Трудно сказать, придуманная ли это духовенством сказка, а может всё и правда было именно так, но рождена Алнаэ была Верховной Жрицей Бога Ветров, Морей и Океанов змея Яраша, от самого Бога. Конечно никто и никогда не утверждал нелепости вроде заползания змея в спальню жрицы и чудотворного соития. Как и положено всякой легенде, в рождении Алнаэ куда больше романтизма и чудес.
В привычном смысле слова “зачатия” не происходило, так как Верховная жрица никогда не знала мужчин и вела крайне уединенную жизнь при храме. Вопреки высокому своему положению Мариэль, мать девушки, даже отказалась от политического веса, всю себя с ранних, даже слишком ранних лет, отдавая служению Ярашу.
О Мариэль всегда и все говорили благоговейным шепотом. Добрая, гармоничная, светлая и всепрощающая она была образцом достоинства и благодетели. А её талант! Все в Гвионе знали, что матушка Алнаэ услышала шепот Яраша едва научившись говорить. Или во всяком случае, тогда об этом узнали. Малышке было около тридцати годков, когда впервые родители услышали от дочери имя божества. И может потому никто не удивился избранности прекрасной Мариэль.
С детства она стала жить при храме, росла и цвела с именем Бога на устах, в тайне мечтая о запретном для жриц змея материнстве.
Чудо для Мариэль случилось в одну из ночей, во время очередного служения в подводном храме. На глазах у жриц более низкого порядка, эльфийка погрузилась в странный сон внутри большой водной капли.
Позже они скажут, что вода из молитвенной купели выползла множеством змей, оплетая верховную, укутывая и обнимая. Это не выглядело страшно, не выглядело не правильным и сама Мариэль приняла божью волю с привычной открытой улыбкой.
А затем были долгие месяцы. Месяцы, когда жрицы несли службу подле спящей в капле Мариэль, ожидая её возвращения. Они говорили, что она являлась им во время медитаций, счастливая и сияющая, сообщая, что в порядке, и что всё происходит правильно.
И когда во время очередной службы капля наконец “лопнула”, Мариэль предстала перед жречеством с большим животом и вестью, о скором рождении дочери бога, что станет благословением для Гвионы.
Ещё не рожденную малышку назвали Алнаэ.

Прошло менее недели и срок пришел. На свет появилась чудесная малышка с тоненькими ручками и ножками, в голубых (такими они были в момент рождения) глазах которой можно было утонуть. Божественное дитя было решено растить при храме, ведь в народе девочка уже приобрела статус живой святыни.
Не было и единой души, что сомневалась в великом будущем Алнаэ, а вместе с ней и дома Сианнодэль, что теперь имел громкую славу и народную любовь.
Но всё же таланты девочки стали открытием.
Когда она плакала, случались шторма, а когда веселилась, поднимался сильный ветер. Магия будто бы была вплетена в дочь Великого Змея. Она творила её легко и играюче с первых своих дней, хотя и не осознавала этого.
Эльфы видели в этом благословение, а жрицы потенциал. Едва девочке исполнилось пятьдесят, как её стали обучать управлять своими силами. День за днем, неделя за неделей, лучшие маги Гвионы занимались образованием девочки, а Мариэль прививала дочери ценности морского народа.
Талант девочки подкрепляло живое любопытство и упрямство. Она никогда не сдавалась, добиваясь идеала в каждом из дел, за которые бралась. И не важно, с первой попытки, или пятьдесят восьмой.
Однако вопреки ожиданиям матери Алнаэ не пожелала посвящать свою жизнь собственному отцу. Она отказалась от изучения жречества, хотя и слышала Яраша в шепоте воды всю свою жизнь. Вместо этого эльфийка выбрала иную жизнь, около восьмидесяти лет начав изучать придворный этикет, занимая место главы в своём роду, от которого некогда отказалась Мариэль.

Девушка участвовала в каждом празднике Гвионы в качестве святой, помогала в решении магических проблем, дарила попутный ветер морякам и штиль рыбакам. Она вела светскую жизнь, вникая в политику и раз за разом оспаривала её закрытость.
Она понимала, что её народ замкнут и закостенел в своих традициях и в быту, но не понимала, почему никто не хочет этого менять.
Даже торговлю морской народ вёл за пределами Гвионы, в человеческих городках, никого не пуская на свою суверенную территорию, будто одно только присутствие людей могло бы осквернить их прекрасную землю. 
Свободолюбивая девушка не могла согласиться с образом мыслей своего народа, считая, что те отнимают собственное будущее. И когда Мариэль услышала зов Моря, объявив народу, что пришло её время уйти к Богу, Алнаэ, несмотря на возражения, покинула народ, желая понять, в чем же именно заключена её роль избранной.