Утро началось с того, что Милену собирались побить камнями. Ещё вчера её появление радовало жителей деревушки, но стоило только заняться лечением хворой мельничихи, как отношение селян ни с того ни с сего сменилось на противоположное. Спорить с ними, а тем паче разбираться в чём причина ведунья не стала. Собралась да ушла. Солнце уже поднялось высоко и стало припекать обращённое к нему ухо, когда она решила остановиться у ручья, выпить чаю и перекусить чем боги послали.
Не сразу Милена заметила, что пока она возилась с котелком и поклажей, за нею с ветки старого развесистого вяза наблюдал филин, да такой огромный и нахальный, что обычной птицей он оказаться просто-таки не мог.
— Чего таращишься? – не слишком любезно поинтересовалась ведунья.
Хоть утром и обошлось без применения силы, а всё ж приятного мало, и Милена находилась в не слишком хорошем расположении духа.
Филин повертел головой, снялся с ветки и, прежде чем опуститься на землю, превратился в крепкого востроглазого мужика с крючковатым носом, чем-то даже похожим на клюв. Оборотнем от него не пахло. Должно быть, звериный облик стал следствием не проклятия, а какого-нибудь артефакта изменения формы или друидской магии.
— Что-то не торопишься ты от нашего порога, – филин продемонстрировал редкую наблюдательность.
— Я, вообще, никуда не тороплюсь, – Милена налила себе травяного напара, так и не пригласив мужичка к столу, да что там, даже имени его не спросив. — А ты, стало быть, знахарь здешний. Это ты, стало быть, людей против меня настроил. Ну, и для чего? Авторитет свой растерять побоялся? А тётка Елань теперь помрёт из-за тебя, непутёвого раньше срока. Потому как сам ей помочь не умеешь и мне не даёшь.
— Знаем мы ваше умение, — знахарь так и стоял поодаль, не рискуя подойти к костру и к самой Милене. — Появлялись тут, по соседству недавно двое, такого же чародейства мастера, как и ты. Так жрецы Имировы гнать их велели в три шеи.
Задумчиво глянув в кружку, Милена отогнала плавающие там мелкие сизые листочки и пригубила чаю. Она воспользовалась магией крови. Это редкое искусство и вероятность того, что здесь были аж сразу два мастера была, прямо сказать, невелика. А учитывая, что она стала третьим — и того меньше. Обознался филин, может? Хотя, жрецы Имира эту магию, и правда, крепко не жалуют. Но и селянам с таким магом, окажись он чуть менее гордый и миролюбивый, чем Милена, самим не сладить.
— Так и что?
— Что "что"?
— Ну, выгнали мастеров-то?
— Не успели, сами они ушли. А следом вот ты явилась. Уж не из одной ли вы шайки?
— Может и из одной. Это смотря по тому, куда они потом направились.
— К границам Ариманского баронства, вроде. Смерти ищут, не иначе.
В лице ведунья не изменилась, но призадумалась ещё крепче.
Едва ли можно назвать на Альмарене место, которое она особенно бы не любила или которому бы отдавала предпочтение. Лене нравилось любое, что служило ей домом достаточно долго, и Ариман, её малая родина в том числе. Но владыка Аримана имел дружбу и даже родство с лесными эльфами, так что магу крови, тем более двум, рады в его столице точно не будут. Да и самой Милене, положа руку на самое дорогое, не хотелось, чтобы они там безобразничали. Она зареклась бывать в Аримане до 10605-го года, дабы не встретить саму себя, от беды и соблазна подальше. Но догнать чародеев и парой слов перекинуться было бы действительно хорошо.
— Нет, не из одной, точно. Наоборот как раз. Нет у таких, как мы шаек, конкуренты только. И этих я теперь обязательно разыщу, — частью солгала, частью сказала правду Милена.
— Скатертью дорога, – кивнул филин, но оставить её в покое и убраться восвояси что-то не спешил, так и топтался на месте.
— Чего ещё? – уже совсем недобро спросили у него.
— Шла бы ты… поскорее. А то наши парни деревенские не угомонились после утреннего и за тобой направились.
— Ишь, ты! – только и хмыкнула Милена, чуть не с удовольствием подражая деревенскому говору. — Ну, пущай идут. Тебе какая печаль? Того ведь и добивался, или нет скажешь?
— Нет, – твёрдо ответил филин. — В деревне мужиков и так мало, а ты не убьешь, так искалечишь.
— Не исключено. Так и зачем ты то здесь? Тоже жить надоело, что ли?
— Остановить их хотел. След твой запутал, да полем ты пошла, а они молодые, упрямые – не помогло.
Тут уж Лена отставила кружку и рассмеялась от души. Над колдуном этим недоделанным, над защитниками-правдоискателями непутёвыми. Не выдержал насмешек филин, перекинулся снова птицей и скрылся за ближней рощицей. А скоро и парни деревенские появились. Раскрасневшиеся от погони, азартные, с топорами да вилами. Будто впрямь на ведьму пошли.
К тому времени Милена уж допила чай с вяленым мясом и сухариками, только что костёр не залила, ждала специально. Правды обычно только дураки ищут, а дураки народ хоть и не всегда тихий, но не злобливый. Так что один из этих шестерых точно был не дурак. На лошадь её позарился, да на украшения, не иначе. Вот и остальных взбаламутил.
Первым кинулся, конечно, не он. Но вот когда самый сильный и пьяный свалился без памяти, тут-то умный и заговорил. Внимание Милены отвлечь попытался, чем и выдал себя — умный, умный, а бестолочь. Он свалился следующим. А потом и ещё один, что заступиться собирался. Больше желающих не нашлось, а ведунья подошла к самому умному, да и двинула ему в рожу пяткой. Нос на сторону своротила. Даром, что сапожки мягкие, подошва не кованая. Посмотрела сверху вниз, прикидывая, чем бы ещё наказать, но решила, что хватит за первую провинность.
— В следующий раз это будет шея, — предупредила она, и как ни в чём не бывало пошла костёр заливать, жестом велев оставшимся на ногах забирать своих приятелей и катиться на все четыре стороны.
Магов крови, о которых ей рассказпли, ведунья нагнала ближе к вечеру, собираясь присмотреться и познакомиться. Тогда она ещё не знала, что это были Александр и Бран.

Маленькая серо-зелёная птичка опустилась ведунье на палец и принялась щебетать без устали. Она пела о том, что нашла нужных Милене людей входящими в городок Леннервиль, в таверну "Бычий глаз", что один из них крепок, матёр и опасен, а другой совсем молод и что жители пограничного поселения не слишком жалуют чужаков, а среди прохожих то и дело попадаются солдаты из таможенного гарнизона, который взымает плату за переход из одного баронства в другое. Пичуга закончила свою трель и прямо в руках превратилась в пучёк травы, завязанный в узел и расправленный таким образом, чтобы напоминал расправленные птичьи крылышки. Милена завернула его в льняной лоскут и, до следующего раза аккуратно убрав её в одну из седельных сумок, наподдала Капели пятками в бока и повернула на развилке согласно покосившемуся указателю.
Городок был невелик, но уже обнесён новенькой крепостной стеной, широкой, но, правду сказать, низковатой. Как и во многих пограничных городах, никакому мелкому феодалу эта земля не принадлежала, а числилась напрямую за столицей, охранялась присланным оттуда гарнизоном и управлялась назначенным оттуда же градоправитнлем, отправлявшимся сюда зачастую в некое подобие ссылки. Так поступали со слишком шумными и неуправляемыми аристократами, находя их не самым приятным для светского общества качествам подходящее применение на границе.
Что интересно, стена была, а вот ворот не было. И происшествий, видимо, тоже не было давненько. Ведунья добралась до городка уже затемно, но скучающий постовой не спросил ни кто она, ни откуда, ни зачем явилась. Видимо, надеялся на то, что все эти вопросы уже задали на заставе и не по одному разу. Лена узнала, где можно оставить лошадь и переночевать. Естественно, в таком небольшом городке мест оказалось не так уж много. Собственно, только одно и было. Как раз то самое, которое ей нужно.
Хозяева ещё не спали, но и народу собралось совсем немного. По летнему времени каждый кустик ночевать пустит, а выпивка, видимо, тут была либо не шибко хорошая, либо дорогая. Хотя, если принять во внимание отсутствие конкурентов, одно другого совсем не исключало.
Название корчмы "Бычий глаз" похоже произошло от прозвища хозяина, крепкого вечно похмельного детины. Лена готова была спорить, что когда-то он тоже служил в местном гарнизоне, а потом решил остаться здесь же и открыть своё дело. Она взяла комнату, в которую как раз помещалось некое подобие кровати, табурет с тазом для умывания и кувшином воды, да немного свободного места в углу, чтобы скинуть сумки. За отдельную монетку корчмарь, которого звали Гарон, обещал позаботиться о лошади. Оставалось только надеяться, что Капель тоже не против, чтобы сегодня её кормила и чистила не Милена. Но об этом она узнает чуть позже, а пока хорошо было бы поужинать.
— Что сегодня готовила хозяйка? – спросила ведунья, спустившись вниз.
— Нет у меня хозяйки, сударыня, – отозвался Гарон, водружающий на прилавок новый бочёнок. — Сырная похлёбка есть из овощей. Свежая. Горох варёный со вчерась остался, солонина в подполе ещё, но кислая, что мочи нет. Ну, и дары леса всякие.
— А мясо?
— Вот чего нет, того нет. Зверя бить можно только за-ради защиты жизни своей. Ещё барон наш от щедрости своей разрешил кроликов для пропитания ловить, да мало их в этом году. А так у нас запрет на охоту. Сала копчёного могу достать, коли желаешь, или рыбы солёной.
— Ни хозяйки, ни мяса. То-то народ сюда валом не валит. И девок блудливых, ты, я вижу, не привечаешь. Они б солдат-то привлекли.
— А приличных людей с деньгой, коих и так тут немного, пораспугали бы.
— Хорошо, тебе виднее, – посмеялась Милена. — Давай похлёбку, грибов из подпола и кружку кипятка.
— Грибы-то прошлогодние, сударыня. Не приключилось бы чего… в дороге нежелательного.
— Ничего страшного если и приключится. Я всё же лекарь и от желудочной слабости себя уж как-нибудь уберегу.
Корчмарь пожал плечами, приноравливаясь к бочёнку с деревянным молотком и латунным краном. Ударил раз, другой, пробил дно и с вышедшей пеной по корчме растёкся дивный запах трав и ржаного хлеба.
— ...Но, знаешь, кипятку не надо, пожалуй, – передумала Милена. — Лучше вот этого мне налей.
Гарон одобрительно хмыкнул в ответ и, нацедив в кружку тёмного пенного напитка, сразу вручил её ведунье.
Вся обстановка корчмы состояла из прикрывающего вход в кухню прилавка, лестницы на второй этаж с кладовой для лопат и мётел под нею, четырёх столов и десятка лавок, составленных заборчиком у очага. Стол у окна занимали пятеро местных, проводники время коротали, наверное, в тёмном углу устроился человек в плаще и шляпе с пером, гонец должно быть. Ведунье оставался небогатый выбор: сидеть у самой кухни или пойти к очагу. И там, и там тепло, но у огня всё одно казалось уютнее. Милена осмотрела лавки и поставила ту, на которой оказалось поменьше заноз, рядом с огнём. Корчмарь принёс масляную двурогую лампу, миску похлёбки, хлеб, обещанные грибы и огромную горсть орехов, видимо от щедрот душевных.

Против компании Милена не возражала. С чего бы? Она путешествовала без сопровождения, а о такой женщине в принципе не могли подумать ничего хорошего и с кем она ест и выпивает не имело уже никакого значения. Тем более, что парень походил по описанию на одного из искомых магов. Это хорошо, конечно. Вот только интересно, чего это он с нею первый заговорил? То ли до прекрасного полу так охоч, то ли ограбить надумал. Что ж, в любом случае забавная это выйдет ситуёвина.
— Садись. Место есть и лампу из-за меня одной жечь незачем, – кивнула Милена парню и крикнула хозяину, задержавшемуся с заказом и любопытно выглядывающему, а не погонит ли ведунья внезапного соседушку каким-нибудь особенно обидным способом. — Эля ему тоже налей.
В кружках, конечно же, был не городской эль, а что-то похожее на него весьма и весьма отдалённо. Но главное, чтобы вкусно. Да и трактирщика обижать негоже, ведь он то, наверняка, считал свой рецепт тёмной зерновой браги наилучшими из возможных.
— Не беспокойся, я заплачу за выпивку и ты мне за то ничего не должен, – пообещала она, прежде чем парнишка начал возражать. — В юности каждый пустяк в радость. Всё хочется попробовать, а средств и возможностей всегда не хватает. В зрелости же становишься разборчивее. Если не сказать – привередливее. И мог бы позволить себе многое, да не хочется уже. А ведь мне тоже было когда-то пятнадцать…
Милена улыбнулась, припомнив, как это было давно и какой она тогда была бестолочью. Хотя судить ту девушку, едва-едва выскочившую замуж, с высот её нынешнего опыта было нечестно, а если сравнивать с ровесниками, так она б ещё и фору многим дала, пожалуй.
— Хотя, ты ведь постарше. Третий десяток разменял, небось? Усы не отпустил, но вижу, что растут. И не мальчишеский пушок, три волосинки в шесть рядов, а вполне приличные уже.
Она достала из миски соленый гриб, окунула в масло и сложила на кусок хлеба вместе с зеленью. Сырная похлёбка вещь не очень чтобы сытная. Грибы и хлеб другое дело совсем. А вместе, да по очереди — получится прекрасная ассоциация вкусов. Хотя без мяса грустненько, конечно. Впрочем, грустное настроение быстро изжил хмель. А к нему захотелось и чего-нибудь остренького. Милена обратилась с этим вопросом к Гарону и тот раздобыл где-то посыпанного специями твёрдого сыра. Наверное, просто порезал тот, из которого утром похлёбку варил. В очаг поленьев подкинул. Ну, и в кружки долил попутно, чтоб не пустовали.
— А известно ли тебе, вьюнош, что обращение во множественном числе это оберег? Да и множественное число вообще, где бы оно ни применялось. Когда говорит человек "мы" вместо "я", он как бы ответственность на всех делит. Боится он её, значит. А когда на "вы" обращается, то другого боится и обезличивает свой страх как будто, делит тоже, — шутливо расспрашивала Лена, неторопливо ужиная и запивая всё это элем-не-элем. — Вот подумай, к кому так обращаются? К людям богатым и родовитым, к священикам, к страже, ещё к кому, может. И не от уважения это, нет. От страха. К богу вот с молитвой никогда на "вы" не придут. И это уж точно не от того, что уважить его не хотят. Так что давай-ка будем считать, что меня ты уважил, наравне со знатными дамами поставив. Но дворянской крови во мне нет. Зовут меня Миленой и я знахарка обыкновенная. На том и сойдёмся. Ладушки?

Общий язык, он хоть и общий по определению, но всё равно в разных землях имеет свои отличительные особенности и устоявшиеся обороты. В данном конкретном случае перед Миленой явно оказался житель западного побережья. Южной его части, если добавить к этому ещё и некоторые внешние особенности. Далеко же его занесло от родных краёв. Впрочем, кто бы за то осудил, только не Милена, коренная ариманка, давшая обещание не появляться на собственной родине до известного срока.
В том, что перед нею человек, она тоже не сомневалась. Из-за зрения Брана. Только человек или гном в не самой дурно освещённой корчме мог бы принять её пепельные волосы за шутку богов, а не за отметину времени. И к подгорному народу парень точно отношения не имел.
— "Разменять третий десяток" это не значит достичь тридцатилетия. Наоборот, так говорят о том, кому между двадцатью и тридцатью годами. Ведь третий ящик вина начинается с двадцать первой бутылки, а не с тридцатой. Тридцатой он как раз заканчивается, – с улыбкой пояснила ведунья.
На тёмного мага Бран не походил совершенно. Такой дар это всегда испытание и выдержать его не обладая определёнными качествами натуры практически невозможно. Волей неволей отмеченные Спящим обретают такие черты, как скрытность, циничность, недоверчивость, хитрость и вездесущая гордыня. Без них попросту не выжить. Но молодой чародей ими не обладал.
Как он умудрился уцелеть до сего дня неизвестно, но талант у парня, определённо, имелся. Милена обычно не видела ауру, но достаточно хорошо чувствовала её и так, без участия зрения. Иногда как запахи, иногда как температурные изменения, иногда как тактильные ощущения или просто нечто неопределенное на уровне эмоций. Бран ощущался ею весьма причудливо, как родственная душа и одновременно как конкурент. Почему так Лена ещё не разобралась. Может быть, и ему тоже было предначертано жречество, а может их роднило нечто иное.
Впрочем, из всего перечисленного гордость у парня таки имелась. На дармовое угощение он не согласиться. А ведунья и не настаивала. Кто же в здравом уме будет отговаривать мужчину, пусть и ещё совсем молодого, от мужских же поступков?
— А я тут скорее случайно, – рассказывала она, неторопливо ужиная. Уж что-что, а покушать Лена любила. — Я ведовством промышляю. Травы собираю, хвори заговариваю, зубы деру иной раз. Палачи-то и кузнецы не в каждом селе есть, а мои щипцы не хуже. Младенцев принимаю, место для колодца выбрать могу, с духами домовыми хозяев примирить. Хватает дел по дороге. Сейчас же в Ниборн путь держу. Только вот заплутала прошлой ночью и на юг сильно отклонилась. Крюк теперь делать придётся. Хотя, для бешеной собаки дневной переход не крюк, а так, увеселительная прогулка.
Прикончив похлёбку, Лена принялась за пиво с орехами, с хрустом ломая прожареные скорлупки в ладони. Гарон оказался не жмот, выпивку не разводил. После пары кружек такого варева и на ногах не всякий устоял бы. Удивительно, что при всём при этом запах спиртного так органично переплетался с зерном и специями, что совсем не бил в нос. Лёгкая рука у трактирщика, ничего не скажешь.
— Жемчуг там красивый, говорят. В Ниборне-то. И недорогой. Чуть ли не под ногами валяется. Хочу своими глазами посмотреть.
На самом деле в Ниборне Милена бывала много раз и порядком могла бы порассказать про чудеса этого города. Она и собиралась, но тут в корчму вошли трое стражников, явно оставив ещё одного или двоих из караула на улице и это лишало всех присутствующих даже призрачной надежды на то, что стражи порядка заглянули просто пропустить по кружечке.
— Нарисовались — не сотрёшь, – тихонько буркнула ведунья, пока те поздоровались со здешними проводниками, проверили бумаги у дяденьки, которого она приняла за гонца, и подошли к столу, за которым обосновались Бран и Милена.
— Документики пожалуйте, – вежливо, но настойчиво обратился к ним солдат, отличающийся от прочих полосой жёлтой материи на рукаве. — Именем Его Милости барона Ариманского, да пошлют ему добрые боги долгие лета.
Всё бы ничего, но Милена не собиралась в Ариман и о бумагах, которые нужны были для путешествия по этой стране, совершенно не подумала, так что и показать страже могла разве что что-то непристойное, но уж никак не то, о чём её теперь спрашивали. Да уж, что и говорить, неловко получилось.

Хорошо, что Милена уже прожевала, а то неровен час поперхнулась бы от неожиданности. Что даже для крайне живучих оборотней порой грозит летальным исходом. Кажется, она всякое повидала, но вот того, что Бран объявит её женой при наличии огромного выбора других степеней родства и сотрудничества никак не ожидала. Бравый солдатик смерил их обоих взглядом и на его лице тоже на мгновение отразилось недоумение. Впрочем, его, скорее всего, смутил тот факт, что в одной семье жёнушка наряжается и ни в чём себе не отказывает, а мужа даже обстирать не удосужилась, не говоря уж о том, чтоб новую рубаху пошить. Но по большому счету на это ему было глубоко наплевать, потому и удивление быстро сменилось привычным протокольным выражением.
— Учитель, значит? – протянул он.
— Ну да, – поддакнула Милена. Куда уж было теперь деваться? — Век живи, век учись.
Она мельком глянула на трактирщика, не выдаст ли. Уж этот то прекрасно знал, что они с Браном только что познакомились. Но Гарон или тоже не слишком ладил со стражей, или просто не собирался делиться информацией задарма. Что ж, и то ладно.
— А мне, стало быть, век его дожидаться, чтоб ваши личности установить? – хмыкнул страж. — Отличная идея прямо… Но у меня получше есть. Поднимайтесь-ка вы и шагайте за мной. У нас тут ещё одна гостиница имеется. С решётками на окнах. Как раз для бродяг.
Это он зря, конечно. Ученик чародея может и не выглядел первым модником на деревне, но и на бродягу не походил. Поэтому наглец в доспехах и вымогал деньги так уверенно. Ведунья, пожалуй, могла бы откупиться, но тогда завтра придётся изобретать что-то с документами или уезжать отсюда, потому что эти кровососы вернутся за новой порцией. Так дело не пойдет.
— Если причина только в этом, то нам ни к чему занимать вашу гостиницу. Чтобы удостоверить личность, ждать наставника не обязательно. Сейчас я всё принесу.
Подмигнув Брану, Милена поднялась из-за стола и направилась наверх, в свою комнату. Она опасалась, что стражник увяжется за ней, чтобы не сбежала. Но то ли снаружи и правда дежурили его дружки, то ли молодой чародей по его мнению больше нуждался в присмотре, но Лене позволили уйти одной. Это, и правда, был отличный случай для побега. Наверное, и Бран сейчас мог подумать, что она не вернётся. Что ж, придётся ему попотеть.
А ведунья закрыла за собой дверь комнаты и расстегнула одну из перемётных сумок. Оттуда были извлечены деревяный футляр для свитков, писчие принадлежности, берестеная шкатулка и склянка с жидкостью, наполненная какими-то бордово-бурыми хлопьями.
Всякая ведьма запаслива и держит у себя множество странных вещиц просто на всякий случай. В запасах Милены можно было найти самородную медь, всевозможные камешки, когти, зубы и кости, уголёк от сожжённого молнией дерева, драконью чешуйку, флягу со святой водой, кладбищенскую пыль, лоскутки ткани и ещё много всякой всячины хотя бы по небольшому кусочку.
В странной склянке была её собственная кровь, собранная особым образом в определенную фазу луны и смешанная с самогоном для консервации. Милена добавила её в чернила и вывела на чистом листе пергамента несколько слов на тёмном наречии. Теми же чернилами она изобразила ниже знак, отдалённо напоминающий снежинку, и открыла берестяную коробочку. В ней оказался узелок из домотканого льна, а в узелке пепел. Тоже не простой, как легко догадаться. Ведунья присыпала им написанное вместо талька, сдула излишки, аккуратно свернула пергамент и направилась обратно. Интересно, о чём тут без неё говорили.
— Простите, что задержалась, – улыбнулась она уже успеашему усесться за стол к Брану и выжрать всё пиво стражнику. — В женской сумке чего только нет. Всё есть, практически. Кроме порядка. Пока нашла нужное… — Она вручила только что написанную бумагу дотошному служаке.
Тот уставился на надпись, словно баран на новые ворота. Нахмурился, прищурился, скривил рассечённые шрамом губы, пытаясь прочитать. И, кажется, ему это удалось. Глаза стража расширились от удивления, а "снежинка" печати медленно истаяла, закрепляя действие.
— Этого довольно? – осторожно спросила ведунья.
Служивый кивнул и, будто очнувшись, сунул ей пергамент обратно, сосклчил с лавки, перекинулся парой слов со своими, вся компания уважительно поглядела на Брана и, как ни в чём не бывало, расселась за соседним столом, требуя ужин.
— Твою ж налево. Ну, хоть отвязались и то ладно, – сквозь зубы процедила Лена, наблюдая все эти манипуляции. — Что ж, раз нельзя изжить, будем дружить. — И добавила погромче: — Хозяин, а музыка у тебя есть?
С удовольствием дегустировавший собственный товар Гарон оторвался от кружки.
— Музыка-то?.. Губная гармошка если только… Не выбросил я её, вроде.
— Тогда доставай, – велела ведунья. — Песьню про отставного солдата знаешь?
— Не-ет, не доводилось ещё…
— Подберёшь, значит. Танцевальные, они все на один мотив. И эля ещё принеи, будь ласков.

Отредактировано Милена (21-01-2022 18:51:42)

— Отблагодарить?.. — удивилась Милена, выручавшая, в общем-то, не столько парня, сколько себя. — Так это я тебя благодарить должна.
Опустив под стол, она осторожно развернула свиток и показала его Брану. Там было написано:
"Сим удостоверяется, что Бран и Милена в сопровождении наставника направляются в Ниборн по делу государственной важности, за что наставник получил три золотые кроны на дорожные расходы."
И подпись: "Великий Пупкенс".
То есть, абсолютнейшая филькина грамота. А что ещё Лена могла написать? Она даже имени этого загадочного Бранова учителя не знала. Правящая фамилия Ниборна ей, конечно же, была известна, но укажи Милена её правильно и это была бы уже подделка бумаг и, возможно, оскорбление величества, а так всего лишь введение в заблуждение стражи — совершенно другая, куда менее опасная статья. Лет на пять каторги всего потянет, а не на пожизненное, как первые две.
— Без тебя мне бы вообще тут написать нечего было. И куковала бы я сейчас в остроге за то чародейство, которое блюстителям порядка глаза замылило.
Лена проделывала подобный фокус и раньше, если чтобы пройти в какой-нибудь дом нужно было преодолеть привратника. С хозяином она всегда договаривалась начистоту, а вот обдурить камердинера это милое дело.
— Значит так... — тихонько продолжила она. — Сидим ещё полчасика. Ждём наставника. Как его зовут, кстати? Если он придёт – хорошо, если не поидёт – ещё лучше. Всё же узнать о наличии новой ученицы, да ещё и твоей жены ему желательно наедине. Поэтому-то через полчаса твоя супруга слегка переберёт с хмельным и ты отведёш её наверх. Там его и дождёмся.
План был прост, как рыба, если бы не одно "но" — Милена понятия не имела, как чувствуют себя пьяные и изобразить это правдоподобно ей было не так-то просто. Впрочем, на этот случай есть хорошая поговорка: два глоточка для запаха, а дури своей хватает. Так она и поступила. Гарон нашёл свою "губную гармошку" на поверку оказавшуюся фавновой флейтой, составленной из кусочков тростника разной длины, примотанных друг к другу льняной нитью. Кроме того импровизированный ансамбль дополнили ложки, кружки и прочая утварь, способная издавать звуки. Пока Милена объясняла, что за песню имела в виду, она практически её спела. Песня была народная, не слишком похабная, но и изяществом слога не отличающаяся. О солдате, пропивающем жалование в разбойничьем кабаке и чем-то не приглянувшемся вышибале. Здоровяк попытался до солдатика прицепиться, но тот ограничился мирными увещеваниями. Пожаловался на заканчивающееся пиво и деньги, на то, что подружку на ночь пригласить выйдет непомерно дорого, не по солдатскому карману. А потом взял, да и уложил надоедливого бандита одним неожиданным ударом. В финале, где покачивающийся солдатик переступил через бессознательное тело и направился к выходу, всё ещё сетуя, что жизнь дерьмо, но хоть собеседника хорошего нашёл и то ладно, вся корчма уже покатывалась с хохоту, то ли над песенкой, то ли над не слишком музыкальной ведуньей. А Милена, опустошив ещё пару кружек, сходила на улицу, проведать крапиву за сараем. Крапивы не нашла, всё ж таки это город, хоть и маленький. Но она тем не шибко огорчилась, а вернулась вполне довольная короткой прогулкой и с явным намерением ещё выпить и спеть. Пожалуй, пора было уводить её отсюда.

Отредактировано Милена (20-02-2022 20:41:21)

Если ещё оставались сомневающиеся в том, что они с Браном дали обеты перед ликом богов, то после представления на лестнице всякие сомнения наверняка отпали раз и навсегда. Милена не хотела уходить. По крайней мере, делала вид. Ведь если бы она не хотела по-настоящему, то едва ли её смог увести даже Рилдир. А вот молодому магу это удалось. Более того, практически добровольно. И не пришлось уносить развеселившуюся женщину на плече.
Потом они целовались на лестнице. Да так, что оставшиеся в зале наблюдатели наверняка задумались о том, а не прогуляться ли по тёмным улицам и не найти бы кого-нибудь, кого тоже можно поцеловать. Пусть не так же страстно и неистово, но чтобы испытать хоть некое подобие увиденного.
В какой-то момент казалось, что вся эта феерия закончится, лишь только закроется дверь комнаты, но нет. Бран был всё так же запальчив и горяч, а вот ведунья, лишившись зрителей, мгновенно изменилась. Бесчисленные прожитые годы научили её лгать, но не привили любви к этому занятию. Потому, оказавшись наедине, Милена не увлеклась ролью весёлой, похотливой жёнушки, а вспомнила о том, что ей было нужно на самом деле. Нужно ей было, чтобы Бран и его учитель не попали в Ариман. А достичь желаемого результата можно разными способами. Например, этого не произойдёт, если Бран и его наставник погибнут. Верно, ведь?
Самый простой путь не всегда самый короткий и верный — так считала Милена. Но у Хель мнение на этот счёт отличалось, иного пути, кроме прямого, она попросту не видела. Трудно сказать, как, когда и почему она освободилась от пут рассудка. Может быть, это спровоцировал сам Бран, а может просто всё сошлось одно к одному. Но, так или иначе, подпуская к себе совершенно незнакомого человека любой должен понимать, что может столкнуться с чем-то совершенно неожиданным. Возможно, даже с совсем не человеком.
Молодой чародей не мог видеть, как под опущенными веками льдисто-голубые глаза Милены залило лунным золотом, а память подкинула подходящее заклинание. Ещё немного и его кровь сделалась бы вязкой словно мёд, а сердце остановилось бы, но дверь, к которой Лена была прижата, распахнулась и они оба едва не повалились на пол. Впрочем, Бран удержал её, не дав упасть, а потом волчица почувствовала, как замирает её собственное сердце.
Учитель молодого чародея явился очень вовремя, чтобы не позволить убить своего ученика. Но явился не подготовленным, что могло стоить жизни ему самому. Ведь, узнав знакомую магию крови, Александр никак не мог предположить, что творит её оборотень. Звериная живучесть дала Милене несколько мгновений, чтобы компенсировать губительное действие попавшего в неё заклятия. Но её собственное при этом, конечно же, сорвалось. И, если бы поединок чародеев продолжился, то весьма вероятно, что ей пришёл бы конец. Милена оказалась бы в меньшинстве, да и её сосредоточенность сейчас оставляла желать много лучшего.
Потому волчица не стала более прибегать к магии. Она оттолкнула Брана и, извернувшись под каким-то невероятным углом, прыгнула туда, куда только что стояла спиной. В крошечной комнате Александру просто некуда было деться. Он ударился о косяк и оказался втиснут между ним и Миленой. Зажав рот старшему магу, она захлопнула всё ещё незакрытую дверь и подняла руку, призывая всех, и прежде всего себя, успокоиться.
— Стой! — Милена глубоко вздохнула и оглянулась на Брана. Теперь она выглядела как прежде, разве что чуть более растрёпанной. — Это вышло случайно и больше не повториться. Мы не враги и я... прошу прощения.
Осторожно убрав ладонь от лица Александра она отступила на полшага и опустила руки.
— Не знаю, что на меня нашло...

Воистину сегодня был удивительный вечер. И Александр тоже продолжил его в том же ключе. Предположение наставника о том, что его ученик способен на насилие по отношению к женщине, показалось Милене, мягко говоря, несколько преувеличенным. Конечно, они были едва знакомы, а в тихом омуте порой водятся самые здоровенные монстры. Но ещё говорят, что чтобы узнать мысли человека, нужно его напоить. Потому она не сомневалась, что Бран не опасен. Прежде чем лезь в драку, он всегда попытается решить дело миром. Жаль, что это не всегда возможно. Да и Александр, после того, как ведунья чуть не переломала ему рёбра, едва ли всерьёз предполагал подобную возможность.
— Твой ученик не совершил ничего предосудительного. Просто так совпало. Неудачное стечение обстоятельств. Такое случается. Впрочем, не такое уж неудачное, если подумать, ведь ты появился как раз вовремя.
Милена шагнула к двери, поравнявшись с чародеем. Она ничуть не сожалела о содеянном. С чего бы? Да, ничего дурного Бран не сделал, но не сделал и ничего хорошего, чтобы произошедшее предотвратить. Даже медведь, прежде чем ветку ломать, сначала пробует, чтоб по морде не отхватить, если она слишком крепкой окажется, человеку сами боги велели умнее зверя быть.
Справедливости ради, своим поступком по отношению к Брану Милена тоже не гордилась. Пожалуй, что расчёт её был верен, если бы ученик погиб, то учитель, наверняка, расценил бы это, как угрозу себе. Он захотел бы узнать, в чём дело, и преследовал бы ведунью, а она, уж будете спокойны, увела бы его далеко отсюда, добившись в итоге того, чего хотела. Но всё же стоило поискать и другие пути. Стоило бы, да "бы" мешает. Теперь делать это уже было поздно.
— Слушай меня, маг. Не ходи в Ариман, — посмотрев Александру в глаза, очень серьезно произнесла она. — На берегах Арпара истончается ткань мира. Через несколько лет там произойдут важнейшие события, но до тех пор людям этих мест лучше не видеть запретных искусств.
Больше ничего объяснять Милена не стала, только оглянулась на Брана и прошла в коридор, а после чародеи услышали, как закрылась дверь её комнаты.
Войдя к себе, ведунья так и осталась стоять у входа, прислушиваясь к себе и к окружающему. Внизу до сих пор шумели припозднившиеся гуляки, а на губах всё ещё горели поцелуи. Простояв так довольно долго, Милена вздохнула и принялась собирать оставшиеся в беспорядке после поспешного колдовства магические принадлежности, а потом умылась легла спать. Ей не было всё равно, но в непростой жизни волчицы хватало примеров, убедивших её, что самокопание занятие непродуктивное. Сделанного не воротишь, а что будет дальше, дальше и будет видно.
Поднялась она за час до рассвета, разбудила хозяина, заплатила за постой, вчерашнее застолье и припасы в дорогу, увязала вещи на лошадь и ушла из городка в сторону столицы. Впрочем, уходить далеко Милена не собиралась. Дома, говорят, и стены помогают, а ведь она прожила здесь всю свою человеческую жизнь, без малого полвека, так что прекрасно знала, что делает. Вскоре после рассвета ей попался одиноко стоящий у тракта останец, какие встречались в этих краях довольно часто. Освободив от сумок и стреножив лошадь, Милена отпустила её пастись за скалами, а сама забралась повыше и, со всем возможным удобством устроившись наверху, принялась мастерить травяных птичек-вестников. Ожидание обещало быть долгим и невыспавшаяся ведунья запросто могла пропустить что-нибудь важное, а вот они ничего не проспят, да и облететь могут куда бо́льшую территорию, чем способен охватить даже зоркий волчий глаз. Милена планировала оставаться здесь пару дней, а затем снова заглянуть в город, чтобы узнать, ушли ли маги и куда они, собственно, направилась, если ушли. Просто на всякий случай, ведь дорога на Ариман и так была перед ней как на ладони.

"Как хорошо дома", — думала Милена, неотрывно глядя вдаль, туда, где через несколько недель пути показались бы крепостные стены Аримана. Но ей это направление было заказано. Потому что прямо сейчас она уже находилась там… Голову сломать можно, если пытаться такое осмыслить. Собственно, Лена даже не была уверена, что это действительно так. И, если всё же так, то что случается, когда встречаешь самого себя. Но она предпочитала не экспериментировать. Мало ли, что может произойти.
А вот в том, что ещё встретится с вчерашними магами, Милена не сомневалась. Как обычно, судила по себе. Если бы её вот так, ничего не объясняя, попросили не ходить куда-нибудь или не делать что-то, то она, может, и послушала бы, но прежде хотела бы узнать более подробно, что и почему. Их разговор ещё не окончен. Но, право слово, вчера для этого не было ни подходящего случая, ни настроения.
Так оно и случилось. С утра по дороге прошёл обоз с сушёными ягодами, пара спешащих по своим делам селян и солнце ещё не поднялось в зенит, как она увидела Брана. Одного. Ведунья рассудила, что наставник отправил ученика, как приманку, поглядеть, не случится ли с ним чего, а сам скрывался где-нибудь поблизости. Узнать это можно было наверняка, если вернуться в город и порасспросить там, но Милена, откровенно говоря, поленилась.
Вместо того она пропустила Брана, спустилась со своего наблюдательного пункта, поела и легла спать в тени скал.
Летом в полдень путешествовать жарко, да и незачем ей было спешить. Дальше по дороге стояла таверна, какие организовывали для смены лошадей гонцам. Но пешим ходом Бран с наставником до неё засветло не доберутся. Как и обозники на своих колымагах, скорее всего. Значит, и тем, и другим придётся ночевать в поле. И потому Милена отправилась за ними соледом только ближе к вечеру.
Естественно, даже верхом Брана она не нагнала. Нагруженная скарбом Капель отнюдь не степной аргамак, так что двигались они неторопясь. Ближе к закату Лена присмотрела подальше от тракта рощицу с родником и повернула туда. Определила на ночёвку лошадку и вещички, принесла дары зедшним духам, а спустя ещё немного на окиаину рощи вышел крупный чешуйчатый зверь.
В темноте серая броня была почти неразличима, только глаза отсвечивали жёлтым, выдавая Хель случайным путникам на дороге. Но среди ночи таковых, на их счастье, не случилось. Так что Хель выбрала понравившееся ей дерево и, поднявшись на задние лапы, потёрлась о ствол спиной, оставляя на коре борозды от острых костных пластин и ломая тонкие ветви.
Так она обошла рощу по периметру, оставив метки в приглянувшихся местах. На сегодняшнюю ночь это стала её роща. Волки и большие кошки не сунутся сюда из-за запаха более крупного зверя. Подслеповатого медведя или варроби, вовсе похожего на гигантского крота, запахом не отпугнуть. Обходя территорию они смотрят только на размер потенциального противника, то есть на высоту оставленных на стволах отметин. Если косолапый может поставить свои поверх тех, что нашёл, то ему дела нет, кто их оставил, зверь ли, оборотень, дракон или посланник Имира — пойдёт и прогонит. На такой случай у Хель имелась давняя и безотказная хитрость, длинные противопоставленные когти на задних лапах, позволяющие зацепиться за ветви и дотянуться ещё выше, чем её и без того немаленький рост. Но такие здоровенные хищники по эту сторону Скалистых гор едва ли встречались, так что в этот раз она не особенно старалась.
Обозначив своё место в этом мире, волчица вышла на тракт и низко опустила голову, принюхиваясь к разбитым в пыль колеям. Запах молодого чародея был ей прекрасно известен, а движение тут было не таким оживлённым, чтобы его успели затоптать. След остыл, но читался хорошо, оставалось только потянуть за него, как за ниточку, и найти Брана.

Совместно с Браном

Теплая летняя ночь опустилась на холмы и поля. Откуда-то тянуло влагой и спелой черемухой. Должно быть, один из многочисленных в этих местах родников залил ближайшее заросли, превратив их в маленькое болотце.
Всё ещё считая, что преследует двух магов, а не одного, Хель иногда сворачивала с дороги в поисках второго следа, но так ничего и не обнаружила. Она с плеском и топотом вломилась в залитые водой кусты, переполошила истошно заоравших лягушек и, остановившись прямо посередине, выждала несколько минут. Любой находящийся поблизости охотник услышал бы переполох и пошёл посмотреть. Но охотников поблизости не было, только несчастные жабки, не понимающие кто и зачем вломился в их тихий поросший тиной мирок. Будь у волчицы побольше времени, она бы половина их или может просто потоптала бы, перепачкавшись по самые уши. Грязь не сало — потёр и отстало, высохнет и осыплется с костяных пластин, зато сколько будет веселья.
Вот так всегда, мелкие твари страдают от произвола больших, хотя не в состоянии даже уразуметь причин и предугадать продолжительности своих страданий. Такая у них судьба. Но сегодня, сам того не подозревая, молодой чародей спас жизни лягушачьей братии. Хель преследовала более крупную добычу и потому не стала отвлекаться на мелочи.
Стоянка Брана обнаружилась довольно быстро, а вот следов его учителя Хель так и не нашла. Сделав пару широких кругов и убедившись, что это бесполезно, она решила, пусть так, пусть она не знает, где Александр и что он планирует, но ведь и он едва ли ожидает зверицу вместо нахальной тётки. Так что, если не мешкать, всё будет нормально.
Выбирая момент, она залегла недалеко от раскачивающихся в потоках эфира нитей заклинания Брана. Волчица не видела их, но знала, что чары там, ощущая его запах и нечто ещё, надчувственное, неописуемое в привычных словах и понятиях, но хорошо знакомое любому зверю. Бран, как это часто делают люди, огородил только костёр и саму стоянку. Как же мало им нужно места для жизни. Оттого и жизнь так коротка, наверное. Хель не видела чародея, но прекрасно слышала его и, дождавшись, когда он станет укладываться спать, пересекла невидимую черту. Маг тут же проснулся. Она же, не спеша нападать, забралась на поваленное дерево, а с него на нижние ветви следующего, откуда уже могла осмотреть стоянку Брана и его самого.
Неожиданно сработал сигнал и чародей резко проснулся. Кто-то пересек защитную линию. И этот кто-то опасен. А следовательно необходимо было ответить на угрозу. Полоснув по руке кинжалом, малефик подготовился к драке.
Далее всё происходило молниеносно. Подгадав момент, когда Бран посмотрел в другую сторону, Хель прыгнула, и едва не получила в лоб копьё крови. Настоящие звери в таких случаях встают на задние лапы, стараясь казаться противнику больше и внушительнее. Поступи Хель так, то ей проткнуло бы живот. Но оборотница знала, что человека так не впечатлить. Вместо этого она припала к земле, клацнула челюстями и обретшее материальный вид заклинание кусками осыпалось под ноги. Зверица зарычала, подняв налившиеся красным шипы на загривке, и бросилась вперёд, схватив мага поперёк туловища и по инерции влетев в заросли. Хель не собиралась ни есть его, ни драться. Перехватив Брана поудобнее, она развернулась, намереваясь вот так и нести его до своей рощи, а там уж вправить ученику мага мозги. Но как только Хель выскочила из лесочка, она оказалась в густом тумане.
Попасть в пасть оборотню, а это как понял Бран был именно оборотень, не самое приятное ощущение. Случайное движение челюстей и похоже его просто перекусят. В такой ситуации пожалуй самым правильным решением было просто кричать и ничего не делать. Ну и готовится к бою. Малефик был еще неопытным чародеем, но кое-чем мог удивить даже оборотня. Надо было дождаться только шанса.
Вокруг было всё так же сыро, но совершенно без причин стало заметно прохладнее. Плодородная равнинная почва под лапами превратилась в присыпанный пылью гравий. И запахи, хоть и оставались удивительно знакомыми, но в то же время стали совершенно другими.
Принюхиваться и прислушиваться со стонущим Браном в зубах не очень получалось и Хель замерла, пытаясь оценить обстановку и разобраться, в какой стороне тракт и где она оставила Капель. Но тут потянуло ветерком и туман отнесло в сторону.
И это оказался вовсе не туман, а самое настоящее облако. Хель со своей добычей находилась на вершине горы. Пологий каменистый склон спускался в залитые звёздным светом заросли, серебристые снаружи и чёрные внутри, а позади возвышались другие, отвесные и куда более высокие Скалистые горы. От удивления волчица даже позабыла, что держит что-то в зубах. Челюсти разжались и Бран свалился на камни.
Хель посмотрела на мага, затем на небо, с которого, расчерчивая свод яркими белыми искрами, дождём сыпались звёзды, затем опять на мага и зло зарычала.
— Чтоб тебя, непутёвого… — громыхнуло ментальное ругательство под сводами его черепа. — Вот говорили же вам не ходить в Ариман! Неужели так трудно было выбрать другую дорогу?
Только последнего Бран особо не слышал. На его счастье он полоснул рукой о острый камень и теперь осталось всего ничего. Заклинание. Атаковать оборотня вот так и думать не стоило. Поэтому в ход пошло недавно открытое браном заклинание. Говорят его создала сама кровавая баронесса Батория. Куча кровавых бабочек облепляют жертву и не дают ей видеть, говорить и вынюхивать. Самое то в такой ситуации. Поэтому наскоро проболтав  заклинание Бран бросил в оборотня сгусток крови, который вот чудо, превратился в кучу бабочек облепивших морду существа. Не дожидаясь как оно подействует дальше, малефик бросился бежать, что не очень удобно сделать находясь на каменном склоне на вершине.

Совместно с Браном

На этот раз на Брана не зарычали. Милена вообще не одобряла осознанных проявлений звериных повадок, так что просто стояла и смотрела на него, чуть склонив голову, хотя поступка на этот раз и не одобряла.
Интересно, какое самое мощное заклинание этот парень произносил прежде? Наверное не слишком, ведь он ещё учится. Да и, откровенно говоря, негде сейчас попрактиковаться толковому чародею школы Крови именно в масштабных чарах. Время такое, что в цене больше мастерство, тонкая работа и нестандартные решения, а не грубая сила и внушительный магический резерв.
Что ж, оставалось надеяться, что руки ему не оторвёт. Нет, много энергии это прекрасно! При условии, что ты умеешь с ней совладать. На склоне горы, где медленно таяли куски небесного льда, сложились идеальные условия для поединка могущественных магов. Они знали бы, как это использовать, но лишенный внутреннего спокойствия и сосредоточения ученик чародея для своего простенького заклинания зачерпнул слишком много силы. Это стало очевидно сразу, по тому с какой скоростью распухал в ладонях шар зреющего магического плетения.
Заклинание становилось все сильнее и сильнее, выпивая дополнительную кровь у Брана. И теперь оно вполне могло стать опасным для самого малефика. Однако в такой ситуации стоило ли экономить на мелочах? Перед ним был опасный оборотень который кто знает на что способен? Вдруг ему и кровавое копье будет неопасно? Тем более в прошлый, то есть в первый раз он увернулся.Так может будет и сейчас. Или не будет? Вдруг Бран в этот раз окажется быстрее? Шансы маловаты, но все же есть.
Разумеется, это "копьё" Милена зубами ловить не собиралась. Они ей ещё пригодятся. Хватит и того, что камни скололи несколько пластин на боку. После следующего обращения от этих царапин и сколов не останется даже следа, но пока ушибленный бок изрядно саднило, что отнюдь не добавляло хорошего настроения. Поэтому она просто стояла и смотрела, что получится у Брана, стрела или фейерверк.
Но любопытно было не только волчице. Как уже говорилось выше, все животные в той или иной мере чувствуют магию. Для Темных земель это особенно актуально, а некоторые здесь ею ещё и питаются. Из тёмных зарослей ниже по склону выбрался енох — нечто, напоминающее помесь скальной виверны и богомола. Размером с грифона, но с более тонкими и длинными конечностями, покрытое мелкой чешуёй. А вот трёхгранная голова, общая форма и передние конечности-пики скорее напоминали гигантское насекомое.
Пальцы онемели от холода. Слишком много крови ушло в заклинание которое уже не факт что могло бы превратиться в копье. Скорее снаряд от баллисты.  Но тем лучше. Правда, последствие от этого Бран почувствует позже. Когда пару дней, а то и недель не сможет творить магию. И это еще хорошо, Учитель говорил что некоторые маги крови просто умирали от истощения.  Или взрывались подобно шарику разбрызгивая кровь и останки по всей округе. Малоприятное зрелище. Однако об этом следовало думать позже, ибо ситуация резко изменилась. К их дуэли присоединился новый участник.
Обычно енох предпочитает устранить засады на свою добычу в лесу, где его изломанный силуэт легко скрывается меж ветвей. Сюда он явно пришёл не охотиться, а посмотреть, куда упал вкусный кусочек небесного льда. Иначе эту тварь и с места не сдвинешь. Но его нелюбовь к беготне отнюдь не означает, что существо это безвредное. Ведь не просто так его название демоны порой используются в качестве прозвища.
Сухо цокая по осыпи покрытыми сплошной внешней бронёй заострёнными лапами существо подходило всё ближе. Между огромных фасеточных глаз его распустилось что-то, похожее на оживший мерцающий цветок, и заклинание в руках Брана начало терять силу. Енох впитывал её, начав трапезу с того, что счёл наиболее опасным. Потом он возьмётся за беспокойных живых. Убьет, прокусит кожу, впрыснет желудочную кислоту и выпьет полупереваренные останки. А после уже спокойно полакомится тем, что прилетело с неба.
— Добро пожаловать в Тёмные земли, — мысленно фыркнула Милена, прикидывая, что делать с тварью, каких она не видела уже несколько столетий, и которые с тех пор, казалось, стали ещё крупнее.
Заклинание начало терять силу, однако Бран знал как его резко усилить. Учитель говорил о таком способе. Только очень уж опасном. Однако в такой ситуации в круге врагов, у Брана было маловато вариантов. Небольшой нож, кинжал Бран пока не заслужил, покинул ножны. Проведя лезвием по рукам, чародей почувствовал острую боль. Кровь быстрым потоком потекла из ран, а сам малефик заборматал древние заклинания, понимая что одна ошибка в тексте и всё. Волчица прислушалась и осторожно отступила. Пока Бран колдовал к нему было лучше не лезть. Сейчас в заклинание вплетались такие силы, что им обоим не поздоровилось бы. Значит, вытащить его из-под ног еноха не получится и придётся объясняться с Александром, куда делся его ученик. Что ж, стало быть так тому и быть.

Совместно с Браном

Бран все хрипел и хрипел пытаясь допроситься воды. И о чудо. Его наконец то услышали. Кто-то помог ему достав фляжку с пояса и, наконец, утолив страшную жажду. И этот кто-то аккуратно уложил Брана обратно и больше не тревожил, за что юный чародей был всячески благодарен.  Ведь после утоления жажды, сон вновь вернулся, принеся с собой сладкое забытье где нет боли.
Сколько спал Бран? Сам он не знал сколько прошло времени с тех пор как тьма поглотила его сознание. Впрочем, судя по пейзажу, который он увидел придя в себя, прошло не так уж и много времени. А может то была особенность местности? Неизвестно. Да это наверное не так важно, как например, состояние чародея. А тут все было не так хорошо.
Попытка пошевелить руками или хоть какой-то конечностью ни к чему хорошему не привела. Была боль, но не такая резкая как до потери сознания. Впрочем, это было даже хорошо. Учитель и вовсе говорил что боль союзник мага крови. Боль показывала, что ты еще жив. А значит еще можешь сопротивляться и воспользоваться магией. Правда, в текущем состоянии Бран не рискнул бы использовать чародейство. Да и не смог бы. Тело будто одеревенело и не слушалось.

Время тянулось медленно. Волчица то дремала вполглаза, то вскидывала голову, прислушиваясь к угрожающим звукам и запахам. Ещё несколько раз над нею со свистом проносились куски пылающего льда, но всегда скрывались где-то за горной грядой. Над южными землями сейчас тоже наблюдали чудесный звёздный дождь. Отчего-то там лёд редко долетал до земли, испаряясь задолго до того, как соприкоснётся с нею, но Милена вспомнила, что и сама видела вечером начало этого звездопада. Только она была увлечена охотой и совершенно не придала этому значения. А вот сейчас лежала и думала, почему она оказалась здесь, почему именно сейчас и почему с этим парнем. И если на первые два "почему" какой-никакой ответ у неё имелся, то на последнее даже предположить было нечего.
Может быть это просто случайность. Но тогда почему бы ей не попасть сюда чуточку раньше, прямо с дороги? Или чуть позже, когда она покончит с этим делом? Нет, Бран тоже должен был казаться здесь. Как всегда, когда землю орошают слёзы Амат, в мире грядут большие перемены. И, вероятно, юному магу суждено было принять в них посильное участие. Может быть… Может быть…
Милену одолевали странные мысли, полусны-полувоспоминания, смутные предчувствия грядущих событий. Они не радовали и не огорчали её, лишь будили невнятное беспокойство, желание сорваться с места и бежать во весь дух, спешить куда-то. И Милена непременно бежала бы, знать бы только куда. Бран застонал. Волчица снова подняла голову и лизнула его в лицо.
— Просыпайся, непутёвый. Нам пора уходить.

Тело все еще плохо подчинялась мысленным приказам Брана, однако ему срочно требовалось встать и привести себя в порядок. Ведь рядом раздался весьма знакомый голос. И потому с огромным трудом но чародей кое-как сумел подняться и даже отодвинуться в сторону. Он уставился на волчицу, как на страшного врага.  Впрочем, сейчас чародей вряд ли бы что-то сумел ей сделать. Наверное, его сил хватило бы только на то, чтобы похлопать оборотня по спине и упасть рядом. Куда-то уходить в таком состоянии? Сумасшествие! Чистое безумие. Однако и просто оставаться рядом с волком тоже не желательно. Слишком опасно. Да она может быть и не съела его за то время, что Бран был без сознания. Но это еще ничего не значило.
- И куда ты собираешься уходить? - Как можно спокойнее произнес ученик чародея.  - И где мы?

— В Тёмных землях. Я ведь тебе уже говорила.
Вообще-то, следовало бы ответить: "Понятия не имею". Но когда ты самый старший и опытный, то просто не имеешь права сознаваться в своём незнании или слабости. Милена уже очень давно не могла себе этого позволить и ответила так по привычке, а не потому что Бран по её мнению ждал именно такого ответа.
В драках между своими оборотни не добивают раненых и признавших поражение. Еду же, наоборот, убивают сразу, стараясь не мучить. Молодой маг должен был уже догадаться, что его не воспринимают, как закуску, но он вёл себя, как человек. И, судя по всему, от волчицы ожидал чего-то похожего. Напрасно.
— Мы здесь для того, чтобы собрать драгоценную Кровь Амат. И, может быть, для чего-нибудь ещё, если богам будет угодно, но пока они молчат. Кровь уже в твоей фляге и я ухожу обратно на юг. Ты не пленник, можешь остаться здесь, но тогда ты скорее всего погибнешь или, в лучшем случае, потратишь на возвращение несколько месяцев. Если пойдёшь со мной, то к утру будем на месте. Дай слово, что откажется от намерения посетить Ариман, забирайся ко мне на спину и поспешим.

- Стоп. - Бран не понял насчет Темных земель.
В географии он не сказать, чтобы был силен, но и абсолютным дураком его тоже нельзя было назвать. И он хорошо помнил, что был не в Темных землях.
- Как мы оказались в Темных землях?!  Мы же были в баронстве! В Аримане!
От Аримана до Темных Земель очень много дней пути. Около месяца если Бран правильно помнил. Так как они оказались там?! Неужели волчица владела магией телепортации?
- Собрать кровь Амат? И ради этого ты решила перенести меня из Аримана? А других помощников не было? И нет. Я не дам тебе такое слово.
Бран не смотря на то что сейчас был очень слаб, не собирался уступать. Чисто из-за упрямства и жажды приключений. Если волчица говорит что в столице Аримана будет происходить нечто интересное, то необходимо там оказаться и таки посмотреть. А опасное… Так это еще не известно. К тому же больше она обращалась к Учителю Брана.

— А ты, я вижу, полон сил и готов к приключениям, — голос Милены в голове молодого чародея сделался насмешливым. — Что ж, как знаешь.
Её, и в самом деле, повеселила мысль о том, чтобы сесть и прямо тут, прямо сейчас рассказать парню всю восьмитысячелетнюю историю о том, откуда у оборотницы появился такой необычный звериный облик, умение телепортироваться и прочие странности, а также почему она не всегда их контролирует. Как раз к завтрашнему дню закончит.
Надо признать, Бран был чудной. Любой другой на его месте пообещал бы что угодно лишь бы попасть в знакомое и относительно безопасное место. А этому то ли в самом деле надоело жить, то ли он настолько честный и гордый. Но честность и гордость без ума никогда ни к чему хорошему не приводит.
Волчица посмотрела на небо и потрусила прочь.
— Мог бы мне хотя бы соврать, — подсказала она напоследок. — Чтобы потом я могла с чистой совестью за это прикончить. Меньше бы мучался.

- А что ты бы предпочла сладкую ложь? Чтобы потом поймать меня на несоответствии? На отказе от слова и клятвы? Не выйдет.
Несмотря на то, что как маг крови Бран был еще слабоват, но он уже принял некоторые правила игры вбитые в голову Учителем. Например, не давать клятв если не собираешься их сдержать. Маг крови должен дорожить своей репутацией. Даже если люди делают из тебя животного, страшного зверя, то ты все равно должен доказать что твоей слово крепче гномьей стали. За это некоторые будут тебя уважать, а другие еще больше бояться и просто так к тебе не полезут.
- Так как мы здесь оказались? У тебя был телепорт? Или ты просто владеешь магией телепортации?

— Меня одарили боги, — напоследок хмыкнула волчица и её чешуйчатый хвост исчез за дальними валунами.