Милиагрос. Шумный, яркий и цветастый город. Один из любимейших городов Печеньки. Для празднования своего дня рождения он предпочитает именно такие. Где его цирк принимают с распростёртыми объятиями, где люди не укрываются стыдливо за капюшонами при виде полуобнажённых акробатов и не разбегаются в ужасе, когда на сцену выводят какую-нибудь безобидную химеру.

О нет, они уже ждут и подпрыгивают на наскоро сколоченных лавках и принесённых из дома стульях, пряча в карманах самодельные фейерверки и хлопушки с лентами. В последний раз циркового дракона здесь видели лет восемь назад, но память и благодарность жителей оказалась настолько велика, что очередь растянулась аж на два с половиной квартала.

Джекейн, их старый почти как сам цирк конферансье выглянул из-за кулис и с редким восторгом в глазах обернулся к остальным:

- Да это же полный аншлаг! Buena noticia! Gracia de Dios!

- Не божья, а моя, - усмехнулся Принц, неспешно, чтобы ничего не задеть, вышагивая за спинами циркачей.

Сегодня он был при полном параде: идеально поставленный торчком хохол, начищенная до блеска чешуя, свеженарощенные (после встречи со стадом багбиров в одной из пещер, где по предположениям Руфуса должно было находиться драконье гнездо) крыловые "перья" и излучаемое во все стороны счастье. Двести лет, а он всё ещё радовался каждому представлению как несмышлёный вирмлинг, только выбравшийся из яйца.

Наложенная на вспомогательный шатёр магия надёжно укрывала дракона и всё творящееся здесь волшебство, даже если бы кто-то решил заглянуть за кулисы не с этой, а с той стороны, так что Печенька спокойно позволил намотать себе на шею какое-то подобие гирлянды, изобретённое вчера за бутылкой рома их гримёром Диклсом, воткнуть за рога пару павлиньих перьев, окрашенных светящейся огненной смесью и незримой тенью проскользнул к повозкам, где занялся приготовлениями своей человеческой тушки.

Шум в основном шатре всё нарастал, выказывая нетерпение зрителей, нарастал он и вокруг повозок в традиционной весёлой суматохе циркачей.

- Кто такой умный додумался использовать мои ходули вместо шторм-стоек?!

- Никто не видел мои трусы?

- Ещё и ленточками обмотали!

- Кто-то опять сожрал все кексики, которыми я сегодня должен был жонглировать!!!

- Трусы! Не видел никто?

- Ребят, по-моему Тряпочка снова сбежала.

- Так ловите!

- Кис-кис-кис... Народ, а как подзывать земляную кошку? Ну, в смысле, она же кошка...

- Она любит свежих петухов. Покричи.

- Да куда вы, нелюди, запрятали мои трусы?!

- Куд-ку-дах, тьфу, ку-ка-ре-ку!

- Скорее выводите коней, через пять минут начало!

- Вон она, за конюшней, опять что-то жрёт!

- Брум, мы, кажется, нашли твои трусы...

- Господин директор, вам срочное извещение.

В повозку вошёл как всегда до волоска прилизанный Джекейн, за спиной которого в этот момент с невиданной скоростью пролетело что-то пушистое... И, кажется, оно горело. На руке конферансье восседал посыльный ворон. Ворон старины Руфуса - Печенька сразу его узнал.

Резко отвернувшись от зеркала, девушка с недокленными ресницами быстро вскочила с табуретки и подбежала к птице, срывая с лапки свёрнутое тугим свитком письмо. Печать вместе с лентой отлетела в сторону, глаза быстро пробежали по строкам, руки затряслись.

- Это оно! Неужели?!

Джекейн терпеливо ожидал, не двигаясь с места, пока юная особа ещё и ещё раз перечитывала письмо. Нет, ошибки быть не может. Слишком Руфус скрупулёзен и дотошен в таких делах, слишком поглощён этой идеей, которую подкинул ему Принц.

"Той неделей вернулся из экспедиции господин N., - говорилось в письме. - Он привёз преинтереснейшие образцы по моему запросу. Три гребневые чешуйки, которые по своему морфологическому и алхимическому (я провёл все необходимые эксперименты) строению почти полностью соответствуют предоставленному Вами образцу. Я записал координаты места, где мой дражайший соотечественник их обнаружил и готов, разумеется, передать их Вам, но только при личной встрече. Вы же понимаете, это очень конфиденциальная информация".

- Вылетаю сию секунду! - объявил к вящему недоумению конферансье Печенька, с громким хлопком поправляя бретели лифа, удерживающие приковывающую взоры грудь, и накинул на себя дорожный плащ.

- В-в... в таком виде?! - былого спокойствия Джекейна как не бывало, хотя он всё ещё старался держать себя в руках.

- Да, а что? - девушка похлопала глазами, от чего ресницы на втором глазу тоже начали отклеиваться, быстро оглянулась на себя в зеркало, изящным жестом поправила причёску и выскочила из фургона, едва не сбив онемевшего старика.

- Н-но как же представление? У нас аншлаг! Дракон! Господин директор...

Чуть не выронив недовольно нахохлившуюся птицу, Джекейн подхватил печенькину шляпку и высунулся из фургона.

- Благодарю! - Принц нахлобучил шляпу поверх роскошных кудрей и суматошно огляделся. - А дракон... ну, придумайте что-нибудь. Произведите фурор, отвлеките их внимание на что-то ещё, найдите замену, в конце-то концов!

- - Н-но-о... Но-но-но!

- Джекейн. Старина, - глубоко вздохнув, девушка развернулась к конферансье и похлопала его по вытянутой руке. - Это дело семейной важности. Оно не может ждать. Я не могу ждать! Поэтому давайте сегодня как-нибудь без меня... Я в вас верю! Не подведите!

И на этих словах гимнастка, притопнув каблучками и махнув из-под плаща перьевым хвостом, умчалась в сторону леса, чтобы через секунду взмыть в воздух невидимым драконом. Хорошо быть иллюзионистом! А ещё лучше быть директором: отдал приказ, и пусть выполняют. Разумеется, обычно Печенька так не поступал, но случай и впрямь был исключительный. Кроме того, он чувствовал: сегодня удача на его стороне.

- Легко сказать! - прокричал ему вслед конферансье и с досадой уставился на ворона. - Найти замену дракону... Да раз плюнуть!

Ворон согласно каркнул.

- Торо, надеюсь, хотя бы с твоим костюмом всё в порядке, потому что твой номер через три с половиной минуты, и мне бы не хотелось...

Бормоча себе под нос и поглядывая на наручные часы, Джекейн, сжимая двумя пальцами на вытянутой руке потрёпанные цирковые трусы одного из акробатов (того самого бедолаги Брума), приближался к парочке, всё ещё улаживая все возникшие перед выступлением проблемы и неприятности. В общем, занимался тем же, чем и всегда: старался, чтобы всё было "perfecto". И у него это почти получилось, если не считать одной маленькой потери - изюминки сегодняшнего представления - почти десятиметрового дракона.

Но верно в цирке Дядюшки Томми говорят: что-то теряется, что-то находится. Вот и Бруму подобрали отличные женские трусы на его костлявую фигурку, слегка "подшив" их магией. По носку идеально начищенного (и как только умудряется в этом бардаке?) ботинка постучали зонтиком, вынуждая конферансье с раздражением поднять взгляд, а следом и голову. И, наконец, уронить челюсть. Фигурально, конечно.

Дракон стоял прямо перед ним и, кажется, даже пытался состряпать дружелюбный оскал.

- Что ему нужно? - шёпотом поинтересовался Джекейн у Куколки, почти не скрывая загоревшихся при виде такого чуда глаз.

Надо ли говорить, что чудом для него стало не великое явление пред их изумлёнными лицами второго живого дракона, когда большинству людей за всю жизнь и одного-то не доводилось увидеть, а надежда на спасение мысленно погребённого и уже присыпанного землицей номера?

- Кушать... хочет, - пробасил за подругу Торо.

Похоже, этих двоих откровение печенькиного сородича поставило в изрядный ступор, однако старик Джекейн был одним из немногих, кто ещё застал переходный возраст их Принца и отлично знал, как эти дивные создания могут целыми днями кряду жрать всё и не в себя. И если такова плата за спасение его цирка и души (а ведь Джекейн уже готов был пойти закладывать душу дьяволу!), то...

- Подать всё, что у нас есть съестного, несъестного и что не жалко! - уверенным командирским голосом приказал он, и проходящая мимо группа только что выступивших вольтижёров, которая выстроилась позади троицы неровным рядком и в данный момент тоже подбирала челюсти себе и лошадям, послушно забегала и засуетилась, вполне логично предположив, что если не покормить такую тушу, то туша покормит себя сама. Их лошадями, к примеру. И всадниками - на закуску.

- Так, вы двое - бегом на манеж! - продолжал распоряжаться конферансье, отобрав у Куколки зонтик и постучав им по непробиваемой голове Торо, чтобы привести последнего в чувства. После чего зонтик был возвращён его законной владелице, а Джекейн громогласно гаркнул, не отрывая взгляда от дракона: - Диклса ко мне! Срочно!!! Только он сможет состряпать дракону костюм из, прости Имир, навоза и палок. Кстати, где те шторм-стойки, которые оказались лишними при установке шатра? Я надеюсь, никто не додумался их выкинуть?!

Раздавая указания, мужчина резко развернулся и стремительным шагом удалился туда, где находился эпицентр шума и светопреставления, хотя до последнего на манеже ещё должно было пройти несколько номеров. Видимо, кто-то опять решил напоить Тряпочку горючим жиром, но хорошего настроения Джекейна больше уже ничто не могло испортить. Он оправдал возложенную на него ответственность, и теперь по возвращении Принц будет им доволен!

Вокруг дракона откуда ни возьмись стали появляться разодетые в буквальном смысле в пух и прах люди с самодельными подносами (из щитов, подставок и частей цирковых тумб), на которых под изящно срываемыми кусками тента высились горы заготовленной на пир после удачного представления еды, поношенная обувь, забытые зрителями с прошлого турне вещи и любимый печенькин деликатес: трёхлитровые настойки на мухоморах и поганках. Конечно, директору скорее всего не понравится, что труппа шарилась по его сокровенным запасам, но зато как Принц обрадуется, когда увидит, кого они нашли!

Кто-то даже принёс ещё неоткупоренную бутылку рома "для настроения", но его быстро развернули обратно. "Манна небесная", как уже кто-то успел окрестить этот подарочек небес, приземлилась аккурат на бочонки со спиртным, и теперь последнее резко стало на вес этого самого дракона.

Одновременно с этим на ближайшее к дракону дерево взбирался аки горная мартышка Диклсон - бывший акробат, которого на почве великой и нерушимой любви к рому, а также развившейся вследствие этого бурной фантазии разжаловали (или, быть может, повысили) до гримёра. В зубах у него уже торчала пачка разукрашенных павлиньих перьев, содранных с чьего-то наряда, на шее болталась криво намотанная юбка - надо полагать оттуда же, подмышкой - несколько метёлок для пыли, и всё это он собирался как-то закрепить на драконе.

- Стой спокойно, детка, - ласковым пропитым голосом попросил Диклс, у которого "детками" были абсолютно все, кроме Торо - тот обещался сделать Диклсу ожерелье из его же зубов, если пьяница-гримёр хоть ещё раз его так назовёт, и, зацепившись за самую толстую ветку ногами, осторожно свесился над увенчанной здоровыми рогами медной головой.

***

А где-то в это самое время Печенька летел навстречу закату, наслаждаясь встречными потоками воздуха, вспоминал, накормил ли он перед уходом любимого фвупера, и даже не подозревал, какой смертельный номер в данный момент исполняет его предприимчивая и готовая к "абсолютно любым внештатным ситуациям" цирковая труппа.

Разумеется, на случай чрезвычайных происшествий, когда Принц отлучался достаточно далеко и надолго, у них с Джекейном была тонко настроенная ментальная связь, но поскольку конферансье в данный момент "молчал", это означало лишь, что у них всё хорошо. Так ведь?

Пока Диклсон отвлекал на себя всё драконье внимание и любовался так хорошо смотрящейся на роге разноцветной пылевой метёлкой, обсыпанной каким-то сверкающим порошком, обслюнявленный кексик был втихаря всунут в пасть обслюнявленной же Тряпочке, а вольтижёры, кто пятясь аки рак, кто сбивая коллег и роняя подносы, потихоньку отступали на безопасное расстояние.

Конечно, это чудо с бездонным желудком на вид мало чем отличалось от Печеньки, но все как-то уже привыкли, что последний ел аккуратно и даже соблюдал какие-никакие манеры, дабы не пугать людей и вот так ненароком не сожрать цирковую живность (хотя на самом деле манерам под своим чутким руководством Принца обучил Джекейн, и то на это ему потребовалось лет шесть, не меньше, и столько же клубков смотанных нервов).

В общем, вольтижёры - народ пугливый, как и их лошади. Но тут через толпу пробилась маленькая женщина с коротко стриженными волосами, поправила на носу очки, внимательно оглядела принарядившуюся звезду будущего выступления с лап до рогов и остановила одного из парней за плечо, махнув в сторону Диклса и его модели хлыстом.

- Это что?

- Это дракон, - ничтоже сумняшеся ответил наездник и поспешил смыться вслед за остальными.

- Сама вижу, - буркнула себе под нос Эмма, дрессировщица Тряпочки, галад-берских опоссумов и прочей нечисти от слова "нечистый".

Разумеется, дрессировать драконов ей ещё не доводилось - Печенька придумывал и репетировал все свои номера сам, но, как говорится, отчаянные времена требуют отчаянных мер, и сейчас ей за двенадцать с четвертью минут, как сказал Джекейн, требовалось отчаянно добиться от дракона хоть какого-нибудь подобия циркового номера. Мало вывести это цветастое чудо на манеж и просто похвастаться: "Глядите, у нас есть дракон!"

А чудо действительно начало покрываться разными цветами и даже пахнуть. Диклсон, перепрыгивая с одной шторм-стойки на другую, которые снизу поддерживали по три акробата, и цепляясь за связывающий их канат, почти что летал над драконом и посыпал его блёстками, лепестками и благовониями. И напоследок потянулся кисточкой с ядовито-зелёной краской к гребню, чтобы выкрасить его как на афише.

- Дракон, - Эмма подошла вплотную к зверюге и подёргала за свисающую с шеи мишуру. - Тебе понравилось угощение? Если сделаешь то, что я попрошу, то получишь ещё. Смотри, вон там, - женщина указала сложенным хлыстом на светящийся изнутри шатёр, - место, где тебе нужно будет это сделать. Но! Только когда я скажу.

- Слушайся её, детка, и всё будет хорошо, - ободряюще похлопал "детку" по рогу Диклсон, цепляясь за канат над ней одной рукой и ногой.

В этот момент ещё несколько людей приволокли большую высокую тумбу, укреплённую специально под печенькин вес, и Эмма без лишних слов водрузила туда снова нарывающуюся на неприятности любопытную Тряпочку.

- Смотри внимательно за этой кошкой и повторяй.

Женщина трижды коротко постучала по тумбе, напоминая земляной кошке один из старых танцев, и принялась комментировать все её движения:

- Правая лапа вверх, поставила, левая лапа вверх, поставила, головой влево, головой вправо, ра-а-азвернулась, покрутила попой, хвост вверх, села, упор на передние лапы, встала на них - задние лапы вверх, села. Запомнила? Самое важное: крылья держи тесно прижатыми к телу и не раскрывай их, пока я не скажу! Хвостом маши поаккуратнее, они сегодня трибуны очень близко к манежу выставили...

Пробурчав ещё что-то себе под нос, Эмма раздражённо дёрнула плечами и снова уставилась на дракона.

- Далее. По свистку - и только по нему! - ты высоко подпрыгиваешь, взлетаешь и делаешь в воздухе какой-нибудь кульбит, мёртвую петлю или ещё что в том же роде, но это у тебя и без моих указаний должно хорошо получиться. Затем приземляешься, кланяешься и уходишь за кулисы, из которых вышла. Всё поняла? По-моему просто и ясно.

Дрессировщица посмотрела на сосредоточенно умывающуюся на тумбе Тряпочку и дождалась, пока та, с неохотой оторвавшись от своего занятия, лениво кивнёт.

Эмма в ответ радостно улыбнулась дракону. Этот жуткий оскал клыкастой пасти вовсе не вызывал у неё тех же чувств, что и у отпрянувших в разные стороны держальщиков шторм-стоек (отчего Диклсон шлёпнулся дракону прямиком на шею), она видела гримасы и похлеще у своих подопечных. Да и вообще, что ни говори, хорошо иметь дело с разумными существами! Была б её воля, она бы уже всех акробатов тут выдрессировала, но Джекейн в этом плане держал её в тех же ежовых рукавицах, в которых дрессировщица содержала весь их зверинец - а больше просто некому было.

- Итак, давай повторим, родная, правая лапа вверх...

Женщина аккуратно постучала по массивной лапе твёрдым концом хлыста, совершенно не замечая попыток сопящего и кряхтящего позади дракона Диклса спуститься с оного на землю. Но тут вся их идиллия была прервана стремительно подошедшим конферансье.

- Что с драконом? Он готов? Я объявлю номер ровно через полторы минуты!

Джекейн с одобрением оглядел принарядившийся подарочек небес, а затем недовольно обернулся на тихое покашливание за спиной.

- Что ещё?

- Маэстро. Я думаю, это девочка.

- Почему?

- Ну, она очень послушная, а от мальчиков столько проблем. Вспомните Принца! Да и Диклсон всё время зовёт её деткой...

Джекейн наклонился вправо и внимательно уставился на гримёра, всё ещё пребывающего в подвешенном состоянии. Кажется, одной ногой он запутался в канате, противоположный конец которого намотался дракону на рог.

- Мне всё равно, - наконец, поднял ладонь конферансье, потирая пальцами другой руки переносицу. - Мы представим его или её как Медного Принца, и чтобы через пятьдесят секунд оно стояло за кулисами, готовое выйти на манеж. И снимите это... этого с дракона, в конце концов. Так, бегом-бегом, у нас нет времени на расшаркивания!

Подчиняясь необсуждаемым приказам конферансье, который по важности в цирке, так получилось, был вторым после директора, акробаты послушно принялись подталкивать медный зад к шатру, напрочь забыв про затихшего пьяницу, который, успокаивающе поглаживая дракона по чешуе в своей крайне замысловатой позе, бормотал что-то вроде: "Всё будет хорошо, детка, ты сегодня просто ослепительна... Порази их всех!"

Эмма командовала подбежавшими ассистентами иллюзиониста, которые взялись перенести тумбу на манеж, и ободряюще похлопывала дракона по лапе. Где-то в стороне (на безопасном для себя и своих лошадей расстоянии, разумеется) группа вольтижёров выкрикивала бравые лозунги и махала руками в поддержку дебютанта или дебютантки.

Конечно же, все понимали, как нелегко новичку в первый раз на сцене и как важна должна быть вера в него всех остальных. Даже отдалённо напоминающее кошку создание по кличке Тряпочка с мурчанием потёрлось о когтистую лапу и убежало доедать всё, что осталось от драконьего пиршества.

- Торо и Куколка будут на подстраховке, - сообщил им у самых кулис Джекейн.

Упомянутые лица, не успевшие далеко уйти после выступления, уставились на старика с непередаваемым выражением собственных лиц.

- Силача дракон по крайней мере не раздавит, если случайно оступится и упадёт, - ответил на невысказанный вопрос Джекейн. - А Куколка отвлечёт на себя внимание, если что-то пойдёт не так. Ну, rómpete una pierna. И да пребудет с нами Печенька!

С этими словами конферансье наклонился, ущипнул себя за коленку ("Это примета такая, чтоб выступление хорошо прошло", - пояснила дракону Эмма), выпрямился, поправил искусственную розочку на фраке и смело шагнул вперёд, во власть ярких огней и шумных трибун.

- Дамы и господа! - раздался изнутри его усиленный магией голос. - А теперь то, чего вы так долго и с нетерпением ждали. Тот, ради кого (только не говорите остальным) вы все здесь собрались! Ваш любимый и неподражаемый, уникальный и обожаемый - вот он, уже здесь - Медный. Принц!

И на последних словах шатёр взорвался криками, топотом и визгом.

- Скорее, они тебя уже ждут! - улыбнулся дракону кто-то из "группы поддержки".

- Помни: крылья и прыжок - строго по свистку! - напутствовала Эмма.

"Только не упади, только не упади!" - мысленно молился Торо, у которого на лице всё было написано.

Ажиотаж в шатре с вовремя сдёрнутым куполом поднялся такой, что слыхать было на том конце Милиагроса. Все циркачи побросали свои дела и во все глаза смотрели на это самое натуральное чудо. Казалось, что оно даже способно было превзойти их директора, ну, нужно только подучить его слегка.

- Perfectamente! Fantástico! Celestial! - восклицал расчувствовавшийся Джекейн, глядя уже не на дракона, а на бушующую публику.

Дети визжали и подпрыгивали, прижимая к себе драгоценные "перья", взрослые запускали в воздух магические хлопушки и фейерверки, рёв нарастал даже за кулисами. Кто-то всё же припёр все оставшиеся бутылки со спиртным, в том числе бесценное игристое вино - и выстрелил им в воздух. Наливали всем, даже дракону - в одну из оставшихся в живых бочек.

- Как не девочка? Что значит лучше? - громко изумлялась Эмма, для которой "девочки" были венцом Имирова творения, а мальчики - ошибкой природы, но тут и ей в руку впихнули наполненный до отказа бокал, и поток вопросов резко прекратился.

Про финальный выход все, разумеется, благополучно позабыли, и конферансье требовалось срочно брать ситуацию в свои руки. Шум и грохот в шатре в какой-то момент сформировался во вполне отчётливые слова: "Медный Принц". Народ скандировал, народ жаждал.

- Боюсь, тебе придётся выступить на бис, - пробормотал мужчина, поглаживая седую бородку. А затем пристально посмотрел на дракона. - На сей раз тебе придётся импровизировать. Умеешь превращаться? Владеешь магией? Подойдёт что угодно, только порази их так, чтобы они тебя уже не смогли забыть!

***

Спотыкаясь на тоненьких каблучках, девушка с волосами цвета перезревшей пшеницы подбежала к ничем непримечательному домику на окраине Кельмира и без стука распахнула дверь - Руфус её уже ждал. Сидя за потрёпанным временем и работой столом, заваленным всевозможными бумагами, древними талмудами и свитками, колбами и пробирками, ингредиентами и ещё чем-то, не поддающимся описанию, старик сосредоточенно скрипел пером по пергаменту, изредка отрываясь на то, чтобы поднести еле горящую свечу к одной из книг или рукописных записей.

- Карта справа от тебя на тумбе, - коротко бросил Руфус, настолько погружённый в работу, что его крючковатый нос почти не отрывался от пергамента.

Печенька предпринял ещё одну попытку открыть рот, на что получил такой же быстрый скупой ответ.

- Образцы я тебе не отдам, но они в дальнем от тебя углу на стенде под стеклом, можешь посмотреть.

Девушка сняла с головы шляпку и осторожно процокала к указанному углу, чтобы полюбоваться на чешую своих возможных родичей. "Перья" были больше её собственных, сплошь зелёные и щербатые - то ли от возраста, то ли от времени, в течение которого они пролежали в брошенном гнезде.

- У них кончики секутся, - зачем-то заметил Печенька, неосознанно накручивая на палец собственные локоны.

Старик поднял на дракона внимательный взгляд, таинственно мерцающий за стеклом монокля, помолчал с полминуты и снова уткнулся в свои письмена.

Принц вздохнул. Обычно до крайности болтливого и жизнерадостного старину Руфуса было не узнать, когда его вдруг с головой захватывала какая-то идея, и тот забывал обо всём - даже есть и спать - пока не добивался хоть какого-нибудь результата или пока не валился со стула от истощения. Медного в его друге это одновременно завораживало и пугало. Но одно он знал точно: лучше в такие моменты учёного не трогать.

Тихонько взяв с тумбочки запечатанную и перевязанную карту с предполагаемым местом нахождения гнезда его предполагаемой родни, девушка вздохнула, пожевала кончик локона и попыталась связаться с Джекейном.

Так, на всякий случай - удостовериться, что у них всё хорошо.

На том "конце" её встретил мощнейший поток восторгов и невразумительных эпитетов, которыми всегда сыпал конферансье, когда видел нечто действительно потрясающее и из ряда вон.

"Что у вас там происходит?"

Стараясь не показывать волнение, Печенька вновь и вновь задавал свой вопрос, пока мыслепоток Джекейна не стал более осмысленным.

"Это невероятно! Бесподобно! Espantoso! Ты должен это увидеть! Он... она... оно просто вынесло всех к тряпочкиной матери! Принц! Они вне себя!!! Прости, мне срочно надо их утихомирить..."

"Да какого демона у них там творится?!"

Ясно было одно - ему нужно поспешить. Приклеив повисшие на уголке глаза ресницы обратно, девушка со звонким цокотом выскочила из дома, заткнула карту в самое надёжное место - в лиф, добежала до ближайшего укрытия и быстро взмыла в воздух на могучих крыльях.

Вот так всегда, оставишь этих детей на пару минут, а они там уже такого наворотят...

- Мальчик! Но зато какой! - провозгласила Эмма, когда её привели в чувства после первого впечатления, и ринулась пробивать дорогу к лже-Принцу маленькой, но сильной грудью и локтями с тем самым намерением пощупать его за разные части тела и выпуклости.

Она знала, знала, что всю жизнь хранила себя ради этого момента, ради этого человека, нет, дракона! Ну что им Принц - какой-то он ненастоящий принц, раз превращается в расфуфыренную девчонку, то ли дело их новая звезда! Всем принцам принц! Да он... Но постойте.

"Не девочка, - припомнились Эмме драконьи слова. - Лучше".

Дрессировщица замерла как вкопанная. И, кажется, конферансье без лишних слов и своих способностей прочёл её мысли по выражению лица: "Если Медный Принц - мальчик, который превращается в девочку, то..."

- Принцесса! - с благоговением прошептала женщина, на короткий миг поймав лимонно-изумрудный драконий взгляд.

Замешательство и переосмысление ценностей в голове железной дрессировщицы длилось недолго. Ещё короче был окончательный штурм толпы и долгожданное облапывание всей достижимой части медной туши.

- Покатай меня!!!

Ситуация грозилась окончательно выйти из-под контроля. Подкрутив обвисшие от сильнейшего изумления усы, Джекейн призвал на помощь всю свою волю и уже летящего к ним на всех парах директора и выступил вперёд:

- Дамы и господа! Вынужден попросить вас вернутся на свои места, - начал он усиленным ещё в несколько раз голосом. - Представление ещё не окончено, но я уверяю вас, вы все получите возможность прокатиться на Его Высочестве после финала. За отдельную плату, разумеется!

Нехотя и ворча зрители принялись возвращаться на трибуны, хотя вокруг дракона всё ещё царило знатное столпотворение: на Эмму напирали со всех сторон, но та уверено держала оборону. Недаром ей доводилось работать с самыми опасными и внушительными цирковыми тварями, которых Печеньке только удавалось раздобыть.

На помощь ей пришли Торо с Куколкой и даже вечно пьяный Диклсон, которому море было по колено, толпа по кушаку. Общими усилиями удалось рассадить всех оставшихся зевак, и Джекейн наконец-то смог объявить финальный выход, на котором от дракона требовалось просто так же стоять и улыбаться, пока вся остальная труппа, будучи уже навеселе (что, впрочем, несильно взволновало взбудораженных и перетрясающих свои карманы и кошельки зрителей), нестройно дефилировала и вытанцовывала вокруг.

Очередь на "покататься на драконе" (причём в обеих ипостасях) выстроилась, казалось, ещё больше, чем на само представление. Впрочем, учитывая скорость, с которой по Милиагросу расползались слухи, и недавнюю феерию, устроенную в воздухе самим драконом (которого среди циркачей уже любовно окрестили Принцессой), это вполне могло иметь место.

Глядя на разбухающие мешки с золотом, циркачи уже предвкушали такой пир на весь мир (и месяц), которого они уже давно не помнили, а Джекейн - крайнее довольство своего непосредственного начальство.

Которое в этот самый миг шумно приземлилось на крышу ближайшего здания прямо напротив новокрещённой "Принцессы".

- Это что ещё за курица?!

Такой встречи Печенька уж точно не ожидал.

Когда он говорил своим найти замену, то подразумевал иллюзию, чучело, хоть пиньяту в форме дракона, но никак не натурального живого дракона! Хотя во всём цирковом реквизите тот и выглядел как пиньята. Вернее, это была она.

И окончательно сбил с толку и с лап Принца её отпор. Ему не то чтобы не доводилось встречать за два века драконов, но вот воевать с ними... да вообще с кем бы то ни было своего размера - это как? Может, необходимые боевые навыки в нём и заложены на уровне врождённой драконьей памяти, но там же они и были благополучно похоронены ввиду их абсолютной бесполезности в повседневной печенькиной жизни.

Так что он просто смотрел на пронзившую и уносящую его всё выше и выше "стрелу", хлопая глазами, и даже не думал сопротивляться. Потому что по мере того, как драконица поднималась вверх, и встречные воздушные потоки срывали с неё всю краску, павлиньи перья и мишуру, до Печеньки медленно, но верно доходило, кто перед ним.

Так что когда незнакомка также внезапно выпустила его из цепкой хватки, как и подхватила, Медный сперва неловко закачался на собственных крыльях, ловя равновесие, а затем подлетел к ней почти вплотную, чуть ли не ткнувшись носом в нос, но лишь с тем, чтобы рассмотреть её, будто его идеального зрения было недостаточно.

Он просто не мог в это поверить.

Вдобавок, захватчица его цирка и публики несла какую-то абракадабру, знание которой, по всей видимости, в Печеньке осталось на том же уровне, что и умение давать лапой по морде, так что он просто быстро метнулся назад, пока не получил сам - кажется, "девушка" не была настроена дружелюбно, а затем принялся облетать её по широкой окружности, с огромным любопытством в глазах разглядывая её гребень. Жаль, конечно, что на крыльях "перьев" не имелось, но всё же...

- Ты о чём? - поинтересовался он на вполне обычном человеческом. - Да, и прости, что назвал тебя курицей, но ты и вправду вырядилась как попугаиха. Этому Диклсону нельзя давать спуска, иначе он превратит тебя в разноцветное чучело. Узнаю его работу, - Печенька насколько мог дружелюбно усмехнулся, но ему всё ещё было не по себе.

Печенька почти сотню лет искал таких же как он, и в последние годы уже без особой надежды, ведь сам Руфус сказал, что драконов с такими странными чешуйками попросту не существует в природе - никто и никогда их не встречал, и вот пожалуйста... А что, если?

Быстрый взгляд вниз, лёгкая "ментальная" пробежка по сознанию и поверхностным мыслям ближайших зрителей... "Перья", вот же они! Конечно, она умеет их сбрасывать так же, как и он.

Резко замерев в воздухе прямо перед ней, Принц расправил крылья, показывая их внутреннюю чёрную сторону. По общему магическому фону складывалось ощущение, что она не старше и не младше его, а значит могла искать таких же "уникальных" драконов столько же, сколько и он. Или вообще знала, где они прячутся!

- Как тебя зовут? Где живёшь? Откуда ты свалилась? Как тебе мой цирк? - тут же принялся сыпать дракон вопросами, нырнув в воздухе и снова подлетев к незнакомке слишком близко - видимо с тем, чтобы она напомнила ему про технику безопасности, о которой в цирке не должны забывать даже драконы.

- Я начал?! - расхохотался Печенька, которому значительно полегчало после подтверждения добрых намерений самки словом и делом. - Вы только посмотрите на эту кралю: свалилась на мой цирк, - да, он уже заприметил "помятые" бочки и телегу со спиртным, - заграбастала его в свои лапищи и хозяйствует тут как ни в чём не бывало, будто меня и не было! Засранка мелкая, - Принц ворчал, но в душе улыбался. Он был как никогда рад.

Пустельга. И правда как птица. Она красовалась, он видел, но это имя, свободный полёт и идеальное чувство воздуха, следовало признать, шли ей куда больше циркового реквизита. На миг дракону даже взгрустнулось, что сородич, пусть во многом и похожий на него и даже, кажется, примерно одного возраста, скорее всего рос в куда как более диких условиях, рос как самый настоящий дракон, а не цирковая диковинка...

Конечно, Печенька уже тоже вырос достаточно, чтобы сменить место обитания и попробовать жить как все драконы - старина Руфус вполне мог бы его этому обучить, но Принц не мог... не мог оставить цирк, не мог забыть всех дорогих ему людей и зверей - живых и живших когда-то. В конце концов, их нынешние выступления - во многом дань памяти существам, окружавшим крохотного вирмлинга с самого рождения. Неспроста ведь цирк так и назывался - цирк Дядюшки Томми.

У него был дом, передвижной, шебутной, цветастый и шумный и ни капли не похожий на типичную драконью пещеру, но это был Дом. А у Пустельги его не было. Ему стало жаль её, хоть Принц и остерегался это показывать: мало ли, обидится ещё. Драконы ведь от природы гордые создания.

Так что он просто подлетел почти вплотную к самке и игриво толкнул её носом в шею.

- Дурёха, - а на это она не обидится, ха-ха, - цирк - это не город. Город этот называется Милиагрос. И люди здесь не слуги. Откуда ты вообще эту чепуху берёшь? Но про хороших ты очень даже права. Я рад, что ты это понимаешь. Так что полетели к ним, они тебя заждались, а я тебе пока попробую объяснить, что есть цирк. И, кстати, можешь звать меня Печенькой.

На этих словах дракон резко нырнул вниз, отчасти тоже красуясь, что он управляет полётом ничуть не хуже своей новой знакомой.

"Кто-то скажет, что цирк - это вон тот шатёр-балаган, который иногда приезжает в город и даёт представления, - начал он уже мысленно, поскольку встречные потоки мешали вести внятный диалог, - но это не так. Цирк - это в первую очередь люди. Ну и животные тоже. А также то, что они делают. Здесь опять же мнения расходятся, некоторые считают, что цирк - это когда показывают всякие трюки, фокусы, акробатов и диковинную нечисть, но я с ними не согласен. Как по мне, цирк - это искусство радовать людей. И неважно, стоишь ты при этом на голове или слоне, ходишь по канату на высоте восьми метров над манежем или смешно выбегаешь на сцену, если люди рады, значит ты всё делаешь правильно. А тебе... тебе они рады, Пустельга".

Печенька думал... думал, что по всему выходило: Пустельга - не из этих мест. На вопрос она не ответила, но прилетела явно откуда-то издалека. Где нет городов в их привычном понимании, где говорят не на общем языке - с таким трудом он ей по началу давался, где людей понимают в первую очередь как слуг и, что самое страшное, где никогда даже не слыхали о цирке! Быть может она с других, ещё не открытых земель - там, за океаном, которые на картах изображают обычно белыми пятнами или страшными местами, населёнными ужасными чудовищами и людоедами.

Эх, не был бы Печенька так связан со своим цирком, уже бы давно отправился исследовать, что там такое. Ведь кому, как не дракону, больше чем другим по плечу сталкиваться мордой к морде с опасностями, изучать и запоминать всё новое и потом нести свет знаний своим соотечественникам?

Но, с другой стороны, нести смех и веселье ничем не хуже, так что пусть с ним.

- Да, именно, как еда. Легко запомнить, верно? - Печенька чуть отстал в воздухе от Пустельги, в считанные секунды перевоплотился, как годами отработанный трюк, в воздухе же размотал длинный крепкий пояс с утяжелителем на конце, быстро сгруппировался и прицельно прыгнул летящему дракону прямиком на шею, тут же обмотав её своим поясом, чтобы закрепиться.

Может, он и уступал самке по маневренности в драконьем облике, но по ловкости в человеческой ипостаси ему не было равных. У людей были десятки лет, чтобы развить владение телом на достойном уровне, у дракона - сотни. А потому про Принца говорили, что он даже без крыльев умеет летать.

- Кстати, они, - девушка указала рукой на нетерпеливо ждущую их возвращения публику и замерших в немом восторге циркачей, - зовут меня Медный Принц. И сегодня так вышло, что ты подменяешь меня. Но, думаю, один разочек я могу позволить тебе побыть в моей великой шкуре.

Девица хихикнула, взметая в воздух золотые локоны. Перехватив "поводья" одной рукой, она приклеила обратно ресницы и поправила бант на макушке, со вздохом провожая взглядом сорванные ветром плащ и шляпку, а после широко улыбнулась столпившимся внизу людям, когда Пустельга почти опустилась обратно на манеж.

- Простите-простите, что посмела украсть у вас вашего обожаемого Принца! - звонко воскликнула девушка, одним движением подскакивая на ноги и приплясывая на носочках так, словно под ней была надёжная опора, а не гладкая чешуя молодого дракона с ходящими под ней внушительными мышцами.

"Ты повелеваешь воздухом, я вижу, - улыбнулась Печенька, быстро скользнув по воспоминаниям окруживших их зевак и отдав кое-какие указания Джекейну. - Сделаешь для меня ещё кое-что? Сейчас принесут огромные надувные шары. Заставь их летать. А я "превращу" их в драконов. Будет такая маленькая весёлая инсталляция. Нельзя дать этим людям понять, что нас здесь на самом деле двое. У этого цирка может быть только одна звезда!"

С этими словами девушка уцепилась поясом за протянутый в стороне на верхотуре канат, оттолкнулась обеими ногами от тела Пустельги и описала в воздухе широкую окружность, пока не достигнув самой высокой точки, приземлилась на одном из шестов и послала парочку воздушных поцелуев отвлёкшимся на неё лицам мужского пола.

"Развлекайся".https://forumupload.ru/uploads/0001/31/13/2560/13795.png

Сидя на шесте так, словно он был создан специально для этого, Печенька с довольной улыбкой наблюдал за артистизмом Пустельги и лишь где-то глубоко внутри сожалел, что такому таланту и практически прирождённому (прямо как у него самого!) обаянию не суждено будет больше проявить себя на цирковом манеже. Что эта звёздочка зажглась лишь на один вечер. Ведь не может же он уступить своё законное место какой-то с неба свалившейся самке, даже окажись та его родной сестрой!

Шары были готовы. Шары поднялись в воздух.

Девушка выпрямилась на шесте, наматывая на запястье пояс с грузиком, и не глядя протянула руку, в которую тут же угодил метко брошенный Диклсом конец каната. Ну что же, пришла пора финального выхода?

Внизу Джекейн высоко поднял ладонь, и на манеж, захватывая ближайших к "Принцессе" зрителей в кольцо, галопом вырвался весь их конный "эскадрон". Оглушительно свистнула Эмма, и вслед за лошадями, по ним и над ними понеслись заморские птицы и звери под предводительством вездесущей Тряпочки. Верхом на гульрамском слоне на манеж въехала группа акробатов во главе с Брумом в новеньких, как с иголочки, труселях и повалилась вниз, смешавшись с толпой.

Ловким прыжком с кувырком Печенька развернул пояс прямо в полёте, снова нацелившись на Пустельгу, притянул себя к её левому рогу, надёжно намотал конец каната на правый рог и кивнул Торо, который удерживал второй конец у дальнего входа, натянув его до предела. Оттуда выбежала невесомая Куколка, легко влезла по покатым мускулам силача ему на плечи и, с опаской глянув на драконью морду, побежала по канату, балансируя неизменным зонтиком.

"Не бойся, вязать тебя никто не будет, - потрепал по голове Пустельгу Печенька, уловив её настороженность. - Это нужно чтобы убедить их, что ты абсолютно безобидна и не причинишь вреда даже этой малышке".

Куколка подбегала всё ближе к ним, Печенька смотал пояс обратно, встал во весь свой скромный в этой ипостаси рост, кивнул стоявшему наготове среди прочих иллюзионисту и широко взмахнул руками, перекрывая усиленным голосом весь прочий шум.

- Говорят, встретить дракона хотя бы раз в жизни - это уже чудо, доступное далеко не каждому. Говорят, драконы в цирке - это лишь дурацкая выдумка, искусная иллюзия. Что говорим мы? Конечно, мы с ними соглашаемся! Да, вы уже имели сегодня честь видеть, касаться, а некоторые - даже кататься на самом настоящем драконе, и вас мы уже вряд ли сможем переубедить, но серьёзно: поверит ли вам хоть кто-то за пределами этого шатра? А меж тем охотников в этом мире за такой диковинкой немало, - девушка наклонилась и ласково погладила громадину под собой между рогов, а после легко соскользнула ногами ей на нос. - Но, как говорится, хочешь что-то спрятать - положи на видное место. А потому мы с вами сегодня вступаем в грандиознейший тайный заговор!

Печенька изящно наклонился и выразительно поднёс палец к губам, поворачиваясь слева направо ко всей их обширной публике на манеже и трибунах.

- Вы не видели дракона! Нет никакого дракона, ни двух, ни трёх, ни даже пяти десятков драконов! Вы не видели дракона! - в эту игру Печенька играл со зрителями всякий раз на ежегодном праздничном выступлении, разве что с небольшими вариациями, и многие помнили её, дружно подхватив: "Мы не видели дракона!" - Это всего лишь иллюзия! И в доказательство...

Девушка развела руки в стороны, прищёлкнула пальцами, оглянулась на Пустельгу и подмигнула ей:

"Просто следи за мной и не дай мне упасть"

А затем подобно прыжку со скалы нырнула вниз - на ближайший шар, тут же словно по мановению волшебной палочки превратившийся в почти точную копию Принцессы, только поменьше. Следом за ним изменились и другие шары - половина повторяла драконий облик Пустельги, а вторая - Печеньки.

Иллюзионист в глубине шатра тем временем играл со светом, заставляя его течь по каким-то своим правилам, подсвечивая и затеняя миниатюрных дракончиков, будто те и вправду были живыми, а девушка-гимнастка с золотыми локонами принялась перепрыгивать с одного на другой.

"Выше! Ещё выше! Быстрее! Как только будешь готова, поднимайся следом. И лети, пока не превратишься для них в крошечную точку. Остальным займутся циркачи".
https://forumupload.ru/uploads/0001/31/13/2560/13795.png