Ясно, свежо, тепло, звенящая в листве мошкара пока не вошла в силу и не съедает путников заживо, трава сочная, ручьи полноводные, земля не пересохла и не пылит под ногами, и почти на каждой опушке зреет земляника. Таково начало лета и хоть Милене более была по вкусу осень, но и она не могла не признать, что это прекрасная пора для путешествий. Всё дороги открыты, но когда тебе нет разницы, которую выбрать, воля, скорее, удручает, нежели радует. Причина тут в странности людской натуры тяготиться излишней свободой, которую Лена до сих пор в себе сохранила. Выбирая из трёх вариантов, ты точно и безошибочно выберешь лучший, выбирая из полутора десятков будешь долго колебаться и взвешивать, и на чём-то в конце концов да остановишься, но если вариантов сотня, а то ещё и не одна, тут уж либо в раздумьях топтаться на месте до скончания века, либо довериться случаю.
Естественно, Милена выбирала второе. Она взялась было за мешочек с рунами, чтобы определить свой путь на ближайшие дни, но тот подкинул ей в ладонь дубовый кругляк с знаком Манназ. Символ этот обозначает разумное существо здесь и сейчас, иной раз и самого гадающего, ещё больше это походило на правду оттого, что ещё одно значение этой руны Память, а Милену иной раз называли именно так. "Ищи ответ в себе", — истолковала она гадание и фыркнула недовольно. Кабы это было так запросто, так она и за руны бы не взялась.
Перемешав плашки ещё раз, ведунья снова запустила руку в мешочек. И снова вытащила то же самое. Должно быть, с первого раза она что-то поняла неверно, раз руны ей, аки бестолковой, дважды повторяют. Недопоняла чего-то, стало быть. Манназ это не просто разумная тварь, это существо разумное в своём сообществе, своей стае, иногда вожак этой стаи, как олицетворение её единства, мужчина, лидер, продолжатель рода. А Милена, как бы там её ни называли, в раскладе обычно выпадала совсем другой руной. Её всегда обозначала Петра — камень, алтарь, указатель на распутье, жребий, чаша для костей, тайна и её разоблачение, просвещение или даже истина — вот что определили в ней руны. Ей предначертана была стезя ведуньи, а не вождя. Но вот что за Манназ тогда ей вывалилась и как она с новой дорогой связана?
В конце концов, не найдя ничего лучше, Лена пошла к ближайшему вождю, которого имела в наличии, к деревенскому старосте и спросила, не знает ли он, где лекарю появиться будут нужнее. Тот не знал, но рассказал, что отправляет обоз с солью на Выжегский хутор и предложил ей присоединиться. Мол, безопаснее так, да и веселее вместе будет.
От попутчиков Милена отказалась. Среди людей она провела всю зиму и половину весны, пока не прекратилась распутица на дорогах, так что теперь хотела бы побыть без них. И, в некотором роде, староста, действительно, помог ей определиться с направлением, потому что название хутора и направление на северо-восток Милена запомнила, но, как только вышла за окраину деревни, сразу же свернула с дороги и ушла в лес по козьей тропе. Потом её сменила тропка, протоптанная оленями, и к полудню ведунья была от людского жилья достаточно далеко, чтобы ещё долго на него не натыкаться.
Идти по незнакомому лесу, это всякий раз открывать что-то новое. Вот гнездо куропатки в траве, вот белка с ветки цокает, вот отметины когтей на стволе — берегись, гость непрошеный! А вот самое страшное, что в лесу повстречать можно — дерево сухое стоит, кора дятлами содрана, дыр надолблено, будто в ариманском сыре, и гудит изнутри. Мерно так, спокойно гудит, предупреждает. И если кто предупреждению не внемлет, тому не жить, ведь колода эта улей шершней.
Милена шла и спорила с лошадью. Лошади, вообще, хорошие собеседники, немногословные, но нынче Капель отчего-то нервничала. Не нравились ей звуки и запахи лесные, не нравилось отсутствие людей, и кузнец, два дня тому менявший ей подкову на правом заднем копыте не нравился. Милена, как умела, в картинках и эмоциях пыталась втолковать, что от людей вреда больше, чем пользы, а подковы хоть и тяжёловаты, но без них за пару часов охрометь можно.
Когда лошадь заупрямилась и встала, ведунья сочла это очередной придурью. Но она сей раз Капель, и правда, оказалось умнее хозяйки. Вокруг было подозрительно тихо, только затрещала над головой вспугнутая сорока, и снова всё стихло. Кто-то большой и страшный был в лесу. И сильно нескромный, потому что аура это дело интимное — хорошо, конечно, если увесистая, но всем и каждому её показывать, право, не стоит. Милена, покуда ходила в своём двуногом облике, за древние чудище бы точно не сошла. А вот за кого сошла бы, это она и сама не знала. Тайна сия велика есть. Человек, волк, маг, всё это сверху ещё демоном залакировано. От такой смеси любой вампир окосеет. Если не сдохнет раньше. Но, перемешавшись, всё это друг друга приглашало, путало стороннего зрителя, оттого и не веяло от Милены ни страхом, ни опасностью, покуда она была спокойна и миролюбива. А вот когда монетка двойственной натуры другой стороной оборачивалась, тут уж, как говаривала одна Миленина добрая знакомая: "Побачишь её такой — краше бежи".
О том ведунья и думала, прислушиваясь к тревожной тишине леса — бежать. Ну, не прямо бегом, а просто развернуться и уйти тихонечко от того места, откуда предчувствие гонит. Пусть оно, что бы там ни было, живёт себе спокойно. Она его не тронет и сама нетронутой останется. Но тут сообразила Лена, что тракт в той стороне. Обоз, люди, будь они неладны, соль ещё. А если две телеги соли рассыпать, это точно не к добру. Милена угомонила лошадь, взяла её под уздцы и повела именно в ту сторону, куда та идти не хотела.

По мере продвижения вперёд идти становилось всё легче и увереннее. В какой-то момент Милена даже подумала, уж не почуяли ли её и не заманивают ли в ловушку. Но нет, не пугать её старались совершенно по другой причине. Ведунья узнала дракона незадолго до того, как увидела и вышла из-за раскидистого куста цветущего шиповника, розовые махровые цветы которого должны были скрыть её запах от чужака, да не пригодилось за неимением такового. Потому что дракон этот был Лене знаком.
— Уважаемая, значит? А зад-то приподнять поленился, чтобы поздороваться, – покачала она головой, обходя поваленный ствол, служащий ему скамейкой. — Будь на моём месте какая-нибудь поселковая ведьма, она б тебя на желудочную слабость прокляла в назидание или ещё на что позабористее, чтобы слова с делом не расходились. Проклятие не пристало бы, разумеется, и поняла бы она мгновенно, что не человек перед ней. И толку от твоей маскировки, как с козла молока вышло бы. Так и не научился ты в тонкостях людского поведения разбираться. Или совсем одичал в своей северной глухомани.
Только сейчас поняла Милена, какую встречу сулило ей гадание, и подосадовала на себя, что не додумалась поподробнее расспросить руны. С одной-то такое, конечно, не разгадаешь. Надо было хоть крестом разложить, да сочетания посмотреть. Тогда бы и подготовиться время было, рубаху новую надеть да серьги другие хотя бы. Ну, да что уж теперь. Тем более, что она всё равно бы едва ли догадалась.
Дракон это, как правило, руна Ансуз, тесно связанная с речью, общением, божественной мудростью и мировым порядком. Вот только касательно конкретно этого дракона всё меняло отношение гадалки. Милена взяла его за руку, подняв-таки со ствола, отчего Ферро, до того смотревший на неё снизу вверх, сделался на две ладони выше ведуньи.
— Мир и тебе. Давненько мы не виделись. — И поцеловала его совсем не по-дружески.

— Стало быть, моя маскировка лучше драконьей, – ещё разок подначила его Милена. — И ведьм ты явно недооцениваешь.
На самом деле это было не так, дракону попросту безразлично разоблачение, похоже, ему сделалось скучно и поселковая ведьма, науськавшая бы каких-нибудь любителей быстрой наживы и нетрудовых доходов, пришлась бы сейчас как раз кстати.
В путешествии от скуки нет ничего дурного, но сама Милена отправилась в путь по иной причине и весь её вид говорил об этом. Она носила платье на грани приличия, всего лишь до середины икры. Не будь на ведунье сапожек, то любой посторонний мужчина мог бы увидеть её щиколотки. Когда-то ярко-синяя ткань выцвела до цвета вечернего неба, только в швах сохранив прежний насыщенный цвет. Белая шёлковая нить, выводящая узоры по вороту, переняла часть краски, став голубоватой, и только вплетённый в узор мелкий ниборнский речной жемчуг остался чист и ясен, как в тот день, когда Милена его туда пришила. Плащ она вообще не надела, оставив его притороченной к седлу скаткой. Там же была и видавшая виды объёмная перемётная сумка и прочие нужные для блудной ведьмы мелочи. И только очень внимательный наблюдатель раскусил бы обманщицу.
Слишком дорогие украшения для одиноко путешествующей женщины, не желающей привлекать грабителей. Слишком большое разнообразие вещей с разных концов света, будто она успела обойти его весь и не по разу. Запах мускуса, мяты и ванили явно собранных вместе в качестве духов и вовсе шёл в разрез со всеми правилами выживания в лесу, где на свой запах имеет право только большой и страшный, да и тот не станет носить его на себе, а скорее отметит территорию. А ещё с уздечки её лошади были отстёгнуты удила, что обычно свойственно для выходящих в мир светлых эльфов, но не для людей и уж никак не для оборотня. Собственно, для оборотня лошадь, вообще, спутник несвойственный, за что именно эта необычная лошадка, потому и обращались с ней по-особенному.
Но было у них с Ферро и кое-что общее, Милена, как и дракон, сама не знала, что конкретно ищет, и это, в свою очередь, тоже лишало её необходимости спешить. И встрече она была рада, оттого только хмыкнула, когда немаленькую по людским меркам волчицу, словно игрушечную, переставили повыше, окончательно сведя на нет весь ореол уважаемости.
— Ты ведь знаешь, что я брожу не просто так. Сейчас вот шла на встречу с тобой, как выяснилось. Хоть и не знала сначала, что это будешь именно ты.
Двуногий облик Ферробеллуса распологал к себе и интриговал некой тайной, а всякий, кто видел его в облике истинном, знал, насколько эта тайна велика. Милена не жаловала тайн и сюрпризов и вообще имела странные, по-настоящему звериные вкусы. Самые красивые существа Альмарена, эльфы совсем не казались ей привлекательными, но вот стоило завестись в идеале каким-нибудь изъянам, как ситуация менялась с точностью до наоборот. Прекрасная внешность слишком часто уродует душу, а если прекрасно везде и всюду это, наверное, выглядит ещё более пугающе, хотя подобного ей никогда не встречалось. Всё живущие имеют сколы и шероховатости и дракон не стремился скрывать свои, за что и заслужил её хорошее отношение.
— Через пару часов зайдёт солнце. Ты собирался ночевать здесь или имеешь какие-то планы на эту ночь? — Лёгкая улыбка тронула губы Милены, но вдруг она снова посерьёзнела и посмотрела на лес поверх головы дракона.
Там никого и ничего не было. Разлапистые деревья у берегов стояли зелёной стеной, пряча свои безлистные стволы. Солнце ещё пекло, но постепенно удлинняющиеся тени сулили скорую прохладу. В лицо пахнуло ветерком, тем самым, что предупредил её о близости Ферро. Но теперь он принёс запах дыма. Всякий, кто видел войну и горе знает, что их дым совсем не таков, как дым мирного очага, и в серых глазах ведуньи замерцали алые искры, будто отсветы невидимого ещё пламени.
— Чувствуешь? – взглянула она на дракона. — Лес слишком сырой для пожара, но всё же это скверно… В той стороне тракт. Посмотрим, что там происходит?

Отредактировано Милена (03-11-2021 17:25:55)

— Хочешь ночевать рядом с какой-то неведомой пакостью? – Повела бровью Лена. — Тем более, если это ходячая падаль.
Ей не раз и не два приходилось видеть разумную нежить. Более того, нескольким вампирам Лена считала себя весьма обязанной. Но она не думала, что между ними и выползшим на белый свет покойником, по случаю похороненным в неосвящённой земле, есть хоть что-то общее.
— Но это очень странно... Обычно они не вылезают до захода солнца. Ещё один повод пойти и проверить, что там такое.
Призванная нежить некоторое время не боялась солнца, но тогда тем более следовало лично познакомиться с призвавшим её умельцем и выяснить, что у него на уме. Милена оперлась о плечи дракона и соскочила с бревна, подозвав лошадь.
— К тому же, это просто любопытно. Идём.
Сказано — сделано. Но ветерок переносил дым быстро и легко, а вот пешком до дороги оказалось неблизко. За получасовую прогулку, не особо беспокоясь и озираясь по сторонам, Лена успела напомнить дракону кое-что из прошлого. Так, беседуя, они вышли на дорогу, которая, откровенно говоря, несколько разочаровывала. Прежде всего, вместо привычной парной колеи перед ними оказалась тройная и средняя была самой широкой из всех, что говорило о том, как редко здесь проезжают повозки, да и в подсохшие лужах куда больше было следов диких животных, чем человеческих ног и копыт лошадей. К тому же, на дороге никого и ничего не было, кроме тех самых следов.
Шесть-восемь всадников поехали здесь совсем недавно. Двигались они цепью, потому точное количество определить не удалось. Но зато, пройдя немного по следу, Милена и Ферро услышали, как зашуршали ветви и с той стороны напахнуло тленом и кровью. Ведунья отодвинула вещи, сняла висевший на седельном крюке арбалет и направила его на ожившие кусты. Шум приближался, она подняла арбалет выше. Но тут из кустов показалась голова лошади.
— Ох, сердешная… где ж тебя так помотало? – выдохнула Лена, опустив оружие.
Лошадь казалась невредимой, только перемазанной неизвестно в чём, но стоило Лене попытаться к ней подойти, как та захрапела, зыркнула безумными глазищами и шарахнулась в сторону.
— Не было печали, да купила баба попрося, – проворчала ведунья, отступив, вернула арбалет на место и вооружилась верёвкой. — Подожди, я сейчас, – предупредила она дракона и, оставив на него свою кобылку, скрылась в зарослях.
Ловить испуганное животное это те ещё хлопоты. Дождавшись, пока лошадь остановится, ведунья обошла её с другой стороны и, подкравшись из-за дерева, накинула ей на шею верёвочную петлю. Потеряшка рванулась и непременно уволокла бы Милену за собой, но древесный ствол помешал. Обёрнутая вокруг дерева верёвка удержала лошадь на месте, а начертанные на лбу умиротворяющие руны вернули ей послушание и мирный нрав.
Немного погодя запыхавшаяся и чуть не получившая копытами по рёбрам Милена вышла обратно на дорогу с новым приятелем. Молодой гнедой жеребец перестал дичиться и трястись и стоял смирно пока его осматривали. Видимо, недавно завалившись на бок, конь отделался несколькими царапинами на крупе, которые прекрасно заживут и без вмешательства лекаря. А вот его сбруя и то, чем были испачканы задние ноги и низ живота могли рассказать гораздо больше.
— Похоже, он во что-то провалился и скинул седока. И это что-то явно не барсучья нора. — Старой, сухой гнилью и тухлятиной несло именно от этой грязи. — Или седок спрыгнул сам, бросив лошадь. И седло нездешнее.
Милена ожидала увидеть работу одного из деревенских мастеров, но эта вещь, кажется, была украшена гресскими узорами, с их традиционным сочетанием красного и зелёного цветов и смесью животных и растительных мотивов. Всадник, конечно, не обязательно направлялся из Греса, но, так или иначе, он имел возможность купить седло, побывав там лично или раскошелившись у закупившегося там торговца. В любом случае, стоило это немало, недаром же гресские изделия из кожи считались одними из лучших в округе.
Вещей владелец гнедого, в отличие от Лены, с собой почти не возил. Немного еды, нож в прикрытых подсумком ножнах, огниво, трубка и курительная смесь в кисете.
— Всадник взрослый мужчина, – осмотрев вещи, подытожиа ведунья. — Невысокий, но тяжёлый. Стремя короткое, даже для меня почти впору. Путешественник бывалый. Спит на потнике, плащём укрывается. Ни приборов бритвенных, ни мыла. Человек или полукровка. И бородища прокуренная кислятиной позавчерашней разит. — На последних словах выдержка таки Лене изменила и она скривилась, едва закончив живописать портрет настоящего мужчины, которому должно пахнуть навозом, дымом и потом. — Если остальные его попутчики такие же бравые, то мне ещё больше хочется увидеть навалявшую им нежить.
Солнце окончательно скрылось за деревьями. Но по другую сторону дороги гарью пахло куда более настойчиво. Видимо, осталось совсем недалеко.

Отредактировано Милена (05-11-2021 16:20:07)

Насчёт того, пакость она или нет, судить было не Милене, но что неведомая это точно. Как раз тот случай, когда даже дракон, ценящий знания превыше всего на свете, благоразумно не станет соваться слишком глубоко. Потому что у неё, действительно, имелось на примете отличное местечко, которое можно было посетить. Но дорог туда проложено не было, даже таких, как в Элл-Тейне, не говоря уж о тех, которые прокладывают в Ариманском баронстве.
— На открытом воздухе без действия магии и алхимии кости разлагаются за пять-семь лет. Более точный прогноз зависит от климата, чем выше влажность и температура, тем скорее идёт процесс. В земле он сильно замедляется. До полного разложения пройдёт от одного до трёх десятилетий. Хотя скелет оголится годика за три, пожалуй. В любом случае, это меньше срока разрушения камня или дерева, которыми отмечают могилы, и ни один селянин в здравом уме к ним бы не сунулся. Будь здесь кладбище, дорога пролегла бы в другом лесу. Ну, или хотя бы место священное осталось. Видел такие… деревья с ленточками? Вот похожее что-то. И мертвяки рядом с ними не шастают. А совсем древнее… Не знаю. Альмарен тайнами полнится. Но одну из них мы сейчас раскроем. — Милена привязала пойманного коня к своей лошадке и потянула обоих за собой, в сторону расползающийся по лесу вони. — Если ты прав насчёт вьючных лошадей, значит всадников меньше, чем мне подумалось поначалу. Значит и нежить может быть не так сильна. Хотя и одного призрака хватило бы, наверное. Только всё равно не появляются они днём, хоть тресни.
За следующим поворотом дороги обнаружился рухнувший мост — несколько связанных между собой брёвен, концы которых когда-то лежали на обоих берегах небольшой речушки, притока Синюхи. Весенний паводок подмыл берега и брёвна завалили русло, образовав мелкую обширную запруду с одной и глубокий авраг с каменистым дном с другой стороны. Лошадиные следы доходили до места обвала и сворачивали с дороги, уводя по берегу запруды куда-то направо.
— Ну вот, теория с кладбищем под дорогой отпадает, – улыбнулась Лена.
Рассмотреть полосу примятой травы на заросшем берегу было не в пример проще, чем следы на утоптанной земле, хотя в подступающем сумраке она всё равно больше полагалась на нос, чем на зрение. А ещё через некоторое время ведунья и дракон вышли к заполненному гнилой водой провалу в земле, при виде которого гнедой нервно всхрапнул.
— Тихо, тихо… – погладила его по морде Милена. — Тут ты поранился и испачкался, понятно. А где хозяин-то твой?
Рядом с провалом была кровь, но, скорее всего, в основном она принадлежала гнедому. Помимо того на грязи вокруг хватало отпечатков рук и глубоких зарубок от чего-то неведомого. То ли у хозяина жеребца было оружие помимо ножа при седле, то ли оно принадлежало кому-нибудь другому, то ли это не оружие вовсе, но точно не когти и не зубы совсем. И ещё не было здесь следа, уводящего от провала. Всадника утащили вниз, под землю и никто из попутчиков отчего-то не пытался ему помочь.
Чуть подальше ведунья увидела кровавые пятна и источник горелой вони. Ровный круг выжженной земли, с раскиданными тут и там почерневшими костями, кусками амуниции и рассеянным по всему кругу пеплом.
— Хорошо горело… Защитный амулет. Одноразовый, судя по всему. Был бы среди них маг, одним бы заклинанием дело не обошлось, а чужой магии всегда мало, – оставив лошадей, Лена осторожно перемещалась от кости к кости, переворачивая их палочкой. — Сегодняшних нет, амулет таки помог своему владельцу. Но и эти останки не такие уж старые. Века полтора, наверное… И всё равно, это почти наверняка означает стороннее вмешательство. Только вот на присутствие некромага здесь ничто не указывает. Может, чьи-нибудь брошенные поделки. Или охраняли они тут что-то. — Цепочка следов уводила от места первого боя дальше в лес и ведунья нахмурилась. — Как думаешь, они перебили нежить и, надеясь выручить друга, пошли проверить, откуда та вылезла, или просто драпали от неё куда глаза глядят?

Поначалу не заметив череп, Милена сейчас же обратила на него внимание. Клыки, вернее клык, потому что сохранился только левый, был на месте. Не крупный, не сдвоенный, не заострённый. Обычный, человеческий клык. Значит, она не ошиблась с оценкой ширины костей и это, действительно, люди. Впрочем, даже теперь с выводами спешить не стоило. Редко какое сооружение, особенно добротное, весь срок службы принадлежит тому, кто его построил, так что всякое может быть. Единственное, в чём она уже не сомневалась, так это в том, что под землёй здесь есть какие-то пустоты, на данный момент, надо полагать, частично затопленные.
— Это не стража гробницы. Это относительно свежий покойничек. Ну, он был относительно свежим, до тех пор пока не стал равномерно прожаренным. Но гробницу поискать, определённо, стоит. Это раз. И два, не надо думать о древних эльфах так плохо. Да, глядя на тех, что живут здесь, по соседству трудно поверить в широкие взгляды их предков, но они и в самом деле имели место быть. Просто вспомни о том, что потомками тех древних являются не только лесные эльфы, но и дроу. Сейчас они пытаются делать вид, что не имеют друг к другу никакого отношения, хотя главы родов прекрасно знают, кто кому в каком колене приходится роднёй. Когда-то это был единый народ, содержавший в себе всё то, от чего сейчас так ревностно стремятся отречься его осколки. К тому же, первые вампиры и оборотни появились задолго до того, как в этот мир вступили люди. Как думаешь, от кого они произошли? Подсказка, для одной женщины, какой бы необыкновенной она ни была, стать основательницей всего многообразного рода перевёртышей, это слишком, – Лена многозначительно улыбнулась дракону и направилась следом за ним в лес. — Так что эльфы и некромагия – сочетание хоть и редкое, но не невозможное. Я, вообще, склоняюсь к мысли, что ничего невозможного в этом мире нет. Разве что парадоксальный божественный камень… Тот самый, который бог сможет создать, но не сможет поднять. Но это не точно.
Идти было легко. Хорошо, что путешественники, на которых напала нежить, не разбежались в рассыпную. Лена шла и думала о том, что первые личи тоже были отнюдь не людьми и что нарваться на такого, прямо скажем, хуже не придумаешь. За тысячелетия бессмысленного существования он окончательно свихнулся и договориться не выйдет ни при каких условиях, да и убить такую тварь не сможет даже драконье пламя.
Уничтожение лича это целая эпопея. Сначала нужно избавиться от его слуг, потом от его тела, потом подождать восстановления, выследить и снова уничтожить, иногда не один десяток раз, пока не удастся выяснить, что держит его на этом свете. И только после разрушения филактерии он покинет мир навсегда. Недаром же прежде они были одними из самых верных и могущественных служителей Рилдира.
Ведунья тряхнула головой. Что за дурацкая манера у женщин, если уж думать о плохом, то не мелочась, воображая себе самый ужасный вариант из возможных? Вероятность встречи с настолько древней нежитью была крайне мала. Собственно, Милена вообще по пальцам могла перечесть тех, кто знал Альмарен юным и по сей день продолжал в нём существовать. Личей среди них не было. Если исключить богов, то в этом смысле по численности всех переплюнули демоны. И, хоть она не испытывала к ним нежности, победа живого над неживым всё же грела душу.
— К слову, сила и навыки нежити зависят не от прижизненного опыта её тела, а от силы и умений привязанного к нему духа. А сообразительность – от старательности некромага. Заблуждение насчёт этого возникло из-за того, что к телу чаще всего привязывают именно ту душу, которой оно принадлежало при жизни. Отсюда и сходство. Но иногда маги лепят из останков совершенно невероятных химер и те всё равно подчиняются общим правилам. Одно время я пыталась превозмочь эту науку, но так и не ушла дальше теории из-за отсутствия природной склонности.

Милена шла следом за рассуждающем о богах драконом и с грустной улыбкой думала, что кое в чём превзошла таки эльфов. Она не дважды, а трижды предала Рилдира. И тем не менее, он всё ещё с ней.
— Сумеречные эльфы никого не предавали, – негромко отозвалась она, перестав улыбаться. — Они были безумны и исцелились. Дроу же возвели безумие в ранг истины. Как, впрочем, и иные лесные эльфы перегибают порой, слишком стремясь от них отличаться и совершая ту же ошибку. Ты прав, это всё война. Победителей в ней нет и быть не может. Но в целом они держатся весьма неплохо.
Тишину окутанного летней ночью леса нарушали лишь далёкий плеск воды да вездесущий шелест листьев. А не случись здесь недоброй магии, он был бы полон жизни и любви, ведь совсем скоро великий праздник летнего солнцестояния. Но мёртвых это уже не волновало. Единственное, к чему они стремились, это уничтожить всё, что дышит.
— Если по-твоему нам не нужны боги, то, наверное, ты знаешь кого-нибудь другого, кто может защитить этот мир от наступающего со всех сторон Хаоса… Допустим. — Мягкий ковёр из перепрелых листьев и пробившийся кое-где травы приглушал звук шагов и ведунья старалась, чтобы беседа тоже не выдавала их слишком сильно. — Допустим, ты, и в самом деле, знаешь, для чего все мы созданы, и потому так уверен, что всё пошло не по плану. Пусть так. Увы, я не могу похвастать тем же. Но, думается мне, у богов не было никаких конкретных планов на наш счёт. Ну, то есть на счёт каждого из нас. Это ведь их первый и единственный мир, опыта никакого. Очевидно, что они хотят, чтобы их творение продолжало существовать. Для чего нужно поддерживать определённый Порядок, равновесие Тьмы и Света. И, полагаю, мир тоже не хочет быть уничтоженным и мы — это решение. Потому мы разные, потому не лишены свободы воли… Потому Имир никогда не пытался уничтожить все творения брата, хотя мог бы, мог. Но он только защищал свои. В юном мире не было смерти и, когда она явилась туда, без него им стало не выжить. Правда, всё одно перестарался. И Тьма проросла сквозь Свет, и досталось тогда его чадам чуть ли не больше, чем нам. Крылатым воинам особенно, да и остроухим. Но только надёжность мира всё одно пошатнулась. Оттого всё чаще стали поиходить к нам сквозь Хаос странники. Однажды целый народ сюда занесло. Ты ведь знаешь о ледяных демонах? Вот их. Они приняли Тьму и Рилдира и, сами того не подозревая, восстановили пошатнувшееся равновесие. Этим, да ещё тем, что вырезали почти всех светлых. И Имир более не стал вмешиваться. Потому, вероятно, что жалость к каждому малому горю грозила горем великим…
Волчица вдруг замолчала. Её глаза мерцали в темноте отражением ещё не взошедшей луны. Дракон ценил знания, а это были лишь догадки, её догадки. Даже будучи на пике силы она не знала всей правды, а уж теперь и подавно. Но странники из иных миров снова зачастили на Альмарен, а через каких-то пару веков появятся Тени — новое зло, новая тьма. Скорлупа мира снова была в трещинах. Он стремился обрести равновесие и вновь привлёк из вне какую-то пакость. Вернее, скоро привлечёт. Не суть. История делает новый виток по спирали событий. И неизвестно, куда кривая вывезет. А всё потому, что изначальная, первородная Тьма этого мира томится в плену. Поэтому Хаос пожирал Альмарен кусок за куском. Милена видела, как он проник в сердца и души древнейших и как люди-однодневки приносили жертвы во имя очищения всего сущего. Может быть для них начать с чистого листа и казалось привлекательным, но Милена слишком дорожила этим миром и всем, что с ним связано, чтобы просто спокойно стоять и смотреть, как всё это исчезнет, не говоря уж о том, чтобы торопить этот момент.
— Оставим, – попросила она, едва сдержавшись, чтоб не тряхнуть головой, разгоняя тяжёлые, невнятные околомысли. — Мне что-то известно об этом… чтот важное. Оно тревожит душу, но вспомнить, а, стало быть, и объяснить я не в силах.
Деревья поредели. Местность стала неровной. Дракон и ведунья подошли к очередному ходу вниз, на этот раз не залитому водой. Милене были чужды полёты и взгляд с высоты, да и в темноте она видела не так хорошо, как крылатый ящер, так что для нее это были лишь причудливые овраги и дыра в земле на склоне одного из них.
— Ты хочешь подождать? А не лучше ли найти людей и предложить им объединиться? Так и у них больше шансов уцелеть, и у нас будет возможность узнать всё из первых рук.

Говорят, вопросы крови самые сложные вопросы в мире. Вопросы веры, право, ничуть не проще. Иные думают, что между жрецом и богом лишь сделка, но на самом деле их отношения куда ближе родственных. Милена не жаловала дроу, но она прекрасно понимала их трагедию и то, почему они, оставленные своим богом, так легко согласились на ужасное служение Ллос, выжившей из ума и ненавидящей всё живое эльфийки. Одумавшиеся сумеречные на их фоне вселяли надежду, хоть они, дважды обманутые и осиротевшие, теперь не доверяли богам вовсе. Их народ вызывал у Милены те же самые чувства, какие мог бы выслать человек, из-за неудач в любви обрекающий себя на одиночество.
И дракон точно так же сгрёб всех богов, войны и историю в одну кучу. Все одинаковы, все плохи. Знакомая песня. Ежели так рассуждать, то и люди все одинаковы, и мужчины, и драконы. А попробуй-ка скажи им такое. Да и говорить незачем, ведь эти утверждения, такие схожие на первый взгляд, в корне своём противоречат друг другу.
— Единственная однозначная вещь, что мне довелось когда-либо видеть, это мои заблуждения, – пожала плечами ведунья, раздумывая уже над своей лошадью.
Оставшись одна, Капель запросто могла уйти далеко от этого места. А гнедой так и вовсе мог сбежать. Но и стреноживать их было опасно. Мало ли, кто и что тут по ночам бродит, а быстрые ноги единственная защита лошади. В итоге Милена оставила их, как были. Капель просто так, только повод с узды сняла, чтоб по земле не волочился, а гнедого привязаным к луке седла. Пусть пасутся, пока двуногие по воле своей любознательности шеей рискуют.
Из вещей она взяла только вязаную безрукавку. Хоть и лето, а всё же ночь и под землю лезть надо. Да и там, где нежить, отчего-то всегда холодно. От обычного арбалета толку в норах против мертвяков не будет, потому вместо оружия оборотница выдернула из земли осинку в своё запястье толщиной, ободрала ветки, обломила макушку и корень, оставшись с длинной палкой в руках. Достала нож, вырезала прямо на коре четыре развивающие магию руны и благодушно кивнула Ферро, идём, мол. Огонь бы, конечно, больше вреда неживым наносил, но, прибегая к огненным рунам, Милена болела сильно. Не ладят оборотни с огнём, особливо магическим. Да и ладно, в общем-то. Так сойдёт.
Они вошли как раз там, где и должн быть вход, чуть правее, потому что зачарованная плита, его закрывающая, оказалась прочнее кладки стен. Но камни, действительно, были очень древними, уложенными с помощью той особой алхимической магии, что делала их пластичными и потдатливыми, как тёплый воск. Древние строили именно так, сложенные блоки будто сплавлялись друг с другом некой субстанцией, рецепт которой был утрачен, а декоративные элементы поражали своей точностью и воздушностью. Впрочем, тяжести веков не выдерживал даже камень и все украшения теперь лежали голубоватой пылью у них под ногами.
— Да уж, свет бы не помешал, – согласилась Лена, нащупав на поясе кристалл горного хрусталя, но так и оставив его там, потому что предложение Ферро было получше. — Те, кто здесь обитают, почуют нас с ним или без него, а вот нам в темноте придётся куда как хуже.
Ведунья взяла дракона за руку и выглянула из-за его плеча, потыкав своей палочкой-выручалочкой ступени и ближайшую стену.
— Это не склеп… Вернее, не просто склеп. Бессмертные долго не могли разобраться, что делать со смертью и обряды погребения сильно разнились. Надеющиеся на защиту Имира существа чаще сохраняли тела и защищали их своими силами. Остальные предпочитали их сжигать, чтобы некромагией не осквернили.
Здесь не просто хранили останки. Смотри, какие толстые стены. Такие были бы нужны только если они служили фундаментом для чего-то массивного. Крепость или святилище, скорее всего, или два в одном. Построенное до пришествия шефанго или во время войны с ними. После такого уже не делали, разучились. И, разумеется, это эльфы. Для людей даже пара веков срок необозримый, только остроухие умеют делать не просто на века, а на тысячелетия. А в подземелье крепости вполне могли устроить и склеп. И хранилища, и сократщницу, и вообще что угодно. Не удивительно, что здесь было столько посетителей, — последние слова относились к высохшему трупу гоблина, который стал виден сразу после того, как загорелись драконьи огни. — Я даже не слышала, что в этих лесах они водятся… наверное, люди давно всех перебили, так давно, что и не вспоминают уже. А этот, должно быть, ещё дольше здесь лежит. Они мелкие и этот стервец мог влезть сюда когда пролом был совсем небольшой. Да, видно, так здесь и остался.
Труп походил на засушенную лягушку, только очень большую, и кто-то распотрошил и раскидал вокруг его барахло. Выходит, они не первые, кто наткнулся на его тушку. Единственное, что смущало Милену, это нежить. Если подземелье давно посещают, то отчего она выползла только сейчас? Впрочем, как раз это им и предстояло выяснить.

— Резонно, – кивнула Лена в ответ на замечание о шефанго. — Хотя о том, что делать убежища под землёй надёжнее всего, догадались ещё до войны братьев-богов. У замка демона Велеса, например, были огромные подвалы. Только они и осталось, когда я туда вернулась… — На мгновение взгляд волчицы сделался отсутствующим. Как старики порой в мельчайших подробностях вспоминают детство, забывая то, что делали утром этого дня, так и она частенько вспоминала далёкое прошлое, да так ярко, будто возвращалась туда снова. — Корабли шефанго ничуть не превосходят по разрушительной силе твоих сородичей. Успехи ледяных демонов объясняются не столько их мощью, видали те же эльфы противника и посерьёзнее, сколько внезапностью. Первая война была так ужасна и разрушительна, что никто не верил в возможность повторения чего-то подобного. Нас осталось слишком мало, чтобы делить землю, места хватало всем, продолжались лишь мелкие локальные конфликты, да орки, бесконечно грызлись между собой ради развлечения. И тут на Альмарене появляется народ, для которого война это смысл жизни и у которого достаточно сил, чтобы вновь объять ею весь мир… Но это место точно строил не демон. Не их стиль, – Лена задумчиво запрокинута голову, всматриваясь в тонущий во мраке потолок зала, в который они вышли.
Но самое интересное оказалось у противоположной стены. Продолговатые тёмные пятна на полу, будто здесь в ряд лежали промасленные свёртки по три-четыре шага в длину. Много, десятка полтора. Но теперь их здесь не было. Только в воздухе витал запах хвойных смол и ладана, какими пропитывают бинты для мумификации.
— Похоже, этот "мавзолей" использовали по назначению совсем недавно. — Лена покатала на языке незнакомое словцо, по звучанию относящееся к какому-то из восточных человеческих языков. — Вот откуда свежие покойнички, решившие прогуляться. Видимо, это потому, что поесть им оставить забыли.
Ведунья неторопливо осмотрела ведущие из зала выходы. Пыль и паутина совсем нетронутой была лишь в одном, наполовину обрушившемся и почти непроходимом. Остальные использовали более-менее равномерно. Нежить не обходит свои владения дозором, это лишняя трата энергии. Обычно они ждут, пока жертва не явится сама, значит, топтались тут существа вполне живые.
— Странно, – негромко рассуждала она будто сама с собой, – покойники есть, а крысиных следов нет. Обычно крысы не брезгуют даже ими. И высушенное тело. Одной магией крови такого эффекта добиться будет… затруднительно.
Пока она возилась, из обвалившегося прохода выполз первый обитатель подземелья. Желеобразная студенистая масса размером с конскую голову неаппетитной соплёй свесилась с потолка и перетекла поближе. Существо двигалось абсолютно бесшумно, не потревожив собой ни единой песчинки и чуть не облапало сапог Милены прежде чем волчица заметила его боковым зрением. От неожиданности ведунья отпрянула, но получше рассмотрев гостя, тут же успокоилась.
— Вот кто распугал крыс. Это неглгрия, – погрозив ползучему гаду палкой, пояснила она. — Или мозгоед обыкновенный. Они падальщки и не опасны, если не трогать. Иначе он будет защищаться и может обжечь. Секрет, которым это существо растворяет кости, чтобы добраться до вкусненького, может доставить некоторые неудобства при попадании на кожу или в глаза, но чтобы причинить серьезный вред человеку, мозгоед должен быть раз в пять больше. Или их должно быть несколько. — От постукивания перед ней палкой амёба сжалась и предпочла увеличить дистанцию с ещё слишком живой едой, а Милена указала на один из проходов. — Четыре свежих следа обуви. Один принадлежит подростку или женщине. А вот этот, — для сравнения она поставила свою ногу рядом с особенно крупным отпечатком, — кто-то очень большой.
Сама Милена не считала себя маленькой или хрупкой, напротив. Но всё познаётся в сравнении и рядом с Ферро она чувствовала себя именно так. А рядом с этим великаном, наверное, и вовсе смотрелась бы пигалицей недокормленной.
— Разношёрстная пятёрка с неплохим снаряжением, которую зачем-то понесло в сторону неизведанных земель, – улыбнулась она. — Это не охотники. Иначе они бы давно поняли, что их товарищ захлебнулся. Да и ни один уважающий себя охотник не полезет в эту дыру бесплатно.
Похоже, кто-то наслушался историй о бесхозных сокровищах и решил озолотиться или… хочет спрятать то, чем уже обладает. Больше на север отсюда делать нечего. Там нет ни богатых правителей, к которым можно наняться на службу, ни чародеев, которым нужно доставить послание или что ещё. Даже грабить на большой дороге практически некого. И перевалов через горы тоже нет. На восток эльфийский лес, на запад ещё более дикая глухомань, а прямо стена Скалистых гор. Любознательная, но не очень умная компания.
Пятеро спутников снова напомнили Милене о войне. Диверсионные группы дроу, "Тени" правящего дома вампиров, Чёрная стража сумеречных и элитные воины некоторых людских правителей, перенявших эту систему, действуют пятёрками. Может быть, эта компания не ищет найма? Может их уже наняли и отправили сюда с какой-то конкретной целью? Или это только совпадение.
— Похоже, нам сюда, – кивнула Милена на проход, в который уводили следы.

Драконья магия, как обычно, выглядела удивительно, именно так, как рассказывают о ней в сказках. Раз и готово — настоящее чудо. От дополнительных огней стало совсем светло, не как днём, но для звериного глаза более чем достаточно. И на этот раз Милена обогнала дракона, чтобы не дать затоптать следы. Но прежде ведунья сунула конец палки в один из огней и, когда та обуглилась, начертила стрелку в сторону выхода. Пусть Ферро и запомнит всё в мельчайших подробностях, но вдруг они потеряются или ещё что. Предосторожность лишней точно не будет.
— Мы отстаём где-то на час, – сложив в уме время от первых тревожных признаков, которые застали их у реки, давно остывший факел у входа и отсутствие каких-либо посторонних звуков, предположила она. — На открытой местности можно было бы уйти очень далеко, но здесь они двигались не по прямой. На развилке вот долго топтались, должно быть, думали, стоит разделяться или нет. И решили, что не стоит. Слишком самонадеянно для поисков человека в незнакомом месте, не находишь? Если только у них не было проводника или карты.
Пристально вглядываясь под ноги и стараясь ничего не упустить, ведунья уверенно свернула в ту же сторону, куда уходили следы. Коридор, плавно уводил вниз и делался уже. Потом сужение и спуск прекратились, но, не успела Лена отойти и несколько шагов от этого места, как вдруг у неё из рук сам собой вырвался импровизированный посох, огрел хозяйку по уху и со свистом умчался вперед. Милена упала и в свете подоспевших огней как раз увидела, что палка развернулась и вновь, слово живая, кинулась на неё.
Одним прыжком Лена оказалась у стены и посох промахнулся по ней, но тут же развернулся снова. Впрочем, на этот раз он не нападал, а завис в воздухе, покачиваясь из стороны в сторону и издавая мерное металлическое гудение, как заготовка в кузне после удара молота.
Такого чародейства волчице никогда встречать не приходилось и она огромными с перепугу глазами следила за ним и ждала, что же палка предпримет дальше. Но та только угрожающе гудела и покачивалась с постепенно затухающей амплитудой. Немного погодя ведунья решилась подняться. Палка на это никак не среагировала. Лена протянула руку, толкнула её и только теперь заметила полосу тёмного металла на уровне собственного носа.
Похоже, это была примитивная ловушка, закреплённая на потолке — два железных прута и лезвие между ними. Если бы она не нагнулась над следами, то смертоносные качели снесли бы ведунье полголовы, а Ферро аккурат бы пришлись по шее. Хотя дракон с его истинным зрением, несомненно, заметил бы эту штуку раньше и успел бы что-нибудь предпринять. Ну, и уж точно не заподозрил бы здесь загадочной магии.
— Ничего не говори! Сама знаю, что ворона, — ткнула Милена пальцем в сторону дракона.
Смущённая своей оплошностью, она высвободила частично рассечённый посох, в котором застряло лезвие, и осмотрела косую зазубрину и саму ловушку. Обычное железо, изрядно уже проржавевшее и точно не имеющее никакого отношения к эльфийским кузнецам. Скорее всего, эту вещицу добавил как раз тот, кто пользовался этими катакомбами в последнее время.
— Ну, по крайней мере, мы на верном пути. Как и наши предшественники, — Потерев раскрасневшиеся ухо, вздохнула она.
То, что Милена просмотрела такую простую западню, задевало самолюбие. Она просмотрела, а какие-то искатели приключений на свою пятую точку обошли аккуратно, не потревожив. Но самолюбие ведуньи скоро успокоилось, потому что они прошли не шибко дальше. Их следы исчезали прямо посреди коридора и на этот раз Милена была осторожнее и заметила это сразу.
— Или улетели, или сквозь землю провалились, – задумчиво протянула она, не спеша подходить слишком близко к месту исчезновения, и добавила, не увидев на потолке ничего подозрительного: — И я ставлю на второе.
На этот раз всё оказалось не так просто, но зато знакомо. Классическая переворачивающаяся плита. По центру пройти можно беспрепятственно, но стоит только нарушить равновесие и — хлоп! — ты уже в яме с шипами или съезжаешь на заднице в темницу гостеприимных хозяев. Потому и следы исчезали так резко, что та её сторона, на которой успели потоптаться, сейчас оказалась снизу. Если дракон и ведунья по-прежнему собирались следовать за неизвестными путешественниками, то им нужно было туда.

— Подожди… – теперь уже Милена поймала его за пояс и ненавязчиво потянула обратно на надёжную поверхность. Ей тоже казалось странным исчезновение всех и сразу. — А что если плита просто перевернулась. Без них. Это бы тоже уничтожило следы. Но не тех, кто их оставил. Как думаешь, сколько она в длину? Неплохо было бы осмотреть и противоположную сторону.
Волчица стояла плечом к плечу с драконом и рассматривала стык между плитами, будто он мог подсказать что-то путное. Стык был плотный и если прямо под ногами глаз его вполне различал, то дальше по коридору Лена не могла сделать это даже при достаточном освещении. Ферробеллусу с этим, наверное, было проще. Но и древние мастера тоже не пальцем деланы были, они позаботились о том, чтобы ловушка срабатывала лишь тогда, когда незваный гость, который, как известно, хуже шефанго, оказывался на достаточном расстоянии от обоих краёв и уже не мог добраться до безопасного места. Даже в зверином облике Милена едва ли перемахнула бы этот пролёт, а уж в человеческом и думать не стоило. Да и прыгать в неизвестность, откровенно говоря, совершенно не хотелось. Эльфы обычно не кровожадны без причины, но зато они практичны и, если это всё же склеп, то живые тут бывали нечасто, а значит и в темнице нужды не было. Строители запросто могли решить, что ловушка, несущая быструю смерть, куда милосерднее, чем заточение и мучительная гибель от голода и жажды. Милена долго жила среди них, со свойственной людям манерой перенимая обычаи и способ мышления общества, в котором оказалась. Эльфийкой так и не стала, разумеется, но она бы спроектировала систему, оберегающую покой усопших, именно так.
С Ферро было не страшно лезть не то что в эльфийскую ловушку, а даже ифриту в задницу. Они выживут в любом случае, но потом будет очень досадно, если риск окажется напрасным.
Хозяева вряд ли сами ходили здесь на цыпочках. Наверняка, они предусмотрели механизм, временно блокирующий движение плиты, и рычаг управления должен быть где-то неподалеку. Может быть, в том боковом коридоре, что они миновали недавно. Или прямо в стене рядом с тем местом, где волчица получила подзатыльник от собственной палки. Там они с Ферро легко могли его пропустить. Но возвращаться и искать означало во-первых, потерять неизвестно сколько времени, а во-вторых, начать действовать по чужим правилам. И трудно сказать наверняка, что ведунье претило больше.
— Воздушная подушка! — спохватилась она, потеребив дракона за рукав. — Ты можешь управлять силой небесного океана? Точно, можешь. Она же позволяет и леветировать, и телепорты открывать. И ты сможешь попасть в то место, которое видел в не сам лично, а в чьём-нибудь разуме. Моём, например. Здорово! — Она не закончила свою мысль и тут же перескочила на другую: — И я всё-таки схожу и посмотрю, что там, дальше по коридору. А если появится что-то прямо страшное, то ты всегда сможешь попасть ко мне. Так что, не волнуйся.
Милена поцеловала его в щёку и в тот же момент её ладонь прошла сквозь плечо дракона, будто ведунья была бесплотным призраком. Она и сама сделалась не то чтобы прозрачной, но какой-то блеклой, будто Рилдир вдруг решил стереть её из этого мира и уже наполовину воплотил свою задумку. Милена улыбнулась, мол, обычное дело, и пошла по коридору, не особо придерживаясь середины и совершенно не тревожа шаткий камень, по которому ступала и ударяла посохом. Впрочем, и звук её шагов, и стук посоха тоже исчезли вместе с красками.
Пройти пришлось шагов двадцать и оставалось только удивляться мастерству давно почившего инженера, который смог создать механизм, не только выдерживающий такую тяжесть, но и продолжающий исправно функционировать все эти века. На другой стороне тоже было пыльно и тоже были следы, правда, только одного существа. Того, которого из-за маленьких ножек и мягкой обуви Милена приняла за подростка или женщину. И след был на удивление ровным. Не метался из стороны в сторону, как следовало бы тому, кто пытался спасти своих друзей и попутчиков. Шаги не стали мельче от отчаяния или шире от спешки. Ведунья в задумчивости присела над ровной цепочкой и печально вздохнула.
— Знаешь, Ферро, похоже, крысы тут всё-таки есть. По крайней мере, одна есть точно… Надо сдвинуть плиту и заглянуть вниз. Давай попробуем качнуть её и заблокировать в промежуточном положении. — Она помолчала, вновь обретая плоть и цвет, и потыкала в угол плиты палкой. — Скажи, а ты можешь сделать один край этого камня легче другого? Тоже же магия воздуха. Тогда другой перевесит сам по себе и проход откроется.

— А мог бы согласиться, что умеешь изменять вес, и выглядел бы почти всемогущим.
Милена хотела было пощипать его за бок, но тут почувствовала, что поднимается в воздух и едва сдержалась, чтобы не взмахнуть руками. Разумеется, не для того, чтобы взлететь, а как раз наоборот, чтобы остаться на месте. Но её уже передвинули подальше от опасного края. А потом воздух над шаткой поверхностью стал изменяться, преломляя свет на границе магического воздействия, вихрясь клубами мелких частичек, вязнущих в воздухе, словно в сиропе. Лена вспомнила, как испытывала действие похожей магии на себе. Страшнее всего показалось в тот раз, когда она была ещё человеком. В пригороде Аримана ей тогда попалась какая-то тварь. Он потом говорил, что родом из иного мира и в этот угодил случайно. У них даже нашлись общие интересы, но сначала Милена чуть не задохнулась. Теперь же это её лишь повеселило. Любая магия может быть смертоносной, как любая может и приносить пользу, но маги обычно не задумываясь используют её как инструмент. Словно нож, которым равно можно резать и хлеб, и чужие глотки. И постепенно нож в чужих руках перестаёт пугать. Должно быть, страх может просто закончиться, как и всё, что имело неосторожность однажды начаться.
Плита заскрипела, похоже, песок всё-таки попал в механизм. Вполне возможно, что это произошло только сегодня. Милена опустилась на колени и заглянула туда, куда они с Ферро собирались спрыгнуть.
— Теперь нужен свет, — скомандовала она, но когда огонёк направился вниз, Милена чуть не отпрыгнула, увидев внизу чьё-то лицо. – Стой, стой! Так достаточно.
Прямо перед нею на глубине нескольких локтей стоял некто, в кого Ферро чуть не засветил магическим шаром. Наверное, незнакомец внизу должен был остаться без бровей. Если бы, конечно, он их имел. Но лицо внизу больше походило на морду каменной горгульи, чем на человека, так что его обладатель только запыхтел, но даже с места не сдвинулся. А мгновение спустя ведунья поняла, что не двигался он не потому, что не боялся огня. Просто каменнорылый не стоял на плоской поверхности, а висел на стенке шахты.
— Здравствуйте… – выдала Милена первое, что пришло в голову, вновь становясь на колени и вытягивая шею, чтоб увидеть дно шахты.
— И ты будь здорова, – гулко прилетело в ответ, после чего здоровяк крякнул, качнулся и ухватился за следующий уступ, продолжая двигаться к поверхности.
Узнать, смертельной была ловушка или нет, Милене оказалось не суждено. Дна шахты не было видно, только покачивающаяся тёмная поверхность воды и ещё две головы над нею. Воды реки затопили ловушку, практически превратив её в колодец. Лена вздохнула и сунула туда палку — до дна не достать, коротковата, но до ползуна по стенам дотянуться вполне реально.
— Хватайся.
— Уйди, женщина! – пропыхтел тот. — Ты меня не удержишь. Сам выберусь. — Пальцы ухватились за край. — Спасибо и на том, что штуковину эту кхырову приподняла. Не отпускай её только.
— Это не я, – хмыкнула Милена, отходя от края и давая ему вылезти окончательно. — И да, это было слабое место твоего плана. Сам бы ты её не свернул.
— Может так, а может и нет. Но снова проверять что-то не хочется.
Выползок из колодца встал на колени, даже в таком положении оказавшись одного с ведуньей роста, и недоверчиво осмотрел своих внезапных помощников. Одежда на нём была насквозь мокрая, а кожа, скорее всего, не каменная, а просто неровная. Милена чувствовала, что в нём бьётся обычное живое сердце, течёт кровь, но чья это кровь, она понять не могла.
— Ты кто такой? – просто спросила она, рассудив, что такое существо едва ли обучено светским манерам.
— Разве не знаете, за кем увязались? — прогудел он, поднимаясь. — Сами-то кто такие будете?
Ведунья запрокинула голову, проследив за этим процессом. Да уж, они с Ферро эдакой махине вряд ли казались серьезными противниками. А случайных не в меру сердобольных попутчиков тут, похоже, не особенно жаловали.

Дядька был видный, этого не отнять. Симетрии, на которой при оценке привлекательности так помешаны люди и эльфы, в нём не было ни на медяк, но вот орчанкам бы он очень даже понравился. Лене тоже понравился, пусть она и не орка. Такого хоть в плуг запрягай. Чем не хорош? А лицо… Ну, что лицо? В самый раз, чтоб бабайку ночью отпугивать. А днём — так её и до инфаркта довести можно, бедненькую.
— А я — Милена, — представилась она следом за драконом.
Обозначать род деятельности или титулы не стала. Официальных на данный момент не имела, а неофициальные только "для узкого круга ограниченных лиц", как говаривала одна милая барышня.
— Матушка его, что ли? — спросил здоровяк и ведунья с улыбкой опустила глаза.
Чуть не попалась. Земная магия, без которой тут явно не обошлось, это не только силища, упрямство и дублёная шкура, это ещё и всё, что на земле живёт и произрастает, её плодородие и богатство, а стало быть и все связи между живыми существами, особенно родственные.
Естественно, Милена не была роднёй драконам, но конкретно этот был ей не чужим. Потому ведунья позаботилась о том, чтобы знать, как он и что с ним. Магия, даже рунная, на драконов действует мало. Как и на оборотней, впрочем. Если только это не магия самого оборотня. Потому Милена была уверена, что Ферро не знает о её интересе. Если только дракона не насторожили их постоянные встречи, но они ведь были не такими уж и частыми.
Близкие связи и обязательства дракону нужны не были, лишние хлопоты и переживания только обременяли. А Милена никому и никогда не хотела быть обузой. К тому же Ферро был скрытен и подозрителен, близко к себе не подпускал. Ведунья, напротив, хоть и не слыла душой нараспашку, но мыслей и поступков своих особо не прятала. Прячут то, чего стыдятся, и то, что слабостью считают, так она думала. Не водилось у Милены таких мыслей и поступков — нечего было скрывать. Но в том и прелесть отношений, что они всегда от двоих зависят, так что до родства или даже до близкой дружбы их с Ферро связь не дотягивала. Но и здоровяк едва ли в этом сильно разбирался, наверное даже не задумывался особо над подсказками своей интуиции.
— Нет, просто попутчица, — посмеялась Милена. — Только пару часов назад встретились. Вашу беду вот заметили, посмотреть решили в чём дело. Самого-то как звать?
— Ном Рогатый.
— А рога где?
— Утопили, — вздохнул Ном, заглянув в колодец. — Глубоко, так и не достал. Остальных бы выудить надо… а то ну, как поднимутся умертвиями.
— Даже если так, из ямы им не вылезти, — заглянула туда же ведунья. — Как они убиться умудрились? Вода же там, глубоко, говоришь, мягко падать, и за стену держаться можно, даже плыть не обязательно.
— Одному мертвяки ещё на берегу помогли хорошенько, другому — провожатый наш, доходяга один из Элл-Тейна. Видать и дружки его где-то здесь. Уж не вы ли это?
— Точно не мы, иначе мы б тебя доставать и расспрашивать не стали. Сами б всё знали уже. А когда такая махина в колодце сидит, спокойнее было бы, правда? Кстати, двое там, а ещё один где?
— Перед тобой стоит.
— Не этот, – пожурила его Лена. — Шестеро ведь вас было. — Ном снова недобро прищурился, но она не дала его недоверчивости взять верх и напомнила. — По следам мы ведь пришли.
— Отчего же про одного тогда спрашиваешь? Двоих не хватает.
— Второго сами найдём, коли надо будет, – якобы незаметно Лена подмигнула дракону, будто ни капли в том не сомневалась. — На нас он, видно, не рассчитывал и тоже знатно здесь натоптал.
Генази увидел в пыли мелкий след и ещё больше стал похож на голема. Видимо, так на его рубленной физиономии отображался гнев.
— Где наш чародей, самому бы мне узнать хотелось, — тем не менее выговорил он. — Молодой он, только из академии. Да и то не доучился, как по мне. Иначе что б ему с нами, с бродягами делать? Из Кримиллиина мы все… были. Славный город, вино там отменное. С винокурни "Медвежья шкура" особенно. Кого хошь с ног свалит. А мальчишника из Гресской академии. Боевой маг, мол, опыта набраться надо. Ну, и взяли с собой. Колдуны ж на дороге не валяются. Его с нами плитой накрыло, вроде. Странно, что не видать.
— Тоже утоп, видно, — сочувственно пожала плечами ведунья. — Жаль, и жизни-то не нюхал даже. Не успел ничего.
— Не судьба, значит. — Генази её почти не слушал. — Вы это… помогите мне проводника нашего изловить. Я в долгу не останусь. Тут дохрелион лет назад чародея какого-то упокоили, а вместе с ним его изобретения. У Гуми карта есть. Что найдём — поделим. Только сначала я себе ноги этого ублюдка заберу.

Кримеллин городок спокойный, но небогатый. Крестьяне, охотники, дровосеки, торговцы. Знати-то приличной и той нет. Для лекаря хорошее местечко, голодным никогда не останешься, если не выделяться шибко и в дела местных не встревать. Потому такие места всегда нравились чародеям, желающим с головой уйти в науку. В принципе, не было ничего удивительного в том, что потом то тут то там вылезали плоды этой науки. Хотя ведунья очень сомневалась, что люди принимали их с распростёртыми объятиями. Не удивительно, что он хотел уйти оттуда. Но винокурня "Медвежья шкура" была ей знакома, как и история про друида, из-за которого и появилось такое необычное название и знак в виде отпечатка медвежьей лапы, так что во лжи она здоровяка не заподозрила. Так рассуждала она, пока Ферро расспрашивал Нома.
— С некромагом мы шли воевать, – внезапно выдал тот, откровенно огорошив ведунью. — Я ко всяким проклятьям не чувствительный, остальные тоже амулетов кое-каких прикупили. Иннарусом его, вроде как, звали. Жил он давным-давно, а потом в кочерыжку усохшую превратился.
— В лича? — ещё больше удивилась Милена, за последние пять веков она о таких случаях не слышала, а если прошло больше, то откуда об этом мог знать "доходяга из Элл-Тейна". — И что вам этот Иннарус сделал?
— Ничего. Я его в глаза не видел, — теперь удивился уже Ном.
— Зачем тогда с ним воевать?
— Так… некромаг же. От них беды и болезни всякие людям. Но он не здесь должен был быть. До него ещё три дня пути, а тут просто мост размыло. Но оказалось, что не просто.
Возражать ведунья не стала, но на её вкус эти ребята за что боролись, на то и напоролись. В соседних деревнях ничего об эпидемиях, ходячих мертвецах, некромагах, а тем более личах не слышали. Если Иннарус где-то тут и жил, то людям он не досаждал. Какого лешего лезть было спрашивается?
— Ладно, ни к чему на месте топтаться. По дороге разберемся, – предложила она. — А пока расскажи-ка о вашем проводнике.
— Да, нечего рассказывать особо. Тощий, в обычной одёже, на поясе барахло всякое, как у тебя. Суеверный, видать. В удачу от кроличьих лапок верит и всякое такое. Выпить любитель, но слабоват на это дело. Варисом назвался, да соврал, наверное.
Действительно, описание выходило не слишком информативным. Если Ном сравнивал с собой, то любой человек выглядел бы тощим и к хмелю неустойчивым. Обычная одежда и амулеты тоже ни о чём не говорили.
— С книжкой всё какой-то таскался, по вечерам читал и в седле порой, — продолжал генази.
— А книжка как выглядела, не помнишь? Что на обложке написано? — насторожилась Милена.
— Обложка в ткань была обёрнута вощёную, не было там надписей. А книжка по картографии, наверное. Я заглянул как-то раз, так там, на странице указатель направлений был, как на картах. Только обычно четыре направления указывают, а там ещё промежуточные были.
Милена задумчиво потеребила мочку уха и оглянулась на дракона. Очень странная получалась книга по географии, которую до привала отложить нельзя.
— А обозначения сторон света тоже были?
Ном помотал головой. Тогда Милена остановилась и начертила в пыли некое подобие солнца с острыми лучами, восемь из которых были особенно длинными и симметрично расходились в разные стороны.
— Похоже?
— Ага. Так там и было.
— Это надо быть знатным недотёпой, чтобы розу ветров со звездой хаоса перепутать, – вздохнула Милена, стирая рисунок носком сапога. — Пойдём знакомиться с вашим Варисом и его книжкой, поглядим, что там за карты, что за география.

Отредактировано Милена (12-12-2021 19:55:31)

Искатели славы и приключений оказались не шибко умными, а Ном, похоже, умом не блистал даже на фоне остальных. Из рассказа дракона многое было неизвестно даже Милене, а здоровяк, должно быть, и вовсе чувствовал себя странно — слова, вроде, знакомые и по-отдельности понятные, но в предложениях с ними что-то происходит и ясность исчезает. У бедолаги аж затылок сморщился от умственных усилий. Но, тем не менее, следующую ловушку именно он заметил первым.
На сей раз несколько тонких лезвий, больше похожие на струны смертоносной арфы, прятались в едва заметных пазах на стене. Вот только предательской движущейся панели на полу нигде не было. Лена решила идти первой. Она единственная обладала умением становится бестелесной и не оказаться пошинкованной в капусту даже если ловушка сработает. Шла ведунья очень медленно, прислушиваясь к каждому шороху, но ничего так и не произошло. Дойдя до противоположного края, она, наконец, вздохнула полной грудью и повела плечами, стряхивая выступившие между лопаток холодные капли.
— Тонкая работа. Судя по всему это устройство первоначальных хозяев. Наверное его сломали те, кто владел этим местом после.
Оно и к лучшему. У Милены совершенно не было желания проверять, окажется ли её реакция быстрее механизма.
Дальше снова было разветвление тоннеля, благо, Варис уже выбрал маршрут за них. Коридоры стали шире и короче, вновь появились лестницы, как в самом начале. Похоже, они перешли из подвала одного здания в подвал другого. Милена не слишком хорошо ориентировалась под землёй, но по её ощущениям они прилично отошли от реки и водоносный слой здесь залегал глубже. В первом же более-менее просторном помещении валялись остатки недавно упокоенной нежити, пахло озоном, а на языке оставался металлический привкус. Милена закашлялась, прикрывая лицо рукавом.
— Серебряная пыль… Слабоват это Варис как чародей, видимо. И на берегу ведь тоже не он мертвяков спалил? – спросила она у Нома.
— Не, не он. Мы не знали даже, что он умеет такое. Пошли брод искать, все проехали по тому месту, а последняя лошадь возьми да оступись. Мы туда, значит. Ну, чтоб помочь. А тут из-под берега какие-то твари вылезли. В грязи все. Мы сразу и не поняли, что это. На болотников они больше похожи были, как по мне. Пока разбирались, Кнут утоп уже, кляча его, пропади она пропадом, убёгла, и последний мертвяк, без рук оставшись, тоже дёру дал. Варис кричит, за ним надо, мол, своего вытаскивать. Нежить тупая, следы путать не умеет, прямо к своему логову приведёт. Ну… и вот.
— Может и знать там нечего было. Читать книжки это одно, а творить магию совсем другое.
Ещё дважды им встречались раскуроченные полуистоевшие тела. В одном месте они сами нарвались на здешних неживых стражей. Правда, свою зачарованную палку ведунья в деле так и не опробовала, оставив мужчинам разбираться с этой мелочью. Зато она нашла кое-что интересное. Рядом с лёгким маленьким следом в пыли появился и след кровавый.
— Что ж, предлагаю не тратить более времени на выслеживание Вариса, – предложила она, растирая в пальцах бурый комочек грязи.
— Да как же так-то?! – возмутился было генази, но ведунья жестом велела ему помолчать.
— Предлагаю не бегать за ним, а просто прикончить. Прямо сейчас. Покойника догнать значительно проще, думается мне. Или хотя бы покалечить как следует, чтобы мог говорить, но не ходить.

Серебро доставило волчице несколько неприятных моментов, но не настолько, чтобы жаловаться на это. Наверное, приблизительно то же самое почувствовал бы человек, хлебанувший не в меру острого варева. Першит, печёт, раздражает, но жить можно. Потому на вопрос Ферро она лишь отрицательно покачала головой, в который раз восхитившись тем, как по-человечески дракон умеет себя вести.
Секрет заключался в том, что Ферробеллус выглядел именно таким человеком, какими люди хотели бы себя видеть, но какими не являлись на самом деле. Идеальный мужчина. И в отличие от людей, ему это было совершенно не в тягость. Наверное потому, что быть человеком, даже идеальным, гораздо проще, чем драконом. А ещё дракон значительно больше, во всех смыслах, потому иногда он выглядывал из-под человеческой маски, оставляя несведущих свидетелей этого явления в полнейшем недоумении, как всё это может уживаться в ком-то одном. К счастью, Ном был занят охотой за предателем-проводником и попытками осмыслить, как это его, борца за светлое, доброе, вечное, угораздило связаться с тёмным колдуном. А Милена знала, чего ожидать, и драконьим высказываниям и повадкам не удивлялась.
— Личи не жалуют солнечный свет и по городам обычно не шастают. Разве что на севере во время зимней ночи. Но там об этом знают и опасаются. Кримеллин с подобными страхами не знаком. Там тепло, растёт дивный виноград, груши и клубника, и про смерть вспоминают с грустью, а не со страхом.
Милене трудно было поверить, что маг не стал бы пользоваться магией. Пока скрывал свою личность это ещё можно понять, но наедине с собой лукавить смысла нет. А из того, что рассказал Ферробеллус явно следовало, что в книге содержалось очень сильное колдунство. Или, по крайней мере, рассуждения о нём. Ведунья всё больше склонялась к мысли, что этот Варис из Элл-Тейна раздобыл гримуар некоего настоящего мага, а уже там, возможно, обнаружил упоминания о других, более древних чародеях. Сама Милена писала в Книгу Теней исключительно рецепты, зачастую даже без пояснений, так что её утерянные произведения вряд ли кому-то пошли на пользу, но иные чародеи записывали вообще всё, знакомства, впечатления, сны, траты на еду, размышления. В таком дневнике запросто можно было отыскать и упоминания о древних некромагах, особенно если дневник принадлежал какому-нибудь паладину. Заинтересовался Варис тёмными искусствами и надумал поискать себе чтиво посодержательнее, а чтобы некромаг не прибил его сразу же решил отвлечь его этими борцами за справедливость. Милена бы так и поступила. Вот только почему он избавился от компании так и не дойдя до лича она никак не понимала.
Впрочем, это было и не обязательно. Скоро увидят его и лично о том поинтересуются. А пока она закрыла глаза и перед внутренним взором ведуньи предстал тот, чья кровь попала ей в руки. Лица его видно не было, только силуэт, пронизанный алыми потоками, несущими жизнь и силу во все члены. Лена воздела руки, запустив их прямо в тело, и пережала сначала один, а затем и второй ручеёк, устремляющийся к нижним конечностям. Это не смертельно, в течении пары часов можно даже отменить без последствий, но у Вариса сейчас должны были отняться ноги.
Разжав пальцы, Милена осмотрела результаты своей работы и недовольно нахмурилась. Сосуды сопротивлялись, кровь продолжала течь, хотя сердце и сбилось с ритма от магической атаки. Видимо, проводник из Элл-Тейна, собираясь в логово лича, не забыл позаботиться о защите. Такой амулет можно купить на любом рынке. Настоящий или просто красивую безделушку, лишённую всякой магии, это уж как повезёт, но даже зачарованный на совесть амулет будет не слишком силён. Действительно хорошие вещи делают на заказ и стоят они в разы дороже. Бродяга мог такую разве что украсть, но защищать его она бы не стала. А с поделкой деревенской знахарки Лена справилась без проблем, правда пришлось трижды повторить заклинание и это отняло некоторое время.
— Готово, – она помассировала глаза, медленно выходя из транса, и подобрала ещё несколько капель крови, создавая вестника. Кровь растеклась струйками пурпурного тумана, собралась в пушистый комочек, который потом развернул крылья, и с ладони взлетела маленькая летучая мышка. — Лети к своему хозяину, кроха, – велела Милена и пошла следом.
— Как ты всё это делаешь? — спросил недоверчиво наблюдающий за чародейством генази. — Странная магия какая-то. Я такой не видел.
— Жреческая, – невозмутимо солгала Милена. Впрочем, это была не столько ложь, сколько неточность. Именно эти чары относили обычно к магии крови, а не к жреческой, но на взгляд волчицы все они исходили из одного источника, как и все прочие тёмные школы, а любые другие разделения и классификации это лишь придуманные магами условности.
— И убить ею можно, что ли? — не поверил Ном. — От какого же бога такая сила исходит?
— От того, завет которого несёт гибель ворам и предателям.
Долго здоровяк шагал в тишине, видимо, вспоминая всех богов и богинь, которые могли прикончить за предательство. Право слово, проще было перечислить тех, что могли бы его простить. Потому в конце концов он устал гадать.
— А зовут его как?
Летучая мышь зависла на уровне лица и более никуда не двигалась. И в этот момент из тёмного угла прямо на генази ринулся какой-то особенно шустрый зомби. Милена отскочила и только тогда увидела за широкой колонной нечто, похожее на груду грязного тряпья. Это были останки Вариса. План ведуньи был всем хорош, вот только не учитывал той мелочи, что они находились не в самом безопасном месте. Лишившись возможности ходить проводник, похоже, ещё какое-то время сопротивлялся нежити, но расклад был явно не в его пользу и в итоге, ходячие покойнички завершили то, что так любезно начала ведунья.

Вестник может выглядеть как угодно. Энергия есть энергия, а форму ей придаёт воля мага. Милене нравилось что-нибудь более естественное. Так магическое существо меньше бросается в глаза, что бывает полезно, ведь крошечный преследователь в зависимости от обстоятельств может играть и роль соглядатая. Да и вопросов возникает не так много, чем с летающей рыбой, цветком, бубликом или жабой.
Выскочившая из-за колонны падаль не мнение резво скакнула спиной вперёд в обратном направлении и равномерно размазалась по стене, наполнив и без того пропитанный смрадом воздух новыми "дивными ароматами" и укрепив подозрения ведуньи о том, что если здесь и обитает какой-нибудь чёрный колдун, то совершенно бесхозяйственный. Нежить это идеальные солдаты, послушные, без угрызений совести, без личных потребностей и желаний, если не считать инстинктивного стремления уничтожить всё живое, и плох тот командир, у которого они болтаются по крепости, как пьяные наёмники после взятия города. Некромаги не самые приятные существа, душой компании их не назовёшь, но и среди них встречаются мастера своего дела, а Милена видела таких достаточно, чтобы утверждать, что ещё одного из них здесь она не встретит.
Оно, собственно, и понятно. Шатающаяся где попало и как попало нежить, заброшенные давным давно подвалы, непутёвые искатели приключений, подохшие в первой же ловушке и обдуривший их бродяга, даже общая атмосфера происходящего — от всего этого помимо мертвечины разило неким нелепым недоразумением, а отнюдь не заговором по захвату мира. В какой-то мере Милене это даже стало казаться забавным. Ведь вдуматься только! Не встреть она дракона и не задержись с ним у реки, то просто прошла бы мимо, не заметив. И он тоже, скорее всего. Значит, кому-то из них суждено было здесь оказаться, пусть ведунья ещё и не понимала зачем именно.
Пока Ферро осматривал тело она развеяла вестника, запустила руку в кошель с рунами и удивлённо повела бровью, увидев в ладони символ Великой матери. Уж, казалось, он то точно не может иметь к ситуации никакого отношения. Но, с другой стороны, Ном вон считай что заново родился. Да и если на то пошло, помимо милосердия и заботы у символа материнства была и другая сторона. Противоположность рождению — смерть. Не нежизнь, а именно смерть, окончательная и бесповоротная. Чтобы что-то пришло в мир, сначала нужно освободить для этого место. Милена перевернула руну, посмотрела на неё задумчиво и спрятала обратно. Интересные дела получаются. Впрочем, как всегда у богов.
Дракон тем временем закончил и она подошла ближе.
— Нет, не встанет. Видала я однажды, как целый городок в зомби превращаться начал, но там некромагией колодец отравили. Да и кончилось всё неплохо в итоге. Серебряный дракон вмешался и поправил дело. А тут каждого мертвяка отдельно зачаровывать надо. Так что не волнуйтесь, это просто труп. Гоблин же вон не восстал, которого мы у входа нашли, и этот присмирел ончательно.
Хмурый генази тоже приблизился и присел над тем, что осталось от Вариса.
— А ты говоришь "магия, магия". Мертвяки его растерзали и ты тут ни при чём вовсе, – проворчал он в сторону ведуньи.
Она на это только молча улыбнулась и толковать эту улыбку, как и руны, можно было по-разному. То ли "хочешь — верь, не хочешь — как хочешь", то ли "раскусил ты меня, здоровяк, раскусил".
К сожалению, вытащить из мёртвого разума ментальный маг уже ничего не может, как только душа отделилась от тела, все манипуляции с оным переходят под юрисдикцию ребят, любая деятельность которых сопровождается приставкой "некро" и является запретной для чад имировых, ибо светлые боги решили оставить себе монополию на любые взаимодействия с миром загробным. Из карманов же покойного кое-что вытащить удалось.
С собою обычно носят самое необходимое и самое ценное. Для Вариса это была перевязь с метательными кинжалами, стилет в рукаве и занятная цепочка на шее, которая при случае удобно укладывалась на кулак в два оборота, неплохо заменяя кастет. Чародеи обычно берегут ладони и в кулачных боях не участвуют, так что зачем она Варису наверняка сказать было трудно. Может, в качестве страховки. Оружие не похожее на оружие порой бывает полезно в самых неожиданных ситуациях. Амулеты и мешочеи с неведомым содержимым изучали особенно осторожно. Нашлось несколько монет, оберег от болезней, гладкие чёрные и белые камешки с символами защиты, женская костяная фигурка, пучёк перевязанных красной нитью трав для отпугивания призраков и залитый прозрачной смолй небольшой цветок с загнутыми игольчатыми лепестками, слабо мерцающими в темноте.
— Ух ты, – Лена осторожно подцепила ногтем комочек смолы и покатала его на ладони. — Вот это редкость. Цветок папоротника, если не ошибаюсь. Существуют поверия, что он указывает клады, делает невидимым и что-то ещё в таком же духе. Но на самом деле это всё ерунда, конечно. Просто цветёт это растение не каждый год. В пустыне такими же свойствами наделяют цветы некоторых колючек, а у нас вот. Надо обладать завидным упорством, чтоб его разыскать.
Залитый кровью футляр с книгой и тубус для бумаг нашлись тут же. А в нём несколько карт и планов, явно перерисованных откуда-то. Милена разложила их и принялась рассматривать, переварачивая то так, то эдак.
— Вот жилище того дохлого злыдня, Иннаруса, – Ном ткнул в один из листков.
— Ага. До которого три дня пути ещё, – покивала Милена.
Она не слишком разбиралась в составлении карт, но на опытный взгляд начертателя рисунки выглядели как-то неполно. И после длительного перекладывания и переворачивания они, в конце концов, улеглись в единый рисунок. Судя по отметинам на пергаменте, план переводили с большого изображения. Обычно это делают сначала на что-то прозрачное, тонкую ткань, например. А потом с помощью проколов в нужных местах переносят на что-нибудь более надёжное. Но куска пергамента подходящего размера, видимо, не нашлось и пришлось взять несколько, слегка наложив их друг на друга. Лена при помощи Феро и Нома сделала то же самое и в итоге у них получился план небольшого города с тремя десятками зданий и переплетённых подземных галерей и большой зал со множеством ступеней, с которого дракон и волчица начали своё путешествие, тоже был здесь.
— Ничего себе, – присвиснула ведунья. — Это святилище, ты был прав Фе… Рэнан. Едва ли всё это уцелело до наших дней, но вот эти два подземелья точно сохранились. И вот это тоже, я думаю, – Лена ткнула в соседнюю постройку в форме трёх заходящих друг на друга кругов, так похожих на одну из её татуировок, маленькую и неприметную, но хорошо знакомую дракону. — Ритуальный зал. Все хранилища тоже там. Он должен находиться под жреческой башней, но не имеет прямого выхода на поверхность. Обычно туда попадали порталом. Это оберегало от непосвящённых, ведь портал можно открыть только в знакомое место. А тут, видите, сделали исключение, два туннеля, наверное, для подземных вод. Но река изменила русло и затопила другую часть комплекса, а там теперь, видимо, сухо. Сдаётся мне, Варис из Элл-Тейна стремился именно туда, а не подтвердить свою доблесть, одолев лича.
— Говнюк он, таких хорших парней загубил, – тихо буркнул Ном, почесав подбородок, и повернулся к дракону. — Варис мёртв. Собаке собачья смерть. Но ты меня дважды крепко выручил. Вы пойдёте дальше, как я понимаю. Позволь мне пойти с вами. Не люблю в должниках ходить, тем более перед колдуном. А там ещё неизвестно, кто встретится. Может быть и верну, что задолжал.

Отредактировано Милена (12-01-2022 11:13:48)

Деньги и ножи покойного Вариса забрал Ном. Нечего добру пропадать. Тем более свои он благополучно утопил, когда избавлялся от лишнего груза, чтобы вылезти из колодца. Цветок, камешки и книгу взяла Милена, но даже не стала вынимать фолиант из футляра, только пошептала над ним и аккуратно стряхнула осыпавшуюся бурым прахом кровь, чтобы та больше не портила листы. С уже стёртыми чернилами и въевшейся грязью она ничего поделать не могла, да и не особенно о том беспокоилась. Книга нужна была лишь чтобы удовлетворить любопытство ведуньи, а для этого многого не требовалось.
Единственное, чего Милена так и не нашла, это вещь, которая мешала ей накладывать заклятие, но та могла просто сломаться и валяться сейчас в каком-нибудь другом месте. Да и выглядеть она могла как угодно. Защитные чары невероятно разнообразны, каждый народ, каждая гильдия, каждая школа магии отдаёт предпочтение чему-то своему. Селяне делают обережную вышивку, городские чародейки носят булавки и броши, которые можно приколоть особым образом, обязательно острым концом иглы вниз. Знающиеся с загробным миром и духами личности частенько носят перстень с шерлом. Свои обереги есть у домов, садов, детей, мореходов, купцов и даже шлюх, а искать неизвестно что неизвестно где занятие не слишком продуктивное.
Без элемента погони продвижение вперёд стало медленнее, но в то же время спокойнее и интереснее. Нежить всё ещё рычала в коридорах, иногда выскакивала наперерез, но у ведуньи ширилось и крепло чувство, что они здесь званые гости. Перед спуском в отводящий воду туннель троицу ждал очередной большой зал со множеством каменных постаментов. На некоторых находились крупные голубоватые кристаллы, до сих пор излучающие бледный свет, на других причудливые амфоры или просто пустые подставки под некие длинные предметы. Но самое интересное заключалось не в этом, а в том, что один из углов зала использовался по совершенно иному назначению. Тут стояли деревянные полки, несколько сундуков, стол и постель, на полу был разложен очаг и всё это явно не имело к эльфам никакого отношения. Ни к древним, ни к нынешним. Такую мебель, только чуть менее пыльную, можно найти практически в любом деревенском доме.
В сундуках лежала одежда, всякие полезные и не очень вещи, давным-давно высохшие еда и чернила. На столе остались несколько книг, писчие перья и бумаги с какими-то чертежами вычислениями. В одних можно было узнать таблицы движения небесных светил, в других некие расчёты и пропорции, а третьи и вовсе были исписаны загадочными загогулинами. Впрочем, часть плана подземелий можно было распознать сразу. Та самая комната, которую ведунья назвала ритуальным залом, подходящие к ней туннели, заметки и столбцы цифр на полях.
Похоже, эти туннели не отводили подземные воды, а напротив подводили их к залу. Покидая это место, древние затопили его и кто-то прожил здесь немало времени, чтобы исправить это. Река повернула не сама, её повернули. Лет сто назад, плюс-минус пару десятилетий. Но новое русло оказалось слишком мелким и переполнилось от прошедших в начале этого лета необыкновенно обильных дождей. Вода вспомнила даже про старое русло и, когда дракон, ведунья и генази спустились в него, там было местами по щиколотку. Впрочем, течение практически отсутствовало, так что кроме промокших ног это им ничего дурного не сулило. Низкий, прямой коридор, укреплённый массивными арками вывел их в нужное помещение. Вернее, на верхний его уровень — центральный зал, поражавший воображение своими размерами. Маги всегда грешили страстью производить неизгладимое впечатление и тут они расстались как сумели. Драконьи огни выглядели крошечными светлячками в огромном пустом пространстве.
Судя по форме зала, древние мастера позаимствовали секрет надёжности у яичной скорлупы. Именно её и напоминал поднимающийся высоко вверх куполообразный потолок. А вот три нижних зала, к сожалению, затопило. Из воды выглядывали лишь верхние части уходящих к ним лестниц.
— С размахом строили, – одобрила Милена, громко шлёпая по воде и с интересом осматриваясь. — Интересно, как глубоко мы под землёй?
Ближе к центру зала находились пять алтарей, которые и должны были здесь быть. По одному для каждой стихии и один центральный, просвещённый равновесию. И он, похоже, относительно недавно использовался. А ещё рядом с ним стояло кресло с высокой спинкой, которого тут быть совершенно не должно было. В кресле, сжимая в руках причудливый кубок и костяной нож, восседал скукоженный высохший труп. И ещё один, правда, без какой-либо мистической атрибутики, кроме кожаных ремней, стягивающих щиколотки и запястья, скорчившись лежал на алтаре.
Вся любознательность и непринужденность Милены мгновенно испарились. Обращение в лича тайный и очень интимный ритуал, она не присутствовала при нём прежде, но узнала сразу же. Ритуал жесток, он уничтожает одну душу и навсегда калечит другую. Но куда более печальным ведунье казался тот факт, что всё было напрасно. А это, без сомнения, так, раз оба тела до сих пор остались в первоначальном положении. Ритуал не удался. Милена склонилась к оскалившемуся в последней усмешке черепу колдуна и смахнула вдруг выкатившуюся из совершенно сухих глаз слезу. Или то просто конденсируется влага... Сколько он сидит здесь? Сто лет? Больше? Меньше? В любом случае, в посмертии время течёт иначе и для него прошла целая вечность, а то и не одна. Рилдир не принял жертву, не помог измениться его душе и она осталась здесь, лишённая и благодати, и проклятия. Ведунья взглянула на второе тело, обычно для этого использовали представителя какой-нибудь светлой расы. В идеале айрес, но мёртвые айрес практически ничем не отличались от людей, если погибли не в бою. Иногда, очень редко, что-то могло остаться от их светоносных крыльев. Но здесь было просто тело. Скорее всего, обычный человек. Даже клыки на месте.
На краю алтаря лежала книжица в кожаном переплете. Раза в три тоньше той, что они нашли у Вариса. Ведунья взяла её и открыла с конца. Несколько страниц были пусты, а последняя запись относилась к жертвоприношению. Колдун дотошно всё конспектировал, видимо, не будучи уверен, что сохранит память после обращения.
— Вот он, твой "дохлый злыдень", дохлее не придумаешь, – указала она Ному на тело чародея и просительно взглянула на дракона. — Рэнан... ты можешь их похоронить? Просто сжечь так, как они есть. Обоих.

Останки догорели и вихрь мерцающих искорок устремился к потолку. Такие сооружения в толще породы обычно не копали, их создавали магией земли, образуя в ней пузырь нужного размера и после укрепляя стенки. Поэтому и форма зала такая. Сделать квадратный пузырь, наверное, тоже возможно, но гораздо сложнее. Поэтому круги и овалы так популярны в устройстве подземных и подводных строений. Милена не знала, есть ли здесь вентиляция и, если есть, не завалена ли она, но по её мнению река, пусть и подземная, и так была достойным пристанищем для праха.
Возможно, некромаг не заслуживал такого отношения. Кто знает, сколько зла он совершил? Пусть бы и дальше мучился. Но ведунья смотрела на всё это несколько иначе.
Кто знает, что вообще такое "зло"? Убивать детей зло, потому что у многих из нас могут быть дети, хотя бы потенциально, и мы не хотели бы, чтобы они погибли. Но тем, у кого их нет и никогда не будет, это безразлично. Невежество зло, потому что погрязшие в нём ставят обычай выше истины. Это настоящая трагедия для того, кто хочет её познать, но благо для тех, кто не желает тратить время на мысли о движении небесных светил и рад жить заветами предков, потому что они работают, а большего и не нужно. Есть себе подобных, да и вообще разумных тварей зло. Расскажите об этом некоторым демонам и драконам, они посмеются и поделятся рецептами. Магия зло. Практически вся магия, практически для всех, кто ею не владеет. И так далее, и тому подобное.
Зло и добро субъективны. И некромага Иннаруса, который так и не сумел стать личем, при рождении, наверное, звали как-то иначе. У него были родители, возможно, братья и сёстры. Он тянулся к знаниям или власти, порой невзирая на запреты. Кого-то любил, кого-то ненавидел, кому-то навредил, а кому-то помог. Очевидно, что и убивал, и проклинал, и мёртвых тревожил, но нельзя же судить лишь по очевидному. Милена вообще считала себя не в праве судить, не зная всех обстоятельств. Так или иначе, чародей выбрал свой путь, который и привёл его к некоему закономерному и заслуженному итогу. И этого с него довольно.
И с неё тоже. Лена была очень рада, что Ферро не изъявил желания искупаться. Она могла какое-то время ходить по воде и дышать в её толще, если понадобится, но, увы, недолго. Чары Ферро действовали и под водой, а вот её нет, обновить в случае чего их не получится, и ведунья здраво предпочитала не нырять в опасных местах без крайней необходимости. Дракону она бы, конечно, компанию составила, с ним было спокойнее, но одна бы точно не полезла.
— Теперь здесь точно никого нет. Ну, за исключением оставшихся мертвяков, но это не проблема. Так что кто-нибудь большой, кто надумает поселиться поближе к людям, непременно обживёт это место. Зелёный дракон, может быть. Говорят, их в этих лесах много. А может и сами люди для чего поиспособят, – улыбнулась она, подсунув Ферро и вторую книжку, что они нашли.
Едва ли ему нужно было жизнеописание некроманта, но лишних знаний не бывает, а у дракона хотя бы был дом, где их можно хранить. Милена же совсем не годилась на роль хозяйки передвижной библиотеки.
— Вряд ли, – буркнул топающий рядом генази. — Что людям здесь делать? Жить в таких помещения неудобно, да и ценного тут ничего не осталось.
— Не грусти, – Лена положила ладонь ему на плечо, до сих пор влажное после памятного окунания в колодец. — Жизнь продолжается. Твоя, по крайней мере. Друзей твоих жаль, но при таком способе заработка вы знали, чем рискуете. Выживают сильнейшие, тут уж ничего не попишешь. Мы поймали одну из ваших лошадей. Наверное, ту, что первой скинула всадника. Возьмёшь её и пару голубых кристаллов отсюда. Не скажу, что это такая уж редкость, но здешние очень крупные. Продашь их гильдии магов, разбогатеть не разбогатеешь, но на снаряжение и новый рогатый шлем хватит.
— Делать нечего, тащить их в такую даль. Разобью по дороге и все старания псу под хвост. Посмотри на меня. Нашла тоже курьера по особо хрупким поручениям, – он махнул рукой. — Снаряжение для меня и так не проблема, в первой же драке разживусь чем-нибудь. А если повезёт и разбойников каких встречу, так и выбор неплохой будет. Нет тут ничего. Колдун этот, наверняка, всё уволок, что не приколочено. Пропади она пропадом, эта дыра в земле.
Тут Милена была с ним в корне не согласна. Присутствие запертой страдающей души пропитало ритуальный зал отнюдь не радужными эмоциями. Священное некогда место было осквернено, превратившись в нечто среднее между тюрьмой и чистилищем. Но когда остаточный след пребывания духа развеется, драконье чутьё наверняка приведёт сюда Ферробеллуса снова. Наверное, нужно подождать до осени, чтобы упал уровень воды, и ещё пару лет, чтобы просохли нижние залы. Но для дракона это немного, а там, непременно, что-нибудь есть. Ведь не зря же светился цветок папоротника. Милена сказала правду, он не делает невидимым и не отвскивает золото, как верят крестьяне, он реагирует на близость магии и только на неё. Не удивительно, что он светится в волшебную ночь летнего солнцестояния, когда обычно его и ищут, или сегодня рядом с драконом. Но возле алтарей свет стал значительно ярче. Под ними, внизу что-то было и когда уйдёт вода за этим уже не придётся нырять.
В жилище колдуна Лена хотела было задержаться, но вовремя сообразила, что Ном не переберётся через вращающуюся плиту без их помощи, а значит, будет вынужден тоже остаться под землёй. Копаться в вещах чёрного колдуна при генази, пожалуй, не стоило, да и кони снаружи уже заждались. И теперь им с Ферро точно никто не помешает отдохнуть.

Отредактировано Милена (26-12-2021 13:58:09)

Немедленного появления зелёных или каких-либо иных драконов кроме одного конкретного железного, ведунья, конечно же, не ждала. Вообще, драконы, несмотря на всю свою мощь, крайне неохотно шли туда, где пахло нежитью, богами или чем-то ещё, имеющим отношение не только к физическому миру. Ферробеллуса-то вон Милнна чуть не силком под землю затащила. Она не думала, что это из-за страха. Скорее, древние ящеры просто инстинктивно знали, что в некоторые дела вмешиваться не стоит. Все, за исключением мифриловых, пожалуй. Те, напротив, прямо-таки специализировались на всяких божественных делах. Наверное, в этот вид драконов переродились древние драконьи жрецы. Только они и порадовались бы, оказавшись в этих подземельях, да ещё айрес, пожалуй. А любые другие драконы или даже демоны стороной бы обошли, без крайней необходимости поступить иначе. Видимо поэтому по дороге назад настроение у Ферро заметно приподнялось. Ном тоже если не повеселел, то хотя бы перестал походить на злобного каменного истукана. Теперь он выглядел так же, как воспринимался — прямой, как палка, простой, как булыжник. И вопрос о том, как его разыскать, кажется, слегка озадачил здоровяка.
— Да, я в Кримеллин пойду, как обычно. Торопиться не буду особо, к зиме доберусь. Не зря же мы в такую даль забрались. Надо будет осмотреться, что тут есть и кто тут живёт. Работёнка подвернётся может. — Он задумчиво поскрёб в затылке. — Уж не знаю, с чего ты решил, что вода уйдёт, но если так и раз тебе эти развалины ценны чем-то… то и я бы сюда вернулся. Разбогатеть не разбогатею, конечно, но хоть по остальным тризну справлю, если получится. Сейчас-то их из колодца точно не достать...
— По крайней мере, и другие их достать оттуда тоже не смогут, – напомнила ему Милена.
Предавать тела огню или освящённой земле в мире, где существует некромагия, это отнюдь не простая прихоть или дань традиции. За всю известную ей историю Альмарена ведунья могла припомнить не так много народов, не питавших перед смертью суеверного ужаса. Пожалуй, особенно выделялся один город на равнинах — Валайя. В тех местах сейчас правят амазонки и Милена предпочитает обходить их стороной. И места, и амазонок. Но задолго до того, после заключения мира между лесными эльфами и ледяными демонами, там жили совсем другие люди, в числе прочего чтившие предков и смерть совершенно особенным образом.
Их мёртвые помогали живым, строили каналы и дороги, оборонялись от магических тварей, в избытке расплодившихся на полупустых землях, устраняли последствия природных бедствий, даже убирали урожай, когда без них невозможно было справиться. Нет, разумеется, мумии не бродили там по улицам. Предки заслужили покой. К их помощи прибегали только по очень веской причине и всегда с большим почтением. И никто из жителей при жизни не возражал против того, чтобы посмертно помогать потомкам. Но нынче едва ли кто-нибудь обрадуется подобной перспективе. Иные времена, иные нравы.
В обратном направлении путь был известен, ловушки тоже, даже самые грязные и вонючие места облазили раньше и теперь благополучно обходили. Ведунья и дракон удостоверились, что ночью на них может выскочить разве только отбившаяся от рук усопшего некромага нежить. Стало быть, нужно лишь развести огонь, очертить круг заговоренной солью и можно спокойно отдыхать в любом приглянувшемся месте.
— Смотрелась, может быть, и хорошо бы, но ни на алтарь, ни на постамент мне как-то не хочется. Одни для жертв, другие для героев, точнее, для их статуй. А то ведь выглядят страсть как неудобно. Зад морозить на жёсткой каменюке даже герою не понравилось бы. Нашёл бы для меня местечко потеплее, что ли, — Лена шутливо забралась дракону под плащ и потеребила за бок.
Её слова Ном, естественно, частью услышал и собрался, вроде, что-то переспросить, но посмотрел на это дело и передумал, только проворчал что-то про чародеев недовольно. Оно и не удивительно, один раз он уже спрашивал о том, кто она, и оказался в неловкой ситуации. Вот и счёл за лучшее теперь промолчать, чем развеселил ведунью ещё больше. Генази обладал кое-каким чутьём и то насчёт неё уверен не был, а обычным людям и вовсе приходилось несладко. Даже в том, как обращаться к незнакомке, многие сомневались, не говоря уж о том, что можно от неё ожидать. Благо, Ному сейчас было чем занять голову, потому что они как раз подошли к плите, закрывающей колодец, ставший братской могилой для его друзей.

— Ага, – отозвался здоровяк, недоверчиво поглядывая то на вставшую на место плиту, то на дракона, то на ведунью.
Кажется, сейчас он, и правда, больше переживал о живых, чем о мёртвых. Его сомнения можно понять. Генази земли, наверное, был не только крупным, но и плотным, и весил как три таких же человека, если не больше. Потому, видимо, он и отказался от помощи Милены, когда выбирался из колодца. Потому же теперь сомневался, что магия Ферро его выдержит, и опасался идти первым.
И топтались бы они так неизвестно сколько, если бы ведунья не взяла его за руку и не провела за собой. Плита скрипнула только раз, заставив Нома замереть на месте, а на его неровном, грубом лице отразилась нешуточная работа мысли. Вперёд прыгать или назад, себя спасать или Милену — обоих, в любом случае, не успеть.
Ном выбрал её. Видимо, решив, что он в воду уже однажды падал и вылез, значит, вылезет и снова, а выживет ли женщина неизвестно. Даже потянул Лену за руку, чтобы оттолкнуть к краю плиты. Но ведунья только накрыла его ладонь своей и повела дальше.
— Отомри, – велела она. — Это тебе не недоучка из Греса, а толковый чародей. Всё хорошо будет.
Всё, действительно, обошлось и дальше, будто устыдившись своей минутной слабости, генази отважно шёл первым. Ведунья же наоборот подотстала и пошла рядом с драконом. А Ном, может быть, ускакал вперёд ещё и чтобы не видеть, как они переглядываются и улыбаются друг другу.
Так все трое дошли по собственным следам до того же самого выхода, что послужил им входом, но, прежде чем выбраться из подземелья, снова остановились. Ловушек и мертвяков тут уже точно не должно было быть, но с улицы как будто попахивало дымом.
И правда, снаружи в паре сотен шагов от входа горел костёр. Возле него сушились какие-то тряпки, бродили их кони, но больше никого видно не было. Милена принюхалась и, едва не прыснув в кулак, тронула Ферро за локоть и указала на стоящее рядом с костром дерево. Там, в развилке узловатых ветвей умостилась съёжившаяся человеческая фигура.
Человек явно не был ни охотником, ни рейнджером и вообще о лесе, судя по всему, знал не слишком много. Пытался ли он устроить засаду или просто переночевать подальше от хищников и блудной нежити, ни то, ни другое у него не получилось. Выспаться хоть сколько нибудь в таком положении невозможно, да и для засады место наиглупейшее. Но тут Ном тоже рассмотрел того, на кого указывала ведунья, и с радостным рёвом бросился в ту сторону.
Ном, ни дать ни взять, фигура колоритная. Приблизительно с такими же звуками и видом трясёт яблоньку голодный медведь, потому сидевший в ветвях и, похоже, всё-таки умудрившийся задремать парень спросонья боги ведают что себе напридумывал и тоже заорал, что было мочи. Но, в конце концов, всё-таки признав в "медведе" знакомые черты, заорал уже не от страха, а от радости и неуклюже спрыгнул чуть ли не Ному на голову. Впрочем, тот не обиделся и облапал его так, что кости захрустели.
Парень оказался пропавшим гресским магом и представился Ольхом. В колодце он, как теперь стало очевидно, не утоп, а просто нырнул поглубже с заклинанием водного дыхания. Другой выход искал. Даже нашёл, но тот привёл парня в тупик, хорошо хоть не затопленный. Посидев там и хорошенько намёрзшись, школяр магической академии решил вернуться к остальным, но застал там плавающие тела и любезно оставленную приподнятой плиту. Кое-как вылез и решил подождать остальных снаружи. Ну, кто-нибудь же должен был уцелеть.
Что оставшийся в одних портках парнишка собирался делать, если бы уцелел предатель, он так и не сказал, но Лена не сомневалась, что очередную глупость. Потому вместо расспросов она расседлала лошадей, очертила вокруг костра защитный круг и отдала трясущемуся магульчику своё одеяло. Тот сначала попытался отказаться. Ну, дуралей он дуралей и есть. Милена с самым серьезным видом заверила его, что и без одеяла не замёрзнет, после чего устроилась рядом с Ферро, оставив парня наедине со смутными неприличными догадками и полыхающими ушами.
— Вечер был долгий, давайте спать укладываться.