Сон - целительная стихия. И сейчас он выступал своеобразной защитной реакцией на события, что взбаламутили всё хрупкое душевное равновесие, которое и так едва-едва начало устанавливаться, представляясь тонкими и чувствительными чашами весов, реагирующих на малейшее колебание воздуха.
Сбежав из дома, полукровка обнаружила себя в углу чердака дома, крыша которого совсем уж прохудилась, а скрип от досок вкупе со свистящим ветром казались живыми вздохами несправедливо заброшенного людьми здания, огорченного своей судьбой. Сколь далеко удалось ей забраться беличьими скачками по крышам оставалось загадкой, ровно как и расстояние между ней и Флорой... Флёром... Тем домом, мысли о котором повторно накрыли было истеричной паникой. Какое-то время тифлинг так и сидела в углу, подперев своей спиной дощатую стену и обхватив колени. Утыкаясь лбом в ноги, скрючившись таким образом, она тихо и хмуро сопела, ожидая в любой момент что-то такое, что снова застигнет врасплох и внесет смуту.
Ничего не происходило.
Ритца настороженно подняла голову, обводя взглядом помещение, где нашла себе пристанище. Здесь было пыльно и пусто, только груда досок громоздилась у стены напротив. Даже сейчас она осознавала, что никаких жильцов здесь нет и не может быть, а потому бояться нечего. Если только... Нет! - яростно мотает головой полукровка. - Я не буду думать про это!
Она продолжает отсиживаться в таком положении покуда ночь окончательно не укрывает город, проникая и в чердак через дырявую крышу. Скрипящие стенания нежелающего умирать дома звучат жутковато теперь, но Ритце не страшно, Ритца умеет видеть сквозь темноту. Наконец она поднимается, отряхивается от пыли, которая успела въестся в одежду, и неловко переступает на месте. Эта находка дарит ей надежду на безопасность, а потому уходить не хочется, но прохлада напоминает о том, что она забыла забрать свой плащ, и потому стоит что-то придумать. Под аккомпанемент недовольных всхлипов досок, Ритца спускается вниз, на когда-то жилые этажи. Ей боязно встретить кого-то живого в коридорах и комнатах, но она быстро успокаивается, увидев заколоченные снаружи окна. Обследовав дом, который на каждое движение отзывался скрипом, тифлинг отыскала старые, пропитанные пылью одеяла, утащив их на чердак, где и очнулась после аффекта, в котором унеслась невесть куда от Флоры. Соорудив подобие гнезда из пыльных тряпок, Ритца недовольно и слишком громко для местной тишины чихнула, тут же испуганно притаившись, ровно испугалась невесть чего.
Последующие дни проходили однообразно. Большую часть времени она проводила во сне, иногда выбиралась совсем заспанной и слегка помятой наружу, утоляя жажду из какой-то бочки, собирающей дождевую воду, и уползая обратно в свое лежбище. Спалось тяжело, как при ломающей болезни, которая оттесняет и пожирает силы, заставляя всё воспринимать смутно и туманно. Лишив себя подвижности, требующей много энергии, Ритца не особо обращала внимание на голод, который едва ее беспокоил. Спасало сейчас и то, что в летние жаркие дни и достаточно теплые ночи ей всегда требовалось пищи меньше, чем в холодные времена года.
А потому проведя почти трое суток в таком небытие, очухиваясь лишь утолить жажду да какой-то вялой и шатающейся походкой пройтись по улице в сумерки, Ритца не особо-то и пострадала от отсутствия пищи. Когда желание наесться наконец-то стал сильнее сонливости, и организм начал требовать пополнения сил, она начала воровать, избрав своей целью хлебную лавку, где даже не сразу обнаружили внезапную пропажу пары свежеиспеченных и ароматных булок.
Этот вечер едва ли отличался: утолив и жажду, и незначительный голод, полукровка возвращалась в свою обитель, кутаясь в какую-то темную ткань, которой нынче заменяла себе плащ. Привычно незаметной для всех пробравшись на родной чердак, она свернулась клубком в тряпичном гнезде, однако в этот раз, встрепенувшись, вскинула рогатую голову, обводя помещение белым, прищуренным словно от подслеповатости, взглядом.

Знаете, вот бывает такое чувство: заходишь ты в дом, только через порог переступаешь, а уже понимаешь - ждет тебя кто-то или нет, пусто тут или нет. Виной не растопленный очаг, не запах обеда-ужина или чей-то приветственный голос. Просто в пустоте как-то по-особому звенит тишина, а отсутствие жизни может ощутить даже человек. Это, разумеется, срабатывает не всегда и касается в основном родного жилища... Коим потихоньку уже начинала считать этот чердак Ритца.
Что стоит говорить про тифлинга, у которой восприятие будет острее людского? Так что тут скорее сработали инстинкты или подсознание, заставив не сразу рухнуть кулем на тряпки, впадая сходу в свою спячку, а вначале осмотреться. Первоначально полукровка трусливо ожидала кого-то из разумных двуногих, которые принесут ей проблемы или позарятся на эту разваливающуюся халупу; ровно позабыла, что просто так на крышу едва ли кто заберется. Так что, честно говоря, Ритца успела струхнуть за эти несколько секунд, ощущая как сердце трусливо рвануло даже не к пяткам, а к кончику хвоста: так получалось дальше от опасного объекта. Но, рассмотрев то, что вызвало такие эмоции, тифлинг насмешливо фыркнула, вполне разумно и уравновешенно, по крайней мере на первый взгляд.
- Кошка. Рилдир, возьми меня жёс-стко, это вс-сего лишь кошка, а я испугалас-сь так, как будто там Флёр лезет с-с очередным признанием, держа розу в зубах. Ох, я с-снова о нем думаю...
Ритца скрипуче простонала, зарываясь пальцами в спутанные черные патлы, не спеша подниматься на ноги. Почему-то у нее не было сомнений, что это именно кошка, а не кот, причем породистая. Нет, порода в представлении полукровки не значила определенный отбор особей с какими-то там признаками, чтобы закрепить это качество, попутно с ведением каких-то там бумаг, подтверждающих знатный род - документы о родословной, попросту говоря. Скорее, таким показателем служило умение себя подавать, определенный образ и внешность. Кошка была гладкой, ухоженной, пусть тонкой, но изящной. В общем, в понимании хвостатой породистым мог быть кто угодно, если мог красиво одеться, вымыться, надушиться и демонстрировать манеры, зная себе цену.
И глаза... Не нагло-зеленые, коими зачастую хвалились все чернявые из кошачьих, а серо-голубые. Как небо или вода. Или отражение неба в воде. Завораживали они, полукровка бы почти полюбила этот цвет, не обладай им личности, которые воспринимались сейчас не особо приятно и воспоминания о них были болезненны.
Осознав то, что пробубнила только что вслух, в частности представив вышесказанное, Ритца засмеялась, насмешливо ударив кулаком по груде одеял, и тут же закашлялась, вдохнув некстати пыли, что поднялась столбом после удара. Она не просто так почти неделю проспала, она постепенно, но верно приходила в себя. Кто знает, может организм, который был гораздо мудрее самой тифлинга, умело восстанавливал себя и ловко переосмысливал жизнь, не воспринимая ее иллюзией. Да, ей становилось всё еще не по себе при мыслях о Флоре-Флёре, но она действительно, вроде, не сошла с ума. Наверное, еще парочка дней такого образа жизни, и вполне бы очнулась, ожила и повеселела. Может бы еще смеялась над собой или догадалась, что это - шутка.
И вот - кошка. Полукровка, несомненно, зверье жаловала больше, чем людей, но фанатизмом и ярой защитницей живой природы не страдала и не выступала соответственно. Хотя кошки завораживали и как беспощадные хищники, и как грациозные охотники, но, опять-таки, исключительно в меру. Так что вскакивать на ноги, бежать ловить и тискать бедный блохастый комок никто не спешил. Однако незваная четырехлапая гостья несомненно вызвала интерес, так что запланированная спячка отошла на второй план. Полукровка теперь просто смотрела с мягким любопытством в глазах, прекратив двигаться: она запоздало поняла, что своими действиями могла спугнуть животинку.
- Мяу? - немного помолчав, сосредоточенно вопросила Ритца, потом осознала, что уже болтает с кошками и приглушенно засмеялась снова, без ноток истеричной безумии. Просто как человек, который осознает, что ведет себя глупо и непонятно, а потому словно смущается себя перед самим собой. Зато от самоедства и спячки отвлеклась.

Отредактировано Ритца (05-04-2015 11:18:38)

Кошка не спешила прыгнуть на старые пыльные доски пола. Замерла малым изваянием, всматривалась, словно раздумывала: опасно ей тут или нет. Мудро гадала, к слову-то: не раз полукровке в своей жизни с голодухи и безысходности приходилось кошатину пробовать. И уж особого смака в этом мясе она однозначно не находила. Разве что, как говорится, готовить правильно не умеет. Но Ритца была сыта, вполне в трезвом, пусть еще и пошатывающемся, рассудке и никоим образом вредить внезапной гостье не собиралась. Напротив - рассматривала как маленькое чудо, которое топчется на пороге и размышляет - стоит заглянуть в гости в чужую жизнь или ну ее?
Кошка фыркала, словно чихала, на мгновение показалась Ритце какой-то недовольной. Или напротив - самодовольной? Зверек сделал выбор, чтобы задержиться: пружинистый прыжок на пол был сему показателем. Полукровка смотрела прямо в ее глаза, украдкой посмеиваясь вслух, с какой-то усталостью.
- Глаза... С-снова тот же тцвет. С-слишком много его с-стало в моей жизни. Тцвет Флёра, - тихий смешок напоминал сдержанный кашель. - Он тебя пос-слал, да? Или ты он и е-сть? Я уже ничему не удивлюс-сь, - пожимает плечами она.
- Надеюс-сь, что ты не он, - задумчиво добавляет тут же тифлинг. - Иначе будет с-сложно верить, что он шутил. Не мог же он как пёс-с выс-следить меня?
Кошка подкрадывалась, мягко подбиралась, тщательно выбирая очередной участок, куда ступить аккуратной лапкой. Видя в этом лишь брезгливость, подтверждающую породистость, полукровка насмешливо и тихо фыркнула, забавляясь зрелищем. Впрочем, тут же утихла, когда зверек внезапно оказался рядом, касаясь пушистым гладким боком. Ритца, казалось, в тот же миг словно бы оробела, улыбаясь как-то неуверенно и смущенно. Когда она последний раз просто так сидела или полулежала, а ее ноги касался мягкий мех живым теплом? Память не была уверена, что подобное вообще было в жизни, так что тифлинг лишь больше растерялась. Наверное, она смотрелась забавно, но никого больше не было вокруг, кто смог бы ее критиковать или насмехаться. Неуверенно и медленно рука, лишенная когтей, тянулась к черной шерстке, желая коснуться, но словно боясь, ровно может обжечься. В итоге, так и не решившись, Ритца как-то зябко поежилась, обхватывая себя за плечи.
- Не уходи, - шепнула полукровка. - Тут так... - она в немом бессилии обвела взглядом помещение, где отыскала себе укрытия. Снова пожала плечами, так и не находя слов. Тифлинг с радостью бы прикормила кошку, чтобы та никуда не ушла - что-то внутри подсказывало, что та, поди, выбралась прогуляться как раз ради чего-то съестного. Но единственное, что было в зоне близости - украдкой припрятанная краюха хлеба, которая едва ли на что годилась в этом случае.
Спать не хотелось. Ритца так и не прикоснулась к черной кошке, но смотрела на нее, иногда соприкасалась взглядом, тут же вздрагивала, словно обжигалась, и отводила глаза. А потом просто перевела взгляд на ночное небо, проглядывающее сквозь множество щелей в крыше и оконный проем с выбитым стеклом. Появление зверька слегка выбило из того образа жизни, который утягивал и делал какой-то безвольной тряпкой. Тяжелая вялость тела никуда не исчезла, но можно было воспротивиться ей и заставить себя подняться, чтобы... Что? Пойти гулять по крышам хвостатым дуэтом? Ритца снова приглушенно смеется.
- Флёр... Флора... А ты будешь Филя, - нелепо хихикнула тифлинг, в очередной раз вглядываясь в серо-голубые глаза, но теперь заставляя себя смотреть, а не трусливо уводить взор. Это просто кошка.

- Зар-раза! - обиженно, не ожидая такой низкой подлости в виде укола когтями, рыкнула Ритца, вздрогнув всем телом. А кошка, словно и не про нее речь, выгнулась дугой, потягиваясь со всей своей грациозностью. Разумеется, что изданный ею звук полукровка не приняла за подсказку как обращаться. Муркнула-фыркнула себе и ладно. Обычный кошачий голос.

Была ли она одинока настолько, что скатывалась к границе где могла начать тонуть в этом бездонном омуте? Иногда. Не так часто Ритце удавалось просто сесть и уставиться на свою жизнь, пестревшую ковром всяко-разных приключений, где она или как-то побеждала, или оставалась с носом. До перетекания в образ Зверя ей точно было не до такой рефлексии: она была вынуждена учиться всему, что может помочь выжить или как-то сыграть на руку. Различные истины, вложенные матерью с детства, оказывались порой не просто бесполезными, но и создавали массу уязвимостей перед теми, в ком чести было крайней мало, меньше щепотки. Очень быстро тифлинг пришла к выводу, что прошлое - то, что казалось незыблемой мудростью, тянет ее вниз и грозит обернуться гибелью.
Ей было плохо и одиноко лишь первые несколько месяцев, когда родной и ласковый лес остался за спиной. И как же зла и обижена была полукровка на мир, который не сумел уберечь самое дорогое в ее жизни. Мать. Ей было паршиво и сейчас, когда по своей она сбежала от тех, кто укрыл от многих тягот жизни, делил с ней хлеб, но и нанес страшную рану, сотворив Зверя. Ритца, успевшая подзабыть о присутствии пушистой спутницы, задумчиво глядела в деревянную стену, уже не реагируя на скрипящие стенания дома или прикосновение мягких подушечек лап.
Сейчас одиночество было неизбежной стихией, которая уберегала от проблем. Сейчас, когда совсем недавно Зверица якобы сгорела заживо, она была вынуждена держаться в изоляции, отринув все прошлые знакомства (а ведь они были) и избегая тех, кто может узнать, вспомнить и выдать. В общем, в свое распоряжение тифлинг заполучила жизнь с чистого листа, уже успев обмарать его белизну воровством, парочкой исполненных заказов-убийств и еще некоторыми деталями. Зато она свободна, и больше ничто не стегает по былым ранам, заставляя безумной тварью желать смерти всякому встречному и истязать, захлебываясь чужими болью и кровью как ненасытные пьянчуги лакают дешевое вино.
- Знаешь, - не особо меняя выражения глаз, которые продолжали туманно и отстраненно глядеть в сторону, нарушает тишину Ритца. - Некоторые тайны так с-сложно держать в с-себе, даже ес-сли они - хранители твоего покоя и жизни. Никто не знает, что Зверь - жив. Вс-се так легко и неожиданно поверили, что это чудовище удалос-сь поймать и с-сжечь живым. Что бы они с-сказали, ес-сли бы узнали, что Зверь так вс-сего лишь с-сбежал с-со с-своей тцепи? И теперь он жалкий валяетца на чердаке, ис-спугавшис-сь с-своего прошлого, почти что детцтва. Видно, что с-сгорело в огне нечто большее, чем прос-сто память о нем. С-сгорели с-силы.

Почему она никогда так и не завела себе кого-то из четвероногих или пернатых? Может, подсознательно предпочитала ни к кому не привязываться, боясь утраты, а может - просто было не до того, не до желания дарить тепло и заботу. Но все-таки предпочтение полукровка отдавала независимой снисходительности кошки, нежели фанатичному обожанию и верности собаки. Но сейчас Ритца искренне радовалась присутствию чужой жизни рядышком, молчаливому собеседнику, который едва ли кому-то что-то расскажет, но выслушает. Пусть даже не поймет многое. С таким подходом можно, конечно, нашептывать свои тайны деревьям в лесу, воде, да хоть ветру, но все-таки это было совсем не то.
А еще полукровка осознала, что слишком растеклась в этой хандре, почти утонула. И что стоит как-то выбираться, возвращаясь к жизни магнита, что притягивает неприятности и проблемы - иным словом, приключения. Ритца задумчиво перевела взгляд на оконный проем, где уже снаружи ютилась ночь и приглушенно хмыкнула. Промелькнувшая было идея казалась безумной шуткой над самой собой, казалась глупой, но... Но.

О душевных терзаниях, эмоциональных монологах кошки Ритца не догадывалась. Как обычно, мир она воспринимала просто, однозначно и не любила  много размышлять попросту, рискуя в своих философствованиях попасться кому на зубок. Конечно, что ум и хитрость необходимы, кто же спорит. Но зачем самостоятельно себе грызть мозг на темы, которые никак не изменят происходящее вокруг? А понять эту жизнь... Да демоны одни ее и знают. Так что предположения, выраженные шуткой, что кошка может быть Флёром, этой же шуткой и остались, тут же покинув рогатую голову. Ритца вообще не была уверена, что животные о чем-то могут думать. Нет, ну чего-то испугаться, домыслить и нафантазировать способны, ровно как и усвоить, что можно и нельзя, но... Впрочем, за мягкой черной пушистой шкуркой крылась и не кошка, а демон, что перелеплял свое дело, создавая химеру. Вообще-то за все годы Ритца выучилась неплохо чувствовать крадущуюся опасность, которая дышала в затылок, а потому застигнуть врасплох редко позволяла. Но тут... В конце концов, не просто так она пряталась от всех и проводила большую часть во сне, ведя себя подобно раненому животному, которое избегает возможных опасностей.
Кошка приятно урчала, и на этот звук шел отклик изнутри в виде какого-то спокойного тепла. Сейчас, с появлением зверушки в этом помещении, чердак казался едва ли не уютнее и как-то безопаснее; первое ведь время тифлинг нервозно вздрагивала от любого шороха, боясь, что кто-то за ней пришел. И что этот кто-то - Флёр.
Излив свою тайну, которая была самой весомой, самой опасной, самой значимой в ее жизни, полукровка вздохнула, как-то облегченно; как раз в тот момент клыкастая змеиная пасть намеревалась впиться в ее задницу. Кто бы мог подумать, что в последний момент Флёр раздумает, пренебрежительно пощадив и фыркнув? Так что когда полукровка все-таки вяло обернулась на кошку, хвост той представлял из себя самую обычную конечность, пушистую и лишенную каких-либо клыкастых пастей.
- А вс-сё-таки... - начала было приглушенно Ритца, скорее озвучивая мысль для самой себя, когда черная кошка внезапно внезапным рывком махнула в сторону окна, провожаемая растерянным и обескураженным взглядом. Но нет, новоявленная Филя надумала не просто сбежать, а чего-то обеспокоилась и словно бы манила за собой. Подозрительный и чужой для сложившихся устоев мертвого дома шорох достиг и остроконечных ушек тифлинга, не особо ее огорчив. Это место не было ей домом, пусть и послужило временным убежищем. Самая большая ценность - припрятанная горбушка, которая успела и зачерстветь, и запылиться, а потому интереса-то уже и не представляла, проще украсть новую. Так что, не желая связываться невесть с кем и пока что склоняясь к тому, чтобы нанести один визит, Ритца легко подхватила ту самую ткань, в которую куталась последнее время, выходя на улицу, и выбралась наружу следом за кошкой, удовлетворенно вдыхая свежий воздух. Стоять на месте было зазорно, а потому через мгновение тифлинг уже находилась на соседней крыше и спешила завернуться в ткань на манер плаща, главным образом просто не давая рассмотреть свой силуэт со стороны. Случайно бросает взгляд на подоконник напротив, где за шторой просматривается женский силуэт, что, кажется, занят переодеванием и подсвечивается пламенем лампы.
- Ну, ты ж пос-смотри, - процедила вслух полукровка. - Заднитца, круглая как мяч.
Что же, можно решить, что сама судьба подстегивала к задуманному, подтверждая мысли, послав неведомо кого в заброшенный дом. Ритца ежится, это кажется ей безумием, и в правильности она не уверена, но двигается дальше: сейчас можно без боязни спуститься на землю, вплетаясь в опустевшие улицы. Спрыгнув со стены, полукровка вертит головой, ищет кошку, надеясь, что та не умотала по своим кошачьим делам, оказавшись мимолетной ночной гостьей.

Ритца же напрочь ломала все планы хвостатому комку шерсти, даже не... Ну вы поняли; как всегда она ничего не знала, не понимала и действовала по воле души, импровизируя на ходу. Сейчас, впрочем, у нее самой имелась идея, которая казалась неразумным безумием с возможной потерей жизни - в общем, как обычно чушь с надписью "придумано Ритцей с особой любовью к безысходности". Впав в настолько глубокие, несвойственные обычно себе раздумья, тифлинг молчаливым тихим призраком скользила по опустевшим улицам, двигаясь неведомо куда. Несколько раз, будто не зная дороги или сомневаясь в своем решении, полукровка словно бы кругами бродила, возвращаясь на исходную точку или очередному повороту - тянула время, боясь дойти до своей цели. Она бы и про кошку забыла, так внезапно пропитавшись сходу этим стремлением достичь мучительного места, но та словно бы взбесилась, кидаясь под ноги, мявкая и всячески пытаясь привлечь к себе внимание. Ритца не реагировала, невозмутимо и без лишних эмоций она раз за разом перешагивала через черную проныру, обходила ее и стойко не замечала покусывания и царапки, кои пару раз промелькнули. Так уж совпало, что совершала нынче тифлинг то, чего кошка, в шкурке которой сейчас сидела демоница, никак не могла от нее ожидать. И уж удивления, наверное, была бы масса, прочти Флёр мысли, что роились в голове Ритцы.
Остановившись расплывчатым изваянием в ночи, полукровка глубоко вдохнула и выдохнула как перед сложным, ответственным или просто опасным заданием, и подняла голову, сбрасывая с рогатой головы ткань, которая укрывала на манер капюшона. Да, сложно поверить, но она стоит перед домом Флоры; там, где едва не двинулась и не сошла с ума. Инстинктивная паника накрыла с головой, заставляя несколько раз мотнуть головой, пытаясь восстановить и дыхание, что некстати сбилось, и успокоиться - сердце билось как после бега. Нервозно облизнув губки и досадуя на внезапную сухость во рту, Ритца не дала себе отступить назад, хоть и хотелось ей рвануться прочь, забиваясь в место сроду чердака, где довелось ютиться.
Но нет. И целью этого нелепого визита было не желание взглянуть своему страху в глаза, переступая через фобию, чтобы оставить ее за спиной и никогда не вспоминать. Полукровка желала убедиться, что это был спектакль, а не внезапное умопомешательство. Света в комнате отсюда ей не было видно, вполне вероятно, что хозяйка ушла уже спать. Ничего, это не помешает планам тифлинга.
Ладони внезапно вспотели, а сама Ритца долго переминалась на одном месте, прежде чем подойти к стене, чтобы начать карабкаться на тот самый балкон, что вел в комнату, куда ее пригласили тогда, почти неделю назад. Полукровка могла преодолеть это расстояние в доли секунд, оказываясь на месте бесшумной и стремительной молнией, но маршрут занял добрые пяток минут, поскольку не раз девчонка замирала на месте, вслушиваясь не в то собственный стук сердца, не то пытаясь услышать жизнь, что таилась в стенах дома. Она глубоко вдохнула-выдохнула снова, когда босые ноги ее коснулись площадки балкона. Ей было страшно, а оставаться на месте стоило больших трудов и сил; едва ли не впервые в жизни тифлинг за просто так заставляла себя приближаться к тому, что может быть опасным и жизни, и разуму. Раньше за такое приходилось обещать и платить очень много золота, уговаривая рискнуть... Кстати, где там кошка?

Кошки не было. Пропала и растворилась в ночи, ускользнув дальше по своим кошачьим делам, исчезла в темноте. И всё-таки свою роль сыграла, встряхнув полукровку и заставляя кое-как сворачивать с пути жизни примитивного одноклеточного, который неожиданно оказался таким понятным и легким. Проще, чем жизнь дикого зверя, помешанного на кровавом привкусе во рту. Но Ритца не спешила вламываться в дом, дверь балкона которого снова была открыта, словно бы манила внутрь, в очередную ловушку, обещая повторить урок, который не оказался усвоен с первого раза. Полуприкрыв глаза, тифлинг пыталась успокоиться, сравнивая себя то с камнем, то с хладнокровной змеей, что подползает к своей добыче и не сводит немигающего взгляда, то с простым льдом, которому всё нипочем. Ей жутковато, в горле всё так же сухо, а говорить сейчас придется; и возможно, что много, пытаясь сплести слова и фразы в логичный узор текста, что прозвучит убедительно и доступно. Полукровка попыталась проговорить речь про себя, старалась сосредоточиться на всех аргументах, с неохотой окунаясь в прошлое и припоминая детали.
И затем, как всегда очередные глубокие вдох-выдох, после которых Ритца проскользнула в комнату, двигаясь как обычно, по привычке бесшумно. Сердцебиение продолжало зашкаливать, словно комок мышц сотворенный для перекачки крови был убежден, что работать ему осталось недолго. Полукровка рассчитывала на собственное везение, которое всегда появлялось вовремя, просто иногда слегка запаздывало. Молча осмотревшись по сторонам, тифлинг вяло припомнила, что оставила свой плащ, которого уже не было видно. Жаль, но потеря невелика, тем более, что... Нет, она выживет. Всегда выживала, пусть сейчас и сунулась в логово не какого-то дракона, а настоящего демона. Ведь он демон, а его язык был раздвоенный. Только странный демон, потому что... Потому что у него глаза человека, а еще он может становиться ветром, женщиной или мужчиной. Ах да, ведь еще он превращался в этого, трехголового пса. Как же тогда он назвал ту неведомую тварь, посмеявшись? Ритца понимает, что отвлеклась на лишние мысли, мотает рогатой головой, потрясывая черными кудрями.
Флора спит, свернувшись и закутавшись как гусеница в кокон; подобравшаяся полукровка бесцеремонно срывает одеяло, откидывая его в сторону на пол. Когтистая рука, вцепившись в плечо, ощутимо встряхивает спящую девушку, заставляя выпасть из дурмана сновидений и грез; впрочем, ладонь тут же перекочевала к горлу, угрожающе упираясь загнутыми остриями когтей в кожу. Подключился к делу и хвост, жало которого иглой уже покачивалось в считанных сантиметрах от переносицы жертвы.
- Флёр, - голос Ритцы дрожал, отчего она тут же кашлянула, пытаясь из ниоткуда зачерпнуть воли и уверенности. - Я тебя уже убивала... Но тогда ты с-стал ветром и тут же ожил вновь, очень злой... Ес-сли я тебя убью с-снова... Или ес-сли ты покажешь с-свою с-силу...
Нет, не так! Не то! Слишком агрессивно, слишком самоуверенно, нужно иначе! Как же сложно объяснить что-то, когда в ушах звенит, а сердце зашкаливает будто бы скачкой, аж голова кружится. Полукровка пыталась объяснить, что сейчас загнала его в угол. Убьет его - он станет ветром, раскрыв себя. Или не пожелает умирать, нападет первым и обездвижит, может сам первый убьет. Но едва ли он настолько глуп, чтобы продолжать пытаться играть и держать маску.
- Я знаю, что это - ты, - выдохнула она. - Почему ты тут? Ты же...
Ну да. У тебя же был огромный дворец со множеством слуг, золото и украшения. Почему же ты сейчас сидишь в этих трущобах, так далеко от дома?

То, что демоны как правило, весьма неприятные, гордые и коварные создания, далекие от того, чтобы называться душками, - Ритца как-то упустила из мыслей. Флёра она, само собой, практически не знала, но наивно подумала, что тот признает собственную поимку, где она загнала его в угол, и раскроет все карты. Ну или отшвырнет взмахом руки в стену, натравив воздух и ветер. А вот то, что ей от души (да даже силой несколькоих душ, если так) грохнули бутылкой - это как-то внезапно, ровно как и последующий укол жалом в свою же шею. Ритца, не ожидавшая такой прыти от спящей было девушки, просела и попыталась уйти назад, дезориентированная не хуже, чем если бы обкололась собственным ядом. Звонкий удар пришелся в основном по рогам, которые были крепкие и порой выступали не украшением или обязательным грузом для головы. А то многие шутковали, что лишь для такого ее башка и годится. Ну и, чтобы есть туда еще, куда без этого...
Осколки, которыми расплескалась бутылка, брызнули во все сторону, поранив и полукровку, украшая царапинами и порезами. В глазах потемнело, успев блеснуть россыпью симпатичных рыже-красных искорок, которые тут же угасли. Ранки зудели и щипались, поскольку такие ничтожные повреждения организм спешил зарастить поскорее - они требовали не так много усилий. Хвост, к досаде Ритцы успевший все-таки отравить ее кровь парой капель наркотика, уже вился как обычно за спиной, скрыв жало. Сбитая с толку и огорошенная тифлинг слепо водила головой, пытаясь обнаружить своего противника. Она успела и вскрикнуть от удара, и злобно зашипеть от боли, но лютого рычания, которым она обещала вырвать сердце и сожрать его, так и не зародилось в горле. Отступив назад и жестко пошатываясь, она вяло провела рукой по голове, выбирая из волос осколки. Взглянув на свою руку, Ритца поморщилась, увидев следы крови на той, и подняла взгляд на девушку, которая сейчас ютилась у дальней стены. Подходить полукровка не собиралась, ровно как и отвечать агрессией.
Выросшая в лесу, неплохо знающая поведение животных, тифлинг предпочла выбрать позу, которая бы немо утверждала о ее признании силы противника и своеобразном подчинении. Так она несколько ссутулилась в стремлении показаться меньше - учитывая и без того невысокий росточек, это вообще придало ей сходство с каким-то испуганным ребенком, - заставила хвост прекратить свою пляску и замереть неподвижно, постаралась и руки сложить так, чтобы не казались с угрожающим замахом когтей. Взгляд она на мгновение потупила, но тут же все-таки осторожно глянула на Флёра. Неловко пошатнувшись, она снова коснулась прикоснулась к виску; голова своей тяжестью напоминала литой чугунный шар, который болел.
- Я не убивать тебя пришла, - морщится снова и бурчит Ритца, стараясь быть услышанной на таком расстоянии. - Это невозможно, а ты разозлишьс-ся. Мне нужно было с-спровотцрировать тебя. И уж людс-ские с-самки так с-сильно точно не бьют...
Чувствуя непонятное головокружение и слабость в ногах, тифлинг все-таки уселась на пол, свистяще вбирая воздух в легкие. Как-то это было... Недостаточно что ли продуманно вернуться сюда и пытаться что-то решить. Однако, надо отдать должное Флёру, тот не стал ее убивать. Интересно, он пытался продолжить играть свой образ? Дескать, испуганная девушка, к которой кто-то влез, вот и огрела бутылкой? Только вот рога чудом не отвалились после такого удара. Или... Умирать настолько страшно, что даже бессмертное существо цепляется за жизнь? Видимо, что притворяется, - с досадой думает Ритца. - Ведь он не стал ветром, а мог.
- Да знаю я, знаю, - устало выдохнула она. Глаза закрывались, голова гудела, еще и мутить начинало... Демоны, да ведь еще яд потихоньку вплетается в ее сознание, утяжеляя восприятие. Тифлинг заставила себя поднять смутный взгляд. Она, сидя и обхватив поджатые ноги, не сможет увернуться, если в нее полетят какие-нибудь предметы. Нехорошо...

Ритца даже и не думала подняться, отползти в сторону. Просто безучастно наблюдала, продолжая рассиживать на заднице, свернув хвост кольцами где-то за своей спиной. За спиной всё так же были открытые двери, ведущие на балкон; разумеется, что они не захлопнулись, не сомкнулись от внезапного порыва ветра. Флёр продолжал вести этот маскарад, который здорово надоел полукровке. Она, правда, затруднялась логично ответить, зачем пришла сюда. Убедиться, что не сошла с ума и мир - не внушенные ей иллюзии, а обычная жизнь, которую едва ли поймешь? Поговорить со своим врагом? А врагом ли? И о чем вести беседу, на какую тему? Сонливость и ленивость переполняли ее, вызывая острое нежелание хоть как-то двигаться. Оно и не было ей сейчас нужно, потому тифлинг с насмешливым равнодушием белых глаз наблюдала, как девушка судорожно чем-то пыталась вооружиться. Мысленно с благодушием отметив тот факт, что никакие предметы до сих пор в нее не летят, Ритца задумалась о своем следующем ходе. Итак, она завалилась сюда, разбудила и неплохо так получила. Эдакая маленькая галочка, что имеет дело не с человеком, а демоном. Теперь нужно было невесть как поймать его с поличным, приструнить и уговорить на диалог. Мазнув в который раз по Флоре-Флёра взглядом, полукровка с досадой подумала, что это будет очень непростым делом, не по ее ум - чего уж тут. Она лишь метис, лишенный (по крайней мере, считает так) способностям к какой-либо магии. Крик срывающимся голосом заставил вздрогнуть.
- Вроде демон, а ис-стерит как обычная баба, - буркнула себе под нос Ритца вслух, в надежде, что тот ее не услышит. Разумеется, что даже такой вопль не выступил причиной подняться с пола и уйти прочь, обратно в ночь. Стоило попытаться сделать что-то большее, но что? По привычке мелькали мысли как эффективно и быстро убить, чем воспользоваться и провернуть кровавое дело шустро и без лишней возни. Да только тут же все затеи разбивались о напоминание, что эта тварь - бессмертна. Зато сама полукровка не раз имела шанс это самой жизни лишиться, тот же самый Флёр в своем дворце играл ею как ветер балуется пушинкой, кидая как угодно и куда угодно.
Больше всего сейчас хотелось рявнуть на девушку, требуя заткнуться, и подкрепить всё парочкой крепких словечек, но полукровка не была уверена, что такое демон станет выслушивать молча. Не стоило думать, будто она была так непоколебима в своей уверенности, что за шкуркой светловолосой девушки кроется Флёр. Мысль про ошибку подлым короедом вгрызалась и пыталась ослабить твердость в обвинениях. Ритца как могла отмахивалась, не желая снова терять опору из под ног; она едва очнулась, проведя почти неделю в какой-то спячке. Да и внезапно всплыл один железный аргумент против всего этого. Сколько раз она ловила галлюцинации от наркотика? Сколько раз у нее был шанс искупаться в навеянных иллюзиях, теряя реальность? Даже та пещера, что заставляла заглянуть вглубь себя... Ритца видела что угодно за свою жизнь, но готова поклясться всеми богами и демонами, что Флёра встретила второй раз за свои годы. А значит, это игрища, только вот... Зачем?
- Флёр, - подняла голос полукровка, чтобы теперь демон точно ее услышал. - Я хочу поговорить. И вс-сё. Ты уже с-себя рас-скрыл, и я не про этот удар и его с-силу. И уже не выйдет запутать, что я с-схожу с-с ума.
А голова между тем и кружиться начала... Стоило только вознести хвалу небесам, что не весь яд нынче расползался по крови тифлинга, потому что её наркотик порой был настолько коварен, что удерживал сознание на границе реальности, не давая провалиться в обморок и просто сжигая в страшной боли. Силуэт девушки уже виднелся расплывчатым и словно бы двоился в глазах, но Ритца продолжала делать вид, что всего лишь переживает последствия удара, который между прочим мог и голову проломить. Она внезапно осознала как рисковала, находясь в его дворце и пытаясь бесполезно убежать. И вспомнила свои самые первые подозрения, кто он такой. Видно, кровь чует родню по виду, - насмешливо подумала тифлинг, размышляя как быть дальше. Ей было дискомфортно, что привычное желание дать сдачи за удар она вынуждена сдерживать изо всех сил.

В жизни полукровки случаи, когда она пыталась договориться по-хорошему или просто элементарно решить какой-то вопрос через диалог, можно было пересчитать по пальцам. Иногда причиной служило однозначное преимущество в силах не на стороне тифлинга, иногда - желание разнообразиться что ли или развлечься. Чаще же, когда иные методы просто не показали себя эффективным. Как разгребать сложившееся, Ритца так и не придумала. Да и внезапно это потеряло свою актуальность, когда девчонка схватила какую-то тряпку, чтобы закутаться, и убежала, даже без перепуганных воплей, хотя дверью хлопнула со знатным грохотом. Так не каждая оскорбленная женщина уходит от мужика. Задумчиво вслушиваясь как та несется с грохотом по ступенькам, полукровка вздохнула.
- Актрис-са хренова. Ис-стеричка дурная.
Может быть, конечно, не стоило так сходу вламываться, одеяло стягивать, когтями грозиться... Наверное, за бутылкой вина или чашкой какого-то там отвара трав можно было обсудить. Это сейчас постепенно доходило до Ритцы, но дело было сделано. Вот, кажется, хлопнула дверью снизу, а что дальше? Почему тишина на улице? Тифлинг не выдержала, вскочив на ноги, снова пошатнувшись. Выглянула на балкон.
- Орать забыла, что нас-силуют и убивают! Дура! - рявкнула она, не особо заботясь, что подобным воплем может переполошить пол улицы. С другой стороны, обычно маниакальные личности подобное не орут вслед. И звучит такое как семейная разборка. Мало ли там... Сестры поцапались?
Вздохнув снова, махнув на всё рукой Ритца вернулась обратно в комнату и нахально уселась в кресле, развалившись. Можно было, разумеется, устроиться и в кровати, но избранное ею место было в значительной степени ближе к балкону в случае необходимости свалить.
- Это он, - пробурчала она вслух, напоминая себе, что имеет дело с неизвестно кем, кого считает демоном. Меняет облик, может становиться ветром, этой же магией и владеет. И язык раздвоенный, точно, это самое главное! Самое противное, что как-то эти аргументы звучат не очень убедительно и весомо, всё строилось на уверенности и внушении. В принципе: может демон, а может и нет. Да хоть... Хоть... Хоть сам кто-то из Богов, только пусть прекратит прятаться. Ладно бы не раскрывался из своего истинного облика, продолжая притворяться бабой (да, мужской образ Флёра был принят за основной), но теперь...
- Говорят, что бабы - дуры, - задумчиво проговорила Ритца вслух, обращаясь к пустоте. - Может, это от превращения он таким с-стал?
Тактично для себя самой она предпочитала не задумываться, что столкнулась с относительно адекватной реакцией. Наверное, сама бы так себя повела, если бы вломились в ее дом и сходу вот так взяли за горло. Но полукровка предпочитала узнать до конца правду, так что оставалось только ждать, прислушиваясь ко всему вокруг. Вдруг, правда стражу призовет?

Долго. Слишком долго ждать неизвестно чего, а тело как-то лениво растекается, расслабляется, желая впасть в дрему. Последствия удара в виде некоторого сотрясения и неприятного ушиба уже устранены трусливым и живучим организмом, но яд продолжал отравлять восприятие. Никаких галлюцинаций в виде домогающихся Флёров не было, но предметы, на которых фокусировался взгляд, воспринимались слишком остро, в то время как окружающее казалось расплывающимся и каким-то текучим. Головокружение перестало донимать, а остальное... Оно было привычным, давным давно привычным, а потому перестроиться на новое виденье мира ничего не стоило, успешно передвигаться в пространстве и даже порой достойно отбиваясь от опасностей.
Кстати, о птичках.
Никаких криков так и не донеслось с улицы, Ритца вслушивалась лениво, полностью доверившись своей чувствительности, которая подводила слишком редко. И как видят боги - зря поступила так опрометчиво. То, что Флёр все-таки решится призвать охрану она не исключала, пусть и сомневалась. Но вот такой подлости тифлинг никак не ожидала, отчего в первые мгновения белый взгляд выразил недоумевающий испуг, фокусируясь на самом ярком и заметном противнике; на мгновение промелькнули подозрения, что демон выбрал новую личину, но звуки с коридора подтвердили, что есть кто-то еще. С места полукровка не сдвинулась, продолжая, казалось бы, нежиться в пригретом местечке, но рогатая голова склонилась набок, пристально метаясь изучающим взглядом по огромной туше, от которой в комнате в один миг стало тесно.
Орк.
Это было и хорошо, и плохо: блистать лишней ловкостью такая туша не могла, зато обладала недюжинной силой и достаточно прочной кожей, которую прорвать острые когти всё же могли. Зато сложнее было с ядом, которого было меньше, чем нужно. И еще он был недостаточно сильный, чтобы пронять такого здоровяка, а беготня по потолку была достаточно бесполезна по причине роста противника. В общем, неприятная и гадкая ситуация, от которой стоит убежать. Рогатая голова мягко глянула в сторону всё так же раскрытого балкона. Тифлинг помнила о возможных уловках Флёра и искренне не понимала сейчас, почему тот не лишил ее возможности бежать прочь - случайный порыв ветра ведь вполне мог захлопнуть двери, по счастливому совпадению, правда? Взгляд снова переметнулся к орку, с которым очень не хотелось драться; сдаваться же было безумием, потому что могло обернуться чреватыми последствиями... Тем же всколыханием прошлой жизни. Жизни Зверицы.
Пытаться выбежать из комнаты - кто-то еще топтался у входа, включая, вероятно и Флёра. Неохотно, лениво, словно потревоженная сытая змея Ритца наконец-то встала на ноги, приходя в движение. Гибкий и шустрый хвост повелся из стороны в сторону, а полукровка, не нарушая тишины, замерла на месте, с любопытством рассматривая орка; сама она была готова утечь в любой момент от медвежьей хватки.

Ритца не боялась. Сейчас, достойно загнанная в угол и уже без перспектив отбиться, она с каким-то любопытством вникала в эту ситуацию, рассматривая ее словно бы со стороны. Всё это время она так и не сделала попыток вырваться через открытый балкон, скорее по причине вбитых тогда своеобразной дрессурой смутных воспоминаний предпочитая избегать такого банального отступления. Полукровка не всматривалась в это окошко на свободу, не пыталась высмотреть едва заметное даже острому глазу переплетение сетки, которая обожжется небесным огнем, если кто соблаговолит прикоснуться к ней. Никакой паники и желания метаться так внутри и не пробудилось; только какое-то ленивое раздражение нахлынуло, что придется куда-то идти и как-то разбираться. В том, что она сумеет ускользнуть, не было сомнений, потому больше всего в этом плане тифлинг походила на крысу, которой хватало одной единственной лазейки, чтобы махнуть хвостом на прощание. Безумная отвага полукровки с готовностью биться рогами об стену целую вечность сравнительно быстро утихала, когда она принимала серьезность ситуации и выбирала стратегию сдержанной строгости вкупе с предельным вниманием, чтобы отыскать ошибку и воспользоваться ей, не обременяя дальнейшим своим присутствием.
Самое неприятное, что покалывало напряжение иголочкой - так это возможность, что невесть как вдруг вспомнят, всмотрятся и узнают, припоминая каждый из кровавых пиров Зверя. Однако полукровка помнила рассказы про ликующую радость после признания ее якобы смерти, а разувериться в подобном знании едва ли кто захочет - верить в умершее чудовище очень приятно.
Теперь она уже видела и остальных, встречая их насмешкой в белоснежных глазах и на губах - ей льстило, что за ней пришла такая орава, тогда как один-единственный Флёр мог играючи свернуть шею или сокрушить, обрушив полную ярость воздуха. На мгновение ей даже любопытно стало, а может ли он лишить возможности дышать, но спрашивать и подавать идею полукровка не спешила - вдруг на ней же и продемонстрирует возможный талант?
Пока что ни единого угрожающего движения со стороны тифлинга так и не мелькнуло, зато орк уже намеревался скрутить ее, связывая руки за спиной. Флёр же не двигалась, наблюдая за происходящим - взгляд Ритцы так и не коснулся ее за весь этот период, лишь боковое зрение фиксировало присутствие демона поблизости. Неохотно полукровка подалась назад, опуская глаза; как раз недалеко от нее и обнаружилась расколотая бутылка, представляющая из себя смертельно опасную розочку, которой ничего не стоило вскрыть горло. Забавы и интереса ради хвост, молниеносно дотянувшись до остатков сосуда, отправил сие возможное оружие в сторону раскрытого проема - бабахнет или нет?
А сама Ритца, мысленно поражаясь собственной наглости и интересуясь последствиями, уже уселась обратно в кресло, поджимая ноги и добродушно щурясь аки сонная кошка, которая недовольна тем, что ее потревожили, но не ворчит.

Полукровка молчала. Не отвечала на провокации, не пыталась хоть как-то зубоскалить и колоться словами, отчего лишь спровоцировала бы агрессию на себя. И уж тем более не собиралась сражаться, хотя раздражение от факта, что придется сдаться добровольно, никуда не девалось. Или это гордость задетая откликалась, что загнали как щенка в угол? Впрочем, это был не самый худший исход. Ведь тифлинг не исключала того факта, что Флёр просто ее убьет, высказав пару ласковых слов. Неужели с годами он стал таким милым и терпеливым? Или, вот же блин, и правда она ему что-то значит? Демоны их знают этих... Тоже демонов, ага. Но всё-таки полукровка действительно была бы не прочь узнать: с какого перепугу он оставил свой прекрасный дворец, возлюбленную (имя и внешность уже расплылись в памяти, что странно: мучителя запомнила на ура, а спасительницу позорно забыла) и такую беспечную жизнь? Ну искренне не понимала хвостатая зачем ютиться в образе бабы, в захудалом и обычном домишке среди простых людей. Ей бы такую жизнь, от которой ушел Флёр!

Ритца как-то и оставалась пассивной к происходящему, только вот внезапный рикошет бутылки, которая следом хищно впилась в плечо, заставил дрогнуть и недовольно зашипеть. Впрочем, это было только подтверждением ее правоты, которую навязывать присутствующим она совершенно не собиралась. Белый взгляд, тем не менее, торжествующе блеснул в сторону Флёра, а губы на мгновение скривились в усмешке, но полукровка молчала, не издав никакого звука кроме упомянутого шипения недовольной кошки, потревоженной нежеланной чужой рукой. Это вооруженные мечами люди не поняли, что произошло - Ритца же прекрасно помнила о ненавистной сетке, которая была не видна глазу, но слишком больно жалилась. Правда, страдать за свою правоту тифлинг не особо хотела; привычно сознание как-то пыталось просчитать разные варианты, чтобы убежать, но если Флёр призвал стражу, то... Вероятно, что рыпаться в его присутствии не только бесполезно, но и вредно для здоровья. Ритце оставалось только терпеть и уповать на ошибку стражников в будущем. Не то чтобы они все поголовно тупицы, но сколько лет ей получалось ускользнуть от их общества и избежать правосудия?
По-звериному зажав уши, продолжая подслеповато щуриться, тифлинг вся съежилась, словно бы не собираясь уворачиваться от удара орка. И еще неизвестно чей удар будет сильнее: атака Флёра бутылкой по голове или же далекое от ласкового молотоподобное прикосновение огромной лапищи к той же самой голове. Пожалуй, что и все вопросы пропадают касательно умственных способностей от жизни-то такой... Правда, Ритца была готова поклясться, что в голове у нее потемнело задолго до того как этот зеленый кулак опустился черноволосую голову. С каким-то недоуменным удивлением в глазах напоследок тифлинг отключилась, обмякнув.

А вот это уже, простите, хреново. Очнулась полукровка еще в пути, вяло было дернулась и тут же затаилась, осознавая всю красоту ситуации. Спеленали ее любовно, как гусеничку, заткнув и рот кляпом. Если в таком же состоянии и в тюрьме кинут - пиши пропало, хотя никуда не девалась надежда, что невесть как, а выберется. А вот Флёр-то скотина оказался, права я тогда была, - думает полукровка, украдкой пробуя узлы на руке - вдруг когтями да и подцепит что. - И чего он добивается-то? Ну, не убил, а себя всё равно раскрыл. Жалко, что никак ничего не рассказать про него. Ну, или про нее. Поверят, как же. - досадует тифлинг, продолжая елозить связанными запястьями. - Это всё потому что я дочь демона, да? Будто я выбирала!
Подобные предрассудки и правда сильно раздражали, хотя доводилось Ритце встречать тех, кто относился к ней как к равному. И вот забавно: в таких случаях внутри что-то кичливо недовольничало, мол, да как так, я же тифлинг, а ты меня не боишься! И прямо руки чесались сразу показать, почему все не любят, даже ненавидят демонических отпрысков. В нынешней ситуации полукровка и сильно беспокоилась за свою задницу, и с каким-то любопытством думала: как теперь будет выворачиваться госпожа Удача в этот раз? Конечно, что дракон из ниоткуда не появится, который начнет громить город и ненароком хвостом или лапой разнесет тюрьму по кирпичику, выпуская хвостатую проказницу на свободу. Но вдруг, например, проснется совесть у Флёра, тот ветерком просквозится сквозь стальные негнущиеся прутья, извинится и... Да нет, скорее дракон прилетит, - с досадой решила Ритца, жалея, что сейчас нельзя картинно сплюнуть на землю.

Ни единым мускулом не дрогнула полукровка, когда хлопнулась об каменный пол как мешок с картошкой и услышала пугающие слова. Отыщут эти ребята что-то или нет - одни демоны и ведают. Да и ей почти прямым текстом сейчас намекнули, что живой не выпустят. Не то чтобы эти слова впервые в жизни коснулись остроконечных ушек, но были далеки от приятных. И все-таки внутри гадливо и едко зашевелился самый настоящий страх, который начал грызть изнутри. Ритца не забилась панически, не замычала, просто смиренно осталась лежать на месте, не выдавая своим беспокойством правдивости высказанных предположений. Кажется, следующие недели, а то и месяцы, если не годы, опять придется провести тихой рыбкой в тине, живя впроголодь и ведя себя осторожно, вплоть до паранойи. Кое-как тифлинг перевернулась на бок, обвела белыми глазами стены вокруг, ища хоть что-то, обо что можно перетереть веревки. Плохо, что обездвижили и хвост, хотя на него была бы невысокая ставка: стрелка напрочь лишена каких-то зазубренностей, а острым клыкам препятствует впиться в веревку кляп. А еще не было совсем змеиной гибкости, благодаря которой получилось бы выгнуться девяткой, чтобы как-нибудь рогами попробовать перетереть путы. Рога, интересно, еще целы? И им, и голове сегодня много досталось.
Можно было продолжать ждать чуда, материть в мыслях козла Флёра и получить в итоге лишь виселицу утром. Или чего похуже. Даже, например, не пытали еще. А уж от боли Ритца соловьем запоет, рассказывая что угодно и как угодно - такое терпеть она не умела, излишками героизма не страдала и вообще какая-то дурная ночка вышла. Да еще и кошка вспомнилась, та самая. Вот лучше бы тифлинг дальше себе жила как животное, выбираясь только пожрать!
- И ты сволочь тоже, Филя, - обхаяла в мыслях черный комок Ритца и пуще прежнего начала пытаться высвободить руки. Всё-таки лучше так, чем молча лежать и матюгаться в мыслях.

Веревки поддавались; медленно, но уверенно перебирающие их когти всё ослабляли и истончали. Отползла полукровка до того в дальний угол, устраиваясь спиной к стене, чтобы никто ничего не замечал. Время текло как-то поотдаль, а сама Ритца старательно не привлекала к себе внимания, наблюдая за происходящим поблескивающим взглядом. Высвободив руки через несколько десятков минут, она неловко изогнулась, быстро и тщательно разбираясь с путами на ногах и хвосте, буквально в считанные мгновения оказываясь свободной. Всё это время обеспокоенная тифлинг контролировала происходящее, пользуясь тем, что другие каторжники отвлекали на себя, создавая уйму шума и гама.
Но демонстрировать свою вольность Ритца не намеревалась. Совершив минимум движений, чтобы не раскрыться, она заставила веревки лежать как было, создавая иллюзию своей беззащитности. Мол, как кинули, так и валяется, только отползти вышло. И уж кляп она, как не бесилась, а оставила. Адреналин уже кипел в крови, потому что тифлинг собиралась вырваться... С чужой кровью и боем.
Разговоры Ритца не слушала, не отвлекаясь попусту, а то запугается пуще прежнего и начнет беспощадно тупить, погубив всё. Ей бы дождаться, когда к ней подойдет кто, а еще лучше откроет дверь. Тогда и кинется на этого, потом разобраться с теми двумя, а потом считанные секунды, чтобы отыскать ключи и выпустить эту массу народу, которая устроит погром и отвлечет внимание от нее. А там уж и выберется как-нибудь.
Слишком всё просто выглядело - полукровка это понимала, заранее тосковала от спонтанных проблем, а еще справедливо опасалась, что может сдохнуть в своей битве за свободу. Впрочем, кажется, и при смиренном ожидании ей всё равно придется откинуть несуществующие копыта... Ожидание было долгим, она очень боялась, что к ней так и не подойдут. Или подойдут, когда поведут уже на виселицу или куда еще, но отсутствию пыток успела украдкой порадоваться. Очень тихонько даже в мыслях, чтобы мировая несправедливость не услышала и не поспешила исправить сие недоразумение. Один раз ненароком даже задремала буквально на пару минуток, а вспомнив во сне, где она и чего и ждет, проснулась, дрогнув всем телом. Веревки продолжали якобы сдерживать ее, но при первом же рывке Ритца окажется свободна, а уж шнырять по всей плоскости зеленой молнией она умела.
Вздрогнув, когда ее окликнули, она уставилась белоснежными глазищами на подошедшего человека к клетке. И неопределенно что-то промычала, приподняв голову - кляп никуда не делся. Сама она казалась всё так же связанной и беззащитной, но на деле тифлинг была готова хищником в любой момент броситься, продолжая просто выжидать. Если она убьет, то больше попадаться никому нельзя будет. А впрочем, что живой ее брать и не станут - сделают всё, чтобы подстрелить. И ладно арбалеты, куда страшнее магия. А если тут найдется поблизости тот, кто может в мысли влезть? От этого внезапно холодным потом прошибло.  Впрочем, откуда им знать, что искать надобно? Чужая душа - потемки, а думать про свое прошлое она сейчас не будет. Ритца вообще сейчас старательно сосредоточилась на том, что ей страшно, она не виновата и вообще так сильно связана, так затекла, что ой-ой-ой. С другой стороны, если этот дурак накануне в бумажках возился, то едва ли в мысли может сунуться. Дверь бы скорее открыл, гад, - с тоской думает полукровка, чувствуя как резко пересохло во рту.

Отредактировано Ритца (08-05-2015 21:37:45)

Само собой, Ритца сильно огорчилась тому, что никто не спешит лязгнуть замком, до того повозившись с выбором ключа. Она-то пантерой в засаде залегла, молча пристально глядит белым взглядом, вот-вот бросится, хотя и кажется всё так же опутанной веревками, которые так будто бы и не тронуты. Но самоуверенность злую шутку сыграла, не первая поди Ритца пытается схитрить, а уж демоническую кровь боятся даже разжиженной кровью иной расы. В глазах промелькнуло подозрение, когда мужчина подозвал стражника; не нужно было обладать особой интуицией, чтобы просечь, что собираются натворить. И само собой, что терпеть такое тифлинг не станет или... Или уж играть предельно реалистично? Нет, стоит ей представить себя измазанную чужим дерьмом, так сразу блевать и тянет. Уж во многих передрягах приходилось бывать, к чистоплотности до фанатизма не приучена, но сейчас на такое не готова. Тем более, что в Леммине она не так давно, ничего натворить тут и не успела толком. Ну, украла несколько булок, но никого не убила и даже толком не ограбила. Так что, если и повесят на нее чужие убийства, то остается лишь восхищаться хваленым законом, который навязывают всем, и правосудием. Ну а страдать за свои прошлые грешки Ритца не видела смысла. Они же в прошлом? А это самое прошлое отделено чертой; символической для нее и почти что настоящей для мира смертью Зверя.
В общем, дожидаться чужих продуктов жизнедеятельности на своей шкуре тифлинг не стала. И еще не успели первые капли достигнуть пола, где до того лежала полукровка, а она уже хладнокровно глядит на обоих, устроившись на стене - полностью свободная от веревок и избавившаяся от кляпа. Не шипит, не сквернословит, только с молчаливой хищной ненавистью в глазах смотрит, склонив голову набок. От запаха тяжело и отвратительно, но она даже не поморщилась.
- И что хочешь знать? - поинтересовалась Ритца. - Я здес-сь по иным причинам так-то. Или волка хочешь выс-следить с-с волком на поводке?
Сейчас, можно не сомневаться, последует хамство и унижение, что не вышла она рылом сравнивать себя с таким зверем, полукровка заранее приготовилась принять подобное с ехидной улыбочкой на губах. Главное, к сожалению, хамить сейчас не стоит, не то положение. А вообще, зачем он подошел именно к ней? Что-то тут нечисто. А еще она невольно и косноязычно, но намекнула, что и у самой ладошки в крови. Хотя можно тут же будет сказать, что да, убивала, но тех, кто одного рода с ней. Уж извините, но драка за место под солнцем и за свой кусок пирога. Разве кто станет оплакивать кого-то убитого из грязи? А если решили убрать, так в любом случае уберут. Известно ей хваленое правосудие.

Ну вот, лягушка. Ни разу не блеснул оригинальностью и творческой мыслью, а уж если расследует убийство, то обязан размышлять иначе и обладать большей гибкостью, нежели которую продемонстрировал. Впрочем, убийства бывают разные, что уж тут. Где-то кто-то кого-то пырнул ножом в брюхо или горло, чтобы без сопротивления отобрать кошелек - тут всё просто и понятно, обычный грабеж. А вот если безумец какой, которому нажива неинтересна, а хочется лишь помучить и над трупом надругаться, страсть просто так отбирать жизнь и кровь лить? Тут своей стандартной и обычной логикой едва ли смысл какой поймаешь и нащупаешь ниточку, ведущую к душегубу.
Вряд ли, что с первым вариантом долго возятся и уж тем более в ее помощи нуждаются. Только вот очень нехорошо, что именно к ней обращаются за такой помощью... Вон у того буйного, например, куда больше рожа тянет на морду убийцы. А сама она - к слову, куда больше напоминающая подвижную и ловкую ящерку с такой же хищной грацией - пусть и смотрится грозно, но... Впрочем, тут тебе и "но": глаз-то у таких людишек наметанный, где искать себе подмогу.
Лучше, стало быть, подыграть и навстречу пойти. Глядишь, что как-то и не забудут помощь. Или сбежать получится, на крайний случай. Принципиальной дурой, которая надменно отфыркается, отправит на оргию к демонам и из принципа не станет помогать выслеживать "свояка" Ритца никогда не была. Да что уж там, будь они даже одной банды, то лучше уж о своей шкуре задуматься и позаботиться, а что стоит сказать о неизвестной крысе, в жизни которого полукровка уже почуяла собственное спасение и свободу?
Так что хладнокровный ненавистный взгляд, который колол белизной из-за прутьев несколько смягчился, но никакой слащавой улыбкой губки не изогнулись; всё ее личико выражало может легкое любопытство, но больше - сдержанность и равнодушие, вполне быть может, что наигранное.
Делиться собственными размышлениями, что фантазия у этого наемника скудна и пресна, а так же настоящие события в той комнате прошли несколько иначе, чем он себе представляет Ритца не планировала, потому что справедливо подозревала, что лишь усугубит происходящее.
- Милана, - не задумываясь, ответила тифлинг. Глупо думать, что она скажет свою настоящую кличку, ей казалось, что это всё условности и просто... необходимость что ли как-то обращаться к ней. Видимо, "эй, ты" и "зелень" или даже "выродок болотный" были не во вкусе этого типчика. Самое главное, - со смешком в мыслях думает полукровка, - чтобы это имечко не совпало с какой-нибудь подозреваемой.
А то будет очень и очень обидно. Ее-то, если подумать, должны были тысячу раз четвертовать, если не казнить страшнее. Но пока что Ритца себя считала с практически чистой совестью, а прошлое якобы сгорело, оставшись далеко позади.
- А ты - человек, - мысленно ответила ему Ритца. - И я, тифлинг и дочь демона, куда сильнее тебя и больше могу. Но даже я сейчас не воспринимаю тебя как дичь, а ведь раньше сделала бы всё, чтобы попробовать твое сердце на вкус. Я стала пеплом.

Отредактировано Ритца (08-05-2015 22:41:32)

А Ритца всё так же продолжала цепляться за стену, совершенно не спеша спускаться на замызганный и вонючий пол. Сравнительно прекрасно зная себя, полукровка бы смешливо пофыркала, наблюдая за ситуацией со стороны - и не в такой грязи доводилось бывать, а тут действительно брезгала запачкать ножки в дерьме. Но лишенная нынче такой роскоши и загнанная в клетку тифлинг веселиться не собиралась. И пусть в чем-то она казалась всё такой же вздорной и несерьезный, но наличие проблем прекрасно осознавала и была не прочь притвориться лапушкой. В тюрьмах ей несколько раз бывать приходилось, чего уж тут, но как видно - выбиралась всегда живой и целенькой. Разумеется, что будучи Зверем она оставалась неуловима, и причиной служила не ее изворотливость, а чрезмерная осторожность, за нарушение которой даже от гнома-главаря доставалось ей от души. Полукровка бесилась от такой неволи, таких ограничений: порой сбегала, порой обманным путем (когда, например, тот бывал пьян) выкрадывала себе клочок свободы и шанс прогуляться одной, - но сейчас запоздало понимала, что такая внушаемая паранойя множество раз спасла ей жизнь.
Жалобно же верещать, доказывая собственную невиновность, она отучилась давно; просекла, что такие приевшиеся стражникам возгласы со стороны неиссякаемого потока заключенных вызывают порой слишком сильную ярость, а избивать те вполне умеют так, что не оставалось следов, а тело даже с особой живучестью ломает болью. В этом случае Ритца вообще принимала происходящее несколько философски: подобное случилось и нуждается в каком-то решении, а уж что и почему - да какая разница. Она прекрасно знала зачастую обоснованное отношение к таким демоническим выродкам и теперь чаще удивлялась, когда видела доброжелательное радушие и готовность безвозмездно помочь, ища во всяком альтруизме скрытые подвохи.
А вот дальше произошло то, что по ощущениям было сравнимо с кулаком, который жестко сдавил бьющееся сердце. Надо отдать должное Ритце - она не вздрогнула, не вскрикнула, только моргнула, не изменившись в лице. Не стоило пытаться вытянуть шею или как-то извернуться, чтобы увидеть говорившего - он находился в неудачном для нее ракурсе и был полностью вне зоны видения... Ровно как и она для него. Не это было ключевым.
Она услышала свое имя. Литьяра.
Имя, которое не называла она уже минимум три десятка лет, если не пол своей жизни. Имя, которое тлело в склепе из костей болезненного прошлого и не затрагивалось даже в ее мыслях. Откуда мог знать этот человек или некто подобный - ведь срок мог быть великоват для человека? Не каждый значимый любовник ведал таким сокровенным, а этот назвал и ее имя новое, к которому только-только она успела привыкнуть. Получалась пугающая головоломка: ей не повезло пересечься с кем-то, кто знает ее очень давно. И с тем, кто видел ее... Сколько времени новому имени? Едва ли полгода отыщется. То есть, видел недавно и говорил с ней. Или уже и о Ритце слава дурная гуляет, подобная Зверю?
Осознав, что молчание затянулось, а сама она с несколько задумчивым видом продолжает цепляться за стену, Ритца шумно вдохнула, мазнув по воздуху раздвоенным языком, и вильнула хвостом.
- С-спать за деньги - доводилос-сь не раз. Да, - перехватив взгляд мужчины, осклабилась тифлинг. - Даже на меня находилис-сь желающие. Убивать? Приходилос-сь и это, но ненароком. С-слишком с-сильно защищалас-сь, - тут она здорово рисковала и осознавала это. Но ненавистный закон лжи утверждал, что наиболее рабочий рецепт вранья - много-много правды и лишь щепоточка кривды.
- Каннибалка? - тут она умолкла, нахмурившись. - Это что?

Отредактировано Ритца (11-05-2015 01:05:00)

Всё это пустословие уже порядком надоело и зудело если не в печенках, то в голове так точно. Но Ритца понимала, что вынуждена это терпеть, а пребывание в клетке не подразумевает возможность диктовать свои условия, пожелай же она резко осадить этого занудного типа по ту сторону решетки - так сразу обрушит на себя ворох подозрений, что неспроста решила бежать от щекотливой темы. Она-то и в крови на руках решила сознаться исключительно потому что ей не поверят, если начнет строить из себя белую и пушистую. Хищность в движениях, заостренные клыки и длинные загнутые когти правой руки слишком громко говорили о ее сути. А если начнет отпираться, то может лишь в больших проблемах оказаться. В общем, так или иначе, а в дерьме она уже, пусть и не по самые уши. И всё равно тифлинг считала, что лучше добровольно сознаться в относительно малой крови где виноват случай, нежели всплывет опасная и алая правда. Сейчас Ритцу больше интересовало - у нее хотели спросить совета или же это ее подозревают в делах многолетней давности.
Обсуждать свои способы заработка она не собиралась, а своим едким замечанием всего лишь заранее упредила возможность подколоть ее. В конце концов, своя гордость у полукровки имелась. Гордость гибкая, компромиссная, но это не означало, что ее можно было скрутить в форме бантика. И нельзя сказать, что это чувство возвышало одно из ее... увлечений до небес. Избытком морали тифлинг никогда не страдала, а тут была чистой воды выгода. И сама развлеклась, утолила плотский голод, и денег получила. Ну а с кем провести ночь/день/утро решать-то тоже ей, верно? Это не было чем-то особенным для нее. Так же естественно, как утолить жажду, например. Без повода гордиться, специально демонстрировать, но и скрывать как-то... Зачем?
На раскрытый свиток, содержащий в себе рисунок, Ритца глянула почти что равнодушно. Успела привыкнуть за пару десятков лет, первое время даже коллекцию собирала, срывая объявления везде, где увидит. Да и без рисунков ее знали тогда прекрасно, а сейчас же всё-таки разница виднелась ощутимая. Зверь воплощал в себе всепожирающий и ненасытный огонь с жаждой крови. А Ритца... Ритца заметно уступала самой себе в былых силах. И стоило ей бежать прочь от самой себя, как мгновенно ее суть рассыпалась пеплом, который еще мог обжечь, но не был сокрушительной стихией смерти.
Так что силуэт общий лишь просматривался, но картинка и оригинал отличались слишком сильно. И полукровка лелеяла внутри надежду, что узнать ее не сумеют. В конце концов, розыгрыш своей кончины был слишком реалистичен, этому плану она с ребятами уделила много времени. Полыхающий дом тогда окружили со всех сторон и выбраться из него возможности не было - можно было только сгореть заживо. И, как ей потом говорили, чуть ли не праздник был в честь ее похорон, которые она пропустила, находясь в спячке от алхимической гадости.
В общем, Ритца не верила, что так сходу ее раскроют. А на вопрос о сходстве всегда был заготовлен ответ. Может, не такой и убедительный, но уж чем богаты.
- Я ее знаю, - кивнула полукровка. - Да и ее вс-се знали когда-то. Но ее с-сожгли. Как раз год назад где-то. В Грес-се. С-с ее кончиной мне легче с-стало, а то в нашей внешнос-сти с-с-ходцтво казалос-сь многим.
На замечание о каннибализме тифлинг промолчала, пожав плечами. Обсуждать такое не хотелось, хотя в своих гастрономических пристрастиях она казалась порой пугающа. От людской плоти она правда отказалась, зато мелкими зверьками - кошкой ли, крысой, да хоть собакой - легко могла полакомиться. Прямо в сыром виде. И с голодухи это могло показаться тем еще деликатесом.
- Что ты хотел узнать и про кого? Про нее? - кивнула рогатой головой полукровка на свиток. - Она мертва. И это точно. Убил кто-то другой твои жертвы.

А внутри прямо какой-то тоской всё сдавило. Куда уж там до страха, что узнают, кто она такая. Злая и колючая ревность с завистью прямо проснулись и взывали. Да какая в бездну Тихая Змея, которая Зверю и в подметки не годится! Руки, говорите, по локоть в крови у нее самой? Ошибаетесь! В крови, которую ненасытный Зверь проливал и насытиться ею не мог, утонуть можно было, да не одной - компанию за собой утащить на тот свет удалось бы!
Может, волнение отозвалось внутри так и испуг, что в угол загнали, а может хотелось ей так видеть, но готова Ритца была поклясться, что Зверицу, ее саму, показали ей на наброске карандашном. Да может даже наркотик виноват, который уже должен был отпустить, что глаза наврали! Полукровка насупилась в мыслях, и если она не была знакома даже по слухам с этой Змеей, то подсознательно, еще недостаточно уснувшей прошлой сутью, возненавидела - учуяла конкуренцию, которую терпеть не могла. И уже сейчас тифлинг была готова на всё, чтобы не за решетку упрятать эту тварь, а самой вскрыть ей глотку...
Вся эта богатейшая гамма внутренней борьбы никак не отразилась ни на лице, ни даже не промелькнула в белых глазах полукровки. Она не была врожденной актрисой и мастерицей врать, но всё-таки иногда умела изобразить безразличие. Сейчас всё выглядело так, словно тифлинг размышляла над сказанным, отсекая пустословие, угрозы и прочие излишества. А еще ее безумно раздражал каркуша, который слишком много правды о ней знал и спешил поделиться со всем миром. И оставалось надеяться, что этому уроду виселица предначертана и чем скорее, тем лучше. Сам ведь высказался, что придется ему дохнуть, к справедливости взывал. Отмечать улыбкой свое злорадство Ритца не стала, стараясь игнорировать возгласы, которые каждый раз изнутри словно кнутом обжигали, заставляя сердце то и дело скакать в сторону пяток.
- Эту не знаю. Не с-слышала, - неторопливо наконец-то нарушила свое молчание полудемоница, всё так же вися на стенке и брезгуя спуститься на пол. Впрочем, никто не исключал, что знать ее могла тифлинг под другим именем. Или не по имени ориентироваться, а по, образно говоря, почерку и стилю. Сама вот Зверь едва ли какое тело оставляла с сердцем, а тут... Тут ей будет опасно спрашивать, потому что слишком очевидно - не подработкой по ловле убийц она на досуге занимается, а уж скорее ближайших конкурентов будет рада выдать. Ну, бывших конкурентов. Наверное.
- Я тут... - полукровка поморщилась, с неохотой принимаясь подсчитывать количество дней. - Вроде недели две. Ну, в городе, - напряженно закончила она и тут же поправилась, - нет, даже чуть меньше.
- На чердаке кинутого дома жила, - повела плечами Ритца, не отнимая ладоней от каменной стены камеры. - А полезла...
Ох ты, демоны. И вот как сказать? А думать быстро надо, иначе не поверят. И ведь правду бы с охотой сказала, да только поверят разве?..
- Попутала. Думала, что знакомая. С-силуэт с-с улитцы увидала. Ошиблас-сь.

- Я вс-сегда в пути, - фыркнув, ответила Ритца. - Из города в город, из с-села в с-село. Прос-сто так. Больше с-смыс-сла нет.
- Мою верс-сию? - осознание, что сказочка, которую накануне выдала тифлинг "на отвали" не прокатила, полукровка поддалась едва ощутимой панике. Просто потому что ничего против этой правды не имела, но понимала, будучи не совсем круглой дурой, что после такого обзовут безумной психопаткой.
- Жаль, что она с-сказала, - наконец нарушила повисшее было молчание Ритца. - Потому что ис-стория долгая. И дуратцкая. Я бы не поверила. А ты и не поверишь.
Но человек ждал, а не говорить совсем ничего было пагубно и подозрительно. Полукровка вздохнула.
- Вообще-то вс-сё началос-сь... Много лет назад. Полжизни моей точно. Это... Ну... Наверн, дес-сятков пять, - как ни странно, а счет и цифры тифлинг знала куда лучше, чем грамоту. Всё-таки вынуждена была уметь считать золотишко. - Меня порталом выкинуло в Архипелаг Пальмовый. А там дворетц был. Я с-сдуру и с-сунулас-сь. А там хозяин... Поймал и чуть не убил, - тут она поморщилась, вынужденная окунуться в прошлые воспоминания. - Он очень хорошо ветром владел. ОЧЕНЬ хорошо. Прямо я не видела таких. А еще с-сам с-стал ветром, когда... - Ритца запнулась. - Когда я его убила. И ожил с-снова. И еще он при мне с-становился... Забыла. Рбер какой-то. Пс-сина с-с тремя головами. Мне повезло с-сбежать от него. Больше я его не видела.
Повисла пауза на несколько секунд, а тифлинг набиралась новых мыслей, пыталась придать хоть какой-то правдоподобный сюжет случившемуся.
- Нет, я не закончила, это только начало. А теперь... Хм... Неделю назад я как-то на крыше с-сидела. Ну, меня молодая та девка с-с балкона увидела и позвала, - тонкости и подробности лучше опустить, да. - Я удивилас-сь, но пошла. Что мне будет-то. А она пить предложила. А я... - Ритца поморщилась. - Ну, ничего она так была. Я и... Прис-стала с-слегка. И как-то внезапно эта девка вдруг меня уложила на лопатки и... Этим Флёром и с-стала. - Поежилась тифлинг. - В общем, я тогда бежала. А тут... Хотела проверить. Он ли это. И что-то я не видела таких, которые с-с такой с-силой по голове бьют бутылкой, - выпалила под конец полукровка и умолкла, переводя дух.
Можно было потратить больше времени, сложить историю складно и звучно, добавить и красок описаний. Но тифлинг не видела в этом смысла, а жалобно биться рогами в стенку и требовать веры себе - пфи. Будь она на полжизни младше, то в справедливость подобную пыталась бы поверить. А так не сомневалась, что доводилось стражникам - или кто там этот тип - слышать сказочки и интереснее.
- В общем, про с-силуэт понятнее и логичнее звучит, - вздохнула Ритца, наконец-то всё-таки с осторожностью спускаясь на пол, старательно ступая на чистые участки.
- Ее ис-стория точно другая будет. А какая - понятия не имею. Наверное, что из меня жуть какую опишет кровожадную, - пожала плечами полукровка, переступая на месте. К решетке она предпочитала не подходить, а сейчас и вовсе отстраненно уставилась на противоположную стенку, облизнув губы. Пить хотелось от таких долгих разговоров. И уж от похмелья от собственного яда тоже жажда была.
- Попросить или нет? - размышляла Ритца. - Вряд ли дадут воды. Помоями какими угостят еще.

Отредактировано Ритца (18-05-2015 01:14:12)

- Да, - подумав, отозвалась Ритца. - Тц... Тце... Тцербер. Кажис-сь, что так.
Долгий рассказ утомил ее, а в горле пересохло, и хотелось пить. А еще она чуяла шанс как-то выбраться отсюда или получить некоторые поблажки, так что краем мысли крутила с разных сторон идею как бы подобраться к этому типу, который задавал вопросы, и выбить себе пощаду или свободу. Потихоньку полукровка начинала понимать, что это - не просто слишком любопытный стражник, а именно, что наемник или кто-то такой, кого интересует конкретная цель. И слава демонам, что не она сама. Так что перемены в голосе и интонациях со стороны другого пленника остались ею совершенно незамеченными, только нужное слово вырвали из общего контекста остроконечные чуткие ушки. А память уже туманно выкладывала перед глазами образы, которые за все эти годы смазались: и отчаянные попытки вырваться, напоминающие стремление мухи пробиться сквозь стекло, и контрастный пик то горького и страшного отчаяния, то сладкой искрящей надежды - и всё-всё-всё. Только успело это подзабыться, кроме вот лица Флёра, которое на удивление отпечаталось яркой картинкой, и больших трудов стоило перестать вспоминать его - быть может виной стал животный страх, что однажды кара за побег отыщет и настигнет, ведь кошмары так часто донимали, где он был в главной роли палача.
Прикусив губу, полукровка вытянулась на цыпочках, пытливо глядя на отошедшего следователя, и даже подумывала подойти вплотную к решетке, чтобы всё-таки увидеть того гада, который слишком много о ней знает и - она надеялась - будет поутру болтаться в петле. На движение за своей спиной она среагировала слишком запоздало, тем более, что разум помнил - в этой камере Ритца одна, и никого больше там не может быть. Поэтому невольно тифлинг жалобно взвизгнула, когда кто-то схватил ее, а слова смутно... Нет, слишком знакомого голоса прошли мимо ее слуха, потому что сердце внезапно зашлось в бешеном темпе, а к еще больше пересохшему горлу подступил комок.
А потом блеснула темнота.

К телепортам Ритца была более, чем непривычна, и последний случай столкновения с подобной гадостью случился, наверное, тогда, когда очнулась она на пляже поблизости от дворца Флёра - вспомнить бы всё равно не удалось на данный момент даже если бы от этого зависела ее жизнь. Пытаясь восстановить внезапно сбившееся словно от долгой истерики дыхание и вслушиваясь в, казалось, непрерывный и слившийся сплошняком стук сердца, тифлинг широко раскрытыми от ужаса глазами глядела вниз - на ночной город, который стелился понизу и казался больше игрушечным, а не настоящим. Сейчас ей не было нужды поворачивать голову, чтобы понять, кто ее крепко держит. Чувствуя предательскую дрожь во всем теле и панику от отсутствия земной поверхности под ногами, Ритца молчала. Высоты она не особо боялась, когда сидела на крыше или дереве, полностью контролируя ситуацию. Своему телу она доверяла и знала, что просто так едва ли сорвется, а потому трепетать попросту нечего - ловкая и прыгучая, недаром соревновалась с белками в детстве. Сейчас - иное дело. И полностью принадлежать чужой воле, которая слишком непредсказуема и подобна ветру, было тошнотворно.
- Играть с тобой, - пульсировало эхом в висках, перекраиваясь на иной лад. - Играть тобой...
Даже если бы Ритца пожелала сейчас что-то ответить, то элементарно бы не смогла, и с губ сорвалось бы испуганное заикание и бессмысленное нечто, напоминающее блеяние. Напряженная так, что мышцы казались каменными, она не могла оторваться от пугающего зрелища высоты, прекрасно осознавая, что даже если свалится в стог сена с такой высоты, то в живых не останется. И вот сейчас оказаться по-настоящему взятой за горло и загнанной в угол было страшно. Нет, плакать и скулить тифлинг пока не собиралась, потому что слишком поддалась этому параличу, который огорошил всей этой неожиданностью. А события, которые творились в камере, напрочь вылетели из мыслей, ровно как и волнение по поводу неведомого знакомого, что словно вслух зачитывал книгу о ее жизни, если бы таковая существовала. Весь мир сузился до воздуха, далеких огней внизу и Флёра за ее спиной.
Когда внезапно сердце прыгнуло к самому горлу, а крепкие руки перестали ее удерживать, Ритца все-таки взвизгнула; по-девчачьи перепуганно, словно будучи простой девкой увидала мышь, лягушку или здорового паука; а стоило ей снова оказаться подхваченной, тихо всхлипнула, поднимая сияющий взгляд на Флёра и лишь теперь с внутренним содроганием осознавая, что он абсолютно гол.
Вопрос поставил в тупик, и услышь его полукровка будучи на земле - обязательно бы отшатнулась назад. Сейчас же она целиком и полностью на свою беду принадлежала не себе, а потому двигаться боялась. В какой-то момент губы ее сжались ниточкой, словно она напряженно переосмысливала верно ли услышала и поняла сказанное; сама девчонка молчала, стараясь обуздать свою способность дышать нормально. Чрезмерной изобретательницей, жаждущей новшеств, откровенных действий в интиме и массы экспериментов в поиске новых ощущений, Ритца всё-таки не была, и ожидать от нее эротических фантазий, где она занимается сексом со своим врагом, которого боится как огня, и всё это на высоте птичьего полета прямо в воздухе, было как-то нелепо и чудно.
- Н-нет, - едва слышно проговорила полукровка, выдохнув. - Этим я т-так не занималас-сь... И я не о н-наемных убийс-ствах...
Собственный голос прозвучал словно со стороны и совершенно чуждо, Ритца себя не узнавала и вообще не знала куда деться; она бы с радостью в обморок бы грохнулась, но тогда был велик риск не очнуться уже никогда. С другой стороны, и замечательная перспектива не заглядывать смерти в ее пустые глазищи, трусливо убегая от реальности. А еще лучше попытаться увести разговор в сторону и оправдаться в своем побеге. Если оно, конечно, имеет еще смысл.
Когда-то, когда впервые Флёр, поймав ее на горячим, подхватил в воздух, тифлинг испытала дикий восторг от левитации. Сейчас она чувствовала только дикий ужас от происходящего, и совершенно не мечтала о такой способности в своей жизни - неважно, крыльях или магических умениях. О, она бы и с радостью истерично бы потребовала немедленно ее отпустить, если бы не понимала, что демон ее отпустит. Прямо так. И с интересом пронаблюдает как она всё с теми же визгами стремительно рванется навстречу к своей долгожданной земле.
- Она... Он-на г-говорил-ла, чт-то т-ты... Т-ты врешь и убьешь вс-сё равн-но, - язык не слушался, сухость до боли драла горло, а не заикаться попросту не выходило, отчего голос жутко дрожал. Можно было лишь порадоваться, что накатившая жажда была слишком скупа, чтобы позволять течь слезам. - Д-дала деньги и в... В... В-велела б-бежать...
Ритца в большинстве случаев получала то, что хотела. И сейчас ее желание убедиться, что разум не подвел ее, а мир не пошатнулся в своей истинности, что она правда встретилась с Флёром, исполнилось с лихвой на ее голову. Пожалуй, что сейчас полукровка очень много дала бы, чтобы промотать события до момента встречи с кошкой. Наверное, не просто так говорят, что черные коты к несчастьям?

Отредактировано Ритца (18-05-2015 03:07:30)

Постепенно Ритца успокаивалась. Хотела оно того или нет, а бесконечно пребывать в состоянии натянутой струны своими нервами, с угрозой лопнуть и впасть в истерию, ее разум не пожелал. Сердце продолжало учащенно биться, но уже не представляло из себя обезумевший комок, который колотился внутри так, словно являлся живым существом с четко поставленной целью - пробиться сквозь грудную клетку и вырваться наружу. Она всё так же боялась - понимала, что зависима только от воли Флёра, который развлекался с ее жизнью как ребенок резвится с беззащитным котенком, будто бы не понимая или не обращая внимания на жалобные визги со стороны зверька от детской жестокости.
Еще несколько минут назад тифлинг размышляла как суметь вывернуться из этой темницы, какими молитвами обратиться к миледи Удаче и как бы не завершить свою жизнь в петельке, что как-то совершенно не вызывало восторга. От собственной изворотливости полукровка зачастую сама была в шоке, а особенно поражали моменты, когда уже мир вокруг словно бы менялся, стремясь вытащить плутовку из очередной беды. Вот взять даже нынешнюю историю; ведь мог этот демон просто сдать за решетку и забыть о ее существовании, а он... Он зачем-то вытащил - видимо решил собственноручно доломать живую игрушку. Гордиться таким спасением толку мало, и Ритца даже подозревала, что проблема побега была значительно проще, чем происходящие нынче. Просто потому что была уверена, что Флёр станет творить невесть знает что, а логики и смысла в его поступках полукровка не сможет отыскать и спустя сутки тягостных размышлений, если останется жива. Сбежать же из его хватки было проблематично, и дело даже не в том, что они сейчас оба в высоте.
Можно было конечно избрать стратегию подстилки, которая готова на что угодно ради сохранения себя в относительной целости - отдаться целиком и телом, и душой, чтобы фактически отработать в весьма специфичном плане свою жизнь и оказаться на свободе - униженной, растоптанной, быть может подбитой, но живой. За свою жизнь Ритца слышала много нелепых рассуждений, которые заключались в том, что чувства чести и достоинства превыше всего (кстати, больше всего хохота со стороны тифлинга вызывало мнение, что честь у девушек находится преимущественно между ног), а потому лучше сдохнуть во имя принципов непокоренным, гордым и всякое такое. Полукровка была категорически несогласна с подобным кретинизмом, который ошибочно считался героизмом и в основном был свойственен только носителям кастрюль на голове, - читай, рыцарям - а потому считала, что за все шансы, которые обещают возможность выжить, нужно цепляться и не вникать сколь порочны и аморальны они есть - гордость вообще дело наживное и компромиссное в особо опасных ситуациях.
В общем, пожелай Флёр овладеть полукровкой или бы кинул намек, чего ему нужно в обмен на то, что он ее отпустит - тифлинг бы недолго раздумывала, хотя в глубине души была весьма рада, что промелькнувший вопрос со стороны демона никаких за собой последствий в плане действий не принес. Были у нее смутные подозрения, что слишком тяжело для разума дались бы подобные подыгрывания, и каждое прикосновение несло бы в себе давно забытую боль от собственной зажатости. Ритца и так заметно напрягалась и изредка вздрагивала, стоило Флёру оказаться ближе, чем она желала. Да и честно говоря, она вообще была далеко не против, чтобы он усвистал ветром куда-нибудь на другой конец материка и никогда ей больше не встречался, но... Как говорится, под небом рождается слишком мало существ, чьи желания имеют какое-то значение.
Конечно, что если бы демон повторил свой фокус с секундным падением, от которого сердце ужасно ёкало, то полукровка снова бы впала в страшную панику, а сейчас... Сейчас она очень даже смиренно (а что еще оставалось?) висела на одном месте, не вертя головой, чтобы следить за одиноким хороводом Флёра вокруг нее, но не могла не прислушиваться к каждому его движению тонким слухом, по-звериному прижав ушки. И прикосновение к своему хвосту, которое было достаточно неприятным и бесцеремонным, она выдержала стоически, прикусив губу и продолжая молчать. А вот дальше... Дальше Ритца испуганно дернулась, а сердце все-таки ухнуло вниз, но виной тому стало не очередное падение навстречу к земле. Ту девушку полукровка помнила смутно, и пусть это была явная спасительница, но черты лица давно расплылись в памяти, разве что те самые рыжие кудри как-то помогали образу не раствориться окончательно. И тифлинг припоминала, что та девчонка точно имела какое-то значение для Флёра, потому что совсем его не боялась и - вот кошмар же - откровенно с ним милостничала. И услышать, что свою ненаглядную пассию демон скормил акулам (а ведь и ей таким угрожал!) было невероятно пугающе, полукровка отчаянным взглядом вперилась в глаза своего врага, ища в них намеки на шутку. И вот ведь гнилая она суть: даже не тронул тот факт, что это, вероятно, такая расплата стала рыженькой за помощь в побеге. Просто Ритца осознала, что ее шансы выжить и оказаться освобожденной - причем, не в смысле, что ее перестанут удерживать в воздухе и отправят вниз с такой высоты - крайне нестабильны; как и этот тип, который от души веселился и развлекался, рассказывая обыденным тоном про судьбу Талли.
Ни обмануть, ни сбежать от него не получится, а смиренно терпеть все выходки не хотелось, но и не оставалось выбора. Огорчало ее то, что пусть и сама тифлинг содержала в своей крови демоническую суть, но познать логику этого хаотичного существа, которое игралось ею, никак не могла. Зажмурившись, нервно облизнувшись раздвоенным языком, она выдохнула:
- А ес-сли... Нет?

Нельзя сказать, что Ритца удивилась такому повороту событий. И вполне логично, что выбор оказался простой иллюзией, где всё решили за нее. Она вот вообще успела спустя секунду своего ответа пожалеть о сказанном: вдруг стоило начать молить об этом снисхождении и подарке, попутно отвешивая комплименты о его персоне и благодарности за честь побыть в одном обществе? Тифлинг не знала, и получить подсказку было попросту не от кого, так что как быть она понимала весьма смутно.
Впрочем, нет, некоторые вещи были очевидны. Попытки убить, удрать, а так же хамить нынче выйдут очень боком для ее здоровья, тут хватило богатого прошлого опыта ее ошибок во взаимодействии с Флёром. Хотя надо признать, что инструкцию по грамотному общению с этим демоном ей даже в ближайшие сто лет тесного знакомства точно не написать. И нет, не безграмотность тут причиной.
Потом демон куда-то пропал из поля зрения, и Ритца успела струхнуть, что ее оставили болтаться в воздухе на произвол судьбы в одиночестве. Она-то не была искушенной в делах магии, и потому воображение живо нарисовало как несколько суток она будет метаться или попросту болтаться между небом и землей, без возможности спуститься. И умрет в итоге от жажды, голода и холода, а снизу все будут тыкать пальцами и гадать, как же она там оказалась... Взмах огромных крыльев раздался, когда тифлинг представляла свою тушку уже в процессе разложения, и оказался весьма кстати; хотя бы утащил прочь от таких пугающих мыслей. Сдавленно вскрикнув, когда все-таки земля потянула полукровку к себе, она нелепо всхрипнула от удара, ничком рухнув на чью-то жесткую спину. Уцепившись всем, чем можно за шершавую чешую, Ритца затравленно оглянулась по сторонам и недоуменно моргнула, обнаружив себя верхом на драконе. Это было, конечно, очень кстати, что покатать Флёр - а кто, блин, еще - решил свою игрушку именно таким образом, а не держа в зубах или лапах, но восторга от полета тифлинг всё так же не была готова разделить.
И все ее попытки придумать себе план сбежать прямо сейчас обо что-то да разбивались.
Она не владела магией, не могла напасть (да и толку?), телепортироваться и сбежать в безопасное место.
Она не могла как-то обхитрить его, заставив высадить на землю и оставить в покое.
Она не могла... Да ничего полукровка не могла. И честно говоря, вообще не было такого качества, в котором она действительно преуспела и многого добилось. А сами судите: может убить, но исподтишка и со спины, а на сильного врага в открытую никогда не полезет; украсть может, да только то, что плохо лежит и едва ли справится с сильным замком и внимательным хозяином; может соврать как-то, да только умеющий читать по мимике и движениям сразу всё поймет. В общем-то, ни рыба и ни мясо, которое что-то по мелкому в этой жизни может, тем и довольствуется. Разве что в коллекции всяких приключений преуспела да разгребанию проблем - жива же все еще, достижение. Еще жива...

В полете верхом на драконе приятного было мало. Просто так на спине не рассядешься - сдует. Вот и получилось кое-как вскарабкаться ближе к шее, распластавшись в тщетных попытках слиться в одно целое; а спустя еще пару рывков удалось и оседлать. И сейчас как-то стало не до вопросов, уязвляет ли подобное демоническую гордость.
Внутреннюю сторону бедер уже покрывала корка болячек, которую каждый раз неловким движением она тревожила, и прикусывала губу от мучительной боли. Чешуя раздирала кожу в кровь, и пусть живучий организм спешил затянуть появившиеся ранки, каждый раз кровотечение начиналось снова и снова, и эта пытка сводила с ума; если же сдавливать ногами слабее - то не удержится и свалится вниз, а заметит ли пропажу своего пассажира Флёр - еще тот вопрос. Да и ладоням, которыми тоже отчаянно вцепилась в шею, доставалось, а от холода полукровка почти не чувствовала кончиков пальцев, которые уже были холодные как снег. Впрочем, в том, что сейчас ей было до ужаса холодно от высоты и ветра скорости, неожиданно отыскался плюс - чувствительность притупилась, отчего и боль уже не казалась такой режущей. Правда, держаться было сложнее, и Ритца начинала бояться, что в какой-то момент просто сорвется и соскользнет с чешуйчатой спины дракона.
Промелькнувшая молния - не сразу до полукровки дошло, что это был за блеск света - даже не вызвала испуга; целиком и полностью тифлинг сосредоточилась на том, чтобы из последних держаться, вцепившись в Флёра как утопающий хватается за соломинку.
- Д-да, - дрожащими губами пролепетала Ритца, смутно расслышав обращение к себе.

Отредактировано Ритца (20-05-2015 00:42:59)