И в который раз уже город явил себя дроу с самых разных сторон, сверкая во тьме исполинской пещеры словно магический кристалл. Собственно, это было недалеко от истины: К’таэссир был напитан магией, жил ею, она струилась по его венам-улицам и пульсировала в нервных центрах - академиях и резиденциях Домов. Магическое освещение города создавало поистине фантастическую картину. Правда, почти все его жители вполне могли обойтись и без освещения, но не только шефанго в этом мире были эстетами и ценителями красоты, ох не только! К’таэссир был великолепен и достоин своей богини!
Но не только красотами хотел полюбоваться Воатар, даже не столько ими, в первую очередь его интересовало то, что происходит в городе. Причем то, что скрыто от посторонних глаз. Ну или должно быть скрыто.
Полностью раскрыв свое сознание, дроу словно растворился в магии города, в его ауре, и К’таэссир начал понемногу раскрывать свои секреты. И также чужие. Они по большей части являлись в виде неясных видений, полуразмытых картинок, порой даже трудно было понять какое время они показывают - настоящее, прошлое или будущее, но кто знает что и как в них искать - найдет. А маг знал.
Само собой, больше всего Воатара интересовало то, что происходит в стенах Дома Армаго - главного соперника его собственного Дома, и в первую очередь туда был направлен его мысленный взор. И магия не подвела.
Вот тронный зал Дома и Мать Роларна, а с нею еще двое жриц. Было хорошо видно их перекошенные злобой лица. Правда, слышать их Воатар не мог, но факт того, что обсуждалось что-то очень важное, отложился в его памяти.
А вот что-то более интересное, хотя на первый взгляд, казалось бы, ничего необычного: алтарь Ллос и принесение жертвы в ее честь. Но жертва - дроу! И ритуал проводит не глава Дома, как принято, а не одна ли из жриц, виденных им ранее? Этого маг не разглядел, но все выглядело так, будто делалось это тайно, без обычных в таких случаях торжественности и пафоса, без обязательного присутствия всего состава Дома, но зато с участием их мага. Наверное это тоже было важно.
Вся прочая суета Дома Армаго не вызвала у дроу большого интереса, тем более, что его накрыло более масштабным видением: город в огне. И на сей раз это были не магические огни, а огни пожарищ. Казалось, Воатар даже почувствовал запах гари и привкус пепла на губах. Огонь, кровь и смерть. Везде, включая его собственный Дом. Крики, всполохи магии, звон оружия, тень чего-то огромного над горящим городом. Только вот когда это было? Или будет?

Сказитель
https://forumavatars.ru/img/avatars/0001/31/13/47-1443588552.jpg

Для тех, кто не был в курсе происшествия в храме, жизнь Дома Беанретт казалась такой же как и всегда - размеренной, медленно бурлящей своими делами и разговорами. Но те, кто знал о гневе Ллос, смотрели на всё это совершенно другими глазами…
  Инара Беанретт была взволнована. За её действительно долгую жизнь Ллос редко являла своё недовольство в присутствии своей верной жрицы. А уж такое сильное… Почитай - никогда. Может быть, Мать и сталкивалась с чем-то подобным ранее, но не хотела говорить. А, может, пугать? Время в К’Таэссире и без того неспокойное: слишком давно по меркам тёмных эльфов не было передела власти. Это не касалось более низкородных Домов, которые как минимум раз в десятилетие скалились друг на друга, щетинились мечами и, как итог, проливали море крови.
  В первой же тройке всё было стабильно вот уже… много-много лет. С тех пор, как лидеры заняли свои позиции всё было тихо. Это казалось Инаре неправильным. Она видела безграничный потенциал дома Беанретт: военные силы, первоклассные маги, деньги и связи. И хотела применения этого потенциала.
  «Только есть одна проблема - Чарнис. Её надо подтолкнуть. Возможно, поставить в неудобное положение и заставить вступить на тропу войны с Армаго. Я чую, что вот-вот будет подходящий момент. Что не зря Ллос недовольна чем-то. Может, как раз нашим бездействием?», - жрица сидела в своих покоях, размышляя обо всём, что происходило последнее время, - «Неужели она не хочет, чтобы наш Дом возвысился над всеми? Всё бегает со своими мольбами о дочери от очередного любовника».
  Инара помнила, с каким запалом Чарнис прогрызала для Беанретт заветное второе место в иерархии К’Таэссира. Помнила тот горящий взгляд матери… «А теперь что? Она не говорит этого вслух, но всем своим видом и поведением показывает - не ввязывайтесь в драку, нам хорошо и так. Тьфу!». Илитиири подскочила со своего места и кинула латунный кубок с недопитым вином в стену. Стоящий рядом с местом удара раб вздрогнул. Он посмотрел сначала на разлитый напиток, а потом на хозяйку.
  - Кто тебе разрешал смотреть на меня? Да ещё так дерзко! - в руке Инары тут же появилась плеть, а уже в следующее мгновение воздух разрезал свист. Раб упал на колени, мыча что-то нечленораздельное и вздрагивая всем телом от пронзающей его тело боли. Звякнула по полу цепь, свисающая с зачарованного ошейника. Инара же скривила губы в омерзении, - тебе досталась такая честь - служить жрице Великой Ллос. А ты не можешь справиться с возложенной на твои плечи благодатью? Тогда ты мне и не нужен, скормлю тебя паукам.
  Голос илитиири звучал ровно, словно она выносила подобные приговоры каждый день по десять раз. Но нет… Мир дроу жесток, а не безумен. Просто жрице нравилось проявлять своё превосходство.
  - Но сначала убери это, - плетью указывая на разлитое вино тихо произнесла Инара.
  Ответом ей послужило мычание, которое можно было бы принять за мольбу. Жрица же звонко цокнула языком и вернулась обратно к подушкам, на которых разлеглась. Взгляд её уставился в потолок, прямиком к изрезанному узором паутины потолку, к великолепной люстре из костей пещерных тварей и гномьего хрусталя. Люстра проливала холодный свет на стройное тело илитиири, прикрываемое лишь серебристой вуалью её любимого платья для отдыха. На бесконечный ворох подушек, которые служили диваном в одной из комнат её покоев. На столик с рассыпанными по нему фруктами из теплиц Дома. На латунный кувшин вина, который до того держал раб, чтобы подливать в кубок своей госпоже.
   Тонкие изящные пальцы принялись массировать виски. «Надо дождаться известий о том, с чего так рассержена Ллос, а потом играть по ситуации. Но чувствую, что время вот-вот настанет… и тогда уже не будет выбора».
  Недолго Инара провела в своих покоях, нежась в шелках подушек и упиваясь мечтами о том, как Беанретт станет Первым Домом, а сама она когда-нибудь станет Матерью и Верховной жрицей, обогнав в этой бесконечной гонке Иртану. Ведь это всё лишь мысли о будущем, а пока было настоящее, в котором Чарнис дала им со старшей сестрой задание. Да и пауков пора было кормить…
***
Иртану Беанретт задели слова Матери: илитиири и без того прекрасно понимала бедственность своего положения. Она - старшая дочь и вторая жрица Дома. Она должна была стать примером для подражания, достойной заменой Чарнис, если ту преждевременно убьют злопыхатели. Но она не смогла за все свои столетия родить ни одной дочери. Инара, Эзерина, Лисстра - все сёстры родили по несколько дочерей, которые стали жрицами и воинами.
  «А Эзерина, похоже, вообще любимица Матери… Ещё бы! Единственная, от кого Чарнис не ожидает подвоха! Она никогда не говорит об этом вслух, но это же видно по её отношению… », - подобные мысли часто посещали голову второй жрицы Дома. Обида, которая копилась десятилетиями, плескалась ныне пуще прежнего. Но, как бы то ни было удивительно, лишь на Рину. Чарнис же по прежнему вызывала у Иртаны восхищение и глубокое уважение и очевидный страх. Кто бы ещё мог так искусно балансировать между Первым и Третьим Домами (при том не вызывая явной агрессии ни первых, ни вторых) и держать в своих руках огромный пласт торговли в К’таэссире?
  К тому же, жрицу волновало происшествие в храме. Она была уверена, что это недобрый знак для всех дроу в пределах влияния Паучьей Королевы. И даже если сами Беанретт не прогневали Богиню, достаться может и им. Ведь Второй Дом - это не только высокое положение, но ещё и невероятная ответственность.
  Пока целый ворох мыслей вертелся в белокурой голове, а к горлу медленно подступал приступ тошноты, дочь Беанретт шла по хитросплетениям Дома, спускаясь в самый низ. Туда, где можно было найти её любовника - Надмина. Он был приблудным воином и шпионом для Беанретт, сыном одного из домов, о которых в приличном обществе не вспоминают. Иртана даже не знала, живы ли его родные ныне или уже канули в вечность. Да и сам Надмин, коль могла судить жрица, не ведал об этом.
   Иртане уже сообщили, что он в казармах. И именно там жрица нашла своего мужчину. Он в компании других илитиири восхищенно смотрели на какой-то предмет на столе. Стоило Жрице появиться в дверях и привлечь внимание, и каждый из присутствующих склонился перед ней, выказывая уважение и страх перед одной из главных женщин Дома.
  - Чем вы восхищаетесь? - с долей надменного холода в голосе спросила илитиири.
  Элкаст - младший брат Иртаны, - улыбнулся и отшёл в сторону от стола, на котором и лежал предмет их обсуждения. Стоящие по соседству дроу последовали его примеру, только без улыбок. Жрица прошла к столу и посмотрела на изогнутый меч странной тёмной стали. Отполированный и остро заточенный клинок был испещрен прожилками бледно-бирюзового цвета. На изящной рукояти виднелось клеймо Беанретт.
   Иртана взяла оружие в руки и вопросительно посмотрела на брата.
  - Кузнец только закончил первый клинок, - тут же заговорил Элкаст, - та самая руда, о которой говорили на совете Дома полтора месяца назад.
  Иртана нахмурила брови, пытаясь вспомнить о чём шла речь. Но, похоже, устроившийся под сердцем будущий дровитёнок туманил её память. И от этого только больше мутило. Элкаст заметил появившееся в алых глазах жрицы смятение и, прокашлявшись, пояснил:
  - Магическая руда из вод Великого Моря. Пару дней назад доставили из самого Тур’Кавена.
Иртана едва улыбнулась, припоминая наконец, о чём речь.
  - И что же? - спросила она, рассматривая тёмную сталь вблизи. От клинка действительно веяло толикой магии, которую превратили в орудие, достойное руки лучших воинов Беанретт.
  - Если мы сможем наладить тайную переправку руды в К’Таэссир в достаточных количествах, то сможем отказаться от клинков Синтир. Сестра, только представь - мы сможем оборвать одну из нитей зависимости от другого Дома. Но они по прежнему будут зависеть от реагентов, которые можно достать только у нас.
  - Тайную? Чарнис не хочет ни с кем делиться? -  кладя меч обратно на стол вопросила жрица.
  Новости были благие, это бесспорно. Ведь зависеть в снабжении первоклассным оружием от другого дома - это опасно. Да и наводнять своим товаром чужие арсеналы совершенно не было необходимым для Беанретт.
  - Ковать мечи из такой стали, - вступила в разговор Лисстра, - будет выходить дороже,  но такого не будет ни у одного другого Дома. Если мы организуем достаточную охрану и овеем это всё туманом секрета.
  - Мать уже в курсе, что первый клинок готов?
  Ответом послужил синхронный кивок Лисстры и Элкаста. Остальные же молча стояли чуть поодаль, склонив головы.
  - Замечательно, - едва склонив в одобрении подбородок, заключила Иртана. Потом она обернулась на любовника, -  Надмин?
  - Да, госпожа? - отозвался мужчина с собранными в тугую косу волосами. Он, в отличии от других присутствующих, не был снаряжен в доспехи. Но на самом деле его шелка защищали ничуть не хуже кожи и металла. А скрытые клинки разили очень точно и весьма смертоносно.
Молчаливым жестом жрица приказала любовнику идти за ней, а сама вышла прочь из казарм. Мужчине дроу ничего не оставалось, кроме как повиноваться и с опущенной головой выйти следом.
  - Ты пришла лично? - смелее заговорил он, когда они вместе с жрицей отошли к ступеням лестницы, ведущей к её покоям. В его голосе не звучали сарказм или издёвка. Только благоговейные ноты, возможно толика радости от того, что эта женщина соизволила лично позвать его к себе, избегая слуг, - Я чем-то заслужил такую честь?
   - Мне полезно сейчас гулять, - повела плечами Иртана, - это способствует  тому, чтобы дитя развивалось хорошо.
  «А от диска и лишней церемонности меня тошнит», - мысленно добавила жрица.
  Они медленно поднимались вверх, к высоким дверям первых покоев, потом выше и выше... Где-то позади незримой тенью двигались воины, которым вверено было охранять дочь Беанретт. Надмин шёл чуть впереди, выполняя роль ещё одного телохранителя. Они с Иртаной перебрасывались бессмысленными разговорами, пока не дошли до дверей её покоев.
  Стоило хозяйке комнат переступить порог, как мириады мелких фонариков вытащили комнату из кромешного мрака приглушённым голубоватым светом. Жрица босиком прошла по узорчатому ковру и опустилась в глубокое кресло. Рука тут же легла на лицо, прикрывая глаза. Мужчина проследовал за Иртаной и встал перед ней на колени. Пальцы его коснулись её эбонитовой кожи сначала с нежностью, а уже после согласного кивка впились в кожу, массируя и расслабляя.
  Иртане вдруг показалось, что в эту беременность она стала какой-то слишком мягкой и даже глуповатой. Сейчас так и вовсе хотелось высказаться Надмину, который как раз касался своими губами коленки илитиири. Жрица вздрогнула от внезапного прикосновения.
  - Всё в порядке, моя лучезарная Иртана? - поднял свои бледные глаза на эльфийку мужчина, - тебе не хорошо? Могу позвать…
  - Нет, - отрезала Иртана, кладя пальцы на щёку Надмина, - просто я позвала тебя не за удовольствием.
  Белая бровь на лице шпиона изогнулась в удивлении. Более он никак своих чувств не выказал.
  - А для чего же ты позвала меня, лучезарная?
  Рука Иртаны соскользнула с лица илитиири, и жрица откинулась на спинку кресла. Её глаза были закрыты, а пальцы разминали виски, устаканивания мысли.
  - Сегодня на жертвоприношении Великая Ллос явила нам своё недовольство… Судя по тому, что я всё ещё могу сидеть в своих покоях и смотреть на тебя - не на Беанретт. Но более ни мне, ни Матери, ни Инаре узнать не удалось. Богиня не сочла нужным посвятить нас в свою ярость.
  - Хм, - нахмурился мужчина, отпуская ногу эльфийки и присаживаясь перед ней на полу, скрестив ноги и подпирая щёку кулаком,- тогда я уже догадываюсь, зачем я здесь, лучезарная. Неужели больше нет никаких зацепок?
  - Ты думаешь, я бы не облегчила тебе работу, если бы у меня была такая возможность? - с нескрываемым раздражением спросила Иритана, - я уже сказала, что ясности никакой.
  Шпион молча кивнул, не смея больше гневать госпожу.
  - Последнее время не было никаких волнений в других Домах?
  - Нет, - покачал головой Надмин, - моим илитиири не попадалось последние дни ничего интересного… Хм… последние дни были слишком тихими. Теперь мне кажется - это было затишьем перед бурей.
  В комнате на какое-то время повисла тишина. Шпион потирал подбородок и о чём-то думал, уперевшись взглядом в пальчики на ноге своей госпожи. Иртана же просто сидела, ожидая какого-то вердикта со стороны любовника.
  - С благословения Ллос и твоего я сейчас же приступлю к разведке. Мои илитиири прошерстят всё, но достанут информацию во благо Дома Беанретт, -  Надмин поднялся на ноги и оправил свой наряд.
  Следом встала и жрица. Она сложила пальцы в знаке Паука и произнесла слова благословения. В душе жрица была уверена, что Ллос услышит её голос и так же не будет препятствовать разведке Дома Беанретт.
  Она вышла вместе с Надмином, но уже буквально за дверьми их пути разошлись: шпион отправился добывать информацию, а Иртана - в Зал Собраний, что был в Высоких чертогах.
***
Можно было с уверенностью сказать, что Зал - самое необычное место во всём Доме. Вместо высоких разукрашенных потолков - неровные своды пещеры. Вместо колонн - не без помощи магии разросшиеся в форме деревьев Надземья камни. Ближе к стенам  - провалы метра три-четыре глубиной, усеянные светящимися грибами и мхами. Кроме них свет дают огромные чаши магического пламени, коридором выставленные от входа до трона Матери. Сам путь отмечен неширокой красной дорожкой. Впрочем, она была тут для красоты - ровно по ней мало кто ступал кроме самой Чарнис.
  Её же место - каменный трон, спинка которого паутиной изящных металлических прутьев уходит к своду пещеры. На этом громадном каркасе иногда можно было увидеть настоящих пауков. За троном - пропасть. И мало кто знает о том, что там есть тайный ход, чтобы Мать дома при покушении не могла оказаться в безвыходном положении. Кроме трона в Зале мебели не было - предполагалось, что никто кроме матроны не мог сидеть во время собраний или приёмов. Из прочих украшений были длинные полотна с золотым на багровом фоне знаком дома Беанретт.
  Первая жрица Дома сидела, поглаживая устроившегося на её коленях паука. По правую руку от неё стояла старшая дочь - Иртана. Место по левую, где должна была стоять Инара, пустовало. Позади трона стояли ещё несколько илитиири в благородных одеяниях и держали в руках цепи рабов. Человеческая девушка лет шестнадцати от роду держала в руках большой кувшин с напитком из подземных плодов и периодически подливала это вино в кубок Чарнис. Полуэльф (судя по его коже - плод соития сумеречного собрата и человека) держал широкий поднос со всякой снедью. Матери стоило лишь едва взмахнуть рукой в его сторону, и полукровка тут же склонял голову и протягивал в сторону дроу свою ношу.
  Ещё были воины, стоящие между чашами с пламенем. Их было больше обычного - ведь сегодня, кроме обычных для Матери дел была ещё и встреча с весьма опасной гостьей. Хотя, чего скрывать, солдат в Зале собраний всегда много, когда кто-то решает нанести визит Чарнис Беанретт.
  Пока клыкастая гостья с товарами Надземья не появилась - жрица решала дела насущные. От Матери требовались решения по вопросам торговли Дома, безопасности и совсем уж мелочей. Чарнис приказала своему военачальнику подготовить солдат для смотра. Когда же жрице доложили о том, что торговка прибыла и уже ждёт аудиенции, Мать изучала последние записи в гроссбухе. Стоило вампирше вместе с Воатаром появиться в самом начале Зала, как Чарнис протянула учётную книгу старшей дочери и устроилась на своём троне с большим удобством и помпезностью.
  - Приветствую тебя, Сарехин Аджуразаи, друг Беанретт, второго Дома К’Таэссира, - громко сказала Чарнис.
  Эхо слов жрицы ещё несколько мгновений гасло среди каменных деревьев и утопало в разноцветном свете. В это время мелкие пауки повылезали из своих нор под потолком пещеры. Некоторые оставались сидеть, мириадами алых глаз наблюдая за развернувшейся внизу картиной. Некоторые на длинных паутинах спускались вниз, чтобы поближе посмотреть на всё действо.
  - Я рада снова видеть тебя в своих Чертогах, Сарехин, - проводя пальцами напротив своего сердца продолжила говорить илитиири, - в прошлый раз мы виделись почти полгода назад, если я не ошибаюсь.
  А ошибаться она не могла. Только не Чарнис, которая заставляла строго вести записи каждой важной встречи, а потом лично проверяла. А иногда ещё и перечитывала на досуге. Оттого и помнила слишком много событий, что случались в Зале собраний. Даже сейчас одна из эльфиек позади трона что-то писала самопишущим пером поверх свитка, закреплённого на деревянной дощечке.
  Воатар тоже удостоился приветствия. Не такого явного, как вампирша, но понятного и тёплого по меркам илитиири. Знак рукой и дрогнувшие в мимолётной улыбке губы жрицы. Более же явным был жест, адресованный мужчине как воину и магу Дома - чтобы он занял своё место подле трона Матери, надзирая за её безопасностью.https://forumupload.ru/uploads/0001/31/13/2692/61945.jpgДом Беанретт

Совместно с Воатаром
Вокруг балкона порхали рафилимы - они рождали жвалами тихую трескотню, отлавливая в воздухе и пожирая заживо светлячков. По полу ползали паучки, изредка вздымая свои лапки, чтобы выпросить очередное лакомство со стола. Они цеплялись за платья и пинались головами в сапоги, привлекая к себе внимание. Совсем ещё молодые паучата. Их старшие сородичи с паутинчатыми перепонками для парения усеивали сталактиты и сталагмиты в сотне футов вверху, отлавливая пещерных ящеров и прочую дичь. Огромное строение дворца Чарнис светилось синеватыми огнями, возвышалось над балконом и ждало возвращения хозяйки.
  Внизу тем временем светилась тысячами огней Паучья Вуаль. Десятки солдат с поясными синими фонарями ходили теперь по тропам под присмотром младших жриц и магов. Отряды искали лазутчиков, обменивались новостями и наверняка храбрились, что убьют стольких врагов, сколько позволит приличие и Сама Паучья Королева. Особые разведчики дома скрывались в тенях разломов и трещин, на местах соглядатайства, скрытые грибными рощами и паучьими коконами. Они взирали с невероятных высот на всё великолепие Вуали, стерегли покой Чарнис.
  И всё-таки тревога всё-равно добиралась до балкона дворца. До самого верха Дома Беанретт.
  - Патрули сформированы, помимо них Элкаст выставил разведку на Уступах, в Лишайниках и Скоробейнике. Лорефар готовит мечи, чтобы сражаться. Его первые бригады заняли Башню Радуги и Тёплый Шпиль вдоль дороги, мы намерены разворачивать защиту оттуда. Лисстра пошла нанимать кондотьеров Велосхи и несколько отрядов для мяса. Омарил пока занимается рабами, муштрует их и кормит речами. Что по магам: Казар нанёс руны на ворота. С Авалантой и оставшимися магами дома мы прочесали округу, проверив работу ловцов. Сама же Аваланта пропела песнь. Покуда с нами благословение Ллос - её сонмы Детей Королевы будут нас защищать. - Воатар отчитался чеканно, хотя это было вовсе не свойственно дроу. Похоже, ещё одна из глупых привычек поверхности. Кому он там вообще успел послужить, чтобы вот так чеканить слог? Впрочем, он не закончил. - Один из наших магов был убит в Академии. Яздару выпустили кишки и выбросили с башни вниз, так что узнать его стало тяжело. Я забрал труп, чтобы некроманты его не опросили. Кроме него есть ещё мёртвые. У сына Эзерины были сокурсники и любовница, они выступили против неожиданной казни и пытались помешать. Их записали в союзники Эзерины и тоже убили. В Академии теперь ищут любого, кто выскажется против. Наши старшие союзники молчат, так что их не задело, они слишком умны, чтобы играть в одну игру и служить одним господам за раз. Думаю, часть контактов останется с нами, когда всё это закончится. Но пока рассчитывать на них нет смысла. Сама Эзерина пропала в Ямах, я проверил где смог, следы есть, но она их путала. В общем, есть вероятность, что она испугалась. Либо играет своё соло без Дома, что может быть очень опасно для нас. Если разрешите, я пришибу её, когда она вернётся. Нужно покопаться в её уме, чтобы никто из врагов не проник с ней в дом. Остальных я уже проверил. В городе целый шторм ментальной магии, у части наших соглядатаев и интендантов стёрты некоторые воспоминания… такое ощущение, что кто-то ходит и всем стирает память, меняет мотивы и внушает мысли. Это очень загадочно и опасно для нас. У врагов может быть ручной демон или дракон… я такое уже видел. И, к моему несчастью, не раз.
  С этими словами он встал с колена и убрал слегка мокрые волосы с подуставшего лица. Очень редко случалось так, чтобы Воатар хотя бы чуть-чуть уставал. Судя по всему, сейчас было нехорошее время для всех них.
  Чарнис слушала сначала молча, не отвлекаясь от созерцания Вуали. Впрочем, слушала цепко, внимательно. Мозаика складывалась кусочек за кусочком в одну огромную картину положения их дел. Когда же любовник сказал о смерти Яздара, её губы дрогнули, а брови нахмурились. Сын Эзерины был подающим надежды магом и в будущем мог бы стать ещё одной почти неоспоримой силой Дома, каковыми среди чародеев сейчас были разве что его мать и Воатар. 
  - Если она играет своё тайное соло, то не на вред нашему Дому. Но да, я даю свой приказ, чтобы ты проверил её разум, как только она переступит порог пещеры, - сказала Воатару Чарнис, поворачиваясь к нему и смотря спокойным взглядом, - доверие никогда не может быть безоглядочным. Не в нашем хищном обществе.   
  «Я знаю, как мои дочери способны играть на собственных способностях. Эзерина в любом случае пусть и заставляет меня волноваться за безопасность, но…».
  Чарнис пошла вдоль балюстрады, увлекая Воатара за собой. Или позволяя ему остаться на месте, но тогда ему пришлось бы вслушиваться в тихий голос Матери. 
  - Помимо Эзерины есть и другие солистки среди моих дочерей. Ты наверное заметил, что среди воинов ходит некоторая сумятица и порой они говорят о том, что мы имеем все силы для свержения Армаго. Стоит лишь чуть-чуть поднажать, подговорить остальных и взять первенство пиками.
  - Я не желал говорить об этом, чтобы не наговаривать на одну из жриц дома, Мать Чарнис. Мне думалось, что вам легче решить эти проблемы между собой, без моего вмешательства. Во имя Её Величества. - Он осенил себя паучьим знамением и всё-же наклонился ближе к своей госпоже, обняв Чарнис одной рукой за пояс и идя неотступно рядом, как тень. - Инара желает войны и пытается её развязать. Она подговорила Шаддака убить троих из картеля Лазухана, который открыто поддерживал и поддерживает Первый Дом. Пока не дошло до оставления меток, но Инара наверняка хочет сделать это красиво и после поклонится тебе, вымаливая уже подготовленную ею войну. Я думал, она действует по твоей указке. И пусть я не согласен, но моё мнение было ничтожно, а думать об этом я не имел права.
  Мать улыбнулась. Некоторое время она молчала, пока они не дошли до края балкона и она не остановила их прогулку. Это была маленькая пауза, чтобы взвесить все за и против, решить судьбу дочери хотя бы на ближайшее время, пока всё не устаканится. Всё так же в объятиях Воатара она наконец заговорила:
  - Я действительно разберусь с ней сама. Она высшая жрица и никому не следует повторять кромешную глупость сына Первого Дома. Уж не тебе - точно.
  Воатар сделал жест “Благодарность отчаявшегося, которого оправдали”, встряхнув плечами.
  - Её потенциал заслуживает того, чтобы применить его в нужном русле. Думаю, когда всё закончится - ей будет полезно обзавестись своим Домом.
  Эта фраза сбила с толку мужчину, он похоже не додумался до такого простого решения. На то он и был мужчиной, чтобы являться орудием, а не выверенной рукой, его использующей.
  - Я слышал о многих теневых домах, что служат Первым Восьми. Ваша доктрина всегда была далека от этого, но звучит очень амбициозно, Ваше Преосвященство. Тяжёлые времена требуют изменчивости. - Маг восхищённо и почти интуитивно исполнил жест “Сокрушённое преклонение”.
  Чарнис была довольна его реакцией. Даруя своё благословение любовнику она осенила его краткой версией знамени Паучихи. А потом вздохнула, отворачиваясь взглядом к Вуали. Им предстояли трудные времена и никто не мог гарантировать, что Беанретт выберутся из них победителями. Мать думала над теми путями, которые могли бы если уж не возвысить Дом ещё выше, то хотя бы позволить сохранить расположение Её Величества. Пока в голову не шло ничего действительно хорошего. У них даже не было предлога уклониться от всеобщей назревающей бойни. А она обязательно должна была случиться, если верить донесениям шпионов.
  К’таэссир за эти дни разделился на два лагеря. Оба они настроены против Армаго, но одни готов поддержать Беанретт в свержении Первых. А другие хотят под шумок избавиться и от Вторых. Академия Магов уже была почти полностью потеряна как союзник. Академия Воинов никогда им и не грозила стать.
  - Не более часа назад доставили приглашение, - вновь заговорила Чарнис, - на Совет Восьми. В ближайшее время мне предстоит явиться туда для окончательного решения судьбы Армаго.
  Впервые со своего появления в Доме Воатар мог услышать в голосе Матери сомнения и даже панику. Всё развивалось слишком быстро и её политика гладкого решения проблем начинала давать трещину прямо сейчас. Странно, но именно в этот момент Воатар казался той самой нерушимой колонной, за которой Чарнис не грозило вообще ничего. С хмурой сосредоточенностью он выполнял её приказы и делал всё для защиты Дома. То что от него зависело, то что не зависело, и даже больше. Она не знала, какие тузы припрятаны в его рукавах, не знала, что он будет делать в случае её падения. Но отчего-то знала, что он станет последним, кто захочет выйти из партии. В его глазах читалась ненависть, куда большая чем способно вместить всё Подземье. Ненависть к тому, что происходило. Ненависть даже большая, чем могла бы ощущать сама Чарнис. Воатар был готов к очередной в его жизни войне.
  Илитиири хотела сказать что-то ещё или о чём-то попросить этого каменного мужчину, но её на полуслове прервал голос стражи.
  - Великая Мать, - опустившись на колени произнёс мужчина в доспехах, - прибыла Эзерина.

***
Воатар отстранился, будто извиняясь за то, что посмел проверять третью дочь. Это был жест больше приличия, чем искреннего порыва. Их мысли разомкнулись и что-то огромное, до того наполнявшее череп Эзерины, схлынуло. Давление в висках, грозящее раздавить мозги, ослабло. Молнии перестали бегать по камню вокруг них. Маг сделал своё дело и резонанс улёгся.
  - Чисто. - Отрапортавал он.
  Чарнис кивнула и воспроизвела жест “Благодарю”. После чего посмотрела уже на собственную дочь взглядом полным строгости и одновременного сожаления.
  - Прежде, чем ты начнёшь свой рассказ, - размеренно начала говорить Мать, - я сообщу тебе новость. В Академии случилась бойня, в которой погиб Яздар, защищая твою честь. И некоторые его сокурсники, которые открыто встали на твою сторону.
   Наступила гнетущая тишина. Эзерина вмиг побледнела и сжала полы платья до белых костяшек. В свидетельство раздирающей боли потекли слёзы по эбонитовым щекам третьей дочери. Сама Чарнис разделяла боль Эзерины, но делала это в присущей ей манере.
  - Это серьёзная потеря для Дома. Твой сын подавал большие надежды, Рина. Он был праведен и доказал, что не держал в своей голове еретичных мыслей. Так что Ллос примет его душу и не обратит её в одинокую тень.
  Ладонь Матери легла на колено Эзерины. Та в свою очередь утёрла лицо и подавив последний всхлип, согласно кивнула.
   - Боль не утихнет ещё долго, - сказала волшебница, - но у нас есть много проблем, которые нельзя откладывать. Я эти дни была в Ямах и Трущобах. Там царят весьма дурные настроения. И обычные бурления падших илитиири тут не причём. Воэрон снова одевает маски на последователей, как в ересь Майкара и Таризза. Тур’Кавенские отступники наводняют К’таэессир последователям Лорда в Маске уже седьмой год. Их сеть разрослась так сильно, что если бы не проступок Архимага, то они бы в ближайшее время устроили проблемы не меньшего масштаба. Готовился самый настоящий переворот. Я была на одном из собраний и видела их своими глазами, на ферме сомов в Яме. Ты должна сообщить об этом…
  Чарнис подняла ладонь в жесте “Остановись”. Сама Мать выглядела очень хмуро. Это было ударом в спину для всего сообщества Ллос. Особенно в такой щепетильный момент, когда город буквально на ушах стоял и готовился к свержению Армаго.
  Мать посмотрела на дочь, которая всем своим видом показывала, что ей есть, о чём ещё поведать. Потому она опустила ладонь и позволила Эзерине говорить дальше.
  - К тому же на улицах царит странный флёр ментальной магии. Не то кто-то выпустил в К’таэссир целую группу хороших колдунов, не то одного весьма сильного. Иначе как мне ещё понимать, что столько илитиири в городе и даже стражи перешёптываются о том, что их головы как будто коснулись невидимой рукой. Что они теряют память и забывают о том, куда шли.
  - Это может быть эффектом колебания сильных чар, кто-то в ущельях и подземельях города может творить жуткие чары и артефакты. Также возможно, что это растекается по городу проклятие Паучьей Королевы, сражающейся за сердца своих подданных. Либо кто-то по-настоящему могущественный прошёл мимо защитников К’таэссира. Я ставлю на последнее, Ясные Видения… - Тут Эзерине пришлось немного подсобрать челюсть. Ведь Воатар прямо при ней сказал, что способен видеть будущее и прошлое.
  Волшебница посмотрела на Чарнис, будто ожидая каких-то пояснений, но Мать молчала. Первожрица Дома сидела, сложив локти на подлокотниках кресла и соединив пальцы. И смотрела на кончики указательных. Она ждала, что ещё скажет Воатар.
  - Ясные Видения говорят о том, по городу прошёлся какой-то дракон, не из местных. Тень его крыльев я видел, когда проходил переулками и улицами. Он действует настолько неосторожно, что мне захотелось найти его и убить. Но я не гордец и не безумец. И всё же стоит понимать, что в городе есть тот, кто не уважает Паучье Королевство и даже не собирается играть по его правилам. Это опасно. - Маг сжал кулаки, и в воздухе раскалились молнии. Было видно, как медленно трещат камни, кладка шевелилась, будто разбуженная ото сна, вокруг стало больно смотреть и дышать, а фонари то тускнели, то загорались, выжигая самые тёмные закоулки покоев Чарнис, не оставляя ни одной тени. Он был в гневе и едва сдерживал его в себе. Мужчина.
  - Воатар, - позвала его Мать голосом твёрдым, но не жёстким, - усмири свой гнев. Нам сейчас нельзя тратить свои ресурсы на ярость из-за тех сил, которые мы не можем взять под контроль.
  - Да, Великая Мать. - Воздух опустел. Стало так прозрачно и тихо, словно за мгновение кто-то выжег отсюда всё. Мужчина снова держал себя в руках. Жест “Невыносимая боль вины, извинения искренности” действительно выглядел искренним. - Тур’Кавен посылает еретиков Сына-Предателя и они готовят голытьбу, чтобы устроить провокацию или полноценное восстание. Дракон заявился в Вотчину Королевы, наплевав на любые законы и водя за нос Паучьих Стражей. Академия перешла в руки откровенных предателей и предательских слуг, безродных, пустоголовых, безыскусных и слабых. Предателей, которые намерены выжечь калёным железом настоящих верных Ллос последователей. Жрица Первого Дома обезумела, награждая нечестивцев и терпя одно за другим поражения и унижения, в попытке не утонуть на мелководье. Нам нужно знать, как поступить дальше. Госпожа, иначе нас предадут, вытрут нами ноги и пошлют к чертям наши же слуги и рабы. Второй Дом должен ответить на вопросы, которые задаёт им само Время.
  Чарнис закрыла глаза, обдумывая всё. Картины кровавого будущего помимо воли рисовались в её голове. Страх за свою жизнь и величие, за свою душу и душу своих потомков. Она когда-то приняла Дом Беанретт из хладных рук матери. Аккора была великой по своему времени. Но Чарнис приумножила её величие и встала на ступень выше. И теперь всё грозило утонуть в реках безумия, быть сожённым в пламени неверности или драконьего дыхания. Быть растоптанным. Конечно, можно было думать и о победе. Скорее всего многие другие Дома об этом мечтали - погрузить в Хаос К’таэссир и устроить передел власти. Чарнис же не питала ложных надежд, заимев на руках столько информации.
  - Эзерина, - наконец, спустя тягучие минуты всеобщего молчания сказала Мать, - У нас в чертогах находится легендарный артефакт - Серп Макетараши. Ты можешь быть не очень подкована в жреческих делах, но поверь - это великая вещь. Обладать ею достойны только верные Ллос жрицы. Сейчас эта вещь находится у нашей гостьи - Сарехин Аджуразаи. Уже сам этот факт заставляет меня гневаться. Потому сейчас ты, выбросив из головы все лишние мысли, отправишься к Иртане. У неё уже готовы чертежи и наставления для тебя. Возьми кого нужно из магов и создай копию Серпа. Он должен пахнуть и ощущаться как сильный артефакт, хотя по факту может им и не быть. Всё равно никто кроме великих жриц Ллос не сможет высвободить его силу. Позже им подменят настоящий серп.
  - Я могу прийти к Сарехин, погрузить её в сон и забрать артефакт, положив подделку, когда она будет готова. Аджуразаи запомнит лишь, как будто возлежала со мной и много играла в чекцет этой ночью. Лишь дайте знак и я завершу эту интригу. - Воатар похоже хотел уже хоть что-то сделать. По нему можно было легко сказать, что он в нетерпении.
  - Это будет лучшим исходом моего плана, - ответила ему Мать, - Эзерина. Ты можешь идти и приступать к исполнению приказа. Кузнецы, маги и всё что тебе понадобится - всё в твоём распоряжении. Всё, кроме времени. Его совсем немного. Пара часов, я думаю.
  Волшебница поднялась и поклонилась своей матери. Слова благодарности и просьба о благословении. Чарнис не могла в этом отказать и осенила дочь полным знамением Паучихи.
  - После того, как ты завершишь создание - отправляйся скрытно в Академию. Забирай всё необходимое. Так же передай Иртане, чтобы она начала готовиться к Совету Дома. Твоя информация про Тур’Кавен очень сильно изменила расклад в этой партии, дорогая Эзерина. Я буду просить Ллос, чтобы она разрешила нам искоренить всю ересь из древнего города, - поймав на себе подозрительный взгляд дочери, она добавила, - пока не бери в голову и отправляйся создавать артефакт. Я всё скажу на нашем Совете.
  Когда же дверь за Риной затворилась, Чарнис выглядела уже не такой мрачной. Она пересела на диван и подозвала к себе Воатара. Мужчина повернул к ней голову и сперва как будто не совсем понял, что происходит. Спустя мгновение он уже был рядом.
  - Благодаря Рине у меня появилась мысль, как отвести беду от нас и получить больше благословения Королевы. Больше, чем за это глупое дроуубийство. Всё таки не думаю, что Ей будет по нраву столько пролитой крови благородных дочерей и даже сыновей. Мы все понимаем, что Армаго просто так не сдадутся, что бывший Архимаг вплетёт в это свою нить интриги, что Маски Ваэрона нанесут свой подлый удар. И я не хочу участвовать в этом, терять жриц, чародеев и воинов. Терять свою жизнь, - на последнем она сделала особый акцент, - потому у меня есть мысль. Но мне нужно время, чтобы просить у Великой разрешения. Потому мы сделаем так, чтобы ты пошёл вместо меня на Совет Восьми. Ты же можешь мне в этом помочь?
  Воатар улыбнулся. Судя по всему, его уже просили о таком. И не единожды за его жизнь.
  Было ужасно наблюдать, как он всерьёз стал женщиной. Стал ею. Неотличимой до последнего волоска, до последней морщинки и шрамика. Даже его голос стал точно таким же как её собственный. Это не было ни иллюзией, ни шуткой, ни чародейской и артефакторской уловкой. Воатар был женщиной. Был ею. По запаху, в движениях, и, казалось бы, даже в мыслях. Надменность появилась на его лице почти сразу. Ничего страшнее в своей жизни Чарнис не видела. Это было вне её понимания. Возможно, она хотела бы проверить, смог бы он надолго, а то и навечно остаться в этом виде. Смог бы получить благословение Паучьей Королевы? Смог бы стать жрицей? Эти вопросы казались противоествестнными, как и сама его способность. Ведь… если он мог всегда быть женщиной, почему он ею не был?
  - Я исполню твой указ, Мать Чарнис. Но, чтобы пауки не разодрали меня в клочья, посчитав предателем… мне нужно, чтобы мои глаза, руки, уши и даже чресла стали наполовину твоими. Либо, избери одну из своих дочерей, кому больше доверяешь, чтобы она говорила во мне. Интрига должна быть полной, чтобы мы не потеряли расположение Паучьей Королевы, оскорбляя её моим присутствием. Я ведь всего-лишь инструмент. И таковым мне надлежит там пребывать. Я спрячусь в коконах своего разума, не слушая и не впитывая. А кто-то другой будет править балом. Инара? Иртана? Ты, о, возлюбленная моя Мать Чарнис? - Словно бы зеркало без рамки и самого, собственно, зеркала. Сломанное, оно отображало её саму, двигающуюся по покоям в мужской одежде. Ей безумно шёл этот покрой, но навряд ли Чарнис доведётся возможность примерить такие одеяния вместо своих полупрозрачных шелков. А жаль. Ей действительно были к лицу капюшоны и хитиновые доспехи.
  - Инара, - почти сразу сказала Чарнис, -  но после небольшого моего с ней разговора. Ты пока можешь пройти внутрь спальни и выбрать наряд, в котором тебе будет уютнее изображать меня.
  Выбор был совершенно неочевидным. Мать понимала, что ставит на кон многое. Но отвлекать Иртану от работы с Эзериной или саму Эзерину? Нет. А вот занять непоседливую воинственную Инару - дело как раз подстать. Сама же Чарнис не могла участвовать в этом, поскольку ей нужно было устроить себе рандеву с Ллос, дабы просить благословения на новый Крестовый поход в Тур’Кавен.

***

Разговор Матери и дочери продлился недолго. Инара была сконфужена и уязвлена, это было видно по её глазам, которые она не смела поднять на Чарнис. Но решение было вынесено, карты раскрыты и возражения не принимались. Инаре просто нечего было противопоставить высшей жрице Дома. Раскрытие потенциала Беанретт во всей красе? Взятие первенства в иерархии города? Удаление с доски власти всех мало-мальски опасных противников? Всё это звучало хорошо, но лишь на словах и в голове самой Инары. Как только Чарнис объяснила ей настоящее положение дел, вторая дочь признала своё поражение.
  Зачем Мать вообще посвящала в свои планы дочерей раньше времени? Потому что в таком великом деле и в такие дурные времена приходилось думать о том, как сражаться и побеждать вместе. У Инары не было иных союзников, кроме Матери, которым бы она могла доверять так сильно. С которой бок о бок могла бы сражаться против целого мира. В конце-концов, Чарнис - глава Дома. Она должна думать о его выживаемости и о милости Ллос, которая позволяет Дому существовать. И Инаре лучше быть частью этого Дома в такой час, а не искать смертельно опасные интриги на стороне. Чарнис это понимала слишком хорошо, потому-что и сама стояла на её месте много столетий назад. И Мать больше всего боялась повторения той истории, потому выбрала путь единства и… относительной открытости.
  Теперь, когда пришло время, она представила часть великого плана Инаре. Ту его часть, что была неведома другим дочерям. Воатар в облике Чарнис поразил юную жрицу не меньше, чем саму Мать. Инара хотела было возразить и назвать план богохульством, но доводы Чарнис опять были железными. Более младшая жрица снова сдалась.
  Спустя час ритуал после появления в покоях Верховной жрицы Дома её дочери, ритуал единения был завернёш. Из комнат вышла одна единственная женщина. Её облачение своей помезностью и красотой подходило для визита в самое важное место К’таэссира - Собор Ллос. Под охраной она степенно водрузилась на левитирующий круг и покинула чертоги Беанретт.
  Настоящая же Мать выскользнула из покоев позже и направилась в храм Дома, раздавая на ходу указания о подготовке масштабного ритуала. Впервые за много-много лет её взгляд горел.
  Воатар ----> Собор Ллос
ЧарнисГлава Дома Беанреттhttps://forumupload.ru/uploads/0001/31/13/2692/699318.jpg

Совместно с Воатаром
Отведённые Аджуразаи гостевые залы лежали у самого изножья домового комплекса. Она не была частью иерархии илитиири, и потому никоим образом не могла надеяться на приём выше хотя бы одним ярусом. Так получалось, что ниже неё были только рабы в их полупещерных кавернах и катакомбах.
  Этот каменный домик в тени огромного гриба называли Отвесными Пенатами, ибо с каждым годом он всё больше кренился в сторону бездонной пропасти. Пауки здесь ползали всюду, так что гостям Отвесника всегда приходилось думать о том, что они говорят, что делают и как себя ведут. Впрочем, просторная спальня, журчащий под балконом ручей, водопад у самых стен и лёгкое жужжание ближайших зарослей окупали все возможные неудобства. Здесь было по-настоящему уютно и красиво.
  Вход в гостевой дом был не снизу, как привычно всем, а с самой вершины башни Отвесника: там был мосточек, перекинутый с дорожного уступа. Архитектор этого строения очень любил переворачивать всё с ног на голову. Эзерина помнила, с какой помпой этот Леонхард да’Винзис презентовал чертежи и планы. Даже удивительно, почему мать Чарнис согласилась на такую странную авантюру… строить гостевой дом рядом с обсыпающимся обрывом, да к тому же с единственным выходом наверху, до которого в случае острой необходимости - следовало бежать сломя голову. Может ждала какого-нибудь этакого гостя, которого можно было скинуть в яму вместе с самим Отвесником? Кто теперь знает.
  Здесь же у входа и моста были стойла и навес под гостевую скотину. Все товары занесли в дом, чтобы ушлые вояки, пробегая мимо, не растаскали половину скарба на “попробовать”. А то с дроу бывало частенько, что родовые клинки и всякие легендарные побрякушки как раз вот так оказывались украденными “на пробу”. Аджуразаи слишком хорошо их знала.
  Проходя к мосту, Эзерина и Воатар обнаружили стража вампирши спящим на балюстраде каменного моста над целой бездной. Лететь ему не меньше двадцати метров, если бы шваркнулся. Но дроу есть дроу, похоже этот умел накладывать заклинание падения пёрышком.
  Как только они прошли мимо, спящий страж дёрнулся, приподнялся и мягко спрыгнул со своего лежбиша. Рина мельком глянула за ограждение и постаралась сразу отвести взгляд: боязнью высоты она не страдала, но всплывшая в голове картина собственного полёта в непроглядную тьму заставила поёжиться.
- Господа, - едва склонив голову поприветствовал их страж. Потом он заметил символ Дома на платье гостьи и опустился в своём поклоне ещё ниже. Когда Рина жестом показала ему выпрямиться, он продолжил, - я имею смелость узнать, по какому поводу вы направляетесь к госпоже Аджуразаи? Или стоит ей доложить о чём-либо?
  - Великая Мать Чарнис Беанретт хочет передать госпоже Сарехин Аджуразаи, - помпезным тоном начала Эзерина, - свои извинения и отказ от покупки предложенного ею артефакта. И я, третья Дочь Дома, назначена послом этой воли. А мой спутник - всего лишь предосторожность в столь неоднозначное время. 
  Привратник какое-то время подумал, оценивающе осматривая Воатара и совершенно мельком и с опаской глядя на Эзерину. Он явно не был подкован в иерархии Дома и тем более не был лично знаком со всеми его обитателями. Страж  явно решил, что перед ним жрица. Тем более, что на поясе Рины висела всамделишная плеть.   
  - Я всё равно должен послать весточку госпоже, - уже не таким уверенным тоном ответил страж, - таковы правила. С вашего позволения, великая.
  Волшебница кивнула, позволяя привратнику выполнить его работу. Он достал из кармана небольшой кристалл, повертел его в руках и, приложив к губам прошептал на общем своё сообщение. Ответом ему было сначала едва слышное шипение, а потом ответ на всё том же общем наречии. После этого страж снова поклонился и широким жестом показал, что путь на мост для Эзерины и её спутника свободен.
  - Надеюсь, она не торопится отказаться от нашего гостеприимства и защиты. И прямо сейчас не собирает вещи. Всё таки, Вуаль - один из самых ограждённых и безопасных чертогов К’таэссира, - Рина начала эту непринужденную беседу, пока они шли с Воатаром по мосту, - Даже если по городу прокатится волна драконьего пламени, мы почти что вне досягаемости.
  Воатар сделал рукой жест некоторого сомнения.
  - Я сражался с драконами, они сильны, но превыше всего хитры. Если ящеру понадобится взять штурмом Паучью Вуаль - он сможет нанести немалый урон нашей вотчине и при помощи когтей, и при помощи пламени, и при помощи чудовищной силы магии… но хуже всего влияние на младшие расы. Драконы часто используют целые культы, что воздвигают вокруг них недоразвитые народы. Гоблины, кобольды и вообще все, кто оказывается в тени wyrmhartha - становятся авангардом нападения. - Сложив руки за спиной, Воатар начал спускаться даже скорее не по лестнице, а над ней, не двигая ногами. Взгляд его был задумчив. - Дракон может не только сделать нам больно, но и полностью победить, если он умён и могущественен. Не скажу ничего про нашего зарвавшегося гостя, который оставил полгорода простолюдинов с его меткой. Да, он предупредил о своём присутствии всех, кто может читать знаки. Но всё-же это может быть скорее своеобразным приветствием. Я думаю, Жрицы Ллос в Соборе уже знают, что в городе объявился какой-то смутьян, и направили кого надо по его следу. Либо… всё очень плохо в К’таэссире.
  Его слова заставляли Эзерину задуматься о том, насколько их общество уже замариновалось в собственном каком-то безумии. Ведь вся эта история показывает, насколько Матери в основном бездумно поступают. И как бездумно поступают собратья илитиири. Убийство жриц, перевороты тайные игры, которые скорее не тайные, а до жути непонятные. «Если они пропустят дракона или другую странную тварь, которая наведалась к нам без хотя бы малейшего спроса, то… Не достаточно ли праведна их судьба, коль они утонут в кровавой бане?». Страшная мысль. Скажи Эзерина хотя бы часть её вслух - и вполне оправданно полетела бы на дно бездны. Но в уж в мыслях это как-будто напрашивалось самой собой.
  Спускался маг не очень спешно, на шаг позади за Эзериной. Внизу лестницы их ждал ещё один наёмник Аджуразаи, который просто сидел на окне и потряхивал ногой в такт своим тихим напевам.
  - Приветствую, господа! - Отчитался он, но слезать и выказывать все почести посчитал уже похоже запоздалым. Так что остался сидеть там где сидел.
  Эзерина остановилась, поднимая задумчивый взгляд на наглого привратника. Его почести больше походили на надземные, нежели на приличия илитиири. И это выглядело странным, потому как этот страж обладал эбонитовой кожей, длинными ушами и вполне себе лиловыми глазами.
  - Ты столь жалок, что не можешь достойно поприветствовать посланницу Матери приютившего вас Дома. Так ты выказываешь почтение её верной дочери?
  Дроу неохотно слез и поклонился до самой ступеньки, раскинув руки так широко, что загородил им путь.
  - Извиняюсь почтенно, у лиц важных искренне и сударыню красивую не хотел обида. Всего хорошего. Потому-что добро пусть да. - Он говорил с таким густым акцентом поверхности и так нелепо, что об его илитиирийский можно было порезаться. Воатар усмехнулся.
  - Он не отсюда. Надземец. - После чего маг перешёл на общий и начал с напором подтягивать узелки на стёганном доспехе чужака, выпрямлять его по струнке и хлестать тростью по пяткам, приводя в нужную кондицию для соответствующего поклона. Иноземец протестовал и вырывался, но фаворит Матери лишь хмыкал в ответ на его предостережения. В конечном итоге маг приподнял наёмника за пояс и тот пусть по-шалопайски, но всё-же с большей сообразностью месту и времени поклонился Эзерине. Пятки его едва касались ступеней. - Вот так лучше. Глядишь, из него бы получился даже сносный подопытный. Раб навряд ли, но хоть так.
  Эзерине созерцание такого учения принесло удовольствие. Когда наёмник поклонился хотя бы близко к правилам приличия илитиири, она снисходительно улыбнулась.
  - Да, так намного лучше, - сказала Рина, - проводи нас к госпоже Аджуразаи, ничтожество.
  Страж был выше неё, но она смотрела на него с той самой уничижительной важностью, с которой обычно илитиири смотрят на любой плебс.
  Дверь в покои не скрипела. Тихий шелест металлических петель - вот что могли услышать внимательные дроу. Внутри пахло приятно: вином, подземными фруктами и цветами. И немного кровью, если уж хорошенько принюхаться. Пол у входа устлан большим чёрным ковром с малым ворсом. Тут же в прихожей зале стояли тюки и богато украшенный сундук. На всё это проливался свет голубых фонарей, развешанных по стенам.
  Из-за угла же доносилось мелодичное приятное пение. Это был даже не общий язык. Эзерина не знала таких наречий, но звучание походило на то, которое воспроизводили люди с восточного Альмарена.
  Эзерина ещё не встречалась с Сарехин в это прибытие. Но голос торговки тут же воспроизвел в голове волшебницы образ прекрасной вампирши. Её острое человеческое лицо, подёрнутое пеленой перенесённой смерти. Невысокий рост, который сближал её с местными покупателями. Отрешённые охровые глаза смотрели на Рину из давнишних воспоминаний. Ибо сама Рина не видела Аджуразаи вот уже добрые два десятка лет.
  - Хм, - Рина перешла на алое зрение, чтобы убедиться в том, что вокруг лишь холодная мгла. И никакого тёплого движения кроме Воатара и незадачливого привратника. К последнему она тут же обратилась на общем наречии. Хотя и звучало это так, словно она вытирает об него ноги, - не тяни, представь нас.
  Впрочем уже даже после слов волшебницы - пение затихло.
  - Это Беанретт, леди. - Хмуро сказал наёмник, заглядывая за угол и тут же отворачиваясь. Сарехин, похоже, была не в полной мере одета.
  - Сядь в углу. - Молвила вампирша и зашуршала одеждами. - Вы можете зайти, Воатар, Эзерина. От наёмника я слышала о том, что вам не нужен серп Макетараши. Это болезненный отказ, который поверг меня в настоящее смятение…
  Женщина медленно застёгивала пуговицы рубашки, всё больше затворяя декольте. Десятки амулетов и цепочек скрывались за тканями. Она сидела у самого окна и до их прихода перебирала волосы костяным гребнем с огромными рубинами. Лицо её действительно говорило о крайней степени печали.
  - Мать Чарнис также глубоко сожалеет об отказе. Но, дорогая Сарехин, ты же видишь, что происходит в К’таэссире. Мы попросту не можем сейчас себе позволить такую роскошь. Но, - Эзерина сделала жест “Не спеши”, - я бы хотела самолично посмотреть другие товары. Благо, моё состояние не сильно пошатнется от покупки пары безделушек с Поверхности.
  Аджуразаи подошла ближе, крепко обняв за спину волшебницу и прижавшись к её плечу своей щекой.
  - Я покажу тебе всё что у меня есть. Я знала, что вы с Воатаром пришли чтобы успокоить меня. И ничего не успокаивает мои мысли так сильно, как честная торговля. - Девушка чмокнула Эзерину в шею и мочку уха, скольнув к свёрткам, мешкам, мешочкам и ящикам на поддонах. - Ты хочешь что-то особенное, или тебе нужны лишь безделушки? А ты, маг Беанретт?
  - Я, право, на мели. Мне пришлось сыграть на изрядную сумму не далее чем четыре дня назад, так что карманы мои пусты. - Оправдался мужчина-илитиири, на что Сарехин томно и с огромным осуждением закатила глаза.
  - Глаза бы мои тебя не видели, растратчик. В долг я ничего тебе давать не буду, знаю я, как ты легко исчезаешь по истечении срока займа. Эзерина? - Она наклонилась, выпростав из под тканей магический шар на подушке и как будто случайно положив его под свою грудь, прижав к телу. - Он показывает многое. Я выкупила его у торговца, что прибыл в Гульрам из самого Греса. А там, на Западе, он служил наёмному коронеру, что расследовал убийство о-очень многих богатых господ. Вещь с историей. Полезная вещь.
  - И что, поймал коронер того убийцу господ? - Вставил свои пять копеек Воатар, на что получил лишь шипящее “Замолчи” на языке, который знали лишь маг и вампирша. Похоже это как раз и был тот самый гульрамский.
  Рина проигнорировала их маленькую шипящую перепалку. Всё равно такие шары её не интересовали.
  - Сарехин, ты рождена, чтобы дарить людям счастье от новых покупок. Но не спеши так сильно. Мы не виделись два десятка лет, - волшебница взяла вампиршу за холодную руку и поцеловала изящные пальчики, - давай сыграем в чекцет, выпьем вина и поболтаем.
  Пальцы второй руки илитиири скользнула вдоль бедра купчихи, едва приподнимая полы рубахи. Почти не касаясь кожи они двинулись вверх. И теперь уже была очередь Эзерины шептать ей на ухо:
  - А там уже решим, что мне нужнее всего.
  Слова были закреплены коротким поцелуем в алые губы. Эзерина мельком глянула на Воатара, делая за спиной Сарехин жест “не теряй бдительность”, который иносказательно мог служить командой к началу их личной игры.
  Мужчина усмехнулся, взяв из руки Сарехин шар. Штука была здоровенная, и в ней как будто сохранился кровавый след того, кого искали в последний раз. В алых очах фаворита матери отразился силуэт - непомерно высокий юноша без руки, глядящий на то, как горит вдали целая гора. Воатар выбросил артефакт на подушку и хмуро протёр руки о подол своей рубахи. На лице его застыл немой вопрос “Что это такое? Кто это?”, но Аджуразаи уже не снизошла до ответа.
  Вампирша теперь была полностью обращена к бывшей преподавательнице Академии Магов. Она махнула рукой, словно говоря своему стражнику “Отвернись”, а сама взмахнула рукой. Знаком торговка заставила целый каскад крохотных летучих мышей вырваться из стены. Облако из сотни чёрных силуэтов ударялось об пол, создавая мягкие подушки, вырисовывая по бесхозной материи воздуха контуры чудесного топчана и ваз.
  - Я уже думала, что мне никто не предложит подлинное гостеприимство илитиири. - Усмехнулась холодная дева. Её глаза сверкнули, словно припоминая обиду и Воатару, и всей его семейке. - Мне дали отведать рабыню, но даже этот маг не снизошёл до беседы со мной
  - В очередь, дочери Ночи, в очередь. - Присвистнул в ответ фаворит Матери и в нём на это мгновение не осталось совсем ничего от илитиири. Он словно бы полностью облёкся в свои Надземные черты. Горячий, дразнящийся, с лихой усмешкой и излишне эмоциональной иронией, он вовсе не напоминал того сосредоточенного слугу дома, каким представал перед Эзериной на протяжении последних месяцев. Лишь на мгновение, но всё же слишком долго, чтобы это утаилось от взгляда менталистки.
  В алых глазах Рины сверкнул интерес, но вампирша вполне могла принять его на свой счёт. Ведь следом за этим взглядом волшебница потянула Сарехин на чёрные подушки, заставляя сесть практически вплотную.  Эбонитовая ладонь легла на дразняще оголившееся бледное колено. И стали задирать ткань ещё выше. 
  - Расскажи же мне, что ты видела последнее время там, в Надземье. С кем ты встречалась и торговала? Где была и что тебе приглянулось больше всего?
  Бледная ладонь легла на запястье Эзерины, крепкая хватка остановила внезапное наступление и Сарехин загадочно покачала головой. Большой палец вампирши прошёлся от пояса до пупка, жест «Без спешки»
  - Я видела как бейлиф Мас’ур судил старого Ахуна за кражу всех женщин великого гарема шарифа Бейбарса. Сто тридцать восемь жён, и каждая понесла от Ахуна по младенцу, к тому моменту как его поймали. Не чудо ли? Четырнадцать дней бейлиф зачитывал ему обвинение, чтобы в конце-концов оказалось, что Ахун поменялся с Мас’уром местами и казнил его, высмеяв перед публикой. Казнил за свои деяния. - Улыбка появилась на губах Аджуразаи, она явно посчитала это самой величайшей шуткой из видимых за последнее время.
  - Ахун случайно не был сыном шарифа и не стал сто тридцать восемь раз отцом своих внуков? - Скучающе спросил Воатар, на что получил такой же пригвождающий взгляд как раньше. Шипящее слово уже слишком легко угадывалось: «Заткнись».
   «Она держит блок» - мысленно передал мужчина, пока его отчитывала разгорячённая вампирша. Судя по всему, он уже облизал ей все бреши, пока девушки игрались в увлечённость друг-другом.
  - А ты что видела в К’таэссире? Я не знаю, что происходит в городе. Знаю лишь, что полный беспорядок. Может поведаешь мне, величайшая волшебница Беанретт? - Верхняя пуговица на рубахе вампирши сама по себе оторвалась и скатилась тёмной капелькой в карман. Судя по всему, на ней была не настоящая одежда, а созданная из самой Тьмы.
  Эзерине откровенно льстило, когда кто-то называл её величайшей, пусть даже в разрезе только лишь Второго Дома. Но кроме неё тут был ещё один волшебник. И, судя по всем разьярённым взглядам Сарехин, знакомый ей ранее. Так что тут было не столько восхищение её способностями, сколько нарочитое и колкое обращение к самому Воатару. А вот это уже не нравилось Рине.
  - Творится Рилдир знает что, - со вздохом ответила Беанретт, - один мальчик, пусть и довольно взрослый, решил поиграть в тайные игры и заигрался настолько, что натворил непоправимых дел. И теперь К’таэссир стоит на длинных эбонитовых ушах. Из-за одного дроу. Думаю, будет кровавая бойня и попытка перекроить текущую иерархию Домов.
  Взгляд илитиири опустился на ту самую точку, где совсем недавно была пуговка. Медленно, слишком медленно развивались события. Рина знала, как и Воатар, что вот-вот должен начаться Совет. А они играются с Сарехин в любезности.
- А также в Трущобах зреет заговор. Но, думаю, жрицам великой Ллос такое не страшно. Они способны постоять за себя перед ликом Маски, - после этих слов Рина опустила голос до заговорщицкого шёпота, - я была на одном из их собраний. Это невероятное зрелище и невероятный бой. Хочешь, я покажу тебе?
  Ради этого стоило ослабить контроль своего сознания буквально на каплю даже меньше булавочной головки. И тогда Эзерина могла бы поделиться “прекрасными” картинами. А Воатару эта трещинка дала бы возможность войти в сознание вампиры куда мягче и вернее.
  Судя по секундному удивлению на лице мага-дроу - ментальное забрало торговки действительно было поднято. Вампирша доверилась Эзерине и алые глаза мужчины вспыхнули. Лишь мгновение замешательства, а после по комнате пронеслась бесшумная гроза, разбрасывая молнии в разные стороны. Страж Аджуразаи осел в кресле, а Воатар нанёс первый удар, настолько сильный, что бледная гостья вжалась всеми костями в пол и… её кожа зарумянилась.
  Похоже, Сарехин расценивала выпитую в зале Чарнис кровь как часть ритуала гостеприимства и надеялась на безопасность. Только вот уроженка Гульрама не взяла в расчёт то, что хозяйка К’таэссира всё-же… Ллос. У Паучьей Королевы в религии не было никаких традиций гостеприимства, и уж тем более никаких наказаний за нападение на гостя. Лишь только наказание за глупость.
  И всё-же вампирша успела воздеть руку вверх. С её пальцев соскользнул сперва крохотный, но сразу же растекающийся пульсацией чёрный шар. Кольцо… на ней было защитное кольцо, которое стало сотрясать здание, обрушивая на двух магов волны ужасающей силы Тёмной магии.
  - Это проклятие Нефдахии, оно погубит нас! Рилдир святой, откуда она взяла это кольцо! - Зарычал Воатар, пытаясь куполом своей магии накрыть то, что они своей неосторожностью призвали. Сфера появилась на мгновение, замерцала и с взрывом исчезла. Руки мага-дроу загорелись, покрываясь чёрными струпьями. Он закричал и исторг из себя молнии, борясь с проклятием. Сарехин же попросту отключилась, сползая вдоль трескающегося пола всё ближе к разрушающейся стене.
  Похоже, здание начало кренить.
  Эзерина выругалась подобно распоследнему любителю дурмана и выпивки из Трущоб. Пульсирующая энергия проклятия почти коснулась и её саму, пока волшебница отползала в сторону. Но вот за спиной уже была стена, а сам гостевой дом накренился так сильно, что в окне напротив илитиири уже была видна сама Бездна. Ногу пронзило сильной болью тёмного проклятия.
  - Открывай портал, - прорычала Рина, - в мой кабинет в Академии.
  Вопросов не прозвучало. Воатар взвесил в воздухе острые шипы Тёмной магии, пытаясь остановить расползающийся шар. Его кожа покрылась чёрной коркой и он стал давить в ответ, как будто сопротивляясь воле старой богини Нефды и самой её силе. Стоит ли говорить, что силы были неравны?
  Дальнейшего волшебница увидеть уже не смогла. Под Эзериной появился портал, в который она сразу же и провалилась. Последним, что она видела - был Воатар, превращающийся в левитирующий сгусток электричества.
Эзерина ----> Академия Магии

- Дом Беанретт с самого своего появления не был обделён милостью Великой Ллос…
  Чарнис возвышалась над собравшимися у её трона илитиири словно эбонитовый колосс. Её белоснежные локоны спускались до самых пяток и были окраплены кровью. Это была кровь отступника, которого она казнила немногим ранее. Кровь, как предзнаменование будущих смертей ему подобных выродков.
  Жрица воздела свои обагрёные алым руки к множеству фресок. Мозаичные и просто красочные изображения лиц и тел простирались вдоль стен Зала Матери. Вся история Дома была высечена в камне, выложена драгоценностями и выведена красками. Мириады букв старого языка складывались в витиеватые летописи.
  - И Паучья Вуаль всегда была нашим чертогом. Начиная с Нилисс Жестокой, - длань Матери указала на лицо с острыми чертами, алые глаза которого были инкрустированы зачарованными рубинами, - продолжая Ахлассирой Страстной...
  Чарнис перечисляла имена. Их в речи жрицы хватало: Матери Беанретт обычно держались за трон долго, но были и те, кто не проводил на нём и года. Они даже могли не успеть снискать славу за пределами чертога. Но каждая их них была на стене Зала. И каждую Чарнис могла указать безошибочно. Наконец она дошла до своего лика.
  - Матери, дочери и сёстры… - сбавляя тон продолжила она, опуская руки и указывая уже на своих двух дочерей, что были верными жрицам Ллос.
  Рядом с ними были ещё служительницы Её Воли, но именно эти две барышни приковывали взгляд Чарнис в те секунды речи. Они склонили головы, не то принимая ещё не возложенную ношу, не то просто боясь взгляда Верховной Жрицы Дома. Глаза же остальных членов семьи Беанретт алыми огнями смотрели на Мать. Они внимали её чарующему голосу, слушали волю и готовились принять свою судьбу.
  - Каждая из них была властительницей Чертогов. Но мне, благословением Королевы, выпало увести Беанретт.
  Зал загудел шёпотом. Страх неизвестности сковывала молодых илитиири. Возмущение витало среди дроу постарше. Чарнис сделала паузу, чтобы дать им осознать сказанное и приготовиться слушать дальше.
  Она цепким взглядом прошлась по лицам своих родных. Тут не было никого, в чьих жилах нет хоть капли крови Беанретт. Никаких низкородных воинов, любовников и гостей. Только Сердце Дома. Только… кого-то не хватало.
  «Где носит Эзерину? Она уже должна была вместе с Воатаром явиться сюда и преподнести мне Серп», - обеспокоенно думала Чарнис, - «Двое лучших магов Беанретт… Что могло пойти не так?». Мысль вызывала у Матери раздражение.
  Спустя выдержанную паузу она продолжила:
  - В К’Таэссире наступили неспокойные времена, которые требуют от нас либо влиться в непредсказуемую кровавую бойню, либо принять на себя иную роль во всём этом. Я - Мать Дома Беанретт и одна из верховных жриц Великой Ллос,- выбрала второй вариант и приняла решение отказаться от места в иерархии К’Таэссира, - если до этого и были шепотки, то теперь стихли вообще все голоса. Говорить было трудно: слова о том, что Чарнис отказывается от борьбы за место среди Восьми вызывали даже в её душе тянущую боль и страх. Но пути назад не было, - Вместо грызни за уже занятое нами место, смертоубийства наших собратьев и неотвратимого прореживания Дома, Ллос даровала мне возможность направить наши стопы на другую войну. Священную, в отличии от нападок на Армаго.
  Теперь взгляды были полны волнения. В чьих-то глазах читалось откровенное непонимание. Чарнис же показалось, что драгоценные рубины глаз давно ушедших эпох смотрели на неё с ненавистью и презрением. Но жрица снова воздела руки.
  - Мои длани окроплены кровью одного из последователей Предателя в Маске. Я преподнесла его душу и тело Великой Королеве в знак своих намерений искоренить заразу из древнего города Тур’Кавена. И выказала намерение преподнести Ей город, - Чарнис прикрыла глаза и на выдохе продолжила, - Один раз сын дома Нашшад'Риз уже предпринял попытку выжечь из Тур’Кавена всю гниль. Это был очень старый поход…
  Некоторые из здесь присутствующих помнили, с какой помпой сын уже мёртвого Дома собирал поход на дракона во имя Великой. И чем обернулась эта затея. В анналы истории, конечно, его приключения записали под тем самым названием “Великий Паучий поход”.  Но... был ли он таким великим, каким его пытались представить? Да и в какой беззвечности теперь тот самый сын Дома Нашшад'Риз?
  - Второй же Паучий поход будут называть не Великим, но Величайшим. Мы заслужим новое место в иерархии, которого в это смутное время уже не смогли бы завоевать здесь ни кровью, ни словом.
  Словно подкрепляя слова жрицы за её спиной по стене Зала начали спускаться пауки. Крупные и мелкие - они перебирали лапками в сторону трона и взбирались по ступеням и широкой каменной спинке. Чарнис стало чуть спокойнее: она восприняла паучье нашествие как хороший знак. Оставалось надеяться, что и остальные посчитали так же. Сделав вдох для очередной долгой речи илитиири продолжила:
   - Беанретт уйдут из К’таэссира и, возможно, уже не вернутся в эту эпоху. Но наша кровь останется в Паучьей Вуали. Среди нас есть, кому продолжить род и поддержать торговые и дипломатические дела, - длань Чарнис указала на склонившую голову Инару, - моя Вторая дочь. Она взойдёт на этот трон и с неё начнётся история нового Дома.
  Вторая дочь Беанретт начала подниматься по ступеням вверх, прямо в раскрытые объятия Матери. Чарнис почувствовала дрожь в руках Инары, когда коснулась пальцами её ладоней. Вокруг же царила атмосфера напряжения и ошеломления. Краем глаза Мать заметила, как её старшая дочь сжала в кулак подол собственного платья. Но Чарнис понимала, что возложить такую тяжёлую ношу на плечи Иртаны будет попросту глупо. Она в душе слабее своей сестры и куда более преданна Беанретт, от неё меньше ожидаешь получить кинжалом в спину. Во время похода - ценное качество.
  - Инара из Дома Беанретт, встань на колени и принеси клятву верности в нашем Храме. Поклянись, что ты сохранишь дарованное мной богатство. Что ты ни мыслями, ни деяниями не пойдёшь против породившего тебя Дома, - Чарнис чеканила слова клятвы, которую должна будет произнести её наследница. Слова эхом отражались от стен и взвивались к потолку, где их подхватывали пауки и разносили по всему Подземью, - Поклянись, что ты не будешь совершать деяний против Королевы и всячески будешь направлять свой новый Дом на благо Её Воли, - голос жрицы нарастал с каждым словом. И вот, последнее она произнесла уже как громогласный приказ, - Поклянись перед взором Великой Ллос и взглядами твоих родных.
  «Поклянись, что оправдаешь мои ожидания, моя девочка. Что я буду гордиться тобой так же, как мной гордилась Аккора», - уже в мыслях продолжила жрица, - «Я уверена, что не совершила ошибку, доверившись тебе настолько сильно, насколько могут доверять илитиири».
  Инара опустилась на колени перед Матерью. Она протянула руки перед собой и начала говорить:
  - Я клянусь не растерять дарованное мне богатство и не подвести дарующих его. Я клянусь, что ни делом, ни мыслью не пойду против породившего меня Дома. Я клянусь, что любые деяния моего нового Дома не будут направлены против воли Ллос. Клянусь перед её взором и взглядами Беанретт.
  Чарнис взяла с бархатной подушки кинжал и немедля оставила на ладони дочери рану. Потом тоже самое проделала и со своей рукой. Пальцы двух илитиири сплелись и ладони сомкнулись. Обе женщины почувствовали, как по крови пробежала волна жара и почти сразу сменилась холодным осознанием. «Спасибо, Великая Ллос, за то, что хранишь для нас своё благословение», - прикрыв глаза мысленно вознесла хвалу жрица.
  - Договором закреплена верность Инары нашему Дому, - произнесла Мать, потянув руку дочери на себя и заставляя её встать. Их пальцы всё ещё были сплетены, когда Чарнис продолжила, - Сегодня рождён Дом Зафар и провозглашена его Мать.
  По традиции коронаций с Поверхности тут должны были раздаться аплодисменты. Но сейчас в Зале звучали лишь хелицеры пауков и стрёкот пламени. Дроу молчанием своим отмечали восхождение одной из жриц их дома на престол Чертога. И пытались осознать историчность этого момента: не каждый день женщины занимали трон своих предшественниц до кончины оных.  За всю историю К’Таэссира можно по пальцам пересчитать такие случаи.
  Инара по церемониальному медленно опустилась на трон Паучьей Вуали. Чарнис же следовало воздеть Серп Макетараши и продолжить свою речь, но важного атрибута всё ещё не наблюдалось. И это уже не просто раздражало, но уже откровенно злило Мать Беанретт. Но останавливаться было нельзя: времени на их исход из города оставалось всё меньше. Ибо вот-вот пробьют боевые барабаны и убийственная волна обрушится на Армаго.
  - Дочери Инары и ровно половина воинов Беанретт во главе с Омариллом останутся здесь, - уже не так помпезно сказала Чарнис, - и будут работать над возложенными на них обязанностями.
  Чарнис надеялась, что Воатар вот-вот появится в Зале, проскользнув через двери. Или откроется портал и он выпадет оттуда вместе с Эзериной. Или уже хоть как-то, но принесёт ей Серп.
  «Бойся своих желаний», - промелькнул тихий шепоток в голове прежде, чем возникшее молчание прервали вскрики стоящих возле ступеней трона илитиири.
   Запах чудовищной крови и потрохов заполнил Зал Матери. Вода сильным потоком хлынула, сбивая жриц, а потом и остальных в сторону стен и дверей. Чарнис же стояла на возвышении и лишь её подола коснулись тёмные брызги из самой бездны. Инара за её спиной шумно выдохнула, подскочила и схватилась за уже шипящую плеть. Вокруг зазвучали возгласы заклинаний и засветились щиты.
За разразившимся в Зале хаосом Чарнис смогла разобрать еле слышное «Я надеюсь».ЧарнисГлава Дома Беанреттhttps://forumupload.ru/uploads/0001/31/13/2692/699318.jpg

Отредактировано Эзерина (15-09-2022 16:25:35)