голосок непонимания и, возможно, зависти, но сама девушка молчала, не решаясь сделать и шагу.
- Гости дорогие, проходите, присаживайтесь. Поговорим, - раздался, наконец, женский голос.

Отредактировано Элеонора Аморе (09-09-2015 17:51:34)

Говорить, как выразилась незнакома, восседающая на диване ("Я тоже хочу в комнату диван и шторы"), Элеоноре не хотелось. Вообще. Она нутром чуяла, к чему это ведет. Вся эта показная таинственность, темнота в комнате, вальяжность, с которой женщина сидела на диванчике - все говорило том, что это просто еще одна фигура, связанная с другой частью жизни города, ночной жизни, если будет так угодно. У нее определенно была та недостающая им с Харниэлом часть информации, за которую, как водится, платить надобно. На переговоры Эл была, мягко говоря, не настроена, и ей потребовалась масса усилий, чтобы не развернуться и не уйти; стоило больших трудов заставить себя прижать свою пятую точку, сев на один из стульев, стоявший напротив дивана. "Великолепно, она сидит на диване, а мы, простые смертные, будет сидеть на стульчиках", - молча злилась девушка, сжав зубы. Хозяйка комнаты ей с каждой минутой нравилась все меньше и меньше.
- Во-первых, приветствую вас. В частности тебя, золотце, - в темноте было видно, как женщина кивает Аморе, и непонятно, кивает ли добродушно, или же ее лицо сейчас выражает затаенную злость.
- Меня? - не посмела не изумиться блондинка, от неожиданности позабыв про копящуюся в душе злость и раздражение. Отчего-то голос показался ей смутно знакомым, а потому девушка засуетилась, поерзав на стуле и судорожно пытаясь вспомнить, слышала ли где-то его. Она проматывала в голове все возможные варианты: бывшая любовница, которая наутро увидела тот же самый сюрприз, что и многие - отсутствие торговки рядом в постели и вообще в городе; бывшая заказчица; просто знакомая... Но увы, вспомнить ничего ей так и не удалось, а незнакомка же продолжила говорить.
- Тебя, - голос ее звучал даже как-то... Тепло? Или Эл это просто показалось. - Ты меня можешь не помнить. Раньше, когда ваша мать еще была жива, а вы жили здесь, я была... близка с твоим братом.
"Близка? С братом? Э-э..." - однако, ничего из этих звуков вслух убийца не издала. Когда они жили здесь, ее совсем не волновало то, с кем спал Кристиан, как часто и где, но, опять же, не говорить ведь этого прямо в лицо потенциальной (недо)родственнице? Да и потом, через пару мгновений только северянка сообразила, что Криса снова назвали ее братом. Ах, какое глубокое заблуждение, ах, какая досада, что это не так. В любом случае, на память не шли никакие имена, не говоря уже о лицах, поэтому девушка, подавив вновь нарастающее раздражение, достаточно холодно произнесла:
- Меня раньше не особо волновало, с кем Дель спит и как часто он это делает. И сейчас не волнует, - помолчав несколько секунд, Элеонора добавила, вложив в эти слова как можно больше пренебрежения: - И он мне не брат.
На какое-то время в комнате воцарилось гробовое молчание. Даже сквозь пелену темноты блондинка ощущала на себе пристальный взгляд чужих глаз, кожей чувствуя витавшее в воздухе напряжение и тем самым напрягаясь и сама. Она, признаться, была готова ко всему - к вооруженной стычке, к разговорам об оплате чего бы там ни было, но только не к диалогу о своей семье и о прошлой, более спокойной жизни. Да и потом, разговаривать об этом при сидящем рядом Харни ей не хотелось совсем, потому девушка лишь поджала губы и опустила голову, якобы отряхивая свою белую рубашку от невидимой пыли. Когда же, как казалось, молчание затянулось совсем, тишину вновь разрезал голос их собеседницы.
- Хорошо. Не хочешь с ним больше знаться - твое дело. Я ведь не лезу, - женщина хмыкнула, наклонившись вперед и буравя взглядом то убийцу, то флориста. - Не за этим и вас и пригласила. Меня зовут Терези, - тут, наверное, до Эл должно было дойти, кто есть эта незнакомка, она должна была вспомнить ее!.. Но нет. - Птичка на ухо шепнула, что вы интересуетесь, чем не надо, да еще и пугаете слуг своими откровенными и бесстыдными расспросами. Не стыдно?
- Я же не спрашивала ее о том, какое белье на ней сейчас надето, верно? - откровенно усмехнулась блондинка, и уголки ее губ поползли вверх. Она могла спокойно задать и этот вопрос, благо тогда ее это не интересовало. Все-таки, они с Харни - люди деловые, на шуточки некогда отвлекаться!
- Милая, здесь такие вопросы сравнимы с расспросами о нижнем белье. Держи язык за зубами, - огрызнулась Терези, недобро цокнув языком. - Если узнают, чем вы тут интересуетесь, от вас и мокрого места не останется. Хозяева свято берегут это место от чужого любопытства... А вы напрашиваетесь на хорошую взбучку. Но! - женщина внезапно повеселела, вновь откинувшись на спинку мягкого дивана. Даже в темноте было видно, что она улыбается, но улыбается так, словно ребенок, задумавший какую-то шалость. Большую шалость. - Вам невероятно повезло, что я никому ничего не скажу, да еще и немножко подсоблю...
Во-от! Вот она, та самая часть, полная подводных камней. Первое правило преступного мира: никто и никогда не даст тебе информацию за просто так, не содрав при этом с тебя ни денег, ни какой-то ответной услуги. Просто так ничего не делается, за все, даже за какой-то незначительный слух приходится платить, и иногда даже слишком дорого. Аморе лишь вздохнула, закатив глаза, ведь она понимала это, как никто другой. Надеяться на легкую добычу было нечего.
- Конечно. Подсобишь. Вот только, - северянка даже не пыталась скрыть раздражение, сквозившее в ее голосе, - что же нам придется сделать, чтобы ты нам, Рилдир тебя подери, подсобила?
- Мне нужна лишь незначительная услуга. Я буду творцом, а вы - лишь инструментами в моих руках, - Терези даже не пыталась ничего скрывать, говорила прямо и без стеснения. - Мне нужна одна вещь, но она находится у другого человека. Хотите найти вора - достаньте мне ее, а я, в свою очередь, натолкну вас на верный путь - и женщина замолкла, ожидая вердикта приятелей, по очереди смотря то на девушку, то на парня.

Не успела Элеонора и рта раскрыть, чтобы ответить Терези, чтобы вновь огрызнуться, потому что девушку переполняла раздраженность, которую она порой не в силах была обуздать, как внезапно голос подал Харниэл. В перебранке девушка уж и забыть успела, что она пришла в эту комнату далеко не одна, а со спутником, которому, вроде как, помочь обещала.
- Мне кажется, Вы что-то путаете? Нам не нужны тайны вашего мира, не нужны имена верхушек и главных. Нам просто нужно вернуть одну вещь, которая не имеет ни какой денежной ценности. Просто верните амулет и все, мы дальше лезть не будем.
Аморе промолчала, прикусив язык и будто бы болезненно поморщившись. Ах, ее бы воля, она б высказала все примерно так же, только слегка по-своему. Ей тоже не хотелось лезть вглубь черноты, дабы забрать лишь амулет, который практически ничего не стоит. Хотелось хоть единственный раз в жизни ничего не красть и никого не убивать, прежде чем найти искомое, но Тез рушила эти надежды одним своим присутствием. Сама же женщина, кстати, не упустила момента вставить очередную резкость в свои слова.
- Парень, - она надменно скрестила руки на груди, обращая свой взгляд на флориста, - за каждую услугу платят, а как - уже другой разговор. У меня нет той вещи, которую вы ищете. Но вы в тупике, - ее губы растянулись в улыбке. - Значит, вам эта информация нужна, как бедному - монета.
"Какие великолепные сравнения", - северянка поджала губы и фыркнула, поправляя рукав белой рубашки. Она очень сомневалась, что им удастся без последствий выбить у Терези эту информацию за просто так; сомневалась, что они без этой информации вообще смогут на кого-то конкретного выйти, прежде чем вор сделает с этим амулетом хоть что-либо. "Творцы, да тут все упирается в то, что нам нужна эта сучка и ее помощь!" - Эл едва заметно качнула головой, затем покосилась на сидящего рядом Харниэла. Да, ему все это не нравилось, но других вариантов не было, а если и были, то настолько провальные, что просто хуже некуда.
- Что тебе притащить? - нехотя подала голос убийца, поднимая на Терези глаза. По тому, как она оживленно обернулась к ней, блондинка поняла, что ничего хорошего их не ждет и в принципе ждать не могло.
- Другой разговор! Так бы сразу, золотце, - приторно-сладким тоном проворковала женщина, заставив девушку поморщиться - ну до чего не любила она такие слова в свой адрес! Тизи же, однако, склонила голову набок, спросив: - Почему же так долго колебалась? Все вы продаетесь за деньги или...
- Ты, кажется, в определениях путаешься? - не выдержав еще и оскорблений и не дав Терези договорить, огрызнулась Элеонора, сразу же напрягаясь и наклоняясь вперед. - За деньги продаются шлюхи, а я за них, как и все нормальные люди, работаю.
Женщина, в упор посмотрела на северянку, тут же замолчав. Едва ли в полутьме были видны ее глаза, но можно было смело предположить, что в них пляшут недобрые искорки, а на лице застыла злость. Аморе поздно прикусила язык, тут же мысленно выругавшись, но списав все на усталость - нервы в последнее время были ни к черту. Увы, ее выходка не прошла бесследно: Тез, чей ставший ледяным голос обжигал не хуже зимних морозов, повторила лишь один раз, что ей было нужно и где это найти. Вещью оказалось серебряное кольцо с ограненным изумрудом, а находилось оно у человека, имя которого названо не было, зато названо было местонахождение его дома в Агарде. Пытаясь хоть немножко припомнить, где вообще находится нужная улица, Эл поняла, что не помнит ровным счетом ничего. Увы, в родном городе она оказалась дезориентирована, а потому надеяться ей оставалось только на флориста, вместе с которым злая-презлая Терези их выдворила из своей комнатки.

Стоило им с флористом покинуть таверну и выйти на улицу, как Элеонора инстинктивно зажмурилась: после мрака, царившего в комнате Терези, солнечный свет ослеплял и дезориентировал в первые несколько мгновений. С большим трудом девушке удалось открыть глаза вновь и начать бороться с желанием их вновь закрыть. Едва ли она чувствовала хоть крупинку спокойствия меж рассеявшимся в душе раздражением. Ну вот все ее бесило сейчас. Хотелось вернуться к самодовольной Терези и стереть ухмылку с ее лица, может быть даже навсегда.
- Так понимаю, что хотя она тебя знает, но ты не понимаешь кто это, поэтому, спрашивать, можно ли доверять этой странной особе, не буду, - раздался над ухом голос Харниэла, и девушка лишь скептически на него покосилась, боясь и ему сейчас ответить далеко не миролюбиво. Хотя, - а вот сейчас уже Аморе поймала прямой взгляд парня, но вновь промолчала, дав ему закончить. - Ворам вообще доверять не стоит.
"А убийце ты, значит, доверяешь?" - растерянно подумала северянка, не зная, что ответить. Она безучастно оглядела улицу, пытаясь избавиться от угрызений проснувшейся совести. В конце концов, что страшнее: лишить человека какой-то вещи или целой жизни? Вещь можно купить, сделать, заменить другой, а к жизни можно ли вернуться? "Нашла, о чем думать", - Эл хмуро дернула головой, отгоняя незваные мысли.
- Что-то я сомневаюсь, что мы найдем ту вещь, которую она просит. Улицу, которую она назвала, находится рядом с пристанью. Я не удивлюсь, если это кольцо уже уплыло на другую часть света.
- Да. Все может быть, - глухо отозвалась блондинка, поправив белую рубашку и нерешительно поднимая глаза, дабы взглянуть в сторону рынка. Плохие эмоции не отступали, но Аморе всеми силами старалась держать их под контролем, не позволяя вырваться наружу. - Я... - она тут же осеклась, вздохнув и прикрыв глаза, прячась от слепящего солнца, дабы через пару мгновений открыть их вновь. - Слушай, я абсолютно слепа в родном городе. Да и к пристани в детстве никогда не бегала, боясь получить нагоняй. Кажется, сегодня тебе придется побыть моими глазами и проводником, - губы девушки тронула легкая улыбка, и Элеонора еще раз огляделась, внезапно понимая, как же это смешно - не ориентироваться здесь, в родном городе. Для нее были знакомы улицы Аримана, Леммина, Греса - чего угодно, только не Агарды. Но был ли смысл зацикливаться на этом сейчас, когда, возможно, каждая минута на счету? - Я даже для пущей убедительности могу изобразить маленькую девочку, попавшую в незнакомый город, и уцепиться за твою руку, - она весело хмыкнула, а затем произнесла, прежде чем зашагать за флористом, доверив ему вести себя: - Надеюсь, у тебя есть знакомый ювелир? Если не найдем там это кольцо, придется где-то достать идентичное.
"Да помогут нам творцы"

Едва парень двинулся с места, направившись к проулку, которые сейчас не казались такими уж зловещими, как Элеонора моментально сорвалась с места, следуя за ним и вскользь уворачиваясь от проходящих мимо людей. Решение пойти до нужной улицы дворами сберегло им очень много времени, так как на улицах царило оживление; город жил и дышал. Вот только задумываться об этом девушка не стала, так как ей было уж далеко не до этого: чертовски болела ушибленная нога. Было больно ступать и идти чуть быстрее, чем в среднем темпе; блондинка морщилась при каждом шаге, стиснув зубы донельзя. Разумеется, о том, что у нее что-то болит, она и не думала говорить, умалчивая буквально обо всех своих недугах постоянно. В свое время за это она получала нагоняи от Роуз, которая каждый раз закатывала глаза, борясь с желанием запустить в Аморе что-то тяжелое.
Речь Харниэла она выслушала, промолчав и лишь неопределенно пожав плечами. Воры частенько тащат все, что увидят, стараясь скрыться с места преступления как можно скорее, а потому велика вероятность, что вор залезет в дом и быстро схватит то, что попадется под руку, а потом убежит. А может, кто-то ему и заказал этот медальон, принадлежавший отцу флориста, - кто может сейчас сказать точно? Только вот в этом не было смысла, ибо зачем красть ничем не примечательную вещицу? А то, что мужчина не взял деньги... Велика вероятность, что его просто спугнули, как детишки пугают птиц, приготовившихся поживиться чем-то съестным. "Он зря забивает себе этим голову сейчас", - северянка бросила сочувствующий взгляд на парня, что шел впереди нее, петляя по закоулкам и дворам, но опять же не сказала ни слова.
Вскоре ударивший в ноздри соленый запах моря, плотно окутавший воздух, возвестил их о том, что они почти на месте. Эл слегка нервно вглядывалась в неизведанные ранее места, стараясь держаться ближе к своему проводнику. Она уже немного припадала на ногу, потому что сил идти нормально и скрывать боль почти не осталось, но упорно молчала, незаметно кусая нижнюю губу. Ох уж эти дурацкие привычки.
- Если мы не найдем кольцо, сразу же уезжай из города. Я сам разберусь с медальоном, а тебе не стоит снова пересекаться с этой женщиной, - подал голос Харни, не оборачиваясь.
- Конечно, дядя Харниэл, обязательно так и сделаю, - в голосе торговки сквозило наигранная послушность вперемешку с насмешкой. Элеонора и думать про то, чтобы сбежать из города из-за Терези, не думала, а уж о том, чтобы оставить флориста наедине со всякими похитителями фамильных ценностей и странными женщинами, любящими мрак, - и подавно! Ну как же так - она пропустит все веселье? Нет уж. И, наступив так неудачно на больную ногу, что ей захотелось взвыть, аки уличная шавка, Аморе метнула на парня взгляд, полный обиды, и спросила: - А ты тут без меня, значит, будешь развлекаться, да? Даже не думай, иначе моя обида не будет знать границ! - блондинка фыркнула, затем уже более серьезно добавила: - Не беспокойся насчет меня. Мне не сложно остаться с тобой до последнего; в конце концов, я от многого убегала, а уж от вообразившей себя королевой женщины с ребенком на руках сбежать не составит проблем, мне кажется.
Едва они вышли на пристань, как море уже в открытую дыхнуло им в лицо солью и легким ветерком, а сама пристань - запахом рыбы. Девушка пробовала эту смесь запахов на вкус, раз за разом вдыхая ее и пытаясь к ней привыкнуть, заодно и осматриваясь. В Гвионе тоже была пристань, где торговали всем тем, что удавалось выловить в море, но там все было как-то по-другому: палящее солнце, влажное дыхание прибоя и горячий воздух, которым трудно было дышать. Здесь же воздух был морозным и свежим, а солнце грело едва-едва; памятуя о своих северных корнях, Элеонора сделала вывод, что здесь ей все-таки нравилось больше, чем на жарком юге.
- А здесь красиво, - удовлетворенно произнесла девушка, бросая на своего спутника взгляд, а затем осматривая близлежащие дома. "Интересно, какой из них нужный?"

- Нам туда, - голос вивенди оторвал девушку от разглядывания местных красот, и та со вздохом повернулась, направившись за парнем, не упуская возможности оглядываться по сторонам.
Вот только едва нужный им дом предстал перед спутниками во всей своей красе, Элеонора напрочь забыла об окружавших их занятных достопримечательностях. Да, вроде дом как дом, вот только вывеска, гласившая о том, что это все-таки была лавка, где торговали рыболовными снастями, портила абсолютно все. Причем не просто портила - нагло растаптывала все надежды на легкую добычу и зарождающийся в светлой головушке блондинки план. Все просто рушилось на глазах, не забыв залить водой теплившийся в душе огонек надежды, а вот ситуация здорово осложнялась. "Будь проклята эта Терези", - сжала зубы Аморе, входя в домик следом за Харниэлом.
Около полминуты потребовалось наемной убийце, чтобы хотя бы попытаться трезво оценить обстановку, на миг забыв о проблемах и о боли в ноге. Их со всех сторон и впрямь окружали рыболовные снасти (да, было бы странно, если бы тут торговали фруктами), а над прилавком возвышался мужчина, задумчиво поглаживая свою густую рыжую бороду. А за его спиной чернела дверь из темного дерева, которая вела... Впрочем, кто знал, куда? Вот именно это и заставило северянку пораскинуть мозгами, вспоминая кучу таких же лавок, как эта: иногда люди обосновывались прямо там, где торгуют, ну или торговали там, где и жили. Это удобно: встал с утра, умылся и позавтракал, зашел в другую комнату - и уже, считай, на рабочем месте. Девушка кинула быстрый взгляд на флориста - да, его лавка находилась непосредственно в городе, а жил он за его пределами, но ничего ведь не мешало предположить, что у этого торговца все иначе? И потом, не под прилавком же люди будут хранить кольцо, а явно в своем обиталище, где-нибудь в самом укромном уголке...
На секунду прикрыв глаза, дабы потом вновь их распахнуть, Эл взмолилась, чтобы ее предположения оказались правдой, а затем, приосанившись, обошла Харниэла, устремляясь прямиком к прилавку и стараясь не хромать. Ей это вроде даже удалось, хоть и боль терпеть было трудно, а полностью о ней забыть удалось лишь тогда, когда Аморе остановилась перед торговцем, достаточно приветливо и мило тому улыбнувшись, и проворковала:
- День добрый. Меня зовут Амелия, - далеко не первый раз девушка уже прикрывалась этим именем, и едва ли могла сказать, почему именно им. - Этот любезный господин, - кивок на Харниэла, - привел меня к вам, сказав, что у вас лучшие снасти во всей Агарде, - с замиранием сердца она смотрела, как мужчина тоже выпрямил спину, став еще выше, и погладил свою бороду уже довольно, словно это именно она принесла ему такую удачу и известность. Не прекращая улыбаться, северянка продолжила вешать рыжебородому лапшу на уши: - Мой муж - рыбак, и именно этим зарабатывает нам на жизнь, вот только его снасти уже давно пришли в негодность. Не могли бы вы помочь мне выбрать что-нибудь?
- Такое прелестное создание замужем? - с улыбкой спросил мужчина, но от убийцы не укрылся недоверчивый взгляд, которым он одарил ее руки в надежде увидеть обручальное кольцо, однако не смог узреть ничего - Элеонора предусмотрительно носила на руках перчатки, защищая их от холода и прочих радостей вольной жизни. Однако эта маленькая неудача ни в коем случае не отбила у торговца желание помочь клиентке с выбором и получить заветную награду в виде денежек... которые ему никто, впрочем, платить и не собирался. Но ему-то об этом зачем знать? - Меня зовут Норман, - любезно представился торговец, выходя из-за прилавка. - Желаете чего-то конкретного?
- Ой, да я даже не знаю, совершенно в этом не разбираюсь! - бодро прощебетала девчонка, с таким натуральным непониманием похлопав глазками и оглядевшись вокруг. Ей даже дурочку включать не пришлось: она действительно вообще ничего не знала о рыбацких принадлежностях и никогда этим не интересовалась, отчего отыгрыш пришедшей за покупкой глупенькой, но очень любящей несуществующего мужа блондинки давался Эл значительно легко. Она послушно проследовала следом за Норманом, который направился к самому дальнему скоплению всякой рыболовной чуши, попутно во всех красках расписывая свой товар. Проходя мимо Харниэла, Аморе незаметно кивком головы указала на дверь за прилавком, открыто намекая на то, чтобы парень шел прямо туда и прямо сейчас, пока отвлекающий маневр работает. "Да прибудет с тобой удача, Харни", - пожелание, так и не прозвучавшее в стенах лавки, осталось в девичьей голове; северянка повернулась к флористу спиной, скрывая его от глаз Нормана.

Строить из себя абсолютно другого человека, играть чужую роль, находясь в своем теле и все еще имея свою внешность, было в какой-то степени увлекательно. Скрываться под незримой маской, при этом находясь у всех на виду, давать волю своей безграничной фантазии, придумывать истории и несуществующие имена, храня под вуалью тайны историю настоящую и имя, данное при рождении. Словами можно было нарисовать перед глазами собеседника жизнь, которой не было, рассказывая об этом с улыбкой или же с горечью, заставляя его верить тебе.
Муж-рыбак, спокойная жизнь в Агарде, замужество, маленький домик и нехватка денег порой, как во всех крестьянских семьях, - то, чего Элеонора на данный момент не имела вообще, предстало перед глазами торговца в ее рассказах. И тот ей, кажется, поверил, с готовностью помогая выбирать для несуществующего мужа подарок. Изображать наигранное непонимание при взгляде на рыболовные принадлежности ей даже не приходилось - увы (или все-таки "слава богу"?), она не разбиралась в этом вовсе, лишь качая головой при попытке Нормана объяснить ей, что к чему. Однако слушать все-таки приходилось, чтобы дать Харниэлу, уже ускользнувшему в, видимо, комнату, где мужчина обитал, как можно больше времени на поиски кольца. Для Аморе не было секретом, что вивенди достаточно плохо относился к воровству, да и вообще к любым незаконным действиям, однако это был самый безопасный вариант получить искомое, который она могла бы ему предложить. "Очень надеюсь, что он потом не будет на меня ворчать", - девушка дернула плечом, неотрывно следуя за рыжебородым мужчиной по его лавке и вполуха слушая о том, что он говорит.
Сделав очередной шаг, блондинка зажмурилась: в ногу отдавало тупой болью, и легче от ходьбы и вовсе не становилось. Она метнула взгляд в сторону приоткрытой двери, из-за чего почти влетела в остановившегося Нормана. Тот, задумчиво поглаживая бороду, торжественно объявил, махнув рукой на прилавок:
- А тут мои лучшие товары! И цена у них соответствующая.
- Вполне ожидаемо, - кивнула торговцу убийца, позволяя ему вновь разглагольствовать о чудесных и едва ли не магических свойствах снастей. И рыба сама к ним тянется, и не рвется ничего...
И бог знает, сколько бы они еще так проговорили, потратив впустую время, если бы не открылась дверь в лавку, отвлекая собеседников друг от друга и от удочек. Едва увидев флориста, вновь вошедшего в лавку, блондинка учтиво кивнула мужчине, поблагодарив его за столь содержательный рассказ и пообещав зайти чуть позже, развернулась и стремительно покинула лавку, по пути кидая взгляд на Харниэла.
Выйдя же из помещения, Элеонора с удовольствием вдохнула свежий воздух и отошла от рыбацкой лавки на некоторое расстояние, где, уже не в силах больше идти, устало прислонилась плечом к стене, поджидая флориста. Девушка едва заметно морщилась от боли, стараясь не опираться на больную ногу, а дождавшись-таки парня, задала уже давно вертевшийся на языке вопрос:
- Ну что, ты нашел кольцо? - а про себя добавила: "Боги, просто скажи, что нашел его, и мы наконец-то пойдем обратно к таверне..."

Когда подоспевший вивенди на вопрос в лоб ответил немым отрицанием, девушка едва удержалась от вздоха, уже было начиная думать, что все пропало. И кто знает, во что бы развился этот непримечательный отголосок беспокойства, если бы Харниэл не поспешил добавить, что нашел кое-что получше: рисунок колечка. "Здорово"
- Наверняка его тут должны знать. Он очень колоритный мужчина, его трудно не заметить. Так что, если поговорить с местными жителями, те могут прояснить ситуацию с женщиной, - произнес парень, и Элеонора, на миг задумавшись, неуверенно кивнула, бегло оглядев пристань. В сложившейся ситуации такой подход казался ей самым логически обоснованным и хоть немного, но безопасным. Главное - не привлекать к себе лишнего внимания и пользоваться невидимыми городскими ресурсами с умом. - Ты себя нормально чувствуешь? А то по твоему виду можно сказать, что ты там у него за это короткое время перестановку делала.
А вот это был уже удар ниже пояса. Болезненно вздрогнув, Аморе кинула взгляд на ногу, на которую старалась не опираться вовсе, потому что не замечать тупую боль была уже не в силах. Понимая, что флорист ждет ответа, торговка отвечать не спешила, не в первый раз не зная, какие подобрать слова, чтобы потушить разгорающееся пламя беспокойство в светлой душе стоявшего напротив вивенди. Блондинка подняла на него глаза и тут же их опустила, вымолвив наконец:
- Да все нормально, - и, понимая, как же по-детски неубедительно это звучит, добавила: - Просто поездка до Агарды была долгой и нелегкой. Были определенные... трудности, - северянка отвернула голову, рассматривая пристань, скользя взглядом по пришвартованным кораблям и щурясь от блеска морских волн, который создавало солнце, бросая лучи на воду. Ощущение неполноты сказанного липким туманом повисло в воздухе, не давая обычно не беспокоящейся о сказанном Эл спокойно стоять, выжидая ответа или хотя бы взгляда, который будет наполнен недоверием. Что это? Почему именно сейчас она не могла благополучно соврать, будто бы все отлично, напустив на себя самый счастливый вид, как у человека, который радуется жизни и каждому ее мгновению? Было ли это побочным действием банальной усталости и отсутствия нормального отдыха, сна? Очень даже может быть. Тем не менее, опережая парня с ответом, блондинка нехотя добавила: - Если бы у меня было больше времени на отдых, я бы выглядела иначе. Плюс по пути сюда мне удалось пережить падение со спины лошади, отделавшись только ушибом,  - девушка вздохнула, опуская взгляд на ногу и пробуя опереться на нее - больно. - Спасибо Имиру, что ничего себе не перелом. Со сломанной ногой сложно передвигаться, с ребром - тем более, - скептически добавила северянка, фыркнув. И у нее как камень с плеч свалился - сказать правду было совсем несложно, зато потом не надо будет мучиться в раздумьях, как бы стоило соврать, чтобы ей поверили. "Может, так даже лучше", - девушка повела плечом, подавив зевок и отступая от стены дома на шаг. - Ладно, пойдем уже. Солнце еще высоко, Харниэл! - Аморе хмыкнула, устремляясь в сторону ближайшего скопления людей с намерением расспросить их о таинственной женщине владельца лавки рыбацких принадлежностей, не спуская с лица приветливой улыбки.

- Пару-тройку человек опросим и вернемся в мою лавку. Можно наложить лекарство из трав, чтобы снять боль и опухоль от ушиба. Это не займет много времени.
Эл посмотрела на Харниэла с благодарностью, продолжая идти рядом с ним. Игнорировать боль больше не получалось, не хромать еще более-менее выходило. Впрочем, на этом ли сейчас надо было заострять внимание? Определенно нет. Потому девушке не оставалось ничего, кроме как покорно следовать за флористом, который в этот раз решил действовать первым - и к людям подходить, и разговаривать с ними, не давая это сделать блондинке. Та лишь повела бровью, наблюдая за тем, как проваливаются первые же переговоры по вине незнания опрашиваемой абсолютно ничего о городе - приезжая, как и Аморе, она еще не успела трезво взглянуть на город и с головой окунуться в местные слухи, оставаясь под сильным первым впечатлением. Парень же, смекнув, что такие варианты, как эта женщина, быстро утратил к ней интерес, сообразив, что спрашивать надо у тех, кто был намного старше и, вероятно, прожил в городе не один десяток лет.
Проследив за взглядом вивенди, Элеонора и сама заметила стоявшего чуть поодаль старика, который был занят чем-то крайне неинтересным. Она уже мысленно одобрила кандидатуру, уже набросала в голове легенду, с которой можно было бы обратиться к мужчине, хотела было сделать шаг в нужную сторону - и остановилась, услышав это "Постой тут". Торговка бросила удаляющемуся от нее Харниэлу в спину удивленный взгляд, застыв на месте. "Ах, вот как?" - хмыкнула про себя девушка, покачав головой и скрестив руки на груди; спорить с ним у нее не было ни желания, ни сил. Прислонившись плечом к стене очередного домика, блондинка молча стала наблюдать за развитием событий на почтительном расстоянии, изредка оглядывая улицу и окрестные дома. Она не могла слышать слов, разыгрывая в голове сотни сценариев диалога и тут же отвергая половину из них.
А вот по изменившемуся выражению лица приближающегося к ней вивенди Аморе догадалась, что он услышал далеко не то, что ожидал, может быть даже то, чего услышать не хотел.
- У меня есть новость. - Правда не знаю, хорошая или плохая, - его мимолетный взгляд, брошенный на лавку рыбака, заставил Элеонору невольно глянуть в ту же сторону; сгорая от любопытства, она вновь повернулась к Харни. - Его жена оказалась воровкой, которая тут успела по всем пройтись. Может та, которая нас направила за кольцом, прекрасно знает ее?
Сюжет этого спектакля, чьим местом действия была вся Агарда, принимал все более неожиданные повороты. На пару мгновений девушка застыла, с недоумением во взгляде наблюдая за тем, как очередной покупатель заходит в рыбацкую лавку. Сразу сложить мозаику в голове не получилось, со второго раза тоже. Зато с третьего помутненный усталостью женский рассудок начал раскладывать по полочкам услышанное, прогоняя первое чувство - непонимание происходящего - прочь. Детальки складывались воедино, образовывали картину, и то неполную - слишком много было недосказанного. И это раздражало.
- Ну конечно, - после недолгого молчания наконец произнесла Эл, закатывая глаза. - Какая прекрасная легенда: у меня украли колечко, сходите и принесите, а за это я дам вам конфетку. Молодец, Терези, великолепная актерская игра, - она ни к кому не обращалась, понижая голос так, чтобы слышать ее мог только Харниэл, и злилась. На себя - за то, что повелась на подобную глупость, зная, что ни ворам, ни убийцам верить нельзя; на Терези - за то, что эта стерва просто отнимала у них драгоценное время. И если себе Аморе могла найти оправдание ("У нас не было другого выхода, да и откуда я могла знать заранее?"), то вот действиям женщины - нет. Себя всегда было проще оправдать... - Я ставлю все свои деньги на то, что она с этой непутевой женушкой прекрасна знакома и просто водит нас за нос ради развлечения. Не было никаких краж, уходим, нас обвели вокруг пальца, - девушка фыркнула почти раздраженно, с трудом сдерживая накатившую на нее злость, а затем взглянула на все еще стоявшего напротив нее вивенди и спросила: - Возвращаемся в таверну или у тебя какие-то иные планы?

- Мне кажется, что теперь нам особо спешить некуда. Стоит заняться в начале тобой. Потому что если уж идти с претензиями к этой Терези, то в полной боевой готовности, - Харниэл отступил, пропуская девушку вперед.
Вздохнув, Элеонора лишь кивнула, молча соглашаясь с теплой шуткой и мысленно благодаря флориста за заботу. В конце концов, не каждый день встретишь человека, который думает не только о себе, но и о других; грех жаловаться и спорить, доказывая, что они немедленно должны вернуться в таверну. Блондинка слишком устала для словесных перепалок и также не видела никакого смысла идти прямиком к Терези.
Петляя меж домов, ныряя из переулка в другой такой же, девушка шла, даже не замечая того, как напрягся ее спутник. Она не чувствовала ни пристального взгляда в спину, ни опасности; не слышала чужих шагов, и все это запросто могло бы в другой ситуации стоить ей жизни. Бросив удивленный взгляд на парня, который высказал предположение о том, что это далеко не все приятные подарки от третьих лиц за сегодня, северянка непонимающе огляделась, пытаясь напрячь слух, но делать ей этого не пришлось. С трудом уловив знакомый звук натянутой тетивы, Аморе и опомниться не успела, как на ее плечи легли руки Харниэла и как флорист отпихнул ее в сторону. Привычно вжавшись в стену, убийца молча наблюдала за происходящим далее, одновременно ощущая, что не может воспринимать попытку их убить (или ранить?) всерьез. Вивенди же, тем временем, отшвырнул стрелу в сторону потоком ветра, вдобавок вызвав небывалый в таких переулках шум; стрела же на целый наконечник вонзилась в стену деревянного дома сантиметрах в десяти от плеча девушки.
Тяжело втягивая в себя морозный воздух и выдыхая прозрачные облачка пара, Эл медленно повернула голову к снаряду, продолжая прижиматься к стене спиной. Апатичность, что на какое-то время овладела ей, начинала медленно отступать, возвращая место так резко нахлынувшим чувствам. Усталость совсем притупила их, делая девчонку такой легкой целью, и только сейчас чувство осторожности и боязни за собственную и несомненно прекрасную жизнь пробудились и потихоньку начинали зашкаливать, заставляя сердце биться быстрее, а дрожь - пробегать по спине. Посмотрев же на стоявшего чуть поодаль флориста, Аморе задержала взгляд на его лице, читая на нем отражение собственного непонимания, но не наблюдая страха. Быть может, тот еще не успел и отразиться в мимике и выражении, но ждать этого - последнее, что сейчас хотелось северянке.
Резко, даже слишком - движение отдалось знакомой болью в ноге, - девушка отступила от стены и за пару секунд преодолела расстояние, разделявшее ее и Харниэла, хватая вивенди за руку.
- Спасибо, - коротко поблагодарила его блондинка, оглядываясь настороженно. - А теперь уходим, да побыстрее!
"Убей или будешь убит", - фраза эхом отдавалась в девичьей голове, напоминая о том, что не всякий убийца остановится, промахнувшись лишь один раз. Крепко сжав мужскую руку, Элеонора сорвалась с места, не оставив флористу шансов на сопротивление - женская хватка оказалась сильнее, чем можно было себе ожидать, а желанием остаться и проверить все углы девчонка не горела и вовсе. Она не сбавляла темпа до момента выхода "в люди", замедлившись уже лишь на улицах, где, смешавшись с толпой, можно было сохранять инкогнито на протяжении всего пути до цветочной лавки Харни. Тут уже Аморе покорно позволила вести себя, сама же погружаясь в раздумья о произошедшем. "Могли ли они идти за мной?" - раз за разом спрашивала она себя, пытаясь напрячь память и вспомнить, кого могла оскорбить своим неподобающим поведением, кому могла задолжать, каких недругов успела нажить. "Как глупо! Никто в здравом уме не потащится за человеком в город на другом краю мира, даже если ненавидит его больше всего на свете. Значит, наши неприятели - местные... И зачем я сюда вообще приехала?.."
За время пути девушка не произнесла ни слова, сохраняя бдительность до самого конца. Лавка, как и говорил при первой встрече вивенди, уютно расположилась напротив главных ворот. Проходя мимо них, Эл на миг бросила взгляд на виднеющуюся за ними белоснежную пустыню. Ей ничего не мешало сорваться с места прямо сейчас, уехать в закат, как в романтичных историях, и оставить Агарду со всеми ее проблемами за спиной. Ничто не мешало - тогда почему она этого не делала? Впервые не в силах ответить на этот вопрос, блондинка отвернулась, входя в цветочную лавку вслед за Харниэлом.
После свежего уличного воздуха, после города, который дышал морозом, замкнутое пространство, где всё и вся было пропитано ароматом главного товара - цветов, - слегка сбивало с толку, а обилие непривычных запахов заставляло недобро кружиться голову, двоиться перед глазами обстановку лавки. Расслабившись лишь тут, Элеонора вновь дала волю усталости, из-за действия которой вкупе с вышеописанным была вынуждена нашарить рукой ближайшую стену, чтобы опереться о нее. Может быть, хотя бы здесь они на какое-то время будут в безопасности.
- Тут есть место, где я могу посидеть, чтобы никому не мешать? - спросила девушка, приоткрыв один глаз.

На предложенный стул Эл почти упала, радуясь тому, что можно хотя бы посидеть (в идеале хотелось полежать, но это негде было), а не стоять, испытывая ежеминутно тупую боль в ноге. С благодарностью кивнув Харниэлу, она приняла из его рук стакан воды, чувствуя только сейчас, как знакомо пересохло в горле. Проводив уходящего флориста взглядом и молчанием, девушка вздохнула и почти залпом выпила воду, в чью бесцветность вплетались яркие нотки лимона, и отставила опустевший стакан на подоконник, откидываясь на спинку стула и закрывая глаза. Больше всего хотелось выспаться, дать измученному телу отдохнуть, но недремлющий разум благородно, но язвительно подсказывал, что такой возможности у блондинки не будет, уж в ближайший день точно. Но усталость немедленно взяла свое, расценив подобное время и положение девичьего тела как намек на то, что можно Аморе провалиться хотя бы в беспокойную дремоту.
Беспорядочные образы и цвета, мелькавшие перед глазами в этом неполноценном сне, не давали расслабиться. Больше всего северянке хотелось забыться, не наблюдать сновидений, но разве же разуму прикажешь? Помутненный рассудок являл перед взором давно забытые сцены, вскользь уловленные взглядом лица, места, что хранила среди воспоминаний память. Привкус истории, прошлого застыл на языке горьким привкусом, словно от какой-то травы. Элеонора видела темную поляну с полыхающими на ней кострами - караван, с которым она путешествовала, сделал остановку; оказывалась на покатой крыше дома, зорко наблюдая с высоты за движением на смутно знакомой улицы - очередной заказ; плыла через толпу на городском рынке, сжимая в своей забинтованной ладони теплую ладошку девушки с огненными волосами - их путешествия с Роуз; лежала на лесной подстилке, наблюдая за тем, как жрет чужую лошадь огромный белый волк - ночь, когда она столкнулась с оборотнем... Сколько всего было! Сколько событий, которые ее память пронесла сквозь года и сохранила.
Но мелькавшие сновидения вдруг потухли, погрузившись в темноту. И не сразу девушка поняла, что это - часть продолжающегося сна, бреда уставшего разума, откровенные шутки фантазии. В надежде, что все закончилось, что больше ничто ее не потревожит, торговка вздохнула (может, и наяву тоже), но когда же ощутила чужие руки, скользнувшие, как будто по-настоящему, по ее плечам, то вздрогнула почти испуганно. Удалось сделать шаг вперед и обернуться - но для чего? Для того, чтобы узреть до боли знакомое лицо, синие глазки и улыбку? Чтобы снова обжечься взглядом о пламя рыжих волос? Чтобы снова пережить пустоту в душе?
- Роуз... - шепот был едва-едва слышным, но Лейон не требовалось больших усилий, чтобы его расслышать - они стояли почти вплотную. На миг, на какой-то жалкий миг Элеоноре показалось, что она снова чувствует знакомый запах - ее огненноволосая подруга всегда пахла одуванчиками и восточными пряностями из Гульрама.
- Ты так устала, - отметила Роуз, глядя на ту, что когда-то любила, с тревогой в глазах. - И похудела. Вон, у тебя ребра выпирают, я вижу, - в доказательство своих слов она почти неощутимо коснулась бока Аморе, а следом мягко улыбнулась. - Ты хранишь его? Это так мило. Ты забрала его в память обо мне? Если так, то никогда не забывай меня, пока хранишь эту памятную вещицу.
И когда все начало таять перед глазами, девушка совсем не сопротивлялась, чувствуя ком в горле и частичку непонимания. Ее пятнадцатиминутный парад воспоминаний закончился, а реальность вновь встретила разбитостью. С трудом разлепив глаза и подняв голову, блондинка повертела головой, пытаясь отогнать остатки сновидений. Признаться, стало лишь ненамного лучше в плане физическом, а в моральном - просто гадко.
Почти полностью очнувшись от сковавшей ее недавно дремы, она поняла, что вернулся Харниэл. Вивенди встал возле стула на колени, поставив чуть поодаль плошку с каким-то мутно-зеленым... чем? Впрочем, неважно, Эл все равно и не думала сопротивляться, пока он обрабатывал ее ногу, молча за ним наблюдая. Из головы все не шли слова Лейон о чем-то, что хранила убийца в память о погибшей подруге. Почему-то никак не шло на ум, что же северянка забирала с собой, сбегая от чужой смерти родного человека; девушка, спустила глаза на карманы штанов, но лишь головой качнула - там ничего не было, она бы почувствовала. И сумка, как назло, осталась в таверне... Со вздохом она отвязала достаточно худой кошелек с пояса, зачем-то заглядывая внутрь, но, как оказалось, сделала это не зря - в нем виднелась тоненькая веревочка. Едва Аморе вытянула все это дело наружу, недоумевая, как что-то постороннее могло оказаться в ее кошельке, на нее нахлынули воспоминания - это был маленький амулетик, который постоянно таскала на шее Роуз. Сделанный из жесткой китовой кости в виде плоской фигурки кита (ах, ирония), он был ее любимым и повседневным почти что украшением, а оберегал ли от чего - неизвестно. "Да. Точно. Я сорвала его с ее шеи", - торговка прикрыла глаза на миг, стягивая с рук перчатки и бросая их на подоконник, лишь бы коснуться амулета холодными пальцами. Он все еще хранил ее тепло...
- На ногу можешь опираться, только весь весь тела на нее не переноси, - голос Харниэла вырвал ее из грустных мыслей, и Элеонора приоткрыла глаза, глядя на него сверху вниз. - Сок этого растения поможет унять боль и уберет припухлость. А вообще, если бы ты просто пролежала два-три дня, то нога бы сама прошла, - пауза; парень поднял на нее взгляд. - Прости, что втянул тебя во все это.
Между ними на пару секунд воцарилось молчание, а северянка не прерывала зрительного контакта.
- Не стоит, - одними губами шепнула девушка, подивившись тому, что голос куда-то пропал. - Я бы никогда не рассталась с памятью о близком человеке, - сжав в руке амулет, она мягко взглянула на вивенди, спросив: - Кем бы я была, если бы позволила отнять эту память у тебя? - молчание, едва слышный вздох. - Когда-то я ясно дала тебе понять, кем являюсь и каков мой род деятельности. Тем не менее, ты мне, надеюсь, все еще веришь. Все еще не оттолкнул. Не прогнал, - чуть наклонившись вперед, Эл протянула руку, касаясь руки мужской, позволяя холодным тонким женским пальцам лечь на теплую чужую кожу. - И пользуясь этим, я хочу попросить: поверь мне, мы найдем медальон твоего отца и вернем его. Бесследно исчезают только призраки, но не вещи, помни об этом.

- Я тебе всегда верю.
Его улыбка была почти что светлым лучиком, заставив засветиться изнутри и уже порядком уставшую Элеонору. Она лишь коротко улыбнулась в ответ, глядя, как Харниэл поднимается с колен и убирает все ненужное, доставая чайные чашки. Мысль о еде заставила вспомнить и о том, что все-таки девушка была голодна, ведь на нормальный обед в таверне и вовсе не хватило; сглотнув голодную слюну, блондинка отвела взгляд, глядя за окно. Там уже начинало темнеть: солнце ползло по горизонту к закату, а город укутывался постепенно в туман. "Да, нам с тобой спешить определенно некуда..."
Придвинувшись чуть ближе к прилавку, северянка незаметно надела на шею амулет из китовой кости, пряча его под рубашку и не желая, чтобы кто-либо его видел - слишком много личных воспоминаний было с ним связано, чтобы вот так вот спокойно позволять на него пялиться. Кружка с чаем приятно согревала руки, а от клубничного аромата слегка кружилась голова и сводило от голода живот. Благодарно кивнув, Аморе молча отправила в рот первое печенье, неспешно жуя его и запивая чаем, то и дело поглядывая на флориста. Он был хмур и явно никак не мог сосредоточиться на чаепитии, но в этом она винить его не могла - слишком много случилось за день, чтобы просто отвлечься от этого, особенно если раньше старался держаться от вещей подобного рода как можно дальше. За внешним равнодушием сама торговка скрывала шевелящийся в душе страх и много, много подозрений. И это было ей свойственно - бояться и подозревать всех вокруг во всём; за несколько лет такая манера поведения успела прижиться.
- Я не уверен, что в таверне нам чем-то помогут. Либо обе воровки в сговоре и нас просто втянули в эту игру ради забавы, либо вторая знает, что ее выслеживают и ей это не нравится.
"Да нам никто не будет помогать..." - подумала Элеонора, выслушав и предположение о том, что и Норман мог бы помочь. А мог и не помогать. Скептически дернув бровью, девушка неопределенно качнула головой, но промолчала, шмыгнув носом. Ей меньше всего хотелось бегать по ночному холоду Агарды на улице, но, кажется, к этому все неумолимо и склоняется... Если они с парнем не сыщут нигде помощи, придется разгребать все самим. Самим, наплевав на мнимую помощь Терези, забрести в неблагополучные кварталы, кишащие отнюдь не только крысами, самим лезть прямиком в осиное гнездо. Целенаправленно. Прямо с головой погружаться в отвратительную грязь, которую горожане привыкли не замечать.
- Но я, пока что, не вижу никого, кто мог бы немного пролить свет на происходящее. По крайней мере он может хоть немного знать связана ли она с Терези или нет.
Поймав взгляд Харниэла, взявшего в руки чашку с чаем, блондинка пару мгновений молчала, и ее лицо не выражало решительно ничего. И лишь спустя несколько секунд она в нерешительности закусила губу, отвела глаза, оббегая взглядом помещение, а затем, глядя куда-то в неопределенную точку перед собой, проговорила почти что сквозь зубы: 
- Ты хочешь вернуться к торговцу? Нас там пытались убить, - как бы между прочим напомнила Аморе и отрицательно помотала головой. - Мне кажется, достаточно мы там наследили. И опять же, никто не может быть уверен, что на этот раз тот, кто стрелял, не попадет в цель, - после непродолжительного молчания Элеонора оживленно подняла на флориста глаза; ее внезапно осенило. - Мне... Мне нужно в таверну! Да, точно! Нам нужно в таверну, Харниэл! У меня есть план...
"...и тебе он не понравится." Что в таверне было приметного? Люди, трактирщик, сплетни, выпиваки? Нет, совсем нет. Но именно в таверне, в снятой ею комнате девушка оставила свои вещи, среди которых был уже видавший виды, но еще вполне рабочий арбалет и болты к нему. И сумка, конечно, куда без сумки?
- У тебя есть старое кольцо? Серебряное желательно... Или хотя бы какая-нибудь маленькая круглая вещичка, которая на ощупь сгодилась бы за кольцо? Если есть, то это будет нашим ключом к информации, - она улыбнулась, едва-едва вздернув бровь с намеком. Хитрость внутри нее радостно потирала ладошки и скалилась, хихикая. Завернуть предмет, похожий на ощупь на то самое колечко, в кусок ткани и просто торжественно вручить его Терези было бы слишком просто - она не дура и сразу же полезет проверять, что ей принесли, но здесь наличие оригинала и не играло главной роли. Ее играл арбалет, с холодным расчетом направленный столь великодушной и честной даме в лоб. В конце концов, чем не способ? "Ну да, сработало бы еще... Надеюсь, она не держит под рукой метательные ножи"

- Так, подожди.
"Я так и думала", - девушка с трудом подавила улыбку, но с учтивостью выслушала вивенди, который, в свою очередь, выразил опасения по поводу будущих их действий. Да, опасно, да, не факт, что получится, но что были эти слова для той, что уже практически все решила? Отступать от своего Элеонора не собиралась, а потому лишь шмыгнула носом, допивая свой чай и отставляя чашку.
- Ну да, понимаю. И если есть другие предложения, за исключением возвращения на пристань, - я тебя внимательно слушаю.
- Кольцо-то найдется, вот только...
Она метнула напряженный взгляд в сторону Харниэла, но тот не стал продолжать незаконченную мысль, оборвавшись на полуслове. Продолжение могло быть каким угодно, но его не последовало - и тем даже было лучше. В последнюю очередь блондинка сейчас мечтала о том, чтобы сидеть и выслушивать, как собеседник взвешивает все "за" и "против", тем самым неумолимо растягивая время. Планирование - дело бесспорно интересное, а импровизация - вещь вообще замечательная, особенно когда ты пытаешься остаться в живых и не напороться на кинжал, заботливо кем-нибудь подставленный. Однако у них с флористом времени на планирование оставалось совсем мало, а потому действовать приходилось наугад, слепо тыкаться в любой выход, хвататься за спасительные ниточки. Увы, но в этот раз детальное составление плана и продумывание каждого шага придется отложить в сторону.
Северянка с неподдельным интересом воззрилась на коробочку, которую парень выудил из ящика прилавка. Где-то в душе грозно нахохлилась сорока, тряхнув длинным хвостом, которая жила, наверное, в каждой женщине и в каждом воре. Ну кто не любил блестяшки: всякие колечки, бусы, позолоченные серьги? Все это дело было не просто красивым, но еще и в удачных случаях дорогостоящим, чем пользовались очень и очень многие. Прибегала ли к этому способу заработка и Элеонора? Очень и очень редко: чаще всего обыскивала дома убитых ею же людей в поисках чего-нибудь ценного, если уж ситуация с финансами была вовсе плоха, а потом продавала посредникам или на черном рынке, существующем в любом городе. Целенаправленно она никогда не воровала, не имея пристрастия тащить все, что плохо лежит; зачастую имея доступ к различным ценностям, не хотела привлекать к своей персоне внимания, продолжая играть роль милой и недалекой девчонки.
- Тут и подарки и забытые кольца. В основном кольца моей матери, которые она не хочет носить, не нравятся ей. Есть несколько подарков, которые делали мне детстве. Только сейчас они на меня на налезают.
Аморе оглядела приличное количество разнообразных колечек, не останавливая взгляд ни на одном. Она уже мысленно заворачивала одно из них в кусок ткани, которые после надлежало отдать Терези... Вздохнув, девушка неуютно поежилась то ли от холода, то ли от нежелания возвращаться в городскую таверну. Вопреки всем своим убеждениям, она внезапно почувствовала, как всколыхнулся в ее душе страх от того, что они с Харниэлом не имели понятия о том, что их ждет. Обычно неизвестность ее не пугала, а лишь распаляла женское любопытство, но в этот вечер предчувствия были почему-то лишь плохими. Чуть встряхнув головой, отгоняя нехорошие мысли, Эл подсела чуть ближе к вивенди, скользнув взглядом по колечку, которое он достал.
- Я думаю, тут любое сгодится. И даже надеюсь, что и его мы сможем после всего вернуть, - она вздохнула, оглядев помещение. - Еще кусок ткани... И, в принципе, мы можем идти. Слушай, - девушка повернула к Харни голову, - я знаю, как ты на это смотришь, но не думаю, что у нас есть достаточно времени, чтобы придумать что-то получше. И да, я тоже не горю желанием возвращаться в эту таверну, особенно под вечер, - блондинка бросила унылый взгляд за окно, где стремительно темнело. Вечером и ночью любое увеселительное заведение становилось пристанищем для искателей развлечений, а потому пройти по залу незамеченным можно было только мужчине - женщина обязательно, сама того не желая, приковывала взгляды, а более хрупкая с виду, та, которая не будет сопротивляться, и вовсе становилась нередко невольной соучастницей всеобщего веселья, но без улыбки на устах. - Но давай не будем о плохом, а? Надо верить, что все получится, - встрепенулась Элеонора, понимая, что ее молчание несколько затянулось. - В конце концов, если будем действовать сообща, то возникнет намного меньше проблем, чем могло бы быть.

Вновь улыбнувшись, вивенди скрылся с ее глаз, оставив Элеонору одну снова. Сжимая в руке выбранное колечко, девушка покосилась за окно уже без спокойствия - там стремительно стемнело, ночь накрыла Агарду своим черным крылом. Всеми силами она отвлекала себя от мыслей о том, что же будет, если все-таки ее план провалится, но не могла выгнать поселившееся в душе сомнение и толику страха. Это было естественно для нее - бояться за сохранность собственной жизни, но здесь и сейчас была подмешана в этот коктейль ощущений и боязнь за жизнь чужую. Именно из-за этого сейчас блондинка ощущала себя словно меж двух огней, путаясь в собственных мыслях и решениях, как никогда боясь оступиться. С одной стороны, неудача для нее ничего не значила - нужно ли придавать значение последующей, например, погоне той, что сама постоянно бежит непонятно от чего, скрывается в тени? Сколько раз уже северянка сбегала от настигающих ее проблем, так почему бы не сделать этого снова?
А с другой... С другой стороны был Харниэл, который жил в Агарде, из которой Аморе при желании может уехать. Точнее, работал, но не суть. И подставлять его под удар было бы как минимум некрасиво, нечестно по отношению к нему. Уже давно было понятно, что даже если случится что-то, то флорист не уедет из города, бросив свою лавку и свой дом за Агардой, не сможет сорваться с места так легко, как это сделала бы в любой такой ситуации Эл. Значит, нужно провернуть все дела так, чтобы обошлось без непредвиденных и/или неприятных последствий. Оставался один вопрос - как?
Скрасило размышления появление парня, который вернулся из подсобки. Он принес ткань приятного темно-зеленого цвета и протянул ее девушке. Молча кивнув, она приняла кусок материи из рук вивенди, поднимая на него взгляд и отчего-то едва заметно содрогаясь. Он ей доверял. "А ты бы доверилась самой себе?" - мелькнул в светлой голове блондинки вопрос, оставшийся без ответа. Вздохнув, она отвела глаза, опустив взгляд на вещи в своих руках; за малый отрезок времени северянка аккуратно обвернула ткань вокруг кольца и придала свертку вполне себе неплохой вид.
- Тогда поспешим. Бежать пока не будем, чтобы ты не напрягала ногу, - произнес вивенди, галантно подавая Элеоноре руку, чтобы помочь подняться. Взглянув на него с долей лукавости, но не без улыбки на губах, она приняла его помощь, поднимаясь на ноги. Опираться на ушибленную ногу было больно, но достаточно терпимо после небольшого отдыха, и это радовало. - Мы просто отправляемся отдохнуть в таверну, - продолжил Харни; девушка повернула к нему голову. - Для всех окружающих.
- В таком случае, надо сделать непринужденный вид, - Аморе спрятала сверток под плащ, прежде чем вместе с флористом покинуть цветочную лавку и оставить позади ее дивные ароматы, от которых начинала кружиться голова.
По улочкам Агарды все еще сновали ее беспокойные жители, направляясь кто куда, а потому было как-то спокойнее. Пару раз торговка ловила себя на мысли, что косится на крыши, будто бы боясь увидеть там мелькнувший в полутьме силуэт с луком. Остаточное явление после покушения на жизнь, ничего необычного, и оно имело место быть, заставляя блондинку вздрагивать от каждой тени и успокаивать себя мыслями, что ей просто показалось. Против своего обыкновения она все ближе жалась к шагающему рядом вивенди, будто бы ища за его спиной защиты. Что не говори, а иногда побыть беспомощной маленькой девочкой хотелось, сильно хотелось. Да и... Хорошо с ним было, уютно как-то, что ли, спокойно. Словом, Харниэл был приятным человеком, таким, у которого под боком порой хотелось свернуться и задремать, проваливаясь в спокойный сон. Бросив еще один взгляд искоса на флориста, Элеонора лишь головой качнула, украдкой улыбаясь своим мыслям.
Путь до таверны прошел на удивление спокойно. Когда впереди замаячили окошки, в которых теплился свет, торговка глубоко вдохнула и выдохнула, унимая трепещущее в груди сердце. С каждым шагом они были все ближе к логову, кишащему крысами, любящими поживиться всем, что плохо лежит, и всеми, кто хорошо выглядит. Страшно? Страшно. А потому миновать зал надо было как можно быстрее. Остановившись перед массивной дверью таверны, девушка обернулась к своему спутнику, негромко произнеся:
- В зале не задерживаемся - нечего там делать. Прямиком наверх и до моей комнаты. Взять кое-что нужно, - и, не углубляясь более в детали, толкнула дверь, скользнув внутрь заведения, которое встретило ее знакомыми запахами еды и, конечно, выпивки.
Час был далеко не поздний, но народу здесь собралось прилично. (Не)довольные жизнью люди расселись за все свободные столы и за стойку, из-за которой метнула испуганный взгляд на блондинку девчонка, отказавшаяся им с Харниэлом помогать. Ответив ей лишь недовольно поджатыми губами, северянка более не обращала на нее внимания, метнувшись в проход между столами. Она ощущала на своей спине взгляды, полные заинтересованности или пьяного, животного азарта, а потому не сбавляла шагу, несмотря на ноющую боль в ноге - женщине было тяжело пересечь таверну незамеченной в это время суток. На ходу увернувшись от протянутых к ней рук, Элеонора буквально взлетела по лестнице на второй этаж, юркнув к двери в свою комнату и отпирая ее.
- Заходи быстрее, - бросила она парню через плечо.
Перевести дух и унять дрожь в пальцах удалось только непосредственно в комнате за запертой дверью, как только и флорист вошел туда. Нервно кусая нижнюю губу, из которой в нескольких местах уже сочилась кровь, Аморе метнулась от двери к кровати, а от нее потом растерянно отшатнулась, не обнаружив искомого. Ее лицо не просветлело даже тогда, когда блондинка "нашла" сумку и арбалет, лежащие на столе перед окном, лишь бросив в ту сторону неосторожный взгляд. Борясь с желанием прямо сейчас нервно вцепиться пальчиками в древко стрелкового оружия или в ткань сумки, она приблизилась к столу осторожно, будто что-то из-под него могло выскользнуть и на нее кинуться, уперлась руками в столешницу и на какое-то время замолчала, застыла.
- Если... - начала Эл, удивившись появившейся в собственном голосе глухоте и нерешительности. - Если у нас не получится... Что будем делать? Куда отступать? - "Где прятаться?" - И что будешь потом делать ты? - спросила она, не поднимая головы и даже не оборачиваясь. Решение озвучить все, что было на уме, пришло спонтанно. - Допустим, мы что-то проглядели, недосмотрели, перепутали - мало ли! - и образовалась неприятная ситуация с крайне неприятными людьми, от которых лучше сбежать на другой конец мира или хотя бы в другой город, чтобы они от тебя отстали. У меня дома нет, я ни к чему и ни к кому не привязана - я сбегу. А ты? - едва заметное движение головой в ту сторону, чтобы можно было глянуть на вивенди из-за плеча. Девушка никогда не утверждала, что отличалась храбростью. Может, глупостью, но не храбростью. - Что ты будешь делать? Останешься и будешь пытаться выстоять под гнетом разбойных морд? - не дожидаясь ответа, она, прищурив холодные голубые глаза, тихо добавила: - Я бы не хотела узнать о том, что единственный хороший человек в этом городе потерял из-за глупой ошибки все - дом, работу, нормальную жизнь... Не хочу, - блондинка снова отвернулась. В ее голове мелькнула мысль предложить вивенди сбежать, если что, с ней, но она тут же погасла, будучи слишком нереальной. С замиранием сердца она осталась стоять и ждать ответа.

Please kill me please thrill me
Give love and say that you want me
Please shoot me down before I kiss you
Please kill me, and Im gonna miss you
Please kill me now
►Eisbrecher – Gothkiller

- Неужели я выгляжу слабаком?
Первая же фраза заставила вздрогнуть и усомниться в своем умении подбирать слова. Слегка нервно постучав по столу пальцами, Элеонора так и не посмела обернуться, боясь взглянуть вивенди в глаза по каким-то понятным только ей причинам, хотя и чувствовала, что он, возможно, даже улыбается.
- Нет-нет-нет, нет, ты не так понял... Я не считаю... Я... - слова почему-то не шли совсем, а набор фраз был похож на детский лепет. Девушку сковывало волнение, непонятное напряжение, и она с трудом сдерживала себя от того, чтобы не шарахаться от каждого звука или шороха, которые доносились, казалось, отовсюду.
Но на миг и ее комнату окутала тишина. Всего лишь какие-то секунды, проведенные в безмолвии, почти заставили блондинку повернуть голову, чтобы взглянуть на Харниэла, который все еще находился с ней в одном помещении. Почти заставили, но и это незримое принуждение дало трещину - она лишь успела выпрямиться, оторвавшись от стола, прежде чем ощутить себя в теплых чужих объятиях. Спиной ощущая непосредственную близость к ней флориста, Аморе спустила взгляд на его руки, прижимающие ее к нему совсем не грубо, совсем не больно, но достаточно осторожно и нежно. "Почему?" - вопрос, оставшийся без ответа, мелькнул в мыслях северянки, прежде чем сгинуть в водовороте других. Наверное, только сам вивенди и мог дать ответ на него, но сейчас был слегка занят попытками настроить Эл на позитивный путь мышления. Получалось... скверно, насколько девушка сама могла судить. Фразы, которые должны были помочь ей справиться с накатившим напряжением, лишь распаляли его, поглощая душу и заставляя убийцу чураться каждого прикосновения, делая ее, может, излишне чувствительной. Ей и объятия-то теперь казались практически удушающими, а когда ухо обжег чужой шепот, то и вовсе захотелось втянуть голову в плечи и отвернуться, отшатнуться, как от огня.
Едва еле различимый шепот вивенди стих, Элеонора выждала еще от силы пару секунд, чтобы проверить, закончил ли Харниэл говорить, и разорвала кольцо рук, вырываясь на свободу, словно птичка из клетки. Полы черного плаща взметнулись в такт ее движению, которое прекратилось лишь на расстоянии шагов шести-семи от флориста; в голубых глазах зажглись искорки тревоги. Нет, она не смотрела на него, как на врага, но и не готова была поверить каждому слову, стоя в одном шаге от пропасти, замерев с занесенной рукой около осиного гнезда. Почему она вообще боялась? Увы, на этот ответ даже сама блондинка ответа не находила, и это выводило ее из себя, бесило, разрывало изнутри.
- Надежда - вместо со мной? - девчонка недоверчиво покачала головой и отвела взгляд. Ей все больше казалось, что вивенди переоценивает ее моральные качества, да и вообще ее саму, и это был лишь плод пульсировавшего в венах напряжения. Не в силах больше стоять на месте, замерев, как ледяное изваяние, Аморе заметалась из стороны в сторону, быстрым шагом пересекая комнату и возвращаясь обратно. Она не могла найти себе места, из-за чего не замечала того, как вновь отзывается болью нога. - Она рядом со мной обычно умирает. А я все еще пытаюсь верить в то, что ты не будешь меня ненавидеть, если все пойдет крахом, - довольно резко отозвалась северянка, прежде чем остановиться посреди комнаты и со вздохом потереть переносицу. "Да что ж такое-то? Неужели от тебя, дура, требуют того, чего ты никогда не делала?" Стиснув зубы, Элеонора спрятала глаза, прикрыв их ладонью и голову опустив, позволяя светлым прядям падать на лицо. Может, где-то с полминуты она молчала, стоя на одном месте, собиралась с мыслями, пытаясь успокоить уже саму себя и разобраться в причине шевелящегося в душе страха. Уж не был ли он потомком слившихся вместе усталости и постоянного ощущения опасности? Не был ли предупреждающим фактором, тревожно напоминавшем о том, что и за сохранностью собственной жизни стоит следить, а не расслабляться? "Забегалась совсем", - вынесла самой себе приговор убийца, вновь кусая губы. Из ее груди вырвался тяжелый выдох. - Извини.
В этой фразе было всё: звеневшее отчаяние, раскаяние, едва уловимая боязнь отрицательного ответа, отголоски умело скрытой сейчас неуверенности во всем происходящем и даже усталость. Девушка убрала руку от лица, подняла голову, глядя на Харниэла внимательно с пару секунд, замирая на краткий миг, - и кинулась к вивенди. Ее движения были настолько резки, что снова звенящая боль в ноге ударила в голову, одурманивая, заставляя забыть о контроле своих действий. Накал страстей опьянял. Только что всем телом прижавшись к парню, словно ища у него поддержки или заботы, блондинка подняла голову, заглядывая ему прямо в глаза, прожигая его взглядом, в котором имело место быть что-то, похожее едва ли не на безумие. А может, это была лишь несвойственная ей горячая решимость, которая вкупе с напряжением во всем теле с ума сводила, толкая на не поддающиеся объяснению с чужой колокольни поступки? Может. Вот только Элеонора особо в это не вдумывалась, устав разбираться во всех тонкостях уклада своей души - следуя решению, принятому моментально, оттолкнула Харни поближе к столу, почти вжимая вивенди в него, отрезая все пути к спасению, а сама и не собиралась разрывать непосредственной близости. Последний взгляд глаза в глаза, занявший лишь какие-то доли мгновения, и, обнимая флориста за шею, северянка лишь слегка приподнялась на носочки, чтобы достать до его губ и претворить свой план в жизнь, впиваясь в чужие губы поцелуем, в котором требовательность граничила с нежностью. Поцелуем, в котором нежность проиграла в тот момент, когда белоснежные зубки сомкнулись на нижней губе парня, лишь слегка ее прикусывая и тут же отпуская. Аморе даже думать не хотела о том, что будет, если он оттолкнет ее прочь, да и вообще не горела желанием отстраняться, не насладившись тем, чем хотела.

Как там говорится в старой-доброй крестьянской поговорке? "И хочется и колется"? Хотя нет, что-то не то. И вообще всё было не так. Поцелуй обжигал губы, но согреться в чужой ласке почему-то совсем не удавалось. Девичьи пальцы лихорадочно цеплялись за одежду, словно за спасительную ниточку, за которую можно было бы держаться, повиснув над бездной. Увы, но как бы ни хотела Элеонора продлить желанные мгновения подольше, растянуть их насколько возможно, этого не случилось. Ветер, так бесстрастно и резко отворивший окно, был сравни пощечине, ведру холодной воды, вылитой на горячую голову. Девушка ощутимо, почти испуганно дрогнула и, когда Харниэл разорвал поцелуй, взглянула за окно. Где-то в глубине голубых глаз светилось едва заметное разочарование, и причин для него было много.
Они молчали. Ни звука, ни слова и только ветер за окном выл свою вечную песню, одиноким волком слоняясь по Агарде. Забавно, но так много слов можно сказать, даже рта не раскрывая - жестом, взглядом, позой. Блондинка едва глаза на вивенди подняла, чтобы установить зрительный контакт, как уже поняла все, что он хотел бы сказать, но не произнес, и лишь едва слышно хмыкнула. Глаза - зеркало души. По ним всегда легче читать чужие мысли, даже не владея магией, лишь бы их не пытались скрыть. Но, в конце концов, "может быть, но не сейчас" - тоже какой-никакой, а ответ. Ей, в общем-то, не нужно было знать ничего больше; медленно склонив голову, Эл ткнулась лбом флористу в плечо, словно кошка, выражающая свое желание быть поглаженной, приласканной. Кстати, можно было бы мякнуть для правдоподобности и разряжения обстановки - одна знакомая говорила Аморе, что у нее прекрасно получается это делать. Незаметно для Харниэла она улыбнулась - какие же странные мысли лезут в голову в такой момент...
Отстраняться не хотелось. Но надо. С одной стороны, их ждала Терези с вестями о кольце. А с другой стороны, парень был не такой уж плохой кандидатурой на роль того, кто обнимал бы торговку весь вечер и всю ночь. Это был самый мирный вариант времяпровождения, вот только публике, видите ли, действий подавай, масло в огонь лей! Мол, неприятности ждут... Ну да, как тут не пойти-то, когда они ждут? Девушка лишь приглушенно вздохнула, уже почти свыкнувшись с мыслью о том, что они, неприятности, стали ей почти что родными и вообще от нее ни на шаг. Ей пришлось первой выпутываться из согревающих объятий, всем своим видом дав понять, что ей этого делать вообще не хотелось, и тянуться к окну, чтобы закрыть его. В комнате и без того было не особо тепло, а спать в стылом помещении само по себе неприятно. И холодно. "Логично", - арбалет, предварительно заряженный, перекочевал за спину, а сумка - на плечо; Элеонора прямо взглянула на Харни снизу вверх с вопросом в глазах, который, впрочем, задала вслух:
- Пошли? - ее голос был слегка хриплым от продолжительного молчания, отчего пришлось сухо откашляться. Никакого сожаления о случившемся - "Ну еще бы", - никакого намека на желание об этом поговорить. Снова холодная голова на плечах, а непонятная даже самой блондинке вспыльчивость затаилась где-то в душе. Может, выплескивать свои эмоции даже такими способами было хорошо... - Мы же, в конце концов, именно за этим сюда и пришли, - тень расстройства, мелькнувшая в промежутках меж словами, была едва заметна. - Делу время, потехе, как известно, и вовсе час... - это Элеонора мурлыкнула уже себе под нос, отворачиваясь от вивенди и направляясь к двери, лишь около нее к парню и обернувшись, чтобы спросить: - Ты идешь? - и юркнуть в коридор.

Опять эта комната. Опять темнота, сейчас разбавленная лишь светом двух свечей в разных концах комнаты. Все тот же роскошный, по меркам таверны, интерьер. Откуда-то тянуло мятой, и этот запах отвлекал все внимание на себя, позволяя концентрироваться лишь с большим трудом. Хозяйка комнаты, впрочем, была достаточно довольна обстановкой в своей комнате, чтобы расслабленно стоять около окна, чуть приоткрыв увесистую штору и смотреть на улицу, где собиралась гроза. Терези не обернулась даже тогда, когда ее гости вошли и закрыли за собой дверь, еще с пару секунд продолжая смотреть на тучи, прежде чем вздохнуть и отпустить штору, позволив ей вновь закрыть окно.
- Итак... - женщина соизволила повернуться к вошедшим. Элеонора только сейчас смогла четко разглядеть, что у нее абсолютно черные волосы и очень резкие черты лица в сочетании с тонкими губами; цвет глаз едва ли можно было разглядеть с расстояния, разделявшего их, но казалось, будто бы и очи ее были черны. Удивительно, как много мог дать рассмотреть свет от всего лишь двух свеч. - Я смотрю, вы вернулись. Вовремя. Мне начало казаться, что вы там... заблудились, - Терези растянула губы в насмешливой улыбке и неспешно приблизилась к дивану, около которого и остановилась, не спеша присаживаться. - Ну и как поиски? Успешно? - как ни в чем не бывало спросила она, вопросительно - насмешливо? - изогнув бровь.
Аморе нащупала сверток, все еще не торопясь проходить вглубь комнаты, замерев недалеко от двери. Девушка переглянулась с Харниэлом. Она не поднимала на него глаз совсем недолго - лишь с тех пор, как они вышли из ее комнаты. К действиям побуждала мысль о том, что он все еще рядом и уходить вроде как не собирается. Пока что он верит ей. Потерять его доверие значило полный провал, значило очередной побег из самого эпицентра действий в попытках забыть, оставить воспоминания за своей спиной. Но снова убегать?..
- Ага. Нашли мы твое кольцо, - блондинка подняла руку, держа в ней заветный сверток. Она была готова поклясться, что видела, как на лице женщины отразилось удивление, но было быстро стерто холодной неприступностью. Ситуация все больше и больше походила на обычную подставу.
- Нашли, - коротко повторила Тизи, вперившись взглядом в сверток.
- И ты помнишь, что должна нам за эту невероятную находку? - с самым невинным видом северянка помахала вещичкой над своей головой, не в силах скрыть искорки смеха, светящиеся в глубине глаз. Имир, ну до чего было смешно наблюдать за тем, как она теряется, не находит слов, понимая, что если Элеонора с Харниэлом разыскали то самое кольцо, то условия сделки выполнять придется. - Так что? Ты, вообще-то, можешь начинать говорить...
- Дай его сюда, - процедила сквозь зубы Терези, откидывая прядь черных волос назад.
Легко пожав плечами, северянка небрежно швырнула сверток брюнетке. Та поймала его и едва удержала в руках, которые, по всей видимости, дрогнули. Торговка молча наблюдала за тем, как неуверенно женщина разворачивает ткань, ничем не выражая свою боязнь найти искомое (и недосягаемое, по всей видимости) колечко; наблюдала за тем, как одна эмоция на чужом лице сменяет другую: как все сильнее проявляется страх в глазах и как его заменяет сначала исступление, а потом и облегчение от осознания того, что условия сделки, по сути, были не выполнены. Терези внутри, должно быть, ликовала, обнаружив совсем другую вещь вместо той, которую просила достать любой ценой - это было видно по ее лицу, по смешку, в котором сквозила открытое презрение и насмешка, по глазам, которые смеялись... Было видно, пока женщина не подняла головы, натыкаясь взглядом на направленный на нее арбалет. Во всем ее образе теперь читалось непонимание.
Северянка никогда никому не говорила о своих способах приходить к согласию с людьми. Они были специфическими, да, зато какими действенными в большинстве случаев! За время работы с сомнительными личностями и вообще в целом с людьми Элеонора не могла не заметить, какими продуктивными бывают переговоры с участием оружия в качестве главного аргумента. Собиралась ли она отказываться от применения подобных методов в "мирных" диалогах? Нет. Нет, что бы там кто ни думал. Ей требовалось совсем мало времени, чтобы привычным движением снять со спины арбалет и направить его на Терези, принимая при этом достаточно устойчивое и удобное положение, из которого можно было бы сорваться на бег в любую секунду, если что-то будет предвещать беду.
- Я надеюсь, вы оба не всерьез, - Тиз бросила взгляд на вивенди, который казался ей более благоразумным, чем девчонка с оружием, но вся ситуация открыто подсказывала ей, что никто шутить не собирался. Женщина настолько устало вздохнула и закатила глаза, что блондинка на миг засомневалась в том, что она действительно может дать отпор, но в следующую же секунду откинула данную мысль, чтобы особо не расслабляться - не стоило недооценивать врага. Вообще никогда. Шрам на шее у Аморе был этому горьким напоминанием, белея тонкой полосочкой на бледной коже. - Мне, наверное, стоило это предвидеть, - вновь раздался голос Терези, которая сейчас лишь потирала переносицу, разочарованно поглядывая то на кольцо, то на арбалет. - Стоило предугадать, что вы что-то такое придумаете. Ты ведь, - короткий взгляд на Эл, - совсем как он. Как... кто тебе Крис? Брат? Нет? Не важно. Такая же изворотливая и изобретательная, - это можно было бы счесть за комплимент, если бы не едкий тон, из-за чего было похоже, что эти слова были просто выплюнуты изо рта.
- Ага,  - коротко согласилась с Тизи девушка. - У него же и научилась, спасибо, что ты это оценила. Но только это сейчас не самое важное, не находишь? - в голову к торговке закрадывалась мысль, что женщина и вовсе не станет сопротивляться. Что ж, было бы неплохо... - Не подскажешь ли, где нам найти того, кто спер медальон?
Повисло молчание. Угрюмое такое, прерываемое лишь пляской огоньков свечей и шумом, доносившимся снизу. Терези, откинув назад черные кудри, опустилась на диван, закинув ногу на ногу и отвернувшись от пары, что замерла недалеко от входной двери. У Элеоноры уже начинали затекать и подрагивать руки, в которых она все еще держала арбалет; поведя плечами, пытаясь хоть на секунду дать передышку мышцам, убийца коротко вздохнула, стараясь не высказывать общей усталости, сковывавшей ее с ног до головы. "Сейчас бы... хотя бы прилечь" - подумала она, неотрывно глядя на брюнетку, восседающую на диване, и все еще сохраняя абсолютно невозмутимый вид. Ей казалось, что молчание длилось вечность; сомнения в том, что Терези будет сопротивляться, все больше разрастались в ее душе, запустив в нее свои крепкие корни. "Неужели ты совсем не приготовила для нас сюрпризов?"
- Такие отбросы, как тот, кто украл вашу побрякушку, обычно ошиваются в "Песьей яме", - брюнетка-таки подала голос, слегка повернув голову к парню и девушке. Будто кожей ощутив недоумение убийцы, она хмыкнула и добавила: - Это на окраинах. Там, где обычно нищие ошиваются. Ужасное место, грязное, противное... Самое то для наемников, воров и прочего сброда. Им там комфортно, - повертев в руке сверток с чужим кольцом, Тиз лишь покачала головой, вновь сворачивая ткань и швыряя ее вместе с кольцом внутри к ногам стоявших у входа молодых людей. - И заберите это. Пшли прочь!
Возражать не хотелось. Тем более, все обернулось гораздо спокойнее, чем можно было ожидать. Аморе опустила арбалет, тут же едва слышно облегченно вздыхая, и попятилась к выходу, не спуская взгляда с женщины. Развернувшись же подле самой  двери, девушка бросила взгляд теперь уже на вивенди и вышла в коридор, там устало прислонившись к стене плечом и убирая арбалет восвояси. ""Песья яма"... Час от часу не легче просто"

- Чем быстрее уйдем отсюда, тем лучше.
О, Харниэл! Если бы знал вивенди, как быстро его простая фраза нашла отклик в душе у вымотанной за день Элеоноры. Она взглянула на своего спутника, но косо, хмуро, пару раз моргнув, прежде чем отстраниться от стены и неспешно двинуться вслед за флористом. Девушка была полностью с ним согласна - из таверны нужно было уходить, бежать как можно скорее, но та легкость, с которой их отпустила восвояси Терези, не давала ей покоя с того самого момента, как женщина произнесла заветные слова. Убийце была чужда простота и искренность действий, а ее другом уже давно стало недоверие; заветный отдых, кажется, и вовсе был любовником, который приходил тогда, когда ему захочется, и столь же стремительно сбегал, подобный ветру, не задерживающемуся на одном месте. Увы, но слишком хорошо она знала, что может стать последствием отсутствия хотя бы минутной передышки вкупе с тревожными мыслями, роем маленьких пчелок возбужденно гудящих в голове. Слишком хорошо... но не могла ничего поделать с собою.
Они уже начали сходить с лестницы, а Аморе уже слышала тишину, совсем не привычную для зала таверны в такой час; блондинка заранее напряглась, с неудовольствием отмечая, что все равно ощущает боль в ноге, но уже более приглушенную. Фыркнув что-то себе под нос, Эл выглянула из-за спины Харни, тут же встретившись взглядом с одним человеком, затем с другим, с третьим... В непонимании застыв на месте, раз за разом глазами обводя людей, которые неспешно поднимались с места, угрожающе скаля зубы в усмешке, северянка пыталась лихорадочно придумать план действий на ближайшие минуту-две. Да, это мог быть очень грандиозный и стремительный план великолепного побега, если бы ей была дана лишняя секунда на размышление!.. 
Но вивенди явно мыслил и действовал быстрее, без единой секунды промедления, зная, что любой ступор может их в один миг погубить. Девчушка и пискнуть не успела, даже не дав своему плану по спасению громкого названия, как была схвачена за руку и грубо, без малейшей мягкости (спешка не терпит нежностей) была утянута наверх снова. Харниэл был быстр, его движения были легки, но стремительны и словно отточены до самой мельчайшей детали; он пугающе быстро добежал вместе с балластом в лице Элеоноры до ближайшей открытой комнаты, где достаточно лихо отодвинул в сторону массивный старый стол около окна. Заимевшая короткую передышку девушка сейчас с неприкрытым вопросом в глазах взирала на своего спутника, раскрывшего окно; ветер снова ударил ей в лицо, словно отрезвляя, словно откровенно нашептывая на ухо: «Беги, Элеонора, беги, не смей оглядываться назад»... Да, бежать. Настало время снова спасаться. Но... как?
- Ты же не предлагаешь... - ее тихий вопрос заглушил сильный удар в дверь с последующей нецензурной бранью. Аморе испуганно вздрогнула, вскинув руки и тут же прижав их к груди, словно пытаясь защититься от невидимой пока еще угрозы, и обернулась назад, бросая один-единственный взгляд на не вызывающую доверия дверь. Она не договорила и вообще-то пыталась спросить, предлагает ли флорист прыгать, потому что в светлую девичью голову пришла только такая мысль. Впрочем, закончить вопрос и не удалось, а если парень и понял, о чем блондинка пыталась спросить, то явно не стал тратить драгоценные секунды на ответ, бесцеремонно подхватывая ее на руки (и когда он вообще успел подбежать?).
- Если боишься высоты, просто закрой глаза.
- Стой, что?! - девушка широко распахнула глаза, глядя на Харниэла со смесью непонимания и опаски в глазах, прежде чем все, что тот задумал, свершилось.
Вивенди. Тот, что именовался Сыном Ветра, тот, что был во всем подобен дикой и свободолюбивой стихии, на какие-то быстротекущие мгновения и стал ветром. Вряд ли Элеонора, оставшаяся под неизгладимым впечатлением от подобного действия, могла точно и связно объяснить, что произошло и как. Нет, нет! Она пребывала в полнейшем ступоре, смешанным с невероятным ощущением полета, которое хотелось продлить еще хотя бы на пару секунд. Прежде чем ее ноги коснулись земли, Аморе успела выпрямиться, а затем вроде как принять устойчивое положение на земной тверди. "Это было..."
-...потрясающе, - на свистящем выдохе, смешанным с дрожью в руках и почти благоговейным взглядом в сторону флориста, торговка закончила свою мысль вслух. Вот это было здорово, вот это было!..
Мужской вопль, донесшийся из таверны, заставил ее вздрогнуть. «Беги, не оглядывайся...» Топот ног откуда-то с той стороны, где находился вход в увеселительное заведение, заставил опомниться от высоких мыслей, далеких от реальности. Они с вивенди все еще были на улице, их все еще преследовали. К своему неудовольствию, северянка была вынуждена умолкнуть, бросить печальный взгляд на конюшню при таверне, где стояла ее лошадь, и сейчас же сорваться с высокого старта, бросаясь бежать прочь. «Прочь, прочь!» Буря над Агардой набирала обороты: в лицо хлестал противный дождь, застилая глаза пеленой, а голос ветра все еще настойчиво стучал в ушах, порой сбивая с толку обилием скрытых в вое фраз. «Побег - спасение...»
Нестись через город, в котором было проведено твое детство, но который ты успела забыть, было увлекательно. Можно было даже открывать Агарду для себя заново в этих мелькавших по сторонам пятнах, в лицах случайных прохожих, в грязи переулков и неповторимом запахе. Элеонора и не помнила, сколько они бежали, не запоминала, куда именно сворачивали. Подстегнутая страхом, девчонка пробежала, пожалуй, даже больше своего максимального предела, и, оскальзываясь на грязи, свернула в переулок, где, уже порядком выдохшись, прислонилась к стене, пытаясь унять дрожь в ногах. К слову, ушибленная нога снова дала о себе знать (неудивительно) - девушка дышала глубоко, при этом стиснув зубы, стараясь игнорировать тупую боль, буквально выводившую ее из себя.
-...убежали? - отрывисто спросила своего спутника блондинка, не особо надеясь на отрицательный ответ. Приоткрыв глаза, она взглянула на Харниэла с тенью полуулыбки на лице, сухо откашлявшись. - Ненавижу... такие моменты, когда нужно бежать, сломя голову, - дрогнув всем телом, Эл отвела взгляд, прижимаясь к стене сильнее, явно видя в ней сейчас свою единственную опору. В голове было пусто, будто бы пробежка наперегонки с ветром, принесшим в Агарду бурю, выкинула из разума абсолютно все мысли. "Надо отдохнуть... Отдохнуть, а потом двигаться дальше"